ернул мне руку за спину так, что хрустнул сустав. - Мне не
нравится, когда у меня путаются под ногами, малыш, - прошептал он мне на
ухо. Слышишь?
Я не ответил.
Он еще разок крутанул мне руку. Я взвыл. И сдался. Гораздо быстрее, чем
мне хотелось бы.
- Так ты слышишь меня, малыш?
- Д-да.
- Если я еще раз увижу тебя или кого-нибудь из твоих приятелей, порежу
на мелкие кусочки.;
Серым придется собирать вас по запчастям по веемую Веслу. Усек?
- Да.
- А этой шлюхе передай, чтобы она занялась своими делами и перестала
совать нос в чужие. Иначе и дня не пройдет, как серые пустят ее по рукам. По
всем, сколько их есть в городе. Слышишь?
- Да.
- Вот и хорошо.
Он опять шарахнул меня по голове. Уж не знаю почему - может, потому,
что у меня на голове действительно можно было кол тесать, как утверждал мой
папа, - но только я не вырубился до конца. Я был раздавлен, не мог
пошевелиться, но оставался в полном сознании, когда эта падла пару раз
полоснула ножом по моей левой щеке. Потом он поднялся на ноги и растворился
в ночи, оставив на память о себе мерзкую тошноту, боль и унижение.
Потребовалось время, прежде чем меня начали держать ноги. Тогда я,
спотыкаясь, отправился искать Ворона. Такой жестокой трепки мне давно не
доставалось. С тех пор как я был еще пацаном. Щеку жгло адским огнем. Но
рана оказалась не такой страшной, как я боялся.
Если учесть обстоятельства, остальных я нашел довольно быстро. И
пятнадцати минут не прошло. Стало чуть больше света: ближе к Южной Окраине
полыхало пламя громадного костра. Позже я узнал, что именно в ту ночь серые
сожгли первую сотню горожан, умерших от холеры. Близняшки предвидели начало
массовых эпидемий. Имперские саперы давно получили приказ собирать обломки
деревянных конструкций и всякий горючий хлам из разрушенных домов. А найти
Ворона оказалось совсем просто. Я споткнулся об него и упал. Он был плотно
отключен. В его щеке зияла точно такая же дырка, как в моей.
Крученый валялся футах в десяти. Он шевелился и хрипел, но еще не
пришел в себя. Та же самая дыра в щеке. Так.
Та же дырка была и у Улыбчивого. Плюс горло, перерезанное от уха до
уха. От синяков парню страдать уже не придется.
Надо понимать так, что эти сволочи нас обставили.
Ладно.
***
Столь же меткого пинка, как мне в пах, Ворону не досталось. Но уж по
голове его шарахнули... Держи-лови. Когда мы явились с докладом, его еще
шатало. Даже руки тряслись. Все же он кое-как объяснил Душечке, на пальцах:
- Думаю, там был всего один человек. Застал нас врасплох. - Ворон был в
замешательстве.
Притом в таком замешательстве, в каком я раньше никогда его не видел.
Еще бы. Раньше он так никогда не получал.
Когда пришла моя очередь рассказывать, я тоже как-то чувствовал себя не
в своей тарелке, поскольку от меня требовалось передать каждое слово в
точности. Я опасался, что мне придется пояснять Душечке смысл некоторых
выражений.
Но она оказалась вовсе не такой невежественной, как я наивно полагал.
- Мост Королевы, - показал ей на пальцах Молчун и коснулся своей щеки.
Душечка кивнула. А я ничего не понял и переспросил.
- После нашего сражения с Ночными Пластунами они захватили в плен
восемнадцать человек у моста. Позже они поставили каждому на щеку по такому
же кресту и отпустили их на все четыре стороны, - пояснил Молчун.
Я все еще ничего не понимал.
- Что за черт? Значит, Клин у Пластунов? Может, именно поэтому они
никак не могут его найти? Значит, бригадир Головня затеяла какую-то
собственную игру?
Я машинально выдал всю эту чепуху на языке знаков. Если долго
находишься рядом с Душечкой, такой способ поневоле входит в привычку.
Она как-то странно смотрела на меня несколько секунд. Потом ответила.
Сперва мне показалось - невпопад.
- Надо немедленно уходить. Солдаты - и не Ночные Пластуны, а другие -
могут нагрянуть сюда в любую минуту.
И тут до меня дошло.
С нами разделался сумасшедший гений. Настоящий кудесник по части
импровизации. За те несколько минут, что мы находились в его власти, он
сколотил и запустил в действие план, который должен был наверняка затянуть
Весло в кровавый водоворот хаоса и насилия.
Он пощадил нас только затем, чтобы мы стали той искрой, которая вызовет
взрыв. И тогда в городе начнется бойня.
Солдаты близняшек схватят нас, а значит - устранят угрозу Белой Розы.
Слухи об этом расползутся быстро, и в городе вспыхнет мятеж. Тем временем
близнецы отправят нас на дыбу, где вытряхнут из нас все, что мы знаем. У них
появится лишняя причина подозревать Ночных Пластунов и их начальницу. Но те
не только не допустят ее ареста, но даже не позволят отстранить от
командования.
Серых из других полков в городе гораздо больше, чем Ночных Пластунов,
но эти крутые парни способны выиграть любую драку, если только в нее не
вмешаются сами близняшки.
Кровожадный гений. Разве кто-нибудь сможет продолжать поиски Клина,
когда начнется кровавая потеха?
