ок срезан слишком грубо, словно плотницким топором. Зато волосы роскошные - чистое золото с отдельными платиновыми прядями, словно бы нанесенными кистью Ренуара. Как всегда, они закручены в пучок. Ей скоро сорок, но выдают ее возраст лишь несколько тоненьких морщинок у глаз. Дэйл - воплощение женской сексуальности, особенно для изголодавшегося мужчины, и он хочет ее сейчас, немедленно, перед Богом и перед людьми. И то же самое наверняка испытывают все мужчины в комнате, кроме, разумеется, адмирала Фудзиты. Брент вспомнил, как Дэйл и Фудзита встретились в первый раз. Между ними вспыхнул яростный поединок японского домостроя прошлого века и западной эмансипации нынешнего. Она тогда победила, но только потому, что располагала информацией ЦРУ, жизненно необходимой "Йонаге". Брент, Реджинальд Уильямс, Колин Уиллард-Смит, Элвин Йорк и Ирвинг Бернштейн встали. Японцы остались сидеть, но и они не сводили глаз с женщины. Фудзита поводил из стороны в сторону нижней челюстью; большой и указательный пальцы нащупали свисающий с подбородка волос. - Мисс Макинтайр, - произнес он отменно поставленным голосом, - у вас есть для "Йонаги" информация от ЦРУ? - (Тембр голоса странно доброжелательный, не то чтобы совсем теплый, но и не холодный.) Он указал на стул, спешно подставленный связистом к столу между Реджинальдом Уильямсом и Брентом Россом. Дэйл кивнула адмиралу и улыбнулась Бренту, Уильямсу и Бернштейну. - Рада вас видеть, джентльмены. Трое пробормотали вежливые приветствия и снова уселись. Хотя Дэйл уже видела большинство членов штаба Фудзиты, он снова представил ей писаря Кацубе, главного механика Йосиду, старшего помощника Араи, командира артчасти Ацуми и остальных, как будто они встретились в первый раз. Каждый вставал и смущенно переминался с ноги на ногу. Никто не поклонился. Брент был уверен, что старик просто запамятовал, кого Дэйл знает, а кого нет. Она не воспользовалась приглашением сесть. Вместо этого открыла чемоданчик, вытащила какие-то бумаги и подняла глаза на Фудзиту. - У меня есть для вас информация, - произнесла она, указывая на карту, висевшую за спиной Фудзиты. Он согласно склонил голову. Дэйл прошла к карте, все взгляды потянулись за ней. Кое-кто из сидящих здесь японцев сорок лет не притрагивался к женщине. На морщинистых лицах Брент читал настоящую муку. Старый писарь Кацубе оперся подбородком о костлявую ладонь и во все глаза смотрел, как проплывают мимо округлые бедра. Дэйл взяла указку и заглянула в маленький блокнот, зажатый в руке. - Данные последней разведки... Как вы знаете, со времени запуска китайской лазерной системы, разрушившей все разведывательные спутники и приковавшей к земле наши АВАКСы [авиационная система обнаружения, оповещения и управления США], сбор информации крайне осложнился. У нас есть несколько АВАКСов с поршневыми двигателями, но основные данные о передвижениях русских и арабских сил мы получаем с наших атомных подводных лодок. "Лос-Анджелес" курсирует вот здесь, у западного входа в Малаккский пролив, "Феникс" - южнее Филиппин, в море Сулавеси, "Провиденс" - близ Владивостока, "Норфолк" - в Коралловом море, у южной оконечности Новой Гвинеи, а всего неделю назад подлодка "Даллас" заняла позицию возле атолла Томонуто. - Она обвела указкой большой район Тихого океана. - Ни одно арабское судно не появится здесь, не будучи запеленгованным, и все данные будут немедленно сообщаться вам. - Этого мало! - крикнул Ивата. - Мы ведем за вас войну! - Горящие черные глаза метнулись от Дэйл к Бренту и Реджинальду, потом возвратились к ней. - Вы нам поставляете нефти едва-едва, чтоб мы не подохли, снабжаете нас негодным оружием и хотите, чтобы мы клали за вас головы! В глазах Фудзиты зажглось любопытство болельщика. Женщину надо испытать - поставить на место. Брент понял, что старик ни под каким видом не станет вмешиваться. Глаза Дэйл впились в пилота, как лазерные лучи. Ее реакция потрясла всех присутствующих, кроме Брента. - Мы ничего от вас не хотим. Вы добровольно взяли на себя эту миссию, точно так же, как я - мою. - Указка просвистела в воздухе, точно хлыст, так что все подскочили. - С нефтяным эмбарго мы сами сидим на строжайшем рационе, и тем не менее вы получаете всю нефть, добываемую нами на Аляске. - Резиновый наконечник снова взметнулся вверх, указывая на Брента и Реджинальда. - Это американцы кладут за вас головы! - Но именно мы несем на себе всю тяжесть войны, и смертей было бы меньше, будь у нас хорошее оборудование, - не унимался Ивата. - Но тогда и русские не дадут в обиду своих арабских прихвостней. Она положила руки на стал и наклонилась к японцу, отчего юбка обтянула упругие ягодицы и вздернулась, еще больше обнажив точеные ноги. Все глаза были прикованы к этому зрелищу; Кацубе трясущейся рукой утер подбородок. - Мне очень жаль, джентльмены, но мы делаем все, что можем. А не хотите - как