н, - перейдем к письмам, которые миссис Маршалл получила сегодня утром. Сколько их было? - Пять или шесть, сэр. Я точно не помню. - Их отнесли ей вы? - Да, сэр. Мне их дали, как обычно, внизу, и я положила их на поднос с завтраком. - Что это были за письма? - Да обыкновенные. Наверное, счета. И рекламные проспекты, потому что я нашла несколько скомканных проспектов на подносе. - Что с ними стало? - Я выбросила их в мусорный ящик. Один из господ полицейских там только что искал. - А куда делось содержимое мусорной корзины? Оно тоже выбрасывается в мусорный ящик. - Хорошо. Он подумал и, бросив вопросительный взгляд на Пуаро, сказал: - Так! Кажется, у меня больше нет к вам вопросов... Пуаро сделал шаг вперед. - Когда вы убирали номер мисс Линды, вы не обратили внимание на камин? - Нет, сэр. Огонь ведь не разводили. - Лежало в нем что-нибудь? - Нет, сэр. Там было чисто. - В котором часу вы убрали в этом номере? - Примерно без двадцати десять, сэр, когда мисс Линда завтракала внизу. - А потом она поднялась к себе? - Да, сэр. Она пришла наверх примерно без четверти десять. - И какое-то время она оставалась у себя в номере? - Кажется, да, сэр. Во всяком случае, я видела, как она вышла оттуда чуть раньше половины одиннадцатого. Было видно, что она очень торопится! - Вы не зашли к ней в номер? - Нет, сэр. Мне нечего было больше делать. Пуаро ненадолго задумался. - Есть кое-что еще, о чем я хочу вас спросить. Кто из клиентов отеля купался сегодня утром до завтрака? - О тех, кто живет в другом крыле и этажом выше, я не знаю. Я знаю только о тех, кто живет на этом этаже. - Мне будет этого достаточно. - Я думаю, сэр, что сегодня утром купались только двое: капитан Маршалл и мистер Редферн. Они никогда не пропускают этого купания... - Вы их видели? - Нет, сэр, но их купальные полотенца, как всегда, сохли на балконе. - Мисс Линда сегодня утром не купалась? - Нет, сэр. Я видела ее купальник, он не был мокрым. - Так! - сказал Пуаро. - Это я и хотел знать. - А ведь обычно, - продолжала Глэдис Нарракот, - она всегда по утрам купается. - А остальные? Мисс Дарнли, миссис Редферн и миссис Маршалл? - Миссис Маршалл так рано никогда не купалась. Мисс Дарнли купалась раз или два. А миссис Редферн тоже большей частью до завтрака не купается. Она любит, чтобы было жарко. Во всяком случае, сегодня утром она не купалась. Пуаро кивнул. - И еще одна вещь. Не исчезла ли в одном из номеров, которые вы убираете в этом крыле отеля, какая-нибудь бутылка? - Бутылка, сэр? Какая? - К сожалению, я ничего о ней не знаю. Но если бы какой-либо бутылки не хватало, заметили бы вы ее отсутствие? - Я думаю, да... Но, желая быть полностью правдивой, она тут же добавила: - Кроме, конечно, номера миссис Маршалл. Там так много всяких бутылочек и флаконов! - А в других номерах? - У мисс Дарнли я тоже не уверена, что она заметила бы, потому что у нее их тоже немало. Но в других номерах я бы заметила обязательно. Если, конечно, посмотреть специально. - Значит, на данный момент вы не заметили исчезновение никакой бутылки? - Нет, сэр, но я не искала. - Что ж, сходите посмотреть! - Если вам будет угодно, сэр. Как только она вышла, Уэстон повернулся к Пуаро, спрашивая его, что все это значит. - Мой дорогой друг, - ответил Пуаро, - вы знаете, что мой мозг любит порядок во всем и не терпит его нарушения. Сегодня утром до завтрака, мисс Брустер купалась возле скал и сказала нам потом, что в нескольких сантиметрах от нее пролетела и упала в воду бутылка, брошенная сверху. Ну так вот, я хочу знать, кто бросил бутылку и почему. - Мой милый Пуаро, ведь кто угодно способен выбросить пустую бутылку в окно! - Я с вами совершенно не согласен! Прежде всего, ясно то, что бутылку могли выбросить только из окон, расположенных на восточной стороне отеля, значит, из одного из тех номеров, где мы только что были. Если у вас в ванной есть пустая, ненужная бутылка, что вы с ней сделаете? Отвечаю на вопрос: вы выбросите ее в корзину для бумаг. Вы не выйдите на балкон, чтобы швырнуть ее в море. Во-первых, потому что вы рискуете кого-нибудь задеть, а во-вторых, потому что вам незачем себя этим утруждать. Если же вы решили поступить иначе, значит, что у вас есть особая причина, чтобы эта бутылка бесследно исчезла. Крайне удивленный, Уэстон улыбнулся. - Главный инспектор Джепп, с которым я не так давно вместе работал, часто повторяет, что вы любите все усложнять. Уж не хотите ли вы сказать, что Арлена Маршал была не задушена, а отравлена каким-то таинственным ядом, хранившемся в какой-то не менее таинственной бутылке? - Вовсе нет, так как я не думаю, что в этой бутылке был яд. - А что же в ней было? - Я не знаю, и как раз это я и хочу узнать. К ним подошла слегка запыхавшаяся Глэдис Нарракот. - Простите меня, сэр, - начала она, - но