бы все прошло гладко. - Понимаю. Очевидно, эти танки обошлись в несколько миллионов долларов каждый, несмотря на то, что они бутафорские, - заметил Карри, ради интереса щелкнув ногтем по броне, отозвавшейся гулким металлическим звуком. - Их собирали наши лучшие механики, - с гордостью вставил Джиро Исудзу. - Гм. Да, если бы я не знал, что это для съемок, то вполне мог бы принять ваши танки за настоящие. - Это сделанные в Японии копии китайских боевых машин, - пояснил Исудзу. - Они должны выглядеть... как это по-английски... - Реалистичными, - пришел на помощь Бронзини. - Да, реаристичными. Большое спасибо. Так вы приступите к осмотру? - Да-да, конечно. Давайте примемся за дело. По команде Исудзу механики из Нишитцу, словно муравьи, облепили один из танков, открывая люки. Один из них скользнул на сиденье водителя и завел двигатель. Зарычав, танк выбросил в тесное помещение склада облако выхлопа. В воздухе запахло соляркой. Танк заскрежетал гусеницами и выкатился из общего ряда машин. Проехав вперед, он остановился перед Бронзини и его спутниками. Взяв в руки фонарь, Джек Карри полез в башню. Он посветил в сторону орудия - на нем не хватало всей казенной части. Явная имитация - без этих деталей такое орудие попросту не смогло бы выстрелить. Установленный сверху пулемет пятидесятого калибра тоже был явным муляжом - спусковой механизм установлен не был. Наконец, Карри с трудом протиснулся на водительское место. Там было так тесно, что он моментально зацепился ногой за торчащие из пола рычаги управления. Через пару секунд голова Карри высунулась из переднего люка. - Вроде бы, все в порядке, - сообщил он. - Насколько я понимаю, эти машины полностью самоходные. - Конечно, - подтвердил Исудзу. - Они могут передвигаться, как настоящие танки, только не стреляют. - Ну, в таком случае, остается лишь одна вещь, из-за которой я не могу пропустить эти машины. - А именно? - напряженно спросил Исудзу. - Никак не могу вылезти, чтобы заполнить все необходимые бумаги, - застенчиво улыбаясь, сказал Карри. - Не мог бы кто-нибудь мне помочь? К его изумлению, на помощь ему протянулась обтянутая кожаным напульсником рука самого Бронзини. - Главное теперь не торопиться, - посоветовал Бронзини. - Так, ставьте ногу вот сюда... Он потянул руку на себя. - Ага, теперь другую ногу...Уфф, ну вот и все. - Большое спасибо, джентльмены, - поблагодарил Карри, спрыгивая с брони. - Боюсь, что с годами я подрастерял былую ловкость. - Танки приспособлены для японских каскадеров. Они гораздо меньше, чем американцы, - заметил Исудзу, мелко-мелко кивая головой. Бронзини на секунду даже испугался, что от чрезмерного усердия она может оторваться. Бегло осмотрев остальные танки и бронетранспортеры, таможенный инспектор Джек Карри достал из кармана пачку бумаг, и, разложив их прямо на броне, принялся проставлять печати. Закончив, он протянул документы Бронзини. - Пожалуйста, мистер Бронзини. Скажите своим людям, чтобы они предъявили это на границе, и никаких сложностей у вас не возникнет. Да, кстати, а как вы собираетесь перевозить все это в Штаты? - Это уже не по моей части. Спросите лучше Джиро. - Все очень просто, - объяснил японец. - Мы всего-навсего переедем на них через границу, и почти сразу же окажемся на месте съемок. - Ну вот, - сказал Бронзини. - Что-нибудь еще? - Нет, - энергично помотал головой Карри, обеими руками пожимая его ладонь. - Я только хотел сказать вам, какое огромное удовольствие получил от нашей встречи. Я просто без ума от сцены из "Гранди-3", где вы говорите "Ну что, прочистим им мозги?", а против вас весь иранский флот. - Я две ночи не спал, придумывая эту фразу, - сказал Бронзини, которому очень хотелось узнать, перестанет когда-нибудь этот парень трясти его руку, или нет. В конце концов, Карри прервал затянувшееся рукопожатие, и, пятясь, двинулся к выходу. За это время он успел попрощаться как минимум тринадцать раз. Таможенный инспектор пребывал в таком восторге, что даже забыл попросить автограф. Это был первый подобный случай за всю практику Бронзини, так что он даже слегка расстроился. Той же ночью танки пересекли границу. Доехав до контрольно-пропускного пункта, они выстроились в длинную колонну, рыча двигателями и изрыгая клубы выхлопных газов. Таможенники бегло просмотрели документы, расписались, и, таким образом, без малейшей попытки сопротивления пропустили на территорию Соединенных Штатов первую оккупационную армию с 1812 года, когда англичанам удалось занять Вашингтон. Выйдя наружу, таможенники столпились на обочине, чтобы поглядеть, как будут проезжать танки. Они радовались, как мальчишки, прибежавшие посмотреть на военный парад. Японские танкисты, высунувшиеся из люков, словно черти из табакерки, махали руками и улыбались. Обе стороны по-дружески приветствовали друг друга, щелкали