, конечно, значатся в сносках дела, копии которого у меня нет. Но я переписала их в другой список. - Могу я его увидеть? - Ты можешь его взять. Но это смертельная вещь. - Я прочитаю его позже. Расскажи мне о главном герое. - Маттис из маленького городка, расположенного около Лафейетт, и в молодости был для политиков в Южной' Луизиане человеком с большими деньгами. Тогда он держался в тени и использовал деньги. Он потратил большие деньги на демократов на местах и на республиканцев в масштабе страны, и спустя годы большие шишки из Вашингтона приглашали его на обеды и ужины. Он никогда не искал паблисити, но при его деньгах трудно спрятаться, особенно когда они попадают политикам. Семь лет назад, когда Президент был вице-президентом, он прибыл в Новый Орлеан на обед в пользу фонда республиканцев. Там были все шишки, включая Маттиса. Одна тарелка супа стоила десять тысяч, так что пресса постаралась туда пролезть. Каким-то образом фотографу удалось снять Маттиса, пожимающего руку вице-президенту. Газета опубликовала фотографию на следующий день. Замечательный снимок. Они улыбаются друг другу как лучшие друзья. - Ее легко будет достать. - Я приклеила её на последней странице моего дела, просто для смеха. Смешно, правда? - Здорово. - Маттис пропал из виду несколько лет назад, и сейчас считается, что он живет в нескольких местах. Он очень эксцентричен. Дель Греко сказал, что большинство считает его сумасшедшим. Магнитофон щелкнул, и Грей поменял ленту. Дарби встала и потянула свои длинные ноги. Он смотрел на нее, пока копался с магнитофоном. Две кассеты были уже записаны и промаркированы. - Ты устала? - спросил он. - Я плохо спала. У тебя ещё много вопросов? - А что тебе ещё известно? - Мы рассмотрели основные моменты этого дела. В нем осталось несколько пробелов, которые мы можем заполнить утром. Грей выключил магнитофон и поднялся. Она стояла у окна, дотягиваясь и зевая. Он сел на диван и расслабился. - Что произошло с волосами? - спросил он. Дарби села в кресло и подтянула колени к подбородку. Красный педикюр. - Я оставила их в одном отеле в Новом Орлеане. Как ты об этом узнал? - Я видел фотографию. - Откуда? - Фактически три фотографии. Две из ежегодного альбома Тьюлана и одну из Аризона Стейт. - Кто их прислал? - У меня есть контакты. Они мне пришли по факсу, так что были не очень хорошего качества. Но там были такие великолепные волосы: - Жаль, что ты это сделал. - Почему? - Каждый телефонный звонок оставляет след. - Брось, Дарби. Хоть немного мне доверяй. - Ты собирал обо мне сведения? - Только немного самых основных. - Больше не делай этого, хорошо? Если хочешь что-нибудь обо мне узнать, просто спроси. Если я скажу нет, тогда оставь это в покое. Грёнтэм пожал плечами и согласился. Забыть волосы. Перейти к менее болезненным вещам: - Так кто выбрал Розенберга и Дженсена? Маттис не адвокат. - С Розенбергом все просто. Дженсен немного писал на тему охраны окружающей среды и всегда последовательно выступал против любых горных работ. Если они и разделяли друг с другом мнение в чем-нибудь, то это был вопрос защиты окружающей среды. - Ты думаешь, Маттис до всего этого сам дошел? ? Конечно, нет. Какой-то сообразительный юрист представил ему эти два имени. У него сотни адвокатов. - И ни одного в округе Колумбия? - Я этого не сказала. - Мне кажется, ты сказала, что юридические фирмы были в основном из Нового Орлеана и Хьюстона и других больших городов. Ты не упоминала округ Колумбия. Дарби покачала головой. - Ты слишком многое угадываешь. Я могу назвать по крайней мере две фирмы из Колумбии, на которые я наткнулась. Одна называется <Уайт и Блазевич>, очень старая, влиятельная, богатая республиканская фирма, в которой работают четыре сотни адвокатов. Грей подвинулся на край дивана. - В чем дело? - спросила она. До него внезапно дошло. Он вскочил на ноги и начал ходить взад-вперед от двери к дивану. - Здесь может сойтись, Дарби. Здесь может сойтись. - Я слушаю. - Ты слушаешь? - Клянусь, я слушаю. Он подошел к окну. - Хорошо. На прошлой неделе у меня было три телефонных звонка от адвоката из округа Колумбия по имени Гарсиа, но это не его настоящее имя. Он сказал, что знает что-то и видел что-то, и он очень хотел мне сказать, что он именно знает. Но он испугался и пропал. - В округе Колумбия уйма адвокатов. - Согласен. Но я знаю, что он работает в частной фирме. Он частично это признал. Он был искренен и очень напуган, думал, что за ним следят. Я спросил кто, и он, конечно, не сказал. - Что с ним произошло? - У нас была запланирована встреча на утро в прошлую пятницу, он позвонил рано утром и сказал забыть обо всем этом. Сказал, что у него есть жена и хорошая работа и что не хочет рисковать. Он никогда это-то не признавал, но я думаю, что у него есть копия чего-то, которую