озвонила, значит, произошло что-то важное. А он доспит позже. - Возвращайтесь в Центральный зал, мистер Ленинский, не беспокойтесь, вы все сделали правильно, - прошептал он. - Я поговорю из своего кабинета. Кабинет президента размещался между спальней и Овальной комнатой, расположенной под центральной ротондой. Как и в спальне, ее окна смотрели на газон, простиравшийся к Пенсильвания-авеню. Он закрыл дверь, зажег свет, моргнул несколько раз, сел за свой стол и поднял трубку. Она подошла к телефону через десять секунд. - С вами епе никто не связывался? Ему показалось, что он получил удар в живот. - Нет... никто. А что? - Я полагаю, мистер Эдмондс и мистер Бербанк уже знают об этом,сказала она. - Мне очень жаль, что я первая... ...Затем она рассказала ему о происшедшем. Он сжимал трубку в руке и смотрел на занавеси, не видя их. Во рту у него пересохло, и он не мог сделать глотательное движение. Он слушал фразы: "все, буквально все делается... лучшие люди Скотленд-Ярда... Не ускользнут"... Он сказал, да, спасибо, и положил трубку. Ему показалось, что его сильно ударили в грудь. Он подумал о Майре, которая все еще спала. Ему придется рассказать ей. Это будет для нее страшным ударом. - О Саймон, - прошептал он, - Саймон, мой мальчик. Он знал, что ему одному не справиться с ситуацией. Ему нужен друг, который мог бы заняться этим, пока он будет успокаивать Майру. Через несколько минут он снял трубку и твердым голосом сказал: - Соедините меня с вице-президентом Оделлом, пожалуйста. Да, сейчас. Майкла Оделла, спящего в своей резиденции в Морской Обсерватории, также разбудил охранник секретной службы. Вызов, переданный по телефону, был срочным и без объяснения. "Пожалуйста, приезжайте прямо в Белый дом. В мой кабинет на третьем этаже. Пожалуйста, Майкл". Оделл слышал как президент положил трубку, и положил трубку сам, почесал голову и снял обертку с мятной жевательной резинки. Это помогало ему сконцентрироваться. Он вызвал машину и подошел к шкафу взять одежду. Он был вдовец, жил один, так что ему не пришлось никого беспокоить. Через десять минут, одетый в широкие брюки, ботинки и свитер поверх рубашки, он сидел в огромном лимузине и смотрел на подстриженный затылок шофера и огни ночного Вашингтона, пока перед ним не встала освещенная махина Белого дома. Он не воспользовался южным портиком и входом, а вошел в коридор на первом этаже через дверь в западном конце здания. Он попросил шофера подождать, сказав, что скоро вернется. Он ошибся. Было 4 часа 7 минут утра. x x x В Англии состав комитетов на высшем уровне по преодолению кризисных ситуаций меняется в зависимости от характера кризиса, но место заседаний почти всегда остается неизменным. Как правило, это тихая комната секретариата кабинета министров, расположенная на два этажа под землей под кабинетом министров, соседствующим с Даунинг-стрит. Инициалы этих комитетов составляют слово "КОБРА". Сэру Гарри Марриоту и его работникам понадобилось чуть больше часа, чтобы вытащить "членов", как он называл людей, стоящих в списке, из их домов, пригородных поездов или офисов, разбросанных по городу, и собрать их в кабинете министров. В 9 часов 56 минут он занял председательское кресло. Похищение было явно таким преступлением, которым должно заниматься министерство внутренних дел. Но в данном случае имелось множество различных аспектов. Кроме министерства внутренних дел здесь затрагивался Государственный министр из Министерства иностранных дел, который поддерживает отношения с государственным департаментом США и через него с Белым домом. Более того, если Саймона Кормэка вывезли в Европу, то их участие будет жизненно важным на политическом уровне. Секретная разведывательная служба Министерства иностранных дел МИ-6 - "Фирма" - будет расследовать возможность участия иностранных террористических групп в этом деле. Ее представитель прибыл из Сенчури-Хауз на другом берегу реки и будет докладывать своему руководителю. Секретная служба МИ-5, контрразведка, также под юрисдикцией Министерства иностранных дел, но отдельно от полиции, интересовалась терроризмом в той степени, в которой он затрагивал дела в самой Англии. Ее представитель приехал с Керзон-стрит в Мэйфэре, где досье на возможных кандидатов спешно просматривались и устанавливались контакты с "кротами" с целью ответить на жгучий вопрос: "кто?" Был также и старший гражданский чиновник из министерства обороны, ответственный за авиаполк специального назначения в Херефорде. В случае быстрого обнаружения Саймона Кормэка и его похитителей, и возникновения ситуации осады, этот полк может понадобиться для освобождения заложника, так как это его негласная специальность. Никому не нужно было говорить, что часть, находящаяся в постоянной тридцатиминутной готовности, в данном случае десантники части Б, была переведена на десятиминутную