вырвался из ряда направо, нажал на акселератор и помчался, гневно мотая головой на бедного водителе пикапа. Вполне естественно, что во время этого грубого маневра Гала позволила себе упасть на Дрэкса. Одним движением ее левая рука нырнула под плащ, нащупала книжку, вытащив ее из кармана, и мирно затихла в складках. Дрэкс же при этом ничего не чувствовал, кроме желания пересечь "зебру" у "Ройял-стар", по возможности не сбив двух женщин с ребенком, которые находились в самой ее середине. Теперь надо было решиться вынести гнев Дрэкса и с девичьей скромностью, но безотлагательным тоном спросить, не будет ли он любезен остановить машину, чтобы она могла попудрить нос. У бензоколонки - опасно. Ему может вздуматься заправить машину. Вдруг у него деньги в том же кармане? Хорошо бы у отеля. Но где здесь отель? Ах, да. "Томас Уатт" сразу за Мейдстоном. И там нет заправки. Она стала ерзать на сиденье. Сложила плащ на коленях. Прочистила горло. - Ах, простите, сэр Хьюго, - начала она сдавленным голосом. - Да. Что такое? - Мне очень неловко, сэр Хьюго. Но не могли бы вы, пожалуйста, остановиться на минутку. Я хочу... простите, мне ужасно неловко, но я хочу попудрить нос. Ужасная глупость, простите. Бога ради... - Господи, - рассердился Дрэкс. - Какого черта вы не... Ну, да. Давайте. Скажите где. - Он ворчал в усы, но сбросил скорость до пятидесяти. - Здесь, за поворотом, есть отель, - нервозно сказала Гала. - Я так вам признательна, сэр Хьюго. Я быстро. Да, вот здесь. Автомобиль резко затормозил перед гостиницей. - Быстрее, поторапливайтесь, - приговаривал Дрэкс, когда Гала, не закрывая дверцу, выскользнула из машины и побежала по гравию, плотно прижимая к себе плащ с драгоценной добычей. Она заперлась в туалете и накинулась на книжку. Вот они. На каждой странице, под датой, аккуратные колонки цифр: атмосферное давление, скорость ветра, температура - все, что она выписывала из сообщений Министерства ВВС. И внизу каждой колонки - данные настройки гирокомпасов. Гала нахмурилась. С первого взгляда было видно, что они разительно отличались от ее данных. Престо не имели к ним никакого отношения! Долистала до последней страницы. С данными на сегодня. Как, она ошиблась почти на девяносто градусов! Если бы ракета полетела по ее расчетам, она приземлилась бы где-то во Франции! Гала дико взглянула на свое отражение в зеркале. Как она могла так чудовищно ошибиться? И почему Дрэкс никогда не говорил ей об этом? Она снова просмотрела всю книжку. Как же так? Ежедневно она посылала ракету под прямым углом к правильному курсу. Но она не могла, не могла сделать такой грубой ошибки! Знают ли в Министерстве об этих цифрах? И почему Дрэкс держит их в таком секрете? Внезапно ее изумление переросло в ужас. Она должна, во что бы то ни стало должна спокойно, благополучно добраться до Лондона и рассказать все кому-то. Даже если ее за это назовут дурочкой и приставалой. Она спокойно отлистала несколько страниц назад, вынула из сумки пилочку для ногтей и как могла аккуратно вырезала одну страницу. Скатав ее в плотный шарик, засунула в кончик пальца перчатки. Строго посмотрела в зеркало. Бледная. Потерла щеки, чтобы лицо оживилось Снова надела мину извиняющейся секретарши и выбежала к машине, сжимая книжку в складках плаща. Мотор "Мерседеса" работал. Дрэкс нетерпеливо посмотрел на нее. - Давайте, давайте, - сказал он, трогая так резко, что она едва не прихлопнула лодыжку тяжелой дверью. Гравий полетел из-под колес, и машину вынесло на лондонское шоссе. Галу отбросило назад, но она ухитрилась положить плащ на прежнее место между сиденьями, прикрыв им свою грешную руку. Теперь надо вернуть книжку на место. Она следила за спидометром. Стрелка моталась где-то у семидесяти. Дрэкс гнал посередине полосы. Надо вспомнить, как ее учили. Надо отвлечь внимание. Жертва должна чувствовать себя свободно. Ее мысли должны быть заняты чем-то другим. Так, что она не заметит прикосновения к телу. Как под наркозом. Почти незаметно сна сделала движение по направлению к Дрэксу. Но чужая рука вцепилась в нее, как клещ. - Попалась! С заднего сиденья перевесился Кребс. Его рука намертво вдавила ей пальцы в скользкую обложку под плащом. Гала застыла. Потом изо всех сил попыталась вывернуть руку. Бесполезно. Кребс лежал на ней всем весом. Дрэкс обогнал трейлер. Дорога впереди была пустынна. Кребс быстро сказал по- немецки: "Остановите машину, мой капитан. Мисс Брэнд - шпионка". Дрэкс, изумленно подняв брови, взглянул направо. Того, что он увидел, было достаточно. Он разно сунул руку в брючный карман, а потом неестественно спокойно вернул ее на руль. Предстоял крутой поворот на Мерворт. - Держи ее. - Дрэкс нажал на тормоза так, что они застонали, убрал скорость и съехал на боковую дорогу. Осмотрелся. Ни одной машины, ни впереди, ни сзади. Рукой в перчатке он взял Галу за подбородок и повернул