овой и подумал, не слишком ли рано и не слишком ли много он наболтал. - Я просто сказал, что понимаю вас, и хотел напомнить, что вы можете мне доверять. - Не думаете ли вы также, что я полностью не могу доверять и Батчу? - Я ничего не знаю о Батче, - доктор фальшиво улыбнулся. - Больше того, у меня нет никакого желания заниматься его особой. Ролло некоторое время пристально смотрел на него. Доктор не опускал глаз, и Ролло снова откинулся на подушки. - И все же будьте осторожны. - Я буду осторожен, очень осторожен, - ответил Мартин в восторге от того, что ему удалось испортить Ролло настроение. - Итак, вы согласны, что я получу треть? - Четверть, - как-то неуверенно проворчал Ролло. - Треть! - Что вы станете с нею делать? - спросил Ролло, и его широкие плечи поникли, что явно говорило о его капитуляции. Мартин закрыл глаза. Напряженный разговор утомил его. - Мне необходимо многое прочитать, - сказал он. - Я ведь не слишком-то осведомлен о культе и обрядах Вуду. Дайте мне время хотя бы до вечера, и я буду знать больше. - Вандеман придет к нам завтра, - напомнил ему Ролло. - Мы с вами должны быть готовы к его приходу. - Мы будем готовы, - пообещал доктор. - Миллионер и безумный! Какая очаровательная микстура! Это может привести к чему угодно. Надеюсь, вы отдаете себе в этом отчет? Ролло что-то проворчал. - Хотелось бы знать, до чего он дойдет, - продолжал доктор, не отводя взгляда от Ролло. - Достаточно ли мы сильны для игры? Мы же можем так дойти и до миллиона. Понимаете ли вы это? Глаза Ролло потемнели. О чем говорит этот старый дурак? Он же просто взбесился! Все, на что надеялся Ролло, было одиннадцать тысяч. - Миллион! - сказал Ролло. - Откуда вы взяли его? Врач глубоко вздохнул. - Я разбираюсь в сумасшедших, - пожал он плечами. - Если вы правильно поведете себя с ним, вы вытянете из него все, что захотите. Вайдеман стоит миллионов тридцать, а, может быть, и больше. Если вы сумеете за него взяться как следует, мы выжмем его, как лимон. Ролло посмотрел на Мартина с некоторым недоверием, но ничего не ответил. - Естественно, мы должны быть предельно осторожны, - продолжал Мартин. - Вайдеман будет хорошо защищен. Всякие законники, бухгалтеры, полиция - все постараются защитить его. А потом еще существует Батч. Он тоже может захотеть взять это дело в свои руки. Ведь тут можно хорошо заработать. - Но почему вы все время говорите о Батче? - Ролло сжал руки в кулаки. - Это дело его совершенно не касается! Он беспрекословно слушается меня и делает то, что я ему прикажу. - Да, в настоящий момент, - Мартин покачал головой. - Во всяком случае, все же повнимательней понаблюдайте за ним, - и он направился к двери. Однако предупредил: - И пока все же ничего не говорите ему. Миллион - это много, очень много денег. Сьюзен Хэддер сошла с автобуса напротив кафе "Зеленый человек", находившегося в Путин-Хич. Она посмотрела на свои часы-браслет и подумала, что придется немного подождать, но придет ли шофер? Сыозен приходила одновременно и в ужас, и в восторг от ночного приключения. Теперь, когда все благополучно окончилось, она была рада, что удалось пережить те опасные и волнующие минуты. Благодаря им, похоже, она перестала чувствовать себя несчастной при воспоминании о Георге. Правда, она легла спать позже двух часов ночи и от пережитого не могла уснуть. Возвращаясь домой, она боялась, что мысли о Георге снова сделают ее несчастной, но даже не вспомнила о нем. Человек в черной одежде, поездка по Лондону, скорчившись под покрывалом в этом огромном "паккарде", в постоянном страхе быть обнаруженной, странный разговор, подслушанный в квартире Селии, и все, последующее за этим, выглядело настолько фантастическим, что Георг стал чем-то банальным и неинтересным. Она поняла, что мало нашлось бы девушек, способных проделать все это. Больше того, она заработала десять фунтов в течение нескольких часов. Это вселяло уверенность в себе. Возможно, она была слишком неосторожной, согласившись проследить за человеком в черном, но что в этом могло быть плохого? Все же мысль о деньгах смущала. Она вынула их из сумочки, решив сразу же вернуть, если шофер не будет полностью удовлетворен ее сведениями. И вдруг она услышала, как кто-то произнес: - Вы легко нашли дорогу сюда? Тихий, невыразительный голос прервал ее размышления. Она быстро повернулась. Ее сердце замерло, потом заколотилось. Она с трудом узнала его. Без своей униформы он казался еще моложе. Если бы не холодный и такой мрачный взгляд, он выглядел бы, может быть, студентом или кем-то в этом роде. Во всяком случае, человеком, которого не нужно опасаться. Но его взгляд очень взволновал ее. Он был слишком ледяным, каким-то враждебным и циничным. - Хэлло! - ответила она тонким голосом, испуганная его неожиданным появлением. - А я