Джеймс Хэдли Чейз. Положите ее среди лилий ----------------------------------------------------------------------- Чейз Дж.X. Собрание сочинений. Т. 2. Крысы Баррета. Реквием блондинкам. Положите ее среди лилий. / Детективные романы Мн.: Эридан, 1992. Перевод А.Хомич, 1991 OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 24 сентября 2003 года ----------------------------------------------------------------------- Очередной, второй том собрания сочинений английского мастера детектива, включает три "крутых" детективных романа - с убийствами, похищениями, преступниками и жертвами. Глава 1 Было жаркое июльское утро, которое так приятно проводить на пляже с любимой. Стоит ли говорить, как тяжело в такую жару сидеть в кабинете... Через открытое окно долетал уличный шум с бульвара Орхидей, рев самолета, летящего вдоль берега, рокот волн. Я сидел за столом, бездумно перекладывая с места на место письма, которые разложил на случай внезапного появления Паулы, - чтобы убедить ее, что я плодотворно работаю. Бокал с виски был надежно замаскирован толстыми юридическими справочниками, в нем соблазнительно поблескивали кусочки льда. Прошло чуть больше трех лет с тех пор, как я организовал "Универсал-сервис" - фирму, выполняющую любые услуги, фирму, которая не гнушается никакой работой - начиная с обучения пуделей и кончая перепиской номеров банкнот, на которых надеются поймать шантажиста. В основном наша фирма предназначается для миллионеров - если судить по нашим расценкам и по тому, что миллионеров в Оркид-сити не меньше, чем песчинок на пляже. За эти годы у нас были и пустячные дела, и серьезные. Мы сделали не много денег и много работы. На нашем счету было даже расследование убийства. Последние несколько дней дела шли в основном невинные, и с ними прекрасно управлялась Паула Бенсингер. Мне и моему партнеру Джеку Керману всего один раз нашлась работа, да и то пустяковая. Поэтому мы ошивались в конторе, исправно уничтожали виски, а перед Паулой изображали страшно занятых людей. В настоящий момент Джек Керман - длинный, худой, быстрый в движениях парень с седой прядью в черных волосах и усами а-ля Кларк Гейбл, полулежа в кресле, держал перед глазами бокал с виски и время от времени с наслаждением отпивал глоток. В безупречном оливково-зеленом костюме и желтом с красными полосами галстуке, в модных ботинках и темно-зеленых носках он выглядел, как на картинке из модного журнала. После продолжительного молчания он перестал лицезреть свой бокал и заговорил: - Какая чушь! Оторвать Венере руки - и так ценить ее после этого! - Он вздохнул. - Как бы я хотел, чтобы и той особе оторвали руки!.. Но она сильная... А я оказался последним сопляком... - А-а, брось, - вяло отмахнулся я. - Снова сказка об обручальном кольце! Расскажи лучше о своих любовных похождениях. - Это снова приведет нас к моей блондинке, - сказал Керман и скрестил свои длинные ноги. - Меня не интересуют блондинки, - твердо заявил я. - Вместо того чтобы рассказывать сказки о женщинах, ты бы попытался найти для нас какое-нибудь дело. Просто удивляюсь, черт возьми, за что я плачу тебе деньги! Керман удивленно выслушал мою тираду. - Тебе нужно новое дело? - недоверчиво спросил он. - А я-то думал, что тебе нравится, когда Паула работает, а мы отдыхаем. - Это одно из твоих многочисленных заблуждений. Не забывай, что мы должны зарабатывать себе на жизнь. Керман вздохнул. Прежде чем я успел спрятать свой бокал, появилась Паула. Это была высокая, стройная девушка с холодными карими глазами и хорошей фигурой. Отличный и, самое главное, неутомимый работник. Именно она вдохновила меня на создание "Универсал-сервис" и одолжила денег, чтобы протянуть первые шесть месяцев. Именно ей мы обязаны четкой организацией нашей работы и нашим процветанием. И именно поэтому ее следует назвать душой нашей конторы. Если бы не она, мы бы за неделю вылетели в трубу. - Может, придумаешь что-нибудь получше, чем сидеть здесь и напиваться? - прокурорским тоном спросила она, уничтожающе глядя на меня. - А что, есть занятие получше? - с интересом спросил Керман. Она метнула в его сторону выразительный взгляд и снова уставилась на меня. - Фактически мы с Джеком уже занимаемся новым делом, - поспешно сказал я и принял глубокомысленный вид. - Джек, пойдем посмотрим на месте... - Это куда же вы решили пойти взглянуть? - перебила она меня. - Не в бар ли Финнегана? - Отличная мысль! - обрадовался Керман. - Может, Финнеган поможет нам чем-нибудь?.. - Прежде чем уйти, посмотрите вот это, - Паула помахала перед моим носом конвертом. - Его принес швейцар. Он нашел конверт в одном из карманов старого пиджака, который ты так великодушно подарил ему. - Моего пиджака? - удивился я. - Странно... Я больше года