з-за стены они слышали грохот поездов и стук колес на многочисленных стрелках. Это была мрачная и грязная улица. От улицы Шалон отходил ряд маленьких улочек, каждая из которых называлась "Passage" и выходила на оживленную авеню Домениль. Через один квартал от того места, где он расплатился с водителем, он нашел нужную улицу - проезд Вотрен - и свернул в нее. - Чертовски грязная улица, - заметила Сэм. - Да; - согласился Куинн, - но он сам выбрал ее. Наша встреча состоится в баре. На улице было два бара, и ни один из них не мог составить конкуренцию фешенебельному заведению "Ритц". Бар "У Гюго" был вторым, примерно в пятидесяти ярдах от первого на другой стороне улицы. Куинн открыл дверь и вошел. Стойка бара находилась слева, справа стояли два столика около окна, закрытого плотной кружевной занавеской. Оба столика были пусты. Да и во всем баре никого не было, кроме небритого хозяина, возившегося с кофейным агрегатом за стойкой. На фоне открытой двери и Сэм, стоявшей за ним, Куинн был хорошо виден, и он знал это. Но человека в темной глубине бара было трудно разглядеть. Затем он увидел единственного посетителя заведения. Он сидел в самом конце комнаты за столом с чашкой кофе перед ним и пристально смотрел на Куинна. Куинн прошел через всю комнату. Сэм следовала за ним. Человек не двигался. Его взор не отрывался от Куинна и только на одну секунду задержался на Сэм. Куинн встал над ним. Человек был в вельветовом пиджаке и рубашке с открытым воротом. Редеющие светлые волосы, возраст ближе к пятидесяти, тонкое неприятное лицо со следами оспы. - Зэк? - спросил Куинн. - Да, садись. Кто она? - Мой партнер. Я остаюсь, если остается она. Вы хотели этой встречи. Давайте говорить. Он сел напротив Зэка, держа руки на столе. Никаких фокусов. Человек смотрел на него явно недоброжелательно. Куинн знал, что он где-то видел это лицо раньше и подумал о досье Хеймана и материалах в Гамбурге. Затем он вспомнил. Сидни Филдинг, один из группы Джона Питерса в Пятой команде в бывшем Бельгийском Конго. Человек дрожал от еле сдерживаемых эмоций. Через несколько секунд Куинн понял, что это была ярость, но смешанная с чем-то еще. Куинн много раз наблюдал это чувство в глазах людей во Вьетнаме и других местах. Человек был испуган, ожесточен и сердит, но более всего испуган. Зэк больше не мог сдерживать свои чувства. - Куинн, ты сволочь. Ты и твои люди - лживые гады. Ты обещал, что охоты за нами не будет, нам просто придется исчезнуть, и через пару недель ажиотаж пройдет. Все это дерьмо. Теперь я узнаю, что Большой Пауль исчез, а Йанни в морге в Голландии. Ничего себе никакой охоты! Нас просто убирают! - Успокойся, Зэк. Не я обещал тебе все это. Я на другой стороне. Давай начнем с самого начала. Зачем вы похитили Саймона Кормэка? Зэк посмотрел на Куинна так, как будто тот спросил, горячо или холодно на солнце. - Потому что нам заплатили за это, - ответил он. - Вам заплатили авансом за это? Так не ради выкупа? - Нет, выкуп был сверху. Наша плата была полмиллиона долларов. Себе я взял двести тысяч, и по сто тысяч вышло остальным трем. Нам сказали, что выкуп - это сверх, мы можем получить сколько захотим и оставить себе. - Хорошо, кто заплатил вам за эту работу? Клянусь я не был одним из них. Меня пригласили через день после похищения попытаться вызволить юношу. Кто организовал все это? - Не знаю его имени и никогда не знал. Это был американец, это все, что я знаю. Невысокого роста, толстый. Он нашел меня здесь. Бог знает, как он это сделал. Мы всегда встречались в номерах гостиниц. Я приходил туда, и он всегда был в маске. Но деньги платил вперед и наличными. - А как насчет расходов? Похищение ведь дело дорогое? - Это сверх оплаты. Платил наличными. Я вынужден был потратить сто тысяч долларов. - Входила ли в эту сумму оплата дома, где вы скрывались? - Нет, дом нам предоставили так. За неделю до похищения мы встретились в Лондоне, он сказал, где находится этот дом и велел подготовить его под убежище. - Дайте мне адрес. Зэк продиктовал, а Куинн записал его. Найджел Крэмер и специалисты из лабораторий полиции Лондона позже приедут туда и изучат его до мельчайших деталей в поисках улик и следов. Из документов станет известно, что дом не был арендован, он был куплен на законных основаниях за 200 000 фунтов через некую фирму британских юристов, действовавшей по поручению компании, зарегистрированной в Люксембурге. Окажется, что эта компания - просто "почтовый ящик", была представлена вполне легально Люксембургским банком, который никогда не видел владельца этой компании. Деньги на уплату за дом пришли в виде переводного векселя, выпущенного швейцарским банком. Швейцарцы заявят, что вексель был куплен за наличные доллары в их отделении в Женеве, но никто не сможет вспомнить покупателя. Дом этот, однако, был расположен вовсе не к северу от Лондона, а в