не мы виноваты, - ответил Ранмакан. - Это наши враги, пьи. Они на нас злодейски напали. - За что же это? - Пьи - враги свободы и враги нашего государства. Ранмакан поймал себя на том, что говорит языком предвоенных передач. Но до тех пор пока эти передачи не начались, он своего мнения по военным вопросам не имел. Знал, правда, что пьи пытаются захватить плодородные колонии лигонской державы и из-за них нерегулярно поступает и все дорожает жвачка. Вот вроде и все. Какое ему было дело до пьи? - Враги, враги... - проговорила тетя Миля. - Эти слова давно забыть бы надо. Чего ты-то с ними не поделил? - Это так сразу не объяснишь, - сказал Ранмакан. - Это проблема сложная. 5 Павлыш дремал у иллюминатора. Внизу покачивался располосованный белыми барашками океан. Океан покачивался уже третий час, и все так же висело над горизонтом солнце. Катер "Аист" догонял утро. Экспедиция летела на остров в океане. Остров лежал неподалеку от Южного полюса планеты, и там, по сведениям первого разведдиска, были замечены какие-то постройки. Остров был окружен льдами, и группа строений на нем казалась неповрежденной. Туда могли не добраться крысы. Поэтому капитан дал согласие на полет, хоть это и должно было занять целый день и ради этого приходилось прерывать исследование города. Но и в этом были свои плюсы. Накопилось довольно много материалов - книг, газет, вещей. Если не привести все это в порядок, утонешь в информации. Не распутаешься. На остров полетели Павлыш с Аро и Антипин с Малышом. Снежина занималась с Ранмаканом. Корона Вас вносил кое-какие усовершенствования в свой аппарат. Баков и Лещук, старший механик, стояли ночную вахту, потом по распорядку шли отдыхать. Остальные занялись разбором материалов. Когда катер был готов к полету, Павлыш заглянул в сектор Мозга. Там трудились самодеятельные археологи, искусствоведы, историки... Павлыш даже позавидовал тем, кто остается. Кроме того, он беспокоился о Ранмакане. Как бы там Снежина чего не напутала, не наговорила лишнего. Корона Вас обещал не спускать с них глаз, однако... Все тот же океан. Все те же барашки. - Их цивилизация примерно чему соответствует? - спросил Малыш. - По нашей хронологии? - Наверно, середине двадцатого века. Тогда тоже создавались запасы ядерного оружия и была опасность всеобщей войны. На горизонте показалась белая линия льдов. Где-то там, недалеко от кромки, находилась цель полета - маленький гористый остров. - А Ранмакан что думает? - С ним будет трудно, - сказал корона Аро. - Уровень интеллекта невысок, очень подозрителен, не верит, что разумные существа могут помогать друг другу. Привык видеть во всех людях врагов. Белые льдины утихомирили океан, и он темно-синими реками и озерами улегся между белых полей. - Вот он, остров, - произнес Антипин. Остров был неуютен, мрачен. Черные зубцы скал прорезали лед и снег, и нигде не видно следов жизни. Катер облетел остров вокруг - никаких домов или других строений, только снег между зубцами скал. - Может быть, ошибка? - спросил Антипин. - Другого острова по соседству нет? - Нет, это тот остров, - сказал корона Аро. - Все совпадает. Под большой скалой должно быть несколько домиков. Катер опустился на ровную площадку у скалы и ушел в снег метра на три. - Все ясно, - сказал Павлыш. - Дома занесло снегом. Так бывает у нас в Арктике. - А что делать дальше? - спросил Малыш. - Мы же потонем в снегу. - Утонуть не утонем, но найти их нелегко. Включи-ка локатор. Зеленым прямоугольником на экране обозначился дом. Через четверть часа Павлыш и Антипин стояли по колено в снегу на наклонной крыше дома. Павлыш разгреб снег, и серая обледенелая поверхность крыши появилась на свет. - Жаль, что двигатель гравитационный, - сказал Павлыш. - А то бы растопили снег отработанными газами, и дело с концом. - Да. - Антипин подошел к краю крыши и ощупал ногой карниз. Карниз не выдержал его веса и обломился. Взмахнув руками, Антипин пропал в снегу. - Ну вот, - сказал из корабля Малыш. - Второй раз на этой планете проваливается. Что за развлечение себе придумал? - Ты как там? - спросил Павлыш, осторожно подходя к краю крыши. - Тут, по-моему, дверь, - ответил Антипин. - Только ее никак не откроешь. Примерзла. Шлем Антипина покачивался в осыпающихся краях дыры, пробитой им в насте. - Погодите, - сказал Малыш. - Я, кажется, могу помочь. Здесь в инструментах должен быть тепловой резак. Ага, вот он. Я луч расфокусирую, получится конус. Слава, поднимись сюда. Павлыш не сумел поймать брошенный резак, и тот исчез в снегу. - Не потеряй! - крикнул Малыш. - Второго нету. И лопату не взяли. - Что такое лопата? - поинтересовался Аро. - Очень простой инструмент, - объяснил Малыш. - С его помощью построены все великие памятники земной цивилизации. Прадедушка экскаватора. - Понятно, - ответил Аро. И не было ясно, действительно ли ему понятно или он