думала, что вы уже не придете. Он бросил быстрый взгляд на дорогу. Его бледное и худое лицо было беспокойно. - Пойдемте со мной. Мы будем идти и разговаривать. - Он направился по пустырю большими размеренными шагами. В туфельках на высоких каблуках ей было очень трудно поспевать за ним. Да и ее платье тоже было мало приспособлено для хождения по земле, покрытой колючками. В течение нескольких минут она отчаянно плелась за ним, но, покраснев от усталости и возмущения, что его не трогают ее страдания, остановилась. Парень нетерпеливо оглянулся. - Пошли, пошли, нас могут увидеть с дороги. - Я не могу так быстро, - возразила она. - Идите хотя бы помедленнее. Бросив взгляд на ее маленькие ноги, обутые в изящные туфельки, он покривился: - Ладно, - и добавил: - Вы просто глупы, что носите такую неудобную обувь. Сьюзен почувствовала, как на ее глаза навернулись слезы. Она отвернулась, чтобы он не увидел их, бросив через плечо: - Я ведь совершенно не нуждаюсь в вашей компании. И если вы собираетесь быть таким невежливым, я могу вернуться. Шофер, услышав эти слова, сжал кулаки. Он едва сдержался, чтобы не наговорить ей того, что вертелось у него на языке. - Хорошо, но вы не показывайте мне свой характер. Она на секунду заколебалась, но потом зашагала с ним в ногу. Направляясь к лесистой части зоны, они молчали. Когда достигли закрытого кустарниками и деревьями места, шофер показал на грубую деревянную скамью на лужайке: - Мы можем поговорить здесь, - и сел. Сьюзен нерешительно опустилась на краешек, стараясь быть от него подальше. - Ну, как? - нетерпеливо начал он, - вы его выследили или нет? - Да, - нерешительно промямлила она. Затем, набравшись храбрости, продолжила: - Но прежде, чем я расскажу вам, скажите мне, кто вы такой? Я ведь имею право узнать об этом. Я вчера была так глупа, что согласилась на ваше предложение. Со мной могли произойти большие неприятности. Она открыла сумочку и вытащила пачку банкнот. - Вот, - твердо проговорила она. - Возьмите их обратно, я их не хочу... Я вообще не должна была брать от вас деньги. Он уставился на нее. Его глаза при этом стали удивленными. - Ну, берите же, - настаивала она. - Что это с вами? - вырвалась у него грубость. - Вы что, не хотите заработать? - Безусловно, хочу, но не таким путем, - она стояла на своем. - Об этом не может быть и речи. - Каким же, позвольте вас спросить? И что вы хотите этим сказать? Она почувствовала, что краснеет, и поспешно сунула ему деньга. Он их не взял, и банкноты упали на песок. - Значит, вы не выследили этого человека? - Глаза его из удивленных мгновенно превратились в ледяные. - Вы испугались? Но тогда, чего вы приперлись сюда? Только для того, чтобы вернуть деньги? Она была почти в бешенстве. - Нет, нет! Я выследила его, но прежде я хочу узнать, кто вы такой? Я ничего не скажу вам, пока не узнаю этого. Мне совсем не нравится эта история, и этот тип мне тоже совсем не нравится. Он задумчиво посмотрел на нее. От этого прищуренного взгляда ее охватил страх. Вокруг было совершенно безлюдно. Что-то в этом человеке было плохое, опасное. То ли чересчур мрачный взгляд, то ли злая гримаса, все время кривившая его губы. Не лучше ли пока не поздно убежать? А он вдруг стал совершенно нормальным. - Это же очевидно, - пожал он плечами. - Рано или поздно мне придется ввести вас в курс дела. - Он нагнулся, чтобы подобрать деньги. - Вот, прежде всего, возьмите их обратно. Эти деньги вами заработаны, и к тому же они не мои. - Не раньше того, как буду уверена, что заработала их, - она отрицательно покачала головой. Он бросил на нее неопределенный взгляд и, снова пожав плечами, сунул деньги себе в карман. "Я, наверное, больше не увижу их, - подумала Сьюзен с сожалением. - Но мне на самом деле было неприятно их брать". - Меня зовут Джос Краффорд, - сказал шофер, глядя на нее тяжело и недовольно. - Я работаю шофером у Кестера Вайдемана. Он богат, вы даже не можете себе представить насколько. Но я больше люблю его брата. Он однажды оказал мне услугу. - Он повернулся к Сьюзен и сказал ей чуть ли не агрессивно: - Когда мне оказывают услугу, я этого не забываю. - Какого рода услугу? - спросила она, лишь бы не молчать. Он некоторое время размышлял, глядя на нее и, похоже, не видя ее. - Когда я тянул дьявола за хвост, я познакомился с его братом Корнелиусом. Он привел меня к себе домой и уговорил Кестера оставить меня у себя. Они дали мне возможность научиться водить автомобиль, и с тех пор я его шофер. Трудно представить, что такие важные люди могут быть такими добрыми, но они, в самом деле, такие. Корнелиус до последнего был добр и ласков со мной. - Разве его больше нет? - Он умер, - сказал он, и неприязнь исчезла из его глаз, уступив место грусти. - Он умер шесть недель тому назад. Он очень простудился. Это