тр. Суперинтендант Томас у меня... Да, сэр. Конечно, - и он положил трубку. - Прямо сейчас. Немедленно. Все-таки у вас что-то произошло. В приемной ждут два министра. Пошли. По коридору Хэроуби провел его к обитой зеленым сукном двери в дальнем конце. Из нее как раз выходил секретарь, но, увидев их, отступил назад, оставив дверь открытой. Хэроуби пропустил Томаса первым, громко представил его: "Суперинтендант Томас, премьер-министр" - и выскользнул из кабинета, плотно притворив дверь. Томас остался в очень тихой, элегантно обставленной комнате, с высоким потолком, пахнущей трубочным табаком и деревом, заваленной книгами и бумагами, более похожей на кабинет университетского профессора, чем премьер-министра. Мужчина у окна обернулся. - Добрый день, суперинтендант. Пожалуйста, присядьте. - Добрый день, сэр. - Томас выбрал стул с высокой спинкой, стоящий перед столом, и примостился на краешке. Никогда еще ему не приходилось видеть премьер-министра так близко, да к тому же один на один. На него смотрела пара усталых глаз, полуприкрытых тяжелыми веками. Такие глаза могли бы быть у ищейки, отмахавшей изрядное расстояние и не получившей от этого никакого удовольствия. Премьер-министр молча обошел стол и сел. Томас, конечно, слышал разговоры о том, что здоровье премьер-министра уже не то и государственные дела все сильнее давят на его плечи. Но даже его удивила усталость и грусть сидящего перед ним человека. - Суперинтендант Томас, мне стало известно, что вы в настоящее время ведете расследование, начатое по просьбе одного из высших чинов французской Полис Жюдисер, который позвонил вчера утром и попросил о содействии. - Да, сэр... премьер-министр. - И эта просьба вызвана тем, что, по сведениям сил безопасности Франции, существует вероятность, что профессиональный убийца, нанятый предположительно ОАС, взялся в ближайшем будущем выполнить во Франции заказ работодателей. - Нам этого не говорили, премьер-министр. Нас лишь просили сообщить о тех профессиональных убийцах, которые нам известны. Зачем потребовались эти сведения, нам не объясняли. - Тем не менее какой вывод сделали вы из этой просьбы, суперинтендант? Томас чуть пожал плечами: - Тот же, что и вы, премьер-министр. - Вот именно. Не нужно быть гением, чтобы догадаться о той единственно возможной причине, побудившей французов разыскивать этих... людей. И кто, по-вашему, должен стать жертвой этого человека, если он действительно существует? - Я полагаю, премьер-министр, они боятся, что он попытается убить президента. - Именно. Это же не первая попытка покушения? - Нет, сэр. Уже шесть закончились неудачно. Премьер-министр разглядывал лежащие перед ним бумаги, словно они могли прояснить, что произойдет в мире за те последние месяцы, которые осталось ему провести в этом кабинете. - Вам известно, суперинтендант, что в этой стране есть люди, причем занимающие важные посты, которые хотят, чтобы вы вели расследование не столь энергично, как могли бы? Томас искренне удивился: - Нет, сэр. - И кто только мог сказать это П-М? - Не могли бы вы коротко доложить о состоянии дел на текущий момент? Томас рассказал обо всем с самого начала, поиске в Центральном архиве и архиве Особого отделения, разговоре с Ллойдом, слухах относительно Колтропа и последующих розысках людей с этой фамилией. Когда он закончил, премьер-министр встал и подошел к окну. Долго смотрел на залитый солнцем лужок во дворе, плечи у него опустились, словно на них лежал тяжелый мешок. Томасу оставалось только гадать, о чем он думает. Возможно, о пустынном пляже под Алжиром, где он однажды гулял, беседуя с надменным французом, который сейчас сидел в другом кабинете, в трех сотнях миль от Даунинг-стрит, управляя делами своего государства. Оба тогда были на двадцать лет моложе и еще не знали того, что произойдет за эти годы в отношениях между ними и их странами. Тот же француз, выступая в золоченом зале Елисейского дворца восемью месяцами раньше, несколькими звонкими фразами развеял надежды премьер-министра увенчать свою политическую карьеру вступлением Британии в "Общий рынок" и уйти в отставку с чувством выполненного долга. А может, о последних тяжелых месяцах, когда сутенер и куртизанка едва не свалили правительство Британии (Имеется в виду громкий политический скандал, завершившийся отставкой военного министра Д.