связку ключей. Он их все осмотрел и спрятал назад. - Ни одного ключа у меня не было, - заявил он решительно и без всякого смысла, вопреки только что произведенной демонстрации. - Хорошо, хорошо, - ответил капитан немного нетерпеливо. - Прошу всех вернуться в комнату. Здесь нельзя ничего трогать. - А в чем дело? - гневно закричала Моника. - Вы уже забрали Ядвигу, и вам все еще мало? Вы что, предполагаете, будто его душили сразу пять человек? - Нет, нам вполне достаточно одного. Прошу всех вернуться в комнату! Через пятнадцать минут здесь уже находилась вся техническая группа и прокурор, а запертые в комнате сотрудники мастерской приканчивали остатки алкоголя. Через какое-то время меня вызвали в приемную. Около разбитого стола Ирены стояли несколько обеспокоенных человек. Стол был уже распотрошен, ящики вынуты, они лежали в куче под стеной, а кипа документов у другой. Я посмотрела на все это и с ужасом сказала: - Панове, что вы делаете? Ирена завтра скончается на месте. - Что вы можете рассказать об этом столе? - решительно спросил капитан. - О чем вы говорите? Не понимаю... - Я прошу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете об этом столе. Откуда он взялся, когда и что с ним происходило... Не знаю, что еще... Я несколько удивилась, но начала рассказывать историю этого неодушевленного предмета. - Он был сделан на заказ. Не знаю когда, наверное, есть какие-то квитанции. Был спроектирован, как и вся наша мебель, бывшим нашим директором и Витеком. Он весьма уникален, другого такого же не найти. Речь шла о том, чтобы он мог быть соединен со столиком для пишущей машинки, который по этой причине имел только две ножки, а не четыре. Когда он сложен и отцеплен, то лежит вон на том шкафу, потому что здесь очень тесно. Сзади у этого стола есть петли именно для этого соединения, вот здесь, видите? Наверху лежало стекло. Ирена запирала его очень основательно, чтобы у нее ничего не стащили. Не знаю, кто его делал, наверное, какая-то мебельная фабрика. Витек наверняка знал... - Это все? - Ничего больше я вспомнить не могу. - Откуда мог вылететь этот ключ? Как вы думаете? Из ящика? - Если они заперты, то это исключено. У них была такая планка... ведь вы сами видите? После запирания в них не оставалось щелей, в чем мы не раз убеждались. Невозможно было даже поднять замок. - Нам тоже так показалось. И тем не менее, откуда? - Вот уж не знаю. - Надо разобрать его на составные части, - хмуро сказал прокурор. Я подумала, что, может, это и лучше, потому что отсутствие стола в этом случае можно будет свалить на следственные власти, и нам удастся уйти живыми и-з рук Ирены. Я с интересом приглядывалась к акции по уничтожению нашего имущества, проводимой очень осторожно и методично. Это продолжалось не слишком долго. Сразу после снятия верхней крышки открылось что-то странное, на что дилетант даже не обратил бы внимания. А я обратила, по той простой причине, что неоднократно собственноручно накладывала эту часть, служащую столиком для машинки. Под крышкой стола было углубление, в которое вставлялась крышка столика, и там должно было быть достаточно места, чтобы всем этим маневрировать. Места было даже слишком достаточно. Когда он просто стоял, в нормальном состоянии с крышкой наверху, это было совершенно незаметно. Но теперь можно было заметить, что между крышкой и доской с углублением находилось место, в которое можно было всунуть плоский ключ. Разумеется, в тот момент, когда весь стол рухнул, ключ имел полное право вылететь. Да, если ключа не было в кармане ни у кого из нас, то это было единственное место, в котором он мог находиться! Я подумала, что через минуту, наверное, сойду с ума, потому что человек, который лучше всех знает этот стол и мог таким образом его использовать, была Ирена. Откуда тут взялась Ирена, которая с самого начала имела алиби? - Дактилоскопия, - тихо проворчал капитан прокурору. - Хоть раз мы получили ключ, с которого, может быть, удастся что-то снять. - Если он держал его за этот плоский конец, - с сомнением проговорил прокурор, - а если иначе... - Должен был так держать, вот посмотрите... Только так мог его всунуть... Нет, думаю, нам удастся это сделать, подождем результатов. Внезапно они вспомнили обо мне. - У нас к вам, собственно, есть совсем другое дело. Может быть, пройдем в конференц-зал... - А откуда вы здесь появились в такое время? - с интересом спросила я капитана. - Ведь вас здесь уже не было? - Из-за