ми.- Все это было произнесено голосом избалованного ребенка. Великий Генерал не стал отвечать. Если Душелову и удалось напугать его, он не подал вида. И не выказал ни малейшего недовольства. Он просто ждал, не без оснований уверенный в том, что слишком ценен для нее и поэтому ему не грозит стать жертвой злобного каприза. Не исключено, что в самой глубине души он считал себя даже ценнее Протектора. - Они не оставили ни малейшего следа, - пробормотала Душелов позднее, ровным голосом, который мог бы принадлежать ученому.- Они ушли. И все же ощущение их присутствия сохраняется, такое отчетливое, как если бы здесь все стены были залиты кровью. - Иллюзия, - сказал Могаба.- Не сомневаюсь, что в Анналах Черного Отряда можно отыскать сотню примеров, когда они создавали у врагов иллюзию, что движутся в одном направлении, в то время как сами уходили в другом. Или внушали, что их гораздо больше, чем на самом деле. - Не меньше примеров можно было бы найти и в моих дневниках. Если бы мне вздумалось хранить их. Я не делаю этого, потому что любые записи - лишь вместилище лжи, которую автор хочет подсунуть читателю. - Теперь это был голос, который ученому принадлежать не мог. Голос человека, на собственном горьком опыте убедившегося в том, что образование - лишь способ научить людей обманывать. - Их больше здесь нет, но они могли оставить шпионов. - Конечно, они так и сделали. Это входит в доктрину. Но понадобится чертова уйма времени, чтобы обнаружить их. Пока Протектор и ее доблестный защитник беседовали, Джауль Барунданди и два его помощника накрывали на стол. Никто не замечал их присутствия. Слуги для Душелова были чем-то вроде мебели, а на "мебель", при всей своей параноидальности, Душелов внимания не обращала. Сразу же после исчезновения Радиши всех служащих Дворца допросили, но сообщников преступников среди них не обнаружили. Протектор, конечно, знала, что персонал любил ее меньше, чем Радишу. Но ее это мало волновало. Ни один простой смертный не мог разрушить ее личную защиту. Сейчас равных ей в мире не было. Абсолютная порочность и сохранявшаяся столь долго неуязвимость поставили ее в положение, в котором она чувствовала себя королевой мира, не меньше. Если ее вообще волновал этот вопрос. В один прекрасный день ей придется задуматься об этом. Посреди трапезы Душелов внезапно замерла с открытым ртом. - Найди мне нюень бао, - приказала она Могабе.- Любого нюень бао. Немедленно. Отправляйся сейчас же. Худощавое черное лицо не выразило никаких эмоций. - Их штаб-квартира находилась на товарном складе нюень бао. Нюень бао были связаны с Отрядом со времен сражения в Дежагоре. Последний Летописец женился на одной из нюень бао. И имел от нее ребенка. Возможно, эта связь глубже, чем просто историческая случайность.- На самом деле, конечно, ей было известно о нюень бао гораздо больше. Могаба слегка наклонил верхнюю часть тела, изобразив что-то вроде поклона. Имея дело с Душеловом, он, по большей части, чувствовал себя совершенно спокойно. Как ∙правило, он одобрял все ее замыслы. Вот и сейчас, он тут же отправился на поиски того, кто мог бы отловить для него парочку этих болотных обезьян. Слуги суетились вокруг Протектора, оказывая ей все возможное внимание. Она праздно отметила про себя, что эти трое, как правило, оказывались среди тех, кто изо всех сил старался облегчить ей жизнь всякий раз, когда ей случалось посещать Дворец. Кто-нибудь из них обязательно сопровождал ее во время исследовательских скитаниий по лабиринту заброшенных коридоров, занимавших большую часть Дворца - просто на тот случай, если ей что-нибудь вдруг понадобится. А в самое последнее время они даже сумели вдохнуть жизнь в ее личные апартаменты, долгое время остававшиеся такими же холодными, голыми и пыльными, как нежилые части Дворца. Такова их природа. Это заложено в них от рождения. Они должны кому-то служить. После исчезновения Радиши, стремясь удовлетворить эту свою потребность в хозяине, они обратили свои взоры на нее. Могаба, как всегда, провозился дольше, чем ей хотелось. Когда этот человек, наконец, соизволил вернуться, она спросила его обиженным голосом избалованного ребенка: - Где ты пропадал? Почему так долго не появлялся? - Я имел возможность убедиться, как это нелегко - поймать ветер. Во всем городе нет ни одного нюень бао. В последний раз их видели здесь позапрошлым утром. Они поднимались на борт баржи, которая позже спустилась по реке в сторону болот. Очевидно, эти болотные люди покинули город непосредственно перед тем, как исчезла Радиша, а вы повредили пятку. Душелов издала что-то вроде рычания. Она не любила, когда ей напоминали об этом позорном случае. Достаточно того, что сама пятка напоминала о нем. - Нюень бао - упрямый народ. - Это всем известно, - согласился Могаба. - Прежде я дважды посещала их. И каждый раз они вели себя так, точно до них в полной