снять. Вилла с мебелью. Мы сняли ее на месяц, заплатили вперед, и вся компания теперь там. Машину поставили в кустарнике позади виллы. Никто не высунет носа, покуда ты не подашь знак, так что не может быть и речи о том, что Сигелла обнаружит нас в этом углу. Я отправлюсь сегодня туда вместе с Лотти, так как она вообразила, что может быть там полезной. Кастлина мы оставляем в Лондоне, потому что он такая галоша, которая может в последний момент запсиховать и все нам испортить. Я отвезу туда пулемет и полдюжины гранат, машину поставим в тот же кустарник. Баки залиты до отказа, так что в нужный момент мы мгновенно исчезнем. Как только мы похитим Миранду, как можно скорее направимся в Даймпшир, где имеется плотина. Бросаем там машину в воду, садимся на судно и в воскресенье утром высаживаемся на французском берегу. Кастлин сейчас занимается фабрикацией фальшивых паспортов для всей компании и Миранды. Лотти собирается дать ей две - три пилюли, которые заставят ее держаться спокойной, и она может сойти за нездоровую девушку. Как только достигнем Парижа, устроиться там будет просто, так как Лотти хорошо знает город, друзья ей там помогут; Нам останется лишь предоставить тебе возможность действовать так, как ты найдешь нужным. Идет? - Это совсем не пойдет, - возразил я. - Не может быть и речи о том, чтобы отсиживаться во Франции. Когда мы будем держать малютку в своих руках, то отправимся только в Лондон. Что касается Франции, я об этом и слышать не хочу, так что выкиньте это из головы. - Хорошо, хорошо, Лемми, мы сделаем так, как ты найдешь нужным, но Лотти беспокоится относительно Сигеллы, который способен затеять перестрелку на виду у всех в Гайд-парке. Ты ведь знаешь, этот подонок не испугается ни трех, ни четырех человек, если они станут ему поперек дороги. - Это риск, Вилли, на который надо пойти, и за исключением этого круиза, в нашем плане ничего не меняется. А теперь послушай меня хорошенько: я там появлюсь вместе с Мирандой завтра около пяти или шести часов вечера. Так как прием будет грандиозный, я полагаю, что к одиннадцати часам вечера все будут пьяными. Предупредите Мерриса, что в половине первого ночи я выйду из дома и пойду по тропинке, которая ведет к отверстию в стене. Он должен быть поблизости, так как в это время я буду знать, как обстоит дело, и что предпринять дальше. Нужно, чтобы и команда, и машины к этому времени были готовы полностью. Моторы должны быть включены, но фары потушены. Одну машину поставьте так, чтобы сразу подогнать ее к дыре в стене, как только я скажу, и чтобы парни, которые поведут машину, были наготове. И вот еще что: когда ты и Лотти сегодня вечером прибудете на виллу, спрячьтесь внутри. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас высунул нос наружу, кроме Мерриса, и то только когда настанет момент войти в контакт со мной завтра вечером. Ты понял, Вилли? - Я понял, шеф. Желаю успеха. - Салют! Я повесил трубку. Я полагаю, вы все знаете о том, что существует инстинкт. У меня есть тоже. Вы не должны сомневаться, что парень, который почти в течение трех лет был связан со всеми гангстерами и гангстерскими шайками страны, становится достаточно опытным, а нюх у него достаточно обостряется, чтобы почувствовать, чем пахнет из кастрюли. И такого рода мысль пришла мне в голову во время разговора с Вилли Боско, ничего определенного, заметьте себе, просто ощущение, что что-то делается не так. Вся комбинация с судном, которое сможет увезти Миранду во Францию, мне показалась нечистой, тем более, что я договорился с ними, что лично веду дело, а они ни во что вмешиваться не будут. Этот звонок по телефону тоже мне не понравился. Правда, я дал ему свой номер на случай необходимости, но никогда не просил его звонить для обсуждения деталей операции, так как знаю по опыту, что телефонные разговоры часто не доводят до добра, особенно такие длинные, потому что они могут возбудить любопытство телефонисток. Переодеваясь в домашнее платье, я размышлял о создавшемся положении и искал выход. Прежде всего, Сигелла не тот тип, которого можно недооценить. Если он узнает, что его надувают, он ухлопает первого же парня, который с ним сыграет шутку, беспокоясь о нем не больше, чем о паре ботинок, даже если ему за это будет горячий стул. И я совсем не уверен, что Сигелла не подозревает, что я собираюсь подложить ему свинью. На его месте я не сомневался бы в этом. Теперь представим, что эта итальянская свинья собирается сделать мне гадость. Предположим, что после того, как я доставлю к нему Миранду, он скажет себе, что необходимость в моем присутствии в тех краях не ощущается. Если он вобьет в свою башку мысль, подобную этой, ему будет достаточно трех минут, чтобы содрать с меня кожу, а затем бросить меня в сточную канаву. Запомните хорошенько, что он ухлопал уже целую кучу парней, и все сходило с рук. Все говорит за то, что настал