н. - Высокий парень с рыжими волосами. Так-так... Его проверял Логан. Я в это время стоял у шлагбаума и фамилию не расслышал. - Ты не ошибаешься? Если, предположим, тебя вызовут в суд, ты сможешь показать под присягой, что это был он? - Конечно, я могу поклясться. Он приезжал во вторник: высокий рыжий парень с короткой стрижкой. Я, как сейчас, вижу его в сером костюме за баранкой "бьюика". Упоминание о машине окончательно убедило меня, что Джек виделся с Криди. Теперь необходимо было выяснить, что побудило их к встрече. Я не обманывался в том, что это окажется нелегким делом. - Значит, его убили? - спросил Фултон, глядя на меня с любопытством. - Да. Полиция думает, что его прикончил из ревности какой-нибудь шалопай. Вполне вероятно, что так оно и было: Джек любил таскаться за девчонками. - Ты говоришь - "полиция думает". Ты был у них, что ли? - Меня вызывал капитан Кетчен. По этому мерзавцу, должно быть, давно скучает виселица. - Верно, он порядочная скотина. Капитан иногда заходит к Криди за своей долей. Раза четыре в год. Ты не поверишь, сколько грязных притонов развелось у нас, а Кетчен делает вид, что ничего не замечает. - И Криди тоже на этом греет руки? - Я же сказал тебе, что у него в руках весь город. Может, он и не хозяин всех этих кабаков, но, будь уверен, доход от них он получает немалый. Кетчену тоже перепадает кусок. - У него есть жена? - У кого? У Криди? Он был женат четыре раза, а может быть, и больше. Его последняя женушка - Бриджетт Бленд, бывшая кинозвезда. Видел ее когда-нибудь? - Видел, но давно. Кажется, она была красотка по всем статьям. - На нее и сейчас стоит посмотреть. Но она не идет ни в какое сравнение со своей падчерицей. Вот та действительно красотка! Такой куколки я никогда не встречал, хотя в жизни своей перевидал немало всяких. - Она живет с ними в одном доме? Фултон отрицательно помотал головой: - Нет. Раньше они жили вместе, но мачеха ее выжила. Из зависти. Когда у старика бывали гости, на нее никто не смотрел, все внимание доставалось Марго. Ни одна женщина не потерпела бы этого. Они непрерывно ссорились, и в конце концов Марго собрала вещички и съехала. Сейчас она живет в квартире на бульваре Франклина. Говорят, что старик привязан к ней и очень скучает. Мне тоже без нее было тоскливо: как-никак, а в том проклятом доме с ней одной можно было иметь дело. От Бриджетт у меня начиналась зубная боль: чуть услышу, как она брюзжит или ругается после бессонной ночи, так зубы ноют. Я начинал узнавать полезные вещи. В нашем распоряжении оставался еще целый вечер, и подгонять ход событий не имело смысла. Поэтому я перевел разговор на предстоящий чемпионат мира по боксу и терпеливо ждал, пока Фултон не выскажет все свои соображения по этому важному вопросу. Потом мы перешли к спортивным играм и наконец плотно застряли на самой старой, но в то же время самой интересной теме - о женщинах. Было около девяти, когда мы разделались с бутылкой виски. Солнце село, оставив на потемневшем небе огромные красные пятна. Я подозвал официанта и велел ему принести заказанных мною цыплят. И Фултон, и я почувствовали себя приятно захмелевшими, в отличном настроении. Мы правильно сделали, что пили не спеша - медленно посасывали виски, как это и подобает делать с добрым шотландским напитком. Иначе мы были бы сейчас совершенно пьяны. За окном в сгустившейся тьме сверкал огнями Сан-Рафел. В эту минуту он мне казался чуть ли не самым чудесным местом на земле. - А Бриджетт ладит со старым хрычом? Фултон пожал плечами. - А кто с ним ладит? У него на уме одни деньги, на женщин ему наплевать. Развлекается она с другими. - С кем, например? Фултон хихикнул: - Есть у нее один канадский француз - Жак Трисби. На вид - красавчик, а по уму и повадкам - примитивное животное. Я смотрел в окно, прислушиваясь к тому, что говорит Фултон, и не сразу обратил внимание на подошедшего к нашему столику человека. От выпитого виски рефлексы мои были замедлены, и я решил, что это официант принес нам заказ. Потом я услышал, что у Фултона внезапно перехватило дыхание, как это бывает с сильно напуганным человеком. Я быстро обернулся. Возле нас, пристально глядя на меня маленькими безумными глазками, стоял Херц. За ним, образуя полукруг, застыли четверо рослых смуглых парней, преграждавших дорогу к выходу. 