- У меня много родственников на юге, но Джона среди них нет. - Весьма жаль. А как вас зовут? - Гарри. - А вы зовите меня просто Росс, - он подмигнул Люси. - Извини, дорогая, что я прервал вашу беседу. - Мы просто болтали, Росс. - Кстати, - сказал Леонетти, - мы с Люси относимся к тем, кто ценит искусство. Но погоду здесь делают совсем другие. - Вы тоже художник? - Россу принадлежит "Лайен Галери", - сказала Люси. Леонетти тем временем прислушивался к словам отца Люси. Когда тот на секунду умолк, Леонетти громко заявил: - Мистер Бостон опять обрабатывает прессу. В этом деле он великий мастер. Бостон улыбнулся и помахал ему в ответ. - Пойду к нему, - сказал Леонетти. - С вами я не прощаюсь, Гарри. Еще увидимся. - Так как же насчет расписки? - спросила Люси, когда Росс отошел. - Мне этот разговор надоел. Нельзя ли сменить тему? - У нас не может быть общих тем. Мы не друзья, и разговор у нас чисто деловой. - Знаю. Но я хотел бы сделать наше знакомство более близким. - А я нет, - холодно ответила она. - Достаточно того, что я вежлива с вами. - Понятно. Можете быть невежливы, - усмехнулся Калверт. - Вы - вор, - она пристально глянула на него из-под насупленных бровей. От удивления у Калверта даже челюсть отвисла. Кто-то хлопал его по плечу, а он все стоял в оцепенении, не спуская глаз с Люси. Та тоже в упор смотрела на него, и ее нежная кожа постепенно становилась пунцовой. Снова кто-то похлопал Калверта по плечу, и он услышал свое имя. Медленно обернувшись, увидел слугу в ливрее. - Мистер Калверт? Вас просят к телефону. Извинившись, он стал протискиваться через толпу вслед за слугой. Слова Люси оскорбили его, но произнесены они были вполне искренно - сомневаться тут не приходилось. Значит, Люси считает его вором, попросту укравшим расписку? Слуга привел его в небольшой, аккуратно обставленный кабинет, указал на телефон и тактично удалился. В трубке раздался мягкий мужской голос: - Звонит доктор Вильямс из госпиталя святого Петра. Я звонил вам на службу, и мне сказали, что вы здесь. Я хочу передать вам, что Винсент Гастингс попал в аварию. - Как это случилось? - Его сбила машина. Он желает вас видеть. - Он в тяжелом состоянии? - Я бы не хотел вдаваться в подробности по телефону, - в голосе врача слышалась профессиональная осторожность. - И он хочет видеть именно меня? - переспросил Калверт. - Именно вас. Если вы Гарри Калверт. - Я Гарри Калверт, можете быть спокойны. - Тогда не тяните. Он говорил, что это очень важно. - Я еду, доктор. Спасибо. Калверт вышел из кабинета и сразу наткнулся на Рода и Плайера, явно поджидавших его в коридоре. Кривая усмешка исказила губы Плайера, когда он сделал шаг вперед. В тот же момент из двери, ведущей в зал, появился слуга. Род крикнул: - Том, только не здесь... Калверт медленно прошел мимо, провожаемый двумя парами ненавидящих глаз, снял с вешалки свое пальто и шляпу, а затем сказал, глядя прямо в ледяные глаза Плайера: - Мы еще встретимся с тобой, ублюдок. Плайер с пугающим спокойствием ответил: - Но это будет твоя последняя встреча с кем-либо на этом свете. Глава 7 Когда, сопровождаемый врачом, Калверт вошел в больничную палату, Гастингс попытался встать. Голова его была забинтована, щеку, как клеймо, пересекала огромная ссадина. Нос превратился в картошку. - Лучше не вставайте, - предостерег его доктор Вильямс. Гастингс, тяжело дыша, вновь откинулся на подушки. - Все его тело выше пояса, как татуировкой, покрыто синяками и ссадинами, - сказал доктор. - Спасибо, что зашли, Калверт, - прошептал Гастингс. - Не волнуйтесь, дружище, - успокоил его Гарри и обратился к доктору: - Насколько тяжелы повреждения? - Ничего серьезного. Возможно, легкое сотрясение мозга, но и это под сомнением. Все станет ясно после рентгена. Был сильный шок, но он уже прошел. - Садитесь поближе, Калверт, - прошептал Гастингс. - Я вас покину, - сказал доктор Вильямс, - но прошу долго не задерживаться. - Спасибо, что пришли, - повторил Гастингс, когда они остались вдвоем. Его бледные губы едва шевелились. - Я должен с кем-то переговорить. С матерью я не могу, она не перенесет этого. Нужно, чтобы кто-нибудь из банка позвонил ей и сказал, что я на пару дней покинул город. Я понимаю, что не имею морального права рассчитывать на вашу помощь, но больше мне не к кому обратиться. Возможно, это покажется вам смешным, но мне хотелось бы напомнить о нашем студенческом братстве. - Мне это не кажется смешным. - Следующим можете быть вы, Калверт, - глаза Гастингса замутились, как у больного животного. - О чем вы? - с недоумением переспросил Гарри. - Я обязан вас предостеречь. - Доктор сказал, что вас сбил автомобиль. Наверное, какой-нибудь пьяный лихач выехал на тротуар. - Меня сбил Том Плайер. Гастингс