вот так лежать. Как только тошнота отступила, я попыталась
поупражняться в магии.
Казалось, мои способности сами собой возвращаются. Теперь я была почти
готова потягаться в силе с Копченым.
Но радость без неприятностей не бывает. Весь азарт пропал, когда,
оторвав взгляд от сложенных рук, я поймала себя на том, что погрузилась в
свои кошмары прямо посреди белого дня.
Вокруг меня была роща и в то же время - одна из жутчайших картин из
моего сна. И роща, и этот пейзаж казались не совсем реальными. И вместе с
тем они были материальны.
Я шла из пещер смерти в долину смерти. Я Том бывала редко. Эта долина
связывалась в сознании с битвой, в которой Кипа пожирала орды демонов
Огромная черная фигура прыгала по равнине. Движения ее напоминали танцы
гуннитов Каждый шаг фигуры сотрясал равнину. Я чувствовала, как дрожит
земля, словно при землетрясении.
Тело было голым. Облик был мало похож на человеческий - четыре руки и
восемь грудей. В каждой руке было зажато что-то, что сеяло смерть и
ненависть. На шее болталось ожерелье из детских черепов. А на поясе висели
связки чего-то похожего на сушеные бананы - вначале я решила, что это были
отрезанные пальцы рук, но когда она подошла поближе, оказалось, что это
отрубленные и вполне дееспособные фаллосы.
Голый череп был больше похож на яйцо, чем на человеческую голову. Ее
всю можно было принять за чудовищное насекомое, если бы не рот как у
плотоядного животного. По подбородку стекала кровь. Огромные глаза горели
огНем. Затхлый запах смерти сопутствовал ей. Этот жуткий призрак потряс
меня. Откуда-то появился Костоправ с обычным самоуверенно-саркастическим
выражением лица.
Хлопотливая старушка готовится принять ванну после векового сна Может,
даже почистит зубы.
Эта фраза прозвучала столь неожиданно, что я оглянулась вокруг Может,
кто-то другой произнес эти слова?
Я была одна. Просто все это было в духе Костоправа. Посмотрев перед
собой снова, я поняла, что призрак исчез. И вздрогнула.
Запах еще был здесь. Он не был воображаемым Какой-то человек, идущий
мимо, вдруг остановился как вкопанный. Принюхался. Выражение лица у ,него
было странным, и он поспешил прочь. Я снова вздрогнула.
Неужели так оно и будет? Эти кошмары во сне и наяву?
Меня опять передернуло. Я напугана. Чтобы противостоять подобной силе,
одной моей воли было мало.
В этот день запах возвращался несколько раз. Призрака, слава Богу, не
было.
***
Явился Нарайян, сказать, что время пришло. Я с утра не видела его. А он
меня. Он как-то странно посмотрел на меня. Я спросила:
- В чем дело?
- Есть кое-что... Может, это аура? Да. Вы ощущаете все вокруг, как
подобает Дщери Ночи. - Он смутился. - Посвящения начнутся через час. Я
говорил со жрецами. До сих пор ни одна женщина не входила в наш круг. Таких
случаев не было. Они решили, что вам придется пройти то же, что и всем
остальным.
- Надеюсь, это не...
- - В тот момент, когда Кипа подвергает посвящаемых испытанию, они
должны стоять перед ней обнаженными.
- Понятно. - Я, мягко говоря, была не слишком взволнована этой
перспективой, однако мои возражения были продиктованы скорее самолюбием,
нежели целомудрием.
Выглядела я ужасно. Я была похожа; на голодающего. Руки, ноги
вытянулись, живот торчит.
С тех пор как покинули Дежагор, мы ели редко. Я думала. В сущности, у
меня не оставалось выбора. Если я откажусь раздеться, вряд ли мне дадут
выйти отсюда живой.
А Душилы были мне Нужны. Я связывала с ними свои планы.
- Раз надо - сделаю.
Нарайян почувствовал облегчение:
- Вам не придется обнажать себя перед всеми.
- Нет? Только перед жрецами, джамадарами, а также остальными
посвященными и всеми, кто будет так или иначе участвовать в представлении?
- Будет всего шесть посвящаемых - минимальное число, по традиции. А
также один высокопоставленный жрец, его помощник и один джамадар, который
будет главным Душилой. Ему дано указание устранять любого, кто посмеет
оторвать взгляд от пола. Этих трех вы можете выбрать сами, если хотите.
Странно.
- - С чего такая забота? Нарайян шепнул мне:
- Мне не следует этого говорить. Но мнения разделились в вопросе,
являетесь ли вы и вправду Дщерью Ночи. Те, кто верит, полагают, что вы
убьете и жреца, и его помощника, и главного Душилу после того, как обряд
будет закончен. И они хотят, чтобы этому риску подверглось как можно меньшее
число людей.
- А как насчет остальных?
- Они забудут о том, что видели.
- Понятно.
- Я буду среди читающих мантры как ваш поручитель.
- Понятно. - Интересно, а что случится с ним, если я провалюсь? - Кто
эти трое - меня не волнует.
Он усмехнулся:
- Отлично, Госпожа. Вам следует подготовиться. Рам, помоги мне опять
установить загородку. Госпожа, вот одеяние, которое вам следует надеть,
перед тем как предстать перед богиней, - Он передал мне белый узел.
"Одеяние" выглядело так, словно им пользовались целый век и ни разу не
чистили и не чинили его.