Суссексе, к югу от столицы, около Ист-Гринстед. Зэк просто ездил по кольцевой дороге М 25, чтобы звонить с северной стороны Лондона. Люди Крэмера осмотрят досконально весь дом, и, несмотря на все старания похитителей замести следы, они обнаружат несколько отпечатков пальцев, но это будут отпечатки Марше и Преториуса. - А как насчет "вольво"? - спросил Куинн. - Вы сами платили за него? - На, а также за фургон и большинство остального оборудования. Только "скорпион" выдал бесплатно этот толстяк в Лондоне. Куинн не знал, что машина "вольво" была уже обнаружена около Лондона. Она простояла слишком долго на многоэтажной автостоянке у Лондонского аэропорта Хитроу. После того, как утром в день убийства наемники проехали через Бакингэм. они снова повернули на юг и вернулись в Лондон. У Хитроу они сели на челночный автобус к другому воздушному терминалу в Гатуике, проигнорировали аэропорт и если на поезд, идущий на побережье, в Гастингс. На отдельных такси они приехали в Ньюхэвен, а оттуда дневным паромом в Дьеп. Прибыв во Францию, они разделились и ушли в подполье. Когда машину "вольво" осмотрела полиция аэропорта Хитроу, оказалось, что в дне багажника были проделаны отверстия для дыхания, и в нем сохранился запах миндаля. Скотланд-Ярд, призванный на помощь, отыскал первого владельца автомобиля. Но ее купили за наличные и обмен документов не был завершен, а описание покупателя совпадало с личностью человека с рыжеватыми волосами, купившего "форд-транзит". - Это был толстяк, кто давал вам всю внутреннюю информацию? - спросил Куинн. - Какую внутреннюю информацию? - спросила внезапно Сэм. - Откуда вы знаете об этом? - спросил подозрительно Зэк. Он явно до сих пор подозревал, что Куинн мог принадлежать к его работодателям, ставшими преследователями. - Вы действовали слишком хорошо, - сказал Куинн. - Вы знали, что нужно подождать, пока я не приеду, а затем потребовать личного разговора со мной. Я этого заранее не знал. Вы знали, когда разыграть приступ ярости и когда отступить. Вы потребовали заменить доллары на алмазы, зная, что это вызовет задержку, в то время, когда мы были уже готовы к обмену. Зэк кивнул. Да, перед похищением я получил инструкцию - что делать, когда и как. Пока мы отсиживались, мне нужно было выдать ряд звонков. Никогда не звонить из дома, всегда из разных автоматов согласно списку. Это был толстяк, я уже знал его по голосу. Иногда он вносил изменения, он называл это "тонкая настройка". Я делал все, как мне говорили. - Хорошо, - сказал Куинн. - И этот толстяк заявил вам, что после всего этого вы сможете легко исчезнуть, что охота за вами продлится около месяца и при отсутствии следов выдохнется и вы сможете жить счастливо до конца ваших дней? И вы поверили этому? Вы действительно поверили, что можно похитить и убить сына американского президента без всяких последствий? Поэтому вы его и убили? Вам не нужно было убивать его. Лицо Зэка передернулось, глаза вылезли из орбит от гнева. - В том-то и дело, говнюк. Мы не убивали его. Мы высадили его на дороге, как нам было приказано. Он был жив и здоров, мы не причинили ему никакого вреда. И мы уехали. Впервые мы узнали, что он погиб, когда об этом объявили на следующий день. Я не мог этому поверить, считал, что это ложь. Мы не убивали его. С улицы Шалон в переулок свернул автомобиль. За рулем сидел один человек. Второй сидел сзади, держа в руках винтовку. Машина ехала, как будто пытаясь отыскать что-то, она остановилась около первого бара, проехала почти до бара "У Гюго" затем отъехала назад и остановилась между двумя барами, не выключая мотора. - Мальчик, был убит бомбой, спрятанной в кожаном поясе, - сказал Куинн. - Когда его похитили на Шотовер-Плейн этого пояса на нем не было. Вы дали ему этот пояс? - Ничего я не давал! - закричал Зэк. - Не давал! Это все дело рук Орсини! - Хорошо, расскажите мне об Орсини. - Он корсиканец, боевик, моложе нас. Когда трое нас отправились на встречу с тобой на склад, на мальчике было то, что он носил всегда. Когда мы вернулись, одежда на нем была новая. По этому поводу я задал Орсини взбучку. Этот тупой ублюдок, нарушив приказ, ушел из дома и купил это. Куинн вспомнил, что он слышал шум ссоры наверху, когда наемники пошли проверять алмазы. Тогда он решил, что шум был из-за камней. - Зачем он это сделал? - спросил Куинн. - Он сказал, что парень жаловался, что ему холодно. Он сказал, что никакой беды не будет, взял и пошел в Ист-Гринстед, зашел в магазин, торгующий туристическим снаряжением, и купил там все, что счел нужным. Я был зол, потому что он ни слова не говорит по-английски и всем своим видом привлекает внимание. - Одежда явно была доставлена в ваше отсутствие, - заметил Куинн.