о. - Разумеется, - согласился толстяк. Скосив глаза, он кив- нул в сторону кухни и понизил голос: - Вы берете ее в долю? - Это тоже мое дело, - сказал Спейд. - Разумеется, - еще раз согласился толстяк, - но, - он заколебался, - хотите совет? - Валяйте. - Если вы дадите... беру на себя смелость утверждать, что какие-то деньги вы дадите ей в любом случае... так вот, если вы дадите ей меньше, чем она, по ее мнению, заслуживает, мой вам совет... берегитесь. Спейд смотрел на него издевательски участливо. - Может обидеться? - спросил он. - Непременно, - ответил толстяк. Спейд ухмыльнулся и начал сворачивать сигарету. Спейд прикурил сигарету и обратился к Гутману: - Давайте поговорим о деньгах, - сказал он, прикурив. - С превеликим удовольствием, сэр, - откликнулся тол- стяк, - но должен честно предупредить, что, кроме этих десяти тысяч долларов, у меня сейчас нет ни цента. Спейд выдохнул дым. - Мне следовало получить двадцать тысяч. - Воистину так. И я бы с радостью дал их вам, но десять тысяч долларов - это все, что я мог собрать, клянусь честью. Разумеется, сэр, вы понимаете, что это только первый взнос. Позднее... Спейд засмеялся. - Я знаю, что позднее вы заплатите мне миллион, но давай- те пока сосредоточимся на первом взносе. Пятнадцать тысяч? Гутман улыбнулся, нахмурился, покачал головой. - Мистер Спейд, я вам искренне, чистосердечно, по- клявшись честью джентльмена, сказал, что десять тысяч долла- ров - это все, чем я сейчас располагаю, до последнего пенни. - Без дураков? Гутман рассмеялся и ответил: - Без дураков. Спейд мрачно проворчал: - Паршиво, но раз уж это все, что у вас есть, отдайте-ка их мне. Гутман протянул ему конверт. Спейд пересчитал деньги, и в тот момент, когда он опускал его в свой карман, в комнату с подносом в руках вошла Бриджид О'Шонесси. Мальчишка от еды отказался. Кэйро ограничился чашкой ко- фе. Девушка, Гутман и Спейд поели яичницы, ветчины, тостов и джему и выпили по две чашки кофе. Потом все устроились ко- ротать остаток ночи. Гутман закурил сигару и принялся читать "Знаменитые уго- ловные преступления в США", изредка посмеиваясь или ком- ментируя забавлявшие его отрывки. Мальчишка до начала пятого сидел, обхватив голову руками. Потом он лег на диван ногами к Кэйро, лицом к окну и заснул. Бриджид О'Шонесси дремала в кресле у стола, слушала комментарии толстяка или вела со Спейдом разговоры ни о чем. Спейд сворачивал и курил сигареты. Он был бодр, весел и полон сил. В половине шестого он пошел на кухню и сварил еще кофе. Около шести мальчишка заворочался, проснулся и, зевая, сел на диване. Гутман, посмотрев на часы, спросил Спейда: - Вы уже можете получить сокола? - Дайте мне еще час. Гутман кивнул и возвратился к чтению книги. В семь часов Спейд подошел к телефону и назвал телефо- нистке номер Эффи Перин. - Алло, миссис Перин?.. Это мистер Спейд. Позовите, по- жалуйста, Эффи к телефону... Да, важно... Спасибо. - Он тихо просвистел две строчки из песенки "En Cuba". - Привет, ангел мой. Извини, что разбудил... Да, очень. Слушай внимательно: в нашем абонентном ящике на центральном почтамте лежит кон- верт на имя Холланда, надписанный моим почерком. В конвер- те найдешь квитанцию камеры хранения на автостанции "Пиквик-стейдж" - я сдал туда сверток, который мы с тобой получили вчера. Забери его, пожалуйста, оттуда и принеси ко мне... Да, домой... Умница, только поторопись... Пока. Без десяти восемь задребезжал звонок парадного. Спейд подошел к переговорному устройству и нажал на кнопку, от- крывающую замок. Гутман отложил книгу и, улыбаясь, встал с кресла. - Вы не возражаете, если я провожу вас до двери? - спро- сил он. - Валяйте, - ответил Спейд. Гутман пошел за ним к входной двери. Спейд открыл дверь в тот момент, когда Эффи Перин выходила из лифта с корич- невым свертком. Ее мальчишеское лицо светилось радостью, шла она почти вприпрыжку. На Гутмана она даже и не взгляну- ла. Улыбнулась Спейду и протянула ему сверток. Он взял его со словами: - Большое спасибо, сударыня. Сожалею, что испортил вам день отдыха, но... - Это далеко не первый день отдыха, что вы мне испорти- ли, - ответила она со смехом и, когда стало ясно, что он не пригласит ее в дом, спросила: - Могу я еще чем-нибудь по- мочь? Он покачал головой. - Нет, спасибо. Она сказала: "До свидания" - и направилась к лифту. Спейд закрыл дверь и отнес сверток в гостиную. Лицо Гут- мана пошло пятнами, щеки дрожали. Как только Спейд поло- жил сверток на стол, к столу подошли Кзйро и Бриджид О'Шо- несси. Оба не скрывали волнения. Мальчишка, бледный и оде- ревеневший от напряжения, поднялся на ноги, но остался у ди- вана, из-под пушистых ресниц наблюдая оттуда за другими. Спейд отошел от стола со словами: - Ну вот, прошу. Толстые пальцы Гутмана быстро расправились со шпагатом, бумагой и стружкой, и вскоре он уже держал в руках черную птицу. - Ага, - сказал он хрипло, - семнадцать лет я охотился за тобой. - В его глазах стояли слезы. Кэйро облизал красные губы и сжал руки. Девушка закусила нижнюю