летворенно произнес: - Наконец-то мы сдвинулись с места! - Вы так думаете? - В этом нет никакого сомнения, - ответил инспектор. - Другого ничего не скажешь. Значит, эту милую даму кто-то шантажировал! - Но ведь умер не шантажист, а его жертва, - негромко заметил Пуаро. - Я согласен с вами. Это действительно осложняет дело, - кивнул Колгейт. - В привычки шантажистов не входит убивать тех, на ком они наживаются. Но как бы то ни было, теперь мы знаем, куда направлялась сегодня утром миссис Маршалл и почему она хотела скрыть это от своего мужа и Редферна. У нее было свидание с типом, который шантажировал ее. - Я думаю, - отозвался Пуаро, - что мы можем быть в этом уверенными. - К тому же, задумайтесь о месте этой встречи, - продолжал Колгейт. - Просто идеальный уголок для такого рода беседы! Арлена Маршалл уплывает на ялике. Здесь нет ничего подозрительного, она делает это каждый день. Она направляется в бухту Гномов, где по утрам никого нет. Лучше не придумаешь, можно спокойно поговорить... - Да, мне это тоже бросилось в глаза, - сказал Пуаро. - Это действительно удобное место для разговора, который не нуждается в рекламе. По утрам там всегда ни души, со стороны суши туда попасть, только спустившись по отвесной железной лестнице, а на подобную гимнастику решится не каждый. К тому же, нависающий берег скрывает значительную часть пляжа. И, наконец, еще одно преимущество: там есть нечто вроде грота, вход в который трудно найти и где можно кого-то поджидать, не будучи увиденным. - Да, - откликнулся Уэстон, - я тоже слышал о гроте Гномов! - И я, - присоединился к нему Колгейт, - но очень давно. Может быть, нам следует там побывать? Кто знает... - Ваши рассуждения правильны, Колгейт, - одобрил полковника. - Мы решили половину проблемы: теперь мы знаем, почему миссис Маршалл отправилась в бухту Гномов. Нам остается другая половина: с кем она там встречалась? Возможно, с кем-то из отеля, Ее возлюбленным не мог быть никто, кроме Редферна. Но кто-то из постояльцев мог ее шантажировать. В этом надо разобраться! Он вновь взялся за регистрационную книгу. - Оставим в сторону слуг, которые, на мой взгляд, не могу быть замешаны в этом деле. Кого мы должны принять во внимание? Гарднера, майора Барри, мистера Хораса Блатта и пастора Стефена Лейна. - Я думаю, что мы можем еще больше сократить подозреваемых. Оставим американца: он все утро пробыл на пляже, не так ли, месье Пуаро? - Совершенно верно. Он лишь ненадолго уходил за мотком ниток для своей жены. - А трое остальных? - спросил Уэстон. - Майор Барри ушел в десять часов утра и вернулся только в пол-второго. Пастор Лейн встал рано, позавтракал в восемь часов и объявил, что он отправляется в длительную прогулку. Что до мистера Блатта, то он уплыл на своем паруснике, что он делает почти каждый день. Никто из них не вернулся. - Вы говорите, - сказал Уэстон после короткого раздумья, - что он уплыл на паруснике? - Да. Может быть, это и его рук дело... - Может быть. Что ж, мы должны все выяснить про этих людей!.. Кто у нас еще остается? А, Розамунда Дарнли! И мисс Брустер, та, которая вместе с Редферном обнаружила тело... Что она из себя представляет, Колгейт? - Она, похоже, умная женщина. Глупостей от нее не услышишь. - Она высказала вам свое мнение об убийстве? - Нет. Я не думаю, что мы узнаем от нее что-то существенно новое. Но в этом все же надо удостовериться... Мы можем начать с американцев, я знаю, что они уже ждут. - Хорошо! - согласился Уэстон. - Нам нужно быстрее всех опросить. Кто знает, может быть они расскажут нам что-то интересное, может быть, даже об этой истории с шантажом... Мистер и миссис Гарднер вошли в кабинет вместе. Миссис Гарднер начала говорить, едва успев присесть. - Я надеюсь, полковник Уэстон... Ваша фамилия Уэстон, не так ли? Получив подтверждение, она продолжала: - Я надеюсь, полковник, что вы поймете, почему мой муж сопровождает меня. Эта история страшно меня разволновала, а мистер Гарднер печется о моем здоровье... - Миссис Гарднер очень впечатлительна, - вставил мистер Гарднер. - Мистер Гарднер сказал: "Конечно же, Кэрри, я пойду с тобой!" Не подумайте, что я недооцениваю английскую полицию, наоборот, я испытываю перед ней восхищение! Мне всегда говорили, что она действует с тактом и деликатностью, и я знаю, что это правда. Когда в "Савое" пропал мой браслет, молодой человек, который вел расследование, был просто очарователен. Заметьте, в итоге выяснилось, что браслет вовсе не был украден, а что это я сама его затеряла, но здесь нет ничего удивительного. Иногда на вас наваливаются столько дел, что о чем-то забыть не является большим прегрешением... Она перевела дух и продолжала: - Я хочу вам сказать - мистер Гарднер полностью со мною согласится, - что мы сделаем все от нас зависящее, чтобы помочь английской полиции в решении