но опустившись на колени, Ариадна протягивает Тесею глиняный кубок. Тот жадно выпил его. - А теперь - на ложе! - провозгласила царевна и одним движением развязала тонкий пояс и скинула короткий хитон и сандалии. Тонкая, хрупкая, как девочка, она стояла на коленях перед богатырем, который послушно отставил выпитый кубок и, понимая, что выхода нет, отстегнул пояс с мечом. Подогнув под себя ногу, он уселся на груду плащей. Он вел себя как муж, который прожил в браке с Ариадной уже лет двадцать. Сейчас спросит, заперла ли она скотину, засыпала ли птице корм... - Наверное, нам лучше, - сказал Тесей, - чтобы свадьба такого рода состоялась достойно, при жрецах и гостях, в нашей опочивальне... Ариадна осторожно сложила свой хитон, прикрыв им детонатор. - Не говори глупостей, мальчик, - сказала она, - сейчас само по себе, а в Афинах само по себе, - она задула светильник, и грот погрузился в темноту. Тесей охнул. Кора, которая стояла сбоку от входа в грот, с тоской подумала: сейчас она его изнасилует. И удивилась, почему это должно ее касаться? Мало ли какие племянники спят со своими тетушками, а тем более не подозревая, что это их тетушки. - Иди ко мне, - прошептала девица, которая, по роли, должна была бы быть самой невинностью. - Да, - согласился Тесей. - Подожди немного, я так устал сегодня! "Это ты устал! Бычок! - усмехнулась Кора. - Просто я тебя так пуганула, что тебе кажется, будто с тобой возлежит сама Медуза Горгона". - Ну давай же, ну, где ты! - сердилась Ариадна. Тесей что-то мычал в ответ. Коре стало неловко, да и неприятно подслушивать эту сцену. Она отошла подальше к краю площадки, метров за пятьдесят. Теперь звуки из грота еле доносились, и исход схватки между невинностью и перепуганной сексуальностью ей был неизвестен. Но довольно скоро звуки изнутри вовсе прекратились. Это Кору смутило. Она подошла на цыпочках поближе к пещере. Оттуда доносилось ровное дыхание Тесея. Затем зашуршала ткань. Ариадна одевалась. Но странно, что Тесей на это никак не реагировал. Ариадна выскользнула из пещеры так близко от Коры, что она могла бы, протянув руку, дотронуться до нее. Как же все быстро произошло! У Коры оставались минуты. Может, секунды... Как только Ариадна отойдет на безопасное, с ее точки зрения, расстояние, она тут же взорвет заряд. - Тесей! - позвала Кора, заглядывая в грот. Она не боялась, что Ариадна услышит ее, - царевна убегала, ломая сучья, словно стадо диких свиней. - Тесей же! Никакого ответа. Уже прошло три секунды. Кора нырнула в пещеру. Темно, хоть глаз выколи. Где этот чертов любовник? Она налетела на груду хламид, под которой уютно храпел Тесей, и схватила его за плечо. - Тесей! Он спал как дитя. Эта гадюка еще и усыпила его, чтобы уничтожить наверняка! Ну и нравы в ЭТОЙ проклятой Рагозе! Кора подхватила Тесея, в котором было чуть больше ста килограммов живого веса, забросила его на плечо и, пошатываясь, потащила прочь из пещеры. Ей некогда было разбираться, сломает она ногу или нет, главное успеть отойти в сторону - именно в сторону - ведь оползень пойдет вниз. Опять ее хлестали и рвали ветви - неужели новую хламиду тоже придется выкидывать? Это была ее последняя сознательная мысль, потому что земля под ногами дрогнула и поехала, и гул был настолько страшным и утробным, что Тесей проснулся, но не мог понять, что же происходит, он попытался убежать, и Коре пришлось заломить богатырскую руку за спину. - Стой! - крикнула она. - Погибнешь! Теперь ты видишь, что значит жениться на дочках Миноса? - Но что это? Это Зевс! Это гром! Это он явился на землю! - Ничего подобного. Твоя невеста знала, что сверху над пещерой, в скале, есть трещина. Скала держалась еле-еле. Утром посмотришь внимательно. А когда ты заснул... - Но у нас с ней ничего не было, - доверчиво сообщил Тесей Коре. - Вот и молодец! - похвалила его Кора, как старшая сестра братишку, который умудрился возвратиться невинным из публичного дома. - Она хотела меня убить? - Ты почему меня не послушался? Ты почему заснул, когда я тебе велела немедленно выходить из пещеры следом за ней? - А я не вышел? А почему я здесь? - Потому что... потому что добрая Афина-Паллада вынесла тебя на своих плечах, - сказала Кора, которой не хотелось выступать в глазах юноши богатыршей. Юноши их уважают, но не любят. - А где сейчас Ариадна? - Я думаю, что мы найдем ее на берегу. Она наверняка рассказывает твоим друзьям, как у пещеры поехала крыша и как ее нечто божественное выбросило наружу, а тебя это божественное не выбросило. Кора не успела договорить, как они услышали внизу взволнованные голоса. Афиняне поднимались к гроту. Шум поднялся невероятный, тем более что к нему присоединились жители леса - к месту катастрофы стремились и люди, и нимфы, и фавны... Кто-то из девиц уже вопил, оплакивая прекрасного Тесея, но тут всех их перекрыл голос Ариадны: - Это была ночь