уши. Совершить акт возмездия вызвались пятьдесят добровольцев. Был брошен жребий, и Бартш умер смертью героя. - Дракс помолчал. - Память о нем будет жива. - Затем он продолжал. - Новая боеголовка сейчас устанавливается. Она подошла как раз по размеру. Отличная работа. И даже тот же вес. Все в полном порядке, а старая боеголовка - пустая жестянка, набитая столь милыми сердцу министерства ассигнований приборами, находится уже в Штеттине - по ту сторону "Железного занавеса". А верная субмарина скоро вновь возвратится сюда, - он посмотрел на часы, - чтобы, пройдя водами Ла-Манша, забрать всех нас отсюда завтра ровно в одну минуту пополудни. Отерев лицо тыльной стороной ладони. Дракс откинулся в кресле и уставился в потолок, глаза его были полны видений. Вдруг он хихикнул и лукаво скосился на Бонда. - А знаете, что мы сделаем первым делом, когда попадем на борт подлодки? Мы сбреем эти знаменитые усы, которые вас так заинтересовали. Вы унюхали мышь, мой дорогой Бонд, там, где должны были почуять крысу. Эти бритые головы и усы, за которыми мы все так прилежно ухаживали, обычная мера предосторожности, мой дорогой друг. Попробуйте обрить собственную голову и отрастить пышные черные усы. Вас не узнает родная мать. Все дело в общем впечатлении. Небольшое усовершенствование. Точность, мой дорогой друг. Точность во всем. Таков мой девиз. - Он самодовольно засмеялся и глотнул дыма. Вдруг, насторожившись, он испытующе поглядел на Бонда. - Ладно, скажите что-нибудь. Не сидите болваном. Как вам моя история? Не кажется ли она вам необычной, замечательной? Ведь все это осуществил один человек. Не молчите, не молчите. - Рука его дернулась ко рту, и он с бешеной энергией накинулся на ногти. Затем рука снова нырнула в карман, и взгляд Дракса внезапно сделался жестоким и холодным. - Или вы хотите, чтобы я вызвал Кребса? - Он сделал движение в сторону стоявшего на столе телефона. - "Аргументатор". Бедный Кребс. Он был словно дитя, у которого отобрали любимую игрушку. Или, может, стоит позвать Вальтера. Ему есть что оставить вам на память. От него снисхождения не ждите. Ну? - Хорошо, - сказал Бонд. Он без испуга смотрел в это большое красное лицо, от которого его отделял стол. - История и в самом деле замечательная. Быстро прогрессирующая паранойя. Мания величия плюс ненависть и жажда мести. Довольно забавно, - невозмутимо продолжал он, - возможно, это связано с формой ваших зубов. Кажется, это называется диастема. Она развивается, если в детстве ребенок привыкает сосать палец. Да. Полагаю, когда вас упрячут в сумасшедший дом, психиатры согласятся со мной. "Лошадиные зубы", издевательства в школе и тому подобное. Интересное влияние это оказало на ребенка. Потом добавили нацисты, а потом вас трахнуло по вашей уродливой башке. Впрочем, в этом вы виноваты сами. Кажется, теперь все ясно до конца. С тех пор вы стали самым настоящим безумцем. Это то же самое, когда некоторые мнят себя Господом. И такое при этом проявляют ослиное упрямство. Полные фанатики. Вы почти гений. Ломброзо был бы вами доволен. А так вы просто бешеный пес, которого следует пристрелить. Кстати, есть еще время покончить жизнь самоубийством. У параноиков это не редкость. Нехорошо. Мне вас жаль. Бонд помолчал, а затем, вложив в голос все то презрение, на которое был только способен, сказал: - А теперь продолжим нашу комедию, волосатый дикарь. Сработало. С каждым словом лицо Дракса все сильнее и сильнее искажалось гневом, глаза наливались кровью, пот ярости струился по щекам и капал на сорочку, изо рта вытекла слюна и сосулькой свесилась с подбородка. Теперь, когда он услышал кличку, которой дразнили его в школе и которая пробудила в нем вихрь жалящих воспоминаний, Дракс вскочил с кресла и, обежав стол, с кулаками бросился на Бонда. Сжав зубы, Бонд терпел. Стоило Драксу дважды поднять Бонда вместе со стулом, как гнев его иссяк. Он вынул шелковый платок и вытер им лицо и руки. Затем тихо прошел к двери и оттуда, обращаясь поверх упавшей на грудь головы Бонда к девушке, сказал: - Думаю, что ни один из вас больше не сможет чинить мне препятствий, - голос его ровен и уверен. - Когда узлы вяжет Кребс, можно не опасаться ошибок. - Он махнул рукой в сторону окровавленной фигуры на стуле. - Когда очнется, - сказал он, - можешь передать ему, что эти двери откроются еще раз лишь перед самым полуднем. И через несколько секунд после этого от вас уже не останется ничего. Даже, - Дракс рывком отпер внутреннюю дверь, - зубных пломб. Хлопнула внешняя дверь. Бонд медленно поднял голову и с мукой усмехнулся сочившимися кровью губами. - Я должен был взбесить его, - едва выговорил он. - Нельзя было дать ему время опомниться. Нужно было, чтобы он вышел из себя. Гала смотрела на него непонимающими глазами, не в силах оторваться от той жуткой маски, в которую превратилось его лицо. - Все в порядке, - прохрипел Бонд. - Не волнуйся. - Лондон вне опасности. У меня есть план. Стоявшая на столе паяльная лампа издала слабый хлопок и потухла. 