созреет через месяц, но хватило и двух недель. Он взглянул на Римо и улыбнулся. - И тогда настанет конец. Филдинг не пожелал, чтобы Римо сопровождал его на другие опытные участки. - Послушайте, - сказал он. - Вы постоянно говорите о насилии, но ведь все оно фактически направлено против вас. Не против меня. Может быть, цель его - именно вы, а не я. - Сомневаюсь, - сказал Римо. - И еще. Одна девушка ездила на ваш склад в Денвере. - Римо почувствовал, как напрягся на сиденье Филдинг. - После этого она умерла. От радиационного облучения. - Кто она? - спросил Филдинг. - Кубинка, она пыталась украсть формулу метода. - Какая жалость! В Денвере, действительно, очень опасно. - Он пристально взглянул на Римо. - Могу я довериться вам? Я скажу вам то, чего не знает ни одна душа. Это особый вид радиации, которым обрабатывались семена, чтобы они давали такой волшебный урожай. Эта радиация, действительно, опасна, если не знать, как от нее защищаться Бедная девушка, мне ее очень жаль. - Он покачал головой - Мне сейчас так же плохо, как было, когда погиб при трагических обстоятельствах мой слуга Оливер. Не хотите ли взглянуть на его фотографию? В зеркальце водителя Римо видел, как губы Филдинга искривились в гримасе. Или это была усмешка? Какая разница. Многие скрывают свое волнение под усмешкой. - Нет, обойдусь без фотографий, - сказал Римо. Когда несколько позже он остановил автомобиль в аэропорту, Филдинг положил ему руку на плечо. - Послушайте. Возможно, вы правы. Если все эти нападающие считают, что путь ко мне лежит через вас, то нам лучше держаться порознь. Вы согласны? Поколебавшись, Римо кивнул. Это было логично, но не очень его устраивало. Он впервые нашел себе дело по душе и хотел довести его до конца. Если спустя десятилетия или даже через несколько поколений история Римо станет известна людям, они тогда смогут судить не по числу убитых им мерзавцев, а по одной-единственной жизни, которую ему удалось спасти. Ибо это - жизнь самого Джеймса Орайо Филдинга, человека, который навсегда покончил с голодом, нищетой и страданиями на земле. Римо думал об этом, следя за самолетом, уносившим от него Филдинга. Он продолжал думать об этом и во время своего полета в Денвер. Думал и после, когда, совершенно случайно, вспомнил о лежащих в кармане зернах с опытного поля Филдинга. Вспомнил - и отнес их в агрономическую лабораторию университета Огайо. - Абсолютно нормальные зерна, - сказал ему ботаник, - Хорошие, доброкачественные образцы пшеницы, ячменя, сои и риса. - А как бы вы среагировали, если бы я сказал, что они выращены в пустыне Моджав? Ученый улыбнулся, показав желтые от табака зубы. - Я бы сказал, что вы провели слишком много времени на солнцепеке с непокрытой головой. - И все же они выращены именно там. - Невозможно. - Да вы, наверное, об этом слышали, - сказал Римо. - Проект Филдинга "Чудесное зерно". Эти зерна с его опытного поля. - Разумеется, я слышал об этом. Но я не собираюсь верить в эту болтовню. Послушайте, дружище, в мире есть одно чудо, которого никто не может совершить. А именно - вырастить рис в какой-либо почве, кроме грязи. Грязь - это земля с водой. Ясно? - При этом методе растения извлекают влагу из воздуха, - объяснил Римо терпеливо. Ученый громко расхохотался. Он смеялся очень долго. - В пустыне Моджав? Да нет там никакой влаги в воздухе. Там влажность равна нулю. Попробуйте извлечь влагу из такого воздуха. - И он опять начал смеяться. Римо сунул образцы обратно в карман. - Вспомните, - сказал он, - точно так же смеялись над Лютером Бербэнком, когда он вывел арахис. Над всеми великими людьми вначале смеются. Ботаник, видимо, был одним из тех, кто смеялся бы и над Лютером Бербэнком, потому что, когда Римо ушел, он все еще продолжал хохотать, приговаривая: - Рис... в пустыне. Арахис... Лютер Бербэнк... ха-ха-ха... ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Небольшой 16-миллиметровый проекционный аппарат, стрекоча, как детская игрушка, и вращая, подобно вентилятору, бобины с лентой, бросал вперед сноп света. На экране из непрозрачного стекла один за другим мелькали кадры. Перед экраном сидел Джонни Черт Деуссио. - Джонни, сколько можно смотреть на этого парня? Говорю тебе, дай мне всего трех хороших ребят. И мы безо всяких дурацких штучек пойдем и просто пристрелим его. - Заткнись, Сэлли, - сказал Деуссио. - Во-первых, тебе не найти трех хороших ребят. И даже если бы ты их нашел, то не знал бы, что с ними делать. Сэлли, уязвленный, заворчал, его ненависть к тощему остроскулому субъекту на экране с каждой секундой становилась все более острой. - Если бы у меня был шанс до него добраться, - пробормотал Сэлли, - он бы сейчас не сбрасывал людей с крыш. - Ты уже упустил свой, Сэлли, - сказал Деуссио. - В ту ночь, когда он пролез сюда. Под самым твоим носом. Под носом всех твоих