тивов. - Чепуха! Пять сотен, - возразил его коллега, направляясь вместе с ним к машине. - Сам ты чепуха! Скорее всего, целый миллион. Последние две оценки были слегка завышены. На самом деле в сейфе находилось 353.716 долларов, преимущественно крупными купюрами. Помощника мэра не только убили, но и ограбили. Впервые с тех пор, как начались террористические акции, убийство сопровождалось кражей. Деньги и вещественное доказательство фигурировали и в материалах дела об убийстве, совершенном в трех тысячах миль от Ньюарка. В Лос-Анжелесе был взломан паркетный пол в одной из комнат богатого особняка, и из тайника похищены деньги. Дом принадлежал голивудскому кинорежиссеру Атриону Беллифангу. Роскошный образ жизни ему обеспечивали отнюдь не его бездарные фильмы, а исключительно крупнейшая в мире корпорация по производству и распространению порнографических лент. Одним из направлений деятельности этой корпорации было приобщение молоденьких девушек к наркотикам. Труп Беллифанта был обнаружен его пятнадцатилетней рыжеволосой любовницей, когда она очнулась от глубокого наркотического сна. О том, что были похищены деньги, полиция догадалась по обрывкам бумажных лент, которыми обертывают пачки купюр. И опять вещественное доказательство! В руке Беллифанта была зажата золотая с изумрудом запонка. Он, видимо, сорвал ее с рукава убийцы, который вогнал в горло своей жертвы батарейный вибратор и включил его, заставив киношника вибрировать и корчиться, пока он не задохнулся. Подряд две улики - карман от рубашки и запонка. И две украденные кучи денег. Раньше ничего подобного не случалось. Все это лежало сейчас на столе инспектора Макгарка в его небольшом кабинете в доме на углу Двадцатой улицы и Второй авеню, по соседству с тиром и гимнастическим залом. Макгарк только что кончил пересчитывать деньги и укладывал их в металлическую коробку. Каждая пачка была завернута в вощеную бумагу и аккуратно стянута резинкой. Вырвав из блокнота на столе два листка, он проставил на них суммы - 353.716 долларов и 122.931 доллар - и подсунул эти листки под резинки на соответствующих пачках с деньгами. Выдвинув средний ящик стола, он достал два конверта. В один он положил золотую с изумрудом запонку, в другой, побольше, голубую в белую полоску рубашку с оторванным нагрудным карманом. В этот же конверт он вложил чек из небольшого магазина мужской одежды в местечке Трой, штат Огайо. И рубашку, и запонку он также запер в металлическую коробку, а коробку поместил в стоявший в углу комнаты небольшой металлический сейф, после чего с самодовольным видом направился к письменному столу, намереваясь поработать. Услышав стук в дверь, он поднял голову. - Войдите! Дверь распахнулась, и вошел крупный, тучный мужчина в темно-синем, с чуть заметной полоской, костюме, по которому можно было безошибочно узнать полицейского офицера высокого ранга. Макгарк приветливо улыбнулся ему. - Брейс! - воскликнул он, поднимаясь из-за стола и протягивая вошедшему руку. - Рад тебя видеть. Когда прилетел? - С час назад. И успел встретиться с остальными членами моей группы. - Привел их сюда? - Нет. Они ждут в гостинице. Жестом Макгарк пригласил его сесть. - Когда у тебя обратный рейс? - В три часа утра. Аэропорт Кеннеди. - Ну, к тому времени вы управитесь, - сказал с ухмылкой Макгарк. Выдвинув средний ящик стола, он достал конверт из плотной бумаги. В правом верхнем углу была написана фамилия, но как ни напрягал зрение инспектор Брейс Рзнсом из департамента полиции Саванны, он никак не мог разобрать мелкий четкий почерк Макгарка. Вытащив из конверта пачку бумаг, к которой сверху была приколота глянцевая, размером восемь на десять, фотография, он отцепил ее и толкнул через стол к Рэнсому: - Вот твой "подопечный"! Инспектор Рэнсом посмотрел на фотографию. На ней был изображен невысокий коренастый мужчина, похожий на итальянца или грека. По левой щеке от лба, мимо глаза к уголку рта проходил едва различимый шрам. Пока Рэнсом изучал фото, Макгарк принялся зачитывать сухим, хрипловатым голосом одну из бумаг: - Змилиано Корнолли. Сорок семь лет. Юрист. Кличка - "Мистер Фикс". Поддерживает через своих людей преступные связи с рядом местных отделений профсоюзов. В судебных процессах по уголовным делам обычно представляет интересы главарей мафии, и ни для кого не секрет, хотя это и не доказано, что он добивается оправдательных приговоров своим подзащитным путем подкупа судей. Проживает в собственном имении в графстве Сассекс, штат Нью-Джерси, недалеко от "Плейбой-клуба". Тут приложена карта местности. Холост, и считается, что живет один. Но одна-две телки там почти всегда крутятся. Во дворе два злых добермана, так что о них нужно будет позаботиться в первую очередь. Если там окажутся девочки, то придется позаботиться и о