и забракованными даже на гаражной распродаже [вместо того чтобы выбрасывать старый хлам, его в объявленный день выставляют в гараже и продают за символическую цену] предметами с заклеенной желтой лентой ценой. Потом Джо на верхней полке заметил другие коробки, и в сердце ему ударила болезненно сладкая волна ностальгии. Лем Куган, должно быть, с детства увлекался железнодорожными моделями и сохранил их для Мики, потому что здесь были дюжины коробок с детскими железными дорогами "Лайонел", и Джо увидел эту желтую фирменную марку, как встречают забытого друга детства. Здесь были рельсы разной длины, платформы, пластмассовые бревна, моторизованный вагон для перевозки скота, депо электровозов, даже старый локомотив. И _запах_, вяжущий запах железнодорожной краски и смазочного масла, и память Джо откатилась к тем дням, когда папа еще не заболел. Отец делил с ним страсть к поездам "Лайонел". Они оба были фанатиками старых кольцевых манометров и от новомодных штучек бегали как от чумы. Было это в пятидесятых, когда намерения страны были чисты, а модели поездов были выражением духа Америки. Фрэнк Флад в подвале бунгало на Ларчмонт-стрит выстроил на бывшем бильярдном столе целую систему рельсовых путей, с холмами, туннелями, заводами и рабочими поселками. Отец и сын торчали в подвале час за часом, возясь с поездами и обсуждая все на свете от Пирл-Харбора до маринованных перцев, а в углу играл "Твой хит-парад". Тогда-то Джо и понял, как любил он проводить время со своим стариком. Сверху снова послышался скрип половиц, донеслись заглушенные полом голоса, и Джо сморгнул воспоминания прочь, как мошку из глаз. Он опустил руку вниз, нащупал придающую уверенность шероховатую рукоятку армейского кольта за поясом, поднял руку снова и взял бутылочку с железнодорожной краской. "Светло-синий металлик". В груди стеснились внезапная горечь и тоска. Теперь он был на этом хит-параде. И был на этом хит-параде номером первым. Откуда же вдруг такая тоска по прошлому? Потому что так никогда и не оплакал отца по-настоящему? Потому что хочет опять вернуться в молодость и быть со своим стариком, спросить его совета, поговорить обо всем? Или просто потому, что он попался в капкан смертельной игры и не видит даже намека на выход? А может быть, все проще, чем он думает. Может быть, это просто вспышка вульгарного, животного инстинкта выживания. Над головой снова скрипнули половицы. Джо посмотрел вверх. Шаги пересекали гостиную, направляясь в кухню, и от этого звука сердце Джо забилось быстрее. Он поставил бутылку с краской на место и стал осматриваться в закутке под лестницей. Одной стороной лестница упиралась в сплошную каменную стену с облупившейся от времени и сырости штукатуркой. У самого пола в этой стене была кованая металлическая дверца с выпуклыми буквами "Уголь Спринглейк". Наверное, бывшая угольная топка. Джо подумал, не попытаться ли через нее вылезти, но отверг эту мысль как смехотворную. То же самое, что протащить свое толстое брюхо через кротовый ход. Скрип половиц приблизился и теперь раздавался прямо над головой Джо. Ощущая дрожь в пальцах, Джо сжался в тени и старался успокоиться, но шаги приближались к двери подвала. Этот чертов шериф собрался лезть в погреб, мелькнула мысль. Да, этот сукин сын в самом деле идет к двери подвала, и кому-то придется с этим что-то делать. Джо посмотрел вверх, стараясь как можно меньше шевелиться, фиксируя взгляд на первой ступеньке, ожидая первого появления ботинок шерифа. Скрип прекратился, и Джо ощутил, как бисеринки пота стекают по лбу и жгут в глазу. И тут до Джо дошло, что происходит. Он превращался в одного из своих клиентов - клиента номер одиннадцать, Хэйвуда Досса. Досс тоже прятался в подвале, и он был плаксой. Старый судья с Юга, Досс стал целью за то, что командовал эскадроном смерти местного Ку-клукс-клана. Джо к этому хмырю накопил столько ненависти, что взял на себя эту работу за гонорар меньше обычного. Но когда однажды поздно вечером Джо поймал наконец этого седовласого лиса у него в суде, тот пытался отбиться. Он смог как-то выскользнуть через задний вход, а потом вниз и в лабиринты подвала здания суда. Джо застукал его в чулане для веников, услышав заглушенные молитвы, жалкое хныканье и мольбы. Хуже всего оказалось, когда Джо отбросил дверь и увидел блестящее на полу небольшое темное пятно. Судья обмочился, как перепуганная девчонка. Эта овальная лужица на фанерном полу и выбила Джо из колеи. Так это было жалко. Так по-человечески. А теперь Джо сам сидит в собственной лужице страха и пота, как тот судья, как столько его клиентов, и, быть может - только быть может - все потому, что у Бога очень своеобразное чувство юмора. Скрипнула, отворяясь, дверь подвала. Джо вынул из-за пояса револьвер и прижался к влажной стене, в тень, задержав дыхание, весь в ожидании, наставив револьвер в пролет между двумя вытертыми ступеньками. Если