Профьюло, уличенного во лжи перед Парламентом и прелюбодеянии). Старый человек, воспитанный в обществе со своими понятиями добра и зла, он верил в эти понятия и следовал им. Но мир изменился, пришли новые люди с новыми идеями, а он так и остался в прошлом. Осознавал ли он, какой смысл вкладывается в эти понятия теперь? Если да, то он определенно ему не нравился. Возможно, он уже знал, глядя на освещенную солнцем лужайку, что будет впереди. Хирургическая операция, которую больше нельзя откладывать, и вместе с ней уход с высокого поста. Еще немного, и его мир предстоит передать новым людям. Многое уже перешло к ним. Но можно ли передавать его альфонсам и проституткам, шпионам и... убийцам? Со своего стула Томас увидел, как расправились плечи, старик повернулся к нему: - Суперинтендант Томас, я хочу, чтобы вы знали, что генерал Шарль де Голль - мой друг. Если ему грозит опасность, если опасность исходит от гражданина этого острова, такого человека надо остановить. С этой минуты вы возьметесь за его поиски с беспрецедентной энергией. В течение часа ваше руководство получит мое личное указание о всемерном содействии вашим усилиям. У вас не будет недостатка ни в людях, ни в ресурсах. Вы получите право привлекать в свою команду кого пожелаете, вам будет разрешен доступ к любым документам всех государственных учреждений этой страны, какие только могут вам потребоваться. Вы сможете, по моему личному распоряжению, работать в самом тесном контакте с французскими властями. И лишь когда у вас будет полная уверенность, что человек, которого хотят найти и арестовать французы, не является британским подданным и не действует с этих берегов, только тогда вы можете прекратить расследование. И лично доложите мне о результате. Если же этот Колтроп или какой-то другой человек с британским паспортом окажется тем, кого ищут французы, вы его задержите. Кто бы он ни был, его надо остановить. Я выразился достаточно ясно? Куда уж яснее, подумал Томас. Теперь он не сомневался, что этот поток инструкций вызвала какая-то информация, дошедшая до ушей П-М. Возможно, связанная с загадочной фразой о том, что кое-кто не хочет быстрого прогресса проводимого им расследования, но полной уверенности у него не было. - Да, сэр. П-М кивнул, показывая, что аудиенция окончена. Томас поднялся и направился к двери. - Э... премьер-министр? - Да. - Есть одна загвоздка, сэр. Я не понял, хотите ли вы, чтобы я уже сейчас сообщил французам, что мы расследуем слух, касающийся деятельности Колтропа в Доминиканской Республике два года назад. - У вас есть основания утверждать, что Колтроп, принимая во внимание его прошлое, подпадает под описание человека, которого ищут французы? - Нет, премьер-министр. У нас нет ничего против любого Чарльза Колтропа, не считая слуха двухлетней давности. Мы даже не знаем, побывал ли тот Колтроп, которого мы искали весь день, в Доминиканской Республике в январе 1961 года. Если нет, мы окажемся у разбитого корыта. Премьер-министр задумался. - Я не хочу, чтобы вы отнимали время у ваших французских коллег предположениями, основанными на давнишних неподтвержденных слухах. Подчеркиваю, суперинтендант, неподтвержденных. Пожалуйста, продолжайте расследование. Как только вы почувствуете, что имеющейся в вашем распоряжении информации достаточно для того, чтобы говорить о причастности этого или другого Чарльза Колтропа к убийству генерала Трухильо, немедленно связывайтесь с французами и одновременно ищите этого человека, где бы он ни был. - Я понял, премьер-министр. - И, если вас это не затруднит, попросите мистера Хэроуби зайти ко мне. Я сейчас же отдам необходимые указания касательно вас. Во второй половине дня события в кабинете Томаса менялись с калейдоскопической быстротой. Вокруг него сформировалась ударная группа из шести лучших детективов Особого отделения. Одного отозвали из отпуска. Двух сняли с наблюдения за домом человека, подозреваемого в передаче секретных сведений военному атташе одной восточноевропейской страны. Еще двое вчера помогали Томасу в проверке архивов Особого отделения, когда они искали убийцу без имени. У одного из них сегодня был выходной, и он работал в саду, когда его срочно вызвали в Скотленд-ярд. Каждого Томас ввел в курс дела, подчеркнув секретность расследования. Телефон звонил не переставая. Уже в седьмом часу вечера в финансовом управлении раскопали налоговые декларации Чарльза Гарольда Колтропа. Один из детективов поехал за ними. Четверо "висели" на телефонах, а шестой отправился на квартиру Колтропа, чтобы опросить соседей и владельцев местных магазинчиков. Кто-то из них мог знать, куда подевался этот Колтроп. В фотолаборатории с фотографии, присланной Колтропом вместе с заявлением на выдачу паспорта четыре года назад, сделали несколько копий и раздали детективам. Из налоговых деклараций следовало, что прошлый год Колтроп числился безработным, а перед тем провел год за границей. Большую часть финансового 1960/61 года он работал в известной британской фирме, занимающей ведущее положение в производстве и экспорте легкого стрелкового оружия. В течение часа Томас узнал фамилию исполнительного директора фирмы и выяснил, что тот живет в пригороде Лондона. По телефону он договорился о встрече, и в сгущающихся сумерках полицейский "ягуар" пересек по мосту Темзу, взяв курс на Вирджиния Уотер. Патрик Монсон