моей мечты! Это была ночь моего супружества! И пускай боги уничтожили Тесея, я понесу в себе его сына... - Погодите вы, господа, - совсем рядом от Коры послышался голос Феака. - Не хороните его. Кора держала Тесея за руку. Но он и без нее понимал, что спешить сейчас не следует. Чем дольше они поговорят без Тесея, тем полезнее. Тесей широко зевал, но спать ему расхотелось. Процессия афинян подтянулась к площадке перед входом в грот. Точнее, к тому, что от нее осталось. У некоторых с собой были факелы, все новые и новые факелы зажигали внизу и приносили сюда. Скала, упав вниз, полностью ликвидировала не только пещеру, но и память о ней. Перед людьми был крутой скалистый откос... - Может, мы ошиблись? - спросил кто-то. - Нет, мы не ошиблись, - сказал Феак. - Смотрите! И тут все увидели, что из камня торчит рукоять меча Тесея, родового меча, сделанная в виде переплетающихся змей. И тогда зарыдали все - и женщины, и нимфы, и мужественные воины. Плакала и Ариадна. И Кора подумала, что она, наверное, и на самом деле жалеет племянника Густава, которому приносила конфетки на день рождения и которого качала на своей сухонькой коленке. Но интересы клана превыше всего... - Я вышла по нужде, - с античной откровенностью рассказывала, обливаясь слезами, герцогиня. - А когда обернулась, то увидела этот ужас. Кто-то из гребцов подошел к скале и попытался потянуть меч. Но он, придавленный многотонной скалой, не пошевелился. - Мы даже не сможем его достойно похоронить, - сказал Феак. - Но как я докажу ее злой умысел, - прошептал Тесей на ухо Коре. Мальчик уже настолько пришел в себя, что в нем частично проснулся студент Московского университета. - Лишь твое предупреждение... и тоже тайное. Кто-то из гребцов притащил копья, палки, пытались копать, но скоро стало ясно, что это бесполезно - на все есть воля богов. - Предоставь это мне. Твое дело лишь появиться рядом со мной и не мешать. - Ты меня спасла. После этого им осталось лишь дождаться, когда угомонятся неумелые спасатели и плакальщики. И постепенно вся процессия потянулась к бухте, к кораблю. Прежде чем следовать за ними, Тесей подошел к скале и совершил никем не описанный очередной подвиг. Он потянул свой меч за рукоять с такой силой, что чуть не вызвал новой лавины. Но через три минуты меч, хоть и сильно поврежденный, был у него в руке. Можно было спускаться вниз и завершать представление. Когда они подходили по тропинке к кострам, еще горевшим на берегу, ибо мало кто лег спать в ту ночь, они избрали самый большой из них, возле которого сидел Феак, накрывший плащом все еще всхлипывавшую Ариадну. Там же сидели знатные афинские юноши. И помощник кормчего, Навсифой. - Теперь, - сказала Кора, - мы займемся шоковой терапией. - Чем? - спросил Тесей. - Сейчас увидишь. Иди первым. И остановись в пяти шагах от костра так, чтобы они видели твой меч. Обвини вслух Ариадну в своей смерти. Тесей послушно совершил нужные движения, и тут Кора увидела, как рождалась вера в чудеса. Первым Тесея заметил Феак. Он осторожно отпустил Ариадну и пал ниц перед костром. И тут же цепной реакцией начался шок, куда больший, чем в момент лавины или поисков Тесея. Ибо они видели возвращение из мертвых, чему дополнительным доказательством был меч в руке героя. - Я обвиняю эту женщину, - Тесей показал на вскочившую Ариадну, - в том, что желая моей смерти, она сотворила подлое колдовство, чтобы убить меня в брачную ночь. И лишь заступничество богов спасло мне жизнь. При словах "заступничество богов" Тесей показал на Кору, и никто не посмел возразить. Лишь Ариадна вдруг закричала - нервы не выдержали у тетушки: - Нет! Нет! Ты мертвый! Тебя не может быть! Она упала на землю и, сидя на корточках, отчаянно колотила кулачками по слежавшемуся песку. - Может ли быть такое? - спросил Феак. - Нет! - Ариадна уже взяла себя в руки. - Нет! Я любила его, я лишь отошла в сторону. Тесей в растерянности обернулся к Коре. Правильно. Ее очередь. - Я утверждаю, - произнесла она, - что Ариадна хотела погубить Тесея мерзким колдовством. Она обрушила скалу на пещеру, а сама убежала заранее. - Нет! - А почему она была в хитоне, подвязанном поясом, в хламиде, платке и сандалиях? - Я вышла по нужде. - Вы видели женщину, которая в лесу выходит по нужде в таком наряде? Тут все начали смеяться - это была нервная разрядка. Смеялись, хохотали, хихикали, просто на песок валились от того, как это смешно - надеть хитон, подвязать пояс, накинуть хламиду и пойти по малой нужде! В брачную ночь! - А ведь это не смешно! - рявкнула на них Кора, и смех постепенно иссяк. - Ведь это была хитрость убийцы. - Нет! Вы никогда не докажете этого! - закричала Ариадна. - Вы клевещете на меня, и я обращаюсь к моему деду Зевсу с мольбой о помощи! Меня оклеветали. Толпа на берегу замерла в ужасе. Все же они имели дело с внучкой Зевса, и понятие справедливости у богов