ой. Но когда он распробовал лосося, то обнаружил, что на вкус рыбешка попросту восхитительна. Когда буду возвращаться, -- подумал он, -- обязательно прихвачу с собой немного. Вернее, если получится вернуться... Становилось теплее, и к вечеру из-под колес веером полетела жидкая грязь. "Тпр-ру!" -- прогремел наконец Тор, и козлы остановились. Путешественники оказались в ложбине среди низких холмов. Все вокруг было серым, и только там, где растаял снег, проглядывали темные клочья травы. В самой ложбине росло несколько унылых елок, казавшихся в сумерках почти черными. -- Привал, -- распорядился Тор. -- Эх, будь у нас огонь, отведали бы сейчас жаркого из козлятины! -- Что он имеет в виду? -- прошептал Ши на ухо Тьяльви. -- О, это коронный номер Громовержца! Он убивает Скрипящего Зубами или Скрежещущего Зубами, и вот готово отменное жаркое. Лопай все подряд, только шкуру и кости не трогай. А наутро он р-раз! -- и возвращает козла к жизни. Тем временем Локи говорил, обращаясь к Тору: -- Сомнительно мне, о Враг Червя, что подействует здесь мое вызывание огня. Земля эта принадлежит холмовым великанам, и заклятие здесь лепится на заклятие. Погасят они мой огонек. А как насчет доброй вспышки молнии? -- О, могу я вызвать трепет, могу и убить, но не в силах добыть я огня в подобной сырости, -- пророкотал Тор. -- Но с нами новый ворлок. Почему бы не заставить его поработать? Ши нащупал в кармане спички. Они были на месте. Сухие. Настал его час! -- Ну, это пара пустяков, -- небрежно бросил он. -- Я могу извлечь огонь, всего лишь щелкнув пальцами. Хотите верьте, хотите нет. Тор посмотрел на него с подозрением. -- Слабаки вы, и немногие из вас на что-либо способны, -- внушительно проговорил он. -- Что до меня, то всегда считал я лишь мужество да силу единственными достоинствами человека. Не стану отрицать, братья мои порой думают иначе. Возможно, ты и сделаешь то, чем хвастаешь. -- Мужество и сила? Повелитель Мьелльнира, забываешь ты еще и такие штуки, как ум и хитрость, -- возразил Локи. -- Даже удары твоего молота будут бесполезны, коли не знать, куда бить. Быть может, чужестранец этот и впрямь покажет нам что-нибудь новенькое. Предлагаю турнир! Мы двое и ворлок Репка. Первый, кому удастся запалить огонь, получит право треснуть любого из двух оставшихся. -- Ну уж нет, -- забеспокоился Ши. -- Если Тор мне врежет, придется вам искать нового ворлока. -- Ну, вашего брата как грязи, -- ухмыльнулся Локи, потирая ладони. Хотя Ши знал, что хитрюга-бог сумеет обнаружить забавные стороны даже в похоронах собственной матери, на сей раз он поддался на провокацию. Он осклабился в ответ, и при этом ему показалось, что в глазках Дядюшки Лиса мелькнула искорка одобрения. Ши с Тьяльви, утопая в грязи, добрались до деревьев. Вытащив нож. Ши с ужасом обнаружил на якобы нержавеющем лезвии пятна ржавчины. Тем не менее, он мужественно срубил несколько веток и свалил их на очищенную от снега, хотя и по-прежнему влажную землю. -- Ну, кто первый? -- поинтересовался Ши. -- Ты что, совсем, что ли? -- прошептал Тьяльви. -- Конечно, рыжебородый. Тор приблизился к куче веток и вытянул руки. Вспыхнуло какое-то голубоватое свечение, послышался сильный треск, с кончиков пальцев бога на хворост посыпались яркие электрические искры. Ветки защелкали, поднялось несколько клубков пара. Тор напряженно нахмурился. Снова затрещали искры, но на том дело и кончилось. -- Слишком сыро дерево сне, -- прорычал Тор. -- Теперь твой черед испытать силу, Хитроумный. Локи тоже вытянул руки и что-то прошептал так тихо, что Ши ничего не расслышал. В ладонях его вспыхнул розовато-фиолетовый свет, который затанцевал над ветками. Эти странные сиреневые отблески пугающе выхватили из сумерек соломенно-рыжую бородку Локи, высокие скулы и брови вразлет. Лис почти беззвучно шевелил губами. Ветви шипели, испуская пар, но не загорались. Локи отступил. Волшебное сияние тихо угасло. -- Целая ночь понадобится, -- буркнул он. -- Лучше поглядим, на что способен наш ворлок. Ши собрал несколько прутиков, насухо вытер их об одежду и составил шалашиком наподобие индейского типи. Конечно, растопка была сыровата, но Ши полагал, что еловые ветки содержат достаточно смолы, чтобы загореться сразу. -- Сейчас! -- изрек он, напустив на себя важный вид. -- Смотрите и учитесь все! Это вельми крутое волшебство. С этими словами он извлек коробок обычных кухонных спичек. Три его спутника, затаив дыхание, наблюдали, как он вынимает спичку и чиркает ею о коробок. Ничего не произошло. Он попробовал снова. Никакого результата. Ши выбросил спичку и попытался зажечь новую -- опять безуспешно. Он вытащил еще одну, потом еще и еще. Пробовал чиркать две спички сразу. Выбросив кухонные, достал коробок непромокаемых. Результат был ничуть не лучше. Самое обидное, что тому не было никакой видимой причины. Спички