интер звал меня к телефону или просил что-нибудь передать? - Нет, мадам. Только то, что они благополучно прибыли. Со мной говорил шофер. Я испытала колоссальное облегчение и одновременно ощутила голод, так как ничего не ела. Потихоньку зашла в столовую, вынула из серванта несколько печений и яблоко и отправилась с этой провизией на прогулку в лес. Звонок из Лондона и импровизированная трапеза привели меня в прекрасное настроение. Я одна и вольна делать все, что мне заблагорассудится. Я чувствовала себя школьницей, отпущенной на каникулы. Подозвала Джаспера и мы с ним направились к Счастливой долине и маленькой бухте. Азалии уже отцвели, и только колокольчики все еще украшали сад. Я легла на траву и наслаждалась полным покоем. Если бы Максим был рядом со мной, я бы все время наблюдала за его настроением, думала о том, не скучает ли он со мной. Он был моей единственной отрадой и смыслом всей моей жизни, и все-таки я отдыхала без него. Джаспер лазил уже по скалам. Я окликнула его, но он и не собирался возвращаться ко мне. Вслед за ним я спустилась к бухточке. Был полный отлив, и море простиралось передо мной, спокойное и тихое. Светило яркое солнце, и все не казалось мне таким заброшенным, как тогда, когда я видела этот пейзаж в первый раз, сумрачным и дождливым днем. Маленький залив был очень мелкий, не более трех фунтов глубины. В стенку пристани было вделано железное кольцо, к которому, вероятно, раньше привязывали лодку. Здесь же была надпись на французском языке "Возвращаюсь". Наверное, это название лодки. Неплохое название, если бы она в действительности возвратилась назад. Это была небольшая лодка, как рассказывал мне Фрэнк Кроули, с маленькой каютой на палубе. Я подошла к коттеджу и с удивлением увидела, что дверь, которую я плотно закрыла за собой в прошлый раз, была снова приоткрыта. - Есть здесь кто-нибудь? - крикнула я, в то время как Джаспер заливался истерическим лаем. Я взяла его на поводок. Заглянув в следующую комнату, я увидела притаившегося в углу Бена. - В чем дело? - спросила я. - Что тебе здесь нужно? - Я ничего не сделал. - И все же, я думаю, что тебе следует уйти отсюда. Мистер де Винтер не хочет, чтобы кто-нибудь заходил сюда. В руке у Бена я увидела удочку. - Эта удочка твоя? Ответ был нечленораздельным. - Послушай, Бен, можешь взять себе эту удочку, если она тебе нужна, но больше этого не делай. Брать чужие вещи - нечестно. - Вы ведь не станете помещать меня в приют? Не правда ли? - Ну конечно, нет, - мягко ответила я. - Я не сделал ничего дурного и никогда никому ничего не рассказывал, - и слезы потекли у него из глаз. - Успокойся, Бен. Никто не собирается тебя обижать. Но тебе не следует больше ходить в коттедж. Он шел за мной по пятам. Вдруг, нагнувшись, поднял со скалы креветку и преподнес ее мне. - Спасибо. Прекрасная креветка. - У вас глаза ангела, - вдруг сказал он, - и вы вовсе не похожи на ту, другую. - О ком ты говоришь, Бен? Он приложил палец к губам: - Она была высокая, тонкая и черная, как змея. Я никогда ничего никому не говорил, так она мне велела. "Вы меня никогда не видели и не увидите", - сказала она. Вы не поместите меня в приют, не правда ли? Там обращаются с больными очень жестоко. Она уехала? - Я не знаю, о ком речь, Бен, - внятно и четко ответила я. - Никто не собирается тебя обижать. До свидания, Бен. "Бедняга совершенно безвреден" - сказал мне Максим и подтвердил Фрэнк. Вряд ли кто-нибудь угрожал ему отправкой в приют. Вероятно, он где-нибудь случайно подслушал разговор и теперь никак не может этого забыть. Но бормотание идиота нагнало на меня тоску, захотелось бежать из этого заброшенного уголка. Казалось, что меня кто-то подстерегает, следит за мной. Я вышла на тропинку и бросилась бежать, таща за собой Джаспера. Приняв это за новую игру, пес залился радостным лает. Теперь я заметила, как сильно заросла эта тропинка, как по ней было трудно идти и как здесь было темно. Нужно сказать Максиму, чтобы здесь расчистили. Наконец, мы достигли лужайки, и я с радостью увидела перед собой наш прекрасный и величавый дом. Вдруг я заметила какую-то машину, стоявшую на подъездной аллее, позади рододендронов. Это было очень странно. Гости обычно подъезжали к подъезду, а коммивояжеры и всякого рода посыльные - со стороны служебного входа, который находился возле конюшен и гаража. Подойдя поближе, я рассмотрела длинную низкую спортивную машину, мне совершенно незнакомую. Я задумалась. Если это гость, то Роберт провел его либо к гостиную, либо в библиотеку, а из гостиной он легко мог увидеть меня, когда я проходила по лужайке. Я вовсе не хотела встречаться с гостем в таком домашнем непрезентабельном виде, тем более, что придется пригласить его к чаю. Стоя в задумчивости на краю лужайки, я случайно подняла глаза и увидела открытое окно в западном