23. ПЕРЕД СТАРТОМ Из-под полуопущенных век Бонд напряженно всматривался в паяльную лампу. Несколько драгоценных секунд он сидел неподвижно, по капле собирая растраченные силы. Голова трещала так, будто ею играли в футбол, но при этом никаких серьезных повреждений ему нанесено не было. Дракс бил неумело, обрушивая на Бонда шквал ударов не владеющего собой человека. Гала с тревогой наблюдала за ним. Глаза на забрызганном кровью лице были почти закрыты, однако в мышцах челюстей чувствовалось сосредоточенное напряжение. Усилие воли, которое он предпринимал, она ощущала едва ли не физически. Его голова дернулась, и когда Бонд повернулся к ней, Гала увидела, что глаза его блестят лихорадкой триумфа. Он кивнул в сторону стола. - Зажигалка, - торопливо проговорил он. - Я обязан был заставить Дракса забыть о ней. Делай как я. Сейчас покажу, - и он принялся раскачивать легкий металлический стул, дюйм за дюймом приближаясь к столу. - Только, ради Бога, не опрокинься. Тогда мы пропали. Но торопись, иначе лампа остынет. Не совсем еще понимая, что от нее требуется, и чувствуя себя участницей какой-то страшной детской забавы, Гала осторожно заковыляла по полу вслед за Бондом. Несколько секунд спустя Бонд велел ей остановиться возле стола, а сам еще какое-то время продолжал движение вокруг стола, направляясь к креслу Дракса. Затем, заняв позицию напротив цели, он вместе со стулом резко рванулся вперед и уперся грудью в крышку стола. Соприкоснувшись со стальным корпусом настольной зажигалки, зубы его издали зловещий щелчок, однако губами Бонд все же удержал зажигалку, и, ухватив ее за верхнюю часть, качнулся назад, рассчитав силу толчка таким образом, чтобы не опрокинуться. Потом он терпеливо пустился в обратный путь к тому месту, где у угла стола сидела Гала и где Кребс оставил паяльную лампу. Бонд сделал паузу, чтобы перевести дух. - Теперь нам предстоит самое сложное, - мрачно произнес он. - Пока я буду пытаться раскочегарить лампу, ты перевернись на стуле так, чтобы твоя правая рука оказалась как можно ближе ко мне. Гала послушно стала разворачиваться на месте, а Бонд тем временем накренил стул и, приникнув к краю стола, зажал в зубах ручку паяльной лампы. Затем он аккуратно придвинул лампу к себе. Еще несколько минут кропотливого труда ушло на то, чтобы расположить паяльную лампу и зажигалку на краю стола так, как было необходимо. Немного передохнув, он вновь наклонился, зубами завернул вентиль лампы и принялся качать плунжер, медленно вытягивая его губами и затем вдавливая подбородком вниз. Его лицо обдавало жаром нагревателя и испарениями газа. Только бы не остыла. Бонд выпрямился. - Последнее усилие, Гала, - сказал он, искривясь в улыбке. - Возможно, придется немного потерпеть. Ничего? - Пустяки. - Тогда приступаю, - сказал Бонд, нагибаясь и отворачивая предохранительный вентиль с левой стороны резервуара. Затем, быстро склонившись над "ронсоном", что стоял под прямым углом к лампе и как раз под форсункой, он двумя передними зубами резко надавил на рычаг зажигания. То был адский трюк; и хотя голова Бонда отпрянула назад с проворностью змеи, он не сумел подавить в себе вздох боли, когда голубой язычок пламени горелки лизнул его по оплывшей щеке и переносице. Однако все же превращенный в пар керосин уже свистел спасительным огоньком. Бонд смахнул влагу с заслезившихся глаз и вновь наклонил голову - теперь почти параллельно поверхности стола - вновь зажал в зубах рукоятку паяльной лампы. Казалось, что от тяжести челюсти вот-вот переломятся, нервы передних зубов рвались на куски, но он осторожно откачнул свой стул от стола и изо всех сил стал тянуть вперед шею, пока кончик голубоватого пламени не впился в шнур, крепко-накрепко приковавший запястье Галы к подлокотнику стула. Он отчаянно старался свести колебания лампы к минимуму, но когда рукоятка начинала вибрировать и пламя скользило по предплечью девушки, сквозь сжатые зубы Галы то и дело прорывались вздохи. Наконец, все было позади. Расплавленные свирепым жаром медные жилки провода лопнули одна за другой, и правая рука девушки внезапно освободилась. Она тут же перехватила лампу из зубов Бонда. Голова его откинулась назад, и он с наслаждением завращал ею, стремясь побыстрее вернуть в затекшие мышцы кровь. Не успел Бонд придти в себя, как Гала, поколдовав над путами, освободила и его. Мгновение он сидел неподвижно, прикрыв глаза и ожидая, пока в тело его вновь вольется жизнь. Вдруг он с блаженством ощутил на своих губах упругий поцелуй. Он открыл глаза. Она стояла перед ним, взгляд ее горел. - Это за все, что ты сделал, - объяснила она серьезно. Но осознав вдруг, что ему еще предстоит сделать, вспомнив, что, если у нее и есть шанс выжить, то ему оставалось жить лишь несколько минут. Бонд вновь закрыл глаза, пряча от