бя пальцем по лбу. Покачивающийся около меня Влодек внезапно потерял сознание, увеличив тем самым всеобщее замешательство. Вместо того чтобы привести его в чувство, все, окончательно поглупев, бессмысленно мотались по комнате или застывали на месте, глядя друг на друга или на покойника отупелым взглядом. Отсутствовала только Алиция. Она находилась в дамском туалете, откуда вышла, услышав доносящиеся крики, и сразу под дверью наткнулась на рыдающую Ирену. Невероятно удивленная, она попыталась у нее хоть что-то выяснить, но Ирена только истерично выкрикивала: "Там! Там!.." - и показывала пальцем на каморку с кухней. Алиция, хладнокровно рассудив, что разговаривать с Иреной дело безнадежное, на всякий случай заглянула в каморку, в которой, разумеется, ничего не происходило, и только потом направилась в конференц-зал. Она протиснулась в середину и тоже застыла. - Что это? - изумленно спросила она, переводя взгляд с Тадеуша на Влодека. - Труп, как видите, - ответил Анджей, который начал уже приходить в себя. - Кто это?! Что? Оба?!.. - Нет, один. Другой лежит просто за компанию. - Принесите немного воды, одного, может, удастся спасти, - неуверенно сказал Казик, стоящий в центре со сложенными на животе руками. Стоящий до сих пор неподвижно в углу Веслав внезапно как бы очнулся, решительно отстранил стоящих у него на дороге и вылил бесчувственному Влодеку на голову воду из вазочки с цветами. Вода стояла уже довольно долго и успела протухнуть, поэтому результат был молниеносный. Алиция внимательно посмотрела на Тадеуша и начала выбираться из конференц-зала. Я с трудом выбралась за ней. - Невероятно, - сказала она после короткой паузы, закуривая в своей комнате сигарету. - Что ты на это скажешь? Боже мой, а что я могла на это сказать?! Я так же, как и остальные, склонна была не верить собственным глазам и скорее признать, что все, во главе со мной, сошли с ума, чем то, что Тадеуш мертв на самом деле. Я множество раз слышала о подобных случаях коллективного гипноза. И хотя я не хотела верить очевидным фактам, у меня в голове крутилась единственная мысль: надо быть последней свиньей, чтобы задушить его именно пояском от халата, точно так, как я перед тем предсказывала. Первый раз в жизни мое воображение оказалось в полном согласии с действительностью, и я не знала, что мне со всем этим делать. Тадеуш Столярек мертв... Тадеуш на самом деле мертв, а я это сначала придумала... Придумала? Или спровоцировала?.. - Послушай, - сказала я с отчаянием, - ты уверена, что все это правда? Может, у меня продолжаются идиотские галлюцинации? Тадеуш там действительно лежит? Задушенный пояском от чертового халата? - Тадеуш там действительно лежит, задушенный пояском от чертового халата, - твердо повторила Алиция. - Трудно допустить, что столько человек сразу страдает от галлюцинаций. Ну что, ты сама придешь в себя, или надо хлопнуть тебя по физиономии? - Дай лучше сигарету... - По-моему, нужно куда-то позвонить. В милицию или куда-то там в прокуратуру... Прямой телефон был в комнате Ирены. В коридоре до сих пор царил содом и гоморра, потому что именно теперь в дело включился Рышард, категорически требующий, чтобы Столяреку было сделано искусственное дыхание. Рышард и в нормальных обстоятельствах говорил голосом, который было слышно этажом выше и этажом ниже, а в этом случае от волнения его интенсивность еще возросла, остальные старались его перекричать, объясняя, что ничего нельзя трогать, а особенно покойника, и в результате стоял такой шум, которого не постыдились бы иерихонские трубы. Алиция, разговаривая с милицией, тоже кричала, забывая, что шум царит тут, а не там. Веся, скорчившись у дверей, издавала звуки уже не такие громкие, но зато довольно пронзительные. Я держалась около Алиции, потому что ее присутствие определенно придавало мне бодрости. В центральной комнате было несколько человек, которые уже закончили осмотр места преступления. Збышек заботливо ввел Стефана, согнутого как надломленная лилия и до сих пор стонущего, правда, теперь уже значительно более внятно и весьма странно. - Что я сделал... - бормотал он в глубочайшем отчаянии. - Что я сделал... - Сошел с ума? - спросила Алиция с удивлением. - Что он говорит? Збышек осторожно посадил Стефана на стул, а потом потряс его, как мешок с картошкой. - Опомнись, Стефан, что ты говоришь? Ты его убил или что? - Что я сделал... - Прошу прощения, что все это значит? - спросил взволнованный Казик, входя в комнату. - Что, этот Столярек действительно мертв или это какие-то глупые шутки? Как видно, моя реакция на это происшествие не была такой уж оригинальной. Сразу после Казика вошла Анка с выражением удивления и испуга на лице и сразу обратилась ко мне: - Слушай, я ничего не понимаю, ты знала о том, что его кто-то задушит? Откуда ты знала? Збышек внезапно оторвался от