ничем не напоминал торговца оружием. Он рассказал Томасу, что Колтроп работал в фирме меньше года. В декабре 1960 и январе 1961 года по поручению фирмы он находился в Доминиканской Республике, пытаясь продать шефу полиции Трухильо большую партию автоматов, уже не нужных британской армии. Во взгляде Томаса сквозила неприязнь. И плевать им, против кого используют эти автоматы, подумал он, но голос его остался бесстрастным. Почему Колтроп так поспешно покинул Доминиканскую Республику? Вопрос удивил Монсона. Потому что Трухильо убили. После смерти диктатора режим развалился за несколько часов. Как может отнестись новая власть к человеку, приехавшему продавать автоматы и патроны прежней власти? Естественно, у него не было иного выхода, кроме как немедленно уехать. Томас задумался. Вроде бы логично. По словам Монсона, Колтроп сидел в кабинете начальника полиции, обсуждая детали сделки, когда поступило сообщение, что генерала убили на пустынном шоссе неподалеку от города. Начальник полиции побледнел и тут же уехал в свое поместье, где в постоянной готовности находились самолет и пилот. А вскоре толпа запрудила улицы, вылавливая сторонников бывшего диктатора. Колтропу пришлось подкупить рыбака, чтобы тот вывез его с острова. Почему Колтроп покинул фирму, - спросил Томас. Его уволили, коротко ответили ему. Почему? Монсон ответил не сразу. - Суперинтендант, в торговле оружием чрезвычайно острая конкуренция. Борьба, можно сказать, идет не на жизнь, а на смерть. Узнать, что предлагается на продажу и по какой цене, очень важно для тех, кто хочет сбыть аналогичный товар тому же покупателю. Скажем так, нас не в полной мере устраивала верность Колтропа интересам фирмы. В машине, по пути в Лондон, Томас обдумал разговор с Монсоном. Объяснение, данное Колтропом относительно своего быстрого отъезда, выглядело вполне правдоподобным. Оно не подтверждало, скорее опровергало слух, переданный карибским резидентом СИС, относительно причастности Колтропа к убийству Трухильо. С другой стороны, как следовало из слов Монсона, Колтроп не чурался двойной игры. Не мог ли он прибыть на остров в качестве представителя фирмы по производству оружия, чтобы продать партию автоматов диктаторскому режиму и одновременно выполнить задание повстанцев? Настораживало другое: Монсон упомянул, что Колтроп не так уж разбирался в оружии, когда поступил на фирму. Снайпер же обязан быть экспертом в системах оружия. Однако он мог многому научиться, работая в фирме. Но если он не был признанным снайпером, с какой стати партизанам обращаться к нему, чтобы он одним выстрелом остановил мчащийся лимузин Трухильо? Или они нанимали совсем другого человека? И объяснение Колтропа соответствует действительности? Томас пожал плечами. Разговор с Монсоном не принес доказательств ни вины, ни невиновности Колтропа. Вновь у разбитого корыта, с горечью подумал он. Но новости, ждущие его в кабинете, несколько изменили настроение Томаса. Вернулся инспектор, ездивший на квартиру Колтропа. Он нашел соседку, которая днем была на работе. Та сказала, что мистер Колтроп уехал несколько дней назад в Шотландию. На заднем сиденье машины женщина видела, как ей показалось, набор удилищ. Удилищ? Суперинтендант Томас внезапно похолодел, несмотря на теплую летнюю ночь. Когда первый детектив закончил доклад, в кабинет вошел другой. - Супер? - Да? - Мне пришла в голову одна мысль. - Выкладывайте. - Вы понимаете по-французскн? - Нет, а вы? - Да, у меня мать француженка. Убийца, которого ищет ПЖ, проходит под кодовым именем Шакал, так? - И что из этого? - Ну, Шакал по-французски - Chacal. По буквам - C-H-A-C-A-L. Понимаете? Нужно быть тупым, как дерево, чтобы выбрать кодовое имя, пусть даже на французском, состоящее из первых трех букв его имени и его...(Чарльз Колтроп по-английски пишется CHArles CALthrop). - Святой Боже и ангелы небесные, - Томас громко чихнул и потянулся к телефону. Глава 15 Третье по счету заседание в министерстве внутренних дел в Париже началось чуть позже десяти: министра, возвращавшегося с дипломатического приема, задержала транспортная пробка. Сев за стол, он дал знак, что можно начинать. Первым взял слово генерал Гибо из СДЭКЭ. Агенты мадридского бюро Секретной службы обнаружили Касселя, бывшего эсэсовца. Спокойно живет в Мадриде, на паях с другим бывшим эсэсовцем владеет процветающей фирмой и не намерен иметь никаких дел с ОАС. Мадридское бюро тем не менее подготовило досье на этого человека, учитывая, что ранее он не был связан с ОАС. Принимая во внимание его возраст, участившиеся приступы ревматических болей, а также пристрастие к спиртному, можно с достаточной уверенностью утверждать, что Кассель - не Шакал. Когда генерал закончил, все взгляды скрестились на Лебеле. В его докладе не было ничего утешительного. За день в ПЖ поступили депеши из трех стран, ранее