к себе. - Что такое? - Позвольте, я объясню, сэр Хьюго! - Апломбом Гала пыталась замаскировать ужас, написанный, она знала, на ее лице. - Это ошибка. Я не хотела... С гневным пожатием плеч она незаметно сбросила за сиденье перчатки. - Не слушайте ее, мой капитан. Я видел, как она подвинулась к вам. Это показалось мне подозрительным. Свободной рукой Кребс откинул плащ, и там, в целом футе от кармана Дрэкса, под ее белыми от напряжения пальцами, была записная книжка. - Так. Слово упало, как камень, как окончательный приговор. Дрэкс отпустил ее подбородок, но она не могла отвести от него глаз. Сквозь клоунскую красную маску с бачками показалось нечто пугающее до ледяной дрожи. Другое существо. Такое можно увидеть, если приподнять плоский камень. Дрэкс снова осмотрелся. Потом, внимательно глядя в озарившиеся вдруг пониманием голубые глаза, стянул с левой руки кожаную водительскую перчатку с раструбом, и правой с размаху ударил девушку по лицу. Лишь короткий вскрик вырвался из сжавшегося горла, но от боли брызнули слезы. Внезапно она стала бороться, как обезумевшая. Изо всех сил она пыталась стряхнуть с себя железные руки Кребса, свободной рукой норовя достать нависшее над ней лицо, особенно - глаза. Но Кребс играючи уходил от ударов, хладнокровно дозируя нажим ей на горло, шипя себе под нос, если она царапала ему руки, и с интересом естествоиспытателя ждал, когда ее силы иссякнут. Дрэкс спокойно наблюдал за борьбой. Заметив, что Кребс полностью овладел ситуацией, он включил мотор и осторожно поехал вперед по тенистой дороге, пока не достиг проселочной колеи. Тут он удовлетворенно хмыкнул, съехал в нее и углубился в лес. Что мотор машины затих, Гала поняла, только когда услышала, как Дрэкс сказал: "Сюда", - и тронул ее пальцем за левым ухом. Кребс снял руку с ее горла, и она резко упала вперед, хватая ртом воздух. Тут что-то сильно ударило ее по тому месту, которого коснулся Дрэкс, и со вспышкой странно избавительной боли она провалилась в черноту. Часом позже прохожие видели, как к маленькому домику в том конце Эбюри-стрит, что ближе к Букингэмскому дворцу, подъехал белый "Мерседес", и два заботливых джентльмена помогли больной девушке выбраться из машины. Те, кто оказался поближе, могли засвидетельствовать, что девушка была очень бледна, что глаза ее были закрыты и что джентльменам пришлось почти нести ее по ступенькам. Джентльмен повыше, с красным лицом и рыжими баками, отчетливо сказал другому, что, дескать, бедная Милдред ведь обещала, что не будет выходить из дому, пока совсем не поправится. Просто беда! Гала пришла в себя в большой комнате верхнего этажа, заставленной аппаратурой. Она была прочно привязана к креслу и, помимо боли за левым ухом, чувствовала, что ее губы и щека рассечены и опухли. Тяжелые шторы на окнах были опущены, и в комнате стоял затхлый нежилой дух. На немногих предметах меблировки лежал слой пыли, и только хром и никель приборов сверкали чистотой. Она подумала, что находится в госпитале. Потом закрыла глаза и сосредоточилась. Вспомнила все. Несколько минут сидела со сжатыми веками, проверяя себя, и лишь потом осторожно их приоткрыла. Дрэкс, спиной к ней, следил за показаниями прибора, похожего на очень большой радиоприемник. Насколько она могла видеть, в комнате было еще три таких же, и от одного из них тянулась вверх, в грубо пробитую дыру в потолке, тонкая стальная антенна. Комната ярко освещалась несколькими мощными лампами на высоких стойках. Налево от Галы слышался звон металла о металл. Покосившись под полуприкрытыми ресницами в эту сторону, отчего боль в голове усилилась, она увидела Кребса, склонившегося над электрическим генератором на полу. Рядом стоял маленький бензиновый двигатель, и с ним что-то не ладилось. Время от времени Кребс яростно крутил заводную ручку, раздавалось вялое заикание, и он снова принимался стучать. - Ты, олух, - сказал Дрэкс по-немецки. - Пошевеливайся, мне еще надо успеть к этим придуркам в Министерство. - Сию минуту, мой капитан, - покорно отозвался Кребс. Он опять схватился за ручку. На этот раз, покашляв, мотор завелся и ровно застучал. - Не слишком ли шумно? - спросил Дрэкс. - Никак нет, мой капитан. Комната звукоизолирована. Доктор Вальтер заверил меня, что снаружи ничего слышно не будет. Гала плотно закрыла глаза и сказала себе, что ее единственная надежда - как можно дольше изображать обморок. Что они собираются с ней делать? Убьют? В этой комнате? А что значит вся эта аппаратура? Похоже на радиоприемники. Или радары. Этот изогнутый стеклянный экран над головой Дрэкса иногда бликует, когда тот вертит верньеры под шкалами. Медленно ее мозг включался в анализ. Что это вдруг Дрэкс заговорил на чистом немецком? И почему Кребс обращается к нему "мой капитан"? И цифры в черной записной книжке. Почему они чуть не убили ее, когда пеняли, что она их видела? Что