Хорошо, как он выглядит, этот Орсини? - Ему около тридцати трех лет, профессионал, но никогда не был в боях. Очень темный подбородок, черные глаза, шрам от ножа на одной щеке. - Почему вы наняли его? - Я его не нанимал. Я связался лишь с Большим Паулем и Йанни потому, что знал их по добрым старым временам, и мы поддерживали связь. Корсиканца направил ко мне толстяк. А теперь я узнаю, что Йанни мертв, а Большой Пауль исчез. - А что вы хотите от этой встречи? Что, вы считаете, я должен сделать для вас? Зэк наклонился и схватил Куинна за руку. - Я хочу выйти из игры, - заявил он. - Если ты с теми людьми, кто подставил меня, скажи им, что за мной не нужно охотиться. Я никогда, никогда не стану говорить. По крайней мере с полицией, так что им ничего не грозит. - Но я не с ними, - сказал Куинн. - Тогда скажи своим людям, что я не убивал парня, - сказал Зэк. - Это не входило в нашу договоренность. Клянусь моей жизнью, я никогда не думал убивать его. Куинн подумал, что если бы Найджел Крэмер или Кевин Браун заполучили в свои руки Зэка, то "жизнь" была бы тем самым сроком, который Зэку пришлось бы отбывать в качестве гостя либо Ее Величества, либо Дяди Сэма. - Несколько последних вопросов, Зэк. Алмазы. Если вы надеетесь на снисхождение, лучше было бы возвратить их для начала владельцам. Вы их потратили? - Нет, - резко ответил Зэк. - Они здесь, все до единого. Он сунул руку под стол и вытащил брезентовый мешочек. У Сэм широко раскрылись глаза. - Орсини, - сказал Куинн бесстрастно. - Где он теперь? - Бог знает. Вероятно, вернулся на Корсику. Он приехал оттуда десять лет назад и работал в бандах Марселя, Ниццы, а затем в Париже. Это все, что я смог от него узнать. О, еще он сообщил, что родом из деревни Кастельбланка. Куинн встал, взял мешочек и посмотрел сверху на Зэка. - Вы влипли, приятель, влипли по уши. Я поговорю с властями. Они могут согласиться с тем, чтобы вы стали государственным свидетелем обвинения, хотя полностью надеяться на это не стоит. Но я сообщу им, что за вами стояли другие люди, и возможно, за ними тоже кто-то стоял. Если они поверят этому, и если вы расскажете им все, они, возможно, оставят вас в живых. Что касается тех, на кого вы работали, то у вас никаких шансов нет. Он повернулся, чтобы уйти. Сэм встала, чтобы последовать за ним. Словно предпочитая прикрытие, обещанное ему американцем, Зэк также встал и направился за ними к двери. Куинн остановился. - Последний вопрос: почему такое имя - Зэк? Он знал, что во время похищения психиатры и дешиф-ровщики ломали головы над этим именем, пытаясь найти след, ведущий к подлинной личности человека, избравшего его. Они бились над вариантами таких имен, как Захарий, Захария, искали родственников знаменитых преступников с такими именами или инициалами. - На самом деле это было 3-Е-К, буквы на номере моего первого автомобиля. Куинн поднял брови в удивлении. Вот тебе и психиатрия! Он вышел на улицу, за ним вышел Зэк. Сэм была еще на пороге, когда тишину переулка нарушил выстрел. Куинн не видел ни машины, ни стрелявшего. Но он услышал характерный звук пули, пролетевшей мимо его лица, и почувствовал щекой холодный ветерок. Пуля прошла в одном дюйме от его уха, но не мимо Зэка. Она попала наемнику в основание горла. Быстрая реакция Куинна спасла ему жизнь. Ему был хорошо знаком этот звук, что дало ему преимущество. Тело Зэка было отброшено к стояку двери, а затем стало падать на землю. На какую-то секунду его тело, пока не упало, послужило как бы щитом между Куинном и автомобилем, стоявшем в тридцати ярдах. Куинн рванулся назад в дверь, повернулся и, схватив Сэм, увлек ее на пол. Все это он проделал одним движением. Как только они упали на плитки пола, прозвучал второй выстрел. Пуля прошла над ними через закрывающуюся дверь и отколола кусок штукатурки стены бара. Затем пружина захлопнула дверь. Куинн быстро пополз по полу на локтях и носках, таща Сэм за собой. Автомобиль проехал вперед, чтобы дать лучший угол обстрела стрелявшему, и град пуль разнес вдребезги окно и изрешетил дверь. Бармен, имя которого и было по всей видимости Гюго, оказался не столь быстр. Он стоял с открытым ртом за стойкой, пока град осколков разбитых бутылок не обрушился на него. Тогда он упал на пол. Выстрелы прекратились, видимо, стрелявший менял обойму. Куинн вскочил и помчался к заднему выходу, таща Сэм за собой левой рукой, а правой сжимая мешочек с алмазами. Дверь за стойкой бара выходила в коридор с туалетами по обеим сторонам и прямо в плохо освещенную кухню. Куинн проскочил кухню, ударом ноги открыл дверь в конце ее, и они оказались на заднем дворе. Около стены стояли ящики с бутылками из-под пива, и по ним, как по ступенькам, они перебрались через стену на соседний задний двор. Он принадлежал мясному магазину на параллельной улице Пассаж де Гатбуа. Через три секунды они выскочили из магазина на глазах изумленного хозяина на улицу. К счастью, рядом стояло такси. Старая дама с трудом высаживалась из него, пытаясь одновременно отыскать