не надевал этот пиджак. - Это видно и по штемпелю на конверте, - холодно заметила Паула. - Письмо было отправлено четырнадцать месяцев назад. И ты, наверное, сунул письмо в пиджак и забыл о нем. Это так похоже на тебя! - Не могу припомнить, чтобы я его раньше видел, - пробормотал я, рассматривая запечатанный конверт. Адрес был написан мелким женским почерком. - Если учесть, что ты ничего не можешь вспомнить, пока не прибегнешь к моей помощи, то это не удивительно, - язвительно сказала Паула. Я вскрыл конверт. В нем оказалось письмо и пять стодолларовых ассигнаций. - Великий боже! - Керман вскочил на ноги. - И это ты подарил швейцару?! - Только твоей критики мне не хватало, - мрачно произнес я и принялся читать. "Крестуэйс, бульвар Футхилл. Оркид-сити. 16 мая 1948 года. Прошу вас посетить меня по указанному выше адресу завтра в три часа, чтобы получить улики против того, кто шантажирует мою сестру. Мне известно, что вы занимаетесь подобной работой. Пожалуйста, считайте это письмо конфиденциальным и срочным. Посылаю пятьсот долларов в виде задатка. Дженнет Кросби". Мы долго молчали. Даже Керман не раскрывал рта. Больше года тому назад мы получили предложение и задаток в пятьсот долларов и даже не подозревали об этом. - Конфиденциальным и срочным... - повторила Паула. - А ты хранил его у себя столько времени... И неизвестно, сколько этот конверт пролежал бы еще, если бы не швейцар. Потрясающе! - Заткнитесь! - не выдержал я. - В конце концов, она не позвонила, не потребовала объяснений? Ведь письмо могло просто затеряться. Но... подождите минутку! Она же умерла!.. Одна из девочек Кросби умерла, я точно помню. И кажется, именно Дженнет, не так ли? - Да, - Паула кивнула. - Но я проверю. Сейчас же подниму все, что известно о Кросби. Паула вышла. - Итак, она умерла... - сказал я. - Полагаю, надо вернуть деньги родным. - Если мы это сделаем, - Керман всегда неохотно расставался с деньгами, - то пресса может пронюхать обо всем. История, подобная этой, - не слишком хорошая реклама нашему бизнесу. Мы должны следить за каждым своим шагом, Вик. Гораздо умнее забрать денежки себе и не заикаться об этом деле. - Этого ни в коем случае нельзя делать! Мы можем оказаться несостоятельными, но в любом случае должны оставаться честными. Керман снова растянулся в кресле. - Не стоит будить спящую собаку, - философски заметил он. - Кросби ведь был связан с нефтью, не так ли? - Да. Но он умер. Его застрелили пару лет назад. - Я достал перочинный ножик и принялся ковырять им пресс-папье. - Ума не приложу, как могло оказаться в пиджаке это письмо... Я никогда о нем не слыхал! Керман, хорошо знавший Паулу, усмехнулся. - Не обращай внимания на ее придирки, - сказал он. - Хотя... Я доволен, что она нападает не на меня. Я продолжал резать пресс-папье, пока не вернулась Паула. - Она умерла от сердечного приступа - в тот же день, когда послала нам письмо. Не удивительно, что ты больше не имел сведений о ней. - Сердечный приступ? Сколько же ей было лет? - Двадцать пять. Я отложил перочинный нож и закурил сигарету. - Гм... В двадцать пять лет - сердечный приступ?.. Во всяком случае, не мешает проверить. Что еще о ней известно? - Немного. Самое главное о ней мы уже знаем... - ответила Паула, садясь на край стола. - Макдональд Кросби нажил свои миллионы на нефти. Был женат дважды. Дженнет - его дочь от первой жены, Мэрилин - от второй. Он отошел от дел в сороковом году и поселился в Оркид-сити. До этого жил в Сан-Франциско. Дочери не похожи друг на друга. Дженнет прилежно училась, занималась живописью. Несколько ее картин выставлено в музее искусств. У нее, несомненно, был талант. Она была сдержана и немного резка. Мэрилин - своенравная, капризная и необузданная натура. Часто попадала на первые страницы газет, будучи замешана в скандальных историях. - Какого рода скандалы? - поинтересовался я. - Пару лет назад сбила парня на Центральной авеню. Сказала, что была пьяна, что очень характерно для нее. Кросби подкупил полицию, и ее наказали только за нарушение правил вождения. В следующий раз совершенно голой проскакала на лошади по бульвару Орчил. С кем-то поспорила, что сделает это, и выиграла пари. - Да, такая особа - подходящий объект для шантажа, - заметил я. Паула кивнула. - О смерти Кросби вы, конечно же, знаете? Он чистил пистолет в своем кабинете. Случайный выстрел - и миллионера не стало. Три четверти состояния он оставил Дженнет и одну - Мэрилин, с опекой. Когда умерла Дженнет, Мэрилин получила все, и, кажется, характер ее изменился. После смерти сестры в прессе больше не упоминается о ее похождениях. - Когда умер Кросби? - В марте сорок восьмого года, на два месяца раньше Дженнет. - Вот как?.. - не удержался я. Паула продолжала. - Дженнет