момент придумать что-нибудь для спасения моей собственной кожи на случай, если в "Брендес Энд" события пойдут не так, как надо. Хотя я никогда не боялся риска, но не испытываю ни малейшего энтузиазма при мысли превратиться в покойника, как Мак Фи и Галлат, потому что в ближайшие несколько лет мне нужно еще кое-что сделать. И до того, как у меня появится пара крыльев, я хотел бы поработать, как следует, своим автоматическим пистолетом и свести кое с кем счеты. Но Сигелла, кажется, забыл одну небольшую деталь, что доказывает, что и он не всегда бывает на высоте. Я прошел в другую комнату, открыл карманчик в моем чемодане - шкафчике и достал оттуда деньги, полученные от Сигеллы. Там было 15 тысяч и все они были из числа похищенных из национального фермерского банка в Арканзасе. Я принес билеты в салон, достал пишущую машинку, сунул в нее лист бумаги и написал письмо следующего содержания секретарю - помощнику при американском посольстве в Лондоне: "Дорогой сэр! Вам, может быть, интересно узнать, что некий Лемми Кошен, который приехал в Лондон с фальшивым паспортом, обменял сегодня утром на английские деньги пятнадцать купюр по тысяче долларов в Национальном банке на Пел Мел. Эти деньги составляют часть похищенных восемнадцать месяцев назад денег из национального банка фермеров в Арканзасе. Номера их были отмечены. Вы, без сомнения, помните об этом событии, о нем много писали в газетах. Названный Лемми Кошен живет в Кэрфакс апартаментах на Джермен-стрит, и, хотя нет доказательств того, что он замешан в этом грабеже, мне кажется, что в США ему захотели бы задать несколько вопросов о том, каким образом эти деньги попали к нему, так как полиция до сих пор разыскивает людей, замешанных в ограблении этого банка. Кошен будет отсутствовать во время уик-энда, как он мне сказал, но по - моему он вернется в Лондон в воскресенье вечером, так что вы можете сообщить об этом английским фликам на случай, если им захочется задать ему несколько вопросов. Если я сообщаю вам эти сведения, то делаю это для того, чтобы высказать свои гражданские чувства, а также потому, что этот парень нагрел меня при игре в покер на сто долларов, и я поклялся, что он не унесет их с собой в рай. Я полагаю, что мое маленькое письмо устроит все дело. Друг порядка и закона". Эта подпись. По - моему, забавная шутка! Потом я вложил письмо в конверт, предварительно поставив на нем число, потому что завтра утром собираюсь отправиться в банк поменять эти деньги и сделаю это так, что посольство получит мое письмо в субботу утром. А теперь у меня есть возможность в случае, если Сигелла захочет устроить мне в "Брендес Энд" пакость, сказать ему потихоньку, что я имею веские причины подозревать, будто английские флики идут по моим следам из - за этих денег. Англия, конечно, большая страна, но я где - то читал, что если английские флики вобьют себе в голову, что надо покончить с каким-нибудь делом, то не останавливаются до тех пор, пока не накроют всех. По - моему, это заставит Сигеллу задуматься. Ведь я всегда сумею что - то объяснить фликам по поводу этих денег, и у них не будет оснований не верить мне. Мертвый же еще сильней возбудит их любопытство, заставит очень серьезно заняться делом, внимательно наблюдать за вокзалами и аэропортами, что может помешать Сигелле вывезти Миранду из Англии. Иначе говоря, Сигелла будет вынужден сказать себе, что будучи живым, я буду ему полезней, и ему придется подождать других времен, если ему придет охота от меня избавиться. После этого я выпил хорошую порцию виски и закурил сигарету. Кажется, больше я ничего не могу сделать, и, начиная с этого момента, все дело в руках провидения, как сказал тип, который падал вниз головой с самолета. Сигелла, конечно, не дурак, но надо сказать, что когда распределялось серое мозговое вещество, то маленькому Лемми его досталось весьма изрядное количество. Я поднял глаза и увидел себя стоящим у камина со стаканом виски в руке. "За тебя, Лемми! - провозгласил я тост, - и за Миранду!" После чего отправил бурбон, куда ему следовало, и пошел спать, так как имел уже честь вам доложить, что кровать - очень хорошее изобретение для тех, кто любит спать... ПОХИЩЕНИЕ Солнце сверкает, и я чувствую себя в отличной форме, когда сижу в машине рядом с Мирандой. Я веду машину в сторону Темзы. На Миранде цветастое платье с небольшой накидкой и маленькая шляпка, и она похожа на королеву Саву, только красивее. Выдерживая положенные девяносто пять на дороге, которая - настоящий биллиард, я подумал, что если бы моя голова не была забита всевозможными комбинациями, я мог бы считать себя очень удачливым. А девочка, как она радуется! Мысль, что она может вытащить меня из грязной истории, наполняет ее прямо блаженством. В "Карлтоне" я сказал Миранде, что женщина, которая шантажирует меня при помощи моих страшно компрометирующих писем, будет очарована