всегда уступает родственным соображениям. Но, к счастью в этот раз для Коры и Тесея, Зевс, видно, отдыхал. Он не стал вступаться за Ариадну. - Раз боги молчат, - сказала тогда Кора, - говорить буду я. У меня есть свидетель ее подлого колдовства. Есть человек, которого еще днем она послала положить колдовское устройство в трещину над пещерой. И это один из вас... - Не может быть... - прокатилось по толпе. - Может, он сознается сам? - спросила Кора. - Я все равно знаю правду. И тогда могучий горбун сделал раз, два, три... трудных шага к костру. - Она просила меня подняться днем на площадку над пещерой и положить медяшку в трещину над пещерой... Он замолк, бессильно опустив руки. - Так было? - спросил Феак. Он подошел близко - между кормчими было лишь два метра. - Так было. - Он сам! Он сам хотел! Он пытался меня изнасиловать! - закричала Ариадна. - И это было? - спросил Феак. - И это было, - сказал горбун. И Кора не успела заметить, как Феак выхватил свой короткий прямой меч и нанес два удара - по шее и по животу Навсифая. Горбун сложился как перочинный ножик и превратился в хрипящую груду красных и черных тряпок. Визжала Ариадна. Наверное, она решила, что ее ждет такая же участь... Утром Тесей сказал всем свое слово: - Мы отплываем домой в Аттику. Нас ждут. И ждут мира. И я не хочу, чтобы наш праздник был омрачен плохой памятью. Ариадна, ты здесь? - Здесь! - за ночь она втрое постарела. Теперь она была почти такой же, как в тот день, когда Кора впервые увидела даму Рагозу, беспокоившуюся о безопасности племянника. - Ариадна, ты останешься на этом острове. Тебе дадут пищу, воды здесь много. Сюда заплывают рыбаки. Я надеюсь, что дурного с тобой не случится. Но я больше не хочу видеть тебя никогда в жизни. И Феак сказал: - Ты прав, Тесей. Гребцы, уже занявшие места на банках, застучали древками весел об уключины, в знак согласия и одобрения. Ариадна повернулась и ушла вдоль речки в глубь острова. Кора о ней тоже не беспокоилась. Все смотрели ей вслед. Но она не обернулась. Тогда Феак приказал поднимать якорь, потому что их уже заждались дома. Феак был удручен и мрачен. С горбуном они вместе проплавали много лет. Поднялся ветер. Феак приказал сушить весла. Остров Наксос казался издали спиной кита. Феак велел поднимать парус. Никому не пришло в голову, что парус надо переменить на белый. Они привыкли к черному парусу, и радость от возвращения перекрывалась печалью от прошедшей ночи. И потому никто не встревожился из-за того, что корабль идет к Афинам под черным парусом. История многим известная и очень печальная: когда Эгею сообщили, что виден черный парус, он не спеша оделся и, не проронив более ни слова, поднялся, окруженный стражей и придворными, на вершину Акрополя. Он долго смотрел на море, пока корабль, на котором плыл Тесей, не приблизился к берегу настолько, что никаких сомнений не оставалось. Тогда Эгей, все так же храня молчание, подошел к обрыву, которым в том месте Акрополь отделен от Афин, и кинулся вниз. Он погиб сразу. Он не смог перенести крушение всех надежд. Тесей ожидал встретить веселье и торжества, а вместо этого он участвовал в траурной церемонии - хоронили Эгея. И Тесен стал царем Афин. Одним из самых могущественных властителей античного мира. Кора хотела поселиться самостоятельно, снять небольшой домик и жить там, пока Тесей не закончит свой ВР-круиз. Но никто ей этого не позволил. Кентавр Фол, проводивший обратно в Коринф своего друга Хирона, требовал, чтобы Кора разделила с ним его скромное жилище, но Фол был излишне говорлив, дом его представлял собой обширные конюшни да и находился далеко от дворца. А работа Коры еще не завершилась. Ей надо было оставаться как можно ближе к Тесею и ждать, не появится ли рядом еще кто из убийц. Так что в конце концов она приняла настойчивое, граничащее с приказом предложение нового царя Афин, заняла часть покоев Медеи на женской половине афинского дворца. Кора не знала, каково соответствие времени здесь, в Афинах, и там, в Галактическом центре. Она знала только, что ВР-круиз может вместить в себя человеческую жизнь, а в будущем пройдет лишь несколько недель. Но дни, прошедшие после возвращения с Крита, казались ей совершенно бесконечными, потому что у нее не было никакого стоящего дела. Даже не отправишься в путешествие к каким-нибудь циклопам или горгонам - когда еще такое увидишь! - потому что не можешь надолго удалиться от Тесея. А вот Тесей был занят с утра до вечера. Он принимал послов, творил суд и расправу, налаживал экономику, совершенно разваленную Эгеем и Медеей, не интересовавшимися ею, причем делал все это с врожденными навыками править державой, чем немало удивлял Кору, да, впрочем, и не ее одну. Кору, потерявшую реальную скорость движения времени, больше всего злила невозможность узнать, когда же, чем же должен закончиться ВР-круиз принца