просто не зажигались -- и все тут. Ши поднялся. -- Мне очень жаль, -- объявил он, -- но что-то испортилось. Подождите минутку, я загляну в свою магическую книгу. Еще было достаточно светло, чтобы разобрать написанное. Ши достал "Настольную книгу бойскаута". Наверняка там сказано, что в таких случаях делается -- если уж не с отказавшими спичками, то, по крайней мере, с палочками для добывания огня трением. Он открыл ее наугад -- и вытаращил глаза. Моргнул, потряс головой, снова взглянул на страницу. Было достаточно светло. Но черные пятна на листах бумаги -- предположительно фразы, набранные типографским способом -- складывались в совершенно бессмысленный орнамент. Некоторые буквы выглядели отдаленно знакомыми, но сложить их в слова он не мог. Ши лихорадочно перелистал всю книгу. Везде одно и то же -- будто курица прошлась по снежку. Имелись, правда, какие-то схемы, но без текста они представляли собой полнейшую бессмыслицу. Гарольд Ши стоял с открытым ртом и не имел ни малейшего представления о том, что делать дальше. -- Ну?! -- загремел Тор. -- Где огонь нашего хваленого ворлока? Откуда-то сзади захихикал Локи. -- Не исключено, что репу предпочтительнее кушать сырой. -- Я... я весьма сожалею, сэр, -- промямлил Ши, -- но боюсь, что у меня ничего не выходит. Тор воздел массивный кулак. -- Вот и настало время, -- провозгласил он, -- положить конец этому лживому и немощному отпрыску человечьему, что посмел вознести чаяния наши до небес, а после низвергнуть их, обрекая нас на холодного лосося... -- О нет. Сокрушитель Великанов, -- торопливо вмешался Локи, -- придержи свою могучую длань! Он все-таки веселит нас иногда, а это всегда кстати в меланхолических сих краях. Как знать -- может, там, куда мы держим путь, я сыщу ему применение. Тор медленно опустил руку. -- Отвечать за него будешь теперь ты. Дружелюбен я к роду человеческому, но к лжецам и хвастунам нет состраданья во мне. Коли говорю я, что могу что-то сделать, я это делаю. -- Дозволено ли вмешаться, сэр, но там, -- встрял Тьяльви, тыча пальцем в сторону входа в ложбину, -- там что-то темнеется. Может, мы найдем какое укрытие. Тор согласно буркнул. Они опять взобрались на колесницу и двинулись в сторону темного силуэта. Ши молчал, погруженный в самые черные мысли. Он оставил пост исследователя в Гарейденском институте ради Путешествия с большой буквы. Бежал оттуда, где чувствовал себя от всего зависимым, зажатым в тесные рамки. Ну вот, -- сказал он себе с горечью, -- вот и вылез из рамок, вот и обрел независимость. По сравнению с его нынешним положением тогда были еще цветочки... Ну почему, почему усилия его завершаются столь сокрушительным провалом? Почему не зажигались спички? Откуда в книге эта жуткая тарабарщина? С какого перепугу сломался фонарик прошлой ночью? Тьяльви зашептал ему: -- Клянусь бородой Одина, я просто со стыдухи сгораю, дружище Харальд! Зачем было обещать огонь, если ты все равно не мог его зажечь? -- Да честное слово, я думал, что сумею, -- угрюмо отозвался Ши. -- Может быть. Но ты разгневал Громовержца. Благодари Дядюшку Лиса -- он спас тебе жизнь. Я всегда говорил, он не так плох, как о нем думают. Когда и впрямь туго, всегда поможет -- этого у него не отнимешь. Темное пятно постепенно приобрело очертания домика чрезвычайно странной формы. Крыша у него была закругленная, а фасад вообще отсутствовал. Когда они зашли внутрь. Ши с удивлением обнаружил, что вогнутые стены, пол, низкий потолок -- весь дом слеплен из чего-то очень похожего на обычный линолеум. Комната, похоже, была здесь только одна -- большая, но под очень низким сводом, без окон и мебели. В дальнем ее конце в полутьме едва различались пять круглых лазов, невесть куда ведущих. Никто и не потрудился это выяснить. Ши с Тьяльви стащили с колесницы тяжеленный сундук и выудили из него одеяла. На ужин все четверо мрачно жевали копченого лосося. Тор при этом так выразительно двигал бровями, что и последнему тупице было бы ясно: Громовержец едва сдерживает праведный гнев. Наконец подал голос Локи: -- О, кстати, пришло мне на ум, сын славный Ерд, что огнеупорный наш ворлок не слыхал еще историю о твоей рыбалке. -- История сия небезызвестна, -- оживился Тор. -- Человеку полезно выслушать ее, дабы извлечь себе урок на будущее. -- Один нас сохрани! -- пробормотал Тьяльви на ухо Ши. -- Лично я уже миллион раз ее слышал! Тор загремел: -- Гостил я однажды у великана Хрюмира. Вышли мы с ним раз в синее море. На крючок насадил я цельную голову бычью -- на ту рыбу в расчете, что человека силою превосходит. При первой же поклевке уразумел я, что попалась мне величайшая рыбина из возможных, а именно -- сам Мидгардский Змей, что столь могучею силою обладает. Три кита сразу не смогли бы тянуть с такой мощью. Девять часов играл я со змеем, то отпуская леску, то