мере, не доходит, о чем я говорю. Полагаю, придется прочесть им еще одну проповедь. И устроить облаву на всех, кто прибыл на болота в последнее время. Ясное дело - те из Отряда, кто уцелел затаились на болотах. Этот вывод просто сам напрашивался. Нюень бао и прежде принимали беглецов. Сейчас многое говорило в пользу того, что дело обстоит именно так. Большая часть Отряда на баржах спустилась вниз по реке, а оттуда было рукой подать до реки Нагир - главной судоходной магистрали, ведущей на юг. Душелов "загорелась" этой идеей. И вылетела из комнаты с увлеченностью и энтузиазмом подростка. Могаба уселся, разглядывая остатки своей еды, которые еще не убрали. Один из слуг подобострастно сказал: - Мы подумали, что, может быть, вы пожелаете продолжить, сир. Если нет, мы немедленно все уберем. Могаба поднял взгляд на угодливое лицо человека, который, едва появившись на свет, уже горел страстным желанием служить. И все же, как ни странно, у него возникло мгновенное и быстро погасшее ощущение, что этот человек прикидывал, куда бы лучше нанести удар кинжалом. - Убери это. Я не голоден. - Как пожелаете, сир. Гириш, унеси остатки к выходу, где мы раздаем милостыню. Не забудь сделать так, чтобы нищие поняли - Протектор думает о них. Могаба наблюдал за слугами, когда они выходили. И ломал голову над тем, откуда возникло ощущение, что этот человек лицемерит. Что-то такое было в его поступках... Хотя, с другой стороны, он не сделал ничего, выходящего за рамки поведения преданного слуги. Душелов направилась прямо в свои покои. Чем больше она думала о нюень бао, тем сильнее разъярялась. Как можно проучить этих людей? И надо сделать это еще до того, как солнце взойдет. Ночь террора, учиненного Тенями, вынудит их повнимательнее отнестись к ее словам. Душелов понимала себя лучше, чем казалось тем, кто наблюдал за ней со стороны. И ее занимал вопрос, с какой стати она так разбушевалась, выйдя за рамки своего обычного своенравия и раздражительности. Она рыгнула и стукнула себя кулаком по груди, чтобы рыгнуть снова. Может, еда была слишком острой? Ну вот, начинается изжога. И немного кружится голова. Она вскарабкалась на балюстраду, где у нее хранились два оставшихся в мире летающих ковра. Ничего, эти болотные обезьяны заплатят ей и за изжогу тоже. Обед был выдержан в этническом духе нюень бао - крупные, безобразные с виду грибы, еще более мерзкие угри, множество неизвестных овощей в обжигающе остром соусе и, конечно, неизменный рис. Любимое блюдо Радиши, которое, в связи с этим, готовили довольно часто. Протектора меню не волновало, поэтому на кухне все осталось по-прежнему. Душелов снова рыгнула. Изжога все усиливалась, выжигая ей внутренности. Она вспрыгнула на ковер большего размера. Он заскрипел под ее тяжестью. Протектор приказала ему лететь вниз по течению реки. Быстро. Она пролетела уже несколько миль, поднявшись на высоту около четырехсот футов над землей и обгоняя быстро мчавшихся голубей, когда испорченные детали каркаса, на котором держался ковер, начали потрескивать. Как только первая из них сломалась, давление на остальные стало слишком велико. В течение нескольких секунд ковер распался на составные части. Ослепительно полыхнуло - так ярко, что вспышку заметила половина города. Последнее, что увидела Душелов, летя по дуге к поверхности реки, было окружающее ее кольцо огромных букв, складывающихся в слова: "Воды спят". Незадолго перед тем, как за окном полыхнуло, удивленный Могаба обнаружил на своей спартанской койке сложенное и запечатанное письмо. Рыгая и радуясь тому, что съел не так уж много этой еды под острым соусом, он сломал воск и прочел: "Мой брат не отмщен". Потом его внимание привлекла та самая вспышка за окном. Он прочел и лозунг, возникший в небе. На протяжении нескольких Последних лет Могаба прикладывал титанические усилия, чтобы научиться читать. И ради чего - ради вот этого? Что теперь? Неужели Протектор погибла? Или просто хочет, чтобы все так думали, а сама спрячется где-то? Он рыгнул снова, опустился на койку и почувствовал, что ему нехорошо - ощущение совершенно новое и непривычное. Могаба никогда не болел. 58 На военно-пропускном пункте, к которому мы вышли по ту сторону перевала, с нами беседовал болтливый юнец из местных, явно с претензиями. Возраст мешал ему вести себя напыщенно и официально, хотя старался он изо всех сил. На самом деле его гораздо больше интересовали новости издалека, чем контрабанда или люди, объявленные в розыске. - Что там творится на севере? - спросил он.- Совсем недавно тут прошло много беженцев.