Я начала готовиться.
Глава 65
Внутри храм изменился. Мутным красным пламенем горели факелы, свет их
отбрасывал тени, которые плясали на безобразных барельефах храма. Появился
огромный идол. Он очень напоминал того, что мне привиделся, хотя имел
головной убор, богато украшенный золотом, серебром и драгоценными камнями.
Глаза заменяли неограненные рубины, клыки были из хрусталя.
Под левой, чуть приподнятой ногой лежали три головы. Жрецы оттаскивали
в сторону труп, когда вошла моя группа посвящаемых. Мертвеца, судя по всему,
перед тем как обезглавить, подвергали пыткам.
По обе стороны лицом вниз лежало по десять человек. Между группами
посвящаемых был проход в четыре фута шириной. Я узнала Нарайяна по спине.
Двадцать человек беспрерывно бубнили маятры.
- О Кипа, приди в мир, чтобы излечить своих детей. Мы ждем тебя, о паша
Великая Мать. - Слова едва можно было различить, так быстро они все говорили
Я была последней. Главный Душила занял место в проходе позади меня, в руках
у него был черный румель. Подозреваю, что главной его целью было остановить
тех, кто смалодушничает, а вовсе не тех читающих мантры, которым вздумается
взглянуть тайком па меня.
Между читающими мантры и помостом, на котором стоял идол, было
свободное пространство в двадцать футов. Головы были на уровне глаз стоящих.
Две из них, казалось, наблюдали за нашим приближением. Третья была повернута
к Кипе, причем нос находился в нескольких дюймах от когтей ее ноги.
Справа от меня, у высокой стойки, поддерживающей несколько золотых
сосудов, стояли два жреца.
Церемония началась. Посвящаемый подходил к определенной отметке,
сбросив одежду, переходил к другой и, подвергая себя самоистязаниям,
бормотал ритуальные заклинания. В заклинании излагалась просьба
посвящаемого, чтобы Кипа приняла его поклонение. В последнем, то есть в моем
случае, я обращалась к ней как дочь. Но стоило мне произнести свои слова,
как поднялся ветер. И в храме появилось что-то постороннее: холодное,
алчущее, пахнущее мертвечиной. Помощник жреца подскочил Такого прежде не
случалось.
Мы все, кто проходил обряд посвящения, встали и преклонили колени,
положив ладони на бедра. Главный жрец пробормотал какую-то молитву на
неизвестном языке, не таглианском, и не похожую на мантры Душил. Он
представил нас идолу, словно идол и был самой Киной. И пока верховный жрец,
завывая, читал заклинания, его помощник лил темную жидкость из высокого, с
узким горлышком сосуда в другой, похожий на соусницу. Закончив бормотать,
главный жрец совершил освящающие движения над "соусницей" и, приподняв ее и
показав богине, прошел к концу шеренги посвящаемых. Приложив к губам
будущего Душилы сосуд, влил в него часть жидкости. Посвящаемый, не открывая
глаз, проглотил.
Следующий пил с открытыми глазами и подавился. Жрец на это никак не
отреагировал, равно как не отреагировал и тогда, когда то же самое произошло
еще с двумя посвящаемыми.
Наступила моя очередь.
Нарайян - лжец. Подготавливая меня, он сказал мне, что весь обряд
построен на иллюзии. Ничего подобного. В сосуде была кровь, к которой
добавили какое-то зелье, отчего жидкость пахла травой и обладала горьким
привкусом. Была ли эта кровь человеческой? Не знаю. Наверняка мы не случайно
оказались свидетелями того, как перед тем отсюда утащили труп. Явно имелся
расчет на то, что подобная мысль придет нам в голову.
Я прошла через это. Ничего подобного мне до сих пор испытывать не
приходилось, но со мной случались вещи и похлеще. И выдерживала я их стойко
и мужественно. Я сказала себе, что вот-вот овладею самой смертоносной силой,
когда-либо существовавшей в мире.
Нечто постороннее снова пришло в движение. Оно, наверное, могло бы
подчинить меня себе.
Главный жрец передал сосуд помощнику, который поставил его на стойку и
начал читать мантры.
Вдруг огни погасли.
В храме стало совсем темно. Я испугалась. Показалось, что произошло
нечто из ряда вон выходящее. Но никто по этому поводу не волновался, и я
решила, что это обычный элемент обряда.
Тьма держалась полминуты. В какой-то момент раздался крик, в котором
были слышны отчаяние и ярость.
Свет появился так же внезапно, как и исчез.
Я была сражена.
Воспринимать все это спокойно было трудно.
Осталось только пять посвященных. Идол пришел в движение. Та нога, что
была приподнята, опустилась и размозжила одну из голов, Затем поднялась
вторая нога. Под ней оказалось тело человека, который стоял вторым слева от
меня. В одной из рук идола болталась голова, которую он держал за волосы. На
губах, подбородке и клыках была кровь, а глаза сверкали.
Как это им удалось? Может, внутри идола был какой-то механизм? Кто
совершил убийство жрец и его помощник? Тогда им пришлось подсуетиться.
Жрецы, казалось, тоже были сражены. Главный жрец метнулся к груде
одежды, кинул какое-то одеяние мне и тут же опять встал на место. Затем,
пробормотав какую-то короткую маитру, вскричал:
- Она явилась! Она с нами. Слава Кине, которая послала свою Дщерь
встать в наши ряды.
