ел по поводу этой сцены в радиодискуссии, посвященной "Алисе". - Но если б он не был написан так смешно, он был бы слишком печален". Берклианская тема беспокоила Кэрролла, как беспокоит она всех платоников. Оба приключения Алисы происходят во сне; в "Сильви и Бруно" рассказчик таинственным способом переходит из мира реальности в мир сновидений. Где-то в самом начале романа он говорит: "Итак, либо я увидел Сильви во сне, а то, что происходит сейчас со мной, - реальность. Либо я действительно видел Сильви, а то, что происходит сейчас, - только сон! Неужто и Жизнь - всего лишь сон?" В "Зазеркалье" Кэрролл возвращается к этому вопросу в начале главы VIII, в заключительных строках книги и в последней строке последнего стихотворения. В параллельных снах Алисы и Черного Короля наблюдается своеобразный пример бесконечно убывающей последовательности {8}. Алиса видит во сне Короля, который видит во сне Алису, которая видит Короля, и так далее, словно два зеркала, поставленные друг перед другом, или тот ужасный рисунок Сола Стейнберга, на котором толстая дама рисует худощавую, которая в свою очередь рисует толстую и т. д. (ср. "Страну чудес", гл. VI, примеч. "f" и гл. XII, примеч. "с"). Глава V ВОДА И ВЯЗАНИЕ С этими словами она поймала шаль и стала смотреть, кому бы ее отдать. Не прошло и минуты, как из чащи стремительно выбежала Белая Королева, широко раскинув руки, словно в полете {a}. Алиса с улыбкой пошла ей навстречу с шалью в руках. - Я так рада, что перехватила ее, - сказала Алиса и накинула шаль Королеве на плечи. Белая Королева только взглянула на нее испуганно и растерянно и тихонько что-то пробормотала. Похоже было, что она твердит: - Бутерброд! Бутерброд! Впрочем, разобрать слова было невозможно. Одно было ясно: если ей хочется побеседовать с Королевой, начинать придется самой. Помолчав, Алиса робко промолвила: - Я уже отчаялась... Но Королева не дала ей договорить. - От_чая_лась? - повторила она. - Разве ты пьешь чай, а не молоко? Не знаю, как это можно пить чай! Да еще утром! Алисе не хотелось начинать знакомство спором. Она улыбнулась и сказала: - Если Ваше Величество скажет мне, когда нужно пить чай, я постараюсь всегда следовать вашему совету. - Детям чай пить совсем не надо! - сказала Королева. - Пусть пьют молоко! Другое дело - взрослые... Я вот сейчас, к примеру, битых два часа отчаивалась... с вареньем и сладкими булочками.
Пожалуй, было бы лучше (так по крайней мере показалось Алисе), если б она не отчаивалась так долго, а немного причесалась. - Все на ней вкривь и вкось! - подумала Алиса, глядя на Королеву. - Всюду булавки! - Разрешите, я поправлю вам шаль, - сказала она вслух. - Она съехала набок... - Не пойму, что с ней такое, - грустно проговорила Королева. - Должно быть, она не в духе. Я ее где только могла приколола, но ей никак не угодишь! - _Немудрено_, - сказала Алиса, осторожно поправив шаль. - Ведь вы ее прикололи всю на один бок! А волосы! В каком они виде! - Щетка в них запуталась, - сказала Королева со вздохом. - А гребень я вчера потеряла... Алиса осторожно вытащила щетку и, как могла, причесала Королеву. - Ну, вот, теперь, пожалуй, лучше, - сказала она, переколов чуть не все булавки. - Но, знаете, вам нужна горничная. - _Тебя_ я взяла бы с удовольствием, - откликнулась Королева. - Два пенса в неделю и варенье на завтра! Алиса рассмеялась. - Нет, _я_ в горничные не пойду, - сказала она. - К тому же варенье я не люблю! - Варенье отличное, - настаивала Королева. - Спасибо, но _сегодня_ мне, право, не хочется! - Сегодня ты бы его все равно _не получила_, даже если б очень захотела, - ответила Королева. - Правило у меня твердое: варенье на завтра! И _только_ на завтра! - Но ведь завтра когда-нибудь будет _сегодня_! - Нет, никогда! Завтра _никогда_ не бывает сегодня! Разве можно проснуться поутру и сказать: "Ну, вот, сейчас, наконец, завтра"? - Ничего не понимаю, - протянула Алиса. - Все это так запутано! - Просто ты не привыкла жить в обратную сторону {b}, - добродушно объяснила Королева. - Поначалу у всех немного кружится голова...