крыле. Возле окна стоял мужчина, который, увидев меня, сразу отскочил назад. После этого показалось рука миссис Денверс в длинном черном рукаве, которая закрыла окно и ставни. Сначала я подумала, что сегодня день, когда дом открыт для посещения широкой публики, но затем вспомнила, что по вторникам публики у нас не бывает, да и Фритс в обязанности которого входило показывать дом посторонним, сегодня отсутствует. Все это было странно, особенно машина, поставленная так, чтобы ее нельзя было увидеть из дома. По-видимому, все это касалось миссис Дэнверс и ко мне не имело никакого отношения. Наверно, она показывала западное крыло кому-то из своих знакомых. Странно, что это случилось именно в тот день, когда Максим отсутствовал. В дом я вошла с мыслью, что за мной, может быть, наблюдают из окна. В холле не было ни тросточки, ни шляпы, ни одной визитной карточки. Я вошла в оранжерею и вымыла там руки, чтобы не подниматься наверх и не столкнуться на лестнице с незнакомцем. Потом вспомнила, что оставила свое вязание в будуаре и решила принести его вниз. Верный Джаспер шел за мной по пятам. Дверь в будуар стояла открытой, а моя работа, оставленная на диване, оказалась заткнутой под подушку. На месте, где она лежала, была видна вмятина, и ясно было, что работу под подушку засунул человек, которому она мешала сесть на диван. Стул у письменного стола тоже оказался сдвинутым. Похоже было, что миссис Дэнверс, воспользовавшись моим отсутствием и отъездом Максима, принимала своих гостей в моем будуаре. Джаспер тщательно обнюхал диван и отнесся к новому запаху с полным доверием. Я вовсе не хотела изобличать миссис Дэнверс и почувствовала себя очень неловко. Взяв вязание, я вышла из комнаты и в тот же момент услышала, что открылась находившаяся напротив дверь из западного крыла и раздался голос миссис Дэнверс: - Надеюсь, что она пошла в библиотеку. Если это так, то вы пройдете через холл, не встретившись с ней. Подождите минутку, пойду взгляну. Я бы очень хотела спрятаться, но это было невозможно, и я в нерешительности стояла за дверью. Джаспер вдруг бросился к мужчине и радостно завилял хвостом. - Хелло, маленький дворняга! Затем послышались шаги, и мужчина вошел в комнату. Он не сразу увидел меня, но Джаспер бросился ко мне, и тут он меня заметил. Он посмотрел на меня так, как будто я была взломщиком, а он хозяином дома. - Извините меня, пожалуйста. Это был рослый мужчина с красным, слегка одутловатым лицом, которое обычно ассоциируется с хроническим алкоголизмом и распущенностью. Рыжеватые волосы имели почти тот же цвет, что и кожа лица. Складки жирной шеи нависали над воротником. Он начал улыбаться деланной улыбкой. - Надеюсь, что не помешал вам. Мне очень неловко, что я так ворвался к вам. Я приехал навестить Дэнни, мою старую приятельницу, а она очень боится обеспокоить вас. - Не волнуйтесь, все в порядке, - пробормотала я. Я с любопытством наблюдала за Джаспером, который все прыгал вокруг гостя в полном восторге. - Этот попрошайка еще не забыл меня. Он превратился в красивого взрослого пса. Когда я видел его в последний раз, он был еще щенком. Но он слишком толст, нужно заставлять его побольше бегать. - Мы с ним только что вернулись с дальней прогулки. - В самом деле? Как это благоразумно с вашей стороны. Он вытащил портсигар и предложил мне сигарету. - Не курю. Он закурил сам. Я обычно не обращаю внимания на подобные мелочи, но все же мне показалось, что он невежлив, плохо воспитан. - Как поживает старина Макс? Неожиданным был его фамильярный тон и то, что он назвал Максима Максом. - Очень хорошо, благодарю вас. Он уехал по делам в Лондон. - ...и оставил свою молодую жену одну. А он не боится, что ее кто-нибудь похитит? Он засмеялся, открыв рот, и это выглядело удивительно вульгарным. Мне он решительно не нравился. В комнату вошла миссис Дэнверс. - Хелло, Дэнни, вот и вы, наконец. Все ваши предосторожности оказались излишними, так как хозяйка дома спряталась за дверью. Не считаете ли вы, что следует меня представить? В конце концов, это принято - делать визиты новобрачной. - Мистер Фэвелл, мадам, - сказала миссис Дэнверс нехотя. - Как вы поживаете? - сказала я вежливо. - Не хотите ли остаться к чаю? - Ну, разве не очаровательное приглашение? Я чувствовала, что вся ситуация была крайне фальшивой, но не знала, в чем здесь дело. - Это было бы очень забавно, не сомневаюсь, но все же я, пожалуй, лучше поеду домой. Не хотите ли взглянуть на мою машину? Это великолепная марка и по скорости превосходит все машины, которые были у Макса. - А где стоит машина? - спросила я небрежно. - На въездной аллее, позади цветника. Я не хотел подъезжать к дому, чтобы не нарушить ваш покой. Мы все вышли в холл, и я видела, как он подмигнул миссис Дэнверс через плечо. Она не ответила ему и выглядела крайне