- Прежде всего, разумеется, я попыталась бы найти какой-нибудь выход. А выход только один. - Она подалась вперед и уставилась на меня. - Та же самая мысль пришла в голову и тебе, не правда ли? Единственный выход - моя смерть, и ты уже обдумываешь, как меня убить. Я сидел, не шевелясь и не сводя с нее глаз. Кровь отхлынула у меня с лица, и я чувствовал бесконечную усталость. - На этот случай я приняла соответствующие меры, - продолжала Римма. Она открыла потрепанную сумочку, достала какой-то клочок бумаги и швырнула мне. - Свои чеки ты будешь посылать по этому адресу. Отделение банка "Пасифик и Юнион" в Лос-Анджелесе. Его управляющий получил от меня распоряжение перечислять твои переводы на счет другого банка. Все сделано так, что мне не будет грозить никакой опасности с твоей стороны. Ты никогда не сможешь узнать, где находится мой банк и где я живу. Отбрось надежду, что тебе удастся меня уничтожить: после сегодняшней встречи мы никогда больше не увидимся. И снова я едва удержался, чтобы не схватить ее за горло. - Действительно, ты все предусмотрела. - А как же? - Римма протянула руку. - Давай-ка бумажник. Мне нужны деньги. - Как бы не так. Римма усмехнулась. - Помнишь, как много лет назад ты чуть не силой отобрал у меня сумку и взял оттуда все, до цента? Давай бумажник, или мы отправимся в участок. Наши взгляды встретились, а потом... потом я медленно достал бумажник и бросил ей на колени. Утром в тот день я заезжал в банк, и в общей сложности у меня было с собой долларов двести. Римма очистила бумажник и швырнула его на столик. Потом она встала, положила деньги в сумочку, прошла по холлу к конторке дежурного администратора и нажала на кнопку звонка. Откуда-то из внутренних помещений появился все тот же полный итальянец, и Римма о чем-то заговорила с ним. Я сидел слишком далеко и не слышал слов. Она дала ему денег, он кивнул и ушел. Римма вернулась к нашему столику. - Сейчас я уйду. Ты никогда меня не увидишь, если, конечно, не придумаешь чего-нибудь сверхъестественного. Повторяю: на этой неделе ты пошлешь чек на десять тысяч долларов в банк в Лос-Анджелесе. Первого числа отправишь еще один чек на такую же сумму. В следующем месяце - на тридцать тысяч, а еще через месяц - на остальные десять. Понял? - Понял, - ответил я, но в действительности понял только то, что должен обязательно проследить за ней. Если я не сделаю этого сейчас, то она исчезнет, как брошенный в воду камень. - Понял. Только не думай, что все это так просто. - Что ты имеешь в виду? Из двери, ведущей в глубь гостиницы, вышел итальянец, с которым только что разговаривала Римма, - на этот раз в сопровождении двух типов, судя по всему, гангстеров. Все втроем пересекли вестибюль и встали около выхода на улицу. Я поднялся из-за столика. - Я попросила этих ребят подержать тебя здесь, пока я не скроюсь. На твоем месте я бы не рискнула с ними шутить. Они не понимают шуток. Оба гангстера, стоявшие рядом с итальянцем, были здоровенными молодыми парнями. Один - блондин, с копной курчавых волос, другой - бывший боксер, если судить по свирепому, изуродованному лицу. - Ну, пока, - обратилась ко мне Римма. - Не забудь о нашей полюбовной договоренности, в противном случае мы встретимся там, где тебе не очень-то понравится. Она взяла потрепанный чемоданчик, стоявший позади ее кресла, и направилась к выходу. Я продолжал стоять, словно прикованный к месту. Трое у выхода не спускали с меня глаз. Римма вышла из гостиницы, и я видел, как она быстро сбежала с крыльца и скрылась в темноте. Прошло еще несколько минут. - Послушай, Беттлер, - заговорил блондин, - а что, если нам немного разукрасить ему морду, а? Ну, вздуть его самую малость. - А почему бы и нет? - фыркнув, отозвался другой. - Я не разминался уже несколько недель. - Ни в коем случае! - резко оборвал их итальянец. - Продержим его минут пять, потом выпустим. Блондин сплюнул. - Тебе виднее. Все четверо мы постояли еще некоторое время, как мне показалось, гораздо больше пяти минут. - Ну, хватит, - сказал наконец итальянец. - Пошли. Они не спеша зашагали к той же двери, из которой появились, и я остался наедине со стариком-негром. Он долго смотрел на меня, почесывая затылок. - А вы, господин хороший, должно быть, родились в сорочке, - заметил он. - Этим молодчикам свернуть кому-нибудь голову - все равно, что плюнуть. Я вышел в темноту ночи и направился к машине. 