- У тебя ничего не вышло?!- прохрипел Дитко. - Нет, нет! Я все сделал! Вот. Снял целую пленку. Там все. Полковник Дитко сгреб видеокамеру. - Просмотрите через видоискатель,- с готовностью предложил Сэмми.- Са- ми увидите. Дитко последовал совету. От нетерпения он сначала приложил видоиска- тель к правому глазу, потом в раздражении передвинул к здоровому левому. Он просмотрел часть пленки без звука. - Кто это?- спросил он. - Это Мастер Синанджу. Он вернулся в селение. И привез с собой амери- канского агента, которого обучил искусству Синанджу. Они сами обо этом рассказали. Они американские наемные убийцы. На пленке все это есть. У полковника Дитко словно камень с плеч свалился. - Значит, ты справился! - Теперь вы помогите мне! - Ну, идем. Надо убраться отсюда до рассвета! - Вы должны мне помочь! У меня ноги не работают. - А что с ними такое? - Этот тип по имени Римо, американский ученик Мастера Синанджу, что-то такое сделал, что я больше не чувствую ног. Но вы ведь можете меня пере- нести! Полковник Дитко вынул из видеокамеры отснятую пленку. - Я не могу нести и то и другое. - Но не можете же вы меня здесь бросить! Они уготовили мне страшную смерть! - Зато я буду милосерден. Ты ничего не почувствуешь. С этими словами Дитко вложил пистолет в рот Сэмми и спустил курок. Звук выстрела потонул в глубине гортани Сэмми Ки. Вместе с пулей. Голова Сэмми жутко, словно в замедленной съемке, разлетелась на нес- колько частей, как расколовшийся арбуз. Полковник Дитко вытер забрызганную кровью руку о рубаху Сэмми Ки. - Прощай, Сэмми Ки,- сказал он.- Я буду вспоминать тебя, когда получу теплое и непыльное местечко в Москве. И Виктор Дитко скользнул обратно в ночь. Он был уверен, что на этот раз преодолеет невидимую стену гораздо легче. С первыми лучами холодного ноябрьского солнца к Чиуну явился хранитель Пульян. - Пленный мертв,- доложил он. - Страх гнева Синанджу сильнее желания жить,- мудро прокомментировал Чиун. - У него не голова, а каша. - Это мать,- предположил Чиун.- Ее нельзя винить за жажду мести. - Да нет, камнем так голову не разбить,- стоял на своем Пульян. - Тогда чем ты это объясняешь? - Он убит из оружия западного производства,- сказал Пульян.- Из писто- лета. - Кто осмелился осквернить святыню Синанджу жалким орудием для метания пулек?- вознегодовал Чиун. Вместо ответа Пульян еще ниже склонил голову. - Ты еще что-то хочешь сказать? - Прости меня, Мастер Синанджу, ибо я совершил страшный проступок. - Как я могу простить тебя, если не понимаю, о чем идет речь? - Этот американец уже был здесь однажды. Неделю назад. Он о многом расспрашивал, и я, будучи горд за свое селение, поведал ему немало исто- рий о величии Синанджу. - Реклама обычно себя оправдывает,- сказал Чиун.- В этом нет ничего дурного. - У американца с собой был аппарат - тот же самый, что и вчера. Когда я говорил, он держал его нацеленным на меня. - Принести его сюда. Когда Пульян вернулся с видеокамерой, Мастер Синанджу брезгливо взял ее в руки, как если бы это был нечистый идол. - Вместилище слов и образов отсутствует,- заметил Чиун.- Вчера оно бы- ло здесь. - Да, Мастер Синанджу. Чиун опустил взор и призадумался. Неделю назад этот человек записал на пленку разглагольствования хранителя Пульяна. Сейчас он вернулся, чтобы доснять что-то еще. Но на этот раз он заснял Мастера Синанджу и его уче- ника, ибо теперь Чиун не сомневался, что вчерашний танцор в маске драко- на на празднике был не кто иной, как Сэм-ми Ки. Что все это могло означать? За Синанджу Чиун был спокоен. Синанджу бы- ло вне опасности. У пхеньянских псов, во главе с Любимым вождем Ким Ир Сеном, заключен с Синанджу пакт. От них ждать неприятностей не приходит- ся. Смиту же незачем фиксировать на пленку секреты Синанджу. Возможно, это дело рук врагов Смита. Или врагов Америки. А таких нема- ло. Даже те, кто называет себя друзьями Америки, на самом деле не более чем ее дремлющие враги: они улыбаются, а сами держат за спиной кинжал. Наконец Чиун отвлекся от своих мыслей и посмотрел на Пульяна. - Я прощаю тебя, Пульян, ибо ты существенно моложе меня и не можешь обладать достаточной мудростью для общения с внешним миром. - Что все это может означать? В голосе Пульяна звучала признательность. - Где Римо?- вдруг спросил Чиун. - Его никто не видел. - Никто? - Говорят, он пошел к дому Безобразной. - Отправляйся к несчастной Ма Ли и приведи моего приемного сына ко мне. Я пока не совсем понимаю, что произошло ночью, но, кажется, это мо- жет касаться и моего сына. Здесь только он мне советчик. - Слушаюсь, Мастер Синанджу. Пульян, не скрывая своего облегчения, заспешил прочь от дома Мастера, а тот вдруг обмяк и устало смежил веки. Видеокассета была доставлена из Пхеньяна диппочтой. К пакету прилага- лась записка от советского посла в КНДР, в которой выражалось негодова- ние по поводу того, что начальник службы безопасности посольства полков- ник Дитко позволяет себе использовать курьеров посла для отправки своей корреспонденции в Кремль. Генеральный секретарь вставил