готовность, а поддерживающая их часть с двухчасовой готовности была переведена на часовую. Был также представитель министерства транспорта, контролирующего морские и воздушные порты страны. Находясь в контакте с таможней и береговой охраной, его управление будет осуществлять сплошное наблюдение за всеми портами, так как главная задача сейчас была удержать Саймона в пределах страны на тот случай, если у похитителей будут иные соображения на этот счет. Он уже переговорил с управлением торговли и промышленности, где ему сообщили, что обследовать каждый опечатанный контейнер, вывозимый из страны, практически невозможно. И тем не менее любой частный самолет, яхта или иное спортивное или рыболовное судно, дача-прицеп или караван, собирающиеся покинуть страну и имеющие на борту большой ящик или человека на носилках, или в бессознательном состоянии, привлекут к себе более чем серьезное внимание таможенных чиновников или береговой охраны. Но самый главный участник сидел справа от сэра Гарри - это был Найджел Крэмер. В отличие от провинциальной полиции графств, полиция Лондона или столичная полиция, которую называют "Мет", возглавляется не старшим констеблем, а комиссаром и представляет собой самую большую полицейскую организацию в стране. Комиссару, в данном случае сэру Питеру Имберту, помогают в его работе четыре заместителя комиссара, каждый из которых возглавляет один из четырех департаментов. Второй из них называется департамент Специальных Операций или СО. В нем имеются тринадцать отделов, с первого по четырнадцатый. Пятого отдела по неизвестной причине не существует. Среди тринадцати есть Отдел секретных операций, Отдел серьезных преступлений, Отдел быстрого реагирования, Отдел по борьбе с мошенничеством и Отдел региональных преступлений. Имеются также Особый отдел (контрразведка), Отдел уголовного розыска и Отдел по борьбе с терроризмом. Человек, которого сэр Питер Имберт назначил представлять "Мет" в комитете "КОБРА", был заместитель помощника комиссара из Отдела специальных операций, Найджел Крэмер. Он будет посылать свои отчеты по двум направлениям: наверх, своему помощнику комиссара и самому комиссару и в сторону - комитету КОБРА. К нему будет стекаться информация от официального следователя, который, в свою очередь, будет привлекать все отделы, когда и как найдет нужным. Для того чтобы "Мет" стала главенствовать над провинциальной полицией, требуется политическое решение, и премьер-министр уже приняла такое решение, основываясь на подозрении, что Саймон Кормэк может в данное время находится вне пределов Тэймз-Вэлли, и сэр Гарри Марриот уже сообщил Старшему констеблю об этом. Люди Крэмера уже были на окраинах Оксфорда. Среди участников совещания "КОБРА" было двое небританцев. Один был Патрик Сеймур, представитель ФБР в американском посольстве, а второй - Лу Коллинз, лондонский офицер по связи с ЦРУ. Их пригласили сюда не просто из вежливости, а для того, чтобы они сообщили своим организациям о том, какие попытки предпринимаются в Лондоне, чтобы раскрыть это ужасное преступление и, может быть, добавить крупицы информации, собранной их людьми. Сэр Гарри открыл совещание кратким сообщением о том, что было известно на данный момент. Похищение было совершено всего три часа назад. Здесь он счел нужным сделать два предположения. Первое - Саймон Кормэк уже увезен с Шотовер-плейн и содержится в секретном месте, и второе - похитителями были какие-то террористы, которые еще не вошли в контакт с властями. Человек из секретной разведки сказал, что его работники пытаются связаться с агентами, внедрившимися в известные террористические группы в Европе, чтобы определить группу, стоящую за похищением. - Жизнь этих внедрившихся агентов полна опасности, - добавил он, - и мы не можем просто позвонить и попросить Джимми. На следующей неделе будет серия тайных встреч в разных местах с целью получить какую-нибудь информацию. Человек из секретной службы добавил, что его работники делают то же самое среди местных групп, которые могут быть вовлечены в это или знают что-нибудь о похищении. Он сомневается в том, что преступники были из местных. Кроме Ирландской республиканской армии и Ирландской национально-освободительной армии на Британских островах имеется значительное количество психопатов, но уровень безжалостного профессионализма, проявленный в Шотовер-плейн, исключает обычных шумных протестующих. Тем не менее его внедрившиеся агенты будут также задействованы. Найджел Кремер сказал, что, вероятно, первые нити появятся в результате лабораторных анализов или от какого-нибудь случайного свидетеля, не обнаруженного до сих пор. - Мы знаем о фургоне, который был использован в этом похищении,сказал он, - это далеко не новый зеленый "форд-транзит" на обоих бортах которого знакомая надпись, знакомая в Оксфордшире - фруктовой