Мирандой, и сама Миранда должна поддерживать это очарование. После знакомства и нескольких коктейлей, когда та женщина наполнит себя алкоголем в достаточной мере, Миранде не составит труда посетить логово этой тигрицы и взять письма. Вы можете мне сказать, что это нелепые выдумки, а я отвечу, что это единственное средство водить Миранду за нос, что необходимо для дела. Во время поездки Миранда задавала мне массу вопросов, очень интересуясь мной и, видимо, стараясь понять и разобраться, что я за человек. При этом она старалась дать мне понять, что готова при всех обстоятельствах поддержать меня, не боясь никакого риска и опасности. Когда мы остановились перед "Брендес Энд", на моих часах было без четверти шесть. Я видел поместья миллионеров на Лонг Айленде, так там было не лучше. Это был большой дом, построенный достаточно далеко от дороги, окруженный стеной более трех метров высоты. Мы въехали через высокие металлические ворота и поехали по аллее, которая петляла среди лужаек и закончилась перед домом. Позади расстилается пространство в виде полукруга, покрытое деревьями и кустарниками. Сигелла и Констанция ожидали нас на площадке перед домом, а позади них я увидел множество народа. За метрдотеля выдавал себя тип по кличке Чикаго Билл, которого я знал в США, где он преследовался за убийство. Дом, насколько я мог судить, был наполнен людьми: прислугой и прочими. Надо признать, что когда Сигелла что-то предпринимает, то делает это, как следует. Констанция увела Миранду, чтобы она могла привести себя в порядок с дороги, а я продолжал сидеть за рулем, когда Сигелла спустился с площадки и нагнулся к моему окошку. - Хорошо сыграно, Лемми. Дело начинает двигаться. У меня такое мнение, что ты скоро станешь миллионером, теперь уже недалеко до этого. Тогда ты сможешь купить себе ферму в Миссури и начать возведение курятника... - Я ничего не имею против, - со смехом ответил я, - при условии, чтобы мои куры несли золотые яйца. Это все, что надо мне. - Сказав это, я снова включил мотор и объехал вокруг дома, чтобы попасть в гараж, который находился позади дома. Поручив заботу о машине парню, который занимался делами в гараже, я внимательно осмотрел окрестности, чтобы лучше ориентироваться на местности. Ближе всего расположена лужайка, которая имеет в ширину метров тридцать, с другой стороны все пространство занято лесом, а с левой стороны небольшая аллея, исчезающая под деревьями. Неподалеку я заметил тропинку, о которой говорил мне Вилли Боско. Так как это было приблизительно все, что я хотел увидеть, я вернулся к главному входу и вошел в дом. Пройдя через двухстворчатую дверь, я очутился в большом холле, очень красивом, стены которого были обшиты серым дубом. Это показалось мне изящным, но холл был недостаточно хорошо освещен. Подальше у обеих стен были расположены два бара, вокруг которых мужчины и женщины образовали густую толпу и с таким рвение вливали в себя напитки, как будто пили их в первый раз. Я увидел множество знакомых лиц, можете мне поверить. Все эти люди были одеты так, как будто они пришли на какой - то прием в Белом доме. Многие из них - отборные негодяи из всех, которые когда - либо существовали. Я знал их в США. Двое или трое из них - убийцы, кроме женщин их единственное удовольствие - нажимать на спуск пистолета, что они проделывают с большой ловкостью. Сначала я расположился в затемненном углу комнаты, потом направился к бару и заказал двойной виски. Я начинаю шутить с кем - то из этих типов, и все присутствующие делают вежливые мины, как будто они совершенно не знают, что здесь затевается. Сигелла ходил между приглашенными, как радушный хозяин, перекидываясь словами, то с одним, то с другим, как в высшем обществе. Он, видимо, изучил какой - то учебник правил хорошего тона, так как держался хорошо, это надо признать. Раздался удар гонга, означавший, что следует приготовиться к обеду. Лично я не сдвинулся с места, так как не собирался переодеваться. Я ничего с собой не взял, так как я не собирался здесь оставаться. Я отлично провел время в баре, потому что виски - первосортная вещь, и очень приятно, когда он вливается в мои внутренности. Через некоторое время, почувствовав, что начал немного пьянеть, я решил познакомиться с домом. Позади холла имеются большие двери, а напротив столовая. Она огромная, с большими окнами, но все шторы задернуты, несмотря на то, что на улице еще светло. Посредине большой стол, на котором я насчитал около восьмидесяти приборов и столько же стульев вокруг стола. Я повернул к одному из баров, у которого вновь собиралась толпа, и увидел, что появилась Миранда. Судя по всему, она была очень довольна, что присутствует на вечере, так как все время улыбалась и оглядывалась вокруг себя. Она подошла ко мне и сказала, что несмотря на то, что общество кажется ей немного странным, ее забавляет происходящее. Я усадил