губу. Она, Кэйро, Гутман, Спейд и мальчишка - все дышали тяжело. Воздух в комнате был холодный, спертый, прокуренный. Гутман снова поставил птицу на стол и пошарил в своем кармане. - Это она, - сказал он, - но все-таки проверим. - На его круглых щеках заблестел пот. Когда он вынимал из кармана и открывал золотой перочинный ножичек, пальцы его дрожали. Кэйро и девушка стояли рядом, слева и справа от Гутмана. Спейд отступил в сторону - так он видел одновременно и мальчишку, и сгрудившихся у стола. Гутман перевернул птицу вверх дном и несколько раз царап- нул ножом край ее основания. Черная эмаль осыпалась ма- ленькими завитками и обнажила потемневший металл. Ос- трием ножа Гутман ковырнул металл, вырезав тонкую изогну- тую стружку. Внутренний край стружки и узкий след от ножа на основании блестели мягким серым свинцовым оттенком. Гутман задышал со свистом. Лицо его налилось кровью. Он перевернул птицу и ударил ее ножом по голове. И на голове нож уткнулся в свинец. Он выронил нож и птицу, которые со стуком упали на стол, и повернулся к Спейду. - Подделка, - сказал он хрипло. Лицо Спейда помрачнело. Он медленно кивнул и быстро схватил Бриджид О'Шонесси за руку. Он притянул ее к себе и грубо приподнял ее лицо. - Хорошо, - прорычал он ей в лицо. - Вот и ты подшутила над нами. А теперь рассказывай. Она закричала: - Нет, Сэм, нет! Это та самая птица, которую я взяла у Ке- мидова. Я клянусь... Джоэл Кэйро протиснулся между Спейдом и Гутманом, и слова полились из него визгливым потоком: - Точно! Точно! Это Кемидов! Как я раньше не догадался! Мы считали его дураком, а он всех нас одурачил! - По щекам Кэйро текли слезы. - Ты испортил все дело! - завизжал он на Гутмана. - Ты испортил все идиотской попыткой купить у него птицу! Жирный идиот! Ты подсказал ему, что птица ценная, и надоумил выяснить, насколько она ценна, и подсунуть нам ко- пию! Теперь понятно, почему ее так легко было украсть! Теперь понятно, почему он с такой готовностью услал меня искать ее по миру! Кретин! Жирный идиот! - Он зарыдал, закрыв лицо руками. Челюсть Гутмана отвисла. Он тупо моргал, глядя в пустоту. Потом потряс головой - и, едва унялось колыхание его жиро- вых складок, он уже снова был веселым общительным толстя- ком. - Перестаньте, сэр, - сказал он добродушно, - зачем вы так?! Каждый может ошибиться, и, поверьте, для меня это не менее суровый удар, чем для любого из нас. Да, это происки русского, в этом нет никакого сомнения. Так что же вы, сэр, предлагаете? Стоять здесь, обливаясь слезами, и обзывать друг друга? А может, лучше, - он сделал здесь паузу, улыбнувшись, как херувим, - отправиться в Константинополь? Кэйро отнял руки от лица и застыл, вытаращив глаза. Потом произнес, заикаясь: - Так вы?.. - Удивление его было так велико, что он не смог закончить фразу. Гутман потер свои пухлые руки. Голос его снова превра- тился в самодовольное горловое мурлыканье. - За этой фигуркой я гоняюсь уже семнадцать лет. Если мне придется потратить на это еще один год... ну что ж, сэр... это выльется в дополнительную трату времени, равную все- го, - подсчитывая, он молча шевелил губами, - пяти и пятнад- цати семнадцатым процента. Левантинец хихикнул и закричал: - Я еду с вами! Спейд вдруг отпустил запястье девушки и оглядел комнату. Мальчишки не было. Спейд вышел в прихожую. Входная дверь была открыта настежь. Спейд скорчил гримасу, закрыл дверь и вернулся в гостиную. Прислонившись к дверному косяку, он наблюдал за Гутманом и Кэйро. Посмотрев на Гутмана долгим хмурым взглядом, он произнес, подражая его горловому мур- лыканью: - Видите ли, сэр, должен вам сказать, что вы самая обыч- ная шайка воров. Гутман хихикнул. - Нам нечем пока хвалиться, сэр, это факт, - сказал он. - Но мы все пока живы, и нет никакого смысла считать, что мир пошел прахом только потому, что мы столкнулись с неболь- шим препятствием. - Он вытащил из-за спины левую руку и протянул ее к Спейду розовой бугристой ладонью вверх. - Вы- нужден попросить у вас конверт обратно, сэр. Спейд не пошевелился. Он сказал с каменным лицом: - Свою часть договоренности я выполнил. Вы получили свою птицу Я не виноват, что она оказалась не той, о которой вы мечтали, что вам не повезло. - Ну зачем же так, сэр? - сказал Гутман наставительно. - Нам всем не повезло, и неразумно ожидать, что основная тяжесть этого невезения должна лечь на плечи одного из нас, и... - он вытащил из-за спины правую руку, в которой держал маленький пистолет, украшенный серебром и золотом и ин- крустированный перламутром. - Короче говоря, сэр, вынуж- ден попросить вас вернуть мне мои десять тысяч долларов. Ни один мускул не дрогнул на лице Спейда. Он пожал пле- чами и вытащил конверт из кармана. Прежде чем отдать его Гутману, подумал, открыл конверт и вынул оттуда одну банкно- ту. Положив ее в карман, закрыл конверт и протянул его Гутма- ну. - Этого должно хватить на оплату потраченного времени и погашение расходов, - сказал он. Немного поколебавшись, Гутман, передразнивая Спейда, пожал плечами и