мелкие деньги в сумочке. Куинн подбежал к машине первым, буквально поставил даму на тротуар и заявил ей: "Я плачу, мадам". Он нырнул на заднее сиденье, все еще держа Сэм за руку, бросил на сиденье мешочек с алмазами и потряс перед носом у шофера пачкой французских банкнот. - Давайте сматываться отсюда быстро, - сказал он. - Муж моей дамы объявился здесь с нанятыми громилами. Марсель Дюпон был старый человек с усами, как у моржа, он водил такси по улицам Парижа свыше сорока пяти лет. До этого он воевал вместе со Свободной Францией. В свое время ему приходилось выбираться из опасных ситуаций, на один шаг опережая преследователей. К тому же он был французом, а блондинка, втянутая в такси, была действительно красавицей. А еще он был парижанином и знал, что такое толстая пачка банкнот. Давно прошло то время, когда американцы давали по десять долларов на чай. Создается впечатление, что теперь большинство из них в Париже живет на десять долларов в день. Когда он резко рванул вверх по переулку на авеню Домесниль, за ним остался черный след резины от колес. Куинн перегнулся через Сэм, чтобы захлопнуть дверцу машины. Что-то там мешало, и дверь закрылась только со второй попытки. Сэм откинулась на спинку сиденья белая, как полотно. Тут она заметила свою драгоценную сумку из крокодильей кожи, купленную в магазине "Херрод". Захлопнувшаяся дверь поломала каркас около основания и порвала по шву подкладку. Она осмотрела сумочку и подняла брови в удивлении. - Куинн, что это такое? "Это" было краем черно-оранжевой батарейки, которые используют в камерах "Полароид". Перочинным ножом Куинн распорол подкладку у основания сумочки и увидел, что это была одна из трех батареек, комплект которых имел два с половиной дюйма в ширину и четыре дюйма в длину. Передатчик состоял из печатной платы, также помещавшейся в основании сумки, от него шел провод к микрофону, спрятанному в заклепке в петле. Антенной служил ремень. Это был профессиональный прибор, почти произведение искусства. Для экономии батареек он включался при звуке человеческого голоса. Куинн осмотрел все компоненты прибора на заднем сиденьи. Даже если бы он работал, то все равно с его помощью нельзя было бы передавать дезинформацию, так как восклицание Сэм оповестило слушателей о том, что их секрет раскрыт. Он вытряхнул все содержание сумки на сиденье, попросил шофера остановиться на повороте и выбросил сумочку вместе с электронным жучком в урну. - Что ж, это объясняет происшедшее с Марше и Преториусом, - сказал Куинн. - Наверняка их было двое, один держался поблизости от нас и сообщал по телефону своему напарнику, который добирался к жертве быстрее нас. Но почему, черт возьми, они не появились на месте ложного свидания этим утром? - У меня не было с собой сумки, - сказала неожиданно Сэм. - Не было чего? - При мне не было сумки. Я завтракала в баре, ты хотел вести разговор наверху в номере. Я забыла свою сумку в холле, оставила ее на диванчике. Мне пришлось вернуться за ней, боялась, что ее могут украсть. Чертовски жалею, что ее не украли! - Да. Все, что они слышали, это то, что я говорил шоферу, довести нас до угла улицы Шалон и слово "бар". В том переулке было два бара. - Но как, черт возьми, они смогли засунуть все это в мою сумку? Ведь она была все время при мне с тех пор, как я ее купила. - А это не твоя сумка, это ее дубликат, - сказал Куинн. - Кто-то заметил ее, сделал дубликат и подменил. Сколько человек приходило в кенсингтонскую квартиру? - После того, как ты сбежал? Весь мир и его мама. Был Крэмер и другие британцы, Браун, Коллинз, Сеймур и еще два или три из ФБР. Я была в посольстве, в особняке в Суррее, где они держали тебя, затем была я в Штатах, затем вернулась, но она была всегда со мной. А для того, чтобы вынуть содержимое старой сумки, положить в новую и подменить ее понадобится всего пять минут. - Куда хотите ехать, господин? - спросил шофер. В отель "Колизей" ехать было нельзя - убийцы знали о нем. Но они не знали о гараже, где он оставил "опель". Он был там один, без Сэм и ее смертоносной сумки. - На площади Мадлен, на углу Шово-Лагард. - Куинн, может, мне стоило бы вернуться в Штаты с тем, что мы сейчас услышали? Я могла бы пойти в посольство США и потребовать, чтобы двое официальных лиц сопровождали нас. Вашингтон должен знать то, что нам сообщил Зэк. Куинн смотрел на улицы, по которым они проезжали. Такси ехали по рю де Рояль. Они высадились у входа в гараж. Куинн щедро вознаградил шофера. - Куда мы едем? - спросила Сэм, когда они были в машине и направлялись на юг, через Сену, к Латинскому кварталу. - Ты едешь в аэропорт. - В Вашингтон? - Ни в коем случае не в Вашингтон. Слушай, Сэм, теперь, как никогда раньше, ты не должна возвращаться туда без прикрытия. Кто бы ни стоял за этим делом, они гораздо выше чем шайка бывших наемников. То были просто наемные