удерживая, покуда к лодке не подтащил его близко. Когда же голова его показалась над бортом, стал брызгать он ядом в гневе бессильном, и яд тот в одеждах моих проел преобширные дыры. Глаза его были, что щиты боевые, а зубы вот такие... -- Тор раскинул руки в темноте, дабы наглядно показать, какой длины были зубы. -- Тащил я, и Змей тащил тоже. Пояс силы на мне был, и ноги мои чуть дно не сломали у лодки. И втащил я почти это чудище в лодку, когда... Чтоб мне лопнуть, если вру -- этот кретин Хрюмир струсил и перерезал леску! Это ж надо! Попалась самая крупная добыча, которая выпадала когда-либо рыбаку -- и она ушла! Завершил Громовержец на трагической ноте: -- Устроил Хрюмиру я добрую взбучку! Вовек не забудет гнев Тора он. Но никакое возмездие не вернет уж мне трофей, украсить способный стены Трудхейма! Тьяльви наклонился к Ши и потихоньку пробормотал: Не хвались, человек, Зверем, что убежал, Или рыбой, сошедшей с крючка. Хоть они и крупней Несравненно, чем те, Чьи шкуры на стенах висят! Так, по крайней мере, считает Драпар из Атли. Локи закудахтал -- слух у него оказался неплохой. -- Истинно, малыш, истинно! Если бы кто другой, а не наш друг и великий защитник рассказывал эту историю, я бы ни за что не поверил. -- Ты сомневаться смеешь? -- зарычал Тор. -- Испытать захотел мою руку? Он взметнул кулак. Локи увернулся. Тор рассмеялся -- раскатисто, добродушно. -- И боги, и смертные в одном солидарны. Две вещи сомненью они подвергают: байки рыбацкие да женскую добродетель. Он завернулся в одеяло, пару раз глубоко вздохнул и моментально захрапел. Локи и Тьяльви тоже притихли. Страдая от бессонницы. Ши мысленно перебирал события дня. На новом поприще он выступил отвратительно. Это его очень расстраивало, поскольку он начинал испытывать к своим спутникам нечто вроде симпатии, даже к буйному и неприступному Тору. Этот здоровяк -- отличный парень, из тех, на кого всегда можно положиться, особенно в кризисных ситуациях, когда требуется безоглядное мужество. Добро и зло для него наверняка разделены четкой прямой чертой: по одну сторону -- белизна мела, по другую -- чернота угля. Конечно, его раздражает, когда выясняется, что окружающие лишены этой силы и простоты. А вот в Локи Ши далеко не был уверен. Конечно, Дядюшка Лис сохранил ему жизнь, но Ши подозревал, что хитрец руководствовался при этом какими-то своими соображениями. Локи собрался его как-то использовать, причем не только в качестве объекта для насмешек. Острый ум Лиса явно засек незнакомые приспособления, которые Ши притащил с собой из двадцатого столетия, и уже наверняка искал им примение. Но почему же все эти чудеса науки и техники так его подвели? Почему он оказался не в состоянии прочесть простой английский текст? А был ли он английским? Ши постарался представить свое собственное имя в письменной форме. Это удалось ему довольно легко. Стало быть, переместившись в пространстве и времени, он не стал неучем. Хотя минуточку, что же это такое? Он старательно сосредоточился на веренице букв, представшей перед его мысленным взором, и увидел следующее: @К@@ ВКА@ Я@@ "Гарольд Брайан Ши" -- прочитал он. В то же самое время он сознавал, что перед ним отнюдь не буквы латинского алфавита. Он попытался мысленно написать другое слово -- "человек". Оно обрело такую форму @@@л Что-то было не так. Слово человек, как он смутно помнил, явно не должно состоять всего из четырех букв. Постепенно до него дошло, что же приключилось, Чалмерс был прав и даже более, чем прав. Когда Ши перенесся из своего уютного института, расположенного на уютном Среднем Западе, в мир этой вопиющей дикости, автоматически произошла смена языков. Если бы этого не случилось, если бы сдвиг был только частичным, он сошел бы с ума, превратился в идиота. Но сдвиг оказался совершенно полным. Он говорил на древнескандинавском языке, прикасался к древнескандинавским богам и вкушал древнескандинавскую стряпню. Неудивительно, что все вокруг запросто его понимают! Но, как неизбежное следствие, он утратил владение английским. Напрочь. И когда пытался представить, как пишется слово "человек", в сознании услужливо всплывали четыре рунические литеры: Ч@ с1 @Л\ Теперь он и представить не мог, как написать это слово по-другому. Потому-то и не удалось ему ознакомиться с "Настольной книгой бойскаута". Вполне естественно, что и все приспособления его здесь не сработали. Ши угодил в мир, для которого не существовали законы физики или химии двадцатого века. Здешняя структурная модель не предусматривала ни спичек, ни фонариков, ни нержавейки. Для любого из окружающих эти вещи были непостижимы, выходили за рамки обычных представлений. Следовательно, они и не существовали -- превратились в забавные безделушки, не имеющие никакой практической ценности. Ну что ж, -- сонно подумал Ши, -- по крайней мере, теперь можно не