ее в одной из комнат, похожей на курительную, где официанты в белых куртках обслуживали гостей, и заказал для нее спидкар. Она выпила и спросила меня, где та женщина, у которой находятся мои письма. Я ответил, что она надула меня и не приехала. Не стоит думать об этом, надо постараться как можно лучше провести вечер. - Очень хорошо, - сказала она и, наклонившись ко мне, добавила конфиденциальным тоном, - в вас Лемми, есть что - то, что мне очень нравится. Я не знаю, что это такое, но это так. Как вы думаете, что это? Я был смущен, потому что если бы эта девочка знала, что собираются сделать с ней в этой паршивой дыре, она не только бы возненавидела меня, но поспешила бы, подобрав юбки, как можно скорее убежать отсюда. Немного погодя объявили, что обед подан, - и все направились в столовую. Сигелла увел Миранду, а я нашел карточку с моим именем где - то в середине. Сигелла сел в конце стола, справа от него Миранда, а слева Констанция. Я вижу, как он разговаривает с Мирандой, и как она расточает улыбки и шутит с этим грязным итальянцем. Обед был великолепен. Я не знаю, кто его организовал, но блюда, обслуживание, вина - словом все - было отличное. Ритуал поглощения пищи проходил слишком медленно и потребовал много времени. Через некоторое время я заметил, что некоторые кавалеры и их дамы совсем осоловели. Тип, сидящий возле меня, совсем скис. Дальше сидели две мышки, которые решали спор между собой при помощи кулаков. Оба парня, которые их разнимали, трудились как бешенные. Недалеко от себя я увидел Бонни Малоса. Он пьет только воду и за всеми наблюдает. Когда его взгляд встретился с моим, он подмигнул мне. Я ответил ему тем же. Вид у него очень довольный. Бонни, вероятно, мысленно говорит себе, что этот небольшой бизнес, связанный с похищением, добавит ему еще больше масла на хлеб. Через некоторое время Констанция встала из-за стола, и все женщины последовали ее примеру. Одна из них еле могла идти, а та, что смешивала шампанское с бикарди, пыталась петь, стараясь аккомпанировать себе на серебряной тарелке для фруктов, которую она принимала за гавайскую гитару. По сторонам выстроилась прислуга во главе с метрдотелем и смотрела на то, что происходит. Когда я вошел в холл, Миранды не было видно. Ко мне подошла Констанция и сказала, что Сигелла пригласил Миранду в одну из комнат первого этажа, чтобы показать интересную коллекцию фотографий. Я сказал себе, что настало время и мне организовать что-нибудь, и повел Конни в курительную - бар, где снова стал вливать в себя спиртное, изображая при этом парня, который напивается вовсю. Когда я увидел, как презрительно скривились губы Конни, я понял, что она приняла мое притворство за чистую монету. Вскоре многие из гостей поднялись наверх в салон, где начался концерт или что - то вроде этого. Мы с Конни тоже поднялись туда, сели на кушетку и стали разговаривать. Слушая Конни, я смотрел на Миранду, которая перелистывала альбом с фотографиями, который дал ей Сигелла. Она одета в красивое платье, и вся как будто сошла с красивой картинки. Конни, сидящая рядом со мной, в своем черном платье с бриллиантовой брошью странно контрастирует с ней. Я подумал, что было бы совсем неплохо провести время с той и другой, конечно, при условии, что Конни не перережет мне горло во время сна. Парни продолжают обносить гостей сигарами, кофе, спиртным, а я продолжаю пить и делаю вид, что все больше и больше пьянею. Через некоторое время я встаю и направляюсь в холл, где приказываю сидящему за стойкой бара парню приготовить мне полный стакан рома бикарди. После чего, пролив половину, возвращаюсь, идя зигзагами, в салон и плюхаюсь на кушетку рядом с Конни. В тот момент, когда она повернулась, я дыхнул прямо ей в нос, и она, почувствовав запах рома, сделала гримасу отвращения. - Скажи-ка, Лемми, ты что, совсем спятил? Что за желание пить ром бикарди после шампанского и всю эту смесь, которую ты в себя вливаешь? Ты хорошо сделаешь, если прекратишь пить, в противном случае ты совсем раскиснешь и не сможешь ничего делать. Я нарочно громко икнул, чтобы было слышно издалека. - Кому ты это говоришь, Конни? - спросил я, - но по правде говоря я чувствую, что со мной творится что - то не очень хорошее, и мне хочется пойти и растянуться на диване. Она встала. - Пойдем, Лемми. Знаешь, ты очень меня огорчил. Я считала тебя человеком, который умеет пить. Я начал бормотать глупости, чтобы она подумала, что я нахожусь не в своей тарелке. Тогда она повела меня по длинному коридору первого этажа и привела в какую - то комнату. Она сказала, чтобы я немного полежал, потом пошел в ванную, привел себя там в порядок и только после этого вернулся в салон. Я ответил ей "хорошо", растянулся на кровати и сделал вид, что засыпаю. Я лежал и дышал с усердием, пока она стояла рядом с кроватью и с большим вниманием наблюдала за мной. Спустя некоторое время она