работники. Все, что происходило на нашей стороне, сообщалось Зэку. Он знал детали полицейского расследования, что делалось в Скотланд-Ярде, Лондоне и Вашингтоне. Все было подготовлено и скоординировано, даже убийство Саймона Кормэка. Когда мальчик бежал по дороге, кто-то должен был находиться в этой роще с механизмом, включающим детонатор. Откуда этот человек знал, что ему надлежит быть там? Потому что Зэку сказали, что нужно делать на каждой стадии, включая наше освобождение. Причина, по которой он не убил меня, - то, что ему просто не сказали сделать это. Сам же он не собирался никого убивать. - Но он сообщил нам, кто это был, - не согласилась с ним Сэм. - Это был тот американец, который все организовал и заплатил ему, которого он называл толстяком. - А кто давал распоряжения толстяку? - Да, за ним обязательно кто-нибудь стоит. - Должен стоять. - сказал Куинн. - Причем на очень высоком посту. Мы знаем, что произошло и как. но не знаем кто инициатор и почему. Ты приезжаешь в Вашингтон и рассказываешь то, что мы узнали от Зэка. А что мы узнали? Это рассказ похитителя, преступника и наемника и ныне покойника, что кому-то весьма удобно. Это человек. бегающий в страхе от того, что он совершил, пытающийся купить себе свободу, убивая своих коллег и возвращая обратно алмазы и рассказывающий не правдоподобную историю о том, что его подставили. - Так куда же мы едем отсюда? - Ты едешь, чтобы скрыться, а я еду за корсиканцем. Он - ключ к этой истории, он служил толстому человеку, это он достал смертоносный пояс и одел ею на Саймона. Ставлю десять против пяти, что Зэку приказали растянуть переговоры еще на шесть дней и для этого потребовать алмазы вместо банкнот, потому, что новая одежда была еще не готова. Дело пошло слишком быстро и его нужно было притормозить. Если я смогу добраться до Орсини, взять его живым и заставить говорить, он, возможно, скажет имя своего нанимателя. Когда мы узнаем имя толстого человека, тогда мы сможем поехать в Вашингтон. - Позволь мне поехать с тобой, Куинн. Ведь мы так договаривались. - Это был договор, навязанный Вашингтоном. Договор расторгнут. Все, что рассказал нам Зэк, было передано "жучком" в твоей сумке. Теперь они знают, что мы знаем. Теперь они начинают охоту на нас с тобой. Если только мы не представим имя толстого человека. Вот тогда охотники станут дичью. Об этом позаботится ФБР. И ЦРУ. - Итак, где я буду прятаться и как долго? - Пока я не сообщу тебе любым способом, что все в порядке. А скрываться ты будешь в Малаге. У меня есть друзья на юге Испании, которые помогут тебе. x x x В Париже, как и в Лондоне, два аэропорта. Девяносто процентов полетов за рубеж идут из аэропорта Шарль де Голль на севере столицы, но в Испанию и Португалию самолеты летят с более старого аэропорта Орли на юге. В добавление к этой путанице в Париже есть два разных терминала, каждый из которых обслуживает свой аэропорт. Автобусы на Орли уходят из Латинского квартала. Через тридцать минут Куинн подъехал туда, припарковал машину и провел Сэм в главный зал. - А как насчет моей одежды и иных вещей в гостинице? - Забудь о них. Если эти бандиты не сидят в засаде у отеля, то они дураки. А они далеко не дураки. Твой паспорт у тебя? - Да, он всегда со мной. - У меня тоже. А кредитные карточки? - Конечно, у меня. - Тогда иди в этот банк и возьми столько денег, сколько можно. Пока Сэм получала деньги в банке, Куинн потратил свои последние наличные и купил ей билет в один конец до Малаги. Она опоздала на рейс в 12.45, но в 17.35 был следующий рейс. - Вашему другу придется пять минут подождать, - сказала кассирша.Автобусы на Орли на южное направление уходят каждые двенадцать минут от ворот "Джей". Куинн поблагодарил ее, подошел к банку и дал Сэм ее билет. Она взяла 5000 долларов, из которых Куинн забрал 4000. - Я провожу тебя на автобус сейчас, - сказал Куинн, - в Орли будет безопаснее, чем здесь, если они начнут проверять расписание вылетов. Когда ты приедешь в аэропорт, прямо через паспортный контроль иди в отдел беспошлинной торговли. Там до тебя будет труднее добраться. Купи там новую сумочку, чемодан и что-нибудь из одежды, ты сама знаешь, что тебе нужно. Затем жди отлета и не опоздай. Я попрошу друзей встретить тебя в Малаге. - Но ведь я не говорю по-испански, Куинн. - Не беспокойся, все они знают английский. У входа в автобус Сэм обняла Куинна за шею. - Куинн, прости меня, ты один справился бы лучше. - Это не твоя вина, бэби. Куинн поднял ее лицо и поцеловал ее. Обычная сцена на всех терминалах, никто не обратил на них внимания. - И кроме того, у меня не было бы "Смит и Вессона", а я думаю, он мне может понадобиться. - Береги себя, - прошептала она. Подул холодный ветер. Последний большой багаж был уложен в автобус и последние пассажиры уселись. Сэм вздрогнула в его объятиях. Он погладил ее блестящие волосы. - Со мной