- В обратную сторону! - повторила Алиса в изумлении. - Никогда такого не слыхала! - Одно хорошо, - продолжала Королева. - Помнишь при этом и прошлое и будущее! - У _меня_ память не такая, - сказала Алиса. - Я не могу вспомнить то, что еще не случилось. - Значит, У тебя память неважная, - заявила Королева. - А _вы_ что помните лучше всего? - спросила Алиса, набравшись храбрости. - То, что случится через две недели, - небрежно сказала Королева, вынимая из кармана пластырь и заклеивая им палец. - Возьмем, к примеру, Королевского Гонца {c}. Он сейчас в тюрьме, отбывает наказание, а суд начнется только в будущую среду. Ну, а про преступление он еще и не думал! - А если он не совершит преступления? - спросила Алиса. - Тем лучше, - сказала Королева и обвязала пластырь на пальце ленточкой. - Не правда ли? _Возражать_ было нечего. - Конечно, - согласилась Алиса. - Только за что же его тогда наказывать? - _Тут_ ты ошибаешься, - сказала Королева. - Тебя когда-нибудь наказывали? - Разве что за провинности, - призналась Алиса. - И тебе это только пошло на пользу, правда? - произнесла торжествующе Королева. - Да, но ведь меня было _за что_ наказывать! - отвечала Алиса. - А это большая разница! - И все же было бы лучше, если б тебя наказывать было _не за что_! Гораздо лучше! Да, лучше! Лучше! - ответила Королева. С каждым словом ее голос звучал все громче и, наконец, поднялся до крика. - Здесь что-то не то... - начала Алиса, но тут Королева так завопила, что она замолчала на полуслове. - А-а-а-а! - кричала Королева. - Кровь из пальца! Хлещет кровь! При этом она так трясла рукой, словно хотела, чтобы палец вообще оторвался. Крик ее был пронзительным, словно свисток паровоза; Алиса зажала уши руками. - Что случилось? - спросила она, как только Королева замолчала, чтобы набрать воздуха в легкие. - Вы укололи палец? - _Еще не_ уколола, - сказала Королева, - но сейчас уколю! А-а-а! - Когда вы собираетесь сделать это? - спросила Алиса, с трудом сдерживая смех. - Сейчас буду закалывать шаль и уколю, - простонала бедная Королева. - Брошка отколется сию минуту! А-а-а-а! Тут брошка действительно откололась - Королева быстро, не глядя, схватила ее и попыталась приколоть обратно. - Осторожно! - закричала Алиса. - Вы ее не так держите! И она поспешила на помощь Королеве. Но было уже поздно - острие соскользнуло, и Королева уколола себе палец. - Вот почему из пальца шла кровь, - сказала она с улыбкой Алисе. - Теперь ты понимаешь, как все здесь происходит! {4} - Но почему же вы сейчас не кричите? - спросила Алиса, снова готовясь зажать уши. - Я уже откричалась, - ответила Королева. - К чему начинать все сначала? В лесу между тем посветлело. - Должно быть, ворон улетел, - сказала Алиса. - Как я рада! Я думала, уже ночь наступает. - А _я_ уже ничему не рада, - вздохнула Королева. - Забыла, как это делается. Тебе повезло: живешь в лесу, да еще радуешься, когда захочешь! - Только здесь _очень_ одиноко! - с грустью промолвила Алиса. Стоило ей подумать о собственном одиночестве, как две крупные слезы покатились у нее по щекам. - Ах, умоляю тебя, не надо! - закричала Королева, в отчаянии ломая руки. - Подумай о том, какая ты умница! Подумай о том, сколько ты сегодня прошла! Подумай о том, который теперь час! Подумай о чем угодно - только не плачь! Тут Алиса не выдержала и рассмеялась сквозь слезы. - Разве, когда думаешь, _не плачешь_? - спросила она. - Конечно, нет, - решительно отвечала Королева. - Ведь невозможно делать две вещи сразу! Давай для начала подумаем о том, сколько тебе лет. - Мне ровно семь с половиной! Честное слово! - Не клянись, - сказала Королева. - Я тебе и так верю! А вот теперь и _ты_ попробуй мне поверить: мне ровно сто один год, пять месяцев и один день! - _Не может быть_! - воскликнула Алиса. - Я этому поверить не могу! - Не можешь? - повторила Королева с жалостью. - Попробуй еще раз: вздохни поглубже и закрой глаза. Алиса рассмеялась. - Это не поможет! - сказала она. - Нельзя _поверить_ в невозможное! - Просто у тебя мало опыта, - заметила Королева. - В твоем возрасте я уделяла этому полчаса каждый день! В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака! {d} Ах, опять моя шаль куда-то летит! Брошь снова откололась, и внезапный порыв ветра сорвал шаль с плеч Королевы и понес ее за ручеек. Королева распростерла руки и понеслась за шалью {e}. На этот раз она поймала ее сама. - Попалась! - закричала она, торжествуя. - Смотри, на этот раз я заколю ее сама, без посторонней помощи! - Значит, палец у вас больше не болит? - спросила вежливо Алиса и вслед за Королевой перешла ручеек {f}. * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * - Нет, не болит, - отвечала Королева. - Спасибо тебе... бе-е-е... бе-е-е... бе-е-е! Она кричала все громче и громче, а последнее слово проблеяла, словно овца, - да так похоже, что Алиса совсем растерялась. Она взглянула на Королеву - и не поверила своим глазам: в один миг Королева оделась овечьей шерстью. Алиса протерла глаза и снова взглянула на Королеву. Она никак не могла понять, что произошло. Где она? В лавочке? {g} И кто это сидит по ту сторону прилавка? Неужели _овца_? Но как она ни терла глаза, все оставалось без изменений: она стояла в темной комнате, облокотившись о прилавок, а напротив, в кресле сидела старенькая Овца и что-то вязала на спицах, поглядывая через огромные очки на Алису. - Что ты хочешь купить? - спросила Овца наконец, подняв глаза от вязания. - Я _еще_ не знаю, - тихонько ответила Алиса. - Мне бы хотелось сначала осмотреться вокруг. Если можно, конечно... - Осматривайся на здоровье! - сказала Овца. - Только выражайся точнее. Вперед, направо и налево ты смотреть можешь, но как ты собираешься смотреть _назад_, я, право, не знаю! Может, у тебя есть глаза на затылке? Увы! На затылке у Алисы, как ни странно, глаз _не было_ - пришлось ей просто повернуться и пойти вдоль полок.