мне кажется, что все на месте. Я ручаюсь за комнаты капитана Маршалла, мисс Линды и мистера и миссис Редферн. Насчет номера мисс Дарнли я тоже почти уверена. А вот о комнате миссис Маршалл я ничего не могу утверждать. Я уже говорила вам, их так много! Пуаро пожал плечами. - Что ж делать. Оставим это! Глэдис Нарракот, глядя попеременно то на Пуаро, то на Уэстона, спросила, нужна ли она им еще. Сначала Уэстон, потом Пуаро ответили отрицательно, но Пуаро тут же добавил: - Вы уверены, вы совершенно уверены, что вы нам все, абсолютно все сказали? Вы ничего не забыли? - Насчет миссис Маршалл, сэр? - Насчет нее или кого-нибудь другого. Сегодня не произошло ничего, что показалось бы вам непривычным или необычным? Что-либо, что заставило вы вас подумать или сказать вашим коллегам: "Что за странность!" Пуаро произнес эти слова с комической интонацией, которая заставила Уэстона улыбнуться. - Честно говоря, - ответила Глэдис, - есть один пустяк. Убирая внизу, я услышала, как кто-то выпускает воду из ванной. Я еще шепнула Элси, что кто-то принимал ванну около полудня, и что это странно. - И кто же это был? - Я не знаю, сэр. В этом крыле нам было слышно только, как вода спускается по трубам, и больше ничего я не могу сказать. - Вы уверены, что речь шла именно о ванной? Может быть, вода текла по трубе от умывальника? - Нет, сэр! Шум воды, вытекающей из ванной, ни с чем не перепутаешь. Пуаро решил больше не задерживать Глэдис Нарракот, и она получила разрешение идти. Уэстон повернулся к Пуаро. - Я полагаю, что вы не придаете большого внимания этой истории с ванной. Она не может иметь отношения к нашему делу. Убийце, которого мы стараемся найди, не надо было смывать пятна крови. В этом и... Он внезапно умолк, и Пуаро закончил начатую им фразу: - В этом, как вы собирались сказать, и заключается преимущество удушения. Ни пятен крови, ни оружия скрывать не приходится. Для того, чтобы кого-нибудь задушить, нужно обладать лишь физической силой и желанием убить. Пуаро заметил, что начал возбуждаться, и продолжил уже более спокойным тоном: - Вы правы, эта история с ванной, наверное, не имеет никакого значения. Кто угодно может принять ванну, даже около двенадцати часов: миссис Редферн до того, как идти играть в теннис, капитан Маршалл, мисс Дарнли - кто угодно. Нет, это нам ничего не дает. В дверь постучали и появился один из полицейских. - Это мисс Дарнли, сэр. Оно просит вас уделить ей несколько минут. Она говорит, что забыла что-то вам сказать. - Хорошо, - ответил Уэстон. - Мы и так идем вниз. Первым, кого они встретили, был Колгейт. Выглядел он мрачно. Он вошел вместе с ними в директорский кабинет и рассказал о полученных им результатах. - Вместе с Хелдом я проверил историю с пишущей машинкой. Совершенно ясно, что он не мог напечатать все, что он напечатал, меньше, чем за час. Ему понадобилось наверняка даже больше времени, так как надо было иногда останавливаться и думать. Что касается меня, этот вопрос решен. К тому же, есть вот это письмо... Он вынул из кармана письмо и начал читать его вслух. - "Мой дорогой Маршалл! Извини меня за то, что я нарушаю твой отдых, но в отношении контрактов Берли и Тендера ситуация изменилась..." и т.д. и т.п. Письмо датировано 24-м числом, то есть вчерашним, на конверте - сегодняшний штамп утренней Лезеркомбской почты. Конверт и письмо напечатаны на той же машинке, а из текста следует, что Маршалл не мог подготовить свой ответ заранее. К тому же, в своем письме он ссылается на цифры, которые сообщил ему его корреспондент. Речь идет о крайне запутанном деле... - Так, - сказал несколько разочарованный Уэстон. - Все это, кажется, выводит Маршалла из игры. Нам надо направить расследование по другому пути. Но прежде всего я приму мисс Дарнли, которую мы заставляем ждать... Вошла Розамунда. Она, казалась, нервничала. - Я прошу вас простить меня, полковник, - начала она с очаровательной улыбкой. - Тем более, что я беспокою вас по поводу, который этого не стоит. - О чем идет речь, мисс Дарнли? - спросил Уэстон, предлагая ей жестом сесть. Она поблагодарила его, но осталась стоять. - Садиться из-за такого пустяка не стоит. Мне хватит и минуты. Я вам только что сказала, что я провела все утро на Солнечном карнизе. Но это не совсем точно. Я забыла уточнить, что я вернулась оттуда в отель, а потом опять ушла туда. - Во сколько это было? - Я думаю, примерно без четверти одиннадцать. - Вы говорите, что вернулись в отель? - Да. Я забыла взять с собой солнечные очки. Сначала я решила обойтись без них, но мои глаза быстро устали от солнца, и мне пришлось за ними вернуться. - Вы поднялись к себе в комнату и тут же ушли назад? - Да. Вернее, нет. Я зашла к Кену... к капитану Маршаллу. Я услышала стук его машинки и подумала, что сидеть у себя в номере в