вас. Мы звонили вам сначала домой, а потом сюда. Кто-то сказал, что вы здесь, но не хотел позвать вас к телефону. - Да, скорей всего, вы попали не на самого трезвого человека. В конференц-зале они какое-то время наблюдали за мной какими-то особенными взглядами. Я снова почувствовала легкое беспокойство. - Может быть, вы, наконец, скажете нам правду? Как вам пришла в голову мысль о тайнике в квартире жертвы? Я почувствовала гораздо большее беспокойство. - Клянусь вам, что я сказала правду. Я вообразила это себе. Думаю, что в тех видениях, в которых я вам признаюсь (я уже почти начинаю чувствовать отвращение к ним), я принимала подсознательно во внимание профессию Тадеуша. И сама я более-менее знакома с санитарным оборудованием. Это была единственная возможность. Умоляю вас, скажите ради Бога, неужели и это совпало?! - Совпало, - холодно ответил капитан. - Ничего подобного у меня еще в жизни не случалось, ведь это совершенный абсурд! Но совпало с одной разницей: не было там никакой коробочки из-под какао, просто пластиковый пакет. - И что?.. - спросила я замирающим голосом. - И теперь у нас уже нет никаких сомнений, но сначала мы хотели бы выяснить некоторые подробности. Кто получил первую награду на вашем внутреннем конкурсе красоты для мужчин? Разных вопросов я могла ожидать, но только не такого! Я ошеломленно смотрела на них, пытаясь собраться с мыслями. - Сейчас, - в отчаянии сказала я. - Панове, имейте жалость! Я понимаю, что иногда я была для вас невыносима, но ваша месть несоразмерна! Что это значит? - Я спрашиваю, кто получил первую награду в конкурсе красоты? Это, по-моему, звучит понятно? - Марек, - все еще ошеломленно ответила я. - Но какое это имеет отношение?! - Да так, ерунда. Вам знакома эта подпись? Они вынули откуда-то и показали мне фрагмент письма, на котором виднелась неразборчивая каракуля. Я замерла, глядя на него, и у меня перехватило дыхание. - Да, - тихо ответила я через минуту. - Может быту вы знаете, кому она принадлежит? - Неважно, - так же тихо ответила я. - Этого человека нет в Польше, прошло уже полгода... - В таком случае, может быть, имеет значение, с кем он переписывался? - Со мной... - Мы так и предполагали. Разумеется, на основе ясновидения. В такой же степени, в какой ясновидением являются ваши озарения, касающиеся тайников в квартирах ваших покойных сослуживцев... Бомба разорвалась. Молния ударила прямо в меня. Следственные власти совершили супероткрытие. Я была сообщницей Тадеуша и отдала ему это письмо, чтобы он мог шантажировать невинную жертву. Поэтому я предвидела его смерть, поэтому знала о тайнике... Интересно, что еще я сделала? Уж не убила ли его? Прокурор для меня потерян. Даже вся преисподняя, полная наиспособнейших дьяволов, ничем мне уже не поможет. Как я могу им хоть что-нибудь доказать?! - Безнадежно, - сказала я, подавленная до последней степени. - У меня есть только один-единственный свидетель. Может быть, Ирена еще помнит, что около Нового года исчезло адресованное мне письмо? - Вы знаете об афере, описанной в этом письме? - Не знаю. Знаю. Нет, не так. Более-менее что-то знаю, но мало. Не знаю, что описано в этом письме, потому что никогда его не читала. - Вы, надеюсь, знаете, что сокрытие сведений о преступнике тоже является преступлением? - Ну так отдайте меня под суд! Только перед этим скажите, кто, черт побери, этот преступник? Внезапно из центральной комнаты донеслись испуганные крики и какой-то грохот. Капитан в бешенстве сорвался с места и выскочил из конференц-зала. Прокурор, до этого смотревший в окно, резко повернулся ко мне. - Прошу вас, скажите, наконец, правду!.. - Я сказала правду. Даю вам честное слово. Спросите у Ирены, ну я не знаю, сделайте что-нибудь! Это чушь собачья насчет укрывания преступника, я не хочу, чтобы вы предполагали нечто подобное! Вы считаете меня его сообщницей? Это полная глупость!.. - Разве вы не понимаете, что все указывает именно на это? Что вы только притворяетесь? - Чушь! - отчаянно крикнула я. - Если бы все было так, я всего этого не говорила бы! Сидела бы тихо!.. Капитан вернулся еще более разгневанный. Совершенно игнорируя меня, они собрались и поспешно ушли. Я осталась сидеть, всеми силами стараясь найти какие-то ужасные слова, которыми смогла бы навек проклясть ненавистное воображение... Поздним вечером позвонил прокурор. - Прошу прощения... - только и сказал он. - Вы должны меня извинить... Первыми на работу пришли Влодек и Стефан и