шал разговор этим утром, и у него сложилось мнение, что человек настроен серьезно. На него сильно давит желание поскорее смыться. - Ему придется подождать еще несколько дней, - сказал Куинн. - Нам всем придется подождать. Вы слышали, что он потребовал алмазы, а не наличные. А чтобы набрать столько алмазов, потребуется время. Есть что-нибудь новое об их убежище? Крэмер покачал головой. - Боюсь, что нет. Проверены все возможные случаи сдачи помещений в аренду. Либо они скрываются не в жилом помещении, либо же они купили этот дом. Или же договорились неофициально. - Нет никаких шансов проверить прямых покупателей? - спросил Куинн. - Боюсь, что нет. Ведь количество недвижимой собственности, покупаемой и продаваемой в юго-западной Англии, - огромно. Тысячи и тысячи домов принадлежат иностранцам, иностранным корпорациям или компаниям, по поручению которых при покупке действовали их доверенные лица - адвокаты, банки и так далее. Как, например, в случае с этой квартирой. Этим он уколол Лу Коллинза и ЦРУ, которые слышали этот разговор. - Кстати, я говорил с одним из наших людей в районе Хаттон-Гарден <* Улица в Лондоне, где сосредоточены магазины, торгующие алмазами и бриллиантами>, а он беседовал со своим человеком в торговле алмазами. Кто бы он ни был, но похититель или один из его коллег разбирается в этом деле. То, что он просит, можно легко купить или продать. К тому же это весит совсем немного - около килограмма или чуть больше. Вы подумали насчет обмена? - Конечно, - ответил Куинн. - Я бы хотел провести его сам. Но я не хочу никаких скрытых "жучков", они будут иметь это в виду. Не думаю, что они привезут Саймона на встречу, так что, если будут какие-нибудь фокусы, он все равно может умереть. - Не беспокойтесь, мистер Куинн. Конечно, мы хотели бы поймать их, но я понимаю вашу проблему. Так что с нашей стороны никаких фокусов и никаких помех не будет. - Спасибо, - сказал Куинн. Он пожал руку работнику Скотланд-Ярда, который отправился докладывать комитету КОБРА о ходе расследования. Заседание комитета было назначено на час дня. Кевин Браун провел утро, закрывшись в своем кабинете в подвале посольства. Когда открылись магазины, он отправил двух своих работников со списком нужных ему вещей: самая крупномасштабная карта района севернее Лондона, покрывающая площадь радиусом пятьдесят миль в любом направлении, кусок прозрачной полиэтиленовой пленки такого же размера, булавки для карты и восковые карандаши различных цветов. Он собрал свою команду, расстелил карту и накрыл ее прозрачной пленкой. - Давайте посмотрим на телефонные будки, которые использует эта крыса. Чак, описывайте их одну за другой. Чак Моксон посмотрел на свой список. "Первый звонок, - Хитчин, графство Хертфордшир". - Отлично, вот у нас здесь... Хитчин. В это место была воткнута булавка. За тринадцать дней Зэк сделал восемь звонков, девятый звонок был на подходе. Одна за одной булавки втыкались в те места, откуда шли звонки. Около десяти часов утра один из агентов ФБР, дежуривший на посту прослушивания, просунул голову в дверь. - Он только что позвонил, грозит отрубить Саймону пальцы стамеской. - Черт возьми! - выругался Браун. - Этот дурак Куинн все испортит, я знал, что так будет. Откуда был звонок? - Место называется Саффрон-Уолден, - ответил молодой человек. Когда все девять булавок были на своих местах, Браун очертил периметр района, ограниченного ими. Район этот был зубчатой формы и включал в себя куски территории пяти графств. Затем он взял линейку и соединил противоположные концы. Приблизительно в центре образовалась паутина перекрещивающихся линий. На юго-востоке экстремальным концом был Грейт-Данмоу, Эссекс, на севере - Сент-Неотс, Кембриджшир и на западе - Милтон-Кейнс в Бакингемшире. - Самая большая плотность пересекающихся линий находится здесь,Браун показал пальцем, - чуть к востоку от Биглзуэйд, графство Бедфордшир. Из этого района не было никаких звонков. Почему? - Слишком близко к их базе? - высказал свое мнение один из агентов. - Возможно, молодой человек, возможно. Слушайте, я хочу, чтобы вы исследовали эти два городка - Биг и Сэнди, они расположены ближе всего к географическому центру этой паутины. Отправляйтесь туда и обойдите конторы местных агентов по продаже недвижимости. Выдавайте себя за перспективных клиентов, желающих снять дом в уединенном месте, чтобы писать книгу или что-то в этом роде. Слушайте, что вам скажут, - может быть они упомянут о каком-нибудь месте, которое вскоре освободится, или о доме, который вы могли бы снять, если бы обратились на три месяца раньше, а сейчас он уже сдан. Вы понимаете? Все кивнули. - Нужно ли нам поставить в известность мистера Сеймура о том, что мы едем туда? - спросил Моксон. - Я имею в виду, может быть, Скотланд-Ярд уже побывал в этом районе. - Предоставьте мистера Сеймура мне, - заверил