Лавка была битком набита всякими диковинками, но вот что странно: стоило Алисе подойти к какой-нибудь полке и посмотреть на нее повнимательней, как она тотчас же пустела, хотя соседние полки прямо ломились от всякого товара. - Какие здесь вещи текучие! - жалобно проговорила Алиса {h}. Вот уже несколько минут, как она гонялась за какой-то яркой вещицей. То ля это была кукла, то ли - рабочая шкатулка, но в руки она никак не давалась. Стоило Алисе потянуться к ней, как она перелетала на полку повыше. - Ужасно капризная вещица, - подумала про себя Алиса. - Хуже всех прочих... Тут Алису осенило. - Полезу за ней до самой верхней полки. Не улетит же она сквозь потолок! Но из этой затеи ничего не вышло: вещица преспокойно вылетела себе сквозь потолок! Можно было подумать, будто она всю жизнь только этим и занималась. - Скажи на милость: ты девочка или юла? - спросила Овца и взяла еще одну пару спиц. - Ты так вертишься, что у меня уже голова кружится. В руках она сейчас держала четырнадцать пар спиц - и вязала на всех одновременно. Алиса смотрела на нее с величайшим удивлением. - _Как_ это у нее получается? - недоумевала Алиса. - С каждой минутой она все больше становится похожа на дикобраза! - Грести умеешь? - спросила Овца и подала Алисе пару спиц. - Немножко... Но только не на земле и... не спицами, конечно... - начала Алиса. В ту же минуту спицы у нее в руках превратились в весла. Она увидела, что сидит в лодочке, а лодочка скользит по реке, меж берегов. Пришлось Алисе взяться за весла. - Не зарывай! - крикнула Овца и прихватила еще одну пару спиц. Вряд ли она ждала ответа, так что Алиса промолчала и налегла на весла. Вода в реке была какая-то странная: весла то и дело в ней завязали, и вытащить их было нелегко. - Не зарывай! Не зарывай! - кричала Овца {6} и брала все больше и больше спиц в руки. - Что это ты там, ворон считаешь? - А воронята какие славные! - подумала Алиса. - Как бы мне хотелось одного! - Ты что, не слышишь? - сказала сердито Овца и взяла еще целую связку спиц. - Я тебе говорю: не зарывай! - Еще бы не слышать! - отвечала Алиса. - Вы только это и говорите! Да еще так громко, к тому же! Скажите, а _где же_ вороны? - В небе, конечно! Где же им еще быть! - сказала Овца и воткнула несколько спиц себе в волосы (руки, у нее уже были полны). - Не зарывай же, тебе говорю! - _Почему_ вы все время говорите: "Не зарывай"? - спросила наконец Алиса с досадой. - Что я зарываю? И куда? - Ум ты свой зарыла! А куда - не знаю! Алиса немного обиделась, и разговор на время заглох, меж тем как лодка медленно скользила по воде, минуя то тихие заводи, поросшие водорослями (весла в них так увязли, что, казалось, вытащить их уже никогда не удастся), то деревья, склонившие ветки до самой воды. Крутые берега хмуро смотрели на них с обеих сторон. - Взгляните! - вдруг в восторге закричала Алиса. - Душистые кувшинки! До чего красивые! Прошу вас...
