ры, я отвернул ее портрет изображением к стене, а на его место водрузил последний портрет Дженнифер работы Снэйка. - Ваша любимая дочка, так похожая на своего папочку. Дженнифер закричала и кинулась на меня. Но Морли перехватил ее и держал мертвой хваткой. Она не почувствовала боли. Кухарка перестала помешивать огонь в камине, отпихнула Морли, обняла Дженнифер, отняла у нее нож. Она успокаивала, убаюкивала, оплакивала ее: - Детка, моя бедная больная детка. Все молчали. Но все поняли, даже генерал. - Вот почему сгорела ваша конюшня - из-за этой картины. Дженнифер несколько раз позировала Снэйку. Но Снэйк Брэдон не был обычным художником. Он мог видеть суть вещей. Наверное, поэтому он избегал людей: слишком много ужасного прозревал он в их душах. Я был призван, чтобы раскрыть правду, но я опоздал, я действовал чересчур медленно. Может, я не хотел знать правды. Не в первый раз зло явилось в мир в красивенькой, блестящей обертке. А может, я был слишком занят портретом Элеоноры и недостаточно внимательно изучил портрет ее дочери. Стэнтнор попытался перебить меня. - Восемь убийств, генерал. Ваша дочурка погубила восьмерых здоровых мужчин. Четверых она заманила к болоту, к тому, что на земле Мельхиора. - Стоило мне понять, что виновница преступлений - Дженнифер, кусочки головоломки сложились в одно целое. - Понадобилось время, но в конце концов я допер. Все они были охотниками - а она прикидывалась дичью, приводила их туда, убивала и топила в болоте. Я никак не мог представить себе, все время на этом спотыкался - как она перетаскивала тела? Просто, как все гениальное: они приходили сами. Трудней всего было спихнуть Чейна с четвертого этажа и сбросить панцирь на Кида. Медлил я и потому, что нелегко представить себе убийцу в облике хрупкой девушки. Я упустил из виду, что в доме, полном морских пехотинцев, все думают, как они, и готовы пролить кровь. Но кому бы пришло в голову, что женщина осмелится напасть на опытного солдата и накинуть ему на шею удавку? Я подумал о нашей прогулке на кладбище. Дженни планировала убить меня там. Доброта спасла мне жизнь, и если бы не она, Дженнифер вышла бы сухой из воды. - Теперь я знаю, кто и как. Но, разрази меня гром, не пойму, зачем. Она раскололась. Захлебываясь то смехом, то слезами, она выдавала себя - и ни капли смысла не было в ее бессвязном лепете. Она лопотала о своем страхе и о том, что, если бы остались другие наследники, кроме них с кухаркой, поместье пришлось бы разделить и продать. И тогда бы ей не миновать этого ужасного мира, в котором ей удалось побывать лишь однажды, четырнадцатилетней девочкой. Я ошибся в одном. Не восемь, одиннадцать убийств. Она убила и тех троих, которые якобы погибли от несчастного случая или умерли естественной смертью. Она во всем призналась. Она даже хвасталась перед нами, издевалась над нами - потому что до сих пор ей удавалось дурачить всех. И все время Стэнтнор смотрел на нее как громом пораженный. Я знал, о чем он думал. Он думал - чем я заслужил такое? Я хотел объяснить ему. - Гаррет! - Морли дернул меня за рукав. - Что? - Пора идти. Ты выполнил свою работу. Рок уже ушел. Он сделал свое дело - Элеонора получила покой. Кухарка пыталась утихомирить и успокоить Дженнифер, а заодно и саму себя. Эта девушка ей не родная дочь, но... Стэнтнор отвернулся от Дженнифер. Теперь он обратился к ее портрету. Наверное, он видел в нем нечто, недоступное никому другому, кроме Снэйка. Может, он видел того, кто произвел на свет этого монстра. Напрасно я искал в душе хоть крупинку жалости - ее не