такое замечательное утро просто глупо. Я хотела предложить ему пойти со мной. - И что же вам ответил капитан Маршалл? Она досадливо поморщилась. - Когда я открыла дверь, он печатал с таким жаром и казалось настолько поглощенным своей работой, что я решила не беспокоить его и тихонько ушла. Я даже не думаю, что он меня видел. - В котором часу это произошло, мисс Дарнли? - Примерно без двадцати одиннадцать. Уходя, я посмотрела на настенные часы в холле... - Вот что окончательно решает проблему, - сказал инспектор Колгейт после ухода молодой женщины. - Глэдис Нарракот слышала, как он печатает до без пяти минут одиннадцать, а мисс Дарнли видела его за машинкой в одиннадцать двадцать. Без четверти двенадцать миссис Маршалл была уже мертвой. Он говорит, что провел час, печатая на машинке, и это похоже на правду. Теперь он мне кажется полностью вне подозрений... Он повернулся к Пуаро и добавил: - Похоже на то, что мсье Пуаро погружен в глубокие размышления. - Да, я думал, - медленно ответил Пуаро, - почему мисс Дарнли по собственной инициативе пришла к нам с этим дополнительным свидетельством. Инспектор выдвинул вперед подбородок. - Вы полагаете, что здесь что-то не так? Что, может быть, речь не идет, как она говорит, о забывчивости? Размышляя в свою очередь, он на несколько секунд умолк и потом опять заговорил: - Вот как я себе представляю то, что могло случиться. Допустим, что вопреки тому, что она нам заявила, мисс Дарнли не ходила на Солнечный карниз. Рассказав нам эту историю, в которой нет ни слова правды, она обнаруживает, что кто-то видел ее в другом месте или - вторая гипотеза - что кто-то ходил на Солнечный карниз и там ее не встретил. Что ей остается делать? Она быстро придумывает новую версию и, опережая наше расследование, приходит к нам и рассказывает ее. Обратите внимание на то, что она предусмотрительно сообщила нам, что капитан Маршалл не видел ее, когда она заглянула к нему в номер... - От меня это не ускользнуло, - откликнулся Пуаро. Уэстон отнесся к этой гипотезе скептически. - Вы что, стараетесь меня убедить в виновности мисс Дарнли? Позвольте вам заметить, что это совершенно неприемлемо! Зачем ей было убивать Арлену Маршалл? Колгейт, долго не раздумывая, отпарировал: - Зачем? А вы вспомните то, что сказала нам миссис Гарднер. Она же совершенно недвусмысленно дала нам понять, что мисс Дарнли питает к капитану то, что я назову нежными чувствами. Разве это недостаточный повод? - Арлена Маршалл была убита не женщиной, - нетерпеливо отозвался Уэстон. - Мы ищем мужчину, и мужчинами нам и надо заниматься! Инспектор Колгейт сдался. - Вы правы. Мы все время приходим к одному и тому же выбору! - Надо, чтобы кто-то из ваших людей прохронометрировал все, - продолжал Уэстон. - Я хочу знать, сколько уходит на то, чтобы дойти, пересекая остров, от отеля до верха лестницы, ведущей в бухту Гномов. Пусть ваш человек один раз пройдет этот путь нормальным шагом, а второй раз - бегом. Пусть он замерит, сколько времени уходит на спуск по лестнице к пляжу. Надо будет узнать и сколько времени нужно, чтобы доплыть на лодке от большого пляжа до бухты. - Я поручу это одному из моих полицейских, - отозвался Колгейт. - А теперь, - сказал начальник полиции, - я предлагаю вам отправиться туда. Я хочу знать, нашел ли что-нибудь Филипс, и побывать в гроте, о котором нам говорили. Если убийца ждал там, он мог оставить следы. Что вы об этом думаете, Пуаро? - Это отнюдь не исключено. - Конечно. Для человека, прибывшего с суши, это идеальное убежище. Разумеется, о существовании грота надо было знать. Но местным жителям это известно... - Я в этом не убежден, - возразил Колгейт. - Особенно молодым. С момента открытия отеля пляжи стали частной собственностью. С побережья сюда никто не приезжает. Рыбаки больше не причаливают к острову. Что до обслуживающего персонала отеля, то они не местные люди. Миссис Касл сама из Лондона. - Я, пожалуй, возьму с собой Редферна, - сказал Уэстон. - Он нам говорил об этом гроте. Пуаро, вы, конечно, идете с нами? Эркюль Пуаро, казалось, был в нерешительности. - Вы знаете, я, как мисс Брустер и миссис Редферн, не большой любитель заниматься альпинизмом на вертикальной лестнице! - Тогда поедем туда на лодке. Пуаро вздохнул. - А лодку не переносит мой желудок! - Да вы шутите! Сейчас такая прекрасная погода, и море совершенно спокойно. Вы не имеете морального права нас бросить! Эркюль Пуаро все еще колебался, не зная, каким образом ему лучше отправиться в эту экспедицию, когда, осторожно стукнув три раза в дверь и приоткрыв ее, миссис Касл сначала просунула в образовавшийся проем сложное сооружение своей прически, а затем и свое лицо до предела "комильфо". - Умоляю вас простить меня за беспокойство, - сказала она, - но мистер Лейн, пастор, только