2 Проезжая по городу, я мучительно размышлял. Казалось, ловушка захлопнулась раз и навсегда. Мне никогда не отыскать Римму. Из безопасного далека она будет продолжать шантажировать меня. Если даже я отдам ей весь гонорар за постройку моста, дело этим не закончится. Коттедж Тирелла ускользал, как мираж в пустыне. Да, но что я скажу Сарите? Мысль о жене придала мне твердости. Я притормозил машину, свернул к тротуару и остановился. "Ты не уступишь без борьбы, - сказал я самому себе. - Не может быть, чтобы не было какого-нибудь выхода!" В течение нескольких минут я сидел, рассматривая в ветровое стекло поток двигавшихся мимо машин и пытаясь взять себя в руки. Мне удалось несколько успокоиться, мысли мои потекли более ровно. Римма дала мне адрес банка в Лос-Анджелесе. Значит ли это, что она приезжала в Голланд-Сити именно из Лос-Анджелеса, или она просто пыталась запутать следы? Найти ее во что бы то ни стало - вот в чем заключалось мое спасение. Найти и заставить замолчать. Я завел мотор, быстро доехал до гостиницы "Ритц-Плаза" и зашел в расположенное здесь туристское бюро. Сидевшая за конторкой девица любезно мне улыбнулась. - Да, сэр? - Можно ли улететь сегодня вечером в Лос-Анджелес? - Нет, сэр. Первый самолет отправится только завтра утром, в десять двадцать пять. - А поездом? Девица взяла расписание, перебросила несколько страниц и кивнула. - Есть поезд в одиннадцать сорок вечера. Если поспешите, то можете успеть на него. Я поблагодарил, вернулся к машине и помчался на вокзал. Было уже около одиннадцати тридцати. В справочном бюро мне сообщили, что лос-анджелесский поезд останавливается у платформы номер три. Стараясь держаться как можно незаметнее и внимательно осматриваясь по сторонам, я прошел на третью платформу и занял пост недалеко от входа, у газетного киоска. Поезд еще не пришел, и среди тех, кто толкался на платформе, Риммы не было. Так я простоял в своем укрытии до прихода поезда. После десятиминутной стоянки состав отошел от платформы. Я не сомневался, что среди тех, кто сел в поезд, Риммы не было. Итак, первая попытка напасть на ее след закончилась ничем. Повторять ее завтра не имело смысла: я не мог быть одновременно в аэропорту и на вокзале. Мне начала казаться безнадежной моя затея найти Римму. Я сел в машину и поехал домой. Выходя из лифта, взглянул на часы. Было пять минут первого. Если мне хоть немного повезет, то Сарита будет уже спать. Мне не хотелось разговаривать с ней, таким подавленным и раздраженным я чувствовал себя. Но сегодня счастье, видимо, окончательно отвернулось от меня: открыв дверь, я увидел, что в гостиной горит свет. - Джефф? Я еще не успел снять плащ, как Сарита оказалась около меня. - Добрый вечер, родная. Я думал, что ты уже спишь. - Я ждала тебя и уже начала думать, что ты сегодня не приедешь. - Какие-то нотки в голосе жены заставили меня внимательно взглянуть на нее: она была явно чем-то взволнована. - Хочешь есть? Я не ужинал, но одна мысль о еде вызывала у меня отвращение. - Спасибо, не хочется. Ты чем-то обеспокоена? Сарита взяла меня под руку и повела в гостиную. - Часа два назад звонил мистер Тирелл. Он просит завтра же решить вопрос о коттедже. Кто-то предложил ему на десять тысяч долларов больше, чем он запросил с нас. Но он очень милый и порядочный человек и хочет продать свой домик именно нам. Единственная его просьба - не затягивать ответ. Я отошел от Сариты и сел. Не успел я оправиться от первого неожиданного удара, как мое положение осложнилось еще больше. - Но он же обещал нам неделю на размышление. - Правильно, дорогой, обещал, - согласилась Сарита, усаживаясь напротив меня. - Но до того, как получил более выгодное предложение. Не может же он терять десять тысяч только потому, что мы будем тянуть с ответом еще два дня. Да и зачем тянуть? Все равно же мы купим этот домик. И его цена сходная, и в продаже ничего лучшего нет. - Видишь, Сарита... - я старался на нее не смотреть. - Видишь ли, мы не купим у Тирелла коттедж. Человек не каждый день покупает себе крышу над головой. Я намерен прожить в Голланд-Сити всю свою жизнь. Что и говорить, домик Тирелла очень мил, но, по-моему, год-другой мы можем обойтись и вот этой квартирой. Ну, а позже построим свой дом. К тому времени, кстати, и мое финансовое положение упрочится. Если ничего не стрясется, мы станем обеспеченными людьми и сможем построить что-нибудь даже лучше коттеджа Тирелла. Разве сравнишь купленный дом, каким бы хорошим он ни был, с построенным по собственному плану, в собственном вкусе? Вот закончу мост, и составлю проект. Вместе с тобой составим. Построим то, что нам нужно. Сарита помрачнела. - Джефф, дорогой! Но ведь коттедж продается за бесценок. Зачем целый год торчать в этой унылой квартире, если мы можем купить домик Тирелла, не спеша построить жилье по вкусу, а коттедж с выгодой перепродать? - Так-то оно так. - Я едва сдерживал себя. - Но все же лучше выждать. И давай не будем больше об этом говорить. - Джефф, прошу тебя! - Я страдал, видя, как расстроена Сарита. - Мне очень нравится дом Тирелла. Прошу тебя, измени свое решение! Если мы купим коттедж, нам не придется платить квартирную