хотите. - Она выпрямилась и начала убирать документы обратно в чемоданчик. Фудзита отчаянным жестом вскинул руки, поняв, что допустил промах, что надо было вмешаться раньше. - Мисс Макинтайр, - сказал он, метнув жгучий взгляд в сторону Иваты. - Продолжайте, пожалуйста. Дэйл помедлила, взглянула на старого моряка, перевела глаза на летчика. - Простите, адмирал, - гортанным голосом проговорила она, буравя Ивату зелеными глазами и наставив на него палец подобно кинжалу, - но я подобные выпады терпеть не намерена. - И спокойно продолжала собирать бумаги. Японцы возбужденно загомонили. Никогда еще не видели они в женщине такой силы и дерзости, не слышали таких слов из женских уст. Лицо подполковника Иваты окрасилось в цвет закатного солнца, а Брент не удержался и хмыкнул, прикрыв рот ладонью. Фудзита сжал тонкие губы в ниточку и указал на карту. - Прошу вас, мисс Макинтайр. Нам нужны ваши данные. Судьба нашего и вашего народа находятся на одной чаше весов. - Он обвел глазами весь свой штаб и остановился на Ивате. - Больше инцидентов не будет. Брент ушам своим не поверил. Старик просит женщину, держится с нею на равных! Что поделаешь: существование "Йонаги" зависит от сведений ЦРУ, а "Йонага" - это все. Дэйл вздохнула, прервала свое занятие, подняла глаза. - Гарантируете? Старик с трудом сглотнул комок, словно в кадыке засела вся его гордость, и он наступил ей на горло. - Гарантирую, - выдохнул он и снова указал на карту. Дэйл легонько постучала по столу костяшками пальцев. Она победила, и мужчины это понимают. - Хорошо, сэр. Попробуем еще раз. - Она вернулась к карте и ткнула указкой в западную часть Каролинских островов. Голос звучал на удивление спокойно, как будто она описывала обстановку в своей квартире, красивый пейзаж или заказывала ужин. - Авианосец "Рамли эль-Кабир" стоит на якоре вот здесь вместе с крейсерами "Бабур" и "Умар Фаруз", танкером, тремя самоходными баржами и тремя "Джирингами". - Всего три сопровождающих судна?! - Да, адмирал. Одно потопил "Блэкфин". Еще три либо подбили ваши самолеты, либо они сами вышли из строя. Так или иначе, они сейчас на ремонте в Сурабае. Все загомонили. - Они безумцы, если выйдут в море без надлежащего эскорта, - задумчиво проговорил Фудзита и в упор поглядел на Дэйл. - У вас нет сведений, когда примерно может быть закончен ремонт? Женщина сощурилась, прикидывая. - Недель через шесть, я думаю. Наши агенты сообщают, что один эсминец шел на буксире. Но учтите: их "Эссекс", то есть "Эль-Куфра", движется к Малаккскому проливу с тремя эсминцами. - Недостаточно, - заявил Фудзита под общие кивки. - Когда оперативное соединение выходит в море, они обязаны оставить по меньшей мере два эсминца в качестве прикрытия по обеим сторонам атолла. Прежде чем будет нанесен удар, необходимо отремонтировать эсминцы в Сурабае. - Он глянул через стол на командира своего авиаотряда. - Подполковник Мацухара, боги благосклонны к нам. - Да, сэр, - ответил Мацухара. - За шесть недель наши авиагруппы войдут в полную силу. Адмирал Фудзита с трудом поднялся. - И тогда мы разделаемся с червями, которые угрожают нашей священной земле. - Он вытянул руку к карте позади Дэйл Макинтайр. - Мы сделаем ложный выпад на Марианских островах, выбьем их с Томонуто и уничтожим всех разом! Крики "Банзай!" и "Тенно хейко банзай!" вновь наполнили помещение. Брент присоединился к ним, и Дэйл растерянно уставилась на него. Фудзита взглянул на медные часы. - Уже поздно, господа и... - он покосился на женщину, - дамы. А дел у нас много. - Он стал лицом к алтарю и дважды хлопнул в ладоши. Офицеры поднялись и повторили его жест. Брент вместе со всеми. Теперь на него с любопытством смотрела не только Дэйл, но и Уильямс, и англичане. Фудзита заговорил тихо, мешая буддистские и синтоистские молитвы: - О Благословенный, дай нам встретить врага без жалости, как будто мы уже мертвы и следуем за богом войны с неугасимой верой в сердцах. Укрепи наши кармы на поле брани, а если посчастливится отдать душу за Сына Неба, позволь обрести вечное упокоение там, где нет возникновения и нет причины. Иначе не было бы пристанища для нас, ибо то, что рождено, что явилось, создано, обусловлено, умирает на поле и стремится в нирвану. Сохраним же в сердцах своих заверение бессмертного императора Акихито в том, что век его станет эпохой достижения мира, который мы найдем в океане вражеской крови. - Сморщенные губы удовлетворенно скривились. - Заседание объявляю закрытым. - Банзай! Тенно хейко банзай! - Но сэр! - воскликнула Дэйл, перекрикивая царящий гвалт. - Я еще не закончила! Фудзита взмахнул рукой, требуя тишины. - Я знаю, мисс Макинтайр. Вы останетесь. - Адмирал, - вмешался Брент. - Мы с мистером Уильямсом приготовили подробный рапорт о состоянии подводной лодки. - Да-да, конечно. - А еще двое пленных ожидают в коридоре. - Пленных? - Старик смутился. Видно, годы все-таки берут свое, память подводит. - Да, адмирал. Вы приказали... - Я допрошу их позже. Надеть наручники и отвести в арестантскую. - Он кивнул на дверь. - Возвращайтесь к своим обязанностям. Офицеры молча потянулись к выходу. 