было. Потом с ним снова случился припадок. Он не прекращался, приступы следовали один за другим. - Гаррет. Пора идти. Старик умирал, умирал в страшных мучениях, и Морли не желал при этом присутствовать. Питерс стоял не двигаясь, не в силах произнести ни слова. Он не знал, что делать. Его-то я очень жалел. Я стряхнул овладевшее мной оцепенение. - Стэнтнор должен мне, - сказал я Морли. - Я истратил весь аванс и ответил на все его вопросы. Но не похоже, что он собирается расплатиться. Морли удивленно уставился на меня: подобные циничные замечания не в характере добродушного старины Гаррета. - Не надо, - запротестовал он, хотя и не знал, что я намерен предпринять. - Пошли, забудь об этом. Я с тебя ничего не возьму. - Ну нет. - Я взял портрет Элеоноры. - Мой гонорар. Работа Брэдона. Оригинал, прошу заметить. Генерал не возражал. Он был занят - он умирал. Я взглянул на Питерса. Он пожал плечами. Ему было все равно. - Гаррет! - рявкнул Морли. Он не сомневался, что сейчас я сделаю что-то, о чем впоследствии горько пожалею. - Еще минутку. Я все же чувствовал ответственность за случившееся. - Что вы будете делать дальше? - спросил я кухарку. Она посмотрела на меня так, будто в жизни не слыхала вопроса глупей. - Что всегда делала, парень. Присматривать за домом. - Дайте мне знать, если понадоблюсь. Лишь потом я последовал за Морли. О старике я не думал. Даже если б за дверью ждал врач, способный спасти его, вряд ли я позвал бы его к больному. Мы с Морли забрали картины, упаковали вещи и спустились вниз. Питерс ждал нас у парадной двери, он смотрел на главный холл тем же взглядом, каким я недавно смотрел на пейзаж Брэдона с болотом и виселицей. В руке сержант держал лопату. Он шел копать могилы. Но вряд ли кто-нибудь поставит памятник на могиле Стэнтнора. - Я не благодарю тебя, Гаррет. Я бы никогда не обратился к тебе, если б знал... - Я бы никогда не согласился, если б знал. Мы квиты. Что собираетесь делать? - Похоронить мертвых. Потом уйду отсюда. Может быть, опять подамся в армию. Если Дуралейник сорвется с цепи, им понадобятся ветераны, а больше я все равно ничего не умею. - Желаю удачи, сержант. Как-нибудь увидимся. - Конечно. Мы оба знали, что больше не встретимся никогда. Сверху донесся ужасающий вопль. Крик не затихал. Теперь в нем не было ничего человеческого. Все поглядели вверх. - Полагаю, он умер, - сказал Питерс, просто констатировал, без тени чувства. Мы услышали другой крик - полный безумной ярости. - Вернитесь, мисс Дженни, вернитесь! - орала кухарка. Дженнифер окончательно потеряла голову. С кинжалом в руках, не переставая вопить, она выскочила на балкон четвертого этажа. Я встревожился, разобрав, что выкрикивает она мое имя. - Быстрей, Гаррет, - подтолкнул меня Морли: ему уже случалось сталкиваться с одержимыми. В таком состоянии тоненькая, изящная девушка может разорвать на куски взрослого сильного мужчину. Дженнифер не соображала, где находится. А когда сообразила, было слишком поздно: балконные перила сломались, и она полетела вниз. Храбрый рыцарь принял Дженни в свои объятия - и не удержал, она ударилась об него, а потом упала прямо в лапы дракону. Она была похожа на жертву чудовища. Рыцарь спешил на выручку - и не успел. Впрочем, этот бестолковый герой никого не успел спасти. Я зашагал прочь. Морли следовал по пятам: боялся, что я способен выкинуть какую-нибудь невообразимую глупость, например, вернуться назад. Почти весь путь до дому мы проделали молча. Я заикнулся было, что хочу подыскать себе другую работу, но Морли попросил меня не болтать чепухи. Потом