то ее пленители и в самом деле изрубят Хадидаса, а кусочки разбросают по сотням выгребных ям. Но потом заставила себя позабыть о личных чувствах. Сейчас не время. Нужно сосредоточиться на том, чтобы она и Хадидас остались в живых и отыскали возможность начать свою великую работу. В том же, что такой шанс подвернется, она не сомневалась. Кипа найдет способ. Кина всегда его находила. Ведь Кина - это тьма. А тьма приходит всегда. И девушка покорилась. Но она ничего не могла поделать с волнением, которое охватывало ее всякий раз, когда к ней приближался красавец генерал. Однако тот был слишком занят, чтобы обращать на нее внимание. Потому что получил приказ, изменяющий его задачу. 86. Возле кладбища. Неразбериха усиливается - У них есть еще одна дивизия, где-то восточное Каменной дороги, - сообщил Лебедь Дреме и ее штабу. - У меня создалось впечатление, что перед ней поставлена задача обойти нас с тыла. Но она внезапно повернула на север. И мы никогда не узнаем почему, пока не возьмем пленных или не попросим призрачный народец о помощи. Неизвестные Тени стали популярной темой. Небольшое их число осталось с нами, но заставить их помогать мы так и не сумели. Тобо, видите ли, не сказал им, чтобы они нам помогали. За время совещания настроение ни у кого не улучшилось. Все вымотались, стали нервными и нетерпеливыми. Особенно Дрема. Не имея абсолютно никаких доказательств, она решила, что Могаба снова нанес ней поражение. И что сражение еще не закончено. Верховный главнокомандующий так и не разорвал окончательно контакт между нашими армиями. Похоже, он желал, чтобы стычки между патрулями продолжались бесконечно. - Я считаю, что мы справились, - заявил Лебедь. - Соотношение потерь несомненно в нашу пользу. - Зато стратегически Могаба наверняка празднует победу, - огрызнулась Дрема. - Он доволен достигнутым. - Разумеется, она не могла знать, доволен ли Могаба. Зато точно знала, что сама недовольна. Могаба удивил ее вновь. Она упустила из виду тот факт, что в ходе сражения ей удалось отбить атаку превосходящих сил врага и что Могаба, возможно, маневрировал настолько хитроумно, что перехитрил сам себя. Зато Лебедь это отметил и сказал: - Могаба может вернуться. Как только поймет, что сумел застать нас врасплох и мог попросту раздавить нас, если бы бросил в атаку все силы, отказавшись от хитростей. Все закивали. Один из командиров бригад заметил, что на месте врага он атаковал бы снова, даже если бы знал, что противник его ждет. Просто чтобы посмотреть, что из этого получится. И заставить противника постоянно держать ушки на макушке. А постоянная готовность к отражению атаки за несколько дней психологически перемалывает любую армию. Вошла Сари. Она опоздала, потому что совещание ее не интересовало. Ни к кому не обращаясь, она проговорила: - Начинается дождь. То была важная новость, она могла серьезно повлиять на наши планы. Лебедь вышел посмотреть. Небо затянули тучи. В воздухе пахло дождем. Но он пока не пошел и вряд ли начнется раньше полуночи. Впрочем, до нее уже недолго оставалось. Лебедь вернулся и покачал головой. То, о чем Сари говорила фигурально или метафорически, стало очевидно очень скоро, когда от патрульных поступило известие о том, что Роковой перелесок очищен от Обманников. - И там нет Дщери Ночи и лже-Гоблина? - встрепенулась Дрема. - Мы не нашли их тел, Капитан. А трупов там хватает. И все обезглавленные. Может, эти двое ухитрились сбежать? - Возможно. Уж скорее бы Тобо вернулся. Мне осточертело действовать вслепую. - Он тебя совершенно избаловал, - заметил Лебедь. - А я наслаждалась каждой минутой. Цо Лиен, для твоих разведчиков есть новая работа. Выясни, что там произошло. И не сможем ли мы кого-нибудь догнать. Но помни, что Могаба очень порадуется, если сумеет завлечь нас в смертельную ловушку. - Будет сделано, мой Капитан. Лебедь фыркнул, услышав цветистый ответ Цо Лиена. Тот был родом из провинции, где стиль речи считался столь же важным, как и суть сказанного. И он был одним из самых знающих профессиональных офицеров, которые хотели стряхнуть феодальные цепи с Хсиена в надежде разбогатеть. Этим выходцам из Страны Неизвестных Теней лучше побеспокоиться о том, как остаться в живых, а не о победе в войне, подумал Лебедь. Потому что их будущее богатство уже находилось в руках Отряда и было спрятано на этом кладбище. 