стороне. Если хочешь, я познакомлю тебя с ним. - Спасибо, очень хочу, - сказал Джориан. - Чем раньше, тем лучше. Карадур зевнул: - Простите меня, господа, что прерываю такой приятный вечер, но старый человек быстро устает. Я удаляюсь, а вы продолжайте веселиться... - Карадур! - сказала Гояния. - Ты не будешь здесь ночевать. Я хочу обсудить с тобой новый способ астральной проекции, и ты проведешь ночь у меня дома. Джориан подал голос: - Что ж, госпожа Гояния, если вы забираете доктора Карадура... - Я не могу одновременно дать пристанище и вам, сударь, - ответила она резко. - Во-первых, у меня дома мало места; во-вторых, доктор не составит угрозу моей репутации, в отличие от похотливого юнца вроде тебя. Пойдем, Карадур. Идемте, Босо и Ванора. Всем спокойной ночи! И она удалилась в сопровождении своей свиты. Гвидериус вскоре тоже покинул Джориана. Джориан как раз снимал башмаки, когда в дверь постучали. - Кто там? - спросил он. - Я, Ванора! Позволь мне войти! Джориан открыл дверь. Ванора, войдя, сказала: - Ох, Джориан, как я рада снова тебя видеть! Какой дурой я была, что бросила тебя, когда ты был моим! - Кто тебе подбил глаз? - поинтересовался Джориан. - Босо. Мы сегодня утром поссорились. - Ублюдок! Хочешь, я дам ему сдачи? - Нет. Пока я с ним живу, приходится время от времени терпеть его взбучки. - За что же он тебя так? - По правде говоря, вина лежит не только на нем - я сама его спровоцировала. Джориану лично приходилось испытывать подобные провокации со стороны Ваноры, поэтому он не удивился и даже почувствовал крупицу сочувствия к Босо. - Как тебе удалось улизнуть? - Босо спит, а моя хозяйка и твой мульванийский заклинатель были так поглощены магическими разговорами, что не заметили моего исчезновения. - В ее глазах стояло то выражение мольбы, которое было хорошо известно Джориану. - Ты знаешь, какая нынче ночь? Джориан нахмурился. - Кажется, последний день месяца Медведя? - Да. Но неужели это ничего для тебя не значит? Джориан был озадачен. - Да нет, ничего особенного. Так в чем дело? - Ровно два года назад мы расстались в Отомэ, когда я связалась в мерзавцем Босо. - Верно, но что с того? Она подвинулась поближе: - Ты не позволишь бедной потаскушке исправить свою ошибку? - Она схватила руку Джориана и запихнула ее в вырез платья, прижав к своей правой груди, одновременно глядя на него, чуть приоткрыв рот. Джориан ощутил знакомое шевеление в штанах, но сказал: - Моя дорогая Ванора, все это осталось в прошлом. - И он отнял руку, несмотря на то что его пульс участился. - Я больше не играю в эти игры, пока не верну себе жену. - Ну, неужели! С каких пор ты стал святым анахоретом? Два года назад ты не страдал от недостатка похоти, а дряхлеть в твоем возрасте рано. Сядь! Ванора неожиданно толкнула его так, что он уселся на край кровати. Тогда она расстегнула пряжку, отчего изумрудно-зеленое платье съехало по ее ногам на пол, уселась Джориану на колени и принялась целовать и ласкать его, приговаривая: - Тогда ты был самым пылким из моих любовников, прочный, как лезвие меча, и твердый, как гора Аравия. Ох, моя единственная любовь, позволь мне снова стать твоей! Два года я жаждала ощутить твою любовь, чувствовать, как проникает... - Убирайся! - резко приказал Джориан. Он понимал, что еще мгновение - и все его самые лучшие намерения окажутся выброшенными на ветер, в то время как Ванора не принесет ему ничего, кроме неприятностей. Как сказала ему однажды Гояния, Ванора обладала несчастливым талантом портить жизнь не только себе, но и всем, кто ее окружает. - Если ты не встанешь с моих колен, то встану я и свалю тебя на пол! Ванора с недовольным видом поднялась, но осталась стоять перед ним, покачивая обнаженным телом. - Джориан, что с тобой? Очередной приступ добродетели? Ты же знаешь, что он пройдет. Джориан поглядел на нее, втайне радуясь, что ему не пришлось вставать. Это в данных обстоятельствах было бы непросто. - Нет. Я всего лишь преисполнен решимости выполнить обещания, данные самому себе. Если желаешь, можешь называть это закалкой характера - вроде упражнений с гирями, чтобы накачать мышцы. - Но к чему такие самоограничения? С тех пор, как волшебник Аэлло открыл по-настоящему эффективное противозачаточное заклинание, никто - ну, почти никто - не придерживается этих странных правил о том, кому и с кем можно спать. - Один философ из Академии говорил мне, что нынешняя моральная распущенность - явление преходящее, вроде моды в одежде. И вообще, я помню, как ты была небрежна с противозачаточными заклинаниями. - Однако же я еще никогда не была беременной. Конечно, если бы отцом был ты, я бы не возражала... Джориан раздумывал, как поступить: повалить ее на кровать и овладеть ею или выставить из комнаты, выбросив платье ей вдогонку... И в том, и другом исходе скрывались свои опасности. Если грубо обойтись с ней, она может пожаловаться Гоянии; а Джориан вовсе