Макинни-авеню в Далласе, Лемартин, и Корнелл, и Эймори-стрит в Бостоне, бульвар Берри в Луисвилле, Лексингтон-авеню в Нью-Йорке - и наконец очутился на Виктория-стрит в Джексонвилле, где снова услышал ее, хотя по-прежнему не видел. Я прошел еще несколько улиц, прислушиваясь к голосу женщины. Она звала кого-то по имени - не меня, имя было незнакомое, - но, как я ни спешил, приблизиться к голосу мне не удавалось. Он звучал на одинаковом расстоянии от меня и на улице, где стоит здание Федерального банка в Эль-Пасо, и в детройтском парке Гранд Серкус. Потом голос умолк. Усталый и расстроенный, я вошел отдохнуть в вестибюль привокзальной гостиницы в городе Роки-Маунт, штат Северная Каролина. Пока я сидел там, пришел поезд. Она сошла на перрон, направилась прямо ко мне и стала меня целовать. Мне было очень неудобно, потому что все стояли вокруг, глядели на нас и смеялись. На этом закончился первый сон. Затем мне приснилось, что я в чужом городе преследую ненавистного мне человека. В кармане у меня раскрытый нож, которым я собираюсь его убить. Воскресное утро. Звонят церковные колокола, на улицах полно народу, многие входят и выходят из церквей. Я прошел почти столько же, сколько в первом сне, но все время по одному и тому же незнакомому городу. Потом человек, за которым я охотился, окликнул меня, и я его увидел. Он был маленький, смуглый, в огромном сомбреро. Он стоял на ступеньках высокого здания, на противоположной стороне большой площади, и смеялся надо мной. Площадь между нами была заполнена людьми, стоящими тесно, плечом к плечу. Рукой придерживая в кармане раскрытый нож, я побежал к маленькому смуглому человеку, побежал по головам и плечам людей на площади. Головы и плечи были разной высоты, я скользил и проваливался. Смуглый человечек стоял на ступенях и смеялся, когда я почти добрался до него. Тут он вбежал в высокое здание. Я погнался за ним по винтовой лестнице длиной в несколько километров, и между ним и моей вытянутой рукой все время оставалось около сантиметра. Мы выскочили на крышу. Он подбежал прямо к краю и прыгнул - как раз когда я достал до него рукой. Его плечо выскользнуло у меня из пальцев. Я сбил с него сомбреро и ухватил за голову. Это была гладкая, твердая, круглая голова, размером не более крупного яйца. Мои пальцы вцепились в нее. Сжимая голову человечка одной рукой, я старался другой достать из кармана нож - и тут понял, что сорвался с крыши вместе с ним. Мы летели, замирая, навстречу миллионам запрокинутых к нам лиц на площади, летели вниз несколько километров. Я открыл глаза. Тусклое утреннее солнце пробивалось сквозь задернутые шторы. Я лежал ничком на полу в столовой, уткнувшись лицом в левую руку. Правая моя рука была вытянута. В ней была зажата круглая сине-белая рукоятка ледолома Дины Бранд. Пятнадцатисантиметровая, острая, как игла, пика ледолома была погружена в грудь Дины Бранд с левой стороны. Она лежала на спине, мертвая. Ее длинные мускулистые ноги были вытянуты в сторону кухонной двери. На правом чулке виднелась спущенная петля. Медленно, осторожно, словно боясь ее разбудить, я выпустил ледолом, подтянул к себе руку и встал. Глаза у меня щипало. Горло и губы горели и были как деревянные. Я пошел в кухню, отыскал бутылку джина, запрокинул ее над головой и держал так, пока не потребовалось перевести дух. На часах в кухне было семь сорок одна. Потом я вернулся в столовую, включил свет и посмотрел на мертвую девушку. Крови было немного: пятно размером с серебряный доллар вокруг дыры, которую ледолом прорвал в ее синем шелковом платье. На правой щеке, прямо под скулой, был синяк. Еще один синяк, от пальцев, виднелся на правом запястье. В руках у нее ничего не было. Я сдвинул ее и убедился, что под ней ничего не лежит. Я обследовал комнату. Насколько я мог судить, ничего в ней не изменилось. Я вернулся в кухню, не нашел никаких перемен и там. Пружинный замок на задней двери был защелкнут, непохоже, чтобы с ним кто-то возился. Я прошел к парадной двери - ничего интересного. Обследовал весь дом сверху донизу и ничего не выяснил. Окна были в порядке. Драгоценности Дины, лежавшие на туалетном столе (не считая двух бриллиантовых колец у нее на руках), и четыреста с чем-то долларов у нее в сумочке, которая валялась на стуле в спальне, никто не тронул. В столовой я встал на колени рядом с мертвой девушкой и протер платком рукоятку ледолома - на тот случай, если там остались отпечатки моих пальцев. То же самое я проделал со стаканами, бутылками, дверьми, мебелью и выключателями, которые трогал или мог трогать. Потом вымыл руки, проверил, нет ли на одежде крови, удостоверился, что не забыл ничего из своих вещей, и подошел к парадной двери. Я открыл ее, вытер внутреннюю ручку, закрыл за собой дверь, вытер наружную ручку и ушел. Из