выделываться перед этой публикой. Я пал уже так низко, что теперь могу вытворять, что угодно -- глупее выглядеть уже не буду. И какого только дьявола... Глава 5. Ши проснулся затемно, дрожа от холода. Было по-прежнему выше нуля, но дул сильный ветер, а серые холмы затянуло пеленой дождя. Он зевнул и сел, закутавшись в одеяло, как индеец. Все еще спали. Некоторое время Ши сидел неподвижно, уставившись в одну точку и пытаясь восстановить ход мыслей, посетивших его прошедшей ночью. Итак, мир, в который он попал -- не исключено, что и навеки -- управляется своими собственными законами. Какими же? Единственное, что осталось при нем после перемещения -- это его сознание, сознание современного человека, привычное к изучению и анализу, способное из частного вывести общее. Так что ему должно быть вполне под силу выявить законы, властвующие над этим миром, и использовать их -- что никогда не пришло бы в голову тому же простаку Тьяльви. Но пока ему удалось вывести только один закон: боги наделены сверхъестественной силой. Но должны ведь существовать и какие-то более частные закономерности, регулирующие даже такие... Храп Тора, затихая, превратился в сопение, после чего рыжебородый протер глаза, сел и сплюнул. -- Подъем, асово воинство? -- гаркнул он. -- Харальд Репчатый, гляжу, уж пробудился? Опять ждет нас гнусный хладный лосось, ибо огненное волшебство твое провалилось! Заметив, как напрягся Ши, Тор добавил: -- Да ладно, не бери в голову. Мы, асы, смертным зла не желаем. Видал я куда более пропащих особей, чем ты, вставших в конце концов на путь истинный. Мы еще сделаем из тебя человека, малыш. Просто во всем бери пример с меня. Он оглушительно зевнул и колко ухмыльнулся. Зашевелились и остальные. Тьяльви вытащил копченого лосося. Лосось, конечно, штука хорошая, но третий раз подряд -- это, пожалуй, перебор. Только они начали безрадостно жевать, как неподалеку послышались тяжеленные шаги. Сквозь пелену дождя проглянула какая-то серая фигура, от одного вида которой волосы у Ши стали дыбом. Фигура напоминала человеческую, но росту в ней было по меньшей мере десять футов, а массивные ножищи напоминали колонны. Великан остановился и заглянул внутрь убежища, где укрылись путешественники. С бешено застучавшим сердцем Ши прижался к вогнутой стене, нащупывая охотничий нож. На них глядела огромных размеров физиономия с налитыми кровью серыми глазами и тощей бороденкой серо-стального цвета, выражение которой бодрости отнюдь не внушало. -- Ого! -- всхрапнул великан, показывая желтые пеньки гнилых зубов. -- Прошу пардону. Перчаточку потерял, так вот хожу ищу. Не почавкать ли вместе, а? Ши, Тьяльви, Локи -- все посмотрели на Тора. Рыжий бог стоял, широко расставив ноги, и несколько секунд изучающе разглядывал великана, после чего произнес: -- Доброму попутчику всегда рады мы. Можем предложить немного копченого лосося. А у тебя что есть? -- Скрюмир звать меня, приятель. По-моему, завалялось маленько хлебца да сушеная драконятина. Слушай-ка, а ты, часом, не Тор ли Одинссон -- метатель молота? -- Ты близок к истине. -- Ну вааще! Это что-то! -- Великан скорчил ужасную рожу, долженствующую, очевидно, изображать улыбку, Изогнувшись, он снял со спины мешок и плюхнулся у входа. Ши рассмотрел его теперь получше и нашел, что и вблизи великан отнюдь не производил более отрадного впечатления. Длинные патлы монстра были забраны в пучок, из которого вместо шпилек торчали обглоданные косточки. С ног до головы он был облачен в меха, и хотя на плащ, очевидно, пошла шкура прародителя всех медведей, велик он ему не был. Скрюмир извлек из мешка ломоть местного хлеба размером с матрас и несколько кусков жесткого серого мяса. Все это хозяйство он раскидал перед путешественниками. -- Налетай, братва! -- прогремел он. -- А где лосось? Тьяльви молча протянул ему кусок рыбы, и великан шумно взялся за дело. Время от времени он вытирал физиономию тыльной стороной огромной лапы, истек слюной и весь перемазался жиром. Ши никак не мог оторвать от древнескандинавского матраса кусочек, пока не сообразил пустить в ход нож -- таким жестким оказался хлеб. Мясо дракона оказалось помягче, но тоже задало хорошую работу челюстям, которые у Ши и без того болели -- нажевался он за последние сутки что надо. Драконятина резко отдавала чесноком, но Ши было уже все равно. Жуя, он вдруг увидел вошь с доброго таракана размером, выползающую из черного меха одной из гамаш Скрюмира. Она немного поплутала в джунглях шерсти чуть ниже великаньего колена и снова заползла в свое укрытие. Ши чуть не стошнило. Но после всего, что он пережил, одной вши оказалось недостаточно, чтобы уничтожить его интерес к еде слишком надолго. Ну и фиг с ней, чего тут такого. Локи вдруг хитро ухмыльнулся. -- Нет ли в мешке твоем репки, о Волосатый? Скрюмир насупил брови. -- Чаво? Репы? Не. А