произнес это самым обыденным голосом, как что-то само собой разумеющееся, однако в плазах его стояли мука и страх. Калверт почувствовал, как пересохло у него в горле, а по коже побежали мурашки. - Вы мне не верите? - спросил Гастингс. - По-вашему, я все это придумал? - Вариант с пьяным водителем кажется мне более вероятным, - глядя на носки своих ботинок, сказал Калверт. - Без всякого сомнения, это был Плайер. Он специально выехал на тротуар, чтобы сбить меня, - казалось, рассудок Гастингса помутился от страха. - Я узнал его. Он смеялся, направляя на меня машину. Я прижался к стене, но он все же достал меня правым крылом, как бык рогом. Меня отбросило на ступеньки какого-то дома, а Плайер дал задний ход и снова бросился на меня. Я почувствовал запах резины... Спасли мою жизнь только перила крыльца. Затем Плайер съехал с тротуара и умчался. Тело Гастингса под простыней била мелкая дрожь, а мысли раз за разом возвращались к страшному происшествию. - Я вас понял, Гастингс, - сдавленным голосом произнес Калверт. - Я вас понял, довольно. - Он бросился на меня, как взбесившийся бык, и еще хохотал при этом. - Зачем? Почему? - Утратив расписку, я стал ненужным. А знаю я чересчур много, - Гастингс попытался приподняться, и это ему почти удалось. - Калверт, берегите расписку. Это ваш единственный шанс уцелеть. На вас будут давить изо всех сил, но пока расписка при вас, не тронут. "Тут Гастингс бесспорно прав", - подумал Калверт. Его жизнь теперь всецело зависела от клочка зеленой бумажки. Неужели Люси не знает, что, расставшись с распиской, он расстанется и с жизнью? Значит, цена безопасности - двадцать пять тысяч долларов? От всего этого можно впасть в панику. А он еще отдал конверт с распиской Максу. Но Люси, Люси! Нельзя поверить, что она знает все подробности этого грязного дела. Скорее всего, она - слепое орудие в руках негодяев. - Гастингс, кому же все-таки принадлежит эта расписка? - как можно более спокойно спросил он. - Человеку по имени Мартин Ван дер Богль, - сказал больной, сделав глоток воды из стакана. - Это он продал картины? А где он сейчас? - Он умер. - Когда? - Примерно месяц назад. Его-то убил на моих глазах Плайер. Тоже задавил машиной. - Почему вы не заявили в полицию? - Я не могу, - Гастингс, казалось, был готов зарыдать. - Начнем сначала. Расскажите мне все подробно. О Ван дер Богле, расписках, картинах... - Нет, нет, я не могу... - голова Гастингса металась по подушке. - Я могу чем-нибудь помочь? Скажите... - Нет... Они убьют меня... - Тогда я ухожу, - Калверт встал. - Нет, нет, не уходите! Останьтесь. Я все расскажу... Гастингс говорил долго и путано, с трудом шевеля запекшимися губами. Зато его бледное лицо стало спокойным - он целиком ушел в воспоминания. Лорэми Бостон в свое время отправился в Европу с целью войти в контакт с военной комиссией, занимавшейся вопросами искусства. В Амстердаме он свел знакомство с коммерсантом Ван дер Боглем, предложившим ему две картины Иоганна Гроота. Условия были самые выгодные. Но Бостон, находившийся в Европе с правительственным заданием, не имел права заниматься частным бизнесом. Однако он не удержался и купил обе картины. Ван дер Богль в качестве аванса получил чек на двенадцать тысяч. На остальную сумму была составлена расписка о получении денег после возвращения Бостона в Америку. Желая засекретить сделку, он отправил картины домой не самолетом, каким улетал сам, а пароходом. Единственным документом, фиксирующим сделку, таким образом, оказалась зелененькая расписка. Но в то время это устраивало обе стороны. Бостон опасался осложнений, которые могли возникнуть у него в связи с использованием служебной поездки для личного обогащения. Голландец, к которому картины попали сомнительным путем, огласки должен был опасаться еще в большей мере. Когда Богль прибыл в Нью-Йорк за оставшимися деньгами, Бостон вначале попытался сбить цену, но ничего не добился. Тогда, сославшись на временные финансовые затруднения, он попросил месяц отсрочки. Хитрый и хладнокровный голландец вначале требовал возвращения картин, но потом согласился на двухнедельную отсрочку. Гастингс встретился с Ван дер Боглем в банке - он помог ему решить несколько финансовых проблем. Пару раз они обедали в ресторане, и дружба их постепенно крепла, особенно, когда выяснилось, что оба - страстные шахматисты. Ван дер Богль стал навещать Гастингса на дому по вечерам, и они коротали время за игрой и выпивкой. Однажды Ван дер Богль в припадке откровенности рассказал новому другу о сделке с Бостоном. То ли опасаясь чего-то, то ли желая продемонстрировать полное доверие Гастингсу, голландец попросил его спрятать расписку. Двумя днями позже он был сбит машиной, выскочившей на тротуар. Гастингс