аптеки на Бродвее я позвонил Дику Фоли и попросил его приехать ко мне в гостиницу. Он явился через несколько минут. - Дина Бранд убита у себя дома сегодня ночью или рано утром, - сообщил я ему. - Заколота ледоломом. Полиция об этом еще не знает. Я тебе достаточно рассказывал про Дину. Ты понимаешь, у скольких людей были причины желать ей смерти. Прежде всего я хочу отыскать троих - Шепота, Дэна Ролфа и Билли Куинта, радикала. У тебя есть их приметы. Ролф в больнице с проломленным черепом. Не знаю в какой. Попробуй для начала справиться в городской. Свяжись с Мики Лайненом - он все еще следит за Питом Финном, - пусть даст Питу передышку и поможет тебе. Выясни, где эти трое были вчера вечером. И поторапливайся. Пока я говорил, на лице маленького канадца появилось странное выражение. Потом он открыл рот, но передумал, пробормотал "ладно" и отбыл. Я пустился на поиски Рено Старки. Через час я обнаружил его при помощи телефона в меблированных комнатах на Ронни-стрит. - Один? - спросил он, когда я сказал, что хочу его видеть. - Угу. Он сказал, чтобы я приходил, и объяснил, как добраться. Я взял такси. Это был ветхий двухэтажный дом на краю города. На углу напротив, у продовольственной лавки, околачивались двое. Еще одна пара сидела на деревянных ступеньках соседнего дома. Никто из четырех не отличался изысканной внешностью. Когда я позвонил, открыли двое. Тоже не столь уж кроткого вида. Меня провели в комнату на втором этаже, где сидел Рено - в жилете и без воротничка. Откинувшись на стуле, он задрал ноги на подоконник. Рено кивнул своей лошадиной головой и сказал: - Подтягивай стул. Люди, которые ввели меня в комнату, ушли, закрыв за собой дверь. Я сел и сказал: - Мне нужно алиби. Дину Бранд убили вчера вечером, после того как я от нее ушел. Замести меня за это вроде бы не должны, но теперь, когда нету Нунана, я не знаю, какие у меня отношения с полицией. Не хочу давать им никаких шансов что-нибудь на меня навесить. Вообще-то я могу найти алиби на вчерашний вечер, но если ты поможешь, то избавишь меня от хлопот. Рено взглянул на меня скучными глазами и спросил: - Почему я? - Ты вчера мне туда звонил. Ты единственный, кто знает, что я там был в начале вечера. Даже если бы у меня было алиби, все равно пришлось бы с тобой договариваться, верно? Он спросил: - Это не ты ее пришил? - Нет, - сказал я достаточно небрежно. Он немного помолчал, глядя в окно. Потом спросил: - С чего ты взял, что я тебе помогу? Я тебе вроде ничего не должен, после того, что ты мне устроил вчера у Уилсона. - А что я тебе устроил? И без меня все всплывало наружу. Шепот знал достаточно, а о чем не знал, о том догадывался. Я тебя просто вывел на сцену. Какая тебе разница? Ты же можешь за себя постоять. - Стараюсь, - согласился он. - Ладно. Значит, ты был в гостинице Таннер-хаус в Таннере. Это городишко в тридцати с лишним километрах отсюда, за холмами. Ты поехал туда после встречи у Уилсона и оставался до утра. Отвозил тебя туда и обратно парень по имени Рикер, который околачивается возле бильярдной Марри с наемной тачкой. Что ты там делал, сообрази сам. Оставь свою подпись, ее занесут в книгу постояльцев. - Спасибо, - сказал я, развинчивая авторучку. - Спасибо не надо. Я делаю это потому, что мне нужны друзья. Когда придет время опять садиться за стол со мной, Шепотом и Питом, как вчера, я хочу быть уверен, что ты меня не подведешь. - Идет, - обещал я. - Кто будет шефом полиции? - Пока исполняет обязанности Магро. Видно, он и останется. - Кому он станет подыгрывать? - Финну. Полиции от драки никакой прибыли, так же как делу Финна. А без драки не обойтись. Хорош я буду, если стану сидеть в углу, пока Шепот вытворяет, что хочет. Или я, или он. Как считаешь, это он прикончил бабу? - У него были на то причины, - сказал я, отдавая ему листок бумаги со своей подписью. - Она его продавала, и не раз. - Вы с ней вроде кореша? - спросил он. Я оставил вопрос без внимания и закурил сигарету. Рено выждал немного и сказал: - Иди-ка, найди Рикера, пусть он на тебя посмотрит, чтобы знал, как тебя описывать в случае чего. Дверь открылась, в комнату вошел длинноногий юнец лет двадцати, с беспокойными глазами на худом веснушчатом лице. Рено представил его мне - Моток О'Марра. Я встал, пожал юнцу руку и спросил Рено: - Как мне с тобой связаться, если понадобится? - Знаешь Пика Марри? - Знаю, и с заведением его знаком. - Все, что ему передашь, попадет ко мне, - сообщил Рено. - Мы отсюда выметаемся. Здесь паршиво. Значит, договорились насчет Таннера. - Ладно. Спасибо. Я вышел из дома. 22. ЛЕДОЛОМ Оказавшись в центре, я пошел сначала в полицию. За столом шефа восседал Магро. Его глаза подозрительно впились в меня из-под светлых ресниц, а морщины на дубленом лице были глубже и мрачнее обычного. - Когда вы в последний