компании "Барлоу". Его видели, когда он ехал на восток через Уитли от места преступления приблизительно через двадцать минут после нападения. Но это не был фургон "Барлоу", это подтверждено. Свидетель не заметил номера машины. Идут поиски тех, кто видел этот фургон. В нем явно было видно двух человек, неясные тени за стеклом, но молочник считает, что один был с бородой. Для экспертизы у нас есть домкрат, прекрасные отпечатки покрышек, полиция Тэймз-Вэлли точно определила, где он стоял, и коллекция стреляных гильз, явно от автомата. Они переданы армейским экспертам в Форт-Холстед. Туда же переданы пули, извлеченные из тел двух агентов секретной службы. Форт-Холстед сообщит нам точно, но на первый взгляд они похожи на амуницию Варшавского пакта. Почти все группы европейских террористов, кроме Ирландской республиканской армии, используют оружие Восточного блока. Эксперты в Оксфорде имеют высокую квалификацию, тем не менее я отвезу все вещественные доказательства в нашу собственную лабораторию в Фулеме. Полиция в Тэймз-Вэлли будет продолжать поиски свидетелей. Таким образом, джентльмены, у нас есть четыре направления поисков. Машина, на которой преступники скрылись, свидетели, бывшие на месте преступления или около него, вещественные доказательства, оставленные преступниками, и, это задача для полиции Тэймз-Вэлли, поиски человека, которого видели, как он разглядывал дом у Вудсток-роуд. Явно, - он посмотрел на двух американцев, - Саймок Кормэк совершал пробежку по одному и тому же маршруту и в одно и то же время в течение нескольких дней. В этот момент зазвонил телефон. Звонок был адресован Крэмеру. Он взял трубку, задал несколько вопросов, послушал несколько минут и возвратился к столу. - Я назначил Питера Вильямса, главу Отдела по борьбе с терроризмом, официальным следователем. Это звонил он. Мы думаем, что мы нашли фургон. Владелец фермы Уайтхил, расположенной вблизи Фокс-Коверт на дороге в Айлип, вызвал пожарную команду в 8 часов 10 минут утра, когда увидел, что из его полуразрушенного деревянного сарая идет дым и видны языки пламени. Сарай стоял на лугу недалеко от дороги, в пятистах ярдах от его дома, и он редко заходил в него. Оксфордская пожарная команда откликнулась на вызов, но слишком поздно, чтобы спасти сарай. Фермер стоял рядом и смотрел, как пламя пожирало деревянное строение, как сначала рухнула крыша, а затем и стены. Когда пожарные поливали тлеющие остатки, они обнаружили под бревнами то, что казалось сгоревшим фургоном. Это было в 8 часов 41 минуту. Фермер настаивал на том, что никакого фургона в сарае быть не должно. Опасаясь, что в фургоне могли быть люди - цыгане, бродячие ремесленники или просто отдыхающие, пожарные растащили тлеющие бревна. Когда они смогли подойти ближе к фургону, они заглянули в него, но никаких человеческих останков не обнаружили. Но это определенно был остов фургона "форд-транзит". Возвратясь в расположение части, командир услышал по радио, что полиция Тэймз-Вэлли разыскивает "форд-транзит", который, как предполагается, участвовал в "правонарушении с применением огнестрельного оружия", совершенном этим утром. И он позвонил в Кидлингтон. - Я боюсь, что фургон сожжен, - сказал Крэмер, - покрышки наверняка сгорели и отпечатки пальцев уничтожены. Но номера блока мотора и шасси обязательно сохранились. Туда уже едут мои работники из секции транспортных средств. Если там хоть что-нибудь осталось, то мы это получим. Совещание "КОБРА" продолжалось, но часть ведущих руководителей уехала заниматься текущими делами, поручив участие в совещании своим подчиненным, которые должны были сообщить им, если появятся какие-либо новые данные. Место председателя занял младший министр министерства внутренних дел. В идеале, который никогда не достижим, Найджел Крэмер предпочел бы не сообщать о происшедшем прессе, по крайней мере некоторое время. К 11 часам Клайв Эмпсон из "Оксфорд Мэйл" был в Кидлингтоне и поинтересовался сообщениями о стрельбе и убийстве в Шотовер-плейн на рассвете. Там его удивили три вещи: во-первых, его привели к старшему детективу, который спросил, откуда у него эти сведения. Он отказался отвечать на этот вопрос. Во-вторых, он почувствовал атмосферу подлинного страха среди младших офицеров штаба полиции Тэймз-Вэлли. А третье - то, что ему ни в чем не помогли. Обычно по вопросу двойного убийства - жена печатника видела только два трупа - полиция попросила бы прессу о содействии, сделала бы заявление, не говоря уже о пресс-конференции. Возвращаясь в Оксфорд, Эмпсон раздумывал о происшедшем. Жертвы "естественных причин" обычно направляются в городской морг. Но в случае стрельбы для экспертизы понадобится более сложное оборудование больницы Рэдклиф. По счастью, у него был довольно успешный роман с одной из сестер этой больницы. Она работала не в "трупном" отделе, но