2 Шум в баре неожиданно стих, и все присутствовавшие обернулись в нашу сторону. Я находился в неудобной позиции: мое кресло было примерно в футе от стены, и от Херца меня отделял лишь небольшой стол. У Фултона за спиной не было стены, и положение его было несколько лучше. Посетители бара определенно ожидали потасовки. Самые благоразумные во избежание ненужного риска устремились к выходу с выражением паники на лицах. В наступившей тишине сиплый голос Херца прозвучал громко и отчетливо: - Ты не забыл еще меня, собака? Я не люблю шпионов, и сейчас ты в этом убедишься! Краешком глаза я заметил, как негр в белом фартуке и жилетке, с фигурой Джо Луиса вышел из-за стойки и быстрой походкой направился к нам. На его помятом широкоскулом лице застыла извиняющаяся улыбка. Он пересек бар, обошел стороной четырех парней и буквально через мгновение оказался рядом с Херцем. - Не устраивайте нам беспорядков, босс, - вежливо сказал он Херцу. - Если вам нужно побеседовать с друзьями, идите на улицу. И вам, и нам будет спокойней. Медленно обернувшись, Херц посмотрел на негра. В его глазах засверкали крошечные красные искорки, плечо слегка подалось назад, и в следующий миг я услышал оглушительный звук, будто мне самому съездили в барабанную перепонку: негр отлетел в сторону и очутился на четвереньках на полу. Все это заняло какие-то доли секунды. Не мешкая, я навалился всей тяжестью на стол, толкнув его на Херца, который после нанесенного им удара еще не успел восстановить равновесие. Он откатился назад, налетев на двух своих спутников и освободив, таким образом, для меня некоторое пространство, где я мог маневрировать относительно свободно. Вскочив на ноги, я ухватился за стул. Фултон тоже вооружился стулом. Не особенно раздумывая, он с размаху опустил его на голову ближайшего гангстера, и тот словно подкошенный рухнул вниз. Два здоровенных вышибалы - белый и негр - появились в дверях и, держа наготове дубинки, бросились к ним. Они схватились с тремя бандитами, оставив меня и Фултона лицом к лицу с Херцем. Я ударил его стулом по голове, и он, пошатнувшись, издал рычащий звук и яростно устремился на меня. Не отступи я назад, Херц, возможно, схватил бы меня, но я изловчился и с размаху двинул кулаком в его рожу. Я был уже на достаточном расстоянии от него, когда меня чуть не сбил с ног один из вышибал, и я угодил прямо на Херца. Прежде чем тот успел что-либо предпринять, я схватил его за кисть обеими руками, повернулся на пол-оборота и, закинув его руку за плечо, изо всех сил рванул вниз. Он перелетел через мою голову со скоростью реактивного снаряда и с грохотом шмякнулся на пол. Быстро обернувшись, я стал искать Фултона. Тот стоял, прислонившись к стенке, и прижимал к лицу платок. Ноги его еле держали. - Скорее отсюда, скорее! - закричал я, подбегая к нему. Один из оказавшихся рядом со мною гангстеров взмахнул кастетом, который со свистом рассек воздух в дюйме от моего уха. Ударом правой, пришедшимся ему ниже пояса, я сбил его с ног и, схватив Фултона, потащил к выходу. Нам предстояло пройти по ярко освещенным мосткам, по обеим сторонам которых плескалась вода, к автостоянке на берегу, тоже залитой светом. Фултон был плох, он еле плелся, а Херц со своими гангстерами мог появиться в любой момент. - Убегай! - простонал он. Я больше не могу! Уходи, пока они тебя не прикончили! Я перекинул через плечо руку Фултона и, поддерживая его свободной рукой, потащил по мосткам. Вскоре за моей спиной раздался топот, и я, отпустив Фултона, приготовился встретить Херца. - Беги! - крикнул я своему товарищу. - Я задержу эту обезьяну! Мне пришлось легонько подтолкнуть его, и, когда он, шатаясь, заковылял прочь, Херц был уже около меня. Он двигался с быстротой и ловкостью профессионального боксера, но я все же успел занять положение, при котором свет от фонаря падал ему прямо на глаза. Не помня себя от неистовой ярости, он бросился на меня, но я неожиданно присев на корточки и обхватив руками его толстые бедра, перебросил через себя. Он катился по скользким доскам, когда я, вскочив на ноги, помчался вперед. - Эй, Брэндон, сюда! - окликнул меня Фултон из моего "бьюика", мотор которого был уже заведен, и я, добежав до машины, буквально упал на место водителя, включил передачу и надавил на педаль акселератора. Херц был в двадцати ярдах от нас с искаженным от бешенства лицом, когда машина рванулась с места. Мы пулей вылетели с автостоянки, чудом не задев ворота, и выехали на бульвар. Не сбавляя скорости, я свернул на боковую улицу и лишь в конце ее немного притормозил. - Болит? - спросил я Фултона. - Переживу как-нибудь, - ответил он. - Где тут ближайшая больница? Я отвезу тебя. - Третий поворот налево, потом прямо с полмили. Я прибавил скорость, и минут через пять мы остановились у входа в отделение "Скорой помощи". - Теперь я справлюсь сам. - Он вылез из машины. - Надо быть идиотом, чтобы трепать языком, как я. Черт меня дернул связаться с тобой! - Прости. Кто мог ожидать, что наша встреча кончится так печально. Ты можешь подать в суд на Херца - свидетелей было достаточно. - Из этого ничего не выйдет. Самому же себе сделаешь хуже. Нет уж, с меня довольно. Я собираю вещички и сматываюсь отсюда. - И он нетвердо заковылял прочь. Я подождал, когда он исчезнет в дверях, потом развернулся и быстро поехал в гостиницу. 