яйца вкусом напоминали изжеванную промокашку. Аннабелль с трудом заставила себя проглотить пару кусочков. В дверь вновь постучали. Билл подвел к столику Сэма Крамера, мужчину лет сорока, тощего, с резкими движениями, квадратным подбородком и буравящими насквозь серыми глазами, с короткой, как у Джейсона, стрижкой, щедро тронутой сединой. - Ты знаком с мисс Винтерс, Сэм? Аннабелль понравилась его улыбка. - Я пытался с ней познакомиться. Прошлым летом на танцах в загородном клубе мне выпала честь пройти с мисс Винтерс восемь па, но я не успел даже представиться. Тот вечер Аннабелль помнила довольно смутно. Крамер налил себе кофе. - Должен отметить, вы попали в веселенькую историю. - Я просто не могу поверить, что положение так, серьезно, как полагает мистер Джейсон. Серые глаза Крамера смотрели на нее над ободком кофейной чашечки. - Когда Билл позвонил мне вчера вечером, у вас были одни неприятности, - он поставил чашечку на стол. - Сегодня утром они совсем другие. - Она не выходила из этой комнаты, - заметил Джейсон. - Прекрасно, - кивнул Крамер. - Послушайте, мисс Винтерс, я могу представлять вас при одном условии. Вся правда и ничего, кроме правды, да поможет вам бог. Я скажу вам, что нужно говорить другим людям. Но я должен знать все, до последней мелочи. Ничего не скрывайте от меня. Ничего. Аннабелль едва сдерживала злые слезы. - Но почему я должна что-то скрывать? - Не знаю, - пожал плечами Крамер, - но такое случается, - он достал из кармана трубку и начал набивать ее табаком. - Вчера вечером вам предстояло защищать репутацию учителя. Вас публично оскорбили. В ваш адрес выдвинули беспочвенные обвинения. Билл дал вам хороший совет. Вам следовало нанести ответный удар, в особенности осадить Коннорса. Теперь Коннорс мертв, и вы не можете опровергнуть его. Сейчас вы не просто учительница, подозреваемая в аморальном поведении. Половина населения Рок-Сити видит в вас убийцу. И сегодня утром, вместо того чтобы подавать иск по обвинению Коннорса в клевете, вам надо готовиться к защите от обвинения в убийстве. - Но Билл был со мной от полуночи до двух часов ночи, пока не привез меня сюда, - ответила Аннабелль. - А потом я не выходила из этой комнаты! - Докажите это! Страх внезапно перехватил ей горло. - Я не должна этого доказывать, не так ли? Разве не им надо доказывать, что я выходила из гостиницы? Крамер ответил ледяным взглядом. - Мисс Винтерс, вы склонны к половым извращениям? Аннабелль мгновенно вскочила на ноги, расплескав кофе из всех трех чашек. - Я думаю, что нам лучше прекратить этот разговор, мистер Крамер! - Ее голос дрожал от гнева, она побледнела как полотно. - Сядьте и перестаньте идиотничать, - отрезал Крамер. - Коннорс публично обвинил вас в аморальном поведении. Вчера вы могли вызвать его в суд и доказать, что он оклеветал вас. Сегодня это невозможно, но обвинение осталось и висит над вами, как тонна угля. Ему не нужно подтверждать свою правоту, а вы можете все отрицать хоть до второго пришествия. Люди все равно будут верить Коннорсу, тем более, что этому поспособствуют ваши друзья. - Друзья?! - Сейр Вудлинг, Хэтч, мисс Колдуэлл, два члена совета просвещения, которым не нравится биология. - Но вы же не... - На вас падет подозрение в убийстве, - бесстрастно продолжал Крамер. - Вы не можете доказать ваше алиби. Но, по крайней мере, мы знаем, что никто не мог видеть вас вне стен этой комнаты. Мы это знаем, не так ли, мисс Винтерс? - Да, - Аннабелль безвольно упала на стул. - Отлично. Мисс Винтерс, у вас есть пистолет? Она широко раскрыла глаза, попыталась облизнуть пересохшие губы. - Правду, мисс Винтерс! - Да, да, у меня есть пистолет. Крамер наклонился вперед. - Какой марки? - резко спросил он. - Какого калибра? - Я не знаю. Это... просто пистолет. Револьвер. - У вас есть разрешение на его хранение? Аннабелль кивнула. Крамер взглянул на Джейсона. - Будем надеяться, что это не "особый" тридцать второго калибра, - он повернулся к Аннабелль. - Пистолет у вас дома? Она покачала головой. - Я держу его в школе. Видите ли, я часто задерживаюсь по вечерам. Школу несколько раз взламывали, что-то украли. Поэтому я держу пистолет в кабинете, на всякий случай. Крамер не торопясь разжег трубку. Когда он вновь взглянул на Аннабелль, выражение его лица смягчилось. - Это важный момент, мисс Винтерс. Если ваш пистолет не тридцать второго калибра, мы вздохнем свободнее. Между прочим, вы не стреляли из него в последнее время? Не чистили его? - Я никогда из него не стреляла. И не чистила. Я уже много месяцев не прикасалась к нему. - Значит, если окажется, что ваш пистолет тридцать второго калибра марки "особый", сразу станет ясно, что из него давно не стреляли? Билл встал. - Пожалуй, нам пора идти. Крамер сухо улыбнулся. - Спешить