могла знать кого-нибудь, кто работал там. К обеду ему сообщили, что в Рэдклифе большое смятение. В морге было три трупа, двое были явно американцы, а третий - британский полицейский. Был там также судебный медэксперт, приехавший прямо из Лондона, и кто-то из американского посольства. Он был в недоумении. Военнослужащие с американской военно-воздушной базы Аппер Хейфорд привезли своих покойников в больницу. Из-за американских туристов в морг мог приехать кто-то из посольства. Но почему в Кидлингтоне ему об этом не сказали? Он подумал о Саймоне Кормэке, о котором было всем известно, что он в течение девяти месяцев был студентом колледжа Беллиол, где познакомился с хорошенькой студенткой из Уэльса по имени Дженни. Она подтвердила, что Саймон Кормэк не был на занятиях в тот день, но отнеслась к этому легко. Вероятно, он до изнеможения готовился к кроссу. Кроссу? "Да, он - наша главная надежда побить Кембридж в декабре. Каждое утро он проводит эти утомительные пробежки, как правило, в Шотовер-плейн". Клайв Эмпсон почувствовал, как будто его ударили в живот. Смирившись с мыслью о том, что проведет свою жизнь, собирая новости для "Оксфорд Мейл", он вдруг увидел манящие яркие огни Флит-стрит в Лондоне. Он почти угадал, но он предположил, что застрелен был Саймон Кормэк. Такое сообщение он отправил во вторую половину дня в одну из ведущих лондонских газет. В результате этого правительство было вынуждено выступить с заявлением. Когда-нибудь старожилы Вашингтона в сугубо приватной беседе признаются своим британским друзьям, что отдали бы свою правую руку за британскую правительственную систему. А британская система довольно проста. Королева является главой государства и живет во дворце. Главой правительства является премьер-министр, который всегда возглавляет партию, победившую на всеобщих выборах. Это имеет два преимущества: во-первых, глава исполнительной власти страны не может быть в состоянии конфронтации с большинством оппозиционной политической партии в парламенте (что способствует принятию необходимого, но не всегда популярного законодательства) и, во-вторых, новый премьер-министр, приходящий после победы на выборах, почти всегда является опытным политическим деятелем в масштабе страны и, возможно, членом Кабинета Министров в предыдущем правительстве. Он обладает опытом, ноу-хау и знает, как происходят события и как заставить их происходить. В Лондоне имеется еще и третье преимущество. За политическими деятелями стоит целый сонм старших гражданских чиновников, служивших, вероятно, предыдущему правительству и нескольким предшествовавшим правительствам. Обладая опытом, накопленным за сто лет работы в высших эшелонах, около дюжины таких "мандаринов" оказывают жизненно важную помощь новым победителям. Они знают, что произошло в прошлый раз и почему они хранят записи, и они знают, где заложены мины. В Вашингтоне же уходящий руководитель забирает с собой почти все - опыт, советников и документы по крайней мере те, которые какой-нибудь усердный полковник не пустил в измельчитель. Приходящий руководитель начинает с нуля, обладая опытом работы часто лишь на уровне штата, он приводит с собой свою собственную команду советников, которые могут оказаться в таком же положении как и он, не зная точно, где находятся малозначительные препятствия, а где настоящие мины. По этой причине репутация многих вашингтонских деятелей вскорости начинает постоянно "хромать". Таким образом, когда потрясенный вице-президент Оделл вышел из здания и отправился к западному крылу в 5 часов 5 минут того октябрьского утра, он осознал, что не знает точно, что же делать или к кому обратиться. - Я не могу один справиться с этим делом, Майкл, - сказал ему президент. - Я постараюсь исполнять свои обязанности в Овальном Кабинете. Но я не могу возглавить Антикризисный Комитет, я слишком сильно замешан в этом деле. Верни его мне, Майкл. Верни мне моего сына... Оделл был гораздо более эмоциональным человеком, чем Джон Кормэк. Он никогда не видел своего сухого ученого друга в таком ужасном состоянии, да и не мог себе это представить. Он обнял президента и поклялся, что сделает это. Кормэк вернулся в спальню, где врач Белого дома давал успокоительное лекарство рыдающей первой леди. Оделл сел в центральное кресло в комнате Кабинета, заказал кофе и начал серию телефонных звонков. Похищение совершено в Англии, то есть за границей, значит, ему понадобится государственный секретарь. Он позвонил Джиму Дональдсону и поднял его с постели. Он не сказал зачем, а просто попросил его приехать прямо в комнату Кабинета. Дональдсон запротестовал, но сказал, что будет к девяти. - Джим, оторви свою задницу от кровати и прибудь немедленно. Ситуация чрезвычайная. И не звони президенту для поверки, он не примет твоего звонка, он сам попросил меня заняться этим