раз видели Дину Бранд? - спросил он без всякой подготовки, даже не кивнув. Казалось что звуки идут у него не изо рта, а со скрежетом продираются через костлявый нос. - Вчера в десять сорок вечера или около того, сказал я. - А что? - Где? - У нее дома. - Сколько вы там были? - Минут десять, может быть, пятнадцать. - Почему? - Что почему? - Почему вы не остались дольше? - А почему, - осведомился я, садясь на стул, которого он мне не предложил, - вы полагаете, что вам можно лезть в мои дела? Он свирепо поглядел на меня, набрал в легкие воздуху и рявкнул мне в лицо: - Убийство! Я засмеялся и сказал: - Неужели вы думаете, что она замешана в смерти Нунана? Я хотел закурить, но не рисковал достать сигарету. Слишком хорошо известно, что курево - первая помощь для нервных. Магро пытался просверлить меня взглядом насквозь. Я не опустил глаз, твердо надеясь, что, как большинство людей, выгляжу правдивее всего, когда вру. В конце концов он отказался от своей попытки и спросил: - А почему бы и нет? Это была неуклюжая уловка. Я равнодушно сказал: - Действительно, почему бы и нет? - Я предложил ему сигарету и закурил сам. Затем добавил: - По-моему, это работа Шепота. - Он там был? - Наконец-то Магро перехитрил собственный нос, и слова стали отскакивать у него прямо от зубов. - Где был? - У Бранд. - Нет, - сказал я, наморщив лоб. - Как он мог там быть, если в это время убивал Нунана? - К черту Нунана! - раздраженно воскликнул исполняющий обязанности. - Зачем вы его все время сюда приплетаете? Я постарался посмотреть на него так, будто решил, что он свихнулся. Он объявил: - Вчера вечером убили Дину Бранд. Я сказал: - Да? - Теперь будете отвечать на вопросы? - Конечно. Я был у Уилсона с Нунаном и остальными. Ушел оттуда примерно в десять тридцать и забежал к ней, чтобы сказать, что мне нужно ехать в Таннер. Мы еще раньше договаривались повидаться. Я пробыл там минут десять, успел выпить стаканчик. У нее никого не было, разве что прятался кто-нибудь. Когда ее убили? И как? Магро рассказал, что сегодня утром он послал к Дине двух своих ищеек - Шеппа и Ванамана - узнать, сможет ли и захочет ли она помочь полиции прихватить Шепота за убийство Нунана. Сыщики явились к Бранд в девять тридцать. Парадная дверь была приоткрыта. На звонки никто не отвечал. Они вошли и обнаружили, что девушка лежит в столовой на спине, мертвая, с колотой раной на левой стороне груди. Доктор, осмотревший тело, заявил, что ее убили тонким, круглым, острым металлическим оружием длиной около пятнадцати сантиметров примерно в три часа ночи. Шкафы, чуланы, сундуки и прочее были тщательно и умело перерыты. В сумке у девушки, как и вообще в доме, денег не оказалось. Шкатулка из-под драгоценностей на туалетном столике была пуста. На пальцах убитой остались два бриллиантовых кольца. Орудия, которым ее закололи, полиция не нашла. Специалисты по отпечаткам пальцев не обнаружили ничего. Ни двери, ни окна, по всей видимости, не были взломаны. Осмотр кухни показал, что девушка пила с каким-то гостем или гостями. - Пятнадцать сантиметров, круглое, тонкое, острое, - повторил я описание оружия. - Похоже на ее ледолом. Магро потянулся к телефону и велел кому-то прислать Шеппа и Ванамана. Шепп был высокий, с покатыми плечами; его широкий рот создавал впечатление суровой честности, что, возможно, объяснялось испорченными зубами. Второй сыщик был плотный, коренастый, с багровыми прожилками на носу и почти без шеи. Магро познакомил нас и спросил у них о ледоломе. Они такого предмета не видели и твердо на этом стояли. Подобную вещь они бы не проглядели. - Был ли он там вчера вечером? - спросил меня Магро. - Я стоял рядом, когда Дина колола им лед. Я описал его. Магро велел сыщикам снова осмотреть дом, а потом поискать ледолом в окрестностях. - Вы ее знали, - заявил он, когда Шепп и Ванаман ушли. - Какое у вас мнение об этой истории? - Слишком рано мне иметь мнение, - ушел я от ответа. - Дайте мне час-другой, чтобы подумать. А вы сами как считаете? Он снова впал в уныние и проворчал: - Откуда мне знать, черт побери? Но то, что Магро отпустил меня без дальнейших расспросов, говорило яснее слов: он уже решил, что девушку убил Шепот. Я задумался, вправду ли убийство лежит на совести маленького игрока, или это очередное ложное обвинение, которые так любят возводить на него полицейские шефы Отравилла. Впрочем, это уже не имело значения. Он почти наверняка убрал Нунана - лично или послав доверенных лиц, а повесить его в любом случае можно не больше одного раза. Когда я вышел от Магро, в коридоре было полно народу. Некоторые - совсем молодые, почти подростки, некоторые - иностранцы, и у большинства был довольно свирепый вид. У выхода я повстречался с Доннером, одним из участников экспедиции к "Кедровой Горке". - Привет, - сказал