атолла, ее радары детально сообщили обстановку на атолле. Восемнадцать кораблей стояли на якорях в бухте посередине атолла - там, где и думал Аллен. Радар отметил на экране неподвижную цель у входа в бухту - дозорный эсминец. "Блэкфин" стал осторожно выбираться на запад, стремясь оказаться там, куда не дотягиваются локаторы ливийцев. Потом вся электроника, за исключением РЛС РЭБ, была выключена, взят курс на юго-восток и скорость увеличена до двадцати двух узлов. Уйдя на сто пятьдесят миль, лодка погрузилась. Девятнадцать часов спустя она появилась у входа в бухту, и Аллен, убедившись, что активный гидроакустический поиск не ведется, в восьми милях от канала приказал всплыть, чтобы подзарядить аккумуляторные батареи. Брент слышал, как впередсмотрящие молились, чтобы антирадарное покрытие корпуса оказалось эффективным. Стоя бок о бок на мостике, адмирал и Брент смотрели в бинокли, переговариваясь приглушенно, как будто арабы могли их услышать. - Самоуверенность, граничащая с идиотизмом, - сказал Аллен. - Это же надо додуматься - поставить у входа в гавань один эсминец! Ну и вояки! Брент, передай на "Йонагу", что мы вошли в зону боевого патрулирования. Сколько времени займет передача? - Если подтверждение придет сразу - тысячную долю секунды. - Это хорошо. Чем скорее, тем лучше. Но подожди до рассвета, пока не уйдем на глубину, иначе нас могут засечь. На рассвете лодка погрузилась на шестьдесят четыре фута и начала патрулировать в десяти тысячах ярдов от входа в гавань. Двигатели работали на минимальных оборотах - только для того, чтобы "Блэкфин" слушался рулей и удерживался на заданной глубине. Дежурный по лодке время от времени поднимал перископ и быстро оглядывался по сторонам. Стоявший на якоре миноносец не двигался и явно не подозревал, что поблизости притаилась смерть. Адмирал наконец решился: вызвал Брента к себе и приказал передать на "Йонагу" радиограмму. - Передавай ТАКАМО. Этот способ позволял посылать компьютеризованный сигнал мощностью всего в 200 ватт на специальный самолет ВМС США, который барражировал над западной частью Тихого океана. "Дуглас DC-6", получая сигнал, передавал его на авианосец. Брент отправился в радиорубку и стал за спиной Дона Симпсона: - Мы готовы, сэр, - сказал тот. - Можно поднимать антенну. Брент подошел к подножию трапа и, задрав голову, взглянул вверх, в рубку, где стоял у "ночного перископа" Реджинальд Уильямс, дежуривший в этот день по кораблю. Командирский перископ с маленькими линзами 1,4 дюйма было трудно заметить на поверхности, но зато он впускал мало света. У ночного линзы были много крупнее, и он давал более четкое и яркое изображение. Зато его было и проще засечь. - Мистер Уильямс, - сказал Брент. - Радиорубка готова. - Отлично. Перископ поднять! - Уильямс, взявшись за ручки, сделал вместе с перископом оборот на триста шестьдесят градусов. - Перископ убрать! Рулевой, по моему сигналу - поднять антенну. Приготовились... Давай! Брент вскинул кулак, зажужжал электромотор, и хлыст антенны взлетел над поверхностью моря. На пульте перед Симпсоном вспыхнула зеленая лампочка. - Есть! - крикнул рулевой. - Передавать! - крикнул Брент. Симпсон стукнул ключом и в ту же секунду доложил: - Передано, сэр! - Передано, мистер Уильямс, - сказал Брент. - Убрать антенну! Симпсон плотнее прижал наушники к ушам и с улыбкой повернулся в Бренту: - Получение подтверждено. "Квитанция", сэр! Чистая работа! - Четыре секунды, - сказал Брент, и сняв трубку, доложил адмиралу Аллену. Через четыре дня, за полчаса до рассвета, вахтенный акустик Пит Ромеро позвал Брента: - Мистер Росс, шум винтов разной величины, сильная кавитация. К выходу из бухты движется крупная группа судов. Дальность одиннадцать-двенадцать тысяч ярдов. Шуму от них - как от девицы, расстающейся с девичеством. Аллен и Брент поспешили в центральный пост. Адмирал был необычно бледен, тяжело дышал и отдувался. Бренту пришлось даже поддержать его, когда они отдраивали последний люк. В красном свете дежурных ламп лицо адмирала стало совсем мертвенным и голубые жилки под тонкой кожей казались черными. Хриплым голосом он приказал поднять радарную антенну, чтобы разобраться в обстановке. - Сэр, работает еще около дюжины радаров. По каталогу "угроз" - это крейсера "Лондон" и "Лландафф!" и не менее десяти эсминцев класса "Джиринг". - Группа слежения - в рубку! - крикнул адмирал. Взглянув на Брента, он чуть заметно кивнул в сторону трапа, и лейтенант понял его: обычно первым в рубку поднимается командир, но сейчас старику нужна была помощь. Брент взлетел по трапу и почти втащил адмирала через люк в рубку. Пока он, привалившись к ночному перископу, переводил дух, появились и заняли свои места старший помощник Уильямс, рулевой Гарольд Сторджис, акустик Пит Ромеро, телефонист Рэнди Дэвидсон и оператор-локаторщик Тадаси Такигути. - Готов... готов... готов... - эхом разнеслось