- И не _проси_! - сказала Овца, не поднимая глаз от вязания. - Я их туда не сажала и вырывать их оттуда не собираюсь! Меня просить не о чем! - Ах, нет, прошу вас, давайте нарвем кувшинок, - сказала Алиса. - Остановите, пожалуйста, лодку! - Почему это я должна ее останавливать? - спросила Овца. - Не греби - она и остановится! Алиса подняла весла - лодка замедлила свой бег, и скоро течение тихонько поднесло ее к кувшинкам. Алиса осторожно засучила рукава и, погрузив руки по локти в воду, стала рвать кувшинки, стараясь, чтобы стебли были подлиннее. Волосы ее спутались и упали в воду, глаза жадно блестели; забыв и о вязании и об Овце, она склонилась над бортом лодки и рвала прелестные кувшинки. - Только бы лодка не перевернулась, - думала она. - Ой, какая _красивая_! Как бы мне до нее дотянуться! _Обиднее_ всего было то, что, хотя ей и удалось сорвать несколько крупных кувшинок, до самых красивых дотянуться она не смогла. ("Можно подумать, что это они нарочно", - подумалось Алисе.) - До самого красивого никогда не дотянешься, - сказала, наконец, Алиса со вздохом досады и выпрямилась. Щеки у нее раскраснелись, с волос и рук ручьями текла вода. Она уселась на место и принялась разбирать цветы. Что ей было до того, что они вяли на глазах, теряя свою свежесть и красоту? Даже настоящие кувшинки держатся очень недолго, ну, а эти таяли как во сне. Но Алиса этого не замечала - вокруг творилось столько всего необычного! Не успели они отплыть немного, как одно весло завязло в воде и ни за что _не желало_ вылезать (так рассказывала об этом потом Алиса); оно ударило Алису ручкой под подбородок и, как она ни кричала, сбросило ее на дно лодки, прямо на груду цветов, лежащую там. Как ни странно, Алиса совсем не ушиблась и тут же поднялась на ноги. Овца же все это время стучала спицами как ни в чем не бывало. Алиса села на свое место, радуясь, что не упала в воду. - Ну и ворона! - сказала Овца. - Где? - спросила Алиса, оглядываясь. - Я не видала! Как жалко! Мне бы так хотелось привезти домой маленького вороненочка! Овца в ответ только презрительно рассмеялась, не отрываясь от вязания. - А много здесь ворон? - спросила Алиса. - Ворон и всякого другого товара, - отвечала Овца. - Выбор богатый, только решись! Так что ты _хочешь купить_? - Купить? - повторила Алиса с недоумением и испугом. Весла, река и лодочка исчезли в мгновение ока, и она снова оказалась в темной лавочке. - Я бы хотела купить яйцо, если можно, - робко сказала она наконец. - Почем они у вас? - За одно - пять пенсов с фартингом, а за два - два пенса, - объявила Овца. - Значит, два яйца дешевле, чем одно? - удивилась Алиса, доставая кошелек. - Только если купишь два, нужно оба _съесть_, - сказала Овца. - Тогда дайте мне, пожалуйста, _одно_ {i}, - попросила Алиса и положила деньги на прилавок. Про себя же она подумала: - Может, они несвежие, кто знает! Овца взяла деньги и спрятала их в коробку, а потом сказала: - Я никому ничего не даю в руки. Это бесполезно: тебе нужно, ты и бери! С этими словами она прошла в дальний конец лавки {j} и поставила на полку яйцо - острым концом вверх! - Интересно, _почему_ это бесполезно? - размышляла Алиса, пробираясь наощупь между столами и стульями. В дальнем конце лавки было очень темно. - Что это? Чем ближе я подхожу к яйцу, тем дальше оно уходит от меня! А это что такое - стул? Почему же у него тогда ветки? Откуда здесь деревья? А вот ручеек! В жизни не видела такой странной лавки! * * * * * * * * * * * {k} * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * Так размышляла Алиса, с каждым шагом удивляясь все больше и больше. Стоило ей подойти поближе, как все вокруг превращалось в деревья, и она уже думала, что и яйцо последует общему примеру. ---------------------------------------------------------------------------- a Стремглав выбежав из лесу, Королева оказывается на с4, непосредственно к западу от Алисы. В том, что Королевы в сказке то и дело куда-то бегут, виден намек на их способность передвигаться по шахматной доске в любом направлении и на любое расстояние. С характерной для нее небрежностью Белая Королева только что пропустила возможность объявить Черному Королю мат, став на е3. В статье "Алиса на сцене" Кэрролл так пишет о Белой Королеве: "И, наконец, Белая Королева представлялась моему воображению доброй, глупой, толстой и бледной; беспомощной, как дитя; ее медлительность и растерянность наводят на мысль о слабоумии, но никогда не переходят в него; это по моему, уничтожило бы комическое впечатление, которое она должна производить. В романе Уилки Коллинза "Без имени" {1} есть персонаж, до странности похожий на нее. Идя двумя различными путями, которые