3 Отдохнув в приятной тишине своего крохотного номера и обмыв под душем синяки, я вспомнил, что так и не успел поужинать, и, позвонив по телефону, попросил принести мне сандвичи с индюшкой и пинту охлажденного на льду пива. В ожидании еды я вытянулся на кровати и подвел итог своей деятельности за прошедший день. Я чувствовал, что сунул палку в осиное гнездо. Теперь у меня были все основания опасаться за свое будущее, если, конечно, я не решусь отказаться от всей этой затеи. Рано или поздно мне вновь придется встретиться с Херцем, и я знал, что в следующий раз не удастся отделаться синяками и фонарем под глазом. Если даже мне повезет и я сумею избежать повторной встречи с Херцем, оставался еще Кетчен. Стоило последнему заподозрить, что я продолжаю расследование, и он не замедлит сфабриковать какое-нибудь липовое обвинение, чтобы упрятать меня за решетку. И я отдавал себе отчет в том, что пребывание в городской тюрьме не будет похоже на веселый загородный пикник. Очевидно, мне была необходима протекция какого-нибудь высокопоставленного лица, но к кому обратиться за помощью, я не имел ни малейшего представления. Да и был ли в этом городе кто-нибудь могущественней Криди, кто мог бы приказать полицейскому капитану оставить меня в покое? Это представлялось маловероятным. Покончив с общими рассуждениями, я перешел к конкретным фактам, которые мне удалось установить. Не оставалось сомнения в том, что Криди нанимал Джека. Криди финансировал в этом городе некоторые сомнительные заведения, владельцами которых являлись гангстеры. Он женат, и жена изменяет ему с неким Жаком Трисби. У него есть дочь Марго, живущая отдельно на бульваре Франклина, которую он продолжает любить. Я достал телефонную книгу и, полистав, выяснил, что ее квартира находится в доме под названием "Франклин армз". Когда я клал книгу обратно, послышался стук в дверь и в номер вошел слуга с сандвичами и пивом. Он с любопытством уставился на мой подбитый глаз, но ничего не сказал - это была деликатность, которую я высоко оценил, поскольку вдаваться в разговор мне совершенно не хотелось. Подождав, когда он уйдет, я слез с постели и, усевшись в единственное кресло, принялся за еду. Кто-то принес вещи Джека в мой номер, аккуратно сложив в углу. При виде этих вещей я вспомнил, что до сих пор не написал его жене. Закурив, я взял со стола лист бумаги и начал трудиться над письмом, которое закончил лишь к половине одиннадцатого. Я сообщал, что решил выделить ей часть денег, чтобы как-то компенсировать утрату мужа. Зная, что она будет торговаться озлобленно и нудно в надежде вытянуть из меня все, что возможно, я умышленно немного занизил сумму. Она никогда не питала ко мне симпатии, и ее все равно не устроило бы, сколько бы я ни предложил. Заклеив конверт, я бросил его на туалетный столик, чтобы отправить утром. Потом я открыл чемодан Джека. Мне хотелось убедиться, что там нет ничего компрометирующего его в глазах супруги. Решение мое оказалось совершенно правильным: в чемодане оказались фотографии и письма, просмотрев которые я понял, что он дурачил ее весь последний год. Я порвал их и бросил в мусорную корзину. Потом я перебрал остальные вещи, находившиеся в чемодане. Под внутренней обивкой я обнаружил пакетик отрывных спичек - из тех безделушек, которые рестораны и ночные клубы раздают посетителям в качестве сувениров. Пакетик был обтянут темно-красным шелком, на котором золотыми буквами были вытиснены два слова: "Клуб мушкетеров". Ниже стоял номер телефона. Я задумчиво вертел пакетик между пальцами. По словам Гривса, сыщика из "Адельфи-отеля", "Клуб мушкетеров" был самым изысканным и дорогим в городе, и мне было непонятно, каким образом спички могли оказаться у Джека. Я хорошо знал своего компаньона и был совершенно уверен, что, не будь на то настоятельной необходимости, связанной с работой, он ни за что не пошел бы в ночное заведение столь высокого класса. Джек умел ценить заработанные им деньги и развлекался со своими спутницами в местах поскромнее. Не на шутку заинтригованный загадочным пакетиком, я забрал его с собой и, выйдя из номера, спустился в вестибюль. На мой вопрос, где Гривс, клерк за конторкой дежурного администратора ответил, что он у себя в кабинете. - Что у вас с глазом, мистер Брэндон? Дорожное происшествие? - спросил он. - В этой гостинице нахальная прислуга, - с достоинством ответил я. - Попросил принести ужин ко мне в номер, и официант ударил меня сандвичем в глаз... Но это пустяки, мне не привыкать к подобному обслуживанию. Оставив его с недоуменно разинутым ртом, я спустился по лестнице и оказался в комнатушке Гривса, по размерам напоминавшей шкаф. Сыщик, сидевший