- Он небрежно осмотрел наши скудные пожитки, но не стал рыться в них. Гота и Дой затараторили друг с другом на нюень бао, сделав вид, что не понимают таглианского произношения молодого человека. Я пожала плечами и ответила по-джайкурийски. Этот диалект достаточно близок к таглианскому, чтобы два человека понимали большую часть того, что говорят, но юноша явно почувствовал себя разочарованным. У меня не было ни малейшего желания торчать тут, болтая с каким-то чиновником. - Ничего не знаю о других. Нам просто не повезло - одни страдания, вот что мы там имели. Услышали, что на юге есть какие-то возможности, покинули Землю Печали Нашей и отправились в путь. Я понадеялась, что офицер решит, будто я имела в виду конкретную страну, и не догадается, что эти слова - Земля Печали Нашей - в Ведне означают место, куда люди попадают после смерти, прежде чем предстать перед Богом. - Говоришь, уже многие прошли тут до нас? - спросила я, постаравшись, чтобы мой голос звучал обеспокоенно. - Совсем недавно, да. Поэтому я и испугался - а вдруг что-то надвигается? Он волновался за стабильность империи, с которой связал свою судьбу. Я не смогла удержаться от небольшой выходки. - Ходили слухи, что в Таглиосе снова появился Черный Отряд и объявил войну Протектору. Но об этом Черном Отряде всегда рассказывают Бог знает что. На самом деле, это так, болтовня одна. А если даже и правда, нам-то какое дело? Молодой человек совсем приуныл. И пропустил нас, утратив к разговору всякий интерес. Мне до него, в общем-то, тоже не было никакого дела, но хочу заметить, что он оказался единственным чиновником из тех, с кем мы сталкивались, который более-менее серьезно относился к своим обязанностям. Но и он делал это лишь в надежде преуспеть. Мне так и не пришлось никому излагать сложную легенду, которую я разработала для нашей компании. Согласно ей, Лебедь был моим вторым мужем, Гота - матерью моего покойного первого супруга, а Дой - ее двоюродным братом; и всем нам пришлось пережить войну. Эта история могла сработать в любой местности, где долгое время шли бои. Там такие ущербные семьи были явлением распространенным. - Подумать только! - пожаловалась я.- Всю дорогу я придумывала для нас легенду, но мне так и не пришлось прибегнуть к ней. Ни разу. Всем плевать на свои обязанности. Дой улыбнулся, подмигнул мне и исчез. Отправился откапывать оружие, которое мы спрятали перед контрольно-пропускным пунктом. - Да, с этим надо что-то делать, - заявил Лебедь.- В следующий раз, когда мы повстречаемся с очередным бездельничающим княжеским офицером, я прямо подойду к нему и вправлю ему мозги. Мы все платим налоги. И вправе ожидать от наших чиновников большего усердия. Гота внезапно проснулась и обозвала Лебедя идиотом из идиотов. Лучше заткнись, заявила она ему, а то даже сам Бог Всех Дураков отречется от тебя. После чего закрыла глаза и снова захрапела. Гота начала беспокоить меня. Жизнь в ней, казалось, убывала с каждым днем. Дой полагал, будто она вбила себе в голову, что ей больше незачем жить. Может быть, Сари смогла бы снова пробудить в ней волю к жизни. К примеру, напомнить, что наша цель - освобождение не только Плененных братьев, но и Тай Дэя. Кстати, я и сама начала с беспокойством задумываться о последствиях наших действий. Все эти годы я была занята делом, я готовилась. И вот теперь, впервые, мне пришло в голову - а что реально это будет означать, если мы добьемся успеха? Те, кто похоронен под землей, никогда не были образцом здравомыслия и праведности. Почти два десятилетия они квасились в собственном соку в этих ледяных пещерах. И теперь вряд ли пылали братской любовью ко всем остальным, живущим в этом мире. И потом существовал страж-демон Шиветай и, пусть даже неизвестно где, другое, заколдованное, скованное сном создание, которому поклонялись Нарайан Сингх и Дочь Ночи. Не говоря уж о тайнах и опасностях самой равнины. И множестве других, о которых мы просто пока еще не знали. Только Лебедь имел какое-то представление об этом, но от него толку было мало. Точно так же, как от Мургена на протяжении всех этих лет, хотя его опыт трагически отличался от пережитого Лебедем. Мурген испытал на себе, что такое Сияющая равнина, сразу в двух мирах. Лебедь же более отчетливо представлял ее с точки зрения нашего мира, И все, связанное с ней, врезалось ему в память. Даже спустя столько лет он мог описать все бросающиеся в глаза объекты местности в мельчайших деталях. - Как получилось, что ты никогда не рассказывал об этом прежде? - Не потому, что я скрывал, Дрема, Просто в этом мире мало что делается по доброй воле. И если бы я признался, что мне кое-что известно об этом месте, следующее, что мне стало бы известно, это то, что старый добрый Лебедь должен вернуться туда в качестве проводника банды непрошеных гостей. Которые, можно не сомневаться, расшевелят все это дерьмо и разозлят духов, обитающих там. Ну что, я не прав? Прав или нет? - Ты не так туп, как хочешь казаться. Я думала, ты не видел никаких духов. - Не в том смысле, в каком, по утверждению Мургена, он их видел, но это не означает, что я не чувствую, когда они крадутся поблизости. Подожди, ты тоже поймешь