стонущего Стефана. - Теперь вы видите, к чему приводят идиотские шутки, - буркнул он мне с гневом. Казик задом двигался к своему столу, приглядываясь ко мне, гораздо более заинтригованный. Алиция рылась в сумочке в поисках сигарет, не спуская с меня взгляда. Моника, которая до этого сидела, опершись локтями о стол и глядя в окно, теперь повернулась на вращающемся кресле и также смотрела на меня со странным выражением ужаса, интереса, удивления, перемешанных вместе. Лешек, с ногами, вытянутыми на середину комнаты, приглядывался ко мне с выражением ядовитого удовлетворения. По-видимому, в целом свете дня них не было ничего более интересного для разглядывания, нежели моя особа. Я подумала, что, если бы кто-то даже постарался выдумать более глупую ситуацию, ему вряд ли бы это удалось. И что я немедленно должна сказать что-то, иначе у них глаза повыскакивают из орбит. - Что вы уставились? - буркнула я неохотно. - Первый раз в жизни меня видите? Если вам кажется, что я дам впутать себя в это дело, то вы совершаете роковую ошибку. Это наконец вырвало их из состояния созерцания. - Хорошо, но откуда ты знала?.. - упиралась Анка. - Оттуда, что в последнее время у меня появился талант ясновидения! Идиотка, откуда я могла знать?! Моника с глубоким вздохом отвернулась обратно к окну, а Казик добрался наконец до своего стола. - Знаете, это ужасно, - сказал он обеспокоенно, вынимая из ящика бутерброд с вырезкой. - Как только я начинаю нервничать, обязательно должен поесть... - Где достал вырезку? - вырвалось у Алиции с неожиданным интересом. - Не знаю, - ответил Казик невнятно, поедая этот бутерброд так, как будто целую неделю у него во рту не было ни крошки. Он стоял напротив Стефана и приглядывался к нему с нескрываемым интересом, похоже, что он собирался что-то сказать, но был не в состоянии оторваться от еды. Стоял, смотрел и жадно ел. Покойник в конференц-зале представлял собой не самое привлекательное зрелище, поэтому все поочередно выбирались оттуда и входили в ближайшие двери, то есть в центральную комнату. Через несколько минут весь персонал был в комплекте. После первых вспышек энергии всех охватило оцепенение, тем более что только теперь все начали понимать, что смерть Тадеуша не чья-то идиотская шутка, а весьма печальный факт. Если бы эта смерть наступила совершенно неожиданно, она, скорее всего, вызвала бы меньшее удивление, нежели предвосхищенная моими предсказаниями. Почему-то никто не мог осознать это преобразование фантазии в реальность. - Почему он так ест? - шепотом спросила меня Данка, недоверчиво глядя на Казика, который, покончив со своей булкой, немедленно начал поедать завтрак Алиции. - Атавизм, - ответила я без раздумья. - Его предки были людоеды. И вот он увидел покойника и сразу захотел есть. Данка посмотрела с испугом и отвращением на меня, с ужасом на Казика, позеленела и внезапно выбежала из комнаты. - Ну и что, - бессмысленно сказал Веслав, бледный и потрясенный, но заинтересованный ситуацией. - Действительно, что теперь? - Это страшно, - расстроенно простонала Ирена, падая на стул и все еще плача. - Это страшно, я не могу в это поверить! - Не можете и не верьте, - буркнул неохотно Анджей. - Может, это его воскресит... В комнату вошел Витек с таким выражением лица, как будто у него было воспаление надкостницы. Он болезненно посмотрел на нас и спросил тихо и глупо: - Кто это сделал? - Не я! - категорично заявил Лешек, потому что, задавая вопрос, Витек смотрел именно на него. Витек скривился еще сильней и посмотрел на меня. - И не я! - заявила я не менее категорично. - Выбросьте это из головы! - Но кто же? - с отчаянием крикнул Збышек, отрываясь от Стефана. - Кто, черт побери?! - Кто? - вторила ему Ирена с еще большим отчаянием. - Боже мой, кто?! - Именно, кто? - поддержал их Веслав с живым интересом, вопросительно глядя на меня. Я почувствовала, что и меня охватывает отчаяние. Первая подозреваемая!.. - Не знаю! - крикнула я с бешенством. - Отстаньте от меня, кто я, по-вашему? Дух святой?! - Как можно было такое сделать! - простонал Витек с болезненным упреком, видимо, отказываясь пока от немедленного открытия преступника и не слушая наших выкриков. - В теперешней ситуации!.. Алиция внезапно оживилась. - Это его прикончит! - буркнула она с чувством глубокого удовлетворения. - Сначала мы совершаем финансовые злоупотребления, а потом убиваем друг друга. Хорошо руководит мастерской! - Действительно, это был бы неплохой способ ликвидации предприятия, - сказал Казик задумчиво, наконец-то перестав есть. - Не поручусь, что это не он сам... Это замечание получило немедленный отклик. В связи с сокращением штатов персонал нашей мастерской должен был значительно уменьшиться, и Витек испытывал страшные сложности с увольнением своих ближайших коллег и приятелей. Каждое увольнение казалось вопиющей