то другие уже не могут осуществить запуск ракеты, таким образом можно уничтожить десяток командных центров и вывести из строя сотню ракет. Уж больно соблазнительная цель для ракет 88-24. Поэтому мы и построили Саут Маунтин как независимый объект. Даже если Вашингтон, стратегическое командование ВВС, центр управления запуском Шайенн Маунтин, ракетная система связи в чрезвычайной обстановке будут уничтожены или полностью выведены из строя, ребята из центра запуска в шахте Саут Маунтин все равно смогут осуществить пуск. Это была идея Питера Тиокола. Это парень из института Хопкинса, который, кстати, создал и хранилище для ключей. - Да, Тиокол, - произнес президент. Однажды он обедал с Питером. Занимательный молодой человек, очень умный, практически абсолютно спокойный в вопросах, касающихся ядерной войны. Но какой-то незрелый в других вопросах, возможно, его несколько пугало высокое положение собеседника. Президент быстро отогнал посторонние мысли и продолжил: - Тогда надо использовать обычные бомбы, залить там все напалмом. - Нет, сэр, - возразил генерал ВВС. - Попасть в центр запуска можно через колодец лифта, а доступ в этот колодец контролируется главным компьютером "Хьюлетт-Пакард 4С5400" - он расположен прямо у входа в колодец шахты. Компьютер в титановой оболочке, и мы считаем, что он совершенно неуязвим для стрелкового оружия. Применение же тяжелого вооружения, скажем, мощнее гранат, может привести к повреждению цепей. А если они будут повреждены, то двери закроются. Да так, что мы никогда не сможем открыть их. Никогда. Их масса двенадцать тонн. В этой зоне, сэр, следует строго ограничить применение мощных взрывчатых веществ и напалма, иначе мы никогда не попадем вниз. - Нервно-паралитический газ, - предложил президент. - Залить всю гору нервно-паралитическим газом. Убить их всех. Если будут какие-то жертвы среди гражданского населения... - Господин президент, Питер Тиокол предусмотрел и это. Он предполагал, что кто-то может попытаться проникнуть в шахту, используя нервно-паралитический газ, поэтому в компьютер встроена фильтрующая система. Малейший подозрительный запах - и компьютер закроет двери. А если нападающие профессионалы, как мы подозреваем, то они наверняка готовы к этому и будут действовать в противогазах. Чертов Питер Тиокол, подумал президент. Он посмотрел на часы. Время идет, что же делать? - Сэр, я думаю, решение довольно простое, - раздался новый голос. - Это отнимет немного времени, мистер Хаммел. Нам надо опуститься на сотню футов. Джек почувствовал, что у него заныли колени по мере погружения кабины лифта. Как это неприятно, будто уходишь под воду, все глубже и глубже. Опуститься легко, а вот как потом выбираться. Наконец спуск закончился и двери раскрылись. Джек увидел длинный коридор, освещенный редкими голыми лампочками. Увидел он и поджидавшего их человека: аккуратный мужчина лет около шестидесяти, хорошо подстриженные седые волосы, гладкое симпатичное лицо. Не лишенное шарма. - Добро пожаловать, мистер Хаммел, - поприветствовал его мужчина. - Добро пожаловать в нашу маленькую компанию. Джек угрюмо уставился на него. У него появилось такое чувство, что он стоит перед ведущим телевизионной программы или перед губернатором. Глотнув слюну, Джек подумал, что ему следовало бы попросить у мужчины автограф. - Прошу сюда, мистер Хаммел. Идемте, не будем терять времени. Понимаю, вам все это в новинку, но мы надеемся на вас. Эти слова несколько потешили самолюбие Джека. Такой важный человек надеется на него. - А почему вы просто не наняли меня, оставив в покое жену и детей? - В целях безопасности, мистер Хаммел. Они прошли по коридору, подошли к двери, и Джек заглянул в помещение: два кресла под углом друг к другу, перед ними десятки выключателей, на стенах надписи: "Хождение в одиночку запрещено". Боже, да кому захочется ходить в одиночку в таком жутком месте? Единственное, что напоминало о присутствии в этой маленькой комнате людей, была сделанная небрежно от руки надпись: "А вот и МИРВ" на карточке, прикрепленной липкой лентой над странной замочной скважиной, прикрытой красным металлическим клапаном. Джек заметил, что таких скважин было две, но только в одной из них торчал ключ. - Послушайте, что это за чертовщина? - спросил он. - Это такой компьютер, - ответил седовласый. Джек отнюдь не купился на это. Компьютер? Да, компьютер, но и нечто большее. Мужчина подвел его к стене, и они остановились перед разбитым окошком, осколки которого валялись на полу. За окошком поблескивала металлическая стена. - Пощупайте, пожалуйста, мистер Хаммел. Пальцы Джека коснулись металла. - Узнаете? - Это не сталь и не железо. Какой-то сплав, что-то очень прочное. - Он снова ощупал металл: царапин нет, тепло не хранит, немой и безжизненный, но, судя по прикосновению, на удивление легкий, почти