погасила свет, и я слышал, как она, напевая, шла по коридору, и знаете, у нее это неплохо получалось. Она умеет это делать, эта очаровательная Конни. Я пролежал несколько минут, потом встал и подошел к окну. Посмотрев в него, я понял, что комната, в которой я нахожусь, расположена в восточном крыле дома, если смотреть на дом с главного фасада, а возле окна проходит водосточная труба, которой я отлично могу воспользоваться, когда мне захочется спуститься вниз. Я посмотрел на часы и был страшно удивлен тому обстоятельству, что прошло так много времени: было уже без двадцати минут час. И я сказал себе, что настало время вступить в игру и мне. Открыв окно и вытянув наружу ногу, я попытался дотянуться до водосточной трубы. Мне удалось обхватить ее, и она выдержала мой вес. Я не затратил много времени, чтобы спуститься вниз и дойти до угла дома, откуда я увидел узенькую тропинку, ведущую сквозь чащу деревьев к тому месту, где Меррис должен был ожидать меня. У меня возникла мысль, что если я приведу сюда парней Гояца и более или менее сосредоточу их на опушке леса, им легко будет подобраться к самому дому и упаковать всю команду Сигеллы до того, как кто-нибудь сообразит, в чем дело. Волчьими шагами я крался под деревьями, пока не оказался в глубокой тени, а оттуда уже добежал до тропинки. Прежде, чем войти в лес, я обернулся: все окна заднего флигеля ярко освещены, слышны гул голосов и взрывы смеха. Все это мне очень нравится, так как показывает, что вечеринка продолжается и понемногу приближается к своему апогею. Потом я повернул в другую сторону и направился по тропинке, скрытой между деревьями. Через некоторое время я увидел темную массу стены и в ней отверстие, сквозь которое светила луна. Я пролез в отверстие и стал обозревать окрестности, но Мерриса не увидел. Передо мной находилось лишь голое поле с несколькими редкими деревьями, сквозь которые издалека был виден слабый свет из окон какого-то коттеджа, расположенного на другом конце этого поля. Все это мне очень не нравится, потому что я знаю, что Лотти не такая девочка, чтобы не сдержать обещания. Но был уже час ночи, а вышеупомянутого Мерриса нет и в помине. Я решил, что самое разумное, это дойти до коттеджа, где располагались все парни отряда, и выяснить, что же задержало этого молодого человека. Итак, я двинулся через поле по направлению к свету, так как полагал, что мне нужен именно тот коттедж, единственное поблизости строение. Я шел, но чувствовал себя не слишком весело. Вскоре я достиг дома. Вокруг было нечто вроде изгороди с белой калиткой, через которую я вошел и, заглянув за дом, увидел автомобили. Их фары были погашены, но моторы работали, что свидетельствовало, что я не ошибся в направлении. Я подошел к двери в задней стене дома и посмотрел в окно. Комната была освещена, хорошо виден стол, на котором стояли грязные тарелки, стаканы, бутылки из-под виски, но никого из людей не было. Я толкнул дверь - она оказалась не заперта - и вошел. Обследовав нижний этаж, я не обнаружил даже кошки. Поднялся на второй этаж, который также был пуст, как карман рабочего перед получкой. Мне это все совсем не нравится и кажется довольно зловещим. Повсюду следы того, что люди были здесь совсем недавно. Включен свет, и окурки в пепельнице еще свежие. По-моему, банда должна была находиться здесь еще 20 минут тому назад. Я должен сказать вам, что я довольно твердый парень и не имею обыкновения поддаваться настроению, но совершенно не понятно, что могло произойти здесь, и поэтому мне не по себе. Я вышел из дома и направился к автомобилям. Положив руку на радиатор одной из машин, я понял, что он совсем недавно начал разогреваться. Моторы начали работать минут 20 назад. Но что же за это время приключилось с Лотти, Меррисом и другими членами банды, я понять не в состоянии. Мне это не по силам. Я открыл дверцы и осмотрел машины изнутри. В одной машине лежали револьверы и четыре маленькие бомбы, остальные бомбы лежали в другой машине, но чего не хватало - так это пулемета. Лотти и Вилли Боско были, видимо, вынуждены унести его с собой. Я сел на ступеньку одной из машин, закурил сигарету и стал размышлять. У меня ощущение, что кто-то ловко все устроил и нарушил все мои намерения относительно сегодняшнего дня, и наверное, этот "кто-то" - Сигелла. Неожиданно мне в голову пришла мысль: "Салли Грин!". Она привела меня в такое состояние, что я вскочил на ноги и, как сумасшедший, стал бегать взад и вперед. Что, если Салли Грин - невинная девочка, как я считал, была соучастницей Сигеллы? Это представилось мне логичным, потому что Сигелла, готовясь похитить Миранду, мог заставить эту малышку работать на себя. В таких случаях в средствах он не стеснялся. Короче говоря, я решил, что и так уже потерял слишком много времени, переложил все бомбы в одну из машин, сел в нее и поехал по направлению к большой дороге. Я решил, что