это. Попробуй-ка уснуть ночью, когда знаешь, что голодные Тени шатаются всего в нескольких футах от тебя. Это все равно что находиться в зоопарке, где все хищники мира отделены от тебя только решеткой. Решеткой, которую ты не можешь ни видеть, ни даже почувствовать, и, следовательно, не имеешь возможности убедиться, насколько она надежна. Ладно, хватит, от всей этой болтовни у меня только нервы разыгрываются, Дрема. - Может, мы туда и не доберемся, Лебедь - если Ключ окажется фальшивым или не сработает еще по какой-то причине. Тогда нам не останется ничего, кроме как и впрямь наладить твой пивоваренный заводик и притвориться, будто мы никогда не слышали о существовании Протектора, Радиши и Черного Отряда. - Успокойся, душа моя. Тебе чертовски хорошо известно, что Ключ - подлинный. Лозан Лебедь влип, спасибо твоему богу, моим богам и черт знает чьим еще богам. И что бы ни случилось, уж они постараются, чтобы это был наихудший вариант изо всех возможных и чтобы я принимал в нем участие. Мне следовало бы сбежать от тебя сейчас. Мне следовало бы сдать тебя ближайшему княжескому патрулю. Да вот только в результате Душелов узнает, что я еще жив. И дело примет дурной оборот, когда она спросит, почему я не Аал тебя тремя, четырьмя месяцами раньше. - Не говоря уж о том, что ты с большой степенью вероятности станешь покойником задолго до того, как доберешься до чиновника, который возьмет на себя труд выслушать тебя. - И это тоже. Вернулся Дой с оружием. Мы разобрали его и пошли дальше. Лебедь продолжал красноречиво высказываться на тему о том, что он не иначе как первенец богини по имени Невезуха. Может, считал, что, драматизируя свои беды, он таким образом заклинает их? Пройдя по дороге примерно полмили, мы наткнулись на небольшой сельский рынок. Несколько стариков и юнцов, которые в силу своего возраста не могли много вкалывать на ферме, болтались тут в ожидании, что им удастся заработать на путешественниках, потрясенных трудностями и нищетой жизни в горах. Самым ходким товаром у них была свежая еда, но едва ли не с большим удовольствием они "торговали" всевозможными слухами, предварительно вытянув из покупателя то, что ему было известно. Происходящее по ту сторону Данда Прэш в особенности сильно интересовало их. Я спросила девчушку, которая выглядела так, точно была младшей сестрой таможенного офицера, с которым мы недавно расстались: - Ты не запомнила никого из людей, которые проходили тут недавно? Среди них должен был спуститься мой отец, чтобы подыскать место, где устроиться.- Я в деталях описала ей, как выглядит Нарайан Сингх. Девочка производила легкомысленное впечатление - то, что называется "без царя в голове". Она, по-моему, затруднилась бы даже вспомнить, что ела сегодня на завтрак. И, уж тем более, не помнила Нарайана, но отправилась за кем-то, кто мог бы вспомнить. - Ах, где она была, когда я был достаточно молод, чтобы жениться? - проворчал Лебедь.- Вот подрастет и станет очень хорошенькой. А поскольку с мозгами у нее туго, никаких сложностей можно не опасаться. - Купи ее. Води с собой. Воспитай, как тебе хочется. - Увы, я уже не настолько хорош, как раньше. А кто из нас сейчас так же хорош, как раньше, подумала я? Даже о Сари этого не скажешь. Я ждала. Лебедь продолжал что-то бубнить. Дой и Гота слонялись вокруг, дядюшка обменивался сплетнями с местными, матушка приглядывалась к тому, что было выставлено на продажу. В итоге она купила костлявого цыпленка. Одна позитивная черта у нашей команды, без сомнения, имелась - никаких сложностей с едой, поскольку среди нас не было ни Гунни, ни Шадар. Только вот Гота упорно продолжала заниматься готовкой... Может, мне стоит убить цыпленка, пока она будет спать, и зажарить его, прежде чем она проснется? Вернулась девочка и привела с собой очень древнего старика. От него тоже не было никакого толка. Чувствовалось, что ему очень хотелось угодить мне, но... Но поручиться за то, что Нарайан перед нами не прошел через перевал, он не мог. Одна надежда - на Мургена и его возможности. Я еще не успела закончить разговор, удивляясь тому, что, по-видимому, неплохо владею языком, а Гота и Дой уже начали спуск по дороге. Гота решила ехать верхом - чтобы осел не слишком разбаловался. - Кто это? - спросила девочка. - Осел, - ответила я, еще раз подивившись тому, что у меня нет практически никаких трудностей с языком. Что они тут, ослов никогда не видели? - Осла я знаю. Я спрашиваю про птицу. - А! Понятно. Белая ворона сидела на узле, который вез осел. Подмигнула. Засмеялась. И сказала: - Сестра, сестра... А потом взмыла в воздух и полетела вниз, в пригорья. - Мне только что пришло в голову, что у этого путешествия есть своя хорошая сторона, - заявил Лебедь.