была очень расстроена смертью отца. Она никогда не была сильной натурой, и в газетах писали, что это потрясение доконало ее. - Все складывалось очень уж удачно для Мэрилин... Мне это сильно не нравится. Возможно, дорогая Паула, я слишком подозрительный человек, но... Дженнет пишет, что кто-то шантажирует ее сестру. Затем она умирает от сердечного приступа, а ее деньги переходят к сестре. Чертовски странное совпадение! - Я не вижу, что тут можно сделать, - хмуро заметила Паула. - Мы не можем представлять умершего клиента. - Ну, это-то мы сможем, - я хлопнул ладонью по стодолларовым бумажкам. - У нас два пути: либо вернуть эти денежки ее сестре, либо отработать их. - Четырнадцать месяцев - слишком долгий срок, - с сомнением проговорил Керман. - След остыл... - Если он был, - усомнилась Паула. - С другой стороны, - я откинулся на спинку кресла, - если в смерти Дженнет есть что-то подозрительное, за четырнадцать месяцев кое у кого появилось приятное чувство безопасности... А когда человек чувствует себя в безопасности, он расслабляется... Я думаю, мне стоит навестить Мэрилин Кросби и поинтересоваться, на что она тратит деньги своей сестры. - Что-то подсказывает мне, что спокойная жизнь для нас кончилась, - печально проговорил Керман. - Думаю, что сегодня ее последний день. Мне начинать работать немедленно или подождать, пока ты вернешься от Мэрилин? - Подожди, пока я вернусь, - великодушно разрешил я, вставая и направляясь к двери. Глава 2 Крестуэйс, усадьба Кросби, была скрыта за стеной бугенвилей и австралийских сосен. А за живой изгородью возвышался еще и высокий забор. Тяжелые ворота со смотровым окошком на правой створке усиливали впечатление надежности и защищенности. На бульваре Футхилл было с полдюжины таких поместий. Их тылы выходили на пустынное озеро Кристалл-лейк. Каждое поместье отделял друг от друга примерно с акр земли, покрытой кустарником или песком. Я сидел развалясь в довоенном бьюике с откидным верхом и без особого интереса разглядывал ворота. На ограде было написано название усадьбы, которая ничем не отличалась от усадеб других миллионеров. Все они скрываются за надежными стенами, ограждающими от нежелательных посетителей; все они засажены одинаковыми цветами, которые одинаково пахнут; имеют одинаковые ухоженные лужайки и плавательные бассейны. Хотя сквозь ворота и ограду не виден был бассейн, но я знал, что он великолепен. Если у вас имеется миллион долларов, вы обязаны жить по образу и подобию миллионеров, иначе вас будут считать чужаком. Никто не спешил открывать мне ворота. Я выбрался из машины и подергал шнурок звонка. Где-то вдали негромко тренькнуло. Солнце нещадно припекало. Температура, казалось, достигла высшей своей точки. Я налег на ворота и с удивлением заметил, что они подались. За воротами я увидел ровную площадку. Она была более чем достаточна для маневрирования танка, а не только моей машины. Трава не подстригалась уже несколько месяцев, и две полоски по краям дороги пожелтели, как осенью. Нарциссы, тюльпаны и пионы склонили свои засохшие головки. Все казалось заброшенным и выгоревшим, как в пустыне, которая начиналась сразу за озером. Мне показалось, что я слышу, как в гробу от злости ворочается старик Кросби. В дальнем конце лужайки виднелся дом. Это был двухэтажный особняк, крытый красной черепицей, с зелеными ставнями и выступающим балконом. Солнечные блики отражались в стеклах. Я решил пройти к особняку пешком, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. На полпути к дому, где сквозь асфальт дороги проросла трава, сидели на корточках три китайца и играли в кости. Они даже не посмотрели в мою сторону, когда я подошел и остановился рядом. Для них явно не существовало ничего более важного, чем их занятие. Я пошел дальше. В стороне от дороги располагался плавательный бассейн. Воды в нем не было, дно заросло травой, как и дорога. Справа от дома шел целый ряд гаражей с двойными дверями. Невысокий парень в грязных фланелевых брюках сидел на канистре, явно пустой, и строгал деревянную чурку. Он равнодушно посмотрел на меня. - Кто-нибудь есть в доме? - спросил я, доставая сигарету. Он долго молчал, видимо, решая, стоит ли мне отвечать. - Не видите - я занят!.. - Вижу, - сказал я, выпуская ему в лицо струйку дыма. - Буду рад поговорить с тобой, когда ты освободишься. Он продолжал строгать, не обращая на меня внимания. Ничего не оставалось, как пройти к дому. Поднявшись на крыльцо, я нажал кнопку звонка. Похоронную тишину нарушило слабое дребезжание. Я спокойно ждал, надеясь, что хоть кто-то отреагирует на мое появление. Дверь открылась, и некое существо, очевидно дворецкий, уставилось на меня. Он был явно недоволен, как человек, которого оторвали от интересного