недовольной. - Денни, а вы не желаете полюбоваться моей машиной? Следя уголком глаза за мной, она ответила: - Нет, я не буду выходить. До свидания, мистер Джек. Он сердечно пожал ей руку и ответил: - До свидания, Денни. Вы ведь знаете, где меня найти, когда вы пожелаете. Для меня было очень приятно повидаться с вами... Доброе старое Мандерли... Мне кажется, что оно вовсе не изменилось. Думаю, что Дэнни поддерживает здесь порядок. Она просто удивительная женщина. - Да, очень дельная и толковая. - А как вам нравится жить здесь в полной изоляции от всего мира? - Мне очень нравится Мандерли, - ответила я холодно. - Вы жили где-то на юге Франции, когда Макс встретил вас? Если не ошибаюсь, в Монте-Карло? - Да, это было в Монте-Карло. Мы подошли к его машине ядовито-зеленого цвета. - Как она вам нравится? - спросил он. - Очень мила. - Может быть, разрешите прокатить вас до ворот? - Нет благодарю вас, я немного устала. - Наверное, вы считаете, что хозяйке Мандерли не пристало кататься в машине с человеком вроде меня? - О нет, - сказала я, смутившись. - Ну что ж, не следует огорчать молодую жену, не правда ли, Джаспер? Он открыл дверцу машины и вынул шляпу и пару огромных автомобильных перчаток. - До свидания, - сказал он. - Мне было очень интересно повидать вас. - До свивания, - коротко ответила я. - Кстати, - сказал он, принимая вид полной беззаботности, - было бы очень любезно с вашей стороны, если бы вы согласились не рассказывать Максу о моем посещении. Он неприязненно относится ко мне, и я не хотел бы, чтобы у Дэнни были из-за этого неприятности. Может быть, вы все-таки согласитесь прокатиться немного в моей машине? - О нет. Пожалуйста, не обижайтесь. - До свидания. Возможно, что я еще как-нибудь заеду к вам. Нехорошо со стороны Макса оставлять вас одну. - Я люблю быть одна, так что ничуть не обижаюсь. - Уйди, Джаспер, ты поцарапаешь мне новую машину. Нет, этого не может быть. Это противоестественно... Сколько месяцев вы замужем? Около трех, не так ли? Я бы хотел, чтобы меня ждала жена, с которой я повенчался три месяца назад... Но нет, меня никто не ждет. Я одинокий холостяк. Ну, всего хорошего, - и он включил мотор. - Идем домой, Джаспер, не будь таким дураком! - я немедленно направилась к дому. Миссис Дэнверс скрылась. Я позвонила. На мой звонок появилась Алиса и спросила: - Что угодно, мадам? - Алиса, разве Роберта нет дома? Я бы хотела выпить чай за столиком под каштановым деревом. - Роберт пошел на почту и еще не вернулся, так как миссис Дэнверс сказала ему, что вы сегодня запоздаете с чаем. Если вы хотите чай сию минуту, я могу подать вам, хотя еще нет половины пятого. - Неважно, Алиса, я подожду возвращения Роберта. До сих пор никогда не случалось, чтобы Фритс и Роберт одновременно уходили из дома. Этот мистер Фэвелл хорошо рассчитал время, чтобы нанести свой визит. даже слишком хорошо. Но не хотелось конфликтовать с миссис Дэнверс, а еще меньше - огорчать Максима. Кто он, это Фэвелл, и почему называл Максима - Макс? Только один человек называл его так, и это была Ребекка. И вдруг мне пришла в голову мысль пойти взглянуть на комнаты западного крыла и особенно на ту, где недавно находилась Дэнверс с этим Фэвеллом. Я хотела дождаться Роберта, а пока смело могла пойти и взглянуть, что же делалось там, в комнатах с закрытыми ставнями. 14 Я узнала коридор, в котором уже однажды была. Кругом царила абсолютная тишина, и чувствовался застоявшийся воздух. Я не знала, куда направить свои шаги, чтобы попасть именно в ту комнату, в окне которой видела миссис Дэнверс и Фэвелла. Наугад открыла дверь и попала в небольшую переднюю, из которой другая дверь вела в гардеробную. Из гардеробной я попала в большую темную комнату, в которой зажгла электрическую лампу. Я считала, что мебель сдвинута на середину и закрыта чехлами, а оказалось, что комната находится в таком виде, как будто в ней кто-то живет. Большая двуспальная кровать с наполовину снятым золотистым покрывалом. На подушке лежала в мешочке ночная сорочка. На кресле приготовлен шелковый халат, а на полу стояли миниатюрные ночные туфли. На туалетном столике разложены гребенки, головные щетки, духи и пудра. Повсюду вазы с живыми цветами. Казалось, что хозяйка этой комнаты отошла ненадолго и скоро вернется к себе. На стене висели часы, они шли и показывали то же время, что и мои: четыре часа двадцать пять минут. Это вернуло меня к реальности. Нет, хозяйка этой комнаты ушла навсегда и не вернется, несмотря на свежие цветы и заведенные часы. Я направилась к выходу, но в этот момент раздались шаги, и в комнату вошла миссис Дэнверс. - Что-нибудь случилось? Я хотела улыбнуться и ответить, но не могла произнести ни слова. - Вам нездоровиться, мадам? - она произнесла это мягким голосом близко подошла ко мне. Я слегка отстранилась, так как