ртаменте безопасности, - сказал он, - Но это должно быть неофициально... Возможно, ваш человек значится где-то у них. - Пожалуйста, узнайте у него, - попросил Куинн. - Я буду крайне признателен. Пока Куинн и Сэм гуляли по Оостерштраат в поисках ресторана, чтобы перекусить, Де Гроот позвонил своему племяннику в Гаагу. Молодой Коос Де Гроот был младшим офицером в службе безопасности Голландии. И хотя он очень любил своего большого дядюшку, который в детстве баловал его банкнотами в десять гульденов, на этот раз его пришлось долго уговаривать. Не каждый день коммунальный полицейский из Гронингена просит воспользоваться данными, хранящимися в компьютере Департамента безопасности. Папа Де Гроот позвонил Куинну на следующее утро, и через час они встретились в полицейском управлении. - Ну и штучка же этот ваш Преториус! - заявил Де Гроот, изучая свои записи. - Наш Департамент безопасности заинтересовался им, когда он приехал сюда десять лет назад и записал некоторые детали его жизни на всякий случай. Некоторые детали рассказал он сам, те, что украшали его. Другие были почерпнуты из газетных вырезок. Ян Питер Преториус родился в Блумфонтейне в 1942 году, значит, сейчас ему сорок девять, о своей профессии говорит, что он художник по вывескам, Куинн кивнул. Кто-то же перекрасил "Форд транзит", сделал надпись "BARLOW'S ORCHARD PRODUCE" на борту и нарисовал ящики для яблок изнутри на задних дверцах фургона. Он предположил, что Преториус также сделал устройство, которое сожгло машину в сарае. Он знал, что это не мог быть Зэк. На складе "Бэббидж" Зэк понюхал марципан и решил, что это семтекс, хотя на самом деле семтекс не имеет запаха. Он вернулся в Южную Африку в 1968 году, уехав из Руанды, затем некоторое время работал охранником на алмазной шахте компании Де Брис в Сьерра Леоне. Да, этот человек мог отличить настоящие алмазы от подделки и знал о кубическом цирконии. - Двенадцать лет назад он добрался до самого Парижа, встретил там голландскую девушку, работавшую во французской семье, и женился на ней. Это позволило ему приехать в Голландию. Его тесть устроил его барменом - у тестя было два ресторанчика. Пять лет тому назад они развелись, но Преториус накопил достаточно денег и купил свой собственный бар. Он управляет баром и живет над ним. - Где? - спросил Куинн. - Городок Ден Бош. Вы знаете его? Куинн покачал головой. - "А название бара"? - "De Golden Leeu" - "Золотой Лев", - ответил Де Гроот. Куинн и Сэм горячо поблагодарили его и ушли. Когда они вышли на улицу, Де Гроот посмотрел на них. из окна, когда они пересекали площадь Раде Маркт, направляясь к своей машине. Ему нравился Куинн, но его беспокоило это расследование. То, что это было незаконно, его не волновало, но он не хотел бы, чтобы Куинн в своей охоте на человека приехал в его город для встречи с южноафрикан-цем... Он вздохнул и снял трубку. - Нашла его? - спросил Куинн, выезжая на юг из Гронингена. Сэм изучала карту. - Да, это на юге, около бельгийской границы. Присоединяйтесь к Куинну, чтобы посмотреть Нижние Земли, - сказала она. - Нам повезло" - сказал Куинн. - Если Преториус был вторым похитителем в банде Зэка. то мы могли бы сейчас ехать в Блумфонтейн. Шоссе Е 35 шло прямо, как стрела, к Цволле, где Куинн повернул на А 50 на юг к Апельдону, Арнему, Ниймегену и Ден-Бошу. В Апельдоне за руль села Сэм. Куинн откинул спинку сиденья как можно дальше и заснул. Он спал, и только ремень безопасности спас ему жизнь при аварии. К северу от Арнема и к западу от шоссе находится клуб планеристов Терлста. Несмотря на время года, день был светлый, что бывает редко в Голландии в ноябре, и многие энтузиасты пришли в клуб. Водитель грузовика, громыхающего по другой стороне шоссе, так засмотрелся на планер, который разворачивался над дорогой прямо перед ним, идя на посадку, что не заметил, как выехал на встречную полосу. Сэм попала в промежуток между деревянными столбами ограждения справа и громадой грузовика слева. Она пыталась затормозить и почти преуспела в этом, но последний метр трайлера, заносимого из стороны в сторону, оторвал передний левый бампер их "сьерры" и сбросил его с дороги, как щелчок сбивает муху с промокашки. Водитель грузовика даже не заметил этого и продолжал свой путь. "Сьерра" свернула, когда Сэм попыталась вывести ее на дорогу, и она смогла бы это сделать, если бы ни ряд деревянных столбов, ограждающих поворот. Один из них встал перед правым передним колесом, и машина потеряла управление. "Сьерра" съехала с дороги, почти перевернулась, выправилась и остановилась, увязнув по самые оси в мягком и влажном песке. Куинн поднял спинку сиденья и посмотрел на Сэм. Оба были потрясены, но невредимы. Они вылезли из машины. Над ними шли машины и ревели грузовики, мчась на юг, в Арнем. Местность вокруг была совершенно ровная, и их было хорошо видно с дороги. - Давай