них. Он оторвался от бумаг: - Дорога на машине займет у вас часа полтора. Когда подъедете, замажьте грязью номерные знаки, чтобы вас потом не могли найти через прокатную контору. - А он точно дома? - Ага, У него грипп. Врач запретил ему выходить. Макгарк щелчком отправил по столу полицейскому карту местности. Тот взял, внимательно всмотрелся в нее и положил в карман. - Я запомню это лицо, - сказал он и вернул фотографию Макгарку. - Тогда, значит, можно приниматься за дело, сказал Макгарк. Полицейский из штата Джорджия не шевельнулся, и Макгарк вопросительно посмотрел на него. - Билл... - неуверенно начал южанин. - Что у тебя? - Мне привелось почитать газету в самолете. Тот, политик из Ньюарка... Он вроде был одним из наших? - Надеюсь, тебе известно, что не положено задавать такие вопросы, сказал Макгарк. - Поэтому-то все у нас и идет гладко. Группы прибывают отовсюду. Тула и обратно. И никто не знает, что делает другой. - Все это мне известно, Билл. Но как насчет тех денег, которых не оказалось? Я подумал, не изменилось ли что-нибудь в планах? Надо ли, например, что-нибудь брать сегодня? Обыскать ли дом? Только поэтому я и спрашиваю. Макгарк обошел стол и, облокотившись на край, наклонился к Рэнсому. - Нет. Ничего не берите. И ничего не оставляйте. Просто войдете и выйдете. Уловив разочарование в глазах Рэнсома, он мягко добавил: - Послушай, Брейс. На следующей неделе мы проводим национальный сбор "Рыцарей Щита". Я знаю, у тебя есть вопросы, но подержи их, пожалуйста, пока при себе. На сборе ты получишь на них ответы. А пока просто доверься мне и никому ничего не говори. - Ладно. Согласен. - Рэнсом поднялся со своего места. Он был крупнее Макгарка, но ему не хватало солидности, которая была присуща нью-йоркцу. - А как держится Первый? - Пока нормально, - подмигнул ему Макгарк, но ты же знаешь, какие они, эти либералы, - берутся за все, но ничего не доводят до конца. Ты увидишь его на следующей неделе на нашем сборе. - О'кей, - сказал Рэнсом. - Послушай, - продолжал Макгарк, стараясь окончательно успокоить Рэнсома, - если управитесь со всем вовремя, заезжай на обратном пути! Посидим, выпьем. Между прочим, как те парни, которых тебе дали? - Да вроде ничего. Один - лейтенант из Сан-Антонио, другой - сержант из Майями. Выглядят оба солидно. - У нас все солидные, - с удовлетворением сказал Макгарк. - Лучшие в нашем деле. Только такие и нужны для спасения страны. Рэнсом слегка выпятил грудь: - Я тоже так думаю. Выйдя от Макгарка, он быстро сбежал по ступеням вниз к взятому напрокат "плимуту", припаркованному у входа. Он прихватит своих партнеров возле гостиницы, и они отправятся к предгорьям Нью-Джерси. Там получасовая остановка - и обратно в Нью-Йорк. Несколько рюмок с Макгарком, потом аэропорт - и мы дома. Просто и приятно! Макгарк прекрасный организатор, отлично владеет информацией, все держит в голове - расписания, гостиницы, билеты, выходные дни и прочее, так что в любой момент у него пол рукой были нужные ему, люди. Он знал свое дело. Другого такого не найти! Какая роль принадлежит Макгарку и какая - О'Тулу? Формально руководил всей операцией О'Тул, но Рэнсом знал, что вся практическая деятельность осуществлялась Макгарком, от него исходили все конкретные идеи и задания. Рэнсом видел О'Тула лишь однажды. На полицейском съезде. Единственное, о чем он тогда говорил, это - проблема вербовки в полицию представителей меньшинств. Ха! Нужно, видите ли, чтобы в полиции служило побольше ниггеров! С такими завиральными идеями далеко не уедешь. Хорошо, что этой операцией руководит Макгарк. Инспектор Брейс Рэнсом из Саванны так глубоко погрузился в эти мысли, что не заметил неотступно следовавший за ним огромный бежевый "флитвуд" с решительным мужчиной за рулем. 13 Римо был взбешен. Была затронута его профессиональная гордость. Он следовал за Макгарком по пятам от полицейского управления до старого тира на Двадцатой улице. Он незаметно сопровождал его до самой двери с табличкой "РЩ", но там ему пришлось спрятаться, так как в тот момент прибыл какой-то южанин, явно высокий полицейский чин. Когда южанин вышел от Макгарка, Римо интуитивно почувствовал, что должен проследовать за ним. И вот теперь он уже битый час висит на хвосте прокатной машины с тремя полицейскими, а они до сих пор не заметили его! Интересно, а заметили ли бы, если бы он гнал за ними в цирковом фургоне? А не был ли он сам таким же невнимательным до своей публичной казни? Вряд ли. Он автоматически, не думая переключал передачи, время от времени выключал фары или переводил их на дальний свет или ближний, стараясь, чтобы его не заметили. Однако в конце концов он решил, что овчинка не стоит выделки, и перестал усердствовать. Последние пятнадцать минут он шел по дороге номер 80 почти впритык к