камеры, и со всех сторон доносился один лишь вопрос: "А вы видели Бронзини? Разве он не сидит в одной из этих штуковин?" ГЛАВА СЕДЬМАЯ В Финиксе Римо пересел на самолет, летящий в Юму. Он ничуть не удивился, когда оказалось, что лайнер авиакомпании Вест-Эйр, на котором ему предстояло лететь, оказался маленьким двухмоторным самолетиком, с необычайно тесным салоном на шестнадцать человек и без стюардессы. Самолет вырулил на взлетную полосу, и Римо откинулся в кресле, приготовившись к неминуемой тряске. Порывшись в карманах, он достал документы, которые дал ему Смит, и принялся изучать отчет о своих - или, вернее, Римо Дюрока - профессиональных достижениях. Римо был поражен, обнаружив, что участвовал чуть ли не во всех фильмах, начиная с "Бронежилета" и заканчивая "Возвращением болотной твари". Интересно, на что надеялся Смит, сочиняя все это, подумал Римо, но затем вспомнил, что основное правило дублера - никогда не поворачиваться лицом к камере. К бумагам был прикреплен членский билет Международной Ассоциации Каскадеров, которую Римо переложил в бумажник. Не менее интересно было прочесть, что он, оказывается, получил приз за участие в фильме "Звездные переселенцы: Новое поколение". Этого фильма Римо не видел, и поспешил посмотреть, не получила ли картина Оскара. К сожалению, его надежды не оправдались. Не прошло и десяти минут с начала полета, а ландшафт внизу уже сильно изменился. Пригороды Финикса сменились пустынной местностью, за ней поднялись горы. Дальше снова пошла пустыня, и на многие мили вокруг не было видно ни малейших следов присутствия человека, разве что прямое, словно вычерченное по линейке шоссе, которое, по всей видимости, вело из ниоткуда в никуда. Затем, внезапно, словно мираж, появилась Юма - город казался островком оазиса в безбрежном океане пустыни. Рядом протекала река Колорадо, и по краям город был окружен зеленой каймой. Вглядевшись в это буйство зелени повнимательнее, Римо понял, что видит засеянные салатом поля, разделенные голубыми ниточками оросительных каналов. Помимо этого, Юма ничем не отличалась от других построенных в пустыне городов, разве что оказалась несколько больше, чем предполагал Римо. Большинство домов было покрыто ярко-красной черепицей, и почти в каждом дворе виднелся бассейн. Международный Аэропорт Юмы, получивший такое громкое название из-за того, что там иногда заправлялись самолеты, летящие в Мексику, размерами не впечатлял. Приземлившись, самолет прокатился по посадочной полосе и остановился перед крошечным зданием аэропорта. Спустившись по трапу, Римо сразу же ощутил дуновение чистого и сухого ветра, до неприличия теплого, если учитывать, что на дворе стоял декабрь. Вместе с остальными пассажирами он направился к зданию аэропорта, которое, казалось, состояло из одной только маленькой палатки с сувенирами, к которой неизвестный архитектор добавил окошко кассы, и пары охранников. В последний момент, однако, этот зодчий спохватился, и в аэропорту все-таки появился весьма скромный зал ожидания. Его никто не встречал, поэтому Римо решил поискать представителя киностудии снаружи. Не успел он выйти на улицу, как к обочине подъехал микроавтобус, из окна которого высунулась девушка в ковбойской шляпе, из под которой выбивались пряди черных как смоль волос. Ее наряд дополнял кожаный с бахромой жилет, надетый на футболку, на которой два скелета нежились в шезлонгах, а сверху шла надпись "Да, климат у нас суховат...". - Вы Римо Дюрок? - бодро спросила девушка. Глаза у нее оказались веселые, серые. Римо ухмыльнулся. - А вы хотите, чтобы это оказался именно я? - Запрыгивайте сюда, - рассмеялась она. - Меня зовут Шерил, я работаю менеджером рекламе на съемках "Красного Рождества". Римо влез на сиденье рядом с ней. - А где ваш багаж? - спросила девушка. - Предпочитаю путешествовать налегке. - Вам нужно было захватить с собой пару ботинок, - заметила Шерил, выруливая на ведущее в город шоссе. - А я-то думал, что в пустыне снега не бывает, - отозвался Римо, оглядывая проносившиеся мимо дома, украшенные пластиковыми рождественскими игрушками. Точно такие же он видел пару дней назад, в восточных штатах. Однако, на залитой жарким аризонским солнцем улице они выглядели липкими. - Вы правы, - говорила Шерил, - но там, где проходят съемки, попадаются змеи и скорпионы. - Я буду смотреть, куда ставлю ноги, - пообещал Римо. - Наверное, это ваша первая натурная съемка, - закинула удочку Шерил. - Вообще-то, я снимался во многих фильмах. Может быть, вы видели меня в "Звездных переселенцах: Новое поколение". - Так вы там снимались? Я просто влюбилась в этот фильм с тех пор, когда первый раз посмотрела его шести лет от роду. Скажите, а какая это была серия? По-моему, я не пропустила ни одного. - С марсианами, - быстро нашелся Римо. На хорошеньком личике Шерил отразилось