задачи, которая перед ней стоит. Задавайте мне любые вопросы, и я охотно отвечу на них. Полковник Уэстон открыл было рот с намерением задать свой первый вопрос, но ему пришлось его отложить: миссис Гарднер повернулась к мужу, чтобы получить его одобрение: - Мы ведь так и думаем, не правда ли, Оделл? - Да, моя дорогая, - подтвердил мистер Гарднер. Полковник Уэстон поймал удобный момент: - Насколько мне известно, миссис Гарднер, сегодня утром вы были на пляже с мистером Гарднером? В порядке исключения мистер Гарднер ответил первым. - Да, это так. - Совершенно верно, - подхватила миссис Гарднер. - Была такая замечательная погода. В общем-то, это утро ничем не отличалось от других, и ничто не позволяло заподозрить, что совсем близко от нас разыгрывается такая страшная драма! - Видели ли вы миссис Маршалл? - Нет. Я даже сказала Оделлу: "А где же миссис Маршалл?" Тем более, что ее искал муж, а молодой Редферн, так тот просто не мог усидеть на месте! У него был невероятно огорченный вид, и я подумала, как жаль, что мужчина, у которого такая очаровательная жена, бегает за этой ужасной женщиной. Я ведь с первого же дня составила себе о ней мнение, не правда ли, Оделл? - Да, дорогая. - Я никогда не смогу понять, как такой приличный человек, как капитан Маршалл, мог жениться на ней! Тем более, что у него есть прелестная дочка, которая как раз в том возрасте, когда так важно попасть под хорошее влияние! У миссис Маршалл не было никакого воспитания, и капитан не должен был даже обращать внимания на столь вульгарную особу. Если бы он обладал хоть толикой здравого смысла, он женился бы на мисс Дарнли, она такая изумительно изящная и очаровательная женщина! Я должна сказать, что я восхищаюсь тем, с каким умением она собственными руками - именно сама! - создала такую превосходную фирму. Чтобы преуспеть в подобном деле, надо иметь голову на плечах... Но на мисс Дарнли стоит только один раз посмотреть, чтобы понять, что она безумно умна... Такая женщина может организовать что угодно!.. Я испытываю перед ней безграничное восхищение. И если я говорю, что мистер Маршалл должен был жениться на ней, то это потому, что как я уже недавно заметила мистеру Гарднеру, она питает к нему глубокую привязанность. Я скажу даже больше: она влюблена в него, это просто бросается в глаза! Не правда ли, Оделл? - Да, моя дорогая. - Кажется, они были знакомы еще детьми... Так что теперь, когда этой женщины больше нет, все может еще отлично устроиться! Вы понимаете, полковник Уэстон, я человек широких взглядов и не имею ничего против театра. У меня есть хорошие подруги-актрисы. Но, как я все время говорила мистеру Гарднеру, в этой женщине было что-то плохое. И, как видите, события доказали, что я была права! Она замолкла с победоносным видом. Пуаро, который от души забавлялся, обменялся лукавой улыбкой с мистером Гарднером. Несколько оглушенный, полковник Уэстон поблагодарил миссис Гарднер. - Я полагаю, что вы не заметили ничего, что могло бы нам быть полезным? А вы, мистер Гарднер? - Нет, ничего, - отозвался американец. - Я знаю, что миссис Маршалл проводила все свое свободное время с молодым Редферном, но это всем известно. - А что вы думаете о ее муже? Считаете ли вы, что он сознательно закрывал на все глаза? - Капитан Маршалл очень сдержанный человек, - осмотрительно ответил мистер Гарднер. Миссис Гарднер немедленно подтвердила суждение своего супруга. - Да, капитан Маршалл - истинный англичанин. На слегка апоплексическом лице майора Барри с легкостью читались разнообразные и противоречивые чувства. Он старался напустить на себя пресыщенный вид, но было ясно, что эта таинственная история доставляла ему тайную радость, который он стыдился. - Я буду счастлив вам помочь, - начал он своим хриплым голосом. - Не то, чтобы я много чего знал, как раз наоборот... Я ничего не знаю!.. Я незнаком с этими людьми. Но за свой век я всякого навидался... Я долго жил на Востоке и могу вам сказать, что за годы, проведенные в Индии, в затерянном среди холмов гарнизоне, можно столько узнать о людях, что пропадет всякое желание что-либо о них знать! - То, что здесь произошло, напоминает мне аналогичную историю, случившуюся в Шимле. Его звали Робинсон... А может быть, Фалконер... Во всяком случае, он был родом из Манчестера... Или из Белфаста, я уж не помню... Да это ничего и не меняет. Был он спокойным человеком, много читал. Лучше не бывает. Однажды вечером приходит он домой... Он жил в маленьком бунгало... Ну так он попытался задушить свою жену! Прослышал, что она гуляет налево и направо... еще чуть-чуть - и она отдала бы концы! Совсем за немногим дело стало!.. Мы все были крайне поражены! Никто не ожидал от этого тихони ничего подобного! - Видите ли какую-либо аналогию между этой попыткой совершить убийство и смертью миссис Маршалл? - спросил