думает, что Малыш шутит. Антипин разыскал резак, включил его сначала на малую мощность, потом, когда снег стал съеживаться, открывая сумеречное небо и низкое, у самой земли, солнце, перевел на полный ход и уверенно двинулся вокруг дома, стараясь не задеть его тепловым конусом и слушая, как журчит вода, прокладывая путь в снежном матраце. Оттаявшая дверь сама приоткрылась, и свежий воздух ворвался в хижину. Павлыш постучал пальцем по стеклу узкого, похожего на бойницу окна. - Даже стекла не разбились, - сказал Антипин. - Удивительно: дом засыпан, а окна целы. - Ты рассуждаешь, как старожил. - Павлыш потянул дверь на себя и включил фонарь на шлеме. За небольшим тамбуром была комната с плитой - или печью - в углу и треугольным столом посередине. На плите стояла кастрюля, наполненная льдом. Ледяные сталактиты свисали с потолка, низкого и черного. Позади стола виднелась широкая лежанка, на которую была навалена куча окаменевшего тряпья. Свет чуть-чуть пробивался сквозь бойницы окошек, одинокая табуретка упала когда-то и вмерзла в слой льда, покрывающий пол. Людей нигде не было. - Рыбаки, что ли, здесь жили? - спросил Антипин. - Похоже, что дом покинут. - Зря летели? - огорчился Малыш, который прислушивался к разговору. Диссонансом обстановке комнаты была повисшая на одном гвозде полка с книгами. Некоторые из них упали на пол и утонули во льду, другие чудом держались на полке, скрепленные морозом. - Может, здесь жил благородный и бедный отшельник? - Не мешало бы найти его. А то наш Ранмакан даже книг, по-моему, не читал. Я его спрашивал, а он как-то увиливает от ответа, - сказал Павлыш. - Где же остальные дома? Разведдиск два месяца назад видел несколько домов, - напомнил Малыш. - Добраться до них будет труднее, - ответил корона Аро. - Боюсь, те дома попали под лавину. Чтобы к ним пробиться, надо пройти завал льда и снега потолще того, что уже одолели. - Интересно, такое ощущение, будто в комнате затхлый воздух. А ведь запахов я в скафандре не чувствую. Антипин передал книгу перегнувшемуся из люка Малышу, а сам обернулся к доктору. - Ты что? - Хочу растопить лед у входа. Тут ступеньки. На них что-то вмерзло в лед. Павлыш отошел на шаг в сторону, утонув по пояс в снегу, и направил луч резака вниз. Через несколько секунд лед поддался тепловому лучу и пополз по сторонам, освобождая широкую воронку. На дне воронки лежала овальная миска с замерзшей кашей. - Только и всего, - усмехнулся Антипин. Доктор снова включил резак, поводя им, чтобы растопить лед на большей площади. Через минуту сквозь слой льда уже можно было различить человеческую руку, тянувшуюся к миске. - Вот он, - сказал Павлыш. - Вот он, наш отшельник. 6 Только успели погрузить тело "отшельника", как на остров налетела метель. Она за одну минуту снова засыпала хижину и протоптанную вокруг нее дорожку, и следов не осталось. Катер поднимался в шипучей и яростной толкотне снега и ветра, и пришлось уйти на семнадцать километров вверх, прежде чем фронт облаков поредел и остался внизу мохнатыми шапками снеговых туч. Связь прервалась, но Малыш успел сообщить на "Сегежу", чтобы Вас готовил аппаратуру. Операция "Человек" продолжалась. Путешествие обратно было ничем не примечательным. Антипин с Малышом занимались исследованием верхних слоев атмосферы, Павлыш пытался разобраться в слипшихся грудах бумаг, бывших когда-то книгами, корона Аро дремал или думал - кто его поймет? Спускались вслепую. Локатор показал скопище домов внизу: город и диск "Сегежи" рядом с ним. Облака расступились только у самой земли, "Аист" вошел в луч пеленгатора и мягко подплыл к грузовому люку - полозья выдвинулись навстречу ему из тела "Сегежи", и в узком ангаре пришлось задержаться, пока струи дезактиваторов тщательно промывали катер. - Ну, как у вас дела? - включил внутреннюю связь Антипин. - Все в порядке? На мостике был только Кудараускас. Светлые глаза его не выражали никаких эмоций. - А как у вас? - ответил он вопросом. - Вроде неплохо. Корона Вас приготовил аппаратуру? - Вам придется подождать, - ровным голосом сказал Кудараускас. - Аппарат в действии. Он занят. - Как занят? Вы нашли еще кого-нибудь? - Нет, не нашли. По окончании обработки корону Аро просят немедленно прийти в лабораторию. Павлыша тоже. - Чепуха какая-то, Зенонас, - сказал Малыш. - Послушай, что случилось? - Ничего хорошего. Поскорее выходите из ракеты. Вы нужны здесь. Кудараускас отключился. Космонавты выскочили из ракеты, поворачиваясь под струями дезактиватора. Раздеваясь в следующем тамбуре, Малыш размышлял: - Капитана на мостике нет, а вроде бы его вахта. И Зенонас ничего толком не объяснил... - Может, что-нибудь случилось с Ранмаканом? - Вряд ли с ним могло что-нибудь случиться, - произнес корона Аро мрачно. - По всем данным, он типичный представитель здешней цивилизации. Мы даже убрали у него начинающуюся язву