нам незачем. До вчерашнего собрания у вас не было стычек с Бредли Коннорсом, мисс Винтерс? Кровь отхлынула с лица Аннабелль. - Были, - едва слышно прошептала она. Крамер ждал. Тогда она рассказала о Шарон Джейгер и своих угрозах в адрес Коннорса. - Святая корова! - выдохнул Джейсон, когда она закончила. Крамер помрачнел. - Вы никому не говорили об этом? Аннабелль покачала головой. - Нет. Даже Шарон. Просто сказала, что ей уже не нужно видеться с Коннорсом. И объяснила Эду Джейгеру, что Шарон необходимы советы женщины. - Не мог ли Коннорс рассказать кому-либо о вашем разговоре? - Откуда мне знать? - Теперь ясно, как работала его мысль, - вмешался Билл. - Как только кто-то другой выступил против Аннабелль, он тут же поддержал выдвинутое обвинение. После этого она могла говорить что угодно, но люди увидели бы в ее словах лишь желание отомстить. Тем самым на собрании ему удалось соскочить с крючка. - Мы можем повторять вашу версию до посинения, но нам никто не поверит, - согласился Крамер и повернулся к Аннабелль. - Вы виделись с Шарон Джейгер после аварии? - Нет. К ней никого не пускают, кроме отца. - Доктор Паттон ваш друг. Он сможет провести вас к ней? - Я могу попросить его. Крамер глубоко затянулся и выпустил струю дыма. - С ней стоит поговорить. Узнать, подтвердит ли она при необходимости ваши слова, - он выбил трубку на металлический поднос. - Слушайте меня внимательно, мисс Винтерс. Мне кажется, вам не стоит нарушать обычного распорядка. Идите в школу. Я сомневаюсь, что вам удастся провести все уроки, но попробовать стоит. Если вам будут задавать вопросы, не отвечайте на них. Говорите, что вы обратились ко мне вчера, сразу после собрания. Вчера, понимаете? Если вас захочет допросить полиция, скажите, что будете говорить только в моем присутствии. Ясно? Аннабелль кивнула. - Билл и я покрутимся в городе, выясним, куда дует ветер. Если я понадоблюсь вам, звоните в "Вестник". Ты не возражаешь, Билл? Мне нет резона возвращаться в контору. Используем редакцию как связной пункт? - Разумеется, - кивнул Джейсон. - Ты думаешь, нам надо пойти в школу и поискать пистолет? Крамер покачал головой. - Если это "особый" тридцать второго калибра, они сами придут в школу. У мисс Винтерс не должно возникать и мысли о том, чтобы взять пистолет и положить его в другое место. Мы им будем всячески содействовать. На все сто процентов. До тех пор, пока они не предъявят официальное обвинение. Аннабелль испуганно посмотрела на Крамера. - Вы считаете, что меня могут в чем-то обвинить? Крамер ответил не сразу. - Если они быстро не найдут убийцу... и у вас разрешение на хранение пистолета марки "особый" тридцать второго калибра... да. ГЛАВА 4 Слова Крамера подействовали на Аннабелль, как ледяной душ, и мысли о нереальности происходящего уступили место паническому страху. К тому времени, как она вышла на улицу с Биллом Джейсоном и Крамером, Рок-Сити, ее дом, милый дружелюбный городок, превратился в жестокую враждебную тюрьму. Как тяжело осознавать, что у нее, возможно, больше нет друзей, за исключением этих двух мужчин, один из которых - случайный знакомый, а со вторым она танцевала несколько секунд. Казалось, она перенеслась в другую страну, не зная ни языка, ни законов. Как можно понять язык, на котором тебя называют безнравственной, распущенной, склонной к сексуальным извращениям? Как можно смириться с законом, позволяющим людям, которых ты считала друзьями, за одну ночь превращаться в обвинителей и лжесвидетелей? Бежать, бежать отсюда, повторяла и повторяла она себе. Однако, если Сэм Крамер окажется прав, время уже упущено. Первый серьезный удар она получила, стоя на тротуаре у гостиницы с Сэмом Крамером. Билл ушел за машиной. Они договорились, что он отвезет Аннабелль домой, та переоденется и поедет в школу на своем автомобиле. Крамер тихим голосом убеждал Аннабелль, что необходимо вести себя так, будто ничего не произошло. Она не должна ни перед кем оправдываться. Ее защитой должно стать тщательно спланированное нападение. Слова, слова, слова. И тут Аннабелль увидела идущую к ним Хильду Робинсон, свою близкую подругу, учительницу старших классов. Хильда входила в число тех, чей телефонный звонок ждала она вечером прошлого дня. Они проводили с Хильдой немалую часть свободного времени. Их взгляды на город и на школу во многом совпадали. Аннабелль рассчитывала, что Хильда подойдет к ним, посмеется над нелепым исходом собрания, выразит негодование поведением Коннорса. Вместо этого Хильда остановилась, будто наткнулась на невидимую стену. Даже не кивнув Аннабелль, она резко повернулась и перешла на другую сторону. Аннабелль окаменела. - Когда все закончится, они первые прибегут к вам, - резко заметил Крамер. В глазах Аннабелль стояли слезы. - Я