я спросил, набил ли он карманы стэнтноровскими безделушками сразу или собирается выбрать ночку потемней и навестить поместье еще разок. Обычно в ответ на подобные клеветнические выпады Морли делает вид, что понятия не имеет, о чем речь. - Я не взял бы отсюда ничего, Гаррет, даже если б ты на коленях передо мной ползал, - серьезно ответил он. - В каждом камне, в каждой мелочи - зло, смерть и тьма. Больше мы не разговаривали до самой Макунадо-стрит, на которой стоит мой дом. На прощание Морли сказал: - Ступай напейся, Гаррет, напейся до бесчувствия, до рвоты - надо прочистить желудок, выблевать весь этот яд. - Лучшего совета уже много лет от тебя не слышал. 43 Дин впустил меня в дом. Казалось, он постарел и похудел, хотя прошло лишь несколько дней. - Добро пожаловать, мистер Гаррет. Вы не давали знать о себе, мы уже начали беспокоиться. - Мы? Верный слуга хлопотал вокруг. - Он тоже. - Дин кивнул в сторону комнаты Покойника. - Как вы ушли, сразу проснулся. Думал, что вам потребуется помощь. - Справился и без него. Справился я или нет? Дин уловил мое настроение. - Налью-ка я вам кружечку пивка. - Бочку. - Так плохо? - Хуже. Захвати молоток. - Я прошел в кабинет и осмотрел место, куда собирался повесить портрет Элеоноры. Дин бросился выполнять поручения. А ведь старый пройдоха умеет быстро бегать. Запомним, а то обычно он ползает как улитка. Минуты не прошло - он вернулся с пивом, молотком и гвоздями. Я залпом осушил кружку. - Еще. - Сейчас приготовлю поесть, похоже, вы проголодались. Старый плут. Хочет накормить меня, пока я не начал пить всерьез. - Я скучал по твоей стряпне. Я вбил гвоздь в стену, но не успел развернуть Элеонору, как Дин притащил подкрепление. На этот раз он захватил и кувшин. Я развернул портрет, повесил на стену и отступил на несколько шагов. Это не та картина. Нет, конечно, та. Но что-то изменилось. Исчезли ужас, напряжение, но картина осталась прежней. Кроме Элеоноры - она улыбалась, улыбалась и бежала не от кого-то, а к кому-то. Не может быть. Это я изменился, не картина. Я повернулся к ней спиной. Снэйк Брэдон был гениальным живописцем, но у всего есть предел. Я глянул через плечо - Элеонора улыбалась мне. Я осушил вторую кружку. Дин напугался, что я напьюсь до потери сознания, и заспешил на кухню готовить закуску. Покойник затащил меня к себе почти против воли и вытянул из меня всю историю. Он не бранил меня - уже странно, обычно он каждое лыко ставит в строку. Я старался, но вступить с ним в спор не удавалось, он даже не отметил мои ошибки, не упрекнул, что я не догадался раньше о безумии Дженнифер, не признал в ней убийцу. В голове у меня раздавались только поощрительные поддакивания. Когда я кончил, он дал мне подробный отчет о последних новостях из Кантарда. Несмотря на свое состояние, я заинтересовался. Слави Дуралейник напал на Фулл-Харбор: слишком много было похвальбы и угроз, пришла пора доказать, что он слов на ветер не бросает. Он предпринял одну из своих сокрушительных атак, напал сразу и с моря, и с воздуха, воспользовавшись кантардским изобретением. Он пытался захватить ворота и войти в город. И - как я и предсказывал - был разбит наголову. - Вот и разлетелся в пух и прах миф о его непобедимости, - заметил я и услышал у себя в мозгу оглушительный хохот Покойника. "Не совсем. Теперь наши погонятся, чтобы прикончить. Загонят его в берлогу и сами туда полезут". - А ведь точно. Там ждет полный разгром, и тогда у нас не будет солдат, чтобы отразить следующее нападение. Держу пари, наши командиры погонятся за ним. Последний