их Браун. - У нас с ним отличные отношения. Может быть, полицейские и были уже в этом районе, и может быть, они что-то упустили из вида. Может быть. Давайте просто проверим эту местность. Стив Пайл приветствовал Лэинга, пытаясь изобразить свою обычную искренность. - Я... пригласил вас сюда, Энди, так как я только что получил из Лондона приглашение для вас. Возможно, это будет началом вашей дальнейшей карьеры. - Конечно, - согласился Лэинг. - Скажите, не связано ли это приглашение из Лондона с тем пакетом и докладом, которые я послал туда и которые туда не попали, так как были перехвачены в этом самом кабинете? Пайл отбросил всякое подобие дружелюбия. - Хорошо. Вы хитрый человек, может быть, слишком хитрый. Но вы суете свой нос в дела, которые вас не касаются. Я пытался предупредить вас, но нет, вам нужно было продолжать играть роль частного сыщика. Хорошо, я буду откровенен с вами. Я отсылаю вас обратно в Лондон. Вы здесь не подходите, Лэинг. Я не доволен вашей работой. Вы отправляетесь обратно. Вот так. У вас есть семь дней, чтобы привести в порядок дела. Билет вам заказан. Через семь дней, начиная с сегодняшнего дня. Был бы он постарше и более зрелым, он разыграл бы свою карту более спокойно. Но он был рассержен тем, что человек в положении Пайла в банке может красть деньги клиента для собственного обогащения. И у него была наивная убежденность в том, что Правда всегда победит. Подойдя к двери, он обернулся: - Семь дней? Достаточно, чтобы вы договорились с Лондоном? Не выйдет. Конечно, я уеду, но уеду завтра. Он успел на последний рейс на Джидду. Из аэропорта он поехал прямо в банк. Он держал свой паспорт в верхнем ящике своего стола вместе с другими ценными документами - кражи из квартир, принадлежащих европейцам, были довольно обычным явлением в Джидде, так что в банке держать их было надежнее. По крайней мере так считалось. Паспорта на месте не было. x x x В тот вечер у четырех похитителей произошла крупная ссора. - Не так громко, черт вас возьми, - несколько раз шипел Зэк. "Baissez lex voix, merde!" Он знал, что терпение его людей на пределе. Использовать такой человеческий материал всегда рисковано. После огромного возбуждения при похищении они оказались в заточении в доме. Они находились там день и ночь, пили пиво из банок, которое он покупал в супермаркете, стараясь не попадаться на глаза. Они слышали, как посетители звонили подолгу у дверей и, наконец, уходили ни с чем. Их нервы были напряжены, ибо это были люди без ментальных ресурсов, которые позволили бы им заняться чтением или предаться размышлениям. Корсиканец весь день слушал программы поп-музыки на французском языке, перемежающейся короткими новостями. Южноафриканец часами насвистывал один и тот же мотив "Мари Маре". Бельгиец смотрел телевизор, не понимая ни единого слова. Больше всего ему нравились мультфильмы. Спор был по поводу решения Зэка договориться с посредником по имени Куинн и покончить с этим делом за выкуп в два миллиона долларов. Корсиканец возражал против этого, а поскольку оба они говорили по-французски, бельгиец был готов согласиться с ним. Южноафриканцу все надоело, он хотел вернуться домой и соглашался с Зэком. Основной довод корсиканца состоял в том, что они могут продержаться вечно. Зэк знал, что это не так, но он также понимал, что может возникнуть весьма опасная ситуация, если он скажет им, что они начинают сдавать и смогут прожить еще не более шести дней в обстановке отупляющей скуки и безделья. Он всячески старался успокоить их, он сказал, что они провели блестящую операцию и всего через несколько дней все они станут очень богатыми людьми. Мысль о больших деньгах успокоила их, и они согласились с доводами Зэка. Он вздохнул с облегчением, так как дело не дошло до драки. В отличие от трех своих коллег проблемой Зэка была не скука, а стресс. Каждый раз, когда он ехал в большой машине "вольво" по оживленному шоссе, он знал, что достаточно случайной полицейской проверки, легкого столкновения с другой машиной или потери внимания на какой-то момент, и полицейский в голубой фуражке облокотится на его окно и поинтересуется, почему он носит парик и фальшивые усы. Его маскарад сойдет для улицы с большим количеством народа, но не выдержит пристального взгляда с расстояния в шесть дюймов. Каждый раз, когда он заходил в телефонную будку, у него было чувство, что вот-вот случится что-то плохое, что, может быть, они проследили номер быстрее обычного, и полицейский в штатском уже получил сообщение по своей портативной рации и направляется к будке. У Зэка был пистолет, и он знал, что применит его, чтобы скрыться. Если бы дело дошло до этого, то ему пришлось бы бросить "вольво", припаркованное за несколько сотен метров, и уходить пешком. А вдруг какой-нибудь идиот из публики захочет схватить его? Дело дошло до того, что когда он видел