вышли из машины. На мокрой дороге отчетливо виднелись следы покрышек. Хармас осмотрел их. - Послушайте, нам слишком везет, даже не верится, - сказал он, - если мы найдем тот же след и в парке, я буду считать, что мои подозрения подтвердились. Посмотрите, с левой стороны покрышка совсем изношена, и это может служить приметой. Если вы увидите такой же след, узнаете его? Джонсон склонился над колеей. - Узнаю, но что с этого толку? - Посмотрим. Лейтенант пожал плечами. Они вернулись в машину и, въехав в парк, стали колесить по нему. Их терпение было уже на исходе, когда Джонсон вдруг воскликнул: - Смотрите, Стив, вот они! Он рывком остановил машину, и оба вылезли на траву. Проселок, пересекавший поляну, был сырым, и следы вырисовывались на нем очень четко. - Те же самые покрышки, - произнес Джонсон, - великолепно! Вот тут, между кустами, кто-то оставлял машину. Это очень удобное место. - Совершенно верно, - сказал Хармас, - я тоже обратил внимание. - Вы думаете, это была машина убийцы? - Бог знает. Вы помните, я спросил миссис Барлоу, зачем она приехала сюда, и она ответила, что так захотел ее муж? - Да, помню. - Они ужинали в "Постоялом дворе". Я ездил туда вчера вечером и разговаривал с барменом. Он рассказал мне, что Барлоу отказывался ехать, но в конце концов жена убедила его. Потом она отправилась в дамский туалет. Барлоу ждал ее довольно долго. Это было около десяти. В то же время кто-то из посетителей ресторана позвонил по телефону в Этвуд, 68009. Это номер кабины, мимо которой мы только что проехали. На основании этих фактов я пришел к выводу, что миссис Барлоу вместе со своим любовником совершила убийство, жертвой которого стал ее супруг. Любовник стоял в будке и ждал ее звонка. Она сообщила ему о скором приезде на место, после чего он прикатил сюда, спрятал в кустах машину и приготовился действовать. Как только Барлоу приехали, он подкрался к их автомобилю и застрелил несчастного садовника. Джонсон немного помолчал. - А затем, по вашей версии, набросился на свою любовницу, изнасиловал ее да еще покалечил так, что родная мать не узнает? Не очень-то правдоподобно. - Вы помните, что сказал Мэддокс? За пятьдесят тысяч долларов он охотно дал бы себя покалечить. - Мэддокс, может, и дал бы, но женщина вряд ли. - В это дело надо внести ясность. Я предлагаю навестить миссис Барлоу и кое о чем спросить ее. - Как вы себя чувствуете, миссис Барлоу, - спросил Хармас, входя вместе с Джонсоном в палату. - Нам необходимо задать вам несколько вопросов. - Мне трудно, но я постараюсь ответить, - произнесла Мэг. - Миссис Барлоу, в тот вечер, когда вы с мужем были в ресторане "Постоялый двор", кто из вас предложил поехать затем на прогулку? - Фил хотел сделать мне приятное в день годовщины нашей свадьбы и повез меня в парк. - Вы не ошибаетесь? Значит, он предложил поехать на прогулку? Он, а не вы? Она немного помолчала. - Да, он. - Когда вы приехали в парк, там был кто-нибудь? Может быть, стояла какая-то машина? - Нет. Я... я думала, что мы одни. - Как скоро после вашего приезда в парк произошло нападение? - Минут через пять или даже меньше. - Расскажите подробнее о происшедшем. - Мы болтали. Внезапно я увидела вспышку и услышала звук выстрела. Фил упал на руль, и в следующее мгновение бандит направил оружие на меня. Он приказал мне выйти, и я повиновалась, но как только вылезла из машины, сразу же бросилась бежать. Он был маленький и толстый, но, несмотря на это, легко меня догнал. Отбиваясь, я сорвала с него шляпу и тогда заметила, что он совсем лысый. - Вы в этом уверены? - спросил Джонсон. - Вы не думаете, что он просто блондин или седой, а при свете луны мог показаться вам лысым? - Нет-нет, у него совершенно не было волос. - Вы сможете узнать его, если увидите? - Да, конечно. - А что произошло потом? - Я отбивалась, но он ударил меня по лицу рукояткой пистолета, и я потеряла сознание, - сказала она, опустив глаза. - Придя в себя, я заметила, что почти раздета, а рядом никого нет. Голова раскалывалась от боли, но я нашла в себе силы вернуться к машине в надежде, что Фил еще жив. Но он умер, - она заплакала. - У меня не было сил стащить его с сиденья, и тогда я пошла по проселку к шоссе. Несколько раз я падала, а на шоссе снова лишилась чувств и очнулась только здесь. Джонсон записал ответы и отошел. Как и в прошлый раз, его место занял Хармас. - Миссис Барлоу, десять дней назад ваш муж застраховался на пятьдесят тысяч долларов, - с улыбкой сказал он. - В связи с этим я хотел бы задать вам несколько вопросов. Когда клиент умирает, едва успев подписать страховой полис, необходимо провести расследование, вы согласны? Мэг беспомощно взглянула на него. - Я не знаю, - ответила она. - Я только что потеряла мужа... - Вы были к нему так