этого не хочу... никогда, - в ее голосе проступила обида. Подъехал Билл. Крамер посоветовал Аннабелль "держать хвост морковкой", и она села в кабину. - Хильда Робинсон - ваша подруга, не так ли? - спросил Билл. - Вы видели? - Свинья, - несколько минут Билл молчал. - Послушайте, Аннабелль, я хотел бы остаться с вами. Я с удовольствием помахал бы кулаками, но, думаю, принесу больше пользы, занимаясь своим делом. Я должен выпустить газету и написать передовицу о всей этой кутерьме. Но помните, я все время на другом конце провода. Вам надо только позвонить. - Спасибо, - прошептала Аннабелль. - За все. Машина остановилась у шлагбаума, перегораживающего Главную улицу. Мимо них медленно тянулись товарные вагоны. Аннабелль повернула голову и встретилась взглядом со стариком Грейвсом. Сколько раз она здоровалась с ним по утрам, и всегда его загорелое лицо со странным шрамом на левой щеке расплывалось в дружеской улыбке. Кивнула она и сейчас. Грейвс отвернулся, будто видел ее впервые в жизни. Аннабелль сжалась в комочек, моля бога, чтобы шлагбаум скорее открылся. - Вы не переживете этот день, если будете так реагировать на каждое отвернувшееся лицо, - спокойно заметил Билл. - Сегодня их будет больше, чем достаточно. Оставшись одна, Аннабелль почувствовала, что ее душит страх. Она еще держалась, ощущая плечо Крамера или Билла. Но Билл уехал. Она видела обугленную траву на лужке, где горел крест, и, казалось, до нее вновь донеслись грязные ругательства. На кофейном столике стояла пепельница, полная окурков. На кушетке лежала мятая подушка, остальные валялись на полу. Билл спал здесь после того, как отвез ее в гостиницу. Теперь Билл уехал. А Сэм Крамер выяснял, куда дует ветер. Она осталась наедине с громкими криками в ночи, испуганным бегством Хильды Робинсон, враждебностью старика Грейвса. Ты уже большая, говорила она себе, переодеваясь в костюм из темной шерсти. Нормальная, трезво мыслящая женщина. Твоя совесть абсолютно чиста. Куда бы ни дул ветер, он не принесет тебе вреда, потому что в том, что летит в тебя, нет ни грана правды. Не все твои друзья похожи на Хильду Робинсон. Они встанут рядом с тобой, как только поймут, сколь необходима их поддержка. Дейв Паттон! Как же она забыла о нем. Аннабелль чуть не улыбнулась при мысли о том, как он будет возмущаться, узнав, что ей пришлось пережить. И она могла не волноваться о работе. Марк Свенсон, Сара Маршалл, Гармон Руз на ее стороне. Они удержат совет от опрометчивых решений. Подъехав к школе без десяти девять, Аннабелль с удивлением обнаружила, что автомобильная стоянка забита до отказа. У нее было определенное место, которое не занимали другие учителя, приезжающие на своих машинах. Сегодня машины стояли не только на стоянке, но и по обочинам шоссе. Проехав вдоль ряда машин и найдя свободное место, Аннабелль пешком вернулась к школе и тут заметила стоящие у входа две патрульные машины. Она направилась к ступенькам, ведущим к двери, когда навстречу поспешила знакомая фигура Эда Джейгера, отца Шарон. На тротуаре никого не было, и Аннабелль поняла, что все учащиеся и преподаватели собрались в школьном зале на обычное утреннее собрание, пока она искала место для стоянки. Эд Джейгер был мастером на все руки. Он мог починить что угодно, наладить электропроводку, прочистить канализацию, прострогать доску, покрасить забор. Когда он увидел Аннабелль, на его лице появилось испуганное выражение. - Я надеялся, что вы не придете, - сказал он. - Это моя работа, - ответила она, стараясь не подавать виду, что чем-то озабочена. - Почему же мне не приходить? Что сегодня слышно о Шарон? - Она еще плоха, мисс Винтерс, но доктор Паттон уверен, что она выкарабкается. Хорошо, что я состою в общей кассе сотрудников школы по оплате медицинского обслуживания. Не знаю, что бы я иначе делал. - К ней пускают посетителей, Эд? - Только меня, - ответил он и торопливо добавил: - Но, если вы выкроите минутку, чтобы заглянуть к ней, доктор Паттон наверняка не станет возражать. Я думаю, ей это поможет. Вы для нее господь бог, мисс Винтерс. - Я постараюсь заехать к ней после уроков. А теперь мне пора, Эд. Я и так опоздала. - Мисс Винтерс, не ходите туда, - сказал Эд Джейгер. - Но почему? - Видите все эти машины, мисс Винтерс? Почти две сотни родителей приехали, чтобы узнать, разрешат ли вам вести уроки. Они собрались в зале и ждут выступления доктора Нортона. Аннабелль остолбенела. - Меня послали встретить вас, мисс Винтерс. Сказать, чтобы вы зашли в кабинет доктора Нортона. Там мистер Свенсон, лейтенант Хоган, сержант Телицки. Послушайте, садитесь в машину и уезжайте. А я скажу, что не видел вас. - Но Эд... - Все сегодня как сумасшедшие, мисс Винтерс. Дайте им остыть. Скройтесь из виду, и пусть они успокоятся. Аннабелль