желудка. Он о ней и не знал. - Но все-таки, - настаивал Малыш. - Представьте себе какой-нибудь наш безвредный вирус. А для него - смерть. Или тетя Миля чем-нибудь его по доброте сердечной накормила. - Малыш, брось свои бредовые идеи, - проговорил Павлыш несколько резче, чем следовало. Ему также не понравился Кудараускас с его таинственностью. - Вы готовы? - спросил Аро. - Готовы. Павлыш выключил очистительные установки и открыл дверь в корабль. У двери уже стояла Снежина. Снежина была бледной, на белом лице горели полные губы, и глаза казались еще больше и чернее, чем всегда. - Снежина, здравствуй. Что у вас происходит? - спросил Малыш. - Я слышала, как вы говорили с Зенонасом. И я побежала, чтобы вас встретить. На корабле несчастье. И я во всем виновата. - Что случилось? - Павлыш взял ее за руку. - Не беспокойся. Что же случилось? - Загребин убит, - сказала Снежина. - И я в этом виновата. 7 Кроме нее самой, Снежину никто не винил. Виновато во всем было несколько беззаботное отношение всех космонавтов к проблемам, которые возникли на Синей планете. Корабль прилетел сюда для возвышенной миссии, и уверенность в том, что люди, которым помогли, должны испытывать в первую очередь чувство благодарности к "Сегеже", настраивала всех к добродушию. Члены экипажа были увлечены борьбой за одушевление погибшей планеты, и появление первого живого человека, лишь только прошла сенсационность первых часов, было воспринято как вполне естественная вещь. Когда все убедились, что аппарат корон действует и в состоянии на самом деле помогать спасению планеты, корабль охватило деловое возбуждение. Надо было как можно скорее найти и оживить людей, обследовать и изучить как можно большую часть планеты. На смену подавленности первых дней наконец-то пришла настоящая работа, и теперь следовало выполнить ее побыстрее и получше. И радиограмма с катера о том, что найден еще один человек, только укрепила эту уверенность. Покинутая на произвол судьбы планета с каждым днем приходила в большее запустение; каждый день где-то гибли шедевры живописи и литературы, созданные тысячелетиями; каждый день крысы-мутанты пожирали все, до чего могли дотянуться их мелкие и острые зубы. И потому Снежину нельзя обвинить в том, что она не уделяла Ранмакану столько внимания, сколько нужно было бы, если знать его намерения. В одном Снежила действительно провинилась - между ней и Ранмаканом произошел такой разговор. - А как же вы прилетели к нам безоружными? - спросил Ранмакан. - А вдруг бы вас встретили враги? А вдруг кто-то из пьи остался в живых? - Вряд ли это реально, - рассеянно ответила Снежина, которой очень хотелось убежать в лабораторию, где, если верить Христо, Мозг расшифровал важные документы. Снежина, как и другие космонавты, предполагала, что Ранмакан не принадлежал к числу лучших умов планеты. Разговор с Ранмаканом был скучен, и его стандартные рассуждения о воинственности пьи и отсутствии жвачки на борту "Сегежи" быстро надоели. - Ну ладно, а если трезар? Снежина уже знала, что трезар - крупный хищник, что-то вроде тигра, который обитал на планете до войны. - Для этого на корабле есть оружие. - Ага, так я и думал. - Голубые тонкие губы Ранмакана сжались в ниточку. - Без оружия вы никуда, хоть и говорите о дружбе. - Знаете что, давайте поговорим о другом, - предложила Снежина. - Мало ли тем для разговора? - Опять допрос? - вздохнул Ранмакан. - Ну хорошо, спрашивайте вы. - Не хочу. Пойду спать. А у вас пистолет есть? - В оружейном есть и на мостике у капитана. На всякий случай. Ранмакан ушел. Снежина не беспокоилась за него. В лаборатории остается корона Вас, который в любую минуту может узнать, где находится Ранмакан. Виноват был и корона Вас. Вместо того, чтобы хоть изредка поглядывать, где же бродит Ранмакан, он принялся оживлять кур. Эта проблема его интересовала не только с точки зрения услуги, которую он мог оказать тете Миле, но и как чисто научный эксперимент. Виноват был и Кудараускас. Его подвела любовь к абстрактным психологическим исследованиям. Когда на мостик поднялся Ранмакан и принялся бродить по длинному помещению, поглядывая на экран внешнего обзора, Кудараускас начал задавать ему вопросы. Само существование Ранмакана давало ему, полагал Зенонас, определенные преимущества в споре с оппонентами. Позиции его были бы слабее, если бы первым человеком на "Сегеже" оказалось существо, вызывающее всеобщее уважение и любовь. Ранмакан не стремился ни к тому, ни к другому. Он даже не проявлял большой благодарности за то, что его вернули к жизни. И Кудараускасу хотелось найти в нем, в его мировоззрении черты, приведшие к гибели целую планету. Поэтому Кудараускас, как только Ранмакан появился на мостике, всем своим видом показывая, что не собирается покидать его, принялся задавать Ранмакану вопросы, невинные на вид, но с двойным дном. Ранмакан, с