с ужасом наблюдал это из окна своей квартиры. На следующий день в банк явились Род и Плайер. Они заявили, что за некоторое время до гибели голландец, поддавшись угрозам, во всем признался, хотя и не назвал человека, которому он передал расписку. Однако слежка уже давно показала, кто самый близкий знакомый Богля в Нью-Йорке. Гастингсу предложили выбор - или десять тысяч долларов за расписку, или смерть, не менее страшную, чем та, которая настигла голландца. В полицию Гастингс обращаться не стал. Во-первых, просто был напуган, во-вторых, хотел получить эти самые десять тысяч. Вначале Род намеревался просто уничтожить расписку, являющуюся единственным доказательством сделки. Но вскоре обстоятельства изменились. В Голландии каким-то образом узнали о продаже картин, и власти начали следствие. Для Бостона теперь важно было сохранить доказательство его полного расчета с Ван дер Боглем. Но, чтобы сохранить картины или получить за них компенсацию, нужно было подделать подпись голландца, якобы подтверждающую получение всей суммы. За это дело взялся Гастингс - коготок увяз, всей птичке пропасть. За дополнительные пять тысяч он подделал подпись Ван дер Богля, взяв за образцы различные принадлежащие ему документы, хранившиеся в банке. Совершив подлог, он почувствовал себя уверенней и потребовал у Рода уже двадцать пять тысяч. Род попросил сутки на консультацию с Бостоном. На следующий день, явившись в банк, Род сообщил об отказе Бостона увеличить сумму. Но тут же сделал Гастингсу предложение надуть Бостона, компаньоном которого он являлся. Якобы отношения между ними уже давно зашли в тупик. Это очень не понравилось Гастингсу. Его подозрения усилились, когда, выглянув на улицу, он увидел Плайера. Вот тогда-то ему и пришлось сунуть расписку в один из адресованных Калверту конвертов. После этого он отправился с Родом в ресторан. Когда же тот достал из кармана двадцать пять тысяч и предложил немедленно произвести обмен "расписка-деньги", Гастингс был вынужден признаться в своем трюке. Документ он пообещал вручить через пару дней. Именно Род посоветовал Гастингсу не доверять Калверту и выкрасть конверт из его квартиры ночью. Наконец-то Калверту все стало ясно. Гастингс лежал молча, утомленный рассказом. Лицо его было бледным и отрешенным. Калверт налил стакан воды и подал больному. - А откуда взялся этот Плайер? - спросил он. - Кто он такой? - Двоюродный брат Рода, они оба из весьма порядочной семьи. Неприятности были у Плайера с детства. В колледже он оказался причастен к смерти своего соседа по комнате. И чтобы замять это дело, потребовалось немало денег. Плайера отправили на военную службу, но и там он совершил нечто такое, за что был с позором изгнан из армии. - И сейчас он служит у Рода, выполняя грязные поручения? - Он - чудовище, маньяк. Если бы вы слышали, как он хохотал, сидя за рулем автомобиля! - Знают ли Бостон и Люси, что это именно Плайер прикончил Ван дер Богля? - спросил Калверт. Гастингс хотел ответить, но не успел, потому что в палату вошел доктор Вильямс в сопровождении сиделки. - Пора отдыхать, - сказал он Гастингсу. - Я ухожу, доктор, - Калверт встал. - Пока, дружище, - добавил он, глядя на Гастингса. - Надеюсь, все будет в порядке. - Вы придете завтра? - с надеждой спросил тот. - Постараюсь. Сиделка, закатав рукав рубашки Гастингса, готовила укол. Скривившись от боли, вызванной уколом в вену, он все же успел напутствовать Калверта: - Будьте осторожны, переходя улицу. Лицо его, обрамленное многими слоями бинтов, как тюрбаном, было пергаментно строгим. "Мумия", - подумал Калверт. Глава 8 Открыв дверь своей квартиры, Калверт едва не напоролся на два объемистых, очень хорошо ему знакомых чемодана. Грейс, до этого разговаривавшая с кем-то в гостиной, встала с дивана и, улыбаясь, пошла ему навстречу. Калверт с растерянным и глупым выражением лица так и остался стоять в раскрытых дверях. Он не мог до конца осмыслить происходящее, даже когда руки жены обвили его шею. Она была совсем рядом, и Калверт, действуя почти автоматически, наклонился, подставляя губы для поцелуя. При этом он не без горечи заметил, что Грейс изменила прическу - ее роскошные бронзовые волосы теперь были уложены на голове в корону. Это было сделано или под чьим-то влиянием, или для кого-то. Сразу после поцелуя она отстранилась и, взяв его за руку, ввела в гостиную. - К тебе посетитель, милый, - промурлыкала она. Сидевший в кресле Росс Леонетти дружелюбно кивнул головой. - Добрый вечер, Калверт. Простите, что я зашел без приглашения. Наверное, мне следовало предупредить вас о визите по телефону. Миссис Калверт была весьма любезна со мной. А мне нужно с вами переговорить. Не возражаете? - Ничуть. Весьма рад вашему визиту. Калверт