Пуаро. - Еще бы! Это же то же самое!.. Он ведь хотел ее удушить. Серьезно собирался... Представляете, кровь ударила ему в голову... - Значит, вы думаете, что с капитаном Маршаллом было так же? Красное лицо майора сделалось багровым. - Я этого не говорил. Я не имел в виду Маршалла, которого я считаю очень порядочным человеком. Поймите меня хорошенько, я не хочу сказать против него ни одного слова! - Простите, но разве вы только что не говорили о естественных реакциях мужа? - Я только рассказал вам, что эта женщина играла с огнем! - воскликнул майор с одинаковой дозой пыла и чистосердечия. - Она совершенно свела с ума Редферна! И не его первого, я полагаю! Странно то, что мужья никогда ничего не видят. Это даже поразительно, и я часто был тому свидетель. Они замечают мужчину, который влюблен в их жену, но никогда не замечают, что она тоже в него влюблена! Я наблюдал подобный случай в Пуне. Она была очень красива и постоянно обводила своего мужа вокруг пальца, и... Полковник Уэстон, постепенно раздражаясь, прервал его: - Извините меня, майор Барри, но на данный момент нам нужно установить факты. Известно ли вам что-либо об интересующем нас деле? Видели ли вы что-либо, что может оказаться нам полезным? Майор подмигнул и ухмыльнулся. - Как-то раз во второй половине дня, я видел их обоих - Арлену Маршалл и молодого Редферна - у Чайкиной скалы. Не могу сказать, что на них было так уж неприятно смотреть, но вам, наверное, не об этом нужны показания? - Вы не видели миссис Маршалл сегодня утром? - Сегодня утром я никого не видел. Я ездил в Сент-Лу. Как не везет, так не везет! Сижу в этой дыре, где никогда ничего не происходит, а когда, наконец, что-то случается, так меня нет! В его голосе звучало сожаление. - Значит, вы уехали в Сент-Лу? - Да, мне надо было кое-куда позвонить. В отеле нет телефона, а звонить из телефонной будки в Лезеркомбе невозможно: вас слышит вся округа! - Ваши звонки были столь конфиденциальны? - И да и нет, - добродушно ответил майор. - Я намеревался позвонить знакомому, чтобы попросить его поставить за меня деньги на одну лошадку. Мне не повезло, потому что я не смог до него дозвониться... - Откуда вы ему звонили? - Из почты Сент-Лу. На обратном пути я сбился с дороги, которые здесь без конца петляют, черт их возьми, и потерял добрый час времени. Не скоро я забуду местную дорожную сеть! Поэтому я и вернулся всего полчаса назад! - Виделись ли вы в Сент-Лу с кем-нибудь? Или, может быть, с кем-нибудь разговаривали? - Если я вас правильно понимаю, вы спрашиваете меня, имею ли я алиби, - деланно засмеялся майор. - Я в этом не уверен! Я видел в Сент-Лу пятьдесят тысяч человек, но это не означает, что они обо мне вспомнят! Полковник извинился. - Простите, но мы вынуждены задавать эти вопросы. - Конечно, конечно, - ответил майор. - Я остаюсь в вашем распоряжении. Вы только дайте мне знать, и я буду счастлив чем-либо вам помочь! Миссис Маршалл была очень привлекательной женщиной, и я был бы рад посодействовать вам в поимке ее убийцы. Гарантирую вас, что газеты будут писать об этом происшествии под заголовком "Убийство в бухте"! Когда я был в Индии... Инспектор Колгейт, в свою очередь, энергично прервал нить воспоминаний старого любителя поговорить и через две минуты сам закрыл дверь за майором Барри. - В разгар сезона проверить что-либо в Сент-Лу нелегко, - сказал он, усаживаясь на свое место. - К сожалению, это так, - отозвался Уэстон. - Пока что мы не будем вычеркивать майора из нашего списка, хотя я не верю в его виновность!.. Таких старых крючков, как он, тринадцать на дюжину. Когда я служил в армии, я часто встречал подобных ему вояк. В них больше глупости, чем злобы. Но тем не менее, нам надо будет им заняться, Колгейт. Узнать, в котором часу он вывел машину из гаража, проверить, сколько потратил бензина и т.д. Он мог оставить машину где-то в безлюдном уголке и вернуться в бухту пешком. Материально это возможно, но маловероятно. Слишком уж на большой риск ему пришлось бы идти. - Согласен, - кивнул Колгейт. - Надо не забывать, что погода сейчас хорошая, и здесь повсюду ходят автобусы с туристами. Они подъезжают сюда к половине двенадцатого. Прилив сегодня утром начался в семь часов. Значит, к часу дня был отлив. Надо полагать, что на дамбе и на пляже гуляло немало народа... - Разумеется, в толпе риск был увиденным всегда меньше, - признал Уэстон. - Но ему пришлось бы пройти перед отелем. - Не обязательно. Если пойти по тропинке, которая ведет на верхнюю часть острова... - Я не утверждаю, что он не смог бы вернуться, не будучи увиденным, - уточнил Уэстон. - Ведь практически все постояльцы отеля за исключением миссис Редферн и Линды Маршалл, которые ушли на Чайкину скалу, находились на большом пляже. Тропинка начинается у отеля, но вряд ли кто-нибудь посмотрел в нужный