делом. Когда он был губернатором Техаса, Майкл Оделл всегда считал сферу иностранных дел закрытой книгой. Но сейчас он был в Вашингтоне и был вице-президентом достаточно долго, чтобы после бесчисленных консультаций по внешней политике многому научиться. Те, кто верил нарочито простоватому образу Оделла, который он культивировал, явно недооценивали его, часто к своему большому сожалению. Майкл Оделл завоевал доверие и уважение такого человека, как Джон Кормэк, не потому, что был дураком. На самом деле он был очень проницательным человеком. Он позвонил Биллу Уолтерсу, политическому руководителю ФБР. Уолтере уже встал и был одет, так как ему уже позвонил Дон Эдмондс, директор Бюро, и поэтому был уже в курсе дел. - Я еду, Майкл, - сказал он. - Я хочу, чтобы Дон Эдмондс был под рукой. Здесь нам нужна экспертная оценка со стороны Бюро. К тому же человек Дона в Лондоне докладывает ему каждый час. Нам нужны самые последние сообщения. Хорошо? - Отлично, - сказал Оделл с облегчением, - привози Эдмондса. Когда вся группа собралась к шести утра, в нее входили Юберт Рид из Министерства финансов (ответственный за секретную службу), Мортон Стэннард из Министерства обороны, Брэд Джонсон, советник по вопросам национальной безопасности и Ли Александер, директор ЦРУ. Крейтон Бербанк из секретной службы и заместитель директора ЦРУ (Оперативный отдел) были готовы присоединиться к Дону Эдмондсу. Ли Александер понимал, что хотя он и был Директором ЦРУ, но это было политическим назначением, и он не был профессиональным разведчиком. Человеком, возглавлявшим всю оперативную работу агентства, был заместитель директора Дэвид Вайнтрауб, ожидавший вместе с другими в прихожей кабинета. Дон Эдмондс также привел одного из своих старших работников. У директора ФБР имеются три заместителя, возглавляющие соответственно отделы Обеспечения законности и порядка, Административный и Расследования. В системе последнего находятся секции разведки, международных связей (где работает Пэтрик Сеймур, представитель в Лондоне) и уголовного розыска. Глава секции уголовного розыска Бак Ревел был болен, так что Дон Эдмондс взял помощника директора секции Филипа Келли. - Нам лучше пригласить их всех сюда, - предложил Брэд Джонсон. - На данный момент они знают больше, чем мы. Все согласились с ним. Позже эксперты создадут группу по преодолению кризиса в антикризисном Кабинете рядом с Центром связи для удобства и приватности. Еще позже члены Кабинета соберутся у них в комнате, когда телеобъективы фотожурналистов будут нацелены на окна комнаты Кабинета через Розовый сад. Сначала они выслушали сердитое выступление Крейто-на Бирбанка, который во всем обвинил британцев. Он сообщил собравшимся все, что он узнал от своей команды в Саммертауне. В докладе освещались все моменты - от того, как бегун пробегал Вудсток-Роуд в то утро, до тех деталей, которые его люди позже увидели и узнали на Шотовер-Плейн. - Двое моих людей погибли, - сказал он резко, - остались две вдовы и трое сирот. И все потому, что эти ублюдки не могут провести операцию по обеспечению безопасности. Я прошу занести в протокол, джентльмены, что я неоднократно выступал против того, чтобы Саймон Кормэк проводил год за границей и что нам нужно было пятьдесят человек, а не двенадцать. - Хорошо, вы были правы, - сказал Оделл умиротворяющим тоном. Дон Эдмондс только что имел долгий разговор с Пэтриком Сеймуром из Лондона. Он сообщил участникам все, что он узнал нового, вплоть до окончания первого заседания "КОБРА", состоявшегося под комнатой Кабинета и которое только что закончилось. - А что бывает в случае похищений? - спросил тихо Юберт Рид. Из всех старших советников президента, собравшихся здесь, Рид казался менее всего способным к жесткой внутриполитической борьбе, которую обычно связывают с властью в Вашингтоне. Он был небольшого роста, и его неуверенность в себе и даже беззащитность усиливались из-за очков, делавших его похожим на сову. Он получил свое богатство по наследству и начал свою карьеру на Уолл-стрит в качестве менеджера пенсионного фонда у одной крупной брокерской фирмы. Его острое чутье на выгодные инвестиции сделало его одним из ведущих финансистов, когда ему только перевалило за пятьдесят. В прошлые годы он управлял финансовыми делами семейства Кормэков, так эти два человека встретились и стали друзьями. Именно финансовый гений Рида заставил Джона Кормэка пригласить его в Вашингтон, где он умудрялся удерживать растущий дефицит бюджета страны в каких-то пределах. Что касается финансовых вопросов, то тут Юберт Рид был на своей территории, и только когда ему сообщали о каких-либо "жестких" операциях Агентства по борьбе с наркотиками или Секретной службы, ему становилось не по себе. Дон Эдмондс посмотрел на Филипа Келли, чтобы тот ответил на этот вопрос. Келли был единственным