украдкой глянул на Грейс. У нее всегда было особое, волнующее очарование, которое никого не могло оставить равнодушным. И эта обаятельнейшая из улыбок... Кого-кого, но Грейс нельзя было представить хмурой или скучающей. Вот только кому предназначается эта новая прическа? Неужели подонку Бенни Фэрису? Он сел напротив Леонетти, а Грейс тут же примостилась на подлокотник кресла. Одной рукой она слегка поглаживала затылок мужа. - Мистер Леонетти был так любезен, что помог мне донести чемоданы от лифта до квартиры. - Любой мужчина счел бы за честь сделать то же самое, - галантно произнес Росс. - Вы где-то отдыхали? - Да, - ответила Грейс. Ее пальцы с силой надавили на затылок Калверта. - И как же тебе отдыхалось? - Гарри изобразил подобие улыбки. - Неплохо, - она слегка шлепнула его по затылку. - Может быть, приготовить что-либо выпить? И, не дождавшись ответа, резко устремилась на кухню. - Что заставило вас придти ко мне, мистер Леонетти? - спросил Калверт. - Случай. Каприз, если угодно. Но я не жалею. Я провел очаровательные полчаса в обществе вашей супруги. Замечательная женщина. - Об этом чуть позже, - Калверт холодно глянул на гостя. - Давайте к делу. Глаза Леонетти продолжали улыбаться, но едва заметно сузились. Он уже хотел что-то сказать, но в комнату вернулась Грейс с двумя наполненными бокалами в руках. - Прошу. А я, с вашего разрешения, пока займусь своим гардеробом. Нужно распаковать и развесить вещи. Она направилась в спальню, и Леонетти проводил ее восхищенным взором. Затем он перевел взгляд на Калверта, и улыбка сразу покинула его лицо. - Не стоит ходить вокруг да около, Калверт. Мы оба прекрасно понимаем друг друга. - Именно. Итак, ваши условия? - Десять тысяч сверх того, что вам уже предлагали. - От имени кого вы говорите? - лицо Калверта было абсолютно бесстрастным. - Я представитель небольшого синдиката, членом которого тоже являюсь. Но вас это не должно беспокоить. - Думаю, мне не стоит спрашивать, для чего вам нужна расписка? Леонетти только плутовски ухмыльнулся. - Кроме того, - продолжал Калверт, - вы, конечно, не скажете, от кого узнали, что эта вещь находится у меня? - К сожалению, не могу удовлетворить ваше любопытство! Не в моих правилах раскрывать источники информации, но повторяю, вам нечего беспокоиться. - Звучит не очень убедительно. - Сколько вам предложили за расписку, Калверт? - перебил его Леонетти. - Тридцать пять тысяч, - Гарри отхлебнул немного виски. - По-вашему, эта сумма недостаточна? - Леонетти задумчиво смотрел в свой бокал. - По-моему, она даже чрезмерна. Но мое предложение остается в силе. Сорок пять тысяч в обмен на расписку. - Меня это не устраивает. - Мало? - Нет, слишком много. - Так в чем же дело? - Я уже сказал: нет. - Может, объясните? - в голосе Леонетти прозвучал вызов. - Расписка вам не принадлежит. Уж, скорее, на нее могут претендовать и другие. - Вы ведете себя глупо, Калверт. - Мое решение окончательное. Кроме того, мне это все надоело. Отныне я ничего не продаю. - Это звучит как оскорбление, - лицо Леонетти перекосилось. - Понимайте, как хотите. Но я не изменю своего решения, - Калверт глянул на Леонетти с вызовом. Однако тот уже взял себя в руки и вновь заговорил мягким, вежливым голосом: - Конечно, это выглядит глупо, но если ваша позиция именно такова, с ней надо считаться, - он тяжело встал. - Возможно, в будущем вы пожалеете. - До свидания, мистер Леонетти. - Калверт тоже встал. - Жизнь - это рынок. От покупателя можно добиться выгоды, но если ему отказать, могут случиться неприятности. Мы предпочитаем покупать нужные нам вещи, но и других способов не чураемся, - Росс многозначительно улыбнулся. - У вас уже есть некоторое представление об этих способах. - Не надо угроз, сегодня у меня весьма покладистое настроение. - Извините. Я ухожу. Передайте поклон вашей очаровательной жене. Кстати, вот и она... До свидания, миссис Калверт. - Вы уже уходите? - на Грейс поверх пижамы был надет фланелевый халат. - Спешные дела. Было очень приятно познакомиться... Калверт, взяв со стула шляпу и пальто, протянул их Леонетти. - Заходите еще, - пригласила Грейс. - Непременно, миссис Калверт. Вы так любезны. Заперев за Леонетти дверь, Калверт вернулся в гостиную. Грейс, улыбаясь, протянула ему руку. "Предложение мира", - подумал он, проходя мимо. Рука Грейс повисла в воздухе, как одинокая ветка. - Не усложняй жизнь, дорогой, - сказала она. - Все перемелется. - От этих слов мне легче не стало. - Давай рассмотрим факты, - надув губки, сказала она. - А факты таковы, что я вернулась. - Но не забывай и о таком факте: ты ушла от меня к Бенни. - Сам решай, какой факт важнее, - мягко возразила она, - твой или мой. Я думаю, мой более приятный, а, следовательно, и