девушки застывшее в них выражение безнадежности. Заметив, как изменилось его лицо, Гала отвернулась. Она отнесла это на счет усталости и тех страданий, что достались на его долю. Неожиданно она вспомнила о пузырьке перекиси, который хранила в туалетной комнате своего кабинета. Она прошла к себе. Как странно было видеть все эти знакомые вещи снова. Казалось, что это вовсе не она, а какая-то другая женщина сидела за этим столом, печатала письма, пудрилась. Содрогнувшись, она вошла в тесную уборную. Господи, на кого она стала похожа, какой разбитой она себя чувствовала! Но прежде всего она взяла влажное полотенце и перекись, вернулась назад и целых десять минут приводила в порядок то жуткое месиво, в которое превратилось лицо Бонда. Он сидел молча, обхватив ее талию рукой и глядя на нее благодарными глазами. Когда она вновь удалилась в бывший свой кабинет и, как он услышал, заперла дверь уборной. Бонд встал, погасил горевшую еще паяльную лампу, прошел в душ Дракса, разделся и минут пять простоял под ледяными струями. "Погребальный обряд!" - с грустью подумал он, изучая в зеркало свое обезображенное лицо. Потом, одевшись, он вернулся к столу Дракса и тщательно его обыскал. Он добыл лишь один трофей - полбутылки "представительских" виски "Хейг-энд-Хейг". Он взял два стакана, набрал воды и позвал Галу. Он услышал, как дверь уборной отворилась. - Что такое? - Виски. - Пей. Я сейчас. Бонд посмотрел на бутылку и, наполнив стакан на три четверти, в два глотка осушил его. Стало веселее, он закурил столь желанную сейчас сигарету и, присев на краешек стола, ощутил, как поднятая напитком горячая волна перекатилась из желудка в ноги. Он снова взял бутылку и посмотрел на нее. Для Галы тут чересчур много, и он, прежде чем уйти отсюда, мог выпить еще целый стакан. В любом случае лучше, чем вообще ничего. Особенно, когда он тихо выйдет из этой комнаты и запрет за собой дверь. Не оглядываясь. Вошла Гала - преображенная Гала, почти такая же красивая, как в вечер их первой встречи, если бы не тень усталости под глазами, которую не могла скрыть даже пудра, и рубцы от шнура на запястьях и лодыжках. Бонд протянул ей стакан, другой взял себе, и они, глядя поверх стаканов, улыбнулись друг другу. Потом Бонд поднялся. - Послушай, Гала, - сказал он сухо. - Нам необходимо поговорить и решить кое-что, поэтому буду краток, а потом мы выпьем еще. - Он услышал, как она затаила дыхание, но продолжал. - Минут через десять я запру тебя в душе Дракса, и ты на полную мощность включишь воду. - Джеймс, - воскликнула она, приблизившись к нему на шаг. - Не надо, не продолжай. Я знаю, ты скажешь сейчас что-то страшное. Прошу, остановись, Джеймс. - Прекрати, - грубо оборвал ее Бонд. - Какое это имеет значение. Нам чудом предоставился шанс. - Он отступил от нее и подошел к двери, ведущей в шахту. - После этого, - вновь заговорил он, держа в правой руке драгоценную зажигалку, - я выйду отсюда, запру дверь и прикурю свою последнюю сигарету у сопла "Мунрейкера". - Боже, - прошептала она. - О чем ты говоришь? Ты с ума сошел. - Гала глядела на него широко раскрытыми от ужаса глазами. - Не будь смешной, - не вытерпел Бонд. - Что еще мы можем сделать? Взрыв будет так силен, что я даже не успею ничего почувствовать. И это должно сработать. Все пропитано испарениями топлива. Либо один я, либо миллионы людей в Лондоне. Боеголовка не отделится. Атомные заряды взрываются не так. Возможно, она попросту расплавится. В этом, может быть, твой единственный шанс спастись. Основной удар взрыва примут на себя точки наименьшего сопротивления - колпак и стальное дно шахты выхлопа, если я справлюсь с механизмом, который откатывает пол. - Он улыбнулся. - Веселей, - сказал он, приближаясь к ней и беря ее за руку. - Я с пяти лет мечтал постоять на горящей палубе. Гала отдернула руку. - Я не желаю тебя слушать, - рассердилась она. - Мы должны придумать другой план. Ты, кажется, думаешь, что я ни на что не способна. С какой стати ты присвоил право решать за меня? - Она подошла к световой карте и нажала кнопку. - Конечно, если иного выхода нет, то придется воспользоваться зажигалкой. - Она пристально рассматривала ничего не видящим взором ложный план запуска. - Но эта твоя идея, пойти одному и стать в гуще этих чудовищных испарений, а потом спокойно щелкнуть этой штукой, с тем чтобы тут же превратиться в пыль... И уж в любом случае, если придется сделать это, то мы сделаем это вместе. Если уж погибать, то мне как-то больше по вкусу такая смерть, нежели заживо сгореть в душе. И уж, конечно, - она сделала паузу, - вместе с тобой. Мы ведь оба в ответе. Когда Бонд подошел к ней и, обхватив за талию, привлек к себе, взгляд его лучился нежностью. - Гала, ты чудо, - просто сказал он. - Если мы найдем выход, мы им воспользуемся. Однако, - он посмотрел на часы, - уже за полночь, и нам надо решать поскорее. Драксу может в любую минуту взбрести