охранников. И сунул меня головой в унитаз. - Так это был он? - Сэлли снова посмотрел на экран, уже с гораздо большим интересом. Он видел, как Римо, словно гуляя, шел по улице, а вокруг посвистывали пули. - Не вижу в нем ничего особенного. - Ты вонючий болван! - заорал Деуссио. - Что бы ты стал делать, если бы кто-нибудь с крыши соседнего дома стал палить в тебя из винтовки с прицелом ночного видения?! - Я бы побежал, Джонни. Побежал со всех ног. - Правильно. Ты бы побежал. И стрелок взял бы упреждение и всадил тебе пулю прямо в голову. Если бы нашел ее у тебя на плечах. А этот малый, в котором ты не видишь ничего особенного, спокойно ушел, и ни одна пуля его не достала. А теперь убирай отсюда свой вонючий зад и дай мне подумать, как с этим малым справиться. После того как Сэлли вышел, Джонни Черт откинулся в кресле и запустил фильм еще раз. Он смотрел, как Римо легко, словно по приставной лестнице, поднимался по водосточной трубе. Как он заставил стрелка промахнуться с близкого расстояния и затем сбросил его с крыши, и как тот повис на веревке от флагштока. Он наблюдал, как Римо спускался по водосточной трубе, как приостановился, ощупывая трубу кончиками пальцев. В этот момент, догадался Деуссио, Римо почувствовал, что кто-то поднимался за ним по трубе. Дальше Римо спустился на землю, и Джонни Черт увидел, как за ним спустился его человек, как трое его людей подкараулили Римо в узкой улочке и как все трое остались лежать там мертвыми. В последнем кадре Римо, стоя на свету в начале улочки, посмотрел вверх на медленно поворачивающееся на веревке тело снайпера и отдал ему честь. Деуссио нажал кнопку перемотки ленты, и она начала накручиваться на верхнюю бобину. Сидя в темной комнате, Деуссио чувствовал, что именно в фильме есть нечто, на чем можно построить план действий против Римо. Он использовал против Римо и современный метод атаки - вооруженного новейшей винтовкой снайпера, и древний восточный метод трех бойцов-ниндзя. Римо уничтожил их всех. Как это ему удалось? Джонни Черт опять запустил проектор. Вспыхнула лампа, и на экране снова появились черно-белые кадры. Деуссио наблюдал, как Римо, расслабившись, словно гуляя, избегал пуль. Деуссио где-то уже видел такой прием. Он наблюдал, как легко Римо забрался по водосточной трубе. Но и это Деуссио видел раньше. Наконец, он увидел, как Римо увернулся от пуль на крыше. Ему уже рассказывали о людях, которые умеют это делать. Он остановил проектор и стал вспоминать. Где это он видел? Где? Точно. Ниндзя. Техника восточной борьбы ниндзя, бойцов, действующих в темноте, включает все эти приемы: особую походку, умение уклоняться от пуль, лазание по отвесной стене. Отлично. Значит, Римо - ниндзя! Тогда почему трое ниндзя не смогли справиться с ним? Ведь трое сильнее одного. Деуссио снова нажал кнопку пуска. Проектор зажужжал, и замелькали кадры. Деуссио выпрямился, внимательно наблюдая, как трое ниндзя подступили к Римо с самых выгодных позиций, и тем не менее он уложил всех троих. Почему? Он опять остановил проектор. Сидел и напряженно думал. Затем пустил ленту до конца. Перемотал ее снова. Еще раз просмотрел. Еще раз. И еще раз. При этом напряженно размышлял. Наконец, уже ближе к полуночи Джонни Черт вскочил с кресла, хлопая в ладоши и крича от радости. Сэлли со страшной скоростью влетел в комнату с автоматом в руках. Деуссио стоял посередине комнаты и улыбался. - В чем дело, босс? Что случилось? - Ничего. Я разобрался. Разобрался во всем. - Разобрался в чем, босс? Джонни Черт мгновение смотрел на Сэлли. Он не собирался ни о чем ему рассказывать, но жажда поделиться с кем-нибудь была слишком велика. И хотя весь блеск его плана, конечно, не дойдет до брата, лучше рассказать ему, чем держать все про себя. - Он меняет приемы. Против современных методов нападения использует восточную защиту. Против восточных методов нападения использует западную защиту. Когда ниндзя пошли на него, он не стал прибегать к восточным хитростям. Просто молотил их, как машина, и свалил одного за другим. Бил. Хлестал с размаху и расправился со всеми. Вот в чем секрет. Он защищается приемами, противоположными тем, которые применяет нападающий. - Здорово закручено, босс, - сказал Сэлли, не понявший ни слова из объяснений Черта. - Я знал, что ты сможешь оценить, - сказал Деуссио. - Знал, что поймешь и оценишь. Он сам подсказал, как можно до него добраться. Как с ним покончить. - Да? - сказал Сэлли, проявляя уже больше внимания. Наконец-то он услышал что-то понятное. - Как? - Одновременной атакой. С использованием и восточных, и западных приемов сразу. Он не сможет защищаться против них одним способом. Если он применит восточную защиту, его достанут восточным методом атаки. Если же он применит западную защиту, его достанут современными, нашими способами. - Тут Джонни опять хлопнул в