нял, но потом с интересом следил за действиями сотрудников Дорожной полиции, которые вскоре примчались на патрульной машине, завывая и мигая. Отсутствием отца воспользовался Бартек, который из кучи железок в углу мастерской извлек совершенно потрясающий предмет. Это была громадная отвертка с массивной ручкой, в которую можно было ввинтить все, что угодно. Например, шпиндель, длинный, тонкий и острый, как игла! Павлик пришел в восторг: - Классная вещь! У тебя одна такая? - Одна готовая, но вторую я сделаю, - пообещал друг. - И к чупаге подойдет. - Вот только ручку надо бы подлиннее, - задумался Павлик. - А то придется в три погибели сгибаться. Чтобы вообще не наклоняться! - Ты что? - удивился Бартек. - Сегодня ведь все время наклонялся! - Сегодня я и ползком пробирался, - возразил Павлик, - но ведь не всегда же так будет. Ладно, бежим, еще успеем поглядеть, как этих ворюг будут брать. - И представляешь, когда приехала полиция, тех уже и след простыл! - огорченно закончил Павлик. Вчерашнюю историю он в подробностях изложил сестре, когда они вместе возвращались из школы. Редкий случай: то уроки не совпадали, то у кого-нибудь оказывалось срочное дело, так что брат с сестрой встречались только дома. - А ты надеялся, что они будут там сидеть и ждать, пока их не схватят? - презрительно пожала плечами сестра. - Ясно, смылись. Будь они такими кретинами, за которых ты их принимаешь, они бы не только машину - и десяти грошей не украли бы! - Да нет, я просто подумал - в таких нервах они обо всем забудут, - оправдывался Павлик. Яночка все же похвалила брата, правда, сдержанно, за проявленную инициативу и спасение от кражи "фольксвагена", но дальнейшее развитие событий девочке очень не понравилось. Приехала патрульная машина и обнаружила на месте происшествия две продырявленные машины и не только никаких виновников, но даже и свидетелей происшедшего. Воры, естественно, смылись, а их "мерседес" тоже оказался ворованным, уже три дня как в розыске, грабители на нем свободно разъезжают, а полиция и ухом не ведет! Более того, с "фольксвагена" никаких отпечатков пальцев не брали. Это Павлик знал наверняка, потому что отыскался владелец, он в соседнем доме у кого-то был в гостях и не слышал, как бедная машинка звала его на помощь. Увидев у своей машины толпу зевак и полицию, этот недоразвитый владелец сначала накинулся на полицию, дескать, не может навести порядок на улицах, вот, хулиганье ему оба колеса продырявило, а потом, опять не разобравшись, в чем дело, пал перед сержантом полиции на колени, благодаря за чудесное спасение его "пассата" от угона. А глины заменили в "мерседесе" задние продырявленные колеса на целые передние, подогнали специальную платформу для перевозки машин, подняли на нее переднюю часть "мерседеса" и таким образом оттранспортировали машину к себе в комендатуру. Может, там поснимают отпечатки пальцев, этого Павлик не знает. После отъезда патрульной машины, когда отец вернулся в мастерскую, Бартек спросил его о том самом старике, для зонтика которого отец сделал специальный острый наконечник. Естественно, отцу не стали объяснять, зачем им с Павликом это нужно, у взрослых бывают всякие глупые предубеждения, но отец Бартека, похоже, о чем-то и сам стал догадываться. Во всяком случае, еще раз выслушав сказочку о том, как его сын с другом случайно оказались свидетелями кражи автомашины, вопросов никаких не задавал, но как-то так... задумчиво посмотрел на мальчишек. Однако фамилию клиента назвал - пан Вольский. И живет он на Олькусской улице. - Вольский, - повторила недовольно Яночка. - Тоже мне фамилия! Вольских в Варшаве может быть пять тысяч. - На улице Олькусской пять тысяч? - На этой может быть несколько штук. Будем надеяться, что отец Бартека не перепутал улицу, ведь тут, на Мокотове, много улиц на "О": Одолянская, Ольшевская, Одыньца, .. - Нечего тут устраивать мне урок географии! - разозлился брат. - Когда у нас столько проблем... - Какие, например? - Ведь мы же с Бартеком совершенно случайно наткнулись на кражу. Не всегда же нам будет так везти! И вот еще что. Полиция их не поймала, успели скрыться, хотя патруль и очень быстро приехал. Выходит, не такое это простое дело. - А кто из вас давал показания? Мы решили - Бартеку сподручнее. Мастерская его отца оттуда в нескольких шагах, мог проходить мимо, ну и увидел... кое-что. А меня там и вовсе не было. Вообще мы не хотели особенно много говорить, но, когда владелец "фольксвагена" вытащил из багажника запасное колесо и домкрат, чтобы сменить продырявленное колесо, Бартек не выдержал и сказал ему, чтобы не валял дурака, не видит, что ли, что и это продырявлено. Ну и сержант вцепился в Бартека, откуда он знает. А он просто шел к отцу в мастерскую и остановился посмотреть, так просто. У владельца было чем измерить давление в колесе, измерил и убедился, что