недоверчивостью относившийся к любым вопросам, не хотел раздражать отказом беловолосого штурмана и поэтому коротко и сухо отвечал на них, сам тоже спрашивал что-то малозначащее и тоже имеющее другое значение. Спросил он и об оружии. Этот вопрос Кудараускаса заинтересовал. Он повторил то же, что говорила Ранмакану Снежина, и Ранмакан не поверил Кудараускасу так же, как не поверил Снежине. Однако про себя удивился сговору пришельцев. - И сильно бьет? - спросил Ранмакан. - Лучевой пистолет? Метров на сто, это же средство защиты. - У нас есть пистолеты и пулеметы, бьющие без промаха на три километра. Ранмакан употребил в разговоре другую меру длины, но лингвист у него на груди перевел меру в земные понятия. Лингвист передавал местное звучание слов только в тех случаях, когда понятию не было эквивалента в земных языках. - Но я же повторяю, - сказал спокойно Кудараускас, - это оружие чисто оборонительного типа. И оно еще не употреблялось за все время моей работы на "Сегеже". - А какая точность выстрелов? - спросил Ранмакан. В это время капитан зачем-то отлучился с мостика, и Кудараускас остался наедине с Ранмаканом. Он встал, подошел к стене и открыл небольшую дверцу в ней. В нише, на полке, лежал лучевой пистолет. - Сейчас посмотрим, - ответил Кудараускас, - хотя это не имеет значения. Рассеивание... Точность попадания... Видите, как прост в обращении? Ранмакан внимательно осмотрел пистолет, но тут Кудараускаса кольнуло какое-то неприятное предчувствие. По крайней мере, он сам так говорил потом Бауэру. Зенонас положил обратно пистолет, захлопнул шкафчик и внимательно поглядел на Ранмакана. Но тот как будто потерял уже к пистолету всякий интерес. Он снова подошел к экрану и стал смотреть на застланный мглой дождя город. - Сегодня никто туда не поедет? - спросил он. Он находился в странном состоянии: с одной стороны, его план неожиданно облегчался тем, что тюремщики даже не запирали шкафчика с оружием, но вдруг это ловушка? Страх, охвативший его в тот момент, когда он раскрыл глаза в госпитале "Сегежи", не отпускал. Он руководил всеми его действиями. - В город? Сам Загребин собирался съездить туда на "Еже" с Бауэром. На самую окраину. Там, в начале улицы, здание редакции. Вы знаете? - Я этот район плохо знаю, - сказал Ранмакан. - Когда они поедут? - Скоро, через полчаса. Ага, вот и Загребин. Геннадий Сергеевич, вы когда собираетесь в город? - Вахту сдам Бакову, и поедем. А вы что, Ранмакан, хотите с нами? - Я там еще не был... после войны, - оживился Ранмакан. - Тогда вместе поедем. Вы нам поможете. Загребин вызвал по внутренней сети корону Вас. Тот очнулся от блаженных дум и ответил, что не имеет ничего против, если Ранмакан съездит в город. Тут уже был виноват Загребин. Он должен был осторожнее относиться к Ранмакану. И корона Вас тоже. Но и тот и другой упустили из виду, что Ранмакан - представитель цивилизации, отставшей на несколько сотен лет от Земли и Короны. С другими мыслями, с другими рефлексами и совсем другим отношением к людям. 8 Вынуть пистолет из шкафчика и спрятать его в кармане оказалось нетрудно. Капитан вышел вниз подготовить "Ежа" к поездке, а Кудараускас углубился в какие-то свои расчеты. Дальнейшее было еще проще. Управление скафандром оказалось автоматическим. Ранмакан прошелся в скафандре по коридору и сказал капитану, что чувствует себя хорошо. В скафандре было слышно все, что говорили другие люди, также одетые в скафандры. Кроме того, можно было поддерживать связь с кораблем. - Будете нашим гидом по городу, хорошо? - предложил капитан, забираясь в вездеход. - Хорошо, - Ранмакан улыбнулся. - Я даже и не надеялся, что вы захотите с нами поехать, - заметил Загребин. - С местным жителем куда удобнее. Я боялся, что вам будет тяжело... - Ничего, - ответил Ранмакан. - Поехали. - Он спешил. В любой момент Кудараускас или Баков могли обнаружить пропажу пистолета, и тогда все погибло. В кабине "Ежа", устроившись сзади Бауэра и Загребина, Ранмакан незаметно расстегнул скафандр сбоку и вынул из кармана пистолет. Кабина вездехода была слабо защищена от радиации. Но Ранмакан не верил тому, что доза радиации, прорвавшейся к его телу в эти секунды, была опасной для жизни. У одного из первых домов улицы, ведущей к центру - она называлась улицей Торжества, - вездеход остановился. - Мы тут немного задержимся, - сказал Загребин. - Не возражаете? Ранмакан не возражал. Он подождал, пока Бауэр и Загребин скрылись в узкой двери одного из домов, и бросился бежать вдоль улицы, надеясь спрятаться в подъезде. Движимый каким-то шестым чувством, интуицией много повидавшего человека, капитан, входя в дом, обернулся. И увидел, что Ранмакан убегает. - Ранмакан! Стойте! Что вы делаете? Капитан бросился за Ранмаканом. Он понимал, что человек без корабля, без защиты скоро погибнет в этом мире. Ранмакан этого не понимал. Он