Я прикрыла наготу.
Обычный ход событий был каким-то образом нарушен. Результат привел
жрецов в экстаз и в то же время в растерянность: что делать дальше?
А что делает человек, когда сбывается давнее пророчество? Лично мне не
приходилось встречать жреца, который бы искренне верил в то, что увидит чудо
воочию. Для них чудеса как вино - чем старее, тем лучше.
Они решили сократить ритуал и перейти непосредственно к празднованию.
Это означало, что посвященные получали благословение, миновав стадию
испытания Киной. А также то, что человеческих жертв больше не будет. Сама
того не ведая, я спасла жизнь двадцати пленникам Душил, которых
предполагалось подвергнуть пыткам и убить этой же ночью. Жрецы освободили
их, чтобы те сообщили миру о реальном существовании Душил и о появлении их
мессии. А те, кто не поторопится прийти к Кине, будут уничтожены в Год
Черепов. Костоправ назвал бы их сворой.
Нарайян отвел меня назад к огню, приказав Раму гнать без разговоров
всякого, кто осмелится меня побеспокоить. Он рассыпался в извинениях по
поводу того, что не подготовил меня лучше, и сел рядом со мной, глядя на
язычки пламени.
- Так он наступил? - спросила я его через некоторое время. Он понял
меня:
- Да, наступил. Он наконец превратился в реальность. Теперь нет никаких
сомнений.
Какое-то время я молчала, чтобы не мешать ему думать, затем спросила:
- А как им удалось проделать это с идолом, Нарайян?
- Что?
- Как им удалось привести его в движение в темноте?
Он пожал плечами, взглянул на меня, чуть усмехнулся и сказал - Не знаю.
Раньше такого не случалось. Я видел по меньшей мере двадцать посвящений. И
всегда кого-то одного приносят в жертву. Но идол не двигался никогда.
Я несколько растерялась. Помолчав, я спросила:
- А вы там, в храме, ничего не почувствовали? Словно там присутствовал
еще кто-то?
- Да. - Он дрожал. А ночь не была холодной. Он сказал: - Попытайтесь
уснуть. Госпожа. Нам придется рано отправиться в путь. Я хочу, чтобы вы
посоветовались с врачом Я легла, мне не хотелось отправляться в страну
кошмарных видений, но заснула скоро. Я была слишком истощена, физически и
эмоционально. Последнее, что видела, это Нарайяна, сидящего на корточках и
глядящего на огонь.
Тут есть над чем подумать, Нарайян. Есть. В ту ночь я не видела снов.
Но наутро меня страшно мучила тошнота Меня рвало. Рвало до желчи.
Глава 66
Бес покинул рощу. Отыскать женщину оказалось не так уж сложно, хотя у
него и ушло на это больше времени, чем он ожидал. Теперь - мужчина.
Но ничего не нашел. В течение долгого времени он так и не обнаружил ни
единого следа.
В Таглиосе его не было. Тщательные поиски закончились ничем. По логике,
он должен был искать свою возлюбленную. И поскольку он не знал, где она
находится в данный момент, он должен был направиться к месту ее последней
стоянки.
Но у брода его не оказалось. И ничто не говорило о том, что он побывал
в Гойе. Следовательно, его там не было. Иначе бы о нем все еще говорили, как
до сих пор обсуждали его появление в Таглиосе.
Нет Костоправа. Но к броду от города двигалось целое войско. Госпожа
едва не столкнулась с ним, следуя на север. Это было удачей, однако как
скрыть от нее новость о том, что он жив. В конце концов правда выплывет
наружу.
В любом случае его задача заключалась в том, чтобы не дать им
встретиться. Был ли он среди воинов? Вряд ли. Их разговоры навели бы на его
след. И бес возобновил поиск. Если Костоправ не пересек реку у Гойи и его в
этом войске не было, значит, он перейдет Мейн в другом месте. Тайно.
Ведна-Бота была последним местом, куда он заглянул. Самый неподходящий
участок для переправы. Он не предполагал найти там кого-либо. Так оно и
было. Но это-то и вызвало в нем подозрения. По слухам, там стоял отряд
лучников. Так вот, он нашел этих лучников, а среди них того, кого искал.
Нужно было принимать решение. Мчаться с донесением к госпоже - но это
отнимет время, потому что вначале следовало ее разыскать, - или действовать
по собственному усмотрению.
Он выбрал второе. Сезон дождей вот-вот должен был наступить. Это может
сыграть на руку. Если между ними встанет река, им не встретиться.
Глубокой безлунной ночью у Гойи рухнул строящийся мост. Большая часть
бревен была снесена течением. Строители не могли понять, как это случилось.
Единственное, что было очевидно, - в этом году восстановить мост уже не
удастся.
А той части таглианского войска, которая не успела перейти реку, пока
вода не поднялась, придется провести полгода в Стране Теней.
Вполне довольный результатом, бес отправился на поиски своей госпожи.
Глава 67
Завидев главный лагерь таглианцев, лучники остановились - Теперь мы в
безопасности, - сказал принцу Костоправ - Давайте войдем с надлежащим видом.
За два дня до этого в сорока милях к северу их обнаружила конница. Со
вчерашнего дня всадники то и дело их навещали. Лучники держали рот на замке.
В одном из патрулей был Лебедь Лозан. Он не узнал ни принца, ни Костоправа.