же идиотство умереть от такого пустяка, но он был очень слабым человеком. Сьюзен лихорадочно вертела своими пальцами, лежащими на коленях. У нее было ощущение, что она сейчас так же ничего не понимает, как и в тот момент, когда он только что начал говорить. - Кестеру кажется невозможным жить без Корнелиуса, - продолжал Джос приглушенно. Он быстро взглянул на девушку и сразу же отвел взгляд. - Вы, вероятно, никогда не думали, что это может быть, не так ли? Но это как раз и случилось. - Ему действительно плохо? - спросила Сьюзен, пораженная неожиданной грустью в глазах парня. - Я ничего не понимаю в подобных вещах. Все, что я знаю, это то, что его мозг не в порядке. Он, правда, ведет себя как обычно, а это значит, что он по-прежнему приветлив, спокоен. Но он почти перестал выходить из дому. Лишь вчера вечером он выбрался впервые после смерти брата. Он выехал на машине и поехал в Шепард-Маркет. - И он рассказал о посещении Вайдеманом "Золотой лилии" на Шепард-Маркет. Затем, помолчав, продолжил: - Но зачем он поехал в этот клуб? И кто такой Ролло, о котором он говорил? Вы понимаете, что я хочу сказать? Это меня беспокоит. - Но почему это вас так беспокоит? - удивилась Сьюзен. - Я хочу сказать, что это вовсе не ваше дело, это ведь вас-то лично не касается. Джос посмотрел на нее. - Напротив. Они в свое время оказали мне услугу, и теперь моя очередь оплатить им долг. Мистер Вайдеман в настоящее время ненормален. Он не понимает, что делает. Он очень богат. Вы даже представить себе не можете, до какой степени он богат! Мне нужно защитить его! Сьюзен невольно почувствовала восхищение такой большой признательностью. - Но ведь вы не знаете даже, происходит ли что-нибудь плохое, - заметила она. - Может, все идет нормально. - Это совершенно невозможно. Они знают, насколько он богат. - Они? Кто это "они"? - Ролло, а еще человек в черной рубашке. - Это верно, я совсем забыла о нем. - Но вы что-нибудь знаете, не правда ли? Джос вдруг резко повернулся и сел так, чтобы прямо смотреть на нее. - Вы что-нибудь узнали? - Да. Как вы мне сказали, я забралась в машину и едва успела прикрыться покрывалом, как появился человек в черной рубашке. Мы ехали долго. Я очень боялась и не решилась посмотреть, где мы едем. - Он следил за мной. Мистер Вайдеман находился в своем клубе, где писал письма. Я заехал за ним туда, чтобы отвезти домой. "Паккард" находился позади нас и все время следовал за нами, - сказал Джос. - Наверное, это так и было, - согласилась Сьюзен. - Вы можете себе представить, что я пережила за это время. Я ведь не знала, куда мы едем. - Что же произошло? - Через некоторое время машина остановилась. Я слышала, как он опустил стекло дверцы и с кем-то говорил. Я думаю, что это была женщина, которая прогуливала собаку. Черная рубашка спросил: "Что, мистер Гранман живет здесь?" Женщина ему ответила: "Нет. Это дом мистера Вайдемана, банкира-миллионера". - Вот ведьма, сует свой нос в дела, которые ее не касаются, - со злостью воскликнул Джос. - Значит, она это сказала? Почему люди занимаются тем, что их совсем не касается? - Да, она именно так и сказала, - уже с живостью продолжала Сьюзен. - А черная рубашка продолжал: "Мистер Вайдеман? О, это для меня совсем неплохо!" Или что-то в таком роде, заставившее женщину засмеяться. "Если бы у меня было столько денег, я бы купила себе бриллиантовое ожерелье... Ведь оно стоит миллион..." - добавила еще женщина. Черная рубашка засмеялся, пожелал ей спокойной ночи, и мы уехали. Ехали довольно долго, потом остановились. Я слишком боялась, чтобы посмотреть, где мы находимся. Он два раза тихо нажал на сигнал, постоял немного и въехал в гараж. Заперев двери, вышел из машины, и я осталась в темноте. Джос был весь напряжен и слушал ее с интересом. - Вы достаточно удачно выкарабкались из этой передряги, - сказал он. - Я не думал, что вам так легко удастся осуществить это. Сьюзен покраснела. - Это ведь совсем пустяк. Я решила, что останусь в машине. А что касается дома... Квартира, куда он направился, находилась над бывшими конюшнями "Ньюс", это на Крафтон-Плейс, позади Брайтон-стрит, номер 146. Она рассказала Джосу все, что ей удалось услышать из квартиры Селии. - Потом они начали ссориться. Он побил ее, и они подрались. Все это было настолько мерзко, что мне противно было слушать. Вскоре он спустился. Я едва успела снова спрятаться. Он сел в машину и отправился в "Маркет-Нью" на Шепард-Маркет. Там он открыл гараж и въехал в него. Над гаражом квартира номер 79. Пока зажигал свет, я тихонько выбралась и спряталась в темном углу. Он запер машину, и я вскоре увидела, как зажегся свет на верхнем этаже. Я не стала больше ни на что смотреть и поспешила домой. Она замолчала, немного задыхаясь от волнения - хорошо ли она все сделала. Джос теперь