способный командующий вышел в отставку года три назад, остались одни тупицы. "Любопытно мне, Гаррет, с чего это девица напала на тебя в комнате сержанта. Ведь твой мужской шарм обезоружил ее". Он все-таки не удержался и подколол меня. Не думаю, что она хотела убить меня. Но ей нужно было перехватить копию. "Почему?" Мне показалось, что он знает ответ, просто хочет проверить меня. - По причине, прямо противоположной той, что я предполагал. Она хотела уничтожить завещание. Если б все копии были сожжены, отпала бы необходимость в убийствах. По закону, поместье перешло бы к ней, не было бы раздела, а следовательно, не пришлось бы уезжать. "Откуда она знала, где хранится копия?" - Наверное, подслушала наш с Питерсом разговор. Думаю, не один раз, когда все считали, что она спокойно сидит у себя, она кралась за нами и подслушивала. Но хватит об этом... У меня есть один вопрос. Зачем Элеонора обернулась Морли? И как ей это удалось? Да так ловко, что я ничего не заподозрил. "Она хотела узнать тебя поближе. Опять твое роковое очарование. Ты пленил ее. Как? Элементарно. Особенно для женщины с ее прошлым. Она просто вошла в твое сознание. Ей ничего не нужно знать о Морли Дотсе, хватило того, что знал ты. Ты сделал за нее всю работу. Это как мечта". Что-то здесь не так, и мне это что-то не нравится. Если Элеонора была как бы внутри меня, значит, она знала, зачем я явился в их дом. В любой момент она могла шепнуть мне правду о Дженни и спасти... Нет, не хочу даже думать. - Это для меня чересчур сложно. "Смотри". Громадный Покойник вдруг исчез, а на его месте очутился парнишка по имени Денни Тейт и заговорил о вещах, которых мой дохлый приятель знать никак не мог. Это я понимаю - веское доказательство. Денни Тейт умер больше года назад. Покойник правильно выбрал. Это не фокус, не обман зрения. Денни - один из немногих дорогих мне людей. Он умер рано, но смерть его не была насильственной. Этот дурачок свалился с лошади и сломал шею. - Хватит, Мешок с костями, хватит. Верю. Денни Тейт исчез. Покойник вновь занял свое место. Он, между нами говоря, страшен как смертный грех, но сегодня я не стану расстраивать его. Настроение не улучшалось. Я готов был попросить его вызвать Элеонору. Представляю, какой поднялся бы шум. "Переключись на что-нибудь другое", - посоветовал Покойник. - Легко сказать - нелегко сделать. Черт возьми, ничего не получилось. Даже пиво не действовало, голова оставалась на редкость ясной. "Тебе нужно отвлечься". - Верно. Так сотвори чудо, никчемный Мешок с костями. Кто-то постучал в дверь. Покойник - он действительно мертвый, телом уж точно, если не душой. Но мамой клянусь, он улыбнулся. - Откройте сами, мистер Гаррет! - крикнул Дин. - У меня руки заняты. Я чертыхнулся, доплелся до двери и рывком распахнул ее, даже не посмотрев в глазок. - Майя?! - Привет, Гаррет. Она стояла на пороге, ясноглазая и веселая, точно и не уходила никуда, просто выбежала купить что-то в лавчонке за углом. Точно вернулась к себе домой. Да так оно и было. На противоположной стороне улицы я заметил вездесущего мистера Дотса. Он лукаво подмигнул мне. Вот проныра. Он послал Дожанго вперед, чтобы устроить мне этот сюрприз. Подозреваю, что он все время знал, где скрывалась Майя. И не он один. - Добро пожаловать, мисс Майя, - приветствовал мою любимую Дин. - Обед будет готов через минуту. Он всегда чувствовал, кто пришел, не выходя из кухни. Что ж, славный сюрприз. Майя взяла меня за руку и повела в комнату. Я недолго злился на своих дружков: не до того стало, Майя была рядом. Я отвлекся.