по рубке. - Боевая тревога? Торпедные аппараты на "товсь!", сэр? - спросил старпом. - Нет. Нет. - Старик потер лоб, начал говорить и осекся. Стиснул челюсти так, что заскрипели зубы. Чувствуя, что все взгляды устремлены на него, глубоко вздохнул, словно собираясь броситься в ледяную воду. - По местам стоять, к всплытию! - произнес он наконец скрипучим голосом и обвел глазами удивленные лица вокруг. - Виноват, сэр, разрешите напомнить: мы всего в семи тысячах ярдов от дозорного эсминца на выходе из гавани. Никакое антирадарное покрытие не поможет! Хотя тут и пеленговать-то нечего!.. Нас в бинокль увидят. - Старший помощник! - оборвал его адмирал. - Попрошу меня не учить! - Он снова оглядел стоявших перед ним и взялся за ручки ночного перископа. Уильямс подошел к командирскому. Брент не мог найти объяснений поступку адмирала: матрос-первогодок понял бы, что лодка должна оставаться в погруженном состоянии, занять позицию и ждать выхода противника из гавани в канал. Любой подводник полжизни бы отдал за такую великолепную ситуацию, где возможность промаха практически исключена. Адмирал был явно не в себе: он был как-то одновременно и возбужден и расслаблен. - Сэр... - решился Брент. - У нас идеальная позиция для атаки. Разрешите... - Нет! Нет! Не разрешаю! - адмирал вдруг покачнулся. Уильям поддержал его, но он сердито вырвал руку, ухватясь за перископ, как пьяный за фонарный столб, и крикнул Бренту: - Какого черта мои подчиненные вздумали мне указывать?! - Он ударил по стальной трубе кулаком. - Молчать! Выполнять приказ! - и он неожиданно для всех крепко выругался. Все застыли от изумления: во-первых, брань никогда не была у адмирала в ходу, а, во-вторых, принятое им решение было неверно и опасно. - Поднять перископ! - Стальная труба скользнула вверх. Аллен, расщелкнув ручки, приник к резиновому наглазнику окуляра. - Убрать! Все чисто! - И, склонившись над люком, крикнул на центральный пост: - Всплытие! Всплытие! Дэвидсон нажал кнопку, и взвыла сирена ревуна. - Десять градусов вверх! - крикнул энсин Бэттл. Нагнетаемый под высоким давлением воздух стал вытеснять воду из балластной цистерны, носовые рули поднялись перпендикулярно корпусу. "Блэкфин" устремился на поверхность. Аллен сорвал с переборки микрофон: - Торпедная атака из надводного положения! Старпом! На КУТ! Лейтенант Росс! Со мной на мостик! Отключить радары! - Он одновременно наставил на Брента взгляд и палец: - Приготовиться отдраить люк! - Сэр, это безумие! - не выдержал Уильямс. Лицо его было искажено бешенством. - Я протестую!.. - Отставить пререкания! Исполнять приказ! Объявляю вам выговор! - Сэр, он прав... - вмешался Брент. - Это что - бунт?! Неповиновение командиру в боевой обстановке?! Всякие сопляки еще будут со мной спорить! Марш к трапу, лейтенант Росс, пока я вас вообще не отстранил от должности! Бегом! Брент стал подниматься по трапу на мостик. Теперь уже было ясно: Марк Аллен сошел с ума. В таком возрасте лодкой командовать нельзя! Адмирал Фудзита - единственное исключение, которое только подтверждает правило... Но теперь уже слишком поздно... Слишком поздно для них для всех. Еще через мгновение он услышал, как шумит и журчит вода, скатываясь с надстройки, и взялся за штурвальчик задрайки. - Три фута! - доложил Бэттл. - Отдраить люк! - Давление полдюйма! - донеслось с поста погружения. Брент крутанул задрайку, откинул бронзовую крышку, обдав себя потоками воды, выбрался на палубу и помог вылезти адмиралу. Рука Аллена показалась ему костлявой и безжизненной, как у скелета. Следом выскочили двое впередсмотрящих, заняв свои места на наблюдательной площадке над его головой. Адмирал, хватая ртом воздух, стоял рядом: он навел бинокль на водонепроницаемый ПППЦ [передающий прибор пеленга цели], автоматически сообщающий данные на КУТ в рубке. Брент вскинул бинокль и взглянул на миноносец - черная махина стояла к ним носом, запирая вход в гавань. Брент повел биноклем на восток - там уже пробивалось слабое розовое свечение: занимался рассвет. Открылся главный индукционный клапан, взревели двигатели, со свистом задышала турбина, и лодка еще приподнялась над водой. Брент почувствовал, что желудок ему сводит, словно в приступе тошноты. Если впередсмотрящие и акустики на миноносце разом не ослепли и не оглохли, "Блэкфин" сейчас будет засечен. - Самый малый вперед, держать на два-девять-ноль! - скомандовал Аллен. Это были его последние слова. Он вдруг резко выпрямился, как будто спинной хребет у него заменила стальная балка, отчаянно схватился за виски, словно там, в черепе, грянул взрыв, и крикнул так пронзительно, что крик этот, перекрывая рев четырех силовых установок, и гудение турбины, и свист воздуха, вытесняющего воду из балластной цистерны, вонзился в уши Бренту. Он резко обернулся к адмиралу: изо рта у того хлестнула желтая струя рвоты, забрызгавшая ветрозащитный экран, штормовку и