обернулся, выхватил пистолет и в упор, с пяти шагов, всадил в лицо и грудь капитану половину мощности пистолета. Такого удара не выдержал даже скафандр высокой защиты. Прозрачная броня его почернела, обуглилась, и, высоко подняв от немыслимой боли толстопалые руки, капитан упал на мокрую, выщербленную ветрами мостовую. Бауэр уже стоял в дверях. Второй выстрел был направлен ему в лицо, но штурман за какую-то долю секунды успел нырнуть в проем двери, и синий дым тут же скрыл Глеба от следующего выстрела. Ранмакан остановился. Что делать? Теперь он беглец, он враг могучего корабля и могучих пришельцев. Правда, у Бауэра оружия нет... Ранмакан выстрелил в гусеницу "Ежа". "Еж", движимый инстинктом самосохранения робота, отпрянул в сторону, но его настиг следующий выстрел. Гусеница оплавилась, и "Еж" завертелся на месте. - Что случилось? - кричал Баков, и голос его бился в ушах Ранмакана, как неумолимый преследователь. - Что случилось? Загребин! Бауэр! Ранмакан побежал вдоль улицы, петляя, будто его могли увидеть с корабля, свернул в проходной двор и через узкие переулки направился к холмам. Город они могут сжечь, мстя Ранмакану. В холмах его не найдут. - Ранмакан напал на капитана, - наконец услышал он голос Бауэра в шлеме. - Капитан ранен или убит. "Еж" поврежден. Срочно нужна помощь. - Оставайтесь на месте! - приказал Баков. - Окажите помощь капитану. Откуда у Ранмакана оружие? - У него наш лучевой пистолет. Что он сделал с мастером! Скорее! - Спускаем "Великана"! Ранмакан плутал по проходным дворам и переулкам, ища выхода к холмам. Он не мог поверить, что о нем в этот момент забыли, что его никто не преследует. Скафандр не успевал подавать достаточно воздуха для бешено сжимающихся легких. Ранмакан задыхался. Ему не хотелось снимать шлем: сняв его, он будет лишен возможности слушать разговоры по внешней связи. Но шлем с каждым шагом все тяжелее давил на голову... Спрятавшись за углом крайнего дома, Ранмакан отвинтил шлем и бросил его на мостовую: прозрачным мячом шлем покатился к луже, занимавшей середину мостовой, и поплыл по ней, подгоняемый поднимающимся ветром. Надвигался ураган. Снег с дождем били Ранмакану в лицо, словно пытались остановить. Но тот был доволен, что погода испортилась: теперь его труднее будет найти. Начался подъем на холм. Ранмакан убавил шаги - все равно он уже не мог бежать. С пистолетом он не расставался. Дальше от корабля, дальше от мести пришельцев... Ранмакан был обречен на скорую и мучительную смерть. Спасти Ранмакана мог только аппарат короны Вас. Но Ранмакан бежал от него. Скалы сомкнулись над тропинкой. Ранмакан присел, чтобы перевести дух. Ветер сюда не долетал. Ранмакан спрятал пистолет в карман. Он чувствовал себя здоровым и сильным. Теперь главное - найти своих и рассказать им о пришельцах. Должен же где-то существовать свой привычный мир, мир порядка и закона. А тем временем Бауэр тащил к кораблю обугленное тело капитана, тяжелое и неповоротливое в скафандре высокой защиты. Он не обходил луж и камней. Он задыхался, спешил. У последнего дома его встретил вездеход "Великан". Ураган разыгрался к тому времени, и Бауэр увидел вездеход только тогда, когда спрыгнувший с него механик Лещук крикнул ему: - Давай помогу! Глава четвертая. Вторая неудача 1 В лаборатории - некому было запретить - собралась большая часть экипажа. Корона Вас не начинал работы до появления Аро и Павлыша. Без них он не мог справиться с аппаратурой. Вас понимал, что теперь, когда тело капитана, охлажденное и готовое к оживлению, находилось на операционном столе, время перестало играть решающую роль в спасении капитана. Корона Вас объяснил это Бакову, принявшему командование кораблем, и Снежине, но те все равно отсчитывали минуты до возвращения катера, и им несмотря ни на что казалось, будто с каждой минутой уменьшаются шансы на то, что Загребин вернется на мостик, постучит сигаретой о край пепельницы и скажет вахтенному: "А вот у нас в училище был такой случай..." Когда Кудараускас сообщил в лабораторию, что катер снизился, Баков приказал Зенонасу не торопить их с дезактивацией. Все должно идти по плану. Если поторопишься, в лабораторию могут попасть вирусы или радиация. Это решение далось Бакову нелегко, но он теперь был капитаном корабля, и первой его обязанностью было вернуть к жизни мастера. Сформулировав так свою задачу, Баков принялся проводить ее в жизнь. Правда, освободить лабораторию от заинтересованных лиц он не решился. Снежина встала у дверей рядом с Бауэром. Павлыш и Аро прошли к приборам. Лицо и грудь капитана были прикрыты тканью, и из сплетения приборов и креплений виднелись только усыпанные веснушками кисти рук. - Все будет в порядке, - сказал Бауэр Снежине. Он очень хотел, чтобы все было в порядке. - Прошу лишних уйти, - произнес Павлыш. - Пожалуйста, уйдите. Помощи от вас никакой, а