плату, и мы сэкономим на этом. Более разумного вложения средств и не придумаешь. Наконец, я не хочу жить в этой квартире еще год! - Извини, но я остаюсь при своем мнении. Прекратим разговор. Я устал и хочу спать. - Джефф, Джефф! У нас же есть деньги. Коттедж Тирелла нас вполне устраивает, что же тебе еще нужно? Теперь мы обязаны часто принимать гостей, а где? Твое положение обязывает тебя обзавестись домом. - Довольно, Сарита. Я знаю, что делаю. Она молча смотрела на меня. - Что ж, раз ты так настроен... Я вижу, наш разговор действительно ни к чему не приведет. Значит, ты считаешь, что мы должны пока жить в этой квартире? - Да. Пока не построим свой дом. - Тогда давай хотя бы купим новую мебель, получше обставим квартиру. - Об этом поговорим потом. А сейчас давай ложиться спать. Скоро час ночи. - Хорошо, Джефф. Но мистер Тирелл ждет ответа. Мои нервы не выдержали. - Черт возьми! Ну, так дай ему ответ! Скажи, что мы передумали. Хлопнув дверью, я ушел в спальню. Злой и расстроенный, я слышал, как Сарита разговаривает по телефону. Я уже принимал душ, когда она пришла в спальню. Наспех окатившись водой, я надел пижаму, вышел из ванной, лег в постель и закурил. Сарита тотчас же прошла в ванную и закрыла за собой дверь. Раньше она никогда этого не делала. Внезапно мне захотелось узнать, сколько, собственно, денег лежит у меня в банке. Я поднялся, прошел в гостиную, разыскал среди бумаг последнюю справку о состоянии текущего счета и убедился, что весь мой капитал состоит из двух тысяч долларов наличными и десяти тысяч в облигациях. Первая доля моего гонорара за постройку моста должна была поступить только через восемь дней. В последнее время, когда решался вопрос с подрядом, мы с Саритой не очень бережно относились к моим скромным сбережениям. Нам обоим нужно было приодеться, а к тому же я вздумал подарить жене бриллиантовую брошь. И вот теперь, по милости Риммы, мне предстояло расстаться с облигациями и жить до получения гонорара на две тысячи долларов, что было бы терпимо, если бы не куча неоплаченных счетов. Я вернулся в спальню. Сарита уже лежала в своей кровати. Я тоже улегся и выключил свет. - Спокойной ночи, дорогая. - Спокойной ночи, - сухо ответила Сарита. - Прости, но поверь, я знаю, что делаю. Со временем ты все поймешь, а пока, прошу тебя, не расстраивайся. - Я не хочу больше говорить на эту тему. Спокойной ночи. Наступило молчание. Удрученный и подавленный, я лежал и смотрел в темноту, пытаясь хладнокровно обдумать план дальнейших действий. Нужно было спасать свое будущее. Свое и Сариты. Три задачи вставали передо мной: отыскать Римму, завладеть револьвером и отделаться от него, заставить Римму молчать. Но как найти Римму? Завтра я должен был послать в банк в Лос-Анджелесе чек на десять тысяч долларов. Только через этот банк можно напасть на след Риммы. Нечего и надеяться, что служащие банка согласятся сообщить мне ее адрес. А если пустить в ход какую-нибудь хитрость? Но какую? Где-то в делах лос-анджелесского банка должен храниться адрес того банка, через который Римма намеревалась получать деньги, и ее распоряжение. Если бы мне удалось взглянуть на этот документ! Поразмыслив, я признался самому себе, что не в состоянии придумать сейчас приемлемый план действий. Одно было мне ясно: сначала надо узнать, что представляет собой банк в Лос-Анджелесе, а это означало, что нужно побывать в нем. При мысли о предстоящей поездке, о том, сколько накопилось у меня разных дел, сколько назначено деловых встреч, во мне с новой силой вспыхнула злоба, и я осыпал Римму проклятиями. Но время не ждало. Мне надо было действовать немедленно. Самолет улетал в Лос-Анджелес завтра, в 10.25 утра. Наиболее важные встречи возьмет на себя Джек. Я представлял, что придется мне от него выслушать, но мне нельзя терять ни секунды. Возможно, именно в Лос-Анджелес и отправилась Римма, и я найду ее там, хотя, откровенно говоря, шансы на это равнялись почти нулю. Пусть она получит свои первые десять тысяч. Потом у меня будет трехнедельная передышка, и за это время мне, возможно, удастся отыскать Римму. ГЛАВА ТРЕТЬЯ 1 Еще не было восьми, когда я пришел в контору. Настроение у меня не улучшалось. Во время завтрака Сарита почти не разговаривала со мной. Ни я, ни она уже не упоминали о коттедже, но он разъединил нас, как высокая стена. Взглянув на свой письменный стол, заваленный срочными бумагами, я лишь горестно вздохнул. До поры до времени Джеку придется одному нести непосильную ношу, и причина всему - моя вынужденная поездка в Лос-Анджелес. Вот и в это время, в это утро, Джек чуть свет умчался на стройку. Я поработал около часу, пытаясь разделаться хотя бы с некоторыми из наиболее важных бумаг, когда дверь распахнулась и в контору влетел Джек. - Привет! - крикнул