как пластик. - Титан, - предположил Джек. - Отлично. Вы знаете свое дело. На самом деле это титаноуглеродистый сплав, очень прочный. Пожалуй, в мире больше нет подобного металлического блока. - И что? - Этот титановый блок опущен в другой титановый блок. Сверху он придавлен тысячами фунтов скальной породы, поднять его невозможно. Нам нужен сварщик, чтобы как можно быстрее попасть внутрь. А вы как раз сварщик. - Господи! - воскликнул Джек. - Да ведь титан самый прочный металл. Из него делают головные части ракет. - Температура плавления титана 3263- по Фаренгейту, да плюс углерод, у которого температура плавления свыше 650-, и в результате получается прочнейший материал. Вы сможете с ним справиться? - Черт, я могу справиться с чем угодно, я ведь занимаюсь тем, что режу металл. Да, я могу его разрезать. У меня имеется портативная плазменная газоэлектрическая горелка, она обеспечит необходимую температуру. Температура это не проблема, расплавить можно что угодно, хоть весь мир. Проблема в том, какой мне придется делать проход. Это займет много времени. Можно резать кругами, постепенно сужая их, можно врезаться в центр конусом. Но вам, как я полагаю, нужно проделать тоннель. А что в конце тоннеля? Свет? - Небольшая камера, а в ней ключ. Ключ к нашим судьбам. Джек посмотрел на собеседника, пытаясь связать воедино разрозненную картину. Его охватило странное чувство неизвестности. - И все эти усилия ради ключа? Должно быть, это чертовски важный ключ. - Это чертовски важный ключ, мистер Хаммел. А теперь приступайте. Джек подумал о ключах. Ключи от машины, от дома, от чемоданов, от разных замков. И вдруг его осенило. - Ключ, говорите? Я читал об этом немного, мистер. Я знаю, что за ключ вам нужен. Это ключ, чтобы запустить ракету и начать войну. Мужчина внимательно посмотрел на него. - Вы собираетесь начать третью мировую войну? - спросил Джек. - Нет. Я собираюсь прекратить ее. Она уже началась. А теперь, мистер Хаммел, будьте добры, зажгите свою горелку. Один из парней вкатил в комнату портативный аппарат для плазменной газоэлектрической резки "Линде-100", сверху на нем лежали шланги в бухтах и сама горелка. Второй вкатил баллон с аргоном. - А если я... - Послушайте меня, мистер Хаммел. Я намерен уничтожить миллионы неизвестных русских детей в их колыбелях, но мне не хотелось бы добавлять к ним двух американских девочек по имени Бин и Пу. А на фоне миллионов детей это так просто, мистер Хаммел. - Давайте горелку, - сглотнул Джек слюну. У начальника штаба сухопутных войск, человека с грубыми чертами лица и заметным шрамом от пули из "кольта" 45-го калибра, на груди было столько наград, что никакая пуля туда бы не попала. Президент посмотрел ему в глаза. - Все гораздо проще, - сказал генерал, - здесь прямая работа сухопутных войск, работа штыками. Наши люди проникнут в эту дыру и перебьют там всех, пока они доберутся до ключа. Скажем, к полуночи. - Что вы предлагаете? - Сэр, группа Дельта томится от безделья, - произнес генерал с легкой улыбкой. - Лучшее из имеющихся у нас подразделений. Компьютер выдал данные, что в двух часах полета от объекта проводит учения рота национальной гвардии Мэриленда. Это еще свыше двухсот человек, хотя вам придется переподчинить их федеральным властям. Уверен, что губернатор Мэриленда согласится с этим. Мы сможем подтянуть к объекту подразделения 1-го батальона 3-го пехотного полка из Форт-Мейера, это отличная пехотная часть, при удачном стечении обстоятельств они смогут прибыть туда к 13.00. Я уже поднял их по тревоге. Я могу сбросить на парашютах в зоне объекта батальон рейнджеров - если позволит погода, они смогут прибыть со своей базы в Форт-Юстисе во второй половине дня. В Форт-Диксе можно сформировать вертолетную штурмовую роту, а также воздушную поддержку Национальной гвардии ВВС штата Мэриленд. Имея в своем распоряжении группу Дельта, батальон 3-го пехотного полка и батальон рейнджеров, вы получите лучших профессиональных солдат страны. - А бронетехника, генерал? - Там всего одна дорога, по последней информации, они взорвали ее. На какое-то время в комнате воцарилась тишина. - Снова возвращаемся к ружьям и пулям, - нарушил молчание начальник штаба сухопутных войск. - Вы сможете уложиться в отведенное время? - спросил его президент. - Не знаю, господин президент, но людей доставим вовремя. - Похоже, нам предстоит долгий и кровавый день, - заметил кто-то. - Штурм будет очень тяжелым. Сначала нужно пробиться к лифту, а атаковать придется на ограниченном пространстве, потому что вершина горы окружена скалами. Пробившись к лифту, надо будет проникнуть вниз и с боем пробиваться к центру запуска, откуда они попытаются запустить ракету. - Сэр, - подал голос один из советников президента, - вам следует объявить ядерную тревогу четвертой степени, в соответствии с которой