привязаны? - Естественно... а почему вы спрашиваете? - Миссис Барлоу, правда ли, что у вас и вашего супруга были разные спальни? Мэг взглянула на Джонсона. - Скажите этому сыщику, чтобы не совал нос куда не следует, - прошипела она, - я не обязана отвечать на такие вопросы. - Разумеется, вы правы, - быстро откликнулся Хармас, - вы не обязаны отвечать. К сожалению, я обязан эти вопросы задавать, такая у меня работа. Он выдержал паузу. - Говорят, ваш муж был чемпионом по стрельбе из пистолета. Может быть, он взял оружие с собой, когда вы ездили в парк? - Нет, разумеется, нет. - Он никогда не носил револьвера при себе? - Я не знаю. - Его "кольт" хранится дома? - Я не понимаю, какое это имеет отношение к делу. Хармас улыбнулся и пожал плечами. - Думаю, что имеет, - произнес он. - Ответьте, где ваш муж хранил оружие? Воцарилось молчание. - Фил избавился от своего "кольта", - сказала она наконец, - он им уже давно не пользовался. Я думаю, он кому-то его отдал. Джонсон насторожился. - Кому он мог его отдать? - живо вмешался он. - Не знаю. Он говорил, что решил отделаться от револьвера. Может, продал. - Когда это было? - спросил Хармас. - Давно, точно не помню. - Две недели? Месяц? Полгода? Она заколебалась. - Больше... я думаю, это произошло вскоре после нашей свадьбы. - Очень хорошо. Не смеем больше отнимать у вас время, миссис Барлоу. Желаем скорейшего выздоровления. С этими словами он взял Джонсона за локоть и увлек к двери. Мэг смотрела им вслед, чувствуя, как в груди поднимается волна страха. - Не торопите события, - сказал Хармас в коридоре, - прежде всего нам надо выяснить имя ее соучастника. Слушайте, Фред, пойдемте со мной в гостиницу, я покажу вам ее досье. - Если она стояла на учете в полиции, это еще ни о чем не говорит, - возразил Джонсон. Хармас лишь иронически улыбнулся. - У меня идея, - сказал он чуть позже, когда они сели в автомобиль. - Мэг Барлоу никогда не убирает в доме, и, если у нее есть любовник, там наверняка найдутся отпечатки его пальцев. Пошлите-ка своих экспертов посмотреть ее спальню. Может, этот тип тоже стоит на учете, чем черт не шутит. И не забудьте снять отпечатки с коробки из-под револьвера, это может дать ценные результаты. Только поторопитесь, а то она выпишется из больницы. Джонсон сосредоточенно нахмурился и молчал до самой гостиницы. - Да, вы правы, - сказал он, затормозив у подъезда, - сегодня после ленча я пошлю туда своих ребят. - Кто возглавляет прютаунский клуб спортивной стрельбы? - спросил Хармас, выходя из машины. - Гарри Саймор. Его можно разыскать в правлении на Сикоморстрит. А зачем он вам? - Хочу с ним посоветоваться, - ответил Хармас, - подождите минутку, я сейчас вынесу вам это досье. Гарри Саймор, грузный сорокалетний мужчина с багровым лицом, крепко пожал руку Хармаса. - Извините, что вторгся к вам, - сказал детектив, - но меня интересует револьвер Барлоу. Кажется, он кому-то его подарил примерно шесть месяцев назад. Вы случайно не знаете, кому именно? Саймор изобразил на лице удивление. - Вы, наверное, ошиблись. Фил никому не давал своих револьверов. Впрочем, нет, на прошлой неделе я сам позаимствовал у него один "кольт". Хармас вздрогнул. - Один? Значит, у него было несколько? - Два, оба тридцать восьмого калибра. Великолепные пушки! Я это точно знаю, потому что он получил их от меня в подарок. Хармас провел ладонью по волосам. - Вы сказали, что позаимствовали один из его револьверов... - Да, несколько дней назад ко мне приехал приятель из Майами, и мы с ним заключили пари. Обычно я пользуюсь "кольтом" сорок пятого калибра, а мой знакомый привык к полицейским пистолетам, но свой револьвер он оставил дома, и мне пришлось обратиться к Филу. Я возвратил ему оружие за три дня до его гибели. Бедный Филипп! Хармас выпрямился в кресле. - Где вы состязались с вашим приятелем? - спросил он. - В здешнем тире. Поставили две мишени, и каждый сделал пятнадцать выстрелов. Я выиграл с перевесом в одно очко. - Скажите, нельзя ли разыскать пули, выпущенные из обоих револьверов? - Нет ничего проще. С прошлой недели никто еще не стрелял. - Вы позволите мне позвонить от вас? - Пожалуйста. - Благодарю, - воскликнул Хармас и, дрожа от нетерпения, набрал номер Джонсона. После удачного визита к двум клиентам Энсон решил переночевать в "Марлборо" и не возвращаться сегодня в Брент. Медленно двигаясь по забитому машинами шоссе, он думал о Мэг. Он посоветовал ей уничтожить страховой полис, полученный Барлоу, так как в нем была проставлена сумма в пять тысяч долларов. Другой экземпляр, подписанный Барлоу, он послал Джеку Джеймсону, молодому предприимчивому адвокату, который теперь представлял интересы Мэг и должен был оформить и направить компании требование о выплате страховки. Энсон был уверен в безупречности