в голову послать охрану проведать нас, к тому же неизвестно, когда он вздумает прийти настраивать гироскопы. Вдруг она изогнулась как кошка. Она вперилась в него, открыв рот; лицо ее загорелось от возбуждения. - Гироскопы, - прошептала она, - надо перенастроить гироскопы. - Внезапно ослабев, она припала спиной к стене, глаза ее шарили по его лицу. - Неужели не понимаешь? - ее голос едва не срывался на истерику. - Когда он уйдет, мы перенастроим гироскопы, в соответствии с настоящим графиком, и тогда ракета просто-напросто упадет в Северное море, как и было задумано. Она отошла со стены и, обеими руками вцепившись в его рубашку, умоляюще посмотрела на него. - Ведь мы можем это? - проговорила она. - Можем? - Тебе известны параметры? - резко спросил Бонд. - Конечно, - не медля ответила она. - Я целый год занималась этим. У нас не будет сводки погоды, но можно сделать наугад. Утром сообщали, что погода сегодня будет такая же, как вчера. - В самом деле, - сказал Бонд. - Мы могли бы попробовать. Если только где-нибудь спрятаться, чтобы Дракс решил, будто мы совершили побег. Как насчет шахты выхлопа? Если удастся открыть крышку. - Это яма глубиной около ста футов, с отвесными стенами, - проговорила Гала с сомнением. - Они сделаны из шлифованной стали. Гладкие как стекло. А тут нет ни веревки, ничего. Вчера очистили мастерские. Вдобавок, на берегу охрана. Бонд задумался. Затем глаза его просияли. - Есть идея, - сказал он. - Но прежде скажи мне о радаре, наводящем на цель в Лондоне. Он не собьет ракету с курса? Гала покачала головой. - Радиус его действия не больше ста миль, - сказала она. - Ракета даже не услышит его сигнал. Если ее направить в Северное море, то она попадет в зону действия морского радара. В моем плане нет просчета. Но где мы спрячемся? - В одной из вентиляционных шахт, - ответил Бонд. - Идем. Он напоследок окинул взглядом комнату. Зажигалка была в кармане. На всякий случай. Больше им ничего не понадобится. Следуя за Галой, он вышел в сверкающее пространство пусковой шахты и направился к пульту управления, с которого приводилась в действие крышка шахты выхлопа. После недолгого осмотра Бонд переключил тяжелый рычаг из положения "Zu" ["Выключено" (нем.)] в положение "Auf" ["Включено" (нем.)]. Послышалось приглушенное шипение упрятанных в стену гидравлических механизмов, и две полукруглые створки под соплом ракеты разошлись, скользя по направляющим. Бонд подошел ближе и заглянул вниз. Его взгляду открылась широкая стальная воронка, в полированных стенах которой отражался вознесшийся ввысь купол. Далее блестящие дуги терялись где-то в бездне, со дна которой доносился далекий и гулкий шум прибоя. Бонд вернулся в кабинет Дракса и сдернул штору душа. Затем вместе с Галой они разорвали ее на полосы и связали их между собой. Конец последней полосы Бонд излохматил, чтобы создать иллюзию, будто веревка, с помощью которой они бежали, оборвалась. После этого он крепко привязал другой ее конец к заостренному окончанию одного из трех стабилизаторов "Мунрейкера" и скинул веревку в колодец. Трюк этот был, конечно, не из самых оригинальных, однако позволял выиграть время. Большие округлые пасти вентиляционных шахт были расположены на расстоянии десяти ярдов друг от друга и на высоте четырех футов от уровня пола. Их было пятьдесят. Он осторожно приподнял на петлях решетку, которая прикрывала одну из них, и посмотрел вверх. На высоте сорока футов Бонд заметил слабое свечение лунного света с улицы. Он понял, что каналы шахт шли в толще стены вертикально вверх, а затем поворачивали под прямым углом к решеткам в наземной части барабана. Бонд просунул руку и провел ладонью по поверхности канала. Это был грубо выровненный бетон. Наткнувшись на острый штырь, а затем на другой, Бонд удовлетворенно хмыкнул. Это были концы стальных прутьев, что использовались в качестве арматуры. Конечно, придется им потерпеть; но, без сомнения, они-смогут дюйм за дюймом пролезть вверх по шахте, как альпинисты по горной расселине, и скрытно залечь на излучине. Обнаружить их там будет практически невозможно, если не проводить утром тщательный обыск, осуществить который в присутствии многочисленных чиновников из Лондона чрезвычайно сложно. Бонд опустился на колени, и девушка, воспользовавшись его спиной как ступенькой, начала подъем. Спустя час, изрезавшись и наставив синяков на плечи и ноги, они лежали в изнеможении, тесно прижавшись друг к другу. Всего лишь несколько дюймов отделяло их головы от большой решетки, расположенной как раз над входом, и они отчетливо слышали, как в темноте на удалении ста ярдов беспокойно переминались охранники. Пять часов утра, шесть, семь. Над колпаком медленно взошло солнце, в скалах загомонили чайки, и неожиданно Бонд и Гала увидели вдалеке трех человек, направлявшихся прямо к ним. Дорогу им перерезал свежий взвод охраны, спешивший беглым шагом, высоко