Костоправ убедил командира занять лошадей, так как у лучников были
только мулы, которые годились разве что для крупной поклажи, которую на себе
далеко не утащишь Пригнали двух жеребцов, с седлами в придачу. Принц
облачился в королевский наряд А Костоправ в свою форму командующего войском,
сохранившуюся с тех Бремен, когда он был героем всего Таглиоса. Отправляясь
на юг в первый раз, он ее с собой не взял. В руке у него было знамя Отряда.
- Я готов. А вы, принц?
- Всегда готов. - Этот поход дался Прабриндраху Драху нелегко, но он
держался стойко. И воины гордились им.
Оседлав лошадей, они повели стрелков к лагерю. Пока они двигались,
появились первые вороны. Завидев их, Костоправ рассмеялся:
- Пули в ворон! Так говаривали в Берилле, когда там был Отряд. Я
никогда не понимал, что на самом деле это означает, но, черт возьми, эти
слова звучат неплохим началом для любой затеи.
Принц, хмыкнув, согласился, затем стал отвечать на приветствия воинов -
в лагере появление обоих было воспринято как чудо.
Костоправ заметил знакомые лица: Нож, Лебедь, Махер... Черт! Похоже, и
Мурген тут. Точно, Мурген! Но того лица, которое ему хотелось видеть больше
всего, не было.
Мурген бросился к нему. Костоправ слез с лошади и сказал:
- Это я. Правда, я.
- Но я видел, как вы умерли.
- Ты видел, что в меня попала стрела. Но когда ты уехал, я все еще
дышал.
- О да. Что с вами было?
- Это долгая история. Вот сядем, и увидишь - разговоров хватит на всю
ночь. И напьемся вдребезги, если, конечно, найдется что выпить. - Он
посмотрел на Лебедя. Там, где Лебедь, там и пиво.
- Вот. Ты оставил это, отправившись играть роль Вдоводела. - И он
протянул Мургену знамя.
Юноша взял его с такой осторожностью, словно это была змея. Но когда
знамя оказалось у него в руках, он провел рукой по копью.
- Это и вправду наше знамя. А я-то думал, что оно навеки потеряно.
Значит, вы - это вы?
- Живой и невредимый и в полной боевой готовности. Но сейчас я думаю о
другом. Где Госпожа?
Нож, учитывая ситуацию - ведь при разговоре присутствовал принц, -
ответил:
- Госпожа отправилась на север с Нарайяном и Рамом. Примерно
восемь-девять дней назад. Она сказала, что у нее есть какие-то неотложные
дела.
Костоправ выругался.
А Лебедь подхватил:
- Да, точно, девять дней назад. А что, это и вправду Костоправ? Может,
нас разыгрывают? Махер подтвердил:
- Он, он. Прабриндраха Драха на мякине не проведешь.
- Вот неудача. Всегда так со мной. Стоит мне воспарить в радостных
мечтах, как набегает туча, и конец.
Костоправ заметил широкого, крепко сложенного человека за спиной Ножа.
Человек был ему незнаком, но в нем чувствовалась некая сила. И он, похоже,
не так уж счастлив видеть Освободителя живым. Надо его остерегаться.
- Мурген, перестань-ка заниматься любовью со знаменем. Лучше расскажи
мне о том, что тут происходило. Я ведь много недель был в отключке. - Или
месяцев, если считать все время его отсутствия. - Не может ли кто-нибудь
заняться этой клячей? Чтобы мы могли где-нибудь передохнуть?
В лагере была такая суматоха, словно приехал сам Длиннотень.
Возвращение человека с того света всегда производит большое впечатление на
окружающих.
Стараясь не обращать на суету особого внимания, Костоправ заметил, что
невысокий плотный человек все это время держался недалеко от него, в тени
Ножа, Лебедя и Махера. Он молчал.
Мурген рассказал, что с ним произошло с момента той ужасной битвы. Нож
поведал свою историю. Лебедь отделался парой забавных анекдотов из своей
жизни.
- Так это сам Тенекрут? - спросил Костоправ. А Лебедь подтвердил:
- Ага, там, на колу, торчит именно его башка.
- Значит, круг сужается.
- А теперь рассказывай ты, - попросил Мурген, - мы будем первыми
слушателями.
- Уж не собираешься ли ты включить мой рассказ в Летописи? Ты, кстати,
ведешь записи? Юноша, смутившись кивнул:
- - Мне, правда, пришлось оставить их в городе перед уходом.
- Понятно. Мне просто не терпится прочесть Книгу Мургена. Если она
окажется более-менее сносной, ты сможешь зарабатывать этим на жизнь.
Лебедь заметил:
- Госпожа этим тоже занималась. - Все на него посмотрели. Он потупился.
- То есть она говорила о том, что хочет написать книгу. Когда у нее будет
время. Не думаю, что она что-либо писала на самом деле. Просто она сказала,
что ей нужно кое-что уяснить себе, прежде чем научать писать. Она назвала
это долгом перед историей.
- - Дай-ка подумать, - сказал Костоправ. Подняв камень, он швырнул им в
ворону. Птица каркнула и отлетела на несколько футов, но недалеко. Это была
ее, Душелова, прислужница. Значит, та на свободе, занялась любимым делом.
Или заключила союз с теми, кто захватил ее в плен.
Помолчав, Костоправ заметил:
- Нам предстоит много сделать, чтобы наверстать время. Но подозреваю,
что самая критическая ситуация сложилась у Могабы. Надо положить этому
конец. Сколько у него людей?