лицо Брента. Дернувшись всем телом, старик повалился вперед, ударился о сталь щита, рухнул на палубу как подкошенный, еще раз вскрикнул и затих. - Санинструктор! - не помня себя, завопил в люк Брент. - Санинструктора - на мостик! Ходом! Спустя несколько секунд Уильямс и японец Чисато Ясуда уже склонялись над безжизненным телом адмирала. - Пульса нет, - сказал санинструктор. - Сильный сердечный приступ или удар. - Принимай командование, Реджи, - сказал Брент. Прежде чем старпом успел ответить, ночную тьму разорвала ярчайшая вспышка залпа - с миноносца ударили две баковые пятидюймовки. Затем оглушительно громыхнуло, и со звуком раздираемого полотна снаряды прошли выше. - Впередсмотрящие - вниз! - рассыпалась скороговорка команд: Уильямс пришел в себя. - Очистить мостик! По местам стоять, к погружению! Адмирала - вниз, в его каюту! Помочь санинструктору! Один из впередсмотрящих и Ясуда приподняли неподвижное тело и опустили его в люк, где Аллена подхватили руки Сторджиса и Ромеро, в свою очередь передавшие его в ЦП. Снова осветилось небо, и по правому борту "Блэкфина", окатив всех, кто оставался на мостике, поднялись два высоких столба воды. Когда носовые рули со щелчком закрылись, Брент и впередсмотрящие кинулись к люку. - Срочное погружение! Вниз! Вниз! Вниз! - кричал Уильямс, последним прыгнув в люк и нажав кнопку ревуна. Лодка клюнула носом, и вода хлынула на мостик, а с мостика - вниз, в еще незакрытый люк. Уильямс лихорадочно крутил по часовой стрелке штурвал задрайки. Брент ощутил на лице что-то похожее на порыв ветра - это Бэттл открыл клапан цистерны быстрого погружения, впустив в переднюю часть лодки почти восемь тонн воды. Почти одновременно корпус потрясли два грузных удара - снаряды с миноносца легли не дальше двадцати футов справа по носу. - Держать угол, Бэттл! - крикнул Уильямс. - Прячь корму, пока нам ее не оттяпали! - Есть держать! - отозвался тот со своего поста. - Угол десять. - Добро. Брент занял свое место у КУТа, а Ульямс, широко расставив ноги, склонился к перископу. Последовали доклады с центрального поста, на которые Уильямс отвечал неизменным "добро". Когда совсем близко легли еще два снаряда с миноносца, он крикнул в люк: - Штурман! Глубина под килем? - Один-восемь-ноль, - отозвался Каденбах. - Что за грунт на дне? - Песок и кораллы. - Черт... Вниз до один-пять-ноль, лево на борт, самый полный вперед. Брент услышал, как четыре генератора взвыли на более высокой ноте, и лодка рванулась вперед - это оператор до отказа раскрутил реостаты, отдавая винтам каждый вольт. - Прошли пятьдесят футов! - доложил Бэттл с поста погружения, и все с облегчением перевели дух: теперь они были недосягаемы для артиллерии эсминца. - Добро. Штурман, курс на глубину сто фатомов! Каденбах отозвался в ту же минуту, словно предвидел команду: - Предлагаю курс один-девять-ноль. - Держать один-девять-ноль, - кивнул Уильямс рулевому. - Прошли два-три-пять, - доложил Сторджис. Тут раздался голос телефониста Дэвидсона: - Санинструктор Ясуда сообщает: адмирал Аллен скончался. В рубке стало очень тихо. Брент да, очевидно, и Уильямс не могли поверить в то, что услышали. - Он уверен? - спросил старпом. Дэвидсон произнес несколько слов в микрофон, выслушал ответ и доложил: - Так точно, уверен, сэр! Он считает, что у адмирала было кровоизлияние в мозг. Остановка сердца. Брент вне себя от горя и гнева, все еще не в силах поверить в смерть Аллена, стукнул кулаком по панели КУТа. Но времени предаваться печали у них не было. Потом - если выкрутятся... Сейчас надо спасать лодку и самих себя. - Сэр, миноносец запустил двигатели, - раздался голос акустика. Он подался вперед, прижав к ушам наушники, напряженно вглядываясь в экран старой гидроакустической станции "Марк IV", калиброванный лишь от нуля до пяти тысяч ярдов. - Выбирает якорь, я слышу, как лязгает цепь. И ведет постоянный поиск. - Пит вцепился пальцами в наушники. - Очень мощный сигнал... Никогда в жизни такого не слышал. Уильямс повернулся к люку: - Штурман! Сколько до "большой глубины"? - Шесть с половиной миль до ста фатомов, грунт - песчаный, впереди Западно-Каролинская впадина. Семь миль до трехсот фатомов. - Курс один-девять-ноль, - сказал Сторджис. - Хорошо. Дашь знать, когда пройдем еще сто футов, - приказал Уильямс. Рулевой взглянул на приборную панель перед собой. Помимо указателя угла перекладки руля, датчиков управления двигателями, Сторджис постоянно следил за репитерами гирокомпаса, питометра, манометра давления и репитера указателя глубины, калиброванного до шести тысяч футов. - Снялся с якоря, сэр, - сказал Пит Ромеро. - Скорость десять узлов и возрастает, дальность девять тысяч. Он у нас прямо за кормой: шум винтов сливается с нашей собственной кавитацией - потому я потерял другие суда. Но его мощный ГАС пробивается через все на свете. - Сколько мы делаем под водой? - Девять узлов, сэр, - ответил