совместно с пани Глебовой уничтожили следы вчерашних поминок. Остальные подтягивались постепенно, мучимые жуткой головной болью после вечернего пьянства. Каспер не пришел вообще, не было также Витека, что все восприняли с глубоким облегчением. Нам было совершенно достаточно ужасного скандала, который устроил Збышек, успевший увидеть остатки вчерашнего пиршества. Ирена ни слова не сказала относительно стола, но производила впечатление чем-то взволнованной и подавленной. Следственные власти появились около полудня и потребовали собрать весь персонал в одном помещении. - Что будет, господи! - стонал Лешек, все время держась руками за голову. - Пусть они от меня сегодня не требуют слишком много!.. - Прошу вашего внимания! - сказал капитан, когда мы все уже разместились в центральной комнате. - Я чувствую себя обязанным сообщить вам определенную информацию. Это не совсем согласуется с нормальным ходом расследования, но мы приняли во внимание, что это дело создает определенные служебные проблемы, несомненно для всех важные. - Не понимаю, о чем он говорит, - недовольно проворчала Моника. - Совсем как Витек. Пусть выражается ясней. - Сейчас скажу ясней, - ответил капитан, до которого донеслось ее ворчание. - Пани Ядвига освобождена. Задержан же руководитель вашей мастерской, который, после тщательного расследования, оказался преступником. Это все, благодарю вас. Наступило долгое молчание. Отупевший персонал вытаращенными глазами смотрел на дверь, за которой исчез представитель власти. Потом тишина взорвалась диким шумом! - Он сошел с ума! Сошел с ума!!! - ревел Стефан. - Угробил мастерскую!!! - Но это невозможно, зачем он это сделал?! Скажите мне, зачем?! - раздраженно спрашивала Моника, хватая всех по очереди за рукав и безуспешно добиваясь ответа. Алиция, издавая какие-то радостные звуки, скакала по комнате. Влодек, смертельно бледный, старался ее задержать, выкрикивая какие-то упреки по ее адресу. Лешек со стоном раскачивался на стуле. - ...преступником... - бормотал он. - Руководитель мастерской - преступником... - Это невозможно, - ошеломленно сказал Януш. - Неужели это правда? Невозможно! - Но как они узнали? - заинтересованно допытывался Веслав. - Как они узнали; как пришли к этому? Я пошла к Ирене, сидящей около маленького столика. - Пани Ирена, они были вчера у вас! - Были, - жестко ответила Ирена. - Я всегда говорю правду, - и внезапно начала горько плакать. - Такой стыд, пани Иоанна, такой стыд!.. Руководитель мастерской! Директор! Веслав первый, а за ним и все остальные вдруг вспомнили, что здесь присутствую я. Автор представления! Тесным кольцом они обступили нас, меня и плачущую Ирену, категорически требуя объяснений. - Отстаньте от меня! - в бешенстве заорала я. - Я знаю столько же, сколько и вы! Нет, больше! Знаю, что была сообщницей Тадеуша, убийцы и еще нескольких других чудовищ! Идите все, к черту! - Почему вы плачете, пани Ирена?! Вы знали?.. Иоанна, скажите же что-нибудь не будьте свиньей! - Скажи правду, в чем там дело? - усиленно допытывался Януш. - Иранский конкурс?.. Я кивнула головой. - Марек им рассказал. Марек знал. Тадеуш тоже... В этот момент я вспомнила, что ведь это пропавшее письмо ко мне тайна, что никто об этом не должен даже догадываться, что я уже сама не знаю, что могу здесь объяснить, а чего нет, и поэтому снова прицепилась к Ирене. - Пани Ирена, они уже раньше догадались, а вы им подтвердили! О чем они вас спрашивали? Ирена, все еще плача, начала рассказывать о вчерашнем вечернем допросе, к счастью, настолько хаотично, что понять можно было не все. - Сначала о вас, вы знаете, я тогда так огорчилась!.. Когда это письмо исчезло... Пришли вечером, очень поздно... Потом сказали мне, что все уже знают, и тогда я должна была им сказать, что вспомнила, когда вы прошли мимо меня два раза в одну сторону... Он тоже прошел, и я совершенно об этом забыла... - После того как убил? Он должен был слышать те голоса... - Должен был слышать! - гневно заявил Збышек. - Теперь уж нечего скрывать. Он ведь сидел вместе со мной! С огромным трудом, при помощи плачущей Ирены, мы смогли разобраться в действиях Витека в эти решающие минуты. Я принесла из отдела наш график отсутствия. Витек и Збышек сидели в кабинете, а из конференц-зала доносились голоса Тадеуша и умоляющей его Ядвиги. Витек вышел первыми Збышек за ним, через минуту Витек вернулся. По-видимому, тогда он принес с собой дырокол. Ирена, заглянув в кабинет, увидела