ладоши. - Превосходно. Просто превосходно. - Ясно, босс, - сказал Сэлли, опять ничего не понимая. - Ты не представляешь, Сэлли, что это значит. Если уберем этого парня, путь к "Икс-фактору" открыт. - К "Икс-фактору"? - Сэлли все дальше запутывался. - Да, Сэлли. - Ладно, босс, теперь послушай меня. Значит, мне нужно найти двух парней с востока и двух с запада, чтобы они уделали этого хлюста. С востока возьмем двух братьев. Лихие парни, говорят, великие мастера работать с цепями. А для нападения с запада у меня есть два дружка из Лос-Анджелеса... они... Сэлли довольно улыбался. Но, заметив, как помрачнело лицо босса, он прервал свою речь на полуслове. - Пошел вон, вонючий дурак! - сказал Деуссио и взмахом руки выслал брата из комнаты. Нечего было перед ним распинаться. Какой смысл рассказывать об "Икс-факторе" Сэлли? Для него ведь западные методы атаки - это методы парней из Лос-Анджелеса, а восточные - методы его дружков-гангстеров из Нью-Йорка. Зачем рассказывать ему о компьютерных распечатках, о тщательном сборе информации, об арестах и судебных приговорах и об отправленных на отсидку продажных политиканах? Говорить о том, что компьютерные выкладки подтвердили факт существования специальной силовой структуры по борьбе с преступным миром и даже вычислили, с высокой степенью вероятности, расположение ее штаб-квартиры. Нью-Йорк, Рай, скорее всего санаторий Фолкрофт. Все это требовало от Джонни принятия решений. Особенно ликвидации "Икс-фактора". Но сначала должен исчезнуть этот Римо. Да, сначала он. Деуссио сел за стол, взял лист бумаги и карандаш, вытащил из правого нижнего ящика карманный калькулятор и углубился в работу. Сейчас нельзя допустить ни малейшей ошибки. Все будет в полном порядке. Джонни Черт не ошибается. Он мысленно повторял эти слова снова и снова. Но это не помогало. Где-то в подсознании его копошилась мысль, что он чего-то или кого-то не учитывает. Но даже под страхом смерти он не мог бы сообразить, чего же он все-таки не учитывает. Даже под угрозой смерти. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ - Я не понимаю этого, папочка! - Тогда это относится к широчайшему спектру человеческих познаний, - сказал Чиун. - О какой из множества вещей, не доступных твоему пониманию, ты говоришь? - Я не понимаю, что происходит вокруг Филдинга. Если кому-то нужен он, почему сначала нападают на нас? Это для меня тайна номер один. Чиун отмахнулся левой рукой, будто занимать голову таким пустяком было ниже его достоинства. Римо надеялся услышать ответ, но напрасно. Чиун в своем шафранном халате продолжал сидеть на стеганой подушке посередине комнаты и явно ждал от Римо продолжения. Было воскресенье, и сегодня, как и накануне, не показывали любимых "мыльных опер" Чиуна. Предыдущие два дня он провел перед телевизором и пока был удовлетворен тем, как выполняется обещание Римо не портить сериалы сценами насилия. - Далее. Мария умерла от смертельной дозы радиации. Вскрытие, проведенное по указанию Смита, подтвердило это. Значит, у Филдинга есть склад с радиоактивными материалами. Но на образцах растений, которые я привез, нет следов радиоактивности. Как это объяснить? Вот тайна номер два. Взмахом правой руки Чиун отправил и эту тайну в кучу хлама, не достойного его внимания. - Далее. Куда исчезал Филдинг, когда я искал его на опытном участке в пустыне?.. - продолжил Римо. - Подожди, - прервал его Чиун. - это твоя тайна номер три? - Да, - ответил Римо. - Понятно. Можешь продолжать. Я просто хотел расставить их по порядку. - Да, это тайна номер три, - сказал Римо. - Филдинг исчезает куда-то в пустыне. Где он был? Неужели он лгал, когда говорил, что, должно быть, вышел из-под тента в тот самый момент, когда я вошел? По-моему, лгал. Но зачем ему мне врать, если он знает, что я хочу защитить его? Чиун отмахнулся и от загадки номер три, теперь уже обеими руками. - И почему, скажи на милость, такая бойня вокруг этого проекта? Убивают налево и направо. Торговцев. Строителей. Кто стоит за этими убийствами? Кому надо испортить замечательное дело? Это тайна номер четыре. Римо подождал, пока Чиун отмахнется и от этой загадки. Но на этот раз Чиун не шелохнулся. - Что, папочка? - Ты совсем закончил? - спросил Чиун. - Совсем. - Хорошо. Тогда вот тебе тайна номер пять. Если человек отправляется в путь и покрывает тысячи миль, чтобы достичь места, которое находится всего лишь в нескольких милях, как называется то, что он делает? - Неправильный выбор направления. Чиун поднял палец. - О, да, но тайна не в этом. Это был лишь вопрос. Тайна в том, почему человек, сделавший это и понявший свою ошибку, тем не менее снова и снова идет в неправильном направлении? Вот в чем тайна! - Я надеюсь, эта болтовня имеет какое-то отношение к теме нашего разговора? - сказал Римо. - Конечно. Она имеет отношение к тому, что