где-то пересеклись, мы странным образом осуществили один и тот же идеал - миссис Рэгг и Белая Королева могли бы быть сестрами-близнецами". [...] b Этот прием - "жизнь в обратную сторону" - многие авторы, идя вслед за Кэрроллом, клали в основу своих фантастических и научно-фантастических произведений. Наиболее известен рассказ Ф. Скотта Фитцджералда {2} "Странное происшествие с Бенджамином Баттоном". c Королевский Гонец, как станет ясно из иллюстрации Тенниела к главе VII, есть не кто иной, как Болванщик {3} из "Страны чудес". d "Я верую, - заявил Тертуллиан {5} в часто приводимом высказывании в защиту некоторых положений христианской доктрины, - ибо это абсурдно". В письме к маленькой Мэри Макдоналд (1864) Кэрролл предостерегал: "В следующий раз не торопись верить тому, что тебе говорят. И вот почему: если ты станешь всему верить, мускулы твоего воображения утомятся, и ты настолько ослабнешь, что не сможешь поверить даже в самые простые и очевидные истины. Не далее, как на прошлой неделе, один мой приятель решил поверить в Джека-победителя-великанов. Это ему удалось, но он при этом так утомился, что, когда я сказал ему, что на дворе идет дождь (так оно и было на самом деле), он просто не смог мне поверить и выбежал на улицу без шляпы и без зонта..." [...] e Белая Королева передвигается вперед на одно поле - на с5. f Алиса также делает шаг вперед. В результате она оказывается на поле d5, снова рядом с Королевой (превратившейся в Овцу). g Уильямс и Мэден в своем "Справочнике литературы о преподобном Ч. Л. Доджсоне" указывают, что два рисунка Тенниела, изображающих лавку, правдиво, до мельчайших деталей, воспроизводят витрину и дверь бакалейного магазинчика, расположенного в доме Э 83 по улице Сейнт-Олдгейт в Оксфорде (в подтверждение они приводят фотографию лавки). Однако Тенниел не забыл поменять местами окно и дверь, а также перевернуть объявление в окне: "Чай - два шиллинга". Эти перестановки подтверждают наше предположение, что Алиса не стала анти-Алисой" (см. примеч. "d" к гл. I). h Популяризаторы квантовой теории сравнивали трудности, с которыми столкнулась Алиса, желая взглянуть повнимательнее на то, что было в лавке, с невозможностью определить точное положение электрона в его движении вокруг атомного ядра. Невольно вспоминаешь также крошечные пятна, порой возникающие где-то на краю поля зрения, которые невозможно разглядеть, ибо при движении зрачка они также перемещаются. i Во времена Кэрролла студенты Крайст Черч-колледжа говорили, что. если заказываешь одно яйцо на завтрак, тебе подают два, ибо одно обязательно окажется несвежим. j На шахматной доске это соответствует ходу Белой Королевы на f8. k Отточия означают, что Алиса перешла через ручеек, передвинувшись на d6. Теперь она находится справа от Белого Короля, хотя встретит его лишь в следующей главе. Глава VI ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ Яйцо, однако, все росло и росло - в облике его постепенно стало появляться что-то человеческое. Подойдя поближе, Алиса увидела, что у него есть глаза, нос и рот, а сделав еще несколько шагов, поняла, что это ШАЛТАЙ- БОЛТАЙ собственной персоной. - Ну, конечно, это он - и никто другой! - сказала она про себя - Мне Это так же ясно, как если бы его имя было написано у него на лбу! Лоб этот был такой огромный, что имя уместилось бы на нем раз сто, не меньше. Шалтай-Болтай сидел, сложив по-турецки ноги, на стене, такой тонкой, что Алиса только диву далась, как это он не падает; и, так как глаза его были неподвижно устремлены в противоположном направлении и он не обращал на нее ни малейшего внимания, она решила, что это просто-напросто чучело. - А как похож на яйцо! - произнесла она вслух и подставила руки, чтобы поймать его, если он свалится со стены. - До чего мне это _надоело_! - сказал вдруг после долгого молчания Шалтай-Болтай, не глядя на Алису. - Все зовут меня яйцом - ну просто _все до единого_! - Я только сказала, что вы _похожи_ на яйцо, сэр, - мягко пояснила Алиса. - К тому же некоторые яйца очень хороши собой. Ей хотелось сказать ему что-нибудь приятное, чтобы смягчить невольную обиду. - А некоторые люди очень умны, - сказал Шалтай, все так же глядя в сторону, - совсем как грудные младенцы! Алиса не знала, что отвечать; беседа не клеилась - к тому же какая это беседа, если он на нее ни разу и не взглянул? Последнюю фразу он произнес, обращаясь, по всей видимости, к дереву. Алиса стояла и тихонько повторяла про себя: Шалтай-Болтай сидел на стене {a}. Шалтай-Болтай свалился во сне. Вся королевская конница, вся королевская рать Не может Шалтая, Не может Болтая, Шалтая-Болтая, Болтая-Шалтая, Шалтая-Болтая собрать!