Сторджис, сверившись с питометром, и перевел глаза на глубиномер: - Прошли сто футов. - Так. - Уильямс склонился над люком и крикнул: - Штурман! Когда восход солнца? - Пять сорок, сэр, то есть пять минут назад. - Ч-черт! В игру вступали новые факторы: авианосцы тоже двинулись и теперь, когда поднялось солнце, можно было ждать и атаки с воздуха. Все, кто стоял в рубке, переглянулись понимающе и невесело. - Прибавляет хода, сэр, - сказал Пит. - Дальность - семь. - Все слышали, как работает гидролокатор миноносца, нашаривая их под водой. "Пи-и... пи-и... пи-и..." - раздавались, не смолкая ни на миг, частые, резкие, неумолимые гудки. - Пеленгует? - Пока нет, мистер Уильямс. - Прошли сто двадцать футов, - доложил рулевой. Брент почувствовал, что дифферент на нос стал не таким острым: Бэттл, стоя за спинами рулевых-горизонтальщиков, начал выравнивать лодку. Из люка послышался его голос: - Прошли сто тридцать, выровняемся на ста пятидесяти. - Хорошо. Приготовиться к атаке глубинными бомбами! Приготовиться к движению в бесшумном режиме! - сказал Уильямс, и телефонист Дэвидсон сейчас же отрепетовал приказ. Брент уловил перепад в работе двигателей, перешедших на минимальное число оборотов - их хватало только, чтобы лодка слушалась горизонтальных и вертикальных рулей. Были задраены все люки и водонепроницаемые переборки, закрыты клапаны и фитинговые заглушки трубопроводов, отключена вся система вентиляции. Сразу стало очень жарко, и пронзительно запахло потом людей, испытывающих страх. Открытым остался только люк между рубкой и центральным постом. - Нагоняет, сэр, и быстро, - сказал Пит Ромеро. - Висит у нас за кормой. Знакомое сосущее ощущение, всегда появлявшееся у Брента в минуты опасности, возникло и сейчас, и во рту стало кисло. За ним гнались, его преследовали, его хотели подвергнуть мучительной казни люди, которых он не знал и в глаза никогда не видел. - Глубина под килем - два-три-ноль, - доложил Чарли Каденбах. - Хорошо. Опустить до двухсот. В ответ на эту команду послышался удивительно спокойный голос Бэттла, инструктирующего рулевых, и лодка резко пошла вниз. Брент немного успокоился - исчезло мучительное сосание под ложечкой: лодка скользила в спасительную глубину, в свою природную среду. Чем глубже, тем безопасней, чем толще слой воды над головой, тем прочнее спасительный щит. Там, в пучине океана, нет движения и не раздается ни звука, кроме тех, что производят пришельцы с земли, преследующие себе подобных или скрывающиеся от них. Свет здесь мягкий и рассеянный, либо его нет вовсе, течения слабы, а все жизненные процессы многочисленных и разнообразных обитателей протекают неспешно и негромко, чуть заторможенно, гармонируя с исконным и вечным величавым спокойствием, которое царит здесь, в подводном царстве, и которое сейчас собирался разнести в клочья ливийский миноносец. - Нащупал, - спокойно сказал Пит. Все слышали работу эхолотов миноносца, воспринимавших сигналы, отражавшиеся от корпуса лодки. Слышали и шум его винтов. - Право руля, самый полный ход! - крикнул Уильямс. - Мы его заставим проскочить мимо нас. Брент знал, что идея хороша в том, конечно, случае, если сработает. Было ясно, что на миноносце сейчас вычисляли курс лодки и свой собственный, чтобы рвануться на перехват. Своим резким броском в сторону Уильямс надеялся спутать их расчеты и заставить сбросить бомбы в пустоту. Резкие звуки винтов и гудки стали громче и чаще, они гулко отдавались в спертом воздухе отсеков и исходили откуда-то сверху и чуть сзади. Все с тревогой уставились в этом направлении. "Пи-пи-пи" и шум винтов медленно стали отдаляться. - Прошел мимо, - сказал Пит. Раздались три, а потом еще два щелчка. - Черт, - сказал Уильямс. - Гидростатические взрыватели. Ромеро до отказа прикрутил регулятор громкости. Брент видел, что рука его дрожит. Пять тяжких ударов одновременно обрушились на лодку, и она запрыгала, как кость в зубах оголодавшего пса, загудела, словно исполинский барабан, заходила ходуном от взрывов, сотрясавших ее корпус. Взметнулась в воздух пыль, на голову Брента посыпались кусочки пробки. Он схватился за панель компьютера. - Прошли два-семь-ноль, сэр! - крикнул Сторджис. - Лево на борт! Полный ход! Курс - один-девять-ноль. - Миноносец лег на курс два-ноль-ноль и поворачивает направо, - доложил Пит. - Штурман, - крикнул в люк Уильямс. - Что там на дне? - Глубина шестьдесят фатомов, грунт песчаный. - Кладите ее на грунт! На брюхо! Рев двигателей стал еле слышен, и "Блэкфин" плавно заскользил вниз, на дно. - Поворачивает, сэр! - доложил акустик. - Миноносец возвращается. - А остальные? - Шум больших винтов с малым числом оборотов - авианосцы и крейсера ложатся в дрейф. Две группы винтов на высоких оборотах - это еще два миноносца выходят с якорной стоянки. - Ну, понятно, решили не выводить тяжелые суда, пока не разделаются с нами, - сказал Брент. - А