не сомневался в ее способности заводить свары. Или же она может подговорить Босо напасть на него. Хотя он не боялся Босо, очередных осложнений ему было не нужно, поскольку подобные неприятности помешают спасению Эстрильдис. Он пытался придумать предлог, чтобы прогнать ее, пусть и разочарованной, но без намерения отомстить. Наконец его выручил талант рассказчика. Он сказал: - Садись в то кресло, моя дорогая, и я расскажу тебе, что со мной происходит. Ты помнишь мои приключения в Реннум-Кезимаре, когда я спас двенадцать девушек-рабынь от уволенных палачей из Крепости Топора? - Да. Это был благородный подвиг, достойный моего Джориана. - Спасибо. Но я не рассказал тебе вторую часть истории. Когда "Таларис" направился к Джанарету, девушки, естественно, были благодарны, что отставные палачи не продемонстрировали на них свое искусство в свежевании, ослеплении, обезглавливании и прочих причудливых областях палаческого мастерства. В первую ночь по отбытии с острова одна из девушек - ее звали, кажется, Венна - пришла ко мне в постель, чтобы выразить свою благодарность, и я не прогнал ее. На следующий день эту самую Венну поразили ужасная боль и конвульсии. Через час, несмотря на все усилия доктора Карадура, она была мертва. Мы похоронили бедную крошку в море. На следующую ночь ко мне пришла очередная девушка, и я снова постарался ублажить ее. А затем на нее тоже напали колики и конвульсии, и она умерла. Мы рыдали, предавая ее тело водной пучине. Эти печальные события зародили сильное подозрение, что существует связь между плотскими сношениями девушек со мной и их безвременной гибелью. Тогда доктор Карадур с помощью могучих заклинаний вошел в транс и обнаружил источник несчастья. Палачи, оставшиеся в живых после своей междоусобной резни, естественно, пришли в ярость, обнаружив, что я увез рабынь, на которых они во время банкета собирались демонстрировать свое мастерство. Жена одного из них, как обнаружил Карадур, была ведьмой. По просьбе мужа она наложила на меня проклятье, вызывающее смерть любой женщины, совокуплявшейся со мной, в течение двенадцати часов. Так что, дорогая Ванора, если желаешь проверить, не потеряло ли проклятье силу, то вперед! Но только потом не говори, что я забыл предупредить тебя! Она бросила на него косой взгляд. - Твой длинный язык всегда умел находить отговорки, - сказала она, - и я не знаю, можно ли тебе верить. В Метуро ты был вполне готов... - Я был подвыпивши и забыл о проклятье. Кроме того, твоя красота выгнала все прочие мысли у меня из головы. - Хм-м... Вижу, что по части лести ты до сих пор не уступишь ни одному кавалеру. А как же Эстрильдис? Если проклятье подлинное, за вашим воссоединением последует ее кончина. - Увы, придется мне не прикасаться к Эстрильдис, даже если я сумею вытащить ее из Ксилара, пока проклятье не будет снято. Карадур уверен, что они с Гоянией сумеют изобрести действенное противозаклятье. - И все-таки я думаю, что ты совсем заврался. - Проверить очень легко, - сказал Джориан, вставая и расстегивая рубашку. - Если ты этого хочешь... - И он стащил с себя штаны. - Я вижу, что не все твое тело заражено аскетизмом, - заметила она. - А кто утверждал обратное? Если тебе не терпится попробовать, ложись и вытянись. Ванора стояла в нерешительности, затем нагнулась и подобрала платье. - Нет, поймать тебя так же трудно, как жирного угря. Что случилось с остальными девушками? - Я отправил их домой из Джанарета. Ну что, будешь пробовать или нет? Я не могу стоять так всю ночь. Она со вздохом натянула платье. - Нет, не буду. Я только подумала... Ладно, не важно. Босо, может быть, и мерзавец, но все его члены в полном порядке, жаловаться не на что, разве что на глупость. Спокойной ночи. Джориан наблюдал, как она уходит, с кривой улыбкой и смешанным чувством облегчения и сожаления. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы не окликнуть ее и признаться, что он все выдумал. На самом деле он не занимался любовью ни с одной из двенадцати девушек-рабынь вплоть до ночи накануне их разлуки в Тримандиламе, когда Мневис, старшая из рабынь, забралась к нему в кровать, не спрашивая у него разрешения. Он не рассказывал Ваноре, что выдавал Мневис и ее спутниц при Тримандиламском дворе за королеву Альгарта и ее фрейлин. Мульванийцы и так точили на него зуб за похищение Киста Авленского, и он не желал сообщать Ваноре сведения, которые она в приступе злобы могла использовать против него. От природы обладая честной, открытой, жизнерадостной душой, с пристрастием к чрезмерной болтовне и опрометчивым поступкам, Джориан на собственной шкуре научился осторожности. Доктор Абакарус оказался лысым, толстым, безбородым, краснолицым человеком с тонким голосом. Он напоминал Джориану евнухов, которых тот встречал в Иразе; но Гвидериус сказал Джориану, что у Абакаруса есть родные дети. Сидя за столом в Академии, философ говорил, сплетя