вздернув подбородки и энергично работая коленями, сменить ночной караул. Троица подошла ближе, и двое измученных, затаившихся беглецов, прищурившись, смогли во всех деталях рассмотреть налитое кровью лицо Дракса, поджарого, чем-то напоминающего лисицу доктора Вальтера и опухшего от сна Кребса. Все трое шли словно палачи, молча. Дракс достал ключ, и они, все так же без слов, гуськом просочились в дверь, что была всего несколькими футами ниже застывших в напряжении тел Бонда и Галы. Наступившая затем тишина, если не считать доносившихся по вентиляционному каналу отзвуков голосов трех мужчин, что расхаживали по стальному полу вокруг шахты выхлопа, длилась полных 10 минут. Представив себе ярость и оцепенение Дракса, жалкого Кребса, сникшего под сыпавшимися в его адрес, точно удары плетки, оскорблениями, горькое обвинение в глазах Вальтера, Бонд улыбнулся. Потом под ними хлопнула дверь и Кребс что-то прокричал начальнику караула. От цепочки отделился человек и бросился к колпаку. - Die Englader, - голос Кребса срывался на истерику. - Сбежал. Herr Kapitan думает, что он может скрываться в одной из вентиляционных шахт. Попробуем их найти. Сейчас мы откроем купол и произведем продувку топливных испарений. Потом Herr Doktor прочистит каждый канал горячим паром. Если они там, им капут. Возьмите с собой четверых человек. Резиновые перчатки и огнезащитные костюмы внизу. Давление пара будет понижено. Пусть все слушают, не раздастся ли крик. Verstanden? - Zu Befehl! [Слушаюсь! (нем.)] - Охранник проворно побежал к цепи, а Кребс, чье лицо лоснилось испариной волнения, повернувшись, исчез в проеме двери. Мгновение Бонд лежал неподвижно. Над их головами раздался тяжелый скрежет, купол, треснув, распался надвое. Струя пара! Где-то он читал, что именно таким способом выкуривают на кораблях бунтовщиков. И участников беспорядков на фабриках. Сможет ли струя пара пробить на сорок футов? Хватит ли давления? Сколько бойлеров осуществляют нагрев? С которой из пятидесяти шахт они начнут? Не оставили ли они с Галой следов, которые бы однозначно указывали на их шахту? Он понимал, что Гала ждет его объяснений. Действий. Защиты. От полукруга охранников отделились бегом пять человек и, проскочив под ними, исчезли. Бонд приблизился к уху Галы. - Возможно, будет очень больно, - сказал он. - Не знаю, правда, насколько. Но ничего не попишешь. Нужно терпеть. И молчать. - Он ощутил слабое ответное пожатие ее руки. - Подтяни колени. Не стесняйся. Не время разыгрывать из себя недотрогу. - Заткнись, - зло ответила Гала, и Бонд почувствовал, как подтянулось ее колено и уперлось ему между бедер. Он сделал то же. Она сердито заерзала. - Не дури, - шепнул Бонд, прижав ее голову к своей груди так, что она оказалась почти полностью укрытой его расстегнутой рубахой. Насколько смог, он постарался прикрыть ее своим телом. Однако для рук и для ног защиты не было. Он натянул на их головы ворот рубашки. Они крепко прижались друг к другу. Взмокшие, помятые они едва дышали. Вдруг Бонд подумал, что со стороны они, наверное, напоминают прячущихся в кустах любовников и ожидающих, пока стихнут шаги посторонних, чтобы вновь возобновить прерванные ласки. Он грустно улыбнулся и прислушался. В шахте было тихо. Видимо, все они были сейчас в аппаратной. Вальтер следит, как к штуцеру присоединяется шланг. Теперь послышался далекий шум. Откуда они начнут? Где-то рядом раздался мягкий, свистящий шорох, словно гудок далекого поезда. Бонд стащил с себя ворот и украдкой взглянул сквозь решетку на охранников. Те, что попали в его поле зрения, напряженно всматривались в купол пусковой шахты куда-то слева от него. Снова раздался долгий хрипловатый свист. И потом еще. Шорох становился все явственнее. Бонд видел, как головы охранников повернулись к решетке, за которой прятались он и Гала. Казалось, они завороженно ждали, что вместе с густой струей пара, которая вырывалась из вмонтированной высоко в стену решетки, из шахты донесется и сдвоенный крик. Бонд телом ощущал биение сердца Галы. Она не ведала, что их ждет. Она верила ему. - Может быть очень больно, - едва слышно шепнул он ей. - Может обжечь. Но мы не погибнем. Держись. И не кричи. - Со мной все в порядке, - рассердилась она, но он почувствовал, что тело ее прижалось к нему сильнее. Ш-ш. Шорох все приближался. Ш-ш! Теперь их отделяло от него всего два канала. Ш-ш-ш!!! Один. Влажный привкус пара уже давал себя знать. Держаться, приказал себе Бонд. Он совсем задушил ее в своих объятиях и задержал дыхание. Все. Скорей бы. Нет сил. И вдруг - мощное давление и жар, рев в ушах и всепроникающая саднящая боль. Потом - мертвая тишина, смесь пронизывающего холода и жара в руках и ногах, ощущение, будто ты насквозь пропитан влагой, и отчаянная попытка вобрать в легкие хотя бы глоток свежего воздуха. Тела их помимо воли и в судорогах пытались разъединиться, выгадать лишний дюйм пространства