сюда, - сказал Куинн. - Что давать? - "Смит и Вессон", дай его мне. Он завернул револьвер с патронами в один из ее шелковых шарфиков и закопал его под кустом в десяти ярдах от машины, отметив в уме это место. Через две минуты красно-белый полицейский "рейнджровер", дорожный патруль, встал над ними. Полицейские были озабочены и вздохнули с облегчением, увидев, что они не пострадали. Они попросили их документы. Через тридцать минут их вместе с багажом привезли в серое бетонное здание полицейского управления Арнема на Беек-стрит. Сержант проводил их в кабинет, и долго записывал всяческие подробности. Закончил он свою работу после ленча. У представителя агентства по прокату машин был спокойный день, в середине ноября поток сухопутных туристов иссякает, и поэтому он был рад звонку в его офис на бульваре Хевелинк: американской даме нужна была машина. Его радость несколько уменьшилась, когда он узнал, что она только что попала в аварию на "сьерре", принадлежащей его компании на дороге А 50 у Терлета. Но он вспомнил лозунг фирмы - "стараться упорней" - и поступил соответственно. Он приехал в полицейское управление и имел разговор с сержантом. Ни Куинн, ни Сэм не поняли ни слова. К частью, оба голландца хорошо говорили по-английски. - Полицейская бригада привезет "сьерру" с того места, где она ... припаркована, - сказал он. - Я распоряжусь забрать ее отсюда и отправить в ремонтную мастерскую нашей компании. Судя по вашим документам, вы полностью застрахованы. Вы брали машину в Голландии? - Нет, в Остенде, в Бельгии, - сказала Сэм, - мы путешествуем. - Ах, - сказал расстроенный агент. Он подумал об огромной писанине из-за этой аварии. - Вы хотите взять другую машину? - Да, мы хотели бы, - ответила Сэм. - Я могу предоставить вам хороший "опель-аскона", но только утром, сейчас она на обслуживании. Вы остановились в гостинице? Гостиницы у них не было, но полицейский сержант позвонил по телефону, и они получили двойной номер в отеле "Рейн". Небо опять покрылось тучами и начался дождь. Представитель агентства довез их по набережной Рейна до гостиницы, оставил их там и пообещал доставить "опель" завтра к восьми утра. Отель был на две трети пуст, и их поселили в большом двойном номере с видом на реку. Короткий полдень подходил к концу, потоки дождя струились по окнам. Перед ними огромная серая масса Рейна текла к морю. Куинн сел в прямое кресло у оконного фонаря и смотрел на улицу. - Мне надо бы связаться с Кевином Брауном, - сказала Сэм, - и сообщить ему, что мы обнаружили. - Я бы не стал этого делать, - посоветовал Куинн. - Он будет чертовски зол. - Что ж, можешь сказать ему, что мы нашли одного похитителя на вершине чертова колеса с чьей-то пулей в черепе. Можно рассказать ему, что незаконно везешь револьвер через Бельгию, Германию и Голландию. Ты хочешь все это сказать по открытой линии? - Да, ты прав. Тогда мне нужно сделать ряд записей. - Правильно, сделай это. Она проверила минибар, нашла там полбутылки красного вина и принесла ему бокал. А затем она села за стол и начала писать на фирменной бумаге отеля. В трех милях от гостиницы, выше по течению, в сгущающихся сумерках Куинн мог различить огромный силуэт Арнемского моста, "слишком далекого моста", где в сентябре 1944 года полковник Джон Фрост и небольшая группа британских парашютистов в течение четырех дней сражались и погибли, пытаясь сдержать эсэсовские танки с помощью винтовок и пулеметов, в то время, как Тридцатый корпус тщетно пытался пробиться с юга, чтобы помочь им, сражавшимся на северном конце моста. Куинн поднял бокал в сторону стального гиганта, высившегося в дождливом небе. Сэм заметила этот жест и подошла к окну. Она посмотрела вниз на набережную. - Увидел кого-нибудь знакомого? - Нет, - ответил Куинн. - Они уже ушли. Она наклонилась, чтобы посмотреть дальше. - Их нет уже давно. Она пожала плечами в удивлении. - Ты очень загадочный человек, мистер Куинн. Что ты видишь такого, чего я не вижу? - Не так уж много, - сказал Куинн, вставая. - И ничего такого, что вселяет большие надежды. Посмотрим-ка лучше, что нам предложат в столовой. "Опель-аскона" прибыл ровно в восемь вместе с дружелюбным сержантом и двумя полицейскими на мотоциклах. - Куда вы направляетесь, мистер Куинн? - спросил сержант. - Флиссинген, Флашинг, - ответил Куинн к удивлению Сэм. - Успеть на паром. - Отлично! Желаю приятного путешествия, - сказал сержант. - Мои коллеги проводят вас до шоссе на юго-западе. У въезда на шоссе мотоциклисты остановились и смотрели вслед "опелю", пока он не скрылся из вида. У Куинна появилось чувство, которое он испытал в Дортмунде. Генерал Цви Бен Шол сидел за столом и, оторвав взор от доклада, посмотрел на двух человек, стоявших перед ним. Один из них был руководителем отдела в "Моссад", отвечавшего за Саудовскую Аравию и весь полуостров от границы с