смотрел на нее с нескрываемым восхищением. - Я знал, я был совершенно уверен, что вы сможете проделать все это, как только вас увидел! - сказал он. - Я знал, что вы справитесь отлично. Сьюзен вдруг почему-то почувствовала себя счастливой. - Это очень хорошо, - проговорила она. - Мне, конечно, не хотелось бы снова пережить все это, но теперь, когда все кончено... Джос, казалось, не слушал ее. Он отрешенно смотрел перед собой, полностью уйдя в свои мысли. - А вы не видели женщину? Она отрицательно покачала головой. - Он, говорите, называл ее Селией? - Да, он называл ее именно так, но я ее не видела. - Теперь нужно сделать еще очень многое, - продолжал он. - Мне необходима ваша помощь. Если вы согласитесь, я буду вам за это платить. Он достал те же десять купюр из кармана и сунул их в руку Сьюзен. - Вы их заработали, возьмите. Сьюзен и сама знала, что заработала, но ей хотелось услышать это от него. Она взяла деньги, положила их в сумочку и щелкнула замком. - Они делали мне подарки, - объяснил он. - Мистер Вайдеман время от времени дает мне по пять фунтов. Мне не нужны деньги. Вы сможете получить их, если согласитесь помогать мне. Она снова почувствовала себя какой-то растерянной. - Только если я их действительно заработаю, - предупредила Сьюзен. - Я в настоящее время без работы, иначе бы я никогда не взяла от вас эти деньги, нет, ни под каким видом. Мне много не нужно. Я могу жить на три фунта в неделю. А этой суммы мне вполне достаточно, чтобы прожить три недели. - Она нервно сжала сумочку. - Если я найду частного детектива, - серьезно сказал Джос, - это мне будет стоить сотню фунтов. Вам же я буду давать по пять фунтов в неделю. Это я могу себе позволить. - Он на мгновение остановился. - Надеюсь, вы их отработаете. Сьюзен подумала: "Нужно быть просто сумасшедшей, чтобы проделать что-либо подобное. Ведь заработаешь только неприятности. Я могу допустить какую-нибудь оплошность и все испортить. Мне нужно забыть все это и предоставить ему самому заботиться о своем хозяине". Но в глубине души она прекрасно понимала, что уже решилась. - Но что же я могу сделать еще? Если вы мне скажете, что надо делать, я, может быть, попробую. Джос утер ладонью нос. - Я хотел бы иметь кого-нибудь в том самом клубе, - сказал он и осторожно посмотрел на нее. - Как вы на это смотрите? Она ошеломленно взглянула на него. - В клубе? Но я не понимаю, как. - Вы отлично могли бы сделать это, - ответил он решительно. - Вы утверждали, что не сможете проследить того человека в черной рубашке, а смогли. Значит, сумеете сделать еще и это. - Но каким образом? Меня попросту не примут туда. Нет, вы слишком многого хотите от меня. - Совсем нет, - возразил он. - Они, может быть, нуждаются в обслуживающем персонале. Даже если вам удастся попасть на кухню, это уже будет кое-что. Постарайтесь, пожалуйста. Спросите кого-нибудь. Если вы постараетесь, вам это удастся. Сьюзен покачала головой: - Если вы хотите, чтобы я была в клубе, помогите мне. Я не могу сделать этого одна. В глазах Джоса мелькнуло восхищение, а Сьюзен вспомнила его вчерашние слова: "Вы из тех людей, которые способны это сделать. Я сразу понял это, как только увидел вас". Она покраснела, но старалась смотреть на него спокойно. - Будьте же благоразумны, - добавила она. - Я со своей стороны сделаю все, что могу, но нужно, чтобы и вы помогли мне. Он взял свою записную книжку. - Где я могу вас найти, когда мне это понадобится? - резко спросил он. - У вас есть телефон дома? Она сообщила ему свой адрес и номер телефона. - Хорошо. Посмотрим, что я смогу сам сделать. Если вас не будет дома, я оставлю записку. - Он встал. - Мне уже пора, меня могут хватиться. Она тоже встала. Лужайка, лес, где они сейчас находились, все окрестности были залиты ослепительным солнцем. День обещал быть очень хорошим. - Когда будут новости, как вы думаете? - спросила она, ей не хотелось, чтобы он ушел без нее. Он покачал головой. - Постараюсь побыстрее. Я не могу долго тянуть с этим. - Джос посмотрел на нее и понял, что ее беспокоит сейчас. "Все женщины одинаковы, - недовольно подумал он. - Все они пытаются вешаться на тебя. Но эта стоит всех других. У нее есть мозги, а это самое главное. Она настолько непосредственна, что, похоже, не умеет лукавить". Он инстинктивно чувствовал, что может рассчитывать на Сьюзен. Он поднял руку, будто прощался, и быстрым шагом направился к пустырю. Джос чувствовал, что девушка смотрит ему вслед, но ни разу не оглянулся. Селия вышла из дома в двенадцатом часу. Она легко шла по Ныо-Бонд-стрит, непроизвольно покачивая бедрами. Погруженная в свои мысли, Селия не обращала внимания на восхищенные взгляды встречных мужчин. Улица была узкой и загроможденной. Может быть, Селия была слишком необычно одета для такого времени дня. На ней