вся власть над данным районом переходит от гражданских лиц к федеральному командованию. Вы должны объявить графство Фредерик зоной военных действий. Мне кажется, есть смысл объявить состояние боевой готовности No 4 к обороне. - Только не это, - возразил президент. - Не хочу, чтобы Советы подумали, что мы готовимся к нападению. Усильте меры безопасности на всех стартовых площадках ракет и станциях спутниковой связи. - Уже сделано, сэр, - ответил начальник штаба ВВС. - Хорошо. Придумайте какую-нибудь историю о военных учениях для прессы и держите этих чертовых журналистов подальше. Теперь это дело армии, значит, ВВС, другим родам войск там делать нечего. Заблокируйте все дороги, весь район. Воюйте, если нет другого выхода, но вышвырните этих людей оттуда или убейте их. - Слушаюсь, сэр, - сказал генерал. - Теперь относительно командующего... - Я хочу, генерал, чтобы там командовал лучший специалист, имеющийся в вашем распоряжении. И меня не волнует, пусть это будет хоть рядовой 1-го класса. - Нет, сэр, он заслуженный полковник в отставке. Тот еще сукин сын. Джек Хаммел надвинул на глаза специальные очки, и мир для него потемнел. Держа в одной руке горелку, другой рукой он щелкнул выключателем на панели управления аппаратом. Ток побежал по электроду, кончик которого сначала покраснел, потом стал оранжевым. Джек видел, как электрод нагревается внутри сопла, и когда он стал почти белым, Джек пустил слабую струю азота. Газ вспыхнул с легким хлопком, Джек поставил регулятор температуры на максимум, чтобы пламя достигло температуры плазмы - почти пятьдесят тысяч градусов. Белый язычок-убийца имел температуру, равную той, что возникает в эпицентре ядерного взрыва. Сейчас вся она сосредоточилась на кончике горелки Джека. Увидев это мощное пламя, все, кто был в камере, инстинктивно отодвинулись назад. Джек увеличил давление, пламя превратилось почти в иголку, выступавшую на два дюйма из сопла. - Я начинаю резать, - обратился Джек к генералу, - расплавленный металл будет стекать. Генерал посмотрел на него. - Это займет много времени, - пояснил Джек. - Боже, даже не знаю, часов десять или двенадцать. - Вы знаете, какова ставка. Ваши дети. Поняли? Джек промолчал. Ему не требовались дополнительные объяснения: если этот человек собирается выпустить ракету по русским, то его детей он наверняка убьет Но что-то внутри подсказывало Джеку: "Твои дети все равно умрут, если будет выпущена эта ракета". Да, это случится ночью, а пока нужно разрезать проклятый блок. Я доживу до ночи, но сначала надо прожить этот день. - Хорошо, - согласился он. Держа в одной руке плазменную газоэлектрическую горелку, другой рукой, наклонившись, Джек погладил гладкую, блестящую поверхность металлического блока. Где-то там внутри лежит ключ. Он поднес горелку к металлу и увидел, как впилась в него яркая игла. Пятьдесят тысяч градусов плазменной дуги ионизированного газа заявили о себе тем, что вначале на поверхности блока появился пузырек, потом бороздка, затем углубление и, наконец, в металле образовался маленький тоннель. Джек придвинул горелку ближе, расплавленный металл потек из щели, скользя по поверхности блока, словно слезы. - Полковник служил в Специальных воздушно-десантных войсках Великобритании в Малайзии в рамках программы обмена офицерами, - продолжил начальник штаба сухопутных войск. - Служил в наших специальных войсках с самого начала их создания, блестяще проявил себя во Вьетнаме. Там он провел семь лет, подолгу бывал в таких местах, где мы не афишировали свое присутствие. Тридцать восемь дней сидел в осаде под интенсивным огнем противника и выдержал. - О Боже, Джим, - подал реплику начальник штаба ВВС. - И что особенно важно, он создал группу Дельта. Бился с армией и Пентагоном за создание группы, когда никому не было до этого дела. Он тренировал Дельту, знает ее, живет и дышит Дельтой. Он сам и есть Дельта. - Если не считать того, - снова вмешался начальник штаба ВВС, - что Дик Пуллер отправился в 1979 году с группой Дельта в Иран для выполнения операции "Орлиный коготь", как мы ее называли, и там Орел No 1 запаниковал. И отменил операцию, когда один вертолет не прибыл к месту сосредоточения группы. - Ему пришлось принять самое трудное решение, которое не принимал ни один американский солдат с б июня 1944 года, когда Эйзенхауэр... - Он провалил операцию. Сдали нервы, и от стыда он ушел в отставку, Джим. Дик Пуллер провалил операцию. Всю жизнь этот человек готовился для одного-единственного момента, и вот когда этот момент наступил, он оплошал. - А тогда все отвернулись от него. Все мы. И президент Соединенных Штатов отвернулся. Они вышвырнули бедного полковника, отдавшего лучшие тридцать лет жизни своей стране. - Он прямо-таки ходячая греческая трагедия, - не сдавался начальник штаба ВВС, - человек, который... - Господин