кишка. - А что они говорили? - Кто? - Глины. - Много чего, не такие уж они дураки. Если в одном месте полетели четыре колеса - не может быть это случайностью. Темно уже было, так они фонариком на землю светили, гвозди высматривали или еще что острое. Шины продырявленные осмотрели, сказали, везде дыры одинаковые. Не случайность это, сказали. Кто-то орудовал, сказали, и вроде так... ну, не переживали по этому поводу. На Бартека подумали, раз он там вертелся, но тот клялся-божился, что пальцем шины не ткнул. И правду говорил! - А ты? - Меня же там вообще не было! Никто меня не видел, сам же я не засветился. Дурак я, что ли? Думаешь, если пару колес сделал, так уж от радости ум за разум зашел? Яночка позволила себе сдержанно похвалить брата. И признала правомерной его озабоченность. Нельзя же и в самом деле рассчитывать на такие подарки судьбы! Опять же не приходилось надеяться на то, что похитители дадут им знать о планируемой очередной операции. Правильно Павлик голову ломает, надо самим что-то придумать. - Пока мне ничего умного в голову не приходит, - призналась девочка. - Давай сначала изготовим инструмент, а потом... или сначала... пан Вольский. На Олькусскую пойдем сегодня же после обеда. К счастью, на сегодня мы с Беатой не договаривались. В этот день пани Кристина приехала с работы на редкость рано, дети еще не кончили обедать. Через два часа в Доме Польской Моды, где она работала, предстояла очень важная демонстрация новой коллекции одежды, и ей надо быть там. Разумеется, переодевшись в вечернее платье. Мама решила, что на два часа нет смысла загонять машину в гараж, и оставила ее на улице, перед домом. Услышав об этом, дети ни слова не сказали своей легкомысленной матери, лишь укоризненно взглянули на нее, а Яночка, наклонившись, заглянула под стол: - Песик, на улицу! Стеречь машину! Хабр выскочил из-под стола. Павлик выпустил собаку на улицу и понаблюдал, как умный пес, выскочив в калитку, несколько раз обежал вокруг "фольксвагена" пани Кристины. - Молодец, песик, все понял! - похвалил собаку Павлик, хотя и без того не сомневался, что Хабр правильно понял приказ своей хозяйки. Мальчик вернулся к сестре, которая решила, что, пока мать не уедет, они все равно не смогут отправиться на боевое задание, раз Хабр занят. - Давай пока уроки сделаем, - предложила она. Мальчик возразил: - Вечерком, что ли, не успеем? Кто там знает, что будет вечером, лучше сейчас. На всякий случай... Тишина и спокойствие царили как в доме, так и на улице. Хабр продолжал усердно стеречь порученный ему объект, бегая вокруг машины. Если бы кто-то подозрительный приблизился к машине, пес обязательно бы известил своих хозяев. К сожалению, он не мог известить их о другом немаловажном явлении. А именно: по их улице проехал "форд". Инстинкт подсказал собаке, что тут что-то не в порядке, потому что, доехав до перекрестка, машина развернулась и проехала мимо дома еще раз. Ну как объяснишь, что эта машина отличалась от сотен других, причем в отрицательном плане? Хабр это явственно почувствовал, но, поскольку машина ничего плохого не сделала ни порученному ему имуществу, ни ему самому, собака не сообщила о ней хозяевам. Зато сообщила о другом инциденте. Хотя вряд ли можно назвать инцидентом факт, что мимо их дома не торопясь прошел какой-то человек. Он не понравился Хабру, когда был еще далеко, и Хабр немедленно сообщил об этом своей маленькой хозяйке. Очень настоятельно сообщил. Пани Кристина наконец отбыла на свой показ, и брат с сестрой стали одеваться, готовясь к запланированной акции. Собака явно торопила девочку. - Погоди, песик, - отмахивалась та, - я еще ботинки не обула. - Что-то там случилось! - бросила она брату. - Хабр хочет нам рассказать. Ну вот, пошли. Павлик догнал сестру с собакой уже на улице. - Ну? Что он тебе сказал? - Был тут кто-то, - наморщив лоб, с тревогой произнесла девочка. - Какой-то нехороший человек проходил мимо и остановился у наших ворот. Похоже, Хабр его прогнал. Погоди, посмотрим, что потом было. Куда он пошел, песик? Хабр только и ждал этого вопроса, потому как сразу рванулся к перекрестку, перебежал на противоположную сторону улицы, опять вернулся к их дому, потом отправился дальше и свернул за угол. Тут след исчез. Значит, человек сел в какую-то машину. - И в самом деле подозрительно, - сказал Павлик. - Выходит, околачивался у наших ворот. И может, даже специально сюда приезжал. - Не пес - чистое золото! - хвалила своего любимца Яночка. - Я хотела захватить его с нами к пану Вольскому, а вот теперь думаю - не лучше ли его оставить здесь? Не на улице, конечно, во дворе. Потом он нам расскажет, что здесь происходило. Иди сюда, сокровище мое бесценное, мой брильянт ненаглядный! Оставайся здесь! И сторожи! Сторожи! Хабр был готов все сделать для своей обожаемой хозяйки. Оставшись на посту, не стал