его за столом. А потом Витек снова прошел мимо нее, идя в кабинет, хотя несколькими минутами раньше был там и не выходил. У потрясенной убийством Ирены в голове все перемешалось, и она забыла об этом его двойном возвращении. Только когда я прошла мимо нее аналогичным образом, выйдя из кабинета через конференц-зал, она вспомнила этот факт. - Но почему вы им сразу этого не сказали, пани Ирена? Когда забрали пани Ядвигу?! - Я растерялась, - выплакала Ирена. - Не знала, может быть, у меня галлюцинации! Не знала, что это важно! И как я могла бросить подозрение на руководителя мастерской?! Да, для такого человека, как Ирена, это конечно же страшный удар. Начальник был для нее чем-то вроде Зевса Олимпийского... - А почему он не отпер дверь и не вернулся тем же путем? - спросил Казик. Я заглянула в график. - Потому, что тогда уже вернулись вы, пан Збышек. Он это услышал. Из того, что у меня тут записано, следует, что вы вернулись в кабинет в тот момент, когда он уже вытирал дырокол. Он уже-ничего не мог сделать, только по возможности быстро войти через приемную. Вы, видимо, чем-то зашумели в кабинете? - Да, я положил на стол несколько папок и уронил коробку с карандашами. - Господи, ну у него и нервы! - удивленно сказал Януш. - Я бы давно сломался... - Я до сих пор не понимаю, для чего он это сделал, - недовольно сказала Моника. - Сам себя хотел прикончить, что ли? - Что ж, надо признать, что ему это удалось... - Я же говорил, что он последним пришел на этот обыск, - неохотно сказал Анджей. - Я был в этом уверен и сразу понял, что за этим что-то кроется. И они меня об этом спрашивали, и вы, пани. - Я тоже знал, что он пришел последним, - буркнул Збышек. - Так почему же вы этого не сказали? - с упреком спросила я. - Я не говорю о милиции, но мне?.. - Потому что мне это не нравилось. Мне сразу очень многое не понравилось. Я, конечно, сказал бы обо всем, если бы они окончательно прицепились к Ядвиге. - И что же теперь будет? - хмуро спросил Витольд. Збышек посмотрел на него, а потом на всех нас. - Что ж... нечего скрывать. Ликвидация предприятия. Об одном только прошу вас: давайте подчистим все, что удастся. Не оставим здесь такой неразберихи... Следственные власти заканчивали в нашем бюро какие-то дела. Я воспользовалась этим и поймала капитана, обратиться к прокурору у меня не хватило смелости. - Все прекрасно, но не могла бы я хотя бы прочитать то письмо? - спросила я робко. - Я понимаю, что оно будет служить вещественным доказательством, но могу же я узнать его содержание! Ведь это мое письмо! - Мы сделаем копию, и я дам ее вам, раз уж оно так вам необходимо. Собственно, не так много там и написано. - Я так и думала. Все, что нужно, вам сказал Марек? Капитан относился ко мне с симпатией, но объяснений давать не спешил. Прокурор меня как будто не замечал. Но, несмотря на это, я не уходила. - Панове, будьте людьми, - просительно сказала я. - Скажите мне хоть что-нибудь... Капитан взглянул на меня и заколебался. - Ну что ж, надо честно признать, что вы нам очень помогли. Я даже немного подозревал вас в сотрудничестве с какой-то нечистой силой... Что вы хотите узнать? Я так много хотела узнать, что в голове у меня возник полный хаос. Последними проблесками разума мне удалось выбрать то, что могли сказать только они. - Ключ! - поспешно воскликнула я. - Что с ключом? - Экспертиза, проведенная согласно вашему требованию, показала, что тот ключ из вазона не был использован. Он спокойно лежал и покрывался плесенью. - А этот, из стола? - А на этом, из стола, есть отпечаток пальца. Сегодня утром мы получили результат. - Ну а что было с моим видением тайника? Капитан тяжело вздохнул. - Да, здесь вы здорово попали в цель. В квартиру жертвы кто-то проник именно в то время, когда в бюро отсутствовали несколько человек. Разумеется, убийца не нашел ничего, потому что свои разоблачительные сведения вы передали не ему, а нам. Но у него нет алиби. Что скрывать, процесс будет основан на косвенных уликах, решающего доказательства у нас нет, но улики достаточно весомые. Разве только он признается в содеянном... Я покачала головой. - Ручаюсь вам, что он ни в коем случае не признается. Очень хорошо, что у вас есть улики... Прокурор продолжал рыться в бумагах и только, когда я уходила, посмотрел на меня, улыбнувшись извиняющейся, но в то же время какой-то злорадной улыбкой. Эта злорадная усмешка показалась мне странно знакомой... Я вернулась в отдел, где, вопреки