ему повезет, то шериф спустится на пару ступенек, окинет взглядом подвал и выйдет, и все будет в порядке. У Джо не было причин связываться с провинциальным Шерлоком Холмсом, а к тому же если дело дойдет до выбора между убийством ни в чем неповинного полисмена и попаданием в кутузку, Джо выберет последнее. Скрипнула первая ступенька. Джо видел, как она прогнулась под весом человека, в темноту посыпалась тоненькая струйка пыли. Джо держал револьвер нацеленным вверх. Можно было слышать запах тела шерифа и видеть его упавшую на лестницу тень. Скрипнула вторая ступенька, и Джо увидел над собой носок мужского ботинка, и что-то у него глубоко в мозгу заметалось, как безмолвный сигнал тревоги, что-то насчет формы и стиля ботинка шерифа, что-то глубоко похороненное в памяти, и волосы у него зашевелились на затылке. _Ботинки из крокодиловой кожи?_ Скрипнула третья ступенька, и в полумраке возник шериф целиком, и Джо увидел плохо сидящие брюки, натянутые на животе, форменную рубашку, верхние пуговицы расстегнуты, видна золотая цепь; татуировки на толстых мускулистых бицепсах, бородатое лицо - все куда как далеко от устава, и последнее (не по значению, а по порядку) - в правой руке этого сукина сына блестел семидюймовый охотничий нож. Джо сглотнул пересохшим ртом, и будто стеклянная крошка проползла вниз по горлу. _Каджун_. Джо знал Солти Ханта по многочисленным операциям в южных штатах от Калифорнии до Майами. Специалист по работе с ножом, Хант прославился бесчувственной эффективностью и мерзкой привычкой отправлять по почте сообщения. Такие, как отрезанные руки, пенисы, иногда даже голова. Кое-кто звал его Хирургом, но в основном его знали просто как Каджуна. Джо всегда восхищала репутация этого человека. Хант скосил больше главарей мафии, чем сифилис, а в последние годы все больше и больше переходил на международную работу. Джо знал, что ввязываться в прямую схватку с Каджуном неразумно. Единственный способ заставить его не трогать Куганов - если он этого еще не сделал - действовать быстро и решительно. Скрипнула четвертая ступенька, и Джо поднял кольт. Он нацелился в полосу света между ступеньками, наводя мушку на нижнюю часть спины Солти Ханта, делая вдох, застывая всем телом, взводя курок - _клик!_ - и еще раз напомнил себе: с одного выстрела. И нажал на спусковой крючок. Револьвер щелкнул. _Не заряжен_. Все тело Джо замерло в охватившей его судороге, сплавившей его в кусок льда с вытаращенными глазами и торчащим из руки бессильно нацеленным револьвером. В мозг хлынула догадка: Лем Куган нарочно оставлял первое гнездо барабана кольта пустым, чтобы Мики чего-нибудь не натворил, а Джо даже не подумал его проверить, и это уже было, наверное, фатальное невезение, потому что Каджун услышал щелчок и резко перевел взгляд вниз. - Так это же мой друг Слаггер! Боевой клич Каджуна прозвучал добродушно, почти радостно. - Так твою мать, Солти, - ответил Джо и попытался рывком выбраться из западни. - А вот тебе подарок, Слаггер! Серебряным бичом мелькнуло между ступеньками лезвие ножа. Джо наполовину вырвался из-под лестницы, когда ощутил в правом бедре резкий укол как от жала пчелы, и мимо него блеснул металл. Потеряв от неожиданного удара равновесие, Джо тяжело грохнулся плечом на пол и въехал головой в водонагреватель. От силы удара перехватило дыхание, в воздух взлетел клуб сажи и пыли. Кольт выскользнул из потной ладони и отлетел под стенные полки; Джо повернулся и попытался его схватить, но неудачно. Он инстинктивно знал - даже смотреть не надо было, - что нож вспорол заднюю поверхность бедра. По ноге расходился ледяной холод, кровь пропитывала штаны, а по ступенькам вниз спускался Солти Хант с этой ласковой-ласковой улыбочкой, паразит каджунский, садист. Нож лежал в углу на полу, поблескивая рядом с маленькой древней сушилкой. - Наконец-то мы встретились, mon ami [мой друг (фр.)], - произнес Солти, сходя с последней ступеньки; его обветренное лицо озарилось тусклым светом подвала. Бусинки черных глаз с красными морщинистыми веками. Горбатый нос, ставший плоским от бесчисленных переломов и разрывов хряща. Спутанная борода свисала, как черный половик. Уродливый мерзавец. - Черт возьми, больно же, - прошипел сквозь стиснутые зубы Джо, с усилием вскакивая на ноги и прыгая к ножу, ощущая холод от мокрых штанов там, где нож вспорол подколенное сухожилие. Кажется, настолько глубоко, что вагон швов нужен будет. - Невежливый ты, Каджун, - сказал Джо, хватая нож и поднимая его к свету. Лезвие блестело от крови. - Станцуем рок-н-ролл, Слаггер? - Похоже на то, - ответил Джо, стараясь не спускать глаз с Ханта и держа нож наготове. Пока Джо держит клинок вверх, есть угроза ответного удара. Джо знал, что Каджун будет сохранять осторожность, держась вне досягаемости возможного удачного броска Джо. - Да, старик, мне нравится, как ты построил свою карьеру, - говорил Каджун, медленно