президент, если вы требуете от меня назвать имя человека, который сможет захватить гору и проникнуть в шахту до полуночи, то я называю Дика Пуллера. Дик Пуллер самый храбрый и умный из офицеров, с которыми мне когда-либо приходилось служить. Он знает о войне больше любого из ныне здравствующих. Ему приходилось и планировать операции, и убивать. Он великий солдат. Самый лучший. - Никогда не слышал, чтобы кто-то называл Дика Пуллера трусом, - сказал начальник штаба ВВС. - Но, с другой стороны, никто не отрицал, что у него буйный нрав, что он своевольный, идет на поводу у своих желаний, иногда психически... - Джим, ты ведь не пытаешься просто помочь своему давнему любимчику? поинтересовался начальник штаба ВВС. - Ладно, - вмешался президент, - хватит, черт побери, хватит. Он повернулся к начальнику штаба сухопутных войск: - Тогда найдите мне этого Пуллера. Позвоните ему. Не знаю, каким образом, но он должен сделать это. Так и передайте. - Если это вообще возможно сделать, то Дик Пуллер сделает, - заверил начальник штаба сухопутных войск. 11.00 Поднятая по тревоге группа Дельта численностью 120 человек прибыла на место не через три часа, как пообещал начальник штаба сухопутных войск, а через два с половиной. Они вылетели из Форт-Брагг на двух самолетах С-130 1-го авиакрыла специальных операций 23-й авиадивизии ВВС. Первоначально планировалось выбросить группу на парашютах затяжным прыжком с большой высоты на тот случай, если агрессоры - а именно так теперь называли людей, захвативших объект, выставили наблюдение за возможным десантом. Но через двенадцать минут прибывший на место Дик Пуллер принял свое первое решение - отменить такой вариант выброски. Он стоял в ветхом домике лагеря скаутов для девочек Мисти Маунт, расположенном примерно в полумиле от горы. Лагерь и гору разделяло заснеженное поле. - Я не хочу, - рявкнул полковник со свирепым выражением на лице, - чтобы их разнесло по этой проклятой местности с поломанными ногами, грязным оружием. Еще чего доброго заведут шашни с фермерскими дочками. Нам это не нужно. Я не начну штурм без поддержки с воздуха, а это добрых четыре часа. Посадите Дельту в Хейгерстауне в боевой готовности. Полиция штата пусть обеспечит охрану аэродрома. Выслать по дороге передовые группы и обеспечить ее охрану, как можно быстрее оцепить район. Эти ребята на горе послали сигнал по радио, так что здесь может скрываться противник, намеревающийся уничтожить Дельту на марше. Все тщательно прочесать. Быстро доставить сюда группу я пусть сразу начинают заниматься разработкой плана штурма. Первое совещание в 12.00, надеюсь, к этому времени они полностью ознакомятся с местностью. Пуллер отвернулся от молодого человека, которому отдавал приказания. Это был скромный на вид двадцативосьмилетний агент ФБР Джеймс Акли, назначенный первым помощником Пуллера. Он сразу появился здесь, получив срочный приказ из отделения ФБР в Хейгерстауне, где занимался расследованием растраты в местном банке. Дик выбрал Акли потому, что считал энтузиазм более важным, чем интеллект, а Акли, похоже, энтузиазма было не занимать. Более того. Дик не желал окружать себя умными людьми, которые могли бы спорить с ним. Он любил тупых людей, исполняющих то, что им говорили, а Дику нравилось отдавать приказы. Акли передал решение Пуллера по телетайпу в оперативный пункт, откуда уже последовали соответствующие указания войскам. - Они не пытались провести разведку боем? - поинтересовался Пуллер. - Нет, - ответил Акли, наблюдая за тем, как в углу возле ветхой стены с удивительной скоростью растет набор различных средств связи. Несколько связистов склонились над аппаратурой, но по какой-то причине Пуллер вообще не обращал на них внимания, предпочитая общаться с окружающим миром исключительно через Акли. - В случае чего я сообщу вам, - робко заметил Акли. По правде говоря, он слегка побаивался Пуллера. А если совсем честно, все побаивались Пуллера. Акли даже не решил для себя, как к нему обращаться: сэр, полковник или как-то иначе. Пуллер снова поднес к глазам бинокль. Над ним возвышалась гора, белая и величественная, красная мачта антенны торчала на ней, как палочка-леденец. Полковник не заметил никакого движения. В гору вела единственная дорога, но она обрывалась посередине, в том месте, где противник взорвал ее. Разумно. Никакая бронетехника не проникнет туда, во всяком случае, не сегодня. Полковник взглянул на часы: 11.24. Осталось немногим более двенадцати часов. Что в итоге? Группа Дельта, черт побери, еще не приземлилась, эта несчастная рота Национальной гвардии Мэриленда никак не соберется, пехотный батальон барахтается где-то по дороге. Единственный плюс: батальон рейнджеров, по крайней мере, уже в воздухе и летит сюда через всю страну. Расчетное время его прибытия - 16.00. Двенадцать часов, снова прикинул