ним, прилепившись, словно пластырь, так как уже понял, что они чересчур самоуверенны и слишком беспечны, чтобы обращать на него внимание. Они, как пахари по борозде, двигались все вперед и вперед, не оглядываясь по сторонам, и это злило Римо, потому что полицейские должны быть всегда начеку. Он попытался подавить в себе раздражение. Недаром Чиун наставлял его: "Когда человек раздражен, он невольно переключает все внимание на себя, забывает о деле и вскоре обнаруживает, что перелопачивает пустоту". Правильно, Конфуций, но все равно обидно. Десять минут спустя задние габаритные огни двигавшейся перед Римо машины свернули с шоссе на боковой съезд. Римо притормозил, убедился, что сзади никого нет, дождался, когда машина с полицейскими скроется из виду, и только тогда выключил свет и последовал за ней. Он увидел, как машина свернула налево, и, по-прежнему не включая фар, устремился к перекрестку, чтобы посмотреть, куда они направятся дальше. На развилке ярдах ста они взяли круто вправо. Римо включил фары и нажал на газ. Минут пять они кружили по дорогих, то взбегавшим на холмы, то нырявшим вниз по склонам, потом покатили по узкой дорожке, которая привела их к массивным чугунным воротам в высокой каменной ограде. Римо, не задерживаясь, проехал мимо ворот и припарковал машину в зарослях кустарника. Он стоял в темноте под дерном в каких-нибудь десяти футах от полицейских и вслушивался в рычание и лай собак. Потом, как это бывает, когда кончается завод у патефона, собачий лай стал постепенно стихать. Слабое поскуливание, визг и, наконец, тишина. Кто-то с явно выраженным южным акцентом прошептал: - Еще не бывало такого, чтобы какая-нибудь собака устояла перед вырезкой. - А как долго они проспят? - тоже шепотом поинтересовался его спутник. - Этой порции им хватит часов на двенадцать. Так что не беспокойся, они нам не помешают. Сухой, как летняя дорожная пыль, голос техасца произнес: - Будем надеяться, что в доме собак не обнаружится. Речь говорившего была такой корявой, что Римо невольно подумал: "И почему это техасцы не умеют говорить по-английски?" - Собак всего-навсего две, - сказал южанин. - Ну, пошли! Пора заняться делом! Римо наблюдал, как двое помогли третьему вскарабкаться на стену и перелезть через нее. Он повисел немного на руках и тяжело бухнулся на землю. Римо слышал как затрещали сучья у него под ногами. Вскоре полицейский появился по ту сторону ворот, повозился с замком, открыл ворота и впустил двоих других. Нет, подобный образ действий ему не подходит, решил Римо. Единым махом он взмыл на вершину почти двенадцатифутовой стены и, оттолкнувшись от нее, как будто это был гимнастический снаряд, мягко и совершенно бесшумно соскочил на землю. Абсолютная тишина. Ни звука. Полицейские всего лишь в шести футах от него бесшумно и быстро двигались в темноте вдоль посыпанной гравием дорожки к дому. Дом из дерева и кирпича, оштукатуренный снаружи, этакое подобие швейцарского шале, абсолютно не вписывался в местный пейзаж с его невысокими плавными холмами. В огромном окне на первом этаже - вероятно, там находилась гостиная - горел свет. Римо все время держался поблизости от полицейских. Те разговаривали между собой хриплым шепотом. Самый рослый из них, видимо, начальник, сказал: - Текс, двигай за дом. И повнимательнее - там может оказаться парочка баб. - А вы что будете делать? - спросил техасец. - Попробуем пробраться с фасада. До дома оставалось ярдов тридцать. Внезапно огонек на первом этаже погас, зато весь двор перед домом залил ослепительный зеленоватый свет установленных на прожекторов. Прогремел выстрел. Пуля выбила камешек на дорожке рядом с полицейскими, и они рассыпались в стороны, ища убежища в кустарнике. Римо посмотрел, как неуклюже они ползают в траве, и, укоризненно покачивая головой, встал за дерево. Выстрелов больше не было. Он прислушался. - Вот поганец! - прошептал южанин. - Ворота, наверное, были с сигнализацией. - Вам лучше сматываться отсюда, - сказал техасец. - Он, видимо, уже позвонил и вызвал помощь. - Нет! Мы прибыли сюда для выполнения задания и мы его выполним! Этот недоношенный стряпчий на днях избавил от ответственности двух бандитов, убивших полицейского. Ему это дорого будет стоить! - Но все это не стоит и клочка моей шкуры. - Он и не получит ни клочка, - сказал южанин. Послушайте, вот что мы сделаем... Римо уже достаточно наслушался. Он бесшумно и проворно двинулся, скользя среди деревьев и кустарника, налево, к тыльной стороне дома. Там было темно, но через окно Римо заметил, как в комнате что-то сверкнуло - видимо, отблеск луча света на металле. Эти типы упоминали женщину. Видимо, именно она и стоит у окна с пистолетом. Римо свернул за угол и стал карабкаться вверх по торцевой стене дома. Пальцы рук и ног впились в грубо