сна. Это был долговязый, костлявый тип - со впалыми щеками, седой и небритый. Его черные брюки были помяты, словно он спал в них, рукава несвежей рубашки закатаны до локтей. - Да? - произнес он, поднимая брови. - Мисс Кросби дома? - Мисс Кросби сейчас не принимает, - отрезал он и сделал движение, намереваясь закрыть перед моим носом дверь. - Я ее старый друг, и меня она примет, - уверенным тоном сказал я, подставляя ногу под дверь. - Меня зовут Мэллой. Назовите мое имя, и она примет меня, держу пари, она будет даже рада! Он снова попытался закрыть дверь, но не принял во внимание мою ногу. Когда дверь не закрылась, он удивленно посмотрел на меня. - А кто ухаживает за ней? - улыбнулся я. Дворецкий смутился. Он был слишком вышколен, и за его жизнь с ним не приключалось ничего такого. - Сестра Гарней... - Тогда я хотел бы повидать сестру Гарней. Воспользовавшись его замешательством, я всем телом навалился на дверь и очутился в большом светлом холле с широкой лестницей. На верхней ступеньке стояла женщина в белом. - Можете идти, Бенскин, - сказала она. - Я поговорю с ним. Тип облегченно вздохнул и, недоуменно взглянув на меня, не спеша удалился по коридору. Сестра неторопливо спускалась с лестницы, давая мне возможность по достоинству оценить ее фигуру. Я внимательно рассматривал ее. Блондинка, алые губки, голубые глаза, - видно, сильная женщина и горячая, как пламя ацетиленовой горелки. Будь она моей сиделкой, я согласился бы всю жизнь пролежать в постели... По ее глазам было видно, что она заинтересовалась мною не меньше, чем я ею. Пухлые губки сложились в улыбку, глаза смотрели с надеждой и еле уловимой тревогой. - Я хотел бы повидать мисс Кросби, - заговорил я. - Правда, я слышал, она немного нездорова?.. - Да. И боюсь, в настоящее время она не в состоянии принимать посетителей. У нее было глубокое контральто. - Очень жаль, - я перевел взгляд на ее ножки. У Бетти Гейбл они, возможно, получше, но ненамного. - Я только что приехал из города. Я ее старый друг, но понятия не имел, что она нездорова. - Она больна уже несколько месяцев. Я почувствовал, что с сестрой Гарней не стоит затевать разговор о Мэрилин Кросби. - Надеюсь, ничего серьезного? - Да. Но она нуждается в отдыхе и покое. - О, здесь достаточно спокойно, - улыбнулся я. - Для вас, надеюсь, тоже? - Спокойно? Спокойно бывает только в гробу! - воскликнула она. - Кажется, мне не стоило это говорить?.. - Вы можете со мной не церемониться, - уверил я ее. - Я парень покладистый, и мне будет достаточно двойной порции виски с содовой. - Отлично, - ее глаза смотрели вопросительно, и они прочли ответ в моих глазах. - Если у вас нет ничего получше... - Если вы действительно хотите выпить, то пойдемте. Я знаю, где виски. Я последовал за ней. Она шла медленно, и я любовался ее бедрами. Они двигались, как бейсбольные мячи. Я бы долго мог идти вот так... - Садитесь, - пригласила она, указывая на уютное кресло в кабинете, куда мы пришли. - Сейчас я приготовлю вам выпить. - Прекрасно, - согласился я, удобно располагаясь в кресле. - Но при одном условии - я никогда не пью один. Такой уж у меня характер. - И у меня такой же, - она кокетливо улыбнулась. Я смотрел, как она доставала из буфета два стакана и бутылку с виски. - Думаю, обойдемся без льда? - она вопросительно посмотрела на меня. - К чему лишние хлопоты! - подтвердил я. - Будьте осторожны с содовой - излишнее ее количество может испортить любое виски. Она налила на три дюйма в каждый стакан и добавила по чайной ложке содовой. - Так нормально? - Вполне, - я взял у нее стакан. - Вероятно, я должен представиться. Вик Мэллой. Виком меня зовут друзья... и подруги. Она села, не одернув халатик, предоставив мне любоваться ее коленками. - Вы здесь первый посетитель за последние три месяца, - проговорила она. - Я начинаю опасаться, не принесли ли вы нам несчастье. - Смотря как к этому подходить... Думаю, вам не стоит бояться меня. Да-а, когда я был здесь в последний раз, все было по-другому... Она неопределенно пожала красивыми плечами. - Так значит, Мэрилин очень плоха?.. - Послушайте, может поговорим о чем-нибудь другом? Я так от нее устала! - Я тоже не пылаю к ней страстью, - согласился я и отхлебнул виски. - Но когда-то я ее очень хорошо знал, и теперь меня разбирает любопытство. Так что же все-таки с ней? Она откинула свою хорошенькую головку на спинку кресла и скорее влила, чем выпила, свой напиток. Я понял, что она далеко не новичок по этой части. - Я бы не хотела говорить об этом, - она улыбнулась, - но если вы пообещаете никому... - О чем речь! - Она наркоманка! Но это строго между нами. - О, это ужасно... Она пожала плечами. - Да уж, хуже некуда. Сюда никто не ходит. Временами она покидает свою комнату, но ненадолго. А