сиднем сидеть у ворот, а для начала обследовал двор и сад, чутко реагируя на то, что происходит за оградой на улице. Павлик с Яночкой отправились на Олькусскую улицу. Нельзя сказать, что она была чрезмерно длинной или густо заселенной, так что нетрудно было обойти все дома. В одном из них в списке жильцов фигурировал пан Здислав Вольский, квартира ь 5 на втором этаже. Поднявшись по лестнице на второй этаж, брат с сестрой обозрели дверь квартиры пана Вольского. - А что дальше будем делать? - поинтересовался Павлик, когда вдоволь насмотрелся на дверь интересующего их человека. - Погляди, не кажется тебе, что дверь железная? - спросила сестра. Мальчик осторожно постучал пальцем по двери и подтвердил: - Факт, железная. А что? Может, в этом доме все такие? Осмотрев остальные двери на этаже, дети убедились, что остальные нормальные, так что дверь в квартиру пана Вольского была особая. - Эх, жаль, нет Хабра, - вздохнула девочка. - Он бы нам сказал, дома ли хозяин. - И в самом деле, не можем же мы войти и сказать пожилому человеку, что знаем о его планах. В лучшем случае отопрется, скажет, и в мыслях не было прокалывать шины! А в худшем - просто выгонит нас, - согласился брат. - И зонтик нам не покажет... - А Хабр сказал бы, например, что хозяин ушел, и повел нас туда, где он сейчас, - продолжила свою мысль Яночка. - Если, конечно, он отправился пешком, а не поехал на машине, - заметил брат. Так они стояли под дверью незнакомой квартиры и шепотом обменивались мнениями, как вдруг девочка сделала знак брату замолчать и приложила ухо к двери. - Тихо! Слышен чей-то голос... Нет, это радио. - Значит, старик дома и слушает радио, - сделал вывод Павлик. - Вовсе не обязательно! - возразила сестра. - Мог уйти из дому и специально оставить радио включенным, чтобы думали - он дома. Сейчас так часто делают. И двери железные потому, что люди боятся грабителей. Слушай, у меня идея! - Какая? - Позвоним и скажем, что разыскиваем пани Вишневскую. Знаем, что живет в этом доме, но забыли, на каком этаже и в какой квартире. Вроде бы квартира номер пять, потому и звоним сюда. А какая-нибудь Вишневская обязательно найдется, Вишневских ведь прорва! - А зачем нам пани Вишневская? - поинтересовался брат, в последний момент отдернув палец от кнопки звонка. - Не все ли равно? Ведь мы же понарошку. - Нет уж, давай согласуем. На всякий случай... - Ну ладно... Дай подумать... Книжки! Из школьной библиотеки. Нам поручили отправиться к ней и взять у нее книги, дали ее адрес, а мы потеряли бумажку с адресом, помним только - пани Вишневская, улица Олькусская, квартира пять. А дома не помним, вот и ищем... Кивнув головой в знак согласия, Павлик наконец нажал на кнопку звонка. Изнутри послышался приглушенный звонок, и он еще не кончил звонить, как дверь неожиданно приоткрылась. В щель высунулась седовласая голова мужчины. Все произошло так быстро и неожиданно, что Павлик еще нажимал на звонок. Ну точно пан Вольский притаился по ту сторону двери! Яночка не растерялась. Вежливо присев, она вежливо поздоровалась и вежливо спросила, не здесь ли проживает пани Вишневская. - Нет, - тоже вежливо ответил седовласый господин. - Здесь проживаю я и никак не могу быть пани Вишневской. А вы разве не прочли списка жильцов? - Прочли, - пояснила Яночка, - но пани Вишневская может оказаться чьей-то сестрой или у кого-то из жильцов снимать комнату, так что в списке жильцов ее может и не быть. А мы ее разыскиваем. И девочка рассказала сказочку о книгах из школьной библиотеки. Пан Вольский слушал ее внимательно, но смотрел как-то так... недоверчиво, что ли, и девочка мысленно порадовалась предусмотрительности брата. Неизвестно еще, смогла бы она под этим испытующим взглядом придумать правдоподобное объяснение их ошибки. Когда Яночка закончила, пан Вольский вежливо, но холодно сказал: - Понятно. На сей раз вы ошиблись. Желаю успеха в следующий раз. А когда дети, попрощавшись, стали спускаться с лестницы, он все не закрывал двери и смотрел им вслед, словно желая убедиться, что они и в самом деле покинут его дом. - Вроде бы он, - сказал Павлик, когда они вышли на улицу. - Как раз такой, как описывал Бартек: седой, но прыткий. Высокий, не толстый, но и не замухрышка. Старым хмырем его уж никак не назовешь! - А ведь он объяснял тогда отцу Бартека, что зонтик нужен для защиты от бандитов, - напомнила девочка. - А если хочет, чтобы бандиты нападали, надо притворяться замухрышкой или старым хмырем. Он не притворяется. Значит, не то. Давай подождем, может, он выйдет из дому со своим зонтиком, увидим, куда пойдет. - Сначала проверим, нет ли из дома второго выхода, - сказал брат. Второй выход обнаружился. С обратной стороны дома. И вел он в некоторое подобие двора с какими-то постройками, откуда можно было выйти на Рацлавицкую улицу. Два выхода, значит, придется ждать у обоих. Укрыться