сцепила руки. - Я не могу, Эд. Я не сделала ничего плохого. Если я уеду... Эд Джейгер коснулся ее руки. - У Шарон не было лучшего друга. Я сходил из-за нее с ума, мисс Винтерс, пока вы не помогли ей. Для вас я готов на все. Помните об этом и просите о чем угодно. Аннабелль едва сдерживала слезы. Друг. Этот простой человек, и Билл Джейсон, и Дейв... и Крамер, хотя ему за это и платили. Четыре человека из всего города. - Вы можете оказать мне услугу, Эд. Прямо сейчас. - Говорите. Она порылась в сумочке и достала десятицентовик. - Позвоните, пожалуйста, в "Вестник". Телефон-автомат в кафетерии. - Конечно, мисс Винтерс. Не волнуйтесь. У меня есть мелочь. Она вложила монету в его мозолистую ладонь. - Спросите мистера Крамера. Сэма Крамера. Если его нет, позовите Билла Джейсона. Больше ни с кем не говорите. - Понятно. - Расскажите мистеру Крамеру или мистеру Джейсону о том, что здесь творится. - Мистер Крамер - адвокат? - Да. - Я рад, что вы нашли человека, который поможет вам, мисс Винтерс. Я сейчас же позвоню. - Если их не будет, подождите немного и позвоните снова. Мистер Джейсон должен быть в редакции или приедет с минуты на минуту. - Обязательно. Не волнуйтесь, мисс Винтерс, я дозвонюсь до него. Аннабелль открыла дверь и вошла в кабинет доктора Нортона, гордо подняв голову. Гул голосов, слышавшийся в коридоре, мгновенно стих. Она увидела Марка Свенсона и впервые поняла, что он глубокий старик. Дорогой твидовый пиджак стал ему велик, а голубые глаза, обычно такие яркие и ясные, глубоко запали в глазницы. Эвери Хэтч, директор школ округа, сидел за столом доктора Нортона, просматривая какие-то бумаги. Аннабелль показалось, что она узнала учительский контракт - вероятно, заключенный с ней. Лейтенант Хоган склонился над его плечом. Они подняли головы, когда открылась дверь, и поспешно отвели взгляд. Сержант Телицки отвернулся от окна и сухо улыбнулся. - Я уже подумал, что вы собираетесь удрать, мисс Винтерс. Марк Свенсон быстро подошел к Аннабелль и взял ее за руки. - Мне очень жаль, Аннабелль. Очень жаль. И еще это происшествие с Коннорсом... Вскрылись новые обстоятельства. - А какое отношение имеют они ко мне? - Такой вопрос, подумала она, мог бы прозвучать в салонной комедии. Прежде чем Марк успел ответить, подал голос Эвери Хэтч: - Может, нам следует подождать доктора Нортона? - Думаю, вы правы, - кивнул Марк. У него дернулась щека. Он отпустил руки Аннабелль. - Доктор Нортон проводит общее собрание, Аннабелль. Вы, вероятно, заметили, что приехали многие родители. Хочу довести до вашего сведения, что доктор Нортон объявит, что вас отстраняют от преподавательской работы на неопределенный период. - Без всякого разбирательства? - услышала Аннабелль свой голос, донесшийся откуда-то издалека. - Речь идет о детях, мисс Винтерс, - взвизгнул Эвери. - Об угрозе их нравственности. Мы не можем рисковать. Если выяснится, что подозрения беспочвенны, мы посмотрим, что делать дальше. А пока мы не имеем права разрешить вам общаться с учащимися Рок-Сити. - Против меня выдвинули официальное обвинение в аморальном поведении? - спросила Аннабелль. - Я подал на вас жалобу, - ответил Хэтч. - Мы незамедлительно проведем заседание школьного совета, - заверил ее Марк. - Директор школ штата сможет приехать к нам только завтра. Он сообщит нам точное время приезда, и я тут же соберу совет. - Понятно, - Аннабелль не расслышала своего голоса. - Я думаю, что вам необходим знающий человек, который мог бы защитить ваши интересы, - продолжал Марк. - Я советую вам найти адвоката. - Я уже обратилась к мистеру Крамеру. Эвери резко поднял голову. - Вы уже наняли адвоката? Это означает... - Это означает, - с былым жаром оборвал его Марк, - что у Аннабелль есть голова на плечах. Хоган снял фуражку и вытер вспотевший лоб носовым платком. - Все это входит в компетенцию школьного совета, - сказал он. - Мы занимаемся жалобой мистера Хэтча, но, честно говоря, сейчас нас интересует совсем другое. Мисс Винтерс, у вас есть пистолет марки "особый" тридцать второго калибра. Мы выдали вам разрешение на его хранение. У Аннабелль похолодело внутри. Значит, "особый" и тридцать второго калибра. - У меня есть пистолет, - она приложила все силы, чтобы не дать голосу дрогнуть. - Но я не помню ни его марки, ни калибра. - Где этот пистолет, мисс Винтерс? - продолжал Хоган. - В моем кабинете, в столе. - Вас не затруднит сходить туда в сопровождении сержанта Телицки и принести пистолет мне? Мы будем им содействовать на все сто процентов, вспомнились Аннабелль слова Крамера. - Разумеется, нет. Она повернулась и вышла в коридор. Телицки последовал за ней. В кабинете Аннабелль села за стол, не глядя на Телицки выдвинула правый нижний ящик и сунула руку за папки с бумагами. И тут же