на кой вам репа? -- Наш ворлок, -- Локи ткнул пальцем в Ши, -- имеет привычку ее кушать. -- Чаво-о? Хватит заливать-то! -- прорычал гигант. -- Слыхивал я про всяких козлов, что жрут жуков и хлещут коровье молоко, но в жизни не слышал, чтоб кто-то хавал репу. -- Так я получаю волшебную силу, -- объяснил Ши с довольно кислой улыбкой и почувствовал, что на сей раз выкрутился неплохо. Скрюмир рыгнул. О, то была не просто отрыжка, идущая из глубины души, а скорее нечто сродни природному катаклизму. Ши старался не дышать, пока воздух не стал чище. -- Слышьте, мужики, -- поинтересовался великан, устраиваясь поудобнее, -- с чего это вас занесло в Етунхейм? -- Крылатый Тор путешествует, где пожелает, -- заметил Локи величественно, но глаза все же отвел. -- Ну-ну, не наезжай, я просто подумал, что Тор приперся из-за Хрунгнира с Гейрредом. Ух, они бы порадовались! Кому не охота отыграться? Он здорово отколошматил тогда этих великанов. -- Немногие возликовали бы больше меня, повстречав... -- загромыхал было Тор, но Локи бесцеремонно оборвал его: -- Спасибо за предупреждение, любезнейший Скрюмир. Коль хозяева дружелюбны, так и гостевать в радость. Э-э, лосося еще не хочешь? -- Не-а, я уж слопал, сколько хотел. Шелковым голоском Дядюшка Лис продолжал: -- Не будет ли слишком большим нахальством с нашей стороны поинтересоваться, куда держит путь ваше великанство? -- А-а... В Утгард, куда ж еще. Утгард-Локи устраивает большую жрачку для нашего брата. -- Богатым и блистательным, должно быть, будет пир сей. -- Верно подмечено, блин. Ух и почавкаем! Все холмовые великаны придут, и инеистые, и огненные -- все. Да, енто будет что-то! -- С великим удовольствием поглядели бы на зрелище такое. Будь мы на том пиру гостями столь могучего великана, как ты, никто из дружков Хрунгнира или Гейрреда не посмел бы нам напакостить, верно? Скрюмир довольно обнажил гнилые пеньки. -- Эти сопляки-то? Ха! И пикнуть бы не посмели. -- Он задумчиво поковырялся большим пальцем в зубах. -- Ладно, так и быть, топайте со мной. Босс Утгард-Локи -- отличный парень, мой друг, так что никаких заморочек не будет. Вытряхивайтесь из моей перчатки и пошли. -- Что?! -- разом воскликнули все четверо. -- Блин, да вы в ней ухо давили, в моей перчатке! Заявление это содержало в себе столь тревожный смысл, что четверо путешественников, включая могущественного Тора, подхватили свои пожитки и немедленно выкарабкались из укрытия, проявив при этом необычайное проворство. *** Дождь прекратился. Меж холмов змеились рваные полосы тумана, жемчужные на фоне темно-серых туч. Путешественники осмотрели свое убежище снаружи. Вне всяких сомнений, то действительно была огромная перчатка. Скрюмир ухватился за верхний край "входа" левой рукой и сунул туда правую. Со своего места Ши не удалось разглядеть, что произошло -- то ли перчатка сжалась до подходящего размера, то ли она исчезла и великан подменил ее другой, поменьше. И в этот же самый момент он внезапно почувствовал, что промок насквозь. Обдумывать случившееся времени уже не было -- ход размышлений был прерван рычанием Тора. Громовержец, распорядился загружать колесницу. Когда Ши уже сидел, согнувшись, на сундуке, и раскачивался в такт движениям повозки, Тьяльви шепнул: -- Я так и знал, что Локи ухватится за Волосатого. Всегда говорю -- как приспела нужда в смекалке, так без Дядюшки Лиса просто никуда. Ши молча кивнул и чихнул. Ему страшно повезет, если он не свалится с первоклассной простудой, расхаживая в этих мокрых одеяниях. Окружающий пейзаж становился даже еще более диким и блеклым, чем в предыдущий день их путешествия. Впереди шагал Скрюмир, за спиной которого раскачивался мешок. До колесницы то и дело доносился кислый запах пота. Одежда промокла. Почему? Дождь ведь уже перестала когда они выбрались из чудовищной перчатки. Нет, с этой перчаткой явно что-то неладно. Остальные, включая обоих богов, ничуть не колеблясь приняли ее гигантские размеры за несомненный признак того, что Скрюмир куда больше и могущественней, чем кажется на первый взгляд. Ладно, великан-то он великан, но вряд ли настолько уж он велик. И пусть мир этот не подвластен тем законам природы, которые действительны у него дома, все же не было достаточных оснований полагать, что изменились и законы иллюзии. Ши достаточно долго занимался психологией, чтобы немного разбираться в приемах, которые в ходу у эстрадных магов. Остальные же, не знакомые ни с этими трюками, ни с техникой современного мышления, даже и не подумали критически, с позиций хотя бы элементарной логики подойти к этой ситуации. Им и в голову не пришло подвергать сомнению очевидное. -- Знаешь, -- внезапно прошептал он, обращаясь к Тьяльви, -- а Локи-то не такой ловкач, как ему кажется -- Скрюмир только изображает из себя крутого. Прислужник богов посмотрел на него явно