6 Обстановка в каюте адмирала Фудзиты была столь же строгой, но Брент чувствовал себя здесь гораздо раскованнее, чем в командном пункте. По площади каюта совсем немного уступала ему. Старик прошествовал к полированному столу и знаком пригласил Брента, Дэйл, Йоси Мацухару и Реджинальда Уильямса садиться. Уильямс настоял на своем присутствии, а Фудзита согласился лишь после того, как Брент пообещал ему потом лично доставить лейтенанта в лазарет. У него вдруг мелькнула мысль, что в плавании он тосковал по всему, что связано с этой каютой. За спиной адмирала неотъемлемый портрет Акихито, только на нем император в штатском, и в чертах лица никакой воинственности. Рядом с портретом здесь также висит алтарь. Вдоль каждой переборки тянутся полки с книгами, а под ними карты. Одна дверь ведет в личные покои адмирала, другая сообщается с каютой давно умершего флаг-адъютанта, теперь переоборудованной под библиотеку. Там Фудзита собрал тысячи томов, посвященных Второй мировой войне. И как старику удается переваривать столько информации? Он до сих пор нет-нет да поразит собеседника своими энциклопедическими знаниями. Столешница сверкает, как зеркало; на столе царит идеальный порядок. С краю плетенка из двух отделений с пометками: "входящая почта", "исходящая почта". В ящичке полированного эбенового дерева блокнот, карандаш, кисточка. Три телефона в ряд. Неизменный экземпляр "Хага-куре". Пол устлан ковром. Вокруг стола принайтованы к палубе пять обитых кожей стульев. Еще шесть втиснуты между книжными полками; два перед угловым столиком с установкой связи, за которой, мало чем отличаясь от предмета мебели, сидит писарь. Когда обсуждаются вопросы особой секретности, адмирал обычно отсылает его. Брент уселся напротив адмирала; Дэйл, Йоси и Реджинальд разместились по бокам от него. Женщина откинулась на мягкую спинку, скрестила ноги, выставив на всеобщее обозрение изящные икры и лодыжки. Поскольку атмосфера адмиральской каюты не располагает к женскому присутствию, Дэйл выглядит здесь какой-то экзотической птицей. Скованные ее присутствием мужчины - кроме Фудзиты - ерзают на стульях. Опять накатили воспоминания о ее нью-йоркской квартире. Господи, бывает же такое сильное влечение к женщине! Он реагирует на нее всеми внутренностями; в паху мгновенно образуется тугой узел. Сердце бешено стучит в клетке ребер. Пытаясь освободиться от наваждения, Брент упорно рассматривал портрет императора: отменно сшитый костюм, шелковый галстук, добродушно-снисходительное выражение лица. Сумятица в душе немного улеглась, а потом его отвлек голос Фудзиты. Старик начал с обращения к Реджинальду Уильямсу: - Как я уже говорил, лодки Сил самообороны потоплены. Весь наш подводный флот - это "Блэкфин". Прежде чем лейтенант успел ответить, в дверь постучали. Вошел человек средних лет, одетый в мундир Сил береговой самообороны. Толстый, ростом чуть-чуть выше адмирала Фудзиты, он казался почти квадратным, такое впечатление, что высокого человека ударили чем-то тяжелым по голове и сплющили. Он выпирал из формы, точно поджаренная сарделька с лопнувшей оболочкой. Вразвалочку, боясь зацепить что-нибудь обширными ляжками, он промерил шагами всю длину каюту. Вытянулся в струнку перед адмиралом и посмотрел на него взором приговоренного к расстрелу, которому забыли завязать глаза. - Вы не явились на совещание, лейтенант Кога, - коротко бросил ему Фудзита. Брент сразу вспомнил этого человека. Восемь месяцев назад лейтенант Тадайоси Кога присутствовал на заседании штаба. И тогда, так же как теперь, на бедного толстяка вылилась вся неприязнь адмирала к Силам береговой самообороны. - Прошу прощения, адмирал, - дрожащим голосом откликнулся он. - Дело в том, что экстремисты "Ренго Секигун" устроили демонстрацию... я имею в виду беспорядки... перед входом в док. - Помните? - прошептал Брент на ухо Реджинальду. - Японская Красная Армия. Уильямс кивнул. - Писарь Накамура, - обратился Фудзита к рядовому, сидящему за угловым столиком, - свяжитесь с капитаном первого ранга Митаке Араи. Пусть поставит цепь охранников по периметру судна и вышлет роту для очистки прилежащих улиц от коммунистической заразы. В случае необходимости разрешаю стрелять. - Адмирал, - произнес Кога с удивившей всех твердостью. - Наша рота уже на месте происшествия. Наряды токийской полиции тоже работают. Вы не можете самолично вершить правосудие. - Прошу не диктовать мне, что я могу, а чего не могу, лейтенант! - Фудзита выбросил руку к портрету императора. - Меня поддерживает высшая власть - микадо. А токийская полиция и парламент пусть катятся к черту! - Узкие глаза немигающе уставились на лейтенанта. - Надеюсь, вы