взял конверт. - А теперь, сэр, - сказал он, - мы попрощаемся с вами, если только, - жировые валики вокруг его глаз съежились, - вы не едете с нами в Константинополь. А почему бы вам и не поехать? Честно говоря, сэр, я бы хотел иметь вас рядом. Я люблю таких людей, как вы, - предприимчивых и рассудитель- ных. Именно на вашу рассудительность я и рассчитываю, выра- жая уверенность, что вы сохраните в тайне все детали нашего маленького предприятия. Вы не можете не понимать, что любые юридические трудности, с которыми мы можем стол- кнуться в связи с последними событиями, в равной степени коснутся вас и очаровательной мисс О'Шонесси. Вы слишком умны, чтобы не понимать этого, сэр. - Понимаю, - ответил Спейд. - А я и не сомневался. Я настолько в вас уверен, что сейчас, когда у вас нет другой возможности, понимаю, что вы справи- тесь с полицией и без козла отпущения. - Справлюсь, - ответил Спейд. - А я и не сомневался. Ну что ж, сэр, как говорят, "уходя - уходи". Прощайте. - Он церемонно поклонился. - И вы, мисс О'Шонесси, прощайте. Rara аvis^4 я оставляю вам на память. Глава 20 Если тебя повесят Целых пять минут после того, как Каспер Гутман и Джоэл Кэйро вышли из парадного, Спейд стоял неподвижно, хмуро уставившись из-под насупленных бровей на ручку открытой двери. Складки у крыльев носа обозначились резче и покрасне- ли. Он вытянул губы и чуть надул их. Вдруг решительно сжал их и шагнул к телефону На Бриджид О'Шонесси, которая стоя- ла у стола, с беспокойством наблюдая за ним, он даже не взглянул. Он взял телефон в руки, снова поставил его на полку и наг- нулся к телефонной книге. Быстро перелистав страницы, нашел нужную, провел пальцем по колонке цифр, выпрямился и сно- ва взял в руки телефонный аппарат. Назвав номер, спросил: - Алло, сержант Полхаус на месте?.. Позовите его, пожа- луйста. Это Сэмюэл Спейд... - Ожидая, он задумчиво смотрел в никуда. - Привет, Том. У меня есть кое-что для тебя... Да, це- лый мешок. Значит, так: Терзби и Джакоби застрелены маль- чишкой, которого зовут Уилмер Кук. - Он тщательно описал молодого человека. - Мальчишка работает на Каспера Гутма- на. - Он описал Гутмана. - Тип по имени Кэйро, которого вы застали у меня, тоже с ними... Да, верно... Гутман живет, или жил, в номере 12-К отеля "Александрия". Они только что ушли от меня, и вам надо пошевеливаться - они смываются из горо- да; впрочем, погони за собой они не ожидают... С ними рабо- тает еще и девушка - дочь Гутмана. - Он описал Реа Гутман. - Будь осторожен с мальчишкой. Он, судя по всему, превос- ходно владеет огнестрельным оружием... Ты прав. Том, есть у меня и кое-какие вещественные доказательства. Например, пистолеты, из которых он, видимо, стрелял в Терзби и Джако- би... Верно. Не теряй времени - и удачи тебе! Спейд медленно положил трубку на рычаг, а телефон - на полку. Облизал губы и бросил взгляд на свои руки. Ладони его взмокли. Он глубоко вздохнул, повернулся и в три больших быстрых шага оказался в гостиной. Бриджид О'Шонесси, испуганная его неожиданным появле- нием, нервно засмеялась. Высокий мощный мускулистый Спейд, стоя лицом к лицу с Бриджид О'Шонесси, сказал с суровым видом и холодной улыбкой: - Как только их схватят, они заговорят - о нас. Мы сидим на пороховой бочке, до прихода полиции остались считанные минуты. Выкладывай все - быстро! Гутман послал тебя и Кэй- ро в Константинополь, так? Она начала говорить, остановилась и прикусила губу. Он положил ей руку на плечо. - Черт бы тебя подрал, говори! Мы в одной лодке, и вы- прыгнуть я тебе не позволю. Говори. Он послал тебя в Констан- тинополь? - Д-да, послал. Там я встретила Джо и... и попросила его помочь мне. Потом мы... - Подожди. Ты попросила Кэйро помочь тебе стащить пти- цу у Кемидова? - Да. - Для Гутмана? Она снова замолчала в нерешительности, поежилась под его грозным, пугающим взглядом, сглотнула и сказала: - Нет, тогда нет. Мы думали, что достаем ее для себя. - Хорошо. Потом? - Потом я испугалась, что Джо обманет меня, поэтому поэтому я обратилась за помощью к Флойду Терзби - И он помог. Дальше? - Дальше мы достали сокола и уехали в Гонконг. - С Кэйро? Или же вы избавились от него еще до этого? - Да. Мы оставили его в Константинополе, в тюрьме... Что-то произошло с его чеком. - Короче говоря, вы специально подставили его полиции, чтобы задержать там? Она смущенно взглянула на Спейда и прошептала: - Да. - Ладно. Итак, ты и Терзби оказались с соколом в Гонкон- ге. - Да, и тогда... я плохо знала его... я не знала, можно ли ему доверять. Я думала, что так будет безопаснее... в общем, я встретила капитана Джакоби и, зная, что его пароход идет в Сан-Франциско, попросила его привезти для меня пакет... в па- кете была птица. Я не могла доверять ни Терзби, ни Джо, кро- ме того... кто-нибудь, работающий на Гутмана, мог оказаться на пароходе, на котором мы собирались плыть... так что это по- казалось мне самым безопасным. - Хорошо. Потом вы с Терзби приплываете сюда на одном из самых быстроходных судов. Что дальше? - Дальше... дальше