благоразумно будет как можно скорее вернуться в "Брендес Энд", пока там не заметили моего отсутствия, но после некоторого размышления пришел к выводу, что не худо было бы проверить, находится ли Салли, как мы с ней условились, в отеле "Холлибич". Если ее там нет, тогда я могу держать пари на мой последний глоток виски, что меня надула та, кого я считал совершенно честным человеком, находящимся вне игры. Вот когда мне придется трудно, и неизвестно, смогу ли я выкрутиться. Я, как молния, вылетел на дорогу и помчался к отелю так быстро, что уже без четверти два подъехал к нужному мне зданию. Везде было темно. Я стал стучать в дверь, и через четверть часа человек, который оставался сторожить отель, вынужден был подняться и открыть мне дверь. Мое предположение оказалось совершенно правильным. Он сказал мне, что у них нет никакой Салли Грин. Я отдал ему монету, закурил, сел в машину и вернулся обратно в коттедж, полагая, что, может быть, смогу там что-нибудь обнаружить. Но там все было в том же состоянии, как и до моего отъезда. Я погасил все огни, запер дом и вернулся в "Брендес Энд" той же дорогой - через брешь в стене. По-прежнему никаких следов Мерриса и вообще никого поблизости. Я шел через лесок и, подойдя к лужайке, был совершенно ошеломлен, увидев, что дом погружен во мрак. Ни света, ни звука, ни малейшего движения. Так же спокойно, как в морге, и мне показалось даже, что здесь его филиал. Я постоял с минуту, потом осторожно стал красться к задней стене дома. Каждую минуту я ожидал получить пулю, но ничего не произошло. Я подошел к главному входу, толкнул тяжелую дверь. Она отворилась, и я вошел. Щелкнул зажигалкой, нашел выключатель, включил свет. Оба бара по - прежнему наполнены бутылками, но у стоек ни одного человека. В столовой тоже. Я поднялся на первый этаж. Мертвое спокойствие... "Брендес Энд" совершенно пуст, и если бы не некоторый беспорядок и кое - какие вещи, можно было подумать, что сюда вообще никто не заходил. Может быть, даже несколько лет. Я снова закурил и задумался. Все произошло совсем не так, как я рассчитывал. Большинство моих расчетов оказались неверными, надежды обманутыми. Похоже, что Сигелла здорово меня обставил и быстро отсюда смотался. Возможно, если бы я был здесь, мне пришлось бы плохо и, наверное, это к счастью, что я находился вне дома. Я вышел из салона и прошел по коридору, по которому меня вела недавно Конни. Я заглянул в ту комнату, где отдыхал, но там тоже никого не было. Я свернул в другой коридор и зажег там свет. На всякий случай я наготове держал пистолет. В самом конце коридора я увидел дверь, к которой вели две ступеньки. На ступеньках видны были следы крови. Я нажал на ручку двери и вошел внутрь, ожидая, что вот-вот что - то начнется, и держа палец на спусковом крючке. Ничего не произошло. Ощупав стены, я нашел выключатель и зажег свет. Это оказалась спальня. В углу напротив, прислонившись к стене. Сидела Лотти Фрич. В правой руке у нее ручной пулемет, а сама она основательно продырявлена. С ней, видимо не слишком церемонились, так как я насчитал не менее четырнадцати ран. Я внимательно осмотрел сначала ее, затем пулемет. Заглянув в магазин, я определил, что она успела выпустить не менее двадцати пуль из своего оружия, прежде чем ее застрелили. Следы пуль были также и на противоположной стене. Я высунулся из окна и увидел, что рядом к стене прислонена лестница. Это дало мне ключ к происшедшему. За милю видно, что Меррис и остальные бандиты продали Лотти Сигелле. Или он был оповещен о том, что должно было произойти, или они струсили. Я думаю, что Лотти, наверное, услышала, как они об этом говорили, или парни еще как-нибудь выдали себя. Узнав все, она взяла ручной пулемет и проникла в дом, чтобы свести счеты, но здесь с ней расправились. Я снял с кровати покрывало и накинул его на Лотти. Пусть она была не из респектабельных людей, но с ней обошлись так жестоко! Потом я спустился вниз, где, как я заметил, был телефон. Я набрал номер отеля "Паксайд" в Лондоне и попросил позвать к телефону мистера Шульца. Я решил, что надо предупредить Кастлина о том, что Лотти убита, а остатки банды Гояца перешли к Сигелле. У него все шансы тоже сыграть в ящик. Через несколько минут мне ответили, что мистер Шульц ушел после телефонного звонка из загорода минут пятнадцать тому назад. Позвонила ему миссис Шульц, она просила его немедленно приехать к ней. Он уложил свой чемодан, оплатил счет и уехал. Я поблагодарил и повесил трубку. Я был уверен, что опоздал с предупреждением, потому что "миссис Шульц" никак не могла ему звонить 15 минут назад по той причине, что лежит здесь, в доме, с большим количеством дырок в теле, чем их имеется в куске сыра, уже довольно долгое время. Я подумал, что так называемая "миссис Шульц" была просто Конни, и уверен, что когда Кастлин придет на свидание, он получит порцию того, что так