они значат, эти цифры? Девяносто градусов. Девяносто градусов. Мысль работала вяло. Разница в девяносто градусов. Предположим, что ее расчеты для цели в Северном море были правильны с самого начала. Только предположим, что она не ошиблась. Что не метила в центр Франции. Но цифры Дрэкса? Девяносто градусов налево от ее цели в Северном море - кажется, где-то в Англии. Восемьдесят миль от Дувра. Да, ну конечно же. Вот они, цифры Дрэкса. Курс полета в черной книжке. Он направлял ракету прямо в центр Лондона. На Лондон? На Лондон!! Вот как оно бывает, когда обрывается сердце. Потрясающе. Такое обычное выражение, но вот оборвалось в самом деле и почти остановило дыхание. Значит, это... это радарное устройство самонаведения. Остроумно. Такое же будет на плоту в Северном море. Это заставит ракету приземлиться в ста ярдах от Букикгэмского дворца. Но какой же от этого вред, если головка набита аппаратурой? Может быть, жестокий удар Дрэкса по лицу пошел ей на пользу, но внезапно она все поняла. Она поняла, что это будет боеголовка. Атомная боеголовка. Дрэкс - враг Англии. Завтра в полдень он собирается уничтожить Лондон. Не может быть. Через этот потолок, через это кресло, в землю. Тонкая игла ракеты. Со скоростью света летящая с чистого неба. Толпы на улицах. Дворец. Парк. В нем дети с нянями. Птицы на деревьях. Огромный цветок пламени в милю шириной. А потом - облако грибом. И ничего не останется. Ничего. Ничего. Ничего. - Нет! Не-е-ет! Но кричала она про себя, и ее "я" выскользнуло из обугленной шелухи тела. Гала потеряла сознание. БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШАЯ XIX Бонд сидел в своем любимом ресторане, за любимым столиком на двоих направо от входа на первом этаже, и смотрел из окна на уличное движение, текущее по Пикадилли к Хаймаркету. На часах было семь сорок пять, и Бейкер, старший официант, только что принес ему вторую порцию водки с сухим мартини и лимоном. Бонд сделал глоток, думая, почему нет Галы. Это не похоже на нее. Она из тех, кто обязательно позвонил бы, что задерживается в Ярде. Вэллэнс, которого он посетил в пять, сказал, что в шесть ждет Галу. Вэллэнс очень хотел ее видеть. Он был чем-то обеспокоен, и когда Бонд вкратце рассказывал ему, как организована охрана "Мунрейкера", он, казалось, слушал в пол-уха. Выяснилось, что сегодня с утра на валютных рынках энергично распродается фунт стерлингов. Началось в Танжере, быстро перекинулось в Цюрих и Нью-Йорк. Цены бешено заколебались, и агенты по арбитражным операциям, покупке и продаже валюты, сорвали хороший куш. В целом за день фунт упал на три цента ниже номинала, и прогноз на завтра еще хуже. Это главная новость вечерних газет. К закрытию биржи Казначейство обратилось к Вэллэнсу и сообщило чрезвычайную новость: кашу заварила "Дрэкс Метэл Лимитед" в Танжере. С начала операции компания продала британской валюты почти на двадцать миллионов. Английскому банку пришлось вмешаться и начать скупать, чтобы сбить волну. Именно в этот момент и выяснилось, что основной продавец - компания Дрэкса. Теперь в Казначействе хотели знать, к чему все это, сам ли Дрэкс продает, или это одна из его дочерних компаний по товарам широкого потребления. Вэллэнс смог предположить только одно: запуск ракеты каким-то образом провалится, Дрэкс об этом знает и хочет это использовать. Вэллэнс немедленно связался с Министерством, нотам не приняли идею всерьез. Нет никаких оснований думать, рассуждали в Министерстве, что ракета не удалась, но даже если пробный запуск и получится так себе, этот факт умело запудрят всякими техническими подробностями и так далее. В любом случае, получится запуск или не получится, к финансовому кредиту Великобритании это отношения не имеет. Нет, они не станут сообщать об инциденте премьер-министру. "Дрэкс Метэл Лимитед" - крупная торговая организация. Она может действовать по поручению иностранного государства. Аргентины, например, или даже России. Любой страны с большим балансом стерлинга. Как бы то ни было, в Министерстве военных ресурсов не видят никакой связи между продажей фунта и "Мунрейкером", запуск которого неукоснительно состоится завтра ровно в двенадцать дня. Вэллэнс не мог не признать здравость этих рассуждений, но все-таки беспокоился. Он питал профессиональную неприязнь к тайнам и был рад поделиться заботой с Бондом. Галу он хотел видеть еще и потому, что она могла знать, не получал ли Дрэкс каких-нибудь телеграмм из Танжера и не говорил ли чего по их поводу. Бонд заверил Вэллэнса, что, если бы так, Гала сообщила бы ему об этом. Они еще немного поговорили, и Бонд отправился в Штаб-квартиру, где его ожидал М. М. было интересно все, даже бритые головы и усы команды. Он подробнейше спрашивал Бонда, и когда тот закончил пересказом последнего разговора с Вэллэнсом, М. долгое время сидел в задумчивости. - 007, - наконец заговорил он, - все