было суженное книзу, доходившее до колен ярко-красное платье. Чулки стального цвета и босоножки на высоких каблуках отлично подчеркивали стройные ноги. Тюрбан из белого шелка с красным закрывал уши, а под мышкой у нее была белая сумка. Она остановила такси на Бэрнинг-стрит и дала шоферу, который тоже с восхищением посмотрел на нее, адрес в Сохо. - Агент-стрит? - повторил он удивленным тоном. - Это какой-то новый для меня адрес, мисс. - Это находится на половине дороги к Грин-стрит, налево, - объяснила нетерпеливо Селия. Шофер встретился взглядом с полисменом, проходившим мимо. Покачав головой, кивком показал ему на салон своей машины и подмигнул. Полисмен тоже покачал головой, согласившись, что пассажирка очень красива. Агент-стрит находилась в конце узкой улочки, ведущей к Грин-стрит. Шофер остановился перед нею и повернул голову. - Нет возможности ехать дальше, мисс, - извинился он, не отрывая взгляда от коленей Селии. Она молча вышла из машины, бросила ему в руку монету и быстро зашагала к противоположному концу улочки. Шофер высунулся из машины, глядя ей вслед, затем вздохнул. В конце улочки был закрытый двор, окруженный с трех сторон высокими зданиями. Селия пересекла двор и вошла в центральное здание. Внутри было сумрачно и пахло кухней, дымом и потом. Старый подъемник, действовавший при посредстве веревки, как раз опускался. Затаив дыхание от отвращения, Селия вошла в лифт, закрыла дверь и потянула за веревку. Подъемник медленно стал подниматься, грозя каждую минуту грохнуться вниз. Наконец это допотопное устройство остановилось на последнем этаже. Дверь, выходящая на лестничную площадку, была выкрашена в темно-красный цвет, медная дощечка и ящик для писем сверкали на солнце. На маленькой дощечке было написано только одно имя: "Гилрой". Селия сняла перчатки, открыла сумочку и оценивающе осмотрела себя. Убедившись, что выглядит хорошо, положила зеркальце назад и протянула руку к пуговке звонка... Но в последний момент заколебалась. Потом, нетерпеливо поведя плечами, более энергично, чем это было нужно, нажала на кнопку. Никто не отозвался. Через несколько минут Селия уже стала нетерпеливо притопывать. Она сдвинула тщательно накрашенные брови и нервно закусила губу. Наконец Гилрой открыл дверь. Это был высокий неф, очень плотного телосложения, с широким лицом. Его налитые кровью глаза смотрели мечтательно и грустно. На нем была белая пижама и дешевый халат из белого шелка с черной отделкой. При виде Селии широкие плечи негра сгорбились, но он ничего не сказал. - Удивлены, что я здесь? - спросила Селия. Он должен был прочистить горло, прежде чем сумел ответить. - А вы разве не удивились бы, если бы мне вздумалось навестить вас? - спросил он несколько хрипловато. Селия улыбнулась. - Да ведь такое мне может присниться только во сне, - судорога толстых губ нефа показала ей, насколько нетактично было с ее стороны так говорить. Он потянул на себя дверь, чтобы помешать Селии войти в его квартиру. - Вам бы совсем не следовало приходить сюда, - сказал он. - Это ни к чему хорошему не приведет, кто-нибудь может встретить вас здесь. Она покачала головой. - Это ничего, - но так как он по-прежнему преграждал путь, она продолжила нежным голосом: - Вы дадите мне войти? Его глаза лихорадочно заблестели, перебегая с Селии на лестницу и подъемник. - Нам ведь не о чем говорить друг с другом, - наконец отважился он. Она решительно шагнула вперед и положила свою маленькую руку на его грудь. Он посмотрел на красные ногти и с сожалением отступил. Она последовала за ним в маленькую переднюю, захлопнув дверь ногой и не спуская с него глаз. - Было бы все же лучше, если бы вы ушли отсюда, - заговорил он своим мягким и грустным голосом. - К чему было вам приходить сюда? Она прошла вперед, в гостиную. Эта большая комната выходила окнами на Уест-Энд. Часть ее была занята концертным роялем. Возле камина находился диван с множеством пестрых подушек, в одном углу которого громоздилась куча тамтамов. Гилрой подошел к роялю и облокотился о него. Он нервно теребил пояс халата и пристально, нахмурив брови, смотрел себе под ноги. - Вы первый, кто встречает меня вот таким образом, - сказала Селия, глядя в окно. Ее узкая спина напряглась от гнева. - Все цветные относятся к вам таким же образом, - проговорил Гилрой. - Бесполезно смотреть на вас иначе, вы ведь больше не наша. Селия повернулась. - Вы все время повторяете мне это, почему? Разве я не того же цвета, что и вы? Разве я не такая? Он сел за рояль. - Вы не думаете о моей расе иначе, как... - он пожал плечами. - Мы уже не раз спорили об этом. Что вы хотите от меня? Селия некоторое время колебалась. Потом с большим усилием взяла себя в руки. - Я чувствую себя очень одинокой. Мне захотелось повидать вас. Он начал что-то тихо