приближаясь к Джо и доставая из ножен на бедре второй клинок. Это был "тот самый" нож - с резной рукояткой, инкрустированной слоновой костью и восемнадцатидюймовым лезвием нержавеющей высокоуглеродной стали, которое шкуру аллигатора вспарывает как теплое масло. И на этом ноже было написано имя Джо. - Я должен быть польщен? Джо слегка согнул ноги в коленях, уходя по кругу в другую сторону. - Я тут не для того, чтобы льстить тебе, нет, сэр. Каджун улыбнулся и засмеялся фыркающим смехом. Джо сделал выпад. Каджун Оказался так быстр, как Джо и не снилось. Лезвие Джо скользнуло мимо мелькнувшего тела Солти, отдернувшегося с его пути, и Джо отлетел к дальней стене, сбивая на пол банки с краской и бутылки с растворителем. Он попытался развернуться и нанести второй удар, но было поздно. Расплывчатый след кожи и татуировки мелькнул сзади, что-то ударило по запястью, ужалило, и нож вылетел из руки Джо, запрыгав по цементному полу. Джо опустил глаза и увидел разрез над запястьем, набухающий кровью, на него накатило головокружение, стены поплыли, но он попытался повернуться на звук шаркающих ног, и здоровенный кулак вдруг влетел прямо ему в лицо, в переносицу, отбросив плашмя спиной на камень. Джо согнулся пополам, свалившись на пол, нога горела, перед глазами мелькали искры. В тот же миг с блеском нержавеющей стали в руках оказался на нем Солти Хант. Будто жилой фургон наехал Джо на грудь, и Джо пытался из-под него вывернуться, но Каджун оказался слишком тяжелым. Тогда Джо, резко вздохнув, попытался ударить противника в живот - бесполезно. Каджун был слишком тяжел, слишком быстр и слишком хотел выиграть Игру. И в тот же миг Джо ощутил прижатый к своему горлу холодный край лезвия. - Ты хорошо работал, Слаггер, что да, то да, - тихо шепнул Каджун. - Один вопрос, - сказал Джо, стараясь найти любую оттяжку, придумать что-то, что-нибудь, что захватит воображение Каджуна настолько, что отсрочит проход лезвия вниз сквозь хрящ, сквозь трахею, сонную артерию и шейные позвонки. Любая хренова фигня, лишь бы голова Джо еще мгновение побыла вместе с телом. - Какой? Лезвие осталось прижатым к горлу. - Как ты меня нашел? - Это было проще про... Каджун резко остановился, дернувшись назад как от электрошока. Тень за ним на стене взметнулась, как чертик из табакерки; одновременно раздался самый странный звук, который Джо доводилось слышать. Будто заглушенный голос церковного колокола, по которому ударили деревянным молотком. И на миг показалось, что Каджун, зачарованный красотой этого звона, расширил глаза и склонил голову под странным углом, будто прислушиваясь к ультразвуковому сообщению. Потом Джо увидел за спиной Ханта чью-то фигуру, и все стало на свои места. В тени за спиной Каджуна стоял Лем Куган, держа в руке железную лопату, как бейсбольную биту. - Еще разочек на всякий случай, - посоветовал Джо, и Лем еще раз взмахнул лопатой. Заступ тяжело опустился на голову Каджуна сверху, и казалось, что Лем старается загнать Каджуна в землю, как железнодорожный костыль, ударяя еще и еще. Эти удары были самой красивой музыкой, которую доводилось слышать Джо, и наконец по телу Каджуна прошла дрожь, и он обмяк, как куча опилок. Нож выскользнул из его руки. - Как ты? Лем отбросил лопату и склонился рядом с Джо. Он дрожал, очевидно, перепуганный до смерти, и Джо не мог бы поставить это ему в вину. - Честно признаюсь, Лем, что бывало и получше. - Джо сел, прислонившись спиной к стене, зажимая рану на запястье, и глянул на Каджуна. - Полагаю, Солти Хант - это не ваш шериф? Лем осматривал раны Джо. - Сначала мы подумали, что это новый помощник нашего шерифа или еще кто-то, но мы не могли от него избавиться, заставить его уйти. А когда он полез вниз, мы услышали радио... - Лем резко остановился, увидев рану на ноге Джо. - О Господи, у тебя здесь серьезная рана. Нужно что-нибудь вроде жгута. Погоди-ка. - Лем встал и подошел к стиральной машине. Взяв из ящика пару чистых лоскутов, он вернулся и стал обматывать бедро Джо. - Сейчас замотаем, поднимем тебя наверх... - Что ты услышал по радио, Лем? Джо начал глубоко дышать. Лем смотрел на него влажными испуганными глазами. - Подслушал разговор по двусторонней связи полицейского джипа. Шериф Финстер и два его помощника найдены убитыми в запертой камере, все убиты хладнокровно и профессионально. Там были мальчишки - те, что приставали к Мики. Наверное, они рассказывали, что случилось. - Лем трясущимися руками закрепил жгут. В глазах у него сверкали искорки страха, ему трудно было говорить. - Этот гад каджунский... он наверняка... их похитил... а они привели его сюда. - Лем, помоги мне встать. - Джо схватился за плечо Лема и с трудом поднялся на ноги. - Теперь слушай меня, слушай очень внимательно. Я должен выбраться отсюда ко всем чертям, пока с твоей семьей больше ничего не случилось. - Джо, что происходит, черт возьми? - Слушай меня! - Джо