своего плана. Полиция сейчас разыскивает лысого садиста, пресса с симпатией пишет о Мэг. Джеймсон предъявит требование, и Мэддоксу придется раскошелиться. Одно его смущало: досье, о котором говорил старший следователь контрольной службы... После обеда в "Марлборо" при выходе из ресторана Энсон встретил Хармаса. - А, наконец-то, - сказал Хармас, пожимая агенту руку, - а я вас уже обыскался. Есть разговор. Когда они устроились в мягких креслах в холле отеля, агент спросил: - Что вас интересует? - По-прежнему дело Барлоу, - ответил Хармас, - Мэддокс, как всегда, оказался прав. Полис-то действительно подписан с целью околпачить нас. Энсон вытащил сигареты и протянул их Хармасу. Тот взял одну. - Объясните, пожалуйста, - попросил агент. - Теперь я могу утверждать, что миссис Барлоу при помощи любовника убила своего мужа, - заявил Хармас. Энсон посмотрел на кончик сигареты. "Только спокойно, - сказал он себе. - Что он откопал? Где я мог промахнуться?" - Думаете, я вам поверю? - вслух спросил он. - Да это всего лишь новый трюк Мэддокса, ему не хочется выплачивать страховку. - Нет, - спокойно возразил Хармас, - вы не видели досье этой "несчастной вдовы", которое я читал. У Энсона пересохло во рту. Он раздавил окурок в пепельнице. - Ну и что же там написано? - Миссис Барлоу раньше, увы, была проституткой и содержала одного сутенера, пока не попала в тюрьму за кражу. Когда через три месяца она вышла оттуда, сутенер куда-то исчез. Она встретила Барлоу, и он женился на ней. Между нами говоря, свет не видывал более нелепого брака. Затем, видимо, она снова нашла своего дружка и вместе с ним придумала весь план. - Вы можете это доказать? - спросил Энсон предательски задрожавшим голосом. - Да, у меня есть кое-какие факты. Конечно, их мало для суда, но вполне достаточно, чтобы Мэддокс стал драться до конца и цепляться за любую мелочь, прежде чем его заставят санкционировать уплату по полису. Энсон откинулся в кресле. - Поймите, это был мой клиент. Кажется, вы не отдаете себе отчета в деликатности моего положения. Все только и говорят об этой истории, газеты посвящают ей первые полосы, читатели сочувствуют миссис Барлоу. Если Мэддокс откажет в выплате, я попаду в идиотскую ситуацию. Стоит мне попытаться уговорить кого-нибудь застраховать жизнь, и мне сразу же напомнят о деле Барлоу. И никто не согласится, потому что веры нам уже не будет. - Я все понимаю, - серьезно ответил Хармас, - и тем не менее вы же не хотите, чтобы мы закрыли глаза на мошенничество, спасая репутацию компании. - А в чем вы видите мошенничество? Если женщина провела несколько месяцев в тюрьме, это вовсе не значит, что она убийца. Где у вас доказательства? - Я дважды уличил ее во лжи. Это она уговорила Барлоу поехать за город, и у меня есть свидетель, готовый подтвердить это под присягой. Она же утверждает, будто он сам захотел "прокатиться" и немного развлечься в парке. Кроме того, я могу доказать, что они спали в разных комнатах и что Барлоу был извращенцем. Теперь о самом преступлении. Ее дружок должен был ждать их в кустах. В книге телефонных разговоров ресторана, где они ужинали, записан звонок в кабину, расположенную на дороге вблизи парка. Я не могу неопровержимо доказать, что звонила именно миссис Барлоу, но все эти факты, вместе взятые, говорят против нее. Видимо, она предупредила своего сообщника о том, что они с Барлоу выезжают, и дала ему возможность подготовиться к встрече. - Слишком много допущений, вы не находите? - Энсон сделал движение, намереваясь встать. - Согласен, согласен, но все это, по меньшей мере, настораживает. Есть еще отпечаток протектора, обнаруженный возле той кабины. Такой же след мы нашли и в кустах рядом с местом происшествия, а это уже кое-что. Если у машины любовника миссис Барлоу будут покрышки, соответствующие этому отпечатку, ему придется многое объяснить. Правда, сперва мы должны его разыскать. У Энсона сжалось сердце, но он сохранил безразличное выражение лица. - Почему вы решили, что след был оставлен именно в тот вечер? - спросил он. Хармас выпрямился в кресле. - Это еще не все, старина. Вопросы потом. Барлоу был чемпионом по стрельбе из пистолета и имел два "кольта" тридцать восьмого калибра. Оба исчезли. Миссис Барлоу сказала нам, что ее муж отдал кому-то один из своих пистолетов, но Гарри Саймор, президент клуба, заявил, что такого быть не может, ибо Фил Барлоу никогда не расставался с "кольтами". Они были ему дороги. У меня возникло подозрение, что его застрелили из его же собственного пистолета. Мы провели экспертизу пули и выяснили, что точно такая же поразила полисмена на станции техобслуживания "Колтекс". Что вы на это скажете? - Да, вы неплохо поработали, - произнес Энсон, наклоняясь, чтобы расслабить шнурок ботинка. Он