полковник. Настроение у него было мрачное, но в этом не было ничего необычного - у полковника всегда было мрачное настроение. Он и родился мрачным. В любой ситуации лицо у него оставалось напряженным, мускулы сжаты, приказы отдавались сквозь зубы. - Есть какие-нибудь сведения от местных жителей? - Полиция штата продолжает опрашивать их, - ответил ему Акли. Прежде всего Пуллер отправил полицию штата в Беркиттсвилл, чтобы быстро произвести опрос и отыскать старожилов. Кто знает эту гору? Что там такое? Как туда добраться? Дик не доверял картам. Это была старая, вынесенная из Вьетнама привычка: плохая карта однажды чуть не стоила ему жизни. Одна из немногих его ошибок. Ричард У. Пуллер был здоровым, плотным мужчиной пятидесяти восьми лет, у него были серебристо-серые волосы, прическа "ежик" и проплешина на макушке. Запоминающиеся темные властные глаза, движение и походка как бы предупреждают окружающих: "Если вы не со мной, значит, против меня". Кто-то, отнюдь не из почитателей Дика Пуллера, как-то сказал о нем: "В этого ублюдка надо выпустить весь магазин, чтобы остановить его, когда он идет на тебя, но и тогда его тень перережет тебе глотку". Полковник не был приятным в общении человеком и любил немногих: жену, двух своих дочерей, одного или двух солдат, с которыми служил, да нескольких парней из элитных воинских подразделений в разных странах, например их Специальных воздушно-десантных войск Великобритании, где Пуллер служил в рамках программы обмена офицерами. Полковник любил правду и, к сожалению, всегда высказывал ее, что отнюдь не способствовало его армейской карьере, которую приходилось создавать только своими руками. Многих раздражали его грубые манеры, особенно привычка посмотреть прямо в глаза и назвать дерьмом. Короче говоря, он был создан для войны, а не для мирной жизни, и когда пришла война, Пуллер стал великим солдатом. Он воевал во Вьетнаме с 1963 по 1970 год, отслужив два срока в 101-м воздушно-десантном полку, но большую часть времени командовал диверсионными подразделениями в Камбодже, разрушавшими там пути снабжения Северного Вьетнама материально-техническими средствами. Еще он готовил спецподразделения из вьетнамцев для борьбы с ненавистным Вьетконгом. Пришлось ему выдержать и длительную осаду в учебном лагере вблизи демилитаризованной зоны. Двадцать четыре американца и триста местных солдат в течение тридцати восьми дней противостояли дивизии Вьетконга. Когда наконец десантники пробились к ним, в живых остались только семь американцев и сто десять вьетнамцев. Служил он также и в группе специального наблюдения, загадочном, до сих пор засекреченном разведывательном подразделении, проводившем операции на всей территории Вьетнама, главным образом на севере страны. Потом стремительный взлет и командование батальоном "Майк" - подразделением быстрого реагирования, действовавшим на вертолетах. Батальон облегчал работу диверсионных подразделений, нанося противнику максимальный урон в минимальные сроки. Пуллер был чрезвычайно агрессивным офицером, отнюдь не тряпкой. У него было три ранения, одно - пулей калибра 12,7 мм, эти китайские пули, как правило, убивали наповал. Но раны были не в счет. Если ты профессионал, то без них не обойтись, вот и все. Домой Пуллер вернулся с новой точкой зрения на войска быстрого реагирования. Он загорелся идеей, что Соединенные Штаты должны иметь в своем распоряжении подразделение мобильных, опытных десантников. Пуллер мечтал о группе командос, специально обученных, великолепно оснащенных, умеющих наносить молниеносные удары, быстро ориентироваться в любых чрезвычайных обстоятельствах. И он получил такую группу, несмотря на то что его проект с трудом пробился через политиканов от армии. Пуллер фанатично отстаивал свою идею. Борясь с начальниками из Пентагона, он утратил способность смеяться, его нетерпимость стоила ему продвижения по служебной лестнице. Но он победил и получил группу Дельта, которую создавал, обучал, которой командовал, для которой стал просто отцом. И с которой, по бытовавшему мнению, потерпел поражение. Раздался звонок. - Сэр, поступают данные аэрофоторазведки, - крикнул Акли, как только компьютер начал выдавать распечатки снимков. Пуллер угрюмо кивнул, не глядя на снимки, которые протягивал ему Акли. Потом он все-таки взял их. Фотографии были цветными, но не такими, какие обычно видел Акли. Какое-то бело-серое пятно с красными точками. Дик считал: - Тридцать восемь, тридцать девять, сорок... Потом наступила тишина. - Шестьдесят. Шестьдесят негодяев наверху. Это люди, сынок. Фотографии сделаны инфракрасной техникой из космоса, с расстояния в миллион миль. А теперь скажи, Акли, почему их так много? Акли замялся, он никогда не служил в армии и ему оставалось только гадать. - По численности это пехотный взвод? - Нет, - возразил