иногда чуть не лезет на стену и кричит. Все это очень серьезно. - Она допила стакан. - Так что не будем больше говорить о ней. Одного того, что я ее вижу по ночам, для меня более чем достаточно. - Вы дежурите и по ночам? Это скверно. - Почему? - в зеленоватых глазах мелькнула тревога. - Я подумал, было бы неплохо как-нибудь пригласить вас к себе. Посмотрим картины... - Какие картины? - Для начала - гравюры. Она усмехнулась. - Мне не очень нравятся гравюры. Она встала и снова подошла к бутылке с виски. Мои глаза неотрывно следили за ее бедрами. - Давайте я вам долью. Кстати, почему вы не допили? - Я не против, но мне кажется, здесь есть кое-что получше виски... - Возможно. - Она налила себе чистого виски. - А кто присматривает за Мэрилин в смене с вами? - Сестра Флемминг. Вам она не понравится. Настоящая людоедка! - Правда? А она не услышит нас? Она подошла и села рядом. - Меня это не особенно беспокоит... К тому же в настоящее время она находится в левом флигеле, к которому примыкают гаражи. Мэрилин живет там. Это было как раз то, что я хотел узнать. - К черту всяких людоедок! - сказал я, обнимая ее за плечи. - А вы, часом, не людоедка? Она с готовностью прижалась ко мне. - Смотря для кого... Ее лицо было так близко от моего, что губы почти касались ее виска. Но ей это, похоже, нравилось. - Как вы находите такое начало? - Пока неплохо. Я взял у нее из рук стакан и поставил на пол. Она повернулась ко мне лицом и прижалась губами к моим губам, но вдруг отпрянула от меня и встала. Я уж подумал было, что она из тех девушек, которые смущаются от поцелуев, но ошибся. Она подошла к двери, заперла ее на ключ и вернулась ко мне. Глава 3 Я оставил свой бьюик возле Каунтри-билдинг на углу Фельдвам и Центральной авеню и прошел в здание. Отдел регистрации рождений и смертей находился на первом этаже. Я заполнил бланк и сунул его в окошечко рыжему клерку, который поставил на бланке штамп и махнул рукой в сторону картотеки. - Посмотрите сами, мистер Мэллой, - сказал он. - Шестой ящик справа. Как у вас идут дела? Давненько вас не видел... - Я вас тоже, - ответил я. - Дела идут превосходно. Мне не очень хотелось с ним разговаривать: встреча с сестрой Гарней несколько утомила меня. Я подошел к картотеке. Ящик с делами на букву "К", казалось, весил тонну, я едва поднял и открыл его. Листая страницы, нашел свидетельство о смерти Дженнет Кросби. Она умерла 16 мая 1948 года от злокачественного эндокардита. Так черным по белому было записано в свидетельстве, подписанном врачами Джоном Бьюли и Зальцером. На всякий случай я записал их имена. Полистав еще несколько страниц, нашел и свидетельство о смерти Макдональда Кросби. Его смерть засвидетельствовали все тот же Зальцер и коронер Франклин Лессуэйс. Я сделал необходимые пометки и вернулся к клерку, который с ленивым любопытством наблюдал за мной. - Кто такой доктор Джон Бьюли? - спросил я его. - Не скажешь ли, где он живет? - На Скайлейн-авеню. Но если вам нужен хороший врач, не ходите к нему. - Это почему же? Клерк пожал плечами. - Он очень стар. Лет пятьдесят назад он, возможно, чего-то стоил, но сейчас это настоящий коновал. Он, например, считает, что сделать трепанацию черепа так же просто, как, например, вскрыть банку фасоли. - А что, разве не так? Клерк рассмеялся. - Все зависит от того, о чьей голове идет речь. - Он подмигнул мне. - Работаете над чем-нибудь? Я вышел на улицу и задумался. Неожиданно умирает богатая девушка, и засвидетельствовать ее смерть вызывают коновала, выжившего из ума старика. Не похоже на миллионеров. Было бы естественно ожидать, что они обратятся к лучшим врачам в городе, дабы убедиться, что это не убийство. Я влез в бьюик и нажал на стартер. Рядом с моей машиной стоял оливкового цвета додж. За рулем сидел мужчина в желто-коричневой шляпе и читал газету. Я не обратил бы ни на него, ни на машину ни малейшего внимания, если бы он не отложил вдруг газету и не взглянул на меня. Правда, тут же отвернулся и тоже включил мотор. Такое совпадение показалось мне любопытным. Мужчина был широкоплечий, с огромной головой, которая, казалось, росла прямо из плеч. Над верхней губой у него тянулась тоненькая ниточка усов, одно ухо и нос сплющены. Я влился в поток машин и поехал в восточном направлении, держа курс на Центральную авеню. Ехал не спеша, часто оглядываясь назад, чтобы видеть, что делается у меня за спиной. Додж направился со стоянки в другую сторону, но потом круто развернулся и поехал за мной. Самое интересное, что он развернулся в том месте, где поворот был запрещен, но полицейские в этот момент, видимо, спали. На пересечении с Этвуд-авеню я снова посмотрел в зеркало. Додж следовал за мной. Мужчина небрежно сидел за рулем, выставив в окно левый