знаете, что такое ямато? - Конечно, адмирал. Дух Японии. - А "Йонага" - это и есть Япония. - Да, но надо же быть благоразумными, надо подходить избирательно!.. Фудзита взял кисточку, быстро начертил в блокноте иероглиф и предъявил всем рисунок. - Что это? Дэйл и Уильямс обратили взгляд к Бренту, а тот вместе с Йоси и Когой изучал написанное. Он уже неплохо овладел японским, но иероглиф был ему незнаком. - "Трусость", - перевел Йоси Мацухара. Кога неуклюже потоптался на месте. - Да, трусость. Но это китайский иероглиф, адмирал. Продолжая буравить взглядом Когу, Фудзита взял со стола "Хага-куре". - Об этом сказано здесь, в нашей священной книге. - Старик уронил том и сложил скрюченные пальцы пирамидой. - Китайский иероглиф, обозначающий "трусость", состоит из иероглифа, обозначающего "избирательность", в сочетании с иероглифом, обозначающим "ум". - Он ударил кулачком по кожаному переплету. - Так что если прибавить избирательность к природному уму, станешь трусом. У лейтенанта дрогнула нижняя губа, но он тут же овладел собой. - Я не предлагаю становиться трусами и поворачиваться спиной к своему долгу. Я тоже самурай и чту наши обычаи. - Если вы чтите наши обычаи, никогда не поступайтесь честью и преданностью Сыну Неба. Кога потупился. - Прошу прощения, адмирал. Фудзита перешел к официальным представлениям. При виде Дэйл Макинтайр брови толстяка взлетели кверху, и он невольно облизнулся. А когда разглядел Уильямса, глаза его чуть не вылезли из орбит. - Вы - командир "Блэкфейс"? [black face - черное лицо (англ.)] - рассеянно переспросил он, даже не заметив собственного ляпа. - "Блэкфин", а не "Блэкфейс"! - вспыхнул Уильямс, приподнимаясь. Брент силой усадил его обратно. Кога сделался фиолетовым. На широком лбу выступили капли пота. Никто из присутствующих и не подумал прийти ему на выручку. - О-ах! - задохнулся он, осознав свою бестактность. - Простите, лейтенант Уильямс, я оговорился. Такое с каждым может случиться. - Он поднял руки, словно защищаясь, и еще более усугубил положение: - У меня много друзей... у меня даже горничная пакистанка. Дыхание Уильямса напоминало рев канзасского торнадо. - Я негр, а не пакистанец! И в горничных не служу. Выбирайте выражения, лейтенант, в следующий раз я вам этого не спущу! - Ну да, ну да! - забормотал Кога, радуясь, что все обошлось, и поспешно сменил тему: - Адмирал, я к вам с доброй вестью от начальника нашего штаба, адмирала Суитийо Хигасямы. - Он вытащил из внутреннего кармана бумаги. - Когда в прошлом году ваше соединение было у берегов Северной Кореи, налет арабской палубной авиации нанес большой ущерб Силам береговой самообороны... Так вот, дамы и господа, теперь мы привели в исправность один фрегат и один эсминец. - Он заглянул в документы. - Фрегат называется "Аясе", типа "Тикуго", а эсминец - "Ямагири", типа "Асагири". - Груда лома, напичканная ненужными ракетами! - раздраженно буркнул Фудзита. - Но, адмирал, - заторопился Кога, - на "Ямагири" имеется орудие "Мелара" калибра семьдесят шесть миллиметров, делающее восемьдесят пять залпов в минуту. На "Аясе" два таких орудия да вдобавок два шестиствольных "Гатлинга" производства "Дженерал электрик". Оба оснащены электроникой, способной не только следить за противником, но и управлять огнем. Три тысячи снарядов в минуту, с компьютерным наведением! На такой установке человек вовсе не нужен. Пока он взахлеб рассказывал, Фудзита отыскал в столе какую-то брошюру и принялся ее листать, нацепив на нос очки в металлической оправе с выпуклыми линзами. - Слыхал я про эти чудеса, - раздался наконец его язвительный голос. Он стал зачитывать: - "Многоцелевая орудийная система, состоящая из шести основных агрегатов, снабженная высокоскоростным сервоприводом и ЦВМ. Устройство управления огнем автоматически производит поиск цели, вычисляет дальность, скорость и угол, а также рассчитывает скорость и угол своих снарядов". - Вот-вот! - подхватил Кога. - Полное самообслуживание. Фудзита, сняв очки, поднял на него глаза. - Я разговаривал с офицерами, которые имели дело с новым оружием. - Фудзита положил обе ладони на столешницу, и на пергаментной коже проступили голубые жилки. - Оно действительно полностью автоматизированно и потому совершенно ненадежно. Лейтенант растерянно заморгал. Бренту стало жаль его. - Ваши транзисторы, компьютеры, пресловутые схемы только и делают, что ломаются. Великобритания лишилась множества судов на Фолклендах именно из-за ненадежности электронного оборудования. Ракета не летает, компьютер не считает! Англичане плакали и молились, чтоб Господь послал им хоть один старый пулемет, стреляющий обычными пулями и наводящийся живыми людьми. Да-да, я читал их донесения, и у меня даже есть очевидец, капитан авиации Уиллард-Смит. Великобритания потеряла много судов, самолетов, а этого могло бы и не быть. Их принесли в жертву богу