чтобы поскорее разделаться, выводят еще два ЭМ [эскадренных миноносца]. - Прошли двести пятьдесят футов, - доложил рулевой. Казалось, прошло не две-три минуты, а вечность, прежде чем лодка мягко коснулась дна на глубине трехсот семидесяти футов, заглушила двигатели и легла на грунт, безмолвная, как гробовая плита. От перепада давления у Брента заболели уши, он слышал, как поскрипывает, потрескивает, постанывает под чудовищным напором корпус лодки. Пот уже не катился, а ручьями стекал у него по лбу и щекам, воротник и грудь рубашки вымокли насквозь - в отсеках стояла чудовищная духота: больше шестидесяти человек поглощали кислород и выдыхали углекислый газ. Переборки, казалось, нависали над самой головой, и Брент молил о глотке свежего воздуха. Глянув на манометр, он почувствовал, что, несмотря на жару, его пробирает озноб: на каждый квадратный дюйм корпуса давило сто шестьдесят четыре фунта воды. А гудочки радаров попискивали со всех сторон, но тон их звучания изменился: стал более низким. Тут явно было что-то не то. - Сейчас набросятся, - сказал Уильямс. - Держись! - Может, и у них ошибки на картах? - Что ты имеешь в виду? - Если верить Каденбаху, нам еще несколько миль до глубокой воды. А ведь мы лежим на грунте почти на четырехстах футах. Вот я и думаю: может быть, эта впадина вообще не обозначена на карте?.. - Штурман! - крикнул в люк Уильямс. - Какая здесь глубина по счислимому пути? - Двести девяносто футов, сэр. - Чтоб я сдох! Почти сто футов разницы! - Миноносец возвращается, сэр! - доложил Пит. - Включи-ка динамик. Ромеро повернул тумблер, и в ту же минуту в отсек словно ворвался враг: переборки содрогнулись от шума винтов, писка ГАСов, ведущих поиск. Слышался даже свист пара, вой турбин и редукторов, оглушительный плеск разрезаемой носом миноносца воды. Гудки барабанили по корпусу лодки, как крупнокалиберные пули, приближаясь и делаясь все громче. Слышался и шум других винтов. - Они вытянулись в линию, сэр, - сказал акустик. - Выстроились как на параде. - И с горечью добавил. - Их ГАСы на такой глубине не могут давать такие громкие сигналы. Это новая аппаратура, сэр. Гроша ломаного не стоят все эти Женевские соглашения. Нас обманули, сэр. - Чего еще ждать от арабов? - зло ответил Уильямс. Внезапно шум винтов головного миноносца достиг предельной громкости, обрушился на них со всех сторон, обволок, словно дыхание смерти. - Он прямо у нас над головой. - Выключи динамик. Но шум все равно продолжал проникать в отсеки, а потом всю мешанину противоборствующих звуков перекрыл ужасающий грохот. Еще раз. И еще. Это была серия шестисотфунтовых глубинных бомб. "Блэкфин" вздрогнул, дернулся, корпус его застонал и затрещал. Брент ухватился за панель КУТ. Сквозь парализующий сознание ужас пробилась одна мысль: "Четырнадцать футов". Если бомба разорвется ближе четырнадцати футов от лодки, толща воды не сумеет погасить взрыв и корпус "Блэкфина" просто лопнет, как треснутое яйцо. Нужны еще двести футов глубины... А где ж ты их возьмешь? Снова - шум винтов над самой головой и новый смертоносный град бомб. Свет в отсеках мигнул. - Третий эсминец на подходе, сэр, - сказал Ромеро. Писк, шум винтов, удары - и потом шесть щелчков у самого корпуса. Да, это, кажется, будет поближе... Раздался долгий, переливчатый рев. "Блэкфин" гудел и вибрировал, как исполинский камертон, Бренту показалось, что он попал под огромный колокол. Лодка приподнялась и снова упала на брюхо, взметнув тучу ила. Свет погас, и по темным отсекам пронесся крик ужаса. - Включить аварийное освещение! - жесткий, повелительный тон Уильямса остановил готовую начаться панику. Тускло замерцали аварийные лампы. - Мы - ниже, чем думают арабы, и их бомбы рвутся у нас над головой. Акустик! - окликнул он Ромеро, задумчиво потирая подбородок. - Ну что они там? - Идут в строю кильватера, сэр, ходят по кругу. Пеленг ноль-восемь-ноль, дальность головного - тысяча ярдов. Уильямс повернулся к телефонисту Дэвидсону: - Передать в машинное отделение, лейтенанту Данлэпу: приготовиться выпустить галлонов пятьсот масла! Лейтенанту Хассе: первый и второй торпедные аппараты - товсь! Лейтенант Росс! - взглянул он на Брента. - Гироскопический угол - ноль, глубина - сто. Произвести залп! - Реджи... - в замешательстве, негромко ответил Брент. - Они не найдут цели: лягут на брюхо и, если глубина позволит, самоликвидируются. - Знаю, - сказал Уильямс, не отрываясь от пульта управления стрельбой. - КУТ готов! - доложил Брент. - Первый и второй торпедные аппараты готовы! - передал телефонист слова Хассе. Два глазка на панели вспыхнули красным. Уильямс нажал на кнопку, и лодка содрогнулась всем корпусом. - Первая торпеда пошла!.. Вторая торпеда пошла!.. - отрепетовал Дэвидсон доклад торпедистов. - Первая - электрически, вторая - вручную. - Заходят для новой атаки, сэр, - сказал Пит Ромеро, но и без него все слышали по правому