все будет в порядке, поверь мне. Через пару дней я позвоню. К тому времени в любом случае мы сможем отправиться домой в безопасности. Он посмотрел вслед автобусу и она помахала рукой в заднем окне. Автобус повернул за угол и исчез из вида. В двухстах ярдах от терминала находилось большое почтовое отделение. В писчебумажном магазине Куинн купил лист картона и оберточную бумагу и пошел на почту. С помощью перочинного ножа, клейкой ленты и шпагата он сделал прочную коробку, положил туда алмазы и послал ее заказным отправлением в адрес Фэйруэзера, американского посла в Лондоне. С международного телефона-автомата он позвонил в Скотланд-Ярд и оставил послание Найджелу Крэмеру. В нем был адрес дома около Ист Гринстед в Суссексе. Наконец он позвонил в один бар в Эстепоне. Человек, с которым он говорил, был не испанец, а лондонский кокни. - Хорошо, приятель, - сказал он, - мы позаботимся о твоей дамочке. Когда последнее дело было закончено, Куинн сел в машину, заправил полностью бак на ближайшей бензоколонке и поехал по улицам с полуденным движением на кольцевое шоссе. Через час после телефонного звонка в Испанию он был на шоссе А 6 и ехал на юг, в Марсель. Он остановился пообедать в Бьюне, а затем откинулся на заднем сиденьи и восполнил то, что он недоспал. Он проснулся в три часа утра и продолжил поездку на юг. Пока он спал, в ресторане Сан Марко напротив отеля "Колизей", тихо сидел человек и наблюдал за входом в гостиницу. Он сидел там с полудня к беспокойству, а затем и неудовольствию персонала. Он заказал ленч, просидел вторую половину дня, а затем заказал ужин. Официанты думали, что он тихо читает у окна. В одиннадцать ресторан закрывался. Человек ушел и отправился в соседний отель "Рояль". Объяснив, что он ждет друга, он уселся у окна в фойе и продолжал ожидание. В два часа ночи он отказался от своей затеи. Он поехал к почтовому отделению на рю де Лувр, открытому круглые сутки, поднялся на второй этаж, где были международные телефоны и заказал личный разговор. Он сидел в будке, пока оператор не позвонила. - Алло, мсье, - сказала она, - соединяю с Кастель-бланкой, говорите. Глава 16 Коста-дель-Соль с давних пор был излюбленным местом заслуженного отдыха представителей британского преступного мира, разыскиваемых полицией. Несколько десятков таких негодяев, которые умудрились лишить банки или бронированные машины их содержимого или забрать у вкладчиков их сбережения, и расстались с землей своих предков, опередив на один дюйм руку Скотланд-Ярда, нашли убежище под солнцем Южной Испании, чтобы насладиться своим богатством. Один остряк однажды сказал, что в ясный день в Эстепоне можно увидеть больше закоренелых преступников чем в тюрьме Ее Величества Паркхерсте во время переклички. В тот вечер четверо таких джентльменов собрались в аэропорту Малага по телефонному звонку из Парижа. Там были Ронни, Берни и Артур, имя которого произносится Арфур, и молодой Терри, известный как Тель. Кроме Теля, все были одеты в светлые костюмы и панамы. Несмотря на давно наступившую темноту, все были в темных очках. Они проверили табло прибытий, узнали, что самолет из Парижа только что приземлился и скромно стояли у двери, ведущей из зала таможни. Сэм вышла вместе с тремя первыми пассажирами. Весь ее багаж состоял из сумки, купленной в Орли и небольшого кожаного чемоданчика, приобретенного там же, с туалетными принадлежностями и ночным бельем. На ней был костюм, в котором она была утром на встрече в баре Юго. Ронни знал описание ее внешности, но оригинал оказался гораздо красивее. Как Берни и Артур, он был женат, и как и их жены его супруга была крашеной блондинкой, ставшей еще более белой из-за постоянного поклонения солнцу, с кожей, похожей на кожу ящерицы - последствие ультрафиолетовых лучей. Ронни оценил и одобрил бледную северную кожу приехавшей и ее осиную талию. - Боже праведный, - пробормотал Берни. - Вкусно. - сказал Тель. Это было его любимое выражение, если не единственное прилагательное. Относительно всего, что его удивляло или радовало, он говорил "вкусно". Ронни шагнул вперед. - Мисс Сомервиль? - Да. - Добрый вечер. Я Ронни, a это - Берни и Арфур и Тель. Куинн просил нас присмотреть за вами. Машина ждет. Куинн въехал в Марсель на рассвете, холодном и дождливом, это был последний день ноября. Он мог полететь в Аяччо самолетом и прибыть туда в тот же день или воспользоваться вечерним паромом, захватив с собой машину. Он предпочел паром. Во-первых, ему не нужно будет арендовать машину в Аяччо, во-вторых, он может спокойно взять с собой "Смит и Вессон". который все еще был у него за поясом и, в-третьих, он считал, что на всякий случай следует сделать ряд мелких покупок для пребывания на Корсике. Указатели дороги к порту были достаточно ясные, а сам порт был почти пуст. Утренний паром из Аяччо стоял пришвартованный, его пассажиры сошли