я. - Это что за банда? Разгоняете тюрьму, чтобы освободить место для новой партии? - Это наше новое подкрепление, - заявил он. В его голосе не слышалось излишнего доверия к новичкам. - Пополняемся. - Поздравляю, - сказал я и пошел дальше. Пика Марри я нашел в его бильярдной. Он сидел за табачным прилавком и беседовал с тремя людьми. Я сел в другом конце комнаты и стал смотреть, как двое парнишек сшибают шары. Через несколько минут долговязый хозяин подошел ко мне. - Если увидишь на днях Рено, - сказал я ему, - можешь передать, что Пит Финн приводит своих ребят к присяге в качестве подкрепления для полиции. - Это я могу, - согласился Марри. Когда я вернулся в гостиницу, в вестибюле сидел Мики Лайнен. Он вошел следом за мной в номер и доложил: - Твой Дэн Ролф вчера после полуночи удрал из больницы. Эскулапы сильно кипятятся. Они как раз собрались сегодня утром вытаскивать у него из мозгов кусочки костей. Но Ролф исчез вместе с пожитками. Про Шепота пока ничего не знаем. Дик сейчас ищет Билла Куинта. А в чем там дело с этой девушкой, которую зарезали? Дик говорит, что ты узнал об этом раньше, чем полиция. - Я... Зазвонил телефон. Мужской, ораторски изысканный голос произнес мое имя с вопросительным знаком в конце. Я сказал: - Он самый. Голос сообщил: - Говорит мистер Чарлз Проктор Дон. Я думаю, вы не сочтете потраченным впустую свое время, если посетите мою контору в любой удобный для вас, но как можно более ранний час. - Не сочту? А кто вы такой? - Мистер Чарлз Проктор Дон, юрист. Мое помещение находится на Грин-стрит, квартал Ратледж, номер 310. Я думаю, вы не сочтете... - Вы не могли бы в общих чертах рассказать, в чем дело? - Существуют дела, которые не подлежат обсуждению по телефону. Я думаю, вы не сочтете... - Ладно, - снова прервал его я. - Если получится, забегу сегодня днем. - Это будет весьма, весьма разумно с вашей стороны, - заверил он меня. Я повесил трубку. - Ты собирался просветить меня насчет убийства Бранд, - напомнил Мики. - Нет, не собирался, - ответил я. - Я хотел сказать, что выследить Ролфа будет нетрудно, если он бегает с проломленным черепом и весь в бинтах. Попробуй, а? Начни с Харрикейн-стрит. Мики изобразил на румяном лице широченную улыбку актера-комика и сказал: - Только не вздумай объяснять мне, что к чему. Я всего-навсего работаю под твоим началом - и только. Он взял шляпу и покинул номер, а я растянулся на постели и стал курить сигареты одну за одной. Я размышлял насчет прошлой ночи - в каком я был настроении, как потерял сознание, что мне снилось и как я очнулся. Мысли эти были достаточно неприятны, так что я обрадовался, когда их прервали. В дверь поскреблись ногтями. Я открыл. Передо мной стоял незнакомый человек. Он был молод, худ и щегольски одет. Густые брови и угольно-черные усики выделялись на очень бледном, нервном, однако не робком лице. - Я Тед Райт, - заявил он, протягивая руку, словно я должен был обрадоваться такому знакомству. - Вы, наверное, слышали обо мне от Шепота. Я пожал ему руку, впустил, закрыл дверь и спросил: - Вы друг Шепота? - Еще бы. - Он вскинул два плотно сжатых пальца. - Мы с ним вот так. Я ничего не ответил. Он осмотрелся, нервно улыбнулся, подошел к открытой двери в ванную, заглянул туда, вернулся, облизал губы и выложил свое предложение: - Я его пришибу для вас за полтысячи. - Шепота? - Ага, и это почти даром. - Зачем мне его убивать? - осведомился я. - Он же кокнул вашу дамочку, верно? - Вот как? - Да ну, не дурите. Что-то шевельнулось у меня в мозгах. Чтобы эта мысль успела раскрутиться как следует, я сказал: - Садитесь. Это надо обсудить. - Нечего тут обсуждать, - резко ответил он, не двигаясь с места. - Или вы хотите, чтобы его убрали, или не хотите. - Тогда не хочу. Он что-то сказал неразборчивое и повернулся к выходу. Я встал между ним и дверью. Он остановился, глаза у него забегали. Я спросил: - Значит, Шепота нет в живых? Он отступил на шаг и стал заводить руку за спину. Я ударил его в челюсть, вложив в удар все девяносто пять килограммов своего веса. Ноги у него переплелись, и он свалился на пол. Я подтянул его за кисти, дернул к себе и прорычал: - Выкладывай. Что произошло? - Я тебе ничего не сделал. - Еще чего не хватало. Кто добрался до Шепота? - Ничего я не знаю, и... Я отпустил одну его руку, дал ему пощечину наотмашь, снова поймал за руку и, сжимая что есть силы оба запястья, повторил: - Кто пришил Шепота? - Дэн Ролф, - прохныкал он. - Он подошел и всадил в него ту же штуковину, которой Шепот прикончил бабу. Это правда. - Откуда ты знаешь, что Шепот убил девушку этой штукой? - Дэн так сказал. - А что ответил Шепот? - Ничего. Ну и вид у него был, обхохочешься. Стоит, а этот шампур торчит у него из-под ребер. Потом он выхватил пугач и вкатил в Дэна две штуки подряд, и оба