чувствовал, что бледен как мертвец, и, пытаясь это скрыть, проклинал себя за то, что воспользовался револьвером Барлоу. Но ведь тогда казалось, что это так удобно... Господи, во что же обойдется ему эта страшная оплошность! Он выпрямился. - А что думает лейтенант Джонсон? Считает ли он, что это Барлоу совершил нападение на станцию? Кстати, это неплохое объяснение тому, откуда у него взялись деньги на первый взнос. И вот почему он заплатил наличными. - Это похоже на правду, - согласился Хармас, задумчиво почесав лоб, - но все же нельзя забывать, что у миссис Барлоу был любовник. - Кто же он? - спросил Энсон. - Мы его разыскиваем. Должно быть, этот парень где-то неподалеку, - ответил Хармас, допивая кофе. - Итак, теперь вы в курсе дела. Когда я расскажу обо всем Мэддоксу, он будет в восторге. Очень сомневаюсь, что миссис Барлоу получит свою страховку, но почти уверен в том, что ее ждет газовая камера. Энсон поднялся. - Вам осталась самая малость, - сказал он. - Найти улики. До тех пор, пока у вас их нет, я буду заниматься моей клиенткой как положено. До встречи. Он вышел из холла. Хармас с недоумением посмотрел ему вслед. Хармас только что позавтракал и уселся в холле гостиницы почитать газету, когда с улицы вошел Джонсон. - Ваше предложение поискать отпечатки пальцев оказалось очень плодотворным, - сказал он, - я думаю, что мы напали на след этого мошенника. В ее спальне нашлись два типа отпечатков. Первые не числятся в наших картотеках, а вот вторые принадлежат некоему Джерри Хогану, бывшему боксеру, чемпиону Калифорнии в полутяжелом весе. Теперь он работает в Бренте у букмекера Джо Дункана. - А вы идентифицировали отпечатки на футляре от пистолета? - Да, Хоган не трогал футляр. Отпечатки принадлежат другому. Я хочу допросить Хогана немедленно. Пойдете со мной? - Конечно, пойду! - воскликнул Хармас. Джерри Хоган усмехнулся и свободно откинулся в кресле. - Давайте побыстрее, ребята, - сказал он, - у меня дела. Чего вы от меня хотите? - Где вы были ночью двадцать первого сентября? - спросил Джонсон. - А в чем дело? - Хоган улыбнулся еще шире. - Где вы были и чем занимались? - Неужели я должен помнить? - Хоган пожал плечами. - Ведь прошло уже две недели, не так ли? - Вспомните, если не хотите нажить неприятности, - резко сказал Джонсон, - очень вам советую. - Ну, коль уж это так серьезно... Хорошо, постараюсь ответить, - он вытащил из кармана блокнот, - вы говорите, двадцать первого сентября? - Да, двадцать первого сентября. - Я ездил в Лэмбсвил по поручению Дункана. Какое время суток вас интересует? - Между тремя и четырьмя утра. - Так я, как положено, был в это время в кровати. - Вы можете это доказать? - Нет ничего проще, лейтенант. Я редко ночую в одиночестве: боюсь темноты. И в тот раз обо мне заботилась одна крошка. Она еще не успела меня забыть, и вы можете спросить у нее... Кит Либман ее зовут. Она работает в казино. - Что вы делали вечером тридцатого сентября с девяти до одиннадцати? - Играл с приятелями в покер в баре у Сэма. Со мной были Джо Гершвин, Тэд Маклин и Джек Хеймонд, - он откинулся в кресле. - Это все или вы что-то еще хотели спросить? - Вы знаете миссис Барлоу? - Не имею чести. А что, я много потерял? - А Филиппа Барлоу? - Это тот малый, которого укокошили недавно? Нет, не знаю. - Вы бывали в доме Барлоу? Усмешка начала сползать с губ Хогана. Он почувствовал себя неуютно под холодным и твердым взглядом лейтенанта. - Конечно, нет. Я ведь уже сказал, что незнаком с ними. - Тогда почему там нашлись отпечатки ваших пальцев? Некоторое время Хоган подавленно молчал. Потом пришел в себя. - Так-так, грязные сыщики, - прорычал он, - значит, вы уже успели и отпечатками запастись... Хорошо работаете. - Повторяю вопрос: вы знали миссис Барлоу? - Ну, знал. Теперь, когда Барлоу мертв, этого можно и не скрывать. Я жил с ней до ее замужества, потом бросил, а через некоторое время мы снова встретились, и она иногда приглашала меня в гости. Барлоу не очень-то нравился женщинам, и ей был нужен кто-то еще. Я лишь хотел сберечь честь дома, но если вы и так все знаете... Вам нужно еще что-нибудь? - Ваши отпечатки были там не единственными. Кроме вас, к ней ходил еще один мужчина. Кто бы это мог быть? - Вы меня удивляете, - сказал Хоган, - я думал, Мэг мне верна. А почему вы не хотите узнать об этом у нее самой? - Где ваша машина? - спросил Джонсон. - Возле дома. Это серый "бьюик". Хармас и Джонсон вышли на улицу. Осмотрев покрышки, лейтенант обескураженно взглянул на своего спутника. - Ну вот, теперь ясно, что в этой истории есть еще одно действующее лицо, - сказал он. - Хоган не совершал убийства. Конечно, я проверю его алиби, но это мартышкин труд. Убийца кто-то другой. Придется искать его. - Не будем спешить, - ответил Хармас, - сначала