кассету в видеомагнитофон, отметив про себя, что надо будет дать указание послу заниматься своим делом и не со- вать нос в дела Героя Советского Союза полковника Дитко. Генсек просмотрел пленку от начала до конца. На ней было записано выс- тупление какого-то старика и молодого белого перед толпой корейских крестьян. Если верить записке полковника Дитко, это были легендарный Ма- стер Синанджу и его американский цепной пес, которые в своей речи приз- навались в шпионаже, геноциде и прочих преступлениях против международ- ного сообщества, совершенных от лица некой организации вероломного пра- вительства Соединенных Штатов под названием КЮРЕ. К пленке была приложена примерная расшифровка текста и письменные из- винения полковника Дитко в недостаточном знании корейского, а также в том, что из соображений безопасности он не счел возможным доверить пере- вод постороннему лицу. В записке также сообщалось, что американо-кореец Сэмми Ки, к несчастью, погиб при выполнении задания. Генеральный секретарь позвонил председателю КГБ. - Просмотрите списки неблагонадежных и найдите мне кого-нибудь, кто свободно владеет корейским,- распорядился он.- И немедленно доставьте его сюда. Не прошло и суток, как ему был представлен историк-диссидент, востоко- вед по образованию. Генсек приказал запереть его в комнате с видеомагнитофоном, дать перо и бумагу и держать там, пока он не расшифрует полученную из Кореи за- пись. К концу дня перевод был готов и в запечатанном конверте лег на стол Генерального секретаря. - Что делать с переводчиком?- спросил курьер. - Он все еще под замком? - Да. - Когда через пару недель начнет распространяться трупный запах, убе- рите тело. Курьер быстро удалился, и его благоприятное личное впечатление о вели- кодушном и широко мыслящем новом Генсеке было навсегда поколеблено. Генсек быстро пробежал текст глазами. Потом еще раз, вчитываясь более внимательно и обращая внимание на каждую деталь. И в третий раз - чтобы сполна насладиться возможностями, которые открывала ему величайшая удача разведки. Широкое лицо Генерального секретаря расплылось в радостной улыбке, де- лающей его похожим на доброго дедушку. Информации было более чем достаточно. У Соединенных Штатов есть тайная организация под названием КЮРЕ, о существовании которой не ведает даже конгресс США. Организация действует нелегально, совершая убийства как в самих Штатах, так и за рубежом. Ее наемные убийцы прошли подготовку по системе Синанджу. По идее, они могут находиться где угодно, творить что угодно и оставаться вне подозрений. Тут Генсеку пришли на память разговоры, которые ходили в высших эшело- нах Политбюро как раз перед тем. как он получил свой нынешний пост. Это были обрывочные слухи. Операции, сорванные действиями никому не извес- тных агентов, предположительно американских. Загадочные случаи, не под- дающиеся разумному объяснению. Гибель советского отряда особого назначе- ния "Треска" в то время, когда американские спецслужбы казались обескро- вленными. Странные вещи, творившиеся во время московской Олимпиады. Вме- шательство неведомых американских агентов, приведшее к провалу проекта "Волга", целью которого было создание космического оружия устрашающей силы. Таинственное исчезновение два года назад маршала Земятина в разгар кризиса, связанного с появлением озоновой дыры в атмосфере. У Генсека в Кремле имелся специальный кабинет, где под замком храни- лись отчеты КГБ обо всех этих случаях. На папке стоял гриф: "Провалы по неустановленным причинам". Теперь Генсеку было ясно, что причины можно считать установленными. И обозначить их следует одним словом - КЮРЕ. Генсек тихонько рассмеялся. Мысленно он был восхищен дерзостью амери- канцев. Это был блестящий ход. Именно такой, какой требовался Америке для решения ее внутренних проблем. Хотел бы он иметь у себя на вооруже- нии такую организацию! Но Генеральный секретарь привык делать дела иначе. Его предшественники попытались бы завладеть КЮРЕ. Но только не он. Он поступит проще - выс- кажет просьбу. Невинную просьбу. Генсек опять рассмеялся. Он поднял трубку красного телефона прямой связи с Белым домом, к кото- рой прибегал в случае чрезвычайных международных обстоятельств. Придется разбудить господина президента, подумал Генсек, вслушиваясь в зуммер. И опять засмеялся. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Уж не влюбился ли я?- подумал Римо Уильямс. Он еще очень мало знал девушку по имени Ма Ли. И все же, несмотря на то, что Чиун с каждым днем слабел, Римо все тянуло и тянуло к дому за околицей, где жила девушка, прозванная в Синанджу Безобразной. Его влек- ло туда, как несчастного моряка, услышавшего зов сирен. Римо сам не понимал, что его так в ней привлекает. Может, дело в вуали, придающей ей особое очарование и загадочность? Или в ее способно- сти понять другого человека, особенно ценной в эти тревожные времена? Он и сам не знал. Римо страшно бесило, что, несмотря на приближение конца, Чиун продол- жал брюзжать и обвинять его во всех смертных грехах. Римо хотел быть ря- дом с ним, но Чиун своим поведением лишь отталкивал его. И от этого Римо чувствовал за собой еще большую вину. И вот Римо сидел на полу в хижине Ма Ли и делился с ней своими трево- гами, не переставая себе удивляться. Он не любил говорить о себе. - Чиун считает, что я его избегаю,- говорил Римо, беря из рук Ма Ли тарелку с только что испеченной снедью. В полумраке комнаты разносился аппетитный запах. - Это что?