наигрывать. Его длинные пальцы, казалось, ласкали мелодию и вызывали трепет. - Не лгите. Почему вы всегда так боитесь правды? Она снова повернулась к окну. - Но я действительно хотела повидать вас. - Вы сколько угодно могли видеть меня сегодня ночью в клубе. Выражение ее лица менялось по мере того, как она вслушивалась в его игру. - Скажите, что я должна сделать, чтобы вы поверили мне? Она прошла через всю комнату и села на банкетку рядом с ним. Он продолжал играть, надеясь, что музыка не позволит разговору стать более интимным. - Да, есть вещи, которые я знаю, - сказал он, глядя на стену прямо перед собой. - Вы хотите, чтобы я что-то сделал. Но прежде, чем заговорить, хорошенько подумайте, стоит ли это делать. Селия вдруг прижалась к нему. Ее тело жаждало этого человека. Для нее он олицетворял Гаити. Через несколько лет Ролло, Батч и другие пресытятся ею, она это хорошо понимала. Что же будет с нею тогда? Если только Гилрой или кто-нибудь другой из ее расы не будет хотеть ее, ей никогда не удастся вернуться на Гаити. А Селия часто мечтала о возвращении на родину. - Что все это может означать? - спросила она после долгого молчания. - Ничего хорошего, - был ответ. Гилрой неожиданно снял пальцы с клавиш. - Оставьте меня в покое. Селия встала и направилась к низкому столику, на котором лежали сигареты, большая зажигалка и стояла бутылка с виски. Потом села на пол, скрестила длинные ноги. Юбка ее поднялась на несколько сантиметров выше колен. - Значит, я для вас совсем ничего не значу? - спросила она, наливая себе виски. - А почему вы должны для меня что-то значить? - ответил Гилрой вопросом на ее вопрос, но взгляд его был пустым, и глаза были похожи на стеклянные шарики. Она пристально смотрела на виски, держа стакан на свету, и ее мозг лихорадочно напрягся, ища выхода из этого неприятного положения. - Ведь вы меня когда-то любили, - сказала она, надеясь, что воспоминания о прошлом могут приблизить его к ней. - Вы что, забыли это? Эти дни и ночи разве для вас уже ничего не значат? Гилрой снова заиграл. - Это для вас они ничего не значат, - ответил он. - Вы решили, будто нашли что-то лучшее. - Всем свойственно ошибаться, - возразила она, стараясь сдерживаться, но нервы ее были настолько напряжены, что ей с трудом это удавалось. - Я ошиблась. Разве мы не можем начать все сначала? - Нет смысла менять что-то в наших отношениях, - нервно сказал он. - Было время, когда вы могли добиться того, на что надеетесь сегодня. Но вы сами упустили его. - Он вскочил. - Теперь вам надо уходить. Вы не должны были приходить сюда. Она с отчаянием посмотрела на него. - Я даже не имею права просить вашей помощи? Он покачал головой. - Понимаю, вы хотите попросить о чем-то дурном. Но даже без вашей просьбы, - он сжал свои большие кулаки. - Я... Я это сделаю. Селия поставила стакан с виски на столик. - Что вы хотите этим сказать? - спросила она недоуменно. - Если Ролло попросит меня сделать это, я сделаю, - ответил Гилрой, направляясь к окну и останавливаясь там, широко расставив нога и засунув руки в карманы халата. - Но знайте, что это будет концом для нас всех. - Он передернул плечами. - И это будет хорошо? Суеверный ужас, долго дремавший, ослабленный жестоким и циничным существованием, с ужасающей силой проснулся в Селии. - Если он попросит что? - спросила она, напрягаясь. - Разве вы все колебались когда-нибудь сделать что-либо, приносящее вам деньги? - ответил он ей, не оборачиваясь. - Уйдите от этих людей, Селия. Я вас уже просил об этом и больше не повторю. Она встала. - Я вас не понимаю, - она боролась со страхом, который внезапно охватил ее. - У вас сегодня какое-то странное настроение. Может быть, завтра... - Я вам покажу кое-что, - неожиданно сказал он, направляясь к шкафу. Взял там две маленькие куколки сантиметров по десять каждая. Одна из них, безусловно, изображала Селию: такие же красное платье и белый тюрбан на голове. Другая, в голубом шелковом платье, имела на грубо вырезанной голове обрывки желтого шелка. Селия с расширившимися от удивления глазами перевела взгляд на Гилроя. - Посмотрите, посмотрите, - настаивал он, бросив куколок на диван. Они упали вместе: белая куколка поверх черной. Четыре раза он хватал кукол и бросал их на диван, и каждый раз они падали так, что белая оказывалась сверху. - Видите? Так всегда получается. - Вы хотите меня напугать? - она прижала палец к губам. - Попробуйте сами, - он перебросил куколок ей. Селия не сразу решилась, потом, разозлившись, швырнула игрушки на пол. Они отскочили к стене и, ударившись, упали на ковер: белая поверх черной. Селия задрожала, лицо ее посерело. - Что это означает? - прошептала она. - Ничего хорошего, - Гилрой поднял кукол. - Просто это ваша судьба. - И он приблизил к ней белую куклу в смешном голубом платье