было где. У главного входа - авторемонтная мастерская, у черного - целый ряд торговых павильонов, которые тянулись по Рацлавицкой улице, а их зады образовали перед домом сплошную стену. Не совсем сплошную, с промежутками. И там все еще царило оживление, несмотря на то, что уже наступил вечер. Глядя одним глазом на входную дверь дома, а другим на сплющенный в аварии "фиат", который как раз привезли в авторемонтную мастерскую, Павлик не сразу заметил сестру, отчаянно махавшую ему со стороны своего поста. Оторвавшись от увлекательного зрелища, Павлик побежал к Яночке. Не останавливаясь, девочка пробежала через двор и принялась протискиваться сквозь нагромождения ящиков и пустых коробок на задах частных магазинчиков. - Видела, что осталось от машины? - возбужденно говорил Павлик, все еще не будучи в состоянии забыть страшное зрелище. И только больно ударившись коленом о какую-то трубу, вернулся к действительности. - А чего мы здесь протискиваемся? На Рацлавицкую же можно выйти нормально. - Так он же сюда полез! - взволнованно сообщила девочка. - Это надо было видеть! Вроде вышел на прогулку, не торопясь направился в сторону Рацлавицкой и вдруг ни с того ни с сего резко свернул и сюда шмыгнул! Я сразу за тобой кинулась и теперь понимаю - плохо сделала, надо было не упускать его из виду. - Где же он? - оглядывался Павлик. - Вот именно, где? Балда, надо было мне хоть поглядеть, куда он направился, в какую сторону хотя бы... А теперь ищи-свищи... Нигде его не видишь? - Нигде не вижу, - ответил брат. - Может, в один из магазинчиков зашел? - Ты покарауль здесь, а я обегу лавки, которые еще не закрылись, - решила Яночка. Пан Вольский как в воздухе растворился. Не было его ни в одной лавке, ни на улице. А ведь девочка своими глазами видела, как вышел из дома, свернул вот в этот проход и перелез сначала через эту кучу ящиков и коробок, а потом полез на крышу низкого сарайчика. Там она его и оставила. Не было его ни на ящиках, ни на крыше. Значит, выбрался на Рацлавицкую улицу, там дети его не караулили. Значит, ему надо было на Рацлавицкую? Любой нормальный взрослый человек направился бы на эту улицу кружным путем, не выбирал бы такую пересеченную трассу. - А может, он того... с приветом? - предположил Павлик. - Даже если с приветом, все равно летать не может! - раздраженно ответила сестра. - Эх, знала же, что без Хабра мы как без рук. - А ты уверена, что видела его? - усомнился Павлик. - Не растворился же он в воздухе на самом деле! - Очень даже хорошо видела! Был нормально одет. И с зонтиком! Не для того вышел, чтобы мусор выбросить, в дом не возвращался. Я проследила за ним до того момента, как он полез на сарай, и помчалась за тобой, и мы тут же прибежали. Если бы он возвращался домой, мы бы его обязательно увидели. Ничего не понимаю. И так этого не оставлю! И в самом деле подозрительный! Вот сейчас он меня действительно достал. - Меня тоже. Что делаем? - Не ждать же здесь неизвестно сколько! Может, этот тип на всю ночь куда-то отправился. Дай подумать... Хабр еще с ним не знаком. Эх, жаль, ничего я у него не украла! - Жаль, конечно, - согласился брат. - Тогда Хабр и сейчас бы еще на его след вышел. Да не огорчайся, с песиком подежурим завтра, уж так этого дела не оставим, а сейчас домой! Пешком, полюбуемся на машины по дороге... Хотя стой, проверю одну штуку... И он решительно направился обратно на Олькусскую. Сестра пошла за ним. И когда брат уставился на освещенные окна дома, сразу поняла, в чем дело. - Вон то окно, - сказала девочка. - Не уверен, - ответил брат. - Лестница, значит, вот тут, дверь сначала направо, а потом прямо, третья... Нет, не уверен. Окно должно быть недалеко от лестничной клетки, но ведь мы не знаем, какая у него квартира. Однокомнатная? Двухкомнатная? - В любом случае вот эти окна, - показала девочка, - а в них во всех горит свет. - Может, он живет не один? - предположил брат. - Пошли! - скомандовала Яночка. Вновь поднялись они на второй этаж, подошли к металлической двери и прислушались. По радио передавали музыку, она слышалась отчетливо. - Звоним! - решил Павлик. - В случае чего спросим, не жила ли та самая пани Вишневская здесь раньше. В пани Вишневской не оказалось необходимости, ибо дверь не открыли. Павлик звонил и звонил, но на звонок никто не вышел. Яночка могла быть довольна - эксперимент удался. Когда они уже вышли на улицу, она пояснила брату причину: - Что-то в этом роде я и заподозрила. Свет в окнах горит, радио в квартире гремит... Он делает вид, что не выходит из квартиры! Если кто-то поджидал его на Олькусской или Рацлавицкой - ждали напрасно, там он не появлялся. Кому придет в голову, что старик полезет по куче ящиков и крыше сарая! Видишь, какое непонятное дело... - Алиби! - убежденно заявил брат. - Он пошел на мокрое дело и создает себе алиби. - Возможно... И