современной техники, восседающему на бумажном троне. Одним словом, вооружение ваших эсминцев можно хоть сейчас отправить на свалку. Пятидюймовая артиллерия моих "Флетчеров" делает сто двадцать пять залпов в минуту по пяти различным целям. И все орудия заряжаются вручную. А кроме того, у нас есть двадцатипяти-, двадцати- и сорокамиллиметровые пулеметы - чего еще желать? Запомните: лучшее средство управления огнем - глаз самурая, глядящий в прицел. - Фудзита ненадолго умолк, и его цепкий ум совершил новый стремительный поворот. - Радары... "Ямагири" и "Аясе" имеют хорошие радары. - Да, разумеется, адмирал, - заторопился Кога. - На обоих судах установлены радиолокационные системы "Фурудзо" воздушного и надводного поиска. - Так вот, ваши эсминцы мы используем для дозора. Как сопровождение они чересчур уязвимы. - А вы получили добро сверху, лейтенант? - спросил Мацухара. - Ведь официально Япония не воюет с арабами, и левое крыло парламента настроено против нас. Кога расплылся в улыбке. - Министр обороны Цутоми Кавара не только добился разрешения на использование "Ямагири" и "Аясе", но и выбил новые дотации для Департамента национальных мемориалов. Фудзита пояснил специально для Дэйл Макинтайр: - "Йонаге" присвоен статус мемориала, равно как и старому линкору "Микаса". Это единственный способ получать субсидии, не нарушая Конституции. - Девятая статья? Ненаступательные вооружения? - Так точно, мисс Макинтайр. Уильямс покрутил головой. - Что за девятая статья? - Адмирал Марк Аллен написал ее в сорок седьмом году, - сказал Брент и процитировал: - "Искренне стремясь к законности, правопорядку и миру во всем мире, японский народ навсегда отказывается от войны как суверенного права нации и от угрозы применения силы как средства разрешения международных конфликтов". - У вас хорошая память, - похвалил Фудзита и вновь повернулся к Дэйл. - Так вы не закончили свой отчет... Американка открыла было рот, но ее опередил лейтенант Кога: - С вашего разрешения, адмирал, я вернусь к своим обязанностям. - Мне нужен полный реестр личного состава "Аясе" и "Ямагири" с послужным списком командиров. - Сегодня после обеда вам их доставит курьер по особым поручениям. - Вы свободны. Кога поклонился адмиралу, кивнул остальным и пулей вылетел в дверь. Дэйл извлекла листок из пачки бумаг. - У меня тут уточненные спецификации ливийских крейсеров, стоящих на Томонуто. Один - тип "Лондон" - арабы купили у Пакистана и переименовали в "Бабур". Водоизмещение семь тысяч четыреста тонн, длина пятьсот семьдесят футов, главная батарея калибра пять и две десятых дюйма, три парные установки универсальных скорострельных орудий "Винкерс". Второй - "Умар Фаруз", бывший крейсер английского королевского флота "Лландафф". Каддафи перекупил его у Бангладеш. Длина триста шестьдесят футов, главная батарея из четырех орудий "Виккерс" третьей модели калибра четыре и пять дюйма, тоже универсальных. На обоих судах новые паровые турбины производства "Дженерал электрик" с зубчатой передачей и котлы "Фостер-Уилер". Скорость превышает тридцать два узла. - Все это нам известно. - Фудзита нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. - Да, адмирал, эти сведения я вам сообщила во время первого визита. Но теперь крейсеры оборудованы новыми радарами и сонарами. Все навострили уши. Дэйл еще раз пробежала глазами бумагу. - Радары воздушного поиска "Маркони 965М" и "Маркони 992Q". Дальность поиска до двухсот пятидесяти миль. - А сонары? - с тревогой спросил Уильямс. - "Грейсби". Тип G-750. - Последняя новинка, - заметил Брент. - Откуда они у них? - От индийских друзей, естественно. - Что еще? - осведомился Фудзита. - Новый "Грейсби" весьма совершенная машина. Осуществляет круговой обзор, может пеленговать одновременно две подводные лодки и предупреждать торпедную атаку. Есть сведения, что "семьсот пятидесятый" связан с компьютерной станцией ПЛО. Действует в условиях интенсивных фоновых шумов, сильной ряби, использует и пассивный и активный режимы. Полученные данные автоматически передаются судам сопровождения. Уильямс, до этого сидевший мрачнее тучи, облегченно откинулся на стуле. - То есть у "Джирингов" таких сонаров нет? - Нет. - Но мы же договорились с ними в Женеве, что все это оборудование останется под запретом, - вставил Брент. - Почему тогда "Блэкфин" и наши "Флетчеры" до сих пор оснащены сонарами времен Второй мировой войны? - Действия индийского правительства никто не в силах контролировать, - вздохнула Дэйл. - Вы предполагаете, что они могут установить "Грейсби" и на эсминцах? Дэйл мотнула головой. - У нас нет оснований для такого предположения. - А как насчет радаров управления оружием? - поинтересовался Брент. - Запрещены. Ни один из арабских кораблей их не имеет. Офицеры заметно приободрились. Все командиры мечтают иметь такой радар на своих судах и боятся, что он окажется у