несправедливостью, и мысль, что он сокращает число работающих с помощью отправки своих коллег на тот свет, оказалась невероятно привлекательной. - Хорошо, но почему Столярек? С сантехниками нет таких сложностей, он скорей должен убивать архитекторов. - Он начал с сантехников, чтобы отвести подозрения... - Я предпочитаю увольнение, - решительно заявил Лешек. - У меня есть кое-какие дела, и я охотно пожил бы еще немного. - Какая свинья облила меня этой вонючей жидкостью? - с горьким укором спросил Влодек, вытирая носовым платком остатки воды из вазочки для цветов. Он сидел в углу между столами на стуле Алиции. Лицо у него до сих пор было красивого бледно-зеленого цвета. В общем, весь персонал мастерской сидел как на производственном совещании, разве что на совещаниях у нас были другие выражения на лицах. Теперь все приглядывались друг к другу с удивлением, недоверием и даже с каким-то испугом, сидели почти в полном молчании, переговаривались редко и неуверенно. В воздухе висел большой знак вопроса. В соответствии с моими предшествующими фантазиями, произведшими такое сильное впечатление, убийцей должен быть кто-то из нас. Какое-то время назад я, правда, придумала также и преступника, но перед лицом действительно происшедших событий этот образ сильно побледнел. В душе я поздравила себя с тем, что разгадку этой, пусть придуманной, загадки я сохранила в тайне, и на всякий случай присмотрелась ко всем повнимательнее. Витек стоял в дверях, опираясь о шкаф с чертежами, все с тем же болезненным выражением лица и странно наклонив голову. Впрочем, последнее объяснялось тем, что прямо над его головой был выдвинут один из ящиков. Лешек сидел в центре комнаты на корзине для мусора, а Веслав в углу, на кипе светокопий, и выглядел так, как будто с жадным интересом ожидал дальнейшего хода представления. Влодек на стуле Алиции оперся головой о стену и закрыл глаза. У него было такое выражение лица, будто это его убили. Несомненно, преувеличенное выражение чувств имело целью показать его неслыханные внутренние переживания, потому что он был истериком и очень любил подобные демонстрации. Стефан уже оставил свои интригующие стоны и только иногда хватался руками за голову. Кайтек за столом Казика нервно перекладывал спички, высыпанные из коробки. Дальше, на своем собственном месте, сидел его отец, Каспер, который курил сигарету, опираясь локтями о стол, и молча смотрел в окно. Внезапно я вспомнила, что в этой позе он сидит все время и что со времени открытия убийства он не сказал ни единого слова. Но больше всех удивил меня Рышард, который также сидел на своем месте и, опершись о стену, самым обычным образом - спал!!! Правда, он не высыпался, потому что работал по ночам, готовясь к какому-то конкурсу, и от усталости засыпал в самое неожиданное время и при самых необычных обстоятельствах, но заснуть теперь перед лицом преступления? Его сну не мешали рыдания Веси и Ирены, сидевших у маленького столика и упорно продолжавших плакать. За ними, опершись о косяк, стоял главный бухгалтер, лицо которого, в противоположность остальным, было на удивление красным. Он что-то нервно бормотал, причем из звуков, которые он издавал, наиболее отчетливым было щелканье зубов. - Ему нехорошо, - неожиданно сказала Моника. - А кому хорошо? - философски заметил Казик, сидевший рядом с ней. - Послушайте, может быть, попросить, чтобы сварили кофе? - предложила Алиция. - Где пани Глебова? Мысль о кофе пробудила всеобщий энтузиазм, потому что, наконец, это было что-то известное, чем можно было без опаски заняться, но прежде чем мы успели что-либо сделать, в комнату вошла Ядвига, внося с собой жуткий запах валериановых капель. - Господи, почему от вас такой запах? - спросил с отвращением Анджей, отворачиваясь от согнутого Стефана и глядя на столь мерзко пахнущую Ядвигу. - Ничего не поделаешь я очень нервная, - с достоинством ответила Ядвига еще более низким голосом, чем обычно. - Пани Глебова уже варит кофе, она тоже подумала, что все захотят выпить. - Бесплатно? - с надеждой спросил Лешек. - Что?! У вас что-то с головой? - с сочувствием спросила Ядвига. - Нас могли всех передушить, но бесплатного кофе от пани Глебовой вы бы не увидели. - Послушайте, кто-нибудь уже позвонил в милицию? - спросил Збышек. - Нужно их уведомить. - Чертовски интересно, кто же все-таки это сделал, - проворчала Алиция. - А может быту это был кто-то чужой? - с надеждой сказал Анджей. - Пани Ирена, вы уверены, что никого чужого в мастерской не было? - Могу присягнуть! - ответила Ирена с неожиданной энергией, прерывая рыдания. - Может, она не заметила? - сбросила Анка неуверенно, потому что скорее бы все мы поубивали друг друга, нежели наша Ирена не заметила не только человека, но даже проползающего клопа. Она сидела в этой своей каморке и наблюдала за всем так, будто