Пуллер. - Ты сказал наугад, да? - Да, сэр, - сознался Акли. - Отлично. Если это повторится еще раз, я поставлю крест на твоей карьере. С тобой будет покончено. Понял? - Да, сэр. - Не знаешь, и ладно. Ничего хорошего не получается, когда младшие офицеры пытаются действовать наугад. Это тебе ясно? Акли съежился, взгляд полковника наехал на него, как грузовик, придавив ему грудь. - Да, сэр. С его промашкой было покончено. Дик снова считал: - В пехотном взводе тридцать два человека, в роте сто двадцать восемь. Что из этого следует? Во-первых, если их так много, то это операция по удержанию объекта. Здесь не простой налет, они будут держаться там, пока мы не сумеем их сбросить. Во-вторых, если их так много, то они не могли прибыть на личных автомобилях. Мы бы заметили колонну. Значит, где-то поблизости должен быть пункт сосредоточения, возможно, арендованная ферма. Найди ферму и тогда, может быть, выяснишь, кто они такие. - Слушаюсь, сэр. - Займись этим, пусть ребята из ФБР прикажут проверить все договоры на аренду в этом районе, скажем, за последний год. Полиция штата поможет им. - Да, сэр. Молодой человек поспешил к связистам, а Пуллер снова уставился на фотографии. Да, кто бы ни командовал войсками противника, в свое время он явно участвовал в нескольких специальных операциях. По крайней мере половину своих людей он рассредоточил по периметру объекта, вторую половину оставил возле пункта управления пуском. Анализируя действия этого человека и характер самой операции, Пуллер увидел, что ему противостоит хорошо подготовленное элитное подразделение. Израильтяне? Израильские десантники лучше всех в мире проводили специальные операции. Южноафриканцы? Можно поспорить, что в этой гребаной стране тоже имеются прекрасные специалисты. А что насчет британских Специальных воздушно-десантных войск? Дик частенько говорил американским генералам: "С полком британских специальных воздушно-десантных войск я могу захватить любую из стран свободного мира, за исключением штата Калифорния, который мне не хочется захватывать". А может быть, что это наши собственные ребята? До сих пор эту мысль никто не хотел говорить вслух, даже думать не хотели об этом. Но здесь была собака зарыта. Это запросто могли сделать сами американцы. Кто-то горячий из войск специального назначения устал ждать и решил помочь началу войны, чтобы уничтожить коммунистический мир. И черт с ними, с двумя сотнями миллионов детей, которые погибнут при этом. Временная армия Соединенных Штатов! Дик снова посмотрел на фотографии. Кто же ты, ублюдок? Когда я узнаю, кто ты, я пойму, как победить тебя. - Сэр! Это был Акли. - Сэр, Дельта приземлилась в Хейгерстауне. Они уже на пути сюда. Пуллер посмотрел на часы. С момента захвата объекта прошло три с половиной часа. Дельта приземлилась и движется в район сосредоточения. Десантные вертолеты будут здесь в течение часа. Экипажи штурмовиков А-10 заняты перевооружением машин в аэропорту Мартин возле Балтимора: они устанавливают новые 20-мм пушки вместо своих 30-мм, потому что в них применяются снаряды с сердечником из обедненного урана, обладающие слишком большой кинетической энергией. А это опасно для компьютера у входа в лифт; они могут повредить его, и тогда двери навсегда закроют шахту. Пуллер ненавидел ситуации, которые не мог контролировать. В данном случае он был бессилен. Но как бы там ни было, он не пошлет своих ребят на штурм без поддержки с воздуха. Скоро они будут здесь. Но Дик Пуллер не начнет штурм, пока не получит достаточной информации. Нужно действовать спокойно. Правда, Вашингтон торопит, ожидая результатов. Да, похоже, это будет самый трудный бой. Но он подождет. Должно быть еще какое-то решение, он найдет его. Полковник закурил любимые "Мальборо", глубоко затянулся и закашлялся. - Сэр! - Это был один из связистов, как всегда, возбужденный сверх меры. Посмотрите, сэр! В комнату вбежал еще кто-то, потом полицейский, потом армейский связист. - Посмотрите, полковник Пуллер. Боже, посмотрите! Пуллер поднес к глазам бинокль и внезапно увидел на верхушке горы темное пятно. - Что это? - закричал кто-то. Еще какой-то человек приник к биноклю. Пуллер сосредоточил внимание на темном пятне, закрывавшем теперь верхушку горы. Он прикинул: примерно пятьсот квадратных футов, черное, слегка колышется. Какая-то чертовщина. И тут его осенило. - Это чертов брезент. Они просто прикрылись. Не хотят, чтобы мы видели, чем они там занимаются. Проклятье, подумал он. Шумели вокруг так, что полковник едва слышал Акли, который шептал ему на ухо: отыскали человека, кто создавал эту шахту Саут Маунтин. Парня по имени Питер Тиокол. x x x Пу Хаммел была в том детском возрасте, когда нравятся абсолютно все люди, даже мужчины с автоматами, расположившиеся в ее спальне. Ей нравился Герман. И Герману она, похоже, тоже нравилась. Крупный