во рту у нее пересохло. Она не нашла пистолет. Лихорадочно Аннабелль начала доставать папки, рыться в бумагах. Пистолета не было. Она взглянула на Телицки. Тот довольно улыбался. Она перерыла остальные ящики. Пистолета не было. - Его нет. - Может быть, вы переложили пистолет в другое место? - Нет. Он лежал в нижнем ящике. Я не прикасалась к нему много месяцев. - Интересное совпадение. Бредли Коннорса застрелили из пистолета марки "особый" тридцать второго калибра, а вашего пистолета, той же марки и того же калибра, нет на месте. Он подождал, пока Аннабелль встанет и пойдет в кабинет доктора Нортона. - Пистолета нет, - сказал он, когда они вошли в кабинет. - Вы не знаете, где он, мисс Винтерс? - спросил Хоган. Аннабелль покачала головой. - Я... я давно не видела его. Он мне не требовался. Он лежал в ящике... за папками. Хоган глубоко вздохнул. - Я думаю, будет неплохо, если вы поедете с нами в участок и расскажете нам обо всем, мисс Винтерс. - Я арестована? - Конечно, нет, - ответил Хоган. - Мы ведем обычное расследование. Но, если вы не хотите ехать добровольно, мы можем вызвать вас официально. - Я... я бы предпочла, чтобы меня вызвали. И я хочу переговорить с мистером Крамером, моим адвокатом. Хоган помрачнел. - Вы сможете позвонить ему из участка, мисс Винтерс, - он двинулся к Аннабелль. - А как же контракт? - вмешался Эвери. - Мы имеем право разорвать его прямо сейчас. Я в этом уверен. Нарушение норм поведения. Думаю, этот вопрос следует решить немедленно. - Мы решим его на заседании совета, - отрезал Марк. - А вам, Эвери, придется ответить там на несколько вопросов. - Мне? - Например, почему, обращаясь с жалобой в полицию, вы не поставили в известность совет просвещения? Если вы не хотели говорить с нами, почему не связались с директором школ штата, вашим непосредственным начальником? Почему полиция, Эвери? Она не имеет никакого отношения к школьной программе. - В жалобе шла речь об аморальном поведении, - пришел на помощь Телицки. Пальцы Хогана сомкнулись на руке Аннабелль. - Нам лучше поговорить в участке, - мягко сказал он. - Оттуда вы позвоните Сэму Крамеру. ГЛАВА 5 Однажды, сравнительно давно, Аннабелль побывала в полицейском участке. Ей исполнилось восемнадцать лет, и она пришла сдать экзамен на получение водительских прав. Седовласый, улыбающийся патрульный проверил остроту ее зрения по таблице на стене, ответ на билет по правилам дорожного движения, поездил с ней по городу в ее автомобиле. Аннабелль нервничала, но и радовалась своему очевидному успеху. Другого повода посетить полицейский участок ей уже не представилось. Как преподавателю-воспитателю, Аннабелль приходилось иметь дело с лейтенантом Хоганом и одним или двумя полицейскими при разборе мелких нарушений правопорядка учащимися школы. Полицейские всегда были предельно вежливы, много шутили и не забывали, что перед ними красивая женщина. С Джорджем Телицки она лишь здоровалась при встречах на улице. Правонарушения малолетних не входили в круг его обязанностей. До этого утра Аннабелль видела в полицейских умелых, благоразумных стражей общественного порядка. В машине они не разговаривали. Родной город Аннабелль, ее мир, повернулся против нее. Несколько раз она открывала рот, чтобы высказать предположение насчет пропажи пистолета. Она случайно выбросила его с ненужными бумагами, отдала на школьные соревнования по стрельбе, забыла, что драмкружок не вернул пистолет после спектакля. Все знали, что у нее был пистолет. Возможно, его взяли на время, один из сторожей, кто-то из учителей, поехавший в банк с крупной суммой. Но Аннабелль промолчала. Полицейский участок оказался совсем другим. Никто не улыбался. Неприятно пахло хлоркой. Она видела блекло окрашенные стены. Патрульный Маккарти, что-то печатавший на машинке, с интересом оглядел вошедшую Аннабелль с головы до ног. Телицки прошел к окну. Хоган сел за стол и углубился в лежащие перед ним бумаги. Аннабелль осталась стоять у двери. Наконец, Хоган посмотрел на нее. - Давайте разберемся с пистолетом, - сказал он. - Я бы хотела позвонить мистеру Крамеру, - настаивала Аннабелль. Хоган повернулся к Маккарти. - Позвони Сэму Крамеру в его контору в Латропе. - Там вы его не найдете, - заметила Аннабелль. - Вы можете связаться с ним через редакцию "Вестника". - Я предупреждал тебя, Пат, - тут же вмешался Телицки. - Что он делает в "Вестнике"? - спросил Аннабелль Хоган. - Мистер Крамер находится в нашем городе, - ответила Аннабелль. - Он просил позвонить в "Вестник", если мне понадобится его помощь. Вероятно, время от времени он сам звонит туда. - Не надо звонить в "Вестник", - не уступал Телицки. - Мы должны искать Крамера в его конторе. Стоит позвонить в "Вестник", как Джейсон тут же прискачет сюда и напечатает в