он. - Четыре бульдозера приступили к работе, начали расчищать строительную площадку. Я дал бульдозеристам задание, а сейчас хочу повидаться с Купером по поводу бетономешалок. Почта уже поступала? - Пока нет. - После некоторого колебания я вдруг выпалил: - Послушай, Джек, мне нужно взять два выходных дня. Джек рылся в бумагах и что-то бормотал под нос. Видимо, до него не сразу дошел смысл моих слов. Лишь спустя некоторое время он поднял голову и ошеломленно уставился на меня. - Что... что ты сказал? Я с небрежным видом откинулся на спинку стула. - Мне нужно два выходных дня. Покомандуй тут один. Джек смотрел на меня, как на сумасшедшего. - Да ты что? Ты думаешь, о чем говоришь? Бросать сейчас дела... Нет, я, конечно, ослышался. У тебя же назначены на сегодня встречи с Коби, Максом Стоуном, Кромби, Каузинсом. Сегодня нужно закончить смету на стальные фермы. Ну, можно ли так просто отмахнуться от всего? - Извини, Джек, но меня вынуждают обстоятельства. Срочное личное дело. Всегда приветливое лицо Джека внезапно посуровело, на щеках выступил румянец. - Мне плевать на срочность! Мы строим мост и должны закончить его в срок. К черту личные дела! Ты останешься и будешь работать, как и я. - Нет, Джек. Я должен уехать. Не спуская с меня взгляда, Джек провел ладонью по своей лысеющей макушке. Румянец медленно сошел с его лица. - В чем, собственно, дело? - Личные неприятности, - безжизненно ответил я. - Крайне важное для нас с Саритой дело. Джек, хмурясь, переложил на столе бумаги. - Извини, Джефф, - сказал он, - я погорячился. Поверь, Джефф, я искренне тебе сочувствую. Но давай говорить откровенно. Мы с тобой совладельцы фирмы, в которую вложили все свои сбережения. Наша фирма получила самый крупный заказ, какой только в состоянии дать муниципалитет. Если мы его не выполним, то наша песенка спета. Не строй на сей счет никаких иллюзий. Я не знаю, в чем заключаются твои неприятности, но я хочу напомнить, что этот заказ важен не только для моего, но и для твоего будущего. Если назначенные на сегодня встречи не состоятся, мы потеряем целых пять рабочих дней. Вдруг Мэттисону придет в голову позвонить тебе? Представляю, какой разразится скандал, когда выяснится, что ты куда-то исчез. Я вынужден, Джефф, говорить так резко потому, что в ближайшие два месяца ни ты, ни я не можем позволить себе роскошь потерять и минуту. - Джек передернул плечами. - А теперь решай. Если ты отлучишься, стройка будет закончена на пять дней позже установленного срока. Следовательно, мы не выполним контракт, и больше нам не видать таких подрядов, как своих ушей. Мне это абсолютно ясно, и никакие твои доводы не изменят положения. Доводы... У меня их и не было, я ничего не мог возразить Джеку. Меня охватила ярость, я догадывался, что Римма явно рассчитывала на мою занятость, на то, что я не смогу броситься за ней в погоню и она успеет скрыться. Я долго колебался, но в конце концов уступил. Нужно прежде всего было подумать о мосте. Конечно, всякое промедление осложняло поиски Риммы и грозило мне потерей еще десяти тысяч долларов, но выбора не оставалось. - Ну, хорошо, давай забудем о нашем разговоре. Извини, что я вообще об этом заговорил. - Дело не в извинениях. Ты не должен никуда отлучаться, Джефф, или мы с тобой конченые люди. Ну, а сейчас... что у тебя за неприятности? Ведь мы же, надеюсь, друзья? Ведь я не слепой, я сразу заметил, что с тобой произошло что-то нехорошее. Друзья должны делиться и хорошим и плохим, вот и поделись со мной. Я с трудом удержался, чтобы не рассказать ему все. - Видишь ли, дело такое, что только я сам могу им заняться, - ответил я, избегая смотреть на Джека. - И все же спасибо тебе. - Как знаешь, - пожал плечами Джек, и по его тону я, к своему огорчению, понял, что он обиделся. - Настаивать не стану. Но если тебе потребуется помощь - денежная или какая другая, - всегда к твоим услугам. - Еще раз спасибо, Джек. Мы смущенно посмотрели друг на друга, потом Джек спохватился и принялся торопливо собирать бумаги. - Ну, хорошо, мне нужно бежать. Меня уже ждут! Как только за Джеком закрылась дверь, я вынул чековую книжку и выписал на имя Риммы Маршалл чек на десять тысяч долларов. Вложив документ в конверт, написал адрес банка в Лос-Анджелесе и положил его на поднос, вместе с другими исходящими бумагами. Потом позвонил в свой банк и распорядился продать облигации. Я оказался в ловушке, но был полон решимости найти Римму еще до того, как придется платить ей очередную сумму. Если я основательно возьмусь за работу и откажусь от отдыха, мне, возможно, удастся выкроить несколько свободных дней в течение тех трех недель, что оставались до следующего назначенного ею срока. И я действительно с головой ушел в дела. В следующие две недели вряд ли кто-нибудь работал усерднее