предложивших возможные кандидатуры. Из Америки сообщили, что Чак Арнольд, работающий на торговца оружием, находится в Колумбии, пытаясь договориться с начальником штаба армии о продаже партии самоходных противотанковых орудий, снятых с вооружения в США. Он под постоянным наблюдением агентов ЦРУ в Боготе, и нет никаких признаков, что он занимается чем-то еще, помимо переговоров о продаже, несмотря на недовольство американской администрации готовящейся сделкой. Досье Арнольда по телексу поступило в Париж вместе с досье Вителлино. Хотя обнаружить мафиози еще не удалось, едва ли он мог быть Шакалом - с ростом в пять футов четыре дюйма, непомерно широкими плечами, жгуче-черными волосами и смуглым лицом. Столь разительное несоответствие его внешности описанию Шакала, полученному от портье в венском пансионе, побудило Лебеля отмести и эту кандидатуру. Южноафриканцы выяснили, что Пит Шуйпер в настоящее время возглавляет службу безопасности алмазодобывающей компании в одной из стран Западной Африки. В его обязанности входит охрана границ обширных территорий, отданных компании, и борьба с контрабандистами и частными старателями. Он свободен в выборе средств и методов, и работодатели очень довольны его успехами. Они же подтвердили, что он, вне всякого сомнения, находится на своем посту в Западной Африке. Бельгийская полиция выяснила местонахождение наемника из Катанги. Они обнаружили донесение посольства в одной из стран Карибского бассейна, из которого следовало, что бывшего подручного Чомбе убили в драке в Гватемале тремя месяцами раньше. Дебель закрыл папку и поднял голову. Четырнадцать пар глаз смотрели на него, в большинстве холодно и враждебно. - Что еще? - полковник Роллан высказал общий вопрос. - К сожалению, это все, - ответил Лебель. - Ни одно из предположений, похоже, не подтвердилось. - Похоже, не подтвердилось, - эхом отозвался Сен-Клер. - Вот, значит, к чему мы пришли с вашими чисто детективными методами? Ничего, похоже, не подтвердилось? - Он злобно глянул на двух детективов, Бувье и Лебеля, чувствуя, что на этот раз большинство на его стороне. - Создается впечатление, господа, - последним словом министр объединил обоих комиссаров полиции, - что мы вернулись к тому, с чего начали. Образно говоря, оказались у разбитого корыта. - К сожалению, это так, - согласился Лебель. Бувье тут же вступился за своего заместителя. - Мой коллега ищет, практически без всяких зацепок, одного из самых неуловимых людей на земле. Профессионал такого класса не афиширует род своей деятельности или местопребывание. - Мы это понимаем, мой дорогой комиссар, - холодно заметил министр, - но дело в том... Его прервал стук в дверь. Министр нахмурился. Он приказал не беспокоить их, разве только в экстренном случае. - Войдите. В дверях показался один из секретарей, робкий и испуганный. - Извините, господин министр. Комиссара Лебеля к телефону. Звонят из Лондона, - чувствуя враждебность сидящих за столом, он добавил, выгораживая себя: - Говорят, что срочно... Лебель поднялся: - С вашего разрешения, господа? Он вернулся через пять минут, встреченный той же холодностью. Очевидно, перебранка относительно дальнейших действий продолжалась и в его отсутствие. Его приход прервал желчный монолог полковника Сен-Клера. Маленький комиссар держал в руке конверт с несколькими строчками, нацарапанными на обороте. - Я думаю, господа, у нас есть имя человека, которого мы ищем, - объявил он. Совещание завершилось через полчаса в атмосфере всеобщей эйфории. Когда Лебель доложил о том, что сказал ему Томас, дружный вздох облегчения пронесся по кабинету. Они знали, что теперь дело найдется каждому. За полчаса они пришли к выводу, что смогут, не привлекая внимания газет, в обстановке полной секретности, прочесать Францию в поисках человека, которого зовут Чарльз Колтроп, найти его и, при необходимости, уничтожить. Описание внешности Колтропа обещали прислать утром, но за ночь Рансеман Женере могло проверить свои архивы и найти въездную карточку этого человека, а также карточки его регистрации в отелях по всей территории Франции. Префектура полиции параллельно выяснила бы, не остановился ли он в одном из отелей Парижа. ДСТ могло снабдить именем и приметами Колтропа - все контрольно-пропускные пограничные пункты страны, с инструкциями о немедленном задержании этого человека. Нет особой беды и в том случае, если он еще не приехал во Францию. Его будут ждать, чтобы сразу же арестовать. x x x - Гнусный тип, этот Колтроп, но можно считать, что он у нас в кармане, - похвалился полковник Рауль Сен-Клер де Вийобон своей любовнице, лежа в постели. Часы на каминной полке уже пробили двенадцать раз, когда Жаклин наконец-то выжала из него долгожданный оргазм и полковник крепко заснул. Наступило 14 августа. x x x После разговора с Парижем суперинтендант Томас вновь