пальцы: - Итак, вы хотите, чтобы я вызвал демона и заставил его вытащить вашу жену из подземной камеры в Ксиларе? - Да, сэр. Осуществимо ли это? - Думаю, что да. - Сколько это будет стоить? Абакарус сделал стилом несколько пометок на вощеной дощечке. Закончив вычисления, он сказал: - Я займусь этим делом за полторы тысячи отомийских ноблей. Успеха гарантировать не могу, обещаю только стараться изо всех сил. Джориан подавил искушение свистнуть. - Позвольте вашу дощечку, доктор. Посмотрим... В пенембийских реалах это составит... - Он произвел подсчеты и мрачно взглянул на Карадура. - Если бы я только знал, то увез бы из Ираза полную ванну золота. - Горакс не поднял бы такой вес в воздух, - возразил Карадур. - Ты можешь заплатить? - спросил Абакарус. - Могу, хотя останусь практически нищим. А почему так много? - Заклинание состоит из редких ингредиентов, и чтобы собрать их, потребуется по меньшей мере месяц. Более того, оно сопряжено с немалым риском. Демоны с Пятой плоскости - грозные слуги. Джориан предпринял вялую попытку поторговаться, но философ-чародей был тверд. Наконец Джориан сказал: - Только уговор такой: половину - сейчас, а вторую половину - когда моя жена будет доставлена мне целой и невредимой. - Кажется, это честно, - заметил Гвидериус. Абакарус бросил кислый взгляд на своего коллегу, но пробормотал слова согласия. Джориан отсчитал деньги. Когда они вернулись в "Серебряный дракон", он сказал Карадуру: - Нам бы надо найти себе источник существования, пока мы будем ждать результата трудов Абакаруса. Иначе, когда проедим все деньги, окажемся на улице. Ты можешь заняться хиромантией или чем-нибудь в этом роде, а я поищу работу, на которую способен. Через три дня Джориан, тщетно обегавший весь город на предмет землемерной работы или часового дела, сообщил Карадуру, что получил место на ветряной мельнице. Карадур же нашел новый повод для причитаний. - Я только-только снял лавку и собрался обзавестись вывеской, - сказал он, - когда появился человек из местной гильдии прорицателей, а с ним - трое головорезов. Он вежливо сообщил мне, что я должен вступить в гильдию, заплатив как чужестранец вдвое против обычного. Поскольку его конвой явно искал предлог наброситься на меня с кулаками, я избежал спора, пообещав заплатить, прежде чем начну практиковать. - И сколько они хотели? - Пятьдесят ноблей как вступительный взнос плюс сбор в один нобль за квартал. - При таких ценах мы не сможем уплатить Абакарусу остаток суммы, если только богиня Элидора неожиданно не улыбнется нам! - Почему бы тебе не продать меч? Хотя я слабо разбираюсь в оружии, похоже, ты можешь выручить за него немалые деньги. - И что мне потом делать, если на меня нападет дракон или банда разбойников? Нет, я придумал кое-что получше. Давай обратимся к Гоянии. Она наверняка обладает влиянием в гильдии прорицателей. На следующий день, когда Карадур ушел к Гоянии, Джориан отправился работать на мельницу. Мельник, пожилой отомиец по имени Лодегар, объяснил, что он взял Джориана, потому что раньше на мельнице управлялись они с женой. Он поворачивал лопасти по ветру, а она сидела у желоба, идущего от жерновов, и собирала муку в мешки. Но сейчас он слишком стар для таких гимнастических упражнений. Его сын, солдат, ничем помочь не может; так что он будет наполнять мешки, а Джориан - следить за ветром. У Джориана было смутное представление, что работа на мельнице не требует большого труда: засыпать зерно в бункер, приладить лопасти к скорости и направлению ветра и ждать, пока посыплется мука. Но в действительности все оказалось иначе. Ветер постоянно менял направление, и башенку, на которой были установлены лопасти, приходилось все время поворачивать. По круглой верхушке мельницы были натыканы толстые деревянные колья, а по внутренней стороне башенки напротив них пробиты отверстия. Вставив лом в одно из отверстий между кольями и надавив на него, можно было повернуть башенку на несколько градусов. Снаружи же на главную ось башенки были насажены под углом друг к другу четыре бруса, образуя лонжероны восьми треугольных лопастей, похожих на корабельные кливера. Шкотовый угол каждой лопасти был привязан канатом к концу соответствующего бруса. Чтобы затормозить движение лопасти, нужно было остановить вращение брусьев, натянув канат, отвязать парусину лопасти, обернуть ее несколько раз вокруг бруса, чтобы уменьшить парусность, и снова привязать шкотовый угол к концу соседнего бруса. Чтобы увеличить площадь лопасти, приходилось действовать в обратной последовательности. Джориан провел весь день на бегу. Когда ветер изменял направление, ему приходилось браться за лом, чтобы поворачивать башенку. Когда ветер свежел, он спешил вниз по лестнице, останавливал вращение вала, зарифлял лопасти, чтобы жернова, вращаясь слишком быстро, не сожгли зерно. Затем ветер стихал, и ему снова приходилось спускаться и увеличивать