это в целом мне крайне не нравится. Там явно что-то варится, но я не могу понять, что. И не вижу возможности вмешаться. Все эти факты известны и Специальному отделу, и Министерству, и видит Бог, мне нечего к ним добавить. Если бы я даже мог переговорить с премьер-министром, что было бы некрасиво по отношению к Вэллэнсу, мне, увы, нечего ему сказать. Но пахнет - очень плохо. Чрезвычайно. - Нет, - он с необычной тревогой взглянул на Бонда, - кажется, все ложится на вас. И на девушку. Вам повезло с ней. Чем я могу помочь? Что-нибудь нужно? - Нет, благодарю вас, сэр, - сказал Бонд и, знакомыми коридорами выйдя к лифту, спустился на свой этаж, где ужаснул Лоэлию Понсонби тем, что поцеловал на прощанье. Он делал это только на Рождество, в день ее рождения и перед опасными заданиями. Бонд допил свой коктейль и снова взглянул на часы. Ровно восемь. Внезапно у него мурашки побежали по коже. Он встал и направился к телефону. На коммутаторе в Ярде ему сказали, что помощник комиссара пытался его найти. Он сейчас в Мэншн-хаусе, на обеде у лорд-мэра Лондона. Не будет ли капитан Бонд добр подождать у телефона? Бонд нетерпеливо ждал. Все его страхи сосредоточились в микрофоне черной телефонной трубки. Он видел шеренги вежливых лиц за длинным обеденным столом. Официант в униформе важно подходит к Вэллэнсу. Быстро отодвигается кресло. Каменные коридоры, в который гулко раздаются шаги. Телефонная будка. Трубка в руке заскрипела: - Это вы, Бонд? Вэллэнс. Вы встретились с мисс Брэнд? Бонд похолодел. - Нет, - резко сказал он. - Она на час опаздывает на ужин. Она что, не пришла в шесть? - Нет, и я даже послал за ней "след". Выяснилось, что она не объявлялась там, где обычно останавливается в Лондоне. Никто из друзей ее не видел. Если она выехала в машине Дрэкса в два тридцать, в Лондоне ей следовало быть в пол пятого. На дуврском шоссе сегодня катастроф не было. - Он помолчал. - Теперь слушайте. Она хорошая девочка, и я не хочу, чтобы с ней что-то стряслось. Помогите мне. Я не могу объявить розыск. Из-за того убийства она попала в газеты, и уж теперь вся пресса точно встанет на уши. А сегодня после десяти будет и того хуже. Даунинг-стрит выпустит коммюнике о пробном запуске, и завтрашние газеты вцепятся в ракету, как голодные. Готовится выступление премьер-министра по радио. Исчезновение Галы придаст событию сенсационно- криминальный оттенок. Этого допустить нельзя, завтра слишком большой день. Да ведь она могла и сознание потерять или что-нибудь еще... Найдите ее, а? Что скажете? Сможете? Я обещаю любую помощь. Скажу дежурному офицеру, что он должен выполнять все ваши приказы. - Не волнуйтесь, - сказал Бонд. - Конечно, я постараюсь. - Он помолчал, пытаясь собраться с мыслями. -Скажите, что известно о передвижении Дрэкса? - Его ждали в Министерстве в семь, - сказал Вэллэнс. - Я оставил просьбу... - В трубке послышался шум, треск, голоса, потом Вэллэнс сказал кому-то: "Благодарю", - и заговорил в трубку. - Только что получен рапорт городской полиции. Ярд не мог меня найти, поскольку я говорил с вами. Посмотрим. - И стал зачитывать. - "Сэр Хьюго Дрэкс прибыл в Министерство военных ресурсов в 19.00, отбыл в 20.00. Оставил сообщение, что если понадобится, ужинает в "Блэйдзе". На объект прибудет в 23.00." Это значит, что он выедет из Лондона около девяти. Еще минуту. "Сэр Хьюго Дрэкс заявил, что мисс Брэнд по приезде в Лондон стало плохо, и по ее просьбе он высадил ее у автобусной станции "Виктория-стейшн" в 16.45. Мисс Брэнд сказала, что отдохнет у друзей, адрес неизвестен, и встретится с сэром Хьюго в 19.00 в Министерстве. В назначенный срок не явилась". Это все, - сказал Вэллэнс. - Да, между прочим, запрос о местонахождении мисс Брэнд мы делали от вашего имени. Обосновали его тем, что у вас была назначена встреча на шесть часов, а она не пришла. - Да, - невнимательно сказал Бонд. - Все это пока ни на что не выводит. Ну, мне пора. Только один вопрос: у Дрэкса есть в Лондоне квартира или дом? - Теперь он всегда останавливается в "Ритце", - ответил Вэллэнс. - Продал свой дом на Гроувнер-сквер, когда переехал в Дувр. Но нам известно, что у него есть еще пристанище на Эбюри-стрит. Сегодня там были. На звонок никто не ответил, и мой человек сказал, что в доме, похоже, давно не живут. Это сразу за Букингэмским дворцом. Дрэкс держит его в секрете. Видимо, возит туда своих дам. Что-нибудь еще? Мне надо назад, а то эти бонзы подумают, что украли корону. - Давайте, - сказал Бонд. - Я сделаю все, что смогу, и если попаду в переделку, позову ваших на помощь. Не беспокойтесь, если вестей не будет. Пока. - Пока, - откликнулся Вэллэнс. - И - спасибо. Удачи. Бонд повесил было трубку, потом снова снял ее и набрал номер "Блэйдза". - Это Министерство ресурсов, - сказал он. - Сэр Хьюго Дрэкс в клубе? - Да, сэр, - отозвался знакомый голос Бревитта. - Он в столовой. Вы