озадаченно. -- Странные ты вещи говоришь. С чего ты взял? -- Ну ты же сам говорил, что, когда начнется эта грандиозная свалка, великаны передерутся с богами? -- Правдиво говорил я тебе. И затрубит Хеймдалль, Вздев рог; И ясень содрогнется. Мороза чудища Поскачут в Ад -- так, по крайней мере, говорит вельва. Это слова пророчицы. -- Не слишком ли дружелюбен Скрюмир к своим будущим врагам? Тьяльви отрывисто хохотнул. -- Плохо ты знаешь Еку-Тора, потому так и говоришь. Пусть Скрюмир и велик, но на Рыжебородом его пояс силы. Он этого великана может на месте свернуть: круть, верть, и готово. Ши вздохнул и попытался снова: -- Послушай, разве ты не заметил, что, когда Скрюмир натянул перчатку, мы тотчас же промокли до нитки? -- Ну, вообще-то припоминаю. -- Я считаю, что никакой гигантской перчатки не было. Это была иллюзия, волшебство. Нас хотели запугать. На самом деле мы спали под открытым небом и промокли, насквозь промокли. Здорово же нас околдовали. Мы совершенно не ощущали сырости, пока заклятье не сняли, и перчатка не исчезла. -- Возможно. И что же сие знаменует? -- Сне знаменует, что Скрюмир столкнулся с нами отнюдь неспроста. Все это было подстроено. Простак озадаченно поскреб в голове. -- Сдается мне, друг мой Харальд, что волю ты дал беспочвенным фантазиям. -- Он огляделся. -- Эх, хотелось бы мне, чтоб Хеймдалль был сейчас с нами! Вот уж кто видит на сотни миль в темноте и слышит, как шерсть растет на спине у барана! Но только не могут они вместе -- Златорогий и Дядюшка Лис. Из всех асов один Тор и может вытерпеть Локи. Ши зябко передернул плечами. -- Слушай, дружище Харальд, -- предложил Тьяльви, -- как тебе, не слабо пробежаться -- согреемся, а? Вскоре Ши выяснил, что идея Тьяльви оказалась несколько шире, чем намерение пассивно трусить за колесницей. -- Дунем вон до того валуна, а потом обратно к повозке, -- сказал он. -- Готов? Приготовились... пошел! И прежде чем Ши, путаясь в мехах, успел сделать первые неловкие скачки, Тьяльви был уже на полпути к валуну. Из-под ног его летели мелкие камешки, плащ реял за спиной, точно стяг. Ши не покрыл еще и половины дистанции, когда Тьяльви уже пронесся мимо него обратно, ухмыляясь на бегу. Ши всегда считал себя неплохим бегуном, но разве потягаешься с эдаким лосем? Господи, да было ли хоть что-нибудь, в чем он мог сравниться со здешней публикой? Тьяльви помог ему взобраться на колесницу. -- Получается у тебя получше, чем у большинства бегунов, друг Харальд, -- бодрым голосом, в котором сквозило превосходство, заметил он. -- Я-то думал, что смогу немного удивить тебя. Возможно, не слыхал ты, как бегает Тьяльви. Но, -- понизил он голос, -- ни в какие состязания с Дядюшкой Лисом не ввязывайся ни в коем случае. Он сначала заключает пари, а потом последнюю шкуру с тебя сдирает. Увидишь еще, погоди. -- Что он вообще из себя представляет? -- спросил Ши. -- Хеймдалль тут намекал, что, когда начнется заваруха, он переметнется в другой окоп. Тьяльви пожал плечами. -- Хеймдалль -- Дитя Гнева, и Локи он весьма недолюбливает. Я лично думаю, что Локи будет на нашей стороне. Он просто со странностями. В любой момент чего-нибудь от него жди -- когда хорошего, а когда и плохого. И командовать собой никому не позволяет. О нем даже стих есть, знаешь, Локасенны: И богам я скажу, И богов сыновьям О том, что на сердце легло: В целом мире нигде. Никому не дано Мне волю свою навязать. Эти слова послужили неплохим подтверждением того мнения, что сложилось уже у Ши относительно загадочного Дядюшки Лиса. Ему захотелось обсудить этот вопрос с Тьяльви поподробнее, но он вдруг обнаружил, что хотя и представляет себе смысл таких понятий, как "сверх-эго", "задержка созревания" и "садизм", но никак не может подобрать слова, чтобы выразить их. Так что если бы ему вздумалось завести в этом мире практику психоаналитика, пришлось бы, похоже, заново изобретать терминологию. Он еще раз чихнул. Так и есть -- простудился. Нос забился, глаза слезились. Холодало. Поднявшийся ледяной ветер тоже отнюдь не прибавлял хорошего настроения. Как и в прошлый раз, подкрепились они прямо на ходу. Когда лужи стали покрываться тонким льдом и под колесами захрустело. Ши принялся все чаще дышать на варежки и хлопать себя по бокам, чем обратил на себя сострадательное внимание Тьяльви. -- Ужель и впрямь тебе холодно, друг мой Харальд? Это что -- просто бодрящий морозец, а вот несколько лет назад, помню, такая суровая зимища была, что разведешь костер на улице -- и пламя замерзает. Я тогда на куски его порубил. До конца зимы топили -- хватило. Дядя мой Эйнар хорошо тогда торганул -- продал несколько кусочков, соврал, будто янтарь... Сказано это было с таким серьезным выражением лица, что Ши далеко не был уверен в желании Тьяльви поиздеваться. В этом мире такое вполне могло случиться. Наконец ужасный день подошел