противника. - Ну вот, - сказала женщина. - А теперь плохие новости. - Плохие?! - эхом откликнулись Брент и Йоси. Даже Фудзита несколько растерялся. Дэйл покосилась на рядового. - Писарь Накамура, выйдите в коридор, - мгновенно отреагировал старик. - Слушаюсь, господин адмирал! Дэйл обвела взглядом троих мужчин. - Эта информация строго засекречена, потому я умолчала о ней на совещании вашего штаба. Ее голос вдруг сделался до неприятного резким. - Речь идет об отравляющих газах. Потрясенное молчание. - Предприятие в Рабте производит иприт и нервно-паралитический газ. - Это что, возле Триполи? - Да, сэр. Около шестидесяти миль к югу от Триполи. - Чтобы арабы сами построили и пустили химический завод! - усомнился Йоси. - Не сами - с помощью западногерманского концерна "Имхаузен Хеми". - Фудзита снова поразил всех своей острой проницательностью: - Вероятно, Каддафи провел его под вывеской фармацевтической фирмы. Верно, мисс Макинтайр? - Вы догадливы, адмирал. Но завод охраняют отборная бригада и тяжелые зенитные установки. Для производства аспирина такие меры излишни. - Что вы можете сказать об их продукции - нахмурился Йоси. - Я ведь сказала: иприт и газ нервно-паралитического действия. - Иприт, кажется, уже применялся. - Немцами в Первую мировую, - уточнил Фудзита. - Правильно, - подтвердила Дэйл. - Он оказывает разрушительное воздействие на кожу, а при вдыхании обжигает легкие и вызывает внутреннее кровоизлияние. Нервно-паралитический газ также открыли немцы, уже во Вторую мировую, но до использования дело не дошло. - Она помедлила, должно быть собираясь с духом. - Он невидим, не имеет запаха и, следовательно, застигает человека врасплох. - И много они уже произвели? - быстро спросил Брент. - По расчетам у них имеется в наличии около пятидесяти тонн иприта и тридцать пять тонн нервно-паралитического газа. По действию это равно примерно тысяче артиллерийских снарядов или четыремстам пятисоткилограммовым бомбам. - Всю Японию этим не разрушить, - заметил Йоси. - Но на крупный промышленный центр вполне хватит. - На море такое оружие им без пользы, - подытожил Фудзита. Остальные закивали. Старик потянул себя за свисающий с подбородка волос, что являлось у него признаком глубокой задумчивости. Затем обратился к Бренту: - Разыщите полковника Бернштейна. Пусть немедленно явится сюда. Брент подошел к установке связи, взял микрофон. Металлический звук его голоса разнесся по всему кораблю. - Полковника Бернштейна просят немедленно явиться в каюту адмирала Фудзиты! Адмирал внимательно изучал обращенные к нему лица. - Если дело касается густонаселенного промышленного города, то под угрозой прежде всего Тель-Авив. - Да, сэр, - кивнула Дэйл. - Я собиралась встретиться с полковником Бернштейном в американском посольстве сразу же после нашего совещания. Кроме того, вся информация уже передана в штаб израильской разведки. Раздался стук в дверь, и вошел полковник Бернштейн. Фудзита кивком указал ему на стул. Дэйл вкратце сообщила ему про отравляющие газы. Израильтянин вздохнул. - Да. Я уже получил сведения по "Синему Альфа". Только что закончил дешифровку. - Я решила не обсуждать этот вопрос в присутствии всего штаба, - пояснила ему Дэйл. - Понятно. - Ваши города в большей опасности, чем наши, - сказал Фудзита. - Безусловно, сэр. Адмирал прошел к карте Средиземного моря. - От Израиля до предприятия в Рабте около двух тысяч четырехсот километров. - Да. Воздушная диверсия исключается. - Но вы находитесь в кольце арабских военно-воздушных баз. "Хейнкель-111" может доставить этот страшный груз в любой из крупных центров. Израильтянин промолчал. - Что могло бы устрашить арабов? - настаивал Фудзита. - У нас есть хорошее средство. - Какое? Бернштейн огляделся, дернул себя за бородку. - Это строжайшая тайна. Термоядерное оружие. Вчера арабских лидеров уведомили, что любая попытка газовой атаки приведет к немедленному ответному удару. Воцарилось напряженное молчание. - Да что ж это за война такая! - всплеснул руками Фудзита. - Газ, атомные бомбы, люди нажимают кнопку и сметают с лица земли целые города, население захлебывается в собственной крови! Ни чести, ни славы! Карие глаза израильтянина вспыхнули. - Сверхдержавы сорок лет сдерживали друг друга такими угрозами, почему же вы нам отказываете в этом праве? По-вашему, мы должны сидеть и ждать, пока нас всех не перетравят? Не забывайте, действие газа евреям хорошо знакомо. Шесть миллионов "научены" горьким опытом Циклона Б. Я сам в Освенциме чудом избежал этой науки. - Он ударил кулаком по раскрытой ладони. - Хватит! Больше у них не пройдет! Могу вам гарантировать: как только арабы пустят в ход газ, они тоже лишатся своих промышленных городов. - Мексиканская защита, - вставил Реджинальд. - Да. Нам есть чему поучиться у мексиканцев. - Ваша позиция мне понятна, - сказал Фудзита. - Иное дело - предприятие в Рабте. Отравляющие