87. Равнина. Безымянная крепость О, какая настороженность читалась во всех глазах, когда мы с Госпожой открыли врата! Я даже прошел сквозь них, сделав несколько совершенно необязательных шагов, лишь бы добавить сцене драматизма. А потом мы двинулись дальше и помчались над защищенной с боков дорогой на юг, к обиталищу Шевитьи. На сей раз равнина была холодной, серой и ветреной, утратившей все свое сияние. Торчащие по сторонам дороги обелиски казались старыми, усталыми и не очень-то склонными повествовать о славе прошлых лет. Новых обелисков я не заметил. А ветер ни разу не стал хоть чуточку теплее, чем сердце ростовщика. Мы даже замечали под ногами пятна снега и льда. Тобо высказал идею, что эта погода пришла на равнину из какого-то другого, неизвестного места, где сейчас другое время года. - Ты думаешь? - усомнился я. - Ведь хатоварские врата полностью разрушены. Сегодня равнина не навевала чувство опасности. Может, из-за того, что Теней на ней почти не осталось? - А у нас дома сейчас самый разгар лета, - сообщила Шукрат. Я хмыкнули прибавил скорости своему летательному столбу. Молодежь поспевала за мной без всяких усилий. Я услышал, как позади коротко выругалась Госпожа, когда управляемый Ревуном ковер отстал. Ревун не мог лететь быстрее, потому что ковер по ширине почти равнялся защищенной полосе дороги. Ему приходилось соблюдать осторожность. Когда мы приблизились к крепости Шевитьи, Тобо завопил: - Теперь можно подняться и повыше! И он с Шукрат взмыли вверх, к солнцу. Точнее, туда, где полагалось находиться солнцу, не будь погода столь отвратительной. - Не смей! - рявкнул за моей спиной Мурген. - Слишком поздно, приятель. Держись. - Я тоже набирал высоту, хотя и не с бесшабашностью бессмертного юнца. Когда Мурген пискнул, я добавил: - Если не нравится летать, слезай и иди пешком. Через несколько секунд мы увидели Сияющую равнину глазами бога. Такой вид предстал перед моим взором впервые, и его еще никто не описывал. С высоты в полмили равнина напоминала пол в главных покоях крепости. Это меня не удивило. Зато удивили ее границы. В центре каждого из шестнадцати секторов находились врата. А за каждыми вратами - свои погода, время года и суток, которые становились все более размытыми и нечеткими по мере приближения к точке, расположенной посередине между вратами. - Мы словно смотрим на мир изнутри хрустального шара, - пробормотал Мурген. - А почему ты никогда не говорил, что сверху равнина выглядит именно так? - Потому что сам вижу такое впервые. Возможно, из мира призраков ее нельзя увидеть сверху. С высоты равнина обрела и цвета. Никогда еще я не видел на ней такого разнообразия красок. Мимо нас сверху вниз промчались Тобо и Шукрат, визжа от восторга. - Ну все. Хватит веселиться, - сказал я, заметив внизу ковер Ревуна, ползущий по дороге, что начиналась у врат в наш мир. Мы влетели в крепость через дыру в крыше. Похоже, эта дыра осталась единственным повреждением, так и не исправившим самое себя. Или же демон-страж счел дыру более полезной, чем сухой пол. Уж погода его точно не волновала. Хотя на дворе стоял день, наш местный агент, почтенный Баладитай, дрыхнул. Полагаю, в таком возрасте он спит больше, чем бодрствует. К тому времени, когда мы с Мургеном приземлились, Шукрат уже успела сцепиться в яростном споре с Нашуном Исследователем и Первым Отцом. Репликами они обменивались, разумеется, на своем языке, но точный смысл слов не имел значения. Суть ссоры была стара как мир: тупоголовое старичье сцепилось рогами со всезнающей молодостью. - А тут попахивает, - заметил Мурген. Здесь не просто пахло, а воняло. Очевидно, Ворошки ждали, пока слуги за ними уберут. - Наверное, Шевитья лишен обоняния. Я бы на его месте перестал их кормить до тех пор, пока они не научатся за собой убирать. - Баладитай, как я заметил, свою долю домашней работы выполнял, несмотря на склонность к рассеянности и научную увлеченность. Начатая Шукрат и ее родственничками перебранка наконец-то потревожила сон ученого старца. Баладитай напоминал растрепанное старое пугало, отчаянно нуждающееся в смене одежды. Сколько я его помню, он всегда ходил в одних и тех же лохмотьях - почти таких же, как у Ревуна, только укутан ими менее плотно. Ему не помешало бы и близкое знакомство с ножницами, расческой и лоханью теплой воды. Вокруг его головы и лица развевались спутанные пряди жидковатых седых волос. Я не удивился бы, если бы они стали разлетаться клочками по ветру, как семена одуванчика. В крепости было жутковато. Я никогда не мог там расслабиться. Она действовала на мою психику так же, как дядюшка Дой, - вызывая ощущение не правильности. Подозрительной не правильности. Ползучей и незаметно подкрадывающейся. И не позволяющей расслабиться. Баладитай тут же пристал к Мургену и подверг его форменному допросу. Как дела у Дремы? Как поживает его старый друг Сантараксита? Чем занят Тобо? В нем обитал жучок-летописец. К тому же, хотя он и вызвался жить здесь, считая такую жизнь интеллектуальным приключением, он скучал по людям. Подозреваю, что Ворошки не составили ему превосходную компанию. Они наверняка непрерывно жаловались на непонятном языке, и все их попытки общаться сводились лишь к громким воплям. Я взглянул вверх, гадая, когда соизволят прибыть остальные. Затем отошел на несколько шагов в сторону, к внешней границе