почувствовала ее дыхание на своем лице. Казалось, что если она подойдет ко мне вплотную, я упаду в обморок. - Я вполне здорова, миссис Дэнверс. Когда я возвращалась домой, то заметила, что одна ставня в этой комнате открыта и пришла, чтобы закрыть ее. Она замолчала, во все глаза уставившись на меня. - Зачем вы это сказали? Я плотно закрыла ставни, выходя отсюда. Вам просто захотелось посмотреть эту комнату, и я только удивляюсь, почему вы не сказали об этом мне. Раз вы здесь, я постараюсь вам все показать, как следует. - И она взяла меня под руку крепкими пальцами и принялась водить по комнате. - Это действительно очень красивая комната, такой вы никогда в жизни не видели. Взгляните на камни, лепной потолок и роскошную кровать под балдахином. Я оставила на ней золотистое покрывало, которое она предпочитала всем остальным. Вот ее ночная сорочка, еще сохранившая складки от утюга. Все здесь осталось таким, каким было приготовлено в тот вечер, когда она ушла и больше не вернулась. Вот ее халат и ночные туфли. Посмотрите, какие они маленькие и узкие. - И она насильно всунула мою кисть в туфельку. - А ведь она была очень высокого роста и тем более удивительно, что у нее были такие маленькие ножки. Высокая и стройная, но когда она лежала в этой кровати, то выглядела крошкой и видно было лишь ее прекрасное бледное лице в обрамлении густых черных волос. Она носила короткие волосы только в самые последние годы, и все очень сердились на нее, когда она остриглась. "А мне все равно, Дэнни, - говорила она, - это мое личное дело, и никого не касается. "И действительно, ездить верхом, управлять парусной лодкой, заниматься другими видами спорта, конечно, удобнее с короткими волосами. Но когда она выходила замуж, у нее были дивные черные косы, и она заставляла мистера де Винтера расчесывать их щетками. "Крепче нажимай, Макс, - говорила она, - крепче, "а он смеялся и старался изо всех сил. Но, наконец, он бросал щетки и говорил мне: "Продолжайте сами, иначе я опоздаю к обеду". Они оба всегда переодевались к обеду, и в доме обычно было полно гостей. А мистер де Винтер выглядел тогда веселым и жизнерадостным. Е портрет нарисовал знаменитый художник. Она была изображена верхом на лошади. Говорят, что это было лучшее произведение года, но мистер де Винтер не пожелал иметь его здесь, в Мандерли. Видимо, он считал, что художник не сумел полностью отразить ее красоту. Портрет висит в музее. Вы его не видели? - Нет. Не пришлось. Теперь она повела меня в маленькую гардеробную и открыла один из шкафов. - Вот здесь я храню ее меха от моли, и моли до сих пор не удалось сюда добраться, да и в дальнейшем, вероятно, не удастся. Я тщательно слежу за этим. Пощупайте, это ее соболье манто, которое мистер де Винтер подарил ей ко дню рождения. А вот пелерина из шиншиллы, которую она набрасывала на плечи в холодные вечера. А в следующем шкафу висят ее вечерние платья. Мистер де Винтер предпочитал видеть ее в серебряной парче, но, конечно, при ее красоте она могла носить любое платье и любые цвета. Посмотрите на этот панбархат винного цвета и пощупайте: какая нежная и приятная ткань. Попробуйте приложить платье к своим плечам. Вас оно покроет до каблуков, потому что вы намного ниже нее ростом. Платье сохранило аромат ее духов, как будто она только что сняла его. Когда она проходила по комнате, то после нее всегда оставалось ароматное облако. А в этом ящике лежит ее белье. Этот розовый гарнитур она ни разу не надевала. Когда она ушла из дома в последний раз, на ней были только юбка и блузка, а когда ее тело нашли долгое время спустя, то на ней уже вообще ничего не было. Волны били ее тело о скалы, и ее прекрасное лицо стало, говорят, абсолютно неузнаваемым, и рук у нее уже не было. Мистер де Винтер ездил для опознания один. И хотя он был в это время очень болен, никто не мог отговорить его, даже мистер Кроули. Я всегда буду обвинять себя в этом несчастье. Я ушла в этот день в Керритс. Мне было известно, что миссис де Винтер в Лондоне и вернется поздно, и я не торопилась домой. Когда я вернулась в половине девятого, то узнала, что она приходила в семь часов и снова ушла. Мне это не понравилось, так как поднялся юго-западный ветер. Часто удавалось уговорить ее: "Не выходите сегодня, погода неподходящая", и она оставалась со мной и рассказывала, как провела время в Лондоне. Мистер де Винтер обедал в этот день у мистера Кроули и пришел домой около одиннадцати часов вечера. В это время поднялся очень резкий ветер, и я начала сильно беспокоиться. В библиотеке свет был уже погашен, и я поднялась наверх, к его спальне. Постучала в дверь: "Кто там? Что вам нужно?" Я сказала, что очень беспокоюсь о миссис де Винтер. Он вышел ко мне и сказал: "Вероятно, она решила переночевать в коттедже, не станет же она лезть наверх в такую погоду. На