растерянность. - С марсианами? Не помню. Там были клингонцы, ромулы и ференги. А марсиан, по-моему, не было. - Может быть, они еще не показывали этой серии, - быстро проговорил Римо. - Я дублировал во время трюков одного актера, у него еще уши заострялись на кончиках. От восхищения Шерил широко раскрыла глаза. - Неужели вы работали с Леонардом Нимоем? Поскольку он явно где-то слышал это имя, Римо кивнул, но тут же об этом пожалел. - Так Леонард Нимой будет играть в следующей серии "Переселенцев"? Ого! - Он там играет эпизодическую роль, - поспешил добавить Римо, предварительно заглянув в бумаги Смита. Который предусмотрительно составил краткий словарик кинематографических терминов. - А я был эпизодическим дублером, исполняющим каскадерские трюки. - Раньше я о таком амплуа не слыхала. - Идея принадлежала мне, - серьезно проговорил Римо. - Многие посчитали, что это неплохая находка, и я уже нацелился было на Оскара... - Вы хотели сказать, Эмми. За телефильмы Оскара не вручают. - Да, именно это я и имел в виду. Эмми. Так вот, я чуть было не получил своего заслуженного Оскара, но мне перебежал дорогу другой парень, по имени Смит. - Неприятно, понимающе кивнула Шерил. - Но все равно, вам повезло. А менеджерам рекламе вообще никаких наград не дают. Вообще-то, я первый раз попала на съемки. Еще на прошлой неделе я работала суфлером на одной из местных телестудий. А вокруг "Красного Рождества" заварилась такая каша, что опытные люди решили не ввязываться, вот я и получила это место. - Проблемы с профсоюзом? - Ну, вы же знаете... Да что там, все сразу станет ясно, как только мы доберемся до съемочной площадки. Многим этот фильм - как кость поперек горла, однако я решила рискнуть. В конце концов, это мой единственный шанс выбраться из Юмы. - Неужто все так мрачно? - спросил Римо, бросая взгляд в окно - они уже выехали из города и теперь по обеим сторонам дороги тянулись засеянные салатом поля, которые он заметил тогда с самолета. - Город у нас большой, растущий, но находится он в Богом забытом месте. Так было раньше, так и останется еще надолго. Ох-хо-хо... Пока они разговаривали, Римо любовался словно высеченным из песчаника профилем Шерил, и, когда она нахмурилась, поспешил глянуть в окно, чтобы узнать, в чем причина ее недовольства. Дорога впереди скрылась в клубах пыли, сквозь которые можно было различить смутные очертания тяжелых гусеничных машин. Они едва ползли, перегораживая все шоссе. - Это что, танки? - поинтересовался Римо. - Именно. Держитесь, я попробую обогнать эту черепашью гвардию. Вывернув на обочину, Шерил попыталась объехать танки сбоку. Теперь колонна остановилась совсем, ревя на холостых оборотах моторами и наполняя воздух едким выхлопом. Римо опустил со своей стороны стекло, и, пока они проезжали мимо, разглядывал непроницаемые лица танкистов, видневшиеся в открытых люках. - Выглядят не очень дружелюбно, а? - заметила Шерил. - Кто это? - Китайские механики. - Не люблю спорить, но эти люди, несомненно, японцы. - У нас на съемках каждый второй - японец. А что касается технического персонала, на них никто не обращает внимания, так что какая разница? - Логично было бы предположить, что японские продюсеры будут более разборчивы в подобных ситуациях. Вам не кажется, что "Красное рождество" может подкачать и с этой стороны? - Вы правы, об этом я не задумывалась. Но это не входит в мою компетенцию - я отвечаю только за рекламу в Соединенных Штатах. Меня нанял лично Бронзини, хотя пока что работы у меня было негусто. Получается, что в основном я на побегушках. Просьба не принимать на свой счет. - Все в порядке. А правду ли говорят, что Бронзини ничего толком из себя не представляет? - Вообще-то я разве что перекинулась с ним парой слов. Он очень похож на своего героя, Гранди, разве что в жизни не носит на голове повязки. Но есть один забавный момент - когда меня принимали на работу, я перечитала все, что о нем писали, и в нескольких интервью Бронзини клятвенно заверял, что никогда больше не снимется в подобных боевиках. В первый день я выхожу на работу, и что же я вижу? Типичный "Гранди-129"! Они просто дали герою новое имя - Мак. Так что делайте выводы сами... - Так я и думал, - проговорил Римо. - Не актер, а пустое место. Они наконец объехали танковую колонну, и в ту же секунду стало ясно, отчего образовался затор. - Черт побери, да они сегодня разошлись не на шутку! - усмехнулась Шерил. Пикетчики стояли в два ряда, взявшись за руки и полностью перегораживая дорогу, ведущую через металлическое ограждение. Римо удивленно подумал, для чего могло понадобиться огораживать клочок пустыни, но тут же отвлекся от этой мысли, потому что водитель переднего танка выскочил из башни и принялся, размахивая руками, кричать на пикетчиков. Римо не понимал по-японски, так что смысл его слов