находится в голове между твоими ушами. Тайна номер пять - это ты. Ты двигаешься и двигаешься всегда в одном направлении, в поисках ответов. И когда не находишь их, продолжаешь двигаться в ту же сторону. - И что ты предлагаешь? - Чтобы разгадать твои тайны - сколько их было, четыре? - предлагаю тебе пойти в другом направлении. - В каком? - Например, допустить, что твое мнение о мистере Филдинге ошибочно. Он не жертва, а злодей и олицетворяет не добро, а зло. И наверное, понял то, что видно почти каждому, а именно, что ты глупец. - Чиун хихикнул: "В конце концов, это не такая уж большая тайна". - Ладно. Допустим, ты прав. Но тогда зачем он все это делает? Если он - зло, зачем ему делать добро? - И снова я скажу: не торопись из ложных посылок делать неправильные выводы. Остановись, чтобы осмотреться. А иногда и подумать. - Ты имеешь в виду, что Филдинг, может быть, замыслил какое-то черное дело? - Ага. Солнце наконец всходит, даже после самой темной ночи. - Но зачем Филдингу это надо? - Из всех тайн на свете самая непостижимая - человеческое сердце. Это миллион загадок, которые не имеют решения. Римо плюхнулся на диван и закрыл глаза, словно вознамерился все-таки разгадать эти загадки. - Как типично по-американски. Раз решения нет, ты будешь изводить себя, пытаясь найти его. Отвлекись. Лучше займись чем-нибудь из того, что у вас называется спортом. Вроде того, когда два глупца стараются попасть друг в друга мячом, по которому стукают лопатками. Я сегодня видел это по телевизору. - Он и не стараются попасть друг в друга. Они стараются послать мяч туда, откуда другой игрок не мог бы отбить его обратно. - Почему бы тогда просто не выбить его за забор? - Это не по правилам. - Тогда это глупые правила, - сказал Чиун. - А почему тот толстый парень с длинными волосами и лицом рыбы-собаки заважничал, как петух, после того как попал по мячу? - Понимаешь, это довольно сложно. - Римо приподнялся было, собираясь начать объяснение, но передумал. - Это теннис. Я расскажу тебе о нем в следующий раз. - И еще. Зачем они занимаются любовью друг с другом, если они на самом деле соперники? Одно дело, когда мужчины любят красивых женщин с короткими, помогающими при деторождении ногами и с ушами без дырок для серег. Но играть в любовные игры друг с другом - это отвратительно. - Они вовсе не любят друг друга, - сказал Римо. - Просто так называется счет в игре. - Вот опять. Опять ты лжешь, только потому, что я кореец. А ведь я слышал по телевизору, что у того, с лицом рыбы-собаки, была любовная игра*. Разве телекомментатор Говард Коселл станет меня обманывать? * Love game (любовная игра) - гейм, выигранный с сухим счетом. - Не станет, если желает себе добра. Римо снова опустился на диван и задумался над тайнами Филдинга. Пусть Чиун разгадывает тайны тенниса и правил подсчета очков. Каждому свои тайны... Похоже на цитату из Библии. Он помнил из Библии многое. На нее часто ссылались сестры-воспитательницы в его детском приюте, хотя читать ее детям они не рекомендовали. Очевидно, опасались, что бог, подглядывавший в ванные комнаты и повелевавший им мыться в нижнем белье, - такой бог вряд ли сумеет оградить себя от пытливых умов любознательных восьмилеток. Такова природа всякой веры, и чем сильнее вера, тем сильнее недоверие и взаимонепонимание, на которых, похоже, она основана. Была ли его вера в Филдинга такой же? Или все дело в подозрениях Чиуна? Ладно, неважно. Скоро все выяснится. На завтра назначено снятие тента с делянки Филдинга в Моджаве, и они с Чиуном должны туда поехать. Это событие, возможно, даст ответы на все вопросы. И Римо вспомнил еще одну вещь, которую Чиун как-то сказал о тайнах. Некоторые из них раскрыть невозможно. Но от этого жизнь на земле не кончается. Что же, проверим, подумал Римо. К поездке в Моджав готовились не только Римо с Чиуном. Во всей Америке нашлось всего восемь экспертов-ниндзя, готовых применить свое искусство на практике и убить человека. Джонни Черт Деуссио обнаружил это, проверив все наиболее крупные школы боевых искусств в стране, отбраковав множество раскормленных водителей грузовиков, надеющихся с помощью телевидения выбиться в люди, чиновников, стремящихся дать выход своей излишней агрессивности, и карманников, ищущих новые средства очищать кошельки доверчивых простаков. Деуссио отобрал восьмерых. Все они были инструкторы, все азиаты. Их средний возраст составлял сорок два года. Но это не тревожило Деуссио, так как он прочел о ниндзя все что мог и понял, что ниндзя отличаются от других школ борьбы искусством скрываться и обманывать противника. Каратэ, кунфу, дзюдо и остальные делали ставку на физическую силу человека и развивали ее. Приемы ниндзя были более разнообразны. Они использовали элементы других видов борьбы, и прежде всего те, которые не требовали большой физической