вашем месте я бы спокойно пошел спать". Он выглядел усталым, и мне было неудобно, что я беспокою его. В конце концов, он был прав: она часто ночевала в коттедже, а в море выходила во всякую погоду. Я сидела на своей кровати, а заснуть не могла. В половине шестого утра я встала, надела пальто, вышла и направилась к морю. Ветер улегся, но шел дождь и было туманно. Я спустилась к берегу и увидела, что лодки на месте не было. Один буй выловили в Керритсе на другой день, другой нашли среди скал, а прилив каждый день выбрасывал на берег обломки. Теперь вы знаете, почему мистер де Винтер не хочет больше жить в западном крыле. Прислушайтесь. - И действительно, сквозь закрытые ставни доносился неумолчный шум моря. - Он не заходил в эту комнату с тех пор, как она утонула. Он приказал перенести все свои вещи в другую, находящуюся в конце коридора комнату. но и там он, видимо, совершенно не спал, а сидел всю ночь в кресле, утром все кругом было засыпано пеплом и окурками. Днем Фритс слышал, как он безостановочно ходил по библиотеке взад и вперед, и снова взад и вперед... Я ежедневно все здесь убираю. Кроме меня, не приходит никто. Горничную я сюда не пускаю. Здесь ведь много прекрасных комнат, а не одна эта. Когда-нибудь, когда вам станет скучно и захочется побродить здесь, позвоните мне по домашнему телефону, и я провожу вас сюда. Все здесь выглядит так, словно она лишь ненадолго отлучилась, а не ушла навсегда. Как вы думаете, могут ли покойники наблюдать за близкими, оставшимися в живых? Иногда я думаю, что она наблюдает за жизнью в Мандерли и видит мистера де Винтера и вас, занявшую ее место. Я хотела что-то ответить, но сжатое и сухое горло не сумело издать ни звука. С ее бледного широкоскулого лица на меня глядели глубоко запавшие глаза, полные ненависти ко мне. Наконец, она открыла дверь на лестницу и посторонилась, давая мне дорогу. - Роберт уже дома. Он пришел приблизительно час тому назад. Ему приказано сервировать вам чай под старым каштаном. Я вышла, не чувствуя под собой ног, ничего не видя впереди себя. Стремительно прошла в восточное крыло, зашла в свою комнату и заперла дверь на ключ. Легла на кровать и закрыла глаза. Я чувствовала себя смертельно усталой. 15 На следующее утро Максим позвонил по телефону и сообщил, что вернется около семи часов вечера. К телефону подходил Фритс. Я надеялась, что Максим захочет со мной поговорить и встала из-за стола, отложив в сторону салфетку. Фритс увидел это и сказал: - Мистер де Винтер уже повесил трубку. Он ничего не сказал, кроме того что будет в семь вечера. Я села за стол и принялась за свою яичницу с ветчиной. Джаспер лежал, как всегда, у моих ног, а старая собака, по обыкновению, находилась в своей корзине, в углу комнаты. Чем заполнить предстоящий день? Ночь я провела очень плохо. Вначале пыталась поскорее заснуть и глядела на часы, которые будто и не двигались. Когда я, наконец, уснула, меня стали преследовать тяжелые сны и кошмары. Снилось, что мы с Максимом в лесу, он идет впереди. Ни догнать его, ни увидеть его лицо я не могу. По-видимому, я плакала во сне, так как, проснувшись, почувствовала, что подушка стала влажной. Взглянув на себя в зеркало, я увидела распухшие глаза и бледное, непривлекательное лицо. Попробовала слегка нарумяниться, но вышло еще хуже - я стала похожа на накрашенного клоуна. Роберт с удивлением взглянул на меня, когда я прошла через холл в столовую. В десять часов я стояла на террасе и разбрасывала крошки хлеба для птиц. В это время снова раздался телефонный звонок. На этот раз меня позвала к телефону миссис Леси. - Добрый день, Беатриса. - Как поживаете, дорогая? Решила нанести сегодня визит нашей бабушке и хотела предложить вам поехать со мною. Я буду на ленче в гостях недалеко от вас, и на обратном пути заеду за вами. Предложение принимается? - С удовольствием поеду, Беатриса, - сказала я. - Хорошо, буду у вас в половине третьего. Жиль видел Максима в Лондоне за обедом. Была очень плохая еда, но великолепное вино. Она повесила трубку, а я пошла обратно в сад. Настроение у меня было не таким, чтобы бегать с Джаспером по Счастливой долине. Предложение Беатрисы посетить бабушку подвернулось очень кстати. Это, как-никак, займет мое время, которое, казалось мне, будет тянуться до семи вечера бесконечно. Пока я с книгой, газетой и вязанием шла к скамейке среди розария, я чувствовала себя так, как будто бы из всех окон дома за мной вели наблюдение. Миссис Дэнверс могла меня видеть, а я этого установить никак не могла. Вспомнила свои детские игры в прятки, но там все было проще и понятнее. Когда меня позвали к ленчу, я почувствовала облегчение. Спокойствие и полное бесстрастие Фритса в соединении с глуповатым лицом Роберта действовали успокаивающе, а ровно в половине третьего, минута в минуту, подъехала