Ираком на севере до берегов Южного Йемена. Это была территория феодалов. Профессия другого человека не знала границ и была по-своему еще более важной, особенно для безопасности Израиля. Он занимался палестинцами, где бы они ни жили. Именно он написал доклад, лежавший на столе директора. Некоторые палестинцы много бы дали, чтобы узнать, где находится здание, в котором происходила встреча. Как и многие любопытные, включая ряд иностранных правительств, они все еще полагали, что штаб "Моссад" находится в северном пригороде Тель-Авива. Но с 1988 года штаб помещался в большом современном здании в самом центре Тель-Авива за углом улицы Рехов Шломо Хамелек (улица Царя Соломона), рядом со зданием, занимаемым АМА-Ном - военной разведкой. - Вы можете узнать больше? - спросил генерал Давида Гур Ариеха, специалиста по Палестине. Тот усмехнулся и пожал плечами. - Вы всегда хотите узнать больше, Цви. Мой источник - низкого уровня, он работает техником в автомастерских армии Саудовской Аравии. Вот, что ему сообщили: в апреле армия должна на три дня застрять в пустыне. - Это пахнет переворотом, - сказал человек, отвечающий за Саудовскую Аравию. - Выходит, мы должны таскать для них каштаны из огня? - Если кто-то свергнет короля Фахда и захватит власть, то кто бы это мог быть? - спросил директор. Саудовский эксперт пожал плечами. - Какой-нибудь принц, но ни один из братьев. Вероятнее всего кто-то из молодого поколения. Они все жадные. Сколько бы миллиардов они ни похитили через Комиссию по нефтяным квотам, они хотят еще. Нет. пожалуй, они хотят заполучить все. И к тому же молодые люди более ... современны, более подвержены влиянию Запада. Возможно, это к лучшему, старикам пора уходить со сцены. Но Бен Шаула не интересовал более молодой правитель Эр-Рияда. Это было то, о чем осведомитель - палестинский техник - проболтался одному из агентов Гур Ариеха. "На следующий год, мы, палестинцы, - торжественно заявил он, - будем иметь право стать натурализованными гражданами в этой стране". Если это было так, если неизвестные заговорщики имели в виду это, перспективы были потрясающие. Такое предложение нового правительства Саудовской Аравии притянет миллион безземельных и бездомных палестинцев из Израиля. Газы, Западного берега и Ливана к новой жизни на далеком юге. И если больной палестинский вопрос будет решен, то Израиль с его энергией и технологией сможет установить отношения со своими соседями, которые были бы выгодны всем. Такова была мечта основателей государства, начиная от Вейцмана и Бен-Гуриона <* Вейцман (1874-1952), Бен-Гурион (1886-1973) - основатели и первые руководители государства Израиль>. Еще мальчиком Бен Шаул знал об этой мечте, не никогда не думал, что она осуществится. - Вы собираетесь рассказать об этом политикам? - спросил Гур Ариех. Директор подумал о них, о том, как они бранятся по пустякам в Кнессете, вдаваясь в семантические и теологические тонкости, когда его люди пытаются объяснить им, в какой части неба восходит солнце. До апреля времени еще достаточно. Если он сообщит им об этом, то будет утечка информации. Он закрыл доклад. - Пока не буду, у нас слишком мало данных. Когда узнаем побольше, тогда и сообщу им. Для себя он решил держать эту информацию при себе. Чтобы посетители Ден-Боша не скучали, планировщики города придумали для них игру-загадку под названием "Найди дорогу к городскому центру". В случае выигрыша гость находит Рыночную площадь и место для парковки, если он проиграл, то целый лабиринт улочек с односторонним движением возвращает его на кольцевую дорогу. Городской центр представляет собой треугольник: на северо-западе течет река Доммель, на северо-востоке канал Зюйд-Виллемсваарт, вдоль третьей стороны на юге проходит городская стена. Сэм и Куинн разгадали загадку с третьей попытки, доехали до рынка и получили приз - номер в Центральной гостинице на площади. В номере Куинн просмотрел телефонный справочник. Там был только один бар "Золотой лев" на Йенсстраат. Они пошли пешком. В отеле им дали схематический план центра, но Йенсстраат на нем не было. Несколько граждан на площади только отрицательно качали головами в ответ на их вопрос. Даже полицейский на углу был вынужден посмотреть в свой довольно потрепанный план города. В конце концов они нашли эту улицу. Это был узкий переулок между бульваром Святого Йенса, дороги вдоль Доммеля и параллельной Молленстраат. Весь район был старый, большая часть его была трехсотлетней давности. Многие дома были со вкусом восстановлены и модернизированы, но сохранились старые кирпичные стены со старинными дверями и окнами. А внутри были построены современные квартиры. Но это не коснулось переулка Йенсстраат. Ширина его была достаточна лишь для одного автомобиля, а здания как бы опирались друг на друга, чтобы не рухнуть. В нем было два бара, потому что когда-то