Густава. Вероятнее всего, смертью Тесея. Местной смертью, не связанной с судьбой королевства Рагоза. Но никто не подскажет - надо терпеть. Кора боялась, что за бездельем и вынужденным ожиданием она стала малоподвижной и прибавила в весе. По ночам она ныряла в небольшой бассейн, принадлежавший ей по чину, и плескалась в нем, а потом подтягивалась на балке или отжималась, пока рабы и служанки спали. Чтобы оставаться поближе к царю, она добилась при нем поста советницы по вопросам безопасности, который, разумеется, так не назывался. И до тех пор, пока ее многочисленные враги при дворе (а с каждым днем она зарабатывала все новых - нельзя же быть хорошей и доброй со всеми придворными мерзавцами и лакеями) не оклевещут ее умело перед царем, она будет рядом с ним... Наступила зима. Ночью трещал мороз, утром вода в кувшине для мытья покрывалась корочкой льда, примитивные печки грели скверно, во дворце царили сквозняки, все ходили сопливые и кашляли. Тесей пригласил Кору на охоту. Они охотились на оленя в дубравах, что начинались сразу за Афинами. Под лучами солнца снежок растаял и высох. Сухие листья и сучки похрустывали под подошвами башмаков. Кора привычно закуталась в гиматий. Они оставили лошадей внизу и вскоре потеряли охрану, которая с криками погналась за зайцем. Кора понимала, что Тесей не случайно увел ее в сторону. Но прежде чем смог начать разговор по существу, к нему следовало подобраться... - Ты оставил в живых Палланта и его братьев, - сказала Кора. - Это опасно? - Родственники всегда опасны, - улыбнулся Тесей. - Если я почувствую опасность с их стороны, я их убью. - Убьешь? Этого тебе не простят... - Они мне многое простят. Потому что я хороший правитель. Я навел порядок, я сделал так, что нашим купцам в Афинах лучше, чем приезжим, но и приезжим хорошо настолько, что они не меняют Афины на Фивы и Спарту. Я приношу все жертвы, которые от меня требуются, и участвую во всех праздниках. В Афинах больше праздников, чем в любом другом городе. - Но у тебя здесь самые жестокие законы. - Против преступников - да. А обыватель любит узнать, что казнили вора. Даже если вор украл только булку. И знаешь почему? Он теперь уверен, что именно этот вор не украдет его булку. - Значит, когда Паллантиды тебе покажутся опасными... - Когда Паллантиды дадут мне предлог, я с ними разделаюсь. Кроме самого Палланта. Я уважаю стариков. Улыбка Тесея была жесткая, и в углах рта появились морщинки. А ведь только вчера, буквально вчера она увидела этого мальчишку под Коринфом! - Сколько времени прошло, как мы знакомы? - спросила Кора. И сама считала - началось все в сентябре, сейчас уже январь. - Прошло шесть лет, как мы возвратились с тобой в Афины, - сказал Тесей. - Как так шесть лет? - Вспомни, моя госпожа. В первую зиму после возвращения мы с тобой были в Дельфах и приносили жертву оракулу, а потом направились в Фивы. Нам нужен был договор с Фивами. - Да... - А вторую зиму мы провели в Трезене. Ты помнишь, как мой дед испугался, заподозрив, что ты - моя невеста. И что у нас с тобой будут такие высокие дети, что боги невзлюбят их?.. Тесей лгал. Он лгал, потому что никаких шести лет пройти не могло. И тут же память стала выплескивать отметками, клочками, туманными обрывками картинок то, что происходило с ней за прошедшие годы, за годы, которых, она могла поклясться всем святым, в ее жизни не было, но события которых, впервые упомянутые сейчас Тесеем, словно бы происходили. Настолько реально, что вдруг начали всплывать и детали их - неудобное ложе в Трезене и мелкие пакости Этры, невзлюбившей воображаемую наложницу ее сына... А как она пыталась разгадать механизм Дельфийского оракула... - Сейчас в городе много новых людей, - сказал Тесей. Несмотря на то что он был всего лишь на охоте, он был облачен в боевой панцирь и малый шлем. Это были плоды агитации Коры, немало времени потребовалось ей, чтобы убедить царя в том, что его геройские подвиги не будут забыты народом из-за того, что он будет проявлять осторожность. К счастью, приближенный к Тесею Феак, кентавр Фол, некоторые мудрые старейшины бывших общин Аттики, объединенной отныне в одно государство, понимали, что в их интересах беречь государя... Пока он служит городу и государству. - Почему ты говоришь мне об этом? - спросила Кора. - Я и без тебя знаю, что по всей Элладе ты разослал людей, которые призывают: "Придите сюда, все народы!" Ты хочешь, чтобы Аттика была самым населенным и благодатным краем, а Афины самым большим и знаменитым городом в мире. - Ты возражаешь? - Я рада твоей политике, она разумна. Но я боюсь, когда ты начинаешь рассуждать странными для меня и опасными для человечества категориями "самый большой", "самый знаменитый", "самый сильный!" На каждого "самого сильного" всегда найдется "сильнейший". Тесей не обиделся. - Я знаю, - сказал он спокойно. - Ты имеешь в виду моего дядю