глаза у нее были со всех четырех сторон. - Могу присягнуть, - повторила она упрямо. - Это ни к чему, - заявил Лешек с удовлетворением. - Убийца находится среди нас. После этих глупых слов наступило гробовое молчание, а все глаза снова обратились ко мне. Я с отчаянием подумала, что они, видимо, все уверены в моей вине. Для каких-то таинственных целей в припадке безумия я убила Тадеуша и постаралась сделать из этого как можно большую сенсацию. Если не будет разоблачен, настоящий убийца, то мне не останется ничего иного, как только повеситься, потому что никто из них никогда в жизни не поверит, что убийца - не я. Одновременно меня очень уж удивил тот факт, что постоянно возникает вопрос "кто?", но ни разу не был поставлен вопрос "почему?". И не только это. Все какие-то странные... Как будто при всем возбуждении и волнении все старались быть как можно осторожнее и следили, чтобы случайно чего-нибудь не сказать. Чего? Смотрят на меня, ждут от меня объяснений, но у всех такое выражение, как будто они знают гораздо больше, чем я... Как будто знают не только то, что я его убила, но также и то, почему я это сделала. А я, несчастная жертва собственного воображения, ничего не знаю! Придуманное мной убийство неожиданно стало реальностью. Совершил его один из тех, кто находится здесь, в мастерской. А эти, казалось бы, умные, предприимчивые люди сбились, как стадо овец, и, вместо того чтобы попытаться по горячим следам найти преступника, пялятся на меня!.. Не знаю, как долго еще таращили бы на меня глаза, если бы внезапно не стукнула входная дверь и не послышались шаги. В продолжающейся ужасной тишине все глаза обратились к двери, в которой через минуту появился Марек, самый красивый тип в нашей мастерской. Когда-то он был у нас в штате, но в последнее время работал всего полдня, и его участие в нашей служебной жизни было несколько ограниченным. - Что это, производственное совещание? - спросил он, останавливаясь на пороге. - Прошу прощения, что позволил себе помешать... - У нас труп, - сказал Лешек, бессмысленно глядя на него с мусорной корзинки. - Что у вас? - Труп... - В каком смысле? Простой в работе? - Нет, в смысле - покойник. - Правда? - спросил Марек с живым интересом. - А кто умер? - Столярек. И не столько умер, сколько убит. - Не понял, - сказал Марек после некоторого размышления, во время которого все неизвестно почему уставились на него, как на радугу. - Не могли бы вы мне как-то доступно все объяснить? - Могли бы, - уверенно заявила Алиция. - Столярек задушен насмерть неизвестным убийцей с помощью пояска от халата. - Женского, - с удовлетворением подчеркнул Веслав. - И никого чужого в мастерской не было, - добавил Анджей. - Вы правду говорите? - Нет, шутим! Это такой новый вид розыгрыша... Марек уставился на нас, потом взглянул на Витека, лицо которого убедительно свидетельствовало о правдивости информации, и снова уставился на нас. - Такого еще не бывало, - с чувством сказал он и добавил с глубоким изумлением: - Но почему именно Столярек? - А уж этого мы не знаем... - Но вы совершенно уверены, что не произошло никакой ошибки с жертвой убийства? - Мы ни в чем не уверены, кроме того, что в конференц-зале лежит труп Тадеуша. - Как это лежит? - забеспокоился Марек. - Так когда произошло это печальное событие? - Недавно, то есть, наверное, около получаса тому назад. Сейчас должна приехать милиция. - У-у-у, тогда я ухожу. Вы меня извините... Вы тут убивайте друг друга сами, а я вас покидаю. - Останься, выпей кофе. Событие потрясающее, и нужно подкрепиться перед следствием. Пани Глебова уже готовит. - Благодарю за приглашение, но я не особенно люблю распивать кофе в обществе покойников. Я уж лучше пойду, пока не явились наши дорогие власти и не начали меня подозревать. Я не хотел бы быть замешанным в удушении инженеров-сантехников. Он изящно поклонился и без излишней спешки, но уверенно направился к выходу. Одновременно вошла пани Глебова с подносом, заставленным чашками с кофе, что создало в комнате легкую суматоху, потому что Лешек, сидевший в центре как неподвижная скала, значительно затруднял передвижения. Мы с Алицией вышли вслед за Мареком. Он был уже около стола Ирены, когда дверь отворилась и вошла народная власть в количестве трех особ, в том числе двое были в мундирах, а один - в штатском... Марек остановился, а потом с тяжелым вздохом вернулся. На его лице было выражение кроткого смирения. - Все пропало, - спокойно сказал он. - Судьба. Не будем бороться с судьбой... Симпатичный мужчина в штатском стоял в центре комнаты и задумчиво смотрел на нас. Со времени своего прибытия он без всякого труда сумел установить несколько фактов. Он узнал, что руководителем мастерской является Витек, Збышек - главный инженер, а Ирена - секретарь и отдел кадров в одном лице. Он понял также, что мы все работали в этой