момент в окно. Скажу даже больше: я думаю, что в интересующее нас время можно совершенно спокойно дойти до отеля, пересечь холл и никем не замеченным выйти с другой стороны. Но я имею в виду другое: рассчитывать быть неувиденным нельзя. - А если майор добрался туда по морю? - спросил инспектор. - Это уже более вероятно. Если у него где-то была приготовлена лодка, он мог бы оставить машину, добраться до бухты на веслах или под парусом, убить Арлену Маршалл, вернуться к машине, приехать сюда и рассказать нам, что он был в Сент-Лу и заблудился по дороге назад. В таком случае, он прекрасно знает, что нам будет очень трудно доказать обратное... - Безусловно. - Итак, Колгейт, - заключил начальник полиции, - вы этим серьезно займетесь. Прочешите весь сектор! Вы не хуже меня знаете, что надо делать! А пока мы выслушаем мисс Брустер. Эмили Брустер повторила то, что она уже рассказала, добравшись до лезеркомбской полиции и не добавила ничего, чего бы они уже не знали. - Вам больше не приходит в голову ничего, что могло бы оказаться нам полезным? - спросил Уэстон, когда она кончила. - Кажется, нет. Это скверное дело, и я надеюсь, что вы покончите с ним как можно быстрее. - Поверьте, что я тоже на это надеюсь, - ответил Уэстон. - Не должно же это быть так трудно! Услышав это утверждение, высказанное, как ему показалось, несколько суховатым тоном, полковник попросил уточнения: - Что вы имеете в виду? - Простите меня, полковник, - поправилась она. - Я вовсе не собиралась критиковать ваши методы и не намереваюсь учить вас вашему ремеслу! Я просто хотела сказать, что учитывая, какой женщиной была Арлена Маршалл, расследование не должно оказаться особенно трудным. - Вы так думаете, мадемуазель? - спросил Пуаро. - Конечно. Я знаю, о мертвых плохо не говорят. Но тем не менее, факты остаются фактами. Арлена Маршалл была полным ничтожеством. Я не думаю, что это будет приятным занятием, но ведь стоит только покопаться в ее прошлом! - Вам она не нравится? - мягчайшим голосом осведомился Пуаро. - Я слишком хорошо ее знала, - ответила она и, прочтя немой вопрос в трех парах глаз, объяснила: - Один из моих кузенов женился на девушке из семьи Эрскин. Вы, наверное, знаете, что этой особе удалось убедить старого сэра Роберта, который почти совсем впал в детство, оставить ей большую часть своего наследства в ущерб своей семье... - Которая не пришла в восторг от этого поступка, - добавил Уэстон. - Естественно. Их связь уже вызывала скандал. И в придачу, он завещает ей пятьдесят тысяч фунтов! Вот и посудите о моральных качествах Арлены Маршалл! Может быть, мне не хватает христианского милосердия, но мне кажется, что подобные женщины не заслуживают, чтобы по ним плакали! Она сделала короткую паузу и продолжала: - И это еще не все! Я знаю одного молодого человека - он немного сорвиголова, но не плохой мальчик, - которому она так вскружила голову, что он наделал кучу всяких глупостей. Для того, чтобы достать деньги на удовлетворение ее капризов, он затеял какие-то темные махинации на бирже и едва ушел от судебного преследования! Эта женщина оскверняла все, к чему она прикасалась, всех, кто попадался ей на пути! Смотрите, на что она толкала молодого Редферна! Нет, если говорить честно, то я не жалею о ее смерти. Единственное, что я могу допустить, это то, что пусть бы она лучше утонула или упала с обрыва! Смерть от удушения, это ужасно! - Склонны ли вы предполагать, что она убита кем-то, кто знал ее раньше? - Вполне. - Кем-то, кто проработался на остров незаметно для других? - А кому было его замечать? Мы все отдыхали на пляже, за исключением маленькой Линды и Кристины Редферн, которые ходили на Чайкину скалу, и капитана Маршалла, сидевшего у себя в комнате. Никто и не мог ничего увидеть. Кроме, может быть, мисс Дарнли... - А где она была? - Она сидела у расщелины на Солнечном карнизе. Мы с мистером Редферном видели ее, огибая остров. - Может статься, вы и правы, мисс Брустер, - не особенно уверенным голосом сказал полковник. - Я без сомнения права, - поправила она категорическим тоном. - Когда речь идет о такой женщине, как миссис Маршалл, лучше всех даст вам объяснение смерти она сама! Глаза Эркюля Пуаро встретились с серыми глазами Эмили Брустер. - Совершенно верно, - одобрил он. - Лучше всех нас наведет на след сама Арлена Маршалл. Мисс Брустер повернулась к Уэстону. - Вот видите! - Будьте уверены, мисс, - отозвался полковник, - что мы внимательнейшим образом займемся прошлым миссис Маршалл. Когда мисс Брустер ушла, Колгейт задумчиво произнес: - Эта дама знает, чего она хочет! К тому же, она терпеть не могла Арлену Маршалл! После короткого раздумья, он добавил: - Жаль, что у нее есть неоспоримое алиби! Вы обратили внимание на ее руки? Совершенно мужские руки!.. Да, телосложение у нее будь здоров! Покрепче, чем у