собрал шестерых инспекторов, чтобы перегруппировать свои силы. Совещание продолжалось час. Один инспектор получил задание проверить юные годы Колтропа, кто его родители, живы ли они, воспитывался он в семье или приюте, в какую ходил школу, как стрелял в организации по вневойсковой военной подготовке, чем выделялся среди сверстников. Второму поручили выяснить, что он делал после школы, как отслужил в армии, опять же как стрелял, где работал после демобилизации до того, как поступил в фирму по производству оружия, откуда его уволили, заподозрив в двойной игре. Третий и четвертый детективы сосредоточили свое внимание на двух последних годах жизни Колтропа, после увольнения в октябре 1961 года. Где он бывал, с кем виделся, на что жил, из каких источников получал деньги. У него не было трений с полицией, и соответственно у полиции не было отпечатков его пальцев, поэтому Томас хотел, чтобы они постарались найти более позднюю фотографию Колтропа, чем та, что прилагалась к заявлению на выдачу паспорта. Перед двумя последними детективами была поставлена задача отыскать Колтропа. Произвести обыск квартиры, выяснить, где он купил машину, когда получил права. Узнать все выходные данные автомобиля: модель, год выпуска, цвет, номерной знак. Найти гараж, где машина готовилась к поездке. Проверить регистрационные книги всех паромов, связаться со всеми авиакомпаниями и убедиться, что он не улетел на самолете. Все шестеро записывали каждое относящееся к ним слово суперинтенданта. Когда он закончил, они поднялись и один за другим вышли из кабинета. В коридоре двое последних переглянулись. - Ничего себе проверочка, - заметил один. - Самое забавное состоит в том, - ответил второй, - что старик так и не сказал нам, в чем дело. Что натворил или собирается натворить этот Колтроп. - В одном можно не сомневаться. Такое расследование можно начать только по указанию с самого верха. Создается впечатление, что этот бедолага надумал подстрелить короля Сиама. Потребовалось немного времени, чтобы разбудить судью и подписать у него ордер на обыск. В предрассветные часы, когда уставший Томас дремал в кресле своего кабинета, а совсем уже вымотавшийся Клод Лебель маленькими глотками пил черный кофе, два детектива Особого отделения переворачивали вверх дном квартиру Колтропа. Оба хорошо знали свое дело. Начали они с ящиков, вываливая на простыни, а затем сортируя их содержимое. Опустошив ящики, они простучали столы и шкафы в поисках тайников. После деревянной мебели пришел черед мягкой. Когда они покончили с ней, комнаты напоминали ферму индеек в День Благодарения. Один детектив занимался спальней, второй - гостиной. На кухню и ванную они набросились вместе. После мебели, диванных подушек, постельных принадлежностей, пальто и костюмов настала очередь полов, потолков и стен. К шести утра обыск закончился. На лестничной площадке собрались соседи, поглядывая друг на друга и на закрытую дверь квартиры Колтропа. Переговаривались они шепотом, но разом замолчали, когда оба детектива вышли из квартиры. Один нес чемодан с личными вещами и документами Колтропа. Он сел в ожидающую у подъезда патрульную машину, которая доставила его к суперинтенданту Томасу. Второй детектив начал опрашивать соседей, так как через час-другой многие из них уезжали на работу. Томас несколько минут смотрел на вещи Колтропа, сваленные на пол. Детектив нагнулся и извлек из кучи маленькую синюю книжицу. Подошел к окну, полистал ее, освещенный лучами восходящего солнца. - Супер, взгляните сюда, - его палец ткнулся в одну из страниц паспорта. - Видите... Republica Dominicana, Aeroporto Ciudad Trujillo, Decembre 1960...(Доминиканская Республика, аэропорт Сьюдад Трухильо (теперь Санто-Доминго), декабрь 1960... (исп.)). Он там побывал. Это наш человек. Томас взял у детектива паспорт, глянул на него, затем долго смотрел в окно. - О да, это наш человек, юноша. Но разве до вас еще не дошло, что мы держим в руках его паспорт? - О черт... - вырвалось у инспектора. - Совершенно верно, - воспитанный в строгих традициях англиканской церкви, Томас практически никогда не прибегал к крепким выражениям. - Если он путешествует не с этим паспортом, то с каким же? Соедините меня с Парижем. x x x К этому времени Шакал уже пятьдесят минут ехал по шоссе, давно миновав окраину Милана. Верх "альфы" он опустил, ибо Autostrada 7 купалась в лучах утреннего солнца. На широкой, прямой как стрела дороге, он разогнался до восьмидесяти миль в час, и стрелка тахометра подрагивала у красной черты. Холодный ветер ерошил его волосы, глаза, как обычно, скрывали черные очки. От границы с Францией, которую он решил пересечь в Вентимилье, его отделяло 210 километров, или 130 миль, и он рассчитывал добраться туда максимум за два часа. Около Генуи поток грузовиков, направляющихся в порт, заставил его несколько сбросить