- Зачем повторять одно и то же столько раз! - чуть не сказала она вслух, совсем забыв, что Шалтай может ее услышать. - И так все ясно. - Что это ты там бормочешь? - спросил Шалтай, впервые прямо взглянув на нее. - Скажи-ка мне лучше, как тебя зовут и зачем ты сюда явилась. - _Меня_ зовут Алиса, а... - Какое глупое имя, - нетерпеливо прервал ее Шалтай-Болтай. - Что оно значит? - Разве имя _должно_ что-то значить? - проговорила Алиса с сомнением. - Конечно, должно, - ответил Шалтай-Болтай и фыркнул. - Возьмем, к примеру, мое имя - оно выражает мою суть! Замечательную и чудесную суть! А с таким именем, как у тебя, ты можешь оказаться чем угодно {b}... Ну, просто чем угодно! - А почему вы здесь сидите совсем один? - спросила Алиса, не желая вступать с ним в спор. - Потому, что со мной здесь никого нет! - крикнул в ответ Шалтай-Болтай. - Ты думала, я не знаю, как _ответить_? Загадай мне еще что-нибудь! - А вам не кажется, что внизу вам будет спокойнее? - снова спросила Алиса. Она совсем не собиралась загадывать Шалтаю загадки, просто она волновалась за этого чудака. - Стена такая тонкая! - Ужасно легкие загадки ты загадываешь! - проворчал Шалтай. - К чему мне падать? Но даже если б я _упал_ - что совершенно исключается, - но даже если б это вдруг случилось... Тут он поджал губы с таким величественным и важным видом, что Алиса с трудом удержалась от смеха. - Если б я все-таки _упал_, - продолжал Шалтай, - _Король обещал мне..._ Ты, я вижу, побледнела. Немудрено! Этого ты не ожидала, да? _Король обещал мне... Да, он так мне прямо и сказал, что он..._ - ...Пошлет всю свою конницу, всю свою рать! - не выдержала Алиса. Лучше бы она этого не говорила! - Ну, уж это слишком! - закричал Шалтай-Болтай сердито. - Ты подслушивала под дверью... за деревом... в печной трубе... А не то откуда бы тебе об этом знать! - Нет, я не подслушивала, - возразила Алиса. - Я узнала об этом из книжки. - А-а, ну, в _книжке_ про это могли написать, - смягчился Шалтай. - Это, можно сказать, "История Англии"! Так, кажется, вы ее называете? Смотри же на меня хорошенько! Это я разговаривал с Королем, я - и никто другой! Кто знает, увидишь ли ты другого такого! Можешь пожать мне руку - я не гордый! И он ухмыльнулся во весь рот, подался вперед (так что чуть не упал со стены) и протянул Алисе руку. Алиса пожала ее, с тревогой глядя на Шалтая. - Стоит ему улыбнуться пошире, - подумала она, - как уголки его рта сойдутся на затылке. Не знаю, что тогда будет с его головой... Она тогда просто отлетит! - Да-да! - говорил меж тем Шалтай-Болтай, - вся королевская конница, вся королевская рать кинется ко мне на помощь. Они меня _живо_ соберут, можешь не сомневаться! Впрочем, мы слишком далеко зашли в нашей беседе. Давай вернемся к предпоследнему замечанию... - К сожалению, я не очень хорошо его помню, - сказала Алиса вежливо. - В таком случае начнем все сначала, - отвечал Шалтай-Болтай. - Теперь моя очередь спрашивать! - ("Можно подумать, что мы играем в такую игру!" - подумала Алиса). - Вот тебе вопрос! Как ты сказала, сколько тебе лет? Алиса быстро посчитала в уме и ответила: - Семь лет и шесть месяцев! - А вот и ошиблась! - закричал торжествующе Шалтай. - Ты ведь мне об этом ни слова не сказала! - Я думала, вы хотели спросить, _сколько мне лет_? - пояснила Алиса. - Если б я хотел, я бы так и спросил, - сказал Шалтай. Алиса решила не затевать новый спор и промолчала. - Семь лет и шесть месяцев, - повторил задумчиво Шалтай. - Какой неудобный возраст! Если б ты _со мной_ посоветовалась, я бы тебе сказал: "Остановись на семи!" Но сейчас уже поздно. - Я никогда ни с кем не советуюсь, расти мне или нет, - возмущенно сказала Алиса. - Что, гордость не позволяет? - поинтересовался Шалтай. Алиса еще больше возмутилась. - Ведь это от меня не зависит, - сказала она. - Все растут! Не могу же я одна не расти! - _Одна_, возможно, и не можешь, - сказал Шалтай. - Но _вдвоем_ уже гораздо проще. Позвала бы кого-нибудь на помощь - и прикончила б все это дело к семи годам! {c} - Какой у вас красивый пояс! - заметила вдруг Алиса. (Достаточно уже они поговорили о возрасте, и если они и вправду по очереди выбирали темы для беседы, то теперь был _ее_ черед.) - Нет, не пояс, а галстук! - тут же поправилась она. - Ведь это, конечно, галстук... Или нет... Я, кажется, опять ошиблась. Это пояс! Шалтай-Болтай нахмурился. - Пожалуйста, простите! Вид у Шалтая был такой обиженный, что Алиса подумала: "Зачем только я заговорила про это!" - Если б только я могла разобрать, где у него шея, а где талия, - сказала она про себя. Судя по всему, Шалтай-Болтай очень рассердился. С минуту он молчал, а потом просипел глубоким басом: - _Как мне... надоели_... все, кто не может отличить пояса от галстука! - Я страшно необразованная, я знаю! - сказала Алиса с таким смирением, что Шалтай мгновенно смягчился. - Это галстук, дитя мое! И очень