и воздуха, чтобы облегчить страдания ошпаренных участков кожи, уже успевших покрыться волдырями. Дыхание с хрипом вырывалось из их глоток, струившаяся по стенкам вода попадала в рот. Наконец, им удалось перевернуться и, теперь они, давясь, выплевывали воду, и она сливалась со струями влаги, что текли под их вымокшими телами и вдоль обожженных лодыжек, и далее вертикально вниз по стенкам шахты, по которой совершали они свой подъем. Рев паровой струи удалялся и, наконец, превратясь в прежний шорох, стих. В тесном бетонном узилище установилась тишина, которую нарушало лишь прерывистое дыхание и тиканье часов Бонда. Они лежали и ждали, каждый убаюкивал свою боль. Спустя полчаса - а может, целую вечность - Вальтер, Кребс и Дракс вереницей вышли наружу. Однако внутри шахты - в качестве последней меры предосторожности - еще оставались охранники. 24. СТАРТ - Стало быть, все довольны? - Да, сэр Хьюго, - это говорил министр ассигнований. Бонд узнал его опрятную, уверенную фигуру. - Это те самые параметры. Мои сотрудники самостоятельно проверили их сегодня утром в военно-воздушном министерстве. - В таком случае, прошу оказать мне доверие. - Дракс взял лист бумаги и уже было повернулся, чтобы направиться в шахту. - Минуточку, сэр Хьюго. Улыбнитесь, пожалуйста. Поднимите руку. - В последний раз засверкали вспышки, зажужжали и защелкали камеры. Дракс повернулся и зашагал к колпаку, глядя, как показалось Бонду из-за расположенной прямо над дверью решетки, прямо ему в глаза. Толпа фотографов и репортеров рассеялась, они разбрелись на площадке, оставив лишь небольшую группку нервно переговаривающихся между собой чиновников, которые ждали возвращения Дракса. Бонд посмотрел на часы. Одиннадцать-сорок пять. Торопись же, черт тебя возьми, думал Бонд. Он уже в сотый раз повторял про себя цифры, которые назвала ему Гала и которые он заучил наизусть в те часы выворачивающей наизнанку боли, что последовали за пыткой паром; в сотый раз двигал он членами, стараясь поддержать в них нормальное кровообращение. - Приготовься, - прошептал он Гале в ухо. - С тобой все в порядке? Бонд почувствовал, что девушка улыбнулась. - Все отлично. - Она отогнала от себя мысли о покрывающих ноги волдырях и о предстоящем спешном спуске по вентиляционной шахте, который грозил обернуться новыми ранами. Дверь под ними громыхнула, щелкнул запор, и внизу показалась фигура Дракса, шествовавшего позади пятерых охранников. С листком ложных данных в руке он властной походкой направился к кучке чиновников. Бонд взглянул на часы. Одиннадцать-сорок семь. - Пора, - прошептал он. - Удачи, - шепнула она в ответ. Снова предстояло ползти, сдирать и пропарывать кожу. Осторожно расправляя и сводя плечи, царапая об острия металлических штырей окровавленные, покрытые пузырями ступни, Бонд начал спуск. Протаскивая свое измученное тело сквозь сорокафутовый ствол шахты, он молил небо лишь о том, чтобы силы не покинули девушку, когда она повторит его путь. Последний десятифутовый отрезок попросту сорвал кожу на хребте, наконец, толчок в решетку, и вот он уже стоит на стальном полу, оставляя за собой вереницу алых следов и разбрызгивая повсюду капли крови со своих пропоротых до живого мяса плеч. Освещение было уже погашено, но сквозь раскрытый колпак внутрь вливался дневной свет. От синевы неба, перемешанной с ослепительными солнечными бликами. Бонду чудилось, будто он находится внутри гигантского сапфира. Огромная смертоносная игла, высившаяся в центре шахты, казалась сделанной из стекла. Обливаясь потом и тяжело дыша, он мчался вверх по металлическому тралу. Глядя ввысь, он едва различал, где кончается плавно сужавшийся нос ракеты и где начинается небо. Сквозь затаившуюся словно перед прыжком тишину, что обволакивала мерцавший снаряд, Бонд слышал частое, зловещее тиканье, как если бы в чреве "Мунрейкера" цокали чьи-то крошечные металлические копытца. Оно наполняло огромное стальное пространство точно стук сердца в новелле По, и Бонд знал, что как только Дракс, находившийся в данный момент на расстоянии двухсот ярдов в ЦУ, нажмет кнопку, посылая изготовившейся ракете резкий, высокий радиосигнал, стук этот внезапно прекратится, раздастся подспудный гул, из турбин вырвутся струи пара, и следом за ними появится грохочущий сноп огня, который неспешно оторвет ракету и взметнет ее со все возрастающей скоростью по гигантской, изогнутой изящной дугой траектории. Наконец перед ним возникло тонкое щупальце сложенной у стены стрелы. Рука Бонда уже легла на рычаг, стрела стала медленно тянуться к едва заметной квадратной дверце люка на мерцающей поверхности снаряда, за которой были скрыты камеры гироскопов. Не успела стрела мягкими резиновыми подушечками упереться в сверкающую хромом оболочку, как Бонд на четвереньках уже полз по ней. Небольшой диск размером с шиллинговую монету, смонтированный заподлицо с поверхностью, находился