комнате, покойник Тадеуш - в соседней, в конференц-зале не работал никто. Он установил особу, которая вызывала милицию, потому что Алиция сразу в этом призналась. Он взял с Ирены клятву, что никто чужой не входил и не выходил из мастерской, после чего решил составить описание хода событий, и тут все застопорилось. Удивительным образом все внезапно лишились дара речи. Несколько человек пытались что-то сказать, но уже после первых слов начинали путаться, замолкали и смотрели на меня. Наконец наступила мертвая тишина. Я прекрасно понимала, что происходит. Мое идиотское видение полностью спутало все у них в голове, и никто уже не был уверен, что происходило на самом деле, а что я перед тем придумала. При этом они колебались, нужно ли впутывать меня, чтобы я рассказала все с самого начала, или нужно ограничиться только реальными фактами, которые, в свою очередь, было трудно отделить от вымысла. Сама я пришла к выводу, что для одного дня натворила уже достаточно глупостей, поэтому тоже молчала. Представитель власти не был ни слепым, ни недоразвитым. Он прекрасно заметил бросаемые на меня неуверенные взгляды дорогих коллег и, вероятно, приобрел счастливую уверенность, что дело уже у него в руках. Он тоже стоял и молчал, а все остальные вглядывались в него с благоговейной сосредоточенностью. - Кто первый обнаружил труп? - неожиданно спросил он, поворачиваясь к Витеку, который нервно вздрогнул. - Понятия не имею, - с беспокойством сказал он и добавил, обращаясь ко мне: - Иоанна?.. - Януш, - хмуро ответила я, отчетливо понимая, что меня ничто уже не спасет. Хочешь не хочешь, а в этой пьесе я должна играть главную роль. Януш был прав, я - первая подозреваемая... - Один из сотрудников, - добавила я недоброжелательно, так как мужчина в штатском продолжал вопросительно смотреть на меня. - Он сидит в другой комнате. - Работает?!.. - крикнул Витек с радостной надеждой. - Нет, держится за голову, - толково объяснил Веслав, который был уже в нашей комнате и, видимо, решил на всякий случай придерживаться строгой истины. Мужчина в штатском снова повернулся к Витеку. - Прошу вас вернуть всех служащих на свои места. Я хотел бы увидеть бюро в нормальном состоянии. В нормальном состоянии редко кто сидел на своем месте, но раз он так это себе воображал, мы не собирались выводить его из заблуждения. Итак, мы направились к дверям, поддерживаемые надеждой, что, если, что-то интересное произойдет в другом помещении, коллеги, несомненно, нас об этом оповестят. Пока, принимая во внимание нахождение Януша, наш отдел был в выигрыше. Мы послушно вошли к себе в комнату. Никто из нас не вспомнил об одной мелочи. Не далее как вчера одержимый хандрой Лешек нарисовал чудовищных размеров картину на большой древесностружечной плите. Целый день он ничего не делал, только рисовал. Мы уже знали это его настроение, и даже Витек, видя его занятие, махнул рукой, потому что в таком состоянии души пользы от него все равно бы не было. На картине, нарисованной яркими красками, Лешек изобразил ужасную морду с оскаленными зубами, к которой была прилеплена фигура, представляющая, по всей видимости, женщину. В нижней части картины находилось нечто напоминающее обезьяноподобного, коленопреклоненного субъекта мужского пола с физиономией кретина, в голову которого эта кошмарная женщина вбивала большой гвоздь. И как будто всего этого было недостаточно, по опущенной руке женщины сбегало вниз, к коленопреклоненному субъекту, целое стадо белых мышей. Это жуткое творение стояло прислоненное к стене прямо напротив входа. Мужчина в штатском вошел и внезапно остановился, потому что первое, на что упал его взгляд, было именно это произведение искусства. Вопреки нашим надеждам он не закричал и не стал спасаться бегством, только немного побледнел и на какое-то время лишился дара речи. Наконец он глубоко вздохнул, оторвал взгляд от ужасной картины, осмотрелся и заметил Януша. Рядом с Янушем, передо мной, находилось пустое место отсутствующего Витольда, который сидел на доске. Это звучит необычно, но тем не менее является фактом. Он утверждает, что у него какой-то особый вид ревматизма, который позволяет ему сгибать ноги только под одним определенным углом, а любой другой угол сгибания провоцирует страшные боли в коленях. Обычные стулья, стоящие на полу, были слишком низкими по отношению к чертежным столам, наши вертящиеся кресла, соответственно, слишком высокими, все это изменяло нужный ему угол, поэтому он положил на пол чертежную доску, на нее поставил обычный стул и так сидел. Теперь у него был нужный угол, нужная высота, и все было бы хорошо, если бы не то, что доска под столом, совершенно невидимая, но тем не менее выступающая, представляла собой нечто вроде низкой ступеньки, о которую каждый спотыкался. С безумным интересом мы смотрели теперь сможет мужчина