оставался неясным, однако когда демонстранты начали кричать в ответ, все сомнения по поводу царивших здесь настроений быстро исчезли. На японца посыпались фразы "азиатский ублюдок" и "косоглазый китаеза". По всей видимости, у этих людей тоже было неважно с этнографией. - По-моему, маленький японец скоро вспылит, - задумчиво проговорила Шерил. - Вы только посмотрите, как у него покраснела шея! Это вам не турист с вечной улыбочкой и фотоаппаратом! - Пытаетесь угадать, что он предпримет? - сказал Римо, глядя, как японец забирается обратно на башню. Взревел двигатель, и над пустыней снова взвились клубы черного выхлопа. Танк неуклюже дернулся, и медленно пополз вперед. - Прямо-таки готовая сцена для фильма, - затаив дыхание, пробормотала Шерил. Римо не отрывал взгляда от танков. - Не похоже, они не собираются отступать, - заметил он. - Кто, японцы или пикетчики? - И те, и другие, - озабоченно ответил Римо, глядя, как тяжелые машины надвигаются на демонстрантов. Живая цепочка с вызывающим видом покрепче взялась за руки, и продолжала выкрикивать свои лозунги еще громче. На лицах японцев застыло непреклонное и неживое выражение, словно танками управляли не люди, а роботы. Танковую колонну и пикетчиков разделяли уже всего какие-нибудь десять метров. - По-моему, это уже всерьез, - обеспокоенно проговорила Шерил. - Причем с обеих сторон, - отозвался Римо, неожиданно выхватывая у нее из рук руль. Шерил все еще держала ногу на педали, поэтому Римо пришлось надавить на газ, наступив прямо поверх нее. Автобус рванулся вперед, и Римо резко выкрутил руль влево, так что машина пошла юзом, едва не столкнувшись с передним танком. - Вам что, жить надоело? - завопила Шерил. - Жми на тормоз! - Да ты чокнутый! Резко нагнувшись, Римо рванул рычаг сам. Машина со скрежетом остановилась прямо между танком и цепочкой пикетчиков. Шерил заметила, что танк уже надвигается на них, по крыше автобуса заскрежетало дуло орудия. - О Господи, - в ужасе пробормотала она. - Да они вовсе не собираются останавливаться! Схватив Шерил в охапку, Римо распахнул со своей стороны дверь и рывком вытолкнул девушку наружу. Потом он обернулся и, быстро оглядевшись, попытался оценить ситуацию. Гусеницы танка уже начали подминать под себя автобус, и надо было срочно принимать решение. Римо подумал, что проще будет остановить эту железную махину, чем пытаться разогнать пикетчиков. Когда рычащий танк сбоку навалился на машину, Шерил издала пронзительный вопль. Под тяжелыми гусеницами толстые стекла и обшивка лопались, как скорлупа. Молниеносным движением Римо скользнул к танку, который уже задрал нос, сминая своей многотонной массой автобус. Лопались шины, скрежетал металл. Стараясь, чтобы его не заметили водители остальных танков, Римо ухватился за звено гусеницы, когда она на мгновение застыла на месте. Звено состояло из нескольких металлических частей, и чувствительные пальцы Римо пробежали по сложной конструкции из сочлененных стальных пластин, шкивов и резиновых прокладок, отыскивая самое слабое место. Это оказался стержень, соединявший между собой два звена, и он рубанул по нему ладонью. Одного удара оказалось достаточно - звенья разошлись, и ему пришлось быстро отскочить назад, потому что Римо отлично знал, что произойдет, когда гусеница снова придет в движение. Сначала раздался странный хлопок, потом танк загрохотал, и гусеница, натянувшись, разорвалась и отлетела в сторону. Искореженные звенья хлестнули по дороге, и на асфальте, словно кто-то несколько раз энергично копнул лопатой, появилась внушительных размеров воронка. Двигаясь только на одной гусенице, танк внезапно накренился. Балансируя на крыше смятого в лепешку автобуса, он стал медленно заваливаться на левый борт. В этот момент вмешавшийся Римо с силой толкнул его рукой. Водитель сообразил, в чем дело, слишком поздно. Танк опрокинулся, и лежал на башне, словно огромная черепаха цвета хаки. Водитель было попытался выбраться со своего сиденья, но успел лишь высунуть голову, так что, когда танк перевернулся, его черепная коробка пришла в соприкосновение с землей значительно раньше, чем это случилось бы при других обстоятельствах. Вывалившись из люка, японец бессильно свесился наружу. Пробравшись под танк, Римо вытянул водителя на дорогу и, склонившись над ним, пощупал пульс. Он еле прослушивался - японец был явно контужен. - Он мертв? - с ужасом в голосе спросила Шерил. Потрясенные пикетчики поспешно отступили назад, не произнося ни слова. - Нет, но этому парню срочно требуется медицинская помощь, - ответил Римо. Шерил собиралась что-то сказать, но в этот момент к ним подоспели водители остальных танков. Схватив девушку за плечо, один из них из них грубо оттолкнул ее в сторону. Взвившись, словно пружина, Римо схватил японца за руку. - Эй, в чем дело? -- крикнул он. Его