он собирался мне показать. - Ты мог бы использовать его для проверки этого дела. - А что, если он работает в <Уайт и Блазевич>? Круг адвокатов сузится до четырехсот человек. - Стог соломы гораздо меньше. Грентэм метнулся к своей сумке, быстро пробежался по бумагам и - ура! - вытащил черно-белую фотографию тринадцать на восемнадцать. Он положил снимок ей на колени. Дарби изучала фото. Это был человек на оживленной улице. Лицо было четким. - Как я понимаю, он для этого не позировал. - Вообще-то, нет, - Грентэм продолжал расхаживать по комнате. - Тогда как ты её достал? - Я не могу раскрывать мои источники. Она бросила фото на журнальный столик и потерла глаза. - Ты пугаешь меня, Грентэм. Это вызывает неприятное чувство. Скажи мне, что здесь все чисто. - Да, здесь не совсем чисто, согласен. Этот парень второй раз использовал тот же самый телефон, и это была его ошибка. - Да, я знаю. Это ошибка. - И я хотел знать, как он выглядит. - Ты не спрашивал его, можно ли сфотографировать? - Нет. - Тогда это грязная работа. - Хорошо. Это грязная работа. Но я её сделал, и вот она перед нами, и это может быть нашим связующим звеном с Маттисом. - Нашим связующим звеном? - Да, нашим связующим звеном. Я думаю, ты хочешь припереть Маттиса к стенке. - Разве я это сказала? Я хочу, чтобы он заплатил за то, что сделал, но сейчас я лучше бы оставила его в покое. Он лишил меня веры. Грей. Я видела слишком много крови, чтобы меня хватило ещё на что-нибудь. Возьми это дело и доведи его сам. Он этого не слышал. Он ходил позади неё от окна к бару. - Ты упомянула две фирмы. Какая вторая? - <Брим, Стернс и ещё кто-то>. У меня не было возможности их проверить. Это что-то странное, потому что ни одна из фирм не указана в качестве юридического советника кого-либо из ответчиков, но обе фирмы, особенно <Уайт и Блазевич>, были поручителями множества фирм в списке. - Насколько большая фирма <Брим, Стернс и кто-то еще>? - Я могу выяснить это завтра. - Такая же большая, как <Уайт и Блазевич>? - Сомневаюсь. - Ну, примерно? - Две сотни адвокатов. - Хорошо. Теперь у нас шесть сотен адвокатов в двух фирмах. Ты адвокат, Дарби. Как мы можем найти Гарсиа? - Я не адвокат и не частный детектив. Ты репортер-следователь. - Ей не понравилось это деловое <мы>. - Да, но я никогда не был в юридической конторе, за исключением развода. - Тогда тебе очень повезло. - Как нам его найти? Она снова зевнула. Они говорили уже три часа, и она была вымотана. Выводы можно сделать утром. - Я не знаю, как его найти, и я над этим сейчас не думаю. Я засну с этим и объясню тебе завтра утром. Грентэм внезапно успокоился. Она встала и подошла к бару за стаканом воды. - Я соберу свои вещи, - сказал он, поднимая кассеты. - Я могу попросить тебя об одолжении? - Наверное. Она сделала паузу и посмотрела на диван. - Не мог бы ты переночевать сегодня на диване? Я хочу сказать, я долгое время толком не спала, и мне нужно отдохнуть. Было бы, ну, было бы хорошо, если бы я знала, что ты со мной в номере. Он проглотил комок в горле и посмотрел на диван. Они оба посмотрели на диван. В нем было, самое большее, полтора метра в длину, и он отнюдь не казался удобным. - Конечно, - сказал он, улыбаясь ей. - Я понимаю. - Меня как будто нет, о'кей? - Я понимаю. - Хорошо, когда с тобой рядом кто-нибудь вроде тебя. - Она застенчиво улыбнулась, и Грентэм растаял. - Я не против, - сказал он. - Никаких проблем. - Спасибо. - Запри дверь, ложись в постель и хорошо выспись. Я буду здесь, и все будет в порядке. - Спасибо, - она кивнула и снова улыбнулась, затем закрыла дверь в свою спальню. Он прислушался, она её не заперла. Он сидел на диване в темноте и смотрел на её дверь. Где-то после полуночи он задремал и заснул, подтянув колени почти к подбородку. Глава 31 Ее хозяином был ответственный редактор Джексон Фельдман, и это была её территория. Здесь она выполняла распоряжения только своего босса, мистера Фельдмана, но ни в коем случае не такого наглого типа, коим в её понимании являлся Грей Грентэм, стоящий сейчас перед дверью кабинета мистера Фельдмана, охраняя её подобно доберману. Она окидывала его презрительными взглядами, а он лишь ухмылялся в ответ. Так продолжалось минут десять после того, как они вошли в кабинет и закрыли за собой дверь. Почему Грентэм ожидал снаружи, она не знала. Но это была её территория. Зазвонил её телефон, и Грентэм громко крикнул, обращаясь к ней: - Не звать к телефону! Ее лицо мгновенно вспыхнуло, а рот приоткрылся. Она схватила трубку, слушала секунду, затем сказала: - Извините, но мистер Фельдман на совещании. Она посмотрела на Грентэма, а тот кивнул головой, как будто давая ей разрешение. - Да, я передам, чтобы он перезвонил как только сможет. И она повесила трубку. - Спасибо! - поблагодарил Грентэм, и это