газы угрожают также Японии. А быть может, и всему человечеству, - если из-за них вспыхнет ядерная война. Мы вырвем с корнем этот сорняк. - Он повернулся к Дэйл. - Так вы говорите, предприятие в шестидесяти милях от Триполи. - Совершенно верно, адмирал. Сухонький кулачок ударил по тиковой столешнице. - Израильтяне останутся в стороне. Мы нанесем удар только японскими самолетами. Мы так уже сделали однажды - в восемьдесят четвертом. Разрушили их аэродромы в Эль-Карариме и Мисратахе, а кэптен Файт пробрался на борт "Маеда Мару" в гавани Триполи. Почему бы не повторить спектакль? Уничтожим завод и военно-воздушные силы Каддафи, а потом нанесем удар по гавани и разрушим все, что держится на плаву. Мацухара крикнул "банзай", но Брент не присоединился к нему. Вместо этого он с сомнением произнес: - Да, но есть такой пустячок, как арабские войска на Томонуто и Марианах. Фудзита склонился к карте. - Мы потопим их корабли, захватим их острова и самих арабов сотрем в порошок. Потом вернемся в Средиземное море и нападем на Рабту и Триполи. На сей раз и Брент стал вторить громогласным "банзай" Мацухары. Уильямс и Дэйл опять вытаращились на американца. Бернштейн не сводил глаз с карты. Раздался стук; писарь Накамура просунул голову в дверь. - Господин адмирал, прибыл командир эскорта. Фудзита кивнул, и в каюту ввалился Тяжеловес Джон Файт. За год кэптен сильно сдал. Ни голоса, от которого трясутся переборки, ни озорного блеска в глазах ирландской синевы. Больше всего поразила Брента его бледность - ни кровинки в лице. Иссиня-черные круги под глазами, морщины, точно трещины на старинном полотне, присыпанные перцем волосы, иней на висках, во взгляде настороженность дикого зверя, нападающего из засады. Он сильно исхудал, но в походке сохранилась медвежья неуклюжесть. Выпускник Аннаполиса, тридцать один год прослуживший на флоте, кэптен Файт прославился своим бесстрашием. Всем известно, что в бою он не считается с потерями. Только в этой войне его эскадра лишилась пяти эсминцев, а два получили серьезные повреждения. Пятеро командиров лежат на дне почти со всем экипажем. Лица погибших навсегда отпечатались в памяти Брента: Уорнер и Огрен, бросившиеся в самоубийственные торпедные атаки на крейсер типа "Бруклин" в Средиземном море; Фортино, Филбин и Джиллилэнд, пожертвовавшие собой ради спасения "Йонаги" в Южно-Китайском море. Файт прихрамывал; левая рука на перевязи. Во время обмена световыми сигналами он упомянул об ущербе, нанесенном судну, и ни словом не обмолвился о своем ранении. Брент еще удивился, как ему удалось остаться невредимым после двух попаданий в мостик. Выходит, не удалось. - Я не ждал вас до завтра, кэптен Файт, - Фудзита озабоченно посмотрел на него. - Почему вы не сообщили, что ранены? - Пара царапин, адмирал, ничего серьезного. В моем лазарете мне заштопали руку, и санитар чуть не силой навертел дурацкую повязку. - Он осторожно подвигал рукой. - Даже перелома нет. - Почему санитар? У вас же есть судовой врач? - Убит. - А с ногой что? - Тоже несколько швов. Ерунда. - Санитар Эйити Хорикоси вас осмотрит. Он даст сто очков вперед всем врачам на свете. - Благодарю, адмирал, я совершенно здоров. Все переглянулись. Но голословное заявление кэптена ни у кого не вызвало улыбки. Файт - не Кога, он не потерпит, чтобы над ним смеялись. К тому же какой тут юмор, когда человеку так плохо! - Приказываю пройти осмотр в моем лазарете! - отчеканил Фудзита. Файт сжал зубы. - Есть пройти осмотр, сэр. - После совещания. - Слушаюсь. - Может быть, нам уйти, адмирал? - спросил Бернштейн. Фудзита глянул на Файта, а тот улыбнулся Бернштейну. - Рад вас видеть, полковник. С позволения адмирала, я бы хотел, чтоб вы остались. - Синие глаза Файта устремились на Дэйл Макинтайр. - Я слышал о вас, мадам. Вы сотрудник ЦРУ. - Затем он тепло поздоровался с Йоси и наконец протянул руку Бренту. - Здорово, дружище! Брент вскочил, стиснул лапищу кэптена и тут же представил ему лейтенанта Уильямса. Файт повернулся к адмиралу Фудзите. - Эти парни спасли мою жо... - Он порозовел и покосился на женщину. - Простите, мисс Макинтайр. Улыбаясь, она махнула рукой. - Если верить мистеру Уильямсу и мистеру Россу, наоборот, вы спасли их... мм... весь их организм. Послышались смешки. Адмирал пригласил Файта садиться. Файт неловко опустился на кожаное сиденье. Левая нога не гнулась и он вытянул ее перед собой. - Нет, адмирал, - возразил он, - нам от проклятого "Тубару" крепко досталось. А они... - он кивнул на Брента и Уильямса, - его торпедировали. Доложу вам, такой грандиозной атаки я еще не видел. Черт побери, ведь сами еле держались на плаву, даже "выстрелили" горизонтальные рули! - Но именно благодаря вам араб сбросил скорость, - заявил Уильямс. - Кто бы в него попал на тридцати двух узлах?.. А вообще-то, - он ткнул Брента в плечо, - лодкой командовал лейтенант Росс. Именно