силы. Джонни Черт смотрел на восьмерых мужчин, собравшихся в его особняке-крепости. На них были деловые костюмы, и если бы они имели при себе еще и портфели, то вполне сошли бы за группу японских дельцов, рыскающих по всему миру и растрачивающих недавно обретенные богатства своей страны на покупки скаковых лошадей и плохих картин. Деуссио знал, что среди них есть японцы, китайцы и по крайней мере один кореец. Но, глядя на людей, сидевших вокруг него, он со стыдом признался себе, что все они для него на одно лицо. За исключением одного, с карими глазами. У него было более жесткое лицо, чем у остальных, и более холодные глаза. Это был кореец, и Деуссио решил, что этот человек в прошлом уже убивал людей. А остальные? Возможно. Во всяком случае они готовы сделать это. Но этот кореец... у него руки уже в крови, и ему явно понравилось убивать. - Вы знаете, что мне нужно, - сказал им Деуссио. - Один человек. Мне нужно, чтобы он умер. - Всего один? - произнес кореец четко, со слабым акцентом. - Всего один человек. Но человек исключительный. - И все же. Восемь исключительных мужчин, чтобы покончить с одним. Мне кажется, это многовато, - сказал кореец. Деуссио кивнул. - Может быть посмотрев эту ленту, вы измените свое мнение. Он сделал знак Сэлли. Тот выключил в комнате свет и пустил проекционный аппарат. Деуссио разделил фильм и в этой части оставил только кадры, где Римо уклоняется от пуль, забирается на крышу по водосточной трубе и разделывается со снайпером. В комнате снова зажегся свет. Некоторые из мужчин, заметил Деуссио, нервно облизывали губы. Кореец, тот, что с карими глазами, улыбался. - Очень интересная техника, - признал он - Но это обычные приемы ниндзя. С ними легко справиться. Из восьми человек для этой работы ровно семь лишние. Деуссио улыбнулся. - Считайте, это просто мой метод гарантировать успех наверняка. Теперь, когда вы посмотрели фильм, все ли вы по-прежнему желаете участвовать в деле? - Он оглядел комнату. Восемь голов утвердительно кивнули, "Господи, они действительно все на одно лицо", - подумал про себя Деуссио. - Превосходно. Завтра утром на счет каждого из вас будет переведено пять тысяч долларов. Остальные пять тысяч каждому - по завершении этой... гм, операции. Все мужчины еще раз одновременно кивнули, будто пластмассовые куколки с головами на пружинках. Кореец спросил: - Где мы найдем этого человека? Кто он? - Мне известно о нем довольно мало. Его зовут Римо. Завтра он появится в этом месте. - Деуссио раздал им ксерокопии газетных вырезок о проекте Филдинга "Чудесное зерно" и о завтрашней демонстрации результатов опыта на участке в Моджаве. Он дал им время рассмотреть вырезки. - Когда мы должны напасть? Или это оставлено на наше усмотрение? - задал вопрос кореец. - Демонстрация назначена на семь часов вечера. Начать атаку надо в восемь часов. Точно в восемь, - сказал Деуссио. - Ни минутой раньше, ни минутой позже. Кореец встал. - Можете считать, что он уже мертв. - Раз вы так уверены в этом, - сказал Деуссио, - я хочу, чтобы вы возглавили группу. Это вовсе не значит, что я худшего мнения об остальных. Просто работа идет более гладко, когда за нее отвечает кто-то один. Кореец кивнул и оглядел присутствующих. Возражавших не оказалось. Только семь непроницаемых масок. Деуссио вручил им билеты на самолет и следил, как они выходят из кабинета. Он был доволен. Точно так же он остался доволен и накануне вечером, когда в том же кабинете общался с шестью снайперами, отобранными из великого множества наемных убийц. Он тоже показал им фильм о Римо, но только ту его часть, в которой тот расправляется с тремя ниндзя. Он обещал каждому из них десять тысяч долларов, назначил руководителя группы и подчеркнул, что они должны начать атаку в восемь часов вечера. - Ровно в восемь часов. Точно в восемь. Вы поняли? - Утвердительные кивки. Общее согласие. Этих, по крайней мере, он мог отличить одного от другого. Он ничего не сказал снайперам о том, что на Римо нападут также и ниндзя. Как ничего не сказал и ниндзя насчет стрелков. Они должны сосредоточиться на одном: на своей цели, на Римо. И тогда эта цель действительно будет поражена. Если Римо применит западные приемы против ниндзя, он будет убит снайперами Если же он использует восточные приемы против стрелков, восемь ниндзя не оставят ему никаких шансов. Если же кто-то из ниндзя или снайперов пойдут в расход - что ж, это неизбежные издержки всякого рискованного дела. Самое главное - это покончить с Римо. А после него - и со всем "Икс-фактором". Который, с высокой степенью вероятности, расположен в санатории Фолкрофт, Рай, Нью-Йорк. На рассвете следующего дня Деуссио вспомнил свою голову в унитазе и решил, что его не устраивает просто сидеть дома и ждать вестей с места событий. Он захотел увидеть все своими глазами. - Сэлли, - распорядился он, - мы отправляемся в поездку. - Куда мы едем? - В пустыню Моджав. Я слышал, там в это время года просто замечательно. - Ну да? ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ Моджав. Солнце и жара словно молотом ударяли в голову, притупляя рассудок. Люди стояли вокруг с сухими, воспаленными глазами и видели все сквозь мерцающие волны раскаленного воздуха. И даже в темноте эти люди будут по-прежнему видеть вокруг все те же мерцающие линии, но даже не заметят этого - так быстро тело и мозг человека приспосабливаются к окружающим условиям. Две большие палатки снова были поставлены за проволочным забором, окружающим опытный участок. Обе палатки в эти ранние вечерние часы заполняли корреспонденты, агрономы из разных стран и просто любопытные. Никто не обращал особого внимания на шестерых мужчин, державшихся вместе и старавшихся никому не бросаться в глаза. Каждый из них имел при себе картонную трубку, в каких носят карты или чертежи. Когда какой-то подвыпивший корреспондент попытался втянуть одного из мужчин в разговор, то получил грубый отпор: - Отойди, пока не получил ногой под зад! Собравшиеся смотрели сквозь все еще запертую сетчатую ограду на участке, рассчитывая хоть одним глазом глянуть на филдинговские чудеса. Но солнцезащитный фильтр скрывал опытную делянку, и на всем огороженном участке не было видно ничего, кроме скамеек. Длинная вереница лимузинов: "кадиллаков" и "линкольнов" стояла вдоль дороги, ведущей к палаткам. Был там и один "роллс-ройс", принадлежавший посланцу Индии. Индиец все время громогласно жаловался на жару, которая, по его мнению, и является причиной столь заметных изъянов американского национального характера. - Мы знаем, сэр, - обратился к нему один из корреспондентов, - что ваша страна - единственная, которая не изъявила желания подписать контракт на "Чудесное зерно" мистера Филдинга, если его эксперимент увенчается успехом. - Это верно, - сказал представитель Индии спокойно. - Мы намерены сначала изучить результаты эксперимента и лишь затем, соответствующим образом, определим наши дальнейшие шаги. - Казалось бы, - продолжал корреспондент, - ваша страна с ее хроническим продовольственным кризисом должна бы быть в первых рядах желающих получить эти семена? - Мы не позволим империалистам диктовать нам, какую проводить политику. Если у нас и есть продовольственный кризис - это наш собственный кризис. - Тогда непонятно, - сказал репортер, который был еще очень молод и неопытен, - почему ваша страна постоянно обращается к Америке за продовольственной помощью. Индийский посол повернулся и отошел с надменным видом. Он не намерен был выслушивать оскорбления. Корреспондент посмотрел ему вслед, потом увидел стоящего рядом пожилого азиата в роскошном синем халате. - Не удивляйтесь, молодой человек, - сказал Чиун. - Индусы всегда такие. Алчные и неблагодарные. - А вы из какой страны, сэр? - спросил корреспондент, глянув на Чиуна с любопытством. - Из Америки, - сказал быстро Римо. - Пойдем, папочка. Когда корреспондент уже не мог их слышать, Чиун плюнул на песчаный пол палатки. - Зачем ты сказал ему эту ужасную ложь? - Потому что Северная Корея, где расположена деревня Синанджу, коммунистическая страна. Мы не имеем с ней дипломатических отношений. Только заикнись корреспонденту, что ты из Северной Кореи, и завтра же твои фотографии появятся на первых страницах всех газет. И каждый корреспондент пожелает узнать, чем ты здесь занимаешься. - И я им объясню. Что я интересуюсь неуклонным прогрессом науки. - Прекрасно, - сказал Римо. - Что я выполняю секретное задание правительства Соединенных Штатов... - Еще лучше, - сказал Римо. - А именно - готовлю профессиональных убийц и уничтожаю врагов великого императора Смита и таким образом обеспечиваю сохранность вашей конституции. - Скажи это, и Смит тут же перестанет переводить деньги в Синанджу. - Ладно, я помолчу, - сказал Чиун, - хотя и остаюсь при своем мнении. Чиун, казалось, прервал себя на полуслове. Он внимательно смотрел через входное отверстие палатки на группу мужчин. - Вон те люди следят за тобой, - сказал он. - Какие люди? - Те самые, которые сразу же насторожатся, если ты будешь вертеться, как флюгер, и орать "какие мужчины"! Кореец и другие, непонятного происхождения. Там, в палатке. Римо как бы без особой цели обошел Чиуна и бросил взгляд на этих людей. Их было восемь, все азиаты, в возрасте за тридцать и за сорок. Они явно чувствовали себя стесненно в деловых костюмах, как в платье с чужого плеча. - Я их не знаю, - сказал Римо. - Достаточно того, что они тебя знают. - Может быть, их интересуешь ты, - сказал Римо. - Может, они ищут, с кем сыграть в биллиард. Ответ Чиуна потонул в крике толпы, которая хлынула вперед к закрытым и охраняемым воротам. Римо увидел, что к воротам подъехал "пикап" Филдинга. Едва он