блондин во всем черном, от сапог до рубашки. И оружие у него черное. Несмотря на габариты, у него были добрые глаза и повадки хорошо выдрессированного медведя. Каждая клеточка его тела излучала благоговейное желание сделать девочке что-то приятное. Ему была приятна ее комната в розовых тонах, интересны ее игрушки на полках, сделанных отцом. Герман по очереди снимал их с полок и внимательно разглядывал. Ему нравились и медвежонок Кеа, и щенок Паунд, и все пони Притти (почти дюжина). Нравились и Рейнбоу Брит, и песик Раб-а-Даб, и корова Пинат. Все они ему нравились. - Вот эта игрушка очень хороша, - сказал Герман. Единорог с блестящей розовой гривой был и ее любимой игрушкой. Пу уже больше не огорчало, что мама до сих пор плачет на кухне, а Бин так притихла. Для нее было огромным приключением завести новых друзей, тем более таких, как Герман. - А ты когда-нибудь уйдешь? - спросила она, выпячивая нос и корча рожицу. - Конечно, - ответил Герман. - Скоро уйду. Меня ждет работа. - Ты хороший дядя. Ты мне нравишься. - Ты мне тоже нравишься, детка, - улыбнулся Герман. Особенно Пу нравились его зубы. Очень белые, она никогда не видела таких белых зубов. - Я хочу выйти, - попросила Пу. - Ох, Пу, нельзя. Тебе придется побыть здесь Немного с Германом. Мы ведь можем быть с тобой друзьями. Лучшими приятелями. Ладно? А потом ты сможешь выйти и пойти играть, и все будет отлично. Все будут довольны. А Герман принесет тебе подарок. Я подарю тебе новую пони Притти, хорошо? Розовую. Или розового единорога, вроде того, что у тебя уже есть. Хорошо, детка? - А можно мне попить? - Конечно. А потом я расскажу тебе сказку. x x x Рассказывая, Питер Тиокол перескакивал с одного на другое. Он чувствовал, что недоговаривает фраз, отвлекается на какие-то второстепенные детали, подыскивает какие-то метафоры, не добиваясь ясности. - Гм, итак, гм, теория обезглавливания, как вы видите, основывается на ударе хирургического рода, нацеленном на правительственные бункеры, и если это произойдет, а мы все надеемся, что такого не случится, тогда в любом случае, гм... Не помогали и лежащие перед ним записи. Он не мог выбраться из невразумительного бормотания вокруг теории обезглавливания. У студентов были унылые, скучные лица. Одна из девушек жевала резинку, глядя на лампочки, парень сердито уставился в пространство, кто-то читал газету "Сан". Да, это был не самый удачный день в аудитории 101 Балтиморского университета Джонса Хопкинса, где Питер Тиокол три раза в неделю читал лекции по теории стратегии для маленьких групп студентов последнего курса (большинство из них все равно собирались стать управляющими производств). Как же расшевелить этих чертовых студентов? Просто заинтересуй их своим предметом, посоветовал один из новых коллег. - Но он и так интересный, - ответил ему Питер. Он попытался сосредоточиться на проблеме, что давалось ему с трудом после неприятностей с Меган. - Обезглавливание, конечно, берет свое начало от отсечения головы, что может парализовать все общество, как, например, во время Французской революции с применением, гм, гильотины... - Доктор Тиокол! Ах! Вопрос! Питер Тиокол так любил, когда кто-то из студентов задавал вопрос, потому что это хоть на несколько минут отвлекало его. Но сегодня даже вопросов не задавали. - Да? - с готовностью откликнулся он, даже не видя спрашивающего. - А перед окончанием нам вернут наши экзаменационные работы? - спросила симпатичная девица. Питер вздохнул, представив себе кипы экзаменационных работ, потрепанные голубые тетрадки, испещренные неразборчивыми каракулями. Их стопка возвышалась у него дома на столике рядом с кроватью. Питер почитал некоторые работы и быстро потерял к ним интерес. Все они были такими скучными. - Я проверил почти все работы, - соврал он. - Конечно, вы получите их перед выпуском. Но вдруг разразится ядерная война и выпуск будет отменен... Кое-кто засмеялся его шутке, но немногие. Питер наклонился вперед, меняя позу. Она показалась ему удачной, ведь он так любил принимать различные позы перед Меган. - Должна признать, что ты великий позер, - сказала ему как-то Меган Уайлдер, его бывшая жена. - Это твой второй великий талант после изобретения способов уничтожения мира. Похоже, преподавательская работа стала новым этапом в его жизни, давая ему новое ощущение свободы, освобождение от гнета прошлого. Новый город, новые возможности, любимая дисциплина. Но оказалось, что он не очень интересен студентам, впрочем, как и они ему. Вот сидят они в аудитории и лица у них, как простые пятна. Они такие пассивные, а это выматывает больше всего. Питер приходил вечером домой таким усталым, что не мог ни думать, ни вспоминать. Охваченный тупой усталостью, он сидел у телефона, не зная, звонить ли ему Меган, и моля Бога, чтобы она позвонила сама. Как он ни старался, но