парусность, чтобы механизм не останавливался. Время от времени мельник приказывал ему смазывать деревянные оси и шестерни жидким мылом, которое хранилось в ведре и намазывалось большой малярной кистью. Еще утром, торопясь выполнить очередной приказ Лодегара, Джориан споткнулся о ведро и перевернул его. Жидкое мыло растеклось по полу и между половицами затекло в подвал мельницы. Лодегар взорвался: - Да поразит тебя Вайзус громом и молнией, растяпа! Да нашлет Териус болезнь на твои суставы и ослабит твой член! Иди ко мне домой, возьми у моей жены ведро воды и тряпки и смой всю эту мерзость, чтобы не поскользнуться! Уборка заняла много часов, потому что Джориану то и дело приходилось отрываться, чтобы изменить положение лопастей или их площадь. Когда наступила ночь, Джориан вернулся в "Серебряный дракон", едва переставляя ноги. Он повалился на скамью в общем зале, слишком усталый, чтобы подниматься по лестнице в комнату, которую занимали они с Карадуром. - Пива, мастер Райс! - прохрипел он. Появился Карадур. - Что случилось, Джориан? У тебя такой изможденный вид! Неужели работа на мельнице настолько утомительна! - Нет, напротив, такая легкая, как будто перебрасываешь перышко из одной руки в другую. Как у тебя дела? - Гояния вызвала Неннио, начальника гильдии прорицателей, и убедила его согласиться, чтобы я заплатил свой вступительный взнос в рассрочку в течение года. На большие уступки он не пошел. Наедине она сказала мне, что пятьдесят ноблей уйдут главным образом на взятку чиновникам гильдии. Едва ли до сундуков гильдии дойдет десятая часть этой суммы, все остальное осядет в кошельках мастера Неннио и его прихвостней. - Но почему же какой-нибудь недовольный член гильдии не подаст в суд на этих мошенников? Карадур оглянулся и понизил голос: - Потому что, по ее словам, он отсчитывает долю Великому Герцогу, который взамен покрывает их проделки. Но только не говори об этом вслух во владениях лорда Гуитлака, если тебе дорого твое здоровье. Джориан вздохнул: - Неудивительно, что сочинители выдумывают сказки об воображаемых сообществах, все члены которых - честные, трудолюбивые, здравомыслящие и целомудренные люди, поскольку в реальном мире ничего подобного не существует. Может быть, следующий мир более добродетелен? Карадур пожал плечами: - Мы, без сомнения, узнаем об этом через какое-то время; и может быть, очень скоро, если ты позволишь своему неугомонному языку выдать нас. - Я слежу за своими словами. Но если такая страна всеобщей добродетели существует, то, боюсь, жить в ней довольно скучно. - Джориан, не стоит бояться, что нам придется попасть в подобное царство занудства. Иногда немного скуки не помешает! 4. ДЕМОН РУАХ Вскоре Джориан привык к работе на мельнице, поскольку был крепким человеком, хотя жизнь в Иразе несколько расслабила его. Для того, кому приходилось зарабатывать на жизнь починкой часов, мельничный механизм казался крайне примитивным. Когда бы машина ни останавливалась, Джориан находил причину поломки раньше Лодегара. Один из зубцов деревянной шестерни на главном валу отвалился, заклинив передачу, и Джориан быстро все починил. Месяц Орла летел к концу, когда Абакарус сообщил, что он готов вызвать демона с Пятой плоскости. На следующий вечер, ступая по свежевыпавшему снегу, Джориан и Карадур направились в лабораторию Абакаруса. Это была маленькая круглая комнатка в одной из изящных башен Философского корпуса Академии. Когда они появились, заклинатель рисовал мелом в центре комнаты пятиугольник - вся мебель была отодвинута к стенам. Ученик Абакаруса, похожий на ласку юноша по имени Октамон, держал другой конец измерительной ленты. - Отойдите в сторону! - приказал Абакарус. - Если вы наступите на линию, то нарушите пентаграмму и выпустите демона прежде, чем он подчинится моим приказам, и это может закончиться для всех нас очень печально. Они прижались к стене, наблюдая, как волшебники рисуют внутри пятиугольника пентаграмму - пятиконечную звезду; внутри звезды маленький круг и множество разных символов в углах всех этих фигур. Октамон зажег пять толстых черных свечей, загоревшихся странным зеленым пламенем, и расставил их по лучам звезды. Затем он погасил висевшую под потолком лампу, освещавшую комнату, разжег огонь в кадиле и встал у стены, раскачивая кадило на цепочке. По комнате разнеслись острые запахи, которые напомнили Джориану одновременно цветущий весенний луг, рыбный рынок в Виндиуме и дубильню в Ксиларе. Незаметно взглянув на лица присутствующих, Джориан заметил, что пламя свечей окрасило их в зеленоватый оттенок. Абакарус начал размахивать руками, одновременно распевая низким голосом, не похожим на его обыкновенный высокий тенор, слова неизвестного Джориану языка: - Фоматос бенессет флиантер, литан изер оснас нантер, соутрам и убарсиненс ребиам! Сирас этар бесанар, надис сурадис э... - Он все бормотал и бормотал, а Джориан беспокойно переступал с ноги на ногу. Пламя свечей колебалось, съеживалось в точку и вспыхивало красным. - ...