более важный. Калверт поднес свой бокал к губам, но обнаружил, что тот пуст. - Я подам сейчас еще, дорогой, - она чмокнула его в щеку и подставила для ответного поцелуя свою. Однако Калверт даже не шелохнулся и продолжал смотреть прямо перед собой. Поняв, что желаемого не дождаться, Грейс подхватила бокалы и направилась на кухню. Глядя ей вслед, Калверт понял, что отныне они чужие люди. Все прошло и никогда уже больше не вернется. Любовь умерла, и ее труп не оживить никакими средствами. Его даже не интересовало, почему она ушла, почему вернулась и куда дела Бенни. Грейс принесла наполненный до краев бокал и уселась на прежнее место. Разговор поначалу не клеился, но постепенно, захмелев, Калверт рассказал жене обо всех своих злоключениях, начавшихся после встречи с Плайером в гриль-баре. Рассказ этот весьма заинтересовал Грейс и, когда муж закончил, глаза ее блестели от возбуждения. - Гарри, почему ты не согласился на предложение Леонетти? - воскликнула она. Другая женщина сначала стала бы расспрашивать о Люси, любая другая, но не Грейс. Она была чересчур уверена в своей власти над мужем. А возможно, такие детали ее вообще не интересовали. - Ответь, почему? - повторила она. - Потому что расписка мне не принадлежит. - После гибели законного владельца это уже не так, - с раздражением сказала Грейс. - Зря, что ли, ты перенес столько неприятностей? - Смерть Ван дер Богля лишила расписку хозяина, но отнюдь не дала мне прав на нее. - Глупости! - То, что для тебя глупости, для меня элементарная порядочность. Впрочем, тебе этого не понять. - Не придирайся к словам, дорогой. - Прости. Наклонившись вперед, она положила руку ему на колено. - Мы зря затеяли этот разговор. Не стоило перечить тебе после всего того, что случилось. Ты неважно выглядишь. Прими душ и ложись. Позже, возможно, мы еще поговорим на эту тему. - Говорить больше не о чем. Я не продам расписку. И на этом закончим. - Прими душ. - Не пытайся переубедить меня. Свои убеждения я впитал с молоком матери, - он встал и направился в спальню. - Гарри! - Грейс вскочила. - Да? - он обернулся. - Что же ты собираешься сделать с распиской? - Отнесу завтра в полицию, - эта мысль только что пришла ему в голову, но зрела уже давно. - И выбросишь на ветер сорок пять тысяч? - с негодованием воскликнула Грейс. - Именно, - он кивнул, - и никогда об этом не пожалею. Провожаемый гневным взглядом Грейс, Калверт вошел в спальню, а жена осталась сидеть, невидящим взглядом уставившись в пространство. Когда Калверт, надев пижаму, вернулся в гостиную, она даже не заметила его, вся поглощенная своими мыслями. Еще стоя под душем и постепенно расслабляясь под струей теплой воды, Калверт готовился к разговору. Сегодняшний вечер должен был внести в их отношения с Грейс полную ясность. Откладывать объяснения на завтра не имело смысла. Он готов на разрыв, пусть даже это и заденет тщеславие Грейс. Однако в гостиной ее не было. Он проверил кухню и спальню, а затем, застегнув пуговицы пижамы, вышел в коридор и вызвал лифт. Когда лифт, наконец, прибыл, лицо Макса выражало полное недоумение. - Что-то случилось? - Макс, миссис Калверт не спускалась сейчас вниз? - А разве... Странный вопрос. Не хотите ли вы мне сказать, что она меня надула? - Макс, о чем ты? - Она спустилась и сказала, что вы велели ей отдать тот конверт, который дали мне накануне. Я так и сделал. Ни слова не говоря, Калверт бросился по коридору в свою комнату. Макс недоуменно пожал плечами и с силой захлопнул за собой дверку лифта. Глава 9 Было далеко за полночь, когда Калверт приехал на такси к Леонетти. Его квартира располагалась прямо над выставочным залом, в витрине которого были выставлены картины, подсвеченные невидимыми светильниками. Из-за окон второго этажа, задернутых голубыми шторами, пробивался свет. Калверт вошел в задрапированный красной тканью вестибюль и позвонил. Дождавшись зуммера, нажал на ручку двери и вошел в слабо освещенный холл. Поднимаясь по лестнице, он услышал, как наверху открывалась дверь и Леонетти раздраженно произнес: - Когда, Джоэл, ты перестанешь забывать дома свой ключ? Калверт продолжал подниматься и почти столкнулся с одетым по-домашнему Леонетти. - Какая неожиданность, мистер Калверт! - воскликнул он. - Но неожиданность приятная. Входите. Леонетти пропустил Калверта в холл, стены которого были сплошь увешаны офортами, эстампами и гравюрами. Из квартиры не доносилось ни звука, а на лице ее хозяина трудно было что-либо прочесть. Здесь ли Грейс? Была? Ушла? Он никогда об этом не узнает. - Вы пришли по делу? - осведомился Леонетти. - Да, - сдержанно ответил Калверт. - Выпьете что-нибудь? - Нет, спасибо. - Как угодно. Леонетти присел. Чувствовалось, что он весь горит от