вообще, нам надо разузнать побольше об этом пане Вольском. Может, он живет не один. Ведь может же быть у него жена? И эта жена в данный момент принимает ванну. Или вообще не желает открывать двери. Может, боится. Вон, недаром они себе железную дверь поставили. Или парализованная мать-старушка сидит, бедняжка, в инвалидном кресле и радио слушает, больше ничего не слышит... Или вообще глухая. - Какая может быть мать у такого старика? - удивился Павлик. - Двести лет ей, что ли? А на инвалидном кресле запросто можно подъехать к двери и спросить: "Кто там?" - Вот я и говорю - надо бы разузнать о нем. Только как? Не станешь же расспрашивать соседей, - ломала голову Яночка. И тут судьба решила над ними сжалиться. Из дома, на окна которого они уставились, все еще не решаясь уйти ни с чем, выбежала девочка с собакой. Это был, собственно, еще щенок. Щенок дога. При виде их в голове мгновенно созрел план, и Яночка бросилась к девочке. Какая прелесть! - в упоении произнесла она. - Можно я его поглажу? У меня тоже есть собака. А это еще щеночек? Когда вырастет, большой будет? - Страшно большой! - с гордостью подтвердила хозяйка щенка. - Сейчас ему всего три месяца и одна неделя. Можешь погладить, он любит. И обе девочки, присев на корточки рядом с восхитительным созданием, принялись наперебой его гладить и тормошить. Все трое были в восторге. - А как его зовут? - спросила Яночка, мужественно не отбирая у щенка свою перчатку, которую тот принялся с наслаждением жевать. - Малыш его зовут. Правда ведь, чудесный малыш? - Правда. Но ты сказала, вырастет он страшно большим. А в квартире вашей поместится? Мне казалось, в этом доме квартиры очень маленькие. - Всякие есть, - ответила девочка. - Есть как раз или очень маленькие, однокомнатные, или наоборот; очень большие, трехкомнатные. - И у вас как раз трехкомнатная? - догадалась Яночка. - Да, а у нашего соседа, наоборот, однокомнатная... Пошли, Малыш, побегаем... И девочка умчалась прочь, а за ней кинулся щенок, выпустив наконец из пасти обслюнявленную перчатку. Павлик издали наблюдал за этой сценой, не вмешиваясь в девчоночьи разговоры. И только теперь нетерпеливо подбежал к сестре. - О чем можно столько времени болтать? - набросился он на нее. - Думал, до утра не кончишь. Давно пора домой. - Зато я все узнала! - с торжеством заявила Яночка. - Представляешь, она живет с ним на одном этаже, их квартира как раз напротив! И она знает пана Вольского. Он живет один, квартира у него однокомнатная, очень маленькая кухня, и он часто не открывает дверь, хотя и дома! - Дома, как же! - фыркнул Павлик. - Держи карман шире! - Вот именно! Девочка считает, что он научный работник, часто сидит и что-то пишет, и не открывает, чтобы не отвлекаться. Соседи уже к этому привыкли и не беспокоят его. Обыкновенный пенсионер, ну и есть время работать над научными трудами. Так они считают. И еще считают, что у него слабое здоровье... - И со своим слабым здоровьем шастает по крышам, - иронически заметил Павлик, а сестра продолжала: - Из-за слабого здоровья он тоже иногда не открывает двери, лежит в постели, вставать ему трудно. Так он объясняет, когда его спрашивают, почему не открывает. И очень извиняется. И интересуется, зачем звонили. - А откуда он знает, что звонили? - Я не расспрашивала девочку, она может не знать, что его не бывает дома. Возможно, какой фотоэлемент в дверях... Или фотокамера? Мысль Павлику понравилась. - А что, раз плюнуть! В дверном глазке оборудовал такую хитрую фотокамеру, которая снимает все, что делается на площадке, перед дверью, теперь есть такие... Слушай, тогда он и нас засечет! - Запросто! Мне это тоже пришло в голову. И надо придумать, как выйти из положения. Не можем же мы признаться, что догадались о фотокамере, если заявимся к нему с объяснением, зачем приходили второй раз. Ну что рот разинул? Пошли домой, думать и по дороге можно! - А как узнать, действительно ли у него там что-то такое вмонтировано? - на ходу допытывался Павлик. - Пока не знаю, тут ты скорей сообразишь, - отвечала сестра. Какое-то время оба шли молча, размышляя над информацией, полученной сегодня вечером. Многое узнали, но пока все загадочно и непонятно. - Слушай, а если фотоэлемент, значит, тут что-то серьезное, - предположил Павлик. - Просто так простой пенсионер не станет устанавливать в своей квартире фотокамеру. Может, и в самом деле он опасается каких-то бандитов? Хотя дети вернулись домой довольно поздно, их не ругали, главным образом потому, что мать еще не пришла со своего показа. Зато во дворе детей поджидал очень взволнованный Хабр. - Что случилось, песик? - с беспокойством спросила Яночка, сразу поняв, что произошло что-то из ряда вон выходящее. - Покажи, что тут произошло. Хабр показал, и дети с ужасом переглянулись. - Если собака рычит у ворот, значит, там стоял какой-то очень нехороший