схватил Лема за плечи и встряхнул. - Если все это прошло по открытой радиосвязи, то в любую минуту могут показаться остальные бандиты. Если хочешь защитить свою семью, делай то, что я тебе скажу. Ты понял меня? Лем молча кивнул. - Поднимись наверх и позвони в ближайшее отделение ФБР, а потом... Сверху что-то упало. Это был металлический треск, будто ударом снаружи сорвали с петель застекленную дверь, и кто-то вскрикнул. Кричала Аннет Куган, и звук ударил в уши, будто в подвале взорвалась динамитная шашка. Лем посмотрел на Джо, Джо посмотрел на Лема, и Лем произнес: - О Господи! _Аннет!.._ Лем был уже на полпути к выходу, когда Джо заставил свои ноги двигаться. Он подошел к дальней стене и вытащил кольт из-под полок. На этот раз Джо проверил, что револьвер заряжен. 11 Джо вошел в гостиную с поднятым револьвером и взведенным курком. В ушах стучал пульс, мозг принимал данные и немедленно оценивал обстановку - умение, отточенное годами в Игре. Три человека застыли в комнате живой картиной. Лем возле софы чуть поодаль, руки подняты и дрожат, вытаращенные от ужаса глаза в полдоллара. Еще двое у двери. Темнокожая красавица в кожаной юбке и жакете, правая рука вокруг шеи Аннет Куган, в левой десятимиллиметровый полуавтоматический "смит-вессон", ствол прижат к виску Аннет Куган. Аннет тихо плачет. - А, Брунетта, как жизнь? - спросил Джо, нацелив револьвер ей в лицо. Джо знал Брунетту Джоунс только по ходящим о ней слухам, но, увидев, тут же узнал ее. В точности такая, как ему и говорили. Похожа на модель - высокие скулы, изысканные губы, безупречная прическа и какой-то неопределенный евразийский шарм. Все в ней было прекрасно, кроме глаз. Это были две холодные черные пуговицы. За последние пять лет эти черные пуговицы не раз были тем, что последним видели в своей жизни многие гангстеры среднего звена, уютно пригревшиеся под крылом программы защиты свидетелей. В подпольном мире как грипп расходились слухи, что эта очаровательная киллерша дала новое значение словам "убийственная красота". Брунетта Джоунс улыбнулась ледяной улыбкой: - Более чем прекрасно, Слаггер. - Так в чем же дело? Темнокожая красавица взвела курок. - Дело в том, что я хочу, чтобы ты бросил пушку, иначе я сделаю дыру в голове этой милой дамы. - Пожалуйста, прошу вас, только не трогайте моего мальчика, - тихо простонала Аннет. - Сделайте мне одолжение, леди, - прошипела ей на ухо Брунетта, - отключите на секунду ваш водопровод. Аннет закрыла глаза, и выдавленные веками слезы потекли по щекам. - Не трогай ее! - Лем Куган шагнул к двери, но Брунетта ткнула стволом в голову Аннет, и голова качнулась в сторону. Джо легким кивком дал знак Лему отойти назад. - Ладно, Лем, этого хватит. - Совершенно верно, Лллеммм, - пропела Брунетта, растянув слово, чтобы поиздеваться. - Давайте к делу, люди, - сказал Джо, держа пистолет направленным точно в переносицу Брунетты. Между ними было десять футов ковра, не больше. Первый, кто выстрелит, запишет очко в свою пользу, в этом сомневаться не приходилось. В груди Джо пульсировала уверенность, кровь бежала по жилам, шумела в ушах в такт красно-синему миганию пустой полицейской машины за окном. _Шахматная партия_. - О'кей. Лем, где Мики? Джо говорил нарочито спокойным голосом, как дрессировщик в клетке с парой бенгальских тигров. - У себя в комнате, думаю, прячется, - ответил Лем, сжимая кулаки. Голос Аннет, такой же тихий и полный смертельной тоски: - Умоляю, не трогайте моего мальчика! Умоляю... Джо не отрывал взгляда от киллерши. - Кажется, твой ход, подруга. Брунетта подняла точеные брови. - Мне кажется, я просила тебя бросить пушку. - Неужели? - Да, именно так, если не ошибаюсь. А значит, ход твой. - Кажется, ты права, - согласился Джо. - Не возражаешь только, если я кое-что спрошу сначала? Брунетта пожала плечами. - Ты нашла меня, идя за Каджуном? - спросил Джо. - Полиция раструбила новости по всем диапазонам. Джо кивнул: - Похоже, это значит, что начинается гала-концерт. - Похоже. Пуговичные глаза Брунетты не отрывались от Джо. Джо чувствовал, как растет напряжение в комнате, будто стены на него надвигаются. В животе клубился горячий ком, от ножевой раны немела сзади вся нога, в носке хлюпала кровь. Порез на запястье горел, но пальцы держали рукоять револьвера как железные обручи. Выделившийся в кровь адреналин брал свое, и хотя колени все еще чуть дрожали, грозя подогнуться, Джо, не отводя пистолета от Брунетты, сделал следующий ход. - Есть у меня кое-какие неприятные новости, Брунетта, - сказал Джо. - Да? - Да. - Джо тяжело вздохнул. - Я не собираюсь бросать револьвер. Наступила неловкая пауза, будто в голове у Брунетты заело запись. Она поджала губы, глаза ее сузились. С улицы слышались приближающиеся сирены с востока. Джо оценил, что они где-то в миле и приближаются быстро. Он не знал, сколько еще сможет простоять на ногах, но что-то поддерживало его в этой