за крохотным столом, раскладывал пасьянс и при моем появлении поднял глаза. - Кому-то не понравилась твоя физиономия? - без особого интереса спросил он. - Угу, - лаконично ответил я и, наклонившись вперед, бросил перед ним пакетик со спичками. Нахмурившись, Гривс вопросительно приподнял брови: - Откуда он у тебя? - Нашел в чемодане у Шеппи. - У Шеппи? Но он никогда не был в клубе, могу поспорить на доллар. Без денег и знакомых он не прошел бы дальше вышибал. - Ни малейшего шанса? - Ни одного из десяти миллионов. - А если его кто-нибудь провел? Это ведь разрешается? Гривс утвердительно кивнул: - Разрешается. Член клуба может привести кого хочет. Однако, если другим гость не понравится, виновного могут исключить из членов. Так у них заведено. - Мог он где-нибудь найти спички? Гривс неопределенно пожал плечами. - Я впервые их вижу. Не думаю, что завсегдатаи клуба пользуются такими спичками: это негигиенично, они могут подцепить микробы своими аристократическими белыми пальчиками. Наверное, кто-то провел туда твоего дружка, и он прихватил спички с собой: вот, мол, и я там был. Если человек любит бахвалиться, почему бы ему не позабавиться этой шуткой? - У тебя нет случайно списка членов клуба? Он криво усмехнулся, бочком вышел из-за стола и подошел к шкафу. Порывшись, он протянул мне небольшую брошюрку в переплете из темно-красного шелка с такой же надписью, что и на моем пакетике спичек. - Я нашел ее в одном из номеров гостиницы "Ритц-Плаза" и взял на всякий случай: авось пригодится когда-нибудь. Список устарел года на два. - Я верну его тебе, - сказал я, забирая со стола спички и засовывая брошюру в карман. - Спасибо. - Кто тебе поставил фонарь? - Ты его не знаешь, - ответил я. - Добрый, но нервный малый. - И вышел из кабинета. В вестибюле, отыскав уголок поспокойнее, я сел в кресло и начал просматривать список. Всего в нем было около пятисот фамилий. Четыреста девяносто семь из них мне ничего не говорили, три фамилии привлекли мое внимание: Бриджетт Криди, Жак Трисби и Марго Криди. Закрыв брошюрку, я легонько похлопал ею по руке. Несколько минут я сидел задумавшись, потом у меня появилась идея, и я стал размышлять более целеустремленно. Идея не была блестящей, но попробовать, во всяком случае, не мешало. Я узнал у швейцара, где находится бульвар Франклина, спустился по лестнице и пошел к своему "бьюику". Глава пятая 1 "Франклин армз" оказался чопорным аристократическим домом, в котором могли жить лишь сливки общества. Число квартир в нем, вероятно, не превышало тридцати. Перед домом был подсвеченный разноцветными лампами фонтан со скульптурной копией "Мальчика с дельфином" Донателло. На ухоженных клумбах росли небесно-голубые петунии. В облике дома чувствовалось не меньше достоинства, чем у вдовствующей герцогини. Поставив "бьюик" между серебристым "рейтом" и серебристо-розовым "роллс-ройсом" и пройдя через двери-вертушку, я очутился в отделанном дубом вестибюле. Вдоль стен в хромированных горшках пламенели гвоздики, а посредине в небольшом бассейне плавали золотые рыбки. За конторкой в дальнем углу стоял высокий блондин в безукоризненном смокинге, с усталым, чуть презрительным выражением на красивом изнеженном лице. - Мисс Криди, пожалуйста, - сказал я. Потрогав свой безупречный галстук, он прошелся по мне взглядом карих глаз, оценивая с точностью до одного цента стоимость моего костюма, галстука, сорочки и шляпы. Итог, как нетрудно было заметить по его лицу, был неутешительным для меня. - Мисс Криди ожидает вас? - Нет, но я только что беседовал с ее отцом и был бы признателен за возможность переговорить с нею. Меня зовут Лу Брэндон. Он раздумывал в нерешительности, постукивая по полированной поверхности конторки кончиками наманикюренных пальцев. По напряженному выражению его глаз было видно, что мышление не являлось привычным для него занятием. - Вы лучше напишите записку, и я передам, - сказал он наконец и, приподняв руку, взглянул на массивные золотые часы. - Для визита несколько поздновато... - Вот что, красавчик, тебе не кажется, что я могу попортить твою внешность? Позвони мисс Криди, и пусть она сама решает. Посмотрев на меня с удивлением и тревогой, холеный блондинчик открыл дверь за конторкой и исчез. Не обратился бы он за помощью закона, подумал я. Если какой-нибудь не в меру усердный полицейский арестует меня по обвинению, что я докучаю элите Сан-Рафела, положение мое окажется незавидным. Но волновался я понапрасну. Через пару минут блондин вновь появился в вестибюле и, с кислым видом показав на автоматический лифт, коротко бросил: - Третий этаж, седьмая квартира, - и повернулся ко мне спиной. Поднявшись наверх и пройдя коридор с дубовой облицовкой, я остановился возле нужной мне двери, из-за которой доносились приглушенные