именно в том месте, где описывала Гала. Надавив на него. Бонд услышал щелчок, и крошечная дверка под воздействием тугой пружины распахнулась. Он уже был внутри. Осторожно - не поранить голову. Сверкающие рукоятки под выпуклыми стеклами компасов. Повернуть, закрутить, зафиксировать. Теперь вертушка. Программа полета. Повернуть, закрутить. Очень осторожно. Фиксация. Последний взгляд. Теперь на часы. Четыре минуты до старта. Только без паники. Назад. Щелчок люка. Вновь по стреле. Ни в коем случае не смотреть вниз. Стрела убрана. Зафиксирована держателем. И теперь к трапу. Тиканье продолжалось. Сбегая вниз, Бонд заметил напряженное, бледное лицо Галы, стоявшей возле открытой внешней двери кабинета Дракса. Боже, как саднит тело! Последний скачок и неловкий бросок вправо. Гала с шумом захлопнула внешнюю дверь. Затем хлопнула внутренняя, и они, пересекши пространство кабинета, стояли уже под струями душа, вода со свистом катилась по их прижавшимся друг к другу телам. Вдруг сквозь весь этот шум, перекрывая биение сердца, до слуха Бонда донесся электрический треск и вслед за ним голос диктора Би-Би-Си, раздававшийся из большого приемника в кабинете Дракса, от которого их отделяло лишь несколько дюймов тонкой перегородки душа. Оказалось, что Гала вспомнила о приемнике и, пока Бонд возился с гироскопами, успела нажать нужные клавиши. - ...задерживается на пять минут, - произнес живой, возбужденный голос. - Нам удалось убедить сэра Хьюго выступить перед нашим микрофоном с краткой речью. - Бонд закрыл воду, и теперь голос доносился более отчетливо. - Он - сама уверенность. Что-то шепчет на ухо министру. Оба смеются. Интересно, о чем они говорят. Мой коллега принес последнюю сводку погоды из военно-воздушного министерства. Что в ней? На всех высотах идеальные условия. Превосходно. У нас здесь также прекрасная погода. Ха-ха. Толпы зрителей, что собрались неподалеку от базы береговой охраны, получат великолепный загар. Их буквально тысячи. Что вы говорите? Двадцать тысяч? Что ж, похоже на правду. На Уолмер-Бич также негде яблоку упасть. Кажется, весь Кент вышел сегодня на улицу. Боюсь, сегодня все мы изрядно растянем шеи. Хуже, чем на Уимблдоне. Ха-ха. Что это там показалось возле причала? Клянусь небом, это всплыла субмарина. Поистине, захватывающее зрелище. Это одна из самых наших больших субмарин. Команда сэра Хьюго направляется на причал. Они выстраиваются на причале словно для парада. Наши герои. Грузятся на борт. Какая дисциплина. Таков, видимо, план Адмиралтейства. Они будут наблюдать за происходящим с этой своеобразной трибуны в Ла-Манше. Потрясающее зрелище. Хотел бы я быть среди них. Теперь сэр Хьюго приближается к нам. Через несколько секунд он обратится к вам. Как величава его фигура. Он принимает поздравления. Уверен, каждый из нас хотел бы его сейчас поздравить. Вот он появляется в центре управления. За его спиной вдалеке сверкает нос "Мунрейкера", лишь чуть-чуть высовываясь из-за стены стартовой площадки. Надеюсь, у кого-нибудь здесь есть камера. Передаю микрофон, - пауза, - сэр Хьюго Дракс. Бонд посмотрел на Галу, вода капала с ее лица. Мокрые и измазанные кровью они держали друг друга в объятиях и молчали, едва дрожа от захватившей их бури чувств. Их пустые, незрячие глаза встретились и впились друг в друга. - Ваше Величество, народ Британии, - бархатным голосом прорычал Дракс. - Через несколько минут я изменю ход истории Англии. - Пауза. - Через несколько минут удар "Мунрейкера"... э-э... перевернет судьбы всех вас... хм... в некоторых случаях самым кардинальным образом. Я весьма горд и польщен тем, что из огромного числа моих соплеменников рок выбрал именно меня, чтобы выпустить в небо стрелу великого мщения, и тем самым возвестить на вечные времена и перед лицом всего мира мощь моего отечества. Я надеюсь, что сегодняшнее событие навсегда явится предупреждением врагам моей родины, что уделом их будет - прах, пепел, слезы и, - пауза, - кровь. А теперь я благодарю вас всех за внимание и искренне надеюсь, что те из вас, кому выпадет такая возможность и у кого есть дети, передадут им мои слова сегодня же вечером. Из приемника донесся шелест довольно сдержанных аплодисментов, а затем вновь зазвучал торжествующий голос диктора. - Это был голос сэра Хьюго Дракса, который обратился к вам со словом, прежде чем спуститься в бункер и повернуть ключ зажигания, который даст старт "Мунрейкеру". Это его первое публичное выступление. И, пожалуй, чересчур, хм, откровенное. Без обиняков. Однако, едва ли мы вправе упрекать его. А теперь я передаю микрофон специалисту, капитану Тэнди из министерства ассигнований, который и прокомментирует для вас непосредственно запуск "Мунрейкера". После этого вы услышите голос Питера Тримбла, который находится на одном из патрульных кораблей, а именно на корабле Ее Величества "Мерганзер", и который расскажет о том, что произойдет в точке приводнения ракеты. Итак, капитан Тэнди. Бонд взглянул на часы. - Еще минута, - сказал он. - Господи, как бы я хотел, чтобы Дракс оказался сейчас в моих руках. На, - он потянулся за мылом и отломил от него несколько кусочков. - Когда все начнется, заткни этим уши. Шум будет чудовищный, насчет жара не знаю. Это продлится недолго, может, стальные стены и выдержат. Гала посмотрела на него. Она улыбалась. - Когда ты рядом, мне ничего не страшно. - ...