игре, что-то в горячечном взгляде Брунетты. И тут он понял, что же именно происходит. Брунетта Джоунс была хладнокровным _киллером_, это правда, но не _бойцом_. О ней знали, что она заманивает бедных дураков в свои сети и наносит удар раньше, чем они разберутся, что к чему. Но вряд ли она когда-нибудь стояла лицом к лицу с другим стрелком. Эта игра для нее была новинкой, что давало Джо преимущество. - БРОСЬ ЭТОТ ДОЛБАНЫЙ КОЛЬТ! Первобытный вопль Брунетты потряс напряженное молчание, и Аннет снова залопотала, и Лем подступил еще на шаг. - Стой, Лем! - командным голосом рявкнул Джо, не сводя глаз с изящного указательного пальца Брунетты, согнутого на спусковом крючке. Лем нарывался на гибель. - Спокойствие решает все. Лем остановился, и Джо кивнул. - Ты должен понять одну вещь, Слаггер, - прошипела Брунетта и ткнула стволом в голову Аннет, подчеркивая свои слова. - Еще две секунды, и у этой деревенщины вылетят мозги, а будет это на твоей совести, Слаггер, и я тебе настоятельно рекомендую удовлетворить мою покорнейшую просьбу и бросить к черту свою шестизарядку. - Нет, - отрезал Джо. - Черт побери, Джо, что ты делаешь? Гневный крик Лема плеснул через всю комнату как ведро холодной воды. - Спокойно, Лем, на напрягайся, - ответил Джо. - Эта леди никоим образом не собирается убивать твою жену. И знаешь почему, Лем? Я задал тебе вопрос. Ты знаешь, почему эта леди не собирается убивать твою жену? Лем покачал головой. - Потому что эта леди - профессионал, и как профессионал она умеет распознать безнадежную ситуацию. Брунетта облизала губы. - Что ты плетешь, мать твою?.. Воздух, казалось, стал твердым. Джо чувствовал бисеринки пота на лбу, слышал приближающиеся сирены, а в живот вонзались огненные кинжалы, и он держал револьвер направленным точно в лоб Брунетты. Это было и страшно, и чудесно одновременно, будто вдруг перед ним развернулась шахматная доска. Он видел, что будет: конец игры всего через несколько ходов, полный прорыв защиты противника, он видел, как его конь бьет ее слона, и знал, что уже выиграл, _знал_ как теоретический вариант. - Ты малость завязла, Брунетта, - мягко произнес он, - потому что, видишь ли, ты направила керогаз на нее, а я на тебя, и как ты ни строй игру, ты падаешь первой. Понимаешь, к чему я клоню? Брови Брунетты нахмурились, шестеренки в мозгу провернулись, и до нее дошла серьезность положения, тот факт, что Брунетта Джоунс, Черная Вдова Бостона, попала в одну из самых старых в мире ловушек. Поверни она оружие к Джо - она мертва. Застрели Аннет Куган - мертва точно так же. Как ни верти, а она уже мертва - потому что ствол ее _не направлен_ на того единственного в этой комнате человека, который может ее свалить. - Блин!! Это слово вылетело из горла Брунетты одним дыханием, когда она дернула стволом в сторону Джо. Джо выстрелил. Огонь из дула рявкнул через всю гостиную и оторвал Брунетту от Аннет; удар пули вырвал кусок ее лба, кровь из черепа расплескалась по стенам, пуля "смит-вессона" ушла в потолок, и уже визжала Аннет, отползая в сторону по ковру. Лем Куган бежал к жене. Брунетта Джоунс свалилась грудой у двери, уже мертвая. Джо подошел к телу и посмотрел на нее сверху вниз. Он еще не слышал приближающихся сирен, шума идущих со стороны Йорк-стрит машин, истерического голоса Аннет. Снова звенело в ушах, и он видел только одно: скрюченное тело женщины у своих ног с мирно лежащей в овальной луже головой. Почему _она_? Почему ей досталась эта судьба в захолустном городке, а не ему? А кстати, ведь ему же на нее глубоко плевать, так откуда такие мысли? Что за религиозное ханжество вдруг на него накатило? Именно в этот момент за окном остановились снаружи приближающиеся огни и шум. Джо выглянул сквозь разбитое зазубренное стекло входной двери и увидел, как подъезжает первая патрульная машина в шуме и облаке выхлопных газов. Но не это остановило его глаза, загорелось на сетчатке и в зрительном центре мозга. Его глаза остановили другие машины, отставшие примерно на квартал по Шестой улице. Одна из них - это был телефургон, направлявшийся к месту действия. А другие держались еще дальше, возле выезда на четырехрядное шоссе, ворча двигателями, как голодный медведь гризли. Прокатные машины, дорогие - "кадиллак", спортивная машина и, кажется, еще одна арендованная. Стрелки. В этом Джо был уверен. По двору Куганов метнулся прожектор, и голос из усилителя повис над домом: ГОВОРИТ ПОЛИЦИЯ ШТАТА ИЛЛИНОЙС. ВСЕ, КТО НАХОДИТСЯ В ДОМЕ ДВАДЦАТЬ ОДИН-СЕМНАДЦАТЬ, ВЫХОДИТЕ ПО ОДНОМУ, ЗАЛОЖИВ РУКИ ЗА ГОЛОВУ! - Джо! Внезапный голос рывком вернул Джо в хаос гостиной. Это был Лем Куган. Он одной рукой держал Аннет, а другой что-то искал в кармане. - Оставайтесь на полу, пока я не уйду! - приказал Джо. - Лежите и не двигайтесь! - Дверь в гараж с той стороны холодильника, - сказал Лем, вытаскивая из кармана кольцо ключей. - Там мини-фургон. Стучащий и