меня. В половине шестого утра я уже сидел за письменным столом и до глубокой ночи корпел над бумагами. За все это время мы с Саритой не обменялись и дюжиной слов. Из дому я уходил, когда она еще не вставала, а приходил, когда она уже спала. Субподрядчики чуть не плакали от меня, а бедная Клара превратилась в худого, как щепка, робота с глубоко запавшими глазами. В конце концов не выдержал даже Джек. - Черт побери! - вспылил он на двенадцатый день. - Ну, куда ты гонишь? Ведь не на следующей же неделе нам сдавать этот проклятый мост! Нет уж, Джефф, давай полегче, иначе люди совсем из сил выбьются. - Ну и пусть. У меня все дела в ажуре, и, начиная с завтрашнего дня, я беру три дня выходных. К моему возвращению ты догонишь меня. Надеюсь, теперь-то ты не станешь возражать, если я уеду на три дня? В знак капитуляции Джек поднял руки. - Безусловно. Честное слово, ты их заслужил. Можешь ехать, куда тебе нужно, и запомни еще раз: если ты оказался в трудном положении, - а это так, я же вижу, - можешь полностью располагать мною. - Большое спасибо, Джек. Но... попытаюсь справиться сам. В тот вечер, впервые за последние две недели, я вернулся домой сравнительно рано - в одиннадцать часов. Сарита собиралась ложиться спать. Теперь она уже не так остро переживала историю с коттеджем, и между нами установились прежние отношения. Сарита явно тревожилась, видя, как я изнуряю себя работой. Самочувствие у меня оставалось скверным, но мысль о том, что наконец-то я отправлюсь на поиски Риммы, придавала мне сил. - Завтра рано утром я уезжаю по делам в Нью-Йорк. Пробуду там дня три-четыре. Хочу разузнать, нельзя ли приобрести по сходной цене некоторые материалы для моста. Сарита подошла ко мне и обняла. - Джефф, ты убиваешь себя. Ну, зачем же работать так много? - Она с беспокойством посмотрела на меня своими карими глазами. - Зато потом станет легче. Мне и правда пришлось трудно, но надо было разделаться перед поездкой с некоторыми неотложными делами. - Дорогой, а мне нельзя поехать с тобой? Я уж, кажется, забыла, какой он, Нью-Йорк, и мне бы очень хотелось побывать там. Вечера, после всех твоих деловых встреч, мы проводили бы вместе, а днем, пока ты будешь занят, я походила бы по магазинам. Вот о чем я не подумал: о том, что Сарита захочет поехать со мной. А ведь этого следовало ожидать. В течение нескольких мучительно долгих минут я беспомощно смотрел на жену, не в силах придумать какой-нибудь благовидный предлог, чтобы отказать ей. Вероятно, мой взгляд сказал ей все, потому что Сарита вдруг помрачнела и притихла. Она отвернулась и стала машинально поправлять подушки на софе. - Извини, пожалуйста, - заговорила она. - Какая же я! Ведь я буду тебе только обузой. Я медленно перевел дыхание. Как ненавидел я себя за то, что причинял ей такую боль. - К сожалению, Сарита, я буду занят в Нью-Йорке и днем и вечером. Извини меня, но, по-моему, тебе лучше остаться дома. Вот уж в следующую поездку... - Да, да, разумеется. - Сарита прошлась по комнате. - Ну, что ж, пожалуй, пора ложиться спать. Мы уже лежали в темноте в своих кроватях, когда она заговорила снова. - Джефф, а как мы поступим с нашими деньгами? "Отдадим Римме, - подумал я. - Если только я не найду ее и не обезврежу". Разумеется, вслух я этого не сказал. - Построим дом, - ответил я без всякой уверенности. - Ну, а до этого, как только немного разгружусь, начнем развлекаться. - Джек купил новую машину. Да на ремонт квартиры и новую обстановку истратил двенадцать тысяч. А что мы сделали на свою долю гонорара? - Джек нам не указ. Он холостяк, ему нечего беспокоиться о своем будущем. У меня другая забота: обеспечить тебя на тот случай, если со мной что-нибудь произойдет. - Выходит, прежде чем истратить хотя бы несколько центов из гонорара, мне надо ждать твоей смерти или пока мы оба не состаримся? - Ну, знаешь... - Даже мне самому мой тон показался излишне резким. - Извини, я ведь только спрашиваю. Мне просто странно, что ты получаешь шестьдесят тысяч долларов, а мы живем, как и раньше: носим ту же одежду, нигде не бываем, и я даже не могу поехать с тобой в Нью-Йорк. Наверное, я говорю глупости, но мне непонятно, почему ты работаешь день и ночь, а все остается по-прежнему. Кровь ударила мне в голову. - Перестань сейчас же! Я строю мост и не получил еще этих денег. Вот когда получу, тогда и поговорим, как их истратить. - Прости, я не хотела тебя сердить, - после долгой паузы холодно сказала Сарита. Наступило молчание. Каждый из нас знал, что другой не спит и долго не сможет уснуть, затаив обиду и боль. Между нами незримо стояла Римма, разъединяя нас и угрожая нашему счастью. Я должен найти ее. Я должен отделаться от нее. 2 В Лос-Анджелес поезд пришел во втором часу дня, и я прямо с вокзала поехал на такси в