свалились и стукнулись головами, а у Дэна башка вся в бинтах и в крови. - А потом что? - Потом ничего. Я их перевернул, а они уже готовы. Все правда, как перед Богом. - Кто там еще был? - Никого. Шепот прятался, я один был у него в связных. Он убил Нунана своими руками и несколько дней не хотел никого видеть, кроме меня, пока не разберется. - А ты, умник, решил, что обежишь его врагов и выручишь немного деньжат за предложение его убить - уже мертвого? - Я же его не убивал. А когда выйдет наружу, что Шепота кокнули, его дружкам сразу придется несладко, - прохныкал Райт. - Я хотел собрать себе на дорогу. - И сколько собрал? - Сотню взял с Пита и полторы сотни с Пика Марри - это Рено дал. И оба обещали добавить, когда дело будет сделано. - Хныканье постепенно обрело хвастливый оттенок. - Спорю, что и Магро что-нибудь подкинул бы, и на тебя я надеялся. - Они, похоже, совсем ошалели, если купились на такую дешевку. - Ну, не знаю, - заявил он высокомерно. - Не так, это плохо придумано. - Он снова перешел на смиренный тон. - Дай мне шанс, шеф. Не продавай меня. Я тебе сейчас выложу полсотни и поделюсь тем, что возьму с Магро, - если не раззвонишь, пока я не смоюсь. - Кто еще знает, где Шепот? - Никто, кроме Дэна, только он уже покойник. - Где они? - В старом складе Редмана на Портер-стрит. Вход сзади, там, на втором этаже, у Шепота комната с койкой, печкой и жратвой. Дай мне шанс. Полсотни сейчас и беру в долю на остальное. Я выпустил его руку и сказал: - Деньги мне не нужны, но подожду пару часов. Валяй, успеешь. - Спасибо, шеф. Вот спасибо! И он заторопился к двери. Я надел пальто и шляпу, вышел из гостиницы и нашел Грин-стрит, а за ней квартал Ратледж. Под Э 310 было деревянное строение далеко не первой свежести. Контора мистера Чарлза Проктора Дона помещалась на втором этаже. Я взобрался по ветхой и скрипучей деревянной лестнице. Контора занимала две комнаты - обе грязноватые, дурно пахнущие и плохо освещенные. Я подождал в первой, пока клерк, вполне соответствовавший помещению, ходил докладывать обо мне юристу. Через полминуты клерк открыл дверь и поманил меня внутрь. Мистер Чарлз Проктор Дон оказался маленьким толстяком лет пятидесяти с хвостиком. У него были цепкие и очень светлые глаза треугольной формы, короткий мясистый нос и еще более мясистый рот, алчное выражение которого лишь частично скрывали неопрятные седые усы и неопрятная седая ван-дейковская бородка. Костюм на нем был темный и не то чтобы грязный, а с каким-то налетом. Он так и не встал из-за стола и в течение всего моего визита не снимал правой руки с ящика стола, выдвинутого на пятнадцать сантиметров. Сказал он следующее: - Дорогой мой сэр, я чрезвычайно удовлетворен, что вы сочли за лучшее признать разумность моего совета. Голос у него был еще более выспренный, чем по телефону. Я ничего не ответил. Он покивал головой, словно мое молчание вполне его удовлетворило, и продолжил: - Могу сказать, по всей справедливости, что следование данным мною советам во всех случаях будет неизменно доказывать правильность избранного вами пути. Говорю это, дорогой мой сэр, без ложной скромности, признавая, с должным смирением и глубоким пониманием истинных и непреходящих ценностей, свою ответственность, как и свои прерогативы в качестве одного из - но зачем скрывать тот факт, что кое-кто не без оснований предпочитает опускать выражение "одного из", - в качестве признанного и почитаемого деятеля юридической профессии в этом процветающем штате. Он знал еще много таких фразочек, с удовольствием их на мне испробовал и только после этого перешел к сути: - Таким образом, линия поведения, которая может показаться не совсем обычной в применении к заурядному юристу, становится - если избравший ее занимает неоспоримо выдающееся положение в своей общине и, осмелюсь сказать, за ее пределами, позволяющее ему стать выше страха и упрека, - становится проявлением той величественной морали, что бросает вызов мелким условностям, когда ей представляется возможность послужить человечеству через одного из своих избранников. И потому, дорогой мой сэр, я без колебаний отбросил с презрением все банальные мерки признанных прецедентов, чтобы призвать вас и сказать вам прямо и откровенно, дорогой мой сэр, что ваши интересы будут защищены всего надежнее посредством обеспечения моих услуг в качестве вашего юридического представителя. Я спросил: - Сколько будет стоить? - Этот вопрос, - промолвил он величественно, - имеет второстепенное значение. Однако упомянутая деталь занимает известное место в наших отношениях, и ею не следует пренебрегать. Назовем сразу цифру в тысячу долларов. Впоследствии, без сомнения... Он встопорщил усы и не договорил. Я сказал, что у меня, конечно, нет при себе таких денег. - Естественно, дорогой мой сэр. Естественно. Но