своей газете черт знает что. Нам это ни к чему, Пат. После короткого раздумья Хоган велел Маккарти позвонить в Латроп и передать, что мисс Винтерс находится в полицейском участке и хочет поговорить с мистером Крамером. Маккарти нашел номер в справочнике и снял телефонную трубку. - Я вас слушаю, мисс Винтерс, - снова обратился Хоган. - Я не знаю, где мой пистолет. Он лежал в ящике стола, когда я видела его в последний раз, несколько месяцев назад. Сейчас его там нет. Это все, что мне известно. Хоган долго разминал сигарету, наконец закурил и прищурился на Аннабелль сквозь облако голубого дыма. - Многие из нас совершают поступки, о которых потом сожалеют, - в его голосе слышалось неподдельное сочувствие. - Когда крыша рушится нам на голову, мы зачастую начинаем махать руками, не успевая подумать о том, что делаем. Нам кажется, что мы в безопасности, и вдруг - бум! Наши действия не поддаются логике. Мы безумствуем. - Я не представляю о каких совершенных мной безумствах идет речь, - ответила Аннабелль. Телицки отвернулся к окну, будто ему наскучила процедура допроса. - Когда рушится крыша, мисс Винтерс, - продолжал Хоган, - начинают убирать обломки и вытаскивают на свет многое из того, что, казалось, исчезло раз и навсегда. Мы сталкиваемся с этим постоянно. Допустим, мы поймали парня, совершившего вооруженное ограбление бензоколонки. До этого он не попадался. Но вот его поймали, он признается, а потом оказывается, что он воровал еще в школе, но тогда отделался лишь воспитательной беседой. Мы выясняем, что он груб с женщинами, пьет слишком много, или играет на бегах, или что-то еще. - В прошлую пятницу, когда ваши ученики погибли на холме Кобба, я бы собственными руками удушил человека, который вынудил их свернуть с дороги. Мы все еще ищем его. Но в результате аварии выясняется, что происходит с нашими детьми. Чему их учат? Кто их учит? Я доверял вам, как себе, мисс Винтерс. Но на заседании совета крыша обрушилась над вашей головой. И с этого момента на поверхность всплывают разные мелочи, давно похороненные на дне. Мне не следовало говорить вам об этом. Я должен говорить с вами жестко и сурово, но я представляю, что у вас сейчас на душе. Это ужасное чувство вины. Страх, страх и стыд. И вам станет гораздо легче, если спрятанное внутри вырвется наружу, станет достоянием гласности. Если мы с этим согласимся, признаемся в том, в чем должны признаться, и пойдем на это добровольно... - Мне не в чем признаваться! - выдохнула Аннабелль. - Я не чувствую вины... или стыда. Страх? Да, я боюсь, потому что люди, похоже, сошли с ума. - Господи, когда же это кончится? - воззвал от окна Телицки. - В конторе не знают, где мистер Крамер, - доложил Маккарти. - Если он позвонит, они передадут просьбу мисс Винтерс. Хоган кивнул. - У вас есть право, мисс Винтерс. Вы можете ничего не говорить, пока не приедет ваш адвокат. То есть мы можем приказать вам отвечать на наши вопросы, вы можете отказаться, и тогда нам придется запереть вас в камеру. Итак, у вас есть право молчать. Таков закон. Но мы сбережем массу времени и нервов, если побеседуем о том, что произошло на самом деле. Мы даже не будем вести протокол допроса. Просто побеседуем. - Нам не о чем говорить, - ответила Аннабелль. От долгого стояния на одном месте у нее заболели ноги. - Я не знаю, куда делся мой пистолет. Это все, что я могу вам сказать. - К черту пистолет! - взорвался Телицки. - Возможно, мы найдем его, возможно, вы бросили его в реку около молитвенного дома. Вернемся к более важному. Например, где вы были после половины второго ночи? Ваше гостиничное алиби не имеет веса. И что вы можете сказать о ваших отношениях с Коннорсом? И какой ваш совет привел Лайлу Каммингс и еще двух подростков к их смерти? И почему бы не рассказать нам о ваших извращенных вкусах? При каждом слове Аннабелль отступала назад, пока не коснулась спиной серой холодной стены. - Полегче, Джордж, - в голосе Хогана слышалась притворная жалость. Таков был их метод допроса, Хоган - мягкий и вежливый, Телицки - крутой и настойчивый. - Полегче! - взревел Телицки. - Будь это мужчина, мы бы вышибли из него все, что нужно, за пять минут. Ты знаешь это не хуже меня. Бросаться на Коннорса, как публичная девка. Ненавидеть его, потому что он отверг ее притязания, потому что выставил ее перед людьми такой, какая она есть. - Прекратите! - вскрикнула Аннабелль, вжимаясь в стену. - Детям этого города хорошо известно, кто она такая! Прошлой ночью они назвали ее истинным именем! - гремел Телицки. - Да, им не следовало жечь крест перед ее домом, но назвали они ее правильно! - отвернувшись к окну, он замолчал. Аннабелль, ошеломленная услышанным, стояла у стены. Кожа ее лица с такой силой обтянула скулы, что, казалось, вот-вот