я боялась Гутмана. Я знала, что у него везде свои люди... связи... и что он сразу узнает, как мы прове- ли его. И я боялась, что ему стало известно о нашем плане уд- рать из Гонконга в Сан-Франциско. Он был в Нью-Йорке, и я понимала, что, скажем, получив телеграмму, он сможет добраться до Сан-Франциско одновременно с нами или даже раньше. Так оно и случилось. Я тогда еще не знала, но боялась этого, а мне надо было дождаться капитана Джакоби. И я боя- лась, что Гутман найдет меня... или найдет Флойда и переманит его. Вот почему я пришла к вам и попросила последить за ним для... - Вранье, - сказал Спейд. - Терзби был у тебя на крючке, и ты знала это. Очень уж он был охоч до женщин. Из его досье ясно, что... если и случались у него провалы, то только из-за женщин. А в его возрасте люди не меняются. Досье его ты мо- гла и не знать, но то, что он никуда от тебя не денется, ты знала точно. Она покраснела и робко посмотрела на него. Он сказал: - Ты хотела избавиться от него до прибытия Джакоби с до- бычей. На что ты рассчитывала? - Я... я знала, что он уехал из Штатов с каким-то игроком. Я не знала, в чем там дело, но думала, что если это что-то серье- зное и он увидит за собой слежку, то вспомнит о своих старых грехах, испугается и убежит. Я не думала... - Ты сама сказала ему, что за ним следят, - сказал Спейд доверительно. - У Майлза было маловато мозгов, но все-таки он был не такой олух, чтобы его раскололи в первый же вечер. - Да, я сказала. Когда мы пошли на прогулку в тот вечер, я притворилась, будто заметила, что мистер Арчер следит за на- ми и показала его Флойду. - Она зарыдала. - Но, пожалуйста, поверь мне, Сэм, я бы никогда этого не сделала, если бы знала, что Флойд убьет его. Я думала, он испугается и убежит из горо- да. Мне и в голову не могло прийти, что он может вот так про- сто застрелить его. Спейд по-волчьи ухмыльнулся одними губами и сказал: - Если ты подумала, что Флойд не убьет Майлза, то ты, ан- гел мой, была права. Лицо девушки выразило крайнее удивление. Спейд сказал: - Терзби не убивал его. К удивлению ее теперь добавилась и растерянность. Спейд продолжал: - У Майлза было маловато мозгов, но - черт возьми! - он слишком долго работал сыщиком, чтобы вот так попасться че- ловеку, которого он пас. В тупиковой улочке с пистолетом, зат- кнутым за пояс, и в плаще, застегнутом на все пуговицы? Исключено. Он был глуп, но не настолько. Два единственных выхода из переулка прекрасно просматриваются с Буш-стрит, если стоять над туннелем. Ты сама говорила, что Терзби был плохим актером. Он не сумел бы ни заманить Майлза в пере- улок, ни затащить его туда силой. Майлз был глуп, но не нас- только. Он провел языком за нижней губой и мило улыбнулся де- вушке. Потом сказал: - Но он пошел бы туда с тобой, ангел мой, особенно если бы увидел, что там никого нет. Ты его клиент, так почему бы ему не бросить слежку за Терзби, если ты сама на этом настаи- ваешь, и почему бы не пойти туда, куда ты его зовешь? На эту глупость его хватило. Он ел тебя всю глазами, облизывал губы и улыбался - рот до ушей. И тебе ничего не стоило встать в темноте рядом с ним и продырявить его из револьвера, кото- рый ты в тот вечер взяла у Терзби. Бриджид О'Шонесси попятилась от него, пока не наткнулась на стол. Бросив на него полный ужаса взгляд, она закричала: - Не смей... не смей мне говорить такое, Сэм! Ты же знаешь, что я этого не делала. Ты знаешь... - Хватит! - Он посмотрел на свои часы. - Полицейские ворвутся сюда с минуты на минуту, мы сидим на пороховой бочке. Говори! Она прижала ко лбу тыльную сторону руки. - Ах, как ты можешь обвинять меня в таком ужасном?.. - Хватит, я сказал тебе, - произнес он тихим раздражен- ным голосом. - Тут не место разыгрывать школьные страсти. Слушай меня. Мы оба рискуем попасть на виселицу. - Он схватил ее за руку и заставил встать перед собой. - Говори! - Я... я... Как ты узнал, что он облизал свои губы и?.. Спейд хрипло рассмеялся. - Я хорошо знал Майлза. Но это неважно. Зачем ты при- стрелила его? Она вырвала свою руку из цепких пальцев Спейда и, обхва- тив его шею двумя руками, наклонила его голову к себе. Тело ее, от колен до груди, прильнуло к нему. Он обнял ее и прижал к себе. Глаза ее с темными ресницами были полузакрыты. Го- ворила она грубым срывающимся голосом: - Сначала я не хотела. Честное слово, не хотела. Я хотела только напугать Флойда, но когда Флойд не испугался, я... Он шлепнул ее по плечу. - Не ври. Ты попросила нас с Майлзом самим заняться твоим делом. Ты хотела, чтобы за Терзби следил человек, кото- рого ты знаешь и который бы знал тебя и пошел бы с тобой в случае надобности. Револьвер ты взяла у Терзби заранее в тот вечер. И квартиру в "Коронете" ты сняла заблаговременно. Че- моданы твои уже были там, а не в отеле, и, осматривая твою квартиру, я нашел в ней счет, оплаченный почти за неделю до того дня, когда ты якобы сняла ее. Она с трудом сглотнула и заговорила смиренно: - Да, я солгала, Сэм. Я действительно собиралась его... если