купола неизвестно откуда исходящего света, освещающего рабочее место Баладитая. И уставился на огромную тушу демона Шевитьи. Мрак вокруг него оказался глубже, чем мне помнилось. Он смазывал очертания огромного деревянного трона. Пригвожденная к нему серебряными кинжалами человекообразная махина демона тоже показалась менее объемистой, чем прежде. И я задумался: уж не становится ли голем более изящным, питая своих гостей? Гости должны есть. А Шевитья кормил своих визитеров и союзников, выделяя из своего тела большие грибообразные комки манны. Мне вспомнилось, что на вкус она сладковатая и чуть пряная - как раз настолько, что начинаешь угадывать, какая именно пряность придает ей такой привкус. Всего лишь несколько кусочков манны наполняют человека огромной энергией и резко повышают уверенность в себе. И никто не растолстел, питаясь ею. Как раз наоборот: вкус у нее не очень приятный, и человек ест ее только тогда, когда очень голоден или ранен. Очевидно, Шевитье тоже не суждено остаться толстяком. Я заметил, что его большие красные глаза открыты. Шевитья разглядывал меня с большим интересом, чем я его. Голем не говорит вслух. Мы полагаем, что он этого не умеет. Когда у него возникает желание общаться, его голос слышится прямо у тебя в голове. Для кого-то услышать его голос не проблема. Но мне его услышать так и не довелось, поэтому описать его я не могу. Если Шевитья и вторгался в мои сны, когда я лежал заколдованный в пещере под ним, то я и этого не припоминаю. У меня о тех годах вообще никаких воспоминаний не сохранилось. А вот Мурген и Госпожа помнят. Кое-что. Но говорить об этом не желают. Предпочитают, чтобы то, что записано об этом в Анналах, говорило само за себя. Наверняка приятного в этом не было ничего. Из-за полумрака создавалось впечатление, что у Шевитьи собачья или шакалья голова, и это сразу вызывало воспоминания об увиденных в детстве идолах. Полагаю, что он и в самом деле был кем-то из владык подземного мира. Огромный глаз закрылся, потом приоткрылся. Демон проявил чувство юмора. Ведь знает, зараза, что это его подмигивание на несколько дней лишит меня покоя. Кто-то взял меня за руку. Я отвел взгляд от Шевитьи. Прибыла моя ненаглядная. И при этом тусклом свете она казалось намного моложе и счастливее. - Ну наконец-то добрались, - прошептал я. - Ревун превращается в робкого старикашку. Потому что вбил себе в голову, что у него может быть будущее. - Давай отойдем в ту сторону на полмили и потеряемся на полчасика. - Хм-м... Ты меня искушаешь. Интересно, что на тебя нашло? Я щипнул ее пониже спины. Она взвизгнула и вывернула мне руку. - Ай! - прокомментировал я. Оба глаза Шевитьи уставились на меня. - Так подобные моменты лучше запоминаются, верно? - сказала Госпожа. Я согласился. И несколько пар глаз, наблюдающих за нами со стороны, тоже. Молодежь мы потрясли особенно. - Ну что тут сказать? Жизнь - штука сволочная. 88. Безымянная крепость. Радости вербовки Склока между Ворошками все тянулась и тянулась, время от времени ненадолго затихая. Я даже подозреваю, что несколько раз наступали моменты, когда у старых хрычей появлялось желание нас наказать, но Шевитья их сдерживал. Тобо не обращал на них внимания - он был занят общением с Баладитаем или големом. Последний, кажется, пополнял и без того внушительный арсенал магических возможностей парня. Когда у Арканы или Шукрат не выдерживали нервы, они отступали туда, где в этот момент находился я, и обычно усаживались на пол, спиной к родственничкам. - Они тебя боятся, - пояснила Аркана. - Думают, будто это ты на самом деле великий и ужасный, а Тобо у вас лишь для показухи. И верят, что именно ты уничтожил наш мир. - Да ничего я не уничтожал. - Любопытно. Здесь, когда ей требовалась защита, у нее почти пропадал акцент. - Это знаю я. Это знаешь ты. Возможно, даже они это знают. Но они не хотят, чтобы в этом винили их. Внутри они почти такие же плохие, как Громовол и Сед вол. Вот уже две сотни лет быть Ворошком означает быть безупречным. Во всем без исключения. - Тогда из-за чего у вас склока? - Потому что Шукрат хочет остаться у вас. Потому что Сед вол умер без положенных ритуалов. Потому что они не хотят верить, будто Громовол совершил столько идиотских поступков и из-за него погиб Магадан. Когда это известие дойдет до дома, оно вызовет ужасный семейный политический скандал. Ведь отец Магадана - брат Первого Отца, а они ненавидят друг Друга. Очевидно, уцелевшие Ворошки предпочитали делать вид, что их семья все еще правит в стране, уже опустошенной Тенями-убийцами. - А на тебя-то они за что набросились? Аркана вздохнула и опустила голову между коленями, чтобы я не смог увидеть выражение ее лица. - Наверное за то, что я сказала, что и мне не хочется возвращаться домой. - Несмотря на все случившееся? - Об этом они пока не знают. И незачем им