владельцы барж, ходивших по Доммелю и по каналам, причаливали здесь, чтобы утолить жажду. "Золотой лев" располагался на южной стороне переулка в двадцати ярдах от городской улицы. Это был двухэтажный дом с узким фасадом и выцветшей вывеской с названием бара. На первом этаже было единственное полукруглое окно, небольшие сегменты которого были сделаны из непрозрачного и цветного стекла. Рядом с ним была одностворчатая дверь, ведущая в бар. Дверь была закрыта. Куинн позвонил в звонок и стал ждать. Никакого звука или движения. Другой бар в переулке был открыт, как и все бары в Ден-Боше. - Что теперь? - спросила Сэм. Человек в окне другого бара опустил свою газету, посмотрел на них и продолжил чтение. Рядом с "Золотым львом" была высокая деревянная дверь, явно ведущая к задней половине заведения. - Подождите здесь, - сказал Куинн. Он мгновенно перескочил через ворота. Через несколько минут Сэм услы шала звяканье стекла, шум шагов, и дверь бара открылась изнутри. На пороге стоял Куинн. - Иди сюда, - сказал он. Она вошла, и он закрыл за ней дверь. Света не было, и бар выглядел мрачно, освещенный лишь светом, пробивавшимся через цветное стекло окна. Бар был небольшой, в форме буквы "L". От двери шла дорожка вдоль бара, около угла "L" она сворачивала и проходила вдоль длинной ее части. Сзади стойки был обычный набор бутылок, перевернутые пивные кружки стояли рядами на расстеленном полотенце на самой стойке около трех пивных насосов с фарфоровыми ручками. Позади стоики была дверь, через которую и вошел Куинн. Дверь вела в небольшой туалет, окно которого взломал Куинн, чтобы войти в бар, а также на лестницу, ведущую наверх, в жилое помещение. - Может быть, он здесь, - предположил Куинн. Но его там не было. Это была очень маленькая квартира - спальня-гостиная и крохотная кухня в алькове, а также совмещенный санузел. Но одной стене была картина - местность, похожая на Трансвааль, ряд африканских безделушек, стоял телевизор и незастеленная кровать. Никаких книг не было. Куинн проверил каждый шкаф и даже небольшой чердак. Преториуса нигде не было. Они сошли вниз. - Поскольку мы уже вломились в этот бар, мы можем выпить пива,предложила Сэм. Она зашла за стойку, взяла две кружки, подставила их под кран и потянула одну из фарфоровых ручек. В кружки побежал пенистый эль. - А откуда идет пиво? - спросил Куинн. Сэм заглянула под стойку. - Трубы идут вниз через пол, - ответила она. В конце комнаты, под половиком Куинн отыскал люк. Деревянные ступени вели вниз, на стене был выключатель. В отличие от бара подвал был большой. Весь дом и соседние строения поддерживались арочными кирпичными сводами, которые и создавали подвалы. Трубы, по которым пиво подавалось наверх, шли от современных стальных пивных бочек. Их явно спустили через люк перед тем как смонтировать. Но так было не всегда. С одной стороны подвала была широкая и высокая стальная решетка. За ней протекал канал Дизе, проходивший под улицей Моленстраат. За много лет до этого огромные бочки с пивом привозили по каналу на низкосидящих барках, которые толкали шестами, а затем вкатывали их через ворота в решетке и ставили под баром. В те времена мальчики бегали вверх и вниз по лестнице, нося кружки эля посетителям. Там все еще были три такие старинные бочки, стоявшие на кирпичных подставках в самой большой части подвала. Внизу у каждой бочки был кран. Куинн от нечего делать повернул кран у одной из бочек. Струя старого прокисшего пива хлынула на пол, освещенный лампочкой. То же самое было и со следующей бочкой. Он открыл кран третьей бочки. Сначала потекла темно-желтая жидкость, а затем розовая. Только с трех попыток Куинну удалось опрокинуть бочку набок. Она упала с грохотом, и ее содержимое вылилось на кирпичный пол. Частью содержимого были последние два галлона старинного пива, так и не дошедшие до клиентов сидевших наверху в баре. В пивной луже лежал человек. Он лежал на спине, с открытыми глазами, отражавшими свет единственной лампочки. В одном виске у него было входное отверстие, а другой был разворочен пулей на выходе. Судя по его росту и телосложению, Куинн предположил, что это мог быть человек, стоявший сзади него в ангаре со "скорпионом". Если это был он, то, значит, именно он уложил британского сержанта и двух агентов американской секретной службы на Шотовер-плейн. Другой человек в подвале направил пистолет в спину Куинна и сказал что-то по-голландски. Куинн обернулся. Человек спустился в подвал по ступенькам, его шагов не было слышно из-за грохота падающей бочки. На самом деле он сказал: "Отлично, minheer. Вы нашли вашего друга, а мы не смогли этого сделать". Двое других спускались по ступенькам, оба были в форме голландской коммунальной полиции. Человек с пистолетом был в штатском, это был сержант уголовной полиции. - Интересно, - сказала Сэм, когда их вели в полицейский