хотите с ним поговорить? - Нет, все в порядке, - сказал Бонд. - Я просто хотел удостовериться, что он еще не уехал. Не глядя, Бонд съел все, что заказал на ужин, и в 8.45 вышел из ресторана. Машина ждала его у дверей, он попрощался с шофером из Штаб-квартиры и помчался к "Блэйдзу". Припарковавшись на стоянке такси, прикрылся вечерней газетой и стал приглядывать за "Мерседесом", к его облегчению, белеющим на Парк-стрит. Ждать пришлось недолго. Внезапно из открывшихся дверей клуба выплеснулся яркий электрический свет, и появилась огромная фигура Дрэкса. Он был в длинном свободном пальто с поясом, воротник поднят до ушей, на глаза надвинута шляпа. Дрэкс быстро направился к автомобилю, хлопнул дверью и развернувшись, поехал по левой стороне Сент-Джеймс-стрит. Черт, он движется проворно, подумал Бонд, делая гоночный рывок у "островка безопасности" на Мэлл, в то время как Дрэкс уже ехал мимо статуи перед Дворцом. "Бентли" рычал от напряжения. Букингэм-палас-гейт. Значит, он едет на Эбюри- стрит. Следя за белой машиной, Бонд лихорадочно продумывал свои действия. Светофор на углу Лоуэр-Гроувнер-сквер был зеленый для Дрэкса и красный для Бонда, и он проскочил на красный, как раз успев заметить, что Дрэкс поворачивает на Эбюри-стрит. Бонд прибавил газу и сумел остановиться на самом углу. Он выскочил из машины, не выключая мотора, и услышал два коротких гудка "Мерседеса". Заглянув за угол на Эбюри-стрит, Бонд увидел, как Кребс помогает закутанной девушке дойти от крыльца до машины. Затем дверца хлопнула, и они умчались. Бонд ринулся к "Бентли" и на третьей скорости погнался вслед. Хорошо, что "Мерседес" белый. Вот он впереди, его стоп-сигналы мигают на перекрестках, фары посверкивают, а гудок гневливо отзывается на любую помеху в густом уличном движении. Бонд, сжав зубы, гнал "Бентли", как арабского скакуна. Окне смел ни включать фары, ни пользоваться звуковым сигналом, чтобы не выдать себя. Оставалось лишь играть на тормозах и переключателе скоростей, да надеяться на лучшее. Если б только светофоры были помилосердней! Но Дрэкс всегда проскакивал на зеленый, оставляя ему красный и желтый. Челси-бридж. Похоже, в Дувр они направятся по южной окружной дороге. Сможет ли "Бентли" тягаться с "Мерседесом" на скоростном шоссе А-20? Правда, у Дрэкса два пассажира. Его машина, может быть, не так хорошо отлажена, как "Бентли". Но со своей рессорной подвеской он берет повороты лучше, чем Бонд. Старый "Бентли" высоковато посажен для такой работы. Бонд ударил по тормозам и рискнул рявкнуть в клаксон, когда такси, направляющееся в порт приписки, собралось вильнуть вправо. Такси дернулось назад, и его водитель послал вслед Бонду непечатное слово. Клэпхэм-Коммон и мелькание белой машины впереди меж деревьями. Тут было спокойно, и Бонд гнал на восьмидесяти. Он вовремя заметил, что красный сигнал светофора поймал Дрэкса у перекрестка, и, успев включить нейтраль, стал бесшумно приближаться к "Мерседесу". Пятьдесят ярдов. Сорок. Тридцать, двадцать. Зажегся зеленый. Дрэкс снова был впереди, но Бонд уже видел, что Кребс сидит рядом с водителем, а Галы нет. На заднем сиденье лежит ковровый тюк. Значит, с этим все ясно. Кто же возит больную девушку на заднем сиденье, словно куль с картошкой! Да еще на такой скорости. Значит, Гала - пленница. Почему? Что она сделала? Что обнаружила? Что, черт побери, все это значит? Все черные мысли собрались за плечом Бонда и, как вороны, поочередно каркали ему в ухо, что он - слепой осел. Слепец. Слепец. С самого того момента, как он решил у себя в кабинете, после игры в "Блэйдзе", что Дрэкс - человек опасный, с самого того момента он должен был быть начеку. При первом же запахе тревоги следовало действовать. Но - как? Он проработал все улики, все гипотезы... Что он мог? Убить Дрэкса? И быть повешенным за все свои труды? Ладно. Сейчас-то что делать? Должен ли он остановиться и позвонить в Ярд? Тогда он потеряет Дрэкса. Не исключено, что Дрэкс постарается избавиться от Галы по дороге в Дувр. Это Бонд сможет предотвратить, только если его машина потянет. Как бы в ответ измученная резина застонала на повороте развязки с южной окружной на шоссе А-20. Он обещал М., что сделает все, что сможет. То же обещал Вэллэнсу. Что ж, дело шлепнулось прямо ему в руки. Он должен сделать все, что сможет. По крайней мере, можно прострелить "Мерседесу" покрышки, а потом извиниться. Позволить же им уйти - преступление. Так тому и быть. Вынужденную паузу у железнодорожного переезда Бонд использовал, чтобы достать из "бардачка" широкие мотоциклетные очки. Надел их. Потом перегнулся налево и ослабил большой винт ветрового стекла. То же сделал справа. Отвернув от себя и плотно прижав узкую полосу стекла к капоту, он закрепил винты снова. И вот он мчится прочь от переезда Суэнли на скорости девяносто, мимо огней Фарнингэма, под аккомпанемент