вышел из машины со стороны водителя, корреспонденты окружили его плотным кольцом. - Мистер Филдинг, скажите, что сейчас будет? Что вы нам покажете? - Потерпите несколько минут. Тогда вы полностью удовлетворите свое любопытство. Филдинг подал знак охранникам в униформе открыть ворота. Когда они сделали это, он обратился к толпе народа. - Я был бы крайне признателен, джентльмены, если бы вы вошли на участок и заняли места на скамейках, - сказал он. - С них каждый из вас сможет все хорошо увидеть. Сопровождаемый тремя охранниками, Филдинг прошел к черному синтетическому тенту и повернулся лицом к рядам скамеек, на которых поспешно рассаживался народ. Последними подошли Римо с Чиуном, а также делегат Индии. Он обнаружил в палатке поднос. С очень вкусными бутербродами и задержался возле него. Войдя наконец в открытые ворота, он направился прямо к переднему ряду скамеек и стал втискиваться между двумя мужчинами, что-то ворча о непредусмотрительности американцев. Римо и Чиун встали за последним рядом скамеек, Чиун, игнорируя Филдинга, зорко осматривал весь участок. - Это здесь исчезал Филдинг? - тихо прошептал он. - Да, - сказал Римо. - Очень странно, - сказал Чиун, Почти так же странно, подумал он, как и то, что шестеро мужчин с картонными трубками не пошли на участок, а заняли позицию за оградой, откуда и смотрели внутрь. Не менее странно было и то, что кореец и остальные семь азиатов, которые теперь стояли всей группой в углу участка, все так же пристально следили за Римо. На мгновение глаза двух корейцев встретились, но младший тут же отвел взгляд. Филдинг откашлялся, оглядел толпу и начал: - Леди и джентльмены! Я полагаю, что этот день, возможно, станет одним из величайших дней в истории цивилизации. Индийский делегат громко фыркнул, продолжая высасывать застрявшие в зубах зернышки икры. Филдинг повернулся и махнул охранникам. Те подняли передний край защитного тента, завернули его и начали стаскивать по направлению к концу опытного поля. Когда лучи заходящего солнца осветили делянку, позолотив высокие густые колосья, у зрителей вырвался дружный вздох удивления и восторга. Рядом с пшеницей росла соя, а в глубине участка - рис и ячмень. - Вот плоды моего волшебного метода, - прокричал Филдинг, театральным жестом указывая на опытную делянку. Публика начала аплодировать. Раздались громкие крики одобрения. Представитель Индии ногтем большого пальца выковыривал из зубов остатки печенья. Аплодисменты продолжались и все разрастались, так что Филдингу пришлось несколько раз обращаться к аудитории и успокаивать ее призывом "джентльмены!..". - Я намерен передать этот метод, фактически по цене себестоимости, всем странам, которые пожелают им воспользоваться. Чудесные семена будут предоставляться по принципу: кто первым подал заявку, тот первым и получит. В моем распоряжении находятся склады, заполненные такими семенами, они предназначены для всех государств мира. - Он взглянул на часы. - Сейчас двадцать минут восьмого. Я предложил бы вам, джентльмены, осмотреть выращенный урожай. Если желаете, можете взять образцы растений. Только, пожалуйста, понемногу, поскольку вас здесь много, а опытная делянка, в общем-то, небольшая. Через тридцать минут давайте вновь соберемся в палатках. Там мои представители будут готовы встретиться с представителями тех стран, которые изъявят желание подписать контракты на использование метода "Чудесное зерно", и я сам также отвечу на любые вопросы прессы. И пожалуйста, придерживайтесь пешеходных дорожек с тем, чтобы не вытоптать все поле. Благодарю вас за внимание. Филдинг кивнул, и корреспонденты бросились первыми к дощатым дорожкам, которые делили опытную делянку на четыре сектора, и стали обрывать растения. За ними очередью выстроились остальные, чтобы пройти на поле. Представитель Индии пошел напрямик, игнорируя дорожки, топча колосья, которые доставали ему до пояса; он срывал образцы и засовывал их в портфель. Обернувшись, он улыбнулся. В конце очереди он заметил посла Франции. Приятная неожиданность, француз был парижанином, с ним можно будет потом всласть обсудить грубость и невежество американцев. Римо с Чиуном наблюдали всю эту картину, но и за ними тоже внимательно наблюдали. - Что ты думаешь обо всем этом, Чиун? - спросил Римо. - Я думаю, что здесь очень странный запах. Здесь пахнет, как на фабрике. Римо втянул носом воздух. Он опять почувствовал прежний слабый запах. Теперь он смог точнее определить его. Это был запах машинного масла. - Мне кажется, ты прав, - сказал Римо. - Я знаю, что прав, - сказал Чиун, - Я знаю также и еще кое-что. - Что именно? - На тебя собираются напасть. Римо взглянул на Чиуна, а потом заметил какое-то движение в стороне. Одинокий "кадиллак" с трудом прокладывал себе путь по песку в голову вереницы машин. Римо узнал человека за рулем, хотя