борту характерные звуки. - Передать энсину Хассе: собрать обломки обшивки, плашкоута, настила - все дерево, какое есть под рукой, - спасательные жилеты и все прочее, что может плавать! Заложить в первый торпедный аппарат. По моей команде - выстрелить! - Есть, сэр! А второй аппарат? Уильямс, скрипнув зубами, бросил на Брента быстрый взгляд искоса. - Передать санинструктору Ясуде: пусть накачает кислород в легкие и желудок адмирала... - Нет! Не смей! - вскрикнул Брент, шагнув к старпому. Все обернулись к нему. - Лейтенант Росс, на место! Лодкой командую я! - Но это немыслимо!.. Это дико... - Еще слово - и я вас отстраню от должности. Ясно? Брент в свою очередь заскрежетал зубами. За последний час ему уже дважды грозили этой карой. Он поднял глаза туда, где нарастал шум винтов. - Ясно. Уильямс перевел глаза на телефониста и продолжал как ни в чем не бывало: - ...и положит его тело во второй торпедный аппарат. Спустя несколько минут смертоносный шквал возобновился. Уильямс был прав: глубинные бомбы рвались на дистанции, по крайней мере втрое меньшей, чем было нужно для поражения лодки. Но, во-первых, пока эсминцы оставались над ней, нечего было и думать об атаке на авианосец, а во-вторых, арабы могли изменить тактику и сбросить бомбы, которые сработали бы на большей глубине. Корпус "Блэкфина" и так испытывал страшное давление. Снова погас свет, но тут же зажегся снова. Когда третий миноносец стал отворачивать, Дэвидсон доложил: - Первый и второй торпедные аппараты готовы, сэр. - Передать Данлэпу: пусть выпускает масло. - Уильямс шагнул к панели, нажал кнопку пуска. Брент содрогнулся вместе с лодкой и всем ее содержимым. - Передать в носовой торпедный отсек энсину Хассе: пусть соберет еще обломков и всякого мусора и выстрелит ими из первого и второго аппаратов без моей команды! Ручное управление! И поживей! - На подходе еще эсминцы до двух единиц - крейсер и авианосец! - крикнул Пит. - Черт бы их взял! - Уильямс несколько раз стукнул кулаком по стальной трубе перископа. - А где второй авианосец? - Очень шумно, сэр, - покачал головой акустик, - его винтов я не слышу. - Ладно. Прошло еще несколько минут. Хассе выпустил торпеды. В отсеке стало еще жарче. - Просто цирк, сэр, - сказал Ромеро. - Те три эсминца, что атаковали нас, уходят курсом к югу. Дальность две-три тысячи ярдов. Ложатся в дрейф. - Штурман, - крикнул в люк Уильямс. - Какое течение? - Экваториальное противотечение, скорость - два узла, - донесся ответ Каденбаха. - Ладно, - повторил, потирая руки, Уильямс. - Они увидели... - Он на секунду замялся. - Увидели то, что мы выбросили наружу. - Мы еще поговорим о том, что, - Брент произнес это слово с нажимом, - мы выбросили наружу. - Поговорим. - Да, поговорим! Брент понимал, что принятое командиром решение было единственно правильным, что в подобной ситуации сам адмирал поступил бы так же. Спасение лодки было самым важным - все прочее отходило на задний план. Да, он сознавал все это - и все равно еле сдерживался, чтобы не наброситься на Уильямса, не набить ему морду, пустить кровь, вышибить зубы. К Марку Аллену Брент относился как к отцу. По трагической иронии судьбы он осиротел дважды. - Уходят, сэр, уходят! - воскликнул Пит. - Уходят курсом на северо-запад: сначала эсминцы, за ними авианосец, а концевым - крейсер. - А второй авианосец? - Все еще стоит на якоре. Рядом с ним - крейсер и не меньше пяти эсминцев. - Отлично! Отлично! Вот его-то мы и долбанем! Дэвидсон! Запросить центральный пост о повреждениях! Все молча слушали телефониста, репетовавшего доклады командиров БЧ: - Два кингстона разбиты, трещины на корпусе в четырех местах, трюмный насос под кормовым аккумуляторным отсеком сошел со станины, кожух воздушного компрессора треснул. - Ясно. Могло быть хуже. И в самом деле, повреждения были серьезны, но не катастрофичны: силовые установки, гребные валы и рулевые подшипники целы, лопасти не погнуты. Трещины можно заделать, а вышедший из строя кормовой трюмный насос подсоединить к носовому. Воздушный компрессор работал, а на крайний случай хватило бы действия второго, неповрежденного. "Блэкфин" сохранил жизнеспособность и остался грозным боевым кораблем. Уильямс придвинул к себе микрофон: - Мы обвели их вокруг пальца. Они думают, что мы - покойники, но скоро убедятся, что это - сильное преувеличение. - Послышались смешки. - Итак, ситуация такова: противник разделился на две ударные группы. Одна двигается курсом на северо-запад, другая пока стоит на якорях, но, я уверен, скоро последует на соединение. Они хотят зажать "Йонагу" в тиски. Наше дело - этому помещать. Когда авианосец снимется с якоря, миноносцы дальнего охранения и сопровождения начнут активный гидроакустический поиск, и житья нам от этого писка не будет. Чтобы нас опять не загнали на мелководье, мы тоже двинемся на северо-запад, держа, можно сказать, в кильватер первой группе. А