скорость, но в 7.15 он уже выехал на А10, ведущую к Сан-Ремо и границе. Когда он прибыл в один из самых тихих контрольно-пропускных пунктов на границе между Италией и Францией, машин на дороге значительно прибавилось, а солнце припекало все сильнее. После тридцатиминутного ожидания в очереди ему предложили съехать на пандус для таможенного досмотра. Полицейский взял у него паспорт, внимательно просмотрел его, пробормотал: "Одну минуту, месье" - и скрылся в будочке. Несколько минут спустя он появился вместе с мужчиной в штатском, который держал в руке паспорт. - Добрый день, месье. - Здравствуйте. - Это ваш паспорт? - Да. Мужчина внимательно просмотрел паспорт. - С какой целью вы приехали во Францию? - Как турист, Я ни разу не был на Лазурном берегу. - Понятно. Это ваша машина? - Нет. Я взял ее напрокат. У меня дела в Италии, но неожиданно выдалась свободная неделя. Поэтому я взял машину и решил поехать во Францию. - Понятно. У вас есть документы на машину? Шакал предъявил международное водительское удостоверение, контракт на прокат машины, два страховых полиса. Мужчина в штатском неторопливо просмотрел все бумаги. - У вас есть багаж, месье? - Да, три чемодана и ручной саквояж. - Пожалуйста, принесите их в зал таможенного досмотра. И ушел. Полицейский помог Шакалу выгрузить чемоданы из багажника и перенести их в зал досмотра. Перед отъездом из Милана Шакал вытащил из чемодана шинель, старые брюки и башмаки Андре Мартина, несуществующего француза. Его документы остались за подкладкой чемодана, в который он доложил вещи из двух других. Брюки и башмаки завернул в шинель и затолкал ее в глубь багажника. Медали сунул в карман. Два таможенника перетрясли каждый чемодан. Шакал в это время заполнял стандартную карточку для туристов, въезжающих на территорию Франции. Содержимое чемоданов не насторожило таможенников. Лишь однажды в душу Шакала закралась тревога, когда те добрались до красок для волос. Он предварительно перелил их во флаконы из-под лосьонов после бритья. В то время лосьоны еще не вошли в моду во Франции, только-только появились в магазинах, ими пользовались главным образом в Америке. Он заметил, как переглянулись таможенники, опуская флаконы в саквояж. Краем глаза, через окно, он видел третьего таможенника, осматривающего багажник и мотор "альфа". К счастью, тот не заглянул под днище. Таможенник развернул шинель, скорчил гримасу, но решил, что шинель нужна, чтобы укрыть мотор в холодную зимнюю ночь, а старые брюки и башмаки - чтобы переодеться, если придется ремонтировать машину прямо на дороге. И захлопнул крышку багажника. Шакал заполнил карточку, таможенники закрыли чемоданы и кивнули мужчине в штатском. Тот в свою очередь сверил записи во въездной карточке с паспортными данными, затем отдал паспорт Шакалу. - Благодарю, месье. Счастливого пути. Десять минут спустя Шакал подъезжал к окраине Ментоны. После ленча в кафе с видом на старый порт и яхт-клуб он поехал вдоль побережья, к Монако, Ницце, Каннам. x x x В Лондоне суперинтендант Томас одной рукой помешивал ложечкой черный кофе, другой поглаживал щетинистый подбородок. Два инспектора, которым поручалось найти Шакала, сидели перед ним. Все трое ожидали прибытия еще шестерых сотрудников, сержантов Особого отделения, освобожденных от привычных занятий телефонными звонками Томаса. Ничего не подозревая, они поутру пришли на службу и тут же получили приказ явиться в кабинет суперинтенданта. Они начали подходить после девяти часов. Когда прибыл последний, Томас коротко напутствовал их: - Значит, так, мы ищем мужчину. Мне нет нужды говорить, зачем он нам понадобился. Вам это неважно. Главное, чтобы мы его нашли и нашли быстро. Мы знаем или думаем, что знаем, о его отъезде за границу. У нас также есть уверенность в том, что он путешествует по паспорту, выданному на вымышленное имя. - Вот так он выглядит, - Томас роздал сержантам увеличенные фотографии Колтропа, переснятые с заявления на выдачу паспорта. Детективы получили их ранее. - Учитывайте, что он может изменить внешность. Сейчас вы отправитесь в паспортный стол и составите полный список тех, кто обращался за паспортом в течение последних ста дней. Если вы ничего не найдете, придется составлять такой же список за сто предшествующих дней. Работа предстоит тяжелая. В общих чертах он описал самый простой способ получения паспорта на вымышленное имя, которым, надо отметить, и воспользовался Шакал. - Ни в коем случае не останавливайтесь на свидетельстве о рождении, - заключил Томас. - Обязательно проверяйте свидетельство о смерти. Поэтому, составив список в паспортном столе, вы перейдете в Сомерсет Хауз, поделите выписанные вами фамилии поровну и начнете просмотр свидетельств о смерти. Если вы обнаружите заявление на выдачу паспорта, поданное уже умершим человеком, скорее всего, окажется, что нам нужен