но он не мог полностью оторваться от опытных киллеров. Питт объехал кругом и помчался по главной улице, ведущей в город. Мимо промелькнули бензоколонка, кинотеатр, затем несколько маленьких лавочек. -- Ищите хозяйственный магазин! -- крикнул он, перекрывая визг шин. -- Что? -- не веря своим ушам, спросил Сэндекер. -- Хозяйственный магазин. В городе должен быть такой. -- Хозяйственный торговый центр Оскара Брауна, -- объявил Джиордино. -- Я видел рекламный щит сразу после того, как мы съехали с автострады. -- Что бы ни было у тебя на уме, -- предостерегающим тоном сказал адмирал, -- постарайся сделать это побыстрее. Только что вспыхнула красная лампочка, у нас кончается бензин. Питт бросил взгляд на приборный щиток. Стрелка стояла на нуле. -- Наверно, они продырявили бензобак. -- Торговый центр Оскара вперед по улице справа, -- сказал Джиордино, махнув рукой сквозь пустой проем ветрового стекла. -- У вас есть фонарик? -- бросил Питт адмиралу. -- Есть один в бардачке. -- Достаньте его. Напоследок Питт еще раз посмотрел в зеркало. Первый фургон выползал из-за угла в двух кварталах от них. Питт направил джип в канаву на левой стороне улицы и затем повернул руль вправо. Сэндекер замер от шока. Джиордино вскричал: -- О нет! Джип на миг вильнул в сторону, затем четыре ведущих колеса нашли опору, и джип промчался над бортиком дороги, через тротуар и вломился через огромную стеклянную витрину в магазин. Он опрокинул линию касс, и кассовые аппараты, вертясь, покатились во тьму. Ряд выставленных для продажи садовых грабель был протаранен, и их черенки брызнули в стороны, как зубочистки. Джип накренился, наехав боком на проход между стеллажами, и, как картечь из пушки, в воздух полетели водопроводные хомутики, болты, гайки и шурупы. Это безумие, подумали Джиордино и Сэндекер, но Питт на этом не остановился. Он не снимал ноги с педали газа, ездя взад и вперед по проходам, словно что-то искал, оставляя за собой полный разгром. Суматоху, поднятую взбесившимся джипом, усугубил внезапно раздавшийся вой сирен охранной сигнализации. Наконец Питт заехал бампером в застекленную витрину, вызвав дождь осколков стекла. Единственная сохранившаяся фара бросала тусклый свет на двадцать или тридцать разлетевшихся по полу пистолетов и аккуратные ряды винтовок и охотничьих ружей, выстроившихся в просторном ящике у стены. -- Ах ты, ловкий сукин сын! -- промолвил в восхищении Сэндекер. Глава 40 -- Выбирайте оружие, -- крикнул Питт, перекрывая пронзительный вой сирен, после того как снес с петель дверцу стального шкафа. Сэндекер в приглашении не нуждался. Он уже выпрыгнул из джипа и обыскивал шкаф в поисках патронов, зажав фонарик под мышкой. -- Что вам больше нравится, джентльмены? -- выкрикнул он. Питт схватил пару автоматических пистолетов "Кольт комбат коммандер", один вороненый, другой цвета нержавеющей стали, и вытащил обоймы. -- Автоматические, сорок пятого калибра! Сэндекер шарил по ящичкам шкафа лишь несколько секунд, прежде чем нашел нужный калибр. Он протянул две коробки с патронами Питту. -- Что тебе нужно, Эл? Джиордино вытащил из гнезд три охотничьих ружья "Ремингтон-1100". -- Двенадцатый калибр, двойной мощности. -- Сейчас. -- Сэндекер снова повернулся к шкафу. Он протянул Джиордино несколько коробок патронов для охотничьих ружей. -- Магнум номер четыре, картечь, -- это лучшее, что я могу предложить так быстро. Затем он низко пригнулся и поспешил в отдел красок. -- Поспешите и погасите ваш фонарик, -- предупредил его Питт, разбивая оставшуюся фару рукояткой своего "Кольта". Фургоны затормозили и остановились, проехав дальше на один квартал, так что их не было видно из магазина. Убийцы выбрались из своих машин, одетые в черные костюмы "ниндзя", быстро и незаметно. Они не сразу бросились к магазину, а остановились, чтобы