ва длинный коридор, куда выходит множество дверей. Их такое количество, что я застываю в недоумении, не зная, что предпринять. Вдруг в десяти метрах от меня открывается дверь и в коридоре появляется женщина в белой кофточке и брюках... Анита Серф!..  * ЧАСТЬ ПЯТАЯ *  Глава 1 В течение полусекунды она смотрит на меня совершенно ошеломленно, потом, узнав, глубоко вздыхает, как человек, увидевший у своей кровати привидение. И все же, не растерявшись, быстро отступает на два шага и хочет захлопнуть дверь. Я успеваю вставить ногу в щель. Не спуская с меня взгляда, как кролик перед удавом, она медленно отступает, пока не оказывается у противоположной стены комнаты, где находится еще одна дверь. Я успеваю схватить Аниту прежде, чем ей удается открыть эту дверь и убежать. Я оттаскиваю ее от двери, держа за запястье и приговаривая: - Одну минуточку, мне необходимо с вами поговорить. Она вырывается и отступает назад. Ее грудь бурно вздымается, в глазах нездоровый блеск. В ней нет ничего общего с той женщиной, которая приходила ко мне вчера вечером, чтобы вытянуть деньги из моего кармана. Сегодня она намного старше, грубее, с несвежим лицом. Это типичная экс-танцовщица, которая жила суматошной жизнью, плыла по течению и заставляла мужчин делать всякие глупости. Она потеряла половину своей привлекательности и шарма, что составляло главные ее козыри. К тому же она перепугана до смерти, в ее серых глазах гнездится страх. - Уйдите! - говорит она голосом, похожим на вздох. Мы находимся в спальне. Красивая комната, даже слишком красивая для ночной коробки. На полу пушистый ковер, постель застелена отличным покрывалом, в тон подобраны занавески. На туалетном столике полно косметики и прочих женских безделушек. Даже жена миллионера должна чувствовать себя здесь в своей тарелке. Об Аните Серф такого не скажешь: у нее вид затравленного кролика. - Я вас искал... Мне надо задать вам несколько вопросов, миссис. - Уходите! - она указывает на дверь. - Я не хочу слышать ваших вопросов и уж тем более на них отвечать! - А ожерелье? Вы его тоже не хотите? Она отшатывается, как будто я ударил ее по лицу. - Что вы этим хотите сказать? - Вы отлично знаете что... Колье, которое вы дали Дане Дэвис. Зачем вы отдали его ей? Она бросается к туалетному столику, в котором выдвинут ящик. Я видел достаточно фильмов, чтобы сомневаться относительно того, что она оттуда вытащит. Я успеваю подбежать к ней в тот момент, когда она уже почти достала пистолет тридцать восьмого калибра. Я накрываю ее кисть, чувствуя, как ее пальцы пытаются снять предохранитель. Я нажимаю изо всех сил, раздавливая ее пальцы. - Не будьте же идиоткой! Бросьте это! Она бьет меня в грудь и падает на меня. Я теряю равновесие, и мы валимся на пол. Я обхватываю ее за шею и крепко прижимаю к себе. Она царапается, как кошка. Так мы катимся до середины комнаты. - Теперь достаточно? Или я сделаю вам еще больнее!.. Но она продолжает кулаками колотить меня по лицу, а ногами бьет по голени. Перехватив ее руки, я заламываю их ей за спину и начинаю поднимать вверх, пока она, застонав, не падает на колени. Револьвер валяется на полу, и я ногой отшвыриваю его под кровать. - Вы сломаете мне руки, - стонет она. Я отпускаю ее, беру под мышки, ставлю на ноги отступаю на два шага. - Огорчен, милая дамочка! - хотя вид у меня совсем не огорченный. - Если вы пришли в себя, поговорим. Итак, зачем вы отдали колье Дане? - Я не давала его ей, - злобно отвечает она, потирая ушибленную руку. - Вы почти сломали мне руку! - Вы приходили к ней. На вас было ожерелье. Его нашли у нее. Кто ей дал его? - Я же вам сказала, что ничего не давала ей! - Но вас видели. Кому вы предпочитаете сказать правду, мне или фликам? Выбирайте быстрее! Она выбирает - и падает животом на кровать, стараясь рукой дотянуться до револьвера. Фокус не удался. Я наклоняюсь над ней, поднимаю, но она не успокаивается. Это начинает мне надоедать, и я бросаю ее на кровать с такой силой, что у нее перехватывает дыхание. Стоя над ней, я повторяю: - Зачем вы дали ей ожерелье? - Нет, - она задыхается. - Его у меня украли. Я его никому не давала. - Почему вы, расставшись с ней, поехали на такси в Ист-бич? Она делает усилие, чтобы встать. Лицо ее искажается от страха. - Я не понимаю, о чем вы говорите. Я не была там. - Вы были там, когда ее убили. Это сделали вы? - Нет, я никогда там не была! Уходите, я не хочу вас видеть! Самое странное, что она говорит это уверенным голосом. Как-будто она боялась услышать нечто совсем другое. Ее ужас меня беспокоит. Не меня она боится, я в этом совершенно уверен. Каждый раз, когда я начинаю говорить, она напрягается, как в кресле дантиста. - Вы ничего не знаете, почему же тогда прячетесь? Почему не возвращаетесь домой? Серф знает, где вы находитесь? Ну! Отвечайте же! Она полусидит-полулежит на кровати, напоминая побитую собачонку. Пытается что-то сказать, но дальше бормотания дело не идет. Вдруг глаза ее широко раскрываются и на лице появляется выражение ужаса. Я не слышал, как отворилась дверь, находящаяся в глубине комнаты, и кто-то вошел. Я быстро оборачиваюсь. ...