Флойд... я... я не могу говорить это, глядя тебе в глаза. Сэм. - Она опустила голову, прижалась к нему щекой и про- шептала в ухо: - Я знала, Флойда не так-то просто напугать, но я думала, что если он заметит за собой слежку, то он либо... Я не могу, Сэм! - Она прижалась к нему, рыдая. Спейд сказал: - Ты рассчитывала, что Флойд сцепится с Арчером и один из них будет убит. Если убьют Терзби, то тем самым ты избав- лена от него сразу, а если убьют Майлза, то уж ты позаботи- лась бы, чтобы Флойда поймали и опять-таки избавили тебя от него. Так? - П-п-почти. - А когда ты поняла, что Терзби не собирается биться с Майлзом, ты взяла у него револьвер и убила его сама. Так? - Да... хотя и не совсем точно. - Но достаточно точно. И такую возможность ты предус- матривала с самого начала. Ты рассчитывала, что в этом случае убийство повесят на Флойда. - Я... я думала, что его задержат по крайней мере до при- бытия капитана Джакоби с соколом и... - Но ты тогда еще не знала, что Гутман уже здесь и охо- тится за тобой. Этого ты не предполагала, иначе не избавилась бы от своего телохранителя. Ты поняла, что появился Гутман, как только узнала об убийстве Терзби. Тут ты живо сообразила, что нужен новый защитник, и вернулась ко мне. Так? - Да, но... о, дорогой мой!., дело не только в этом. Я бы все равно рано или поздно пришла к тебе. Как только я увидела тебя, я сразу поняла... Спейд нежно сказал: - Ты ангел! Если тебе повезет, ты выйдешь из Сан-Квентина через двадцать лет и тогда обязательно придешь ко мне. Она отстранилась от него, отвела голову назад и, совершен- но сбитая с толку, посмотрела ему в глаза. Белый как полотно Спейд сказал нежно: - Видит бог, я надеюсь, они не повесят тебя, бесценная моя, за вот эту прелестную шейку. - Он ласково провел рукой по ее шее. В тот же миг она вырвалась из его объятий, снова стукну- лась о стол и, сжавшись в комок, обеими руками схватилась за горло. На осунувшемся лице горели безумные глаза. Она без- звучно открывала и закрывала пересохший рот. Потом сказала тихим хриплым голосом: - Ты не... - Закончить она не смогла. Лицо Спейда стало изжелта-белым. Губы его улыбались, во- круг искрящихся глаз собрались веселые морщинки. Говорил он мягко, вкрадчиво: - Я сдам тебя в полицию. Есть шанс, что тебе сохранят жизнь. Это значит, что из тюрьмы ты выйдешь через двадцать лет. Ты ангел. Я буду ждать тебя. - Он откашлялся. - А если тебя повесят, я тебя никогда не забуду. Она уронила руки и выпрямилась. Лицо ее разгладилось, успокоилось, лишь в глазах еще изредка вспыхивали искорки сомнения. Она с нежностью улыбнулась ему в ответ. - Не надо, Сэм, не надо говорить такое даже в шутку. Ты так напугал меня! Я действительно подумала на миг, что ты... Ты так часто бываешь необуздан и непредсказуем, что... - Она осеклась. Резко подалась вперед и всмотрелась в его глаза. Щеки и губы ее затряслись, страх вернулся в глаза. - Что?.. Сэм! - Она снова схватилась руками за горло и съежилась. Спейд засмеялся. Его изжелта-белое лицо покрылось ка- пельками пота, и, хотя он все еще улыбался, вкрадчивые инто- нации сменились хриплым карканьем. - Не дури. Ты проиграла. После того как заговорят эти пташки, один из нас должен проиграть. Меня бы они обяза- тельно повесили. А тебе еще может и повезти. Согласна? - Но... но, Сэм, ты не смеешь! После всего, что было между нами. Ты не можешь... - Черта лысого я не могу. Она судорожно вздохнула. - Так ты играл со мной? Только притворялся... Чтобы зама- нить меня в ловушку? Я тебе совсем... не нравилась? Ты не любил... не... л-любишь меня? - Люблю, - сказал Спейд. - Ну и что с того? - Мышцы, державшие улыбку на его лице, напряглись до предела. - Я те- бе не Терзби. И не Джакоби. Мной ты вертеть не будешь. - Это несправедливо, - закричала она. На глаза у нее на- вернулись слезы. - Несправедливо. Гадко. Ты знаешь, что это неправда. Как ты можешь? - Могу, черт возьми, - сказал Спейд. - Ты легла со мной в постель, чтобы отвязаться от моих вопросов. Вчера ты выма- нила меня из конторы по требованию Гутмана, обманув по те- лефону моего секретаря. Вечером ты пришла сюда вместе с ними и осталась внизу поджидать меня. Ты была в моих объ- ятиях, когда мышеловка захлопнулась, чем и лишила меня воз- можности выхватить свой пистолет, если бы он у меня был, или же побороться за чужой, приди мне такая идея в голову. И если они не взяли тебя с собой, то потому, что у Гутмана достаточно мозгов, чтобы не доверять тебе и прибегать к твоей помощи лишь в случаях крайней необходимости; да еще, пожалуй, пото- му, что, поскольку, как он считает, ты вертишь мной, как хо- чешь, я, чтобы не причинить вреда тебе, не трону и его. Бриджид О'Шонесси сморгнула слезу. Сделав шаг вперед, она, прямая и гордая, посмотрела ему в глаза. - Ты обвинил меня во лжи, - сказала она. - А теперь сам лжешь. Ты лжешь, если не хочешь признаться, что в глубине души чувствуешь, как, несмотря ни на что, я люблю тебя. Спейд резко и быстро поклонился. Глаза наливались кровью, но в остальном