- Тысячи полторы, наверное, - прикинул Мурген.
- Одноглазый и Гоблин остались у него, когда он объявил им войну?
- - Эти в защитниках не нуждаются, - сказал Мурген. - Они не хотят сюда
являться. Думают, что тут их ожидает ловушка. Решили отсидеться, пока к
Госпоже не вернется ее дар.
- Ее дар? Она что, обладает даром колдовать? Об этом мне никто никогда
не говорил. - Хотя он давно это подозревал.
- К ней и вправду возвращается ее сила, - сказал Нож. - Но не так
быстро, как ей бы хотелось.
- Все идет медленней, чем ей бы хотелось. Чего они боятся, Мурген?
- Ученицы Меняющего Облик. Помните се? Она была там, когда мы покончили
с ним и с Грозотенью. Она ускользнула. Говорят, она имеет облик форвалаки,
но ее сознание осталось прежним. И она полна решимости отомстить им обоим за
Меняющего Облик. Особенно Одноглазому - Одноглазый убил колдуна Меняющего
Облик за то, что тот когда-то расправился с братом Одноглазого - Там-Тамом.
- Вполне возможно, что ее месть может коснуться каждого, кто так или
иначе причастен к этому делу, - вздохнул Костоправ. - Это неожиданный
поворот.
- Я думаю, это все плод их воображения.
- От этих колдунов можно ждать чего угодно - Костоправ откинулся назад,
прикрыв глаза. - Расскажите мне еще о Могабе.
Мургену было что поведать на этот счет.
Костоправ заметил:
- Я всегда подозревал, что в нем скрыто больше, чем кажется с виду. Но
приносить людей в жертву? Это слишком.
- Их не просто принесли в жертву. Их съели.
- Что?
- Ну, сердце и печень. Кое у кого. Помимо Могабы, в этом участвовало
человека четыре-пять.
Костоправ взглянул на плотного мужчину. Того просто распирало
негодование.
- Это объясняет, почему Ги-Ксле такой мирный город. Если городская
стража поедает преступников и бунтовщиков... - Костоправ хмыкнул.
Каннибализм - малозабавная штука.
- Простите, Капитан? Нас не представили друг другу. Похоже, вы
испытываете сильные чувства к Могабе.
Мурген сказал:
- Это Зиндху. Он особый друг Госпожи.
- Правда? - Что бы это значило? Зиндху заговорил:
- Они отдались во власть Тени. Истинные Душилы избегают кровопролития.
Они открывают путь к истине, не подвергая богиню соблазну. Можно проливать
лишь кровь проклятых ею. И только их следует подвергать пытке.
Костоправ огляделся:
- Кто-нибудь понимает, о чем это он говорит?
Лебедь заметил:
- Ваша подружка водит дружбу со специфическим народцем. - Он произнес
эти слова на северном диалекте. - Может, Корди сумеет объяснить. Он в этом
больше смыслит.
Костоправ кивнул:
- Полагаю, мы должны положить этому конец. Мурген, ты будешь играть до
конца? Отнеси Могабе послание.
- - Не хочу показаться трусом. Капитан, по я отправлюсь туда, только
если вы мне прикажете. Он хочет меня убить. И сумасшедший он или нет, по
способен проделать это у вас па глазах.
- Тогда я пошлю другого.
- Я поеду, - вызвался Лебедь. Махер толкнул его:
- Это тебе не шуточки, Лозан.
- Почему? Мне нужно разобраться в себе, Корди. В походе на Тенекрута от
меня было мало толку. Стоял как истукан. Я хочу знать, что со мной. И Могаба
вполне подходит для этого. Он почти такой же зловещий, как и Хозяева Теней.
- Это дурость, Лозан.
- А я и есть дурак. Еду, Капитан. Когда отправляться?
Костоправ огляделся:
- Что-нибудь не так. Нож? Может, ты считаешь, что нам не следует ехать
туда, чтобы посмотреть, что там происходит? Не следует отправлять туда
Лебедя?
- Нет. Не вижу оснований.
Глава 68
Жизнь полна неожиданностей. И я совсем не против маленьких сюрпризов.
Они придают жизни остроту. Но большие сюрпризы мне не по душе.
В новой своей крепости я столкнулась с целым рядом неожиданностей.
Первое, что они сделали, это арестовали всю нашу троицу и бросили нас в
подвал. Без всяких объяснений. Не говоря ни слова. Их, похоже, удивило, что
я не стала биться в ярости.
Мы сидели в мрачном молчании и ждали. Я боялась, что Копченый в конце
концов убедил Прабриндраха в своей правоте, настроив его против меня.
Нарайян же считал, что я, вероятно, упустила нескольких жрецов и в
случившемся виноваты были они.
- Мы говорили мало, общаясь в основном с помощью жестов и мантр. Кто
знает, а вдруг нас подслушивали. Через три часа после того, как нас кинули в
подвал, дверь открылась и вошла Радиша Драх в сопровождении стражников. Их
была целая толпа. Она пристально посмотрела на меня:
- Вы кто?
- Что за дурацкий вопрос? Госпожа. Капитан Черного Отряда. Кто ж еще?
- Если она сдвинется с места, убейте ее. - Радиша налетела на Рама: -
Ты. Встань сейчас же.