Ральф Бенвистер, собственной персоной, стоит на пороге комнаты. Это сильный мужчина, одетый в хорошо сшитый белый костюм. Его черные, гладко зачесанные волосы обрамляют высокий лоб. Мешки под глазами создают впечатление, что он не спал уже несколько ночей. У него тонкие губы на бесцветном лице. Я видел его несколько раз в лучших ресторанах города, но никогда не общался, и не думаю, чтобы он знал меня. У него лицо не хозяина заведения типа "Звезды", а скорее адвоката или ученого. Уголком глаза вижу, как Анита медленно поворачивает голову к Бенвистеру. Ее руки сжимаются, так что фаланги пальцев белеют. Он не обращает на нее никакого внимания. Его глаза внимательно изучают меня, и наконец он спокойно прерывает наступившую тишину: - Что вы знаете об ожерелье? - Вам лучше не заниматься этим делом! - отвечаю я. - Вы же не хотите быть замешанным в деле об убийстве? - Где находится колье? - В безопасности. Она вам сказала, что замешана в убийстве? Пряча ее здесь, вы становитесь соучастником. Но, может, вы любите такие шутки? Его неподвижный взгляд перемещается на Аниту. - Это тот человек, о котором вы говорили? Она подтверждает, вне себя от ужаса. Вены на ее шее вздуваются и становятся похожими на веревки. Он поворачивается ко мне. - Как вам удалось пройти сюда? Я не хочу впутывать в это дело мисс Болус, пока в этом нет надобности. - Вот как?.. Это запрещено? Его маленькие глазки сверлят мне лицо, потом он отводит взгляд в сторону. Его бледные губы сжимаются в тонкую линию, он делает несколько шагов по комнате. Потом нажимает на какую-то кнопку. Я с тоской думаю о пистолете-автомате под кроватью. Он мне крайне необходим, но чтобы достать его, придется стать на четвереньки и залезть под кровать. Об этом не может быть и речи, и я безнадежно жду дальнейшего развития событий. Мне не приходится долго ждать. Дверь резко распахивается, на пороге возникает Гит. Он видит меня, и в его руке моментально появляется револьвер. - Как он сюда попал? - спрашивает Бенвистер. Гит приближается ко мне. На лице его злобное выражение. - Это Гель Болус его привела, - отвечает он голосом, дрожащим от ярости. За дверью слышатся тяжелые шаги, и в проеме возникает Шеммон. Его глаза смотрят на меня, потом на Бенвистера, потом снова на меня. Мускулы вздуваются под рубашкой. - Пойди найди Гель, - приказывает Бенвистер. Шеммон моментально исчезает. Бенвистер поворачивается к Аните. - Отойди в сторону! Она встает. - Я не знаю, о чем он говорит, - начинает она тихим дрожащим голосом. - У меня от него одни неприятности. - Отойди в сторону, - медленно повторяет он, глядя на нее, как кот на дохлую мышь. Она продолжает стоять Бенвистер подходит к Гиту. - Я же предупреждал вас, что никто не должен сюда подниматься. Если это повторится еще раз, я вышвырну тебя за порог. Тебя и Шеммона! Гит молчит. Он даже не смотрит на Бенвистера. Его глаза, горящие, как угольки, впились в меня с совершенно определенным выражением. - Будьте же благоразумны и не занимайтесь этой историей, - говорю я Бенвистеру. - Выкиньте миссис Серф наружу, и обо всем, что здесь произошло, никто не узнает. Он бросает на меня взгляд и садится в единственное в этой комнате кресло. Разваливается, как очень старый или больной ревматизмом человек. - Это было бы очень просто... - говорит он. Слоновьи шаги Шеммона слышатся в коридоре. Дверь открывается, и появляется мисс Болус. Шеммон останавливается на пороге и прислоняется спиной к косяку. Мисс Болус кажется спокойной и безразличной. Она одним взглядом охватывает всю сцену, задерживается на Гите и его револьвере, смотрит на Бенвистера, потом на меня. - Добрый вечер, - говорит она спокойно. - Как вы сюда попали? И что за идея вытаскивать револьвер? Бенвистер указывает на меня пальцем. - Это ты привела его сюда? - Да, - она поднимает брови. - А разве тебе не нужны клиенты? - Такие, как ты и он, не нужны. Я знал, что в конце концов ты накликаешь на меня беду. - Очаровательно, - тянет она. - Ты, как всегда, неблагодарен. Слушай... не пора ли тебе прекратить спектакль и приказать своему церберу, чтобы он спрятал свою игрушку? Она смотрит на меня. - Пойдем отсюда. Они не посмеют нас тронуть. Мужественная речь, но пользы от нее, увы... Я по-прежнему стою неподвижно. Не люблю я такой взгляд, каким смотрит Гит. Такое впечатление, что стоит шевельнуться, как он без зазрения совести всадит в меня пулю. - Стреляй, если он сделает хоть