разболтанный, но бегает, как призовой рысак. - ДАЕМ ВАМ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС, А ПОТОМ НАЧНЕМ ШТУРМОВАТЬ ДОМ! - Не вставайте с пола! Джо махнул револьвером Куганам и направился в кухню. В дверях он остановился и повернулся к перепуганной паре. - Простите меня за то, что я на вас навлек... Вылетело окно входной двери. Сквозь разбитое стекло влетел баллон со слезоточивым газом, запрыгал на полу, налетая на стены и разбрызгивая молочно-белый дым. Джо повернулся, бросился через кухню, нащупал боковую дверь рядом с холодильником, рванул ее на себя и нырнул в тусклый свет и облака газа. Машина оказалась старой молотилкой фургоном "понтиак темпест" семьдесят девятого года выпуска, со следами ударов от небрежного или пьяного вождения, с пятнами от смазочных шприцев, блестящих в полумраке, как позорный деготь на воротах. Джо открыл дверцу, влез за руль, бросив кольт на сиденье, вставил ключ в замок зажигания, тяжело дыша и прислушиваясь к шуму за пределами гаража. Еще сирены, еще машины. Джо повернул ключ, и мотор сразу завелся, рыча величественно, как Царь Джунглей. Благослови Господь Лема Кугана и его золотые руки механика. Еще голоса через мегафон. Джо добавил газу, глядя на тонкие тени, движущиеся по двери гаража, полосы дневного света с темными пылинками. Идея ударила внезапно, как химическая реакция, врубился инстинкт выживания. Джо глубоко вдохнул и приготовился. Запястье было как стянуто раскаленной стальной полосой, живот сводило позывами на рвоту. К козырьку фургона была прикреплена электрическая кнопка, и Джо потянулся к ней, а в мозгу жужжала мысль: "Подожди, пока не увидишь их глаза в глаза, сынок". И Джо знал, что ему делать. Взгляд в зеркало заднего вида, резкий рывок рычага на задний ход. И удар по педали газа. Машина рванулась назад, перегрузка прижала кишки к грудной клетке. Удар был как раскат грома, и Джо вдавило в спинку сиденья. Задняя стенка отвалилась, в окно ворвались осколки стекла с древесной крошкой, и яркий, как от юпитера, дневной свет внезапно залил фургон, задние колеса завизжали на росистой траве... И в этот безумный миг Джо был на заднем дворе один, увязая в сломанных жердях и постиранном белье Аннет Куган, и колеса блевали кусками дерна. Потом все колеса оказались на земле, фургон вырвался из гаража и откатился назад, как вратарь на мяч. И вырвался за изгородь, сбив ее, как кегли. Джо вывернул руль вправо, и фургон круто завертелся. Звук шин по гравию поднялся до визга. Джо на миг потерял ощущение пространства и времени, изгороди и дома сливались в вертящиеся полосы, бешеную карусель за окнами, центробежная сила отбросила Джо на подлокотник. Машина врезалась в чей-то еще гараж. Голова Джо стукнулась о козырек, перед глазами вспыхнула полная искр тьма. Джо передернул рычаг передач вперед и не отпускал газ. Машина пропахала газон чьего-то заднего двора. Джо вздрогнул. Фургон прорвался сквозь шпалеры, усики и лозы хлестнули по стеклам, разлетелась взорвавшейся бомбой древесная пыль, часть ее всосало в приоткрытое боковое окно вместе с лепестками засохших цветов, опилками и щепками, и сердце Джо пропустило удар, когда руль задергался у него в руках, и он вцепился в него тисками. Фургон пролетел еще пятьдесят футов и подпрыгнул на низком бугре. И приземлился точно в середине Йорк-стрит. Джо резко вывернул руль влево, уходя от столкновения со встречным грузовиком, и свернул в сонный переулок. Полицейских машин не было. Стрелков тоже. И прохожих. Только длинная полоса серого асфальта. Гамбит Джо сработал, по крайней мере пока что. Джо не сразу смог вернуть нормальное дыхание, и взгляд его был приклеен к зеркалу заднего вида в ожидании неизбежного появления полицейских сил за спиной. Наконец он выехал на пятьдесят седьмой хайвей и пристроился за кормой восемнадцатиколесного трейлера. - Ладно, ладно, не все сразу, не все сразу. Джо говорил вслух, успокаивая сам себя. Рана сзади на бедре саднила, сиденье стало скользким от крови. И пахло кровью, сладковатый медный запах. Очень много раз слышал Джо этот запах, но никогда это не была его собственная кровь - всегда предсмертная кровь какого-нибудь другого несчастного сукина сына. Что ж, удача переменилась. Боль становилась резче - созвездие жгучих огоньков по всему бедру, на запястье и в животе. Нутро сводило тошнотой. - Ладно, спокойней, спокойней... - Т-т-ты это с-с-сделал! Глаза Джо чуть не выпрыгнули из орбит, он посмотрел в зеркало заднего вида и подавил в себе приступ внезапной паники. Галлюцинации, головокружение и галлюцинации, а значит, надо куда-то деваться, потому что, если ты слышишь голоса, то ты на волосок от смерти. - Я з-з-нал, что т-ты с-с-сможешь! С заднего сиденья вынырнула уродливая голова с грязно-белыми волосами и низко посаженными ушами, блеснули простодушные монголоидные глаза, лицо азартно дергалось. Мальчишка прятался сзади, сложившись на полу, как вчерашняя газета. - Я говорил м-м-м-маме, что ты настоящий Бэтмен, я говорил, но она не поверила. Теперь я точно знаю! Т-только н-настоящий Бэтмен м-м-м-мог так ус-с-скользнуть от плохих людей! Эт-то ты! Ты н-н-настоящий Б-бэтмен! 