- По эту сторону перевала внизу нет дождя. -А я подумала - может, стоит мне забрать с собой эту девочку? Ты ведь лодырь, пусть она потрудится. - Да, у нас тут с тобой как-то мало семейных радостей получается, жена... Дрема? У тебя вообще-то было когда-нибудь настоящее имя? - Анайнайдир, Последняя Принцесса Джайкура. Однако сейчас, когда моя злая мачеха обнаружила, что я жива, она призвала принцев-ракшасов и заключила с ними сделку, чтобы они убили меня. Ха! Это шутка. Я - Дрема. И мы знакомы с тобой практически с тех пор, как я стала Соней, с небольшими перерывами. Пусть так и будет. 59 Как только мы спустились с гор, до Кьяулуна было уже рукой подать. Все тут было изрядно разрушено во время войны с Хозяевами Теней, а потом Кьяулунской войны между Радишей и теми, кто остался верен Черному Отряду. Жаль, что даже развалины были убраны еще до того, как Душелов решила, что победила, и пора отправляться на север, чтобы провозгласить себя Протектором Всея Таглиоса. Радиша, безусловно, понимала, как дурно все это пахло, в особенности то, что она предала Отряд. Но все, что дурно пахло, сейчас жило лишь в памяти уцелевших. Когда-то многолюдная долина теперь могла похвастаться лишь одним сравнительно крупным городом и расположенными в шахматном порядке фермами, населенными местными, бывшими пленниками войн и дезертирами всех типов. Мир, разрушенный, практически, до основания, сейчас с энтузиазмом осваивался вновь на основе самонадеянного предположения, что больше такое не повторится. В процессе превращения старого Кьяулуна, прежде Тенелова, в новый, называемый просто Новый Город, одно осталось неизменным. Далеко-далеко на склоне долины, позади осыпавшихся и заросших кустами руин когда-то могущественной крепости Вершина, там, где земля состояла из заросших травой и почти бесплодных коричневых лоскутов, находилось сооружение, внушающее страх всем и называемое Вратами Теней. Оно не бросалось в глаза, но я чувствовала его призыв. И сказала своим спутникам: - Сейчас нужно вести себя в особенности осторожно и ни в коем случае не спешить. Торопливость может стоить нам жизни. Врата Теней - не просто единственный путь на равнину, где находятся Плененные. Это так же единственный проход, по которому могли вырваться на волю Тени. Случись такое, и они обрушились бы на мир, бесчинствуя точно так же, как те, которых Душелов спускала на Таглиос. И Врата были в очень ненадежном состоянии. Хозяева Теней сильно повредили их, когда открывали дорогу Теням, которых впоследствии подчинили себе. - Никаких возражений, - ответил дядюшка Дой.- Всем известно, что здесь требуется особая осторожность. Совсем недавно между нами возникли кое-какие разногласия. Он снова начал носиться со своей идеей о том, что Летописец Отряда должен стать его дублером в той специфической роли, которую он играл среди нюень бао. Летописца Отряда это абсолютно не интересовало, но Дой относился к тем людям, которые, услышав слово "Нет!", начинают лишь искать новые пути для преодоления возникших трудностей. - Это что-то новенькое, - сказала я, заметив небольшое сооружение в четверти мили ниже Врат Теней, рядом с дорогой.- И мне не нравится, как оно выглядит.- Пока нельзя было утверждать со всей определенностью, но сооружение выглядело, точно небольшое укрепление, построенное из камня, собранного с развалин Вершины. Дой усмехнулся. - Вот и сложности намечаются. - Мы стоим и оглядываемся по сторонам, точно шпионы, - вмешался Лебедь.- Кому-то это может не понравиться. Может быть, хотя попадавшиеся нам до сих пор чиновники и были ужасающе расхлябанны. Наверняка в последнее время им жилось спокойно. По крайней мере, с тех пор, как исчез Черный Отряд. - Кому-то - скорее всего, мне, поскольку я - единственная среди нас, чья легенда соответствует внешности - нужно отправиться на разведку.- Первоначально планировалось раскинуть лагерь на бесплодном склоне холма неподалеку от того места, где теперь стояло это новое строение. Меня охватила тревога. Почему нет дозорных, которые должны были дожидаться, когда мы спустимся с гор? Я очень надеялась, что это всего лишь оплошность Сари. Она была связана с Отрядом целую эпоху, то так и не научилась мыслить как воин и, подобно многим гражданским, не понимала, к чему все эти мелкие предосторожности. Ей могло просто не придти в голову, как это важно - выставить наблюдателя. Я молилась, чтобы дело было именно в этом. Никто не стал оспаривать мое предложение отправиться на разведку. Бедная я, Иди, разбивай и дальше измученные ноги, пока остальные будут бездельничать в тени молодых сосен. Белая ворона материализовалась спустя несколько минут после того, как я обогнула холм и оставшиеся исчезли из вида. Она буквально набросилась на меня и проскрипела что-то. Потом развернулась и налетела снова. Я попыталась отмахнуться от нее, точно от огромного, надоедливого комара. Она засмеялась и повторила свой маневр, но теперь в ее скрипе послышалось что-то вроде слов. И тут до меня дошло - в конце концов. Птица