отделение банка "Пасифик и Юнион". В течение последних двух недель каждую свободную минуту (хотя они выдавались редко) я ломал голову над тем, как узнать адрес другого банка Риммы. В "Пасифик и Юнион" адрес, несомненно, есть, но как добраться до него? Расплатившись с шофером, я окинул взглядом здание банка и с удовольствием отметил, что это весьма солидное заведение. Мне почему-то казалось, что раз это отделение банка, то работает в нем всего лишь несколько служащих, и они легко могут запомнить каждого посетителя, в том числе и меня. И вот я увидел огромное здание, швейцара у подъезда и два непрерывных встречных потока людей в дверях. Присоединившись к одному из них, я через минуту оказался в большом холле - приемной. По обеим сторонам находились окошечки кассиров, и около каждого толпились клиенты. Над кассами вокруг холла шла галерея, где целый штат клерков обслуживал счетные машины и множительные аппараты. В дальнем конце холла за стеклянными перегородками были видны кабинеты старших служащих. Я подошел к одному из окошек, где стояла небольшая очередь, пробормотав извинение, взял с высокого прилавка бланк приходного ордера и достал из бумажника деньги. Вверху ордера я крупными буквами написал: "На счет Риты Мархал", а внизу приписал "Внесено Джоном Гамильтоном". Выждав, когда подошла моя очередь, я протянул в окошечко заполненный мною ордер и деньги. Кассир взял бланк и уже поднял было резиновый штамп, но остановился и с недоумением посмотрел на меня. Я стоял, прислонившись спиной к прилавку, и с равнодушным видом смотрел в сторону. - Тут что-то не так, сэр, - произнес кассир. - А именно? Кассир заколебался и снова перевел взгляд на ордер. - Не откажите в любезности минуточку подождать. Все получилось так, как я надеялся. Кассир взял ордер и вдоль длинного белого барьера быстро направился к лестнице, ведущей на галерею. Я наблюдал за ним. Он поднялся на галерею, прошел к девушке, сидевшей у большой машины, и что-то сказал. Девушка повернулась к висевшей на стене таблице. Я видел, как она провела по ней пальцем, словно отыскивая чью-то фамилию, потом снова повернулась к машине, нажала несколько клавишей и передала кассиру выданную машиной карточку. Сердце у меня бешено заколотилось. Я уже сообразил, что девушка работает оператором электронно-вычислительной машины, располагающей информацией о каждом клиенте банка. Все данные о нем машина печатала на карточке, которую можно было получить, если нажимать в определенном порядке занумерованные клавиши. Комбинация цифр соответствовала личному номеру клиента. Кассир внимательно сравнил карточку с приходным ордером, отдал ее девушке и поспешно вернулся ко мне. - Сэр, здесь какое-то недоразумение, - заявил он. - У нас нет счета на это имя. Вы уверены, что правильно написали фамилию? Я нетерпеливо пожал плечами. - Не стану утверждать категорически. Это карточный долг. Я играл с мисс Мархал в бридж и проиграл. Чековой книжки у меня с собой не оказалось, и я обещал ей уплатить проигрыш через ваш банк. Возможно, у нее здесь нет своего счета, но вы распоряжаетесь деньгами, поступающими на ее имя? Во взгляде кассира по-прежнему читалось удивление. - Правильно, сэр, если только речь идет о нашем клиенте. Но ее имя не Мархал. Может быть, Римма Маршалл? - Возможно, возможно, - небрежно ответил я. - Надо, очевидно, проверить, но у меня нет ее адреса. Вы не дадите его мне? - Адресуйте письмо на банк, а мы с удовольствием перешлем его дальше, - не моргнув глазом, отозвался кассир. Я не сомневался, что он так и ответит, но все же был разочарован. - Что ж, придется так и сделать. Благодарю вас. - Пожалуйста, сэр. Я кивнул, положил деньги обратно в бумажник и ушел. Так я сделал первый ход и теперь точно знал, где находится адрес Риммы. Предстояло его заполучить. Такси доставило меня в один из тихих районов Лос-Анджелеса, где я снял в недорогой гостинице номер, и я сейчас же позвонил в "Пасифик и Юнион" управляющему. Назвавшись Эдвардом Мастерсом, я попросил принять меня на следующий день, часов в десять утра. Мы условились встретиться в 10.15. Меня бесило, что весь день, до следующего утра, придется бездействовать, но и проявлять торопливость было опасно. Одиннадцать лет назад полиция Лос-Анджелеса объявила розыск человека с полуопущенным веком и шрамом на подбородке. Кто может поручиться, что не найдется какой-нибудь сверхбдительный ветеран-полицейский и не опознает меня даже сейчас, спустя столько лет? Вот почему всю оставшуюся часть дня я провел в гостинице и рано лег спать. На следующее утро я приехал в банк за минуту до назначенного времени, и меня немедленно провели в кабинет управляющего. Это оказался полный пожилой человек с вкрадчивыми манерами. Он с обворожительной улыбкой долго тряс мне руку, но в то