Манинер о садер простас... - бубнил Абакарус. В почти полной тьме Джориан ощутил движение воздуха. Что-то начало проступать в центре пентаграммы: что-то, похожее формой на человека, но гораздо крупнее, чем человек. Комнату наполнил густой мускусный запах. Абакарус закончил заклинание: - ...Маммес и энайм перантес ра сонастос! Как тебя зовут? Ему отвечал голос, похожий на бульканье болотного газа: - Если для тебя это важно, меня зовут Руах. Что это за гнусное... - Попридержи язык! - приказал Абакарус. - Я вызвал тебя с Пятой плоскости, чтобы ты выполнил мой приказ. Пока ты не дашь клятву, которая заставит тебя бесстрашно выполнить это требование и не причинять вреда обитателям нашей плоскости во время своего пребывания здесь, а после выполнения задания немедленно вернуться на свою плоскость, ты останешься узником в моей пентаграмме. Размытый силуэт зашевелился, как будто пытался прорваться сквозь окружающий его невидимый барьер. Казалось, что барьер этот эластичный, ибо он прогибался, когда тварь кидалась на невидимую стену, а затем отбрасывал демона. Наконец существо из другого мира прекратило борьбу и сказало: - Это крайняя несправедливость! Мы на нашей плоскости давным-давно запретили рабство, а вы, дикари, по-прежнему цепляетесь за свой варварский обычай. Рано или поздно мы, демоны, найдем способ... - Все это не важно, - проворчал Абакарус. - Будешь ты делать, что тебе сказано, или предпочтешь подождать наступления этого дня? - Ты чудовище! - сказал демон. - Ты же знаешь, что у нас, жителей Пятой плоскости, аллергия на ваше солнце! Если ты только когда-нибудь окажешься в нашем мире... - Будь ты проклят Вайзусом, да прекратишь ли ты спорить? Ни разу в жизни не встречал такого сварливого демона! Ты от меня все равно ничего не добьешься, поэтому закрой рот и приступим к делу. - Я имею право напомнить тебе, что есть добро, а что - зло, поскольку, похоже, ты не обладаешь ни пониманием... - Заткнись! - заорал Абакарус. - ...Ни хорошими манерами, - продолжал Руах. - Ну ладно, как говорят у вас, на Первой плоскости, ты схватил меня за яйца, или схватил бы, если бы у меня имелись эти отвратительные органы размножения, которые существа вроде тебя скрывают под одеждой. Что тебе от меня нужно? - Сперва ты должен дать клятву! - Никакой клятвы я не дам, пока не узнаю, какое дело ты мне поручишь, чтобы ты не послал меня искать лягушачьи перья или сухую воду. Абакарус сказал: - Жена вон того высокого молодого человека с черной бородой заточена в темнице королевского дворца в Ксиларе. Он хочет, чтобы ты освободил ее из темницы и доставил сюда. - Где расположен Ксилар? - Примерно в восьмидесяти лигах на восток отсюда. - Как же я выполню эту задачу? Я могу материализоваться в камере дамы, но не смогу дематериализовать ее, чтобы пронести через каменные стены или железную дверь. - Если дверь будет заперта, ты должен отобрать ключи у главного тюремщика или у кого они хранятся. Владельца ключей ты с легкостью перепугаешь до полусмерти. Затем ты принесешь даму сюда. Полночь еще не наступила, так что ты успеешь вернуться до рассвета. Ты не должен лететь на такой высоте, чтобы она погибла от нехватки воздуха; и ты обязан укутать ее потеплее, поскольку зимний воздух на высоте очень морозный. Руах проворчал: - Мне все это очень не нравится; но, как говорится у нас, на Пятой плоскости, попрошайкам выбирать не приходится. Может ли молодой человек нарисовать мне план темницы, чтобы я не заблудился в подземелье? - Нет, сперва клятва! Ты надеешься, что он нарушит круг и выпустит тебя на свободу. - Ни о чем подобном я не думал! - воскликнул демон своим невнятным голосом с сильным акцентом. - Подозрительнее вас, жителей Первой плоскости, нет никого во всех множественных мирах. Вы считаете всех прочих такими же злыми и вероломными, как вы сами! - Оставь риторику, мой добрый Руах, и давай перейдем к клятве. - Ну ладно, ладно, - проворчал демон. Затем между ним и Абакарусом последовал долгий диалог на языке, неизвестном Джориану. Наконец заклинатель сказал: - Ну, с этим покончено. Октамон, можешь зажечь лампу и разорвать круг. Ты понимаешь, Руах, что с тобой случится, если ты нарушишь условия нашего соглашения, не так ли? - Да, понимаю; хотя это чудовищная несправедливость. Заставлять меня выполнять рискованное дело, и без всякого вознаграждения! Когда я вернусь домой, мне будет что рассказать моим товарищам-демонам! Когда лампа вспыхнула, Джориан впервые ясно рассмотрел Руаха. Форма тела и размеры демона были человеческими, но из спины у него вырастали огромные крылья, как у летучей мыши, в данный момент сложенные. Его когтистые ноги напоминали лапы огромной хищной птицы. Все тело существа было покрыто, как показалось Джориану, облегающей одеждой из алого шелка. Но когда демон