что вернулся, и я думаю, что вам захочется это узнать. - Благодарю вас, миссис Касл. Мы сейчас же примем его. - Миссис Касл сделала шаг вперед. - И еще одно, - продолжила она. - Я не знаю, стоит ли об этом говорить, но я слышала, что вас интересуют самые незначительные с виду факты... - Да, - досадливо обронил Уэстон. - И что же? - А вот что. К часу дня в отель приехали джентльмен и дама. Они были на побережье и решили у нас пообедать. Я им сказала, что сегодня у нас случилось происшествие и что ресторан закрыт... - Кто были это джентльмен и дама? - Я не знаю, потому что они, естественно, своего имени не назвали, а я не стала спрашивать. Они были разочарованы и проявили определенное любопытство насчет характера происшествия. Я, разумеется, ничего им не сказала. Я думаю, что эта пара принадлежит к самому лучшему обществу... Уэстон резко положил конец повествованию миссис Касл. - Очень хорошо, - сказал он. - Благодарю вас. Вероятно, это не имеет большого значения, но вы совершенно правильно делаете, на все обращая внимание. - В этом нет ничего удивительного. Я принадлежу к тем людям, которые выполняют свой долг. - Конечно, миссис Касл, и я вас с этим поздравляю. Не попросите ли вы мистера Лейна зайти сюда? Стефен Лейн вошел в комнату решительным шагом. - Мистер Лейн, - сказал Уэстон, - я начальник полиции графства. Я думаю, вам уже сообщили, что... - Да. Мне все рассказали сразу же по моему возвращению... Это ужасно! Время от времени содрогаясь всем телом, он продолжал глухим голосом: - Это ужасно, но, по правде говоря, с моего приезда сюда... у меня ощущение... я чувствую в глубине своей души... что мы окружены силами Зла... В его глазах горел огонь. Устремив свой пронзительный взгляд на Пуаро, он добавил: - Вы помните, мсье Пуаро?.. Мы с вами на днях разговаривали... Вы помните, что я вам говорил о реальности Зла? Уэстон внимательно смотрел на мистера Лейна. Его длинное тощее тело и страстное исхудалое лицо озадачивали. Лейн обратил свой взгляд на полковника и сказал со странной улыбкой: - Я знаю, что мои слова покажутся вам фантастическими, но это так. В нашу эпоху никто больше не верит во Зло! Наша эпоха отрицает огни геенны! Она отрицает существование Лукавого! А ведь Сатана и его демоны никогда еще не были так могущественны и страшны, как теперь! - Гм.. да, может быть, - ответил Уэстон. - Но это, мистер Лейн, если вы мне позволите, ваша сфера. Моя же задача намного более низменна: мне нужно разобраться в убийстве! Лейн вздрогнул. - Какое страшное слово! Убийство!.. Один из первых грехов, совершившихся на земле!.. Безжалостно пролитая невинная кровь брата! Он умолк, закрыл глаза и спросил голосом, совершенно непохожим на тот, каким обычно говорил: - Чем я могу быть вам полезен? - Прежде всего, мистер Лейн, расскажите нам о том, что вы сегодня делали. - Охотно. Сегодня утром я ушел очень рано на одну из тех длинных прогулок, которые я обычно совершаю. Я обожаю ходить пешком, и я уже обошел все здешние окрестности. Сегодня я ходил в Сент-Петрок. Это примерно в семи милях отсюда. Прекрасная прогулка по тропинкам, вьющимся по холмам и долинам Девона. Я взял с собой запас съестного и с аппетитом все съел, устроившись под деревом в лесу. В Сент-Петроке я осмотрел церковь с интереснейшими фрагментами - увы, только фрагментами! - витражей и довольно любопытной фреской. - Благодарю вас, мистер Лейн. Встретили ли вы кого-нибудь на своем пути? - Никого, с кем я мог бы поговорить. Меня обогнала какая-то телега, я разминулся с двумя мальчиками на велосипедах и видел стадо коров... Если вы хотите проверить мои слова, то я оставил свою подпись в церковной книге посетителей. Вы можете прочесть там мое имя. - А в самой церкви вы никого не видели? Может быть, священника? Или церковного сторожа? - Нет, кроме меня, там никого не было. Дело в том, что Сент-Петрок - совсем затерянное в глуши местечко, а сама деревня находится в пятистах метрах от церкви. - Не подумайте, что мы не верим вашим словам, - добродушно сказал полковник. - Просто мы проверяем все свидетельские показания без исключения. Такие уж в полиции порядки, и нам надо им следовать, особенно в важных делах! - Это вполне понятно, - любезно отозвался Стефен Лейн. - Перейдем к другому пункту, - продолжал Уэстон. - Знаете ли вы что-нибудь о жертве? Есть ли у вас какие-либо соображения, которые могут нам помочь встать на правильный путь? Слышали ли вы что-нибудь, имеющее к этому делу? - Нет, - покачал головой Стефен Лейн. - Но я могу сказать вам следующее: как только я увидел Арлену Маршалл, я сразу же инстинктивно понял, что нахожусь в присутствии исчадия ада! Она воплощала в себе Грех и Зло! Женщина может быть добрым гением человека, которому она помогает и которого она вдохновляет, но она может также служить