- спросил он, приготовившись отведать кусочек. - Песик,- учтиво ответила Ма Ли. Римо тотчас опустил руку. - Я мяса не ем,- пояснил он. - Это не мясо,- рассмеялась девушка.- Песиком мы называем пирожок из рисовой муки с начинкой из фиников, орехов и красных бобов. - А,- произнес Римо и приступил к еде.- Очень вкусно. - А ты как считаешь?- спросила вдруг Ма Ли. - Не понял. - Ты не избегаешь Мастера? - Сам не знаю. Я в смятении. Я не умею обращаться с умирающим. Сосчи- тать всех, кого я убил,- пальцев не хватит, но мне еще не приходилось терять кого-то действительно близкого. Да у меня и не было никого близ- кого. Кроме Чиуна. - Ты не хочешь взглянуть в лицо неизбежности. - Да. Ты права. - Если ты будешь сторониться умирающего, он умрет без тебя. И, возмож- но, раньше. - Когда я с ним говорил в последний раз, он выглядел неплохо. До чего же это тяжело! Не похоже, чтобы он вот так взял и умер. Он напоминает часы, у которых завод кончается. - Когда это произойдет, ты вернешься в свою страну?- спросила Ма Ли. Римо знал, что этот вопрос она задает с единственной целью - поддер- жать разговор. - Хотел бы. Но я обещал Чиуну, что стану обеспечивать селение, и пока еще точно не знаю, чем буду заниматься. Чиун был вся моя жизнь. Сейчас я это ясно вижу. Не КЮРЕ и не Смит, а Чиун. И я не хочу его терять. - А может быть, тебе понравится жить в Синанджу. Женишься, обзаве- дешься детьми. - Мне не нравится никто из девушек селения,- с чувством сказал Римо. - Но ты же не можешь жениться на белой девушке,- возразила Ма Ли. - Почему? Ведь я белый. Хотя Чиун думает иначе. - Правда? А как думает Мастер? - Он считает, что я отчасти кореец. Это безумие, конечно. Он то назы- вает меня неуклюжим белым, то пытается убедить меня в том, что я наслед- ник корейской культуры. Если верить ему, где-то в хрониках Синанджу фи- гурирует какой-то мой предок. Ну разве не бред? Ма Ли из-под вуали бросила взгляд на Римо, и он посмотрел на нее в от- вет. Сквозь вуаль он видел светлый овал ее лица, но подробнее разглядеть не мог. Он не мог от нее глаз отвести, хотя и чувствовал при этом неко- торую неловкость. - По-моему, что-то корейское в твоем лице есть - глаза, например,- сказала Ма Ли.- Я имею в виду разрез, а не цвет: у нас в деревне ни у кого нет таких темных глаз. - Да нет, Чиун решил доверить дело Синанджу белому и просто ищет себе оправдание,- возразил Римо. - А ты, Римо, никогда не слышал историю о пропавшем Мастере Синанджу?- спокойно продолжала Ма Ли. Римо нравилось, как звучит его имя в устах девушки. Ей приходилось де- лать акцент на "Р", и она слегка рокотала на испанский манер. - Пропавший Мастер? Это Лу, что ли? - Нет, другой. - А ты знаешь это предание? - Его все знают,- сказала Ма Ли.- Это случилось много лет назад. В те времена жил Мастер по имени Нон-га, и жена его родила ему много дочерей, но, к несчастью, ни одного сына. И каждый год у них рождалась новая дочь, а Мастер Нонга становился все угрюмее оттого, что не мог зачать мальчика. Ведь по закону Синанджу передается только по мужской линии. Но когда Мастер Нонга уже достиг глубокой старости, его жена, которая была значительно моложе, все же родила наследника. Мастер дал мальчику имя Коджин и очень им гордился. Но жена не сказала ему всей правды: она родила ему не одного сына, а двоих, похожих друг на друга как две капли воды. Она спрятала второго сына, которого назвала Коджон, так как боялась, что Мастер Синанджу умертвит его, ибо, по законам Синанджу, на- следовать титул Мастера и, следовательно, обучаться этому искусству мо- жет только первородный сын. А Коджин и Коджон родились одновременно. И мать боялась, что Мастер Нонга, чтобы разрешить эту дилемму, утопит од- ного из сыновей в холодных водах залива. - И где же она прятала второго?- удивился Римо.- Здесь ведь все на ви- ду. - Она была очень умная женщина, жена Мастера Нон-га. Пока мальчик был совсем маленьким, она укрывала его в доме своей сестры. Когда Коджон по- дрос и стало ясно, что его не отличить от Коджина - так они были похо- жи,- то она затеяла хитроумную игру. По четным дням жить в доме Мастера Нонга на правах его сына должен был Коджин, а по нечетным его место за- нимал Коджон. И так продолжалось, пока оба брата не превратились во взрослых мужчин. - Ты хочешь сказать, что старик так и не догадался? - Он был уже очень стар, и его глаза хоть и видели хорошо вдаль, но не могли разглядеть вблизи. Мастер Нонга и не подозревал, что у него не один, а два сына. Хитрая игра, затеянная матерью, продолжалась и тогда, когда настало время учить Коджина искусству