пошевелился, он понял, что это родная шкура Руаха. Как верно говорил демон, у него отсутствовали выступающие органы размножения; кожа в промежности была гладкой. - Прошу прощения, мастер Руах, - сказал Джориан. - Но как же ваш род производит потомство? - Это долгая история, - начал демон. - В соответствующий сезон у нас вырастают... Абакарус прервал его: - Мастер Джориан, не тратьте время на подобные дискуссии. Руах должен попасть в Ксилар и вернуться до рассвета. Вот кусок мела; прошу вас, объясните, где ему искать вашу супругу. Джориан опустился на корточки и нарисовал схему Ксиларской темницы. Он слегка вздрогнул, когда Руах, нагнувшись над его плечом, чтобы взглянуть на рисунок, оперся когтистой лапой о его спину. Джориан указал на самый большой прямоугольник. - Думаю, что она здесь, - сказал он. - Кажется, ее камеру постарались обставить с максимальным комфортом. Женщина, которую ты должен доставить к нам, - маленькая и светловолосая. Демон, рассматривая рисунок, сказал: - Кажется, я уловил суть. Все отойдите, чтобы я смог дематериализоваться. Когда люди отошли к стене, демон начал вращаться на месте. Он крутился все быстрее и быстрее, и его фигура постепенно расплывалась. Неясное пятно стало просвечивающим, затем прозрачным и, наконец, со свистом исчезло. - Октамон, открой двери, - приказал Абакарус, - чтобы выветрить эту вонь. В комнату хлынул морозный зимний воздух. - Что теперь? - спросил Джориан. - Пройдет много часов, прежде чем Руах вернется, - сказал Абакарус. - В нематериальной форме он может перенестись в Ксилар в мгновение ока и должен прибыть туда с минуты на минуту. Но чтобы вернуться, он должен остаться материальным. Поэтому полет займет много часов, какими бы сильными не были его крылья. Если вы хотите дождаться его возвращения здесь, внизу есть кровати. Джориан и Карадур остались в Философском корпусе. Когда Абакарус проводил их в помещение, где они могли провести остаток ночи, Джориан сказал: - Доктор Абакарус, прошу вас, объясните мне кое-что. Один ученый из Дома Знаний в Иразе уверял меня, что летать существо размером с человека не может. Там что-то было связано с отношением веса к площади крыльев и мощности мускулов. Тогда как же Руах может летать в материальной форме на нашей плоскости? Абакарус пожал плечами. - Он обладает некоторыми преимуществами перед нами. Его мышцы сделаны из иного вещества, нежели наши, гораздо большей удельной силы. - А что это за жалобы, - продолжил расспросы Джориан, - будто бы мы, обитатели Первой плоскости, порабощаем демонов? Я полагал, что новарианские народы договорились об отмене рабства. Абакарус усмехнулся. - Метуранский договор, который не вступит в силу, пока его не подпишут все двенадцать правительств, имеет отношение только к порабощению людей. Демоны, с какой бы плоскости они не были родом, - не люди, и, следовательно, этот договор имеет к ним отношения не больше, чем к вашей лошади. - А обезьянолюди Комилаха? Их считают людьми? - Разные народы думают по-разному. По законам некоторых из Двенадцати Городов они считаются людьми; по законам других - нет. Новарианские государства должны создать Верховный суд, главенствующий над всеми двенадцатью политическими системами, чтобы устранить эти разногласия. Я принадлежу к обществу, преданному этому идеалу, и должен вручить вам одну из наших листовок. Но что касается Метуранского договора, то его подписали только пять государств, и не стоит ждать, когда его подпишут остальные семь. - А что насчет угрозы демонов противостоять их эксплуатации обитателями Первой плоскости? - Ничего не бойтесь. Едва собравшись, они отвлекутся на взаимные перебранки, как это бывало всегда. Что ж, мне пора домой. Вернусь за час до рассвета. К тому времени, если все пойдет хорошо, наш демон уже должен будет подлетать к Отомэ. Спокойной ночи! Джориану казалось, что он едва уснул на койке, когда его потрясли за плечо. "Пора", - услышал он голос Абакаруса. Следующие полчаса Джориан стоял, зевая, в лаборатории. Затем, когда восток только-только посветлел, на усеянной звездами западной стороне небосвода стало заметно какое-то движение. Абакарус распахнул двери, выходящие на маленький балкон, окружающий башню, впустив волну морозного воздуха. Летающий предмет, похожий на летучую мышь, приближался, превращаясь в демона Руаха с объемистой ношей в руках. С приглушенным шумом крыльев демон опустился на перила балкона, ухватившись за них когтистыми лапами, как птица - за ветку. Затем, сложив крылья, он спрыгнул на балкон и вошел в комнату, неся завернутое в одеяло тело. Октамон закрыл за ним дверь. - Вот вы где! - прорычал демон. Вместе с ним вернулся мускусный запах. - Трудно было? - спросил Джориан. - Нет. Я материализовался вне темницы, решив добыть ключи, но обнаружил, что зарешеченная дверь у начала ведущей в подземелье лестницы открыта, а рядом с ней сидит часовой. Я вспугнул