знать. - От меня они ничего не узнают. Но Громовол может... - Даже Громовол не такой болван, чтобы об этом трепаться. Потому что ему никак не отмазаться и не изобразить, будто не он во всем виноват. По законам нашего народа даже родной отец вытолкает его в шею, если эта история всплывет. К нам направилась Шукрат со все еще слегка ошарашенным после семейной беседы лицом. Аркана слегка отодвинулась, но более никак не признала ее существование. Шукрат тоже не соизволила заметить Аркану и уселась на каменный пол, обняв ноги руками и положив подбородок на колени. - Ну? - поинтересовался я. - Хочешь, я пойду и кое-кого отшлепаю за то, что он нагрубил моим девочкам? Шукрат устало рассмеялась: - Но бить тебе придется по другому концу. Примерно десять тысяч раз. Кузнечным молотом. - И то лишь чтобы только привлечь их внимание, - добавила Аркана. Сейчас, когда они сидели рядом, ясно виделось их семейное сходство. Разными они казались, когда пребывали в вертикальном положении и поддавались порывам своих разных характеров. А ведь девочки правы. Даже гибели собственного мира не хватило, чтобы сдвинуть два старых валуна из пересохшего русла их упрямого мышления. - Аркана, ты уже пришла в себя? - спросил я. - Не хочешь пойти и попереводить для меня? - Разумеется, я мог бы пообщаться с ними и на языке Арчи, но так мне подворачивался шанс доказать девушке, что она нам полезна. Аркана на секунду задумалась. Потом они с Шукрат переглянулись и обе посмотрели на меня. - Я их только слегка подразню, - пообещал я. Старые хрычи не давали своим клыкам затупиться, обтачивая их о Громовола. Я, пожалуй, даже пожалел бы парня, если бы он не наломал таких дров. Его я в наш мир возвращать точно не намеревался. И ему предстояло вынести все, что собиралась обрушить на него эта парочка. - Вы тут немного обидели моих девочек, - заявил я Первому Отцу. - И вообще пора переходить от слов к делу. У кого-нибудь из вас есть желание вернуться и посмотреть, что творится у вас дома? Ни слова в ответ. Только злобные взгляды. - Значит, вы и в самом деле не знаете, как там дела... Аркана, детка, они попросту сбежали. А то, что они якобы явились за вами, - просто предлог. И теперь, использовав его, они не могут вернуться. Спорю на что угодно, но вряд ли Шевитья удерживал их тут силой. - Мне вспомнилось, что сперва их было трое. Третий наверняка отправился обратно. И вполне мог погибнуть по дороге, так и не донеся новости. Так эти старые прохиндеи трусы? Все сходится. Впервые за несколько поколений Ворошки столкнулись с тем, с чем их клан не сумел справиться столь же легко, как человек может прихлопнуть комара. И для некоторых из них единственным выходом стало бегство. А эти двое не желали возвращаться по той простой причине, что дома кто-то мог уцелеть. - Я сейчас вернусь, - предупредил я и направился к Тобо. Оторвав его от дел, я кратко изложил свои выводы. - Сколько времени мы здесь еще пробудем? Успею ли я слетать со старыми хрычами к вратам Хатовара, чтобы мы смогли сами увидеть, что там натворили Тени? Глаза Тобо стали пустыми. Я уже собрался пошлепать его по щекам, чтобы снова привлечь к себе внимание, но взгляд его вдруг снова стал осмысленным, и он поведал: - Шевитья говорит, что это станет огромным риском для здоровья. Шевитья говорит, что ты прав в том, что касается Ворошков. Они действительно сбежали. Шевитья говорит, что более храбрые члены клана все еще активны. И немало Теней тоже активно. Шевитья говорит, что врата постепенно зарастают и закрываются. И почти все уцелевшие Тени сейчас находятся по другую их сторону. Шевитья говорит, чтобы мы оставили их в покое. Шевитья говорит: действуй по своему плану. Шевитья говорит, чтобы ты не забивал себе голову Хатоваром. Ты не сможешь туда попасть. А попытавшись это сделать, погибнешь. Никуда он не денется, пока не будет сделано все остальное. Кто это говорил - Тобо или демон шевелил его губами? - Боюсь, у Шевитьи внутри огромное количество вонючего коричневого вещества. Для парня, который никогда не ест. - А по-твоему, разве не логично, что он проявляет легкий эгоизм, указывая нам, в каком порядке, следует делать дела? Если учесть величину его вклада в наше дело. - Чушь! - Я направился обратно к Аркане. На ходу я размышлял о том, как можно убить богиню и при этом уцелеть. Но не просто уцелеть, а не отправиться сразу же по темной дорожке следом за ней. - Детка, скажи этим старым пердунам, что они должны полететь вместе со мной к вашему миру. И что я желаю увидеть, что там делается. И что мне очень хочется узнать, что осталось от Хатовара. Аркана сделала несколько мелких шажков и встала передо мной, спиной к Нашуну и Первому Отцу. - Ты это серьезно? - Да. Для них - серьезно, - ответил я шепотом, потому что полудурок Громовол стал проявлять интерес к нашему разговору. Старые хрычи даже не стали