же время всем своим видом давал понять, что крайне занят и будет благодарен, если я без лишних слов перейду к делу. Я назвался представителем фирмы строительных подрядчиков с главной конторой в Нью-Йорке и сообщил, что мы намереваемся создать филиал в Лос-Анджелесе и открыть в отделении "Пасифик и Юнион" текущий счет. Фирма довольно солидная, разглагольствовал я. Десять руководящих работников и свыше двухсот служащих. Не окажется ли господин управляющий столь любезным и не поможет ли мне подыскать соответствующее помещение? Мои слова произвели на управляющего впечатление. Он тут же назвал мне одно из агентств, которое, по его словам, сможет предложить как раз то, что нужно. Как бы мимоходом я упомянул, что для начала операций фирма намерена перевести из нашего нью-йоркского банка миллиона два долларов, что, разумеется, еще больше расположило ко мне управляющего. Банк, заявил он, окажет фирме любое содействие - стоит мне только сказать, в чем именно оно должно выразиться. - Видите ли... Собственно, пока нам ничего не нужно... Хотя, нет, позвольте. Мне нужна одна справочка. Я заметил, тут у вас вполне современное конторское оборудование. Вот если бы установить такое же в нашей конторе. К кому, по вашему мнению, следует обратиться? - Ну конечно же, к фирме "Чендлер и Керрингтон"! - А знаете, ведь наши операции несколько напоминают банковские, - продолжал я, осторожно подходя к тому главному, ради чего и пришел. - Наши клиенты разбросаны по всей стране, а мы должны поддерживать с ними постоянный контакт и хранить записи всех деловых переговоров и вообще всех операций. Я видел у вас электронно-вычислительную машину, она меня крайне заинтересовала. Вы довольны ее работой? Мне повезло. Видимо, машина представляла предмет его особой гордости. - Что вы! Более, чем довольны. Конечно, это дорогая вещь, но в конечном итоге она себя полностью окупает. - Я видел ее только мельком, когда шел к вам. - Дело поправимое, мистер Мастерс. Хотите, я покажу вам, как она работает? - С удовольствием, но беспокоить вас... - Я старался говорить как можно более небрежным тоном. - Какое там беспокойство! Наоборот. - Он нажал кнопку. - Сейчас мистер Флемминг покажет вам машину. - Как только мы найдем подходящее помещение, я сейчас же свяжусь с вами. Нам очень приятно ваше содействие. На пороге кабинета вырос и застыл в ожидании клерк - вышколенный серьезный молодой человек. - Флемминг, это мистер Мастерс. Он открывает у нас текущий счет. Мистера Мастерса заинтересовала наша электронно-вычислительная машина. Покажите ему, как она работает. - Слушаю, сэр. - Молодой человек поклонился мне. - С удовольствием. Я встал и почувствовал, как у меня подгибаются ноги. Пока мне удалось осилить лишь половину пути к поставленной цели, оставалось еще столько же. Пожав управляющему руку и поблагодарив его за помощь, я вышел вслед за Флеммингом из кабинета. Мы поднялись на галерею и остановились рядом с машиной. Сидевшая перед ней девушка повернулась на своем стуле и вопросительно взглянула на меня. Флемминг познакомил нас и принялся объяснять принцип действия машины. - У нас свыше трех с половиной тысяч клиентов, каждый из них обозначен номером. Список фамилий с указанием присвоенных номеров вы можете видеть вот здесь. Он показал на висевшую на стене огромную таблицу. Я подошел к ней и принялся быстро, но внимательно пробегать ее глазами. Среди других фамилий я нашел то, что искал: "Римма Маршалл, 2997". Этот номер я запомнил так, как ничего и никогда в жизни не запоминал. - Установив номер клиента, - продолжал между тем Флемминг, - нам остается лишь нажать клавиши в соответствующей комбинации, составляющей этот номер, и карточка с записями немедленно появится вот на этом подносе. Девушка-оператор, слушавшая наш разговор, взглянула на меня и снисходительно улыбнулась. - Машина работает безошибочно, - сказала она. - Да? И вы можете это доказать? - спросил я все с той же улыбкой. - Хорошо, - вновь заговорил Флемминг. - Возьмем первый номер из нашего списка. Итак, Р.Айткен, номер 0001. Мисс Лейкер, дайте мне карточку мистера Айткена. Девушка повернулась к машине и нажала несколько клавиш. Почти в то же мгновение на поднос выпала карточка. - Вот и все! - воскликнул Флемминг, расплываясь в широкой улыбке. Я протянул руку. - Вы знаете, я большой скептик. А вдруг эта карточка не имеет никакого отношения к мистеру Айткену? Флемминг с торжествующим видом вручил мне карточку. Я сразу увидел в ее верхней части фамилию "Айткен", напечатанную крупными буквами. - Поразительно! Видимо, придется купить такую же игрушку... А можно мне попробовать? - Конечно, мистер Мастерс. Я склонился над клавишами и быстро набрал номер 2997. Сердце у меня колотилось так отчаянно, что я боялся, как бы девушка и