Геракла? Кора о нем и думать не думала, но не стала возражать. - Я иногда выхожу в город, - продолжал Тесей. По просьбе Коры Феак организовал небольшую охрану Тесея, сопровождающую его в этих походах, которые, как правило, заканчивались не в тихих садах, где обитали философы, а в трактирах либо у известных гетер, а то и превращались в постыдную, с точки зрения Коры, охоту за хорошенькими девицами на улицах Афин. В таких прогулках было переломано немало ребер, но Тесей всегда умел остановиться в опасный момент и отойти в сторону, что и выдавало в нем государственного деятеля. Кора всегда мечтала о том дне, когда вернется обратно, раскроет историю Древней Греции и выяснит, какова же объективная оценка роли царя Тесея в истории Афин. Должна же быть такая! - Продолжай, - сказала Кора, делая осторожный шаг в сторону, чтобы освободить плечо от ладони Тесея. ...Не может быть, чтобы время так жестоко играло с ней! Но она забывала, что это компьютерное время и оно может играть в любые свои игры, допуская или не допуская ее к пониманию игры. Значит, прошло шесть лет ее жизни в Афинах, и Кора понимала, что, если она постарается, все эти годы всплывут в памяти. Но означает ли это, что они окончательно вычеркнуты из ее жизни? Что у нее появились морщины и кожа потеряла упругость? Но как это выяснишь, как это докажешь, если не с чем и не с кем сравнивать, если ты ведешь настолько травоядный образ жизни, что могла уже превратиться в корову. Причем при качестве местных зеркал об этом даже не догадаешься! - Ты меня слушаешь, госпожа? - Да, я вся - само внимание. - В последние месяцы мои советники и старейшины все в один голос требуют, чтобы я женился. Трон должен достаться моему наследнику. - Вот и замечательно, - ответила Кора, отлично отдавая себе отчет в том, что это ее совершенно не касается. И она давно уже была готова к такому вопросу. - Мой новый друг, - продолжал Тесей, - Пирифой, рассказал мне, что в Спарте растет сестра Диоскуров по имени Елена... ее называют Еленой Прекрасной. - Что еще за Пирифой? - Вспомни, я тебе говорил о нем. Он обещал скоро быть в Афинах. Это славный парень. Герой, подобный мне самому. Он правит магнетами, живущими у реки Пеней. Как раз в прошлом октябре он решил испытать мою силу и решительность и, напав на границы Аттики, угнал оттуда стада. Неужели ты не помнишь? ...Еще одно воспоминание. Шум на улицах Афин, Тесей врывается к ней в опочивальню, где она беседует с навестившей ее Харикло, и кричит, что он уши открутит этому мальчишке! Хотя сам-то Тесей тогда был... Давайте забудем, сколько лет Тесею. - Да, я помню. Но ты, кажется, отнял у него стада? - Он сам их отдал, - засмеялся Тесей. - Мы с ним встретились на берегу реки и пошли навстречу друг другу, оставив наши отряды за спиной. Мы хотели помериться силой. Но у него было такое приятное лицо... и он так хорошо, по-человечески, попросил у меня прощения за стада. Мы с ним тогда же поклялись друг другу в вечной дружбе. Теперь он намерен нанести мне визит. - Это очень приятно, - ответила Кора, проклиная себя за недооценку игр времени. Вот и появился Пирифой, очаровательный герой, взявшийся неизвестно откуда и правящий магнетами, о которых, наверное, ни в одном учебнике не написано. Немедленно сегодня же удвою охрану! И начну вести дневник, чтобы не терять дней и лет. - И что же он предлагает? - спросила Кора. - Настоящее дело! - радостно сообщил Тесей и на глазах снова превратился в мальчишку. - Мы с ним едем в Спарту и крадем Елену! Затем кидаем жребий. Кому он выпадет, тот женится на Елене. - Но почему именно на Елене? - Потому что уже известно, что она - самая красивая девушка на Земле. - Тесей, - сказала Кора. - Я тебя хорошо знаю. Ты никогда бы не стал советоваться со мной, с кем переспать или даже на ком жениться. Я сейчас не совсем понимаю, сколько лет прошло с нашего возвращения с Крита, но я помню войну с амазонками из-за похищенной тобой Антиопы, когда амазонки опустошили половину Аттики. Я вспоминаю историю со смертью Федры... Ты никогда не советовался со мной! Что я несу, что я несу! Какая Антиопа? Какая война с амазонками? Почему трагедия с Федрой? Кто такая Федра? Сестра Ариадны? Почему память об этих событиях провалилась вглубь - не достанешь, и почему так странно смотрит на меня Тесей... - Антиопа, война с амазонками, - произнес он неуверенно. - Это разве было? Антиопа? ВР-круиз, дорогие мои, не обязательно может и должен включать значительные события в жизни путешественника. Законы игры выбирают нужные фишки. Но сложность заключается в том, что ты можешь вспомнить некоторые несбывшиеся события, если они были в иной реальности, и ваши воспоминания не совпадут. Тесей был растерян, и Кора поняла, что они с ним сейчас попали в сходное положение и лучше выбираться из него, чем погружаться в эту трясину. Давай вспомним лучше, что здесь, в