Пока я обдумывал все это. Душечка отдавала приказания. Направо и
налево. Маленькие сущности с Равнины Страха отправились на разведку,
посмотреть, что творится поблизости, не идут ли сюда солдаты. Братьев
Крученых она послала предупредить наших друзей из рядов повстанцев. Боманца
и Молчуна - обследовать место, где мы угодили в засаду. Вдруг они, используя
свои возможности, обнаружат там что-то полезное?
Некоторое время она переводила свой взгляд с Ворона на меня и обратно,
решая, кто покажет дорогу нашим колдунам.
Она выбрала Ворона.
Думаю, Молчун был доволен, что ему не придется оставлять Душечку
наедине с Вороном. Все же он нахмурился. Но тут вернулся один из маленьких
разведчиков и доложил, что по соседству все чисто. Если не считать какого-то
старого пьяницы, валявшегося прямо на деревянном тротуаре в полуквартале
отсюда.
- Уходим, - просигналила Душечка.
Мы вышли на улицу.
Меньше чем через час по городу покатилась волна обысков и арестов.
Глава51
Смед взглянул на двоюродного брата, сидящего за столиком напротив. Тот
продолжал угрюмо надираться, но сам Смед был трезв как стеклышко. Он все
никак не мог забыть те трупы. Ужас какой-то. И те люди, что выслеживали их
ночью. Костры на Южной Окраине, где жгли тела умерших от холеры. Отряды
солдат, марширующие по улицам, творящие по ночам дела, о которых повсюду
ползут жуткие слухи. Наступило время, когда никто ни от чего не был
гарантирован.
Солдаты - по крайней мере, кое-кто из них - тоже были встревожены.
Некоторое время назад несколько Ночных Пластунов зашли посоветоваться с
капралом. Только что вся эта толпа вывалила на улицу. Парни выглядели так,
словно ждали больших неприятностей.
У Смеда даже дыхание перехватило.
- Похоже, началось, - сказал он. - Все трещит по швам.
Талли кивнул; его колотила нервная дрожь.
- Чертов Клин, - пробормотал он. - Если б знать заранее, чем все это
обернется, сразу бы послал его подальше, - Задним умом все крепки, братец.
Хотя и тогда можно было сообразить, что жирный куш еще никому не давался
даром.
- Да уж. Не смог продумать все до конца. Иначе я бы допер, что из-за
этой штуки у людей мозги совсем отсыреют. Что сюда нагрянет куча народа,
готовая пойти на все, прикончить кого угодно, лишь бы захапать эту железку.
Черт! Ну и пиво! Воняет крысиной мочой.
- Радуйся такому, какое есть. Наслаждайся. - Рядом со столиком, словно
из-под земли, возник Рыбак. Он выглядел встрепанным и каким-то осунувшимся.
- Может, это вообще последнее пиво в городе. - Старик обессиленно плюхнулся
на стул. - Я сделал все, что мог. Теперь остается только ждать. И надеяться.
- Что там за суматоха? - спросил Смед. - Солдаты словно с ума
посходили.
- Они устроили облаву на повстанцев. Собираются утром казнить кучу
народу. После этого почти наверняка вспыхнет мятеж и чертова осада
разлетится вдребезги.
- А если нет? - спросил Талли.
- Если нет, тогда нам хана. Они доберутся до нас рано или поздно.
Методом исключения. Рыбак взял кружку Смеда, отхлебнул. - Ладно. Выше нос!
Еще есть холера. Может, она доберется до них раньше, чем они доберутся до
нас.
- Ч-черт!
- Нам всем надо хоть немного поспать.
- Издеваешься, что ли?
- Надо. Надо хотя бы попытаться. Сейчас самое лучшее - не мозолить
серым глаза. Как говорится, с глаз долой - из сердца вон.
***
Смед заснул в две секунды.
Он не мог сообразить, что его разбудило. Солнце давно уже встало. Талли
и Рыбак - тоже. Едва поднявшись, оба куда-то слиняли. Отчего-то его пробрала
нервная дрожь. Он вышел в общий зал. Там было пусто.
Он направился к двери. И тут до него вдруг дошло.
Тишина.
Вокруг царила мертвая тишина. Если бы не звук его собственных шагов,
Смед, наверно, решил бы, что оглох. Он толкнул дверь. Та пронзительно
заскрипела и открылась.
Улица была полна людей. Все они молча глядели в сторону главной площади
Весла. Чего-то ждали.
Ожидание оказалось недолгим.
Казалось, сама земля вздрогнула под ногами, прежде чем на Смеда
обрушилась лавина звуков, яростный рев толпы, подобный раскатам грома.
- Они все-таки приступили к массовым казням, - сказал ему на ухо
незаметно подошедший Рыбак. - А то я уж переживал, что могут побояться Рев
становился все громче, накатываясь грохочущей волной. Похоже, все жители
города одновременно решили, что пришла пора положить конец безумной
жестокости и притеснениям.
Волна докатилась до улицы, где стоял "Скелет". Толпа дрогнула.
И сразу же матери принялись загонять детей по домам, а мужчины
завороженно двинулись к центру города. Слепая ярость гнала их на верную
смерть. Вооружены были лишь немногие: в ходе повальных обысков серым удалось
конфисковать у горожан почти все оружие. Они не оставили в личном
пользовании ничего режущего, кроме кухонных ножей.