обезоружило её. Она хотела сказать что-нибудь неприятное, но это <спасибо> обезоружило её. Он улыбнулся ей. И это снова вывело её из себя. Было пять тридцать, время уходить, но мистер Фельдман попросил её остаться. Грентэм по-прежнему глупо улыбался ей, стоя у двери не далее десяти футов от нее. Ей никогда не нравился Грей Грентэм. Но тогда в <Пост> было не так уж много людей, которым она симпатизировала. Подошел курьер из отдела новостей и по-видимому, хотел направиться в кабинет Фельдмана но <доберман> встал перед ним. - Извините, вы не можете войти прямо сейчас, - сказал Грентэм. - И почему? - Они совещаются. Оставьте это ей. Он неуважительно кивнул в сторону секретарши, презрительно обратившись просто как к <ней>. А она работала здесь двадцать один год! Курьера было не так-то легко запугать. - Прекрасно. Но мистер Фельдман дал указание доставить эти материалы в пять тридцать. Уже ровно пять тридцать, я здесь, и вот материалы. - Послушайте. Мы действительно гордимся вами. Но вы не можете войти, понятно? Поэтому просто оставьте ваши бумаги этой замечательной леди, и солнце взойдет завтра, - Грентэм переместился на шаг вперед, по-прежнему закрывая спиной дверь, и, скорее всего, был готов бороться, если курьер будет настаивать. - Оставьте все мне, - сказала секретарша. Она взяла материалы, и посыльный ушел. - Спасибо! - снова громко произнес Грентэм. - Я считаю, что вы очень грубы, - огрызнулась она. - Я сказал <спасибо>. - Он казался обиженным. - Вы действительно самоуверенный осел. - Благодарю. Неожиданно открылась дверь, и голос изнутри позвал: <Грентэм!> Он улыбнулся ей и вошел в кабинет. Джексон Фельдман стоял за своим столом. Галстук развязан, узел опущен до второй пуговицы, рукава закатаны до локтей. При росте шесть футов и шесть дюймов он не имел никаких признаков ожирения. Несмотря на свои пятьдесят восемь лет, он дважды в год участвовал в марафонах и работал по пятнадцать часов в день. Смит Кин тоже стоял и держал в руках черновик газетного материала вместе с копией собственноручно написанного Дарби дела о пеликанах. Экземпляр Фельдмана лежал на столе. Оба казались потрясенными. - Закрой дверь, - сказал Фельдман Грентэму. Грей выполнил просьбу и сел на край стола. Все молчали. Фельдман энергично потер глаза, потом посмотрел на Кина. - Вот беда! - наконец-то произнес он. Грей улыбнулся. - Вы, конечно, имеете в виду все это. Я вручаю вам сильнейший газетный материал за двадцать лет, и вы так тронуты, что говорите: <Вот беда!> - Где Дарби Шоу? - спросил Кин. - Я не могу сказать вам. Это часть уговора. - Какого уговора? - спросил Кин. - И это я вам не могу сказать. - Когда ты разговаривал с ней? - Прошлой ночью и повторно сегодня утром. - И это было в Нью-Йорке? - спросил Кин. - Какая разница, где? Мы поговорили. Ладно, она говорила. Я слушал. Полетел обратно домой. Сделал набросок. Итак, что вы думаете? Фельдман медленно сложил свой экземпляр материала и опустился в кресло. - Много знает Белый дом? - Не уверен. Верхик сказал Дарби, что дело было передано в Белый дом в какой-то день на прошлой неделе, и в то же время ФБР решило, что следует начать следствие. Но потом, после того, как оно побывало в Белом доме, по каким-то причинам ФБР притормозило его. Вот все, что я знаю. - Сколько Маттис дал Президенту три года назад? - Миллионы. Практически все деньги прошли через несметное количество комитетов политической деятельности, которые он контролирует. Этот парень очень сообразителен. У него толковые юристы, и они определяют пути выкачивания денег и там, и тут. Возможно, все законно. Редакторы соображали медленно. Они были потрясены, как если бы только что пережили взрыв бомбы и остались живы. Грентэм с гордостью помахивал ногой под столом, как это делает ребенок, сидя на пирсе. Фельдман медленно сложил бумаги, подровнял их и перелистывал до тех пор, пока не нашел фотографию Маттиса и Президента. Покачал головой. - Это динамит, Грей, - сказал Кин. - Мы просто не сможем продвинуться вперед, не подтвердив это фактами. Черт, ты говоришь о величайшей в мире проверке. Это мощный материал, сынок. - Как вы можете действовать по этому делу? - спросил Фельдман. - У меня есть кой-какие идеи. - Хотелось бы услышать. Тебя из-за этого могут убить. Грентэм вскочил на ноги и засунул руки в карманы. - Во-первых, мы попытаемся найти Гарсиа. - Мы? Кто мы? - спросил Кин. - Ладно, я. Я попытаюсь найти Гарсиа. - Девушка занимается этим же? - спросил Кин. - Не могу ответить. Это часть уговора. - Ответь на вопрос, - сказал Фельдман. - Взгляни на все таким образом: как мы все будем выглядеть, если её убьют, когда она будет помогать тебе во всей этой истории? Слишком большой риск. Итак, где она теперь и что вы, друзья, запланировали? - Я не скажу, где она. Она источник, а я