он руководил атакой. Расслышав тепло в его голосе, Брент подумал, что, может быть, им все же суждено подружиться. - Брент у нас молодчина, - подтвердил Файт и обратился к адмиралу. - Я составил предварительный рапорт. Фудзита нацепил очки и стал вслух читать поданный документ: - "Вторая артиллерийская установка разрушена. Вторая труба повреждена. Восемнадцать попаданий в надстройку..." - Восемнадцать! - хором ахнули Брент и Реджинальд. - "Уничтожено шесть двадцатимиллиметровых и два сорокамиллиметровых пулемета. Попадание в первый котельный отсек, два котла выведены из строя. Пробоина в корпусе между тридцать первым и тридцать вторым шпангоутами на уровне ватерлинии. Убитых тридцать три, раненых сорок два..." - Он посмотрел на забинтованную руку Файта и уточнил: - Сорок три. Да, кэптен, вам, видно, придется распрощаться с эсминцем. - Но у меня еще шесть на плаву и два в резерве. - Это не резерв, а склад запчастей! - Сэр, дайте мне сухой док, три недели, и я верну эсминец в строй. - Вам нужен отдых. - Я бы с радостью, да террористы отпуск не дают. Их оперативное соединение почти готово к выходу в море. Четыре недели, от силы пять. Спросите любого ребенка в Гинзе... - Вы ранены, кэптен. - Да что вы, адмирал! - Командир эскорта старался держаться как можно бодрее. - Комариные укусы! - Скорей уж, тигриные. - Фудзита повернулся к Дэйл. - ЦРУ, я слышал, ведет переговоры о закупке новых "Флетчеров". - Да, сэр. Два у Филиппин, один у Греции. А во всем мире мы насчитали сорок шесть судов этого типа и думаем о новых приобретениях. - В каком состоянии те три? - Греческий - в приличном, филиппинские вообще новенькие. - Ну и как идут переговоры? - Примерно через месяц "Флетчеры" с Филиппин будут вам доставлены. По каюте пронесся одобрительный ропот. - Это хорошо, - кивнул Фудзита. Файт, не присутствовавший при начале разговора, задал вопрос Дэйл: - У вас есть сведения о том, что арабы оснащают свои "Джиринги" радарами управления оружием? Дэйл покачала головой. - Нет. В отношении радаров и самонаводящихся торпед Штаты и Россия держатся твердо. - Ну слава Богу! - обрадовался Тяжеловес. - Лейтенант Уильямс, а сколько, по вашим расчетам, нужно времени на приведение "Блэкфина" в боевую готовность? - спросил Фудзита. - Примерно четыре недели, сэр. Мы уже обсуждали... Волна смущения вновь прокатилась по лицу старика. Неужто забыл? Ведь и часа не прошло. - Мм... ну да, конечно. Лицо Уильямса вдруг исказила мучительная гримаса. - Адмирал... Есть еще один вопрос... О пленных... - Пленных мы берем... Иногда. Бернштейн и Файт обменялись беглыми улыбками. Это не укрылось от Дэйл Макинтайр, и она сразу насторожилась. - Мой старший помощник и кэптен Файт расстреливали беспомощных людей в воде. - Голос его упал до шепота. - И сам я в Токийском заливе повел себя не лучше. Автоматными очередями снес голову террористу. Я словно обезумел. - Нет, лейтенант, - возразил Файт, - вы не обезумели, вы просто учитесь. - Чему? - вскинулась Дэйл. - Дикости? Закону джунглей?.. Кстати, ЦРУ не поставили в известность... - А насчет "Маеда Мару" вас поставили в известность? - встрял Фудзита. - Или про то, как убийца Каддафи удушил тысячу с лишним японских туристов, вы тоже не знаете? - Знаю, - тихо ответила она. - Я сама в прошлом году застрелила одного у входа в док. - Она кивнула на Брента. - Он там был и может подтвердить. Но одно дело самозащита, а другое - истребление. - Насчет истребления, мисс Макинтайр, в присутствии евреев лучше не рассуждать, - подал голос Бернштейн. - А то я могу рассказать вам про Освенцим. - При чем тут Освенцим? - При том, что "истребление" и Освенцим - синонимы. Вы разве не в курсе? - Не морочьте мне голову! Между прочим, Израиль обменивает пленных. - Буду морочить. Из нынешних евреев почти никто не видел концлагеря. Они забыли историю, оттого и совершают ошибку. Вера учит быть гуманными, и в этом наша слабость. "Подставь другую щеку", - проповедуют раввины. А у меня после сорок пятого щек не осталось. Вот вы сказали, арабы имеют химическое оружие. Неужели вы думаете, они бы его не применили, если б не боялись наших бомб? Риторический вопрос повис в воздухе. - Гнусь надо истреблять. Это единственный выход, - заключил израильтянин. - Довольно дискуссий. - Фудзита хлопнул по столу ладонью. - Запомните, мадам, пораженчество неприемлемо для самурая. Высший позор - быть взятым в плен. Мы оказываем честь нашим врагам, убивая их в бою. - Велика честь! Черные глаза полыхнули гневом; старик едва сдержался. - Несмотря на все резоны и на мировое общественное мнение, полную ответственность за моих людей несу я. Пусть мир знает: я приказываю им убивать врага по мере возможности. Моих людей, смытых за борт, выпрыгнувших с парашютами, тоже расстреливают. Они будут пользоваться такой же прерогативой. - Хочу напомнить, что за убийство беззащитных людей по приговору