отесанный камень, упор ногами перемещает тело вверх, затем перехват руками, и так постепенно все выше и выше, пока Римо не оказался рядом с открытым окном на втором этаже. Ловкое движение - и он уже в небольшой гостевой спальне. Перед тем как выйти в коридор, Римо на всякий случай выглянул во двор. Двое полицейских притаились в кустах у дорожки. Римо видел их тени. Третий скорее всего, это был техасец, - наверное, сейчас подбирается к дому. Ступая по мягкому ковру, Римо вышел в коридор. Он быстро поморгал, нагнетая в мозг кровь, заставляя расшириться зрачки. Теперь он видел в темноте почти так же, как если бы в доме горел свет. Он обнаружил, что находится на балконе второго этажа, а весь первый этаж по существу представлял собой одну громадную комнату. Там, у окна, задернутого плотными шторами, сидел на полу низкорослый мужчина в домашнем парчовом пиджаке. В руке он держал пистолет. Римо перегнулся через балконные перила и осмотрелся. Там действительно была девушка. Она стояла у окна, что было совсем неразумно, и к тому же держала перед собой пистолет, что было тем более неразумно, потому что блеск от него можно заметить снаружи. Девушка была молода, темноволоса. И нага. Римо подумал о притаившихся снаружи полицейских, намеревавшихся перебить этих людей. Дурное намерение! Но, с другой стороны, этот адвокат только что добился освобождения из-под стражи двух бандитов, убивших полицейского, и ему тоже не следовало так поступать. Что шесть, что полдюжины - один черт! Римо не долго колебался. В прошлом ему самому не раз приходилось выполнять аналогичные поручения. Но если подобные акции КЮРЕ считались вполне нормальными, то почему же они неправомерны теперь? Римо пошел на компромисс: он позволит им разобраться с адвокатом, но девушку им не отдаст! Он тихо перелез через перила балкона и, спрыгнув с двенадцатифутовой высоты вниз, практически бесшумно опустился на пол, выложенный каменной плиткой. Он тут же откатился в сторону, недовольный собой, потому что при приземлении все-таки слегка прищелкнул каблуком по полу. - Ты ничего не слышала? - прошептал человек у окна. У него был маслянистый тонкий голос. Римо увидел, как он повернулся лицом к девушке. - Нет, - ответила та. - Когда же, наконец, доберутся сюда твои друзья? Не нравится мне все это! - Заткнись, сучка, и не спускай глаз с окна. Стреляй, как только кого-нибудь увидишь. Осталось ждать всего несколько минут. Итак, сначала мужчина. Римо, не таясь, шел во весь рост по темной комнате. Сквозь щель в шторах ему был виден ярко освещенный двор. Двое полицейских скорее: всего, по-прежнему сидят, затаившись в кустах, в ожидании, когда техасец начнет штурм здания с тыла. Римо надеялся, что он не станет торопиться. Достаточно и одного Аламо. Римо оказался у адвоката за спиной. Взглянув на него сверху, он медленно протянул руку и быстро защемил большим и указательным пальцами нервный узел на шее. Адвокат, не издав ни единого звука, повалился лицом вниз. Римо удержал его от падения, а когда тот окончательно впал в забытье, осторожно уложил его на пол... К черту! Если полицейским нужно, пусть сами с ним и возятся, а он, Римо, совсем не собирается делать чужую работу. А теперь девушка. - Эмиль, - тихо позвала она, - я так никого и не вижу. - Эмиля с нами больше нет, - шепотом ответил Римо. Девушка испуганно повернулась к нему, все так же держа пистолет прямо перед собой. Ладонь Римо легла на пистолет. Она открыла было рот, готовясь закричать, но Римо тут же зажал его свободной рукой. - Если хочешь жить, молчи! Опустив пистолет в карман пиджака, Римо усыпил ее и взял на руки, словно манекен, чтобы отнести в безопасное место. Невольно прижимая ее к груди, он попытался воскресить в памяти ощущение, испытанное им во время последнего свидания с женщиной, и понял, что эта девушка была для него сейчас всего лишь стодесятифунтовым человеческим телом и только. Чиун остался бы очень доволен! Взглянув во двор, Римо заметил, как что-то блеснуло в кустах слева Видимо, это был техасец с револьвером в руке. Похоже, он вот-вот ворвется через заднюю дверь в кухню. С девушкой на руках Римо направился к большому окну, обращенному в тыльную сторону приусадебного участка. Там, в сотне ярдов от дома, стояли несколько посаженных в ряд деревьев, а за ними - густой лес. Он осторожно открыл окно и замер, вглядываясь в темноту. - И-й-я-ааыа! - услышал он вдруг. Ну и идиот! Конечно же, это тот самый дерьмоход-техасец с воплями штурмует кухонную дверь. Римо даже подумал, не пойти ли да отшлепать его как следует, но решил, что не стоит. К черту! Глупость сама себя наказывает. И техасцу в свое время достанется по заслугам, и пусть тогда не пеняет на гнев Божий или на злосчастные превратности судьбы. С револьвером в руке техасец ломился в