выработать план дальнейших действий. Их первоначально заготовленный план тактической операции, состоявший в том, чтобы разнести джип с его экипажем в клочья, был сорван неожиданным маневром Питта, нырнувшего с автострады вниз на параллельное шоссе, в сторону Фелдс-Пойнт. Теперь им приходилось срочно разрабатывать новую тактическую операцию прямо на месте. Они холодно обдумали ситуацию. Чрезмерная самоуверенность помешала им принять правильное решение. Поскольку они не встретили никакого ответного огня со стороны ускользающего от погони джипа, были уверены, что намеченные жертвы безоружны, и им слишком хотелось поскорее вломиться в магазин и довершить дело. Старший в их группе был достаточно умен, чтобы жестом призвать их быть поосторожнее. Он стоял в дверях на противоположной стороне улицы и всматривался в темноту внутрь разгромленного магазина. Ему не удалось увидеть ничего, кроме обломков, при слабых отсветах одинокого уличного фонаря. Джип затерялся среди теней. Ему также не удалось уловить ни звука изнутри на фоне раздражающего воя сирен. Его анализ ситуации был поспешным, так как в жилых помещениях над несколькими лавками начали зажигать свет. Он не мог себе позволить привлекать внимание толпы свидетелей. Кроме того, в городке наверняка была какая-нибудь правоохранительная служба. Можно было ожидать, что шериф и его подчиненные появятся здесь с минуты на минуту. Затем он допустил неправильное суждение, приведшее его к роковой ошибке. Он подумал, что люди в джипе серьезно ранены при столкновении или трясутся от страха, и он не послал группу своих людей вокруг здания, чтобы перекрыть заднюю дверь. Он отвел три минуты на то, чтобы подбежать к джипу, прикончить жертв и вернуться в фургоны. Убить их будет легко, и это не займет много времени, подумал он. В качестве меры предосторожности он выстрелил в уличный фонарь, отчего вся улица погрузилась во мрак, и, как он считал, его люди не будут видны даже как силуэты во время нападения. Он поднес к губам свисток и подал сигнал приготовить оружие и убедиться, что их 5,5-миллиметровые автоматы "Сава" скорострельностью 51 пуля в минуту сняты с предохранителя. Затем он издал подряд три коротких свистка, и они двинулись в атаку. Они ловко скользнули во мрак, как водяные змеи в болотах Джорджии, шмыгнули в разбитую витрину парами и быстро затерялись среди стеллажей. Первые шестеро вошедших замерли на месте, поводя стволами автоматов из стороны в сторону и всматриваясь в темноту. Затем вдруг пятигалонный бак разбавителя красок с вставленным в горлышко горящим фитилем пролетел над ними и упал на тротуар, взорвавшись фонтаном голубого и оранжевого пламени. Одновременно Питт и Джиордино открыли огонь, пока Сэндекер швырнул еще один бак горючей жидкости. Питт стрелял из "Кольтов" с обеих рук, направляя стволы, но не прицеливаясь тщательно. Он выпустил очередь, которая скосила трех человек, упавших справа от витрины прежде, чем они поняли, что в них попали. Один из них успел выпустить короткую очередь, ударившую в ряд банок с краской, из которых на разбросанные по полу товары и обломки полились разноцветные струйки. Джиордино зарядом картечи выбросил первого человека слева обратно в окно, так что он наполовину оказался на улице. Два других были лишь тенями во тьме, но он стрелял в них, пока в одном из "Ремингтонов" не кончились патроны. Тогда он бросил его и схватил другой заранее заряженный "Ремингтон" и стрелял снова и снова, пока всякий ответный огонь не прекратился. Питт на ощупь перезарядил обоймы в своих "Кольтах", вглядываясь наружу сквозь огонь и дым, плясавшие перед фасадом магазина. Убийцы в черных костюмах "ниндзя" все куда-то подевались, отчаянно отыскивая укрытие или лежа в канаве за спасительно высоким бордюром тротуара. Но они не убежали. Они все еще были