полицейского, идущего по улице, полной народа, откуда он собрался звонить, у него замирало сердце. - Так что дай парню его ужин, - сказал он южноафриканцу. Саймон Кормэк находился в своей подземной камере уже пятнадцать дней. С того времени, как он ответил на вопрос о тетушке Эмилии и узнал, что его отец пытается освободить его, прошло тринадцать дней. Сейчас он понял, что значит сидеть в одиночной камере, и удивлялся, как люди могут выносить это в течение многих месяцев и даже лет. По крайней мере он слыхал, что в одиночках заключенные имели письменные принадлежности, книги и иногда телевизор, то есть что-то, дающее занятие для ума. У него же ничего не было. Но он был твердым парнем и не намеревался поддаваться обстоятельствам. Он делал регулярно зарядку, заставлял себя преодолевать летаргию заключенного, десять раз в день отжимался от пола и раз двенадцать совершал бег на месте. На нем до сих пор были его кроссовки, носки и майка, и он сознавал, что запах от него идет ужасный. Он очень аккуратно пользовался ведром, чтобы не запачкать пол, и был благодарен, что его меняли через день. Пища была однообразная, в основном жареная или холодная, но ее было достаточно. У него, естественно, не было бритвы, так что на лице выросла жидкая борода и усы. Волосы у него тоже отрасли, и он пытался причесывать их пятерней. Он попросил и в конце концов получил пластмассовое ведро холодной воды и губку. Он никогда не представлял себе, как может быть благодарен человек за возможность помыться. Он разделся донага, спустив свои шорты на цепь, пристегнутую к ноге, чтобы не замочить их и протер себя губкой с головы до ног, обжигая кожу и пытаясь стереть грязь. После этого он почувствовал себя новым человеком. Но он не делал попыток бежать - цепь сломать было нельзя, дверь была крепкая и заперта снаружи на засов. Между упражнениями он пытался занять свой ум целым рядом вещей: он читал наизусть все стихи, которые помнил, делал вид, что диктует свою биографию невидимой стенографистке, вспоминая все, что происходило с ним за его двадцать один год. И он думал о доме, о Нью-Хейвене и Нэнтакете, Йейле и Белом доме. Он думал о матери и отце, как-то они там, надеялся, что они не слишком беспокоились за него, и все же ожидал, что они волнуются. Если бы только он мог сообщить им, что с ним все в порядке, что он чувствует себя хорошо, насколько это возможно в данных обстоятельствах... В дверь три раза громко постучали. Он достал капюшон и надел его. Что это ужин или завтрак?.. В тот же самый вечер, когда Саймон Кормэк уже заснул, а Сэм Сомервиль лежала в объятиях Куинна, когда магнитофон дышал в электрическую розетку, за пять часовых поясов к Западу, комитет Белого дома собрался на вечернее заседание. Кроме членов кабинета и глав министерств присутствовали также Филип Келли из ФБР и Дэвид Вайнтрауб из ЦРУ. Они прослушали пленки с записью разговора Зэка, когда он звонил Куинну, скрипучий голос британского преступника и уверенный тон американца, старающегося успокоить его. Такие разговоры они вели почти каждый день в течение двух недель. Когда Зэк кончил говорить, Юберт Рид побледнел от шока. - Боже мой, стамеска и молоток. Это не человек, а животное. - Мы знаем это, - сказал Оделл. - Но по крайней мере сейчас есть договоренность о выкупе. Два миллиона долларов в виде бриллиантов. Есть возражения? - Конечно, нет, - сказал Джим Дональдсон. - Наша страна легко заплатит это за сына президента. Меня удивляет лишь, почему на это потребовалось две недели. - На самом деле это довольно быстро, так мне сказали, - заявил Билл Уолтере. Дон Эдмондс из ФБР кивком подтвердил это. - Будем ли мы еще раз слушать остальное? Я имею в виду пленки из квартиры? - спросил вице-президент. Все отказались. - Мистер Эдмондс, как насчет того, что мистер Крэ-мер из Скотланд-Ярда сказал Куинну? Можете ли вы прокомментировать это? Эдмондс посмотрел искоса на Филипа Келли, но ответил за Бюро. - Наши люди в Куантико согласны со своими британскими коллегами. Зэк находится на последней стадии напряжения, он хочет поскорее совершить обмен и покончить с этим делом. Напряжение чувствуется в его голосе, вероятно, отсюда и угрозы. Они также согласны с аналитиком в Англии еще в одном моменте, в том, что Куинну удалось установить с этой скотиной, что-то вроде настороженно-доброжелательных отношений. Кажется, что его усилия, - на что ушло две недели, - он взглянул на Джима Дональдсона,показать, что он хочет помочь Зэку и всем нам, в то время как скверные люди создают проблемы, - увенчались успехом. Зэк в какой-то степени доверяет Куинну и никому другому. Это может оказаться решающим фактором во время обмена. По крайней мере так говорят специалисты по анализу голоса и психологи, эксперты в области человеческого поведения. - Бог мой, ну и работа - мило беседовать с такими подонками,брезгливо