надо кое-что выяснить. Допросим Мэг, когда у нас будет чем припереть ее к стенке. По пути из Брента Энсон остановил машину на станции обслуживания "Шелл". Хозяин станции Хорнби, увидев страхового агента, вышел из конторы и пожал ему руку. - Джек, у меня, кажется, износились покрышки, - сказал Энсон. - Надо бы заменить их на "файерстоун". - С удовольствием, мистер Энсон, - отвечал Хорнби, осматривая колеса, - хотя я уверен, что и эти еще пробегают не меньше десяти тысяч миль. - У моего приятеля недавно взорвалась такая же шина, как у меня. Я бы хотел поставить "файерстоун". - О'кэй, если не возражаете, я куплю у вас старые покрышки. - Нет, я их заберу. Сколько времени займет вся процедура? - Чуть больше часа, - ответил Хорнби, - если вы спешите, я дам вам другую машину, а вашу пригоню потом. - Ничего, я подожду, - сказал Энсон и отправился в ближайшее кафе. Эдвин Мерриуэзер, директор прютаунского отделения Национального банка, оказался маленьким толстяком со старомодными манерами, одетым в голубой отутюженный костюм и галстук в горошек. - У вас был клиент по имени Филипп Барлоу, - сказал ему Хармас, когда директор пригласил его сесть, - несколько дней назад он трагически погиб, но перед этим застраховался у нас. Мы ждем требования о выплате с минуты на минуту, и нам необходимо выяснить кое-какие детали. Мерриуэзер вскинул брови: - Я вас слушаю. - Мистер Барлоу консультировался с банком перед оформлением полиса? - Откровенно говоря, да, - ответил директор, рассматривая ногти. - Мне сказали, что он оформил страховку, чтобы добиться банковского займа. Это правда? - Да, именно таковы были его намерения. - Он вам говорил, какую сумму хотел занять? - Три тысячи долларов. Хармас насторожился. - Мне казалось, что ему было нужно гораздо больше. - Сколько же, по-вашему, мы должны были ссудить ему под залог полиса на пять тысяч долларов? - На пять? Но ведь Барлоу застраховался на пятьдесят? Директор вытаращил глаза: - Впервые слышу. Вы уверены, что не ошибаетесь? - Разумеется, я не ошибаюсь. - Нет, не может быть. Мистер Барлоу говорил мне о своем намерении застраховать жизнь на пять тысяч, и, так как ваша компания делает пятипроцентную скидку при уплате наличными, он хотел внести первый взнос именно так. Он снял со своего счета почти все деньги. Хармас почувствовал, что вот-вот завладеет важной уликой. - Мы не делаем никакой скидки при уплате взносов наличными, - спокойно проговорил он, - кто мог сказать ему такую чушь? - Мистер Барлоу говорил, что эту информацию ему дал ваш агент. Если не ошибаюсь, его звали Энсон, есть у вас такой? - Мистер Энсон действительно работает у нас, но здесь, видимо, какое-то недоразумение. Сколько снял Барлоу со своего счета? - Сто пятьдесят долларов. Хармас почесал затылок. Да, эта сумма соответствовала первому взносу за полис стоимостью в пять тысяч долларов. - В этой истории есть что-то странное. Барлоу подписал страховой договор на пятьдесят тысяч и уплатил первый взнос наличными. Тысячу двести долларов, - растерянно сказал он. - Откровенно говоря, я не представляю, где он мог достать такую сумму, мистер Хармас. Когда Хармас открыл дверь своего номера, к нему приблизился Том Нодли, портье отеля. - Мистер Хармас, - тихо сказал он, - в баре вас ждет одна довольно интересная особа. Ей хотелось бы вам кое-что сказать. Хармас поморщился: - Кто она такая? - Уличная девка. Зовут ее Фей Ливили. Если хотите, я ее спроважу. - Я никогда не отказываюсь от разговора с кем бы то ни было, - ответил Хармас и, дав портье доллар, пошел в бар. В углу за рюмкой виски сидела какая-то девица, и Хармас, увидев, что она с едва заметной улыбкой смотрит в его сторону, направился к ней. - Подсаживайтесь ко мне, - пригласила она, - вот уже который день пытаюсь встретиться с вами, но вы неуловимы. - В самом деле? - Хармас жестом подозвал официанта и сел за столик. - Я был очень занят. Видимо, вы меня знаете, а вот я, увы, не имею чести... - Меня зовут Фей Ливили. Я живу в этом городе, - сказала она, глядя ему в глаза, - вы ведь из "Нэшнл фиделити", не так ли? - Что верно, то верно. - Вот я и подумала, что моя информация может вас заинтересовать. - Я обожаю всякую информацию, - сказал детектив, предлагая Фей сигарету и закуривая сам, - свою вы, наверное, хотели бы продать подороже? Фей покачала головой: - Нет, просто я хочу свести кое с кем счеты. Когда со мной обращаются по-хорошему, я - ягненочек, но стоит меня укусить... - Простите, Фей, но при чем тут я? - Я не знаю... Вы ведь следователь по делам, связанным со страховкой? - Угадали. - И вас интересует поведение ваших агентов? - В той мере, в какой оно затрагивает благополучие и репутацию моей компании. А о ком конкретно пойдет речь, если не секрет? - Об этом грязном