ожиданиям, кипела работа. Збышека все любили, высоко ценили, и его просьбы принесли результат. Действительно, раз уж нам пришлось обанкротиться, то надо, по крайней мере, сделать это с честью! Мне пришлось ненадолго задержаться после работы, я подготовила свои эскизы для показа инвестору, сложила документацию и закурила. Витольд, как обычно, ушел сразу по окончании рабочего дня и его место было пустым. Дьявол появился в тот момент, когда я уже подумала, что простилась с ним навеки. Это мне совсем не понравилось. - Послушай, ты, - гневно сказала я. - Ты что, будешь меня преследовать до скончания дней? - До скончания дней не буду, - ядовито засмеялся дьявол. - Только до той минуты, когда тебя начнет преследовать мой заместитель, замечательный коллега, приятель и лучший ученик. Уж он заменит меня, не бойся... Только в несколько ином обличье. - В каком? - простонала я. - Что ты еще придумал? - В человеческом, в человеческом. Он и так у тебя под носом. И будет около тебя до конца жизни, ты идиотка, смертельно глупая, как и все бабы... Он злорадно усмехнулся, и я наконец поняла, что напоминала мне злорадная усмешка прекрасного прокурора. Боже мой, да это же он! Если отбросить завитки и рога, смягчить черты, изменить цвет глаз с черного на голубой!.. Точный его портрет! Я с ужасом смотрела на представителя преисподней, а он, неслыханно довольный, раскачивался в кресле. - Ну что? - спросил он. - Догадалась? - Чего ты от меня хочешь? Что я тебе сделала плохого? - Вот-вот! Запомни этот вопрос, ты его будешь задавать не раз, не два и не три... - Ни за что! - внезапно взбунтовалась я. - Со мной твои номера не пройдут! Еще посмотрим, кто кого осилит! - Дура! - смеялся дьявол. - Безнадежная дура! Ты хочешь работать, не так ли? Воспитывать детей, зарабатывать деньги... У тебя обязанностей до черта! А у него нет никаких, кроме одной - отравлять тебе жизнь. - Но зачем, опомнись! За каким чертом?! - Ничего не поделаешь, моя дорогая, для этого мы и существуем. Человечество складывается из мужчин и женщин. Его готовили специально для женщин. Если бы ты знала, сколько он уже успел сделать, у тебя бы глаза полезли на лоб. Не одна уж отдавала нам душу, чтобы только он вернулся к ней... - На меня не рассчитывай, не отдам. Последняя вещь, которая еще у меня осталась, - это душа, не получите ее! - Не отдашь нам, так отдашь ему. Все вы, кретинки, отдаете им душу, - он наклонился ко мне и смотрел на меня глазами, сверкавшими какой-то злобной радостью. - Вынуждена будешь ему отдать. Он должен получить душу от тебя, потому что своей у него нет! - Что?! - Я, кажется, понятно говорю? У него нет души, получит ее от тебя... - Не получит! - упрямо заявила я. - Скажу тебе еще кое-что, - продолжал он таинственно. - В сущности, ты мне нравишься, я дам тебе хороший совет. Ты можешь отдать ему только половину души, но должна будешь пробудить в нем человеческие чувства. Ты должна его хоть раз заставить поволноваться. - То есть как? - удивленно спросила я. - И это все? - А тебе этого мало? Попробуй, убедишься. Сразу тебе скажу, что тебе удастся довести его до бешенства, может, он тебя даже задушит!.. Но заставить волноваться - исключено! Такого еще не случалось. - Ерунду ты говоришь, нет на свете такого человека, который бы никогда в жизни не был взволнован. - А кто тебе сказал, что он человек? Он наш представитель. Твоя душа имеет для нас большую цену, потому что ты, действительно, исключение из рода людского. У тебя такие глупые мысли, каких нет ни у кого другого. Он останется при тебе до конца жизни, чтобы ты могла откупиться... - Убирайся, пропади пропадом, проклятое чудище! Пошел вон! Чтоб мои глаза тебя не видали!!! - Хорошо, хорошо, в этом не будет необходимости... Все еще смеясь, он встал с кресла, отвесил мне церемонный поклон и так, склонившись, стал бледнеть, бледнеть, пока наконец совсем не исчез из виду. На следующий день я получила от капитана копию своего утерянного письма. Прочитав его, я поняла удививший меня вопрос следственных властей о нашем "Мистере Универсум", потому что там, кроме иных, находилась полная горечи фраза: "А если хочешь узнать все подробней, то спроси об этом у того, кому вы присудили первый приз на вашем очаровательном конкурсе красоты..." Мы сидели втроем и пили кофе: Алиция, Марек и я, подводя черту случившемуся. Алиция была вполне удовлетворена. - А я уже беспокоилась, - сказала она, закуривая сигарету. - Ничто на него не