это не имеет никакого значения, ни в малейшей степени. Совершенно никакого. Для этого можно выбрать любое время, любое - до десяти часов завтрашнего утра. - Завтра в десять, - согласился я. - Теперь хотелось бы узнать, зачем мне понадобился юридический представитель. Он изобразил на лице негодование. - Дорогой мой сэр, уверяю вас, что это не повод для юмористических упражнений. Я объяснил, что не шучу и в самом деле озадачен. Он прочистил горло, нахмурился как можно внушительнее и произнес: - Вполне возможно, дорогой мой сэр, что вы не полностью осознаете угрозу, нависшую над вами, но немыслимо полагать, будто вы не обладаете ни малейшим представлением о трудностях - юридических трудностях, дорогой мой сэр, - с которыми вам предстоит столкнуться и которые вытекают из обстоятельств, имевших место в не более отдаленный период, нежели истекшая ночь, да, дорогой мой сэр, истекшая ночь. Однако сейчас нет времени для углубления в этот вопрос. У меня назначено неотложное свидание с судьей Лефнером. Завтра я буду рад более детально заняться каждым тончайшим аспектом ситуации - уверяю, таких аспектов немало, - вместе с вами. Я ожидаю вас завтра в десять утра. Я обещал появиться и ушел. Вечер я провел у себя в комнате, попивая невкусное виски, думая неприятные думы и ожидая от Мики и Дика докладов, которые так и не поступили. Уснул я в полночь. 23. МИСТЕР ЧАРЛЗ ПРОКТОР ДОН Когда на следующее утро явился Дик Фоли, я был еще полуодет. Он доложил в своей экономной манере, что Билл Куинт выехал из гостиницы "Шахтерская" накануне в полдень и не оставил адреса. В двенадцать тридцать пять из Отервилла уходил поезд на Огден. Дик позвонил в филиал нашего агентства в Солт-Лейк-Сити, чтобы они послали в Огден человека с заданием - попытаться найти Куинта. - Нельзя обрывать ни одной нити, - сказал я. - Хотя, по-моему, Куинт не тот человек, который нам нужен. Дина Бранд давно дала ему отставку. Если он хотел за это поквитаться, то собрался бы задолго до вчерашнего дня. Мне кажется, он услышал о ее смерти и решил удрать - как-никак, брошенный любовник, да еще угрожал ей когда-то. Дик кивнул и сказал: - Вчера ночью на дороге стрельба. Налет. Четыре грузовика с выпивкой сожгли. Это выглядело ответом Рено Старки на известие, что шайку главного бутлегера привели к присяге в качестве полицейского пополнения. К тому времени, как я оделся, прибыл Мики Лайнен. - Дэн Ролф точно был у нее в доме, - доложил он, - Грек-лавочник напротив видел, как он выходил оттуда вчера около девяти утра. Брел по улице, шатаясь и бормоча себе под нос. Грек решил, что он пьян. - Почему грек не сказал полиции? Или сказал? - Его не спрашивали. Славные порядки в этом городке. Что будем делать? Найдем его и вручим полиции по всем правилам? - Магро уже решил, что ее убил Шепот, - сказал я, - и его не волнуют следы, которые ведут в другую сторону. Да и Ролф тут ни при чем, разве что он вернулся за ледоломом. Ее убили в три утра. В восемь тридцать Ролфа там не было, а ледолом еще торчал у нее в груди. Ясно, что... Дик Фоли встал прямо передо мной и спросил: - Откуда ты знаешь? Мне не понравились ни его взгляд, ни его тон. Я ответил: - Значит, знаю, раз говорю. Дик ничего не ответил. Мики состроил свою ухмылку и спросил: - Теперь чем займемся? Будем прояснять это дело? - В десять у меня свидание, - сообщил я им. - Околачивайтесь возле гостиницы, пока я не вернусь. Шепот и Ролф, возможно, на том свете, так что искать их не придется. Я нахмурился и пояснил Дику: - Мне про это рассказали. Я их не убивал. Маленький канадец кивнул, не сводя с меня глаз. Я позавтракал в одиночестве и направился в контору юриста. Сворачивая с Кинг-стрит, я увидел в машине, едущей по Грин-стрит, веснушчатое лицо Мотока О'Марры. Он сидел рядом с незнакомым мне человеком. Долговязый юнец помахал мне и остановил машину. Я подошел ближе. Моток сказал: - Рено хочет тебя видеть. - Где его найти? - Прыгай сюда. - Сейчас не могу, - сказал я. - Наверное, только после двенадцати. - Свистни Пику, когда сможешь. Я пообещал свистнуть. О'Марра и его спутник поехали дальше по Грин-стрит. Я прошел полквартала до Ратледжа. Занеся ногу на первую ступеньку скрипучей лестницы, ведущей к юристу, я задержался, чтобы рассмотреть некий предмет. В темном углу первого этажа он был еле виден. Это был ботинок. Он лежал в таком положении, в каком пустые ботинки не лежат. Я снял ногу со ступеньки и пошел к ботинку. Теперь повыше стала видна щиколотка и манжета черной штанины. Это подготовило меня к тому, что я обнаружил. В чуланчике между лестницей и стеной я обнаружил мистера Чарлза Проктора Дона, запихнутого между двумя щетками, тряпкой и ведром. Его ван-дейковская бородка была запачкана кровью из раны, рассекавшей лоб. Голова запрокинута назад и вбок под