дверь, не переставая вопить, как обезумевшая сирена. Дверь стонала под ударами плеч и кулаков техасца. Пули со звоном и свистом рикошетили от металлического замка. Римо вздохнул. С чего полицейские взяли, что можно вот так, запросто разбить выстрелом дверной замок? Толку от такой затеи мало, и этот недоносок может проторчать перед дверью всю ночь - не помогут ни вопли, ни пальба! - Чтоб ты пропал! - выругался Римо, положил девушку на подвернувшийся под руку столик и двинулся сквозь темноту к двери, которая не собиралась поддаваться натиску полицейского. Надо спешить. Двое других придурков, наверное, уже подобрались к парадной двери. Стоя за дверью, Римо подождал, когда техасец в очередной раз предпримет попытку сокрушить прочную дверь из болотной сосны, а затем быстро повернул защелку. Теперь достаточно просто нажать на ручку и дверь откроется. Даже полный кретин должен в конце концов попытаться открыть дверь ручкой! Римо вернулся к девушке, открыл окно и влез на подоконник. Мгновением позже техасец вломился, наконец, в дом. Почти одновременно распахнулась и парадная дверь, и яркий свет прожекторов со двора затопил первый этаж. Полиция вошла, а Римо вышел, аккуратно прихватив с собой бесчувственную девушку. Римо тем временем отнес девушку в заросли и осторожно положил на землю, легонько пристукнул кончиками пальцев по вискам, чтобы она подольше не приходила в себя. Может, ей повезет, и она придет в себя, когда полицейских здесь уже не будет. Тогда она сможет просто одеться и уйти. Римо поспешил обратно к дому. Внутри вспыхнул свет. - Вот те на! - воскликнул техасец. - Этот сукин сын умудрился отключиться со страху. - Ага, он в обмороке, - послышался уверенный голос южанина. - Давайте прикончим его и поскорее уберемся отсюда. А женщин здесь не было? - Нет, - ответил техасец. - Здесь больше никого не было, иначе меня наверняка пришлепнули бы, когда я появился в дверном проеме. Римо поспешил прочь. Подходя к воротам, он услышал приглушенный выстрел. Одним продажным юристом стало меньше. Выйдя за ворота, он направился к машине, обуреваемый чувством глубокого отвращения к трем полицейским, все еще остававшимся в доме. Да, это совсем не те полицейские, что были раньше! 14 Римо вошел и здание на Двадцатой улице и, перескакивая через три ступеньки, взбежал по лестнице. Он не слишком торопился на обратном пути, и если те трое полицейских должны вернуться сюда, то у него в запасе всего несколько минут. А вот и двойная металлическая дверь на лестничной площадке второго этажа. Аббревиатура "РЩ", судя по всему, означает "Рыцари Щита". Те же буквы были на значке капитана Милкена. Римо приложил ухо к двери. Ни звука. Попробовал повернуть ручку. Дверь оказалась незапертой. Он быстро скользнул внутрь, закрыл за собой дверь и оказался в небольшом холле, который отделяли от основного помещения двери из армированного стекла. За этими дверьми тоже было тихо, но из неплотно прикрытой двери на противоположной стороне холла выбивалась полоска света. Римо осторожно открыл дверь и оказался в просторном помещении без мебели, которое в бытность его полицейским служило гимнастическим залом. На стенах до сих пор сохранились приспособления для крепления канатов, а на полу металлические планки, к которым привинчивались болтами станины тяжелых гимнастических снарядов. В дальнем конце зала он заметил нечто, напоминающее конфигурацией человека. Приглядевшись, он понял, что это мишень для стрельбы. Римо прошел в глубь зала и заглянул в приоткрытую дверь одного из размещавшихся там кабинетов. И как раз в это время зазвонил телефон. После второго звонка он услышал голос девушки: - Алло! Рыцари Щита. Это была дочь комиссара О'Тула. Римо сразу же узнал ее мягкий, медлительный голос. - Нет, - сказала она. - Инспектора Макгарка сейчас нет. Он вышел выпить кофе и должен с минуты на минуту вернуться. Что ему передать? Хорошо! сказала она после небольшой паузы. - Я передам. Римо просунул голову в дверь. Девушка сидела за столом, просматривая сложенный гармошкой текст, отпечатанный на принтере, и делая время от времени пометки в блокноте. Дверь другого кабинета была открыта и из кабинета Жанет О'Тул туда просачивалось достаточно света, чтобы можно было прочитать фамилию его хозяина на табличке у него на столе: "Уильям Макгарк". Римо уловил звук голосов в коридоре и приближающиеся шаги. В этот момент Жанет О'Тул встала и направилась к стоявшему у стены шкафу для бумаг. Воспользовавшись тем, что она оказалась к нему спиной, Римо скользнул внутрь и, бесшумно ступая по линолеуму, юркнул в кабинет Макгарка. Теперь Римо отчетливо слышал раскатистый хохот, Макгарка, направлявшегося, видимо, сюда. В произношении его спутника улавливались, черты, характерные для жителей южных штатов. Это был