участок на Толбругстраат, - есть ли рынок сбыта для подробных каталогов полицейских участков Голландии? Оказалось, что полицейское управление Ден Боша находится прямо напротив Groot Zieken Gasthaus - "Большого дома для больных", в морг которого доставили Яна Прето-риуса для вскрытия. Старший инспектор Дикстра не воспринял серьезно предупреждение Папы Де Гроота, полученное предыдущим утром. То, что какой-то американец пытается найти какого-то южно африканца, не обязательно грозило неприятностями. Он отправил одного из своих сержантов в обеденный час посмотреть, что там делается. Сержант увидел, что "Золотой лев" закрыт и доложил об этом. Местный слесарь открыл им дверь, но все, казалось, было в порядке. Никаких следов борьбы или драки. Если Преториус хотел закрыть бар и куда-нибудь уехать, он имел на это полное право. Хозяин бара наискосок сказал, что, как ему кажется, "Золотой лев" был открыт до полудня. При такой погоде дверь обычно бывает закрыта. Он не видел, чтобы кто-нибудь заходил или выходил из бара, но это было в порядке вещей, так как дела шли не бойко. Это был сержант, который предложил понаблюдать за баром подольше, и Дикстра согласился. Это себя оправдало, хотя американец прибыл на двадцать четыре часа позже. Дикстра послал сообщение о случившемся в центральную патологоанатомическую лабораторию в Ворбурге. Узнав, что рана огнестрельная, и в деле замешан иностранец, они прислали ведущего патологоанатома Голландии доктора Веермана. Во второй половине дня старший инспектор Дикстра терпеливо выслушивал, как Куинн объяснял, что он знавал Преториуса в Париже четырнадцать лет тому назад и надеялся посетить его и вспомнить добрые старые времена во время своего путешествия в Голландии. Если Дикстра и не верил ему, лицо его оставалось бесстрастным. Но он проверил сказанное Куинном. Департамент безопасности его страны подтвердил, что в то время южноафриканец был в Париже, и бывшие хозяева Куинна, фирма "Хартфорд", тоже подтвердили, что в тот год он возглавлял их офис в Париже. Пригнали их арендованную машину от Центрального отеля и тщательно обыскали ее. Оружия не было. Привезли их багаж и тоже просмотрели. Оружия не было. Сержант признал, что ни у Куинна, ни у Сэм оружия не было, когда он задержал их в подвале. Дикстра полагал, что Куинн убил Преториуса за день до этого, как раз перед тем, как сержант начал свое наблюдение, и вернулся назад, потому что забыл что-то, что могло быть в карманах покойного. Но если это так, то почему сержант видел, как Куинн пытался войти через переднюю дверь? Если он закрыл за собой дверь после убийства южноафриканца, то он мог бы спокойно снова войти в бар. Это было непонятно. В одном был Дикстра убежден - он не слишком верил в То, что знакомство в Париже было причиной визита. Профессор Веерман прибыл в шесть вечера и закончил свое дело к полуночи. Он перешел через дорогу и стал пить кофе с очень уставшим старшим инспектором. - Что скажете, профессор? - Вы получите мой отчет в свое время, - сказал доктор. - В общих чертах, если можно. - Хорошо. Смерть наступила в результате массивного поражения мозга, вызванного пулей, вероятно, калибра девять миллиметров, выпущенной с близкого расстояния в левый висок и вышедшей через правый. Я бы посоветовал поискать ее где-нибудь в деревянной панели бара. Дикстра кивнул. "Время смерти? Дело в том, что я задержал двух американцев, которые нашли тело, прибыв якобы с дружеским визитом. Хотя они вломились в бар, чтобы обнаружить труп. - Вчера в середине дня. Плюс-минус пару часов. Точнее я узнаю, когда проведем анализы. - Но вчера в это время американцы были в полицейском участке в Арнеме, - сказал Дикстра. - Это бесспорно. У них была авария с машиной в десять утра, в четыре их отпустили, и они провели ночь в отеле Рийн. Они могли выехать из отеля ночью, приехать сюда, убить его и вернуться к рассвету. - Никаких шансов, - сказал профессор, вставая. - Этот человек был мертв не позже чем в два часа пополудни вчера. Если они были в это время в Арнеме, то они невиновны. Прошу извинить, таковы факты. Дикстра выругался. Его сержант начал наблюдение через тридцать минут после того, как убийца покинул бар. - Мои коллеги в Арнеме сказали мне, что вы направлялись во Влиссинген, чтобы успеть на паром, - сказал он Куинну и Сэм, отпуская их ночью. - Это так, - подтвердил Куинн, собирая свой тщательно просмотренный багаж. - Я был бы вам признателен, если бы вы продолжили свой путь в этом направлении, - заявил старший инспектор. - Мистер Куинн, мы приветствуем иностранных гостей в нашей стране, но создается впечатление, что куда бы вы ни поехали, у голландской полиции появляется масса лишней работы. - Я искренне сожалею, - сказал Куинн прочувствованно, - Поскольку мы опоздали на последний паром, устали и проголодались, не могли бы мы провести ночь в