Флемминг не услышали его стук. Машина загудела, в металлическом контейнере быстро замелькали карточки. Я стоял в ожидании, пока на поднос не выпала белая карточка. Флемминг и девушка улыбнулись. - Выбранный вами номер принадлежит мисс Римме Маршалл, - объявил Флемминг. - Можете проверить сами. Я взял карточку и прочитал: "Римма Маршалл. Счет. Санта-Барбара. Кредитовать 10000 дол.". - Превосходный аппарат, - заметил я, стараясь говорить спокойно. - Именно то, что мне нужно. Спасибо. Спустя полчаса арендованная машина мчала меня в Санта-Барбару. Я уговаривал себя не впадать в излишний оптимизм. Район моих поисков значительно сузился, не оставалось сомнений, что Римма живет где-то в окрестностях Санта-Барбары, однако мне еще предстояло найти ее, а времени было в обрез. В Санта-Барбару я приехал около половины шестого и у первого же регулировщика движения узнал, где находится отделение банка "Пасифик и Юнион". Оно занимало довольно маленькое помещение и уже было закрыто. Оставив машину, я обошел вокруг здания. Напротив банка была гостиница, и я решил, что удобнее всего остановиться в ней. Это было довольно жалкое заведение - видимо, излюбленная обитель коммивояжеров. Полная женщина, сидевшая за конторкой администратора, приветствовала меня унылой улыбкой и передала ручку, молча приглашая заполнить регистрационную карточку. Я спросил, может ли она предоставить мне комнату с окнами на улицу. Женщина ответила утвердительно, но сказала, что на моем бы месте предпочла одну из комнат, выходящих во двор, чтобы не мешал уличный шум. Я ответил, что шум меня не беспокоит, после чего она вручила мне ключ и объяснила, как найти комнату. Обед, добавила она, начинается с семи часов. Номер оказался чистым, довольно просто обставленным и в общем-то неуютным, однако это не имело значения. Взгляд, брошенный в окно, убедил меня, что банк находится как раз напротив. Я пододвинул стул к окну и принялся рассматривать решетку, закрывавшую вход в банк. Когда же Римма придет сюда? Я понимал, что здесь мне не удастся повторить трюк, проделанный в Лос-Анджелесе, и получить более подробные сведения о Римме. К тому же, стоит ей только заподозрить, что я напал на ее след, как она тут же исчезнет, и мне придется начинать все сызнова. Возможно, если я буду дежурить у окна, мне повезет, и я увижу ее? Тогда мне можно будет проследить за ней и узнать, где она живет. Появляться же на улице было бы чистейшим безумием: Римма может увидеть меня, и тогда все мои планы лопнут, как мыльный пузырь. На следующее утро во время завтрака я сообщил женщине-администратору, что у меня много работы и что я намерен целый день заниматься у себя в номере. Женщина заверила, что меня никто беспокоить не будет. Я вернулся в номер и уселся у окна. Банк открывался в девять часов. Местное отделение "Пасифик и Юнион" явно не могло похвалиться широким размахом операций: в течение первых двух часов в нем побывало всего лишь пять человек. Правда, чуть позже приток клиентов усилился, но ненамного. Я сидел и наблюдал. Весь день меня не оставляла надежда, но когда двери банка закрылись последний раз, я почувствовал такое уныние и безысходность, что готов был наложить на себя руки. На следующее утро мне надо было уезжать, а это означало, что я лишился всякой надежды отыскать Римму до уплаты второго взноса. Я уже готов был отказаться от всяких попыток придумать что-нибудь подходящее, как вдруг меня осенило: а что, если поручить поиски Риммы какому-нибудь детективу? Эта мысль так взволновала меня, что я чуть было не помчался в вестибюль, чтобы найти в справочной книге адрес соответствующего агентства, но в последний момент сообразил, что все это глупости. Ведь я намеревался устранить Римму. И когда я это сделаю, напав на ее след с помощью детективов, они сообщат в полицию, опишут мои приметы, и полиция пойдет по моему следу. Нет, свои счеты с Риммой я должен свести без чьей-либо помощи. Вот тогда-то, валяясь в кровати, я впервые подумал, что найти Римму - это еще полдела: не менее важно выполнить задуманное так, чтобы остаться вне всяких подозрений. Одна трудность порождала другую. Утром на следующий день я вылетел в Голланд-Сити и вскоре после одиннадцати пришел в контору. Джек разговаривал с кем-то по телефону, но, увидев меня, торопливо сказал: - Я вам позвоню. Да, да, минут через десять... - и положил трубку. Он взглянул на меня, и я сразу понял, что стряслась какая-то беда. Джек был бледен и удручен. - Ты уже был дома, Джефф? - Нет. Только что с самолета. Я поставил на пол саквояж и бросил плащ на стул. - Я пытался найти тебя, - хрипло произнес Джек. - И где только тебя черти носят? - В чем дело? Говори. Джек помолчал, потом медленно встал со стула и сказал: - Сарита... Я похолодел. - Что?! Что ты хочешь с