Синанджу. Днем Коджин посе- щал урок, а ночью пересказывал и показывал его Коджону, с тем чтобы тот утром продолжил занятия. Потом они менялись ролями. Таким образом оба освоили Синанджу в совершенстве. Мастер Нонга умер в день посвящения Коджина в Мастера Синанджу, ибо на самом деле его старческие силы уже давно поддерживала одна мысль о том, что надо успеть подготовить себе достойную смену. Он очень устал от про- житых лет и от множества зачатых понапрасну дочерей. - Надо думать,- ухмыльнулся Римо. - И в тот день Коджон раскрыл людям правду. Но поскольку по закону по- лагалось иметь только одного Мастера Синанджу, а Мастер Нонга готовил себе смену в лице Коджина, то Коджон объявил, что он покидает Синанджу и Корею навсегда. Он обещал не передавать своим детям само солнечное уче- ние, а только хранить дух предков, Мастеров Синанджу. Он сказал: "Быть может, придет день, когда Мастер Синанджу не оставит сыновей и род Си- нанджу окажется перед угрозой вымирания. Тогда отыщите потомков Коджона и сделайте их вместилищем для славных традиций Синанджу". И с этими сло- вами Коджон исчез в тумане студеного моря. - Приходилось ли кому-нибудь обращаться к потомкам Коджона?- спросил Римо. - Этого никто не знает. - Чиун мне не рассказывал этой легенды. - Мастер сам решает, что ему делать. - А вдруг я и вправду потомок Коджона? - Что ж, если так, то дух Коджона наконец вернулся в Синанджу. - Да, но Чиун утверждает, что я несу в себе дух не Коджона, а Шивы. - Мы в Синанджу верим, что человек имеет много жизней. Душа его ос- тается неизменной, меняется только цвет глаз, которыми дух взирает на мир. - Иногда мне кажется, что я уже когда-то был на Земле,- признался Ри- мо.- Как будто у меня в душе живет память Мастеров Синанджу. Я раньше не отдавал себе в этом отчета. Но ты так все объяснила, что мне кажется, я наконец понял. - Твое место здесь, Римо. - Правда? - Это твое предназначение. И ты должен его принять. - Я мог бы остаться здесь жить, Ма Ли. Если ты согласишься разделить со мной мою судьбу. Ма Ли отвернулась. - Я не могу. - Но почему? - Мне нельзя. - Я - новый Мастер Синанджу,- убежденно произнес Римо.- И мне решать, кому и что здесь можно, а что - нельзя. Не в силах удержаться, Римо наклонился и приподнял с лица девушки вуаль. За свою жизнь Римо повидал немало, но то, что предстало его взору сей- час, поразило его до глубины души. Он разинул рот от изумления. Ма Ли была настоящей красавицей! У нее было умное подвижное лицо, а кожа гладкая и нежная, как сливки. Тонкие черты обрамляли волосы чернее воронова крыла, подобно раме, придающей завершенность творению художни- ка. В глазах ее играл смех, словно ожидая, когда можно будет вырваться на волю. Разрез глаз был не азиатский, и Римо рассмеялся в голос, нако- нец-то осознав, почему корейцы окрестили ее Безобразной. - Решено, я остаюсь,- объявил он.- Станешь моей женой? - Ответить на твой вопрос может только Мастер Синанджу. - Тогда я сейчас же отправляюсь к нему. Римо вскочил и стремительно направился к выходу. По дороге к дому Чиуна он наткнулся на хранителя Пульяна. - Мастер хочет вас видеть,- сказал старик. - Иду. Мастер Синанджу восседал на троне в хранилище сокровищ Синанджу. Римо бросилось в глаза его сходство с древней черепахой, медленно поднимающей сморщенную голову. - Ты удивлен, что я еще не оставил этот мир?- спросил Чиун при виде выражения лица своего ученика. - Ты плохо выглядишь,- сказал тот.- Как ты себя чувствуешь? - Я чувствую себя преданным. - Мне надо было побыть наедине,- стал оправдываться Римо. - И поэтому ты был в доме девушки по имени Ма Ли? - Не будь брюзгой,- сказал Римо и сел в позу лотоса перед троном Мас- тера Синанджу.- Ты ничего мне о ней не рассказывал. Чиун пожал плечами. - Есть новости,- сказал он. - У меня тоже. Я решился. Я остаюсь. - Это естественно. Ты ведь дал обещание перед всем народом. - В кимоно я ходить не стану. - Церемониальное кимоно для обряда посвящения передается из поколения в поколение со времен Великого Вана,- медленно произнес Чиун, и глаза его засверкали. - Ладно. Один раз надену. Но не больше. - Идет,- согласился Чиун. - И я не стану отращивать ногти. - Если ты намерен собственноручно лишить себя одного из важнейших инструментов настоящего ассасина, то вряд ли я смогу тебя в этом пе- реубедить. Тебя уже не исправить. - Но зато я возьму в жены корейскую девушку. Чиун приосанился. Сияя от радости, он взял руку Римо в свои желтые ла- дони. - Назови ее имя. Я уверен, оно усладит мой слух. - Ма Ли. Чиун оттолкнул руку Римо. - Она нам не подходит,- вынес он свой приговор. - Но почему? Ведь я ее люблю. - Ты ее мало знаешь. - Достаточно, чтобы понять, что я ее люблю. И почему ты мне раньше о ней ничего не рассказывал? Она так хороша! - Что ты понимаешь в красоте! Ты никогда не мог дослушать до конца ни одной из моих поэм "Унг"! - Папочка, я не в силах шесть часов кряду слушать завывания о пчелах и мотыльках! А чем тебе не нравится Ма Ли? - Она безобразна! И дети ее будут безобразными. Мастер Синанджу, кото- рый родится от твоего семени, в один прекрасный день должен будет стать нашим представителем в глазах всего мира. И я не позволю, чтобы наш Дом был представлен уродцами. - Да, я хотел тебя спросить: чья это была затея - держать ее под вуал- ью? Твоя? - Так постановили женщины селения, чтобы она не отпугивала своим видом детей или собак. - Бред!