красивый! Тут ты совершенно права! Подарок от Белого Короля и Королевы! Понятно? - Неужели? - воскликнула Алиса, радуясь, что тема для разговора была все же выбрана _удачно_. - Они подарили его мне, - продолжал задумчиво Шалтай-Болтай, закинув ногу за ногу и обхватывая колено руками, - они подарили его мне на день... на день нерожденья. - Простите? - переспросила Алиса, растерявшись. - Я не обиделся, - отвечал Шалтай-Болтай. - Можешь не извиняться! - Простите, но я не поняла: подарок на день нерожденья? Что это такое? - Подарок, который тебе дарят не на день рожденья, конечно. Алиса задумалась. - Мне больше нравятся подарки на день рожденья, - сказала она наконец. - А вот и зря! - вскричал Шалтай-Болтай. - Сколько в году дней? - Триста шестьдесят пять. - А сколько у тебя дней рожденья? - Один. - Триста шестьдесят пять минус один - сколько это будет? - Триста шестьдесят четыре, конечно. Шалтай-Болтай поглядел на Алису с недоверием. - Ну-ка, посчитай на бумажке, - сказал он {d}. Алиса улыбнулась, вынула из кармана записную книжку и написала: _365 1 --- 364 Шалтай-Болтай взял книжку и уставился в нее. - Кажется, здесь нет ошиб... - начал он. - Вы ее держите вверх ногами, - прервала его Алиса. - Ну, конечно, - весело заметил Шалтай-Болтай и взял перевернутую Алисой книжку. - То-то я смотрю, как странно все это выглядит! Поэтому я и сказал: "_Кажется_, здесь нет ошибки!", - хоть я и не успел разобраться как следует... Значит так: триста шестьдесят четыре дня в году ты можешь получать подарки на день нерожденья... - Совершенно верно, - сказала Алиса. - И только _один_ раз на день рожденья! Вот тебе и слава! - Я не понимаю, при чем здесь "слава"? - спросила Алиса. Шалтай-Болтай презрительно улыбнулся. - И не поймешь, пока я тебе не объясню, - ответил он. - Я хотел сказать: "Разъяснил, как по полкам разложил!" - Но "слава" совсем не значит: "разъяснил, как по полкам разложил!" - возразила Алиса. - Когда _я_ беру слово, оно означает то, что я хочу, не больше и не меньше, - сказал Шалтай презрительно. - Вопрос в том, подчинится ли оно вам, - сказала Алиса. - Вопрос в том, кто из нас здесь хозяин, - сказал Шалтай-Болтай {e}. - Вот в чем вопрос! Алиса вконец растерялась и не знала, что и сказать; помолчав с минуту, Шалтай-Болтай заговорил снова. - Некоторые слова очень вредные. Ни за что не поддаются! Особенно глаголы! Гонору в них слишком много! Прилагательные попроще - с ними делай, что хочешь. Но глаголы себе на уме! Впрочем, я с ними со всеми справляюсь. Световодозвуконепроницаемость! Вот что я говорю! - Скажите, пожалуйста, что это такое? - спросила Алиса. - Вот теперь ты говоришь дело, дитя, - ответил Шалтай, так и сияя от радости. - Я хотел сказать: "Хватит об этом! Скажи-ка мне лучше, что ты будешь делать дальше! Ты ведь не собираешься всю жизнь здесь сидеть!" - И все это в одном слове? - сказала задумчиво Алиса. - Не слишком ли Это много для одного! - Когда одному слову так достается, я всегда плачу ему сверхурочные, - сказал Шалтай-Болтай. - Ах, вот как, - заметила Алиса. Она совсем запуталась и не знала, что и сказать. - Посмотрела бы ты, как они окружают меня по субботам, - продолжал Шалтай, значительно покачивая головой. - Я всегда сам выдаю им жалованье. (Алиса не решилась спросить, чем он им платит, поэтому и я ничего не могу об этом сказать.) - Вы так хорошо объясняете слова, сэр, - сказала Алиса. - Объясните мне, пожалуйста, что значит стихотворение под названием "Бармаглот". - Прочитай-ка его, - ответил Шалтай. - Я могу тебе объяснить все стихи, какие только были придуманы, и кое-что из тех, которых еще не было! Это обнадежило Алису, и она начала: Варкалось. Хливкие шорьки Пырялись по наве. И хрюкотали зелюки, Как мюмзики в мове. - Что же, хватит для начала! - остановил ее Шалтай. - Здесь трудных слов достаточно! Значит, так: "варкалось" - это четыре часа пополудни, когда пора уже варить обед. - Понятно, - сказала Алиса, - а "хливкие"? - "Хливкие" - это хлипкие и ловкие. "Хлипкие" значит то же, что и "хилые". Понимаешь, это слово как бумажник. Раскроешь, а там два отделения! {f} Так и тут - это слово раскладывается на два! - Да, теперь мне ясно, - заметила задумчиво Алиса. - А "шорьки" кто такие? - Это помесь хорька, ящерицы и штопора! - Забавный, должно быть, у них вид! - Да, с ними не соскучишься! - согласился Шалтай. - А гнезда они вьют в тени солнечных часов. А едят они сыр. - А что такое "пырялись"? - Прыгали, ныряли, вертелись! - А "нава", - сказала Алиса, удивляясь собственной сообразительности. - Это трава под солнечными часами, верно? - Ну да, конечно! Она называется "нава", потому что простирается немножко направо... немножко налево... - И немножко назад! - радостно закончила Алиса {g}. - Совершенно верно! Ну, а "хрюкотали" это хрюкали и хохотали... или, может, летали, не знаю. А "зелюки" это зеленые индюки! Вот тебе еще один бумажник!