его, спустился по лестнице и увидел, что камера, о которой ты говорил мне, также не заперта. Там я обнаружил женщину. Когда я приблизился к ней и хотел объяснить цель своего визита, она упала в обморок. Я укутал ее, как вы сами видите, и вынес наружу. Люди с криками разбегались передо мной, и я без особых проблем покинул дворец и поднялся в воздух. - Отлично сделано! - сказал Абакарус. - Ты свободен, мастер Руах! Руах издал булькающий рык. - Прежде чем я вернусь на родную плоскость, позвольте заявить вам, обитателям этого мира, что мы, демоны, не потерпим дальнейших похищений и не станем бегать по вашей указке! Мы объединимся и положим конец этой несправедливости! Мы победим! - А пока что радуйся своему освобождению, - сказал Абакарус. - Уходи, мы не в восторге от твоего запаха. Стоя в центре комнаты, Руах завертелся волчком. Высокая алая фигура кружилась, расплывалась и исчезла со свистом ринувшегося на ее место воздуха. Джориан глубоко вздохнул. - Признаюсь, что по соседству с Руахом мне было слегка не по себе. - Надо только уметь с ними обращаться, - сказал Абакарус. - Мой предыдущий помощник был убит демоном, которого он неправильно вызвал. - Джориан вечно самоумаляется, - сказал Карадур. - Я старался избавить его от этой привычки, поскольку скромность - неважное оружие, чтобы выбиться в люди в нашем испорченном мире; но боюсь, что нисколько не преуспел. Джориан опустился на колени перед завернутым в одеяло телом на полу. Начав разворачивать одеяло, он был поражен ужасной мыслью, что Эстрильдис могла погибнуть от горной болезни на высоте, когда ее нес Руах. Затем тело начало извиваться, скинуло одеяло и село на полу. - Клянусь бронзовой мошонкой Имбала! - воскликнул Джориан. - Ты не Эстрильдис! - А кто сказал, что я - Эстрильдис? - спросила женщина, вставая. - Я фрейлина королевы Эстрильдис, Маргалит Тотенская. А ты, если не ошибаюсь, беглый король Джориан. Где я, и зачем меня принесли сюда таким ужасным способом? Женщине было примерно столько же лет, сколько Эстрильдис, но на этом их сходство кончалось. Эстрильдис была маленькой блондинкой, а Маргалит Тотенская ростом почти не уступала Джориану. Ей на лоб падали темные кудри. Джориан не назвал бы ее красивой, как он сказал бы о некоторых из пяти жен, обществом которых наслаждался в свою бытность королем. Но ее храброе, резко очерченное лицо и крепкая фигура внушали уважение. Она быстро оправилась после жуткого испытания. Джориан поклонился. - Я польщен, леди Маргалит. Вы находитесь в городе Отомэ, и никто не намеревался приносить вас сюда. Я отправил Руаха - так зовут демона - за своей женой, и он, очевидно, схватил вас по ошибке. Как это случилось? - Моя королева поднялась на стену, чтобы погулять и полюбоваться звездами, оставив меня в темнице. - Значит, ее не держат взаперти в камере? - Нет, хотя покидать дворец ей запрещено. Она может выйти из камеры когда пожелает, но только в сопровождении вооруженного конвоя, на случай очередной вашей попытки похитить ее. - Это вы подняли тревогу, когда я споткнулся о стул и разбудил пса? - Да. Откуда мне было знать, что это вы? - А почему вы не сказали демону, кто вы такая? - Каким образом? Я прибиралась в камере в отсутствие Эстрильдис - как вы прекрасно знаете, королева никогда не отличалась опрятностью - и успела только увидеть демона в дверях, пригнувшегося, чтобы крылья пролезли в проем, и что-то невнятно бормочущего своим булькающим голосом, после чего впервые в жизни упала в обморок. Когда я пришла в себя, меня уже несли по небу, завернутую в одеяло, которое едва ли помешало бы мне замерзнуть насмерть. Я пыталась бороться, но демон потребовал, чтобы я утихомирилась, иначе он сбросит меня с высоты. Ну и приключение! Джориан обернулся к Абакарусу: - Как Руах мог совершить такую дурацкую ошибку? Я же велел ему искать маленькую блондинку. Чародей развел руками. - В общем-то, демоны не отличаются большим разумом. Возможно, он забыл ваши инструкции или перепутал, и когда увидел в камере единственную женщину, решил, что это именно та, которая ему нужна. - Вы можете вернуть Руаха, чтобы исправить ошибку? - спросил Джориан. - Нет. Освобожденный демон не может быть вызван снова в течение многих лет. - Зачем вы так поспешно отпустили его? - Потому что он вонял, а вы не возражали. - У меня не было времени возразить; и вообще, нечего перекладывать вину друг на друга. Вы можете вызвать другого демона взамен Руаха? Абакарус нахмурился. - Только через несколько месяцев. Во-первых, подобные заклинания крайне изнуряют, а у меня должны оставаться силы на преподавание. Кроме того, запах демонов с Пятой плоскости для меня невыносим. Во-вторых, это будет стоить тебе лишних полторы тысячи ноблей. А в-третьих, ты еще не заплатил мне остаток за вызов Руаха. - Что! - воскликнул Джориан. - Я не должен тебе ни единого пенни! Мы же договорились, что демон должен принести мою