локоть. Я на всякий случай запомнил номер его машины. Если он следит за мной, то делает это очень непрофессионально. На Голливуд-авеню я увеличил скорость до шестидесяти миль. Додж тоже прибавил скорость. На бульваре Футхилл я резко свернул к тротуару и тут же притормозил. Додж промчался мимо, мужчина даже не посмотрел в мою сторону. Я записал номер его машины на конверте, рядом с именами доктора Бьюли и Зальцера, и спрятал конверт в карман. Затем тронул машину с места и поехал на Скайлейн-авеню. Еще издали я увидел на одном из домов блестевшую на солнце медную табличку. За низкими деревянными воротами был небольшой сад, в центре которого стояло двухэтажное строение из канадской сосны. Оно казалось трущобой в сравнении с ультрамодными домами, расположенными по обе стороны от него. Я притормозил и выглянул в окошко, но разглядеть имя на дощечке не смог. Пришлось остановить машину. Едва я двинулся в направлении ворот, как появился оливковый додж. Мужчина вроде и не смотрел в мою сторону, но я знал, что он следит за мной. Я сдвинул шляпу на затылок и достал пачку сигарет. Додж скрылся за углом. Я толкнул калитку и направился к дому. Сад был небольшой и чистый, как казарма перед инспекторской проверкой. Я позвонил. Никто не открыл. Некоторые окна дома были закрыты от солнца желтыми жалюзи, другие - занавесками. Понимая, что меня могут рассматривать из окна, я придал своему лицу максимально приятное и доброжелательное выражение. Когда я уже решил, что придется позвонить еще раз, послышался тихий скребущий звук. Дверь открылась. Передо мной была маленькая, худенькая, как птичка, женщина, одетая в черное шелковое платье, вышедшее из моды лет пятьдесят назад. Худое усталое лицо было расстроенным. - Доктор дома? - Я снял шляпу. - Дома. Он в саду. Сейчас я его позову. - Благодарю вас, не надо. Я не пациент. Я сам к нему подойду. - Хорошо. - Надежда, мелькнувшая было на ее лице, исчезла. Не пациент - следовательно, не будет и гонорара. - Только не задерживайте его долго. Он не любит, чтобы ему мешали в саду. - Я не задержу его. Она закрыла дверь. Отходя, я заметил, как за одной из занавесок мелькнула легкая тень. Тропинка привела меня к тыльной стороне дома. Не знаю, каким врачевателем был доктор Бьюли, но садовником он был отменным. В глубине сада, возле громадного куста георгин, возился старик в белом полотняном костюме. Он осматривал цветы с видом доктора и, когда я приблизился, резко выпрямился и посмотрел на меня. Я увидел темное морщинистое лицо, спадающую на плечи седую гриву волос. Доктор выглядел очень довольным человеком. - Добрый день, - сказал я. - Надеюсь, не помешал? - Приемные часы с семи до девяти, - пробурчал он таким низким голосом, что я едва расслышал его. - Сейчас я не могу принять вас. - Я не пациент, - ответил я, любуясь георгинами. - Моя фамилия Мэллой, я старый друг мисс Кросби. - Кого? - равнодушно переспросил он. - Дженнет Кросби. - А что с ней? - Вы подписали свидетельство о ее смерти. Он пристально посмотрел на меня. - Как, вы сказали, ваша фамилия? - Виктор Мэллой. Меня немного беспокоят обстоятельства смерти мисс Кросби. - Почему это вас беспокоит? - Глаза его тревожно забегали. Он знал, что достаточно стар и вполне мог допустить ошибку... - Видите ли, - начал я, - я был в отъезде три года. Мы с Дженнет Кросби - друзья детства, но я и понятия не имел, что у нее слабое сердце. Для меня было большим ударом известие о ее кончине. И теперь я хочу убедиться, что в ее смерти не было ничего подозрительного. Его ноздри дрогнули, глаза расширились. - Что вы имеете в виду? Она умерла от злокачественного эндокардита. Симптомы явные. Кроме того, там был доктор Зальцер. В ее смерти не было ни-че-го подозрительного! - Я рад это слышать. А что такое злокачественный эндокардит? Он помрачнел, нахмурился. Я ожидал, он ответит, что не знает такой болезни, но он медленно и четко произнес, как будто держал перед глазами страницы медицинского справочника: - Шансов у нее не было, даже если бы они позвали меня раньше. Я все равно ничем не смог бы ей помочь. - Вот это и беспокоит меня, док. Почему они пригласили вас? Ведь вы не лечили ее, не так ли? - Конечно, нет, - ответил он почти сердито. - Но я живу неподалеку, и кроме того, было бы неэтично подписывать свидетельство одному доктору Зальцеру. - Кто такой этот Зальцер? - Он содержит частную клинику неподалеку от поместья Кросби. Вы понимаете, что в его положении он не мог подписать свидетельство в одиночку. К тому же, у него недостаточная практика в такого рода заболеваниях. Я был польщен, когда он пригласил меня. - Послушайте, доктор. Я хочу поговорить с вами откровенно. Я попытался сегодня утром увидеть Мэрилин Кросби, но она, оказывается, больна. Я сейчас