заметил Джим Дональдсон. Дэвид Вайнтрауб, смотревший в потолок, бросил взгляд на государственного секретаря. Для того чтобы эти невежи держались в своих креслах, приходилось иметь дело с такими же паскудными тварями, как Зэк. Он мог бы это сказать, но промолчал. - Хорошо, джентльмены, - сказал Оделл. - Мы согласны на сделку. По крайней мере мяч снова у нас в Америке, так что давайте действовать быстро. Лично я думаю, что Куинн проделал хорошую работу. Если он сможет доставить мальчика живым и здоровым, мы будем ему признательны. Теперь насчет алмазов. Где мы их достанем? - Нью-Йорк, - сказал Вайнтрауб, - алмазный центр страны. - Мортон, вы из Нью-Йорка. Есть ли у вас надежные контакты, которые вы могли бы задействовать быстро? - спросил Оделл бывшего банкира. - Конечно, - ответил Стэннард. - Когда я работал у "Рокман-Куинз", у нас были клиенты, занимавшиеся торговлей алмазами. Крайне осторожные люди, как и положено в этой сфере. Хотите, чтобы я занялся этим? А как насчет денег? - Президент настаивает, что он сам заплатит этот выкуп, его решение окончательное, - сказал Оделл. Но я думаю, что нас это не должно беспокоить. Юберт, может ли Министерство финансов устроить личный заем, пока президент ликвидирует свои фонды? - Нет проблем, - ответил Юберт Рид. - Считайте, что деньги у вас в кармане, Мортон. Совещание закончилось. Оделлу нужно было пойти к президенту в Административное здание. - Действуйте как можно быстрее, Мортон, - сказал он. - Мы должны собраться здесь максимум через два-три дня. На самом деле на это потребовалось еще семь дней. x x x Только утром Энди Лэинг смог добиться встречи с мистером Аль-Гаруном, управляющим отделения. Но он не терял времени ночью. Когда он пришел к нему, Аль-Гарун мягко извинялся перед ним, как это может делать только хорошо воспитанный араб, встречаясь с разгневанным человеком с Запада. Он чрезвычайно сожалеет о случившемся, нет сомнения в том, что это ужасно печальная ситуация, выход из которой в руках всемилостивейшего Аллаха. Ничто не доставит ему большего удовольствия, чем возвратить мистеру Лэингу его паспорт, который он взял на сохранность на ночь, только по специальной просьбе мистера Пайла. Он подошел к сейфу и тонкими коричневыми пальцами извлек синий паспорт Соединенных Штатов и вручил его хозяину. Лэинг был умиротворен и поблагодарил его еще более формальным и изысканным "Ашкурак", и ушел. И только когда он вернулся в свой кабинет, он догадался пролистать свой паспорт. В Саудовской Аравии иностранцам нужна не только въездная виза, но также и выездная. Его собственная постоянная виза на выезд была ликвидирована. Печать иммиграционного контроля Джидды была подлинной. Несомненно, подумал он печально, у мистера Аль-Гаруна есть знакомый в этом бюро. В конце концов в этой стране дела делаются так. Понимая, что назад пути нет, он решил идти до конца. Он вспомнил что-то, рассказанное ему однажды начальником отдела операций. - Амин, друг мой, вы как-то сказали, что какой-то ваш родственник работает в иммиграционной службе, - спросил он. Амин не увидел в этом никакого подвоха. - Да, есть такой. Это мой двоюродный брат. - А где его офис? - Не здесь, мой друг, в Дахране. Дахран расположен не на Красном море около Джидды, а на другом конце страны, на крайнем востоке, на берегу Персидского залива. Перед полуднем Энди Лэинг позвонил по телефону мистеру Зульфикару Амину на работу в Дахран. - С вами говорит мистер Стив Пайл, генеральный менеджер Инвестиционного банка Саудовской Аравии, - сказал он. - Сейчас в Дахране находится по делам службы один из моих работников. Сегодня вечером ему надо срочно выехать в Бахрейн. К сожалению, он сказал мне, что срок действия его выездной визы истек. Вы знаете, как долго делаются эти дела по официальным каналам... И я подумал, что, поскольку ваш двоюродный брат пользуется таким уважением у нас... Вы увидите, что мистер Лэинг - чрезвычайно щедрый человек... Во время обеденного перерыва Энди Лэинг зашел в свою квартиру, запаковал свои вещи и успел на трехчасовой рейс саудовской компании на Дахран. Мистер Зулфикар Амин ожидал его. Процесс возобновления выездной визы занял два часа и стоил тысячу риалов. Мистер Аль-Гарун заметил отсутствие менеджера отдела кредита и маркетинга в то время, когда последний уже вылетел в Дахран. Он проверил аэропорт Джидды, но только международный отдел. Никаких следов мистера Лэинга. Удивленный, он позвонил в Эр-Рияд. Пайл спросил можно ли заблокировать посадку Лэинга на любой рейс, включая внутренние. - Я боюсь, дорогой коллега, что это невозможно, - ответил Аль-Гарун, которому сама мысль о том, чтобы разочаровать кого-либо, была ненавистна, - но я спрошу моего друга, не сел ли он на какой-нибудь внутренний рейс. Лэинг был обнаружен в Дахране как раз в тот момент, когда он пересек границу соседнего