Верный Рам будто не слышал. Он посмотрел на меня. Я кивнула ему. Он
встал. Радиша схватила у стражника факел, протянула его Раму и поводила
факелом вокруг него, принюхиваясь. Вдоволь нанюхавшись, она наконец
произнесла с некоторым облегчением: - Садись. Ты и вправду тот, за кого себя
выдаешь. А вот женщина. Кто она?
Для Рама это было чересчур загадочно. Ему нужно было обдумать это. Он
снова посмотрел на меня. Я кивнула. А он ответил:
- Она ведь сказала вам. Радиша посмотрела на меня:
- Чем вы докажете, что вы - Госпожа?
- А чем вы докажете, что вы - Радиша Драх?
- Мне это не нужно. Под меня никто не маскируется.
Я поняла, в чем дело.
- Ах, значит, это она! Ей все нипочем. Так она явилась сюда и выдала
себя за меня, да? И что она делала?
Радиша задумалась.
- На сей раз я вам верю. - Страже: - Вы свободны. - Когда стражники
ушли, Радиша продолжила: - Не очень много. Главным образом играла моим
братом. Она здесь оставалась недолго. Затем некто по имени Ревун захватил ее
в плен и утащил. Полагая, что она - это вы, как считает Костоправ. - Ха! Так
ей, суке, и надо... Кто, вы сказали?
- Костоправ. Ваш Капитан. Она привела его с собой, и тот выглядел в
точности вот как он. - И она указала на Рама.
Сердце мое замерло, отказываясь верить тому, что слышали уши. Очень
тихо, чувствуя, что оно вот-вот разорвется, я спросила ее:
- А его Ревун тоже забрал? Где он?
- Он и мой брат отправились искать вас. Предварительно переодевшись. Он
сказал, что, как только она освободится от Ревуна и Длиннотени, пустится в
погоню за ним.
Мое сознание отказывалось верить этому, я стала думать о воронах.
Теперь я знала, почему за нами никто не следил до того момента, когда мы уже
почти добрались до крепости. Она была в плену у врагов. - Он отправился в
Дежагор?
- Это я так думаю. С ним отправился и этот дурачок, мой братец.
- А я приехала сюда.
Я захохотала как сумасшедшая. Сердце немножко отпустило.
- Я была бы очень признательна, если бы все удалились. Мне нужно побыть
одной. Радиша кивнула:
- Понимаю. А вы, двое, пойдемте со мной.
Нарайян поднялся, но Рам даже не колыхнулся. Я спросила его:
- Ты подождешь меня снаружи. Рам? Недоле?
- Хорошо, Госпожа. - И он вышел вместе с другими. Держу пари, он отошел
от двери не дальше чем на пару шагов. Перед уходом Нарайян пустился
объяснять Радише, что мне требуется врач.
***
Ярость и отчаяние улеглись. Я успокоилась и, кажется, поняла, в чем
дело. Костоправ был сражен случайной стрелой. В суматохе его тело исчезло.
Но теперь мне известно, что он в конце концов не умер. И мне кажется, я
знаю, чья это была стрела. Моей драгоценной сестрицы. Просто чтобы свести со
мной счеты из-за того, что я не дала ей стащить меня с трона, когда правила
своей империей.
Мне-то ее методы знакомы. И у меня были свидетельства того, что она
опять оказалась на свободе. Она и дальше будет держать нас врозь, чтобы
шантажировать меня им.
Значит, она опять цела и невредима. И могла действовать, как ей
заблагорассудится. Она уступала лишь мне, когда я была в расцвете сил.
Я была близка к отчаянию.
Без стука вошла Радиша. С ней была крошечная женщина в розовом сари.
Радиша представила ее:
- Доктор Дарханандар. Она из семьи врачей. Она мой личный врач. Лучше
ее никого нет. Даже ее коллеги-мужчины считают ее высочайшим авторитетом в
медицине.
Я рассказала женщине о симптомах своей болезни. Она выслушала меня и
кивнула. Когда я закончила, она сказала:
- Вам придется раздеться. Мне кажется, я знаю, в чем дело, но мне
следует вас осмотреть.
Радиша подошла к двери подвала, закрыв полой одежды смотровое
отверстие.
- Я повернусь спиной, если того требует ваша стеснительность.
- Какая еще стеснительность? - Я разделась. На самом деле я смущалась.
Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь видел меня в таком безобразном виде.
Несколько минут врач осматривала меня:
- Так я и думала.
- Что у меня?
- А вы не знаете?
- Если б знала, приняла бы меры. Мне вовсе не хочется болеть.
Правда, меня не так уже мучили кошмары после посвящения. Я могла теперь
спать.
- Вам придется еще какое-то время потерпеть это. - Глаза ее весело
искрились. Черт возьми, милосердия в ней хоть отбавляй. - Это беременность.
Глава 69
Костоправ устроился так, чтобы из города его было хорошо видно. Рядом,
со знаменем в руках, стоял Мурген. Лебедь отправился на лодке; всадники
украли ее на берегу, чуть севернее холмов. - Думаете, придет? - спросил
Мурген.
- Может, не сам. Но кто-нибудь явится. Мурген указал на линию войск
Страны Теней вдоль берега.
- Знаете, что там такое?
- Могу лишь догадываться. И Могаба хочет быть Капитаном. Она
расправилась с Тенекрутом, но решила скрыть это от Могабы. Пока он торчит в
Дежагоре, он ей не помеха...
- Это верно.