там, снаружи, все еще опасные, как и прежде. Питт знал, что они ошеломлены, но злы, как осы, после того, что случилось. Они перегруппируются и придут снова, но хитрее и осторожнее. И на этот раз они смогут видеть: внутренность хозяйственного магазина была ярко освещена языками пламени, лизавшего деревянный фасад. Все здание и люди, находящиеся в нем, через несколько минут превратятся в угольки. -- Адмирал? -- позвал Питт. -- Здесь я, -- ответил Сэндекер. -- В отделе красок. -- Наш визит сюда затянулся. Вы не могли бы найти заднюю дверь, пока Эл и я будем оборонять крепость? -- Уже иду. -- Ты в порядке, приятель? Джиордино помахал "Ремингтоном". -- Новых дырок нет. -- Пора сматываться. Нам еще нужно успеть на самолет. -- Слышу тебя. Питт напоследок окинул взглядом скрюченные тела убитых им незнакомцев. Он протянул руку и откинул капюшон одного из мертвецов. При свете языков пламени он увидел лицо с азиатскими чертами. Гнев начал закипать в нем. Имя Хидеки Сумы всплыло в его памяти. Человека, которого он ни разу не видел и представления не имел, как он выглядит. Но мысли о том, что Сума представляет грязь и зло, было достаточно, чтобы Питт не чувствовал никаких сожалений о человеке, которого он убил. У Питта было давно взвешенное и искреннее убеждение, что тот, кто ответственен за смерть и разрушение, тоже должен умереть. -- Через отдел пиломатериалов! -- вдруг крикнул Сэндекер. -- Там есть дверь, ведущая на разгрузочную площадку. Питт схватил Джиордино за руку и протолкнул его вперед. -- Сначала ты. Я буду прикрывать. Сжимая в руках один из "Ремингтонов", Джиордино проскользнул мимо стеллажей и был таков. Питт повернулся и в последний раз открыл огонь из "Кольтов", так сильно и быстро нажимая спусковые крючки, что они строчили, как пулеметы. И наконец обоймы были пусты, пистолеты мертвым грузом повисли в его руках. Он быстро решил оставить их себе и заплатить потом. Он засунул их за поясной ремень и побежал к двери. Он почти успел выбежать наружу. Руководитель отряда убийц, более осторожный, чем когда-либо прежде, после того, как он потерял шестерых, бросил пару мощных взрывпакетов в уже пылающий магазин, а затем выпустил длинную очередь из автомата, так что пули засвистели вокруг Питта со всех сторон. Затем взрывпакеты рванули с сокрушающей силой, вырвав сердце из того, что еще оставалось от Хозяйственного торгового центра Оскара Брауна. Ударная волна обрушила крышу, и она рухнула дождем искр. От громоподобного раската задребезжали все стекла в Феллс-Пойнт, прежде чем грохот затих в сельской местности. От магазина остался лишь пылающий кратер, окруженный все еще стоящими кирпичными стенами. Ударная волна ударила Питта в спину и понесла его через заднюю дверь, над погрузочной площадкой и в аллею за магазином. Он приземлился на спину, и от удара у него воздух вышибло из легких. Он лежал там, хватая воздух, стараясь вернуть себе способность дышать, когда Джиордино и Сэндекер подняли его на ноги и помогли ему доковылять через задний двор во временно безопасное место, к оркестровой площадке в парке через улицу. Сирены охранной сигнализации замолкли, когда сгорели электропровода, и теперь им было слышно, как к пожарищу спешат сирены машины шерифа и добровольной пожарной команды. У Джиордино был талант произносить последнее слово, и в этом случае он снова оказался на высоте, когда они все трое лежали под крышей оркестровой площадки, измученные, исцарапанные и полные нехитрой благодарности судьбе за то, что они еще живы. -- Как вам кажется, -- задумчиво спросил он, рассеянно глядя на пламя, осветившее предрассветное небо, -- это все получилось из-за того, что мы что-то не так сказали? Глава 41 Стоял субботний вечер, и бульвар Лас-Вегаса был забит машинами, краска которых отливала разноцветными огнями сверкающих