ревущего в ушах ветра и воя мотора. В миле впереди скрылись мощные фары "Мерседеса", перевалив за Уортем-хилл. Белая машина растворилась в залитой лунным светом панораме кентской части Уильда. ГАМБИТ ДРЭКСА XX Три очажка боли горели, не затухая. Пульсирующе ныл отек за левым ухом, в кисти рук впился провод, и кровили растертые веревкой лодыжки. Гала чувствовала каждый ухаб, каждый поворот, каждое прикосновение ноги Дрэкса к тормозам и акселератору. Любая перемена ритма движения вызывала боль, била по нервам. Хоть бы ее прочнее закрепили на этом сиденье, а то мотает так, что приходится все время отстранять избитое лицо от мерзкой, блестящей свиной кожи обивки. Она с отвращением дышала смесью запахов новой кожи, бензина, выхлопной гари и тлеющей резины, когда Дрэкс безжалостно рвал покрышки на резких поворотах. Но боль и неудобство были пустяком по сравнению с Кребсом. Кребс! Поразительно, но сильнее всего ее мучила ненависть к нему. Все остальное было слишком огромно. Тайна Дрэкса и его вражда к Англии. Загадка его безупречного немецкого. Ракета. Атомная боеголовка. Как спасти Лондон. Эти вопросы она давно отложила как неразрешимые. Но вечер, проведенный наедине с Кребсом, был так ярок в памяти, так омерзителен, что она снова и снова возвращалась к его подробностям, как язык возвращается к больному зубу. Долго еще после того, как Дрэкс уехал, она изображала обморок. Кребс сначала занимался только приборами, ласково воркуя по-немецки. - Ну, моя милочка! Вот сейчас лучше, правда? И капелька масла для тебя, моя куколка! Ну, конечно же. Сразу и заработала. Нет, нет, лентяйки. Я же сказал, тысяча оборотов, а не девятьсот. Ну, давайте, вы же умницы, правда? Да, мое сокровище. Так, кругом, кругом. Вверх - вниз, вверх-вниз. Дай-ка я вытру твое хорошенькое личико, чтобы мы могли посмотреть, что тут на этой маленькой шкале. Йезус Мария, ну разве не лапочка! И так бесконечно. Но время от времени он останавливался перед Галой, ковыряя в носу и как-то особенно гадко жуя ртом. Эти остановки понемногу растягивались. Забыв при машины, он все стоял, смотрел, словно на что-то решаясь. Наконец, она почувствовала его руку на верхней пуговице блузки, и естественную дрожь отвращения пришлось замаскировать стоном и пантомимой возвращения к жизни. Она попросила воды, и он принес немного, в стакане для зубных щеток, из ванной. Потом поставил перед ней стул, уселся на него верхом, положив подбородок на спинку, и вперился в нее взглядом из-под бледных полуопущенных век. Ей пришлось первой прервать молчание. - Зачем меня сюда привезли? - слабо проговорила она. - Что это за машины? Он облизнулся, и под щеткой желтых усов обнаружился пухлый красный ротик, в улыбке сложившийся ромбиком. - Это приманка для маленькой птички, - сказал он. - Скоро птичка прилетит на приманку, прямо в это теплое гнездышко. Потом птичка отложит яйцо. Да, большое, круглое, толстое. - Он захихикал. - И хорошенькая девочка здесь для того, чтобы не спугнуть милую птичку. Ведь это было бы нехорошо, не так ли, - и неожиданно сменил тон, - грязная английская шлюха? Его глаза приняли сосредоточенное выражение. Он вплотную придвинул свой стул, так что они оказались лицом к лицу, и окутал ее своим смрадным дыханием. - Ну, английская шлюха, говори, на кого работаешь. - Он подождал ответа. - Ты должна отвечать мне, понятно? Мы одни здесь, твоих воплей никто не услышит. - Не говорите ерунды, - отчаянно сказала Гала. - На кого же я могу работать, как не на сэра Хьюго? - Кребс улыбнулся. - Я просто волновалась... - И она принялась нескладно объяснять про свои цифры и цифры Дрэкса, и как она хотела участвовать в запуске Ракеты и хоть немного разделить ее успех. - Еще раз, - прошептал Кребс, когда она кончила. - Только придумай что-нибудь получше... - И внезапно протянул к ней руки. В ревущем "мерседесе" Гала скорчилась, вспомнив, как мягкие крадущиеся руки трогали ее, ощупывали, щипали, тянули, а глаза, горячие, отсутствующие, не отрывались от ее глаз, пока она не собрала во рту слюны побольше и не плюнула ему в физиономию. Кребс в ответ, не сделав даже попытки отереться, причинил ей такую острую боль, что она вскрикнула и провалилась в беспамятство. Она очнулась, когда ее запихивали в автомобиль. Кребс бросил на нее ковер, и они понеслись по оживленным лондонским улицам. Гала слышала, как рядом останавливались машины, как звенели велосипедные звонки, как басили клаксоны, как визжали тормоза. Она снова в реальном мире, вокруг нее англичане, соотечественники. Она попыталась встать коленями на сиденье и закричать, но Кребс перехватил это намерение. Он резко схватил ее за лодыжки, потянул вниз и накрепко привязал к стальной перекладине подставки для ног. Гала поняла, что проиграла. Горькие слезы покатилась по щекам, и она взмолилась о чуде - чтобы кто-то не опоздал. Все это произошло около часа