человек, - расшифровал поведение пса Павлик. - Может, и бандит. Может, пытался даже пролезть во двор. Средь бела дня? - Не такой уж он белый. Смотри, совсем вечер. Может, этот бандит был здесь недавно, - предположила Яночка. - Нет, днем. Ведь иначе Хабр обязательно бы сообщил кому-нибудь из родных. Значит, днем, когда никого не было дома. Разве что бабуля... Ворвавшись в дом, даже не раздевшись, внуки налетели на бабушку с вопросами. Поначалу она попыталась увильнуть, но, когда ее прижали к стенке, призналась: сидела у себя в комнате наверху, смотрела телевизор и не сразу услышала, как Хабр царапается в дверь. Пришлось ему даже гавкнуть, только тогда она услышала. Сам же он не смог открыть дверь, хотя и умеет прекрасно это делать: подпрыгивает и нажимает на ручку. Но когда бабушка остается дома одна, она предпочитает входную дверь запирать на ключ. А она и в самом деле была в доме одна, только с полчаса начали сходиться домашние. - И что он тебе сказал, когда ты наконец соизволила его впустить? - сурово допытывалась Яночка. - Он хотел, чтобы я вышла с ним и прошла к воротам, - призналась бабушка. - И ты сразу пошла? - не менее сурово поинтересовался внук. - Сразу! Хотя... не совсем. Надо же было из тапочек в уличную обувь переобуться. И вообще не знаю, зачем ему понадобилось меня на двор вытаскивать. Когда я подошла к калитке, она была нормально заперта. И ворота тоже. Я так и не поняла, чего хотел Хабр. - Потому что опоздала! - упрекнула бабушку внучка. - Пока прособиралась, конечно, там уже никого не было. Надо было хоть бы в окно выглянуть! - Вы так думаете? Мне и в голову не пришло. Я сразу же пошла за собакой. А что, случилось что-нибудь? Пришлось успокаивать старушку, уверять ее, что ничего не случилось. Внуки по горькому опыту знали, как опасно взволновать бабушку: житья потом никому не будет. Вот и теперь они заверили ее, что, видимо, какой-то подозрительный человек заглядывал к ним во двор, но Хабр его спугнул, он и ушел. Ничего особенного. Все еще испытывая легкие угрызения совести из-за своей медлительности, бабушка вернулась к телевизору, а дети, не раздеваясь, спустились во двор. Не успели они подойти к воротам, как подъехала на своей новой машине мама. Молча наблюдали они, как мама пыталась открыть ключом новый старинный замок. Не очень-то ловко это у нее получалось. Наконец мама вышла из терпения. - В чем дело, дети? - спросила она. - Вы что-нибудь изменили в замке? Еще утром прекрасно запирался, а сейчас ключ не входит в скважину. Вы туда ничего не заталкивали? Почувствовав неладное, Павлик выбежал на улицу через калитку и, взяв у мамы ключ, попытался вставить его в скважину. И сразу все понял. Потрогал скважину пальцем, посветил электрическим фонариком, выпрямился и поставил диагноз: - Кристалл-цемент! А что это значит? - растерянно спросила Мама. Яночка знала, что это значит, и сразу все поняла. И постаралась как можно доходчивей объяснить матери: - А это значит, что воры нацелились на твою машину. И зачем ты только купила "фольксваген"? Самая популярная марка у угонщиков, лучше бы уж "роллс-ройс"... Забили дырку в замке, чтобы ты не могла поставить машину в гараж, и теперь ночью попытаются ее увести. Павлик энергичным кивком подтверждал каждое слово сестры. Пани Кристина с недоумением и даже каким-то страхом смотрела на своих мудрых детей, ведь она ничего не знала о событиях последних дней и теперь удивлялась не по возрасту умным суждениям собственных отпрысков. - Просто хулиганская выходка... - попыталась было она возразить, но Яночка холодно и кратко заявила: - Так думает Хабр. Ну, раз Хабр... Какие могут быть возражения? Пани Кристина и не пыталась возражать, мнение Хабра никогда не оспаривалось. Значит, надо примириться со случившимся и принять меры. - А это нельзя как-нибудь выколупать? - спросила она сына, главного эксперта по техническим вопросам. Павлик отрицательно покачал головой. - Нет, теперь ничего не сделаешь, придется менять замок. Кристалл-цемент я знаю лично! - Так что будем делать? Поставить на платную стоянку? - Ничего не остается... - начал было Павлик и не закончил фразы. Ведь теперь перед ними появляются такие радужные перспективы! Наконец они с сестрой знают о конкретных планах похитителей машин, знают, что они подготовили себе поле действия, что собираются увести вот эту конкретную машину. :Надо все как следует обдумать. С сестрой вдвоем им не справиться, но ведь в доме есть еще и Рафал, который охотно подключится к операции и дядю Анджея можно привлечь... В конце концов, существует и полиция, которая, может быть, захочет воспользоваться уникальной возможностью прихватить угонщиков на месте преступления... Вот только как успокоить встревоженную маму, которая того и гляди решится поставить на ночь машину на какую-нибудь платную охраняемую стоянку, и тогда всем