вторая, по моим расчетам, пойдет следом, обогнув северную оконечность атолла, и - дальше на восток. Постараемся сделать так, чтобы далеко она не ушла. - Снова раздались одобрительные смешки. Уильямс повернулся к Ромеро: - Акустик! Поиск в режиме кругового обзора! - Слышу только шум винтов уходящей группы, сэр, - доложил Пит. - Вторая по-прежнему стоит на якорях, двигатели не запускала - это совершенно точно. - Ну да? - Уильямс повернулся к Дэвидсону. - Отбой бесшумного режима! Отбой атаки глубинными бомбами. Самый малый вперед! Центральный! Подвсплыть до шестидесяти двух футов! Рулевой, держать два-девять-ноль! Брент услышал гул генераторов: лодка качнулась и стала медленно подниматься. Сторджис переложил руль. Включилась вентиляция, нагнетая воздух в душные отсеки. Все наконец-то вздохнули полной грудью. - Сэр, прошу прибавить хода, рулей не слушается, - донесся снизу, с поста погружения и всплытия, голос Бэттла. - Понял. Средний ход. - Есть держать два-девять-ноль, - сказал Сторджис. Брент знал, что командир затеял весьма рискованную игру. Снявшись с якоря, ливийцы могли выйти из гавани курсом на юг, но с тем же успехом - на восток, а могли и вовсе оставаться на месте. Уильямс пошел ва-банк: все поставил на то, что группа непременно выйдет и непременно курсом на северо-запад. Что ж, он командует лодкой, ему и принимать решение. На скорости пять узлов "Блэкфин" слегка задрал нос и, пройдя стофутовую отметку, выровнял корпус, уменьшив угол наклона. Бэттл выполнял приказ и всплывал плавно. Через три минуты лодка была на глубине в шестьдесят восемь футов с нулевым дифферентом. Бэттл постепенно поднял ее до заданной отметки и доложил. - Добро! - Уильямс повернулся к телефонисту. - Передать: лейтенанта Питтмэна срочно на ГКП! За себя пусть оставит старшину Фудзивару. - Спустя несколько секунд длинный, тощий лейтенант, который по боевому расписанию становился помощником командира электромеханической БЧ по живучести, отдуваясь, взбежал по трапу в рубку. - Мистер Питтмэн, займитесь КУТом. - А меня куда? - спросил Брент таким тоном, что все оглянулись на него. - А вы, лейтенант Росс, организуете нам торпедную атаку. - То есть как? - растерялся Брент. - Но ведь атакует командир лодки?.. - Знаю. Но я решил так. У нас у всех не слишком много боевого опыта, но по результатам учебных стрельб ты был первым. Тебе и карты в руки. Я на время атаки перейду к тебе в помощники. - Он стукнул кулаком по перископу. - Нам нужно потопить этот авианосец - позарез нужно, понимаешь?! - и ты это сделаешь! Еще вопросы, лейтенант Росс? Нет вопросов? Отлично. Перископ поднять! Брент, все еще не веря своим ушам, повернул колесико, и стальная труба ушла вверх. Уильямс, согнувшись в три погибели, расщелкнул ручки, приник к резиновому наглазнику окуляра и стал распрямляться, одновременно поворачиваясь кругом. - На северо-западе - дымы. По правому борту на горизонте - атолл. Штурман! - крикнул он в люк. - Решите-ка задачку по счислению места! Мы находимся на юго-западном траверзе Томонуто, я дам два тангенса, а больше ничем помочь не смогу: никаких ориентиров, кроме пальм, нет, а всплывать нельзя. Сможете дать засечку? - Так точно, сэр! По лоции - мы в десяти тысячах ярдов юго-западнее атолла. - Приготовились... Брент... - Уильямс глянул в перископ. - Пеленг! - Ноль-девять-пять, - прочел Брент азимут. Дэвидсон отрепетовал его штурману. - Так... Пеленг! - Ноль-три-два. - Отлично! Перископ убрать! Через несколько секунд из люка долетел голос Каденбаха: - Сэр, мы в десяти тысячах ста ярдах от юго-западного побережья атолла. - Добро. Вот здесь мы и попасемся: бог даст, авианосец выйдет прямо на нас. Лейтенант Росс, сообщите на "Йонагу": на шестнадцать тридцать с атолла Томонуто курсом два-девять-ноль на скорости примерно двадцать узлов снялась группа в составе: авианосец - один, крейсер - один, эсминцы - пять. Брент спустился в свою каюту, зашифровал рапорт и передал его Дону Симпсону. Радиограмма, как всегда, ушла в тысячную долю секунды. Потянулись часы томительного ожидания. Боевую тревогу Уильямс отменил, но группа слежения в полном составе оставалась в рубке. Больше трех часов лодка бродила вдоль западной оконечности атолла, карауля врага. Все молились о том, чтобы догадка Реджинальда Уильямса оказалась верна. В восемнадцать ровно, когда кроваво-пурпурное солнце стало закатываться за горизонт, вторая группа наконец двинулась к выходу из гавани. Первым это обнаружил Пит Ромеро. - Гидроакустический контакт! - вскрикнул он. - Выходят со стоянки! Миноносцы! Ведут поиск! Пеленг три-один-ноль, дальность десять тысяч ярдов. - Боевая тревога! - крикнул Уильямс. - Лейтенант Росс, берите управление! Курс один-один-ноль, скорость три. - Он отступил за перископы - туда, где полагается стоять во время атаки помощнику командира. - Есть, сэр! Слушай мою команду! - Брент нагнулся над