же сделает в нем много дырок. Я что - то начинаю паниковать. Я потерял возможность распоряжаться событиями и провалил дело, это надо признать. Они завладели Мирандой - теперь очередь за мной, и эта мысль не доставляет мне удовольствия. Я чувствую себя не в своей тарелке, но, что вы хотите, это так и есть. Я прохожу за стойку и приготавливаю себе хороший виски. Ничто так не помогает, как виски, когда нужно перенести сильный удар, и чем удар сильнее, тем крепче должен быть виски. А кроме того, я совсем не такой парень, которого можно сбросить со счета, вы еще обо мне услышите, потому что голова у меня варит, и в мозгах тоже что - то имеется. В первый момент может показаться, что я был продан этим недоноском Меррисом и остальными бандитами, и Фреди Сигелла здорово меня надул... Мне кажется, что если бы мы с Лотти вдвоем скомбинировали нашу маленькую игру, то все прошло бы хорошо. И я заслуживаю хороший пинок ногой в одно место за то, что не заметил целую серию трюков, которые должен был заметить, а потом я стал думать о Миранде. Мне очень хотелось знать, где она сейчас находится, и что с ней. Я должен все - таки признаться, что в этом деле мне гордиться нечем. Миранда - такая девочка, что готова плюнуть в физиономию Сигеллы, когда он начнет ее обрабатывать. А если она это сделает, то этот грязный тип начнет вытворять над ней еще более гнусные штучки. И, несмотря на то, что Миранда очень взбалмошная и ветреная девочка, у нее есть душа, а я неравнодушен к таким девчонкам. Все это я говорю для того, чтобы убедить вас, что те, которые рассказывают обо мне, что я до такой степени бессердечен, что могу глотать гвозди, не совсем правы. На самом деле я самый, что ни на есть нежный парень, но только обстоятельства складываются так, что я не имею возможности показать это. Во всяком случае, это бывает так редко, что многие этого не понимают. В КЛЕЩАХ Был один парень, который как - то раз сказал, что почтальон звонит всегда два раза, так вот, у меня такое мнение, что он знал, о чем говорил, этот тип! Находясь в единственном числе в пустом холле с пустым стаканом в руке, прислонившись спиной к стойке бара, я начал упрекать себя, что наделал такое количество разнообразных ошибок, что вскоре мог представить себя на собрании забастовщиков металлургической промышленности, но вскоре я одумался, поняв, что такое времяпрепровождение не приведет меня ни к чему, и что если бы я снова попал в подобную ситуацию, то применил бы те же методы и тактику действий. Я доверился шайке Гояца, потому что так следовало сделать, у меня не вызывала никакого сомнения искренность побуждений Лотти и Кастлина. Они горели желанием уничтожить Сигеллу и решили честно работать вместе со мной. Это мне закрыло глаза и я не смог догадаться, что Меррис и остальные могут предать нас. Кто - то из них, должно быть, повидал Сигеллу в субботу до полудня, съел кусок из его рук, после чего он - Сигелла - просто поводил меня за нос и с этого момента уже решил, что будет делать дальше. Но что удивительно, так это то, что он не попытался немедленно от меня избавиться, но, конечно, он для меня что-нибудь да приготовил. Я хорошо знаю Фреди Сигеллу и предвижу, что меня ожидает мало приятного, поэтому надо держаться настороже. Я прошел за стойку и приготовил себе самый что ни на есть лучший напиток, потом поднялся наверх, чтобы немного оправить Лотти и придать ей более приемлемый вид. После чего обошел весь дом, но ничего интересного не обнаружил. Везде следы быстрого бегства. Видимо, они спешно уложили свои вещи и поторопились покинуть дом, оставив все, как было. Не было никаких сомнений, что Сигелла удрал с Мирандой и решил обойтись без моих услуг. Должен признаться, что его ловкость вызывает у меня невольное восхищение. Я вернулся в бар, повторил порцию виски с содовой, сел на прилавок и попытался разобраться в случившемся и наметить план действий. Ясно, что один из членов банды Гояца, Слегла, чужак, как я предполагаю, оказавшись посвященным в комбинацию, уговорил остальных перейти на сторону Сигеллы, что эти подонки и поспешили сделать, потому что Сигелла всегда хорошо платил. Лотти они, конечно, ничего не сказали. Она появилась в указанное время, не сомневаясь, что все пойдет по плану, и мне кажется именно в тот момент, когда я покинул "Брендес Энд", она решила объясниться с Сигеллой, предусмотрительно взяв с собой пулемет. Ну и так далее... Что--то надо было делать. Я вышел из - за прилавка, прошел во двор, заперев за собой дверь, и отправился опять к коттеджу. Там никого не было. Я собрал все оружие и сложил его в лужу, которую заметил неподалеку, потом сел в машину и опять приехал к "Брендес Энд". Гараж позади дома, в котором еще недавно стояло около сорока машин, был пуст. Я хотел было определить их путь по следам, но мне не удалось это сделать - за воротами следы терялись. Я остановился у края дороги