типе, Джонни Энсоне. Хармас поставил рюмку на стол. - Что вы хотите о нем сообщить? Глаза Фей заблестели, она покраснела от злости и, склонившись к самому уху Хармаса, начала торопливо рассказывать ему все, что знала. - Завтра миссис Барлоу выписывается из больницы, - сказал Хармас Джонсону, - следовательно, у нас остался один день. Поехали к ней домой, надо обшарить все еще разок. Ваши ребята искали только отпечатки, а мы посмотрим, не найдется ли чего поинтересней. - Сомневаюсь, - ответил лейтенант, когда они уже вышли на улицу и сели в машину, - что конкретно вы надеетесь там обнаружить? - Револьверы. Они должны быть спрятаны где-то в доме. Они подъехали к обшарпанному особняку вскоре после полудня. Джонсон достал отмычку, открыл дверь, и они вошли в прихожую, поморщившись от ударившего в нос запаха, которым был пропитан застоявшийся воздух дома. - Давайте первым делом бросим взгляд на комнату погибшего, - предложил Хармас, направляясь к лестнице. Лейтенант молча последовал за ним. Пока Джонсон с гримасой отвращения разглядывал обнаруженные фотографии, Хармас отодвинул кровать и простучал пол. Несколько паркетин оказались незакрепленными, и детектив почти без удивления поддел их ножом. - А вот и револьвер! - воскликнул он, посветив фонариком в открывшееся углубление. - Так, а что это там еще? Джонсон заглянул через плечо Хармаса и увидел лежавший в тайнике "кольт" тридцать восьмого калибра. Сунув в дуло револьвера карандаш, лейтенант осторожно вытащил оружие и положил его на пол. В следующее мгновение Хармас увидел белую купальную шапочку и резиновые тампоны. Взяв находку кончиками пальцев, детектив внимательно осмотрел ее. - Вот вам и лысый садист, - сдавленным голосом сказал он. - Все совпадает, Фрэд; вся эта грязь, извращения... а теперь еще и бутафория. Держу пари на сто долларов, что из этого револьвера застрелили парня в Глинхилле. Джонсон почесал своей мясистый нос. - Я бы не стал рисковать своими деньгами, но, раз уж мы здесь, давайте продолжим осмотр этого логова, - предложил он. Но второй револьвер найти не удалось, несмотря на то, что они проторчали в доме чуть ли не весь остаток дня. Джонсон вызвал из Брента бригаду экспертов, и, когда они с Хармасом вернулись в управление полиции, там уже был готов результат баллистической экспертизы. "Кольт", найденный под кроватью Барлоу, оказался именно тем оружием, из которого был убит молодой человек в парке Глинхилл. Энсон уже собирался домой, когда в его кабинет неожиданно вошел Хармас. Детектив не стал тратить время на пространные приветствия и мгновенно изложил Энсону содержание своего разговора с Мерриуэзером. - Ничего не понимаю, - сказал агент, выслушав Хармаса, - никакой скидки я Барлоу не предлагал. Вы уверены, что директор банка не ошибается? - Ни в чем я не уверен, - ответил Хармас, - я лишь повторяю то, что услышал от Мерриуэзера. Барлоу снял со своего счета почти все деньги, чтобы заплатить наличными первый взнос, а на счету у него было не многим больше полутора сотен долларов. Энсон взял карандаш и принялся что-то писать на листке бумаги. - Первый взнос был тысяча двести двадцать два доллара, - сказал он, не глядя на Хармаса, - что-то здесь не вяжется, вы не находите? - Сначала Барлоу хотел застраховаться только на пять тысяч долларов, - произнес Хармас, - Мерриуэзер в этом уверен. Барлоу нужен был заем всего в три тысячи. Энсон закурил, чтобы выиграть время. - Когда я приехал к Барлоу, он заполнил анкету и попросил меня оформить полис на пятьдесят тысяч долларов, который вы видели своими глазами. Я допускаю, что он советовался с Мерриуэзером, но потом, видимо, передумал и решил застраховаться на большую сумму. - В десять раз большую? - недоверчиво спросил Хармас. - Где бы он нашел деньги, чтобы заплатить такой огромный взнос? - Я не знаю. У него были деньги, и он мне их уплатил, - ответил Энсон. - Можно посмотреть открытку с запросом, который он прислал? Я хотел бы убедиться, что Барлоу разговаривал с Мерриуэзером до того, как обратился к вам. Энсон напрягся. Пепел с сигареты упал ему на колени. - Я ее порвал и выбросил, - сказал он. - Вы всегда выбрасываете запросы? - Только после подписания договора. Какой смысл хранить бумажку, когда дело сделано? Хармас пожал плечами. - Да, видимо, вы правы, - он медленно выпустил струйку дыма, затем внезапно подался вперед и резко спросил: - Где вы были ночью тридцатого сентября? Энсон сжался как от удара под ложечку. - Почему это вас интересует? Хармас улыбнулся. - Вы знаете Мэддокса. Алиби - его конек. Он хочет знать, где были той ночью все, кто имеет хоть малейшее отношение к делу, - его улыбка стала еще шире, - я не удивлюсь, если когда-нибудь он потребует алиби даже от меня, - продолжал он. - Впрочем, это не так важно, а