- разозлился Римо.- Они просто завидовали ей. - Ты белый и поэтому не можешь отличить правды от лжи,- парировал Чиун.- Ну, назови мне хотя бы одно ее положительное качество! - Она добрая. С ней приятно разговаривать. - Это целых два. Я просил назвать одно. К тому же, если тебе нужна до- брота и хороший собеседник, то чем я тебе плох? - Не уходи от разговора. Я, может быть, ее люблю. И готов жениться. - Ты и раньше, бывало, влюблялся. И всегда безрассудно. Но тебе удава- лось с этим справиться. И эту ты сумеешь забыть. Я отошлю ее подальше, так будет лучше. - Ма Ли нужна мне! Но мне необходимо твое благословение. Черт возьми, Чиун, я соглашаюсь на все твои условия. Так дай же мне ее взамен! Какие у тебя основания не соглашаться на наш брак? - У нее никого нет. - А у меня что, шестнадцать братьев и сестер? Зато заранее можно ска- зать, что свадьба не будет многолюдной. - У нее нет приданого. - И что? - В Синанджу ни одна девушка не выходит замуж без того, чтобы принести что-нибудь в дар отцу жениха. Обычай требует, чтобы этот дар она унасле- довала от своего отца. Но у Ма Ли нет семьи. Нет приданого. Следова- тельно, не может быть и свадьбы. И эти порядки появились задолго до на- ших прапрапрадедов. Нарушить их не дано никому. Римо в гневе вскочил. - Отлично! Значит, из-за какой-то дерьмовой традиции я не могу же- ниться на ком хочу? Так, что ли? - Традиция - это краеугольный камень нашего Дома, нашего искусства. - Тебе попросту не терпится получить что-нибудь на дармовщинку! Разве не так? Тебе мало того золота, которое здесь навалено целой горой? Чиун был поражен. - Римо,- проскрипел он,- золота не бывает слишком много. Разве я зря вбивал это тебе в голову? - В голову, но не в сердце. Я хочу жениться на Ма Ли. А ты хочешь, чтобы я стал следующим Мастером Синанджу. Ты знаешь мое условие. Решай. - Поговорим об этом в другой раз,- сказал Чиун, меняя тему.- Я распо- рядился отложить церемонию посвящения. Ты еще не вполне готов. - Это твой ответ? - Нет. Это мое предположение. Я еще обдумаю этот вопрос, но сейчас есть другие, более неотложные дела. - Только не для меня,- сказал Римо.- Послушай, а почему ты никогда не рассказывал мне историю Коджина и Коджона? - Где ты ее слышал?- с негодованием спросил Чиун. - Мне рассказала Ма Ли. - Я приберегал эту легенду для церемонии посвящения. А теперь сюрприз испорчен! Вот тебе еще одна причина не жениться на ней. Ишь, говорливая какая! Из таких получаются плохие жены. - Не будет Ма Ли, не будет и нового Мастера Синанджу. Подумай об этом! Римо зашагал к двери. Чиун задержал его. - Вчерашний лазутчик мертв. Римо замер. - И что? - Я его не убивал. Ночью какой-то мясник проник в селение и прикончил его. - Ты хочешь сказать - застрелил? Почему обязательно "мясник"? - Римо!- укоризненно воскликнул Чиун.- Синанджу не признает резни! Си- нанджу может только освободить от бренной жизни. Римо примолк. - Так-то оно лучше,- продолжал Чиун.- Человек, который проник сюда, унес кассету из записывающей машины. - А что на ней было? - Кто это знает? Ты. Я. Мы все. Наши слова. Наши тайны. Тайны Импера- тора Смита. - Думаешь, следует ждать неприятностей? - Я слышу вдалеке бриз,- сказал Чиун. Римо приник ухом к двери. - По-моему, тихо. - Этот бриз проносится не в воздухе, а в судьбах людей. Пока это только бриз, но скоро он окрепнет и превратится в ветер, а ветер наберет силу и станет тайфуном. Римо, надо готовиться к тайфуну. - Я ко всему готов,- сказал Римо, в нетерпении разминая кисти рук. Чиун грустно покачал головой. Нет, ни к чему он не готов, этот Римо. А времени совсем мало. Чиун вновь ощутил на своих хрупких плечах груз бу- дущего Синанджу - будущего, которое грозило обратиться в дым. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Ни одно информационное агентство не публиковало отчета о состоявшейся в столице Финляндии встрече лидеров сверхдержав. О том, что она имела место, вообще никто не знал, за исключением президента Соединенных Шта- тов и Генерального секретаря ЦК КПСС, а также горстки самых верных помо- щников, да и те не были посвящены в детали повестки дня. - Встреча?- переспросил первый помощник президента.- Завтра? Президент только что закончил говорить по прямому проводу с Москвой. Звонок раздался неожиданно, и Генсек безо всяких предисловий предложил безотлагательно встретиться, дабы обсудить вопрос чрезвычайной междуна- родной важности. Президент предложение принял. Из краткого разговора он понял, что ино- го выхода нет. - Я еду,- твердо сказал президент. - Это невозможно, сэр,- попытался возразить первый помощник.