звуки музыки - по радио исполняли Моцарта. Я нажал на кнопку звонка, и через мгновение в отворившейся двери показалась пожилая женщина с приятным лицом, одетая в черное шелковое платье и белый, украшенный оборочками, фартук. - Мистер Брэндон? - Да. Вручив ей шляпу, я прошел в небольшую прихожую, где находился лишь овальный стол, в центре которого красовалась серебряная ваза с орхидеями. - Мистер Брэндон, - объявила горничная, открывая следующую дверь и пропуская меня вперед. Я оказался в просторной гостиной. Около светло-оранжевых стен стояли такого же цвета кресла, пол был застлан мохнатым белым ковром. Подле гигантской радиолы стояла высокая стройная девушка с шелковистыми пепельно-светлыми волосами. Ее глаза напоминали огромные черные фиалки. Это была хозяйка квартиры мисс Криди. У нее была высокая грудь, красивые ноги и изящные, слегка округлые бедра. Стройность фигуры подчеркивало вечернее платье с глубоким вырезом. Нитка бриллиантов, сверкавших на шее, пробила, вероятно, ощутимую брешь в банковском счете старого Криди: такие подарки принято делать в семьях миллионеров, когда дочерям исполняется двадцать один год. Довершали наряд усыпанные бриллиантами ручные часики и кольцо на мизинце с длинным плоским рубином в золотой оправе. Я мог понять радость миссис Криди, когда ее падчерица выезжала из дома: соперничать с ней было действительно трудно. - Прошу извинить меня за столь поздний визит, мисс Криди. Я не стал бы тревожить вас, если бы не чрезвычайно срочное дело. Она чуть заметно улыбнулась. Это не было ни проявлением дружеского расположения, ни неприязнью: подобной безличной улыбкой воспитанная хозяйка приветствует в своем доме незнакомца. Ни больше ни меньше. - Оно имеет отношение к моему отцу? - Боюсь, что нет. Признаться, я не рассчитывал, что вы согласитесь принять меня, и решил поэтому воспользоваться именем вашего отца. Она смотрела мне прямо в глаза, и под ее вопросительным взглядом я почувствовал себя не совсем уверенно. - Я возглавляю детективное агентство "Стар", - торопливо продолжал я. - Надеюсь, вы не откажетесь мне помочь. Она нахмурилась, выражение ее лица стало чопорным и натянутым. - Если я правильно поняла, вы - частный сыщик? - Именно так. Я веду следствие, и вы, мисс Криди, можете мне серьезно помочь. Взгляд ее стал совсем ледяным. - Помочь вам? Извините, но я не понимаю, с какой стати я должна вам помогать? - Конечно, вы не обязаны этого делать... Но ведь есть люди, которые считают своим долгом помогать друг другу. Разрешите мне в двух словах изложить суть дела, возможно, оно вас заинтересует. В ее глазах я прочел нерешительность, но в конце концов она села, жестом предложив мне кресло. - Пять дней назад, мисс Криди, - начал я, - мой компаньон Джек Шеппи приехал сюда из Сан-Франциско. Его вызвал клиент, отказавшийся сообщить свою фамилию нашей секретарше. Поскольку я в это время отсутствовал, Шеппи уехал один, оставив в записной книжке имя вашего отца. Она внимательно слушала, и я заметил, что выражение отчужденности постепенно исчезает с ее лица. - Шеппи телеграфировал мне и попросил срочно приехать в Сан-Рафел. Когда я прибыл, в гостинице его не оказалось: дежурный клерк сообщил, что он ушел на пляж. Спустя некоторое время явился полицейский и, узнав, что я компаньон Шеппи, попросил опознать его: он был убит сегодня в купальной кабине на пляже Бэй-Бич. Теперь она смотрела на меня широко открытыми глазами. - О да, я читала об убийстве в вечерних газетах. Но я не думала... Он был ваш компаньон? - Да. - Вы говорите, он записал в блокноте фамилию моего отца? - Она нахмурилась: - Странно, зачем ему это понадобилось? - Не знаю, хотя, возможно, именно ваш отец и вызвал его по телефону. Отведя в сторону взгляд, она начала играть рубиновым кольцом на мизинце. Мне показалось, что она слегка нервничала. - Папа никогда не звонит сам. Если бы ему понадобились услуги сыщика, он сказал бы секретарю. - Вопрос мог быть чересчур деликатным, - возразил я. Она по-прежнему смотрела в сторону. - Не знаю, но, так или иначе, ко мне все это отношения не имеет... Извините, мне пора уходить. - Сегодня я виделся с вашим отцом, - сказал я, заметив, что в глазах у нее вновь появилось настороженное выражение. - Он заявил, что не знает никакого Шеппи. Ваш отец угрожал мне. Он вызвал телохранителя и велел расправиться со мной, если я буду совать нос в чужие дела. На лице ее проступил легкий румянец! - И все же мне непонятно, какое отношение убийство вашего компаньона имеет ко мне. Извините, мне действительно надо уходить. - Она поднялась. - Я пытаюсь установить, что делал Шеппи, находясь в Сан-Рафеле, - сказал я, тоже вставая. - Мне удалось выяснить, что он был в "Клубе мушкетеров", но с кем он ходил, я не знаю. Вы член этого