отеле и уехать утром? - Хорошо, - сказал Дикстра, - двое моих людей проводят вас из города. - Я начинаю чувствовать себя как королева, - сказала Сэм, входя в ванну в их номере в Центральной гостинице. Когда она вышла, Куинна не было. Он вернулся около пяти утра и спрятал "Смит и Вессон" на дно косметички Сэм и успел поспать два часа перед утренним кофе. Поездка во Флашинг прошла спокойно. Куинн был погружен в свои мысли. Кто-то убирает наемников одного за другим, и теперь ему просто некуда ехать. Разве что ... назад в архив. Возможно, удасться оттуда что-нибудь извлечь, но это было очень маловероятно. Со смертью Преториуса след преступников был холоден как треска, умершая неделю назад, и столь же зловонен. У въезда на паром, отправляющийся в Англию, стояла полицейская машина города Флашинга. Два полицейских офицера в ней заметили, как "опель-аскона" медленно въезжал в трюм парома. Но они подождали, пока не закрылись ворота и судно направилось к устью Вестершельде, и только затем сообщили об этом руководству. Поездка прошла спокойно. Сэм писала свои заметки, ставшие описанием путешествия по полицейским участкам; Куинн читал лондонские газеты, которых он не видел десять дней. Он не заметил статьи под заголовком "Большие перемены в КГБ?". Это было сообщение агентства Рейтер из Москвы о том, что якобы информированные источники намекают на грядущие перемены в руководстве советской секретной полиции. x x x Куинн ждал в темноте небольшого сада перед домом на Карлайл-сквер вот уже два часа, неподвижный как статуя и невидимый никому. Высокое дерево бросало густую тень, прикрывавшую его от света уличного фонаря, а его застегнутая на "молнию" кожаная куртка и неподвижность довершали остальное. Люди проходили мимо него на расстоянии в несколько футов, и ни один не заметил человека, стоявшего в тени. Было половина одиннадцатого. Люди, живущие в этом элегантном районе площади Челси, возвращались из ресторанов на Найтсбридж или Мейфэйр. Дэвид и Карина Фрост проехали мимо в своем стареющем "бентли" к своему дому. Человек, которого ждал Куинн. приехал в одиннадцать. Он припарковал машину на стоянке для жильцов на другой стороне улицы. поднялся на три ступеньки к двери и вставил ключ в замок. Прежде чем он успел его повернуть, Куинн оказался рядом с ним. - Джулиан. Джулиан Хейман быстро обернулся. - Бог мой, Куинн, никогда не делайте этого. Я же мог бы уложить вас! Уйдя с военной службы много лет назад, он все еще был в хорошей форме. Но годы городской жизни немного притупили его реакцию, а Куинн провел эти годы, работая под жарким солнцем на винограднике. Но он не хотел намекнуть Хейману, что если бы дело дошло до этого, то результат был бы противоположный. - Мне надо снова посмотреть ваши досье, Джулиан. Хейман полностью оправился от неожиданности. Он покачал головой. - Извините, старина. Ничего не выйдет. Поговаривают, что вы табу. Люди говорят в узком кругу, сами понимаете, о деле Кормэка. Не могу рисковать. Это окончательно. Куинн понял, что это действительно так. След закончился. Он повернулся, чтобы уйти. - Кстати, - сказал Хейман с верхней ступеньки, - вчера я завтракал с Барни Симкинсом. Помните старину Барни? Куинн кивнул. Барни Симкинс, директор фирмы "Бро-дерик-Джонс", филиала "Ллойда", по поручению которого Куинн работал десять лет по всей Европе. - Он сказал, что кто-то звонил ему и спрашивал вас. - Кто? - Не знаю. Барни сказал, что звонивший был очень сдержан. Он только сказал, что если вы хотите связаться с ним, то дайте небольшое объявление в "Интернэшн геральд трибьюн", парижское издание, в любой день в течение следующих десяти дней и подпишите "К". - А он никак не назвал себя? - спросил Куинн. - Он назвал странное имя, старина, - Зэк. Глава 15 Куинн влез в машину и сел рядом с Сэм, ожидавшей его за углом на Мальберри-Уок. Он выглядел опечаленным. - Не хочет помочь? - А? - Хейман. Не допускает тебя к досье? - Да, это исключено. Но появился еще кое-кто желающий сотрудничать. Звонил Зэк. Сэм была потрясена. - Зэк? А что он хочет? - Хочет встречи. - А как он умудрился найти тебя? Куинн отпустил сцепление и отъехал от стоянки. - Это долгая история. Много лет назад мое имя было упомянуто случайно в прессе, когда я работал у Бродерик-Джонса. Видимо, не только я пользуюсь старыми газетными вырезками. По чистой случайности вышло так, что Хейман завтракал с человеком из моей старой компании, когда поднялся этот вопрос. Он повернул на Олд-Черч-стрит и оттуда на Кингз-роуд. - Куинн, он намерен убить тебя. Он уже убрал двух своих людей. Когда они вышли из игры, он оставляет весь выкуп себе, а если выйдешь и ты, то охота за ним закончится. Он явно считает, что ты найдешь его скорее, чем ФБР. Куинн коротко рассмеялся. - Если бы он только знал! Ведь я не имею ни малейшего представления о том, кто он такой или где он скрывается. Он