- У нас нет времени на подготовку. - Мы едем,- повторил президент, и в его глазах блеснула холодная ярость. - Очень хорошо, господин президент. Надеюсь, вы будете так любезны, что посвятите меня в повестку дня. - Это совершенно секретно,- сквозь зубы процедил тот. Первый помощник поперхнулся. - Секретно? Но я - первый помощник. От меня не может быть секретов! - Теперь вы знаете, что может. И хватит об этом. - Слушаюсь, господин президент,- сказал помощник, недоумевая, как пре- зидент собирается вести переговоры с русскими, избежав огласки. Вопрос прояснился чуть позже, когда личный пресс-секретарь президента объявил, что по настоянию врачей руководитель государства берет не- дельный отпуск и отправляется на свое ранчо в Калифорнию. Журналистская братия Белого дома немедленно принялась муссировать воп- рос о здоровье президента. В ответ пресс-секретарь вместо обычного в та- ких случаях опровержения сухо повторял: "Без комментариев". Пресс-секретарь покидал конференц-зал Белого дома, с трудом пряча до- вольную улыбку. К вечеру журналисты засядут по периметру ранчо и возьмут под прицел объективов окна дома. Не будь они представители прессы, а президент - фигура общественная, это могло бы служить основанием для их немедленного задержания по обвинению во вмешательстве в частную жизнь. В тот же вечер телекамеры засняли взлет "борта номер один" с базы ВВС США Эндрюс, который взял курс на запад. Но они не могли заснять, как спустя несколько минут самолет сел на небольшом военном аэродроме и под- вергся спешной перекраске. Герб был замазан, а серийный номер изменен. Не прошло и нескольких минут, как эмаль в аэрозольной упаковке не оста- вила от патриотической раскраски машины и следа. Когда "борт номер один" вновь поднялся в воздух, это был уже обычный авиалайнер. И направлялся он на восток, через Атлантику в Скандинавию. В России необходимости в таких уловках не было. Генеральный секретарь приказал подготовить свой "ТУ-134" к срочному вылету, о причинах которо- го помощникам сообщено не было. На следующее утро "ТУ-134" совершил посадку в аэропорту Хельсинки. Пе- рекрашенный самолет президента Соединенных Штатов уже стоял на взлетно- посадочной полосе, которая была закрыта якобы для ремонта. Генсек выслал вперед своего представителя. Поначалу президент отказал- ся подняться на борт советского самолета. - Пусть лучше он явится сюда,- передал он через своего помощника. Однако советский руководитель стоял на своем. Как лидер великой держа- вы он не может подняться в самолет сомнительной принадлежности, даже та- йно. - Да, тут они нас поймали,- прорычал первый помощник. - Хорошо,- сказал президент.- Я иду. - Мы идем,- поправил помощник. Президент смерил его мрачным взглядом. - Вы останетесь здесь и приготовите кофе. Покрепче и без сливок. Подо- зреваю, что когда переговоры закончатся, он мне понадобится. Генеральный секретарь ЦК КПСС встретил американского президента в зву- конепроницаемом заднем салоне своего самолета. Обменявшись рукопожатием, оба сели. Салон пропах едким одеколоном рус- ского. Здесь стоял небольшой телевизор и видеомагнитофон. Президент ма- шинально отметил это про себя, но не придал значения. - Я рад, что вы сочли возможным откликнуться на мое предложение так быстро,- сказал Генеральный секретарь. Он широко улыбался. Эта гнусная улыбка была президенту ненавистна еще с Рейкьявика. - Что вы затеяли?- спросил президент. У него не было настроения вести светскую беседу, хотя это была их пер- вая встреча с тех пор, как русский лидер в стремлении произвести впечат- ление современного человека стал изучать английский. Генсек пожал плечами, словно говоря: "Как хотите. Я просто хотел соб- люсти приличия". Вслух он произнес: - Буду краток. Как я уже дал вам понять в телефонном разговоре, мне известно все о КЮРЕ. - Кюре?- переспросил президент, пытаясь не выказать своего волнения.- Какого еще кюре? Приходского священника? - КЮРЕ - большими буквами. Я говорю о тайной американской организации, существование которой превращает в фикцию и фарс конституцию Соединенных Штатов. Это конец, понял президент, но попытался сделать хорошую мину при пло- хой игре. - Знать - еще не значит доказать,- язвительно бросил он. - Совершенно верно,- согласился Генеральный секретарь и включил ви- деомагнитофон.- Но доказательства вы не сможете опровергнуть. Позвольте вас несколько поразвлечь. Запись сделана в Корейской Народно-Демократи- ческой Республике.- Видя недоумение на лице президента, он поспешил поп- равиться: - В Северной Корее. А точнее говоря, в рыбацком поселке под названием Синанджу. Полагаю, вы о нем слышали. Экран ожил. Президент узнал Мастера Синанджу. Недавно, когда возникла реальная угроза безопасности президента, Чиун лично охранял Овальный ка- бинет. Забыть его было невозможно. Чиун говорил по-корейски, и президент поначалу испытал некоторое обле- гчение. Что бы ни говорилось на этой пленке, на американцев это не произведет должного впечатления, даже если телевидение передаст запись с субтитрами. Но потом рядом с Чиуном на экране возник американец. Президент догада- лся, что это Римо - карающая рука КЮРЕ. Чиун обращался к толпе крестьян, а Римо вставлял какие-то замечания, иногда по-корейски, иногда по-ан- глийски. Потом Римо спросил у Чиуна, как по-корейски "конституция". - Вот полная расшифровка текста. Президент молча взял документ и пролистал несколько страниц. Да, тут все. Величайшая тайна Америки в руках советского руководителя! - Нам все известно,- произнес Генсек.