противник прошипел что-то непонятное, и попытался подсечь Римо ногой. Узнав в этой неуклюжей попытке один из приемов джиу-джитсу, Римо, сохраняя полное спокойствие, скривил губы в усмешке. Японец нанес удар, и в ту же секунду упал навзничь. Римо успел отдернуть ногу так быстро, что японец промахнулся и потерял равновесие. Словно ненароком наступив ему на грудь, Римо шагнул к Шерил. - Все в порядке? -- негромко спросил он. - Какое там в порядке! Что здесь вообще, черт побери, происходит? -- бушевала девушка. -- Они же собирались раздавить этих людей! А машина! Да она просто стерта в порошок. К тому же, это мой собственный автобус, а не студийный. Тем временем водители-японцы подхватили бесчувственное тело своего товарища и положили его на броню одного из танков. Кто-то из них выкрикнул короткое приказание. Японец, который пытался ввязаться в драку с Римо, бросил в его сторону злобный взгляд, но, тем не менее, резво побежал к своей машине. Снова взревели двигатели, и колонна двинулась вперед, объезжая оставшийся без гусеницы танк и груду железа, которая когда-то была фургоном Шерил. - О, Господи! Они собираются сделать еще одну попытку! -- простонала Шерил. - Всем взяться за руки! -- крикнул один из пикетчиков. -- Мы им покажем, что настоящих американцев не запугать! На его призыв откликнулись далеко не все, а кое-кто даже поспешно отбежал в сторону. Поняв, что надо действовать, Римо нырнул в толпу демонстрантов. - Спорить я с вами не собираюсь, - проронил он. -- Может быть, в другой раз, когда у нас будет побольше времени. Хватая попадавшихся ему под руку людей за запястья, и защемляя нервы, Римо побирался сквозь ряды пикетчиков. Люди отскакивали, словно ужаленные, но, тем не менее, двигались в том направлении, которое было нужно Римо. Через несколько секунд на шоссе никого не осталось. Танки завернули к въезду в лагерь. Как только внутрь проехал первый из них, пикетчикам уже не хватило духу, чтобы снова перегораживать остальным дорогу. Колонна танков, казалось, тянулась бесконечно. Видневшиеся в открытых люках водители неподвижно глядели прямо перед собой, словно они были всего лишь частью этих бронированных монстров. - Просто бред какой-то, - словно не веря своим глазам, проговорила Шерил. -- Что это на них нашло? Мы ведь всего лишь снимаем фильм. - Попробуйте им это объяснить, - отозвался Римо. Шерил отряхнула пыль со своей ковбойской шляпы. - Да, а вы неплохо разогнали профсоюзный пикет, - заметила она. -- Готова поспорить, танки передавили бы их, словно котят. - Интересно... - задумчиво сказал Римо. - Что интересно? - По ту ли сторону баррикад мы с вами оказались? - Он поглядел вслед последнему танку, из под гусениц которого разлетался в стороны песок. - Ну что ж, надо двигаться. Придется тащиться до съемочного лагеря пешком. Ну ничего, Джиро еще об этом услышит! - Кто это? - Джиро Исудзу, исполнительный продюсер. Этакий упрямый сукин сын. По сравнению с ним, эти танкисты сущие агнцы. Разве что Джиро настолько вежлив, что иногда хочется свернуть ему шею. По крайней мере, мне хотелось не раз. ГЛАВА ВОСЬМАЯ - Помилуйте, Мастер Синанджу, - надтреснутым, сухим голосом взмолился Харолд Смит. -- Уже три часа ночи. Мы могли бы продолжить переговоры завтра. - Нет, - ответил Чиун, - мы ведь почти закончили. Зачем же прерывать такую важную беседу сейчас, когда мы вплотную подобрались к соглашению? Доктору Харолду Смиту, однако, так не казалось. Лично он вплотную подобрался только к полному физическому истощению. Вот уже почти девятнадцать часов Мастер Синанджу вел с ним самые запутанные и сложные переговоры за всю долгую историю их сотрудничества. Занятие это само по себе было не из легких, но они еще, вдобавок, все это время провели, сидя на жестком полу в кабинете Смита. Чиун заявил, что, хотя Смит -- император, а он всего лишь императорский ассасин, при заключении честной сделки это не имеет никакого значения, и доктор не может восседать на своем "троне", а ему, Чиуну, не приличествует стоять. Поэтому они и сидели на полу, не прерываясь ни на еду, ни на питье. Несмотря на то, что ночь уже подходила к концу, Чиун выглядел свежо, как маргаритка ранним летним утром, в то время как лицо Харолда Смита по цвету напоминало несвежую устрицу. Смит чувствовал себя полутрупом, если не считать раздираемого болью желудка. Этот незапланированный постный день в сочетании с нервным стрессом вызвал у него повышенную кислотность, которая разбередила застарелую язву. Если эта пытка будет продолжаться и дальше, подумал Смит, то вместо желудка у меня будет одна огромная дырка. - В этом году, - проговорил Чиун, время от времени заглядывая в разложенный на полу свиток, который удерживали по краям два специальных грузика, - мы согласились на весьма скромное увеличение моего вознаграждения -- десять процентов