всегда защищаю свои источники. Нет, она не помогает мне в расследовании. Она только источник, понятно? Они смотрели на него с недоверием. Потом обменялись взглядами, и наконец Кин пожал плечами. - Тебе нужна какая-нибудь помощь? - спросил Фельдман. - Нет. Она настаивает на том, чтобы я занимался этим один. Она очень напугана, и её нельзя винить за это. - Я испугался от одного прочтения этого проклятого материала, - сказал Кин. Фельдман откинулся в кресле и скрестил ноги на столе. Впервые он улыбнулся. - Начни с Гарсиа. Если его нельзя найти, тогда вы можете целыми месяцами копать под Маттиса и не свести концов с концами. И прежде чем вы начнете заниматься Маттисом, давайте хорошенько побеседуем. Я вроде бы люблю тебя, Грентэм, и все это дело не стоит того, чтобы быть убитым. - Я прочитаю каждое твое слово, хорошо? - сказал Кин. - А мне нужен ежедневный отчет, договорились? - спросил Фельдман. - Нет проблем. Кин подошел к стеклянной стене и остановился, наблюдая за сумасшествием в отделе новостей. Как обычно, здесь царил хаос. Сумасшествие начиналось в пять тридцать. Записывались новости, а в шесть тридцать проводилась вторая планерка по газетному материалу. Фельдман наблюдал за всем, сидя за своим столом. - Это может означать конец застоя, - сказал он Грею, не глядя на него. - Сколько прошло? Пять, шесть лет? - Считайте, все семь, - ответил Кин. - Я написал несколько неплохих газетных статей, - как бы себе в оправдание произнес Грей. - Конечно, - отреагировал Фельдман, по-прежнему не отводя взгляда от отдела новостей. - Но ты был вдвое-втрое сильнее. Последний отличный удар имел место уже давненько. - Но было нанесено не так уж мало ударов, - пришел на помощь Кин. - Случается со всеми нами, - сказал Грей. - Но этот сокрушительный удар придется на седьмую игру ежегодного чемпионата по бейсболу. Он открыл дверь. Фельдман посмотрел на него. - Не давай себя в обиду и не позволяй обижать её. Грей улыбнулся и вышел из кабинета. Он уже почти подъезжал к Томас Сэркл, когда заметил позади себя синие огни. Полицейский притормозил у бампера его машины. Грентэм не обратил внимания ни на ограничения скорости, ни на спидометр. Это будет его третья по счету квитанция за шестнадцать месяцев. Он припарковался на небольшой автомобильной стоянке рядом с домом, где находилась его квартира. Было темно, и синие огни мигали в зеркалах машины. Он потер виски. - Выходите, - скомандовал полицейский, стоя возле бампера. Грей открыл дверь и выполнил приказ. Полицейский был чернокожим и неожиданно заулыбался. Это был Клив. Он указал на патрульную машину. - Садитесь. Они сели в машину с голубыми огнями и посмотрели на <вольво>. - Почему ты так поступаешь со мной? - спросил Грей. - У нас есть квоты, Грентэм. Мы должны остановить столько-то белых людей и побеспокоить их. Шеф хочет уравнять положение вещей. Белые полицейские выбирают невиновное бедное чернокожее население, поэтому мы, чернокожие полицейские, должны выбирать невиновных белых богачей. - Полагаю, ты наденешь на меня наручники и отыграешься за все. - Только если вы попросите меня об этом. Садж не может больше говорить с тобой. - Я слушаю. - Он чует что-то вокруг себя. Несколько раз поймал на себе странные взгляды и слышал кое-что. - Например? - Например, что они говорят о тебе и в какой степени им нужно знать то, что знаешь ты. Он считает, что они могут подслушивать. - Продолжай, Клив. Он серьезно обеспокоен? - Он слышал, как они говорили о тебе и о том, что ты задаешь вопросы относительно пеликанов или чего-то похожего. Ты заставил их забегать. - Что он слышал об этом деле о пеликанах? - Только то, что они идут по горячему следу и серьезно к этому относятся. Это подлые шизофреники, Грей. Садж считает, ты должен быть осторожным, куда бы ни шел и с кем бы ни говорил. - И мы больше не сможем встречаться? - Даже накоротке. Он хочет залечь на дно и вести дела через меня. - Так мы и поступим. Мне нужна его помощь, но попроси его быть осторожным. Это очень опасно. - Чем занимается этот пеликан? - Я не могу сказать. Но передай Саджу, что его могут убить. - Только не Саджа. Он толковее всех их вместе взятых. Грей открыл дверь и вылез из машины. - Спасибо, Клив. Он выключил мигалку. - Я буду поблизости. Предстоящие полгода я работаю в ночное время и постараюсь не спускать с вас глаз. - Спасибо. Руперт расплатился за булочку с корицей и сел на высокий табурет у стойки бара, не спуская глаз с тротуара. Была полночь, ровно двенадцать часов, и Джорджтаун погружался в сон. Несколько машин проехало по М-стрит, и последние педерасты расходились по домам. В кафетерии были посетители, но не слишком много. Он медленными глотками пил черный кофе. Вот он различил знакомое лицо идущего по тротуару, и спустя какое-то время человек уже сидел рядом