указывало. - Ситуация вокруг мастерской была обманчива, - задумчиво сказал Марек. - Никому не пришло в голову, что он мог совершить этот безумный шаг. Ведь было ясно, что мастерскую он потеряет. - Ой до самого конца надеялся, что нет, - ответила я. - Выказывал удивительный оптимизм, может быть, обманывал сам себя. А впрочем... Чем была для него утрата мастерской в сравнении с утратой... чего? Вообще всего. Марек меланхолично кивнул головой. - Если бы об этом стало известно, с ним все было бы кончено. Он ведь, в сущности, ничем не рисковал. Я представляю, каким ударом дня него было известие, что Тадеуш в курсе дела. Он был уверен, что никто об этом не знает. - Но как он смог это сделать? - заинтересовалась Алиция. - Теперь-то уже, наверное, можно сказать? - Это очень неприятное дело. Он подкупил одного из наших коллег, чтобы тот не участвовал в конкурсе. Извини, дорогая, я не буду уточнять... Как говорят древние, "не будем называть имен", согласимся с этим... Витек, боясь конкуренции, забрал у него материалы якобы для того, чтобы получить уверенность... - Эскизы, - задумчиво сказала я. - Он забрал эскизы, я была свидетелем этого... Перед моими глазами вновь встала картина, которую я упорно отгоняла. Я увидела замусоренную мастерскую, позднюю ночь, злого, заросшего щетиной Януша и Витека, висящего на телефоне, с ожесточенным лицом ведущего разговор, который был бы совершенно непонятным, если бы я случайно не знала, кто находится на другом конце провода... Потом увидела их обоих над кипой чертежей, привезенных от Витека в два часа ночи. Я вспомнила клятвы и уверения, что автор согласился... Витеку и в голову не могло прийти, что мне обо всем известно, это никому бы не пришло в голову... Никогда в жизни я не смогу признаться в собственных контактах с человеком, который позднее написал мне это письмо. Это именно он был автором использованных Витеком эскизов. Он уехал и не успел мне подробно обо всем рассказать. Но на суде, к счастью, это письмо фигурировать не будет, достаточно свидетельских показаний Марека. А следственные власти были настолько тактичны, что не разгласили тайны, кто был адресатом этого письма. - А потом он воспользовался ими как собственными, - продолжал Марек. - Примите еще во внимание, что он получил вторую премию и что до сих пор не решен вопрос, какой из проектов будет реализован, возможно, что именно его. - Вот-вот, поэтому он скорее мог позволить себе потерять мастерскую, нежели репутацию! Реализация проекта в Иране стоила для него дороже даже двадцати покойников. - Они его, видимо, начали подозревать гораздо раньше, чем мы, - задумчиво сказала я. - У меня такое впечатление, что Ядвигу они забрали умышленно, для отвода глаз. - Они не отдавали себе отчета в том, чем для Витека является положение директора предприятия, - буркнула Алиция. - А мы, в свою очередь, не подозревали, что Тадеуш знал о конкурсе. - Говоря между нами, боюсь, что именно я в какой-то степени оказался причиной этого, - вздохнув, сказал Марек. - С той минуты, когда я признался, что меня гораздо меньше бы удивило, если бы жертвой оказался руководитель мастерской, они начали искать его врагов. Ну и нашли. Оказалось, что среди наших знакомых было несколько человек, которые заметили глубокое отвращение подкупленного автора этих эскизов к Витеку, было еще несколько человек, которые тоже были о нашем руководителе не самого лучшего мнения... Иранский конкурс был только гвоздем, вбитым в крышку гроба. - Но почему ты ничего не сказал? - недовольно спросила Алиция. - Ты позволил бы им обвинить Ядвигу? Марек посмотрел на нее с явным неудовольствием. - У меня не было никакой причины рассказывать об этом, потому что я не знал, что это имеет какое-то отношение к делу. О том, что Столярек его шантажировал, я узнал от прокурора только позавчера вечером. - Действительно, ты прав... - Но, с другой стороны, я им восхищаюсь. Что значит человек, который ни перед чем не останавливается ради достижения своей цели! Я бы так не смог... - Кроме того, если судить по всему, что мы знаем о Тадеуше, убийство было поистине похвальным делом, - заметила Алиция. - Боюсь, как бы его не оправдали. - Сомневаюсь, - хмуро сказала я. - Он совершил слишком много ошибок. Например, перемудрил с этим платком. - Но он же не мог предвидеть, что ты окажешься свидетелем этого? Мысль была прекрасная, если бы не ты, Ядвига бы влипла значительно сильней. - Да, но в мужском туалете не забило бы... - Кто