к концу. Скрюмир вышагивал, задрав голову и озираясь, а потом махнул в сторону одного из холмов. Там на склоне что-то темнело. -- Глянь, братва, пещера, -- позвал он. -- Ну чадо, заночуем? Тор осмотрелся. -- Еще не так уж темно, чтобы привал делать нам. В разговор встрял Локи. -- Истинно так, о Могущественный. Однако гложет меня опасение за ворлока нашего. Промерз до костей. Эдак придется нам скоро в хворост его упаковывать, а то замерзнет в ледышку и на кусочки рассыплется, хи-хи-хи! -- Де бесбокойдесь за бедя, -- прогнусавил Ши. -- Какие белочи. Конечно, лучше было потерпеть -- по крайней мере, не пришлось бы затаскивать этот чертов сундук чуть ли не на середину склона. Но несмотря на свой статус мальчика на побегушках, тащить сундук в гору ему не пришлось. Когда колесницу припарковали у какого-то сугроба, Скрюмир схватил неподъемную кладь одной рукой и поволок к пещере. -- Огонь разведешь? -- спросил у Скрюмира Тор. -- Об чем речь, приятель! Скрюмир вырвал с корнем парочку низеньких деревьев, переломил о колено и свалил у входа. Ши сунул голову в пещеру. Поначалу он не разглядел ничего, кроме нагромождений мрачного камня. Потом потянул носом. Вообще-то у него уже настолько отбило обоняние, что даже ароматы Скрюмира давно не шибали ему в нос. Но сейчас некая вонь пробилась даже сквозь насморк. И чертовски знакомая вонь... Хлорка! Что за... -- Эй! -- заорал у него за спиной Скрюмир, и Ши подскочил чуть ли не на фут. -- Свали на хрен с дороги! Ши убрался. Скрюмир сунул голову внутрь и свистнул. Вернее, с человеческой точки зрения этот звук лишь с большой натяжкой можно было назвать свистом, поскольку он больше напоминал сигнал воздушной тревоги. У входа в пещеру возник крошечный человечек ростом около трех футов, с бородой, придающей ему вид эдакого миниатюрного Санта-Клауса. Голову его закрывал островерхий капюшон, а конец бороды был заткнут за пояс. -- Эй ты, -- рявкнул Скрюмир. -- Огонь нужен. Пошевеливайся! Он показал на груду веток и бревен, сваленных перед входом в пещеру. -- Слушаюсь, сэр, -- пискнул гном. Он засеменил к костру и извлек медную палочку, имевшую отдаленное сходство с паяльником. Ши с интересом наблюдал за происходящим, пока Локи не сунул ему за шиворот сосульку. Пока Ши ее вытаскивал, огонь уже разгорался. Сырое дерево шипело и плевалось. Послышался писклявый голосок карлика: -- Ужель собираетесь вы ночевать здесь? -- Собираемся, -- ответил Скрюмир. -- Давай, вали отсюдова. -- О, но не следует вам... -- Заткнись! -- прорычал великан. -- Где хотим, блин, там и спим, понял? -- Да, сэр. Спасибо, сэр. Что-нибудь еще, сэр? -- Не. Давай линяй, пока я на тебя не наступил. Гном скрылся в пещере. Они достали свои пожитки и разложили у костра. Огонь медленно разгорался. Заходящее солнце пробилось сквозь тучи и на минуту осветило их лица мрачным багровым светом. Воображение Ши рисовало ему на затянутом облаками небосклоне образы апокалиптических чудищ. Откуда-то издалека донесся тоскливый волчий вой. Тьяльви внезапно поднял взгляд и нахмурился. -- Что это за шум? -- Какой еще шум? -- спросил Тор. Вдруг он вскочил -- а сидел он спиной к выходу -- и резко обернулся. -- Эй, Хитрейший! А в пещере-то кто-то есть! Он медленно попятился назад. Из глубины донеслось шипение, как из дырявого парового котла, сопровождаемое металлическим скрежетом. -- Дракон! -- заорал Тьяльви. Из провала вырвались клубы желтого дыма, и путешественники закашлялись. Заскрипела чешуя, с треском посыпались мелкие камешки, и из темноты, отражая отблески пламени, показалась пара глаз размером с суповые тарелки. Асы, великан и Тьяльви нестройно завопили, бестолково хватаясь за все, что могло послужить оружием. -- Сбокойдо, я бозьбу его на себя! -- выкрикнул Ши насморочным голосом, разом забывая все свои предыдущие рассуждения. Он выхватил револьвер. Как только огромная, похожая на змеиную голова показалась в свете костра целиком, он прицелился в желтый глаз монстра и нажал на спусковой крючок. Курок безобидно щелкнул. Ши нажал еще и еще. Щелк-щелк-щелк. Челюсти дракона разверзлись, резко завоняло хлоркой. Гарольд Ши быстро попятился. Над головой у него что-то мелькнуло. Увесистое деревцо, которым завладел Скрюмир, комлем шарахнуло чудовище по башке. То метнулось было к великану, когда Тор испустил боевой клич и отвесил справа столь сокрушительный апперкот, что вышиб бы дух и из Джо Луиса. Послышался хруст ломающихся костей -- кулак погрузился прямо в морду несчастной рептилии. Завизжав, точно раненая лошадь, дракон скрылся в пещере. Тьяльви помог Ши подняться на ноги. -- Ну что, понял теперь, -- заметил слуга богов, -- почему Скрюмир ничто перед Повелителем Козлов? Он хихикнул. -- А дракоха хорошую зубную боль заработал себе на весну. Если, конечно, она наступит до прихода Времени. Из пещеры опять высунулся