зимнем солнечном прозрачном лесу, беседуют принц Густав из Рагозы и агент Кора Орват. - И все же, - сказала Кора, - ты пришел ко мне по иной причине. Что-то еще случилось? - Ты права, - сказал Тесей. - Я вчера видел на улице носилки. Закрытые носилки, в которых взяли за обычай выезжать знатные дамы. Когда носилки проносили мимо меня, занавески в них раздвинулись, и я увидел, что на меня смотрит и улыбается, понимаешь, улыбается - Ариадна! - Ариадна? Не может быть! - Я не сумасшедший. Я ее отлично видел. И она не пыталась скрыть от меня, что находится в Афинах. - Ты догнал носилки, ты поговорил с ней? - Не смейся. Кора, но я растерялся. Я стоял как дурак и думал - откуда я знаю эти глаза, этот маленький рот и эти белые щеки? Пойми же - прошло столько лет! Это уже не важно. Антракт закончен. Убийцы принца Густава догнали его. - Я вспомнил, - продолжал Тесей, - что она - злая волшебница. И если она узнает, что я женился на Прекрасной Елене, она мне жестоко отомстит. Один раз ты смогла, Кора, меня предупредить. Сможешь ли сделать это вновь? Кора ответила не сразу. Конечно, наивно было предполагать, что враги Густава откажутся от своих планов, но наглость, с которой они это сделали, Кору удивила. Ариадна не скрывала, что она в Афинах. Значит, чувствовала свою силу. Или уже придумала способ расправиться с Тесеем и теперь как бы предупреждала: "Иду на Вы!" - Мне не нравятся новости, которые ты мне сообщил, царь, - произнесла наконец Кора. - Меня тревожит появление коварной Ариадны, она, конечно же, ненавидит тебя. Меня тревожит и другое: твое желание жениться на Прекрасной Елене. Почему вдруг ты решил это сделать? - Так Пирифой мне все уши прожужжал! Он считает, что это выражение мужской дружбы. Мы ее крадем у Диоскуров, а потом разыгрываем по жребию. Если выпадает мне, я на ней женюсь, а Пирифою подыскиваем какую-нибудь другую дочку Зевса. - Может, хватит тебе породняться с богами? - Почему? - искренне удивился царь. - Это очень полезно для государственных дел. В конце концов можно добиться такого положения, что я смогу попросить кого надо о бессмертии. - Подсказали? - Дедушка подсказал, - признался Тесей, чуть покраснев, что говорило в его пользу. - А дедушка знает о похищении Прекрасной Елены? - Я думаю, что ему рано об этом говорить. - Из-за ее братьев? - В частности из-за ее братьев, - вынужден был признаться Тесей. Такое признание дается герою нелегко. Но слава о близнецах Касторе и Полидевке, принцах Спарты, гремела звонче, чем слава о подвигах Тесея. Им было проще - отцом их считали Зевса, а Зевс никогда от отцовства не отказывался. Да и как откажешься, если каждый мальчишка в Элладе знает, как Зевс из-за страсти, настигшей его при виде их матери Леды, принял образ лебедя. Именно в таком образе он стал ластиться к девице, которая и не заподозрила дурного, пока не оказалась обесчещенной. Леда благополучно забеременела и в назначенный срок, когда все акушерки и повивальные бабки Этолии сбежались принимать у нее роды, а ее муж царь Тиндарей взволнованными шагами мерил коридор у женской половины дворца в ожидании вестей, случилось очередное древнегреческое чудо: вместо детей Леда снесла два яйца. Вот именно, два крупных яйца, вернее, одно просто крупное яйцо, а второе совсем крупное яйцо. Царь Тиндарей ворвался в опочивальню и поднял страшный скандал, заявляя во всеуслышание, что, если в яйцах окажутся саламандры или дракончики, он покончит с женой и дракончиками. Зевс помирал со смеху, Гера устроила ему сцену ревности, какой давно не устраивала, потому что ей не хотелось далее жить с таким, как она полагала, извращением, а Леде пришлось сесть на яйца и через неделю нелепого, тревожного, истеричного ожидания из совсем крупного яйца вылупились два прелестных мальчика, а из просто крупного яйца - еще более прелестная девочка. Царь Тиндарей сразу успокоился и счел выходку Леды за женский каприз, Зевс помирился с Герой, а Леда стала выкармливать свое потомство. Мальчики из яйца звались Полидевком и Кастором, а девочка Еленой. Причем, как уверяют достойные доверия историки, эта тройня была не совсем тройней, потому что мальчики с момента рождения были на десять лет старше своей сестренки-близняшки, что не мешало им опекать ее, нежно любить и быть готовыми положить за нее жизнь любого нежеланного жениха. А репутация у братьев Зевсовичей была такая, что вся Аттика перед ними трепетала. И если забежать вперед (об этом в те дни Кора знать не могла), то братья не расстались и после смерти. Зевс превратил их в созвездие Близнецов. А что касается Елены... Ну, многие слышали о Прекрасной Елене и знают, что из-за нее произошла самая страшная война в древней истории. Но об этом Кора тоже не подозревала. И Тесей не подозревал, и тем более не подозревала сама Прекрасная Елена. - Послушай, Тесей, - сказала Кора. - Ты уже не тот