лопнет. - Нам известно о вашей встрече с Коннорсом, - подхватил инициативу Хоган. - Мы знаем, что вы приходили к нему из-за Шарон Джейгер. Он пригрозил рассказать обо всем, если вы не прекратите неестественную связь с этой девушкой. А вы предложили себя, чтобы подкупить его. Коннорс понимал, какая ему грозит опасность, и поделился подробностями вашего разговора со своими друзьями. Такие сведения не следует хранить в тайне. Он боялся вас, и не без оснований. - Это ложь! - пролепетала Аннабелль. - В сказанном вами нет ни слова правды! - Такое трудно переварить, мисс Винтерс. Я не верил своим ушам. Но Коннорс был пастором, и он рассказал обо всем судье Вудлингу и Эвери Хэтчу, чтобы защитить себя от вас. Мы пытались поговорить с Шарон Джейгер, но она еще очень слаба для настоящего допроса. Она сказала то, что мы и ожидали от нее услышать. Вы говорите то же самое, мисс Винтерс. Она испугана. Так же, как и вы. У Аннабелль перехватило горло. Она должна выбраться отсюда. Она должна выбраться, прежде чем этот зыбучий песок не засосал ее в зловонную трясину, о существовании которой она даже не подозревала. Аннабелль повернулась и, ничего не видя перед собой, побрела к двери. Не успела она пройти и двух шагов, как Телицки оказался перед ней. Его сильные пальцы впились в плечи Аннабелль. Она закричала, громко, истерично. Аннабелль не видела, как распахнулась дверь и появился Сэм Крамер. - Что здесь происходит, черт побери? - воскликнул он. Билл выскочил из-за Крамера и отшвырнул Телицки от Аннабелль. Тот упал на колено, тут же поднялся на ноги с пистолетом в руке. Билл Джейсон шагнул к нему. - Джордж! Убери пистолет! - заорал Хоган. Он и Маккарти выскочили из-за столов. Крамер успел первым и вырвал пистолет из руки Телицки. Билла, побелевшего от ярости, держали Хоган и Маккарти. Телицки испепелял его взглядом. - А теперь уходи отсюда, Билл, - твердо заявил Хоган. - Идет допрос, а не заседание суда. Если у нас будет что сообщить прессе, я дам тебе знать. - Подожди меня в коридоре, Билл, - дрожащим от возмущения голосом добавил Сэм Крамер. Билл повернулся, подошел к Аннабелль, обнял ее за плечи. - Я не знаю, что эти сучьи дети сделали с вами, Аннабелль, - сказал он. - Но я узнаю. И об этом узнает весь город, округ, штат. Часть III ГЛАВА 1 Каким-то образом в это безумное утро Биллу Джейсону удалось выкроить время, чтобы написать передовицу "Вестника". Газета появилась в киосках и у подписчиков, когда в полицейском участке еще продолжался допрос Аннабелль Винтерс. Рок-Сити понял, что Билл Джейсон ринулся в бой, и за ленчем многие горожане почувствовали жало его резких слов. Передовица начиналась двумя колонками на первой странице под общим заголовком: ИСТИННАЯ ТРАГЕДИЯ РОК-СИТИ. "Это черный день для Рок-Сити. День, когда одна трагедия громоздится на другую. В ранние часы субботнего утра город ошеломило известие о том, что трое учащихся старших классов погибли в автокатастрофе на холме Кобба, а девушка, оставшаяся в живых, находится в критическом состоянии. Сегодня новость об убийстве Бредли Коннорса, пастора так называемого молитвенного дома, усилила всеобщее потрясение. Но самое худшее заключается в том, что большая часть жителей нашего города не представляет, в чем истинная трагедия Рок-Сити. В скорби родителей, понесших невосполнимую утрату? Нет. В безжалостном убийстве, унесшем человеческую жизнь? Нет. Истинная трагедия Рок-Сити состоит в том, что его жители, подхваченные волной истерии, забыли о здравом смысле, терпимости, трезвости суждений. Рок-Сити превратил себя в линчующую толпу. Можно простить семьи, понесшие утрату. Их стойкость подверглась непосильному испытанию. Но их вытолкнули в середину линчующей толпы заблуждающиеся, легкомысленные и злобные люди. Репутация тех, кто верно служит городу, обливается грязью, которую вряд ли удастся смыть. Этой ночью перед домом честной женщины горел крест и одновременно дети наших добропорядочных горожан осыпали ее мерзкими ругательствами. Нелепый исход заседания совета просвещения превратил город в улюлюкающую толпу, беснующуюся у подножия полыхающего креста. В жажде человеческой крови взрослые люди публично признают отсутствие всяких приличий и моральных устоев у своих детей. Если бы это соответствовало действительности, стоило ли возлагать вину на единственную учительницу. Что произошло с семьей и ее влиянием? Не пора ли выставить на всеобщее обозрение родителей, забывших о своих прямых обязанностях, воспитании детей? Убийце не место среди нас! И мы узнаем имя виновника трагедии на холме Кобба, если полиция займется своим делом вместо того, чтобы тайком направлять ослепленных и жаждущих крови. Со временем мы узнаем всю правду. Но что, если истина откроется слишком поздно? Будем ли мы собираться на перекрестках и шептаться о том, что мы "немного поторопились"? Наши сожаления в будущем не загладят жестокости и насилия настоящего. Есть вопросы, на которые необходимо получить ответ. 