хотела, чтобы я последовала за ней. - Веди меня, предвестник беспощадный, но только помни, что я не Гунни и, значит, не связана запретом есть мясо. - В самые трудные времена моей военной карьеры я не раз имела удовольствие - если это подходящее слово - есть жареную ворону. Ворона, похоже, в точности знала, что у меня на сердце. Она полетела прямо к большому палаточному городку на склоне холма, возвышающегося над окраинными домами Нового Города. Наши люди, скорее всего, составляли лишь часть поселенцев, но рука Сари чувствовалась во всем. Чисто, аккуратно, прибрано. Точно так, как этого требовал Капитан, хотя в его времена в порядке держали, главным образом военное снаряжение. Меня раздирали внутренние противоречия. Что делать? Броситься вперед, чтобы увидеться с теми, кого мне так недоставало на протяжении этих месяцев? Или вернуться обратно и прихватить моих спутников? Стоит мне увидеться со своими, и все остальное просто вылетит из головы... Мне принимать решение не пришлось - это сделал за меня Тобо. - Дрема! Откуда-то слева затопали ноги, и мгновенье спустя меня заключили в объятия. Я с трудом освободилась. - Ты вырос. Заметно. Теперь он был выше меня. И голос стал звучнее и глубже. - Больше ты не сможешь изображать Шики. Сердца всех Шики в Таглиосе будут разбиты. - Гоблин говорит, что очень скоро я начну разбивать девичьи сердца. Без сомнения. Из него должен был получиться очень представительный мужчина, к тому же явно не страдающий недостатком самоуверенности. Совершенно нехарактерным для меня образом, я обняла его рукой за талию, и мы направились туда, где уже замелькали другие знакомые лица. - Как прошло ваше путешествие? - спросила я. - По большей части весело, за исключением тех моментов, когда они заставляли меня учиться, а это случалось очень часто. Сри Сурендранат еще хуже Гоблина, но он говорит, что я могу стать ученым. Поэтому ма всегда соглашалась с ними, когда кому-нибудь приходило на ум заниматься со мной. Но все же мы видели множество удивительных вещей. Например, этот храм в Прайпарбед, весь покрытый замечательной резьбой... Ох, прости, тебе это, наверно, не интересно. В сознании Тобо я была кем-то вроде целомудренной монахини. И большую часть своей взрослой жизни вполне соответствовала этому образу. Но дело не в том, что я была принципиальной противницей приключений, - мне просто было наплевать на себя. Вероятно, потому, настаивал Лебедь, что мне не довелось встретить мужчину, чье животное начало полностью подавило бы мое чисто интеллектуальное нерасположение к таким вещам. Лебедь считал себя большим специалистом в этой области. Он не давит на меня. Кто знает? Может быть, в один прекрасный день во мне проснется любопытство - настолько, что я решусь на эксперимент. Просто чтобы выяснить, способна ли я войти в столь тесный контакт и не броситься тут же наутек, туда, где я буду чувствовать себя в безопасности. Теперь и другие подошли, чтобы поприветствовать меня с сердечностью, которая пробудила к жизни еще одно местечко в моей душе, маленькое, теплое местечко. Я затрепетала. Мои друзья. Мои братья. Все вокруг суетились, шумно и много говорили. Теперь дело пойдет. Теперь мы отправимся, куда следует. Теперь мы нанесем очередной удар. Дрема здесь, значит, все будет в порядке. - Бог знает все секреты и все шутки, - сказала я.- Хорошо бы Он поделился со мной, зачем Ему вздумалось так пошутить - создать эту команду паршивых наемных убийц.- Мизинцем я потихонечку смахнула слезинку, прежде чем до кого-то дошло, что это не дождь.- Все вы, парни, кажетесь на редкость упитанными для людей, которые так долго находились в пути. Кто-то сказал: - Проклятие, мы ждали тебя почти целый чертов месяц. Даже те, кто тащились медленнее всех, здесь уже неделю. - Как там Одноглазый? - спросила я, когда Сари пробилась через толпу. - Дерьмово, - ответил кто-то.- Как ты узнала?.. Мы с Сари обнялись. - Мы уже беспокоиться начали, - сказала она. В ее тоне прозвучала вопросительная нотка. - Тобо, твоя бабушка и дядюшка Дой ждут в лесу на той стороне дороги. Сбегай и скажи им, чтобы шли сюда. - Где остальные? - спросил кто-то. - С ними только Лебедь. Остальные немного отстали. Добравшись до предгорий, мы разбились на три группы. Там вокруг летали вороны. Мы хотели заморочить им головы. - Мы действовали точно так же, когда высадились на берег, - сказала Сари.- Ты видела много ворон? Мы - всего несколько. Может, они вовсе и не связаны с Протектором. - Одна белая все время вертелась поблизости. - Мы ее тоже видели. Ты голодна? - Шутишь? Я ела только стряпню твоей матери с тех пор, как мы покинули Джайкур. Я оглянулась по сторонам. Люди, не принадлежавшие к Черному Отряду, стояли поодаль, наблюдая. Может, они тоже беглецы. Энтузиазм, с которым меня приветствовали, наверняка вызовет в их среде разговоры. Сари засмеялась. Это был скорее смех облегчения, чем хорошего настроения. - Как мама? - Мне кажется, с ней что-то не так, Сари. Она больше не та занудная, вечно всем недовольная старая Кы Гота. Большую часть времени она погружена в себя. А когда просыпается, ведет себя почти прилично. - Сюда.