мальчик, который раздирал голыми руками разбойников. Ты - государь Афинский, можно сказать, царь самого передового государства в древнем мире, которому суждено войти в историю. - Я так и думал, - честно признался Тесей. - Ты обеспечил Афинам благосостояние, укрепил их, объединил всю Аттику и совершил множество подвигов государственного значения. Одно введение твердой конвертируемой валюты ставит тебя в один ряд с крупнейшими экономистами мира! - Ну уж, не преувеличивай! Я допускаю, что у иудеев или на краю Ойкумены у гипербореев тоже есть свои экономисты. Но, разумеется, царь был польщен. - Рядом с тобой появляется юнец Пирифой. - Он не юнец - он взрослый муж! - Тем более! Рядом с тобой появляется так называемый взрослый муж Пирифой и втягивает тебя в нелепейшую авантюру. Ты в какие времена живешь? В эпоху дикости и варварства? - Нет! Ты же знаешь, как я отношусь к цивилизации. - Относишься? Только вчера ты принимал спартанскую делегацию по поводу обмена в области легкой атлетики. - И дискоболов. Отстаем мы с дискоболами, - сказал Тесей. - Вот именно! И на фоне этих отношений со Спартой ты намереваешься красть у них невест, как какой-нибудь дикий македонец? - Но ведь это прекраснейшая девушка в мире! Пирифой поклялся мне в этом! Не могу же я жениться Бог знает на ком? - А Антиопа? А Федра? Они что, были уродливы? Тесей пожал плечами. А Коре вдруг стало холодно и страшно. Она вдруг поняла, что память о прошлом Тесея, которое миновало рядом с ней, в ее присутствии, на самом деле живет в ней вполне объективно - ведь имена предыдущих жен царя, о них она сегодня утром не имела представления, вырвались из ее уст совершенно естественно и вполне нечаянно. - А если это авантюра Пирифоя? Если на самом деле этот красавец выиграет Елену в кости, куда же дальше направится ваша честная кампания? - Вот это мы решим! - твердо заявил Тесей, показывая, что все-таки царь в Аттике может быть один, а женщин-советчиц - сколько угодно царю. - Тогда я предупреждаю тебя, - сказала Кора твердо, - любя тебя, желая добра Афинам и всем близким тебе людям, я приму все меры, чтобы ты не кидался сломя голову воровать девушек из яиц Леды и не навлекал на Афины гнев всемогущего Зевса. И главное, не начинал из-за этого войны с Диоскурами. Ты знаешь, что их армия сделает из афинской? - Что? - Гуляш. - Что?! - Не знаю, как это у вас называется. В общем, изрежет вас на кусочки! Тут Тесей принял королевскую позу и зарычал на весь лес: - Пусть только эти Диоскуры посмеют пальцем тронуть хоть одного афинянина. Пусть только они посмеют вторгнуться в пределы нашей славной державы! Да я сам с ними так расправлюсь, что у них навсегда пропадет желание нападать на нас! - Тесей, мой дорогой, - сказала Кора. - Ты, кажется, забыл, что у них нет никаких намерений на тебя нападать. И твои Афины в полной безопасности. И будут пребывать в таковой, пока ты сам не кинешься воровать девиц на их территории. - Чепуха! - заявил Тесей, потому что ничего больше заявить не мог. Облако набежало на солнце, и сразу стало студено, как под Москвой в ноябре. Начал сыпать редкий снежок. Придумали бы гетры или хотя бы штаны, подумала Кора, глядя на голые колени царя. На мгновение она представила себе, как лежала на ее плече жесткая ладонь Тесея... Сейчас об этом и речи быть не могло. Кора была той нелюбимой тетей, которая готова отнять конфету или пожаловаться на мальчика маме. Таких теть не обнимают за плечи, даже если это очень красивые плечи. А черт их разберет под этими хламидами! Придумали тоже моду! - Пошли обратно, государь, - сказала Кора, злясь и на себя, и на этого Тесея, которого почему-то должна оберегать от глупостей, и на Милодара, который сейчас восседает в уютном кресле, посасывая свое любимое вино "Васибузани". Тесей, не говоря ни слова, пошел впереди. Он не оборачивался. Кора шагала сзади. Нечего распускать нюни. Хватит бездельничать... будем работать. А что, если они там что-то не так соединили и она вернется на Землю старухой, когда все ее современники покинут этот мир?.. Кора, не думай о чепухе. У янки, который жил при дворе короля Артура, был телеграф и даже вроде телефон, а как ей связаться с Трезеной, с дедушкой Питфеем? Требуется мобилизация всех средств... Сейчас же надо встретиться с кентавром Фолом, сообщить обо всем Хирону - это все народ мудрый, тертый. И главное... - Главное, - сказал кентавр Фол тем же вечером, когда они втроем - Фол, Кора и кормчий Феак - обсуждали опасность, нависшую над Афинами и всей цивилизацией, - послать верного человека в Спарту и дать им понять через неофициальные источники, что принцессу по имени Прекрасная Елена следует беречь всей армией страны, потому что ей угрожает страшная опасность. Надо припугнуть Диоскуров, не говоря им, конечно, откуда эта опасность исходит. - Будь другом, - попросила Кора Феака, - разузнай что можешь об