его мокрое желтоватое лицо с застыв- шей улыбкой не изменилось. - Пусть я это чувствую, - сказал он. - Что с того? Я дол- жен доверять тебе? Тебе, сыгравшей такую милую шутку с... с моим предшественником Терзби? Тебе, хладнокровно, словно муху, пристрелившей Майлза, против которого, собственно, ты ничего не имела, с единственной целью - утопить Терзби? Те- бе, надувшей Гутмана, Кэйро, Терзби - кого еще? Тебе, кото- рая за все время нашего знакомства и получаса не могла чест- но играть со мной? И я тебе должен доверять? Нет, нет, доро- гая. Я бы не доверился тебе, если бы и мог. Зачем? Она не отвела взгляда от его глаз и ответила ему твердым голосом: - Зачем? Если ты играл со мной, если ты не любишь меня, ответа на этот вопрос нет. А если бы любил, то ответа бы и не требовалось. Глаза Спейда налились кровью, а деревянная улыбка пре- вратилась в гримасу. Хрипло откашлявшись, он сказал: - Чертовски неподходящее время для речей. - Он поло- жил ей руку на плечо. Рука его подрагивала. - Мне плевать на то, кто кого любит. Мной ты вертеть не будешь. Я не пойду по стопам Терзби и, черт знает, кого еще. Ты убила Майлза и за это ответишь. Я мог бы помочь тебе, отпустив других и взяв на себя все трудности общения с полицией. Но сейчас уже поздно. Сейчас я тебе уже ничем не могу помочь. Да и не стал бы, если бы и мог. Поверх его руки, лежавшей на ее плече, она положила свою. - Тогда не помогай мне, - прошептала она, - но только не надо делать мне больно. Отпусти меня. - Нет, - сказал он. - Я пропал, если не передам тебя по- лицейским, когда они сюда пожалуют. Только этим я еще могу спастись от тюрьмы. - И ты ничем не хочешь пожертвовать ради меня? - Мною ты вертеть не будешь. - Не говори так, пожалуйста. - Она сняла его руку со свое- го плеча и поднесла ее к лицу. - Зачем тебе так поступать со мной, Сэм? Неужели мистер Арчер был тебе ближе, чем... - Майлз, - сказал Спейд хрипло, - был сукин сын. Я понял это в первую же неделю нашей совместной работы и со- бирался вышвырнуть его, как только истечет срок контракта. Так что, убив его, ты мне ничем не навредила. - Тогда в чем же дело? Спейд высвободил свою руку. Он уже не улыбался и не гри- масничал. На его мокром желтом лице залегли суровые склад- ки. - Послушай, - сказал он. - Толку у нас не будет. Ты ни- когда не поймешь меня, но я все же попытаюсь еще раз, пос- ледний. Слушай. Когда у тебя убивают компаньона, ты должен что-то сделать. И совершенно неважно, как ты к нему отно- сился. Он был твоим компаньоном, и ты обязан сделать что-нибудь. Видишь ли, мы к тому же были детективами. И ког- да убивают кого-то из твоей конторы, отпускать убийцу - пос- леднее дело. Для всех - для твоей конторы, для любого детек- тива, где бы он ни работал. Третье: я детектив и ожидать от меня, что я буду ловить преступников, а потом отпускать их на все четыре стороны, это все равно, что напустить собаку на кро- лика, но не позволять ей схватить его. Иногда такие вещи, ко- нечно, случаются, но они противоестественны. Я мог отпустить тебя, только позволив улизнуть Гутману, Кэйро и мальчишке. Но... - Ты это серьезно? - перебила она. - Может, ты думаешь, я поверю, будто все, что ты говоришь, достаточная причина, чтобы сдать меня... - Дослушай, а потом и говори. Четвертое: отпустить тебя я могу, только отправившись вместе с остальными на виселицу. Дальше. У меня нет оснований доверять тебе, но допустим, я тебе доверился и сумел как-то выпутаться из этой истории - в этом случае я всю жизнь у тебя на крючке, и ты сможешь дер- гать за веревочку, когда захочешь. Это уже пятое. Шестое со- стоит в том, что, поскольку я тоже кое-что знаю о тебе, у меня нет гарантии, что тебе однажды не захочется продырявить и меня. Седьмое: мне даже и думать противно, что у тебя есть шанс - пусть даже и один из ста - обвести меня вокруг паль- ца. И восьмое - впрочем, хватит. И все это на одной чаше ве- сов. Может, некоторые из соображений не очень серьезные. Не буду спорить. Но, посуди сама, сколько их! А что можно поло- жить на другую чашу? Только то, что, может быть, ты любишь меня, а я, может быть, люблю тебя. - Ты ведь наверняка знаешь, - прошептала она, - любишь меня или нет. - Не знаю. Потерять от тебя голову немудрено. - Он жад- но осмотрел ее с головы до ног и с ног до головы. - Но я не знаю, что такое любовь. И не уверен, что это знает кто-нибудь вообще. Но предположим, я знаю, что люблю тебя. Что с того? Через месяц все может кончиться. Со мной такое уже бывало раньше... и быстро кончалось. Что тогда? Тогда я буду думать, что ты обвела меня вокруг пальца. А если я отпущу тебя и попа- ду в тюрьму, то уж точно буду считать себя последним идио- том. А если я сдам тебя в полицию, то жалеть, конечно, буду чертовски... мне предстоят невеселые ночи... но это пройдет. Слушай. - Он взял ее за плечи, она выгнулась, и он склонился над ней. - Если тебя все это не убеждает, плюнь, а решим мы так: я не стану с тобой спать как раз потому, что все во мне хо- чет... хочет послать к дьяволу