клуба, я прошу вас стать моим поручителем и провести меня. Мне необходимо навести справки. Она глянула на меня так, словно я предложил ей совершить небольшую прогулку на луну. - Это абсолютно исключено, - решительно заявила она, и тон ее подчеркивал невероятность подобного предложения. - Если даже вы попадете в клуб, - а у меня нет никаких намерений быть вашим поручителем, - никто не потерпит, чтобы вы наводили там справки. - Я согласен с вами, мисс Криди, - попасть туда действительно нелегко. Но если бы все-таки я оказался в клубе, могу вас заверить, я получил бы ответы на многие вопросы. Она нетерпеливо покусывала нижнюю губу. - Но это невозможно. Извините, мистер Брэндон, я вынуждена просить вас уйти. - Моя просьба - не каприз и не прихоть. - Я никак не хотел смириться с неудачей. - Было совершено убийство. У меня есть все основания полагать, что полиция и пальцем не шевельнет, чтобы отыскать преступника. Сегодня я разговаривал с капитаном Кетченом из отдела по расследованию убийств. Он пригрозил, что если я немедленно не прекращу расследование, то меня заставят пожалеть об этом. И это не было дурной шуткой: час назад меня пытались избить только за то, что я задавал вопросы. Кое-кто в Сан-Рафеле хочет замять убийство. Шеппи был не только моим компаньоном, но и другом, и пусть никто не думает, что смерть его останется безнаказанной. Я прошу вас помочь мне, все, что мне нужно, это... Протянув руку, она коснулась кнопки звонка: - Это не мое дело. Мне жаль, но я не в состоянии помочь вам. Дверь отворилась, и вошла горничная. - Тесса, мистер Брэндон собирается уходить. Проводи его. - Что же, по крайней мере, вы не пытались запугать меня тюрьмой, как капитан Кетчен, и не угрожали бандитами, как сделал ваш отец, - улыбнулся я. - Извините, что отнял у вас столько времени, мисс Криди. С самого начала я не особенно рассчитывал на успех встречи, я все же время впустую потрачено не было. Я вынес впечатление, что Марго знает, с какой целью отец нанимал Шеппи. Я решил поближе познакомиться с приятелем Бриджетт Криди - Жаком Трисби. Возможно, Шеппи было поручено выяснить, как далеко зашла их "дружба". Ведь Криди упорно отрицал факт знакомства с моим компаньоном, прибегнул к угрозам. Признайся он в своей связи с Шеппи, и ему пришлось бы рассказать в суде, что сыщика он нанял для слежки за женой. Не много найдется мужчин, которым доставило бы удовольствие распространяться на подобную тему. Было всего десять минут двенадцатого. Сидя в "бьюике", я раздумывал над тем, что делать дальше. Наконец завел мотор и поехал на пляж Бэй-Бич. 2 Проезжая через "променад", я наблюдал за запоздалыми купальщиками. В мертвенно-бледном свете луны море было цвета старого серебра. Минут через десять я доехал до пляжной конторы, которая, как я и думал, оказалась закрытой. Купальные кабинки, скрытые в тени пальм, были погружены в полную темноту. Поставив машину в боковом проезде за конторой, я зашагал к пляжу. Он был тих и безлюден, как зал ожидания на вокзале в рождественское утро. Укрывшись в тени, я внимательно оглядел кабины. Ренкин мог оставить здесь дежурного полицейского, а встреча с законом в данную минуту совершенно не входила в мои планы. Я напряженно вглядывался в окружавшую меня темень, но не заметил ни малейшего движения, не услышал никаких подозрительных звуков. Итак, я мог быть относительно спокойным за то, что, кроме меня, на пляже никого не было. Покинув укрытие, я двинулся вдоль кабин, пока не добрался до второй от конца, где обнаружили убитого Джека. Потрогав дверь и убедившись, что она заперта на ключ, я достал фонарик, стальные отмычки. Потом, просунув отмычку между замком и косяком двери, я с силой приподнял ее и надавил плечом. Изнутри, как от раскаленной железной печи, пахнул жаркий и спертый воздух. Я сделал шаг в кабину и увидел две табуретки, стол и кушетку. В углу, где нашли Джека, по-прежнему темнело на полу большое пятно. Две двери вели в раздевалки. Одной из них пользовался Шеппи, другой - пришедшая с ним женщина. Кем могла быть спутница Джека?.. Приманкой? Джек при его легкомыслии вполне мог угодить в ловушку. Если он попал на пляж в результате какого-то хитро подстроенного обмана, то какое отношение к этому имел Криди? А может, он связался с любовницей какого-либо гангстера и тот поймал их с поличным? Пока разъяренный бандит сводил счеты с Шеппи, девица поспешила удрать, бросив одежду. Сдвинув шляпу на затылок, я вытер рукою капельки пота со лба. Или же она сама убила его?.. Я вошел внутрь, плотно прикрыв за собою дверь. Если на пляже находился какой-нибудь энтузиаст ночных купаний или любитель кататься на лодке при луне, видеть свет в кабине ему было совсем не обязательно. Я открыл дверь одной из раздевалок. Это была крохотная каморка