- Сари приподняла клапан палатки. Самой большой в лагере, - А дядюшка Дой? - Ходит уже не так быстро, но в целом все тот же прежний дядюшка Дой. Хочет обратить меня в нюень бао и сделать своей ученицей. Якобы ему некому больше передать свои обязанности. Какие, мне неизвестно. Видимо, он полагает, что я должна сначала дать согласие, а уж потом последуют объяснения, в чем они состоят. - Ключ у тебя? - Да. Он в вещах дядюшки Доя. Но Сингха пришлось отпустить, как и предполагалось. Его нет тут? По дороге до нас доходили разные слухи, и у меня сложилось впечатление, что, может быть, он обогнал нас. Девчонка у тебя? Сари кивнула. . - Но с ней одни неприятности. Мне кажется, чем ближе к югу, тем теснее ее связь с Киной. Здравый смысл подсказывает, что нам следовало бы нарушить свое обещание и убить ее.- Она опустилась на подушку.- Я рада, что ты здесь. Знаешь, как трудно держать всех этих людей в узде, когда им почти нечем заняться. Чудо еще, что до сих пор никаких серьезных неприятностей не произошло... Я купила ферму. - Ты... что? - Я купила ферму. Неподалеку от Врат Теней. Земля там, правда, не слишком хороша, но зато многие наши люди будут поблизости и в то же время не на виду. Заодно и делом займутся - строить дом, работать на земле. В результате мы, может быть, сможем даже сами себя содержать. Большинство этих парней и сейчас были бы там, если бы Мурген не предупредил, что ты сегодня появишься. Правда, мы думали, что это произойдет чуть позже. - Надо понимать, ты в курсе всего, что творится в мире? - Мой муж обладает, конечно, необычными талантами, но вовсе не все мне рассказывает. И я тоже делюсь с ним не всем, что мне известно. И, наверно, оба мы не совсем правы. Нам с тобой нужно тысячу вещей обсудить, Дрема. Не знаю прямо, с чего начать. Может, с того, чтобы просто спросить - как ты? 60 С нашим приходом все пришло в движение. В палатку без приглашения ворвался Гоблин и, задыхаясь, сообщил следующее. Наше триумфальное прибытие не ускользнуло от взглядов местных информаторов и вызвало подозрение у властей. До того чиновники не интересовались лагерем беженцев по причине полного отсутствия честолюбивых устремлений. Я послала Кендо с дюжиной парней охранять с юга перевал через Данда Прэш, преследуя две цели: встречать наших, которые шли позади, и не пропускать никого на север, чтобы новости о нашем пребывании здесь не просочились туда. Еще я послала несколько небольших отрядов, чтобы захватить местных офицеров и чиновников рангом повыше, прежде чем они раскачаются и сумеют как-то организоваться. Реально действующих, четко очерченных, жестких правительственных структур не существовало, поскольку Протектор предпочитала править в условиях ограниченной анархии. Было совершенно ясно, что эти земли, в прошлом называемые Страной Теней, несмотря на их близость к Сияющей равнине, меньше всего интересовали власти в Таглиосе. Великий Генерал может быть только один, это ясно. Ни одного мало-мальски достойного чиновника тут не обнаружилось, а из воинских формирований было всего лишь несколько небольших отрядов. Зачем? Безопасная удаленная провинция, самое подходящее место для тех, кого не обязательно уничтожать, а можно просто держать подальше. Но даже несмотря на все это, с учетом обширности региона, их было гораздо больше, чем нас, да мы и сами не хотели ввязываться ни в какие сражения. ум, скорость и ярость - вот что должно быть нашим оружием до тех пор, пока мы не соберем все силы в единый кулак и не будем готовы отправиться дальше на юг. - Ну вот, теперь, когда ты сделала все первоочередные дела и можешь, наконец, поговорить, расскажи, черт возьми, как ты, Дрема? - спросил Гоблин. Он выглядел измученным. - Кости целы, но характер ничуть не изменился. Приятно поговорить с человеком, когда не нужно задирать голову, чтобы заглянуть ему в глаза. - Вот дерьмо! Выставлю за дверь, если будешь так разговаривать. Недаром я не слишком скучал по тебе. - Приятно слышать. Как там Одноглазый? - Чуток получше. Теперь, когда Гота здесь, дело пойдет еще быстрее. Но полностью он уже никогда не оправится. Будет нетвердо стоять на ногах, все делать медленно и с перерывами. Если, конечно, ему взбредет в голову чем-то заняться. И с общением у него тоже всегда будут трудности, в особенности, если разволнуется. Я кивнула, набрала в грудь побольше воздуха и спросила: - Это может повториться? - Может. Так часто бывает. Хотя, по-моему, не должно бы.- Он потер лоб.