Бахрейнского эмирата. Там он без труда попал на самолет компании "Бритиш Эйруэйз", севший там по пути с острова Маврикия в Лондон. Не зная, что Лэинг достал новую выездную визу, Пайл ждал до следующего утра, а затем попросил работников отделения банка в Дахране поискать в городе Лэинга и узнать, что он там делает. Они потратили на это три дня и ничего не нашли. x x x Через три дня после того, как министру обороны было поручено вашингтонским комитетом достать алмазы, которые требовал Зэк, он доложил, что выполнение этой задачи займет больше времени, чем было предусмотрено вначале. Деньги у него были, так что проблема была не в них. - Слушайте, - сказал он своим коллегам, - я ничего не понимаю в алмазах, но мои контрактеры в этой области, все крайне осторожные и понимающие люди, а у меня их три человека, говорят, что количество камней весьма велико. - Этот похититель потребовал необработанную смесь от одной пятой до половины карата. Такие камни, мне сказали, стоят от двухсот пятидесяти до трехсот долларов за карат. Для верности они считают базовой ценой двести пятьдесят за карат. Речь идет приблизительно о восьми тысячах карат. - А в чем проблема? - спросил Оделл. - Время, - ответил Мортон Стэннард. - При среднем весе камня одна пятая карата это составит сорок тысяч камней, при половине карата - шестнадцать тысяч. В случае смеси камней разного веса это будет около двадцати пяти тысяч. Это очень много для того, чтобы собрать их в короткий срок. Сейчас три человека активно скупают алмазы, стараясь не поднимать волну. - Когда они закончат скупку? - спросил Брэд Джонсон. Когда они будут готовы к отправке? - Еще день или два, - ответил министр обороны. - Проследите за этим, Мортон, - распорядился Оделл. - Мы не можем заставлять отца и мальчика ждать еще дольше. - Как только они будут в мешке, взвешены и проверены, они тут же будут у вас в руках, - сказал Стэннард. На следующее утро Кевину Брауну позвонил в посольство один из его агентов. - Возможно, мы напали на жилу, шеф, - сказал агент кратко. - Только не по открытой линии, мальчик. Быстро дуй сюда и расскажешь все мне лично. Агент вернулся в Лондон к полудню. То, что он рассказал, было более чем интересно. К востоку от городков Бигглсвейд и Сэнди, которые оба лежат на шоссе А 1, идущем из Лондона на север, есть район, где Бедфордшир соприкасается с графством Кембриджшир. Этот район пересекают только небольшие дороги второго класса и сельские дороги. Там нет крупных городов, в основном это сельская местность. В пограничной части графства Бедфордшир есть лишь несколько деревень, носящие старинные английские названия вроде Поттон, Тэдлоу, Реслинворт и Гэмлингей. И вот между этими деревнями, в стороне от дороги находится старая ферма, частично сожженная, но один флигель ее меблирован и пригоден для жилья. Дом стоит в небольшой лощине, и к нему ведет одна дорога. Агент узнал, что два месяца назад дом арендовала небольшая группа так называемых "сельских придурков", которые заявили, что хотят вернуться к природе, вести простой образ жизни, заниматься гончарным делом и плести корзины. - Настораживает то, - сказал агент, - что они заплатили за аренду наличными. Они вроде бы не продают много глиняной посуды, но у них есть два вездеходных джипа, стоящие в сараях, и они ни с кем не водят знакомства. - Как называется это место? - спросил Браун. - Грин-Медоу-Фарм. - Хорошо, у нас есть еще время, если мы поторопимся. Давайте поедем и посмотрим Грин-Медоу-Фарм. Оставалось еще два часа светлого времени, когда Кевин Браун и агент остановили машину у въезда на дорогу, ведущую к ферме, и проделали остальной путь пешком. Под руководством агента они двигались с величайшей осторожностью, используя для прикрытия деревья, пока не достигли верхнего края лощины. Последние десять метров до самого края они проползли на животе. Они увидели здание фермы, ее черный сожженный флигель резко контрастировал с ясным осенним днем. Из одного окна другого флигеля лился мягкий свет как от керосиновой лампы. Пока они наблюдали, из дома вышел плотный мужчина и пошел к одному из трех сараев. Он пробыл там минут десять, а затем вернулся в дом. Браун разглядывал здания фермы в сильный бинокль. С левой стороны от них по дороге проехал мощный японский джип с четырьмя ведущими колесами и остановился перед фермой. Из машины вылез человек и внимательно осмотрелся вокруг. Особенно внимательно он рассматривал край лощины - нет ли там какого-нибудь движения. Никакого движения там не было. - Черт, - сказал Браун, - рыжеватые волосы и очки. Водитель вошел в дом и через несколько секунд вышел с плотным человеком. На этот раз с ними был большой ротвейлер. Они вошли в тот же сарай, пробыли там десять минут и вернулись. Плотный мужчина поставил джип в другой сарай и закрыл двери. - Черта лысого, а не сельская керамика, - сказал