нетерпения. - Я боялся, что вы уже спите, - сказал Калверт. - Не скажу, что я не допускал возможности такого визита. Но в данный момент я ожидал сына. - Джоэла? - Да. Не хочу возлагать на вас бремя своих забот, но все же скажу, что мой сын - профессиональный борец. - Что вы говорите? - Калверт пытливым взглядом оглядел комнату, но не отыскал в ней никаких следов пребывания Грейс. - Мы родом из Флоренции. Наша семья занимается предметами искусства больше двух веков. А Джоэл, пренебрегая этими традициями, увлекся борьбой. - Весьма странно, - вежливо согласился Калверт. Чувствовалось, что Леонетти взгромоздился на своего любимого конька и не скоро с него слезет. Но Калверту это было только на руку, поскольку давало возможность оглядеться и подумать. Направляясь к Леонетти, он был почти уверен, что Грейс с распиской направилась именно сюда. Но теперь он начал в этом сомневаться. Леонетти тем временем продолжал: - Джоэл бросил колледж на втором курсе и с головой ушел в борьбу. Он борется среди профессионалов. Слава богу, что он догадался взять псевдоним. - Вы посещали его выступления? - Да, - отрывисто сказал Леонетти. - Однажды я пошел в какой-то захудалый клуб, желая увидеть, как его изобьют и унизят. А когда я увидел сына... напряженного, полуголого, мне захотелось его защитить. Вот такие противоречивые чувства боролись во мне. Испугавшись неизвестно чего, я ушел. Вернее, убежал в панике... А он победил. Он редко проигрывает. - Я, пожалуй, выпил бы чего-нибудь, - сказал Калверт. - Мои причитания утомили вас? Леонетти исчез на пару минут и вернулся с двумя бокалами мартини. - Как же он дошел до такой жизни? - Трудно сказать, - Леонетти пожал плечами. - Но, возможно, я сам способствовал этому. Они отсалютовали друг другу бокалами и выпили. - А теперь, - на лице Леонетти появилась улыбка, - мы подошли к цели вашего визита. - Вы по-прежнему готовы заплатить мне за расписку сорок пять тысяч? - Готов был несколько часов назад. - А что изменилось? - Калверт едва не раздавил свой стакан в руке. - Я хотел купить, но вы не согласились продать. Росс со скорбным видом улыбнулся. Калверту вдруг захотелось вскочить и заехать ему по лицу. Усилием воли удержав себя на месте, он хрипло произнес: - Договаривайте, мистер Леонетти... - Вы, кажется, нервничаете, - тот сделал удивленное лицо. - С чего бы это? - Договаривайте, - повторил Калверт. - Раньше вы не хотели продавать расписку за сорок пять тысяч. А теперь вы пришли сами и, кажется, согласны. Да только мне уже сдается, что сумма чрезмерно высока. Вам понятен ход моих мыслей? Калверт допил мартини и поставил стакан на стол. - Продолжайте, - сказал он. - Развивайте свою мысль. - Я закончу ее. Теперь моя цена - тридцать тысяч. - Ничего себе скачок! - заметил Калверт. - Ладно, - развел руками Леонетти, - тридцать пять и... только ради вас. - Не надо. Я передумал, - Калверт встал. Встал и Леонетти. Голос его звучал негромко, но весьма проникновенно: - Я не стану вас задерживать, Калверт, но... Тридцать тысяч - и по рукам. - Спокойной ночи, - Калверт вышел в холл. Он слышал, как Леонетти, тяжело пыхтя, идет следом за ним. У двери он схватил Калверта за рукав. - Послушайте, - неуверенно сказал он, - если вы хотите сорок пять тысяч... - Я вообще передумал продавать расписку, - прервал его Калверт. - Вы ненормальный! - взвизгнул Леонетти. - Спокойной ночи, - Калверт с силой вырвался. - Вы что, псих? Чокнутый? Пятьдесят тысяч! Вы слышите, пятьдесят тысяч! - Спокойной ночи! Калверт уже спускался по лестнице, а Леонетти не отставал от него. Казалось, он был готов продолжить торг. Но в вестибюле отстал. Широко открытыми глазами он проводил странного гостя. Его нижняя губа отвисла. Росс ничего не мог понять. Когда Калверт подходил к наружной двери, за ней мелькнула какая-то тень. Но на улице он никого не заметил. Калверт подумал, что, возможно, это был силуэт Плайера, продолжавшего слежку за ним. Взмахом руки он остановил проезжавшее мимо такси. Уже сидя в салоне, обернулся. В дом Леонетти кто-то вошел. Когда Калверт рассчитывался с водителем, из дома выглянул Макс. - Сэр, вас ожидают. - Что случилось? Макс стоял, положив ладонь на ручку входной двери, но не открывал ее. - В вестибюле ждет блондинка, которая вместе с приятелем провожала вас в ту ночь. - Когда она пришла? - задумчиво спросил Калверт. - Сразу после полуночи. Они снова пришли вместе. Но потом поссорились, и тот... ушел. Она осталась ожидать вас. Если вы не хотите с ней встречаться, я открою черный ход. - Не нужно. - Кстати, насчет того конверта, который я отдал вашей жене... - Твоей вины здесь нет. Забудь об этом. Во всем виноват я сам. Макс открыл дверь и пропустил Калверта в вестибюль. Люси Бостон, свернувшись