на берег час тому назад. Касса на бульваре Дам была еще закрыта. Он припарковал машину и насладился завтраком. В девять часов он купил билет на паром "Наполеон", который должен отправиться в восемь вечера и прибыть в семь утра на следующий день. Имея билет, он мог поставить машину на стоянку для пассажиров недалеко от причала, от которого должен отойти паром. Сделав это, он отправился в город пешком за покупками. Купить большую брезентовую сумку было легко, в аптеке он приобрел туалетные принадлежности и бритвенный прибор вместо тех, что были оставлены в отеле "Колизей" в Париже. Поиски нужных ему предметов одежды вызвали недоумение продавцов, но в конце концов он нашел искомое на пешеходной улице Сейнт Феррул к северу от старого порта. Молодой продавец был весьма любезен, и покупка шортов, джинсов, пояса, рубашки и шляпы прошла без проблем. Но когда Куинн высказал последнюю просьбу, брови продавца поднялись в изумлении. - Вы хотите что, мсье? Куинн повторил просьбу. - Боюсь, что этого в продаже не бывает. Он посмотрел на две крупные купюры, соблазнительно хрустящие в руке Куинна. - Может быть, осталось на складе? Старое и никому не нужное? - подсказал Куинн. Молодой человек оглянулся. - Я посмотрю, сэр. Дайте мне вашу сумку. Он пробыл на складе десять минут. Вернувшись, он раскрыл сумку и показал Куинну содержимое. - Отлично, - сказал Куинн, - как раз то, что мне нужно. Он расплатился, хорошо отблагодарил продавца, как обещал, и ушел. Небо очистилось от туч, и он позавтракал в кафе на открытом воздухе старого порта, потратив целый час на изучение крупномасштабной карты Корсики. Единственное, что он узнал из приложения к карте, это что Кастельбланк находится на крайнем юге острова. В восемь вечера "Наполеон" отошел от пристани и направился в обратный путь. Куинн с удовольствием выпил стакан вина в баре, почти пустом в это время года. Когда паром повернул в открытое море, перед окном проплыли огни Марселя, а затем крепость-тюрьма Иф совсем близко от парома. Через пятнадцать минут они были в открытом море. Куинн поужинал в ресторане, вернулся в свою каюту и лег спать около одиннадцати, поставив будильник на шесть утра. x x x Приблизительно в это время Сэм сидела со своими хозяевами в небольшом отдельном домике, бывшей ферме, высоко в горах за Эстепоной. Никто из хозяев в этом доме не жил, он использовался как склад и иногда как временное убежище, когда кому-то из их друзей нужно было "приватное место", чтобы отсидеться от налета детективов, размахивающих постановлениями о выдаче преступников. Все пятеро сидели в закрытой комнате, голубой от табачного дыма, ставни которой были тоже закрыты, и играли в покер. Это была идея Ронни. Они играли уже три часа, из игроков остались только Сэм и Ронни. Тель не играл, он подавал пиво, которое пили прямо из бутылок. Пива было много - целые ящики стояли вдоль стены. Около других стен были кипы экзотических листьев, привезенных недавно из Марокко и предназначенных для экспорта б более северные страны. Арфур и Берни проигрались и сидели, мрачно наблюдая двух последних игроков за столом. На кону в центре стола были банкноты в тысячу песет, все, что они принесли с собой, плюс половина того, что было у Ронни и еще половина долларов Сэм, обмененных по курсу. Сэм посмотрела на накопления Ронни, подвинула большую часть своих банкнот в центр стола и предложила ему повысить ставку. Он широко улыбнулся, повысил ставку и попросил ее открыть карты. Она перевернула свои четыре карты. Два короля и две десятки. Ронни усмехнулся и открыл свои: полный дом - три королевы и два валета. Он потянулся к куче, а которой находилось все, что было у него, плюс все, что принесли Берни и Арфур и плюс девять десятых от тысячи долларов Сэм. Она открыла пятую карту. Третий король. - Черт побери, - сказал он и откинулся на спинку стула. Сэм сгребла деньги в кучу. - Вот это да! - сказал Берни. - Кстати, - спросил Арфур, - а чем вы зарабатываете себе на жизнь? - Разве Куинн не сказал вам? Я - специальный агент ФБР. - Боже милостивый, - сказал Ронни. - Вкусно! - заметил Тель. "Наполеон" пришвартовался ровно в семь у Гаре Мари-тайм в Аяччо, между молами Капуцинов и Цитадель. Через десять минут Куинн получил свою машину, съехал по мосткам на набережную и направился в древнюю столицу этого бесконечно прекрасного и скрытного острова. На его карте маршрут был указан достаточно ясно: из города прямо на юг, по бульвару Сампьеро к аэропорту, затем повернуть налево в горы по дороге Н 196. Через десять минут после поворота дорога пошла вверх, как это всегда бывает на Корсике, которая почти вся покрыта горами. Дорога вилась мимо Коро и Коль Сен-Жорж, откуда он мог на секунду увидеть узкую прибрежную равнину, лежавшую далеко внизу. Затем горы вновь обступили его. Там были головокружительные склоны и скалы, холмы с дубовыми