разговариваете. - Мы не будем разговаривать, - заверила Снежина. - Пойдем, - предложил ей Бауэр. - На мостике есть экран. Павлыш тоже волнуется. А когда они поднимались на мостик, он сказал Снежине: - Я ведь тоже мог оказаться на этом столе. Мое счастье, что Ранмакан плохо управлялся с пистолетом. - Вполне достаточно, чтобы убивать, - съязвила Снежина. Бауэр открыл дверь на мостик и вдруг улыбнулся. - Чего ты? - удивилась Снежина. - Как быстро люди приспосабливаются к новым условиям жизни! Еще месяц назад случись такое, корабль был бы во власти безнадежного горя. Погиб капитан. А теперь: как бы еще чего не случилось? То есть говоришь о мастере как о пострадавшем в катастрофе, но абсолютно живом человеке. - Не мели чепухи, - обиделась Снежина. Ей сейчас не хотелось философствовать. - Конечно, капитан будет жить. Кудараускас включил экран лаборатории и, пока члены экипажа рассаживались, спросил: - А где Ранмакан? - Кто знает? - сказал Бауэр. - Надо будет догнать его. Он погибнет. - Я бы его снова не оживляла. Должно же быть наказание, - сказала Снежина. - Постарайтесь понять, - возразил Павлыш. - Он просто нам не поверил. Решил: мы враги. - А вдруг он сумасшедший? - спросил Кудараускас. - Не в нашем смысле, а сумасшедший, как и все другие жители планеты. Охваченный стремлением убивать. - Мы привезли еще одного человека, - вспомнил Бауэр. - С дальнего острова. Завтра-послезавтра увидишь, что и здесь люди бывают разные. - Ты уже уверен? - Я давно уверен. Биологи включили аппаратуру. С мостика экран показывал их сверху, как показывают операции в хирургическом театре для студентов. Все замолчали. Открылась дверь, и тихонько вошла тетя Миля. - Я с вами посижу, - шепотом сказала она. - Одной нехорошо. - Садитесь, конечно. - Зенонас подвинул ей кресло. По внутренней связи раздался голос Лещука из двигательного отсека. - Зенонас, подключи нас к лаборатории. Ничего не слышим. - Там пока слышать нечего, все идет как надо, - заметил Зенонас. - Включаю. Еще через десять минут Вас склонился над колпаком операционного стола и сказал Павлышу: - Кожные покровы начинают восстанавливаться. - Ну вот, - сказал Бауэр. - Сердце, - проговорил Аро. - Пульс семьдесят, наполнение нормальное. - Будет жить, - произнес Павлыш громче, чем следовало говорить в операционной. - Подождите, - остановил его Вас. - Не надо шуметь раньше времени. Я полагаю, что экран можно отключить. Через несколько минут операция будет закончена, и еще через два часа мы разбудим капитана Загребина в госпитале. Вы сможете его навестить. Корона Вас отключил экран. ...Через два часа капитан, смущенно улыбаясь, лежал в госпитале на той самой койке, которую так недавно занимал его убийца, и принимал импровизированный парад экипажа. У изголовья его стоял корона Вас и похлопывал от удовольствия губами широкого рта. Он радовался не только тому, что капитан жив, здоров и ничем не отличается от прежнего Загребина, но и тому, что пришедшая одной из первых тетя Миля пожала короне руку: - Спасибо вам, доктор. Без вас мы бы осиротели. Малыш, когда подошла его очередь, приблизился к Вас и спросил у него шепотом, придерживая карман: - Курить мастеру можно? - Конечно. Если Павлыш разрешит. Он же здесь хозяин. Павлыш благодушно кивнул головой. Малыш вытащил из кармана любимую пепельницу мастера и пачку сигарет. - Вам можно, - поставил он пепельницу на тумбочку у кровати. Загребин посмотрел на сигареты, вспоминая, зачем они могли ему понадобиться, потом вспомнил и ответил: - Спасибо, как-то не хочется. Малыш даже вздрогнул. Такого с капитаном "Сегежи" просто быть не могло. Малыш подозрительно посмотрел на обоих биологов. Во взгляде его ясно читалось: "Что вы сделали с мастером?". - Когда восстанавливали легкие, очистили их от никотина, - объяснил корона Вас. - Возможно, поэтому. Но Малыш продолжал смотреть на Вас в упор, и тогда тот, догадавшись, добавил: - Нет, больше никаких расхождений со старым Загребиным не будет. Не должно быть. - Может, все-таки закурить? - спросил Загребин. - Нет, не хочется. Корона Вас был прав. Во всем остальном капитан остался таким же, как прежде. Только бросил курить. И Снежине, которая вечно забывала сигареты, не у кого было их просить на мостике в вахту Загребина. Павлыш потом как-то говорил Снежине, что он не заметил, чтобы Вас специально очищал легкие капитана от никотина. Тем более, если учесть, что курение - наркотическая привычка и закрепляется она в мозгу, а не в легких. Просто-напросто корона Вас не выносит табачного дыма, уверял Павлыш, и при этом он очень деликатное создание и никогда вслух своих претензий не высказывает. Вот и отключил потихоньку клетки, ведающие у капитана страстью к курению. 