Смед решил, что ему давно пора стать полным циником. Не было никакой
нужды влезать в это дело именно сейчас. Он не двинулся с места.
Рыбак тоже. Талли дернулся было вслед за всеми, но быстро остыл.
Многие из толпившихся на улице повели себя точно так же. Гнев был
подобен холере: он цеплял не всех сразу. Но и то и другое многих еще
прихватит, прежде чем все пойдет на спад.
Рыбак привел Смеда и Талли назад, в "Скелет", и усадил за стол.
- Мы остаемся здесь, - сказал он. - Будем ждать новостей. Если они
будут благоприятными, двинемся к городской стене, чтобы не упустить шанса на
побег. Смед! Иди собирай свой мешок. Суй туда все барахло, которое может
пригодиться в пути.
- А как насчет Клина? - тихо спросил Талли.
- Эта штука позаботится о себе сама.
- Да где же он спрятан, в конце концов?
- Иди пакуй барахло, Смед! Я не знаю, Талли. И знать не хочу. Смед
нашел для него хорошее место. Такое хорошее, что чертову хреновину до сих
пор никто не обнаружил. Этого с меня достаточно.
Уходя, Смед спиной почувствовал пристальный злобный взгляд Талли.
***
Первый шквал слухов красноречиво свидетельствовал о том, что горожанами
двигало бешенство отчаяния, а не абстрактное благородство идеи.
Зная настроение толпы, солдаты оказались не подготовлены к взрыву,
последовавшему после первой же казни. Неистовая сила смяла их в мгновение
ока. Восемьсот солдат погибли раньше, чем на помощь подоспело не очень
организованное, порядком напуганное подкрепление. Еще семьсот военных и
несколько тысяч граждан были убиты прежде, чем удалось подавить этот первый,
стихийный взрыв. Бежавшие с площади горожане прихватили с собой
освободившееся оружие.
Вскоре толпа попыталась взять штурмом Ратушу. Нападение было отбито, но
в здании вспыхнули пожары. Огонь бушевал несколько часов. Часть обывателей
атаковала полк, выдвинутый для усиления охраны Южных Ворот, и разбила его
наголову, пустив в ход захваченное оружие. Но охрана ворот выстояла.
Провалилась и попытка взять штурмом городскую стену. Разместившиеся на стене
лучники быстро рассеяли нападавших.
Рыбак ни разу не позволил ни Смеду, ни Талли покинуть "Скелет".
С наступлением сумерек ситуация стала более хаотичной и зловещей.
Некоторые солдаты, подневольно завербованные, перестали подчиняться
дисциплине и начали без разбора резать всех подряд. Городская молодежь
бесчинствовала, погрязнув в поджогах и грабежах. Кое-кто, под шумок, сводил
старые счеты. Вдобавок в дело вмешалась такая чертова туча колдунов, какая
до сих пор никогда не собиралась в одном месте. Они на короткое время
объединились, чтобы одолеть главного соперника.
Вместе с толпой приверженцев они напали на Паутинку и Шелкопряда. Вот
тут атака удалась. Перебив телохранителей, они сумели добраться до сестер.
Одна из них была не то изувечена, не то убита. Центральная часть Весла
горела. Город окончательно погрузился в пучину массового безумия,
подогреваемого самыми дикими слухами. Временами казалось, что все воюют
против всех.
Во всяком случае, колдуны перессорились и начали охоту друг на друга.
Сперва этот хаос бушевал далеко от "Скелета". Но затем он начал
постепенно приближаться, пока не надвинулся вплотную в воплях, грохоте и
лязге оружия.
- Пора уносить ноги, - предложил Смед.
К его удивлению, Рыбак не стал спорить.
- Ты прав, - сказал он. - Пора. Пока у нас еще осталась такая
возможность. Берем барахло и уходим.
Талли молча потащился следом. Он был слишком перепуган, чтобы
возражать.
Они выскользнули на улицу. Остальные обитатели "Скелета" провожали их
унылыми взглядами. Получасом позже, избежав каких-либо серьезных
неприятностей, они уже устраивались в темном и мрачном подвале
полуразрушенного дома, всего в сотне ярдов от того места, где был убит Тимми
Локан.
Глава52
Боманц был сильно обеспокоен. - Нет конца этому умопомешательству, -
сказал он. - Дай им волю, и они будут продолжать в том же духе, пока в
городе не останется всего несколько человек.
Главное, чтобы среди этих нескольких оказались мы, - криво ухмыльнулся
Ворон.
Теперь мы прятались в колокольне старого храма, на расстоянии полета
стрелы от здания Ратуши. При желании можно было осторожно выглянуть и
посмотреть, как оно горит. Мы никому не говорили, где намеревались укрыться.
Пока что, спасибо старому колдуну, нам удавалось избегать случайных встреч.
- Думаешь, во всем виноват Клин? - спросил я Боманца.
- Да. Это его влияние. Чем больше зла творится вокруг него, тем сильнее
миазмы безумия. Порочный круг. Происходящее сильно расстраивало Душечку.
Похоже, только ее одну. Остальные были просто напуганы и больше всего желали
остаться в стороне, пока сполохи безумия в городе не догорят дотла. Сами
собой, без нашего участия.
Она же хотела вмешаться, сделать хоть что-нибудь.
- Что мы будем делать дальше? - спросил я. - Сидеть сложа руки? - Я
беспокоился, что мятежи разнесут вдребезги карантин, установленный вокруг
районов, охваченных холерой.