в штатском избежать этой ловушки или нет. Освободившись от впечатления, произведенного на него творением Лешека, он, не ожидая ничего худшего, подошел к Янушу и остановился у его стола. - Это вы обнаружили труп? Януш, по-прежнему сидевший все в той же драматичной позе, поднял голову и огляделся. - У вас есть сигарета? - спросил он. По-видимому, содержание слов представителя власти до него еще не дошло. Представитель власти тяжело вздохнул, вынул сигареты, и они оба закурили. - Вы о чем-то спросили? - внезапно очнулся Януш. - Да. Я спросил, вы ли обнаружили тело? - Тело? Тадеуша? Я, я, черт бы побрал все на свете!.. - Расскажите, пожалуйста, как все произошло. Мы слушали с огромным интересом, потому что до сих пор никто еще с Янушем не успел поговорить, и были в равной степени как заинтересованы, так и обеспокоены тем, что он может сказать. - Ну как было, обычно, - неохотно начал Януш. - Пошел в этот чертов конференц-зал... - А зачем вы туда пошли? - Откуда я знаю? Черт меня туда понес, видимо, слегка тронулся умом! - За противопожарной охраной, - хмуро сказала я. - Что? А, да, точно, за "Вестником законов" с противопожарной охраной. Совершенно забыл, что Тадеуш там лежит... - То есть как? - быстро прервал его мужчина в штатском. - Так вы об этом знали? - Ну конечно, ведь Иоанна с самого начала говорила, что Тадеуша задушили в конференц-зале... Мне сделалось нехорошо. Януш от такого удара, вероятно, совсем спятил. Он не мог придумать ничего хуже, чем именно сейчас перепутать фантазию с действительностью! Я замерла, смертельно обеспокоенная, и в голову мне не приходило ничего хорошего. Мужчина в штатском посмотрел на меня странным взглядом. Возможно, через минуту я сломалась бы под его тяжестью и взяла на себя несовершенное преступление, если бы меня не спас Веслав, у которого вдруг вырвался короткий смешок, вызванный абсурдностью ситуации. Этот смех прозвучал немного по-сатанински, поэтому мужчина в штатском посмотрел на него с неудовольствием. Это позволило мне быстро постучать по лбу в адрес уставившегося на меня бараньим взглядом Януша. - Кретин, приди в себя! - прошипела я ядовито. Мужчина в штатском открыл рот, но не успел ничего сказать, потому что в разговор внезапно вмешался Лешек. - Очень прошу прощения, - сказал он мило и трогательно. - Могу я узнать, в каком вы звании? Потому что ведь вы, несомненно, в каком-то звании, а я хотел бы иметь возможность даже в мыслях называть вас так, как положено, принимая во внимание то, что мы все в жизни занимаем какое-то место и не должны выходить за его рамки, не должны, даже если нам этого хочется, что делать, жизнь есть жизнь... Он говорил это все смертельно серьезно, на одном дыхании, наконец, к счастью, заткнулся. Истинный кретин! Для Лешека такие странные высказывания были хлебом насущным, но мужчина в штатском не мог этого знать! Так что теперь вполне можно было ожидать обвинения в издевательстве над властями. Мужчина в штатском внимательно посмотрел на Лешека, на лице которого было подавленное размышление. - Капитан, - сказал он коротко, помолчав немного, и снова повернулся к Янушу, медленно приходящему в себя. - И все-таки, как было? Откуда вы знали, что там лежит жертва? - В том-то и дело, что я не знал, - ответил Януш гневно. - Если бы знал, то наверняка туда бы не пошел, а подождал бы, пока кто-нибудь другой сваляет дурака и обнаружит труп! - Как же, минуту назад вы сказали, что забыли об этом! - Потому что я действительно совершенно забыл обо всей этой истории с убийством Тадеуша, и когда туда вошел, меня как громом поразило! Хорошо еще, что удар не хватил! - Сейчас, спокойно. - Капитан оглянулся, потянулся за стулом Витольда, споткнулся наконец о его доску на полу, оперся рукой о чертежную доску, она наклонилась, в последний момент он успел схватить бутылочку с тушью, которая поехала по наклонной плоскости, ударился локтем о мою лампу и в конце концов обрел равновесие. Он уселся на стуле Витольда на возвышении, вздохнул и снова бросил взгляд на произведение Лешека. - Сейчас, спокойно, - повторил он. - Говорите ясней, что вы знали об этом убийстве, перед тем как обнаружили тело? - Ничего. - Что? - Ничего. - Но ведь вы сказали, что знали! Януш смотрел на него явно сбитый с толку и несколько одуревший. - Я сказал, что знал? - удивился он. - Наверное, я что-то перепутал. Мы вообще все знали только то, что придумала Иоанна. Нет, теперь уже все смешалось. Иоанна, объясни этому пану, я не сумею. - Это невозможно, - ответила я хотя подавленно, но решительно. - Этого нельзя объяснить нормальному человеку. И вообще, оставь меня в покое, тебя этот пан спрашивает, вот и отвечай. - Что я могу отвечать, если сам ничего не знаю! - А что вы об этом знали? - спросил капитан резко, приглядываясь ко мне гораздо более недоброжелательно. - Не знаю, - призналась