2 На поиски Ранмакана "Еж" вышел на следующее утро. Кудараускас уговаривал Бауэра взять с собой оружие, но тот отказался. Кудараускас даже поспорил с ним. - Ты пойми, - говорил он. - Пойми меня правильно. В крайнем, самом крайнем случае, если ты убьешь его - мы оживим снова. А так ты рискуешь и своей жизнью, и жизнью Малыша, который едет с тобой. - Антипин соорудит силовое поле на вездеходе. Это первое. А второе - тебе приходилось умирать? Хоть полраза, хоть четверть раза? Ты думаешь, это просто: умер, и все? А впрочем, не веришь мне, поговори с Загребиным. Кудараускас представил лицо капитана и ответил: - Я не спорю. Если силовое поле будет, пожалуйста... Отъезд "Ежа" задерживался. Антипин с роботами мастерил установку. Бауэр углубился в карты, чтобы выяснить возможный маршрут Ранмакана. Решили сначала осмотреть порт и склады - родные места Ранмакана. Если там его не найдут, придется перенести поиски на холмы. - Меня что волнует... - говорил Малыш Бауэру, когда они спускались к машине. - Ведь он же должен есть и пить. Никаких запасов такого рода в скафандре нет. Значит, он, чтобы съесть что-нибудь, снимет шлем и получит смертельную дозу. - Надеюсь, он не найдет ничего съестного на этой чертовой планете, - ответил Бауэр. Ему совсем не хотелось ехать на поиски убийцы, но он сам вызвался в них участвовать, потому что считал себя (как, впрочем, и большинство членов экипажа) виноватым в случившемся. Бауэру намного интереснее было бы присутствовать при оживлении "отшельника". Больше всего надежд возлагалось на пластилитовый детектор. Он мог за несколько сот метров обнаружить следы вещества, из которого был сделан скафандр. Баков стоял у экрана, смотрел, как растворяется в струях дождя машина, и, когда она скрылась за домами, сказал: - Осторожнее. Может, включите поле сейчас же? Он ведь может подстерегать вас. - Мы его раньше учуем, - ответил Бауэр. - Работает детектор. Баков включил второй экран. В лаборатории проходило новое оживление. Баков думал, что это чудо становится уже будничным делом. Баков вызвал госпиталь и спросил у тети Мили, как себя чувствует Загребин. Тот услышал вопрос и ответил сам: - Даю врачам еще час - самое большее, пусть тогда выпускают, а то сам сбегу. Баков сдержанно улыбнулся и пригладил усы. В том, что капитан так хорошо себя чувствует, он признавал и свою скромную заслугу. Во время вынужденного отсутствия главы корабля все хозяйство работало нормально. Так что он обеспечил капитану покой. - Отдыхайте, Геннадий Сергеевич: Бауэр и Цыганков выехали на поиски Ранмакана. В лаборатории успешно идет оживление привезенного Павлышом человека. - Пора подумать, Алексей Иванович, о том, чтобы построить купол над частью города. Будем переносить работу наружу. Нас, оживленных, с каждым днем будет все больше. - Ну, вы не в счет, - ответил Баков. - Насчет купола я скажу Антипину. Он у нас главный конструктор. - Хорошо, я отключаюсь, - решил Загребин, - и сейчас начну уговаривать Эмилию Кареновну, чтобы она помогла мне добраться до моей каюты. А вы об этом никому ни слова. Ясно? Это приказ. - Слушаюсь. - Баков улыбнулся. Капитан выздоравливал от смерти. 3 Когда "отшельник" открыл глаза, Павлыш сидел у его кровати и силился одолеть первую страницу романа, найденного в хижине на острове. Из этого следует, что Павлыш делал уже некоторые успехи в освоении языка, которым пользовался "отшельник" (тот же язык был и в городе Манве). Последние полчаса Павлыш провел в секторе Мозга, впитывая под гипнозом сложнейшие окончания двадцати трех падежей. "Отшельник" лежал не двигаясь, не говоря ни слова. Глаза его были больше и светлее, чем у Ранмакана. Павлыш медленно отложил книгу так, чтобы "отшельник" увидел ее название, и включил лингвиста. - Как вы себя чувствуете? - спросил он. - Спасибо, - ответил "отшельник". - Я долго был без сознания? - Да, - сказал Павлыш. Человек наморщил лоб, стараясь вспомнить что-то. Потом провел рукой по черным волосам. - Они у меня перед смертью выпали, - произнес он. - Да, - согласился Павлыш, не зная, как объяснить это человеку. Он опасался враждебной реакции, шока. Он понял, что надо быть предельно осторожным. Павлыш покосился на пульт. Пульс "отшельника" был нормальным. - Я умирал от лучевой болезни, - сказал "отшельник". - От острой формы. До нас не дошел газ. - Газ? - спросил Павлыш. - Да. Вы не знаете? Пьи пустили газ, который убил на материке тех, кто мог спастись от радиации. Так погибли люди в бомбоубежищах. А я умирал от лучевой болезни. Кто вы такие? - Мы ваши друзья, - ответил Павлыш. - Уверяю вас, мы ваши друзья. - Мне хотелось бы верить вам, - проговорил "отшельник". - Друзей осталось мало. Как вам удалось спастись? Последняя подземная радиостанция кончила работать за неделю до того, как я... Я потерял сознание? - Да. - Вы не договариваете. Вы принадлежите к расе, которую мне не приходилось встречать. - Почему вы так думаете? Павлыш был в варежках. - Это можно сказать и по разрезу глаз, и по... Вы пользуетесь механическим