этом Пирифое, когда и откуда появился, чем славен, что это за внезапная дружба с Тесеем и откуда такое умение влиять на тщеславие нашего царя? - А ты? - спросил Фол. - Я хочу найти Ариадну. Меня во всей этой истории больше всего тревожит именно она. Поиски Ариадны, на которые Кора, с согласия царя, взяла из казны чуть ли не полталанта серебра и подняла на ноги всех осведомителей афинской полиции, ни к чему не привели. Ариадна показала свое рыльце, как тарантул из-под камня - и сгинула. Но отныне ни Коре, ни Тесею не было покоя. Зато подготовка к набегу на Спарту, набегу бессмысленному, совершенно нецивилизованному, исподволь шла. При дворе древнего царька всегда найдутся лакеи, готовые на любую подлость ради царских милостей, там же нет недостатка и в лейтенантах, мечтающих о майорских погонах. А так как Тесею много для набега не требовалось - лишь подготовленные кони и колесницы, лучшие в Аттике, да отряд всадников, готовых отдать жизнь, чтобы остановить преследование. Вот, пожалуй, и все на первый день. А на второй - место, в котором можно укрыть добычу. Не поведут же ее по улицам Афин, это уж будет пахнуть первой мировой войной, так как на сторону Спарты сразу станет весь Пелопоннес, все дорийцы, включая, конечно, и Крит, хотя, по слухам, Миноса на Крите не было - он уже несколько месяцев занимался безуспешными поисками ненавистного Дедала. А может быть, это был очередной пропагандистский трюк хитрого Миноса и под видом этих поисков он проводил какой-нибудь морской набег, особо его не афишируя. Новости о жизни в других полисах и царствах Кора черпала из разговоров в агоре и при дворе, в беседах с кентаврами и мудрецами, но, разумеется, она так и не стала достаточно образованна в понимании греческой жизни. Для этого надо было родиться, вырасти здесь, верить в то, во что верит обыкновенный древний эллин, и лишь тогда этот мир откроется перед тобой в своей страшной, смешной, забавной и обыкновенной полноте. Люди, окружавшие Кору, жили в глубоком убеждении в том, что не солнце поднимается на небо, а сверкает колесница Гелиоса; не молния ударила в храм, а рука Громовержца; не сам потонул в море матрос, а его увлекла туда сирена. Все должно быть волшебным... А Кора существовала в мире волшебном по нашим меркам, но совершенно лишенном волшебства по меркам греческим. Ибо она никак не могла убедительно сказать себе самой, что старый Хирон или сатир Никос являются существами противоестественными. Они просто жили тут, как и Тесей, и Медея. Кора видела нимф и нереид, она даже купалась в одной бухте с сиренами, которые в тот вечер категорически не желали петь и вовсе не отличались особой красотой... Но чудеса вселенского уровня были скрыты от Коры. И она подозревала, что так и не попала в тот уровень ВР-круиза, где эти существа и события обитают. И ей не суждено увидеть, как Атлант держит небо или как от взгляда на Медузу Горгону человек превращается в камень. Чудес не бывает. И если Тесей убил в Лабиринте большого злобного быка, он никогда и никому не признается в этом, потому что сам верит в то, что убил именно Минотавра. А если он убил Минотавра, то, значит, Коре не велено правилами "ВР" увидеть существо с бычьей головой и человеческим телом. А раз так, то где-то впереди будет состязание самых красивых женщин Эллады, как бы выборы "мисс Греция", где воспитанный медведицей Маугли тех времен Парис отдаст предпочтение Афродите, которая пообещает ему любовь самой красивой женщины в мире. И тогда начнется кровавая суматоха вокруг Прекрасной Елены... Елена достанется Парису! Значит, даже если набег и удастся, то Тесей недолго будет наслаждаться любовью спартанской красавицы. Иначе Афродита никогда не посмела бы наградить ею Париса. А это значит то, что либо похищение Елены не состоится, либо Диоскуры настигнут Тесея, и тогда... тогда в самое ближайшее время Кора может возвратиться домой, выполнив или провалив задание. Пока что разведка Коры, не найдя, где скрывается Ариадна, узнала много интересного и, возможно, полезного. Во-первых, оказалось, что Дедал живет в Афинах, делает вид, что он простой кузнец, даже отрастил длинную бороду и красит ее хной. Во-вторых, стало известно, что Пирифой появился среди магнетов недавно, победив в бою совсем уж забытого предыдущего вождя, а может быть, помер тот вождь... Магнеты были племенем мелким, плели корзины, ловили рыбу и никогда не стриглись. Их и за людей-то мало кто считал. На самом деле Пирифой был сильным малым, от него не было спасу соседним деревням, но, конечно же, настоящим героем или царем его никто не считал. Так что и Феаку эта дружба была непонятна и тревожна. Верные люди уже проникли в Спарту, к сожалению, там не было сейчас кентавров - какая-то очередная размолвка с лапифами закрыла для них ворота того города. Но удалось проникнуть во дворец, достичь ушей Кастора и донести д