выдумывать предлог, чтобы не отправляться в познавательное путешествие домой. Они попросту заявили, что не полетят. - А какие у вас вообще планы на будущее? - поинтересовался я. - Шевитья не позволит вам вечно здесь бездельничать. Они сразу заподозрили, что их во что-то втягивают. И, разумеется, были совершенно правы. - В Отряде всегда найдется местечко для парочки хороших людей, - добавил я. Или парочки плохих, если уж на то пошло. Насчет трусов и лицемеров я был не столь уверен - хотя возможность завербовать двух лишних чародеев стоила такой попытки. Правда, тут сразу возникала проблема: если мне удастся охмурить эту парочку, то как потом держать их под контролем? Похоже, это задачка как раз для Госпожи. Ей постоянно приходилось ее решать до того, как в ее жизнь вломился я. Я услышал, как в черепушках Ворошков со скрежетом закрутились колесики, перемалывая вполне очевидные мысли. Пообещаем Костоправу что угодно. Пусть услышит то, что хочет услышать. Выберемся с этой жестокой и страшной равнины. Потом сбежим. Отыщем местечко, где еще не слыхали про Ворошков и где нет местных сильных чародеев. Откроем там свою лавочку и сколотим потихоньку новенькую империю. Точно так поступили до них Хозяева Теней. - Скажи им, что я даю им на размышления день-другой, а потом вернусь за ответом. Уходя вместе со мной, Аркана сказала: - Если они согласятся присоединиться к вам, то проблем у вас станет куда больше, чем было с Громоволом. - Правда? - Я сказал это так, чтобы стало ясно: я не такой болван, каким выгляжу. - И как, по-твоему, мы сможем это предотвратить? Кое-какие идеи у нее имелись: - Поступите с ними так же, как с нами. Пусть разденутся догола. Отнимите у них рейтгейстидены и шефсепокены - черную одежду. Заставьте их оставаться на земле, где они наиболее уязвимы. Но пообещайте все вернуть, когда они докажут, что им можно доверять. А доказывать это они смогут бесконечно. - Я тебя удочерю. Из тебя выйдет замечательная дочурка. Эй, хитромудрая будущая дочка номер два. Ты слышала Аркану. А ты что думаешь? - Думаю, что она права, - неохотно признала Шукрат. - Превосходно! Теперь давайте узнаем мнение вашей будущей зловещей матушки. Мы отыскали Госпожу за чтением того, что Баладитай написал за последние годы, - ни больше, ни меньше, как биографии Шевитьи. - Дорогая, я решил, что нам просто необходимо удочерить этих двух замечательных деток. Они становятся такими же злодейками, какой мы всегда мечтали видеть нашу Бубу. Госпожа наградила меня подозрительным взглядом, решила, что я дурачусь, но при этом говорю серьезно. Ни больше, ни меньше. - Рассказывай. - Начинайте, девочки, - сказал я. 89. Возле кладбища. Неразбериха нарастает Дрема знала: мало ожидать, что верховный главнокомандующий сохранит наступательный порыв. Ей нужно перехитрить его. На сей раз она не может допустить, чтобы Могаба ее обошел. И она создала два независимых штаба, занимающихся составлением планов. Первый состоял из Икбала и Ранмаста Сингхов, Рекохода, Сари, Лозана Лебедя и других - тех, кто был с Дремой со времен кьяулунских войн. Она даже вызвала из Джайкура Ножа, потому что тот знал Могабу лично и одно время ходил в числе его приближенных. Второй генеральный штаб состоял исключительно из хсиенских офицеров. Они знали Могабу только как пугало. И об окружающей местности знали только то, что было отражено на картах и что им доносила разведка. Дрема надеялась отыскать нечто полезное в промежутке между различными видениями проблемы. Она не давала своей кавалерии засиживаться: гоняла их на разведку, заставляла преследовать разведчиков Могабы, ввязываться в стычки с патрулями противника - она старалась определить, где находятся главные силы верховного главнокомандующего. Могаба поступал так же. Обе стороны весьма полагались на сведения, полученные от гражданских. Движение по Каменной дороге сильно сократилось, но не остановилось полностью. Каждый из штабов выдал несколько возможных вариантов действия противника. Дрема предложила дублерам разработать планы противодействия. Кончилось все тем, что через двое почти бессонных суток ясности у нее имелось не больше, чем в начале. И она решила положиться на интуицию. Она помогала ей лучше всего - во всяком случае, во время ее предыдущих игр с верховным главнокомандующим. 