уникальным возможностям крышка! Все это пришло в голову и Яночке, и девочка, как всегда, взяла на себя инициативу. - Мы подумаем, мама, - как можно спокойнее сказала она. - В конце концов, машине всего одну ночь придется провести на улице, завтра Павлик сменит замок. Слушай, - понизив голос, обратилась она к брату. - А что, если снять колеса? - Могут загрузить в какой-нибудь огромный фургон, вроде того "тира". - Без колес? В этот момент подъехал на своем "малюхе" Рафал. Увидел группу перед воротами и подошел к ним. - Вы что стоите как в воду опущенные? Что случилось? У пани Кристины отлегло от сердца. Хорошо, что в дискуссию включился кто-то постарше детей, от планов которых ей заранее было не по себе. Она уже собралась вызвать Анджея, мужа золовки. Но сначала пусть Рафал выскажет свое мнение. Рафалу рассказали, в чем дело, и тот поделился с родными своими соображениями: - Можно, конечно, и колеса снять, а можно трамблер, а то и аккумулятор отключить. Тогда своим ходом не уедут, но на какой-нибудь "тир" могут загрузить... Неплохо бы посторожить, я помогу, но сдается мне, для начала стоит связаться с глинами. Вдруг что умное посоветуют? Услышав о полиции, пани Кристина сразу приободрилась. Как она сама не подумала? - Позвоним в полицию, - решила она, - . но сначала я бы поставила машину на платную стоянку. Рафал, где ближайшая? И поехали вместе, вернусь на твоей машине. Рафал беззаботно заметил: - Будто с платных стоянок не крадут! Нет, я бы воспользовался случаем, чтобы их отвадить раз и навсегда. А то и поймать! Пани Кристина заколебалась. Тут из дома вышел дядя Анджей и присоединился к ним. - Бабушке велено выглядывать в окно, - начал он, - вот она и выглядывала. Увидела вас и послала меня узнать, в чем дело. Ведь тещу надо слушаться, правда? Чего вы тут стоите и не входите в дом? Пришлось всю историю повторить дяде Анджею, особенно подчеркивая при этом мнение Хабра. Как и все в семье, дядя Анджей Хабру верил безоговорочно. Посветив фонариком в большую скважину замка в воротах, он, как и Павлик, сразу опознал кристалл-цемент и поддержал выводы племянника. - А я было собрался привести в порядок свой "фиат" и тоже ставить его на ночь в гараж, - сказал дядя Анджей. - Сегодня не поставишь, факт. Рафал поделился с отчимом своими соображениями, и тот тоже не стал склонять пани Кристину к тому, чтобы отвести машину на платную стоянку. А вот в полицию позвонить надо. - Ладно, - сказала пани Кристина. - Пока пусть постоит, а мы пошли домой. Столько времени простояла на улице в одних туфельках. У меня ноги закоченели, да и сама замерзла, ведь вечернее платье без рукавов и с декольте. А тут пусть пока посторожит собака. Яночка горячо запротестовала: - Сколько можно собаке сторожить? Зима ведь, а он столько времени провел на улице! Весь день! Ему тоже погреться надо! Хабр, легок на помине, в этот момент прибежал из какого-то дальнего угла их сада. Не было похоже, что он замерз, и вообще пес выглядел веселым и довольным. Пани Кристина потрепала его по спине. - Ничего вашей собаке не сделается, вон у нее какая шерсть! На зиму рассчитана. Палец распределителя пусть кто-нибудь из машины вынет, так и быть, только потом сам же и вставит. Пусть бабушка еще посидит в окне, а мы продолжим совещание в тепле. - Только давайте сдвинем наши тачки, - предложил Рафал. - Чтобы не так легко можно было к ним подъехать... Три машины поставили в одну линию у самой ограды, буфер к буферу впритык, "фольксваген" в середине, и вошли наконец в дом. Все собрались в кухне. Звонить в полицию стал дядя Анджей, а все внимательно слушали, по его ответам догадываясь о характере вопросов. - Пан поручик! - с достоинством отвечал дядя Анджей. - Я человек взрослый, с техническим образованием. И кристалл-цемент в скважине видел собственными глазами. Да, могу определить, для этого большого ума не надо! Да, согласен, может, мальчишки хулиганили, но на улице остается на ночь "фольксваген-гольф", и вы тоже понимаете, что это значит. Нет, поручиться, разумеется, не могу, но ведь, согласитесь, очень возможно... Вот, вот, и так получилось, что в последние дни некоторые из нашей семьи видели собственными глазами три таких случая! Да, и как забивали дырку от ключа, тоже видели, свидетелю можно верить... Нет, это не телефонный разговор... Как знать, может, потерянное время с лихвой окупится! Спасибо, спасибо, будем ждать. Кончив разговор с дежурным полиции, бедный дядя Анджей вытер пот со лба и нервно пожаловался: - Поручик во что бы то ни стало желал поговорить с Хабром! Да вы сами слышали... Обещал кого-нибудь сюда подослать. На всякий случай... Молодой человек, позвонивший у калитки буквально через двадцать минут после разговора дяди Анджея с полицией, был не в полицейской форме, а в обычной гражданской одежде. Но поскольку Хабр счел его человеком порядочным, все