Браун. В этом чертовом сарае, что-то или кто-то есть. Ставлю пять против десяти, что это молодой человек. Они отползли назад к деревьям. Сумерки сгущались. - Возьмите одеяло из багажника и оставайтесь здесь. Сидите в засаде всю ночь. Я вернусь с командой до восхода солнца, если только оно есть в этой проклятой стране. На другой стороне лощины, растянувшись на суку огромного дуба, неподвижно лежал мужчина в маскировочном костюме. У него тоже был сильный бинокль благодаря которому он заметил движение среди деревьев на противоположной стороне. Когда Кевин Браун и его агент сползли с высокого края лощины и скрылись в зарослях, он достал маленький радиопередатчик из кармана и тихим голосом за несколько секунд передал срочное сообщение. Это было 28 октября, девятнадцать дней со времени похищения Саймона Кормэка и тринадцать со времени первого звонка Зэка в квартиру в Кенсингтоне. Зэк снова позвонил вечером, скрываясь в людном центре Лутона. - Что за дела, Куинн? Ведь прошло уже целых три дня! - Успокойся, Зэк. Это ведь все из-за алмазов. Ты застал нас врасплох, старина. Чтобы собрать столько алмазов нужно время. Я тут же сообщил об этом в Вашингтон, причем я сказал об этом очень твердо. Сейчас они вовсю стараются собрать камни. Вы же должны понять, что собрать двадцать пять тысяч алмазов хорошего качества, которые нельзя проследить, на это нужно время. - Да, хорошо. Только сообщи им, что у них осталось два дня, а потом они получат мальчика в мешке. Ты только передай им это. Он повесил трубку. Позже специалисты скажут, что нервы у него были на пределе. Он подходил к тому моменту, когда у него могло появиться искушение причинить боль мальчику из-за разочарования или потому, что он решит, что его в чем-то обманывают. Кевин и его команда прибыли вовремя. Все они были вооружены. Они прибыли четырьмя группами по два человека в каждой, с четырех направлений, откуда можно было атаковать ферму. Двое обошли дорогу, перебегая от укрытия к укрытию, а остальные три пары вышли из-за деревьев и двинулись бесшумно вниз по полю. Это был тот самый час перед рассветом, когда свет наиболее ненадежен и дух добычи наиболее подавлен, то есть час охотника. Внезапность была полная. Чак Моксон и его партнер взяли подозрительный сарай. Моксон перекусил дужку висячего замка, а его партнер вкатился в сарай по грязному полу и тут же вскочил на ноги, держа пистолет наготове. Кроме дизельного генератора, чего-то напоминающего печь для обжига и набора химических пробирок и реторт, там ничего не было. Остальным шести человекам и Брауну, которые взяли штурмом ферму, повезло больше. Две пары проникли через окна, выбив стекла и рамы, вскочили на ноги и помчались наверх в спальни. Последняя пара во главе с Брауном вошла через переднюю дверь. Один удар кувалдой, и замок разлетелся на куски. У потухающего камина в длинной кухне спал в кресле плотный мужчина. Он должен был дежурить ночью, но скука и усталость взяли свое. При звуках разбиваемой двери он вскочил с кресла и потянулся к дробовику 12-го калибра, лежащему на сосновом столе. Он почти дотянулся до него. Но команда "Замри!", раздавшаяся из двери и вид большого человека с короткой стрижкой и кольтом калибра 45, нацеленным прямо в его грудь, заставили его остановиться. Он плюнул и медленно поднял руки. Наверху рыжий мужчина лежал в постели с единственной женщиной в группе. Они оба проснулись из-за грохота разбиваемых окон и двери внизу. Женщина закричала, а мужчина рванулся к двери и столкнулся на площадке с первым агентом ФБР. Они дрались в такой тесноте, что стрелять было нельзя, оба они покатились в темноте вниз по лестнице и продолжали драться, пока другой американец не разобрался кто есть кто и не ударил рыжего рукояткой кольта по голове. Четвертого члена группы вывели из его спальни через несколько секунд. Это был худой молодой человек с гладкой прической. У всех членов группы ФБР были фонарики, и через две минуты они обследовали все остальные спальни и убедились, что в группе было не более четырех человек. Кевин Браун приказал привести их всех в кухню, где были зажжены лампы. Он с отвращением посмотрел на них. - О'кей, где мальчик? - спросил он. Один из агентов посмотрел в окно. - Шеф, к нам гости. Около пятидесяти человек спускались в лощину и направлялись к дому со всех сторон. Все они были в высоких ботинках и синей форме. Человек двенадцать были с овчарками, рвущимися с поводков. В будке ротвейлер громким лаем протестовал против вторжения. Белый "рэйнджровер" с синими символами подъехал по дороге и остановился в десяти ярдах от сломанной двери. Мужчина среднего возраста в синей форме с серебряными пуговицами и знаками различия вышел из машины. На голове его была форменная фуражка. Без единого слова он вошел в прихожую, прошел прямо на кухню и посмотрел на четырех задержанных. - О'кэй, мы