- Глупо. Раньше такого не случалось, Мурген Нигде в Летописях вы не
найдете упоминания о сваре из-за звания Капитана. Капитанами в основном
становились такие, как я, драчливые крикуны.
- Но большинство из них и не представляли, что такое долг. А Могаба и
Госпожа, оба свято его блюдут, как считают.
- И Госпожа?
- Она решила во что бы то ни стало отомстить Хозяевам Теней за вас.
- Это безумство. И это очень похоже на нее. Кажется, Лебедя заметили. У
тебя зрение получше моего.
- К нему в лодку забирается кто-то в черном. Неужели Могаба уже
распорядился?
- Он послал кого-то.
Пассажиром Лебедя был лейтенант Могабы, Зиндаб, прекрасный офицер,
командующий целым легионом. Костоправ приветствовал его Зиндаб.
Человек в черном отсалютовал Костоправу:
- Это и вправду вы?
- Совсем живой.
- Но ведь вы умерли.
- Это все вражеские сплетни. Долгая история. На нее у нас нет времени.
Говорят, у вас дела обстоят из рук вон плохо.
Зиндаб отвел Костоправа подальше и уселся на скалу.
- Выслушайте меня.
Поморщившись, Костоправ уселся напротив него. После похода на юг
лодыжка не переставая - Так что у тебя?
- Честь обязывает меня оставаться верным Могабе как главному правителю
наров. Я должен повиноваться ему. Но он совсем спятил.
- Судя по всему. А что на этот раз?
- Он был идеальным воином даже тогда, когда не соглашался со мной.
- Тщеславие. Он движим тщеславием. Потому он и стал правителем. - У
наров звание главного завоевывается в своеобразном атлетическом состязании.
Тот, кто побеждает, как наиболее сильный и выносливый становится правителем.
- Он вступил в ваш отряд, рассчитывая на то, что вы окажетесь физически
слабым и скоро погибнете. Он не видел никаких препятствий занять ваш пост и
геройски увековечить себя в хрониках Отряда. Он хороший воин. Но все, что
делает, он делает ради себя самого, а не ради Отряда и тем более его миссии.
- Существует ли способ улаживания подобных проблем?
- У наров это соперничество. Бой, состязание. Что к данной ситуации не
подходит. Он остается самым проворным, сильным и ловким по сравнению со
всеми нами. И, да будет мне позволено это заметить, превосходным в так гике.
- А я и не претендую на звание гения. Мне пришлось стать Капитаном,
потому что все были против меня. Я вовсе к этому не стремился, но и
уклонялся от этого не так, как другие. Однако отрекаться от своего поста я
не стану только потому, что Могаба хочет стать великим.
- И все же я ощущаю себя предателем. Он послал меня, потому что мы с
детства как братья. Я единственный, кому он все еще доверяет. Не хочу ему
вредить. Но он столько всего натворил. Втоптал в грязь нашу честь и нашу
клятву быть "стражами".
Слово "стражи" было нарским словом, не имевшим точного эквивалента. Оно
означало защищать слабых и стойко противостоять злу.
- До меня дошли слухи, что он пытается организовать что-то вроде похода
в защиту веры Зиндаба смутил вопрос Капитана:
- Да. С самого начала некоторые из нас поклонялись Матери Тьмы. Я не
знал, что Могаба является одним из ее приверженцев, хотя должен был
догадываться. Среди его предков были жрецы.
- Что он собирается делать сейчас? Не похоже, что мое возвращение его
обрадовало.
- Не знаю. Боюсь, заявит, что вы - это не вы. Даже, Например, что вы
посланы Хозяевами Теней. Множество людей считает себя очевидцами вашей
смерти. Среди них и ваш знаменосец.
- Они видели, что я был сражен стрелой. Но если бы они порасспросили
Мургена, он бы поведал им, что, когда оставил меня, я еще был жив Зиндаб
кивнул:
- Это тоже ставит меня в двусмысленное положение.
Костоправ не стал спрашивать Зиндаба, что может случиться, если он
убьет Могабу. Ясно, что нары, и Зиндаб в том числе, объявят войну В любом
случае подобные вещи были не в духе Костоправа. Он никогда не убивал
человека только потому, что тот его раздражал.
- Придется встретиться с ним в открытом бою. Ему придется либо принять
вызов, либо уклониться. Интересно посмотреть, как отреагируют нары, если он
все-таки пойдет на это.
- Хотите его казнить?
- Убивать его не собираюсь, я уважаю его. Он настоящий воин. Может, им
и останется. А может, и нет. Когда ему придется оставить свои попытки
состязаться со мной.
Зиндаб улыбнулся:
- Вы мудрый человек, Капитан. Я передам паши слова всем остальным. И
буду молиться, чтобы боги напомнили ему о нашей чести и клятвах.
- Замечательно. Торопитесь. Дело это неприятное, хотелось бы покончить
с ним как можно скорее.
- А?
- Если я откладываю то, чем мне не хочется заниматься, дело так и
остается несделанным. Пока идите. Я последую за вами.
Глава 70
Длиннотень посоветовался с Тенями, которых он оставил в темнице вместе
с пропавшей женщиной. Затем навестил прикованного к постели Ревуна.
- Ты идиот. Ты схватил не ту женщину. Ревун не отреагировал.
- Это была Душелов. Она и только она. Только как это ей удалось?