семейство прониклось к прибывшему доверием и не стало требовать, чтобы удостоверил свою личность. Поверили на слово, что он - поручик полиции. - Вот так обстоят дела, - подвел итоги краткой беседы с представителем полиции дядя Анджей после того, как тот выслушал подробное изложение случившегося. - Может, это и ложная тревога, и вам решать, будете ли вы тратить драгоценное время, когда у нас нет веских доказательств. Так что сами решайте, стоит ли. - Стоит! - ответил поручик, доселе в молчании слушавший хозяев. - Я считаю - стоит. Ведь мы не дети и можем откровенно... Он не докончил фразы, ибо наткнулся на внимательный взгляд Яночки, сидевшей вместе со всеми за столом в кухне рядом с Павликом. Немного смутившись, поручик не знал, как выйти из положения. Смутилась и пани Кристина. Она прекрасно знала, что детей следует отстранить от участия в таком ответственном разговоре. Не детское это дело... Но мама знала и то, что именно дети первыми подняли тревогу, именно они обнаружили забитую скважину замка в воротах и сообщили взрослым о чьих-то преступных замыслах. К тому же и Павлик, и Яночка были свидетелями кражи "фольксвагена" в Повсине. Да и что толку, если их вышлешь из кухни? Станут подслушивать под дверью. Поэтому мама сказала представителю полиции: - Мои дети в курсе случившегося. Да и откровенно говоря, они со своей собакой знают больше, чем мы все вместе взятые. Прошу вас отнестись к ним троим со всей серьезностью... Если поручик и удивился, он этого не показал и докончил фразу: - ...можем откровенно признаться, что положение с угоном машин создалось угрожающее. И многие уверяют, что полиция чуть ли не сотрудничает с угонщиками, получая свой процент от украденной машины, что мы составляем одну шайку, или даже мафию и тому подобное. Так вот, заявляю - с меня довольно таких разговоров! Наслушался я их досыта, что в них правда, а что нет - не в этом дело, а в том, что я лично ничего не краду, взяток не беру, с преступниками не сотрудничаю. Я работаю в отделе, задачей которого является как раз борьба с угонами машин, и я твердо решил использовать в этой борьбе все возможные средства, не упускать ни малейшего шанса. Вот почему я сразу принял близко к сердцу то, что у вас произошло, и поставил здесь пост. На всякий случай! Пусть мы потеряем время... Потому что считаю, преступники вряд ли начнут действовать сегодня, вероятнее всего - завтра. Тут Павлик презрительно фыркнул, и поручик вопросительно взглянул на него. Павлик снизошел до объяснений: - Какое может быть "завтра"! Завтра к возвращению мамы с работы в воротах будет уже новый замок, и она поставит машину в гараж. - Но они могут не знать об этом, - попытался возразить поручик. - За дураков нас считают? Ведь должны понять, что мы разгадали, в чем тут дело. - Допустим, - пошел на уступки офицер полиции. - Следовательно, есть все основания полагать, что они учтут возможность смены замка и предпримут попытку украсть машину уже сегодня. И если бы нам удалось выяснить, кто эти угонщики, я счел бы это выдающимся успехом всей операции. - Только установить? - удивился Рафал. - Не схватить, а только установить? - Вот тут вы на мою больную мозоль наступили, - с горечью признался поручик. - За что их хватать? - Как за что? За кражу автомашины? - Воры в таких случаях, как правило, утверждают, что хотели только рассмотреть машинку получше. В крайнем случае - прокатиться на ней. И ничего не докажешь! Конечно же, мы их хватаем, арестовываем и тут же выпускаем на свободу... - Пробелы в уголовном кодексе? - догадался дядя Анджей. - Не просто пробелы - огромная дыра! - взорвался поручик. Похоже, угонщики машин и в самом деле уже сидели у него в печенках. - И мне осталось одно, - продолжал он, - завести документацию на самых заядлых угонщиков. Понимаю, бюрократия и время теряем, а что делать? Тогда я смогу доказать повторность преступных деяний, можно будет привлечь бандитов к суду, судить по другой статье. Долог путь, но иного не вижу. И добьюсь своего! Яночка с симпатией взглянула на офицера полиции и пообещала: - Мы вам поможем. - Не исключено, что уже помогли. Ловушка, которую мы тут им приготовили... - Это вы называете ловушкой? - опять фыркнул Павлик. - Пришел один полицейский, сидит с нами в доме, и это называется ловушка? - Ловушка она потому и ловушка, что ее нелегко заметить, - поучающе заметил поручик. - Я действительно сижу тут с вами и расспрашиваю об интересующих меня деталях, а остальные... остальные в укрытии. Ага, я собирался спросить у вас разрешения использовать ваш садик... Широким жестом пани Кристина отдала в распоряжение полиции не только садик, но и весь дом от подвала до крыши. Поручик рассеянно поблагодарил, переключившись на Хабра. - Вот только... если бы вы действительно могли меня убедить, что ваш пес и в самом деле прошел отличную дрессиро