все последствия и сделать это... и еще потому... черт бы тебя подрал... что ты рассчитывала на свои чары, общаясь со мной, как и со всеми другими. - Он от- пустил ее плечи, и руки его плетьми повисли вдоль тела. Она взяла его лицо в свои ладони и снова притянула его к себе. - Посмотри мне в глаза и скажи правду. Решился бы ты со- творить со мной такое, если бы сокол оказался настоящим и те- бе выплатили твою долю? - Какая сейчас разница? Не думай, что я такой продажный, каким хочу казаться. Такая репутация выгодна для дела - платят больше и легче общаться с противником. Она продолжала молча смотреть на него. Он слегка повел плечами и сказал: - Что ж, куча денег была бы дополнительным грузом на другой чаше весов. Она приблизила к нему свое лицо. Губы ее чувственно при- открылись. Она прошептала: - Если бы ты любил меня, на другой чаше весов больше бы ничего не требовалось. Спейд сжал зубы и произнес сквозь них: - Мной ты вертеть не будешь. Она поцеловала его в губы, обняла, прильнула к нему всем телом. Когда в дверь позвонили, она была в его объятиях. Обнимая Бриджид О'Шонесси левой рукой, Спейд открыл входную дверь. За дверью стояли лейтенант Данди, сержант Том Полхаус и еще два детектива. Спейд сказал: -- Привет, Том. Взяли голубчиков? - Взяли, - сказал Полхаус. - Прекрасно. Заходите. А вот и еще одна пташка для вас. - Спейд подтолкнул девушку вперед. - Она убила Майлза. Есть у меня, кроме того, и кое-какие вещички - пистолеты маль- чишки, пистолет Кэйро, черная статуэтка, из-за которой все и заварилось, а также банкнота в тысячу долларов, которой хоте- ли подкупить меня. - Он посмотрел на Данди, нахмурился, на- клонился вперед, чтобы заглянуть ему в лицо, и рассмеял- ся. - Что, черт возьми, стряслось с твоим приятелем, Том? На нем лица нет. - Спейд снова засмеялся. - Голову даю на отсе- чение, что, выслушав Гутмана, он решил, что наконец-таки взял меня за жабры. - Перестань, Сэм, - проворчал Том. - Мы и не думали... - Черта с два вы не думали, - сказал Спейд весело. - Ты-то, конечно, понимал, что я водил Гутмана за нос, а он шел сюда, облизываясь, и предвкушал, как будет вязать меня. - Перестань, - снова поворчал Том, искоса поглядывая на своего начальника. - Нам все рассказал Кэйро. Гутман мертв. Когда мы приехали, мальчишка заканчивал дырявить его пуля- ми. - Это следовало ожидать, - кивнул Спейд. Когда в понедельник утром, в начале десятого, Спейд вошел в свой кабинет, Эффи Перин бросила газету и поспешно вско- чила с его кресла. Он сказал: - Доброе утро, ангел мой. - То... что газеты пишут... правда? - спросила она. - Да, сударыня. - Он бросил шляпу на стол и сел. Цвет ли- ца у него был все еще нездоровый, но выглядел он вполне уве- ренно и бодро, а взгляд его слегка красноватых глаз был ясен. Карие глаза девушки были странно расширены, рот кри- вился. Она стояла рядом, глядя на него сверху вниз. Он поднял голову, ухмыльнулся и сказал с издевкой: - Вот и верь женской интуиции. Она спросила каким-то странным голосом: - Это правда, что ты так с ней поступил, Сэм? Он кивнул. - Твой Сэм - детектив. - Он строго взглянул на нее. Обнял за талию, положив ладонь на бедро. - Она действитель- но убила Майлза, ангел мой, - сказал он тихо, - между де- лом, вот так. - Он щелкнул пальцами другой руки. Она отстранилась от него почти с брезгливым выражением лица. - Не надо, пожалуйста, не трогай меня, - сказала она, су- дорожно вздыхая. - Я знаю... я знаю, что ты прав. Ты прав. Но не прикасайся ко мне сейчас... не надо. Спейд стал белее мела. Кто-то повернул ручку входной двери. Эффи Перин быстро вышла в приемную, затворив за собой дверь. Когда она вскоре вернулась в кабинет, то опять закрыла ее за собой. И сказала тихим тусклым голосом: - Там Ива. Спейд, глядя в стол, еле заметно кивнул. - Да, - сказал он. - Пусть войдет. ---------- ^1 "На Кубе" (исп.). ^2 Орден иоаннитов (нем.). ^3 По пути (фр.). ^4 Редкая птица(лат.) Послесловие Герои детективных произведений существуют в обстоятельствах чрезвычайных, постоянно смотрят в лицо опасности, рискуют жизнью, а когда и погибают. Это закон жанра. Их создатели - авторы крими- нальных историй, - сплетая головокружительные, леденящие кровь сюжеты, сами подчас живут размеренно, уютно, безбедно, не ведая и сотой доли тех забот, что выпадают на долю их персонажей. Это закон жизни. Что касается Дэшила Хаммета (1894- 1961), то и в жизни, и в литературе он умел оставаться ярким исключением из всеобщего пра- вила. В далеком 1915 году, перепробовав множество самых разных заня- тий, он поступил на работу в агентство Пинкертона, старейшее частное детективное ведомство США, познакомившись с взаимоотношениями "полицейских и воров", что называется, из первых рук. Воспоминания самого Хаммета о его детективном прошлом достаточно противоречи- вы, хотя одно бесспорно: годы работы сыщиком стали для него непло- хими университетами, столкнувшими его с американской повседнев- ностью как она есть - без иллюзий и прикрас. В 1922 году он берется за перо и довольно быстро убеждается, что лучше всего получаются у него вещи с криминальным сюжетом. 