уйду, но перед уходом хотел бы выяснить одну деталь. Мне известно, что Дженнет умерла внезапно. Вы сказали, что из-за сердца. Что же случилось на самом деле? Вы были там, когда она умирала? - Нет, - ответил он, и глаза его снова тревожно забегали. - Я прибыл спустя полчаса после наступления смерти. Она умерла ночью. Симптомы были явные. Доктор Зальцер сказал, что он уже несколько месяцев лечил ее... Я не могу понять, почему вы задаете такие вопросы? - Единственное, что я хочу, - это убедить себя, - снова улыбнулся я. - Когда вы прибыли в дом Кросби, доктор Зальцер уже был там, не так ли? Он кивнул с еще более обеспокоенным видом. - Кто еще там был? - Мисс Кросби-младшая. - Мэрилин? - Кажется, ее зовут именно так. - И Зальцер провел вас в спальню Дженнет... Мэрилин вошла с вами? - Да, она вошла вместе с доктором. Молодая женщина выглядела очень расстроенной, она все время плакала. Возможно, следовало произвести вскрытие, - неожиданно добавил он. - Хотя в этом не было необходимости. Это был злокачественный эндокардит, никакого сомнения. - Однако спустя четырнадцать месяцев вы начинаете думать, что не помешало бы произвести вскрытие? - Строго говоря, это было необходимо, так как доктор Зальцер, который лечил ее, он... больше доктор науки, чем медицины. - Да-а... Еще один вопрос, доктор. Вы когда-нибудь раньше видели Дженнет Кросби? Я имею в виду, до ее смерти? Он посмотрел на меня так, словно я заманиваю его в ловушку. - Я видел ее несколько раз в машине, но никогда не разговаривал с ней. - Но этого недостаточно, чтобы заметить у нее симптомы сердечного заболевания, не так ли? Он опустил глаза. - Вы сказали, что она болела несколько месяцев, - продолжал я. - А вы видели ее незадолго до смерти? - За месяц или полтора. Точно не скажу. - Я думаю, - терпеливо продолжал я, - при более близком знакомстве с ней вы заметили бы у нее симптомы болезни? - Не уверен. Но я действительно не понимаю, что вам от меня нужно! - Он отвернулся. - У меня больше нет времени на разговоры с вами. - Хорошо, доктор. Большое спасибо. Извините, что побеспокоил вас, но вы же знаете, как это бывает. Я просто хотел удостовериться, что здесь ничего такого нет и она умерла от болезни. Ведь я любил эту девушку... Он ничего не ответил и направился к розовому кусту. - Одну минуточку, доктор, - остановил я его. - А как вышло, что доктор Зальцер подписал также свидетельство о смерти Макдональда Кросби, когда тот застрелился? Не было ли это неэтично с его стороны? Он с испугом посмотрел на меня. - Этот вопрос вы задайте доктору Зальцеру!.. - Отличная идея! Спасибо, я так и сделаю. Медленно передвигая ноги, он отошел. Только теперь я понял, насколько он стар. Я подошел к женщине, которая стояла у крыльца. - Извините, что отвлек доктора. Он очень помог мне. Не могу ли я вручить вам пять долларов за беспокойство? Она радостно встрепенулась. - Вы очень добры. Я вручил ей банкноту и удалился. Глава 4 Я толкнул дверь и вошел в контору. Джек Керман, развалившись у окна, дремал. Паула сидела за столом и проверяла картотеку, которая содержала сведения о жителях нашего города. Я швырнул шляпу в Кермана и разбудил его. Он открыл глаза, потянулся и зевнул. - Ну, как дела? - риторически спросил он. - Или ты еще не начинал работу? - Начал. - Я сел в кресло, с наслаждением закурил и, пуская дым к потолку, рассказал о том, что удалось узнать. Я посвятил их в историю с сестрой Гарней, хотя и знал, что Паула не одобряет такие действия, а Керман будет завидовать... - В общем, я узнал немного, - подвел я итог, - но этого достаточно, чтобы считать - в этом деле не все чисто. Возможно, здесь и нет криминала, но все же желательно, чтобы об этом деле знало как можно меньше людей. Время еще не пришло. - Если этот парень в додже следил за тобой, то ему уже известно о твоем интересе к делу Кросби. - Да, но у нас еще нет уверенности. - Я снял телефонную трубку. - Соедините меня с полицейским управлением, - попросил я телефонистку. - Ты знаешь номер его машины? - поинтересовалась Паула. - Не мешай, - нетерпеливо отмахнулся я и произнес в телефонную трубку: - Позовите, пожалуйста, лейтенанта Мифлина... - Хэлло! - откликнулся через некоторое время Мифлин. Тим Мифлин был хорошим копом, и несколько раз мы работали вместе. Когда он нуждался в моей помощи, я помогал ему, и наоборот. Он с уважением относился к моему знанию лошадей, и несколько раз умудрялся выигрывать на скачках благодаря моим советам. - Это Мэллой. Как дела, Тим? - Что тебе нужно? Ты же никогда бескорыстно не интересуешься моими делами. - Кому принадлежит оливкового цвета додж с номером ОР-3345? - Ты всегда обращаешься ко мне, чтобы сэкономить собственные денежки, - проворчал Мифлин. - Если Брендон узнает об этом, будет