некоторых мужчин! Он устремил на Пуаро вопросительный взгляд. - Вы и в самом деле уверены, месье Пуаро, что она утром не покидала пляж? Пуаро взмахнул руками. - Увы, мой дорогой инспектор, она пришла на пляж задолго до того, как миссис Маршалл добралась до бухты Гномов, и она пробыла у меня на глазах все время до того, как она села в лодку с Редферном. - Да, - признал Колгейт, - тогда ее ни в чем не обвинишь. По всей видимости, он об этом сожалел. Увидеть мисс Дарнли всегда для Пуаро большим удовольствием. Она привносила в это расследование, где речь шла лишь об обстоятельствах ужасного убийства, приятную особенно сейчас ноту своего душевного благородства. Она села напротив полковника Уэстона и подняла к нему свое серьезное лицо. - Вы хотите, чтобы я назвала вам свою фамилию и адрес? Меня зовут Розамунда Дарнли. Мне принадлежит фирма дамской одежды под названием "Роз Монд", и находится она по адресу: 622, Брук-стрит, Лондон. - Благодарю вас, мисс Дарнли. Не сообщите ли вы нам что-нибудь, что сможет помочь нашему расследованию? - Я не думаю. - Мы увидим... Что вы делали сегодня утром? - Около девяти часов я позавтракала, поднялась к себе в номер, взяла книги и зонтик и отправилась на Солнечный карниз. Было, наверное, двадцать пять минут одиннадцатого. Без десяти двенадцать я вернулась в отель, зашла к себе за ракеткой и пошла на теннисный корт и играла там до обеда. - Значит, вы пробыли у Солнечного карниза примерно с половины одиннадцатого до без двадцати двенадцать? - Да. - Видели ли вы сегодня утром миссис Маршалл? - Нет. - Обратили ли вы внимание на ее ялик, направляющийся к бухте Гномов? - Нет. Когда я пришла к Солнечному карнизу, она, наверное, уже успела проплыть. - Видели ли вы вообще чью-нибудь лодку? - Я не могу этого утверждать. Я читала и поднимала глаза от книги только изредка. Насколько я помню, каждый раз, когда я смотрела на море, там ничего не было видно. - Вы видели, как мимо вас проплыли на лодке мисс Брустер и мистер Редферн? - Нет. - Вы были знакомы с миссис Маршалл? - Капитан Маршалл - старый друг нашей семьи. Мы жили по соседству, и вот теперь неожиданно встретились здесь. Мы очень давно потеряли друг друга из вида, наверное, лет двенадцать. - А миссис Маршалл? - До того, как встретиться с ней здесь, мы и десятком слов не обменялись. - Насколько вам известно, это была дружная пара? - Я думаю, что они жили в добром согласии. - Капитан любил свою жену? - Вероятно, да, но здесь я ничего не могу сказать вам с точностью. Капитана нельзя назвать человеком современных идей... Для него брак - это вещь серьезная. Он выполняет взятые им на себя обязательства и держит слово, которое дал... - Испытывали ли вы симпатию к миссис Маршалл? - Ни малейшей, - ответила она без враждебности, твердым и спокойным тоном, словно констатируя этот факт и не больше. - Почему? На губах Розамунды появилась тень улыбки. - Я полагаю, вы уже знаете, что женщины вообще не любили Арлену Маршалл. Она же, со своей стороны, ненавидела их и не скрывала этого. Тем не менее, я бы с удовольствием шила на нее, так как она была женщиной со вкусом и умела носить свои туалеты. Да, я бы не отказалась иметь ее в числе моих клиенток. - Она тратила много денег на свои наряды? - Вероятно, да. У нее были и собственные средства, а у капитана - большое состояние. - Слышали ли вы или знаете ли вы, что миссис Маршалл была жертвой шантажа? На лице молодой женщины появилось выражение изумления. - Арлену шантажировали? - Вас это удивляет? - Господи, да!.. Это для меня так неожиданно! - Но вам это представляется возможным? - Все возможно, не правда ли? Этому учит нас жизнь. Но чем, хотела бы я знать, мог ей грозить шантажист? - Может быть, в жизни миссис Маршалл было что-то, что она предпочитала не доводить до сведения своего мужа. - Может быть, - ответила она без убеждения и с полуулыбкой объяснила: - Я отношусь к этому скептически, потому что Арлена не скрывала того, какая она. Она не строила из себя честную женщину. - Вы считаете, что ее муж не был бы в неведении... о ее поведении? Наступила тишина. Нахмурив брови, Розамунда думала. Наконец, она произнесла медленным и колеблющимся голосом: - По правде говоря, я не знаю. Мне всегда казалось, что Кеннет Маршалл принимал свою жену такой, какой она была, не строя на ее счет никаких иллюзий. Но, может быть, все обстояло по-другому... - Вы хотите сказать, что он полностью доверял ей? Розамунда отреагировала с живостью. - Мужчины бывают так глупы! - воскликнула она. - Каким бы Кеннет ни казался умудренным человеком, он ничего не знает о жизни! Я совсем не исключаю того, что он слепо доверял ей. Может быть, он думал, что поклонники его жены ограничивались лишь преклонением перед ней! - Знаете ли вы кого-нибудь, кто питал бы вражду к Арлене Маршалл? Она улыбнулась. - Я могу назвать лишь ревнивых женщин. Но так как ее задушили, я полагаю, что ее убил мужчина. - Вы не ошибаетесь. Она еще немного подумала и сказала: - Нет, мне никто не приходит в голову. Вам лучше обратиться к тем, кто ее знал лучше, чем я... - Благодарю вас, мисс Дарнли. Она слегка повернулась к Пуаро. - У мсье Пуаро нет ко мне вопросов? - с легкой иронией спросила она и улыбнулась. Он отрицательно покачал головой и улыбнулся ей в ответ. Розамунда Дарнли встала и вышла. 