жену, Эстрильдис Кортолийскую; и он не сделал этого. - Молодой человек, следи за языком! Я сказал, что ты должен мне семьсот пятьдесят ноблей. Мои расходы нисколько не уменьшились от того, что демон не справился с заданием, а я предупреждал тебя, что не гарантирую успеха. - Но ты согласился, что остаток я выплачу только после того, как цель будет достигнута. Я не плачу за халтуру! - За неудачу отвечаю не только я, но и ты, и тебе лучше бы заплатить. Я могу подать на тебя в суд; есть у меня и другие способы сделать твою жизнь невеселой. - Попробуй! - процедил сквозь зубы Джориан. - Идем, Карадур. Если я еще когда-нибудь обращусь за помощью к магии, то постараюсь найти чародея не только опытного, но и честного. - А что будет со мной? - воскликнула Маргалит. - Мне придется возвращаться в Ксилар пешком? Клянусь бородой Зеватаса, мой господин Джориан, если бы мы были в Ксиларе, я бы таскала тебя по судам до конца жизни! - Прошу прощения, госпожа. Пойдемте в мое обиталище и там обсудим ваше будущее. Когда они вернулись в "Серебряный дракон" и Джориан снял для Маргалит отдельную комнату, первоначальный гнев фрейлины уже угас. Он сказал ей: - Разумеется, я обязан вернуть тебя в Ксилар. Но ты не можешь отправиться туда в одиночку, особенно в то время года, когда на дорогах рыщут стаи волков и шайки разбойников. У меня нет средств, чтобы нанять должную охрану и отправить тебя в путь верхом. Не могу я и сопровождать тебя в Ксилар лично, поскольку еще не готов расстаться со своей головой. - И за это я не могу тебя упрекнуть, - ответила она. - Как и королева Эстрильдис, я ненавижу этот обычай, каким бы древним он ни был. Джориан продолжал: - Поэтому я буду оплачивать твое пребывание здесь, пока у меня не кончатся деньги. Когда наступит весна, наверняка подвернется какой-нибудь способ отправить тебя на родину, например в дилижансе или с торговым караваном. А теперь, думаю, тебе лучше заснуть. - А что потом, Ваше Величество? - спросила Маргалит. - Прошу тебя, не зови меня так даже в шутку! Я никогда не желал становиться королем вашей идиотской страны и, начиная с самого бегства, стараюсь отделаться от этой чести. Но отвечаю на твой вопрос: я должен отправляться на работу на мельнице. Вечером за обедом мы решим, что делать дальше. Я приглашу волшебницу Гоянию, в которой разума побольше, чем у большинства из нас. Маргалит посмотрела на свое платье. - Я не стремлюсь следовать за модой, но мне нужна хотя бы одна смена одежды. Если не стирать это платье, оно станет столь же зловонным, как ваш демон, а я не могу разгуливать голой, пока оно будет в стирке. - Да, по крайней мере зимой, - согласился Джориан. - Вероятно, твой похититель не дал тебе времени собраться? - Вы совершенно правы, Ваше Ве... мастер Джориан. Джориан вздохнул и достал из кошелька две золотые монеты. - Не имею понятия, сколько стоит женское платье, но постарайся обойтись этим. Возьми себе в проводники Карадура. Вечером, когда они сидели за столом в ожидании Гоянии, Маргалит сказала: - Похоже, ты настроен решительно, мастер Джориан. В попытках похитить королеву ты тщетно прибегал к прямому нападению и колдовству, но неудача тебя не остановила. - Это - истинная любовь, - ответил Джориан, - и я ее не стыжусь. Эстрильдис я лично выбрал в жены, ее не подсовывал мне Совет, чтобы крупнейшие земельные магнаты могли влиять на мое правление. И только ее одну я хочу. - А если ты вернешь ее, что тогда? - Найдем какое-нибудь безопасное место, где ксиларцы не смогут меня схватить, и поведем жизнь простых тружеников. - А если ты обнаружишь, что она изменилась? Джориан только махнул рукой. - Даже когда она постареет, покроется морщинками и поседеет, все равно я буду любить ее. Карадур хихикнул. - Мой мальчик - сентиментальный романтик, - сказал он, покачивая своей пушистой седой бородой. - Не пытайтесь изменить его, леди Маргалит, ибо это одна из самых привлекательных черт в нем. Ах, вот идет моя выдающаяся коллега! Появилась волшебница Гояния в сопровождении своего телохранителя Босо. Джориан, радуясь, что Ванора с ними не пришла, представил друг другу тех, кто был незнаком. Гояния сказала: - Приветствую вас, леди Маргалит. Увидев вас, я подивилась, какая магия могла превратить низенькую блондинку, как Джориан описывал Эстрильдис, в высокую брюнетку. Что случилось? Когда Джориан и Маргалит поведали ей о происшедших событиях, Гояния сказала: - Глупость демонов никогда не надо недооценивать. Существа с других плоскостей обладают силой, которая в нашем мире кажется сверхъестественной. Вы знакомы с теорией, что каждая форма жизни происходит от других, берущих начало от крошечного сгустка первичной слизи? - Да, - сказал Джориан. - Когда я учился здесь у Гвидериуса, из Академии выгнали одного профессора за такие богохульные рассуждения. - Тем не менее, эта теория объясняет глупость большинства демонов. Борьба за существован