решил не говорить ей, что он уже не верит, что Зэк убил Марше и Преториуса. Не то, чтобы этот человек не мог пойти на убийство своих же соратников, если бы цена была достаточно высока. В свое время в Конго несколько наемников были убиты своими же товарищами. Его беспокоило совпадение убийств по времени. Он и Сэм добрались до Марше через несколько часов после его смерти. К счастью, для них рядом не было полиции. Если бы не случайная авария у Арнхема, то они были бы в баре Преториуса с заряженным револьвером через час после его смерти. Им пришлось бы провести несколько недель в заключении, пока полиция Ден Боша провела расследование. Он свернул налево с Кингз-роуд на Бофорт-стрит, ведущую к Баттерси-бридж и попал прямо в пробку. Пробки на улицах Лондона - явление довольно обычное, но зимой, в этот вечерний час дорога на юг должна была бы быть достаточно свободной. Ряд машин, в котором находился он, потихоньку двигался вперед, и он увидел полицейского, направлявшего поток в объезд участка, огражденного специальными конусами, в соседнем ряду. Машины, едущие на север, и те, что ехали на юг, должны были по очереди пользоваться одним рядом. Когда они поровнялись с препятствием, Куинн и Сэм увидели две полицейские машины с мигающими синими огнями на крышах. Между этими машинами стояла "скорая помощь" с открытыми задними дверцами. Два санитара вытащили из нее носилки и направлялись к бесформенной массе, лежащей на мостовой и накрытой одеялом. Полицейский помахал им, чтобы они скорее проезжали. Сэм взглянула наверх, на фасад здания, около которого лежала эта масса. Окна на верхнем этаже были открыты, и из одного высовывалась голова полицейского, смотревшего вниз. - Кажется, кто-то упал с восьмого этажа, - заметила она. - Полиция смотрит оттуда из открытого окна. Куинн буркнул что-то и сконцентрировал свое внимание на том, чтобы не ударить по задним фонарям машины, едущей, перед ним, водитель которой также засмотрелся на эту картину. Через несколько минут дорога была расчищена, и Куинн повел свой "опель" по мосту через Темзу, оставив позади тело человека, о котором он никогда не слыхал и никогда не услышит - тело Энди Лэинга. - Куда теперь мы едем? - спросила Сэм. - В Париж, - ответил Куинн. x x x Для Куинна возвращение в Париж было, как возвращение в родные места. Хотя он проработал в Лондоне больше времени, Париж занимал специальное место в его жизни. Здесь он ухаживал за Жанеттой, покорил ее и женился на ней. Два блаженных года они прожили в небольшой квартире около Рю де Гренель, их дочь родилась в Американском госпитале в Нейи. Он знал бары Парижа, десятки баров, где после гибели Жанетты и дочери Софи на Орлеанском шоссе он пытался заглушить свою боль вином. В Париже он был счастлив, познал там и рай, и ад, там же он ходил по сточным канавам. В общем, он знал этот город. Они переночевали в мотеле на окраине Эшфорда, успели на девятичасовой паром на воздушной подушке из Фолкстона до Кале и приехали в Париж к ленчу. Куинн оставил Сэм в небольшом отеле около Елисейских полей, а сам исчез с машиной в поисках места для парковки. У этого района Парижа масса привлекательных черт, но свободная парковка не входит в их число. Парковка около отеля "Колизей" на улице того же названия означала бы блокировку колес машины. Вместо этого он воспользовался круглосуточной подземной стоянкой на Шаво-Лагард позади площади Мадлен и вернулся в отель на такси. В любом случае он намеревался пользоваться этим видом транспорта. Пока он находился в этом районе, он отметил две другие вещи, которые ему могут понадобиться. После ленча Сэм и он отправились на такси в редакцию "Интернэшнл геральд трибьюн" на авеню Шарля де Голля в Нейи. - Боюсь, мы не сможем поместить ваше объявление в завтрашний выпуск,сказала девушка за столиком, - Только на послезавтра. Объявления на следующий день принимаются только до одиннадцати тридцати. - Отлично, - сказал Куинн и заплатил наличными. Он взял бесплатный экземпляр газеты и просмотрел его в такси на обратном пути к Елисейским полям. На этот раз он обратил внимание на заметку из Москвы под заголовком "Генерал Крючков снят с работы" и подзаголовком "Шеф КГБ уволен во время большой перетряски в органах безопасности". Он прочел заметку из простого любопытства, ибо она не представляла для него никакого интереса. Корреспондент агентства сообщал, что Политбюро "с сожалением" приняло отставку и уход на пенсию председателя Комитета государственной безопасности генерала Владимира Крючкова. Временно исполнять обязанности председателя будет его заместитель, пока Политбюро не назначит нового председателя. Автор заметки высказывал предположение, что это была реакция Политбюро на неудовлетворительную работу Первого главного управления, которое раньше возглавлял сам Крючков. Автор закончил статью предположением, что