назад. Сейчас, по замедлившемуся ходу машины, она поняла, что они въехали в большой город - может быть, Мейдстон, если они едут на объект. В городе мотор и ветер шумели меньше, и она услышала встревоженный голос Кребса. - Мой капитан, - сказал он, - уже некоторое время я наблюдаю за одной машиной. Она определенно преследует нас. Почти не включает фары. Сейчас она всего в ста метрах. Я думаю, что это капитан Бонд. Дрэкс удивленно крякнул, и она почувствовала движение его большого тела, обернувшегося назад. Он выругался, и наступило молчание, лишь машину потряхивало и заносило при резких маневрах на полупустых ночных улицах. - Ja, sowas! (12) - наконец сказал Дрэкс удивленно. - Значит, эта музейная колымага все-таки движется. Тем лучше, дорогой Кребс. Похоже, он там один. - Дрэкс хрипло засмеялся. - Сейчас мы устроим ему катанье, и если выдержит, сунем его в один мешок с женщиной. Включи радио. Местную станцию. Сейчас мы поймем, есть ли осложнения. Защелкало-заквакало радио, и Гала услышала голос премьер-министра, голос, которым были отмечены все важнейшие события ее жизни. Он доносился обрывками, потому что на выезде из города Дрэкс увеличил скорость. "... оружие, созданное гением человека... на тысячу миль в твердь небесную... зона, патрулируемая кораблями Ее величества. .. исключительно для защиты нашего родного отечества... наступает эра мира... достижение, которое позволит человеку вырваться за пределы земной атмосферы... сэр Хьюго Дрэкс, великий патриот и благодетель нашей страны... " Гала услышала раскатистый, прерывающий вой ветра, торжествующий хохот Дрэкса, и приемник затих. - Джеймс, - прошептала она про себя, - только ты и остался. Будь осторожен, но, ради Бога, поторопись! Лицо Бонда сделалось грязной маской. О стекла его очков разбивались мошки и ночные бабочки, приходилось снимать с руля затекшую от напряжения руку и протирать их. Но "Бентли" шел превосходно и, держа дистанцию, не отрывался от "Мерседеса". По прямой он делал девяносто пять. Но вдруг, недалеко от Лидс-Кастл, сзади зажглись мощные фары, и клаксон в четыре ноты дерзко запел ему прямо в ухо: "Пом-пим-пом-пам!" В гонку включилась третья машина. Это было совершенно невероятно. С тех пор, как они выехали из Лондона, Бонд не трудился даже смотреть в зеркало заднего обзора. Только гонщик - или безумец - мог затеять соревноваться с ними. Сдвигаясь вправо, чтобы пропустить машину, он посмотрел на нее с тревогой. Низко посаженная ярко-красная "Альфа-Ромео" обошла его с легкостью и запасом в добрые десять миль. Краем глаза он уловил на краю капота четкие белые буквы: "Аттабой-2". Мелькнули: смеющееся юное лицо, белая рубашка, задорный мальчишеский жест в его адрес - и умчались, окутанные какофонией воя турбонаддува, кряканья выхлопов, рева коробки передач. Бонд улыбнулся и помахал мальчишке. "Альфа-Ромео" с турбонаддувом. Почти такая же старенькая, как моя. Тридцать второго или тридцать третьего года. Приз Тарья- Флорио 1931 года, и потом тоже были неплохие результаты. Мальчишка, наверное, лихач с какой-нибудь из баз ВВС здесь поблизости. Торопится с вечеринки, чтобы не попасть в рапорт. Бонд с умилением смотрел, как "Альфа" вильнула хвостом, преодолевая зигзагообразный поворот впереди, и с воем вышла на широкий прямой отрезок, ведущий к развилке у Чаринга. Бонд представил себе восторг мальчишки, когда тот увидит "Мерседес". И раж Дрэкса, когда он услышит дерзкую песенку клаксона. Делает не меньше ста пяти, подумал Бонд, не дай Бог, слетит с дороги. Он заметил, что две пары хвостовых огней сближаются. "Альфа" приготовилась к своему трюку: подойти сзади тихонько, врубить фары и, при малейшей возможности, с шиком обогнать. Вот оно. В четырехстах ярдах впереди, в свете фар "Альфы" блеснул белый корпус "Мерседеса". Перед двумя машинами лежала миля прямого, как взлетная полоса, шоссе. Бонд физически ощутил, как изо всех сил давит мальчишка на акселератор. Аттабой! Молодчага! На переднем сиденье "Мерседеса" Кребс приблизил свой рот к уху Дрэкса. - Еще один! - закричал он предостерегающе. - Лица не вижу. Собирается обогнать. Дрэкс выругался. Его зубы отразились в бледном сиянии приборной доски. - Сейчас я проучу эту свинью, - прошипел он, подбираясь и крепче ухватив руль огромными черными крагами. Краем глаза он наблюдал за носом "Альфы", высунувшимся по правому борту. "Пом-пим-пом-пам", мягко, нежно запел клаксон, и Дрэкс железной рукой на дюйм двинул руль вправо, чтобы тут же, при страшном скрежете, вернуть его в исходную позицию и избежать заноса. - Браво! Браво! - завизжал Кребс, вне себя от возбуждения. Он забрался коленями на сиденье и жадно смотрел назад. - Двойной кульбит! Свалилась в кусты вверх колесами! Сейчас взорвется! Да, уже горит! - Это даст нашему мистеру Бонду повод поразмыслить, - рявкнул Дрэкс, тяжело дыша. Но Бонд с помертвевшим лицом, с той же