таким углом, который получается только, если шея сломана. Я процитировал про себя Нунана: "Что поделать - приходится", - и, осторожно отвернув у мертвеца полу пиджака, опустошил его внутренний карман, перенеся оттуда в свой собственный черную записную книжку и пачку бумаг. В двух других карманах я не нашел ничего, что меня заинтересовало бы. До остальных карманов нельзя было добраться, не сдвинув трупа, а к такому действию я не был расположен. Через пять минут я вернулся в гостиницу, прошел через боковую дверь, чтобы не столкнуться в вестибюле с Диком и Мики, и поднялся на лифте со второго этажа. У себя в комнате я сел и стал изучать добычу. Сперва я раскрыл книжку - маленькую записную книжку в обложке из искусственной кожи, какие продаются по дешевке в любом писчебумажном магазине. В ней было несколько отрывочных записей, которые для меня ничего не значили, и тридцать с лишним имен и адресов, которые значили не больше, за одним исключением: "Элен Олбури Харрикейн-стрит, Э 1229 А". Это было интересно. Во-первых, молодой человек по имени Роберт Олбури сидел в тюрьме, сознавшись, что застрелил Дональда Уилсона в приступе ревности, вызванном предполагавшимся успехом Уилсона у Дины Бранд. Во-вторых, Дина Бранд жила и была убита в доме 1232 по Харрикейн-стрит, напротив дома 1229. Своего имени я в книжке не нашел. Я отложил книжку и стал читать бумаги, которые забрал вместе с ней. Здесь тоже пришлось пролистать множество незначительных записей, прежде чем я добрался до значительного. Это были четыре письма, перехваченные резинкой. Они лежали во вскрытых конвертах и, судя по штемпелям, их отправляли с промежутками примерно в неделю. Последнее ушло шесть месяцев назад. Адресованы они были Дине Бранд. Первое, самое раннее, являло собой весьма недурное любовное послание. Второе - уже поглупее. Третье и четвертое служили прекрасными образцами того, в какого идиота может превратиться пылкий и неудачливый ухажер, особенно если он уже в годах. Все четыре письма были подписаны Илайхью Уилсоном. Я так и не выяснил, почему мистер Чарлз Проктор Дон полагал, будто может вытянуть из меня шантажом тысячу долларов. Тем не менее это дало мне пищу для размышлений. Я подхлестнул свои мозги, выкурив пару сигарет, потом спустился вниз. - Сходи, выясни что сможешь про юриста по имени Чарлз Проктор Дон, - велел я Мики. - У него контора на Грин-стрит. Держись оттуда подальше. Много времени на это не трать. Мне нужны общие сведения, и побыстрее. Дику я приказал дать мне пять минут форы, а потом ехать за мной следом в район дома Э 1229 на Харрикейн-стрит. Квартира "А" была на верхнем этаже двухэтажного здания, стоявшего почти напротив дома Дины. Дом Э 1229 был разделен на две квартиры, каждая с отдельным входом. Я нажал кнопку звонка у нужной мне двери. Открыла худенькая девушка лет девятнадцати с темными, близко посаженными глазами на желтоватом лице. Ее коротко стриженные каштановые волосы казались влажными. Из горла у нее вырвался приглушенный, испуганный звук, она попятилась, поднеся обе руки к раскрывшемуся рту. - Мисс Элен Олбури? - спросил я. Она яростно мотала головой. Сразу было видно, что это ложь. Глаза у нее были безумные. Я сказал: - Мне хотелось бы поговорить с вами несколько минут, - вошел и закрыл за собой дверь. Она ничего не ответила и стала подниматься передо мной по лестнице, испуганно оглядываясь. Мы вошли в скудно обставленную гостиную. Из ее окна был виден дом Дины. Девушка застыла посреди комнаты, не отнимая рук ото рта. Я потратил много времени и слов, пытаясь убедить ее в своей безобидности. Это ни к чему не привело. Все, что я говорил, казалось, только усиливало ее панический ужас. Ситуация была чертовски глупой. Я перестал лезть из кожи вон и сменил тему. - Вы сестра Роберта Олбури? - спросил я. Никакой реакции - ничего, кроме дикого, бессмысленного страха. Я сказал: - Когда его арестовали за убийство Дональда Уилсона, вы сняли эту квартиру и стали следить за Диной. Зачем вы это сделали? Ни слова в ответ. Мне пришлось дать собственное объяснение: - Из мести. Вы обвиняли Дину Бранд в несчастье вашего брата. Вы ждали своего шанса. Он подвернулся позавчера ночью. Вы пробрались к ней в дом, увидели, что она пьяна, и убили ее ледоломом, который нашли на кухне. Она ничего не сказала. Мне никак не удавалось стереть с ее испуганного лица потустороннее выражение. Я продолжил: - Вам помогал Дон, он все для вас устроил. Взамен ему были нужны письма Илайхью Уилсона. Кто был тот человек, которого он послал за письмами? Настоящий убийца? Кто он? И это ничего мне не дало. Никаких перемен в выражении лица, вернее, в отсутствии выражения. Ни слова. Мне захотелось ее как следует отшлепать. Я сказал: - Я дал вам возможность рассказать правду. Теперь хочу послушать вашу