передаем их вам, - сказал Браун. - Он где-то здесь, и эти подонки знают, где именно. - Скажите, - спросил человек в синем, - кто вы такие? - Да, конечно, - Кевин Браун достал свое удостоверение ФБР. Англичанин внимательно прочитал его и вернул владельцу. - Слушайте, - начал Браун, - что мы сделали здесь... - Что вы сделали, мистер Браун, - сказал старший констебль Бедфордшира с ледяной яростью в голосе, - так это сорвали крупнейшую операцию по борьбе с наркотиками, которая когда-либо должна была проводится в графстве и которая, боюсь, никогда уже не будет проведена. Эти люди - мелочь и один химик. А мы в любой день ожидали прибытия крупной рыбы и товара. А теперь возвращайтесь, пожалуйста, в Лондон. В этот час Стив Пайл находился с мистером Аль-Гару-ном в кабинете последнего в Джидде. Он прилетел сюда после важного телефонного звонка. - Что именно он взял с собой? - спросил он в четвертый раз. Аль-Гарун пожал плечами. Эти американцы еще хуже чем европейцы, они всего торопятся. - Увы, я ничего не понимаю в этих машинах. - сказал он, - но мой ночной сторож говорит... Он повернулся к ночному сторожу и выдал длинную тираду на арабском языке. Сторож ответил, раскрыв широко руки и как бы показывая размер чего-то. - Он говорит, что в тот вечер, когда я вернул мистеру Лэингу его паспорт с должным образом внесенными изменениями, молодой человек провел большую часть ночи в компьютерном кабинете и ушел перед рассветом, взяв с собой большое количество распечаток. Утром он пришел на работу без них. Стив Пайл вернулся в Эр-Рияд ужасно взволнованным. Одно дело помогать своей стране и правительству, но при внутренней бухгалтерской ревизии это никак не будет учтено. Он срочно попросил полковника Истерхауза о встрече. Арабист спокойно выслушал его и несколько раз кивнул. - Вы думаете, он уже добрался до Лондона? - спросил он. - Не знаю, как он умудрился это сделать, но где еще он может быть? - Д-д-да, могу ли я получить доступ к вашему центральному компьютеру на некоторое время? Полковник провел за пультом центрального компьютера в Эр-Рияде четыре часа. Работа была не трудная, поскольку он знал все коды. Когда он закончил, все старые документы были стерты и вместо них введены новые. Найджел Крэмер получил первое сообщение из Бедфорда утром, задолго до того, как пришел письменный отчет. Когда он позвонил Патрику Сеймуру в посольство, его все еще трясло от ярости. Браун и его команда были еще на пути в Лондон. - Патрик, у нас всегда были прекрасные отношения, но это переходит все границы. Что он, черт возьми, о себе думает? Да кто он такой? Положение Сеймура было ужасным. Он потратил три года, развивая прекрасное сотрудничество между ФБР и Скотланд-Ярдом, которое он унаследовал от своего предшественника Даррела Миллза. Он посещал курсы в Англии и организовывал поездки старших офицеров полиции метрополии в Штаты и их визиты в Дом Гувера для того, чтобы создать отношения "человек к человеку", которые во время кризиса преодолевают любые бюрократические препоны. - А что именно происходило на ферме? - спросил он. Крэмер успокоился и рассказал ему. Несколько месяцев тому назад Скотланд-Ярду сообщили, что крупная банда торговцев наркотиками собирается провести новую большую операцию в Англии. После кропотливого расследования было установлено, что их база будет находиться на этой ферме. Работники его собственного оперативного отдела несколько недель наблюдали за фермой, держа постоянную связь с полицией Бедфорда. Человек, которого они искали, был героиновый король, родившийся в Новой Зеландии. Его разыскивают в нескольких странах, но он ускользает как угорь. Недавно было получено хорошее известие - он должен появиться здесь с большим грузом кокаина для переработки, расфасовки и сбыта. Теперь же он и близко не подойдет к этому месту. - Мне очень жаль, Патрик, но я буду просить министра внутренних дел просить Вашингтон отозвать его. - Что ж, если так нужно, то значит так нужно, - согласился Сеймур. Положив трубку, он мысленно пожелал ему успеха. У Крэмера была еще одна более важная и срочная задача - предотвратить появление этой истории в прессе и других средствах массовой информации. В то утро ему пришлось обратиться с призывом проявить добрую волю к многим владельцам и редакторам этих средств. В Вашингтоне комитет получил доклад Сеймура к своему первому заседанию - к 7 часам утра. - Слушайте, он получил прекрасную наводку и действовал по ней,сказал Филипп Келли. Дон Эдмондс бросил ему предупреждающий взгляд. - Ему нужно было сотрудничать со Скотланд-Ярдом, - заявил государственный секретарь. - Вот чего нам совершенно не нужно, так это испортить отношения с британскими властями в данный момент. Какого черта, что я скажу сэру Гарри Марриоту, когда он попросит отозвать Брауна? - Слушайте, - сказал министр финансов Рид, - почему бы не