рощами, оливами и буком. После Биччизано дорога опять пошла вниз по направлению к побережью у Проприано. Пришлось ехать извилистым путем к Оспера-но, так как прямой маршрут проходил бы через долину Барами, место настолько дикое, что никакие дорожные строители не смогли туда пробиться. После Проприано он снова проехал по прибрежной долине несколько миль, прежде чем дорога Д 268 позволила ему повернуть к горам Оспедаль. Теперь он ехал не по национальным дорогам "Н", а по тем, что находятся в ведении департамента - "Д". Они весьма узкие, но по сравнению с высокогорными дорогами, по которым ему предстоит ехать, это прекрасные шоссе. Он проезжал мимо деревень с домами из местного серого камня, пристроившихся на холмах и у головокружительных обрывов. Он не мог понять, как эти крестьяне умудряются жить на доходы со своих крохотных участков и садиков. Дорога все время шла вверх, петляя, извиваясь, иногда спускаясь вниз, чтобы пересечь складки местности, но в целом все время вверх. За Сейнт Люси де Таллано кончились деревья, холмы были покрыты густыми зарослями вереска и мирта высотой в пояс, которые назывались maquis. Во время второй мировой войны бегство из дома в горы, чтобы избежать ареста гестаповцами называлось "податься в маки", и таким образом французское подпольное сопротивление стали называть "Маки". Корсика такая же древняя, как и ее горы, и люди жили в этих горах с доисторических времен. Как и в случае с Сардинией и Сицилией, Корсику завоевывали столько раз, что она этого не помнит. И всегда чужаки приходили как завоеватели и сборщики налогов, чтобы править и отбирать, но никогда ничего не давали. Поскольку корсиканцам было почти что не на что жить, они уходили в горы, надежно защищавшие их. Поколения бунтовщиков, бандитов и партизан уходили в горы, чтобы спастись от властей, приходивших с побережья, дабы собрать налоги и обложить данью людей, у которых почти ничего не было. За эти столетия у горных жителей выработалась своя философия - клановость и скрытность. Власти являют собой несправедливость, и Париж собирает налоги так же жестко, как и любой другой завоеватель. Хотя Корсика является частью Франции и дала стране Наполеона и тысячи других видных деятелей, для горных жителей иностранец - все равно иностранец, предвестник несправедливости и налогов, будь это в пользу Франции или кого-либо еще. Корсика может посылать десятки тысяч своих сынов на работу во Францию, но если кто-либо из этих сыновей попадет в беду, старые горы всегда приютят его. Именно эти горы, бедность и преследования породили железную солидарность, и корсиканский союз, который, как считают многие, еще более скрытный и опасный, чем мафия. И в этот самый мир, который двадцатый век со своим Общим Рынком и Европейским парламентом не смог изменить, въехал Куинн в последний месяц 1991 года. Около города Леви стоял указатель направления на Карбини по дороге Д 59. Дорога вела на юг и через четыре мили пересекала Фьюмичиколи, небольшой ручей, текущий с горного хребта Оспедале. В Карбини, деревне, состоящей из единственной улицы, где старики в синих блузах сидят около своих каменных домов и несколько кур роются в пыли, приложение к карте Куинна потеряло свое значение. Из деревни выходили две дороги. Д 148 шла назад, на запад, откуда он приехал, но шла вдоль южного края долины. Д 59 уходила вперед, в сторону Ороне, а затем, южнее, к Сотта. На юго-западе он мог видеть пик горы Канья, а слева - мрачную массу хребта Оспедаль с одной из высочайших гор Корсики - Пунта-ди-ла-Вакка-Морта, названной так, потому что, если смотреть на нее с определенной точки, то она напоминает мертвую корову. Он решил ехать прямо. После Ороньи горы оказались совсем рядом с левой стороны, а поворот на Кастельбланк - через две мили за этой деревней. Это была едва заметная дорога, и поскольку дороги в эту сторону через Оспедаль не проходило, это был явно тупик. С дороги он мог видеть большую светлосерую скалу на краю хребта, которая навела кого-то на мысль, что она похожа на белый замок, что и дало такое название этой деревне. Куинн медленно ехал по дороге. Через три мили, высоко над дорогой Д 59 он въехал в Кастельбланку. Дорога кончалась у деревенской площади, расположенной в конце деревни, ближе к горе. По обеим сторонам узкой улочки, ведущей к площади, стояли низкие каменные дома, все двери которых были заперты и ставни закрыты. Не было видно ни кур, рывшихся в пыли, ни стариков, сидящих на ступеньках. Вокруг царила тишина. Он выехал на площадь, остановил машину, вылез и потянулся. Где-то на дороге загрохотал трактор. Трактор выехал из пространства между двумя домами, доехал до центра площади и остановился. Тракторист вынул ключи зажигания, соскочил на землю и исчез между домами. Между трактором и стеной было достаточно места, чтобы там мог проехать мотоцикл, но не машина. Куин