- А у тебя есть более разумные предложения? - вяло поинтересовался
Ворон.
- Нет.
Ночью они снова сделали вылазку. И опять ничего не нашли, что могло бы
заинтересовать. Зато я смог пару часов спокойно поболтать с Душечкой, не
съеживаясь под недобрыми взглядами Ворона и Молчуна.
- Я чувствую себя как тот шакал, которому обрыдло ждать, пока появится
падаль, - добавил я. - Настолько обрыдло, что уже начал мотать головой,
подумывая, а не выйти ли самому на охоту.
- Нам надо решить, как действовать в том случае, если кому-то удастся
вырваться из города, - сказал Боманц. - Я уверен, что люди, которым известно
хоть что-то про Серебряный Клин, сбегут в числе первых.
- Но как только железяка сдвинется с места, об этом сразу узнают все,
верно?
- Они даже не попытаются прихватить ее с собой. Зачем? Она находится в
надежном месте, иначе эту дрянь уже давно бы обнаружили. У тех парней
простая задача. Им надо уцелеть до тех пор, пока они не смогут продать Клин.
- Ас чего ты решил, что они хотят его продать?
- Если бы они могли воспользоваться им сами, то уже давно так и
поступили бы.
Похоже на то. В психологии бандитов колдун разбирался.
- Тогда почему они давным-давно не пустили его с молотка? - не унимался
я.
- А потому, что те, кто за ним охотятся, стараются опередить друг
друга, чтобы вытряхнуть Клин задарма и поскорее смыться.
Подобные разговоры ни к чему не вели. Я решил вздремнуть чуток. Все
равна нам не оставалось ничего другого, кроме как тихо сидеть и ждать
донесений сущностей с Равнины Страха. А их мозги были устроены совсем иначе,
чем наши. У некоторых чувство времени отсутствовало начисто, и они
появлялись, когда им вздумается.
Может, поэтому Ишачий Лоб, старший из Крученых, так удивился, выглянув
наружу.
- Вот это да! - пробормотал он. - Эй, парни, кончайте дурью маяться.
Лучше посмотрите. Какой-то новый гусь явился.
Мы столпились вокруг него и тоже выглянули.
Ситуация в корне менялась. Нас ждали новые заморочки.
И не нас одних. В город пожаловала очередная банда.
К воротам Ратуши подкатила черная карета, запряженная четверкой
вороных. Ее сопровождали шесть всадников в черном. Вслед за каретой браво
маршировал батальон пехоты. Вся амуниция была черной. Тьфу, пропасть!
- Из какого ада они прикатили? - пробормотал я.
- Принимай поздравления, колдун, - сказал Ворон. - Твои желания наконец
исполнились.
- Что? - не понял Боманц.
- Башня Чар проявила наконец интерес к здешним делам Я почувствовал на
плече чью-то руку. Сзади стояла Душечка Я подвинулся, потеснив других, чтобы
ей тоже было видно. Свою руку она так и забыла на моем плече. Могу себе
представить, сколько народу сразу воспылало ко мне самыми нежными чувствами.
Плевать.
На том шуте гороховом, который вылез из кареты, наоборот, не было видно
ни одного черного лоскутка.
- Хлыщ поганый, - с отвращением сказал Боманц.
- Ясно, - сказал я. - Всегда мечтал узнать, что означает это слово.
Надо будет запомнить.
Расфуфыренный павлин брезгливо взглянул на валявшиеся вокруг трупы,
потом перевел взгляд на обгоревшую Ратушу и что-то сказал командиру своего
эскорта. Тот, прямо на коне, поднялся по лестнице в уцелевшее от огня крыло
здания. Минуту спустя вниз по ступенькам кувырком полетели люди. Остальные
всадники быстро согнали их в кучу, заставив повернуться лицами к тому
клоуну.
Но вот появились Паутинка и Шелкопряд. Всадник подвел их к своему
хозяину.
- Попали на ковер, - прокомментировал Боманц. - Было бы интересно
послушать, о чем речь.
Никаких сомнений в том, кто тут главный, даже возникнуть не могло.
Близняшки разве что на брюхе не ползали. Вся эта кутерьма заняла минут
десять, после чего сестры начали торопливо рассылать своих людей во все
стороны с какими-то спешными поручениями.
- А дальше что? - пробормотал Ворон. А дальше хлыщ решил разместиться в
единственном из уцелевших поблизости здании. В колокольне храма. Прямо над
нашими головами Без пяти минут мы влипли.
***
Люди потянулись на прием к новому начальству. Бригадир Головня явилась
одной из первых. Ночным Пластунам до сих пор удавалось держаться в стороне
от бессмысленных драк.
Пока обезумевшие горожане переваривали новости насчет появления большой
шишки из Чар, хаос слегка утихомирился, но через несколько часов вскипел с
новой силой.
А перед самым закатом в городе внезапно все стихло.
Уже совсем стемнело, когда мы получили известие, объяснившее
неожиданную тишину.
К Веслу направлялся Хромой, твердо решив завладеть Серебряным Клином.
Весло не намерено было предоставить ему эту возможность. Приказ исходил от
Изгнанника, нового человека из Башни.
- Черт! - пробормотал я. - Говорят, у кошки семь жизней. У Хромого,
похоже, больше.