машина Беатрисы, и она вышла, чтобы поприветствовать меня. - Вы плохо выглядите. Исхудавшее лицо, ужасно бледное. Что случилось? - Да ничего не случилось. Я никогда не была особенно румяной. - Да, но когда я видела вас в прошлый раз, вы были совсем другой. - Вероятно, тогда еще сохранялись следы итальянского загара. - О, у вас тот же характер, что и у Максима, который не выносит, когда обсуждают его здоровье. Быть может, вы собираетесь подарить нам инфанта? - Не думаю. - У вас не бывает тошноты и недомогания по утрам? - О нет! - Ну, конечно, это не всегда протекает так. Когда я носила Роджера, то все девять месяцев была весела и здорова, а накануне родов еще играла в гольф. Если у вас есть какие-нибудь подозрения, вы бы правильно поступили, поделившись со мной. - Мне, право, нечего сказать вам, Беатриса. - Должна сознаться, что буду очень рада, если вы подарите Максиму сына и наследника. Максим был бы счастлив. Надеюсь, вы не принимаете никаких мер предосторожности? О не обижайтесь на меня. Конечно, для женщины, любящей охоту и спорт, провести свой первый сезон на режиме беременной было бы ужасно, это могло бы расстроить самый счастливый брак. Но вы ведь увлекаетесь рисованием, а оно вам никак не помешает. Кстати, много ли вы рисуете? - Очень мало. - И в самом деле, нельзя же сидеть на месте, когда стоит такая чудесная погода. Понравились ли вам книги, которые я прислала? - Да, очень, это был прекрасный подарок! - Рада, что сумела вам угодить. Мы сели в машину, и Беатриса повела ее с бешеной скоростью: люди, которых мы обгоняли, ругались и грозили нам кулаками, а один пешеход остановился, чтобы погрозить нам палкой. Наконец, мы свернули на узкую проселочную дорогу, и Беатриса вновь заговорила: - У вас кто-нибудь гостил в Мандерли? - Нет, никаких гостей, очень спокойно. - Оно и лучше, ужасно много хлопот бывает с этими приемами. Когда вы побываете у нас, то увидите, что у нас все гораздо проще: тесный маленький кружок, где все прекрасно знают друг друга. Мы поочередно обедаем друг у друга, а после играем в бридж. А вы играете в бридж? - Играю, но плохо. - О, это совсем неважно. Лишь бы играли хоть как-нибудь. Просто не знаешь, что делать с неиграющими людьми а перерыве между чаем и обедом и после обеда. Нельзя же все время разговаривать! Сейчас, когда Роджер стал уже взрослым, он часто привозит своих друзей, и мы от души веселимся. Жаль, что вас не было с нами на прошлое Рождество: было очень весело, мы ставили разные шарады. Жиль обожает всякие переодевания и был в своей стихии. Мы считаем, что ему следовало стать актером. А после одного-двух бокалов шампанского он делается таким веселым, что ему нет удержу. На этот раз он и его старый друг Дикки Марш оделись в длинные платья и спели дуэт. Какое это имело отношение к задуманному в шараде слову, так никто и не понял, но все безумно смеялись. Я с ужасом подумала о том, что, быть может, следующее Рождество мне придется провести в этом "веселом" обществе, и затем успокоилась, решив, что непременно заболею инфлуэнцей. - Мы, конечно, ни на что не претендуем, - продолжала Беатриса, - а вот у вас, в Мандерли, несколько лет тому назад была настоящая театральная постановка и приезжали даже гости из Лондона. Но, конечно, организация такого спектакля - очень хлопотное дело... Как себя чувствует Максим? - Спасибо, хорошо. - Весел и счастлив? - По-видимому, да. Мы проезжали по узкой деревенской улице, и ей пришлось замолчать. А я думала о том, поговорить ли с ней по поводу миссис Дэнверс и этого Фэвелла. Но не хотелось, чтобы она поднимала из-за этого шум и рассказала Максиму. - Беатриса, - в конце концов решилась я, - знаете ли вы человека по имени Фэвелл? - Джек Фэвелл? Да, знаю. Ужасный шалопай. Я видела его однажды несколько лет тому назад. - Он приезжал вчера в Мандерли повидаться с миссис Дэнверс. - Да, возможно... - Но почему? - Он двоюродный брат Ребекки. - Никогда бы не подумала, что у нее может быть такой брат. Мне он совсем не понравился. - Вас можно понять. Я решила о дальнейшем умолчать и не сказала, что Фэвелл просил скрыть его визит от Максима. Мы подъехали к воротам и направились к большому кирпичному дому поздневикторианского стиля. Здание было огромное, а жила в нем одна слепая старушка. Нам открыла дверь горничная. - С добрым утром, Нора, - сказала Беатриса, - как у вас тут дела? - Благодарю вас, все хорошо, мадам. - Как себя чувствует старая леди? - Как вам сказать, мадам, по-разному: иногда хорошо, а иногда неважно. Но она, безусловно, будет вам рада. - Это жена мистера де Винтера, миссис де Винтер. - Добрый день, мадам. Как вы поживаете? Мы прошли через узкий холл и гостиную и вышли на террасу. На ступеньках везде стояли каменные вазы, заполненные цветущей геранью. В низком кресле в углу, завернутая в шали и обложенная