теперь, опустив руку на ключ зажигания, сэр Хьюго внимательно следит за стрелкой хронометра. - ДЕСЯТЬ, - это был уже другой голос, тяжелый и звучный, как зов колокола. Бонд включил душ, и вода, шипя, заструилась по их слившейся воедино плоти. - ДЕВЯТЬ, - звеня, вел отсчет голос. - ...операторы радарных установок наблюдают за экранами. Пока на них лишь волнистые полосы. - ВОСЕМЬ. - ...все надели наушники. Бункер способен противостоять взрыву любой силы. Бетонные стены имеют толщину двенадцати футов. Пирамидальная крыша, имеющая двадцать семь футов толщины в точке... - СЕМЬ. - ...сперва радиосигнал остановит часовой механизм турбин и приведет в действие особый агрегат зажигания... - ШЕСТЬ. - ...откроются клапаны. Жидкое топливо. Секретный состав. Огромная взрывная сила. Динамит. Польется из топливных баков... - ПЯТЬ. - ...воспламенится, когда топливо попадет в двигатель ракеты... - ЧЕТЫРЕ. - ...тем временем перекись водорода и перманганат калия, смешиваясь, вырабатывают пар, насосы турбин начинают вращение... - ТРИ. - ...вспыхнувшее в двигателе топливо огненным столбом вырвется из сопла. Страшный нагрев... три с половиной тысячи градусов... - ДВА. - ...Сэр Хьюго готовится нажать кнопку. Он вглядывается в смотровую щель. Его лоб покрывает испарина. Стоит полная тишина. Адское напряжение. - ОДИН. Только лишь шум воды, ровно струящийся на два сжавшихся тела. СТАРТ! Бонд зашелся в крике. Он лишь почувствовал, как содрогнулась Гала. Тишина. И лишь шум воды... - ...сэр Хьюго покидает центр управления. Он спокойно направляется к краю скалы. Являя образец самообладания. Ступает на подъемник. Спускается. Конечно, он собирается отплыть на подлодке. На телеэкране виден лишь язычок пара из хвоста ракеты. Еще несколько секунд. Да, он уже на причале. Оборачивается и машет рукой. Наш дорогой сэр Хью... Низкий гул достиг Бонда и Галы. Он все нарастал. Выложенный плиткой пол задрожал под их ногами. Ураганный рев. Он буквально распылял их. Стены колебались, от них шел пар. Ноги под их объятыми ознобом телами выходили из-под контроля. Держать ее. Держать. Прекратить! Прекратить!!! ПРЕКРАТИТЬ ЭТОТ ШУМ!!! Господи, он теряет сознание. Вода вскипела. Закрыть кран. Все. Нет. Лопнула труба. Пар, удушье, железо, краска. Необходимо вывести ее! Вывести! Вывести!!! И вдруг обрушилась тишина. Тишина, которую можно было пощупать, потрогать, ухватить. Они лежали на полу в кабинете Дракса. В душе по-прежнему горел свет. Дым постепенно рассеивался. Вместе с ним уходил невыносимый запах горящего металла и краски. Работал кондиционер. Стальной пол вспучился словно огромный пузырь. Глаза Галы были открыты, она улыбалась. Но ракета. Что с ней? Лондон? Северное море? Радио. Вроде цело. Он встряхнул головой, глухота стала медленно отступать. Вспомнив о мыльных пробках, он выковырял их. - ...звуковой барьер. Она держится точно в центре радарного экрана. Идеальный запуск. Мы опасались, что из-за шума вы ничего не услышите. Это было грандиозно. Сперва из скалы, в толще которой проложена шахта выхлопа, вырвался столб огня, а потом над барабаном пусковой шахты стал медленно выползать нос ракеты. Словно большой серебряный карандаш. Поддерживаемый мощной колонной пламени, он не спеша поднимался вертикально вверх. Пламя опалило многие ярды бетонного пространства. Рев ракеты едва не порвал мембраны наших микрофонов. Огромные глыбы были отколоты от скалы, бетон покрылся паутиной трещин. Столь колоссальна была вибрация. Затем ракета стала увеличивать скорость. Сто миль в час. Тысяча. А, - голос прервался, - что вы говорите? Неужели! Сейчас "Мунрейкер" мчится со скоростью свыше десяти тысяч миль в час! На высоте трехсот миль. Теперь, конечно, ничего не слышно. Мы еще будем несколько секунд наблюдать факел. Он похож на комету. Сэр Хьюго вправе собой гордиться. В данный момент он на борту подводной лодки в Ла-Манше. Подлодка эта мчится под стать "Мунрейкеру", ха-ха, делая более тридцати узлов в час и вспенивая за собой воду. Она уже миновала Ист-Гудвинс, курс ее лежит на север. Скоро она достигнет патрульных кораблей. Таким образом, увидев старт, они станут свидетелями и заключительной стадии полета. Эта прогулка явилась для нас полной неожиданностью. Никто ничего не знал заранее. Похоже, что даже командование флота теряется в догадках. Мы связались по телефону с командующим эскадрой Нором. Однако, это все, о чем я могу рассказать вам отсюда, поэтому передаю микрофон П