реклам. Подобно элегантным старым шлюхам, расцветающим в сумерках под покровом дорогих сверкающих украшений, ветшающие отели, тянущиеся вдоль бульвара, прятали свои унылые интерьеры и грубо функциональную архитектуру за электрическим северным сиянием световых реклам, обещавших больше шику за те же деньги. Некогда столица игорного бизнеса и в самом деле была шикарным местом, но как-то незаметно чувство стиля и атмосфера утонченной роскоши оказались утеряны, экзотический блеск и скопированный с парижских борделей декор интерьеров казино стал казаться таким же скучным и безразличным, как крупье за игорными столами. Даже клиенты, мужчины и женщины, некогда одевавшиеся по последней моде к обедам, сопровождавшимся красочными шоу, теперь приезжали в шортах, без пиджаков, в синтетических брючных костюмах. Стаси откинулась на сиденье автомобиля "Аванти" с откидывающейся крышей и глазела на большие шатры, в которых ставились представления для гостей отеля. Ее светлые волосы развевал бриз, дувший из пустыни, и ее глаза блестели от вспыхивающих огней. Ей хотелось бы расслабиться и насладиться пребыванием здесь в качестве туристки, но лишь служебная необходимость заставляла ее и Уэзерхилла разыгрывать свои роли богатой парочки, приехавшей сюда проводить свой медовый месяц. -- Сколько у нас есть денег на азартные игры? -- спросила она. -- Две тысячи долларов денежек налогоплательщиков, -- ответил ей Уэзерхилл, пробираясь вперед в оживленном потоке машин. Она рассмеялась. -- Этого мне хватит, чтобы проторчать у игорных автоматов несколько часов. -- Женщины и игровые автоматы, -- задумчиво произнес он. -- Должно быть, это как-то связано с дерганьем за ручку. -- Тогда как ты объяснишь увлечение мужчин игрой в кости? Стаси было любопытно, как бы ответил на этот вопрос Питт. Ядовито и с демонстративным чувством мужского превосходства, это уж точно. Но Уэзерхилл не ответил ничего. Юмор не был его сильной стороной. Пока они ехали через пустыню из Лос-Анджелеса, он чуть не до смерти замучил ее нескончаемыми лекциями о возможностях полета в космос с использованием ядерной энергии. После того, как Уэзерхилл выбрался из грузовика, перевозившего заминированные автомобили, Джордан приказал ему и Стаси возвращаться в Лос-Анджелес. Другая группа разведчиков-специалистов сменила их и проследила путь грузовика до Лас-Вегаса и отеля "Пасифик Парадиз", откуда, согласно их донесению, он отбыл пустым, оставив машины в тайнике на подземной автостоянке. Джордан и Керн спланировали новую операцию для Стаси и Уэзерхилла. Они должны были выкрасть компрессор кондиционера, в котором находилась бомба, для изучения, что было сочтено слишком рискованным делать во время проникновения в автомобиль в дороге. Им также нужно было время, чтобы изготовить муляж для замены украденного компрессора по размерам, сообщенным Уэзерхиллом. -- Вот наш отель, -- наконец сказал он, кивком головы указав на стоявший дальше вверх по дороге вдоль бульвара огромный рекламный знак, украшенный пальмовыми деревьями из неоновых трубок и прыгающими в воздух дельфинами, вспыхивающими поочередно с разных сторон светящегося знака. Основная приманка, изображенная на шатре, обещала грандиознейшую в мире водяную феерию. Другая световая вывеска, протянувшаяся вдоль крыши основного здания, вспыхивающая розовыми, голубыми и зелеными буквами, говорила о том, что весь этот огромный комплекс называется "Пасифик Парадиз". Отель был построен из бетона, покрашенного в светло-голубой цвет, и его номера имели круглые окна, похожие на иллюминаторы. Архитектору, наверно, до смерти наскучила его рейсшина, и он решил вместо нее воспользоваться циркулем, подумала Стаси, пытаясь понять, как можно было додуматься до такого аляповатого сооружения. Уэзерхилл свернул к главному входу и проехал мимо