карлик. -- Скрюмир, а Скрюмир! -- Ну? -- Я же пытался тебя предупредить, что огонь пробудит дракона от спячки. А ты не захотел слушать. Думал, самый умный, да? Ух-хи-хи! Карманный Санта-Клаус приплясывал у входа в пещеру, обеими руками делая оппоненту "нос". Скрюмир подобрал было камень, чтобы запустить в него, но опоздал. Камень попусту полетел в лаз, а великан мрачно заметил: -- Не поймать уже маленького паршивца. Все холмы тут норами изрыли, гады. Ужин прошел в молчании, для Ши особо тягостном, поскольку он чувствовал, что направлено оно, в основном, на него самого. Думать надо было, а потом лезть, -- твердил он себе горестно. Да и вообще -- думать надо было тогда, когда собирался в эту дурацкую экспедицию. Приключения! Романтика! Чепуха! Видал он "девушек мечты" в этом поганом болоте -- можно подумать, что все они профессионально занимаются классической борьбой! Будь у него формула, он тут же вернулся бы домой. Но формулы не было -- вот в чем беда. Ее больше не существовало, по крайней мере, для него. Ничего не существовало, кроме этого унылого, утонувшего в снегу холма, этого тошнотворного великана, двух асов и их слуги, которые относились к нему с презрением. И ничегошеньки-то с этим не поделать... Ладно, Ши, спокойствие, -- сказал он себе. Ты погружаешься в состояние меланхолии, каковое состояние, по меткому выражению Чалмерса, не несет в себе ни теоретической, ни практической ценности. Жаль, что нету рядом старого доброго дока! Как не хватает сейчас его зрелого интеллекта, да и просто цивилизованного общества. Самое разумное, что оставалось в такой момент Ши -- это перестать вздыхать о былом и жить настоящим. Для того чтобы решать возникающие проблемы с простецкой прямолинейностью Тора, у него явно недоставало физической подготовки. В крайнем случае, можно попробовать приблизиться к Локи с его умным и едким юмором. Ум. А разве не собирался он применять ум, исследуя законы этого мира? Законы, которые эти люди в силу одного лишь строения своего мышления просто не в состоянии постичь. Внезапно Ши повернулся и спросил: -- А разве гном не сказал, что дракона разбудил огонь? -- Ну сказал... -- зевнул Скрюмир. -- И что с того, сопляк? -- Огонь-то еще горит. А что, если он или еще какой дракон заползет сюда ночью? -- Вот и сожрет тебя. Так тебе и надо! -- Великан затрясся от смеха. -- Трепач наш говорит дело, -- возразил Локи. -- Лучше бы передвинуть лагерь. Оттенок презрения в голосе Лиса заставил Ши зажмуриться, однако он продолжал: -- Нам вовсе не обязательно уходить отсюда, правда ведь, сэр? Уже подмораживает, а будет еще холоднее. Вот если мы соберем снега и завалим вход в пещеру, вряд ли, по-моему, этот дракон к нам полезет. Локи хлопнул себя по колену. -- Неплохо сказано, человек-репка! Вот ты этим и займешься. Тьяльви, помоги ему. Гляди-ка, не так уж ты и бесполезен. Успел умишка набраться, покуда болтался с нами. Кому бы и в голову пришло, что снегом можно остановить дракона? Тор только хрюкнул. Глава 6. Ши проснулся, все еще шмыгая носом, но, по крайней мере, хоть голова не была уже такой тяжелой. Может быть, хлорка, которой он вчера надышался, излечила простуду. А может, причиной тому была его твердая решимость принимать окружающее таким, какое оно есть, и стараться извлекать из него максимальную пользу. Позавтракав, они снова отправились в путь. Скрюмир по-прежнему шагал впереди. Небо своим цветом напоминало обветрившийся свинец. Резкие порывы ветра раскачивали ветви низкорослых деревьев, вихрем кружили редкие снежинки. Козлы, то и дело оскальзываясь на замерзших среди грязи лужах, большей частью лезли в гору. Тут и там вздымались холмы, покрытые более густой растительностью -- в основном, соснами и елями. Должно быть, где-то около полудня -- Ши давно уже потерял всякое представление о точном времени -- Скрюмир обернулся и махнул рукой в сторону самой высокой горы, какая им только встречалась за все время. Ветер унес слова великана, но Тор, похоже, его понял. Козлы затрусили к этой горе, вершина которой скрывалась в облаках. После доброго часа утомительного подъема Ши начал различать на голой вершине какой-то неясный силуэт, скрывавшийся то и дело за клочьями тумана. Когда они достаточно приблизились, он принял очертания здания, мало отличавшегося от жилища Посредника Сверра. Но это было куда неряшливей, сложено из неотесанных бревен, а размерами могло вполне потягаться с железнодорожным вокзалом. Тьяльви пробормотал на ухо Ши: -- Вот и замок Утгарда. Мужество, друг Харальд, мужество -- без него мы здесь пропадем. У самого молодого человека при этом стучали зубы, и явно не от холода. Скрюмир наклонился к двери и шарахнул по ней кулаком. Добрую минуту простоял он в ожидании, а ветер трепал на нем меховые одежды. Наконец в двери открылся прямоугольный глазок, после чего она широко распахнулас