причиной его падения и гибели. Она может низвергнуть человека, сотворенного Богом, до уровня животного! Арлена Маршалл принадлежала к тем женщинам, которые пробуждают в мужчине самые низменные его инстинкты. Она была второй Иезавелью, и Божья молния поразила ее за бесчисленные грехи, ею свершенные! - Ее убила не молния, - поправил Пуаро. - Ее задушили! Она была задушена парой человеческих рук, мистер Лейн. Руки пастора дрожали, и пальцы его сжимались и разжимались, словно в судороге. - Я это знаю, - ответил он искаженным голосом. - Это чудовищно! Почему нужно так прямо об этом говорить? - Да просто потому, что это правда, - ответил Пуаро. - Чьи руки могли ее задушить? Есть ли у вас какие-либо соображения на этот счет? Лейн опустил голову. - Нет, я ничего об этом не знаю... Уэстон молча взглянул на Колгейта, и тот тоже ответил ему взглядом. - А теперь в бухту Гномов! - воскликнул полковник. Лейн повернулся к нему и спросил: - Это произошло там? Уэстон кивнул головой. - Можно мне пойти вместе с вами? Полковник открыл было рот, чтобы отказать пастору, но Пуаро опередил его: - Конечно, мистер Лейн. Вы составите мне компанию в лодке. Идемте! 9 Патрик Редферн опять греб к бухте Гномов. Его пассажирами были очень бледный Эркюль Пуаро, держащийся за живот, и Стефен Лейн. Полковник Уэстон направился к бухте через остров. Задержавшись в дороге, он добрался до пляжа в тот момент, когда днище лодки заскребло по прибрежной гальке. Полицейский в форменной одежде и другой полицейский в штатском двинулись навстречу начальнику полиции, как только увидели его. Уэстон уже начал расспрашивать их, когда пассажиры, высадившиеся из лодки, присоединились к маленькой группе. - Я думаю, что здесь не осталось ни одного квадратного сантиметра, который я бы не обследовал, - сказал полицейский Филипс. - Отлично. И что же вы нашли? - Все вот здесь, сэр. Извольте посмотреть. Находки были аккуратно разложены на большом плоском камне. В коллекцию входили ножницы, пустая пачка сигарет, пять жестяных крышечек, три обрывка веревки, несколько обгорелых спичек, старая газета, кусок курительной трубки, четыре пуговицы, кость от куриной ноги и флакон из-под масла для загара. Уэстон взглянул на этот набор и сказал: - Учитывая, что в наше время люди принимают пляжи за мусорную свалку, улов у нас бедный! Судя по этикетке, этот пустой флакон лежит здесь давно... да и все остальное тоже! Хотя, ножницы, похоже, совсем новые. Они блестят, значит, под вчерашний дождь они не попали. Где вы их нашли? - Внизу у лестницы, сэр... И кусок трубки там же... - Она, наверное, выпала из кармана у кого-то, кто спускался или поднимался по лестнице. Это вересковая трубка хорошего качества. Дорогая... - Если память мне не изменяет, - вмешался Пуаро, - капитан Маршалл сказал нам, что он потерял свою. - Маршалл здесь не при чем, - возразил Уэстон. - Не один он на свете курит трубку! Искоса Пуаро наблюдал за пастором Лейном, который дважды сунул руки в карман и дважды вынул ее пустой. - Вы ведь тоже курите трубку, не так ли, мистер Лейн? - спросил он. В его тоне не было ничего агрессивного, но тем не менее, этот вопрос не понравился пастору, который ответил: - Да. Моя трубка - мой старый верный товарищ... Одновременно с этими словами, пастор опять сунул руку в карман, на этот раз вытащил трубку, набил ее и закурил. Эркюль Пуаро подошел к Редферну, который стоял неподвижно с застывшим взглядом и отсутствующим видом. - Я доволен, - тихо проговорил Пуаро, - что ее унесли отсюда. Молодой человек, казалось, не слышал его.. - Где было обнаружено тело? - спросил Стефен Лейн. - Прямо там, где вы стоите, сэр, - бодрым голосом ответил полицейский. Лейн отпрыгнул в сторону. - Учитывая прилив, - сказал полицейский, - след, который оставил ялик, подтверждает то, что миссис Маршалл приплыла сюда к без четверти одиннадцать. Уэстон удостоверился, что перед тем, как унести тело, его сфотографировали и позвали Редферна. - А теперь, молодой человек, не покажете ли вы нам вход в грот? Тот вздрогнул. - Он здесь... Показывая дорогу, он направился к живописному нагромождению скал у подножия отвесного берега и остановился у узкой расщелины между двумя огромными валунами. - Вот вход, - сказал он. - И не подумаешь, что здесь можно пройти, - заметил Уэстон. - Это впечатление обманчиво. Пролезть туда можно без труда. Повернувшись боком, Уэстон протиснулся в щель. Она действительно была не такой узкой, как казалось, и почти немедленно расширялась, превращаясь в достаточно просторное углубление, в котором можно было стоять во весь рост и ходить. Эркюль Пуаро и Стефен Лейн последовали за полковником, а полицейские остались на берегу. В гроте было темно. Уэстон зажег электрический фонарь с мощной лампой и стал водить им вокруг себя. - Места здесь