со скамьей, четырьмя крючками для одежды и небольшим зеркалом. Я провел по ней лучом фонарика в надежде обнаружить признаки того, что Шеппи раздевался именно здесь, но отыскать ничего не удалось. Комнатка была настолько мала, что полиция не могла пропустить даже самую мелочь. Внезапно у меня появилось странное ощущение, что я не один в душной и тесной кабине. Погасив фонарик, я остался в непроглядной тьме, чувствуя лишь бешеное биение сердца. Некоторое время вокруг меня все было спокойно. "Наверное, мне начинают мерещиться всякие ужасы", - подумал я, но затем где-то рядом услышал звук, напоминающий вздох человека. Я отступил назад и вышел из раздевалки. По дороге вдоль пляжа с шумом промчалась машина. Я осветил пол кабины, но, как и прежде, ничего не увидел. Тогда я направил луч на дверь второй раздевалки и плавно повернул ручку. ...Она сидела на полу лицом ко мне. На ней был голубой купальный костюм, и ее смуглая золотистая кожа была покрыта крупными каплями пота. На левом плече запеклась длинная струйка крови, невидящий взгляд был устремлен в пространство. Это была красивая девушка лет двадцати пяти с темными шелковистыми волосами и фигурой манекенщицы. Я стоял, пригвожденный к месту, с пересохшим ртом, чувствуя, как взмокла сорочка от холодной испарины. Я неподвижно стоял в мертвящей призрачной тишине, бессмысленно уставившись на девушку. Помочь я ничем не мог - было слишком поздно. 3 На полу возле нее убийца бросил нож с пластмассовой рукояткой. Это был необычный нож - такими пользуются домохозяйки, чтобы доставать лед из ванночек холодильников. Девушка умерла той же смертью, что и Шеппи, только на этот раз рука убийцы дрогнула и агония была продолжительной. Она следила за своей внешностью - ее волосы были аккуратно уложены, ногти окрашены в темно-красный цвет. Она могла быть богатой или бедной, манекенщицей или одной из многих тысяч работниц Сан-Рафела. Она могла иметь какую угодно профессию. Я был уверен лишь в одном: она была той девушкой, которая заходила в гостиницу за Джеком Шеппи, той самой, которую Гривс назвал блондинкой. Он утверждал, что она носила парик или красила волосы, и, чтобы убедиться в его неправоте, я поднес фонарик к ее телу. На ней не было парика, и волосы имели естественный цвет. "Тренированные сыщики тоже ошибаются", - думал я, направляя луч света на ее руки: нежный пушок на них выглядел совсем светлым. И это было понятно: когда человек месяцами поклоняется солнцу, волосы на руках меняют цвет. Духота в крохотной каморке была невыносимой, и я, чувствуя, что одежда моя насквозь пропиталась потом, вышел из раздевалки. Только теперь я обратил внимание еще на одну дверь, которая вела в смежную кабину. Именно через нее должен был проникнуть убийца. Возможно, он и сейчас находится по соседству... Погасив фонарик, я неслышно приблизился к двери и приложил к ней ухо. Ничего не услышав, я ощупью отыскал ручку и слегка повернул ее. Потом чуть-чуть надавил плечом, но дверь не подалась. Кто-то запер ее изнутри... Я отошел от двери, чувствуя нестерпимую сухость во рту. Если у него не было второго ножа, то вполне вероятно, что имелся про запас револьвер. Мои невеселые размышления прервал донесшийся откуда-то издалека звук - это было завывание полицейской сирены. С каждым мгновением вой нарастал: "фараоны" спешили по делу, и наиболее вероятным местом, куда они мчались, была купальная кабина с убитой девушкой. Я снова зажег фонарик и, хотя времени у меня было в обрез, постарался как можно тщательнее обтереть носовым платком дверные ручки: отпечатки пальцев могли навести Кетчена на мой след. Покончив с этим, я в несколько прыжков добрался до выхода, проскользнул наружу и огляделся. Хотя на пляже по-прежнему никого не было, для игры в прятки он подходил не больше, чем тыльная сторона моей ладони. Сирена выла теперь где-то совсем близко, и я понял, что мне оставался единственный путь: через открытый пляж. Когда меня вынуждают обстоятельства, я могу бегать, и бегать неплохо. В былые времена я пару раз завоевывал кубки в беге на полмили. Это были не олимпийские призы, но меня они вполне устраивали. Я припустил по песку. Я пробежал около пятисот ярдов, когда смолкла сирена. Я задыхался, ноги от усталости едва держали меня. Когда иссякали последние силы, я увидел, что берег впереди круто обрывается к морю, и кубарем скатился вниз, к самой воде. С минуту я лежал неподвижно, жадно глотая воздух. Отдышавшись, поднялся на четвереньки и осторожно забрался на песчаный гребень. В белом свете луны я увидел фигуру полицейского, потом дверь в кабину с трупом темноволосой девушки отворилась и из нее вышел еще один блюститель порядка. Он что-то сказал своему товарищу, и тот, сорвавшись с места, побежал обратно к шоссе. Если полиция