90. Район кладбища. Все еще неразбериха - Меня все больше беспокоит, что все эти уловки помогают им больше, чем нам, - заявил Могаба своим командирам. - Сейчас уже нет сомнений, что они лишились магической поддержки. Но каждый час, затраченный на маневры, приближает момент, когда они вернут себе это преимущество. - Но разве мы не уступаем им до сих пор при непосредственном столкновении? - спросил Аридата. - На уровне "солдат против солдата" - возможно. Но у нас солдат в три раза больше. А они до сих пор пытаются оборонять линию от Рокового перелеска до позиций вблизи их лагеря. И для десяти тысяч человек это слишком растянутый фронт. Вопросов никто не задавал. Предложений тоже не поступало. Могаба редко спрашивал совета. Собирая своих Капитанов, он намеревался раздавать указания. А их дело - обеспечивать выполнение. - Я возвращаюсь к первоначальному плану. Вторая дивизия нанесет удар в центре. Я навяжу противнику бой и удержу его на месте. Сингх, будешь наступать в прежнем направлении, имея ту же задачу. Как только выйдешь к ним в тыл, перестроишь дивизию в боевой порядок и будешь наступать в направлении Каменной дороги. Если остальные из нас сделают свое дело, тебе останется лишь перехватывать беглецов. Могаба опустил руку на плечо молодого офицера по имени Наренда Нат Сарасвати, отпрыска старинной аристократической семьи. Уже третье поколение этой семьи избирало военную стезю - еще со времен первых стычек в войнах с Хозяевами Теней. Два дня назад Сарасвати был еще командиром полка с агрессивными наклонностями. И когда верховного главнокомандующего разочаровали вялые действия оставшейся у него дивизии, агрессивная натура Сарасвати предоставила ему шанс блеснуть. - Наренда, - заговорил Могаба, - как только я завяжу бой с противником, немедленно выдвигай всю свою дивизию вперед на узком фронте вдоль опушки этого леса. - После предыдущего сражения эту дивизию перебросили на правый фланг. - Захвати их лагерь. Это будет нетрудно - его обороняют только новобранцы. Как только очистишь лагерь, перестраивайся и наступай так, чтобы ударить противнику в левый фланг, по его тылам и резервам. Но не начинай атаку, пока я плотно не сцеплюсь с противником. И еще одно. Я хочу, чтобы вы оба оставили свои главные штандарты со мной. Если враги их увидят, т6 могут поверить, что я сосредоточиваю все силы в одном месте. Могаба выдержал паузу. Вопросов не последовало. Все это уже обсуждалось и планировалось. Теперь оставалось лишь заново поднять боевой дух. - Я вступлю в дело утром. После разведчиков и патрулей. И проследите, чтобы ваши люди были всем обеспечены и хорошо накормлены. Я лично задушу любого офицера, который не сумеет добиться благополучия своих солдат. Взгляды верховного главнокомандующего были хорошо известны, однако далеко не все офицеры их одобряли. Коррупция настолько глубоко въелась в таглиосское общество, что даже после периода общественных противоречий и регулярных кровавых пертурбаций все еще находились такие, кто никак не мог усвоить, что воровство у солдат, которыми командуешь, не есть приемлемый метод пополнения своих доходов. Несмотря на все свои различия, Черный Отряд, Протектор, верховный главнокомандующий и прочие северяне, получившие власть, упорно старались повысить эффективность своих режимов, искореняя воровство и коррупцию. И это гораздо больше, чем что-либо иное, делало пришельцев невероятно чуждыми. - Аридата, погоди. Мне пришло в голову, что если все пройдет хорошо, то Сарасвати разобьет врага быстрее, чем ты успеешь занять позиции у него в тылу. - Я подумывал о том, чтобы выступить ночью, а утром укрыться в Роковом перелеске. - Хорошая идея. Я к ней кое-что добавлю. Когда выйдешь из перелеска, построй своих людей в длинную линию, чтобы перехватить как можно больше тех, кто побежит на юг. Меня особенно интересуют те, кто в свое время ушел в подполье, а пять лет спустя объявился, да еще с новенькой армией. - Сделаю все, что в моих силах. Могаба зарычал. Такие обещания он ненавидел. Они звучали как заранее высказанное оправдание неудачи. Впрочем, Аридата никогда не принадлежал к тем, кто оправдывает собственные упущения. Он предпочитал находить оправдания тому, почему потерпели неудачу другие. 91. Там же. Неразберихи еще больше - Сегодня решающий день, - сказала Дрема своим Капитанам. - Я это чувствую. - Потом она разнесла Костоправа, Тобо и остальных за то, что они так долго не возвращаются. Затем начала отдавать распоряжения. Ей сразу начали возражать, и она рявкнула: - Могаба снова разделит свои силы! И он за это поплатится. А если хотите со мной спорить, то я приму вашу отставку немедленно. У меня найдутся офицеры, которые выполняют то, что им приказано, и при этом помалкивают. Несколько часов спустя Могаба объявился почти в точности там, где она его ожидала. Он растянул свои войска широким фронтом, и она некоторое время опасалась, что не правильно предугадала его намерения и он сейчас пойдет в лобовую атаку, навалившись всеми силами. Но атаковал он не столь энергично, как в том случае, если бы ее предположения оказались верны. Дрема, в свою очередь, тоже не стала давить. Время еще не настало. Она не желала делать очевидным тот факт, что и она не сконцентрировала свои силы. Дрема продолжала тактику стычек и кратковременных набегов на противника, но отступала всякий раз, когда Могаба отвечал, бросая в бой значительные