достаточно, - констатировал он. А снаружи ведь даже не подумаешь... Кружок света метался по полу. Эркюль Пуаро принюхивался. Уэстон заметил это и сказал: - Воздух здесь почти приличный, не пахнет ни рыбой, ни водорослями. Для тонкого обоняния Пуаро воздух был не только чист, но и слегка надушен. Он хорошо знал этот деликатный аромат: этими духами пользовались две знакомые ему женщины... Фонарь больше не двигался. - Мне кажется, что ничего ненормального здесь нет, - сказал Уэстон. Пуаро указал ему пальцем на нечто вроде карниза, находящегося высоко на стене грота. - Надо бы проверить, нет ли там чего-нибудь. - Если там что-то есть, то только потому, что кто-то это туда положил. Но мы можем посмотреть... Получив это разрешение, Пуаро обратился к Лейну: - Мистер Лейн, вы высокого роста. Не согласитесь ли вы убедиться, что на этом карнизе ничего нет? Лейн повиновался, зацепившись одной рукой за край карниза и поставив ногу на выступ в скале. Вскоре его рука наткнулась на какой-то твердый предмет: эта была коробка... Выйдя из грота, они разглядывали свою находку. - Обращайтесь с ней осторожно, - предупредил их Лейн. - На ней могут быть отпечатки пальцев. Это была зеленая жестяная коробка с надписью "Сэндвичи". - Наверное, осталась после какого-нибудь пикника, - сказал Филипс. Прикрыв коробку своим носовым платком, он осторожно поднял крышку. - Внутри лежали две плоские коробки поменьше, тоже из жести, явно для бутербродов, и три другие с надписями "соль", "перец" и "горчица". Филипс открыл коробочку с надписью "соль". Она была полна до краев белым кристаллическим порошком. Он открыл следующую и удивился. - Смотрите-ка, они и в перечницу насыпали соль! Он снял крышку с плоских коробок и больше не стал называть их содержимое солью. Взяв немного порошка на кончик пальца, он слегка лизнул его и повернулся к Уэстону. - Это совсем не соль, сэр. На вкус порошок горький, и я скорее скажу, что это какой-то наркотик! Полковник проворчал, красноречиво выражая одолевавшие его чувства: - Это не упрощает наше дело! Они уже были в отеле. - Если выяснится, что в эту историю замешана шайка торговцев наркотиками, - продолжал он, перед нами открывается несколько возможностей. Первая, это что миссис Маршалл входила в состав их банды. Что вы об этом думаете, Пуаро? - Может быть, - осторожно ответил Пуаро. - Вторая - это то, что она сама употребляла наркотики. Пуаро покачал головой в знак несогласия. - Это совершенно неправдоподобно, - объяснил он. - Арлена Маршал была уравновешенной женщиной, пышущей здоровьем, и вы не обнаружили ни малейшего следа уколов на ее теле. Я знаю, что это ничего не доказывает, так как она могла вдыхать наркотики. Но, поверьте мне, она ими не пользовалась. - Тогда может быть, - сказал Уэстон, - что она случайно вступила в контакт с какой-нибудь бандой торговцев наркотиками и что они решили заставить ее молчать. Мы скоро узнаем, о каком наркотике идет речь. Несдон выясняет это. Очевидно, что если мы имеем дело с бандой, нам придется нелегко. Эти люди пренебрегают тем, что они называют предрассудками... Он замолчал, так как дверь открылась, и в комнату вошел мистер Хорас Блатт. Он был мокрый от пота и вытирал свое лицо платком, но его мощный голос звучал по-прежнему громко. - Я только что вернулся, - заявил он до того, как кто-либо успел открыть рот, - и мне сообщили о случившемся. Это вы начальник полиции? Мне сказали, что я найду вас здесь. Меня зовут Блатт, Хорас Блатт. Могу ли я быть вам полезен? И, не дожидаясь ответа, добавил: - Я лично этого не думал. С самого утра я весь день пробыл в море на своем паруснике. Я покинул отель очень рано и, естественно, все пропустил. Вот уж не повезло... Он заметил в силе присутствующих Пуаро. - А, Пуаро! Я вас сразу не увидел! Значит, вы тоже участвуете в расследовании. Этого было не избежать! Шерлок Холмс против местной полиции, как и полагается! А полковник у нас за Лестрейда. Что ж, мне это по душе! Я буду счастлив увидеть, Пуаро, ваш номер детектива любителя! Он плюхнулся в кресло, вытащил портсигар, открыл его и предложил сигарету Уэстону. С легкой улыбкой полковник отказался: - Спасибо, нет! Я неисправимый курильщик трубки. - Я тоже! При случае не откажусь от сигареты, но ничто не сравнится с хорошей трубкой! - Ну так курите, не стесняйтесь! - любезно предложил Уэстон. - У меня нет с собой трубки. Он закурил сигарету и продолжал: - Но речь не об этом! Расскажите мне, что произошло! Единственное, что я знаю, это то, что миссис Маршалл нашли убитой на одном из пляжей острова. - В бухте Гномов, - уточнил Уэстон. Он поджидал реакцию Блатта, но оказался разочарован. - Ее, говорят, задушили? - Да, задушили. - Это скверное дело, ужасно скверное! Заметьте, что она сама нарывалась на неприятности. Любила