1. Существует ли крупица доказательств того, что авария на холме Кобба явилась следствием безрассудства или безнравственности кого-либо из погибших подростков? Девушка, чудом оставшаяся в живых, сообщает о другой машине, ехавшей навстречу по их полосе движения. За рулем сидел пьяный? Преступник, бежавший с места еще не раскрытого преступления? В лучшем случае, это трус, который мог спасти детей, если б остановился. Как идут поиски этого человека? 2. В ночь аварии директор школ округа Эвери Хэтч подал в полицию официальную жалобу, обвинив учителей старших классов в аморальном поведении и использовании недопустимых методов преподавания. Так называемое недостойное поведение и вышеупомянутые методы и стали, по утверждению мистера Хэтча, причиной катастрофы на холме Кобба. Почему мистер Хэтч никогда не говорил об этом раньше? Учебная дисциплина, которая ему особенно не нравится, введена в школьную программу пять лет назад, при его согласии. Учительница, которую он обвиняет, преподает уже десять лет, и ее контракт подписан мистером Хэтчем. Как получилось, что мистер Хэтч внезапно прозрел в час ночи с пятницы на субботу? Почему мистер Хэтч не высказал свои опасения совету просвещения? Не поставил в известность директора школ штата, своего непосредственного начальника? Пусть мистер Хэтч ответит на эти вопросы, потому что на нем лежит основная ответственность за массовую истерию, охватившую город. Пусть он ответит! 3. Сержант полиции, не кто иной, как Джордж Телицки, ходил от дома к дому, будто бы расследуя жалобу Хэтча, но на самом деле распространяя яд подозрений и недоверия. Расследование так не проводят! В час ночи сержант Телицки сидел в патрульной машине в сотне ярдов от горящего креста и грязных криков, упомянутых выше. Сержант Телицки не пошевельнул и пальцем, чтобы прекратить это безобразие и арестовать хулиганов. Почему? В этот черный день Рок-Сити поддерживает действия Эвери Хэтча. Поощряет странное поведение сержанта Телицки. Почему? Пришло время ответить на эти вопросы, прежде чем массовая истерия не завела нас слишком далеко". Билл Джейсон, вне себя от гнева, сидел в машине почти полчаса, прежде чем из полицейского участка вышел Сэм Крамер. Один. - Для первого коктейля еще слишком рано, - сказал он. - Ты сможешь отвезти меня в суд округа, Билл? - Где она? - спросил Джейсон. - Что они с ней сделали? Крамер сел рядом с Биллом. - Они задержали ее по обвинению в убийстве. - Мерзавцы! - прорычал Билл. - Она останется в камере, пока я не получу распоряжения судьи о представлении арестованной в суд для рассмотрения вопроса о законности ее ареста, то есть последует предварительное разбирательство дела, на котором суд решит, достаточно ли у них улик, чтобы держать Аннабелль под стражей. При других обстоятельствах я бы сказал, что она будет на свободе через несколько часов. У них ничего нет. Никто не видел ее на месте преступления. Нет никаких свидетелей. Нет и орудия убийства. Ее пистолет пропал, но это не означает, что Коннорса убили из ее пистолета. Все притянуто за уши, но если судью Эджерсона заразила местная болезнь... Поехали. Билл завел мотор. - Мотив - публичное оскорбление на заседании совета просвещения? - спросил он. - Если бы, - Крамер достал трубку. - Ну и гусь этот Коннорс! - Коннорс? - Он сказал Хэтчу и Сейру Вудлингу, каждому в отдельности, о неестественных отношениях мисс Винтерс и Шарон Джейгер. - Что?! - Он будто бы угрожал предать гласности их связь, а мисс Винтерс пришла к нему и предложила отдаться, чтобы заставить его молчать. - О господи, - с отвращением пробормотал Джейсон. - Над этим не посмеешься, - продолжал Крамер. - Они допросили Шарон, которая сказала им то же самое, что и Аннабелль нам. Они говорят, что Шарон и мисс Винтерс не могли сказать ничего другого. И это так, если они виновны... - Всему городу известно, что Сейр Вудлинг ненавидит Аннабелль, - заметил Билл. - Но не Хэтч, - возразил Крамер. - Объективно говоря, он честен. Если он утверждает, что Коннорс говорил ему о мисс Винтерс и Шарон, я уверен, что так оно и было. Таким образом, становятся весомыми и показания Вудлинга. Юридически эти сведения получены через вторые руки, и, возможно, их нельзя использовать как доказательства вины в судебном процессе. Но хороший прокурор может добиться, чтобы присяжные услышали эту историю. - Святая корова! - Опасность состоит в том, - Крамер наклонился вперед, прикрыв рукой спичку, поднесенную к трубке, - что они соберут достаточно улик, чтобы обвинить Аннабелль в нарушении общепринятых норм поведения, даже если им