огромного плавательного бассейна, декорированного под тропические джунгли, со множеством желобов и водопадов, опоясывающих весь отель и автостоянку перед ним. Стаси с изумлением смотрела на чудовищную громаду отеля. -- Есть ли здесь хоть что-то, что не принадлежит Хидеки Суме? -- "Пасифик Парадиз" лишь один из разбросанных по всему миру курортных отелей, с которых он получает доходы. -- Интересно, что бы сказала Комиссия по азартным играм штата Невада, если бы ее члены знали, что под казино находятся четыре ядерных бомбы. -- Они, наверно, не слишком бы беспокоились об этом, -- ответил Уэзерхилл. -- До тех пор, пока его дилеры не являются механиками. -- Механиками? -- Людьми, специально настраивающими рулетки и игорные автоматы так, чтобы они жульничали в пользу казино. Он остановил "Аванти" у главного входа и дал чаевые швейцару, вытащившему их багаж из машины. Дежурный запарковал их машину, и они зарегистрировались у стойки. Стаси выглядела мечтательной и застенчиво улыбалась, чтобы ее приняли за новобрачную; она с трудом могла вспомнить соответствующий период своей собственной жизни. В их номере Уэзерхилл дал на чай служащему, принесшему их чемоданы, и закрыл дверь. Он тут же открыл один из чемоданов и достал оттуда набор чертежей здания отеля, разложив их на кровати. -- Они замуровали машины внутри просторного бокса на третьем подземном ярусе подвала, -- сказал он. Стаси изучила чертеж всего нижнего яруса подвала и отчет одной из разведывательных групп. -- "Бетон с двойной усиленной арматурой, облицованный стальными листами", -- прочла она вслух. -- "Один большой стальной люк в потолке. Телекамеры и три охранника двумя с доберманами". -- Мы не будем вламываться туда сверху. Достаточно просто обмануть электронные системы, но человеческий фактор и собаки делают проникновение напрямую слишком трудным для группы из всего двух человек. Уэзерхилл постучал пальцем по нужному месту чертежа. -- Мы войдем через вентиляционную трубу. -- Нам повезло, что она тут есть. -- Это обязательное требование строительных норм. Без вентиляции бетон будет сжиматься и расширяться, отчего возникнут трещины, ослабляющие фундамент здания. -- Где начинается эта труба? -- На крыше. -- Слишком большое расстояние для вашей лебедки. -- Мы можем войти в вентиляцию из технического помещения на втором ярусе подземного гаража. -- Ты хочешь, чтобы туда пролезла я? Уэзерхилл отрицательно покачал головой. -- Ты поменьше меня, но ядерные устройства -- это моя специальность. Я проникну внутрь, а ты будешь держать веревки. Она посмотрела по чертежу сечение вентиляционной трубы. -- Туда едва можно протиснуться. Я надеюсь, что ты не страдаешь клаустрофобией. Неся в руках ракетки и большие спортивные сумки, одетые в белые теннисные костюмы, Уэзерхилл и Стаси беспрепятственно вышли из номера, выглядя как парочка, собирающаяся поиграть в теннис на кортах отеля. Дождавшись лифта, в котором никого не было, они спустились на второй ярус подземного гаража, где Уэзерхилл за пять секунд отомкнул замок на двери технического помещения. Небольшое помещение было заполнено трубами подачи воды и пара, а также приборами, измеряющими температуру и давление. Вдоль одной стены тянулся ряд шкафчиков со швабрами, моющими средствами и соединительными проводами для машин, стоящих в гараже. Стаси быстро расстегнула спортивные сумки и выложила на пол разнообразное оборудование, пока Уэзерхилл облачался в нейлоновый комбинезон. Он пристегнул страховочный пояс и грудную обвязку. Затем Стаси собрала пружинное ружье с толстым стволом, носящее странное название "стручковый пистолет". К нему она прикрепила "кошку", странный предмет, покрытый напоминающими шарикоподшипники круглыми колесиками, в центре которого находился блок. Затем она размотала три куска тонкого нейлонового шнура