8 Они были в бывшем номере Арлены Маршалл. Черед две большие стеклянные двери, выходящие на балкон, виднелся большой пляж и за ним море. Солнце заливало комнату, и в его лучах поблескивал удивительный ассортимент предметов, загромождавших туалетный стол: всевозможных флаконов и баночек с кремами и румянами, благодаря которым процветают институты красоты. В этой типично женской комнате орудовали трое мужчин. Инспектор Колгейт выдвинул и задвигал ящики. Найдя пачку писем, связанных ленточкой, он что-то буркнул и начал просматривать их вместе с полковником Уэстоном. Эркюль Пуаро осматривал содержимое платяного шкафа. Пересмотрев великое множество разнообразных платьев и спортивных костюмов, он потратил несколько минут на полки, где стопками лежало шелковое белье. Затем он перешел к части шкафа, отведенной под головные уборы. Там лежали две огромные пляжные шляпы из картона, одна лакированная, красивого красного цвета, другая - бледно-желтая, а также соломенная гавайская шляпа, синяя шляпа из фетра, три или четыре абсурдные маленькие шляпки, каждая из которых стоила внушительное количество гиней, нечто вроде темно-синего берета, сооружение, которое нельзя было назвать иначе, как подушечкой из фиолетового бархата и, наконец, тюрбан светло-серого цвета. Пуаро тщательно осматривал весь этот арсенал; его губы раздвигались в легкой улыбке и он тихо шептал: - Ах, эти женщины! Полковник Уэстон связывал найденные Колгейтом письма в пачку. - Здесь есть три письма от Редферна, - объявил он. - Может быть, этот молодой вертопрах когда-нибудь поймет, что женщинам писать нельзя. Они клянутся, что сожгли ваши письма, а на самом деле хранят их на память! И еще я нашел письмо от, как мне кажется, другого юного кретина того же сорта! Он протянул письмо Пуаро, и тот прочел вслух: "Моя обожаемая Арлена! Господи, какая на меня нашла тоска! Ехать в Китай и знать, что, может быть, пройдут годы, прежде чем мы снова встретимся! Я не подозревал, что можно любить женщину так, как я люблю тебя! Спасибо за чек. Судебного преследования не будет, но я висел на волоске!.. Но что поделать? Мне были нужны деньги, много денег... и нужны они мне были для тебя, любовь моя! Сможешь ли ты меня простить? Я бы хотел вдеть бриллианты в твои уши, в твои мной обожаемые прелестные ушки и обвить твою шею прекрасными жемчужинами. Вернее, так как говорят, что в мире больше нет хорошего жемчуга, подарить тебе какой-нибудь сказочный изумруд... Да, изумруд! Зеленый, холодный, сверкающий тайным огнем... Я умоляю тебя не забывать меня, и я знаю, что ты меня не забудешь. Ты моя навеки! До свидания! До свидания! До свидания! Дж.Н." - Интересно будет узнать, - сказал инспектор Колгейт, - действительно ли Дж.Н. уехал в Китай, потому что, если нет, может быть, он как раз и есть тот, кого мы ищем. Он до безумия влюблен в эту женщину, она для него идеал, и вдруг, в один прекрасный день он понимает, что она смеялась над ним! Не тот ли это молодчик, о котором нам говорила мисс Брустер? Да, у меня четкое впечатление, что это письмо окажется нам полезным. - Это наверняка важное письмо, - отозвался Пуаро. - Очень важное. Он опять окинул комнату взглядом, задерживаясь по очереди на флаконах туалетного столика, на открытом шкафу и на тряпичной кукле Пьеро, нахально развалившейся на кровати. Затем они прошли в номер Маршалла, который не сообщался с номером его жены. Здесь выходящие в ту же сторону окна были поменьше и без балкона. В простенке между ними висело зеркало в позолоченной раме. У правого окна в углу стоял стол с набором щеток для волос с ручками из слоновой кости, платяной щеткой и лосьоном для волос. У второго окна находился письменный стол. Рядом с открытой пишущей машинкой лежали аккуратные стопки бумаг. Колгейт быстро просмотрел их и сказал: - Здесь нет ничего интересного. Вот письмо, о котором он говорил нам. Оно датировано 24-м числом, значит, вчерашним. А вот конверт с сегодняшним штемпелем Лезеркомба. Все это кажется мне вполне нормальным. Прочтя его, мы увидим, мог ли он приготовить ответ заранее... - Мы ненадолго оставим вас за этим интересным занятием, - решил Уэстон, - заглянем в другие номера. Я закрыл доступ в коридор, но эта мера не пользуется большой популярностью. Клиенты начинают протестовать... Полковник и Пуаро вошли в номер Линды. Ее окна, выходящие на восток, находились над скалами, спускающимися в море. - Я думаю, что ничего особенного мы здесь не найдем, - сказал Уэстон, - но если Маршаллу понадобилось что-то спрятать, не исключено, что он сделал это в комнате своей дочери. Речь идет не об оружии, от которого надо было бы избавиться... Пока Уэстон быстро обыскивал номер, Пуаро принялся осматривать камин. Недавно в нем что-то сожгли. Пуаро опустился на колени и выложил свои находки на лист бумаги. В камине он обнаружил довольно большой кусок оплавленного свечного воска неправильной формы, обрезки бумаги и картона, не тронутые огнем и похожие на листки, вырванные из календаря - на одном из них стояла цифра 5, а на другом можно было прочесть слова "...