переводческим устройством? - "Отшельник" показал на черную коробочку лингвиста. - Вы же видите, я читаю ваши книги. - С трудом. Книга была открыта на первой странице. Я подумал даже, что вы вообще не можете читать, а этот шаг предприняли, чтобы успокоить меня. Неприятно очутиться в незнакомой обстановке. Меня зовут Девкали из Лигона. - Доктор Павлыш, - представился Слава. - Лигона мы еще не знаем. Это где? - Вы выдали себя, - сказал спокойно "отшельник". - Вы плохой конспиратор. Я бы вам дал сто очков вперед. Лигон - столица нашей империи. Вы не с Муны. Вы пришли из космоса. А может, вышли из-под земли. Были и такие легенды о государстве, ушедшем под землю. - Вы правы, мы пришли из космоса. - И опоздали? - И опоздали. Павлыш чувствовал растущую симпатию к этому человеку. Объяснить ему все? - Вы хотите сказать... - начал человек. И замолчал. Приборы отметили усиление нервного напряжения в организме. - Вы хотите... - Да, - сказал Павлыш. - Планета убила себя. - Все? - Все погибли. Павлыш почувствовал себя виноватым. Это было нелепое чувство. Его испытывает человек, который должен прийти и сказать чьей-то матери, что сын ее попал в катастрофу. Такое испытывает почтальон, приносящий похоронную с войны... - Тогда еще один вопрос, - произнес человек медленно. - Когда это произошло? - Немного более года назад. - Более года назад? И я был мертв более года? - Да. - Ваша цивилизация может побороть смерть... - Вопрос несколько сложнее. Существует Галактический центр. Наша планета вошла в контакт с Галактическим центром недавно, всего несколько лет назад. Прибор, который возвратил вас к жизни, изобретен на одной из планет Галактического центра. И изобретатели его, совсем не похожие на людей, находятся на нашем земном корабле. - Расскажите все по порядку, - попросил Девкали. - Не беспокойтесь, я себя хорошо чувствую. - Может быть, вы хотите подкрепиться? - Потом, - сказал Девкали. 4 - Мне очень трудно поверить в то, что вы рассказываете, - проговорил наконец Девкали. - Ранмакан не поверил. - Это неудивительно. Я просто более подготовлен к этой встрече. Он погибнет? - За Ранмаканом пошел наш вездеход. Часа два назад. Я не знаю, нашли ли они его. Я был занят с вами. Вы с ним поговорите, когда он вернется. - Если не считать Ранмакана, я единственный человек на планете? - Да. Но мы уверены: придут другие. - Откуда в вас такая уверенность? Ведь в городе вы вряд ли найдете достаточно сохранившиеся тела, чтобы их можно было вернуть к жизни. - Есть много других городов. - Спасибо за такую уверенность. Я хочу задать еще один вопрос. Личного характера. - Вы можете спрашивать, что захочется и сколько захочется. И не только у меня - у всех членов экипажа. - Почему вы привезли с острова именно меня? Почему не взяли других моих товарищей? И еще: когда вы их привезете? - К сожалению, мы этого сделать не сможем. После вашей смерти лавина накрыла остальные дома. Это случилось в промежуток времени между прилетом разведдиска и нашей экспедицией. Масса льда и камней раздавила остальные дома и, возможно, даже снесла их в океан. Ваш дом единственный, который, хоть и был засыпан снегом, но сохранился. - Вы хотите сказать, что от всего поселка... - Да. - Оставьте меня, пожалуйста, - прошептал Девкали. - Я уйду. Но почему мой ответ вас так взволновал? Там были близкие вам люди? - Когда-то, года четыре назад, на этот остров попало, правда не по своей воле, пятнадцать близких мне людей. Перед войной их оставалось четверо. В том числе моя жена, Пирра. Пирра была для меня все, без нее я вряд ли прожил бы эти годы на острове. Тех, кто умирал, мы вывозили на санях к проруби и хоронили их в океане. Мы голодали и болели снежной лихорадкой. Я не умер потому, что рядом со мной была Пирра. Я не мог умереть потому, что она должна была жить. Вы меня понимаете? Может быть, то, что я говорю, для вас пустой звук? Может быть, в вашей совершенной цивилизации, - Девкали усмехнулся, - подобные чувства уже устарели? - Нет, - ответил Павлыш. - Не устарели. - После взрывов и радиоактивных облаков мы заболели. Мы знали, что это, но мы надеялись тогда, вдруг кто-то остался жив на планете и мы, в стороне от путей и больших материков, переболев, останемся в живых. И вернемся. Пирра лежала в хижине, под самой скалой. Я еще мог передвигаться. Было холодно. Мы топили печь кусками опустевших домов, но с каждым днем все труднее было нарубить дров. Одного из оставшихся четверых я смог похоронить в море, другой остался лежать в своей хижине. Я знал, что если останусь жив, то останусь жить вместе с Пиррой и благодаря ей. Она ни разу не пожаловалась... Простите. - Говорите дальше. Может, вам станет легче. - Это сейчас уже не играет роли. Я пошел, вернее, я пополз в ту хижину, около которой вы меня нашли. Там еще оставалась каша. И я должен был накормить Пирру. Тогда я почему-