я в порыве откровенности. - Думаю, что ничего. Если бы я что-то знала, то не стала бы так ужасно глупо себя вести и раньше времени разглашать это по всей мастерской. Лицо капитана начало приобретать какое-то странное выражение. Не знаю почему, но он снова взглянул на несчастную картину и спросил Януша: - Когда вы туда пошли? В эту минуту в комнату вошел Ярек из сметного отдела. - Прошу прощения, - сказал он куда-то в пространство между Янушем и капитаном. - Януш, к тебе пришли два типа из резины. Не знаю, что делать. Капитан внезапно закрыл глаза, но быстро открыл их, так как удивительная информация Ярека сорвала Януша с места. - Боже мой! - простонал он, хватаясь за голову. - Нашли когда прийти!? - Минуточку, - беспомощно сказал капитан. - Что пришло?.. - Двое из резины, - повторил Ярек. - Черт бы их взял!.. - стонал Януш. - Что это значит? Из какой резины?!.. - Все равно! - в отчаянии крикнул Януш. - Господи! Витек их видел? - Кто их впустил? - закричал капитан, видимо отказываясь пока от уточнения сорта резины. - Никто. Они ждут в холле и скандалят... - А еще придет пиво, - хмуро подсказал Лешек. Януш впал в еще большую панику. - Господи, это конец!!! Пан милиционер, я должен с ними!.. Ярек, иди к ним, скажи, что убили Тадеуша, нет, скажи, что это меня убили, Витека убили, всех убили! Пусть убираются к черту, завтра все сделаем, пусть только заткнутся и не показываются мне на глаза! - О чем идет речь?! - закричал капитан, явно теряя хладнокровие. - Никуда вы сейчас не пойдете и ни с кем не будете разговаривать! Здесь ведется следствие, вы что, не понимаете этого?!.. - Содом и гоморра, - радостно сказал Веслав. Как будто специально все складывалось таким образом, чтобы запутать и осложнить все еще больше. Удивительное преступление, совершенное на месте нашей работы, ошеломило всех, и никто пока не думал о результатах, к которым это может привести в дальнейшем. И вот один результат уже налицо. По различным причинам дела нашей мастерской не были в цветущем состоянии. Проекты для промышленного объединения производства резины и пивоваренного производства задерживались, что влекло за собой личные визиты разгневанных представителей заказчиков. Как задержку проектов, так и эти визиты Януш и Лешек старательно скрывали от Витека, пытаясь уладить все неофициальным путем, который был значительно безопаснее официального. Задержанную документацию отдавали по частям и именно теперь заканчивали последнюю часть, за которой представители резины и пива собирались прийти вчера. После тысячи уговоров этот срок был перенесен на сегодня. И как раз сегодня кто-то задушил Столярека! Расстроенный Януш поглупел окончательно. Ярек в центре комнаты пялился на нас с бессмысленной тупостью, капитан был близок к апоплексическому удару, а в холле ждали два типа из резины. Нам не оставалось ничего другого, как объяснить представителю власти эту драматическую ситуацию. - Говори, Янушек, - поощрительно сказала я, потому что угнетенный Януш явно колебался. - Лучше признаться во всем милиции, нежели Витеку. Он отравит тебе жизнь... - Может, ты и права, - вздохнул Януш и начал объяснение, в котором с жаром приняли участие все остальные, пытаясь рассказывать возможно доступнее и понятнее. После длинных и образных пояснений капитан наконец разобрался в этом вопросе. - Хорошо, понимаю, - сказал он. - Вы можете поговорить с ними, но в моем присутствии. Как вы сумеете договориться, это уже не мое дело, пойдемте, сделаем это сразу. Януш сделал движение, как будто хотел броситься капитану на шею, но вместо этого сорвался с места и выскочил из комнаты. Капитан поспешно выбежал за ним. В следующие несколько минут выявилась новая проблема. Несколько ошеломленный Ярек уселся и тупо вытаращился на нас. - Слушайте, что тут делается? Я немного пропустил, только что пришел и уже сам не могу понять: или я настолько пьян, или все остальные помешались. Действительно Столярек немного того?.. - Не только немного, а даже совершенно. Уже холодный. - Чтоб мне умереть! - воскликнул Ярек, еще больше глупея. - А кто его прикончил? - Правда! - припомнила я. - Пан Ярек, так вас не было? Ярек явно смутился. - Речь идет как раз о том, что был... - Как это?.. - Ну, формально был, а на самом деле не был. Вышел тихонько, пока Ирена была у Витека в кабинете, и теперь не знаю, что делать. Признаться или нет... - Не записался в книгу выходов? - Конечно, нет! И теперь, черт побери, не знаю, что делать... - Лучше говори правду, - посоветовал ему Веслав. - Если в это время ты ничего не украл в городе, то можешь признаться, что тебя не было. - Украсть не украл, но провернул одно дельце, такое, не очень... - Но раз тебя не было, то ты не мог пришить Тадеуша. Имеешь алиби. - Но если я скажу, что меня не было, то должен это доказать, так? - У тебя нет свидетелей? - Есть