- А "мюмзики" - это тоже такие зверьки? - спросила Алиса. - Боюсь, я вас очень затрудняю. - Нет, это птицы! Бедные! Перья у них растрепаны и торчат по все стороны, будто веник... Ну а насчет "новы" я и сам сомневаюсь. По-моему, это значит "далеко от дома". Смысл тот, что они потерялись. Надеюсь, ты теперь _довольна_! Где ты слышала такие мудреные вещи? - Я прочитала их сама в книжке, - ответила Алиса. - А вот Траляля... да, кажется, Траляля, читал _мне_ стихи, так они были гораздо понятнее! - Что до стихов, - сказал Шалтай и торжественно поднял руку, - _я_ тоже их читаю не хуже других. Если уж на то пошло... - Ах, нет, пожалуйста, не надо, - торопливо сказала Алиса. Но он не обратил на ее слова никакого внимания. - Вещь, которую я сейчас прочитаю, - произнес он, - была написана специально для того, чтобы тебя развлечь. Алиса поняла, что придется ей его выслушать. Она села и грустно сказала: - Спасибо. Зимой, когда белы поля, Пою, соседей веселя. - Это так только говорится, - объяснил Шалтай. - Конечно, я совсем не пою. - Я вижу, - сказала Алиса. - Если ты _видишь_, пою я или нет, значит, у тебя очень острое зрение, - ответил Шалтай. Алиса промолчала. Весной, когда растет трава, Мои припомните слова. - Постараюсь, - сказала Алиса. А летом ночь короче дня, И, может, ты поймешь меня. Глубокой осенью в тиши Возьми перо и запиши. - Хорошо, - сказала Алиса. - Если только я к тому времени их не позабуду. - А ты не можешь помолчать? - спросил Шалтай. - Несешь ерунду - только меня сбиваешь. В записке к рыбам как-то раз Я объявил: "Вот мой приказ". И вскоре (через десять лет) Я получил от них ответ. Вот что они писали мне: "Мы были б рады, но мы не..." - Боюсь, я не совсем понимаю, - сказала Алиса. - Дальше будет легче, - ответил Шалтай-Болтай. Я им послал письмо опять: "Я вас прошу не возражать!" Они ответили: "Но, сэр! У вас, как видно, нет манер!" Сказал им раз, сказал им два - Напрасны были все слова. Я больше вытерпеть не мог. И вот достал я котелок... (А сердце - бух, а сердце - стук), Налил воды, нарезал лук. Тут Некто из Чужой Земли Сказал мне: "Рыбки спать легли". Я отвечал: "Тогда пойди И этих рыбок разбуди". Я очень громко говорил, Кричал я из последних сил.
Шалтай-Болтай прокричал последнюю строчку так громко, что Алиса подумала: - Не завидую я этому чужестранцу! Но он был горд и был упрям, И он сказал: "Какой бедлам!" Он был упрям и очень горд, И он воскликнул: "Что за черт!" Я штопор взял и ватерпас, Сказал я: "Обойдусь без вас!" Я волновался неспроста - Дверь оказалась заперта. Стучал я в дверь, стучал в окно И достучался бы я, но... Наступило долгое молчание. - И это все? - спросила робко Алиса. - Да, - сказал Шалтай-Болтай. - Прощай! Этого Алиса не ожидала, но после такого _прозрачного_ намека оставаться было бы невежливо. Она встала и протянула Шалтаю руку. - До свидания, - сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал бодро. - Надеюсь, мы еще встретимся. - Даже если _встретимся_, я тебя все равно не узнаю, - недовольно проворчал Шалтай и подал ей один палец. - Ты так похожа на всех людей! - Обычно людей различают по лицам, - заметила задумчиво Алиса. - Вот я и говорю, - сказал Шалтай-Болтай. - Все на одно лицо: два глаза (и он дважды ткнул большим пальцем в воздухе)... в середине - нос, а под ним - рот. У всех всегда одно и то же! Вот если бы у тебя оба глаза были на одной стороне, а рот на лбу, тогда я, _возможно_, тебя бы запомнил. - Но это было бы так некрасиво! - возразила Алиса. В ответ Шалтай-Болтай только закрыл глаза и сказал: - Попробуй - увидишь! Алиса немножко подождала, не скажет ли он еще что-нибудь, но он не открывал глаз и вел себя так, словно ее здесь и не было. - До свидания, - сказала она снова и, не получив ответа, тихонько пошла прочь. Она шла и шептала: - В жизни не встречала такого препротивнейшего... Она остановилась и громко повторила это слово - оно было такое длинное, что произносить его было необычайно приятно. - В _жизни_ не встречала такого препротивнейшего... Но ей не суждено было закончить эту фразу: страшный грохот прокатился по лесу. ---------------------------------------------------------------------------- a Эпизод с Шалтаем-Болтаем (Humpty-Dumpty), так же как эпизоды с Червонным Валетом, со Львом и Единорогом, основан на старинной детской песенке. Л. Фрэнк Баум {1} использовал, хоть и совсем иначе, ту же песенку в своей первой книге для детей "Матушка Гусыня прозой" (L. Frank Baum. Mother Goose in Prose, 1897). В последние годы мистер Шалтай издает детский журнал ("Humpty-Dumpty Magazine"). Я имел честь работать под его руководством в качестве летоп