экспертом-криминалистом среди собравшихся. - Обычно, если не удается быстро обнаружить похитителей и их убежище, вы ждете, пока они не выйдут на связь и не потребуют выкуп. После этого вы пытаетесь договориться с ними о возвращении жертвы. Конечно, расследование продолжается с целью найти местонахождение преступников. Если это не удается, дело доходит до переговоров. - В данном случае кто будет их вести? - спросил Стэннард. В ответ было молчание. В Америке есть самые сложные в мире системы обнаружения и оповещения. Ее ученые создали такие чувствительные датчики, которые могут обнаружить тепло, выделяемое телом человека, с высоты в несколько миль. Есть такие уловители шума и света, которые слышат дыхание мыши на расстоянии одной мили или могут заметить окурок сигареты из космоса. Но никакая система во всем этом арсенале не может сравниться по чувствительности с системой ПСЗ, действующей в Вашингтоне. - Нам необходимо наше присутствие там, - убеждал Уолтере. - Мы не можем полностью доверить это дело британцам. Надо, чтобы люди видели, что мы что-то делаем, что-то позитивное, чтобы вернуть мальчика. - Да, черт возьми! - взорвался Оделл. - Мы можем сказать, что они потеряли мальчика, хотя Секретная служба настаивает, чтобы британская полиция отошла на второй план. Бербанк посмотрел на него. "У нас есть рычаги, и мы можем настаивать на участии в, их расследовании". - Мы вряд ли можем послать бригаду департамента полиции Вашингтона, чтобы взять это дело в свои руки на их территории, - указал генеральный прокурор Уолтере. - Хорошо, а как в таком случае насчет переговоров? - спросил Брэд Джонсон. Профессионалы хранили молчание. Своей настойчивостью Джонсон демонстративно нарушал правила системы "Прикрой Свою Задницу". Чтобы скрыть всеобщую нерешительнотсь, Оделл поднял вопрос: "Если дело дойдет до переговоров, то кто лучший в мире специалист по вызволению заложников путем переговоров?" - В Квантико, - сказал Келли, - у нас есть научная группа по исследованию поведения людей. В Америке они проводят переговоры с похитителями. Это самые лучшие на континенте. - Я спросил, кто самый лучший в мире? - повторил вице-президент. - Наибольших успехов в переговорах с похитителями постоянно добивается посредник по имени Куинн, - заметил тихо Вайнтрауб. - Я знаю его, по крайней мере знал раньше. Десять пар глаз посмотрели на представителя ЦРУ. - Расскажите о нем, - потребовал Оделл. - Он американец, - сказал Вайнтрауб. - Уволившись из армии, он поступил в одну из страховых компаний в Хартфорде. Через два года они послали его руководить своим отделением в Париже, обслуживать всех клиентов в Европе. Он женился, у него родилась дочь. Его французская жена и дочь погибли в дорожной катастрофе около Орлеана. Он запил, и компания его уволила. Он бросил пить и устроился в одну из фирм компании Ллойд в Лондоне. Компания специализируется на личной безопасности и, следовательно, на переговорах о заложниках. Насколько я помню, он проработал у них десять лет - с 1978 по 1988 год. Потом он ушел в отставку. До этого он участвовал лично или, если была языковая проблема, консультировал свыше двенадцати успешных переговоров по освобождению заложников по всей Европе. Как вы знаете, Европа - центр похищений развитого мира. Полагаю, что, кроме английского, он знает еще три языка и он знает Англию и Европу как пять своих пальцев. - Но подойдет ли он для нашей цели? - спросил Оделл. - Сможет ли он сделать это для Соединенных Штатов? Вайнтрауб пожал плечами. "Вы спросили, кто самый лучший посредник в мире, господин вице-президент", - уточнил он. Сидящие за столом кивнули с облегчением. - А где он сейчас? - спросил Оделл. - Я думаю, что он удалился куда-то на юг Испании, сэр. У нас есть все эти данные в Лэнгли. - Найдите его, мистер Вайнтрауб, - сказал Оделл. - Найдите и доставьте сюда этого мистера Куинна. Чего бы это ни стоило. В 7 часов вечера телевизионные новости ударили по экранам как взрыв бомбы. По европейскому телевидению диктор рассказал пораженным зрителям Испании о событиях, происшедших этим утром около города Оксфорд. Посетители бара Антонио в Алькантара-дель-Рио молча смотрели на экран. Антонио поднес высокому человеку стакан вина в знак сочувствия бесплатно. - Плохое дело, - сказал он с сожалением. Высокий не сводил глаз с экрана. - No es mi asunto, - сказал он загадочно. - Это не мое дело. x x x Вайнтрауб вылетел с военно-воздушной базы Эндрюс около Вашингтона в 10.00 вашингтонского времени на самолете VC20A, военной версии машины "Гольфстрим-Три". Самолет пересек Атлантический океан за семь с половиной часов на высоте 43.000 футов со скоростью 483 мили в час при попутном ветре. При разнице времени в шесть часов было 23 часа 30 минут, когда заместитель директора ЦРУ приземлился в Рота, военно-воздушной базе американских ВМС, находящейся