полицейский, руководивший только что завершенной операцией. Римо быстро огляделся по сторонам и, недолго думая, шмыгнул в стенной шкаф. Подтянув колени к животу и прижав подбородок к груди, он затаился на верхней полке. Тем временем Макгарк в сопровождении южанина вошел и кабинет и плотно закрыл за собой дверь. - Хорошенькая! - заметил южанин. - Да. Дочка О'Тула. Прекрасная помощница. Сегодняшнюю операцию разработала фактически она. Присаживайся, Брейс, и рассказывай все по порядку. "На улице тепло, все ходят без пальто, и вряд ли у Макгарка возникнет необходимость заглядывать в шкаф", - с удовлетворением подумал Римо. Он позволил себе расслабиться, устроился поудобнее и стал слушать рассказ инспектора Рэнсома из Саванны, штат Джорджия, о том, как он только что прикончил юриста в штате Нью-Джерси. - Вот что забавно, - с удивлением сказал Рэнсом, - он несколько раз выстрелил в нас, а потом... ха, потом упал в обморок! - Упал в обморок? - Ну да! Когда мы ворвались в дом, он был в полной отключке, лежал на полу, сжавшись в комок, как пьяный, но пистолет из рук не выпускал. - Ну, а вы?.. - Все сделали, как надо! В доме находился он один, девиц никаких не было. - Мда... - сказал Макгарк. - Ему даже не удалось отсалютовать своей пушкой по случаю отбытия в мир иной. Они весело рассмеялись в самодовольной уверенности, что они-то, полицейские, знают, что все остальные - попросту сумасшедшие. - В общем, хорошо сработали, - подвел итог Макгарк. - Когда обратно? - Прямо сейчас. Мои люди уже выписываются из гостиницы. Я заеду за ними по дороге в аэропорт. Так, что там дальше? - На следующей неделе мы предполагаем официально объявить о создании новой общенациональной полицейской организации "Рыцари Щита". - Билл, может быть, я просто недотепа, но я в самом деле не понимаю, что будет дальше. - Дальше? Дальше мы намерены сформировать из полицейских мощную организацию для обеспечения законности и порядка в стране. Через пару дней будут подписаны документы о моем уходе на пенсию, и я смогу целиком посвятить себя этому делу. Ты, я и те сорок человек, которые у нас сейчас имеются, составят ядро организации, но пройдет совсем немного времени, и в ней, как мы надеемся, будут все полицейские страны. Можешь себе представить, какая это будет силища! - Если ты когда-нибудь задумаешь выставить свою кандидатуру на президентских выборах, тебе будет гарантировано черт те сколько голосов! довольно хохотнул южанин. Макгарк ответил не сразу. - Что ж, Брейс, - сказал он, - может быть, я именно так и поступлю. - А как насчет наших... э... дальнейших заданий? - спросил южанин. - Мы хотим на время воздержаться от проведения акций. Коль скоро мы намерены легализовать нашу организацию, надо продемонстрировать общественности, как мы боремся с преступностью. Посмотри, что получается: мы избавили общество от некоторых коррумпированных элементов, но одновременно породили беспокойство из-за прокатившейся по стране волны насилия. Вспомни заголовки в газетах "Опять убийства", "Банды объявляют войну" и прочая чепуха. Скоро в наши ряды вольются все полицейские страны. Полицейские, которые сейчас вынуждены повиноваться продажным политиканам и беспринципным начальникам, будут в недалеком будущем снабжать нас информацией. Мы будем крепко связаны между собой и не побоимся действовать. Заполним тюрьмы. Превратимся в более могущественную организацию, чем ФБР. - А что, если у нас не получится с легализацией? - спросил южанин. - Тогда мы просто вернемся к действиям, - со злой ухмылкой ответил Макгарк. - Но уверяю тебя, все получится. Начнем с крупных акций, которые взбудоражат всю страну. Объявим общенациональную войну преступности, и догадайся, с расследования каких двух дел мы начнем? Южанин молчал, и Макгарк сам ответил на вопрос: - Мы начнем с того черного короля из западных штатов и торговца оружием из Массачусетса. Помнишь, ты спрашивал, зачем я храню те вещественные доказательства? А вот зачем - у нас в руках как бы вторые половинки улик, и мы их предъявим в нужный момент, так, чтобы все стало ясно. Такой успех на старте сразу же вызовет приток новых людей. Мы станем крупнейшей организацией страны. - Так как насчет того, чтобы выставить свою кандидатуру на пост президента? - А ты проголосуешь за меня? - Столько раз, сколько мне это удастся. Макгарк ухмыльнулся. - Ну как я могу отказаться, имея такую поддержку? А вообще-то, может, было бы не так уж и плохо, если бы хозяином Белого дома стал полицейский... хотя бы годика на четыре, чтобы подправить дела в стране. - Аминь! - Во всяком случае, - сказал Макгарк, снова переходя на деловой тон, - на следующей неделе О'Тул разошлет телеграммы всем членам организации - и тебе тоже, - чтобы они договорились с начальством и приехали на сбор. Тогда снова