подушками, сидела бабушка Беатрисы. Она была очень похожа на Максима, вернее, у Максима, когда он будет очень стар и слеп, будет точно такое же лицо. Сиделка, занимавшее место рядом со старушкой, встала, положила закладку в книгу, которую она читала вслух, и улыбнулась Беатрисе. - Как вы поживаете, миссис Леси? - спросила она. Беатриса пожала ей руку и представила меня. - Старая леди отлично выглядит, - сказала сиделка, - не знаю, как ей это удается в восемьдесят шесть лет. - Я приехала навестить вас, бабушка. - Как это любезно с твоей стороны, Би, нам так скучно здесь одним. Беатриса поцеловала ее и сказала: - Я привезла к вам жену Максима. Она уже давно собиралась вас навестить. - И шепнула мне: - Поцелуйте ее. Старушка потрогала мое лицо руками и сказала: - Милое молодое существо. Как жаль, что вы не захватили с собой Максима. - Максим сегодня в Лондоне и вернется лишь вечером. - Как поживает Роджер, Би? Он гадкий мальчик - никогда не навещает меня. - Он приедет к вам в августе. Он окончил Итонский колледж и поступает сейчас в Оксфорд. - О, дорогая, он, наверное, совсем взрослый, и я его уже не узнаю. - Он уже выше, чем Жиль. Сиделка вынула откуда-то вязание и быстро зашевелила спицами. - Как вам нравится в Мандерли, миссис де Винтер? - спросила она у меня. - Очень нравится, благодарю вас. - Это дивное место, не правда ли? Мы когда-то ездили туда со старой леди, когда она была еще несколько крепче. А теперь она уже слишком слаба. Мне очень, очень жаль, я любила эти поездки, - сказала сиделка. - Приезжайте как-нибудь сами, - пригласила я. - Вы провели свой медовый месяц в Италии, не так ли? - Да. - Нам доставила большое удовольствие открытка, присланная нам мистером де Винтером из Италии. Я думала о том, как она употребляет местоимение "мы". В таком значении, как его употребляет король, или отождествляя себя со старой леди настолько, что считает себя с ней единым целым? Я прислушалась к беседе Беатрисы со старушкой. - Вы знаете, нам пришлось уволить старого Мэрксмена, нашего лучшего охотника. Ослеп на оба глаза. (Со стороны Беатрисы довольно бестактно рассказывать об этом бедной слепой старушке). - Любите ли вы охоту? - снова обратилась ко мне сиделка. - Нет, не люблю. - Вероятно, вы еще привыкнете к ней, как все в этой части света. - Миссис де Винтер увлекается живописью, - сказала Беатриса. - Какое прелестное хобби, - ответила сиделка. - У меня была когда-то подруга, которая делала чудеса своими красками и карандашами. - Мы говорим о живописи, - обратилась Беатриса к старушке. - Вы еще не знаете, что у нас в семье завелся собственный художник. - Кто это? - спросила старушка. - Никогда не слышала об этом. - Ваша новая внучка, бабушка. Спросите ее, что я ей подарила к свадьбе. - О чем это говорит Би? - обратилась старушка ко мне. - В нашей семье никогда не было художников. Она шутит? - У меня просто маленькое хобби, а по-настоящему рисовать я даже никогда не училась. Беатриса подарила мне прекрасные книги. - О боже, это все равно, как послать уголь в Ньюкасл! В Мандерли и так слишком много книг. - Вы не понимаете, бабушка, это совсем особые книги: история искусств в четырех томах. Сиделка пояснила: - Миссис Леси объясняет, что миссис де Винтер увлекается живописью, и поэтому она подарила ей книги по истории искусств к свадьбе. - Никогда не слыхала, чтобы в качестве свадебного подарка преподносили книги. Мне, во всяком случае, никто их не дарил. Да я бы и не стала их читать. Я хочу чаю. Почему Нора не приносит чай? - ворчливо произнесла старая леди. - Как? - сказала сиделка, вставая. - Вы снова голодны после нашего плотного и вкусного ленча? Недаром говорят, подумала я, что со старыми бывает временами труднее, чем с малыми. Сиделка взбила подушки и укутала старушку в шали поплотнее. А та закрыла глаза и казалась очень усталой. В таком виде она стала еще больше похожа на Максима, но я тут же постаралась вообразить ее молодой, красивой и веселой, разгуливающей по садам Мандерли. Рядом с ней я видела юношу в сюртуке и с круглым белым воротником - и это был дедушка Максима. Она, вероятно, не замечала, что Беатриса зевает, поминутно глядя на часы, и не понимала, что, выйдя от нее, Беатриса скажет: "Теперь у меня совесть чиста на ближайшие три месяца." - У нас сегодня сандвичи с кресс-салатом, - сказала сиделка. - О, я не знала об этом, - ответила старушка. - Почему Нора не подает чай? - Я бы не согласилась занять вашу должность, сестра, за тысячу фунтов в день, - сказала Беатриса. - Пустяки, я привыкла, к тому же она вовсе не тяжелый человек, бывает ведь и много хуже. В это время вошла Нора, внесла легкий чайный столик и сервировала чай. - Как вы опаздываете, Нора, - сказала старая леди. - Нет, мадам, сейчас ровно половина пятого. Мы подвинули свои стулья к столику и начали пить