- Про Чиуна, Римо и Императора Смита. - Не все, если вы называете его императором. - Не волнуйтесь, мы знаем достаточно. С этим президент не мог не согласиться. Он поднял полные боли глаза на собеседника. - Чего вы хотите? - Все очень просто. На протяжении десяти с лишним лет Америка владела секретным оружием для решения своих внутренних проблем. - Это наше право,- ощетинился президент. - Не стану спорить. Отсутствие легального статуса у вашей карающей длани - это проблема вашей политической реальности. У нас в России тоже существовало нечто подобное - КГБ, а до него - ЧК. Но нас беспокоит ис- пользование КЮРЕ в международных делах. - Точнее? - Точнее мы пока не знаем. У нас еще нет доказательств деятельности КЮРЕ на нашей территории. Однако с нашими зарубежными агентами происхо- дили и происходят какие-то странные вещи: загадочные убийства или их ис- чезновение - у нас накопилось немало случаев, так и не получивших разум- ного объяснения. Сейчас мне не хотелось бы вас расспрашивать. Большинство этих инцидентов произошло еще до меня, и они принадлежат ис- тории. - Чего вы хотите?- повторил президент свой вопрос. - Прежде чем я изложу свои требования, позвольте обратить ваше внима- ние на то обстоятельство, что ваши агенты работают в стране, принадлежа- щей к нашей сфере влияния. Если верить этой пленке, вы неоднократно со- вершали высадку тайного десанта в Северной Корее. Коммунистической Ко- рее. - Не буду комментировать. - Хорошо. Вы, конечно, отдаете себе полный отчет в том, какие полити- ческие последствия может иметь уже один этот факт, даже вне его связи с деятельностью КЮРЕ. Следовательно, вы должны понять, что я не прошу о чем-то особенном, а лишь о том, что принадлежит России по праву. - Принадлежит?! - Нам нужен Мастер Синанджу. Мы хотим, чтобы КЮРЕ навсегда прекратила свое существование. И нам нужен этот Римо. - Чтобы творить на международной арене все, что вам заблагорассудится? Но это шантаж! - Нет. Мы просто хотим получить то преимущество, которым Америка тайно обладала на протяжении многих лет. Сейчас наступила очередь России. - Шантаж! - Как грубо! Я бы скорее назвал это паритетом. - Римо - патриот. Он не станет на вас работать. И я не могу отдать его вам. В политическом отношении это было бы более опасным, нежели предание огласке этой записи. Генеральный секретарь задумался. - Забудьте про КЮРЕ. Отдайте нам Мастера Синанджу. И позвольте перего- ворить с этим вашим Римо. В случае, если он ответит отказом, как вы с ним поступите? - Римо умрет. - Пусть так. Будем считать, что наша обоюдная проблема решена. - Я не могу отдать вам КЮРЕ. Это все равно что приставить нож к сердцу Америки! - Я понимаю ваши опасения. Позвольте их развеять. Я вовсе не хочу, чтобы Мастер Синанджу проводил нашу политику в западном полушарии. Я на- мерен использовать его так же, как вы,- заставить наш государственный строй работать вопреки его изъянам. В России растет преступность. Пьянство, расхлябанность. Это самые страшные из российских болезней. Вам, наверное, известно, что мы объявили им войну. - Да, я об этом знаю. - Тогда вы не можете не откликнуться на мою просьбу! Просьбу матушки- России. Мы тоже хотим попользоваться КЮРЕ. Мозг президента лихорадочно заработал. Жаль, что рядом нет советников. Но если бы они были здесь, то сегодняшние рекомендации стали бы послед- ними в их жизни. Нет, эту ношу придется нести в одиночку. Наконец он сказал: - Я не могу ни принять вашего предложения, ни отвергнуть его. - Это не совсем так. Если хотите, мы можем заключить договор о том, что Россия не станет использовать Мастера Синанджу за пределами совет- ского блока, ну, скажем, на протяжении двадцати пяти лет. Нет сомнений, что нынешний Мастер Синанджу так долго не проживет. - И кто станет заключать такой договор? Вы? Я? Мы больше никого не мо- жем посвятить в подробности этого дела. - Понимаю,- сказал Генеральный секретарь.- Тогда поверим друг другу на слово. - У меня нет другого выхода,- вымученно согласился президент.- Я неме- дленно отдам распоряжение о роспуске КЮРЕ. Дайте мне один день для выра- ботки всех деталей. Дальше дело за вами. Генеральный секретарь тепло пожал президенту руку и улыбнулся. - А наш представитель свяжется с Мастером Синанджу относительно его новой работы. Как у вас говорят, с вами приятно иметь дело. Президент что-то тихонько буркнул, и советский лидер взял на заметку справиться у преподавателя английского, что может означать выражение "Up yours" ["Чтоб тебе пусто было"]. В это время в местечке Рай доктор Харолд У. Смит занимался своими обы- чными делами. В зеркальное окно пробивался солнечный свет. Стояли необы- чные для поздней осени теплые деньки, и на водной глади пролива Лонг-Ай- ленд пестрели яхты. Секретарша Смита Эйлин Микулка, дородная дама средних лет в очках, только что закончила работу над сметой санатория "Фолкрофт" на следующий квартал. - Отлично поработали, миссис Микулка.