благородные дела", - обыкновенную булавку и нечто, походившее на обугленные волосы. Пуаро долго смотрел на эти предметы. - "Верши благородные дела, а не только думай о них", - прошептал он. - Значит, вот оно что! Что ж, может быть. Но какой вывод можно сделать об этом необыкновенном ассортименте? - C'tst fantasxigue! [Невероятно! (франц.)] Он взял в руки булавку и внимательно осмотрел ее. Его глаза стали зелеными и заблестели. - Pocu l'emoue de dieu! [Черт возьми! (франц.)] - тихо сказал он. - Неужели это возможно? Он встал. На его лице появилось серьезное и строгое выражение. Слева от камина на стене была прикреплена полка, нагруженная книгами. Пуаро подошел к ней и начал читать названия. Библия, затрепанный сборник пьес Шекспира, "Свадьба Уильяма Эша" миссис Хэмфри Уорд, "Молодая мачеха" Шарлотты, "Парень из Шропшира". "Убийство в соборе" Элиота, "Святая Жанна" Бернарда Шоу, "Унесенные ветром" Маргарет Митчелл и "Горящий двор" Джона Диксона Карра. Пуаро взял две книги - "Молодую мачеху" и "Свадьбу Уильяма Эша" - и проверил печати, стоящие на титульном листе. Он собирался поставить их на место, когда вдруг заметил спрятанную в глубине полки книгу. Это был маленький и довольно толстый квадратный томик, обтянутый коричневой кожей. Он взял его в руки и, открыв, медленно покачал головой. - Значит, я был прав, - прошептал он. - Я был прав. Но что же тогда получается с моим первым предложением? Получается, что оно тоже возможно? Нет, этого не может быть!.. Но если... Он стоял неподвижно, подергивая себя за усы, а его мозг раскладывал на разные лады возникшую перед ним проблему. Вполголоса он проговорил: - Но если... В проеме двери появился полковник Уэстон. - Ну что, Пуаро, вы все еще здесь? - Иду! - крикнул Пуаро. - Я иду! Он торопливо вышел в коридор и присоединился к Уэстону, который был уже в соседнем номере, номере Редфернов. Он оглядел его, почти бессознательно подмечая следы двух разных темпераментов: аккуратность, явно принадлежащую Кристине, и живописный беспорядок Патрика. За исключением этих оригинальных наглядных примеров, свидетельствовавших о характерах его обитателей, номер ничем его не заинтересовал. В номере, куда они вошли потом, Эркюль Пуаро задержался из чистого удовольствия: это была комната Розамунды Дарнли, и там тоже вещи отражали характер живущей в нем женщины. Пуаро отметил книги, лежащие на ночном столике, строгую элегантность предметов туалетов, а его ноздри затрепетали от приятного тонкого аромата духов. Около номера молодой женщины, в северном конце коридора, открывалась дверь на балкон, откуда спускалась по скалам внешняя лестница. - По этой лестнице постояльцы отеля спускаются к морю до завтрака, - сказал Уэстон, - когда они ходят купаться туда, вниз, а делают это почти все. Заинтересовавшись, Пуаро вышел на балкон и посмотрел вниз. У подножия лестницы начиналась тропинка, ведущая к высеченным в скале ступеням, которые зигзагами спускались к морю. Налево уходила другая тропинка, огибающая отель. - По этой лестнице можно спуститься, - заметил Пуаро, - свернуть налево и выйти на дорогу, которая ведет от дамбы на остров. Уэстон согласился с ним. - Можно даже попасть на остров, минуя отель, - добавил он. - Никакого риска, кроме того, что кто-то увидит вас из окна, нет. - Из каких окон? - Я говорю о двух окнах ванной комнаты для клиентов отеля - они выходят на север, - об окне ванной комнаты обслуживающего персонала и на первом этаже - окнах гардеробной и бильярдной. - Да, - сказал Пуаро, - но за исключением последний, в окнах этих комнатах матовое стекло. - Согласен, - признался Уэстон. Он немного помолчал и потом сказал: - Если это его рук дело, вот откуда он вышел. - Кто? Маршалл? - Да. Шантаж шантажом, а я продолжаю думать, что все свидетельствует против него. К тому же, его поведение... Нет, его поведение мне не нравится. - Я допускаю это, - суховато ответил Пуаро. - Но можно вести себя странно и не быть преступником! - Значит, вы верите в его невиновность? - Я не хочу этого утверждать. - Посмотрим, что останется от его алиби после того, как Колгейт проверит эти напечатанные