от общей суммы, золотом. Чтобы отразить изменившееся положение дел. - Я все-таки не могу понять, почему я должен увеличить сумму, хотя новый договор не предусматривает вашего участия в заданиях вместе с Римо, - тупо глядя в пол, сказал Смит. -- Разве это не означает, что работы теперь стало меньше? - Для Мастера Синанджу -- да, но не для Римо. - Чиун с глубокомысленным видом поднял палец. -- К нему перейдет часть моих обязанностей, соответственно, оплату нужно увеличить. - Да, но разве не имеет смысла вычислить, сколько стоили ваши дополнительные услуги согласно изначальному договору, а потом договориться, какое будет вознаграждение для Римо? Чиун отрицательно покачал убеленной сединами головой. - Ни в коем случае. Ведь эти условия оговаривались в старом контракте, а мы с вами собираемся заключить договор на совершенно иных условиях. Это только внесет лишнюю путаницу. - По-моему, все и так уже окончательно запуталось, - горестно вздохнул Смит. Его лицо, обычно казавшееся аристократическим, выглядело, словно выжатый до последней капли лимон. - Тогда позвольте мне все вам объяснить, - вызвался Чиун, тихо добавив, - в очередной раз. Десять процентов полагаются Римо за увеличение объема работы. И плюс к тому, мой собственный гонорар, который будет выплачен драгоценными камнями, шелком и рисом. - Если вы не принимаете участия в заданиях, над которыми работает Римо, то в чем же заключается ваша роль? -- недоуменно спросил Смит. - Это просто выше моего понимания. - Пока Римо, расширяя свой кругозор, наслаждается путешествиями в столь отдаленные экзотические края, как Аризона... - Аризона - штат на западе США, - раздраженно заметил Смит, - и его вряд ли можно назвать "экзотическим краем". - ...в отдаленные западные штаты, с точки зрения корейцев определенно экзотические, - упрямо продолжал Чиун, - и созерцает великолепие местной природы... - Это же пустыня. Дикий, безлюдный край. - ... и встречается с различными знаменитостями, такими, как Бартоломью Банзини... - Бронзини, - со вздохом поправил Смит. - Сколько же вы будете меня этим попрекать! В конце концов, идея, что Римо отправится обезвреживать Санта-Клауса в одиночку, принадлежала вам. - Да, это была ошибка с моей стороны, - милостиво признал Чиун, - и я готов ее признать, если вы пойдете на определенные уступки. - Я не могу, повторяю, просто не имею возможности устроить вас на эти съемки, - твердо проговорил Смит. - Поймите же, с мерами безопасности, принятыми там, нам не сладить. Испещренное морщинами лицо Чиуна нахмурилось. - Понимаю. Хорошо, не будем больше затрагивать эту тему. Услышав это, Смит с облегчением распрямил плечи, но, как только была произнесена следующая фраза, снова напрягся. - В оговоренной нами сумме должны учитываться и мои новые обязанности. Смит ослабил узел галстука. - Какие именно? - Обязанности, появившиеся во время последнего задания Римо, - пояснил Чиун, зная, что ослабленный узел галстука - первый признак того, что упрямство императора подается под его напором. - Но вы же остались дома, - запротестовал Смит. С важным видом подняв указательный палец, на котором блеснул длинный холеный ноготь, Чиун мрачно проговорил: - И не находил себе места от волнения. От карандаша Смита с треском отлетел кусочек сломавшегося грифеля. - Но ведь есть же способ все это уладить, - простонал доктор. - Просто обязан быть. Агатовые глаза Чиуна сверкнули. - Способ всегда найдется, - заметил он, - особенно для такого изобретательного правителя, как вы. - С вашего разрешения, я сделаю один звонок. - Хорошо, я готов поступиться запретом на разговоры по телефону, - великодушно кивнул Чиун, - при условии, что это поможет быстро решить нашу проблему. Смит попытался подняться, но замер, и в недоумении уставился на собственные ноги. - Они меня не слушаются, - пожаловался он. - Должно быть, затекли. - А вы не заметили, как они занемели? - поинтересовался Чиун. - Нет. Вы мне не поможете? - Разумеется, - ответил Чиун, вставая с пола. Не обращая внимания на протянутую Смитом руку, он прошел к столу и спросил: - Какой именно телефонный прибор вам нужен? - Вообще-то, я хотел бы подняться на ноги, - заметил Смит. - Всему свое время. Вам потребовался телефон, так что давайте сначала займемся основным вашим пожеланием, а потом уже перейдем к остальным. Смит хотел было сказать, нет, прокричать Мастеру Синанджу, что в настоящий момент он желал лишь одного - снова овладеть собственными ногами, но осекся. Он знал, что Чиун только ловко сменит тему, поэтому решил, что взять телефон - самый быстрый способ добиться своего. - Принесите обычный, - попросил Смит. Не обращая внимания на красный телефон без диска, от которого тянулась прямая линия в Белый дом, Чиун выбрал более привычный офисный аппарат и величественным движением опустил его на колени