увидимся. - Билл, похоже, грядет праздник. - Ага. И для страны все это обернется тоже добром, - в тон ему сказал Макгарк, имитируя речь южанина. - Никогда бы не подумал, - вторил ему, пародируя сам себя, южанин, что ты земляк. По этому случаю ставлю всем выпивку! Послышался звук отодвигаемых стульев. Они поднялись, собираясь, видимо, уходить. Потом открылась дверь, и Римо услышал, как Жанет О'Тул что-то тихо сказала. - Что за сверток, Жанет? - раздался гулкий голос Макгарка. - Подарок папе на день рождения. Я хочу пока положить его в стенной шкаф. - Хорошо, хорошо! Я пойду провожу своего приятеля. Скоро вернусь. Ты как, в порядке? - Все хорошо, инспектор, спасибо! - Она говорила тихо, чуть ли не извиняющимся тоном. Скрипнула дверь кабинета Макгарка. Послышались тяжелые удаляющиеся шаги двух мужчин, потом приближающаяся к шкафу легкая поступь девушки. Дверца шкафа распахнулась, в лицо Римо ударил яркий свет. Рука с упакованным в фольгу свертком потянулась к полке, и Жанет О'Тул увидела Римо. Она готова была закричать и уже открыла было рот, но Римо мгновенно зажал его рукой, а затем ловко втащил ее к себе на полку. Дверь за Макгарком и Рэнсоном захлопнулась. - Все, что хотите, - прошептал Римо, - только не выдавайте меня! - И он тихо всхлипнул. 15 Плачущий мужчина не внушает страха. Римо удалось выдавить из глаз настоящие слезы. Ему удалось также так деликатно убрать руку от рта Жанет, что она этого не заметила. Похоже, она не осознавала, что лежит рядом с ним в стенном шкафу на полке. Мне так стыдно, - шепнул он сквозь слезы. - А что вы, собственно говоря, делаете здесь? Вы ведь мистер Бедник, не так ли? - Да, Римо Бедник. Я пришел сюда, чтобы посмотреть на вас, но они чуть было не застали меня подглядывающим за вами. Пришлось спрятаться, и вот теперь вы меня здесь обнаружили... Я так смущен, мне так стыдно! - Но это же глупо, Римо! Почему вы хотели меня видеть? "Полегче, Римо, подумал он, - не следует спешить". - Не знаю, - сказал он вслух. Просто хотел и все. - Хорошо, но почему бы просто не войти в дверь и не сказать: "Привет!" - Я боялся, что вы посмеетесь надо мной, - всхлипнул Римо. "Ты самый гнусный из всех гнусных ублюдков, мысленно сказы себе Римо. Чиун был прав у тебя нет характера". Но это робкое самобичевание пришлось проигнорировать. Его внимание переключилось на блузку с глубоким вырезом покоящуюся на его руке головку и теснящуюся в блузке пышную грудь. - С какой стати стала бы я смеяться над вами? - спросила она. - Не знаю. Девушки всегда смеются надо мной! Наверное, потому, что я застенчив и боюсь женщин. - Когда вы в тот день были в моем кабинете, инспектор Макгарк вышел из своего офиса, и мне показалось, судя по его словам, что вы вообще ничего не боитесь. - Так то мужчины! Мужчин я не боюсь. Только женщин... Это у меня с детства. Теперь она прижималась к нему всем телом. Было дьявольски неудобно, но Римо не смел шевельнуться, чтобы Жанет не спохватилась и не вспомнила, что они находятся на верхней полке стенного шкафа. Если он хочет ее вылечить, это надо делать здесь. Ради духовного здоровья надо идти на все! Он снова зашмыгал носом. Хорошо бы закрыть эту чертову дверцу - тогда, если он вдруг не сдержится, она не заметит в темноте его ухмылку. - Ах ты бедняжка! - сказала она - Ну, не плачь. И нежно, как ребенка, похлопала ладошкой его по щеке. Его левая рука была вытянута в сторону. Он ждал, когда она наконец опустит на нее голову. Вот наконец-то! Шея плотно лежит у него на руке. Пальцы быстро нащупали нужные точки. Осторожно, нежно, так, чтобы она не всполошилась, он принялся массировать ей шею сзади и под подбородком. - Не надо бояться женщин, - мягко сказала она. Они не причинят вам никакого вреда. - Я почему-то был уверен, что вы меня не обидите, - сказал Римо. Поэтому я и пробрался сюда в надежде увидеть вас. Теперь его пальцы быстро двигались по ее шее, выбивая нежную дробь кончиками пальцев. - Нет, Римо, я никогда не обижу тебя, - сказала она. - Только не я! Только не тебя! Она приблизила лицо вплотную к его лицу. Он приглушил рыдания. Не надо доводить дело до абсурда. Теперь она нежно гладила его по щеке. Ее пальчики скользили от виска к подбородку и обратно. Так она реагировала на массаж ее шейных нервов. - Как ты теперь себя чувствуешь? - спросила она. - Успокоился? - Вы такая отзывчивая! - сказал Римо. - Да, я понимаю тебя и твои проблемы. Знаешь, по-моему, тебе просто попадались не те женщины. Они видели в тебе не то, что ты есть на самом деле... Они думали, что ты будешь ими помыкать, и требовали от тебя больше, чем ты мог им дать. Тем временем его правая рука скользнула по ее бедру и сквозь тонкую ткань блузки ощутила нежную кожу ее спины. Пусть говорит! - Но я не такая, - продолжала она, - и ни один мужчина не будет никогда