предложить компромисс? Браун, конечно, переусердствовал, и мы извиняемся за это. Но мы надеемся, что Куинн и британцы добьются освобождения Саймона Кормэ-ка со дня на день. И когда это произойдет, нам нужна будет сильная группа, чтобы отвезти его домой. Поэтому пребывание Брауна и его группы следует продлить на несколько дней, скажем до конца недели. Джим Дональдсон кивнул в знак согласия. - Да, сэр Гарри может пойти на это. Кстати, как себя чувствует президент? - Гораздо лучше, - ответил Оделл. - Настроение у него почти оптимистическое. Час назад я сообщил ему, что Куинн получил еще одно доказательство, что Саймон жив и явно чувствует себя хорошо. Это уже шестой раз, когда Куинн заставляет похитителей доказывать это. Как насчет алмазов, Мортон? - К вечеру все будет готово, - ответил Стэннард. - Пусть быстрая птица стоит наготове, - распорядился вице-президент Оделл. Стэннард кивнул и сделал заметку в блокноте. x x x Энди Лэинг встретился с бухгалтером отдела внутренней проверки в тот день после ленча. Это был земляк-американец, который совершал тур по европейским отделениям банка в течение последних трех дней. Он внимательно, и с растущим чувством тревоги, выслушал то, что молодой банковский чиновник из Джидды рассказал ему, и опытным глазом просмотрел распечатки, лежавшие перед ним на столе. Закончив, он откинулся в кресле, надул щеки и с шумом выдохнул воздух. - Боже мой, это действительно очень серьезные обвинения, и кажется, они подтверждаются. Где вы остановились в Лондоне? - У меня все еще есть квартира в Челси. Со времени приезда я живу там. К счастью, мои жильцы выехали две недели тому назад. Бухгалтер записал его адрес и телефон. - Я хочу проконсультироваться с генеральным менеджером здесь и, может быть, с президентом банка в Нью-Йорке перед тем, как мы предъявим это Стиву Пайлу. Будьте недалеко от телефона пару дней. Но оба они не знали, что в утренней почте из Рияда было конфиденциальное письмо Стива Пайла генеральному менеджеру зарубежных операций в Лондоне. Британская пресса сдержала свое слово, но радио Люксембург расположено в Париже, а для французских слушателей история о крупной сваре среди их англосаксонских соседей была слишком хороша, чтобы ее упустить. Откуда они получили сообщение об этом - установить окажется невозможным. Известно лишь, что был сделан анонимный телефонный звонок. Но их представители в Лондоне проверили слух и подтвердили, что сама скрытность полиции Бедфорда говорит о том, что у истории этой имеются основания. День был событиями не богат, так что они дали это сообщение в четырехчасовых новостях. В Англии это сообщение не слышал почти никто, но корсиканец его услыхал. Он свистнул от удивления и пошел искать Зэка. Англичанин выслушал его внимательно, задал несколько вопросов по-французски и побледнел от гнева. Куинн уже знал об этом, и это было хорошо, так как у него было время подготовить ответ Зэку, если тот позвонит. Зэк позвонил сразу после семи вечера. Он был в страшном гневе. - Ты лживый ублюдок. Ты сказал, что никаких ковбойских штучек со стороны полиции или кого-либо еще не будет. Ты бесстыдно врал мне! Куинн сказал, что не знает, о чем Зэк говорит, было бы слишком неестественно раскрывать все детали без напоминания. Зэк поведал ему об этом в трех сердитых фразах. - Но это ни коим образом не связано с вами! - крикнул Куинн. - Эти лягушатники, как всегда все перепутали. Это Агентство по борьбе с наркотиками напортачило, вы знаете этих рэмбо, это их работа. Они искали не вас, кокаин - вот, что было им нужно. Час назад у меня был человек из Скотланд-Ярда и он блевал от негодования по этому поводу. Боже мой, Зэк, вы же знаете средства массовой информации! Если им верить, то Саймона видели восемьсот раз в самых разных местах, а вас ловили не менее пятидесяти раз. Это было вполне вероятно. Куинн расчитывал на то, что Зэк провел три недели, читая массу чуши в газетах, и выработал здоровое презрение к прессе. Зэк, звонивший с автобусной станции в Линдслейде, успокоился. Время разговора истекало. - Пусть лучше это будет не так, Куинн, пусть будет не так, - сказал он и повесил трубку. Сэм Сомервиль и Данкен МакКри к концу разговора побледнели от страха. - Где же эти чертовы алмазы? - спросила Сэм. Но худшее было впереди. Как в большинстве стран, в Англии существует целая серия радиопрограмм к завтраку, смесь глупой болтовни ведущего, поп-музыка, короткие новости и ответы на телефонные звонки слушателей. Новости представляют собой куски самых последних сообщений, вырванных из телетайпа и наскоро переписанных младшими редакторами, которые подсовывают их ведущему. Эти программы идут в таком быстром темпе, что никакой проверки и перепроверки, как это делают солидные воскресные газеты, там не бывает. Когда в редакции городской программы "Доброе утро" раздался телефонный звонок