тебе сказал? Мужской туалет забило бы точно так же! По моему мнению, идиотизмом было не вытереть ключ! Зачем он, черт побери, его вообще там прятал? - Думаю, что боялся потерять единственный ключ от этой двери. Не знал, что другой лежит в вазоне. Он воткнул его туда, видимо, в спешке перед личным обыском, на всякий случай, а потом уже не смог вынуть. Каждый день до вечера там кто-то сидел, а потом оставляли на ночь дежурного милиционера в холле. А кроме того, у него забрали ключ от мастерской, и он не мог вернуться сюда поздно вечером или ночью. - А мебель он знал наизусть, потому что сам проектировал ее и наблюдал за изготовлением, - заметила Алиция. - Нужно также признать, что его ошибки заметили как раз те люди, которым нельзя не верить. Ирена запомнила, что он проходил мимо нее два раза, только она способна на что-либо подобное, знаете, я подозреваю, что у нее в мозгу находится фотокамера... А то, что он последним пришел на обыск, заметили Анджей и Збышек, самые здравомыслящие и правдивые из нас всех... - Действительно, если бы это утверждал Влодек, то с тем же успехом могло оказаться, что Витек был первым, а последним пришел ты, к тому же на четвереньках. - Дырокол он забрал со стола Ядвиги, проходя мимо... Смотрите, первый раз открылось, кто последний пользовался дыроколом! - Я хотел бы узнать только еще одно, - задумчиво сказал Марек. - Они узнали обо всем в результате того, что нашли что-то у Тадеуша. Но каким образом обо всей этой истории узнал Тадеуш? Дорого бы я дал за эту скромную информацию... Я выразила про себя надежду, что независимо от того, сколько бы он за это дал, он не узнает об этом. Думаю, что в надеждах такого рода я была не оригинальна, почти каждый из нашего персонала рассчитывал на такт и сдержанность следственных властей во время суда. Мы теряли нашу мастерскую, и для нас этого несчастья было достаточно. Еще только недоставало, чтобы по всему свету разошлись всякие сведения, которые сослуживцы покойника так старательно и с таким трудом скрывали. - Жаль мастерской, - вздохнула Алиция, поднимаясь из-за столика. - Нам так хорошо работалось. - И только подумать, что, если бы он задушил его хотя бы на месяц позже, возможно, ее удалось бы спасти. Такие прекрасные заказы, - с сожалением добавила я. - Ничего не поделаешь, мои дорогие, судьба, - сказал Марек. - Я давно вам говорю, что не имеет смысла бороться с судьбой. ЭПИЛОГ - Ну, знаешь! - сказал Веслав, который закончил первый. Я прижала палец к губам, указывая на остальных, которые еще продолжали читать, и Веслав замолчал, качая головой. В доме на склоне горы сидели остатки нашего прежнего общества, читающие машинопись криминальной повести, которую мне, наконец, удалось написать благодаря особенностям характера покойного Тадеуша Столярека и отчаянному положению Витека. Здесь находилось бюро, в котором нашла пристанище часть персонала нашей мастерской, другие пришли просто в гости, несколько человек вообще отсутствовали. Старая мастерская распалась. Заботливо оборудованное некогда помещение перешло во владение другого бюро, мебель расползлась по всему городу, а все мы разошлись по разным другим местам работы. Витольд, Веслав, Януш, Моника и Каспер работали здесь, Стефан, Влодек, Анджей и Збышек перешли в другое бюро, родственное тому, Марек, Казик и Анка выехали за границу, каждый в другую сторону. Ирена вышла на пенсию, а Ольгерд контролировал бюро, в котором работала я. Лешек сделал ошеломляющую карьеру как художник-импрессионист. Рышард, который все еще не мог осуществить свой выезд, принимал участие в различных конкурсах. Алиция, так и не смирившаяся се служебной дисциплиной, переключилась на выполнение чертежей по заказам. Данка устроилась в каком-то военном учреждении, Ядвига лежала в больнице, Столярек - на кладбище, а Витек сидел в тюрьме. Со времени совершения преступления прошло около полугода, и в любой момент мы ждали результатов проведенной после ареста Витека ревизии. Я собрала возможно большее количество бывших сослуживцев и принесла им машинопись, рассказывающую об их собственных поступках, надеясь, что это вызовет у них интерес. Я не ошиблась, они сидели и читали, выхватывая друг у друга прочитанные листы. После Веслава закончила Алиция, потом Моника, Влодек, Стефан... Ничто уже не могло удержать их от высказывания критических замечаний. К счастью, они были слишком ошеломлены и одурманены этим интенсивным чтением, поэтому не могли