если я вторгся в запретную зону, задав этот вопрос, так мне и скажите. Обещаю, что больше мы не будем касаться этой темы. - Я вам отвечу, - сказал Энсон, открывая записную книжку, - в тот день я работал допоздна и ушел из кабинета незадолго до одиннадцати. Ночной сторож может это подтвердить. - Что вы, я никогда не осмелюсь оскорбить вас проверкой, - воскликнул Хармас, откидываясь в кресле. - Честно говоря, наши точки зрения на происходящее почти совпадают. В любом случае самым мудрым решением проблемы была бы выплата страховки, и я попытаюсь убедить в этом Мэддокса. Вы будете дома сегодня вечером? Энсон утвердительно кивнул. - До девяти часов. Но я знаю Мэддокса, он не заплатит. - Я в этом не уверен. Старик не любит плохой рекламы. Газеты могут обвинить нас в нарушении гарантий. Посмотрим, что мне удастся сделать, а пока давайте поговорим о другом. Вы знаете антикварную лавку на углу. Смотрите, какое шикарное пресс-папье я там купил. Хозяин уверяет, что это позапрошлый век. Он достал из кармана пластиковый мешочек, вытащил из него стеклянное пресс-папье и, поставив его на стол, подтолкнул в сторону Энсона. - Моя Эллен буквально помешана на старинных вещах, но я боюсь, что это подделка. Посмотрите повнимательней, старина, у вас должен быть опыт. Энсон взял пресс-папье, повертел его перед глазами и пожал плечами. - Я в этом ничего не смыслю, - сказал он, - но вещица красивая. Ваша жена будет рада такому подарку. Он возвратил пресс-папье Хармасу, который осторожно уложил его обратно в мешочек. - Жаль, что и вы не смогли определить возраст этой штуки, - разочарованно произнес он и поднялся, - но в одном вы правы: Эллен, наверное, обрадуется. Значит, договорились: если мне удастся убедить Мэддокса раскошелиться, я дам вам знать. Когда Хармас ушел, Энсон закурил и погрузился в раздумье. Ему начинало казаться, что его великолепный план мало-помалу дает трещины. Положение становилось все напряженней, но говорить о какой-то реальной опасности было, наверное, еще рано. Мэддокс не станет платить, на этот счет Энсон не строил никаких иллюзий. Видно, придется проститься с прекрасной мечтой и сделать все возможное для того, чтобы хотя бы уцелеть. А ведь все из-за этой скотины Мэг! Ну кто просил ее скрывать свое прошлое? Сказала бы все честно, и не было б сейчас ни волнений, ни тревог. Послышался тихий стук в дверь, и через мгновение на пороге появился Джесс Джоун. Энсон удивленно взглянул на него. Сторож вытер потный лоб. - Здравствуйте, Джесс, - произнес Энсон, - я как раз собирался отправиться домой. Вам что-нибудь нужно? Джоун прикрыл дверь и ухмыльнулся. Эта ухмылка насторожила страхового агента. - Я хотел бы вам кое-что сказать, мистер Энсон. - Это так срочно? - Боюсь, что да. Довольно важные для вас сведения. Энсон подошел к окну. - В чем дело, Джесс? - Этот тип, Хармас... вы его знаете? Энсон сжал кулаки. - Да, так что он? - Он спрашивал меня о вас, мистер Энсон. "Значит, все-таки проверял, каналья, - подумал агент, - тем лучше. Ничего подозрительного ему не найти". - Я в курсе дела, - небрежным тоном сказал он, - это нужно ему для следствия. Полиция проверяет алиби всех, кто имеет хоть малейшее отношение к Барлоу. Так как я оформлял его страховой полис, проверяют и меня. Это обычная процедура, не тревожьтесь. Джоун вытащил из-за уха окурок, чиркнул спичкой. - Меня это и не тревожит, мистер Энсон, но я подумал, что вы, возможно, будете волноваться. Я сказал ему, что вы были на работе с девяти до одиннадцати и печатали на машинке. В его голосе послышалась насмешка, которая не понравилась Энсону. - Но ведь так все и было, - произнес он, - я сказал то же самое. Мне повезло, что в тот вечер я не оказался у какой-нибудь красотки, иначе пришлось бы ее скомпрометировать. - Этот Хармас, как ни крути, всего-навсего частный, вернее получастный, детектив, - продолжал Джоун, - а что я буду говорить, если сюда придут настоящие полицейские и начнут меня допрашивать? - То же самое, Джесс, то же самое. - Не станете же вы просить меня врать еще и полиции, мистер Энсон, - произнес Джоун, - эдак я наживу кучу неприятностей. Обвинят в соучастии, и дело с концом. Энсон почувствовал, как холод сковывает его сердце. - В соучастии? - переспросил он. - Что вы несете, Джесс? - Той ночью вас не было в кабинете, мистер Энсон. Страховой агент сел на край стола. - Кто вам это сказал? - хрипло спросил он. Джоун выплюнул на паркет окурок и раздавил его. - У меня кончились сигареты, - ответил он, - и я подумал, что вы, может быть, выручите меня парой штук. Я постучался к вам, но никто не ответил, а между тем машинка продолжала тарахтеть. Я стукнул еще раз, а потом открыл дверь своим ключом. Должен сказать, что ваша выдумка с магнитофоном восхитила меня, мистер