Политбюро, здесь явно видна ссылка на Горбачева, хотело бы видеть новых и более молодых в верхнем эшелоне советской внешней разведывательной службы. В тот вечер и весь следующий день Куинн устроил для Сэм, никогда не видавшей Парижа, полную туристическую программу. Они посетили Лувр, сад тюильри во время дождя, Триумфальную арку и Эйфелеву башню, закончив свой день отдыха в кабаре Лидс. Объявление было напечатано на следующее утро. Куинн встал рано и купил газету у уличного торговца на Елисейских полях в семь утра. чтобы убедиться, что оно было опубликовано. Там было сказано: "3.. я здесь. Позвони ... К." Он дал номер гостиницы и предупредил девушку на коммутаторе, что ожидает звонка. Он ждал звонка в своем номере. Телефон зазвонил в девять тридцать. - Куинн? - Голос был знакомый. - Зэк, прежде чем: продолжить разговор, это гостиница. Я не люблю телефоны в отелях. Позвони мне на телефон-автомат через тридцать минут. Он продиктовал номер телефона-автомата около площади Мадлен. Он оставил Сэм в номере все еще в ночной рубашке, крикнув ей, что вернется через час. Телефон в будке зазвонил ровно в десять. - Куинн, я хочу поговорить с тобой. - Мы и так разговариваем, Зэк. - Я имею в виду лично. - Без проблем, скажите когда и где. - Никаких фокусов. Без оружия и поддержки. - Согласен. Зэк продиктовал время и место. Куинн ничего не записывал, так как в этом не было необходимости. Он вернулся в гостиницу и нашел Сэм в фойе, где она пила кофе с булочкой. Она вопросительно посмотрела на него: - Чего он хочет? - Встречи один на один. - Куинн, дорогой, будь осторожен, ведь он убийца. Когда и где? - Не здесь, - ответил он. В фойе были другие туристы, решившие позавтракать попозже, - Расскажу в номере. - Это номер в гостинице, - рассказал он, когда они поднялись к себе.Завтра в восемь утра. Его номер в го стинице "Роблен". Забронирован на имя. ты не поверишь. - мистер Смит. - Я должна быть там. Куинн. Мне не нравится все это. Не забывай, я умею обращаться с оружием, а у тебя есть "Смит и Вессон". - Конечно, - согласился Куинн. Через несколько минут Сэм под каким-то предлогом спустилась в бар и вернулась через десять минут. Куинн вспомнил, что в конце бара был телефон. Она спала, когда он ушел в полночь, хотя будильник на ночном столике был поставлен на шесть утра. Он ходил по номеру как тень, отыскивая свои ботинки, носки, брюки, трусы, свитер, пиджак и револьвер. В коридоре никого не было. Там он оделся, сунул револьвер за пояс, прикрыл его ветровкой и беззвучно пошел вниз по лестнице. На Елисейских полях он нашел такси и через десять минут был у гостиницы "Роблен". - Номер мистера Смита, пожалуйста, - сказал он ночному портье. Тот проверил список гостей и дал ему ключ. Десятый номер на втором этаже. Он поднялся по лестнице и открыл дверь. Лучшим местом для засады была ванная комната. Дверь ее находилась в углу спальни, и оттуда он мог видеть всю комнату и особенно - дверь в коридор. Он вывернул лампочку в спальне, взял стул и принес его в ванную комнату. Приоткрыв дверь ванной на два дюйма, он начал ждать. Когда глаза его привыкли к темноте, он мог хорошо видеть пустую спальню, освещенную тусклым светом уличного фонаря, проникающим через окно, шторы которого он оставил открытыми. К шести часам никто не пришел. Никаких шагов в коридоре не было слышно. В полседьмого ночной портье принес какому-то любителю раннего вставания кофе. Куинн слышал, как он прошел мимо двери, а затем вернулся к лестнице, ведущей в фойе. Никто не пытался войти в номер. В восемь часов он почувствовал большое облегчение. В двадцать минут девятого он ушел, заплатил по счету и на такси вернулся в отель "Колизей". Сэм была в спальне и ужасно нервничала. - Куинн, где ты был? Я страшно беспокоилась. Я проснулась в пять утра ... тебя нет ... Бог мой, мы опоздали на свидание! Он мог бы солгать, но он был искренне расстроен. Он рассказал ей о том, что он делал. У нее был такой вид, как будто ее ударили по лицу. - И ты подумал, что это сделала я? - прошептала она. - Да, - признался он. После случаев с Марше и Преториусом он стал одержим идеей о том, что кто-то предупреждает убийцу или убийц. Иначе, как могли они добраться до погибших наемников раньше, чем он и Сэм? Она тяжело вздохнула, справилась со своими чувствами и скрыла обиду. - Хорошо, так когда же состоится настоящая встреча? Если ты все еще доверяешь мне. - Через час, в десять часов. Бар на улице Шалон, прямо за Таре де Лион. Это далеко отсюда, так что отправимся сейчас же. Они снова поехали на такси. Сэм сидела молча, как бы упрекая Куинна за подозрение, когда они ехали по северному берегу Сены с северо-запада на юго-восток Парижа. Куинн отпустил такси на углу Шалон и пассаж де Гатбуа. Остаток пути он решил проделать пешком. Улица Шалон шла параллельно железнодорожным путям, идущим на Юг Франции. И