- Мы должны были убедиться, что прикончили его. Увидеть это своими
глазами, - зло проворчал Ворон и сердито посмотрел на Душечку. Верно. Ее
ошибка. Она была настолько убеждена, что Хромому пришел конец, что не стала
тогда, у монастыря, спорить с деревом-богом.
Сам Изгнанник получил указание удержать Весло и уничтожить Хромого.
Наши разведчики донесли, что так он и намерен поступить. Любой ценой, даже
если после этого в городе не останется ничего живого.
Черт. Неужели в Башне не нашлось кого-нибудь более подходящего для
такого дела?
Глава53
Смед проснулся рано. Он еще не успел собрать свои мозги в кучку, как
сразу же заподозрил неладное. Талли исчез. Может быть, братец просто до
ветру пошел?
Смед вылез из подвала и зажмурился, ослепленный ярким светом солнечного
утра. Нет, Талли поблизости не было. Зато улица, прежде пустынная, теперь
была сплошь забита повозками, перевозившими трупы.
Смед даже рот разинул от изумления. Быстро нырнув обратно в подвал, он
принялся трясти Старого Рыбака, пока тот не проворчал сердито:
- Какого хрена? Что там еще стряслось?
- Талли удрал. А снаружи черт знает что творится. Посмотри сам.
- Вот ублюдок чертов. - Сон Рыбака сразу улетучился. - Ладно. Быстро
собирай манатки. Надо убираться в такое место, где никто не сможет нас
найти. Я давно перестал доверять Братцу Талли, Смед. Это я всегда должен был
знать, где он находится, а не наоборот. Чего можно ждать от парня, который
мог за пару дней спустить целое состояние? Его тупость и раньше была
смертельно опасна. А сейчас? Чтобы высунуть нос из норы, когда в городе
такое творится, надо было утратить последние крохи здравого смысла, который
я пытался в него вколотить! Каждый фортель, выкинутый им, ставит нас под
удар. У меня почти кончилось терпение. И если ему опять моча в голову
ударила... Даже не знаю.
- Ты лучше выгляни наружу. Рыбак пошел посмотрел.
- Проклятье, - сказал он, вернувшись. - Нам надо обязательно выяснить,
что там стряслось.
- Ну это и так понятно. Они возят трупы мятежников на ту свалку.
- Ты не понял главного. Кто до этого допер и сумел заставить всех
вкалывать? Когда мы сюда заползли, все люди в городе только тем и
занимались, что пытались перерезать друг другу глотку.
Скоро они выяснили, что хаос далеко не всюду сменился всеобщим
просветлением. Некоторые колдуны мутили воду, упорно сопротивляясь новым
порядкам, установившимся за одну ночь.
По слухам, близняшки из Башни Чар поджали хвосты, а вместо них теперь
командовал какой-то хмырь по прозвищу Изгнанник. Весло лихорадочно
готовилось к новому набегу Хромого.
- Ну и каша заварилась, - сказал Смед, когда они подходили к "Скелету".
- Чертовски мягко сказано, - буркнул старик. Хозяин "Скелета" не смог
скрыть разочарования тем, что их не прикончили во время мятежа. Нет. Талли
он не видел с тех самых пор, как тот завалился сюда поутру, потребовал
завтрак, а потом закатил скандал. Когда ему отказали в кредите. Но жрать-то
все равно было нечего.
- Что, у тебя совсем ничего не осталось? - спросил Смед.
- Осталось. Полбуханки засохшего хлеба. Я собираюсь его размочить себе
на ужин. Хотите - можете пошарить в подвале. Может, отловите там пару крыс.
Тогда я сварганю из них для вас жаркое. Так и быть.
Смед поверил хозяину.
- А Талли, часом, не говорил, куда собирается? - спросил он на всякий
случай.
- Нет. Когда выметался - повернул налево.
- И на том спасибо. - Рыбак двинулся к выходу.
- - Слыхали, что назначена награда? - бросил вслед хозяин.
- Какая еще награда? - спросил Смед, - За тот серебряный кусок, вокруг
которого заварилась вся каша. Этот малый, Изгнанник, пообещал отвалить за
него сто тысяч оболов. Никаких вопросов, никаких подвохов, никакого риска.
Во всяком случае, он так заявил. Приносишь железку - и деньги на бочку.
- Ни черта себе! - сказал Рыбак. - Таких денег на всю жизнь хватит. И
на какую жизнь! Хотел бы я знать, где найти эту штуку.
- А по-моему, так ее просто нет в городе, - проворчал Смед. - Иначе все
эти колдуны и ведьмы давным-давно до нее бы добрались. Пошли, Рыбак. Мне
позарез надо найти этого чертова болвана, моего братца.
- Думаешь, он попытается?.. - спросил Рыбак, когда они оказались на
улице.
- Обязательно. Если слышал о награде. Он наверняка считает, что мы с
ним плохо обошлись, а значит - заслуживаем того, чтобы подложить нам свинью.
Но сам он не знает, где спрятана эта штука. Зато ему в голову вполне может
прийти мысль продать палачам меня.
- Запросто. Притом без малейших угрызений совести. - сказал Рыбак. -
Талли Стаха интересует только один человек на всем белом свете:
Талли Стах. Думаю, он с самого начала просто хотел нас всех
использовать, а потом избавиться от нас, поодиночке. Только дело оказалось
совсем не таким простым, как он думал.
- Наверно, ты прав, - согласился Смед. - Значит, будем исходить из
того, что он собирается нас продать, так?