- Голова болит. Мне нужно поспать. - Если ты хочешь выспаться, лучше ложись прямо сейчас. Дело сдвинулось с мертвой точки, сам видишь. Когда мы расшевелимся как следует, ты будешь нужен нам свеженький, как огурчик. - Есть и еще одна причина, по которой я не скучал по тебе. Пока ты тут не появилась, все было тихо и спокойно. А сейчас, пожалуйста, и люди, и вещи - все кувырком, все готовы вцепиться друг другу в глотку. - Да, со мной не соскучишься. Как думаешь, стоит мне пойти проведать Одноглазого? - Решай сама. Но ты разобьешь ему сердце, если не сделаешь этого. Он и так уже, наверно, весь испереживался - как это ты явилась и не пришла к нему первому. Я спросила, как найти Одноглазого, и ушла. По дороге мне бросилось в глаза, что беженцы, не связанные с Отрядом, потихоньку покидали лагерь. В Новом Городе тоже явно было неспокойно. Гота, Дой и Лебедь расположились неподалеку от лагеря на склоне холма. Тобо, точно щенок, бегал и прыгал вокруг них. Интересно, какую позицию займет Лебедь теперь, когда дело по-настоящему пошло. Скорее всего, постарается оставаться нейтральным, пока сможет. - Ты выглядишь лучше, чем я ожидала, - сказала я Одноглазому, который и впрямь был занят каким-то делом, когда я заглянула к нему в палатку.- Это копье? Я думала, ты давным-давно потерял его. Оружие, о котором шла речь, было покрыто сложной резьбой и богато украшено. Вещь огромной магической силы, над которой Одноглазый начал работать еще во время осады Джайкура. Тогда он изготовлял это копье со вполне определенной целью - чтобы добраться до Хозяина Теней Тенелова, Позднее Одноглазый усовершенствовал его, собираясь использовать против Длиннотени. Копье отличалось такой мрачной, но впечатляющей красотой, что казалось грехом использовать его просто как орудие убийства. Одноглазому потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки. Он поднял на меня взгляд. Когда я видела его в последний раз, это были лишь жалкие остатки того Одноглазого, каким он был во времена моей молодости. Но сейчас от него осталось еще меньше. - Нет. Вот и все, что он сказал, Одно слово. Никакой обычной для него изобретательной брани, или выпадов, или оскорблений. Он не хотел, чтобы я заметила его беспомощность. Удар повредил ему скорее эмоционально, чем физически. Он был хозяином своего положения более двухсот лет - столько, сколько многим и не снилось, - а теперь утратил даже способность выражать свои мысли полно и внятно. - Вот я и здесь. Ключ у меня. И дело близится к завершению. Одноглазый медленно кивнул. Надеюсь, он меня понял. В Джайкуре была женщина, которая умерла в возрасте ста девятнадцати лет, так говорили. И лично я никогда не видела, чтобы она делала что-нибудь, кроме как сидела в кресле и несла всякую чушь. Не понимала ни слова из того, что ей говорили. Впала в детство. Даже кормить ее приходилось как маленькую. Не хотелось бы мне, чтобы такое случилось с Одноглазым. Старый и придирчивый - в общем, сплошная "головная боль", - он был стержнем моей вселенной. Он был моим братом. - Эта другая женщина. Которая замужем. В ней нет огня. Тень того многословия, которым он страдал прежде. Во время этой "речи" его руки крупно вздрагивали, силясь удержать инструмент. - Ее пугает то, что будет, если мы добьемся успеха. - И пугает, если ничего не получится. Ты деятельная, Малышка.- Его лицо просветлело, потому что ему удалось произнести все это без особого труда.- Ты делаешь то, что должна. Но мне нужно будет непременно поговорить с тобой еще раз. Вскоре. Прежде чем это случится со мной снова.- Он произносил слова медленно и очень старательно. Наклонившись ко мне, Одноглазый пробормотал: - солдаты никогда не умирают. Хотелось бы знать, почему. Кто-то резко откинул клапан палатки, и внутрь хлынул ослепительный свет. Даже не видя, я поняла, что это Гота. Ее выдавал запах. - Не давай ему болтать слишком много. Он быстро устает, - сказала она спокойно, почти вежливо. Чуть более оживленная, чем во время нашего путешествия, но все еще не та язвительная, часто нелогичная Гота, которой она была на протяжении последнего года. - От меня тут будет больше толку.- Ее акцент ощущался гораздо меньше, чем всегда.- Иди убей кого-нибудь, Каменный Солдат. - Давненько никто не называл меня так. Гота насмешливо поклонилась, ковыляя мимо. - Каменный Воин. Солдат Тьмы. Веди вперед Детей Смерти из Страны Неизвестных Теней. Все Зло Умирает Там Бесконечной Смертью. Я вышла наружу, чувствуя печаль на сердце. О чем она толковала? Позади меня раздалось: - Призываю Небеса и Землю, День и Ночь. Я подумала, что уже слышала этот призыв прежде, но не могла вспомнить, при каких обстоятельствах и в каком контексте. Одно из самых загадочных изречений нюень бао. Всеобщее возбуждение нарастало. Кто-то уже украл нескольких коней... прошу прощения, приобрел их. Не будем спешить с выводами. Несколько всадников гарцевали вокруг, просто так, безо всякой разумной цели. Я тут же накинулась на них: - Вот что происходит, когда никто не хочет быть за старш