застанет меня на пляже, это будет счастливая ночь для капитана Кетчена. Я ни минуты не сомневался, что он сумеет воспользоваться неожиданной удачей. Чуть живой я дотащился до своей машины и, не зажигая фар, погнал ее прочь. Дежурный клерк "Адельфи-отеля" дружески улыбнулся мне и протянул ключ. - Не правда ли, чудесная ночь? Вы обратили внимание, как красиво отражается в море луна? Буркнув в ответ бог знает что, я забрал ключ и пошел к лифту. Я собрался войти в кабину, когда зазвонил телефон и клерк окликнул меня: - Мистер Брэндон, вас! Вы будете говорить из номера или из вестибюля? Ответив, что из номера, я вошел в лифт, теряясь в догадках, кто мог звонить мне в столь поздний час. - Алло? - Мистер Брэндон? - послышался женский голос, чистый, низкий и чем-то знакомый. - Да. - С вами говорит Марго Криди. - Рад слышать вас, мисс Криди. - Я недоуменно сдвинул шляпу на затылок. - Я говорю из "Клуба мушкетеров", - продолжала она. - Я проверила книгу посетителей. В ней нет фамилии Шеппи. - Он мог пройти под другим именем. - Я старался не выдать своего изумления. - Мне это тоже пришло в голову, но швейцар утверждает, что в клубе несколько месяцев не было ни одного рыжего джентльмена. Я не помнил, упоминали ли газеты, что убитый на пляже человек был рыжим. - Отчего вы решили, что он здесь был? - В его чемодане я нашел пакетик с названием клуба. - Он мог взять у кого-нибудь из знакомых. - Конечно. Большое спасибо за помощь, мисс Криди. Я... - В телефоне послышался легкий щелчок - она положила трубку. Что побудило ее переменить решение и позвонить мне? Было над чем поломать голову, черт подери. Значит, Джек не ходил в "Клуб мушкетеров". У меня не было оснований не доверять ей. Гривс тоже считал это маловероятным. В вещах Шеппи я не нашел смокинга, а без него он не прошел бы дальше швейцара. Но откуда взялись спички и почему Джек позаботился так надежно их упрятать? Он не отличался любовью к красивым безделушкам и от ненужных вещей старался побыстрее избавляться. Швырнув на кровать шляпу, я подошел к чемодану Джека и достал спички. Потом, сев в кресло, стал внимательно их разглядывать. Всего я насчитал двадцать пять отрывных спичек, на каждой было напечатано название клуба. На внутренней стороне пакетика я прочел рекламную надпись магазина художественной керамики - одного из заведений, которые, словно грибы после дождя, вырастают в местах, посещаемых туристами. Она гласила: "Обязательно посетите "Школу керамики" Маркуса Хана - подлинную сокровищницу искусства. Шато, Эрроу-Пойнт, Сан-Рафел". Надпись вызвала во мне недоумение: зачем понадобилось фешенебельному клубу, который и на порог не пустил бы ни одного туриста, заниматься подобной рекламой? Что за странное коммерческое соглашение между двумя сторонами? Я оторвал одну спичку. Приблизив ее к глазам, увидел, что на обратной стороне были напечатаны цифры: С451135. Отогнув остальные спички, я убедился, что и на них были номера, шедшие по порядку до С451160. Положив обратно оторванную спичку, я несколько минут оставался в неподвижности: что могла означать эта непонятная нумерация? Не найдя ответа, я сунул пакетик к себе в бумажник. Было уже около часа ночи. Утром я узнаю из газет фамилию девушки в купальном костюме, сейчас же благоразумней всего отправиться спать. Я поднимался на ноги, когда в номер ко мне постучали. Это было не деликатное постукивание коридорного, а громкие, бесцеремонные удары, которыми возвещают о своем прибытии всемогущие представители власти. Мне было необходимо собраться с мыслями, и я не спешил открывать. "Неужели заметили, когда я убегал с пляжа, - подумал я, - или нашли в кабине мои отпечатки?" В дверь забарабанили громче. - Пошевеливайся! Мы знаем, что ты здесь! - прокричал чей-то голос. Я достал из бумажника спички и засунул их под край ковра. Потом, повернув ключ, открыл дверь. Сосредоточенно пережевывая резинку, в номер шагнул Кенди, взгляд его темных глаз был неприязненным и злым. За ним с неподвижными лицами и настороженными глазами вошли двое верзил в штатском. - Поехали, - сказал Кенди усталым голосом. - Капитан Кетчен хочет видеть тебя. - Что ему нужно? - спросил я, не трогаясь с места. - Об этом ты спросишь у него. Ну что, пойдешь сам или тебя вести под ручку? Выбирать не приходилось. Неравенство сил было очевидным, и, хотя встречаться с Кетченом совершенно не хотелось, я взял шляпу и, ни слова не говоря, зашагал в сопровождении полицейских по коридору. Глава шестая 1 Глаза ночного клерка вновь полезли на лоб, когда он увидел меня в сопровождении Кенди и двух верзил в штатском. Уже второй раз в течение суток меня выводили из гостиницы блюстители закона, и я подумал, что утром, возможно, администрация попросит меня освободить их от моего присутствия. В том случ