калачиком, спала в большом кресле. Опущенные ресницы оттеняли бледность ее щек, светлые волосы выбились из прически. Под взглядом Калверта Люси проснулась и недоуменно оглянулась по сторонам. - Доброе утро, - сказал Калверт. - Негоже девушке вот так ожидать мужчину. Опершись на протянутую руку, она встала и откинула волосы со лба. - Мне нужно кое-что сказать вам. - Давайте поднимемся ко мне. Первое, что увидел Калверт, войдя в холл своей квартиры, - чемоданы Грейс. Ему захотелось выбросить их, чтобы избавиться от неприятных воспоминаний. Отказавшись снять пальто, Люси уселась на диван. В глазах ее было столько наивности, прямоты и искренности!.. - Я решилась на этот визит совершенно неожиданно для себя. Ни отец, ни Нед не принуждали меня к этому. - Но ведь сюда вы шли с Недом? - Мы были в театре. Именно там я решила, что зайду к вам. Нед не захотел ждать, и мы поссорились. А я, как видите, осталась. - Я уже слышал эту историю. - От лифтера? - Люси быстро взглянула на Калверта. - Да. Он предан мне. В основном из-за чаевых, которые я ему щедро плачу. - Чувствую, мне будет трудно с вами разговаривать, - она опустила глаза. - Я уже догадываюсь, - весело перебил ее Калверт. - Сегодня вы не будете предлагать мне деньги. Сегодня вы будете взывать к моим добрым чувствам. - Нед сказал, что этим вас не проймешь. Из-за этого мы и поссорились. - Вы меня почти убедили. Наивность и простота - ваша вторая натура. - Мне жаль, что я спорила с Недом, - ее брови сошлись на переносице. - Он оказался прав. - Забудем пока о Неде. И прекратим обсуждать мой характер. - Но мой визит как-то связан с определенными чертами вашего характера, - медленно сказала она. - И на каких же струнах моего характера вы собираетесь играть, дабы выманить расписку? - Как раз ничего такого делать я не собираюсь. Я просто хочу, чтобы вы отдали не принадлежащую вам вещь. Если она, конечно, еще у вас, - Люси подчеркнула интонацией последние слова. - Что вы имели в виду, когда говорили последнюю фразу? - Возможно, вы продали расписку тому, кто заплатил больше. - Нет, я не продал ее. - Рада это слышать, - она с облегчением вздохнула. - Если я как-то оскорбила вас, то не нарочно. - Я уже все забыл, - ответил Калверт. - И все же я не верю, что вы вор, - голос ее дрогнул, а лицо порозовело. - Кто вам сказал, что я вор? - поинтересовался Калверт. - Но вы же украли эту расписку. Разве не так? - Кто вам сказал? - Отец... - Отец? А не Род? - Почему вы так плохо относитесь к Роду? - Отчасти потому, что он едва не убил меня, отчасти потому, что он любит вас. - Мы отвлеклись, - Люси отвернулась. - Прошлой ночью... вы сказали мне, что отдали бы расписку за поцелуй... - Это была минутная слабость. Романтическая глупость, если хотите. - Но когда вы говорили это... ваш вид... сейчас я уже не усомнилась бы в искренности ваших чувств... - Повторяю, это было глупостью. Забудем об этом. - Я не собираюсь ловить вас на слове. Я напомнила об этом лишь потому, что подумала - те слова могли стать путеводной нитью между нашими сердцами. Люси замолчала, видимо, ожидая ответа. Калверт ничего не сказал, и она продолжала, возбуждаясь и накручивая себя: - Сегодня на выставке вы говорили о том, что хотели бы получить дополнительные сведения. - Я уже узнал то, что меня интересовало. Эти сведения я получил в госпитале от Винсента Гастингса. - В госпитале? - Да. Его сбил автомобиль, которым управлял хорошо известный вам Плайер. - Не может быть! - глаза ее расширились от ужаса. - Может. Он пытался расправиться с ним тем же способом, которым незадолго до этого убил Ван дер Богля. Наступила долгая тишина. Люси сжалась в комок, голова ее горестно вздрагивала. Калверту захотелось обнять девушку и успокоить. Но он не сдвинулся с места. Наконец Люси Бостон медленно подняла голову, как будто на это потребовалась концентрация всех ее физических и душевных сил. Глаза были сухи, взгляд пуст. - Я не хочу верить этому. - Да, в такое нелегко поверить. - Это неправда! - дикая вспышка протеста прозвучала в ее словах. - Отец и Нед не могут иметь к этому отношения. Плайер действовал самостоятельно. - Возможно, вы и правы. Тогда дело надо передать в полицию. - Нет! - вскрикнула она. - Нет! Этого нельзя делать. - Значит, вы не верите до конца, что Нед и ваш отец не причастны к смерти Ван дер Богля. - Да, - тускло, почти безжизненно прошептала она. И снова в нем вспыхнуло непреодолимое желание заключить ее хрупкое тело в объятия. И снова он сдержал себя. - Послушайте, Люси, - голос Калверта дрогнул. - Каковы ваши отношения с Родом? - Он партнер моего отца. Мы давно знакомы и часто вместе посещаем разные заведения. - Я не об этом. Для меня ваш ответ очень важен... Извините, еще раз спрашиваю: какие у вас отношения с Родом? - Самые лучшие. Но совсем не те, которые вы имеете в виду. - Правда? - Да, - в голосе ее была смесь недоумения и любопытства. - Я хотел знать это, поскольку собираюсь сообщить о случившемся полиции. Не знаю, замешан ли в этом деле ваш отец, но Род замешан безусловно. - Но если вы обратитесь в полицию, то расстанетесь и с распиской. Какой в этом смысл? Вы ведь ничего не получите. - Я никогда и не собирался извлечь из этого дела выгоду. Торгуясь с вами, я просто блефовал. - Тогда как же расписка оказалась у вас? - подозрение вновь отразилось на ее лице. - Мы поговорим об этом в другой раз, - Калверт махнул рукой. - А сейчас... Вы готовы мне помочь, если я обращусь в полицию? - Нет! - с этим воплем она, казалось, извергла из себя частичку души. - Нет! Никогда! - Но ведь произошло убийство, - возразил Калверт. - Погиб человек. Второй чудом избежал смерти. Вы посмотрели бы на его раны. - Нет, - простонала Люси. - Кто же следующая жертва? По-видимому, я. На этот раз Плайер будет действовать со всей решительностью. - Не верю! - она вскочила, словно подброшенная пружиной. - Вы хотите попугать меня! Зачем вы наговорили столько ужасов? Она бросила на него разящий взгляд, потом отвернулась и заплакала. Плакала по-детски - навзрыд, прижимая к груди кулачки. Калверт не выдержал, встал и ласково обнял ее за плечи. Инстинктивно Люси прижалась к нему, словно прося защиты. Рыдания стали глухие, руки переплелись, Калверта снова обдало ароматом, так живо напомнившим ему мелодию вальса, услышанного недавно. Ее податливое мягкое тело все сильнее прижималось к нему, и Калверт понял, что пропал. Желание обладать этим телом было безмерно велико, оно наваливалось и давило, как штормовая волна, и лишь где-то в глубине сознания еле слышно звучало: "Не смей. Не смей пользоваться ее секундной слабостью. Это будет подло. Если чему-то и суждено быть, пусть это будет совсем иначе, без всякой связи с распиской, Родом, Плайером и ее отцом". Объятия его ослабли, хотя он все еще продолжал поддерживать девушку. Она перестала плакать, вытерла ладонью глаза, но не предприняла попытки освободиться из его рук. - Что мы делаем, Люси? - сказал Калверт, сажая ее на диван. - Что происходит? Как нам вести себя дальше? - Не знаю, - устало ответила она. - Но мне бы хотелось, чтобы восторжествовала справедливость. - Мне бы тоже этого хотелось. Но все слишком подло и грязно. Эта зараза уже осквернила нас. Взгляд Люси был полон смирения. Она доверилась ему, молила о защите, а он даже не знал, что предпринять. Только теперь Калверт понял, что Люси для него дороже всего: дороже его жизни и чести, дороже проблем добра и зла. - Люси, так уж получилось, что мы должны пройти через все это. Но если вам страшно, разрешите, и я сделаю все сам. Ее голос прозвучал тихо, как шелест: - Я не смогу пойти против отца. Вы совсем его не знаете. Да, у него есть слабости, как и у любого человека. Но он не преступник. Он не может иметь ничего общего с тем, о чем вы говорили. Возможно, он поступил неправильно, купив картины Гроота. Но все остальное... - Так вы все знаете! - с удивлением воскликнул Калверт. - Он сам мне рассказал. Его мучит совесть. Вдруг Люси вскочила и бросилась к двери. Калверт догнал ее, когда она была уже в коридоре. Он втащил ее обратно и повернул к себе лицом. - Люси, я ничего не буду предпринимать, пока не поговорю с вашим отцом. Она позволила себя обнять, и лицо Калверта вновь зарылось в ее волосы, свежий аромат которых пьянил лучше любого вина. Так они простояли несколько минут, а потом она с мольбой сказала: - Отпустите. Я ухожу. Мне нужно домой. Калверт еще пытался ее удержать, но Люси глянула на него с таким укором, что он сам распахнул дверь. - Я вас провожу. - Прошу вас, не надо. Он под руку довел ее до лифта и там сказал: - Завтра я приду к вашему отцу. Лифт лязгнул, останавливаясь, а затем в его дверях показался Макс. - Опусти, пожалуйста, мисс Бостон вниз, - сказал Калверт. Она шагнула в кабину лифта. В бледном свете синей лампочки ее лицо было прекрасным и трагическим. Калверт понял, что вся копившаяся в нем любовь отныне и навечно принадлежит только ей. Дверь лифта закрылась, и он медленно пополз вниз. Глава 10 Дверной звонок в квартиру Калверта ожил. Когда дверь открылась, через порог шагнул детектив Ходж собственной персоной. - Узнаете? - жизнерадостно произнес он. - Как будто только вчера виделись, - ответил Калверт. - Проходил мимо и решил зайти. Как-никак суббота, и вы должны быть дома. Ничего новенького в нашем дельце не появилось? - Я как раз завтракаю, - сказал Калверт. - Не составите компанию? - С удовольствием. - Положите пальто и шляпу куда-нибудь. Сняв пальто, инспектор аккуратно сл