силы. Ему приходилось продвигаться вперед и потому, что он был вынужден сохранять контакт, и потому, что Дрема отступала, заманивая его в ловушку. Похоже, он сам хотел наступать в этом направлении. Когда дивизия Могабы, прежде укрытая за грядой холмов, бросилась вперед на правом фланге, она утратила всякий боевой порядок. От противника ее отделяла почти миля, а ее командир стремился нанести удар быстрее, чем враг успеет отреагировать, и ему было не до красоты наступающих рядов. Зато солдаты в разноцветных доспехах, показавшиеся со стороны кладбища, маршировали в безукоризненном боевом порядке. Некоторые несли недавно изготовленные пускатели огненных шаров. И они начали косить наступающую толпу, не дав таглиосцам времени осознать, что на сей раз судьба сдала им крапленую карту с низа колоды. А продержались они так долго только потому, что их было очень много. 92. Там же. Неразбериха все сильнее - Они начинают сопротивляться на своем правом фланге, - сообщил Могабе один из офицеров. - А на левом отходят. - Тут что-то не так, - заявил Могаба. - Их должно быть больше. - Почему мы на них не давим? - Объяви общее наступление. Но в медленном темпе. Первое убийственное сообщение поступило всего несколько минут спустя. Дивизия Наренды Сарасвати бежит. Сам Сарасвати погиб. Большинство его офицеров захвачено в плен или тоже убито. Еще не успев осознать это известие, Могаба услышал справа звуки горнов и увидел наступающего противника - разноцветные прямоугольные каре, у каждого солдата за спиной флажок. Кавалеристы сметали с пути пехотинцев отбившихся от своих частей солдат Могабы, беглецов и дураков, решивших оказать сопротивление. Верховному главнокомандующему хватило секунды, чтобы понять - Дрема решила нанести его Второй дивизии удар в почки, бросив на это свои отборные полки. - Атака всеми силами! - приказал он. - В самом быстром темпе! - Если он сумеет двинуть солдат вперед быстрее, чем они осознают опасность, то есть шанс задавить врага численным превосходством. - Эта ведьма все-таки подловила меня. - Но в тылу у Дремы все еще находился Аридата. Так что еще посмотрим, кто кого. Острие атаки Могаба нацелил на вражеский лагерь. Если ему удастся пробиться за палисад... 93. Возле Рокового перелеска. Неразбериха нарастает Аридата узнал о развивающейся катастрофе от кавалериста-веднаита, вынужденного бежать в его направлении - огибая восточную окраину поля боя, - потому что вражеские пикетчики уже перекрыли путь на север. И Аридата сумел вызнать правду, выудив ее из мешанины противоречивых донесений. Он приказал дивизии построиться в боевой порядок. Ядро дивизии составляли его Городские батальоны - хорошо вымуштрованные солдаты, почти ветераны. Через два часа Сингх увидел противника. Интервенты и их союзники из числа местных предателей перемешались в огромной кровавой мясорубке со всеми таглиосскими войсками, которые Могаба сумел удержать на поле боя, или теми, кто не успел вовремя сбежать. Очевидно, находящаяся в тылу дивизия Сингха не очень-то их и волновала. Появление Аридаты стало для врага почти полной неожиданностью. Что же до эффективности этого появления... Его солдаты не умели противостоять ужасу. И все они знали, что их братья из других дивизий уже проиграли сражение и теперь лишь дорого продавали свои жизни. x x x Смертельно вымотанные армии разошлись незадолго до заката. Солдаты обеих сторон увидели за этот день столько ужасов, что под конец перестали мешать врагам, которыми, казалось, овладело единственное желание - уйти, если им не станут мешать. Но кто же победил? В тот день аргументы были одинаково вескими в отношении любой из сторон. Окончательные выводы предстояло сделать тем историкам, которые станут изучать влияние этой битвы на таглиосское общество и культуру. Она могла стать или водоразделом, или ни-, чем не примечательным событием - в зависимости от последствий и реакции населения. 94. Возле кладбища. Время скорбеть Даже у Дремы не осталось физической или умственной энергии, чтобы делать что-либо полезное. Она рухнула возле мертвой лошади, прислонилась к седлу и погрузилась в волны сумерек и усталости. Она не испытывала волнения даже при мысли о том, что сломала хребет последней таглиосской армии и впервые удержала за собой поле боя после сражения. А вот Могаба - если он еще жив - ускользнул. Этому настроению немало способствовал тот факт, что вклад Суврина в победу оказался не меньшим, чем самой Дремы. Только Суврин постоянно помнил о третьей таглиосской дивизии. И когда враг появился, он сумел выставить против него свою бригаду. Если бы не хладнокровие Суврина, верховный главнокомандующий снова удержал бы за собой поле боя и теперь праздновал победу. Хотя число мертвых и умирающих оказалось бы, скорее всего, примерно таким же. Суврин сел рядом с ней и долгое время молчал. Дрема тоже. Впервые