Энсон. Агент покрылся холодным потом. "Попался, - сказал он себе, - что же теперь делать?!" Первой его мыслью было приподнять массивную столешницу, вытащить из-под нее револьвер Барлоу и пристрелить сторожа, но он понимал, что это смешно. Сейчас надо было во что бы то ни стало выиграть время. - Это правда, Джесс, - вздохнув, сказал он, - меня в тот вечер не было в кабинете, но никакого криминала тут нет, уверяю вас. Джоун многозначительно усмехнулся. - Несомненно, мистер Энсон, - произнес он, - я никогда ничего подобного и не думал. Мне только казалось, что нужно вас предупредить. Если полиция начнет меня допрашивать, я вынужден буду сказать правду, а вам это, видимо, не доставит никакого удовольствия. - Да, Джесс, - тихо произнес Энсон. Джоун изобразил на лице сочувствие. - Я бы этого не хотел, мистер Энсон, - проговорил он. - Ведь вы так хорошо относитесь ко мне... А почему, кстати, это было бы вам неприятно? - Потому что меня вышибут с работы, - ответил Энсон. - Я ухаживаю за замужней женщиной, и муж уже начал нас подозревать. В ту ночь я был с ней и, зная, что он за мной следит, хотел создать себе нечто вроде алиби. Он понимал, что все это звучит в высшей степени нелепо и неубедительно, но придумывать более правдоподобную историю не было времени. - Эх, мистер Энсон, не верится мне что-то, - Джоун махнул рукой, - вы же всегда отличались такой высокой нравственностью. Ну ладно, я, пожалуй, смог бы все это забыть, но сперва мне надо все хорошенько обмозговать... Энсон понял, что сейчас начнется шантаж, и быстро сказал: - У меня есть лишняя сотня долларов, Джесс. Мне она сейчас не нужна, а вам может пригодиться. Вы ведь знаете, что я не имею никакого отношения к преступлению, которое расследует Хармас, так что вам даже не придется лгать. Ну что, спасете мою репутацию за сотню зелененьких? - Сто долларов, конечно, неплохо, мистер Энсон, только у меня сейчас жена болеет, и врач советует ей сменить климат. А переезд, сами понимаете, дорого стоит. Может, припишем к вашей сотне еще нолик, а? Всего лишь маленький кругленький нолик, и я все забуду. Теперь Энсон успокоился. Он оценил ситуацию и принял решение. Надо было выиграть время и тихонько убрать этого толстого мерзавца. - Тысяча долларов! - воскликнул он. - Побойтесь бога, Джесс, где я возьму такие деньги? Двести долларов - вот все, что я могу вам предложить. Джоун покачал головой, выражение его лица стало еще более скорбным. - Я очень хотел бы вам помочь, мистер Энсон. А если меня припрут к стенке? Мне же грозит тюрьма на два года, не меньше. А что станет с женой? На двести долларов далеко не уедешь. Энсон пристально посмотрел на него. - Обождите немного, - сказал он. Два-три дня... Я постараюсь достать пять сотен, но это максимум. - Мне очень жаль, мистер Энсон, вы славный парень, но я согласен только на тысячу. Даю вам двое суток. Он повернулся и пошел к двери, но остановился на пороге. - Моя жена в курсе дела, - предупредил он, - но не волнуйтесь. Если мы договоримся, она тоже будет помалкивать. Подрулив к станции техобслуживания "Шелл", Энсон вылез из машины и пожал руку вышедшего ему навстречу Хорнби. - Приветствую вас, - сказал агент, - покрышки просто чудесные, спасибо. Сколько я вам должен? - Сущие пустяки, мистер Энсон, - ответил хозяин мастерской. - Сейчас я выпишу вам счет. Кстати, недавно меня спрашивали, куда делись ваши старые шины. - Вас спрашивали о моих старых шинах? - переспросил Энсон, бледнея. - Да, тут были полицейские и интересовались. - С какой стати? - Из-за Барлоу, - ответил Хорнби, - кажется, на месте преступления нашли отпечатки протекторов, и полиция теперь проверяет, кто менял шины в последнее время. Я им сказал, что вы поставили "файерстоун", а старые покрышки увезли с собой. Энсон заставил себя улыбнуться и взял из рук Хорнби квитанцию. - Спасибо, старина, - сказал он, - я обязательно встречусь с лейтенантом Джонсоном, он мой старинный приятель... Не думайте, что я замешан в темных делах. Энсон сел в машину и отъехал от станции. Он понял, что влип окончательно. Сколько еще его ошибок откроется в ближайшие дни? Револьвер Барлоу, шины, Джоун, который видел, что в ночь убийства его, Энсона, не было на работе... Неужели столь тщательно разработанный план провалился? Только не терять хладнокровия, это главное. Пока еще его алиби никто не опроверг и, даст бог, не опровергнет, но надо что-то делать с Джоуном и его женой. Необходимо заткнуть им глотку, заткнуть навсегда. Тысяча долларов его не спасет: сторож будет шантажировать его и дальше. А эта история с шинами! Он выбросил покрышки на автомобильном кладбище, и найти их невозможно, но чем черт не шутит. Необходимо завтра же поехать к Мэг. Слава богу, она выходит из больницы. Ведь если ее прижмут, она в