и соединила их с кошкой и стручковым пистолетом. Уэзерхилл последний раз просмотрел чертежи вентиляционной системы. Широкая вентиляционная шахта, вертикально идущая с крыши вниз, соединялась с более узкими трубами, проходящими горизонтально между плитами перекрытий и подвесными потолками каждого яруса подземного гаража. Труба, ведущая в бокс с заминированными автомобилями, проходила между перекрытием, на котором они стояли, и потолком подвала под ними. Он взял небольшую аккумуляторную электрическую пилу и начал вырезать широкое отверстие в стенке из трубы тонкого стального листа. Через три минуты он отогнул в сторону вырезанный кусок, достал крохотный электрический фонарик и посветил внутрь трубы. -- Она уходит вниз примерно на метр, прежде чем ответвиться в направлении бокса, -- сказал он. -- Как далеко она уходит после этого? -- Согласно чертежу, примерно на десять метров. -- Ты сможешь пролезть через поворот, где труба изгибается, переходя из вертикального к горизонтальному отрезку? -- Только выдохнув и задержав дыхание, -- ответил он с легкой усмешкой. -- Проверка связи, -- сказала она, надев на голову миниатюрный микрофон с наушниками. Он повернулся и зашептал в крохотный передатчик, закрепленный у него на запястье: -- Проверка, проверка. Меня слышно? -- Кристально чисто, а как меня? -- Нормально. Стаси ободряюще кивнула ему, склонилась над вырезанной дырой в вентиляционной трубе и нажала на спусковой крючок стручкового пистолета. Выброшенный пружиной стержень вытолкнул кошку в темноту, где ее инерция и колесики на ее поверхности беспрепятственно позволили ей пройти закругление трубы. Им было слышно, как она катилась по трубе несколько секунд, таща за собой три нейлоновых шнура, пока не послышался стук, означавший, что кошка докатилась до конца трубы, наткнулась на решетку и остановилась. Тогда Стаси нажала на другой спусковой крючок, и два стержня, вытолкнутые из кошки, уперлись в противоположные стороны трубы, прочно заклинив кошку на месте. -- Я надеюсь, что ты достаточно много тренировалась в гимнастическом зале, -- сказал Уэзерхилл, протягивая шнур через карабины своей грудной обвязки. -- Потому что твоим маленьким старым мышцам придется нынче поработать. Она улыбнулась и показала на блок, который она уже прикрепила к водопроводной трубе и одному из шнуров. -- Мне помогут эти блоки, -- озорным тоном сказала она. Уэзерхилл закрепил на запястье маленький, но мощный фонарь. Он нагнулся и вытащил из сумки то, что выглядело как точная копия компрессора кондиционера воздуха. Он сконструировал ее, чтобы заменить тот компрессор, который собирался стащить. Затем он кивнул. -- Могу отправляться. Он наклонился в вертикальную шахту и медленно опустился в нее головой вниз, держа перед собой на вытянутых руках фальшивый компрессор, пока Стаси понемногу травила натянутый шнур, удерживающий его вес. В вертикальной шахте было достаточно просторно, но когда он окажется у изогнутого куска трубы, присоединяющего к шахте горизонтальный отрезок, ему придется изогнуться всем телом, как змее, чтобы проползти в него. Он входил туда, лежа на спине, чтобы согнуться по кривой малого радиуса. И вот он был внутри. -- Давай, Стаси, тащи, -- сказал он в свой наручный радиопередатчик. -- Тебе там не тесно? -- Достаточно сказать, что я едва могу дышать. Она натянула пару перчаток и налегла на один из нейлоновых шнуров, на тот, который был перекинут через блок кошки и привязан к грудной обвязке Уэзерхилла, протаскивая его через узкую вентиляционную трубу. Он мало что мог сделать, чтобы помочь ей, разве что выдыхать в те моменты, когда шнур натягивался. Он начал потеть в своем нейлоновом комбинезоне. Через эту трубу не подавался кондиционированный воздух, а тот, что поступал через отверстие на крыше, был горячим и душным. Стаси