Голосом, который был гораздо тише шепота. Ревун напомнил ему:
- Ты сам послал меня туда. Сам же утверждал, что Сеньжак в Таглиосе.
- И к чему это привело? Ты не смог оценить обстановку, чтобы мы не
попались в ловушку?
Он не спорил, да и не было смысла. Длиннотень никогда не ошибался. Если
у него что-то не получалось, виноват всегда оказывался кто-то другой.
Длиннотень еле сдержал себя, чтобы не взорваться. Он произнес ледяным
тоном:
- Ошиблись не ошиблись, виновны не виновны, факт тот, что мы нажили еще
врага. Она не потерпит этого. Это раньше она только играла в игры с сестрой.
Теперь же она играть не будет.
Ревун улыбнулся. Он и Душелов недолюбливали друг друга. Ревун
встрепенулся.
- Она идет.
Длиннотень проворчал:
- Да. В том-то и дело. Она в моих владениях И ходит именно по ним. - Он
мерил комнату шагами. - Она ускользнет от глаз моих Теней. И при этом
захочет, чтобы все остальные были у нее как на ладони. Значит, мне надо
искать не ее, а ее шпионов. Вороны приведут меня к ней. А там ,уже мы с ней
померяемся силой.
Ревун уловил вызывающие нотки в голосе Длиннотени. Похоже, он решился
на рискованный шаг. У самого Ревуна беды отбили все рвение к подобного рода
вещам. Он всю жизнь мечтал о покое и безопасности. Потому-то и создал свою
империю среди болот. С него было достаточно. В болотах не было ничего, на
что могли бы позариться другие. Однако он поддался соблазну, когда к нему
явились посыльные Длиннотени. И вот результат - он едва избежал смерти и жив
только потому, что Длиннотень пока имел виды на него. Но Ревуну не хотелось
опять нарываться на неприятности. С каким удовольствием он вернулся бы
сейчас в свои болота, к мангровым деревьям. Но пока он будет обдумывать, как
бы удрать, он вынужден выказывать интерес к планам Длиннотени.
- Ничего опасного, - прошептал он.
- Абсолютно ничего, - соврал Длиннотень. - Надо только узнать, где она,
остальное - пустяки.
Глава 71
Добровольцев, желающих с Костоправом пересечь озеро, оказалось немного.
Он отказал Ножу и Махеру, взяв Лебедя и Зиндху:
- Вам обоим есть чем заняться.
Втроем они поместились в лодке, причем Костоправ был на веслах:
остальные не умели грести. Зиндху сел на корме, Лебедь - у носа. Костоправа
не устраивало, что здоровяк оказался у него за спиной. Ничего хорошего это
не сулило. Слишком уж был он мрачен, да и вел себя не очень-то дружелюбно.
Он явно выигрывал время, обдумывая какой-то ход. И Костоправ не хотел, чтобы
его застигли врасплох, когда тот перейдет в наступление.
Примерно на половине пути Лебедь спросил:
- У вас с Госпожой серьезно?
Он сказал это на языке Роз, языке своей юности. Костоправ тоже знал
его, хотя и не говорил на нем целую вечность.
- С моей стороны - да. За нее не берусь отвечать. А что?
- Да не хочу совать руку туда, где ее могут откусить.
- Я не кусаюсь. И не указываю ей, как поступать.
- Понятно. А как приятно было помечтать... Я ведь понимаю, она забудет
обо мне, как только узнает, что все еще существуете вы.
Костоправ, довольный, улыбнулся.
- Вы можете рассказать мне что-нибудь об этом обрубке за моей спиной?
Мне он не нравится.
Остальную часть пути Лебедь рассказывал о нем, пользуясь иносказаниями,
которые едва ли могли быть понятны Зиндху.
- Дело обстоит хуже, чем я думал, - заключил Костоправ. К этому моменту
они добрались до городской стены, то есть до того места, где ее часть
рухнула и через дыру вода из озера проникла в город. Лебедь швырнул фалинь
изрядно отощавшему воину. Затем вылез из лодки. Костоправ последовал за ним.
Последним выбрался Зиндху. Капитан заметил, что Лебедь старался не выпускать
того из поля зрения. Воин привязал лодку и велел следовать за собой.
Они поднялись на уцелевшую западную часть стены. Костоправ внимательно
рассматривал город. Он совершенно изменился - тысячи залитых водой
островков. В центре большого острова располагалась цитадель, где они
разделались с Меняющим Облик и с Буреносцем. На ближайших островках
столпились зеваки. Костоправ увидел среди них знакомых и помахал рукой.
Вначале раздался тихий возглас чудом уцелевшего воина, которого он
привез с собой в Таглиос. Затем волна приветствий не заставила себя ждать.
Таглианские воины скандировали:, - Ос-во-бо-ди-тель!
Лебедь прокомментировал:
- По-моему, они рады вас видеть.
- Судя по обстановке, которая тут царит, они рады всякому, кто вытащит
их отсюда. , Улицы превратились в глубокие каналы. Те, кто выжил,
приспособились плавать по ним на плотах. Костоправ полагал, что движение тут
не особенно интенсивное: каналы были забиты трупами. В воздухе висел тяжелый
запах смерти, тела негде было хоронить. Чума и безумие терзали город.
Могаба и его нары, вырядившись, как на парад, появились из-за городской
стены.
- А вот и мы, - заметил Костоправ. Приветствия послышались снова. Один
из плотов, почти полностью