сегодня на нем были темные очки и шляпа, а когда Римо видел его в последний раз, его голову украшал унитаз. Это был Джонни Черт. Ему-то что здесь понадобилось? Римо опять взглянул на Чиуна. - Нападение? На нас? - На тебя, - поправил Чиун. - Кореец и другие с ним. А также мужчины за забором со своими картонными трубками. Они не сводят с тебя глаз и передвигаются медленно, как люди, которые готовятся к убийству. - Хм, - сказал Римо. - Что будем делать? Чиун пожал плечами. - Делай, что хочешь. Меня это не касается. - Я думал, мы равноправные партнеры. - Ах да. Но это относится только к выполнению официальных заданий. Когда ты впутываешься в неприятности по собственной воле, ты не можешь рассчитывать на мою помощь. - Сколько их всего? - спросил Римо. - Четырнадцать. Восемь азиатов и шестеро с трубками. - Чтобы справиться с четырнадцатью, ты мне не нужен. - Я определенно надеюсь на это. Филдинг между тем уже направился к двум палаткам за забором участка, и вся толпа устремилась за ним. Перед узкими воротами люди постепенно выстраивались в колонну и замедляли шаг. Проходя мимо Чиуна, посол Индии вежливо кивнул старику: - Хороши эти американцы, не правда ли? Как это на них похоже - пытаться нажиться на методе, который по праву должен принадлежать всему человечеству! - Они вовремя платят по счетам. И им удается прокормить себя, - сказал Чиун. - Но не волнуйтесь. Подождите подольше, и они отдадут вам эти семена бесплатно, как делали всегда. У них есть важная причина не давать вашему народу умереть с голоду. - Да? - Индиец хмыкнул. - И что же это за причина? - Вы помогаете им выглядеть добрыми в глазах всего мира, - сказал Чиун. Индиец фыркнул и отошел. Римо думал о запахе машинного масла, который стал ощущаться слабее теперь, когда от движения множества ног в воздух поднялись клубы пыли. Участок уже почти опустел. Поле, оголенное желающими иметь образцы, снова превратилось в площадку, покрытую песком, каким было всего несколько недель назад. Синтетический тент был свернут и лежал у задней ограды, и поверх него на Римо глядело жесткое лицо человека, державшего в руках картонную трубку. Человек посмотрел на часы. - Как ты думаешь, что у них в этих футлярах? - спросил Римо. - Не думаю, что это флейты, чтобы сыграть на сегодняшнем приеме. Римо и Чиун повернули к палаткам. Последние посетители уже скрылись внутри них. В воротах, преграждая путь Римо с Чиуном, встали восемь азиатов. Они выстроились в одну линию поперек ворот и по сигналу одного из них, с карими глазами, стали быстро освобождаться от своих костюмов, оставаясь в черных боевых одеждах ниндзя. - Они собираются атаковать тебя приемами ниндзя, а те шестеро с ружьями атакуют тебя современным способом, - сказал Чиун. - Не вмешивайся в мои дела, - сказал Римо. - Ты же говорил, что это тебя не касается. - Ты недостаточно силен, чтобы выстоять против такой атаки, - сказал Чиун. - Все будет о'кей, - сказал Римо. - Просто мне придется управляться одному. Ведь у меня нет равноправного партнера. Есть я - и платный наемник. А от наемных служащих в наши дни, сам знаешь, какой прок. - Это мерзость, не сравнимая ни с чем, что ты говорил мне прежде. Кореец в одежде ниндзя обратился к Чиуну: - Прочь, старик. С тобой мы не хотим ссориться. - Я в ссоре с продолжением твоего существования на земле, - сказал Чиун. - Тогда приготовься к своим похоронам, старик, - сказал кореец, посмотрев на часы. За собой Римо услышал звук разрываемого картона и, обернувшись, увидел, что шестеро мужчин за оградой уже держат в руках оружие. - Восемь часов! - крикнул кореец. - Атака! - Поработай внутри забора, папочка, - сказал Римо. - Конечно. Мне всегда достается самая грязная работа, - сказал Чиун. Человек в дальнем углу участка как раз поднимал винтовку к плечу, когда Римо и Чиун шагнули навстречу восьмерым ниндзя. Азиаты игнорировали Чиуна и начали окружать Римо. Но Чиун обогнал его и, двигаясь слева направо, прошелся по всем восьмерым, увлекая их за собой на землю и открыв щель, в которую проскочил Римо. Ниндзя заметили, что Римо преодолел их барьер, и устремились за ним через ворота. Но Чиун уже перекрыл им дорогу. Широко раскинув руки, он нараспев провозгласил по-корейски: - Великий Мастер Синанджу приговаривает вас к смерти! Шестеро с винтовками, стоявшие за оградой, сперва не увидели ничего, кроме клубка тел. Куда, черт побери, подевался тот белый? Фред Феличе из Чикаго оказался ближе остальных к свалке, но ему мешала сетка забора, и он прислонился к ней лицом, чтобы лучше видеть. Мгновение спустя сетка уже не мешала ему, ибо его голова прошла сквозь нее, как сваренное вкрутую яйцо через проволочную ломтерезку. Он не успел даже вскрикнуть. Второй снайпер успел крикнуть. Римо приблизился к нему, двигаясь зигзагами, стремительно и едва касаясь земли, хорошо помня уроки Чиуна