страницы, - заключил Уэстон. - А пока можем поговорить с горничной. От ее показаний зависит многое. Горничная была расторопной тридцатилетней женщиной. На вопросы она отвечала с легкостью. Капитан Маршалл поднялся к себе немногим позднее половины одиннадцатого. Она убирала у него в номере, и он попросил ее как можно быстрее закончить. Она не видела, как он вернулся, но чуть позже услышала стук пишущей машинки. Было примерно без пяти минут одиннадцать, и она находилась в это время в номере мистера и миссис Редферн. Затем она пошла убирать у мисс Дарнли, в конце коридора. Оттуда ей не было слышно машинку. Если ей не изменяет память, она вошла в номер мисс Дарнли сразу же после одиннадцати. Помнит, что на пороге ее комнаты она услышала, как колокола Лезеркомбской церкви пробили одиннадцать часов. В четверть двенадцатого она спустилась выпить чашку чая и перекусить. Потом пошла убирать в другое крыло отеля. По просьбе Уэстона горничная рассказала, в каком порядке она убирала комнаты на втором этаже: сначала номер мисс Линды, потом две общие ванные, потом номер миссис Маршалл, номер капитана, номер мистера и миссис Редферн и, наконец, номер мисс Дарнли. Во всех номерах есть ванные, кроме комнат капитана Маршалла и его дочери. Разумеется, она убирала и ванные. Нет, когда она находилась в номере мисс Дарнли, она не слышала, чтобы кто-нибудь прошел по коридору или спустился по наружной лестнице. Но она не думает, что услышала бы тихие шаги. Затем Уэстон стал задавать вопросы о миссис Маршалл. Нет, обычно она рано не вставала, и Глэдис Нарракот - так звали горничную - удивилась, найдя дверь открытой и увидев, что миссис Маршал спустилась чуть позже десяти часов. Это был совершенно исключительный случай. - Миссис Маршалл всегда завтракала в постели? - спросил Уэстон. - Да, сэр, всегда. Это был не очень плотный завтрак: чашка чая, немного апельсинового сока и сухарик. Как и большинство других дам, она соблюдала диету... Нет, она не заметила ничего необычного в поведении миссис Маршалл. Она была такой же, как всегда. - Что вы думаете о ней? - вкрадчиво спросил Пуаро. Она смутилась и недоуменно взглянула на него. - Да разве мне об этом судить, сэр? - застенчиво ответила она. - Нет, вы должны об этом сказать. Нам очень интересно знать ваше мнение. Глэдис обратила свои умоляющие глаза на начальника полиции, который старался сделать вид, что одобряет вопрос Пуаро, хотя в глубине души он находил методы своего иностранного коллеги довольно странными. - Да-да, Глэдис, - подтвердил он. - Это нас интересует. Пальцы горничной нервно теребили ткань набивного платья. - Ну, если вам угодно... Миссис Маршалл... не была настоящей леди. Вы понимаете, что я хочу сказать? Она больше походила на актрису. - Но ведь она и была актрисой, - заметил Уэстон. - Вот я тоже и говорю, сэр. Она всегда делала, что хотела. Если ей не хотелось быть вежливой, то она себя не утруждала. Это, правда, не мешало ей через две минуты опять начать улыбаться! Но если что-то было не так, если я запаздывала на ее звонок или если ее белье еще не вернулось из стирки, то она становилась злой и грубой. Нельзя сказать, что слуги любили ее. Но одевалась она в красивые туалеты, и сама она была очень красивая. Вот ею и восхищались... - Мне бы не хотелось задавать вам этот вопрос, но он для нас важен: какие отношения были у нее с мужем? Глэдис Нарракот заколебалась и в свою очередь спросила: - Вы же не думаете, сэр, что... это он ее убил? - А вы? - живо спросил Пуаро. - Никогда в жизни! Он такой воспитанный джентльмен! Да чтобы капитан Маршалл сделал подобную вещь? Ни за что в жизни! В чем, в чем, а в этом я уверена! - Да, но вы не абсолютно уверены в этом! Я слышу это в вашем голосе... - Я знаю, - смущенно произнесла она, - о таких вещах пишут в газетах. Это называется убийство из ревности... Конечно, между ней и мистером Редферном что-то было, об этом только и судачили! Миссис Редферн такая приятная леди... Вот уж верно, что ей не посчастливилось! Да и мистер Редферн тоже такой обходительный джентльмен!.. Только вот говорят, что мужчины сами на себя становятся непохожи, когда они встречают такую женщину, как миссис Маршалл!.. Она-то уж знала, чего хочет! Женщины ведь на многое закрывают глаза... Она вздохнула, заколебалась и сказала: - Вот если бы капитан Маршалл узнал, что тут происходит на самом делать... - Так что же? - Мне часто казалось, что миссис Маршалл боялась, как бы он не узнал все. - Почему вы так думаете? - Я ничего не могу сказать точно. Просто у меня было такое впечатление! Иногда мне казалось, что она... да, что она его боялась. Это очень добрый джентльмен, но, как говорят, на нем не поездишь! - Ваше впечатление, надо полагать, не основано ни на каких конкретных фактах? Она отрицательно покачала головой. - Что ж, - вздохнул Уэсто