тот, кто его написал. Можете идти. Два инспектора и шесть детективов Особого отделения потянулись из кабинета, а Томас позвонил в паспортный стол и в отдел регистрации рождений, свадеб и смертей в Сомерсет Хауз, чтобы в обоих учреждениях им обеспечили максимальное содействие. Два часа спустя, когда он брился позаимствованной у подчиненных электрической бритвой, позвонил старший из инспекторов. За сто дней подано 841 заявление на выдачу паспорта. Лето, объяснил инспектор. В это время заявлений всегда больше. Брил Томас положил трубку и высморкался в платок. - Чертово лето, - пробурчал он. x x x В начале двенадцатого Шакал въехал в Канны. И на этот раз он решил воспользоваться услугами одного из лучших отелей города. Несколько минут кружения по улицам, и он Подъехал к "Мажестик". Проведя расческой по волосам, вошел в холл. Народу было немного, отдыхающие уже отправились на пляж или осматривать достопримечательности. Элегантный костюм и уверенные манеры безошибочно выдавали в нем английского джентльмена, поэтому его появление в отеле не вызвало удивления коридорного, у которого Шакал поинтересовался, откуда он может позвонить в другой город. Девушка, сидевшая за коммутатором, подняла голову, когда он подошел к конторке. - Пожалуйста, соедините меня с Парижем, - попросил Шакал. - Молитор 5901. Через пять минут она пригласила его в кабинку. Шакал плотно притворил за собой звуконепроницаемую дверь. - Алле, говорит Шакал. - Алле, говорит Вальми. Слава богу, что вы позвонили. Мы уже два дня пытаемся найти вас. Всякий, кто наблюдал за кабинкой, мог бы заметить, как напрягся и помрачнел стоящий в ней англичанин. Большую часть десятиминутного разговора он молчал и слушал. Лишь изредка его губы двигались, задавая короткий вопрос. Но никому не было дела до телефонного разговора, девушка за коммутатором и та уткнулась в романтическую историю. Она оторвалась от книги, лишь когда высокий англичанин в черных очках вновь подошел к конторке, чтобы заплатить по счету. В ресторане Шакал заказал кофе и долго сидел на террасе, глядя на сверкающее море и загорелых людей на пляже. С Ковальски ему все было ясно: он запомнил громадного поляка из пансиона в Вене. Не мог он понять, откуда телохранителю, все время находившемуся в коридоре, известны его кодовое имя и суть полученного им задания. Может, французская полиция дошла до этого сама? А может, Ковальски почувствовал, кто он такой, потому что был таким же убийцей, хотя больше полагался на силу рук, чем на зоркий глаз. Шакал думал о том, что делать дальше. Вальми советовал отказаться от намеченного и вернуться домой, но признал, что не получил прямого указания Родина об отмене операции. Случившееся лишь подтвердило подозрения Шакала: в ОАС тайное тут же становилось явным. Но кое-чего не могли знать ни доносчики, ни французская полиция. Путешествовал-то он под вымышленной фамилией, по паспорту, официально выданному на эту фамилию, имея в запасе еще два иностранных паспорта и документы несуществующего француза со всеми необходимыми средствами перевоплощения. Что известно французской полиции, комиссару Лебелю, о котором говорил Вальми? Самые общие приметы; высокий, блондин, иностранец. В августе во Франции сотни тысяч иностранцев с такой внешностью. Всех же не арестуешь. Далее, французы, как сказал Вальми, ищут какого-то Чарльза Колтропа. Пусть ищут, можно только пожелать им удачи. Он-то Александр Даггэн и может это доказать. А теперь, когда Ковальски мертв, уже никто, даже Родин и его приспешники, не знают, какую он носит фамилию и где находится. Он ни от кого не зависит, к чему, собственно, он и стремился с самого начала. Опасность, конечно, возросла, сомнений тут быть не может. Охрана президента будет начеку. Вопрос в том, сможет ли он, следуя намеченному плану, нанести разящий удар, невзирая на все защитные редуты. Он полагал, что это реально. Но вопрос оставался и требовал немедленного ответа. Возвращаться назад или продвигаться вперед? Возвращение означало спор с Родином и его головорезами из-за четверти миллиона долларов, переведенных на его счет в Цюрихе. Если он откажется вернуть деньги, они попытаются выследить его, пыткой добьются подписи на записке о переводе денег, а затем убьют. Чтобы уберечься от них, потребуются деньги, много денег, возможно, все его накопления. Продолжить операцию - значит преодолевать все препятствия на пути к конечной цели. И с каждым днем отступить будет все сложнее. Принесли счет. Шакал взглянул на него и внутренне вздрогнул. О боже, ну и цены. Чтобы вести такую жизнь, нужно быть богатым, иметь доллары, много долларов. Лазурное море, коричневые от загара девушки, идущие вдоль кромки воды, шипящие кадиллаки" и рычащие "ягуары", ползущие по Круасет, их водители, одним глазом поглядывающие на дорогу, а другим - на тротуар, выискивая подругу на вечер. К