и с обрывками шелка на голове. Селия в ужасе отшатнулась. Ее всю трясло от страха и злости. - Вы хотите запугать... Пронзительный звонок прервал ее. - Кто это? - она испуганно поглядела в сторону прихожей. - Не знаю... Они оба стояли неподвижно. Звонок повторился, более долгий, тревожный. - Вам было бы лучше пройти туда, - он показал на дверь в соседнюю комнату. - Лучше не отвечайте на звонок, - посоветовала Селия, думая в это время о Батче. - Если кто-нибудь увидит меня здесь... Гилрой равнодушно улыбнулся: - Вам нужно было подумать об этом прежде. Она поняла, что он откроет дверь, и в отчаянии бросилась в заднюю комнату. Гилрой подождал, пока она закрыла за собой дверь, прошел в переднюю. Пришел доктор Мартин. - Мне необходимо с вами поговорить, - не дожидаясь приглашения, доктор направился в гостиную. - Я вас ждал, - сказал Гилрой, входя за ним следом. Доктор потянул носом. Легкий запах духов, которые употребляла Селия, не оставлял никакого сомнения о ее присутствии здесь. Мартин бросил на Гилроя приветливый взгляд, но тот сохранял полное спокойствие и невозмутимость. "Нет никаких пределов для Селии в поисках возлюбленных", - подумал доктор, устраивая свою костлявую персону в глубине кресла. - Не находите ли, Гилрой, что вы давно играете в джазе? - начал он, сцепив пальцы. Потом нахмурился. - Но вы мне только что что-то сказали? Почему это вы меня вдруг ждали? Гилрой снова сел к роялю. - Не беспокойтесь, доктор, об этом, - сказал он. - Продолжайте. Вы действительно думаете, что я давно играю в джазе? Мартин внимательно посмотрел на него. - Вы несколько странный тип, - он не скрывал удивления. - Но, не правда ли, вы согласны со мной? - Возможно, - Гилрой пожал плечами. - Я могу дать вам возможность заработать приличные деньга, - продолжал доктор после небольшого молчания. - Существует человек, которого очень интересует Вуду. Он заплатит хорошие деньги. Вы можете в этом деле быть полезным. - Вуду? А что дает вам основания думать, будто я знаю, что это такое? - Ничего, - доктор передернул плечами. - Я кое-что читал по этому предмету и прекрасно понимаю, что это просто примитивное суеверие. А вы умны, я знаю. Вы можете стать экспертом по Вуду. Это все, что нужно для того, чтобы заработать деньги. Для вас это составит тысячу фунтов. - А что конкретно я должен делать? - Гилрой закрыл глаза. - Это очень просто. Мы организуем несколько сеансов и проделаем все таким образом, чтобы он поверил, будто вы большой знаток этого ритуала. Когда он заплатит деньга, мы прекратим это. Подробнее поговорим сегодня вечером у Ролло. Я просто хотел удостовериться в вашем согласии. - Если дело касается такой несложной вещи... - Гилрой наклонил голову. - Конечно. Но вы действительно уверены? - Да, уверен. Вам придется только узнать, чего именно он хочет. Полагаю, что все будет просто. Этот человек не совсем в своем уме. - А вы сами, вы не верите в ритуал Вуду? - спросил Гилрой каким-то безразличным тоном. Доктор усмехнулся. - Вы-то хоть не будьте идиотом! - сказал он. - А вы сами? - В моей стране в это верят, - ответил неопределенно Гилрой. - Ну, конечно, мы ведь всего лишь необразованные негры. Итак, мы будем говорить об этом сегодня вечером у Ролло? - Гилрой встал. Доктор посмотрел на него. - Я думаю, могут встретиться некоторые трудности, - проговорил он. - Но вы нам поможете, не правда ли? - Я сделаю все, о чем вы меня попросите, доктор, - ответил он. Доктор тоже поднялся. - Да, тысяча фунтов - это совсем не пустяк, - сказал он, следуя за Гилроем к двери. - Я еще должен многое приготовить к сегодняшнему вечеру. Гилрой открыл дверь. - До вечера! - сказал он. Доктор остановился на площадке. - На вашем месте, - посоветовал он, пристально глядя на негра, - я не употреблял бы этих духов. Люди могут подумать... - Мне нечего беспокоиться о мнении каких-то людей, - в голосе Гилроя послышался вызов, и он захлопнул дверь перед носом врача. Номер 155А по Филен-роуд был большим домом, стоящим рядом с другими и отделенный от улицы низкой стеной и большой лестницей с белыми ступенями, ведущими к входной двери. Дом принадлежал Сендрику Смиту, который несколько лет назад, покинув одну из самых знаменитых театральных трупп в стране, стал владельцем сдаваемых помещений. Сендрик Смит руководил своим делом. У него была уборщица, которая приходила три раза в неделю и делала всю основную работу, а он занимался остальным. Квартиры снимали шесть постояльцев. И одна из них - Сьюзен Хэддер. Другими были директор банка, два директора муниципальных школ Лондона, служащий из дома Питера-Джонса и даже профессор, который проводил все свое время в библиотеке Британского музея. Несмотря на одинаковое отношение к своим жильцам, Сендрик все же выделял из них Сьюзен. Он считал ее воспитанной и очень