люком. - Глубина? - Шестьдесят футов, - ответил Бэттл. - Центральный пост! Потихонечку подвсплыть на два фута. Перископ поднять! Нагнувшись, Брент стал распрямляться вместе с ночным перископом и, когда тот стал на место, расщелкнул ручки. Линзы оказались над поверхностью воды. - Глубина шестьдесят два фута, сэр, - доложил Бэттл. - Добро. - Брент медленно повернул перископ "влево по носу", дал максимальное увеличение и в полумраке, далеко на юго-западе увидел темные движущиеся тени. - РЛС РЭБ? Старшина-радиометрист Такигути поспешно пробежал пальцами по клавиатуре своего компьютера и впился взглядом в зеленоватое свечение дисплея: - Пять эсминцев класса "Джиринг", крейсер класса "Лландафф", авианосец класса "Маджестик". Все имеется в нашем каталоге "угроз". Все корабли ведут поиск надводных и воздушных целей. - Черт! "Маджестик"! - воскликнул Уильямс. - Он-то нам и нужен! - Ладно-ладно, Реджи, я постараюсь не упустить его и не промазать. Штурман! Глубина под килем? - Двести фатомов, сэр, и углубляется в миле к западу до трехсот фатомов. Это Западно-Каролинская впадина. Брент остался доволен сообщением Каденбаха: под ними было много воды - было куда уходить и прятаться от глубинных бомб. Уповая на антирадарное покрытие и на свою счастливую звезду, он не убирал перископ. Тени на горизонте выросли. - Кажется, Реджи, ты угадал: идут кильватерной колонной, головной - авианосец. Впереди эсминец и по два с каждого борта. Но охранение жиденькое - пришлось растянуться, чтобы прикрыть и крейсер, и "Маджестик". - Он плотнее прижал наглазник. - Черт... Быстро уходят западней. Если не изменят курс, нам их не догнать. - Они свернут к северу... Они должны свернуть к северу, - как заклинание, твердил Уильямс. - Они идут наперехват "Йонаги", значит, курсом на север. Брент снова приник к окуляру: корабли стремительно скрывались за горизонтом. - Наверно, ты прав, Реджи. Будем надеяться, что они отвернут курсом на север. Все равно - выбора у нас нет и ничего другого нам не остается. - Он повернулся к Сторджису: - Право на борт, самый полный вперед, держать два-девять-ноль. Реджи, они идут по дуге. Как только ляжем на новый курс, всплывем и на полной скорости по хорде замкнем концы дуги. Так что если они в самом деле повернут к северу, мы окажемся в той же точке раньше. - Знающие люди утверждают, мистер Росс, что прямая - кратчайшее расстояние между двумя точками, - рассмеялся Уильямс. - Все это - в том случае, если мы угадали их курс. Но, повторяю, выбора у нас нет. Через пять минут "Блэкфин" лег на курс и всплыл. На мостик поднялись Брент, Уильямс, четверо впередсмотрящих, вахтенный офицер Фредерик Хассе и матрос-рулевой Джей Оверстрит. Командование снова принял Уильямс, который, перед тем как подняться на мостик, довольно долго сидел над картами вместе с Чарли Каденбахом. - Если мы не ошиблись в расчетах, то должны будем перехватить их на пересечении сто сорокового меридиана и десятой параллели. Это еще восемьдесят миль. О дьявол! - он в сердцах саданул кулаком по ограждению. - Клянусь, правое яичко бы отдал за радар! - Нельзя, Реджи: арабы засекут моментально. - Да я сам знаю! - с досадой ответил Уильямс и крикнул впередсмотрящим: - Не зевать! Глядеть в оба! Радар отключен, вся надежда на вас! - Он описал дугу указательным пальцем, словно матросы могли видеть его в темноте: - Они должны появиться по левому борту! Еще часа три "Блэкфин" на двадцати четырех узлах мчался по спокойному морю, под полной яркой луной, при отличной видимости. Нос лодки ритмично резал и отбрасывал неустанно накатывавшие с юга волны, вздымая по обе стороны форштевня высокие - до перископа - пенные столбы. Офицеров и рулевого прикрывал стальной щит, впередсмотрящие через несколько минут вымокли до нитки. Хассе дотронулся до плеча Брента и, когда тот обернулся, показал назад, за корму: тропическое море горело и переливалось фосфоресцирующим светом, как будто под толщей воды пылали костры. - Японцы бы сказали, что нас провожают ками. - Факелами освещая нам путь. Этот мирный диалог был прерван криком впередсмотрящего: - Слева по носу - судно! Пеленг два-один-ноль, дальность восемь - десять миль. Все бинокли повернулись вперед и влево. Брент, наведя бинокль на фокус, различил четко вырисовывавшийся на освещенном луной небе черный плоский силуэт миноносца. В нем было что-то невсамделишное: он казался рисованным двухмерным задником декорации в голливудском павильоне. - Реджи, ты оказался прав. Судя по всему, это головной эсминец дальнего охранения. Однако здорово мы их обогнали. Так рано я их не ожидал найти. - Они идут на двадцати узлах, а я думал - на двадцати четырех. - Уильямс выпустил бинокль, закачавшийся на ремешке у него на шее. - Ну, Брент, давай принимай командование. Хассе, вы оставайтесь на мостике, нам будут нужны ваши глаза. Брент нагнулся над люком: - Группе слежения по местам стоять! Приготовиться