- Мы сваляем дурака и сыграем ему на руку, если позволим себе думать
иначе. Пойди поищи его по городу. Ты знаешь, где он раньше любил
околачиваться. А я выясню, где отсиживается Изгнанник, и буду ждать, не
появится ли Талли там.
- А если он уже?..
- Тогда нам хана.
- Да уж. Послушай! Почему бы нам самим не загнать Клин тому парню? Сто
тысяч - совсем неплохо. Я такую кучу денег даже пересчитать не сумею.
- Большие деньги, верно. Но если ситуация действительно такова, как
говорят, и Хромой возвращается, тогда они накинут цену. Надо бы выждать еще
пару дней.
Смед не стал спорить, хотя про себя подумал, что лучше брать то, что
дают. Пока дают.
- Вдруг я не найду его? - все же спросил он. - Тогда надо хватать что
предложено. Дают - бери; бьют - беги.
Рыбак только сердито заворчал в ответ.
Смед начал поиски. Он несколько раз натыкался на след Талли. Повсюду
трепались о Серебряном Клине. Талли, конечно, уже знал об обещанной награде.
Но к Изгнаннику он так и не пошел. Это был хороший знак. Если только...
Если только он не сунулся к кому-нибудь другому. Несколько колдунов
пустили слух, что они готовы заплатить больше, чем Изгнанник. Одна ведьма,
по прозвищу Мошна, уже предложила сто пятьдесят тысяч.
Смед считал, что никому из них верить нельзя. Он видел эту свору
разбойников в деле, когда охота за Клином только начиналась. Вряд ли они
изменились с тех пор. Они запросто могли сулить горы оболов, но когда придет
пора расплачиваться, плата будет только одна - смерть.
Но Талли имел дурацкое пристрастие к самообману. Он мог поверить в
серьезность их намерений. А мог тешить себя надеждой, что сможет их
перехитрить. Он всегда страдал избытком самомнения, Двигаясь по следам
Талли, Смед вскоре пришел к выводу, что тот ищет какого-то человека.
Похоже, наиболее денежного.
Он растерял остатки уважения к своему братцу.
Все говорило за то, что Талли окончательно утратил твердую почву под
ногами. А Смед - нет. Он спрашивал себя, дергается ли Талли, если ему стало
известно, что они пустились на его поиски.
Наверное.
***
Смед поймал своего братца. Но ситуация совсем не подходила для той
очной ставки, которую он вот уже несколько часов прокручивал в голове.
Улица, по которой он шел, казалась неестественно спокойной и мирной
после всех бесчинств. Разнервничавшись от этого, Смед вдругувидел: в
какой-нибудь сотне футов впереди открылась дверь, и из нее прямо на середину
мостовой вылетел Талли. Он не успел даже подняться на четвереньки, как его
окружили солдаты в черном. Они связали ему руки за спиной, накинули на шею
петлю и потащили в центр.
Солдат было шестеро. Смед оцепенел, будто к нему приближалась сама
Смерть. Но что он мог сделать? Бежать к Рыбаку? А чем тот сможет помочь?
Устроить им засаду средь бела дня? Вдвоем? Безумие.
Он последовал за ними. С каждым шагом у него становилось тяжелее на
душе. Ему не хотелось делать то, что было необходимо сделать. Хоть Талли и
собирался их списать со счета.
Он нырнул в аллею и побежал; кровь бурлила в его жилах. Он двигался
быстрее, чем требовалось, пытаясь заглушить свои страхи лихорадочной,
суетливой активностью.
Мешок колотил по спине. Подобно половине горожан, он тащил на себе все
свои пожитки. Придется как-то избавиться от этого тюка. Но надо спрятать его
ненадежнее, ведь там была почти вся добыча, принесенная им из Курганья.
В одном из самых темных мест аллеи он наткнулся на груду щебня,
торопливо закопал в нее свой узел, а потом поспешил к тому месту, где
рассчитывал перехватить Талли и его конвой.
Но поблизости никого не было видно. У него даже сердце упало. Неужели
они выбрали более длинный, обходной путь?
Нет, вот они. Идут. Просто он забежал слишком далеко вперед. Смед
притаился в черном горле аллеи. Назад придется уходить той же дорогой. Чтобы
прихватить по пути мешок и не налететь случайно на ненужных свидетелей.
Ожидание растянулось на целую вечность. Его снова начали одолевать
страхи. Он почти успел убедить себя отказаться от задуманного.
Но они были уже совсем рядом. Пара солдат впереди; двое сзади; один на
веревке ведет Талли, а другой время от времени подгоняет его хорошим пинком
под зад. Так. Нож Смеда сам собой скользнул в руку. Это был все тот же нож.
Он рванул вперед, не чувствуя ног под собой. Солдаты даже не успели
повернуться, чтобы разглядеть, что происходит. Мелькнули вытаращенные от
ужаса глаза Талли, в последнем отчаянии видящие только нож, сверкнувший у
его горла.
Смед споткнулся, зацепился за веревку, полетел кувырком, тут же вскочил
на ноги и секунду спустя оказался в спасительной темноте аллеи. Пальцы все
еще крепко сжимали рукоятку. С лезвия на землю тихо падали капли крови его
единственного родственника... Опомнившись, солдаты подняли крик. Позади
раздался шумный топот. Погоня.
Смед почти не испытывал ни физического напряжения, ни душевного
волнения. Прислушался к топоту преследователей. Похоже, двое, решил он.