один, с которым я проворачивал это дельце, но он ни за что не признается, что меня знает. - Да, твое дело плохо. Но дельце, по крайней мере, провернул? - Провернул, черт бы его взял, и даже получил деньги... - Ну да?! - крикнул Лешек и сорвался с места. - И только сейчас об этом говоришь? Пять сотен до первого! - Взбесился? Ты думаешь, я банк ограбил? Две максимум. Сошлись на двух с половиной. Лешек спрятал деньги и покрутил головой. Может, и в самом деле лучше не признаваться? Все равно рано или поздно все выяснится. - А кто это мог сделать? Как вы думаете? - Ну, прошу, - довольно сказал Веслав. - Наконец-то у нас есть возможность все обдумать. Мы начали обдумывать, выдвигали разные предположения, как беспорядочные, так и глупые, одновременно кратко излагая Яреку ход событий. Вернувшийся с Янушем капитан прервал наши размышления и выдворил Ярека из комнаты. На лице Януша было написано глубокое облегчение, чувствовалось, что он уже подружился с капитаном. - Ну, может быть, теперь начнем все с начала, - сказал представитель власти, снова садясь на место Витольда. - Кто же все-таки открыл преступление, пан или пани? - Януш, конечно, вы же слышали. Он пошел в конференц-зал и обнаружил труп. Речь о том, что еще раньше все было обсуждено с многочисленными подробностями. - Что было обсуждено? - Преступление. Еще при жизни Тадеуша, и покойник сам принимал в этом участие. - Ничего не понимаю, - нетерпеливо сказал капитан. - Боюсь, что мы вынуждены приступить к допросам. Когда ваши ответы будут заноситься в протокол, вы будете вкладывать больше смысла в свои слова. - Как бы вы ни старались, больше смысла не найдете, потому что все это слишком глупо, чтобы в это можно было поверить. Думаю, что нужно вам как-то все объяснить с самого начала. Рассказывая капитану о проделках моего разошедшегося воображения, мы совершили множество ценных открытий. Во-первых, установили время обнаружения трупа. Как оказалось, перед выходом Януша из комнаты Веслав включил радио и проверил часы, было десять минут второго. Говоря об этом, он встал и устроил целое представление, воспроизводя свои последующие действия, в состав которых входило рисование двенадцати колец разной величины. Он нарисовал их теперь снова, а мы все, страшно заинтересованные, наблюдали за этим. По-моему, еще никогда черчение углем на плане благоустройства не было ни для кого таким захватывающим зрелищем! С помощью двенадцати колец мы выяснили, что Януш вышел из комнаты в 13.13, после чего немедленно совершил свое ужасное открытие. Определение времени, когда Тадеуш был еще жив, представляло гораздо большую трудность. Лешек вернулся из города именно в те минуты, когда звучал сигнал. В половине двенадцатого Ядвига спрашивала меня о времени. Как раз в этот период, между вопросом Ядвиги и возвращением Лешека, покойный Столярек был в нашей комнате и спорил о своей смерти. И тут, открыв работу, которой я занималась в то время, я припомнила, что в последний раз мы видели Тадеуша в 11.45. - То есть примерно полтора часа назад, - сказал капитан. - Но как же случилось, что больше часа в вашем бюро лежал труп, и никто этого не заметил? - Он тихо лежал, не бросался в глаза... - так же задумчиво ответил Лешек. Мы недовольно досмотрели на него и объяснили капитану, что конференц-зал, как правило, пустует. Вообще заходят туда не часто, только если проводится какой-нибудь технический совет, ведутся переговоры с инвесторами или просто кто-то хочет с кем-то спокойно поговорить. Иногда там бывает ужасная суматоха, но также бывают дни, когда ни одна живая душа туда не заглядывает. Если бы Янушу внезапно не понадобились "Вестники законов", преступление могло быть обнаружено только утром следующего дня, когда пани Глебова пришла бы туда убираться. - Может и лучше, что это я его нашел, - с сомнением сказал Януш. - Если бы это была пани Глебова, то еще неизвестно, может быть, сейчас у нас было бы два трупа? - Конечно лучше, - подтвердил капитан. Следующим открытием, которое нам удалось совершить, был факт исчезновения с доски объявлений написанных Веславом листков. С уверенностью можно предположить, что, например, Витек их не снимал, потому что он относился к нашему творчеству с глубоким отвращением и никогда не касался собственноручно ни одного из предметов, вывешенных там нами. Никто из нас четверых их тоже не трогал, значит, снял их кто-то другой. - Наверное, Влодек, - сказал Веслав. - Мы там бросаем на него подозрения. - Ты что? - недовольно спросила я. - Крутыми яйцами?.. - Яйцами не яйцами, а он мог счесть это опасным для себя. - Тогда бы он наверняка еще гвоздями их прибил, чтобы потом изображать невинно страдающего. Это же мазохист! Уж скорей Збышек, ему все это преступление сразу не понравилось. - А я вам говорю, что снял сам убийца, - решительно заявил Лешек. - Откуда т