на другой стороне залива напротив Кадиса в Андалу-зии. Он тут же пересел в ожидавший его морской вертолет SH2F, который помчал его на восток, прежде чем он успел усесться. Местом встречи было выбрано широкое плоское побережье Касарес, где его должен был ожидать молодой агент ЦРУ, приехавший из Мадрида на машине станции ЦРУ. Снид был блестящий молодой человек, только что прошедший подготовку в Кэмп-Пири, Вирджиния, и желавший произвести впечатление на заместителя директора. Вайнтрауб вздохнул. Они осторожно проехали Манилву, оперативник дважды спрашивал дорогу, и добрались до Алькантара-дель-Рио после полуночи. Выбеленный дом, стоявший за городом, было найти труднее, но один крестьянин показал им дорогу. Лимузин остановился, и Снид выключил мотор. Они вышли и осмотрели дом, где не было света, и Снид попробовал дверь. Она была закрыта на засов. Они прошли прямо в широкий прохладный двор. При свете луны Вайнтрауб разглядел комнату хозяина: коровьи шкуры на плитках пола, легкие кресла, старый стол из испанского дуба и полки с книгами на стене. Снид стал искать выключатель. Вайнтрауб заметил три керосиновых лампы и понял, что тот зря тратит время. Где-то за домом должен быть дизельный генератор, дающий электричество для готовки и ванны. По всей вероятности, он был выключен на закате. Снид все еще копошился. Вайнтрауб сделал шаг вперед. Он почувствовал острие ножа под мочкой правого уха и замер. Человек спустился по плиткам ступеней из спальни совершенно беззвучно. - Много лет прошло со времени Сон-Тай, Куинн, - сказал Вайнтрауб тихим голосом. Острие ножа у его сонной артерии исчезло. - Что это, сэр? - весело спросил Снид из другого конца помещения. Тень скользнула по плиткам пола, зажглась спичка, и керосиновая лампа на столе осветила комнату теплым светом. Снид подпрыгнул от неожиданности. Он наверняка понравился бы майору Керкоряну в Белграде. - Тяжелая дорога, - сказал Вайнтрауб. - Не возражаешь, если я сяду? Куинн был завернут в хлопчатобумажную ткань ниже пояса, нечто вроде восточного саронга. Он был голый по пояс, худой и жилистый. Снид открыл рот от удивления, глядя на его шрамы. - Я вышел из игры, Дэвид, - сказал Куинн. Он сел за стол напротив заместителя директора. - Я в отставке. Он подвинул стакан и глиняный кувшин с красным вином к Вайнтраубу, который налил стакан, выпил и кивнул в знак одобрения. Грубое красное вино. Оно никогда не попадет на стол богатых, это вино для крестьян и солдат. - Куинн, пожалуйста! Снид был поражен - заместители директора не говорили "пожалуйста", они отдавали приказы. - Я не еду. - сказал Куинн. Снид вошел в освещенное пространство. Его пиджак висел свободно, он нарочно сделал так, чтобы было видно рукоятку пистолета, торчащую из кобуры на бедре. Куинн даже не взглянул на него, он пристально смотрел на Вайнтрауба. - А это что за срака? - спросил он мягко. - Снид, - твердо сказал Вайнтрауб, - пойдите проверьте шины. Снид вышел. Вайнтрауб вздохнул. - Куинн, это дело в Таормине. Маленькая девочка. Мы знаем. Это не твоя вина. - Как вы не понимаете, я же вышел из игры. Все кончено. Это не повторится. Ты зря приехал. Найдите кого-нибудь другого. - Никого другого нет. У британцев есть люди, и притом хорошие. Но Вашингтон говорит, что нужен американец. На фирме у нас нет никого, кто мог бы сравниться с тобой, если дело касается Европы. - Вашингтон хочет прикрыть свою жопу, - резко сказал Куинн, - Они всегда так делают. Им нужен козел отпущения, если дело не выгорит. - Да, возможно, - признал Вайнтрауб. - Но это в последний раз, Куинн. Не ради Вашингтона, не ради истеблишмента и даже не ради самого мальчика. Ради его родителей. Им нужен самый лучший, и я сказал комитету, что это ты. Куинн оглядел комнату, разглядывая немногие и дорогие ему вещи, как будто он их больше никогда не увидит. - У меня есть цена, - сказал он наконец. - Назови ее, - просто сказал заместитель директора. - Соберите мой виноград. Соберите урожай. Через десять минут они вышли на улицу. Куинн нес холщовый мешок. На нем были черные штаны, тапки на босу ногу и рубашка. Снид открыл дверцу машины. Куинн сел рядом с водителем, а Вайнтрауб сел за руль. - Вы остаетесь здесь, - сказал он Сниду. - Соберите его урожай. - Сделать ЧТО? - поразился Снид. - Вы слышали. Утром пойдите в деревню, наймите работников и соберите его виноград. Я сообщу начальнику станции, так что все будет в порядке. С помощью портативной радиостанции он вызвал вертолет, и когда они подъехали, он уже висел над пляжем Касарес. Они взошли на борт и полетели сквозь бархатную темноту в Роту и в Вашингтон. Глава 5 Дэвида Вайнтрауба не было в Вашингтоне всего лишь двадцать часов. За время восьмичасового полета из Роты в Эндрюс он набрал шесть часов за счет часовых поясов и приземлился в Мэриленде в штабе 89-го военно-воздушного транспортного