и стал размышлять. У меня осталась только небольшая надежда на то письмо, которое я послал в посольство США. Оно, по всей вероятности, должно мне помочь, и я похвалил себя за предусмотрительность. Бросив последний взгляд на "Брендес Энд", я поехал по направлению к Лондону. Я ехал, не торопясь, стараясь сообразить, каков будет следующий ход Сигеллы, и смотрел по сторонам, пытаясь найти телефонную будку, откуда мог бы позвонить. Через некоторое время заметил флика, который ехал мне навстречу на велосипеде. Я остановился и посигналил ему. Он подъехал и посмотрел на меня через открытую дверцу машины. - Добрый вечер, сэр! - сказал он. Восхитительно слышать, когда вам флик говорит "сэр". Теперь я понимаю, что Англия действительно замечательная страна! - Чем могу быть полезен? - продолжал он. Я спросил его, далеко ли телефонная будка, и он ответил, что до нее около трех километров. - Очень хорошо - сказал я. - Как только вы вернетесь к себе, позвоните в посольство США в Лондоне и попросите второго секретаря. Скажите ему, что вы хотите напомнить ему о том письме, которое он получил вчера по поводу Лемми Кошена. Скажите, что этот Кошен сейчас на пути к своей квартире в Хаммерсмите, и его надо немедленно подобрать, пока из него не сделали половую тряпку, а в Лондоне скоро произойдет забавная коррида, если его не спрячут под замок. Он стал было что-то говорить мне, но после того, как я дал ему три фунта, умолк, согласился позвонить и быстро поехал своей дорогой. И мне хочется надеяться, что он позвонит достаточно быстро, так как мне кажется, что Сигелла готовит мне головомойку самого высокого класса и в самое ближайшее время. Я помчался вперед и к четырем часам был уже в Лондоне. Я оставил машину в гараже, сказав, что приеду за ней завтра утром, и потихоньку направился к своей квартире, спрашивая себя, что же должно произойти? Между нами говоря, я начинаю приходить в довольно нервное состояние. Несколько раз оглядываясь, я приметил парней, которые сшивались у дверей, но делаю вид, что ничего не замечаю, и продолжаю свой путь. Я открыл входную дверь в Кэрфакс - апартаментах и очень ловко тайком прошмыгнул на лестницу, потому что, поверьте мне, я не буду очень удивлен, увидев Бонни Малоса или кого другого из банды Сигеллы, дожидающегося меня в комнате, чтобы сделать мне подарок в виде кусочка железа, и твердо решил, что если у меня в номере начнется состязание по стрельбе, первым буду стрелять я. Я дошел до нужного этажа, на кончиках пальцев прошел по коридору и стал прислушиваться у двери своего салона. Свет не горел, и было очень тихо. Тогда я открыл дверь, вошел, нащупал выключатель и зажег свет. Констанция находилась здесь в натуральную величину, с видом, производящим вдвое более сильное впечатление, чем обычно, одетая в манто из черного бархата с большим воротником из белой лисицы. Она курила сигарету и смотрела на меня с улыбкой, способной испугать гремучую змею. Я сунул руку под пиджак, где подвешен "люгер", но она сделала мне знак рукой и рассмеялась. - Не нервничай так, Лемми. Я пришла не для того, чтобы убрать тебя, да и время для этого еще не наступило. Но я охотно бы заплатила несколько тысяч за удовольствие всадить в твои кишки несколько хороших пломб. Я пришла просто сказать тебе пару слов и после этого уберусь с надеждой, что никогда больше не придется мне видеть твою гнусную рожу, и она добавила в мой адрес несколько таких отборных выражений, каких до сего времени мне не приходилось слышать, умолкнув только тогда, когда лицо ее посинело от недостатка воздуха в легких. Я подошел к столу, налил себе большой стакан виски, налил также и ей. Я протянул ей стакан, но она отправила его в угол комнаты. - Не воображай, что я буду пить вместе с тобой, ты, грязная продажная шкура! Я лучше предпочту утопиться с камнем на шее, понял? - Отличная идея, моя крошка, - ответил я. - Если тебе понадобится кто - то, чтобы толкнуть тебя в воду, не стесняйся, сделай только знак, и я сразу брошу все дела. А теперь, когда ты выложила весь запас своего красноречия, послушай, что скажет тебе дядя Питер и какую он споет тебе колыбельную. Я сел напротив нее. Она очень красива, просто прелесть, когда показывает свои белые зубки и мечет молнии из глаз. - Послушай, ты, ведьма, - начал я, - что ты пришла сюда вынюхивать!? У тебя хватило наглости выложить мне весь свой репертуар птичьих имен! Разве я просил вас взять меня к вам в дело, а? Разве я искал вас и просил, чтобы вы приняли меня в члены вашей банды. Я первый задумал дело насчет Миранды, я рассматривал его, как свое личное дело, я хотел его выполнить так, как считал нужным, и каждый, кто посмел бы сунуть нос в мои дела, должен был быть готовым к тому, что я его обставлю, как я хотел это сделать с Сигеллой. Она засмеялась. - Ты хотел обставить Сигеллу! Бедный лопух, ты не способен надуть даже семейство кур. Ты до