реагировать слишком живо. - Послушай, - сказала Моника. - Если ты напечатаешь все это и не поместишь в начале заявления, что все события высосаны из пальца, то обещаю тебе, что твои наследники смогут написать следующую повесть. Я лично тебя прикончу! - Я-то нет, - зловеще сказал Стефан, - я человек привычный, но моя жена, пожалуй, вмешается. - Твоя жена?! - вскричала Алиция. - А Збышека?! А Каспера?! - А Витек?! - Витек сидит!.. - Но выйдет! Он же не получил пожизненного заключения! - Когда он еще выйдет... - Он подал на апелляцию. Вот увидите, что его оправдают! - Глупости! Каким образом?! Все начали спорить, как в добрые старые времена, даже на душе стало приятно. Из читающих остался только один Януш, который пришел позднее, но теперь и он догонял общество. - Будь любезна сделать тут кое-какие поправки, - сказал мне глубоко оскорбленный Влодек. - Ты представила меня последним идиотом! - Честно говоря, мне не потребовалось ничего придумывать! Там нет ни слова лжи! - Неправда! Мануэла была в самом деле!.. - Говори, говори, пусть твоя жена узнает!.. - Тихо!!! - заорала я. - Я внесу поправки, если ты одолжишь мне полторы тысячи злотых, - злорадно сказала я Влодеку, чем вызвала дикий взрыв радости. - Эй, послушайте, кто напишет повесть об убийстве Иоанны?! Януш наконец закончил чтение, поднял голову и вытер со лба пот, глядя на нас странным взглядом. Видимо, наши вопли до сих пор до него не доходили. - Ну и ну, - сказал он потрясенно. - Что Витек тебя задушит сразу, как только выйдет, это точно. За всех наших жен и мужей тоже не ручаюсь, но это твое дело. Я бы, однако, на твоем месте струсил!.. - и добавил через минуту: - Ну хорошо, Тадеуш лежит в земле сырой, цветочки на нем растут, но где другой сюжет? - Какой другой сюжет? - заинтересовалась я. Все остальные замолчали и с огромным интересом смотрели на Януша. - Ну с дьяволом! То есть, я хотел сказать, прокурором! Что с ним? Полгода прошло, что-то уже прояснилось? Что ж, сюжет развивался. Дьявол был прав. Все совпадало. И почему эта преисподняя так на меня взъелась? Если я много нагрешила, то меня должно было покарать провидение, но при чем тут преисподняя? - Дьявол не наврал, - неохотно сказала я. - История продолжается, развивается и расцветает. Все в точности совпадает с его предсказаниями. У меня единственная надежда, что чертова преисподняя проявит ко мне хоть немного сострадания и не отправит меня в отдел записей гражданского состояния со своим представителем. - Ну что ты скажешь! И у него, действительно, нет души? - Души! - гневно фыркнула я. - Ничего у него нет! Никаких человеческих черт! У него нет ни души, ни сердца, ни нервов, ни совести, в этом смысле он совершенство! Знали, кого прислать! - И он не отступается от тебя? - Даже утверждает, что любит меня. И так, любя, приканчивает. Но я упрямая, раз преисподняя бросила мне вызов, я вступаю в борьбу. Помните, что говорил дьявол? - Что ты должна заставить его волноваться? - Вот именно! Пусть я тресну, но доведу его до этого! Или я выиграю этот поединок, или меня хватит удар. - Или преисподнюю хватит удар, - в восторге заявил Веслав. - Мне бы этого не хотелось - буркнула Моника. - Ну, насколько я ее знаю, она справится и с преисподней, - уверенно заявил Януш. - Все дьяволы вместе не справятся с ней. Я посмотрела на часы и со вздохом поднялась со стула. - Ну что ж, детки, оставайтесь и, ради Бога, не совершайте в мое отсутствие никаких преступлений, а то я от жалости разболеюсь. Пожелайте мне всего наилучшего, потому что меня ждут тяжкие минуты... Я собрала свои вещи и поцеловала всех своих бывших сослуживцев, несколько ошеломленных тем, что я увековечила их для потомков в своей книге. - Держись! - сказал Януш. - Не позорь нас! - Не бойся, приложу все усилия... Я вышла из дома, с трудом пробралась по каменистой стежке и с таким же трудом спустилась по полуразрушенным ступеням, оберегая свои туфли на шпильках. На проезжей части в такси меня ждал представитель преисподней... +========================================================================+ I Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory I I в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" I Г------------------------------------------------------------------------╤ I Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент I I (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov I +========================================================================+