за десятки лет ей захотелось кого-то обнять и чтобы ее тоже кто-нибудь обнял. Но она подавила это желание. - Лозан Лебедь мертв, - сказал наконец Суврин. - Я недавно видел его тело. Дрема хмыкнула. - У меня такое предчувствие, что когда мы соберем мертвых, то придется оплакивать много старых друзей. Я видела, как погибли Икбал и Рекоход. - Нет! Только не Икбал! Кто теперь позаботится о Сурувайе? - Отряд, Суврин. Если только она сама не захочет нас покинуть, - И Ранмаст, если он уцелел. По законам шадаритской религии он был обязан заботиться о жене погибшего брата. - Она одна из нас. А мы своих не бросаем. У нас остались люди, у которых хватит сил пойти сегодня в пикеты? Суврин что-то вопросительно буркнул. - Ведь там верховный главнокомандующий. Железный Могаба. И если он не свалился с тяжелыми ранами и сумел собрать сколько-нибудь солдат для ночной атаки, то он вернется. Даже если ему придется все делать самому. Суврин несколько раз глубоко и задумчиво вздохнул. - У нас есть немало новобранцев, которые почти ничего не делали, а лишь прятались на кладбище. Я уже отчитал кое-кого за то, что они грабили мертвецов. - Даже если они побегут - неважно. Лишь бы бежали в нашу сторону. - Угу. - Лебедь... Он никогда не... Он так и не нашел свою мечту. - Я всегда представлял его обывателем. Он всегда лишь дрейфовал туда, куда нес его поток жизни. Иногда вспыхивал, но никогда по-настоящему не стремился возвыситься и взять судьбу в свои руки. Возможно, он был еще и безнадежным романтиком. В Анналах написано, что он когда-то влюбился в Госпожу. А потом в Протектора. Тут ему повезло намного больше, но он еще успел пожалеть о таком везении. Думаю, когда-то он вздыхал и по тебе. - Мы были друзьями. Просто хорошими друзьями. Суврин не стал спорить. Но голос Дремы дрогнул, и этого оказалось достаточно, чтобы Суврин задумался: не было ли когда-нибудь, пусть всего раз или два, чего-то такого, что дало повод для пересудов о Лебеде и Дреме? А хоть бы и было. Не его это дело. - Мне не следовало ввязываться в драку до возвращения Тобо и остальных. - Могаба все равно не дал бы тебе передышки, - заметил Суврин. - Так что не казни себя. Он в любом случае стал бы тебя упорно преследовать, пытаясь воспользоваться их отсутствием. Дрема знала, что это так, но от правды ей легче не стало. Множество людей погибло. Многие из них были ее давними товарищами. А ее задачей было уберечь их, а не погубить. И это ей не удалось. А полный и мрачный масштаб трагедии ей еще предстояло узнать. 95. Безымянная крепость. Подземелье - Она выглядит такой умиротворенной, - нараспев проговорила Госпожа. Мы стояли возле ее сестры в пещере древних. Душелов теперь лежала на том самом месте, где покоилась Госпожа в годы Пленения. Я не сразу понял, что произнесла она это с сарказмом, повторяя ту чепуху, что обычно говорят на похоронах. Госпожа не сомневалась, что Душелов частично осознает происходящее. А более интимно общаться с сестричкой она не могла. - Мы сделали то, ради чего прилетели. Теперь нужно подумать о возвращении в Отряд, - сказал я, хотя еще не избавился от искушения слетать к вратам в Хатовар, пока они не закрылись окончательно. И еще я намеревался взглянуть на то мрачное существо, которое играло нашими жизнями и судьбами задолго до того, как мы услышали любое из его имен. - Да, - согласилась Госпожа. - Мы ведь так и не знаем, какие подлянки успели подбросить им Бубу, Хадидас и Могаба, пока за ними не присматривали Тобо и Ревун. - Если Могаба поймет, что Дрема осталась без чародеев, то он накинется на нее, как змея на дерьмо. - Выражение цветистое, но бессмысленное. - Я отметил, что она не перечислила себя вместе с Тобо и Ревуном. И тем не менее я сильно подозревал, что теперь она способна сосать магическую силу Кины не хуже королевы вампиров. Иногда я гадаю, чем это обернется в тот день, когда настанет час расплачиваться с Шевитьей. Она очень не хотела превращаться в нечто старое, морщинистое и седое и слишком похожее на ее мать, которую она едва помнила. - Просто вспомнил одного отрядного сержанта. Это было еще до тебя. Его звали Ильмо. Он любил выдавать необычные фразы. - А ты стареешь. - Я всю свою жизнь провел в прошлом, дорогая. Нам пора седлать коней. - В пещеру мы спустились вдоль длинной лестницы верхом на летательном столбе Ворошков. Какой замечательный способ иметь дело с лестницами, когда тебе уже не двадцать лет! Госпожа протянула руку, чтобы похлопать сестричку по плечу. Обычный безобидный жест. - Стой! - рявкнул я так громко, что где-то в глубине пещеры обломилось несколько маленьких ледяных сталактитов. - Ой... Я не подумала. Вдоль стен пещеры тянулись ряды покрытых корочкой льда старцев. Никто не знал, кто они такие. Кроме, возможно, Баладитая. Почти все были еще живы. И все, подобно Душелову, беглецы, спасающиеся от неко