12 Джефферсон Лайл выполнил половину своей утренней нормы на гребном тренажере, когда по интеркому раздался голос секретарши: - Мистер Лайл? - В чем дело, Мелани? Лайл пыхтел и пыхтел, очень недовольный, что его прервали. Безупречно подстриженные под бритву волосы были зачесаны назад, на загаре, полученном от крема "Бока Ратон", выступили бисеринки пота - Лайл был хорошо налаженным механизмом. Сердце его проверялось ежедневно. Диета была тщательно спланирована специалистом по питанию и гомеопатом совместно. День его был упорядочен и организован максимально эффективным образом. Постороннему это могло показаться эксцентричным, но только так смог Лайл превратить свой бизнес из компьютерной мастерской в угловом магазинчике в начале семидесятых в одну из богатейших компаний по программному обеспечению для персоналок, входящую в список пятисот лучших компаний мира журнала "Форчун". И он не собирался позволять мелким происшествиям ежедневной коммерции нарушать свой распорядок. - Сэр, я прошу прощения, что вас беспокою, но приехал мистер Окуда для встречи с вами. Лайл перестал грести. _Окуда?_ Лайл не помнил, чтобы назначал на сегодня встречу с Окудой. Уже несколько месяцев он с профессором даже не говорил. Накануне было письмо по электронной почте, и его было вполне достаточно, чтобы продолжать работу. Для встречи определенно не было никакой причины. Что за чертовщина случилась? Что-то неправильно. Так не делается. Есть очень конкретные правила насчет незапланированных встреч. Палата - священное товарищество доверия, а неожиданные встречи не только рискованны, они полностью контрпродуктивны. Палата требует спокойной и разумной осторожности. Лайл повернулся к интеркому. - Гм, да, ладно, Мелани, - сказал он наконец, замолчал и на минуту задумался. - Проведите его в восточный конференц-зал. Закуски и минеральную воду. Скажите ему, что я приду прямо туда. Сойдя с тренажера, Лайл растерся полотенцем и оделся. Несколько минут спустя он шагал по внешнему коридору в кирпичного цвета костюме от Версаче и туфлях от Гуччи за триста долларов. Коридор был сделан в виде пояса орудийной башни из хрома и стекла, охватывающего здание офиса в Вашингтоне. Лайл настоял, чтобы дизайнером была Элизабет Чанг, и даже выдал несколько шелковых лихтенштейнских гобеленов из личной коллекции для украшения офиса. В конце концов не обязан же Лайл только из-за того, что он самый скандально знаменитый левый либерал в стране, жить по-пролетарски. Лайл подошел к двери восточного конференц-зала и вошел. В комнате, отделанной дубовыми панелями, ждал профессор Теодор Луис Окуда. Профессор был не один. - Джефф, как дела? - Маленький азиат вскочил на ноги и вытер руки салфеткой. Чуть выше пяти футов, с круглым добродушным лицом и глазами, в которых светился ум, Окуда был старшим преподавателем английской литературы в Джорджтауне и одним из основателей Палаты. - Сожалею, что пришлось так на тебя навалиться. Лайл подошел к профессору и пожал ему руку. - Не говори глупостей, Тедди. Только не пытайся у меня выиграть в теннис. - Я с тобой близко к корту не подойду. - Мудро. В дальнем конце зала стоял еще один человек, разглядывая залитые солнцем берега Потомака. Помоложе, в костюме от "Брукс Бразерс". Он повернулся и улыбнулся Лайлу. Окуда показал на него рукой: - Джефф, это Том Эндрюс из адвокатской фирмы "Уилбер и Майклз" в Чикаго. Лайл кивнул, подошел к окну и обменялся с Эндрюсом рукопожатием. За те секунды, пока еще не было ничего сказано, Лайл быстро оценил в уме игроков этой конкретной Игры. Этот молодой индюк был единственным контактом Палаты на Среднем Западе. Другими словами, когда Палата предназначала какого-нибудь фашиствующего экстремиста к ликвидации, именно этот парень занимался контрактом и нес окончательную ответственность за его быстрое и профессиональное выполнение. И Лайл обычно предпочитал держать таких людей на расстоянии вытянутой руки, общаясь с ними посредством стандартных подпольных каналов, но Компания предприняла серьезные усилия, чтобы этот конференц-зал был без подслушивающих устройств. Может быть, единственный такой зал во всем Вашингтоне. Значит, не страшно говорить открыто. А кроме того, Лайл почти наверняка знал, зачем этот юноша сюда пожаловал. - Присаживайтесь, мистер Эндрюс. Лайл показал на кресло вишневого дерева. Человек сел. - В обычных обстоятельствах, - начал он, - мне бы в голову не пришло лететь сюда и вас беспокоить таким... э-э... нелогичным делом. Но я полагаю, что, услышав всю историю, вы поймете, зачем я здесь. Лайл ждал. - Видите ли, ситуация такова, что... тот джентльмен, которого я использую в Чикаго для различных