шаг! - командует Бенвистер. Потом указывает Шеммону на мисс Болус. Тот подходит к девушке и хлопает ее по плечу. Она отодвигается от него и неожиданно метко бьет в челюсть. Бывший боксер немедленно отвечает, и она отлетает в сторону, падает на туалетный столик, разбивает множество бутылочек и флакончиков и растягивается на полу среди осколков, при этом ранит себе щеку. Струйка крови течет у нее по шее. Она лежит неподвижно, с полузакрытыми глазами, видимо, ничего не чувствуя и не соображая. Все это происходит в течение одной секунды. Гит, который не видел сигнала Бенвистера, удивленно поворачивается в направлении шума. Я выдаю ему правой снизу и ребром ладони по пальцам. Револьвер падает из его руки к ногам Бенвистера. Гит кричит и отшатывается от меня, но я хватаю мерзавца за кисть руки и скользящим ударом по виску отправляю на пол. В тот же момент Шеммон подскакивает ко мне и бьет по корпусу левой. У меня такое впечатление, что я столкнулся с паровозом. Я нагибаюсь, чтобы избежать правой, которая чуть задевает мне ухо, и выдаю ему два удара в голову. Шеммон хрюкает и валится на колени. Я отскакиваю от Гита, который вновь надвигается на меня, и еще успеваю съездить ему по зубам, так что он снова падает на четвереньки, но это последний мой успех. Шеммон налетает на меня, а я замечаю его слишком поздно. Получаю от него левой, а потом апперкот правой. Из глаз сыплются искры, я проваливаюсь в какую-то дыру... Глава 2 Единственная лампа свисает с потолка, запятнанного сыростью. Свет бросает причудливые тени на кирпичные стены и деревянные ставни. На стене напротив видны силуэты мужчин. По всему видно, что они играют в карты. Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить, что же произошло. Интересно, где мисс Болус? Я открываю глаза и, стараясь не двигаться, осматриваю помещение. Это нечто вроде подвала, вероятно, очень глубокого, вокруг много ящиков. Я перевожу взгляд на тени. Это Гит и Шеммон. Дым от сигарет спиралью поднимается к потолку. Гит тасует карты, и в тот момент, когда я смотрю на него, сдает, причем сдает с такой быстротой, что тень от рук сливается в сплошное мутное пятно. Я лежу на какой-то подстилке. Они не потрудились даже связать меня - так уверены в себе. Я не хочу, чтобы они знали, что я пришел в себя и готовлюсь к сопротивлению. Я все время помню о револьвере Гита. Будь я уверен, что смогу справиться с Шеммоном одним ударом, то на Гита и не посмотрел бы. Но с Шеммоном такой номер может не пройти. Мне нужно ударить так сильно, чтобы сразу вывести его из игры. Но, вспомнив его рожу, я понимаю, что у меня нет шансов даже дойти до него. Внезапно, словно читая мои мысли, Гит говорит: - Пора бы этой скотине проснуться. Патрон хочет говорить с ним. - Если я кого-то вырубаю, он надолго остается без памяти, - самодовольно заявляет Шеммон. И ехидно добавляет: - Что это тебя так забирает? Я медленно поворачиваю голову. Они сидят метрах в трех от моего изголовья. Я не думал, что они так близко: их тени ввели меня в заблуждение. Мое движение привлекает внимание Гита. В его руке появляется револьвер, и он резко поворачивается как раз в тот момент, когда я ищу опору для своей больной руки, готовясь к прыжку. - Не будь таким хитрым, - скрипучим голосом предупреждает он, - иначе наживешь себе неприятности! Я смотрю на него, потом на Шеммона, который встает и играет бицепсами, заметными даже под пиджаком. - Пойди извести патрона, - говорит Гит. - Я его посторожу. Шеммон бросает на меня свирепый взгляд, нехотя поднимается и тяжелыми шагами направляется в глубь подвала. - А где Гель Болус? - интересуюсь я, массируя себе челюсть. - Думай лучше о собственной участи, - рявкает Гит. Я сознаю, что слишком опасно сейчас прыгать на него. Он не сводит с меня своего мерзкого взгляда и, я уверен, не задумываясь пустит в меня пулю. - Это не мешает мне думать о ней. Таков уж я. Где она? - Ею занимаются, - на его губах появляется улыбка. - Теперь закрой пасть, а не то я тебя успокою. Я смотрю на часы: 22.40. Следовательно, я нахожусь в этой ловушке уже полтора часа. И не имею ни малейшего представления, как дальше будут развиваться события. Но не нужно быть провидцем, чтобы догадаться, - ничего хорошего меня не ждет. Медленно ползут минуты. Гит курит, не спуская с меня глаз. Внезапно дверь резко распахивается. Входит Бенвистер в сопровождении Шеммона. Он медленно приближается ко мне с ничего не выражающим взглядом, держа руки в карманах. Шеммон подходит ко мне и становится так близко, что я слышу запах пота и табака. Первые же слова Бенвистера меня совершенно ошеломляют. - Я должен перед вами извиниться, мистер Мэллой. Почему вы сразу не сказали, кто вы? Я очень сожалею. Я принял вас за другого. Я опираюсь ногами о пол и встаю, потирая челюсть. - Вы не дали мне времени представиться, - язвлю я. - Но и у вас не было никаких оснований находиться в апартаментах Аниты Серф. Это она ввела меня в заблуждение. Опечален, что вам причинили неприятности. Вы свободны и в любой момент можете уйти. - Вы всегда так устраиваете свои дела? - спрашиваю я. Гит усмехается, но по знаку Бенвистера убирает свой револьвер и отходит, не переставая, впрочем, наблюдать за мной. - Очень хорошо, - продолжаю я. - Где миссис Серф? - Уехала. Я ее отправил. - Когда она уехала? - Не знаю. Я сказал, чтобы она взяла свои чемоданы и убиралась из моего заведения. Что она и сделала около десяти минут назад. - Он протягивает мне кожаный портсигар. - Меня интересует это ожерелье. Мне кажется, вы знаете, где оно. Я беру сигарету, закуриваю и выпускаю струю дыма в его сторону. - Интересно, почему? У вас же нет никаких прав на него!.. - Она мне его обещала, - задумчиво говорит он. - Кстати, именно поэтому она здесь и находилась. - Кто?.. Миссис Серф? - Да. Два дня назад она пришла повидать меня. Просила убежища и обещала заплатить пятьсот долларов за комнату на восемь дней. - Бледная улыбка появляется на его губах. - Но этого мне мало. У нее, несомненно, крупные неприятности, и к тому же она жена миллионера. Я решил, что сдам ей комнату и возьму обязательства по ее защите в обмен на колье... Видите, я совершенно откровенен с вами. Но, появившись у меня прошлой ночью, она заявила, что колье украли. Я был уверен, что она лжет, но все же не знал наверняка. Она была вне себя от страха, хотя и не говорила, по какой причине. Я уже склонялся к тому, чтобы выгнать ее. А тут появились вы... Ожерелье принадлежит мне, или, во всяком случае, я на него претендую. Где оно? - С этим ожерельем произошла странная история. Его нашли в комнате молодой девушки, которую убили прошлой ночью, - Даны Дэвис. Вы, должно быть, читали об этом в газетах. Полиция пока не знает, где ожерелье, но рано или поздно им все станет известно. Забудьте его, это лучшее, что вы можете сделать. И еще лучше - забудьте миссис Серф. - Кто она - эта Дана Дэвис? Какая связь между ней и Анитой Серф? - Дана была моим агентом. Серф нанял ее, чтобы она следила за его женой. Вот и все, что я могу сказать, и, повторяю, забудьте об этом!.. - Вы думаете, что это она убила Дану? - Не знаю. Но мне непонятен ее страх. - Мне она ничего не сказала, но с первой минуты пребывала в таком состоянии... Каждый раз, услышав шаги по коридору, она дрожала в своей норе. Когда я потребовал, чтобы она уезжала, у нее был вид осужденной на смерть. - Она просила у вас защиты? - Да. Она сказала, что один очень опасный человек угрожал ей, и она хочет спрятаться у меня на некоторое время. Я решил, что это вы - тот человек, о котором она говорила. Обыскав ваши карманы, я догадался, с кем имею дело, и понял, что Анита обманула меня. - Он встает. - Это все. У меня дела. Советую вам больше не появляться здесь, если не хотите неприятностей. Я тоже встаю. - А Гель Болус?.. Вы не собираетесь помириться с ней? Ведь она может преследовать вас за нанесенные увечья. Бенвистер гнусно усмехается. - Может, но она не сделает этого. Мы ее знаем. Она повадилась приходить сюда плутовать в карты. Удар кулаком в лицо ей будет только на пользу. Во всяком случае, я так надеюсь. - Что ж, если вы видите вещи в таком свете... - я пожимаю плечами. - Где тут выход? - Проводи его, - говорит Бенвистер Шеммону. - Ни он, ни она не должны больше здесь появляться, понял? Я пересекаю подвал и через дверь попадаю в слабо освещенный коридор. Шеммон топает сзади. - Все время прямо, - предупреждает он меня. - В конце имеется дверь, ведущая в гараж. Теперь вали отсюда, а если захочешь, чтобы тебе помассировали харю, приходи снова. Я поворачиваюсь, и мы оказываемся лицом к лицу. - А ты привык развлекаться тем, что бьешь женщин в лицо? Можешь нарваться на большие неприятности!.. - Я бью его кулаком в рожу в тот момент, когда он собирается засмеяться. И не даю времени опомниться. В следующий удар я вкладываю всю свою ненависть, и челюсть Шеммона трещит. Пока он старается сохранить равновесие, я добавляю еще и отхожу назад, чтобы полюбоваться на плоды своей работы. Затем ловлю его за руки и разворачиваю спиной к себе. Мне нужно спешить, ибо в любой момент может появиться Гит. Когда Шеммон комфортабельно располагается на земле, я ставлю башмак на его рот и нос и хорошенько надавливаю. Глава 3 Я останавливаюсь перед воротами Санта-Розы и несколько раз громко сигналю. Уже больше часа ночи, и я не уверен, имеется ли здесь ночной сторож. Но тем не менее дверь отворяется. Крупный широкоплечий мужчина подходит ко мне. - Мистер Серф вернулся? - спрашиваю я, когда свет фонаря падает на мое лицо. - Да, но не уверен, примет ли он вас. Уже поздно. Кто вы, мистер? Я представляюсь. - Оставайтесь здесь, я сейчас узнаю, - с этими словами он скрывается в своей будке. Я выхожу из машины и прогуливаюсь взад и вперед по аллее. Покинув "Звезду", я отвез Гель Болус в ее комнаты на Джефферсон-авеню и поехал в Санта-Розу в надежде, что Анита вернулась к себе или, по крайней мере, Серф знает о ее местонахождении. Сторож возвращается. - Он вас примет. Я открою ворота, и вы сможете проехать до самого дома. - Спасибо. Дом погружен в темноту, но дворецкий ожидает меня у двери с зажженным фонарем. Он берет у меня шляпу и, ни слова не говоря, ведет в глубь помещения. Мы пересекаем огромный холл и входим в коридор. Потом поднимаемся по лестнице на второй этаж и, пройдя добрый километр, доходим до кабинета Серфа. Дворецкий открывает дверь и докладывает: - Мистер Мэллой, сэр. Потом делает мне знак войти и закрывает дверь. Серф располагается в большом кресле с сигарой в руке и раскрытой книгой на коленях. Пока я иду к нему, он захлопывает ее и кладет на стол. - Итак, что вы хотите? - быстро спрашивает он. - Срочно хочу видеть миссис Серф, - отвечаю я таким же тоном. Он смотрит на меня, и лицо его темнеет. - Можете не продолжать. Я предупредил утром вашу девицу, чтобы она не впутывала мою жену в это дело. Если это все, что вы хотели узнать от меня, то можете отправляться обратно. - Где миссис Серф? - Она покинула город. Я не хочу, чтобы она была замешана в эту историю. Забудьте ее. Я не дам вам ни малейшей возможности переговорить с ней. - Я уже говорил с ней. Сигара выскальзывает из его пальцев и падает на ковер. Он бормочет что-то нечленораздельное, наклоняется, чтобы поднять ее, и долго остается в таком положении, гораздо дольше, чем это необходимо. Его бронзовое лицо бледно и встревожено. - Вы с ней?.. - Да. Я предпринял собственные розыски. - Я сажусь. - Утром вы сообщили мисс Бенсингер, что отправили жену в деревню, тогда как на самом деле вы не видели ее со вчерашнего вечера и не имели ни малейшего представления, где она провела ночь. Вы предполагаете, что она как-то замешана в убийстве Даны Дэвис. Может быть, даже думаете, что это именно она убила девушку, и стараетесь ее покрыть. Но это не пройдет. Я вам скажу почему: миссис Серф вчера вечером приходила ко мне. Это было немногим позднее десяти часов вечера. Она хотела знать, по какой причине за ней установлена слежка, но я ей ничего не сказал. Она хотела купить меня, но я посоветовал обратиться к вам. Она ушла от меня и виделась с Даной Дэвис. Они вместе пришли на квартиру к Дане. Это было около одиннадцати часов. Есть свидетели, которые их видели. Двадцать минут спустя миссис Серф вышла из квартиры Даны и на такси поехала в Ист-бич. Часом позже Дана получила вызов по телефону и покинула квартиру. Некоторое время спустя некий Оуэн Ледбреттер нашел в дюнах тело Даны. Один из моих агентов тут же отправился на квартиру Даны, чтобы проверить, не осталось ли там какого-нибудь рапорта, и под матрасом нашел бриллиантовое колье. Он выслушивает все это молча, не шелохнувшись. Его лицо, невыразительное, как стена, приобрело признаки жизни, когда я упомянул о колье, и я забеспокоился, не уронит ли он сигару снова. - Вы лжете! - восклицает он со сжатыми кулаками. - Ожерелье у меня, мистер Серф. Конечно, мы не имели права брать его оттуда. Но я все время стараюсь держать вас вне этой истории и вне подозрений полиции. Вы мой клиент, и я выполняю данное вам обещание: держу ваше имя в тайне. Но все зависит от того, как долго продлится розыск миссис Серф. Он снова садится и внимательно всматривается в меня. Нехороший огонек загорается в его глазах. Однако он продолжает хранить молчание. Я продолжаю: - Чтобы скрыть следы, совершается еще одно убийство: Ледбреттер, тот тип, что обнаружил труп Даны, убит сегодня утром. Либо он присутствовал при убийстве, либо знал убийцу. А скорее всего он решил заняться шантажом и сам был убит. Неожиданно Серф делает резкий жест рукой, так что пепел сигары сыплется на пол. - Я, наверное, сошел с ума, когда обратился к вам, - цедит он сквозь зубы. - Но я не позволю втянуть меня в это дело. Понимаете? Вы меня преследуете потому, что, видите ли, убита какая-то девчонка... - Дана Дэвис убита потому, что вы поручили ей следить за вашей женой. Если бы не это, девушка была бы жива. И вы разделяете со мной ответственность за все это! Он смотрит на меня и что-то бормочет, но вся его ярость выливается в бешеные удары кулаком по подлокотнику кресла. - Я не желаю принимать на себя эту ответственность! - Если я пойду в полицию, вам придется отвечать за это. Он проводит языком по сухим губам, долго пялится на носки своих ботинок, потом говорит почти нормальным тоном: - Слушайте, Мэллой, устройте так, чтобы я не был замешан в этой истории. Мне надо подумать о будущем своей дочери... - Тогда поговорим о миссис Серф! Где она? Он бросает на меня ядовитый взгляд. - Вы только что сказали, что разговаривали с ней. Почему же вы обращаетесь ко мне? - Наш разговор был прерван. Я проследил ее до ночной коробки "Звезда". Там она пряталась. Она вернулась домой? Он качает головой. - Вы знаете, где она может находиться? - Нет. - У вас есть какие-нибудь соображения, где она может находиться? - Нет. - Он начал успокаиваться, лицо его приняло обычное выражение. - Она провела всю ночь в этой... коробке? - Да. Она сообщила Бенвистеру, хозяину коробки, что ей угрожают, и попросила убежища. Она предлагала за услуги ожерелье, но Бенвистер, не получив его, выставил ее вон. - Это фантастично! - он встает. - Кто этот человек, который ей угрожал? - Неизвестно... Скорее всего тот, кто шантажировал ее. Он стал ходить по комнате взад и вперед, словно раздумывая о чем-то, потом останавливается и смотрит на меня. - Вы думаете, что это она убила ту девушку? Я выдаю неопределенную улыбку. - Нет. Дана и Ледбреттер были убиты с расстояния примерно в двадцать шагов. Пулей из пистолета сорок пятого калибра. А с такой дистанции женщина вряд ли смогла бы это сделать. Но не исключено, что полиция пришьет это дело ей. - Я сумасшедший, что женился на ней, - говорит он, ломая пальцы. - Постарайтесь вытащить меня из всего этого, Мэллой, мне надо заняться дочерью. Я понимаю, что показал себя не слишком рассудительным, но что делать, она меня увлекла. Если я могу что-то сделать для вас, то обязательно сделаю. Только устройте так, чтобы ни полиция, ни газеты не узнали о моей причастности к делу. - Я постараюсь, но мне необходимо найти миссис Серф. Есть ли возможность лишить ее средств к существованию? Если бы вы закрыли ее счет в банке, она вынуждена была бы вернуться... - Это я могу сделать и сделаю рано утром. Я встаю. - Уже поздно. Я теперь очень долго не побеспокою вас. Еще одна вещь: мой чек. Он размышляет некоторое время, потом подходит к столу и заполняет чек. - Вот, - он протягивает мне розовую бумажку. - Вытащите меня из ямы, и я готов заплатить. Я засовываю чек в карман. - Если я вас не вытащу, то верну деньги, - говорю я, подходя к дверям. Потом останавливаюсь. - Сколько времени Милс служит у вас? - Милс? Почему вы спрашиваете? Он что, тоже замешан в этом деле? - Я не знаю. Но есть сведения, что он живет на широкую ногу. Вот я и подумал, не он ли шантажирует миссис Серф. - Милс? - он трет широкий лоб, не спуская с меня глаз. - Я ничего про него не знаю. Он служит у меня около месяца. Это Франклин, дворецкий, рекомендовал мне его. Вы хотите с ним поговорить? - Нет, не теперь. Я сперва должен побольше узнать о грязных делах Милса. Оставьте его мне. Если вам станет известно что-либо о миссис Серф, дайте мне знать. Он отвечает "да" и, когда я уже закрываю дверь кабинета, добавляет: - Я жалею о том, что так вел себя, Мэллой, и знайте, что я приложу все усилия, чтобы помочь вам. Я уверяю его, что буду продолжать заниматься его делом. Он меняется на глазах, снижает тон и уже не горит желанием немедленно выставить меня вон. Но я знаю, что он поступает так из необходимости, а не от того, что вдруг воспылал любовью ко мне. Я оставляю его стоящим у камина с потухшей сигарой. Дворецкий Франклин ждет меня на другом конце коридора. Едва только я выхожу из кабинета, он направляется ко мне. - Мисс Натали хочет вас видеть, сэр, - говорит он своим безразличным тоном. - Если вам угодно, следуйте за мной. Такого трюка я не ожидал, но следую за дворецким, который опять ведет меня по длинному коридору. Открыв дверь, он объявляет ледяным тоном: - Мистер Мэллой, мисс, - потом отодвигается, чтобы дать мне возможность пройти в большую комнату, освещенную единственной лампой. Натали Серф полулежит на подушках. На ней черная пижама, расшитая черными лилиями. Черные волосы разметались по подушке, а черные глаза так же, как в день нашей первой встречи, сверлят меня, и у меня снова появляется ощущение, что она может легко сосчитать монеты в моем кармане. Я подхожу к кровати. Она дожидается, пока Франклин закроет за собой дверь и стук его каблуков затихнет вдали, потом спрашивает тихим жестким голосом: - Вы ее нашли? - Еще нет, - я качаю головой. - Вы пробовали в "Звезде"? - Думаете, что она там? Она резко встряхивает головой. - Там или у Беркли. У нее нет другого места спрятаться. - Почему вы в этом так уверены? Легкая гримаса поднимает уголки ее губ. - Я ее знаю. Она в тяжелом положении, не так ли? - В ее черных глазах светится радость. - Ей некуда идти, кроме как в "Звезду" или к Беркли. - А что заставляет вас думать, что она попала в трудное положение? - Она убила вашего агента. - Я не совсем уверен, что это сделала она... Что заставляет вас думать так? - Она взяла с собой пистолет. - Какой пистолет? Она небрежно жмет плечами. - Какая разница? Всю последнюю неделю она упражнялась в стрельбе в клубе на Лонг-бич. - Откуда вам это известно? Ее черные глаза больше не смотрят на меня. - Я заставляла следить за ней... С того момента, как она появилась в нашем доме. Я думаю, уж не Милс ли занимался этим делом. - Если женщина упражняется в стрельбе из пистолета, это не значит, что она может убить человека. - Почему же она прячется? Почему не возвращается сюда? Должно случиться нечто исключительное, чтобы она не вернулась к тому, что дал ей отец. - У нее могут быть и другие основания. Что вы знаете о Беркли? Новая гримаса на лице. - Это ее любовник. Она все время ходила к нему. - Ее шантажировали, это вы знаете? - Я в это не верю. - Ваш отец верит. - Он хочет найти ей оправдание... А она транжирит деньги на любовников. - Что ж, хорошо. Я снова навещу мистера Беркли. - Вы его уже видели? - она морщит брови. - Я делаю свою работу, мисс. Ваш отец в курсе отношений своей жены и Беркли? Она отрицательно качает головой. - Ваш отец рассказывал, что в ее платяном шкафу он нашел полную сумку чужих вещей, взятых из разных мест. - Конечно! Она и у меня брала вещи. Она - воровка! Ее худые кулачки сжимаются. - Я ее не люблю, - говорит она бесцветным голосом. - Можно было подбросить эту сумку в ее отсутствие. Такие вещи случаются. - Вы идиот, если верите в подобную версию. Она воровка! Она рылась даже в вещах Франклина, в его комнате. Все наши люди знают, что она воровка. - А у Милса она что-нибудь украла? Натали поджимает губы, ее глаза сверкают. - Вполне возможно... - Но он вам сказал об этом, надеюсь? - Он должен был сказать об этом Франклину. - Милс, как шофер, в услужении миссис Серф, не так ли? Ее щеки покрывает румянец. - Да. - Но... она очень привлекательна. Что же касается Милса, то у него вид парня, не слишком нуждающегося в деньгах. Вот я и подумал, не были ли они вместе в тот или иной момент... - Вместе?.. Почему? - ее голос дрожит. - Я думаю, в вашем возрасте вы достаточно понимаете в жизни, мисс. Она достает из-под подушки носовой платок и начинает его теребить и кусать. Краска с ее губ остается на тонком батисте. - Вы очень грубый человек. - Вы не первая говорите мне об этом, так что я привык. - В этот момент мне показалось, что двойные занавески на окне, находящемся поблизости от кровати, зашевелились. Я стараюсь не смотреть в ту сторону, но внимательно прислушиваюсь. - Когда вы найдете ее, выдадите полиции? - А вам хочется, чтобы я это сделал? - Это не ответ. Выдадите или нет? - Если я буду уверен, что она убила Дану Дэвис, тогда, разумеется, да. Но я должен сперва убедиться в этом. - Вы еще сомневаетесь?.. - она кажется очень удивленной. - Я не вижу мотива для убийства. Зачем ей убивать? Какова, по-вашему, причина? Скажите, и я, может быть, поверю... - Мой отец распорядился выплачивать ей большую ренту, которую она сможет получить, когда проживет с ним два года. Это довольно значительная сумма. - Она поднимает голову, чтобы лучше видеть меня. - Разве это не мотив? - Вы думаете, что ваш отец мог начать бракоразводный процесс, узнав о ее отношениях с Беркли, и потому она убила Дану, когда та узнала о ее связях? - Мне кажется, это не вызывает сомнений. - Но у Беркли есть деньги! - Недостаточно. Вы ее знаете так же хорошо, как и я. Она не хотела во всем зависеть от Беркли, во всяком случае, если этого можно было избежать. - Вы сами знаете, что все это не выдерживает критики. Теперь я не сомневаюсь, что кто-то скрывается за занавеской: я слышу чужое дыхание, чувствую легкую дрожь, пробегающую по спине. - Будь миссис Серф так заинтересована в этих деньгах, она вернулась бы домой. Отправившись же к Бенвистеру, она только усугубила свою участь. - Она не пошла бы к Бенвистеру, если бы не было чего-то более опасного для нее. - Для человека, который не может ходить, у вас исключительная осведомленность, мисс. - Да, - она спокойно смотрит на меня. - Поскольку я не могу ходить, то вынуждена принимать меры предосторожности... Надеюсь, вы извлечете пользу из тех сведений, что я вам сообщила. А теперь я хочу спать. Она принимает прежнюю позу, потом снова приподнимается. - Вы должны быть мне благодарны, ведь я сказала вам, кто убил вашего друга. А остальное уже за вами! - Она протягивает руку в направлении двери: - Франклин вас проводит. - Если вы еще что-то узнаете о миссис Серф, сообщите мне. Вы же немало потрудились в этом направлении, - говорю я на прощание. - Я больше не хочу разговаривать, - повторяет она и натягивает одеяло на голову. Теперь я знаю, как обращаться с ней, и не собираюсь терять время. К тому же я устал. День был длинным, а ночь еще длиннее. Я быстро направляюсь к двери и, открывая ее, бросаю взгляд на двойные занавески. Они не шевелятся, но из-под них выглядывают кончики сапог, которые так любит носить мой друг Милс. Я не задаю себе вопроса, знает ли Натали, что он там... Глава 4 Погрузившись в свои мысли, я вздрагиваю от автомобильной сирены. Мне показалось, что взорвалась петарда. Я злюсь. Если я буду так пугаться проезжающего автомобиля, то мне лучше поскорее бросить свое дело и заняться преподаванием танцев благородным девицам. И чем больше я думаю над этой возможностью, тем больше она меня привлекает. Я еду вдоль пляжа к своей хижине. На небе не видно звезд, и только луна светит, как огромная лампа. Песчаная дорога, нагретая за день солнцем, еще сохранила достаточно тепла, но легкий бриз, дующий с моря, освежает воздух, делая мои размышления более продуктивными. После того как я покинул Санта-Розу, моим серым клеточкам пришлось немало потрудиться. И кое-что я понял. Я мечтаю скорее попасть домой и, расположившись в кресле со стаканом "хейболла" в руке, разложить свою добычу по полочкам. Я больше не чувствую себя усталым и собираюсь, прежде чем лечь спать, продумать все обстоятельства гибели Даны. Я нажимаю на газ, и машина стремительно несется по дороге. Вот и мой дом. Веранда открыта. Когда мы вместе с мисс Болус уезжали отсюда, я погасил свет и закрыл дверь. И вот дверь снова открыта, и горит свет. Я размышляю, что если это будет продолжаться в таком же духе, мне придется бросить мою хибару и снять угол, чтобы спокойно выспаться. Но, может, это Керман вернулся из Лос-Анджелеса? Или Пауле срочно понадобилось поговорить со мной? Или Бенни вернулся из Фриско с новостями? Легкий серый дымок выплывает из раскрытой двери. Дымок, пахнущий порохом. Я вспоминаю, как подскочил от сигнала на дороге, и снова чувствую себя плохо. Двигаясь, как старик, который доживает последние дни, я подхожу к двери. Запах пороха гораздо сильнее внутри помещения. На ковре возле окна лежит пистолет-автомат сорок пятого калибра. Это прежде всего бросается мне в глаза. Потом мой взгляд переходит на кровать в глубине комнаты, и волосы начинают шевелиться у меня на голове. На кровати лежит женщина в белой блузке и красных брюках... Анита Серф!.. У нее дыра во лбу, и кровь стекает на мою желтую подушку. Да, на такую подушку уже никто не решится положить голову... Я медленно пересекаю комнату и подхожу к кровати. Женщина, безусловно, мертва. Сорок пятый калибр - это серьезная вещь. Это грубое, тяжелое и требующее твердой руки оружие... В глазах мертвой застыл ужас. Лицо залито кровью. Я не могу оторвать взгляд от мертвого тела. И вдруг какая-то тень появляется на стене: силуэт человека в шляпе, нахлобученной на глаза, и с поднятой дубинкой в руке. Все происходит очень быстро. Я вижу тень, слышу свист дубинки и наклоняюсь, но немного запаздываю. Моя голова раскалывается, и это последнее связное впечатление.  * ЧАСТЬ ШЕСТАЯ *  Глава 1 Лучи солнца пробиваются сквозь неплотно задернутые шторы, и на полу отпечатываются две светлые полоски. Воздуха, кажется, совсем нет: стоит такая жара, что запах цветов, проникающий извне, можно резать ножом. К тому же от меня исходит такой запах, словно я принял ванну из виски. Мне тошно. Голова распухла. Кровать, на которой я лежу, слишком мягкая и жаркая. У меня в памяти, словно кошмар, стоит лицо женщины, залитое кровью и с дырой во лбу. От этого мне становится еще хуже. В том положении, в каком я лежу, мне только и остается, что смотреть на пол. Глаза у меня не очень зоркие, но я все же различаю знакомый узор с небольшими проплешинами от сигарет, которые я часто раздавливаю о ковер. В углу, возле окна, вижу пятно, которое сделал как-то Бенни. Все это не бог весть какая информация, но она доказывает, что я нахожусь у себя дома, в своей кровати, а женщина с дырой во лбу... мне просто приснилась в страшном кошмаре, вероятно... - Он мертвецки пьян, - произносит мужской голос, и я снова вздрагиваю, потому что это голос Брендона. - Что это за девчонка здесь, ты ее знаешь? Голос Мифлина отвечает: - Я ее никогда не видел. Я слегка поворачиваю голову. Это действительно они: Брендон сидит на стуле, а Мифлин стоит возле кровати. Я не шевелюсь, хотя и изнываю от пота. Мне кажется, что мне вырвали клок кожи на затылке, и сквозь эту дыру в голову лезут перья подушки... Мифлин открывает окно возле моей кровати. Для этого ему приходится отодвинуть шторы, и в помещение врывается целый сноп лучей, причиняя мне новую боль. Я вспоминаю Аниту Серф, лежащую в гостиной на диван-кровати... ее пробитую голову на моей желтой подушке... пистолет сорок пятого калибра на полу... Зрелище, которое может привести в восторг Брендона. Как же, пойман с поличн