Смиту. Сняв трубку, Харолд Смит принялся набирать номер. - Алло, Милбурн? - проговорил он. - Да, знаю, уже три часа ночи, но дело не терпит отлагательства. Пожалуйста, не кричи. Это Харолд. Чиун слегка повернулся в его сторону, и напряг свой чуткий слух. - Твой кузен Харолд, - повторил Смит. - Да, именно тот. У меня к тебе огромная просьба. Ты все еще имеешь отношение к изданию... ммм... журналов? Замечательно. У меня сейчас сидит один человек, который хочет у тебя опубликоваться. - Скажите, что я замечательный поэт, - громким шепотом подсказал Чиун, не вполне понимая, какое отношение этот разговор имеет к Аризоне, но втайне надеясь, что мозги Смита справились с напряжением этих марафонских переговоров, и тот знает, что делает. - Нет, Милбурн. Да, я знаю, что ты не печатаешь стихов. У моего знакомого очень разносторонний талант. Если обеспечишь ему пропуск на съемочную площадку, могу ручаться, что ты получишь интервью с Бартоломью Бронзини. Чиун удовлетворенно улыбнулся. Хотя Смит и бормотал себе под нос, окончательно с ума он еще не сошел. - Я не знал, что таких пропусков не существует. А, так вот как это обычно делается? Что ж, если ты берешь на себя все детали, я со своей стороны готов обещать, что Бронзини согласится. Моему знакомому почти невозможно отказать. Просияв, Чиун в знак одобрения оттопырил большой палец. Как раз в этот момент Смит прикрыл ладонью ухо, чтобы лучше слышать собеседника, и Чиун еще долго спрашивал себя, что это - тайный масонский знак или просто жест, выражающий недовольство. - Его зовут Чиун, - объяснял Смит. - Да, это фамилия. Если я ничего не напутал, - неуверенно добавил он, поворачиваясь к Мастеру Синанджу. - Мое полное имя так и звучит, - отозвался старый кореец. - Я ведь не какой-нибудь Джон или Чарли, которым никак не обойтись без второго имени, чтобы их можно было отличить от сотен других людей. - Вообще-то, это его творческий псевдоним, - сказал Смит в трубку, опасаясь, что, пустись он в объяснения, и без того долгий разговор затянется еще больше. - Хорошо, огромное спасибо. Он обязательно придет. Дрожащими от напряжения пальцами Смит опустил трубку на рычаг. - Я обо всем договорился, - сообщил он. - Но вам придется выполнить ряд формальностей, и пройти собеседование. - Конечно. Я отлично понимаю, что, раз уж эти люди хотят получить от меня киносценарий, они должны быть полностью уверены, что по мне силам эта важная задача. - Нет, нет, вы меня не поняли. Писать сценарий вам не придется. Мой кузен Милбурн занимается журналами, посвященными кинозвездам. Вы отправитесь на съемки "Красного Рождества" в качестве журналиста. - Мне придется читать журналы? - воскликнул Чиун. - Но зачем? - Нет, журналисты занимаются совсем не этим. Я буду рад рассказать об этом поподробнее, если вы поможете мне подняться с пола. - Уже спешу, О Император! - весело откликнулся Чиун, и, нагнувшись, легким движением пальцев надавил Смиту на коленные чашечки. - Я ничего не чувствую, - сообщил Смит, когда Чиун убрал руку. - Вот и замечательно, - заверил его Чиун. - То есть? - Это значит, что когда я помогу вам подняться, вы не почувствуете боли. Чиун оказался прав - Смит даже не ощущал обычного покалывания в разбитом артритом колене, пока Мастер Синанджу помогал ему усесться за стол. Ощущая блаженное облегчение, Смит вкратце рассказал Чиуну о предстоящем интервью и, придвинув к себе клавиатуру компьютера, набрал несколько команд. - Зачем это? - поинтересовался старый кореец. - Редактору, с которым вам завтра предстоит встретиться, требуются вырезки с предыдущими вашими статьями. - Но я никогда не писал статей, только стихи. Может быть, мне сходить за ними? - О нет, даже и не упоминайте о стихах. Компьютер уже передает в редакцию по факсу копии нескольких публикаций. Разумеется, ненастоящих. Чиун уже открыл рот, чтобы что-то возразить, но Смит поспешил добавить: - Так вы попадете в Аризону гораздо быстрее. - Тогда я полностью полагаюсь на вашу мудрость. - Хорошо, - ответил Смит, выключая компьютер. - В аэропорту на ваше имя будет забронирован билет. А теперь, с вашего позволения, я пойду прилягу на кушетке, и постараюсь хоть немного поспать. - Как вам угодно, Император, - поклонился Мастер Синанджу, и, не говоря больше ни слова, выскользнул из комнаты. Смиту показалось странным, что Чиун скрылся, позабыв о длительном ритуале прощания, которым заканчивались обычно все его визиты. Загадка эта разрешилась через десять минут, когда ему почти уже удалось заснуть, но тут левую ногу схватила судорога. - Оох! - простонал Смит. Боль все нарастала, пока, казалось, не стала почти нестерпимой, и внезапно отступила, но тогда сводить начало уже правую ногу. Такси высадило Мастера Синанджу по указанному адресу на Парк-Авеню. Поднявшись на лифте и свернув по коридору направо, он увидел сверкающую