жуткий скандал. - Я же не скажу ему, что получил сведения от тебя, - усмехнулся я. - И еще одно, Тим, насчет экономии денег. Если хочешь, можешь завтра на Кребб-хилл поставить на номера 16 и 30. - Ты это серьезно? - Я всегда серьезно говорю о таких вещах. Продай дом, заложи жену, ограбь сейф Брендона! Помешать тебе может только смерть лошадок. - Если ты говоришь... - Можешь не сомневаться. Я терпеливо ждал, пока Тим сверялся с картотекой. В это время Джек Керман принялся деловито крутить диск второго телефона. - Что это ты собираешься делать? - поинтересовался я. - Позвонить своему букмекеру. Мне эта лошадь тоже нравится. - Забудь об этом. Я сказал ему только то, что сказали мне. Керман разочарованно бросил трубку. - А если он действительно продаст дом? Ты же знаешь его отношение к скачкам. - Ты видел его дом? Нет. А я видел. Я сделал ему одолжение... В этот момент послышался голос Мифлина: - Машина зарегистрирована на имя Джонатана Зальцера, бульвар Футхилл, больница. Ты это хотел узнать? - Возможно... - Я едва скрывал возбуждение. - Кто такой Зальцер? Ты что-нибудь знаешь о нем? - Немного. Он содержит сумасшедший дом. Вернее, лечебницу для психов. - Никакой жестокости в обращении с пациентами? - У него нет причин быть жестоким. У доктора много денег, они просто сами плывут ему в руки. - Спасибо, Тим. - Машина Зальцера? - уточнил Керман. Я кивнул. - Итак, начинаем работать, - я посмотрел на Паулу. - Что там у нас есть относительно Зальцера? - Посмотрю, - она поставила на стол картотеку. - Вот это, вероятно, тебя тоже заинтересует. Здесь все о Дженнет Кросби. Я бегло просмотрел карточку, пока Паула искала материалы на Зальцера. - Танцы, теннис, гольф, - я посмотрел на Кермана. - Не очень подходящие занятия для человека с больным сердцем. Близкие друзья: Джейн Парметта и Дуглас Шеррил. Пару лет назад она была помолвлена с Шеррилом, но по непонятным причинам помолвка была расторгнута. Кто этот Шеррил? - Никогда о нем не слыхал. Хочешь, чтобы я поискал его? - Было бы неплохо найти этих Парметта и Шеррила. Скажи, что дружил с Дженнет еще в Сан-Франциско. Узнай их прошлое, но смотри, чтобы они не обманули тебя. Мне нужно знать их реакцию на смерть Дженнет от сердечного приступа. Может, у нее действительно было слабое сердце, но если нет, тут уж мы начнем работать по-настоящему. - О'кей, - отозвался Керман. Вошла Паула. - Ничего особенного, - сказала она. - Зальцер открыл свою лечебницу в 1940 году. Лечебница по высшему разряду: двести долларов в неделю. - Неплохо! - Что-то я не верю, что все его больные действительно сумасшедшие, - проговорил Керман. - Скорее всего, это какая-то разновидность рэкета, и нам стоит влезть в это дело. - Что еще? - Он женат. Бегло говорит по-французски и по-немецки. Имеет степень доктора наук. Увлечений нет. Детей тоже. Пятьдесят три года, - прочла Паула. - Вот и все, Вик. - О'кей. - Я встал. - Помоги Джеку, Паула. Он займется поисками Джейн Парметта и Дугласа Шеррила. Я же иду к мамаше Бендикс. Хочу кое-что узнать о прислуге Кросби. Их дворецкий что-то не внушает мне доверия. Может, это она дала ему работу... Глава 5 С первого взгляда миссис Марту Бендикс, исполнительного директора фирмы "Бендикс Эткинс", легко можно было принять за мужчину. Она была огромна и широка в плечах. Волосы коротко острижены, мужской твидовый пиджак и галстук. Но когда она выходила из-за стола, вы удивлялись еще больше, увидев ее черные чулки и тяжелые ботинки. Она очень сердечная женщина, но боже вас упаси подходить к ней близко. У нее есть привычка хлопать собеседника по спине, после чего у того часа два-три невыносимо болит позвоночник. Смех ее оглушает. Ни за какие коврижки я не стал бы жить с такой женщиной, несмотря на ее доброе сердце. Робкая девушка с беличьим лицом провела меня к миссис Бендикс. - Входи, Вик! - загудело из-за стола, заваленного бумагами. - Садись. Давненько мы не виделись. Чем ты занимаешься? Я сел и улыбнулся. - Да так... Разные дела. Я пришел к тебе за помощью, Марта. Ты имела дело с Кросби? - Немного. - Она достала из-под стола бутылку виски, два стакана и пакетик с кофейными зернами. - Давай выпьем, только осторожно. Мэри не одобряет, когда пьют в рабочее время. - Мэри - это та, с кроличьими зубками? - Не говори о ее зубах, она тебе этого не простит... - Марта протянула мне полстакана виски и горсть кофейных зерен. - Ты имеешь в виду Кросби с бульвара Футхилл? Я отхлебнул виски и подтвердил, что именно этих Кросби я имею в виду. - Шесть лет назад я набрала для них весь штат прислуги. После смерти Дженнет всех старых слуг выгнали и набрали новых. - Уволили абсолютно всех? - Да. - Что с ними стало потом? - Пришлось устроить в другие места, вот и все. - Послушай, Марта, между на