больше помыкать мною. Никогда! Она замолчала. - Я знал, что вы поймете, - сказы Римо. - Пойму? Конечно, я понимаю. Единственное, чего тебе не хватало в жизни, это немного силы воли. Тебе нужно, чтобы тобой кто-то руководил. О-о! У-ух! Пальцы его теперь массировали одновременно и ее шею и спину. Она плотнее прильнула к нему. - Я поняла, как только увидела тебя впервые, что у тебя какие-то трудности, что-то не так Разговаривая со мной, ты краснел, не смел взглянуть мне в глаза. Я сразу поняла: тебе нужно, чтобы кто-то повелевал тобою. О-о! У-ух! Расстегни ремень! Оставалось надеяться, что Макгарк задержится и вернется не слишком быстро. Римо расстегнул пряжку ремня. - Мне надоели начальственные мужчины, - сказала она тоном, в котором не чувствовалось ни нежности, ни покорности. - Миром должны управлять женщины. - Я тоже так думая, - отозвался Римо. Она расстегнула молнию у него на брюках. Он снова принялся за ее шею. - У-ух! - вырвалось у нее. - В сексе ведущая роль принадлежит женщине. Именно мы пробуждаем в мужчине страсть. Римо стал гладить ей ягодицы. - У-умммм, - простонала она. - Да, несомненно, женщины должны быть ведущими, а не ведомыми. Ты согласен? Скажи, что ты согласен! - Я согласен, - сказал Римо. - Я согласен. Жанет приподняла длинную юбку и в мгновение ока очутилась сверху. - Даже в этой ситуации, - сказала она, - даже в этой ситуации женщина должна быть наверху! - О, нет, не говорите так, - взмолился он, - вы меня пугаете! Теперь, когда обе его руки были свободны он принялся массировать ее шею с обеих сторон. - Я буду говорить так, как мне заблагорассудится, - резко ответила она, - и чем раньше ты это поймешь, тем лучше! Понятно? - Да, понятно. Ну, хватит!" - решил Римо и теперь уже всерьез принялся за нервные узлы эрогенной зоны у нее на шее, и внезапно, в безотчетном порыве она не только оказалась на нем, но словно бы поглотила его целиком. Впившись губами в его губы, она втягивала в себя его плоть. - У-ух! У-уммм! Делай, как я говорю. Вверх! Вверх и внутрь! Еще раз и обратно! Нет, не еще раз и обратно, а снова вверх и внутрь. Дальше, дальше! Долой изнасилование и... вперед! Вверх, вверх и назад! Полетим со мной! Полетим со мно-о-о-ой! Она замерла, опустив голову Римо на грудь. Он пару раз судорожно вздохнул, как бы подавляя рыдания. - Все! Никаких слез! - скомандовала Жжет. - То, что мы сейчас испытали, нормально и полезно для здоровы. Правильно? Правильно. Повтори: нормально и полезно. - Нормально и полезно. - Поверь, это действительно так. И к тому же дьявольски приятно. - Это я тоже должен повторить? - спросил Римо. - Нет, не должен. - Хорошо, - сказы Римо. - Такого со мной никогда прежде не случалось, - добавил он, и это была истинная правда, поскольку он не мог припомнить, чтобы когда-либо прежде его вот так разложили в шкафу. Впрочем, нет, нечто подобное однажды случалось в шкафу, но не на полке! А заниматься любовью на полке - совсем другое дело. То есть когда мы говорим "шкаф", это вовсе не значит, что мы имеем в виду любой шкаф и любое место в нем. В прошлый раз, например, это был даже не шкаф, а кладовка, к тому же с кушеткой. Почти комната. А вот полка, дорогуша, есть полка и, как таковая, не может подпадать под категорию "шкаф". Следовательно, ничего подобного с ним действительно прежде не случалось. Правильно? Скажи, Римо, "Правильно"! Правильно. И все-таки он не был уверен в правомерности своих суждений. По возвращении домой надо будет посоветоваться с Чиуном. - Такого, может быть, ты никогда прежде не испытывал, - сказала Жанет О'Тул, - но сможешь вновь испытать, если будешь меня слушаться. - Я буду, буду. - Хорошо. Не забудь это. И знаешь, Римо, я действительно рада, что помогла тебе избавиться от твоей проблемы. - Я тоже. - А теперь нам надо выбраться отсюда, прежде чем кто-нибудь здесь появится. Римо думал о том же. Они спустились с полки, и через несколько минут, когда вернулся Макгарк, Жанет как ни в чем не бывало сидела за столом, а Римо пристроился на нем с краешку, восторженно и застенчиво глядя на нее. - Бедник, - удивился Макгарк, - а вы что здесь делаете? - Я проходил мимо, - вставая и поворачиваясь к нему, сказал Римо, - и решил заскочить. - Он подмигнул Жанет. - У вас здесь вроде бы никаких дел нет? - Не-а. - Тогда очистите помещение. Достаточно того, что мне приходится терпеть подобных вам в управлении. Римо пожал плечами. - Как вам будет угодно. Он наклонился к Жанет, и Макгарку бросилась вдруг в глаза ее помятая блузка и взъерошенные пепельные волосы. - Мы еще увидимся? - спросил Римо. - Не звони мне. Я позвоню сама. Может быть, ответила она мягко, но решительно. Римо изобразил смущение, адресованное только ей, потом повернулся и быстро направился мимо Макгарка к выходу. Макгарк внимательно глядел