версию. Впрочем, как вам будет угодно. Ей было угодно продолжать молчать. Я сдался. Я боялся ее - боялся, что, если я нажму посильнее, она выкинет что-нибудь почище молчания. Я вышел из квартиры без всякой уверенности, что она поняла хоть слово из моих речей. На углу я сказал Дику Фоли: - Там в доме девушка, Элен Олбури. Девятнадцать лет, рост сто шестьдесят, тощая, вес не больше пятидесяти килограммов, да и то вряд ли наберется. Глаза близко посаженные, карие, кожа желтая, волосы каштановые, короткие, прямые, одета в серый костюм. Последи за ней. Если попробует удрать, тащи ее в полицию. Осторожней - она психованная, как дикая кошка. Я отправился в заведение Пика Марри, надеясь разыскать Рено и узнать, что ему надо. Не доходя полуквартала до места назначения, я зашел в подъезд какой-то конторы, чтобы оценить ситуацию. Перед бильярдной Марри стоял полицейский фургон. Из дверей выводили, вытаскивали и выносили людей. Те, кто выводил, вытаскивал и выносил, были не похожи на обычных фараонов. Я решил, что это команда Пита Финна, из которой сделали специальное подразделение. Видно, Пит с помощью Магро начал проводить в жизнь свою угрозу - он ведь обещал Шепоту и Рено, что, если они хотят войны, они ее получат. Пока я смотрел, подъехала карета "скорой помощи", загрузилась и отбыла. Я был слишком далеко, чтобы различить, чьи там мелькали лица и тела. Когда суматоха приутихла, я кружным путем вернулся в гостиницу. Там меня ждал Мики Лайнен с информацией насчет мистера Чарлза Проктора Дона. - Он из тех ребят, про которых ходит анекдот: "Чем занимается этот адвокат? - Уголовщиной". Кто-то из семьи Олбури, которого ты засадил, нанял эту птицу, Дона, защищать Роберта. Когда Дон явился к Олбури, тот не захотел иметь с ним дела. Этот жулик с тремя именами сам в прошлом едва не загремел куда надо. Его обвиняли в шантаже какого-то священника по имени Хилл, но Дон вывернулся. Имеет кое-какую собственность на Либерти-стрит, уж не знаю, где это. Копать дальше? - Нет, хватит. Подождем новостей от Дика. Мики зевнул, сказал, что его это устраивает, устал он бегать, кровообращение у него и так в порядке. Потом спросил, известно ли мне, что мы приобретаем широкую славу. Я пожелал узнать, что это значит. - Сейчас наткнулся на Томми Робинса, - сообщил он. - Его прислали из "Консолидейтед Пресс" освещать события. Говорит, что и другие пресс-агентства и две газеты посылают сюда специальных корреспондентов, чтобы рекламировать нашу деятельность. Я только начал произносить свою любимую обвинительную речь - что газеты годятся лишь на то, чтобы вносить путаницу, которую уже никому не распутать, - как услышал голос посыльного, выкликающего мое имя. За десять центов юноша поведал, что меня просят к телефону. Звонил Дик Фоли. - Вылезла на улицу. К дому 310 на Грин-стрит. Полно фараонов. Убили законника, фамилия Дон. Полиция ее забрала. - Где она? - У шефа, в муниципалитете. - Гуляй там поблизости и, если что-нибудь узнаешь, сразу сообщи. Я вернулся к Мики Лайнену, дал ему ключи от своего номера и новые указания: - Засядешь в моей комнате. Будешь сообщать мне все новости. Я в гостинице "Шаннон" за углом, под фамилией Дж.У.Кларк. Скажи Дику, но больше никому. Мики осведомился: - Какого черта? И, не получив ответа, отправился загружать в лифт свою разболтанную в суставах фигуру. 24. РАЗЫСКИВАЕТСЯ... Я пошел в гостиницу "Шаннон", зарегистрировался под вымышленным именем, заплатил за день и был препровожден в номер 321. Прошел час, прежде чем зазвонил телефон. Дик Фоли сказал, что поднимается ко мне. Он явился через пять минут. В его худом озабоченном лице я не обнаружил дружелюбия. В голосе тоже. Дик сказал: - Выписан ордер на твой арест. Убийство. Двоих - Бранд и Дона. Я звонил, Мики сказал, что дежурит. Объяснил, что ты здесь. Мики забрали в полицию. Сейчас его там поджаривают. - Этого я и ожидал. - Я тоже, - резко сказал он. Я произнес, заставляя себя говорить спокойно: - Думаешь, это я их убил, Дик? - Если нет, так и скажи. - Выдашь меня? - полюбопытстовал я. Он сжал губы в нитку. Загар у него на лице пожелтел. Я сказал: - Возвращайся в Сан-Франциско, Дик. У меня слишком много забот, чтобы остерегаться еще и тебя. Он очень аккуратно надел шляпу и, выходя, очень аккуратно прикрыл за собой дверь. В четыре часа я поел, покурил и почитал "Ивнинг Геральд", который мне принесли в номер. Первую страницу "Геральда" поделили между собой убийство Дины Бранд и недавнее убийство Чарлза Проктора Дона, а связующим звеном между ними была Элен Олбури. Я прочитал, что Элен Олбури - сестра Роберта Олбури. Несмотря на его признание, она была твердо убеждена, что брат невиновен и стал жертвой заговора. Она наняла Чарлза Проктора Дона для защиты. (Можно было догадаться, что не она отыскала покойного Чарлза Проктор