на соседнем табурете. Он походил на неудачника. Они встретились несколько дней назад в Новом Орлеане. - Итак, как дела? - спросил Руперт. - Мы не можем найти её. И это беспокоит нас, так как сегодня мы получили кой-какие нехорошие новости. - А именно? - До нас дошли слухи, правда, неподтвержденные, что нехорошие парни отличились и что один нехороший парень номер один хочет убивать всех подряд. Деньги - не цель, и эти же голоса сообщают, что он потратит все, чтобы камня на камне не оставить от этого дела. Он выставляет больших ребят с большим оружием. Конечно, поговаривают, что он душевнобольной, но он низкий человек, и деньги могут убить многих. Разговор об убийствах не обеспокоил Руперта. - Кто в списке? - Девушка. И я думаю, кто-то ещё со стороны, кто знает об этом небольшом деле. - Итак, в чем моя задача? - Покрутитесь везде. Мы встретимся здесь завтра ночью, в это же время. Если мы найдем девушку, это будет ваш шанс. - Как вы рассчитываете найти ее? - Мы полагаем, что она в Нью-Йорке. У нас есть возможности. Руперт отщипнул и отправил в рот кусочек булочки. - Где вы будете? Связной подумал о дюжине мест, куда бы он мог отправиться, но, черт побери, все они были похожи на Париж, Рим или Монте-Карло, места, где он бывал и куда каждый направлял свои стопы. Он не мог придумать то единственное экзотическое место, куда бы можно было отправиться и укрыться до конца своей жизни. - Не знаю. Где вы остановились? - В Нью-Йорке. Вы можете жить здесь годами, и вас не найдут. Вы говорите на языке и знаете обычаи. Это отличное место, где может скрыться американец. - Да, очевидно, вы правы. Вы считаете, она там? - Не знаю. Временами она поступает умно. А порой ошибается. Связной уже встал. - Завтра ночью, - сказал он. Руперт махнул на прощание. Какой бестолковый прохвост, подумал он. Бегать повсюду, выбалтывая шепотом важные сообщения в кафетериях и пивных. А потом возвращаться к своему хозяину и воспроизводить все в живых подробностях. Он бросил кофейную чашку в мусорную корзину и пошел по тротуару прочь. Глава 32 В фирме <Брим, Стернс и Кидлоу> согласно последнему выпуску юридического справочника Мартиндэйл - Хаббелл было 190 адвокатов, а в <Уайт и Блазевич> - 412. Поэтому, в лучшем случае Гарсиа мог оказаться лишь одним из этих 602. Однако если бы Маттис владел и другими фирмами Вашингтона, то число адвокатов было бы ещё больше, и у них совсем не было бы шанса найти Гарсиа. Как и предполагалось, в <Уайт и Блазевич> не было никого по имени Гарсиа. Дарби поискала ещё какое-нибудь испанское имя, но не нашла. Это было одно из безупречных заведений, заполненных выпускниками престижнейших университетов США, с длинными именами, заканчивающимися числительными. Кое-где попадались женские имена, но лишь две из их обладательниц оказались пайщиками; большинство женщин поступило в фирму после 1980 года. Если бы Дарби удалось закончить юридический факультет, то она бы не стала рассматривать, даже как вариант, работу на такой фирме. Грентэм предложил, чтобы она проверила испанские имена, так как имя Гарсиа было несколько необычно для фамилии. Может быть, этот тип испанского происхождения, а так как Гарсиа - очень распространенное испанское имя, то, возможно, по телефону он просто не расслышал. Тут что-то было не так. В этой фирме не было испанцев. Согласно справочнику у <Уайт и Блазевич> были солидные и богатые клиенты: банки, <Форчун-500> и много нефтяных компаний. Им попались четыре клиента в судейских мантиях, которые были ответчиками по данному делу, но мистера Маттиса не было. Были ещё химические и судостроительные компании, а также представители правительств Южной Кореи и Сирии от фирмы <Уайт и Блазевич>. <Как глупо! - подумала она. - Кто-то из наших врагов нанимает наших адвокатов, чтобы обрабатывать наше правительство. Вот и нанимай после этого адвокатов!> Фирма <Брим, Стернс и Кидлоу> представляла собой уменьшенный вариант <Уайт и Блазевич>, но, черт возьми, там в списке было всего четыре испанских имени. Она выписала их. Двое мужчин и две женщины. Дарби отметила, что эта фирма должна была преследоваться судебным порядком за расовую и половую дискриминацию. В последние десять лет фирма нанимала разного сорта людей. Список клиентов был обычным: нефть и газ, страхование, банки, правительственные учреждения. Наискучнейшая чепуха! Она сидела в углу Фордхэмской юридической библиотеки уже час. Была пятница, десять утра по нью-йоркскому времени и девять по новоорлеанскому, и вместо того, чтобы прятаться в библиотеке, в которой она никогда не была прежде, она должна была сидеть на занятиях по федеральной процедуре профессора Алекса (он ей никогда не нравился, но по нему сейчас она сильно скучала). Рядом сидела бы Алиса Старк, а за её спиной маячил бы один из её дружков