неоновую вывеску "Издательский дом Звездный дождь". Чиун презрительно сморщил нос. Что это, редакция журнала или китайский ресторан? Подойдя к сидевшей за столиком секретарше, Чиун отвесил церемонный поклон. - Я Чиун, журналист. - Дон, к вам мистер Чиун, - обернувшись, сообщила секретарша так громко, что Чиун в очередной раз поморщился от такого вопиющего нарушения приличий. - Пригласите его, - прокричал раздраженный голос из раскрытой двери по соседству. Гордо подняв голову, Чиун прошествовал внутрь и поклонился молодому человеку, сидевшему за стоявшим в углу комнаты столом. Хозяин кабинета был до смешного похож на коалу, которого шутки ради вываляли в патоке. Сходство усиливалось еще больше из-за покрывавшей лицо молодого человека трехдневной щетины. Выпрямившись, Чиун заметил, что стены кабинета были увешаны плакатами с портретами кинозвезд, среди которых преобладали особы женского пола в купальниках и без. Не в силах глядеть на это бесстыдство, Мастер Синанджу поспешно отвел взгляд. - Присаживайтесь, присаживайтесь, - неуверенно предложил молодой человек за столом. - Вы и есть Дональд МакДэвид, знаменитый редактор? - поинтересовался Чиун. - А вас, должно быть, зовут Чиун? Рад познакомиться. - Чиун, журналист, - поправил его Мастер Синанджу. - Милбурн передал мне сегодня утром ваши вырезки. Я тут как раз проглядывал их. Очень интересно. - Вам понравилось? - Картинки неплохие, - ответил Дональд МакДэвид. - Картинки? - переспросил Чиун, втайне коря себя за то, что не догадался представиться как "Чиун, журналист и художник". В ответ редактор протянул ему пухлый коричневый конверт. На фотографиях в статьях были кадры из американских фильмов, но текст под ними был взят из какой-то корейской брошюры по личной гигиене. Смит что, окончательно рехнулся, оскорбляя его имя этой чушью? - Вы действительно можете писать по-английски? - спросил МакДэвид, когда вошедший в комнату кудрявый юноша поставил перед ним поднос, на котором стояла чашка с кофе и стакан "Доктора Пеппера". - Разумеется, - ответил Чиун. - Это радует, поскольку я не читаю по-китайски, и, думаю, наши читатели тоже. Они могут занервничать, посыплются письма... - Статьи написаны по-корейски, - сообщил Чиун, глядя, как МакДэвид отхлебывает кофе, и, явно недовольный результатом, перекладывает туда лед из стакана с газировкой. - Корейского я тоже не знаю, - сухо проговорил редактор. Чиун расслабился. Потрясающе - этот человек, явно неграмотный, работает редактором одного из крупных журналов! Нужно не забыть захватить с собой папку, подумал Мастер Синанджу. Он не позволит Смиту запятнать свою репутацию как поэта всякой чушью! - Ну что ж, эти вырезки ничего мне не говорят, но по ними стоит ваше имя, а Милбурн сообщил, что с рекомендациями у вас все в порядке. Так что можете считать, что вы приняты. - В своем деле я лучший, - заверил МакДэвида Чиун. - Я поговорил с пресс-секретарями "Красного Рождества", и, вообще-то, они не рвутся пускать кого-нибудь на съемочную площадку уже сейчас. Но Бронзини удалось их переубедить, так что можете считать, дело в шляпе. Я тут составил парочку договоров. Нам нужно получить интервью с самим Бронзини, статью о съемках, краткий очерк о режиссере, а остальное - на ваше усмотрение. Разнюхайте, кто еще участвует в съемках, побеседуйте, и присылайте материал, а мы уж тут разберемся. Взяв листки с договорами, Чиун пробежал глазами пункт о гонораре, и глаза его превратились в две узенькие щелочки. - А вы не печатаете стихов? - неожиданно спросил он. - Сейчас этим никто не занимается. - Я говорю не об американской поэзии, а о венце корейского стихосложения. Унг. - Будьте здоровы. На лице Чиуна отразилось негодование. - Это название стиля, - сказал он. - Недавно я как раз закончил оду, посвященную таящему леднику на горе Пектусан. Это одна из величайших гор в Корее. В моем произведении шесть тысяч восемьдесят девять строф. - Шесть тысяч строф! Да при цене доллар за слово, это поглотит половину нашего годового бюджета! - Возможно, - с надеждой в голосе сказал Чиун. - К сожалению, мы не публикуем стихов, - покачал головой МакДэвид, показывая на висящий на стене стенд. Проследив за его рукой взглядом, Чиун увидел, что весь стенд увешан обложками журналов. Последнее детище дизайнеров из "Звездного дождя" изображало полуголую блондинку на фоне космического корабля. На обложке другого журнала, называвшегося "Фантасмагория", человек в кожаной маске разделывал труп молодой девушки. Снято все это было настолько правдоподобно, что Чиуну стало интересно, уж не для каннибалов ли предназначено подобное издание. Еще один журнал, "Мертвая хватка", по мнению Чиуна, печатался для пит-булей, или, возможно, их хозяев. Рядом с ним был прикреплено издание под названием "Звездные Герои". - И что, люди это читают? - поморщил