- сказал Смит. - Да, доктор Смит,- бодро ответила та. Уже стоя в дверях, она оберну- лась и добавила: - Да, я утром звонила электрикам. - Угу,- рассеянно отозвался Смит, уже погруженный в финансовые докуме- нты. - Завтра они приедут проверить резервный генератор. - Отлично. Благодарю вас. - Не за что, доктор Смит,- сказала миссис Микулка и вышла в приемную. Интересно, слышал ли он что-либо из того, что я сказала?- подумала она. Редкая способность уходить в столбцы цифр с головой. Ну да ладно, утром напомню ему еще раз, решила она. День был совершенно обычный. Что, с точки зрения Харолда У. Смита, оз- начало из ряда вон выходящий день. Утром, просматривая свежую информацию по КЮРЕ, он обнаружил только обновленные данные об уже известных собы- тиях. Никаких новых действий со стороны организации не предполагалось. И сегодняшний день доктор Смит провел, действительно занимаясь делами са- натория, которые обычно он препоручал секретарше. Поэтому он никак не ожидал, что именно сегодня позвонит сам президент Соединенных Штатов. И уж тем более - по такому поводу. Смит не сразу снял трубку. Он выдержал паузу не в припадке собственной значимости, а лишь затем, чтобы подчеркнуть истинный характер неписаного устава КЮРЕ. Тот президент, который основал эту организацию, отдавал се- бе отчет в опасности раздувания ее широчайших полномочий. Не со стороны Смита, нет - его патриотические чувства и, что еще важнее, отсутствие достаточного воображения для захвата власти никогда не вызывали сомне- ний,- а со стороны какого-нибудь будущего президента. Вот почему доктор Харолд У. Смит работал совершенно автономно. Президент не имел права своим приказом запустить КЮРЕ в действие. Его роль сводилась к трем фун- кциям: получение информации о происходящих событиях, внесение предложе- ний о заданиях особой важности и, наконец,- здесь система сдержек и про- тивовесов оборачивалась своей противоположностью - он мог дать приказ о роспуске КЮРЕ. На пятом звонке доктор Смит поднял трубку. Он был уверен, что прези- дент звонит, чтобы реализовать первую или вторую свою функцию. - Слушаю, господин президент,- суховато сказал он. Смит избегал тепло- ты в отношениях с любым из президентов, под чьим началом ему приходилось служить. По той же причине он никогда не ходил голосовать. - Мне очень жаль, доктор Смит, но я вынужден это сделать,- произнес знакомый голос, хотя обычные говорливые нотки звучали сегодня несколько глуше. - Да, господин президент? - Я звоню, чтобы довести до вашего сведения распоряжение о роспуске организации. Оно подлежит немедленному исполнению. - Господин президент,- ответил Смит, не умея скрыть своего удивления,- я понимаю, что Америка сейчас как никогда близка к тому состоянию, в ко- тором нужда в нашей организации отпадет, но не кажется ли вам, что это несколько преждевременно? - У меня нет другого выхода. - Не понял. - Мы оказались скомпрометированы. О нас стало известно Советам. - Могу вас заверить, что с нашей стороны утечки информации не было,- твердо заявил Смит. Это было так на него похоже - в первую очередь поду- мать о своей репутации, а потом уже о других последствиях президентского приказа. - Я знаю. Я только что провел встречу с Генеральным секретарем ЦК КПСС. Этот мерзавец преподнес мне видеокассету с записью ваших людей. Они позировали перед камерой. - Римо и Чиун? Но они находятся в Синанджу. - Если верить расшифровке записи,- а проверить ее достоверность я не могу по понятным причинам,- Римо переметнулся. - К русским? Невероятно! - Нет, не к русским. К корейцам. Он согласился работать на селение своего наставника. Это все есть на кассете. - Понимаю,- сказал Смит, хотя на самом деле ничего не понимал. Ведь Римо американец! Неужели Чиуну удалось настолько глубоко вдолбить ему идеи Синанджу, что тот перестал быть самим собой? - Советы требуют их обоих. Такую цену они назначили за молчание. - Мы не можем выполнить это требование. - Мы не можем его не выполнить! При всей опасности, которую эти двое могут представлять, находясь в чужих руках, мы не можем публично приз- нать, что наш общественный строй не работает. Ведь именно этим было выз- вано появление вашей организации, не так ли? - Римо ни за что не согласится работать на Советы. Он патриот. Отчасти именно поэтому он и был выбран для данной работы. - Это уже проблема русских. Они намерены говорить с Чиуном лично. Римо они хотели бы видеть мертвецом. А КЮРЕ придется распустить. - Есть кое-какие проблемы,- замялся Смит. - Лучше бы их не было,- убежденно сказал президент.- Считайте, что это приказ. - Мастер Синанджу нездоров. Вот почему он отправился в Синанджу. По мнению Римо, он умирает. - Это тоже пус