Рональд Петри, вечно пристававший к ней с просьбами о свидании и вечно отпускавший непристойные шуточки. Теперь она тосковала и по нему тоже. Тосковала по тихим утрам на балконе Томаса, где сиживала, прихлебывая кофе и ожидая, когда начнет оживать, стряхивая с себя паутину сна, Французский квартал. Тосковала по запаху одеколона от банного халата Томаса. Она поблагодарила библиотекаря и вышла из здания. На Шестьдесят второй улице она направилась на восток, к парку. Было прекрасное октябрьское утро с чистым небом и холодным ветром. Приятное разнообразие по сравнению с Новым Орлеаном, но в данных обстоятельствах это трудно было оценить. На ней был новый шарф, замотанный до подбородка. Волосы были ещё темные, но она больше не подстригалась. Она решила не оглядываться. Возможно, за ней не было хвоста, но она знала, что пройдут годы, прежде чем она сможет бродить по улицам без страха. Деревья в парке величественно возвышались в своем желто-оранжево-красном одеянии. Легкий ветерок играл листвой. Она повернула к югу по Сентрал-Вест-авеню. Завтра она уедет и проведет несколько дней в Вашингтоне. А потом, если уцелеет, покинет страну и, может быть, отправится на Карибское море. Она была там дважды; тысячи маленьких островков, где большинство людей говорят на каком-то английском диалекте. Пора уезжать из этой страны. Они потеряли её след, и она уже зарегистрировалась на рейсы до Нассау и Ямайки. Она могла бы попасть туда ещё засветло. Дарби нашла в глубине маленькой закусочной на Шестой авеню телефон-автомат и набрала служебный номер Грея: - Это я. - Ну, наконец-то! Я боялся, что ты уже смылась из страны. - Как раз собираюсь это сделать. - А недельку можешь подождать? - Вероятно, смогу. Буду там завтра. Что тебе известно? - Да собираю всякий хлам. Есть копии годовых отчетов семи государственных корпораций, на которых шьют дело. - Шьют обычно одежду. - Ты будешь когда-нибудь снисходительной? Мат-тис не является ни служащим, ни директором ни одной из фирм. - Есть что-нибудь еще? - Всего лишь запись тысячи телефонных звонков. Вчера я потратил три часа, околачиваясь у зданий суда в поисках Гарсиа. - Ты бы не нашел его в здании суда. Грей. Это не такой юрист. Он служит в корпорации. - Я думал, у тебя есть идея пооригинальнее. - Даже несколько. - Тогда я жду тебя здесь. - Я позвоню, когда доберусь. - Только не звони ко мне домой. - Она секунду помолчала: - Можно спросить, почему? - Потому что тебя могут подслушать и выследить. Один из моих лучших информаторов считает, что я потерял достаточно перышек, чтобы попасть под наблюдение. - Превосходно! И ты хочешь, чтобы я неслась туда и составила тебе компанию? - Мы будем в безопасности, Дарби. Просто нужно соблюдать осторожность. Она крепче прижала к уху телефонную трубку и стиснула зубы. - Как ты смеешь говорить мне об осторожности?! Я увертывалась от бомб и пуль все эти десять дней, а ты такой самодовольный чурбан, что говоришь мне об этом! Иди ты к дьяволу, Грентэм! Лучше я буду держаться от тебя подальше. Она замолчала и окинула взглядом маленькое кафе. Двое мужчин за ближайшим столиком смотрели на нее. Она слишком громко говорила. Дарби отвернулась и глубоко вздохнула. Послышался смущенный голос Грентэма: - Извини, я: - Брось, не будем об этом. Он помолчал. - Ты в порядке? - Более чем. Никогда не чувствовала себя лучше. - Так ты поедешь в Вашингтон? - Не знаю. Здесь я в безопасности, а ещё лучше будет, если сяду в самолет и покину страну. - Конечно, но я думал, что у тебя была восхитительная идея найти Гарсиа, а затем благополучно схватить Маттиса. Я думал, что ты оскорблена, возмущена и жаждешь мщения. Что на тебя нашло? - Хорошо, скажу. Во-первых, у меня есть пламенное желание дожить до своего двадцатипятилетия. И хотя я не эгоистка, но хотела бы отметить и свое тридцатилетие. Это было бы неплохо. - Понимаю. - Не уверена, что ты понимаешь. Думаю, тебе гораздо дороже пулитцеровская премия и твоя слава, чем моя бедная голова. - Ты ошибаешься. Верь мне, Дарби. Ты будешь в безопасности. Ты рассказала мне историю своей жизни и должна верить мне. - Я подумаю об этом. - В этом нет определенности. - Да, но дай мне время. - Хорошо. Она повесила трубку и заказала закуску. Кафе внезапно наполнилось людьми, и со всех сторон послышалась разноязычная болтовня. Здравый смысл подсказывал ей: <Беги, малышка, беги! Бери такси и мчись в аэропорт. Купи билет на Майами. Выбери ближайшую точку на юге и садись в самолет. Пусть Грентэм копается, пожелай ему удачи. Если он такой добрый, то пусть один ищет выход из этой истории. А она в один прекрасный день узнает об этом из газет, лежа на солнечном пляже, потягивая прохладительный напиток и наблюдая за виндсерфингом>. Вдруг она увидела Хромого, бредущего по тротуару. Она выхватила его взглядом