чай с сандвичами. Для старушки были приготовлены особые сандвичи. - Ну, чем не угощение?! Старая леди ответила: - Я очень люблю кресс-салат. Чай был слишком горячим. - Я каждый день говорю прислуге, что после того, как чайник закипит, его нужно немного остудить. А они не слушаются. - Вся прислуга одинакова, - заметила Беатриса. - Я уже перестала огорчаться по этому поводу. - Хорошая ли была погода в Италии? - спросила у меня сиделка. - Да, было очень тепло, и Максим сильно загорел. - Почему Максим не приехал ко мне? - спросила старая леди. - Мы говорили вам, бабушка, что он уехал в Лондон по делам. - Но почему вы говорите, что он в Италии? - Он был в Италии в апреле, а сейчас он вернулся домой и живет в Мандерли. - Мистер и миссис де Винтер живут теперь в Мандерли, - громко повторила сиделка. - И там сейчас чудесно, - подхватила я. - Розы как раз расцвели. Жалею, что не догадалась привести их вам. - Я очень люблю розы, - заявила старушка. А потом, уставившись на меня своими мутными глазами, вдруг неожиданно спросила: - Скажите, а вы тоже живете в Мандерли? Вопрос поставил меня в тупик, но Беатриса сказала громко и нетерпеливо: - Бабушка, дорогая, вы прекрасно знаете, что она там живет. Ведь это жена Максима. Сиделка отодвинула от себя чашку, встала и взглянула на старушку. Та откинулась на свои подушки, и губы у нее задрожали. - Кто вы такая? - спросила она меня. - Ваше лицо мне незнакомо, и я никогда не видела вас в Мандерли. Би, кто эта девушка? Почему Максим не привозит ко мне Ребекку? Я так люблю Ребекку. Где она? Я вся залилась краской, а сиделка быстро подошла к креслу больной. - Я хочу видеть Ребекку, - повторила старая леди. - Что вы сделали с ней? Беатриса тоже встала из-за стола, вся красная, с дрожащими губами и смущенно глядела на меня. - Думаю, что вам следует уехать, миссис Леси, - сказала сиделка. - Когда больная начинает путаться в мыслях, то это продолжается обычно несколько часов подряд. Время от времени у нее бывают такие припадки. Очень жаль, что это случилось именно тогда, когда вы приехали навестить нас. - Надеюсь, что вы все понимаете и прощаете ее, миссис де Винтер, - обратилась она ко мне. - Ну, конечно, мы уже уходим. Мы взяли свои сумки и перчатки и направились к выходу, а вслед раздавался раздраженный тонкий голос: - Где Ребекка? Почему Максим не приезжает сюда и не привозит Ребекку? Мы пошли через гостиную и холл, вышли и сели в машину. Все это не говоря ни слова. И только когда мы уже миновали деревню, Беатриса, наконец, заговорила: - Мне ужасно совестно перед вами, просто не знаю, что сказать. - Не говорите глупостей, Беатриса, ничего не нужно говорить. Все в полном порядке. - Не понимаю, в чем тут дело. Я ей писала о вас и Максиме. И она очень заинтересовалась этой свадьбой за границей. Я совсем забыла, что она так любила Ребекку. Кажется, она так и не поняла, что с ней случилось. Ребекка отличалась способностью внушать к себе симпатию; мужчины, женщины и даже собаки - все тянулись к ней. По-видимому, старая леди так и не забыла ее. - Это совсем неважно, неважно, - повторила я. - Жиль будет очень недоволен и скажет мне: "О Беатриса, глупее нельзя было ничего придумать." - Вам не следует ничего рассказывать ему об этом инциденте. Чем меньше шуму поднимать, тем скорее все это забудется. - Но Жиль сразу увидит по моему лицу, что я чем-то расстроена. Мне никогда не удается что-нибудь скрыть от него. Меня все это ничуть не задевало. Лишь бы это не дошло до Максима. Мы доехали до холма, с которого были видны леса Мандерли. - Скажите, вы очень торопитесь домой? - спросила Беатриса. - О нет, а в чем дело? - Вы не рассердитесь, если я вас высажу у домика привратника. Если я сейчас помчусь на полной скорости, то успею к лондонскому поезду и смогу встретить Жиля, которому, в противном случае, нужно будет нанимать на вокзале такси. Я поняла, что она сыта по горло событиями этого дня и хочет остаться одна. Чаепитие в Мандерли было ей уже не под силу. Я вышла из машины. - Постарайтесь немного пополнеть, худоба вам не к лицу. Передайте Максиму мой привет, - сказала Беатриса на прощание и исчезла в клубах дыма. Когда я подошла к дому, то увидела, что машина Максима уже стоит у подъезда, и радостно бросилась в дом. В холле лежали перчатки и шляпа, а голос, громкий и раздраженный, слышался из библиотеки. - Сообщите ему, чтобы впредь он держался подальше от Мандерли. - Неважно, кто сказал мне об этом. Его машина была вчера здесь, в Мандерли. Если вы хотите встречаться с ним, то встречайтесь где-нибудь в другом месте. Я не желаю, чтобы он въезжал в ворота моего поместья. Запомните это. Я предупреждаю вас об этом в последний раз. Я отошла от двери библиотеки и проскользнула на лестницу. Дверь библиотеки открылась, и я прислонилась к стене галереи, чтобы остаться незам