Бегут изо всех сил. Решили догнать его, ублюдки. Оторваться не получится.
Смед не имел ни малейшего желания с ними связываться, но придурки сами
не оставили ему другого выбора.
Это место он хорошо знал. Отсюда было всего несколько ярдов до той кучи
щебенки, куда он запихал мешок. Можно попробовать фокус лекаря: они
проскочат вперед, а он попытается ускользнуть в другую сторону.
Он даже удивился. Неужели это он, Смед Стах, напуганный до предела, все
же еще в состоянии рассуждать?
Он притаился в проломе кирпичной стены, оставшемся незаделанным со
времен погрома Хромого. Кто-то пользовался этим лазом. Может быть,
грабители. А может, незаконные жильцы, скваттеры. Они даже слегка расширили
эту брешь. Сейчас Смед, наверно, мог проскользнуть внутрь и уйти от погони.
Если бы не мысль о мешке, в котором находилось все его имущество.
И он остался.
Он подобрал обломок толстой доски и стал ждать.
Услышав, что топот его ног стих, солдаты перешли на шаг. Они шепотом
обменялись несколькими словами на незнакомом языке. Смед напрягся. Если они
двинутся вперед вместе... Что ж, тогда он уйдет через дом.
Один из солдат рывком бросился вперед, почти сразу оказавшись ярдах в
ста впереди Смеда. Оттуда он окликнул товарища, и они медленно двинулись
навстречу друг другу.
Тот, который приближался сзади, был гораздо ближе. Он так и не заметил
пролома в стене, пока Смед не всадил ему нож в спину. Солдат издал только
один странный звук, тихий удивленный возглас, сразу же перешедший в
болезненный всхлип.
Когда он упал, второй солдат закричал, побежал обратно. Смед
лихорадочно дергал нож, пытаясь освободить его. Ну что за непруха! Чертова
штука опять застряла!
Шаги стремительно приближались. Тогда он схватил доску, размахнулся и
въехал изо всех сил. Страшный удар отбросил подбежавшего солдата на стену.
Смед уже не мог остановиться. Он ударил опять, потом еще и еще, слыша, как
хлюпает кровь и трещат переломанные кости. Он бил до тех пор, пока
бесформенная куча у стены не перестала издавать звуки.
Он стоял, тяжело дыша и не подозревая, что по его лицу блуждает
страшная улыбка. Послышался топот. Сюда бежали. Тогда он метнулся к тому
месту, где спрятал мешок, но понял, что не успеет достать его, кинулся
обратно и опять попытался вытащить нож. Тщетно. У него не оставалось времени
даже на то, чтобы завладеть оружием мертвецов. Тогда он проскользнул через
пролом внутрь дома.
Мгновение спустя с аллеи донесся неистовый, яростный рев.
***
По улице Смед шел, слегка опустив голову. Прохожих было мало; никто из
них не обращал на него ни малейшего внимания. Он шагал быстро, но все же не
настолько, чтобы это могло показаться подозрительным.
Что дальше?
Искать Рыбака сейчас нельзя. Смеда в любой момент мог случайно опознать
какой-нибудь проклятый солдат.
Но до Рыбака и так дойдут слухи про Талли. Старик все поймет. Самое
лучшее - вернуться в "Скелет" и ждать. Старый Рыбак наверняка появится там.
Возбуждение постепенно улеглось. Унялось сердцебиение. Зато напомнил о
себе сосущей пустотой желудок, в котором со вчерашнего дня не побывало ни
крошки. Где же можно хоть что-нибудь раздобыть? В "Скелете" сейчас - шаром
покати. Съестные припасы в городе подходили к концу, и никто не хотел ничего
продавать.
***
Все же это была хоть какая-то пища. Котелок вонючего супа и ломоть
черствого хлеба. Вдобавок жирный хмырь, владелец грязной лавчонки, даже не
сделал попытки ободрать Смеда как липку. Благодетель.
Он доел уже почти все, когда в лавчонку с улицы ворвался мальчишка.
- Бегите, мистер! Вербовщики идут! - завопил он и тут же улетучился
через черный ход.
- Что за черт? - спросил Смед.
- Команда вербовщиков, - флегматично пояснил сальный толстяк хозяин. -
Серые шарят по всей округе. Выгребают всех молодых парней. Кого смогут
найти.
Хлопнув дверью, внутрь ввалились двое серых. Один ухмыльнулся и сказал:
- Ну вот, нам попался еще один подающий надежды патриот.
Смед только презрительно фыркнул и снова уткнулся в свой котелок.
Удивительно, но он ничего не почувствовал. Совсем ничего.
Увесистая деревянная дубинка стукнула его по плечу.
- Поднимайся, парень. Пойдешь с нами.
- Проверь-ка лучше, нет ли в твоей деревяшке заноз, морда, - ответил
Смед, не повышая голоса. - Только дотронься до меня еще раз, и я затолкаю ее
тебе в задницу.
- Смотри-ка, Шнурок, опять нам крутой попался. Мы страсть как любим
крутых, верно? Как тебя зовут, малыш?
В ушах Смеда вдруг ожили голоса всех мерзавцев, когда-либо изводивших
его. Он вздохнул, повернулся, поймал взгляд серого.
- Сегодня меня зовут Смерть, - сказал он.
Солдат отшатнулся. Может, увидел в глазах глянувшего на него парня
тусклый отблеск семи убийств. Второй, который молчит, может оказаться более
опасным, мельком подумал Смед.