из толпы через окно. И сразу пересохло во рту и закружилась голова. Он не заглянул вовнутрь, он лишь прошел, прихрамывая, мимо, и вид у него был довольно рассеянный. Она обошла столики и стала у двери, глядя ему вслед. Он медленно брел к углу Шестой и Пятьдесят восьмой и стал ждать, когда загорится зеленый свет. Затем начал переходить Шестую авеню, но передумал и пересек Пятьдесят восьмую улицу. Такси чуть не сбило его. Он шел без цели, просто бред, прихрамывая, куда глаза глядят. Крофт увидел того типа, как только вышел из лифта в фойе. С ним был другой молодой юрист, оба без портфелей, что указывало на то, что они вышли просто перекусить. Пятидневное наблюдение за юристами не прошло даром, и Крофт уже знал их привычки. Здание находилось на Пенсильвания-авеню, и фирма <Брим, Стернс и Кидлоу> занимала с третьего по одиннадцатый этажи. Гарсиа с приятелем вышли на улицу и шли по тротуару, разговаривая и смеясь. Что-то очень забавляло их. Крофт пошел за ними вплотную. Они прошли пять кварталов, продолжая перешучиваться, а затем, как он и рассчитывал, нырнули в бар, куда обычно захаживали служащие среднего звена из больших корпораций, чтобы слегка закусить. Крофт звонил Грентэму три раза, прежде чем застал его. Было почти два, и ленч все ещё продолжался. Если Грентэм хотел поймать этого парня, то должен был не отходить от проклятого телефона. Грей плевал на это. Они могли бы увидеть тех двух из здания на обратном пути. Назад Гарсиа и его приятель пошли медленнее. День был чудесный, и к тому же пятница, они наслаждались короткой передышкой от этих скачек с препятствиями, от этих преследований людей, иными словами, той работы, которую они делали за двести долларов в час. Раскрыв зонтик, Крофт шел, сохраняя прежнюю дистанцию. Грей ожидал в вестибюле возле лифтов. Через вращающуюся дверь Крофт прошел за теми двумя вплотную. Он быстро показал на нужного им человека. Грей принял сигнал и нажал кнопку лифта. Лифт открылся, и он вошел в него как раз перед Гарсиа и его приятелем. Крофт остался внизу. Гарсиа нажал на шестой за какую-то секунду до того, как её нажал Грей. Делая вид, будто читает газету, Грей слушал разговор адвокатов о футболе. Этому парию было не более двадцати семи - двадцати восьми лет. В его голосе было что-то знакомое, но Грей слышал его по телефону, и поэтому трудно было определить сходство. Его лицо было так близко, но Грей не мог на него посмотреть. Все говорило о том, что он на верном пути. Этот юрист был очень похож на человека на фотографии, работал в <Брим, Стернс и Кидлоу>, и одним из его бесчисленных клиентов был Маттис. Грей сделает попытку, но необходимо соблюдать осторожность. Он репортер, и это его работа - лезть всюду с вопросами и выяснять. Оба юриста вышли из лифта на шестом этаже, продолжая говорить о футбольной команде, и, по-прежнему прикрываясь газетой, Грей вышел за ними следом. Вестибюль фирмы был роскошно декорирован люстрами и восточными коврами; на одной из стен крупными золотыми буквами было выведено название фирмы. Юристы остановились у первого стола и взяли оставленные им по телефону сообщения. Грей умышленно стал прохаживаться перед секретаршей из приемной, которая пристально на него посмотрела. - Чем могу помочь, сэр? - спросила она тоном, в котором отчетливо слышалось: <Какого черта тебе здесь надо?> Грей продолжал вышагивать в том же темпе. - У меня встреча с Роджером Мартином. - Он нашел это имя в телефонной книге и минуту назад уже позвонил из вестибюля, чтобы удостовериться, что адвокат Мартин сегодня здесь. В справочнике учреждения приводился перечень фирм по этажам, от 3-го до 11-го, но там не было имен тех 190 юристов. По перечню организаций в телефонной книге он сделал несколько контрольных звонков, чтобы выявить юриста на каждом этаже. Роджер Мартин работал на шестом. Грей хмуро взглянул на секретаршу. - У меня с ним встреча на два часа. Это её озадачило, и она не нашлась, что сказать. Грей дошел до угла и очутился в коридоре. Он поймал быстрый взгляд Гарсиа, входившего в свой офис, четырьмя дверями дальше. На двери было имя Дэвида М. Андервуда. Грей не стал стучать. Он хотел действовать внезапно и, может быть, тут же уйти. Мистер Андервуд как раз снимал пиджак. - Хеллоу! Я - Грей Грентэм из <Вашингтон пост>. Ищу человека по имени Гарсиа. Андервуд смотрел холодным, недоверчивым взглядом. - Как вы сюда попали? - спросил он. Неожиданно его голос показался Грею знакомым. - Вошел. Вы - Гарсиа, не так ли? Андервуд указал на табличку на двери. - Дэвид М. Андервуд. На этом этаже нет никого с именем Гарсиа. Я вообще не знаю никакого Гарсиа в этой фирме. Грей улыбнулся, как бы поддакивая. Вид у Андервуда был такой, как будто он испугался или рассердился. - Как поживает ваша дочь? - спросил Грей. Андервуд обошел