соединения в четыре часа утра. В течение всего периода его отсутствия правительства в Вашингтоне и Лондоне находились буквально в осаде. Трудно найти более страшное зрелище, чем объединенные силы средств массовой информации мира, когда они перестают соблюдать хоть какие-то ограничения. Их аппетиты безграничны, а методы жестоки. Самолеты, направляющиеся из США в Лондон или иной британский аэропорт, были забиты - от кабины пилотов до туалетов, так как каждое мало-мальски уважающее себя американское средство массовой информации считало своим долгом послать в Лондон свою команду. По прибытии они сходили с ума. Им нужно было отправлять информацию к определенному сроку с точностью до минуты, а отправлять было нечего. Лондон договорился с Белым домом ограничиться первоначальным кратким заявлением. Конечно, это было совершенно недостаточно. Репортеры и бригады телевизионщиков сидели в засадах вокруг стоящего отдельно дома у Вудсток-роуд, как будто двери его могли раскрыться и пропавший юноша появится перед ними. Дверь оставалась запертой, в то время как бригада Секретной Службы по приказу Крейтона Бирбанка паковала все до последней мелочи и готовилась уехать. В Оксфорде коронер, используя свои права согласно статье двадцатой Закона об изменении положения о коронерах, выдал тела двух убитых агентов Секретной Службы, как только патолог Министерства внутренних дел закончил их обследование. Официально они были выданы послу США Алоизиусу Фэйруэзеру по разрешению ближайших родственников, но фактически один из старших чиновников посольства препроводил их на военно-воздушную базу США в расположенном неподалеку Аппер Хэйворде, где почетный караул погрузил их на транспортный самолет, летящий на военно-воздушную базу Эндрюс. Их сопровождали десять других агентов, которых чуть ли не линчевали, требуя от них заявлений, когда они выходили из дома в Саммертау-не. Они вернулись в Штаты, их встретил Крейтон Бербанк, и началось долгое расследование с целью установить, где же произошел сбой. В Англии им нечего было делать. Даже когда дом в Оксфорде был закрыт, небольшая группа отчаявшихся репортеров дежурила около него: а вдруг что-нибудь произойдет там? Другие журналисты преследовали в университетском городке всех, кто когда-либо знал Саймона Кормэка, преподавателей, студентов, работников колледжа, барменов, и спортсменов. Два американских студента в Оксфорде, хотя они учились в других колледжах, были вынуждены уйти в подполье. Мать одного из них, которую нашли в Америке, была настолько любезна, что сообщила, что намерена немедленно вызвать своего мальчика домой, в безопасный район города Майами. Это дало газетчикам один абзац, а ее показали в местной программе телевидения в передаче "Угадай-ка". Тело сержанта Данна было передано его семье, и полиция Тэймз-Вэлли готовилась похоронить его со всеми почестями. Все вещественные доказательства были отправлены в Лондон. Оружие было передано в Королевскую лабораторию исследования и развития в Форт-Холстед около Севеноукса в Кенте, где они быстро определили гильзы от "Скорпиона". Это укрепило мысль о том, что в похищении участвовали европейские террористы. Общественность об этом не информировали. Другие вещественные свидетельства были отправлены в лабораторию полиции метрополии в Фулеме, в Лондоне. Сюда входили смятые травинки со следами крови, кусочки глины, слепки следов покрышек, домкрат, пули, извлеченные из трех трупов, и кусочки лобового стекла машины, следовавшей за Кормэком. Перед наступлением темноты в тот день Шотовер-Плейн выглядела так, как будто по ней прошлись пылесосом. Полицейскую машину отвезли на платформе в секцию транспортных средств Отдела серьезных преступлений, но фургон "Форд-транзит", вытащенный из сгоревшего сарая, представлял гораздо больший интерес. Эксперты ползали по всему сараю и вылезли черные от сажи. Цепь фермера, ржавая и перерезанная, была снята с ворот с такими предосторожностями, как будто она сделана из яичной скорлупы, но в результате появился отчет, где говорилось, что она была перерезана стандартным резаком. Большую ценность представлял след седана, который он оставил после замены автомобилей. Сожженный "форд-транзит" был доставлен в Лондон в контейнере, где его медленно разобрали на составные части. Его номера были фальшивыми, но преступники предусмотрительно сделали такие номера, которые соответствовали бы машине этого года выпуска. Было видно, что над фургоном поработали, его обслуживал и налаживал искусный механик. Так по крайней мере установили специалисты. Кто-то пытался спилить номера на шасси и моторе, используя вольфрамо-карбидный абразив, которые продаются во всех магазинах инструментов, вставив его в электрическую дрель. Но они поработали не слишком хорошо. Поскольку эти номера наносятся штампом и прессом, то спектрографический анали