20-е годы - "золотой век" классического интеллектуального детек- тива, основы которого были заложены еще в середине XIX века Эдга- ром По и затем развиты Конан Дойлем. Снова и снова Великие Сыщи- ки всех мастей брались за безнадежно запутанные таинственные пре- ступления и, в который раз поразив читателей проницательностью, наблюдательностью и логикой, наводили порядок. Но Хаммету было решительно неинтересно переписывать "своим почерком" детективные прописи. Он весьма иронически относился к условностям жанра, при- обретшим у его коллег статус незыблемых законов. Аналитический ме- тод Шерлока Холмса не очень срабатывал в родной американской по- вседневности, где словно грибы после дождя росли преступные синди- каты, пользовавшиеся поддержкой многих чиновников из государ- ственного аппарата. Вопрос "кто виноват?" в таких условиях терял свою актуальность: преступники и не особенно прятались, пребывая в не лишенной оснований уверенности, что у закона руки коротки, что их связей с нужными людьми хватит, чтобы избежать ненужной огласки, ну а насчет слишком любопытных и пронырливых любителей разгады- вать тайны тоже волноваться не приходилось. На то и содержались на зарплате специальные телохранители, чтобы устранять тех, кто "ме- шает работать" их боссам. Шерлоку Холмсу Конан Дойля и Эркюлю Пуаро Агаты Кристи жи- лось привольно: преступники редко осмеливались посягать на их святое право докапываться до истины. Герои-расследователи Хаммета, а затем и Чандлера, успешно развивавшего темы хамметовского "кру- того детектива", постоянно рискуют жизнью или, во всяком случае, ра- ботой. Они находятся между двух огней - полицией, которая не любит частных детективов, "сующих нос не в свое дело", и преступниками, от- носящимися к убийству как к "производственной необходимости". Если в классическом детективе преступник был одиночкой и изгоем, а общество в целом находилось на правильном пути и все социальные проблемы поддавались разумному рациональному разрешению, то Хаммет снова и снова привлекал внимание читателей к несостоятель- ности "американской мечты", которая снова и снова оборачивается "американской трагедией". Сталкивая обжигающую повседневность с канонами детективной игры, он высекал искры подлинного искусства, трагического по своей окраске. В его романе "Красная жатва" герой-расследователь воевал с гангстерским кланом, прибравшим к рукам целый город. В романе "Стеклянный ключ" писатель рассказал о трогательной дружбе политиков, бизнесменов и уголовников. У Хам- мета тайна, как и положено по законам жанра, в конце проясняется, ис- тина устанавливается и виновникам воздается по заслугам. Но, продви- гаясь к "истине и справедливости", герои-расследователи несут на этом пути немало серьезных потерь и издержек. Одни теряют веру в "вечные ценности", другие - друзей, третьи понимают, что, сражаясь со злом, сами пользуются малодостойными методами, и потому их по- беды порой сильно окрашены горечью. Социальный пафос детективной прозы Хаммета перекликается и с его гражданской позицией. В 30-е годы он вновь проявляет настойчи- вый интерес к общественной жизни. Выступает в поддержку республи- канской Испании, позже сближается с американскими коммунистами, проявляет неподдельный интерес к учению Маркса. Тогда же он попа- дает под наблюдение ФБР. В начале 50-х, во времена разгула маккартизма, Хаммет оказы- вается в фокусе внимания Комиссии по расследованию антиамери- канской деятельности. Он отказывается назвать фамилии тех, кто вно- сил деньги в фонд прогрессивного "Конгресса за гражданские права", одним из попечителей которого являлся, и проводит полгода в тюрьме. И после этого до самой смерти сохранял верность своим убеждениям, собственному пониманию того, что такое демократия, и никогда не "редактировал" свои взгляды в угоду моде. Мастера детективной прозы обычно отличаются плодовитостью. По сравнению со своими коллегами Хаммет написал немного. В 1932 году выходит его роман "Худой человек", оказавшийся последним. Почему он бросил писать в зените славы, и по сей день остается загадкой и для "просто читателей", и для историков жанра. Важнее, впрочем, другое. В истории мирового детектива Дэшил Хаммет сыграл роль реформато- ра и обновителя. Он заметно расширил рамки жанра, убедительно по- казал, что проблемность не только не вредит настоящему детективу (как утверждали-законодатели детективной моды в 20-е и 30-е годы), но и не дает детективу выдохнуться, заштамповаться, потеряться в высо- санных из пальца ситуациях. Разумеется, с тех пор много воды утекло, и открытия и находки Хаммета были подхвачены и размножены умелы- ми имитаторами и в США, и за их пределами. Возможно, многое "хам- метовское" дошло и до нашего читателя через его эпигонов. И все же оригинал не спутать с копиями и "списками". Хаммет и сегодня совре- менен. Остается его ирония, остается драматизм ситуации, в которой находится его расследоват