проектов... этот джентльмен оказался в несколько затруднительном положении. - В затруднительном положении, - повторил Лайл с рассудительным видом. Он уже точно знал, о чем говорит адвокат, но предпочел выслушать весь рассказ. - Да, именно так, в весьма затруднительном. Видите ли, он принял несколько... скажем, спорное деловое решение, скажем так... и он ищет способ некоторым образом... _реструктуризовать_ свой контракт. Эндрюс переплел пальцы перед собой, очень тщательно подбирая слова. Эвфемизмы лились рекой, как вино на вакханалии. Адвокат умел лицемерить не хуже пресс-секретаря Пентагона под действием стимуляторов. - И?.. - спросил Лайл, все еще ожидая кульминации. - Ну, видите ли, причина того, что я приехал, узнать ваше мнение... - Эндрюс искал слова, - ...поскольку, скажем, этот джентльмен недавно пришей ко мне с предложением весьма неожиданным. Даже, я не боюсь этого слова, неортодоксальным. - Это правильное слово? - спросил Лайл. Он оглянулся на профессора и увидел, что глаза азиата слегка прищурены, а на губах играет улыбка, будто ему рассказывают анекдот. - Да, _неортодоксальное_, - повторил Эндрюс. - Именно так я бы и сказал. - Мистер Эндрюс, - мягко сказал Лайл. - Эта комната безупречно чистая. Почему бы вам не изложить ваше дело простым английским языком? На минуту повисла неловкая тишина, а Эндрюс, казалось, что-то рассчитывает в уме. Потом молодой адвокат рассказал все - состязание, организованное Джо, телефонные звонки - все. Когда он закончил свой рассказ, Лайл встал из-за стола и подошел к окну. Он стоял и смотрел на цветущие вишни по берегам Потомака. Весна в этом году пришла в Вашингтон под фанфары цвета, симфонией яркой зелени, розового и желтого, и утреннее солнце посверкивало на воде, как на бриллиантовой ленте. Лайл вздохнул и спросил: - И теперь он хочет отменить свое маленькое состязание? В этом состоит ситуация, мистер Эндрюс? Адвокат встал. - Да, совершенно верно. Лайл повернулся, посмотрел Эндрюсу в глаза и улыбнулся. - Мы свяжемся с вами по этому вопросу, Том. Адвокат удивленно вытаращил глаза. - Простите? Лайл продолжал улыбаться. - Мы свяжемся с вами, Том. - Но... - Ждите наших сообщений, - сказал Лайл и направился к двери. - Всего доброго. - Ну, как сейчас, Бэтмен? Мики прилежно трудился на трясущемся заднем сиденье фургона, перегнувшись вперед и оборачивая запястье Джо полосой клейкой ленты. Он нашел у задней дверцы фургона под запаской аптечку первой помощи и старое потертое одеяло, и разорвал это одеяло на самодельные бинты. Теперь мальчик заканчивал бинтовать запястье Джо с неуклюжей старательностью ребенка, складывающего мозаику. - В-вот. - Мальчик сумел завязать узел, - теперь ты как новый, Бэтмен, и готов биться с преступниками! - Это точно, малыш, преступники меня как огня боятся. Джо глубоко вздохнул, стер пот со лба, стараясь сосредоточиться на дороге. Черной, опаленной солнцем полосой убегала под колеса дорога, бешено и ритмично мелькали линии белой разметки. Машина шла на юг по хайвею 336, к реке, к самому пустынному району штата Иллинойс. Дорога лентой выщербленного асфальта вилась сквозь коридор гранитных обрывов. Джо понятия не имел, сколько он сможет проехать на заполненном всего на четверть баке. Он полагал, что, несмотря на любящие руки Лема, машина жрет бензин как свинья. Плюс к тому сама величина машины делала ее легкой целью. Одна крупнокалиберная разрывная пуля по колесам - и тачка опрокинется. Джо сосредоточил внимание на линии горизонта и постарался мыслить нормально. Они ехали в сторону Сент-Луиса, но Джо не знал точно, куда ведет именно этот хайвей. В этой части штата хайвей образовывали лоскутное одеяло, сужаясь до занюханного двустороннего шоссе примерно каждые пять миль. Джо буквально на секунду взглянул в зеркало заднего вида, щурясь от света в лицо. Сзади было несколько безобидных с виду автомобилей: грузовик, седан и спортивная машина. Есть ли среди них стрелки? У Джо начинала кружиться голова от неотрывного глядения вперед на дорогу, ярких солнечных зайчиков, игравших на ограждении, как грязная жидкая ртуть. Ум его беспомощно вертелся, как часы со спущенной пружиной. Шок от потери крови? Столько ее ушло, что он начинает отключаться? Или что-то другое, что-то, что пробудил в нем этот лопоухий ребенок? - Они гонятся за нами, да? Пацан заметил взгляды Джо в зеркало. - Кто? - Т-ты же з-знаешь - Р-р-р-ридлер, Д-д-д-джокер и Пингвин. - Ты имеешь в виду плохих парней? - Да, п-п-п-плохих парней. Они ведь гонятся за н-н-н-нами? Джо сказал мальчику, что это вполне возможно. Плохие парни более чем вероятно гонятся за ними, а уж в том, что они действительно плохие, сомневаться не приходится. - А потому, - добавил Джо, глянув на отражение Мики в зеркале, - будет очень неплохо, если Мальчик-Чудо затаится и будет сидеть тихо, пока Бэтмену не представится шанс высадить его где-нибудь в безопасном месте.