скоростью мчался вслед "Мерседесу", сжигаемый ненавистью и жаждой мести. Он все видел. Как снова и снова переворачивалась красная машина, как летел в воздухе водитель, растопырив руки и ноги, словно сидел за рулем, как "Альфа" рухнула наконец крышей в живую изгородь, как взорвалась. Мчась мимо, он отметил черную полосу от юза по асфальту и последнюю, самую жуткую деталь. Чудом неповрежденный в катастрофе, рожок клаксона оказался чем-то прижат, и его плач возносился к небу, предупреждая воображаемые дороги о приближении "Аттабоя-2": "Пом-пим-пом-пам, пом-пим-пом-пам..." Итак, на его глазах свершилось убийство. Или, в любом случае, попытка убийства. Значит, каковы бы ни были мотивы, сэр Хьюго Дрэкс объявляет войну и хочет, чтобы Бонд это понял. Значит, Дрэкс преступник и, может быть, даже маньяк. В первую очередь это представляет опасность для Ракеты. Вполне достаточно, чтобы принять меры. Бонд сунул руку под приборную доску и достал длинноствольный армейский кольт "Спешл" 45-го калибра. Положил на сиденье рядом. На войне как на войне. "Мерседес" нужно остановить любым способом. Вообразив себя на ралли в Доннингтоне, Бонд уже не отпускал педали газа. Понемногу острие стрелки спидометра приблизилось к сотне. От стал сближаться с "Мерседесом". От Чаринга Дрэкс взял налево и начал взбираться по длинному склону холма. Впереди, в ослепительном свете его фар, показался огромный восьмиколесный дизельный грузовик фирмы "Боватер", ночным рейсом везущий четырнадцать тонн бумаги для какой-нибудь из газет Восточного Кента. Дрэкс выругался, рассмотрев длинный кузов с перехваченными сверху веревками двадцатью рулонами по пять миль бумаги в каждом. Черт его принес, на сложном вираже, да еще на вершине холма, подумал Дрэкс. Он глянул в зеркало заднего обзора и на развилке увидел "Бентли". И тут у него возникла идея. - Кребс! - Имя прозвучало как пистолетный выстрел. - Достань нож! Резкий щелчок, и стилет в руках Кребса. Нельзя мешкать, когда хозяин говорит таким тоном. - Сейчас я пристроюсь сзади грузовика. Сними туфли, носки и полезай на капот. Когда поравняюсь с грузовиком, прыгай в кузов. Я буду ехать медленно. Это безопасно. Перережь веревки, которыми стянуты рулоны. Сначала левую, потом правую. Когда перережешь, прыгай обратно. Будь осторожен, чтобы не снесло рулоном. Понял? И не сломай себе шею! Дрэкс выключил фары и на восьмидесяти взял поворот. Грузовик за поворотом оказался всего в двадцати ярдах, и пришлось затормозить, чтобы не врезаться ему в хвост. Сухим юзом "Мерседес" прополз почти под основание кузова. Дрэкс включил вторую скорость. - Давай! Машина шла розно. Кребс перелез через ветровое стекло и, ступая босыми ногами по блестящему капоту "Мерседеса", с ножом в руке подобрался к борту дизеля. Одним прыжком он оказался в кузове и стал пилить веревку, стягивающую левый ряд рулонов. Дрэкс вильнул вправо и пристроился вровень с задними колесами дизеля, морщась и глотая масляный дым его выхлопов. Огни Бонда как раз показались за поворотом. Готово! Рулоны слева с глухим буханьем падали на асфальт и катились в темноту. Рулоны справа последовали за ними. Один, шлепнувшись, лопнул, и Дрэкс услышал треск и шорох рвущейся бумаги, когда он, раскручиваясь серпантином, исчез под уклон. Освободившийся от груза дизель почти прыгнул вперед, и Дрэксу пришлось прибавить, чтобы поймать летящего Кребса, который и приземлился, частью на Галу, частью - на переднее сиденье. Дрэкс нажал на педаль и рванул, обгоняя грузовик, пренебрегая криками водителя, пытавшегося переорать шум поршней двигателя. За следующим поворотом Дрэкс увидел, как два луча от фар "Бентли" вдруг дернулись вверх, осветив верхушки деревьев; встали почти вертикально; подрожали так с мгновенье; падая, чиркнули по небу и - потухли. Лающий смех триумфа вырвался у Дрэкса, и, на долю секунды оторвав глаза от дороги, он торжествующе поднял лицо к звездам. "УКРОТИТЕЛЬ" XXI К хохоту маньяка присоединилось хихиканье Кребса. - Мастерский удар, мой капитан! Жаль, что вы не видели, как они покатились вниз с холма. Особенно тот, что лопнул. Как гигантская туалетная бумага. Ну и упаковали мы его! Он как раз выходил из поворота. И второй залп удался. Вы видели лицо шофера? Zum Koltzen! (13) А фирма "Боватер"? Хорошая им достанется бумажечка! - Ты молодец, - рассеянно отозвался Дрэкс. Внезапно он резко затормозил. - Donnerwetter (14), - сказал сердито, разворачивая машину. - Его нельзя там оставить. - Они уже мчались обратно. - Приготовь оружие! На вершине холма они обогнули дизель. Шофера не было, он, наверное, пошел звонить на службу, подумал Дрэкс, притормаживая на первом повороте. В двух-трех домах зажегся свет, и группа людей стояла у одного из рулонов, снесшего часть ограды и входную калитку. В живой изгороди справа застряло еще несколько. Слева накренился подбитый телеграфный столб. А за с