повеселиться, ничего не скажешь, а, Пуаро? А кто ее убил? Вы сами не знаете, или нельзя спрашивать? Уэстон улыбнулся. - Видите ли, в принципе вопросы здесь задаем мы, - мягко проговорил он. - Простите меня. Давайте ваши вопросы! - с жестом извинения сказал Блатт. - Сегодня вы выходили в море. Во сколько вы ушли из отеля? - Без четверти десять. - Вы были с кем-нибудь? - Нет, один! На борту лишь я составлял компанию мистеру Блатту. - Где вы были? - Я отправился вдоль берега по направлению к Плимуту. Обед я взял с собой. Ветра не было, и далеко я не уплыл. Уэстон задал еще два или три вопроса на эту тему и затем сменил ее. - Вы были знакомы с Маршаллами. Можете ли вы сообщить нам о них что-нибудь полезное? - Я вам уже высказал свое мнение: это убийство из ревности! Все, что я могу добавить, это то, что убил ее не я! У прекрасной Арлены не нашлось для меня роли в ее труппе. Герой-любовник с большими голубыми глазами у нее уже был... И, если вам угодно знать мое мнение, Маршаллу это не нравилось! - Вы можете это доказать? - Я видел пару раз, как он исподлобья смотрел на Редферна, вот и все. Любопытный экземпляр, этот Маршалл! С виду такой тихий и спокойный, большую часть времени полусонный, но в это поверит только тот, кто не знает, какая у него репутация на бирже! Мне рассказывали о нем две-три истории, которые что-нибудь да значат. Один раз дело просто кончилось настоящей дракой. Надо сказать, что тот тип действительно подложил ему свинью. Маршалл доверял ему, а он его обманул. Скверное дело, говорили. Ну так Маршалл к нему явился и избил его до полусмерти! Тот тип не подал в жалобы в суд, как мне сказали, потому, что не захотел, чтобы полиция совала нос в его дела. Я вам просто передаю то, что мне рассказали... - Значит, - проговорил Пуаро, - вы считаете возможным, что капитан Маршалл задушил свою жену? - Секундочку! Я этого не говорил! Я просто сказал, что Маршалл из тех людей, с которыми шутки плохи, а это совсем не то же самое! Наступила тишина. - У нас есть основания полагать, - продолжал Пуаро, - что миссис Маршалл отправилась сегодня в бухту Гномов для того, чтобы встретиться там с кем-то. По вашему мнению, с кем? Мистер Блатт подмигнул. - Это не только мое мнение, это факт: с Редферном. - Нет, это был не Редферн. Мистер Блатт очень удивился. - Ну, в таком случае, я не знаю, - заколебался он. - Я, правда, не знаю... Потом уже уверенным тоном он добавил: - Единственное, что я могу утверждать, как я вам уже говорил, это то, что встретиться она собиралась не со мной! Счастливчиком был не я! Я не думаю, что это был Гарднер. Его жена не спускает с него глаз! Тогда кто же? Этот старый дурак Барри? Ну так это просто было бы обидно! Остается один пастор... Вот смех-то, если это он! И он громко расхохотался. Затем, отвечая на вопрос Уэстона, который невозмутимо и несколько холодно спросил его, не видел ли он кого-либо еще, добавил: - Нет, как я ни стараюсь, мне никто не приходит в голову. У меня впечатление, что эта история наделает много шума. Пресса бросится на нее, как мухи на варенье, и достопочтенным постояльцам "Веселого Роджера" придется сбавить гонор. Им это пойдет на пользу! Ведь они куда как больше воображают и меньше веселятся, чем это обещает вывеска отеля! - Вы недовольны вашим пребыванием здесь? - мягко спросил Пуаро. - И да, и нет. Что касается моря, пейзажа, обслуживания и пищи - ничего не скажешь! Но вот клиентура - полный нуль! Им не хватает сердечности! Вы меня понимаете? Мои деньги не хуже их, и мы здесь для того, чтобы поразвлечься и повеселиться... Так почему же не делать этого? Люди, которые делятся на кланы, которым нечего сказать, кроме как "здравствуйте", "до свидания" и "какая хорошая погода" все эти чучела, которым, похоже, не нравится жить на земле... Я их не переношу! И, еще более красный, чем всегда, он умолк. Потом вытер лоб и произнес, словно извиняясь: - Не обращайте внимание на то, что я говорю! Сегодня я устал, как черт! - Мы замерили время, - сказал инспектор Колгейт. - Дойти от отеля до лестницы, которая спускается у бухте, три минуты, если идти, пока вас видно из отеля, а потом бежать во всю прыть. - Это меньше, чем я думал, - ответил Уэстон. - От верха лестницы до пляжа - одна минута пятнадцать секунд. Чтобы подняться - две минуты. Это цифры полицейского Флинта, который в своем роде атлет. Чтобы добраться до бухты не торопясь, нужно около четверти часа. - Нам надо заняться выяснением еще одного момента, - продолжал Уэстон. - Я имею в виду трубку... - Это уже сделано, - отозвался Колгейт. - Блатт курит трубку. Мистер Маршалл и мистер Лейн тоже. Редферн курит сигареты, американец предпочитает сигары. В номере Маршалла есть трубка, в номере Блатта - две, в номере Лейна - одна. Глэдис Нарракот говорит, что у Маршалла две