этому он стремился с давних пор, еще с детства, когда целыми днями стоял у витрин туристических агентств, разглядывая рекламные плакаты, с которых на него смотрел другой мир, далекий от пригородных поездов, унылых дней в конторе, бумаг в трех экземплярах, холодного чая. За три года он почти достиг желаемого, во всяком случае, денег у него значительно прибавилось. Он привык к добротной одежде, дорогим обедам, уютной квартире, спортивному автомобилю, элегантным женщинам. Отступить - значит отказаться от всего этого. Шакал расплатился, оставив щедрые чаевые. Сел в "альфу", выехал на шоссе, держа курс к сердцу Франции. x x x Комиссар Лебель сидел за столом. Ему казалось, что он никогда в жизни не спал и едва ли ляжет спать в будущем. В углу на раскладушке громко похрапывал Люсьен Карон. Всю ночь он руководил розысками в архивах. Лебель сменил его на рассвете. Перед ним лежали донесения учреждений, осуществляющих контроль за пребыванием иностранцев во Франции. Одинакового содержания. С начала года, глубже проверка не велась, Чарльз Колтроп не пересекал границы Франции, во всяком случае, через контрольно-пропускные пункты. Не останавливался ни в одном отеле как в Париже, так и в провинции. Не значился в списке нежелательных персон. Ранее он вообще не попадал в поле зрения служб охраны правопорядка. Когда поступало донесение, Лебель усталым голосом просил не ограничиваться началом года, чтобы определить, бывал ли Колтроп во Франции. Он надеялся ухватиться за эту ниточку, найти дом приятеля, любимый отель, куда Колтроп мог вернуться под вымышленной фамилией. Утренний звонок суперинтенданта Томаса похоронил его надежды на скорую поимку убийцы. Вновь прозвучала фраза "у разбитого корыта", к счастью, лишь в разговоре с Кароном. Члены вечернего совета еще не знали, что Колтропа им не найти. Но к десяти часам он должен добиться хоть какого-то результата. Если он не узнает новой фамилии Колтропа, ему вновь придется выслушивать упреки Сен-Клера при молчаливом согласии остальных. Кое-чего, конечно, удалось добиться. Во-первых, они получили полный перечень примет Колтропа и его фотографию. Возможно, он изменил внешность, если приобрел фальшивый паспорт, но все-таки лучше что-то, чем ничего. Во-вторых, никто из членов совета не предложил более эффективного средства ведения расследования - тотальной проверки всех и вся. Карон высказал мысль, что, возможно, британская полиция спугнула Колтропа, когда тот уехал на пару часов по каким-то делам. Другого паспорта у него нет, и он просто вынужден отказаться от операции. Лебель только вздохнул: - Не стоит на это рассчитывать. Особое отделение сообщило, что умывальных и бритвенных принадлежностей в ванной нет. В разговоре с соседкой он упомянул, что собрался на рыбалку в Шотландию. Колтроп оставил паспорт в квартире, потому что больше в нем не нуждался. Мне представляется, что у него все продумано. Я чувствую, что он доставит нам немало хлопот, этот Шакал. x x x Человек, розыск которого вела полиция двух стран, решил не ехать из Кана в Марсель, а оттуда по автостраде RN7 в Париж. Он знал, что в августе обе дороги забиты машинами и движение по ним - сущий ад. Уверенный в своих документах, он выбрал путь через Бургундию и Альпы. Он мог не спешить, до дня убийства оставалось еще немало времени, так как во Францию он прибыл загодя. От Кана он повернул на север, и дорога RN85 привела его в живописный городок Грае и далее в Кастеллан, где неистовая река Вердон, укрощенная плотиной в нескольких милях выше по течению, уже более спокойно несла свои воды, чтобы слиться с Дюранс у Кадараша. Оттуда он проследовал через Баррем к маленькому курортному городку Динь. Обжигающая жара равнины Прованса осталась позади, воздух холмов приятно холодил кожу, Если он останавливал машину, солнце припекало как следует, но при движении ветер напоминал холодный душ, пахнущий соснами и дымком. После Диня он пересек Дюранс и поел в маленьком, но уютном ресторане гостиницы на ее берегу. Еще через сотню миль Дюранс превращалась в серую, липкую змею, вяло ползущую меж покрытых галькой берегов. Но здесь, в предгорьях, она была настоящей рекой, изобилующей рыбой, с зеленой травой по берегам. RN85, проложенная по левому берегу Дюранс, привела его в Ситерон, а затем повернула на север. В спускающихся сумерках он въехал в Гап. Он мог бы доехать до Гренобля, но никуда не спешил и подумал, что в августе легче снять номер в гостинице маленького городка. Рекламный щит убедил его завернуть в отель "Серф", бывший охотничий замок герцога Савойского, обещавший покой сельской местности и отличную кухню. Получив ключ и поднявшись в номер, он принял ванну вместо привычного душа, надел серый костюм с шелковой рубашкой и вязаным галстуком. Клетчатый костюм, в котором он ехал, Шакал отдал горничной, которая обещала, что к утру его