воспоминания о Меган были еще свежи в памяти. Он даже виделся с ней две недели назад, предприняв жалкую, а может, и героическую попытку помириться. Она приехала, хотя несколько месяцев не давала о себе знать. Это была чудесная ночь, яркий всплеск желаний, но наутро все вернулось на круги своя. Его вина, ее вина, разные уловки, предательство, его самовлюбленность, ее тщеславие, его бомба, его гребаная бомба, как она называла ее, - все это выстроилось в громадную, уродливую пирамиду. - В любом случае, - Питер рассеянно обвел глазами аудиторию, - гм, обезглавливание, гм, послушайте, давайте будем откровенны. - Он позволил себе эту внезапную слабость, желая добраться до истины. - Запишите. Обезглавливание - это убийство нескольких тысяч людей для спасения нескольких миллионов или миллиардов. Идея заключается в том, чтобы расколоть советское общество, слишком централизованное, скрепленное авторитарным режимом. Гибель определенной верхушки и расколет его. Поэтому вы и создаете ракету, которая на самом деле является межконтинентальной снайперской винтовкой. Вы становитесь главным персонажем романа "День Шакала". И единственная проблема здесь в том, что и они могут действовать против нас точно так же. Студенты тупо смотрели на него, их не тронул разговор об убийстве. Питер снова вздохнул. Да, пусть все горит синим огнем. Он больше не хочет говорить. Великий Питер Тиокол, непревзойденный выпускник Гарварда, стипендиат Родса в Оксфорде, он получил степень магистра в области создания ядерного вооружения Массачусетского технологического института, международную степень доктора физических наук Йельского университета. Кавалер золотой медали Министерства обороны, главный создатель внутреннего стратегического пояса, автор знаменитого эссе по вопросам международной политики "А почему бы и не ракетное превосходство? Пересмотр теории взаимогарантированного уничтожения". Великий Питер Тиокол молчал. Питер, высокий, стройный мужчина, в свои сорок один год выглядел на тридцать пять. У него были редкие светлые волосы, открытый широкий лоб - вид вполне интеллигентный. Даже по строгим меркам Питера можно было бы назвать привлекательным, если бы не его внутренняя неорганизованность и слишком явная рассеянность, которые отталкивали от него многих людей. Он честно признавался, что в делах, не касающихся работы, был просто круглым идиотом. Пытаясь скрыть свои недостатки, Питер одевался так, как, по его представлению двадцатилетней давности, должен был одеваться профессор. Он носил твидовый пиджак, пестрый, как карта Млечного Пути, синюю оксфордскую рубашку от "Брукс Бразерс", такого сочного цвета, какой предлагали только "Брукс", репсовый полосатый галстук, брюки цвета хаки фирмы "Бритчес" из Джоржтауна и потрепанные, почти черные туфли "Басе Виджанс". Студентка снова подала голос. - Доктор Тиокол? Вы можете в конце концов сказать, это будет письменная работа на заданную или свободную тему? Я имею в виду контрольную на следующей неделе. Девушка слегка напоминала Меган. Темноволосая, симпатичная, стройная и весьма экспансивная. Несколько волнуясь, Питер посмотрел на нее, гадая, как ответить на этот вопрос. Чтение их дополнительных письменных работ совсем его доконает. Он уже и так не мог вернуться к своим хаотическим записям и говорить что-то вразумительное. Наверное, надо просто продиктовать им основные положения. - А почему бы нам не проголосовать по этому вопросу? - неожиданно для себя предложил им Питер. Внезапно в аудиторию ворвался ужасный шум. Студенты оторвались от своих конспектов и уставились в окно, где увидели впечатляющую сцену, словно из фильмов ужасов 50-х годов. Гигантское насекомое пикировало на автомобильную стоянку. Когда насекомое подлетело ближе, оно оказалось армейским вертолетом "UH-IВ Хью" - оливково-желтовато-коричневая машина с громадным плексигласовым колпаком, раздутым корпусом и почти изящным хвостом. Вертолет скользил над верхушками деревьев, от его грохота дрожала вся аудитория. Непонятно как он приземлился на автомобильной стоянке, подняв бурю пыли и снега и задирая юбки стоявших поблизости студенток. В аудитории у Питера захихикали, зашумели. Было видно, как два офицера в пятнистой полевой форме, выскочившие из вертолета, остановили какого-то студента, поговорили с ним и направились к зданию. Питеру было не до улыбок. Он вдруг нутром понял, что офицеры прибыли за ним и что случилось нечто ужасное. Кровь разом отхлынула от его лица. Весь путь до здания занял у офицеров около тридцати секунд. А еще через несколько секунд двери аудитории распахнулись и внутрь решительно шагнул сухощавый офицер средних лет. - Доктор Тиокол, нам необходимо поговорить. - Офицер выглядел сосредоточенным и в то же время возбужденным. Их взгляды встретились. Питер знал такой тип военных, они были хорошими офицерам