трубки; другая горничная, которая не особенно памятлива, не знает, сколько трубок у остальных. Она только помнит, что видела две или три трубки у них в номерах... - Так. Больше у вас ничего? - Я поинтересовался, чем был занят сегодня утром обслуживающий персонал. Ничего подозрительного я не обнаружил. Генри, бармен, не покидал своей стойки. Его показания подтверждают слова Маршалла: он видел капитана примерно без десяти одиннадцать. Уильям провел почти все утро за починкой лестницы. Джордж подкрашивал белые полосы на теннисном корте, а потом ухаживал за зелеными растениями и цветами в столовой. Ни тот, ни другой не могли видеть, шел ли кто-нибудь по направлению к острову. - Во сколько вода схлынула с дамбы? - Примерно в пол-десятого. Уэстон погладил большим пальцем свои усы. - Может быть, кто-то и пришел оттуда, - сказал он. - Нам ведь теперь надо рассматривать вещи под другим углом... И он рассказал о том, что они обнаружили в гроте Гномов. В дверь постучали. - Войдите! - сказал Уэстон. Это был капитан Маршалл. Он хотел узнать, можно ли приступать к подготовке похорон. - Разумеется, - ответил Уэстон. - Судебное следствие состоится послезавтра. Инспектор Колгейт подошел к ним, держа в руках три письма, доверенных ему Маршаллом. - Разрешите мне вернуть вам это. Капитан Маршалл взял письма и поблагодарил Колгейта с многозначительной улыбкой. - Я полагаю, что вы проверили скорость моего печатания на машинке и надеюсь, что получили нужные вам сведения. - Да, и я могу выдать вам справку о том, что вы совершенно здоровы, - пошутил полковник. - Нам понадобился почти час, чтобы перепечатать ваши письма. К тому же, горничная слышала стук вашей машинки до без пяти одиннадцать. И наконец, еще один свидетель видел вас за работой в двадцать минут двенадцатого. - Что ж! - ответил Маршалл. - Все это действительно приятно слышать. - Да-да. Мисс Дарнли открыла дверь в ваш номер в двадцать минут двенадцатого. Вы были настолько поглощены своей работой, что даже не слышали, как она вошла. На лице Маршалла не дрогнул ни один мускул. - Это мисс Дарнли вам сказала? - спокойным голосом спросил он. - Она ошибается. Я ее прекрасно видел, хоть она этого и не заметила. Я видел ее отражение в зеркале. - И тем не менее, - заметил Пуаро, - вы не перестали печатать? - Нет. Я хотел побыстрее все закончить. Он осведомился, есть ли к нему еще вопросы и, услышав отрицательный ответ Уэстона, слегка наклонил голову в вежливом поклоне и вышел. Уэстон огорченно вздохнул. - Ну вот! Уходит наш подозреваемый номер один! Он невиновен! Чуть позже к ним зашел доктор Несдон. Он выглядел крайне возбужденным. - С тем, что вы мне прислали, можно отправить на тот свет порядочное количество людей! - Что же это? - Что? Это хлоргидрат диацетилморфия. То, что обыкновенно называют героином. Инспектор Колгейт обрадованно присвистнул. - На этот раз мы на верном пути! Поверьте мне, эта история с наркотиками - ключ ко всему делу! 10 Из таверны "Пурпурный бык", в зале которой только что закончилось судебное заседание, вышла небольшая толпа людей. Розамунда Дарнли подошла к капитану Маршаллу. - Ну что, Кен? - сказала она. - Все довольно хорошо кончилось... Он не ответил, возможно, потому, что чувствовал на себе взгляды деревенских жителей, которые смотрели на него во все глаза и с великим трудом удерживали себя от того, чтобы показать на него пальцем и громко заявить "Это он! Это муж убитой!" Они говорили так тихо, что их голоса не доносились до него, но все-таки он их слышал. Это был современный вариант позорного столба. С прессой у него тоже возникли проблемы: молодые люди, ведущие себя самоуверенно и дерзко, оказались способными пробить стены молчания, за которыми он пытался укрыться. Он ответил на их вопросы односложными репликами в духе "Мне нечего вам сказать", убежденный таким образом, что его слов никто не исказит, и, тем не менее, обнаружил в утренних газетах длинные высказывания, которые он якобы сделал и где не было ничего похожего на правду. "На вопрос, считает ли он, что таинственная смерть его жены может иметь другое объяснение, чем то, согласно которому на остров специально с целью убийства проник преступник, капитан Маршалл заявил, что..." Фотографы щелкали своими аппаратами без устали. Один из щелчков затвора заставил его повернуть голову. Молодой блондин, довольный сделанным снимком, поблагодарил его улыбкой. Мисс Дарнли шепнула: - Подпись под фотографией: "После следствия капитан Маршалл вышел из "Пурпурного быка" в сопровождении своей знакомой." Маршалл нахмурил брови. - Зачем сердиться, Кен? - сказала она. - Надо с этим смириться. Я имею в виду не только смерть Арлены, но и все, что из нее следует: устремленные на вас взгляды, шепот у вас за спиной, нелепые интервью в газетах и так далее. Чтобы п