Он не ощущал никакого страха. Наоборот, чувствовал себя неуязвимым.
Он медленно встал из-за стола, швырнул в морду болтуну огрызок хлеба и
тут же ударил его ногой в пах. Однажды он испробовал это на собственной
шкуре. Затем швырнул свой стул в ноги второму и, пока тот разбирался с
мебелью, плеснул ему в лицо остатки супа. Затем, выхватив у первого
деревянную дубинку, он принялся месить их всерьез.
Он, наверное, убил бы обоих, если б к ним не подоспела помощь. Еще
шестеро серых.
Солдаты избили его, но не слишком. Больше для порядка. Похоже, они
считали, что болтун получил поделом, и предпочли свести случившееся к милой
шутке.
Потом они выволокли Смеда на улицу и толкнули его к кучке перепуганных
юнцов. В этой толпе насчитывалось человек тридцать. Нескольким парням
приказали нести двоих, изрядно помятых Смедом.
Так Смед Стах угодил в солдаты.
Глава54
Маленькие твари без конца сновали взад-вперед, и я был уверен, что
новые соседи вот-вот обнаружат наше присутствие. Боманц и Молчун не имели ни
минуты покоя, стараясь оградить нас от излишне любознательных типов, причем
так, чтобы случайно не привлечь к себе внимание Изгнанника.
Ворон, похоже, забавлялся происходящим.
- Ну? Чего ты скалишься? - наконец не выдержал я.
- Все думаю о тех ребятах. У кого Серебряный Клин. Крутые мальчики.
Круче некуда.
- Ну! - Он-то мог оценить их достоинства.
- Подумай сам, Кейс. Один из них решил отхватить себе весь куш целиком,
И угодил в лапы солдат Изгнанника. Что же сделали его дружки? Попытались
дать деру? Черта лысого. Солдатики еще и полдороги не одолели, как
один-единственный человек играючи пробился сквозь эскорт и почти напрочь
отхватил предателю голову. Причем так быстро, что его никто не смог
запомнить. Свидетелей полно, но их описания не совпадают. А когда солдаты
очухались, пришли в ярость и погнались за убийцей, он пришил еще двоих,
оставив остальных с носом.
- Юмористы в твоем духе, да?
- У них есть стиль, Кейс. Классный стиль. Не могу не оценить. Такие
люди привносят артистизм в самые низменные и ужасные вещи, которые им
приходится делать. Хочешь, поспорим? Если бы у того налетчика было еще хотя
бы пять минут в запасе, он бы напялил на себя форму Ночного Пластуна. Просто
чтобы у людей окончательно крыша поехала. Мне не нравится то, что он сделал.
Но не могу не восхищаться тем, как он это сделал.
Явился призрак старого Ворона. Его оболочка была готова вот-вот
лопнуть.
- Да уж, - пробормотал я. - Лихие ребята. Стиля хоть отбавляй. Выбрали
самое удачное время, чтобы высунуться и заорать на весь свет: "Лови меня,
коли ты такой ловкий!" - Ты ничего не понял, Кейс. Совсем ничего.
Скорее всего, они сейчас прячутся в конуре, которой и свинья
побрезговала бы. Наверняка сидят до смерти напуганные и грязные, не зная,
как выбраться живыми из этой переделки. Но не сломались. Вот что главное. До
последней минуты будут рвать зубами и когтями морды волков и вампиров,
готовых сожрать их живьем, со всеми потрохами. Теперь понял?
Если б я признался, что ни черта не понял, то провел бы остаток дня,
внимая нравоучениям о том, что сдаваться нельзя никогда. Даже если земля под
тобой ходуном ходит от чужого идиотизма, предательства и зла.
Моя уступчивость помогла. Он оставил меня в покое и принялся о чем-то
спорить с Молчуном и Душечкой. Чем бы дитя ни тешилось.
Зато на меня тут же насел Боманц. Ему не давали покоя некоторые
моральные издержки Серебряного Клина. У него была куча вопросов, на которые
никто не мог толком ответить. Я лично не уверен, что такие ответы вообще
были. Этот Клин напоминал мне каплю чернил, упавшую в лужу без того грязной
воды и расплывшуюся в этой чертовой луже. Он уже отравил Весло. Мы могли
сопротивляться его влиянию только потому, что знали о нем и могли принимать
осознанные решения. Но что произойдет, если нашей компании выпадет
сомнительная удача его найти?
Страшно подумать.
И что они собирались делать, если им удастся заполучить поганую
железку? Ни разу не слышал, чтобы эти шуты гороховые обсуждали такой вопрос.
Разговоры все больше крутились вокруг того, чтобы помешать присвоить ее
кому-нибудь другому.
А ведь и в прошлый раз все они были уверены, что нашли для Клина
чертовски надежное место.
Лично у меня никаких идей не было. Во всяком случае разумных. На всей
земле не найти такого места, куда можно было бы спрятать Клин и быть
уверенным, что его никто оттуда не выудит. Разве что бросить в самую
глубокую океанскую впадину. Да и то...
Какая-нибудь долбанная рыбина тут же заглотит его, а потом выбросится
на берег. Или ее поймает какой-нибудь чертов рыбак с врожденными
способностями к колдовству и тайными талантами завоевателя-конкистадора.
Такова природа любого амулета, в котором заключено зло.
Вот два лучших варианта, что пришли мне в голову. Первый: