можно точнее описать ее на бумаге. Изучайте ее! Поставьте себя на место героя вашего сценария. Но прежде чем начать воплощение замысла пером, пройдите через все это сами. - Послушайте, мистер Голд... - начал я, но он сделал мне знак молчать. - Вначале выслушайте меня. Возможно, ваши надежды не оправдаются и все произойдет совсем не так, как вы предполагаете. Но это несущественно. Важно только одно: все должно быть оправдано с психологической точки зрения. Вы - человек светский. Вы, вероятно, пользовались в прошлом большим успехом у прекрасного пола. Женщина, которую вы выбрали в качестве героини своего сценария, будет вам достойным противником. Почему бы вам не попробовать влюбить ее в себя? Это будет необычайно интересный эксперимент. Я промолчал. Он предложил мне как раз то, что я и сам задумал. И все же на душе у меня было неспокойно: я слишком часто возвращался в мыслях к Кэрол. - Я куплю у вас такой сценарий, мистер Фарстон, - продолжал Голд. - Как бы все это ни обернулось, он обещает быть весьма интересным. Разумеется, тайна этого эксперимента останется между нами. Кроме нас двоих, другим знать об этом незачем. Мы посмотрели друг на друга, и я понял, что он почувствовал, что я колеблюсь только из-за Кэрол. - Такая мысль приходила мне в голову, - сказал я, - но иметь интимные отношения с женщиной, у которой подобная репутация, дело рискованное. В глазах Голда промелькнула улыбка. У меня появилось такое ощущение, что он видит меня насквозь, и мне стало не по себе. - Значит, вы все-таки пойдете на это? - спросил толстяк. - Если этого требует дело, то да, - ответил я. - Но я не хочу тратить напрасно время, не получив соответствующей компенсации. - Расскажите мне в нескольких словах канву вашего сценария. Я на минуту задумался. - Это будет история удачливой потаскушки, которая обирает мужчин, которых влечет к ней, получает от них деньги и подарки. Надо подчеркнуть, что мужчины при виде ее теряют голову. Потом моя героиня встречает человека, который является полной противоположностью всем ее любовникам. Вот тут-то и начинается драма. Сначала ее новую жертву, как и всех мужчин, влечет к ней, но когда он узнает ее ближе, то разочаровывается, в нем пробуждается злоба к ней. Он начинает вести свою собственную игру и побеждает. Распутница влюбляется в него. Когда же она надоедает ему, он бросает ее и начинает ухаживать за другими женщинами. Эта линия похожа на линию Скарлетт О'Хара и Ретта Батлера в фильме "Унесенные ветром". - И вы думаете, что вам это удастся? - недоверчиво спросил Голд. - Да. Весь вопрос в том, у кого сильнее воля. Голд покачал головой. - Если ваша героиня такова, какой вы ее описали, у вас ничего не выйдет. Я уверен в этом. - Давайте дождемся конца эксперимента, и вы убедитесь, что я прав, тем более что вас устраивает любой результат. Ведь вы считаете, что фильм все равно будет интересным. - Думаю, что да, - задумчиво сказал Голд. - Хорошо, приступайте. В качестве задатка я дам вам две тысячи долларов. Если ваш сценарий будет то, что мне нужно и что я уже успел представить, я заплачу вам за него, когда он будет окончен, еще пятьдесят тысяч. Можете рассчитывать на помощь работников киностудии, если она вам потребуется. - Можем ли мы составить письменный контракт на сценарий? - Конечно. Я прикажу, кому следует, связаться с вами. - Даете ли вы мне три месяца? Если мне в этот период ничего не удастся, значит, я напрасно потратил время. Голд Рекс кивнул. - Встретимся через три месяца. Это будет любопытный, жизненный эксперимент. Желаю вам весело провести время. - Он сделал знак официанту. - Я должен ехать в клуб. Не хотите ли вы поехать вместе со мной, мистер Фарстон? Я покачал головой. - Нет, благодарю вас. Мне надо все хорошенько обдумать, составить план. Голд подписал чек, расплатился с официантом и встал. - Доброй ночи, - сказал он. - Через день-два к вам придут со студии. Он пошел к выходу, опустив голову, сунув руки в карманы. Когда он проходил мимо столиков, некоторые посетители здоровались с ним, но он вышел, не обратив на них ни малейшего внимания. Я взял бокал с бренди. "За тебя, Ева, - подумал я. - И за пятьдесят тысяч долларов". 7 Последующие две недели я не видел Кэрол. Ежедневно утром и вечером я звонил ей, но мне отвечали, что она или на студии, или в квартире мистера Голда. Не знаю, была ли она занята своим сценарием или избегала меня. Если бы не наша последняя размолвка, я вообще не задумывался бы об этом. Когда у нее было много работы, Кэрол часто исчезала на неделю или на две, и я не обращал на это внимания. Теперь я волновался. Я вспомнил, как она в ресторане смотрела на меня, я знал, что впервые за два года нашего знакомства она обиделась и рассердилась. Я считал, что имеется единственная возможность примириться с женщиной, с которой ты поссорился, - это оставить ее в покое. Но Кэрол не была похожа на остальных женщин, и с ней нельзя было поступать по трафарету. Она была искренна в своей обиде. Я хотел убедить ее, что причины для ссоры не существовало, что она зря сердится на меня, но боялся, что мне это не удастся. Конечно, можно было поехать на студию, но я считал более разумным поговорить вначале по телефону. Она тогда не видела бы моего лица. Я уже говорил, что солгать Кэрол просто невозможно. Следовало действовать очень осторожно и внушить ей, что между мной и Евой ничего не произошло. Я ежедневно звонил мисс Рай по телефону, передавал приветы, но поехать на студию не решался. К этому времени я уже покинул свой загородный дом. Невзирая на раздражение моего слуги Рассела, я поселился снова на своей голливудской квартире. Он думал, что я еще по крайней мере месяц проживу во Фри-Пойнте. На мой же поспешный переезд повлияло то, что у меня из головы не выходила Ева, которую я желал видеть. Через три дня после нашей встречи, вечером, я подъехал к ее дому на Лаурел-Каньон-Драйв. В окнах не было света. Не останавливая машину, я проехал мимо, испытывая странное чувство удовлетворения оттого, что снова вижу этот дом. На четвертый день после завтрака я позвонил Еве. К телефону подошла ее горничная, Марта. Когда я попросил позвать мисс Марлоу, служанка поинтересовалась, кто звонит. Немного поколебавшись, я ответил: - Мистер Клив. - Очень жаль, но мисс Марлоу сейчас занята. Что ей передать? - спросила Марта. - Я позвоню позже. - Она скоро освободится. Я передам, что вы звонили. Я поблагодарил и повесил трубку. Несколько минут я неподвижно сидел перед телефоном. "Почему у меня испортилось настроение? - спрашивал я себя. - Разве я не знаю, кто она?" В тот день я больше не звонил ей и не мог работать. Вспомнив о Голде, я попытался набросать план сценария, но не выжал из себя ни строчки. Пока я не узнаю Еву поближе, я не могу написать о ней. Мое присутствие было очень обременительно для Рассела. Он привык к одиночеству и к тому, что я редко бываю дома. А тут пришлось слуге смириться с тем, что я весь день ходил взад и вперед по коридору, спальне и библиотеке. И только вечером я назначил свидание Клер Якоби, певице, хотя у меня не было ни малейшего желания слушать ее бессвязную, нескончаемую болтовню. После полуночи я вернулся домой, пьяный и злой. Рассел ждал меня. Он принес мне виски, я отослал слугу спать и позвонил Еве. В трубке раздавались монотонные гудки, но ответа не было. Положив трубку, я пошел в спальню, разделся, облачился в пижаму, вернулся в комнату и снова позвонил. Часы показывали без двадцати минут час. На этот раз мой звонок достиг цели. - Хэлло, - сказала Ева. - Привет, - как только я услышал ее голос, мой рот пересох от волнения. - Как поздно вы звоните, Клив. В прошлый раз она сказала, что узнает меня по голосу, но я не поверил ей. Один ноль в ее пользу: она действительно узнала меня. - Как вы поживаете? - Я уселся в кресло. - Хорошо. Я подождал, полагая, что она добавит что-нибудь, но телефон молчал. Это был мой первый опыт неудачного телефонного разговора с ней. Потом последуют многие телефонные беседы с Евой, такие же односложные и сдержанные. - Вы слушаете? - выждав немного, спросил я. - Вы еще не повесили трубку? - Нет, - голосом ровным и далеким отозвалась Ева. - А я решил, что вы повесили трубку. - И я откинулся в кресле. - Вы прочли книгу, которую я послал вам? Она вам понравилась? Воцарилась пауза. Потом я услышал какое-то бормотание. - Что? - спросил я. - Я не могу сейчас разговаривать, - сказала Ева. - Я занята. Меня охватила дикая, неудержимая ярость. - Господи! - крикнул я. - Неужели вы работаете не только весь день, но и всю ночь? Но это был зов в пустоту, которая ответила отрывистыми гудками, так как на той стороне меня больше не пожелали слушать и повесили трубку. Ровное тиканье часов оглушило меня. Я сидел, вцепившись в телефонную трубку до тех пор, пока мне не позвонили со службы связи и не попросили положить трубку на рычаг. Я бросил трубку, допил виски и выключил свет. Оставив гореть настольную лампу, я снова уселся в кресло и закурил сигарету. Битый час я думал о той, с которой так неудачно пытался завязать разговор. Мне стало казаться, что мне не справиться с Евой, что с ней будет гораздо тяжелее, чем я решил вначале. Вспомнив предложение Голда, я впал в панику. Прошло четыре дня с тех пор, как я навестил эту женщину, и никакого шага вперед. Повесив трубку, она доказала, что не проявляет ни малейшего интереса к моей особе. Она даже не сочла нужным извиниться. "Я не могу разговаривать. Я занята". Она бросила трубку. Сжав кулаки, я подумал, что бываю более вежлив со слугой, чем эта потаскушка со мной. Но, несмотря на мое бешенство, ее безразличие, я почувствовал огромное желание увидеть ее. И оно одержало верх надо мной: за те две недели, что я не встречался с Кэрол, я трижды навещал Еву. Нет смысла пересказывать, что это были за визиты. Они ничем не отличались от нашей первой встречи. Мы болтали о всякой чепухе, и через пятнадцать минут я уходил, не забывая оставить на комоде двадцать долларов. Каждый раз я приносил с собой какую-нибудь книгу, и за это Ева действительно была благодарна мне. Никакие старания, никакие ухищрения не помогли мне разбить ее сдержанность, она была равнодушна и подозрительна. Я понимал, что если я намерен продвинуться вперед, то должен перейти к более решительным мерам. В конце концов, я решил, что иного выхода нет. Спустившись на следующее утро в столовую, я увидел Рассела, который ждал меня, чтобы накормить завтраком. Прошло уже десять дней, как мы не виделись с Кэрол, и я знал, что Рассела беспокоило, не поссорились ли мы. Он время от времени неодобрительно поглядывал на меня. - Позвоните мисс Кэрол, - сказал я, просматривая письма, лежащие на подносе, - и узнайте, что она делает. Если она дома, я поговорю с ней. Пока слуга набирал номер телефона, я просматривал заголовки в газете. Ничего интересного не было. Я бросил газету на пол. Пробормотав что-то неразборчивое, Рассел повесил трубку и покачал головой. - Ее нет дома, сэр, - сообщил он, и его круглое лицо помрачнело. - Почему бы вам не поехать на студию и не повидаться с мисс? - Я слишком занят, чтобы мотаться по киностудиям, - резко ответил я. - И какое тебе до всего этого дело? - Мисс Кэрол - очень молодая леди, - отозвался слуга, - и жаль, что вы так плохо относитесь к ней, мистер Клив. Я сверху вниз разглядывал этого коротенького, толстого человечка. Вот уже два года, как он служит у меня. Я встретил его в одном из баров Лос-Анджелеса, когда впервые приехал в этот город. Я подыскивал квартиру в шикарном районе, и почему-то Рассел показался мне идеальным слугой, несмотря на его неказистую внешность. Ему было лет 50, у него были совершенно седые волосы, толстые, розовые щеки и полная достоинства важная осанка. Он чем-то напоминал английского епископа. Я угостил Рассела виски, и он рассказал мне историю своей неудавшейся жизни. Он работал в Нью-Йорке клерком. Потом без всякого предупреждения служащие были распущены, а фирма ликвидирована. Он остался без работы. Рассел, по его словам, обожал кино и уехал в Голливуд, надеясь, что сможет заработать на жизнь, снимаясь в массовых съемках. Он знал, что в его возрасте работу найти трудно, но надеялся, что ему повезет получить эпизодическую роль дворецкого. Он потратил много месяцев, обходя агентства в поисках работы. Но везение обходило стороной беднягу, в кармане у него не осталось ни одного доллара. И меня словно что-то подтолкнуло. Я предложил большому любителю кино лишь место слуги. Он был счастлив. Рассел оказался великолепным слугой и, когда он был подобающим образом одет, казался самым внушительным слугой во всем Голливуде. Единственным его недостатком было то, что он проявлял живой интерес к моим делам. Были случаи, когда я следовал советам своего дворецкого, но я никогда не признавался ему в этом. Я подозревал, что он знает всю мою подноготную и одинаково хорошо осведомлен как о моих делах, так и о моих отношениях с женщинами. - Значит, ты считаешь, что я плохо отношусь к мисс Кэрол? Да? - спросил я, намазывая на тост масло и избегая неодобрительного взгляда слуги. - Да, сэр. Вам надо повидаться с ней. Она замечательная молодая леди и заслуживает лучшего отношения, чем все остальные леди, которых вы знаете. - Ты, как всегда, суешь нос не в свои дела. Мисс Кэрол очень занята, ей сейчас некогда бегать по свиданиям. Я достаточно внимателен к ней. Если ты помнишь, в течение двух последних недель я звоню ей постоянно по два раза в день. - В таком случае она избегает вас, сэр, - упрямо отпарировал мой толстый слуга. - Вы не должны допустить этого. - Лучше приведи в порядок спальню, Рассел, - холодно произнес я. - Я сам знаю, что мне нужно делать. - А эта мисс Марлоу, сэр, - спросил он совершенно неожиданно, - она профессионалка, да? Я с удивлением уставился на него. - Откуда ты это разнюхал? В лице слуги промелькнуло что-то похожее на жалость. - Я слуга джентльмена, сэр, - немного напыщенно произнес он, - и считаю своей обязанностью знать о том, как это воспримут в обществе. Даже имя этой женщины вульгарно. - Вот как? - произнес я, стараясь сдержать улыбку. - Ну и что же из того, что она профессиональная проститутка? Кустистые брови Рассела поползли вверх от услышанных им слов. - Я только хотел предупредить вас, мистер Клив. Такие женщины до добра не доводят. Любая попытка установить с ними какие-то отношения будет чревата последствиями. - Хватит болтать, иди наверх, - сказал я, чувствуя, что разговор зашел слишком далеко. - Я встречаюсь с мисс Марлоу, чтобы написать киносценарий. Сам Голд поручил мне написать его. - Очень странно, сэр. Я всегда считал мистера Голда умным мужчиной. Ни одному здравомыслящему человеку не пришло бы в голову снять фильм на эту тему. Извините меня, сэр, я уж лучше пойду уберу комнату. Я наблюдал, как Рассел с серьезным выражением лица и с достоинством удалился. Пожалуй, он был прав, и все же Голд совершенно определенно сказал, что поставит фильм с подобным сюжетом. Я снова принялся за письма, вскрыл их, надеясь получить письмо с киностудии. Письма не было, и я решил, что оно еще в дороге. Подойдя к столу, я проверил свой счет в банке. Я был поражен тем, как мало у меня осталось денег. После минутного колебания я собрал все присланные мне счета. Оплачивать их мне было нечем. Пусть отлежатся. Потом я позвонил своей поверенной в делах Мерль Венсингер. - Послушайте, Мерль, - начал я, как только она подошла к телефону, - что происходит? На этой неделе я не получил ни единого цента за свою пьесу "Остановка во время дождя". - Я писала вам об этом, Клив, - ответила мисс Венсингер своим сильным, металлическим голосом, от которого всегда звенело в ушах. - На этой неделе пьесу не ставили. До этого она шла без перерыва пять месяцев. - Значит, я теперь должен умереть от голода? - зло спросил я и добавил: - А больше я ниоткуда не получу? Как обстоят дела с моими книгами? - До сентября вам ничего не причитается, Клив. Вы же знаете, что издательство Селекса оплачивает счета только в сентябре. - Знаю, знаю, - резко подтвердил я, но, спохватившись, продолжал более спокойным тоном: - Ничего не можете сделать для меня, Мерль, выслушайте по крайней мере мои новости. Голд предложил мне подписать контракт. Я должен был бы сообщить вам об этом раньше. Я подал ему пару недель назад одну идею, за которую он предложил мне пятьдесят тысяч долларов. - Это просто чудесно! - Радостный голос поверенной оглушил меня. - Вы хотите, чтобы я занялась этим? - Полагаю, что да, - испытывая некоторые сомнения, ответил я. Отдать ей пять тысяч долларов, десять процентов? Правда, Мерль великолепно знает свое дело и, если Голд решится надуть меня, сумеет управиться с ним. - Да, считайте, что это дело за вами. Когда я получу контракт, я перешлю его вам. - А как ваша новая книга? - К черту книгу. Сейчас у меня в голове только Голд. - Но, Клив, - в голосе поверенной послышалась тревога. - Издательство Селекса ждет книгу в конце месяца. - Пусть подождут, - ответил я. - Говорю вам: я занят. Помолчав, Мерль спросила несколько нерешительно: - Неужели вы даже не начали ее? - Нет, не начал. К черту издательство! Я хочу получить пятьдесят тысяч Голда. - Придется уведомить об этом мистера Селекса. Он будет очень разочарован. Они уже сообщили читателям, что вы пишете новую книгу, Клив. - Сообщайте кому угодно. Мне это совершенно безразлично. Если вам от этого станет легче, можете известить самого президента. Но, ради бога, Мерль, не морочьте мне голову с издательством Селекса. Стоит вам заговорить об этом, как у меня тут же появляется головная боль, - выпалил я, внезапно почувствовав раздражение. - Разве предложение Голда хуже? - В отношении денег, безусловно, лучше, - медленно сказала Мерль. - Но с тех пор как вы написали свою последнюю книгу, прошло довольно много времени, и читатели могут забыть ваше имя. - Пусть вас это не тревожит, - уверил я мисс Венсингер. - Читатели не забудут моего имени. Она что-то вспомнила и воскликнула: - Клив, у меня есть для вас одно предложение. Требуется тематическая статья для журнала "Дигест" о женщинах Голливуда. Оплата - три тысячи долларов. Объем - 1500 слов. Вы возьметесь написать ее? Мерль не часто предлагала мне работу. Я почувствовал себя польщенным. - Да, - ответил я. - Когда вам нужна статья? - Не можете ли вы написать ее сегодня? Я совсем забыла о ней, а теперь ее нужно срочно сдавать в редакцию. Этими словами Мерль все испортила. Я понял, что она хотела поручить кому-то другому написать эту статью, но ей это не удалось. - Хорошо! Рассел привезет вам ее завтра утром. - Я попрощался и повесил трубку. Вошел мой дворецкий и начал убирать со стола. - Я должен написать одну статью, - сказал я. - Что у меня намечено на сегодня? Рассел очень любил, когда я обсуждал с ним свои дела. - Вы хотели встретиться в три часа с мисс Сэлби, сэр, - сказал он, - а вечером вы обедаете с мистером и миссис Вилбург. - Встреча с мисс Сэлби отменяется. Не люблю болтушек. Скажите ей, что я должен был срочно уехать за город. Таким образом, день у меня будет свободным и я успею написать статью. Потом я пообедаю у Вилбургов. Я поднялся наверх, чтобы переодеться. Было уже без двадцати двенадцать. Настало время позвонить Еве. Я долго ждал, прежде чем она подошла к телефону. Голос ее был сонным. - Я поднял вас с кровати? - Да, Клив. Я спала крепким сном. - Очень жаль, что разбудил вас, но взгляните на часы. Вам не стыдно? - Я всегда встаю в двенадцать. Пора бы вам знать это. Хорошо еще, что она сегодня связывает слова в предложения, а не отвечает односложно, как обычно. - Ева, не хотите ли вы провести со мной уик-энд? Наступило долгое молчание, потом она сказала однотонно и безразлично: - Если вы этого хотите, пожалуйста. - Мы могли бы сходить в театр. Вы свободны на этой неделе? - Да. "Нет чтобы в голосе ее прозвучало что-то, хоть отдаленно похожее на волнение!" - сердито подумал я. - Прекрасно, - сказал я, скрывая разочарование. - В каком ресторане вы хотите пообедать? - Выбирайте сами. - Наступила пауза. Потом Ева добавила: - Но только не в... - Она перечислила огромное количество ресторанов и отелей. Я раскрыл рот от изумления. - Но после вашего заявления мне, собственно, выбирать не из чего, - запротестовал я. - Ну, например, почему бы нам не посетить "Браун-Дерби". - Я не могу пойти туда, - сказала Ева, - (мне представилось, как при этом две морщинки перерезали ее переносицу), - так же, как не могу пойти в другие места, которые назвала вам. - Хорошо, - сказал я, чувствуя, что, если буду настаивать, она вообще откажется быть со мной. - Я предварительно позвоню вам. Значит, точно в субботу, как условились? - Да, - и Ева повесила трубку прежде, чем я успел произнести слова благодарности. 8 Подъехав к углу улиц Фейрфакс и Биверли, я увидел большую толпу. Улица была запружена автомобилями и людьми. У меня создалось впечатление, что произошел несчастный случай. Я подрулил к тротуару и остановился. Толпа все увеличивалась. - Черт возьми! - воскликнул я и, выскочив из машины, пошел посмотреть, что произошло. Маленький двухместный открытый автомобиль стоял поперек улицы. Переднее крыло его было смято. Четыре человека толкали большой черный "паккард" к обочине. У него была разбита передняя фара и сильно поцарапан сверкающий корпус. В центре группы спорящих о чем-то мужчин стоял Питер Теннет с расстроенным видом. Он ожесточенно что-то доказывал пожилому мужчине. - Здравствуй, Питер! - крикнул я, пробираясь сквозь толпу. - Не могу ли я чем-нибудь помочь тебе? Когда он меня увидел, лицо его оживилось. - Ты на машине, Клив? - с надеждой спросил Теннет. - Конечно, - ответил я. - Вон она! Что произошло? Он махнул рукой в сторону "паккарда". - Только я отъехал от тротуара, как вот этот друг перерезал мне дорогу и врезался в мою машину. Мужчина пробормотал что-то о тормозах. Он был бледен и испуган. В это время послышался звук сирены - и подъехала полицейская машина с радиопередатчиком. Из нее выскочил высоченный краснолицый полицейский и, растолкав всех, подошел к нам. Он узнал Питера. - В чем дело, мистер Теннет? - Я попал в переплет, - ответил Питер. - Дорожных неприятностей мне только и не хватало. Если у этого джентльмена нет претензий ко мне, то и я не имею никаких притязаний к нему. В таком случае я хотел бы считать инцидент исчерпанным. Полицейский холодно посмотрел на пожилого человека. - Если мистер Теннет готов оставить дело без последствий, то и я со своей стороны не имею ничего против. Вас это устраивает? - Да, да, устраивает, - поспешно подтвердил пожилой мужчина. Питер посмотрел на часы. - Вы присмотрите за моей машиной? - спросил он полицейского. - Я опаздываю на киностудию. Полицейский кивнул. - Конечно, мистер Теннет. Я сообщу в гараж киностудии. Питер поблагодарил полисмена и обратился ко мне: - Ты можешь подбросить меня на киностудию или тебе это не по пути? - С удовольствием, - сказал я, проталкиваясь через толпу. - Ты себя чувствуешь нормально? Питер засмеялся. - Я-то да, а вот старику не повезло. Надеюсь, что они позаботятся о нем. Проходя к своей машине мимо группки девушек, среди которых я заметил блондинку с велосипедом, я услышал голос: - Это Питер Теннет, режиссер. Я с усмешкой посмотрел на своего спутника, но он ничего не услышал, шел с видом делового человека, который спешит. По дороге на киностудию Питер спросил: - Куда это ты пропал, Клив? Я так давно не видел тебя. - Вертелся, как белка в колесе. А как твои дела? Как идут съемки? - Первые недели всегда самые тяжелые. Сейчас все налаживается, но говорить, какой получится фильм, преждевременно. Может произойти все что угодно. - Режиссер помахал рукой кинозвезде Карине Марлен, которая проехала мимо на своем кремовом двухместном автомобиле. - Я собирался позвонить тебе, Клив, и поздравить с тем, что ты работаешь с Р.Г. Я мельком взглянул на Питера. - Он сказал тебе? - Голд вскользь заметил, что заказал тебе сценарий на тему, которую предложила Кэрол, но о подробностях умолчал. Что вы задумали? - Сатиру на мужчин. Ничего не могу больше сказать тебе, потому что замысел только витает в воздухе. - Обычно Р.Г. очень откровенен со мной и рассказывает о всех своих планах, но на этот раз он что-то скрывает. Я остановил машину перед воротами киностудии. Швейцар открыл ворота и, приподняв фуражку, поздоровался с Питером. - Надеюсь, что я не слишком далеко завез тебя? - спросил молодой режиссер, когда мы въехали на обсаженную пальмами дорожку, ведущую к киностудии. - Если не возражаешь, мы расстанемся здесь, - сказал я. - У меня много работы... - Я замолчал. Рядом с машиной стояла Кэрол. - Привет, прекрасная незнакомка! - Я снял шляпу и улыбнулся даме. На ней были темно-коричневая блузка и ярко-красные брюки, ансамбль дополнялся ярко-красным тюрбаном. В этом наряде мисс Рай была шикарной и живописной. - Здравствуй, Клив. - Ее широко открытые глаза были серьезны. - Ты приехал повидаться со мной? - Давно пора, не так ли? - Я открыл дверцу машины и вылез. - Ты ведь извещена, что я звонил тебе по два раза в день? - Оставляю вас наедине, - сказал Питер. - Спасибо, Клив, что выручил меня. - Теннет помахал рукой и исчез в огромном, из стекла и бетона, здании, где помещалась дирекция киностудии. Внезапно Кэрол пожала мне руку. - Очень жаль, Клив, что мы долго не виделись и что я не отвечала на твои звонки, - сказала она. - Я сердилась на тебя. - Знаю, - ответил я, думая о том, что она очаровательна. - Я заслужил это. Давай поедем куда-нибудь и поговорим. Я скучал по тебе. - Я тоже, - призналась Кэрол. - Она взяла меня под руку. - Пойдем ко мне в кабинет. Там нам никто не помешает. У двери киностудии к нам подбежал какой-то мальчик. - Мисс Рай, - задыхаясь, проговорил он, - мистер Хайамс требует, чтобы вы немедленно пришли к нему. - О, Клив, как жаль! Впрочем, пойдем со мной. Я хочу свести тебя с мистером Ингремом и представлю Хайамсу. - Я лучше поеду, Кэрол. Ты ведь занята, не так ли? Она потянула меня за рукав. - Пора тебе быть поближе к великим мира сего. Джерри Хайамс - человек весьма влиятельный. Он заведует всей продукцией нашей фирмы, и ты должен познакомиться с ним. Я позволил Кэрол увести себя. Мы прошли бесчисленное множество широких коридоров и остановились перед полированной дверью из красного дерева, на которой четкими буквами было написано: "Джерри Хайамс". Кэрол без стука вошла в кабинет. Там находились двое. В кресле сидел Питер. На коленях у него лежала пухлая кожаная папка. А у окна стоял толстяк. Его белый с желтыми полосками свитер был обсыпан пеплом сигары, которую мужчина не выпускал изо рта даже во время разговора. Я отметил, что глаза у Хайамса были серые, насмешливо прищуренные, умные и проницательные. И волосы цвета соломы дополняли весьма колоритный вид хозяина кабинета. - Джерри, это Клив Фарстон, автор романа "Ангелы в трауре" и пьесы "Остановка во время дождя", - представила меня Кэрол. Хайамс внимательно посмотрел на меня, и его взгляд был таким острым, что мне показалось, что он, словно скальпелем, пронзил мой мозг. Джерри вытащил руки из карманов брюк и подошел ко мне и Кэрол. - Я знаю о вас, - сказал он и пожал мне руку. - Р.Г. признался, что вы пишете для него сценарий. Голд, видимо, задался целью рекламировать меня. Я даже не мог сообразить, как на это реагировать: радоваться или огорчаться. - Присаживайтесь. Сигарету? - предложил Хайамс. - О чем этот сценарий? Р.Г. держит его в тайне. - Она расскажет вам, - ответил я, взглянув на Кэрол. - Ведь это ее идея. - Да? - Лицо Хайамса просветлело. - Правда, Кэрол? - Да, я предложила, чтобы Клив написал киносатиру на мужчин под названием "Ангелы в трауре". Хайамс бросил на меня взгляд, полный заинтересованности. - И вы его пишете? - последовал вопрос хозяина. Я кивнул. - Неплохо, - Джерри смотрел на Питера, предоставляя и ему слово в этом разговоре. - Хорошая идея, бесспорно, и, если Кливу удастся написать такой же удачный сценарий, как "Небеса могут подождать", это будет то что надо, - сказал Питер, положив папку на стол. - Тогда почему же Р.Г. так таинственен? - осведомился Хайамс. Кэрол рассмеялась. - А может, у него есть предчувствие, что сценарий будет великолепным, и он хочет сделать тебе сюрприз? Хайамс почесал подбородок. - Возможно. Послушайте, дружище, - Джерри ткнул в меня пальцем, я хочу, чтобы вы правильно поняли меня. Ваше творение будем ставить Питер и я... а не Голд. Прежде чем вы сдадите его Голду, я хотел бы посмотреть, что у вас вышло. Я с дорогой душой помогу вам. Я знаю, что мы можем поставить и что не в наших силах. Голду это неизвестно. И если ваш сценарий ему не понравится, он зарубит его. Покажите работу сначала мне, и я подготовлю соответствующим образом Голда. Ваша идея представляет интерес. Не испортите ее и не слушайте советов Р.Г. Договорились? Я ответил, почти не раздумывая, так как все сказанное Хайамсом мне импонировало: - Да, согласен и не возражаю. Я чувствовал, что могу доверять ему. Он был откровенен со мной, и, если он обещал помочь, он сделает это совершенно бескорыстно. Кто-то постучал в дверь, и, когда Хайамс разрешил войти, я увидел скромно остановившегося возле двери худенького маленького человечка в поношенном костюме. - Я опоздал? - с тревогой спросил вошедший у Хайамса. - Нет, нет... Входите, - сказал Хайамс, приблизившись к нему. - Вам, кажется, не знаком один из моих гостей, хотя, видно, вы догадываетесь, кто это. Вы абсолютно правы. Это Клив Фарстон. Фарстон, познакомьтесь с мистером Френком Ингремом. Я не мог поверить, что этот ничем не примечательный человек - автор книги "Земля бесплодна", за право экранизировать которую боролись самые крупные кинофирмы и которую Голд по слухам, в конце концов, приобрел за 250 тысяч долларов. Я встал и протянул знаменитости руку. - Рад познакомиться с вами, мистер Ингрем, - сказал я, с интересом разглядывая его бледное, подвижное лицо. У него были большие, навыкате, голубые глаза, высокий лоб и редкие, мышиного цвета волосы. Он испытующе посмотрел на меня, нервно улыбнулся и снова повернулся к Хайамсу. - Я уверен, что мистер Голд ошибается, - тревожно начал Ингрем. И когда продолжил, чувствовалось, что говорит о том, что его больше всего беспокоит: - Я все утро думал об этом: Элен не может любить Ленсинга. Это нелепо. Она не в состоянии полюбить такого сложного человека, как он. Счастливый конец совершенно не реален. Хайамс покачал головой. - Не волнуйтесь, - ласково сказал он Френку. - Я переговорю с Р.Г.... - И, посмотрев на Кэрол, спросил: - У тебя, кажется, были какие-то соображения на этот счет, да? Ингрем подскочил к мисс Рай. - Я думаю, что вы согласны со мной, - сказал он утвердительно. - До сих пор мы всегда понимали друг друга. Счастливый конец невозможен, не правда ли? - Конечно, - мягко промолвила Кэрол. - Тема очень интересная, может быть, нам еще удастся изменить финал. Как ты думаешь, Питер? - Попытаемся. Но ты же знаешь, что Р.Г. устраивает благополучная развязка фильма. - Питер казался расстроенным. Я почувствовал себя лишним. - Мне пора ехать... Ингрем тут же повернулся ко мне. - Очень жаль, - сказал он. - У меня так мало опыта в кино, и меня это очень тревожит. Может быть, вы уходите из-за меня? Подождите, возможно, вы поможете нам. Понимаете... У меня и своих дел было по горло. Я не намерен был наживать себе головную боль из-за Ингрема, поэтому я прервал его, не узнав того, что он хотел мне объяснить. - Я только напрасно потеряю время, - заявил я, состроив любезную улыбку. - Я разбираюсь в этом еще меньше, чем вы. Кроме всего прочего, у меня много дел. - Я повернулся к Кэрол: - Когда мы увидимся? - Ты действительно должен уехать? - разочарованно спросила она. - Да. Вам надо решать свои вопросы, а я должен заниматься не менее важными, но своими делами, - сказал я. - Давай договоримся, когда встретимся. Трое мужчин наблюдали за нами. Я чувствовал, что Кэрол хочет, чтобы я остался, но я был сыт по горло этим обществом, где все внимание было обращено на Ингрема, а мною никто не интересовался. - Сегодня четверг. - Она нахмурилась и посмотрела на висящий на стене календарь. - Может быть, завтра? Ты можешь приехать ко мне завтра вечером? Сегодня я уже не освобожусь. - Хорошо. Я завтра приеду. - Я кивнул Хайамсу, пожал руку Ингрему и помахал Питеру. - Не тревожьтесь, - подбодрил я напоследок Ингрема, - ваш сценарий находится в надежных руках. Я старался, чтобы мой голос при этом не прозвучал покровительственно, но это мне не удалось. Может быть, здесь был виноват потрепанный костюм Ингрема. Из-за нереспектабельного внешнего вида Френка я чувствовал себя рядом с ним важной персоной. Я покинул кабинет Джерри вместе с Кэрол. - Он такой честный и откровенный, - имея в виду Френка Ингрема, сказала мисс, когда я сел за руль. - Мне очень жаль его, Клив. Я с изумлением посмотрел на ее грустное лицо: - Тебе жаль Ингрема? Тебе - его? Да он же получит от Голда четверть миллиона! Кэрол безнадежно махнула рукой. - Р.Г. говорит, что у Френка нет идей, но это не так. У него великолепные идеи, идеи огромного значения, только Р.Г. они не понятны. Если бы мы дали Ингрему свободу действий, он создал бы замечательный фильм, пусть один, но такой, который был бы значительно лучше фильмов, поставленных Питером и Джерри. Но Голд не дает ему работать самостоятельно, постоянно вмешивается во все начинания Френка. - Странный человечек этот маленький Ингрем, правда? - Я люблю его. Он человек прямой, а эта экранизация имеет для него большое значение. - Еще бы, ему надо подработать, чтобы приодеться, - холодно заметил я. - Ты видела, какой у него потрепанный костюм? - Одежда не главное в человеке, Клив, - отпарировала на мой выпад Кэрол и покраснела. - Пусть будет по-твоему. - Я наклонился и нажал на кнопку стартера. - Не переутомляйся, дорогая, не засиживайся на работе, а завтра в восемь я буду у тебя. - Клив. - Не давая мне уехать, Кэрол встала на подножку. - Какой у тебя договор с Голдом? - Он хочет, чтобы я написал сценарий, - спокойно ответил я. - Завтра я расскажу тебе подробнее. - Сценарий об этой женщине? - О какой женщине? - Я заерзал на сиденье. - Когда я подала эту идею, я сразу поняла, что допустила ошибку, - быстро проговорила Кэрол. - Тебе нужен повод, чтобы видеться с ней, да? Клив, я прекрасно знаю тебя. Ты только делаешь вид, что хочешь написать о ней, но дело не в этом. Все гораздо сложнее. Будь осторожен. Я не могу помешать тебе, остановить тебя, но прошу тебя: будь осторожен. - Понятия не имею, о чем ты говоришь... - начал я, но Кэрол жестом остановила меня. - Не надо, Клив, - сказала она и, рванувшись вперед, вбежала в дверь киностудии. Я медленно поехал вперед. Когда я вернулся домой и поставил машину в гараж, стрелки часов на приборной доске показывали 3.30. Я подумал о Кэрол и решил, что причин для тревоги у нее нет. Но, вместе с тем, я прекрасно знал, что затеял очень опасную игру. Кэрол была нужна мне. Если бы она меньше перегружала себя работой и смогла бы уделять мне побольше времени, меня не прельстила бы ни одна женщина на свете. Но Кэрол была вечно занята, а я, наоборот, умудрялся иметь слишком много свободного времени, которое полагалось чем-то занять. "Может быть, лучше забыть Еву?" - подумал я. Но понимал, что обманываю себя, что, если даже попытаюсь сделать это, не смогу. Для меня одинаково мучительным являлось отказаться от Евы и искать с ней близости, добиваться ее любви. С собой бороться я был не в силах. Никакие разумные, трезвые мысли не могли заглушить желания овладеть пренебрегшей мной проституткой. Я не хотел ее забывать. И в этом был весь ужас моего положения. Бросив на стул шляпу, я вошел в библиотеку. На столе лежало письмо. Вот он, долгожданный контракт с Голдом! Я внимательно прочитал его. Мне показалось подозрительным, что Голд просил держать наши переговоры в тайне. Придавать большого значения этому условию я не стал: на это у него были свои собственные соображения. Главное, черным по белому было написано, что Голд заплатит мне 50 тысяч за киносценарий под названием "Ангелы в трауре", согласно устной договоренности и при условии, если сценарий ему понравится. Я тут же написал записку Мерль Венсингер, подготовив для немедленной отправки. Потом принялся за статью для журнала. Тема "Женщины Голливуда" казалась мне легкой. Но у меня не было навыка в написании статей, и, когда я стал обдумывать ее, у меня появилось множество всяческих сомнений. Закурив сигарету, я глубоко задумался. Я не мог работать: не давали покоя мысли о личном. Я думал о Кэрол. Меня пугало, что она видит меня насквозь. Я знал, что, если не проявлю осторожности, именно так оно и будет: я потеряю ее. Но на этих соображениях я долго не задержался. Весь я снова был занят Евой. Куда мне пойти с ней в субботу? Как она будет держать себя? Что она оденет? Почему она боится появляться со мной на людях? Ведь скорее мне следовало опасаться этого, чем ей. Я взял газету и посмотрел, какие идут в театрах спектакли. После некоторого колебания я выбрал пьесу "Моя сестра Эйлин". На настольных часах было пять часов пятнадцать минут. Я поспешно бросил газету и вставил в машинку лист бумаги. Напечатав заголовок "Женщины Голливуда", автор Клив Фарстон, я уставился на клавиши машинки, не имея ни малейшего представления о том, как начать статью. Я хотел, чтобы она была содержательной и остроумной, но голова моя была пуста. Как оденется Ева? Не будет ли она одета так крикливо, что всем сразу станет ясно, кто она такая? Не хватает только, чтобы мы с Евой наткнулись на Кэрол. Я знал, что очень рискую. Я никогда еще не видел, как одевается Ева и не представлял, есть ли у нее вкус. Я решил выбрать какой-нибудь маленький ресторан на окраине, где меня не знали и который мои знакомые не посещали. Там мне, возможно, удастся избежать нежелательных встреч. Я закурил сигарету и попытался сконцентрировать свои мысли на статье. На часах было уже шесть часов, а я еще не составил ни единой строчки. Меня охватила паника. Пододвинув к себе машинку, я начал печатать, надеясь, что фразы будут складываться сами собой. Я печатал до семи часов, потом собрал готовые листки и, даже не подумав прочитать, сколол их скрепкой. Вошел Рассел и сказал, что ванна готова. Он одобрительно посмотрел на отпечатанные страницы. - Все в порядке, сэр? - радостно спросил слуга. - Да, - сказал я, подходя к двери. - Когда я вернусь, проверю их, и рано утром ты отвезешь их мисс Венсингер. От Вильбургов я вернулся в час пятнадцать ночи. Вечер удался на слав