приятной в обращении, к тому же она была молода и совсем одинока. Он ворчал, если она, приходя, не меняла своих мокрых башмаков, он готовил ей горячее питье перед сном и при этом всегда советовал не ложиться слишком поздно. Его умиляли ее идиллические отношения с Георгом Сьюзен считала Сендрика немного странным, но в глубине души ее трогала его забота. Сендрик, которому вскоре должно было стукнуть сорок пять лет и он уже начал полнеть, был холостяком. Теперь ему очень не хватало его прежних театральных знакомых, а также вечеров, отмечающих новые постановки. Если не считать посещений лавок по утрам да редких выходов по вечерам, он все время проводил дома. Хозяйственные заботы отнимали слишком много времени, и единственным развлечением для него было наблюдать за уходом и приходом жильцов. Но по-настоящему Сендрик интересовался только Сьюзен. Так он сделал открытие, что девушка влюблена. Ах, эта молодость! Сьюзен была для Сендрика каким-то феноменом редкой и достойной восхищения красоты. И, естественно, он сопереживал ее сердечным делам. Для него не было ничего более приятного, чем выслушивать ее излияния за чашечкой крепкого кофе. Но Сьюзен никогда ни на что не жаловалась и отказывалась от его небольших забот и услуг. В конце концов, любопытство Сендрика достигло такой степени, что он начал вскрывать над паром и читать письма Георга. Таким образом он оказался в курсе его романа с Сьюзен. Открывать конверты над паром было несложно. Сьюзен всегда уходила на работу минут за пятнадцать до появления почтальона, так что у Сендрика было достаточно времени, чтобы прочитать письмо, заклеить его снова и положить на место задолго до возвращения жилички. Последнее письмо Георга нанесло ужасный удар Сендрику. Он прочитал его три раза, прежде чем понял, что теперь больше не будет писем, которые можно вскрывать, и не будет романа, который скрашивал его монотонную жизнь. После такого удара он все утро просидел перед пылающим камином, решая, как быть. Ему, конечно, искренне хотелось подготовить Сьюзен, но он знал, что об этом не может быть и речи. Сендрик надеялся, что, может быть, теперь Сьюзен будет с ним откровенней, и без конца повторял про себя все ободряющие слова, которые в таком случае сказал бы ей. Сендрик сам до такой степени растрогался, что у него на глазах навернулись слезы. Когда, наконец, он узнал торопливые шаги Сьюзен, то лишь молча открыл кухонную дверь и смотрел, как она берет письмо. Он печально качал головой и следил за ней взглядом, пока девушка поднималась по лестнице. "Какое переживание для столь славной крошки", - думал он, решив, что обязательно должен для нее что-нибудь сделать. Сендрик пошел на кухню и согрел молока, потом поставил на огонь чайник. Возможность придти Сьюзен на помощь просто воодушевляла Сендрика, и каково же было его огорчение, когда он услышал, как Сьюзен сбежала по лестнице и за ней захлопнулась входная дверь. Это был конец. Сендрик почувствовал себя таким несчастным, что тотчас же лег в постель. Но заснуть ему, разумеется, не удалось. Услышав возвращение Сьюзен, он зажег свет и просто остолбенел от ужаса, глядя на часы: было час сорок! Но утром он удивился еще больше. Вместо того, чтобы выйти из дома в обычное для нее время, Сьюзен встала в десять часов и ушла лишь через двадцать минут. Сендрик быстро придумал себе дело, чтобы находиться в тот момент, когда она спускалась по лестнице. Он сверлил девушку взглядом, ожидая увидеть смертельно бледное лицо, но, к своему великому сожалению, не заметил и следа ожидаемых терзаний. Сьюзен казалась даже радостной. Ее глаза блестели, щеки были розовыми, и она улыбнулась ему, проходя мимо. Сендрик был так ошеломлен, что впервые не нашел, что сказать девушке. А тут еще и почтальон прибавил к этому новую загадку, принеся Сьюзен городское письмо. Оно содержало служебное удостоверение и служебные рекомендации вместе с сухой запиской, что она забыла получить какую-то сумму перед своим уходом с работы. Сендрик не испытывал никаких угрызений совести, вскрывая и это письмо, но он недоумевал. "Что же делает эта бедная девушка? - без конца спрашивал он себя. - Почему бросила работу? Где была прошлой ночью? Почему казалась такой возбужденной и даже радостной сегодня утром?" Он долго ломал себе голову над этим, пока продолжительный звонок не заставил его вздрогнуть. Он отложил в сторону сковороду, которую в это время чистил, снял передник и, торопливо одолев лестницу, вышел в вестибюль. Молодой человек, одетый в спортивный костюм, с плохо выглаженными брюками, стоял на пороге. "Он, видимо, попытается продать что-нибудь", - подумал Сендрик, у которого было очень плохое настроение, и уже приготовился ответить: "Ничего не нужно, спасибо", затем хлопнуть дверью и оставить этого молодого человека с нос