стол, пристально глядя в глаза Грею; видно было, что он взволнован. - Которая? Что-то не то. Гарсиа очень заботился о своей дочери, ещё ребенке, и, если бы у него была не одна дочь, он бы упомянул об этом. - Младшая. А как здоровье жены? Андервуд подошел почти вплотную. Было ясно, что этот человек не боится драки. - У меня нет жены. Я разведен. - Он поднял левую руку, и на какую-то долю секунды Грею показалось, что он готов ударить. Затем он увидел четыре пальца без кольца. Так, нет жены и нет кольца. А ведь Гарсиа обожал жену и, конечно же, носил бы кольцо. Что ж, надо уходить. - Так что вам угодно? - требовательно спросил Андервуд. - Я думал, что Гарсиа на этом этаже, - ответил Грей, отступая к выходу. - Этот ваш приятель Гарсиа - юрист? - Да. Андервуд немного расслабился. - В таком случае, он работает в другой фирме. У нас есть Перес и Фернандес, а может быть, кто-нибудь еще, но никакого Гарсиа я не знаю. - Да: такая большая фирма, - пробормотал Грей уже в дверях. - Извините за беспокойство. Андервуд пошел за ним следом. - Видите ли, мистер Грентэм, мы не привыкли, чтобы репортеры лезли в наши дела. Я позвоню в охрану, и, может быть, они смогут вам помочь. - В этом нет необходимости. Благодарю вас. - Грентэм вышел в холл и быстро направился к лифтам. Конечно же, Андервуд позвонит в охрану. В лифте Грентэм ругал себя на чем свет стоит. Он был один и вслух отводил душу. Тут он вспомнил о Крофте и только обрушил на него поток проклятий, как лифт остановился, дверь открылась и он увидел в вестибюле возле телефонов-автоматов самого Крофта. Поостынь, сказал он себе. Они вышли на улицу вместе. - Не сработало, - сказал Грей. - Ты с ним говорил? - Да. Это не тот человек. - Черт возьми! Я был уверен, что это он. Ведь это же он был на фото? - Нет. Похож, но не он. Продолжай искать. - Я смертельно устал от этого, Грентэм. Я: - Тебе платят, не так ли? Поработай ещё недельку. Я ведь могу придумать и более тяжелую работу. Крофт остановился на тротуаре, а Грей пошел дальше. - Через неделю я покончу с этим! - крикнул Крофт. Грентэм устало отмахнулся от него. Он сел в наспех припаркованное <вольво> и поехал обратно в редакцию <Пост>. То, что он сделал, нельзя было назвать умным. Это была отчаянная глупость, и он прекрасно знал, как расплачиваются за такие ошибки. И лучше уж ему не упоминать об этом в обычной дружеской беседе с Джексоном Фельдманом и Смитом Кином. Какой-то репортер сказал ему, что его искал Фельдман, и он быстро прошел к нему в офис, на всякий случай одарив секретаршу очаровательной улыбкой. Кроме Фельдмана его ждали Кин и Говард Кротхэммер, главный редактор. Кин закрыл дверь и протянул Грею газету. - Видел это? Это была новоорлеанская газета <Таймс-Пикант>, и на первой странице была напечатана статья о смерти Верхика и Каллахана, иллюстрированная крупными снимками. Он стал быстро читать, а они следили за его реакцией. Там говорилось о дружбе тех двоих и о странных обстоятельствах их смерти, с интервалом в шесть дней. Упоминалась также Дарби Шоу, которая исчезла. Но никакого связующего звена с делом. - Кажется, кот вылез из мешка, - сказал Фельдман. - Это всего лишь основные факты, - заметил Грей. - Мы могли бы напечатать это три дня назад. - Почему? - спросил Кротхэммер. - Потому что здесь ничего нет. Два мертвых тела, имя девушки и тысяча вопросов, на которые нет ответов. Они нашли полицейского в качестве свидетеля, но у него нет никаких данных, кроме этой запекшейся крови. - Но они копают. Грей, - сказал Кин. - А ты хочешь, чтобы я их остановил? Тут вмешался Фельдман: - <Таймс> собирает материалы. Кое-что они огласят завтра или в воскресенье. Вопрос в том, что им может быть известно? - Ты спрашиваешь меня? Ну что ж, возможно, у них есть копия дела. Маловероятно, но допустим, однако они не говорили с девушкой. Мы взяли девушку, и она наша. - Надеюсь, - сказал Кротхэммер. Фельдман потер глаза и уставился в потолок. - Скажем, у них есть копия дела, и они знают, что она его написала, а теперь она исчезла. Поэтому они не могут ничего проверить прямо сейчас, но тем не менее не боятся упоминать о деле, не называя Маттиса. Допустим, среди всего прочего, они знают, что Каллахан был её преподавателем и что он принес письмо сюда и отдал своему другу Верхику. А теперь они оба мертвы, а она убежала. Такова эта миленькая треклятая история. Что скажешь, Грей? - Это сенсационная история, - заметил Кротхэммер. - Но это цветочки по сравнению с тем, что нас ждет, - сказал Грей. - Я не желаю оглашать материал, потому что это верхушка айсберга и привлечет внимание всех газет в стране. Не хватало еще, чтобы здесь толклась тысяча любопытных репортеров. - А я говорю, мы возьмемся за это, - сказал Кротхэммер. - Если же нет, то <Таймс> утрет нам нос. - Мы не может огласить эт