в это время тоже было жарковато. Паропроводы, проходившие через техническое помещение, создавали в нем атмосферу, по температуре и влажности не уступающую парной бане. -- Вижу кошку и вентиляционную решетку, -- доложил он через восемь минут. Еще через пять метров он оказался у решетки. На чертежах не было показано никаких телекамер в самом боксе, но он внимательно вглядывался в темноту, стараясь обнаружить признаки их наличия. Он также достал из нарукавного карманчика небольшой датчик для обнаружения лазерных лучей и инфракрасных сканнеров. К счастью, этот осмотр дал отрицательный результат. Он улыбнулся про себя. Хитроумные устройства охранной сигнализации и защиты размещались исключительно вне бокса. Этот дефект был типичен для многих систем безопасности. Он отвернул крепежные болты, привязал тонкий шнурок к решетке вентиляционной трубы и тихо опустил ее на пол. Затем повернул рычаг, освобождавший распорные штыки кошки, и опустил ее в бокс вместе с фальшивым компрессором. Наконец, он начал медленно опускаться вниз головой на пол бокса, пока не смог перевернуться и лечь на бетонный пол. -- Я внутри, -- сообщил он Стаси. -- Поняла тебя. Он посветил фонариком вокруг. Заминированные автомобили казались вдвойне зловещими, укрытые в затхлой темноте за толстыми бетонными стенами. Ужасающее разрушение, которое мог вызвать взрыв в таком людном месте, как Лас-Вегас, трудно было вообразить. Уэзерхилл поднялся на ноги и отстегнул грудную обвязку. он обошел вокруг ближайшей к нему машины, достал небольшой пакет с инструментами, обвязанный вокруг его ноги, и разложил его на крыле машины. Копию компрессора он поставил на пол. Затем, не потрудившись заглянуть в салон, он протянул руку и повернул рычаг, открывающий капот. Он смотрел на настоящее взрывное устройство некоторое время, примериваясь, с чего начать. Оно было рассчитано на подрыв закодированным радиосигналом. Это было известно точно. Активация взрывателя резким движением была маловероятна. Ученые-ядерщики Сумы должны были спроектировать бомбу, способную выдержать тряску при вождении автомашины на большой скорости по неровной дороге. Но он вовсе не собирался рисковать, в особенности потому, что причина взрыва на борту "Божественной звезды" все еще была неизвестна. Уэзерхилл отогнал прочь все мрачные мысли и взялся за работу, отсоединяя от компрессора шланги высокого давления. Как он уже установил прежде, электрические цепи, соединявшие компрессор с витками испарителя, служившие антенной, были совершенно элементарными. Электроника была точно такой, какую он сам бы сконструировал. Он осторожно отрезал провода и подсоединил их к фальшивому компрессору, не трогая их электронных схем. Теперь он мог спокойно отвинтить болты крепления компрессора. -- Бомба благополучно извлечена из машины, -- доложил он. -- Сейчас ставлю замену. Еще через шесть минут поддельный компрессор стоял на месте извлеченной бомбы и был подсоединен к проводам и шлангам. -- Вылезаю. -- Стою наготове, чтобы принять тебя. Уэзерхилл подошел обратно к отверстию вентиляционной трубы и застегнул свою грудную обвязку. Вдруг он заметил что-то, что упустил в сумраке бокса. Это "что-то" сидело на переднем сиденье автомобиля. Он повел лучом фонарика вокруг бокса. Теперь он увидел, что во всех четырех машинах за рулем сидел какой-то механизм. В боксе было холодно, но Уэзерхилл чувствовал себя так, будто оказался в духовке. Он обливался потом внутри своего нейлонового комбинезона. Все еще держа в руке фонарик, он утер лицо рукавом и нагнулся к окну машины с той стороны, где должен был сидеть водитель. Было бы странно называть ту штуку, которая сидела за рулем, механическим человеком. Было бы натяжкой даже назвать ее роботом, но тем не менее это был именно робот. Вместо головы была некая компьютеризованная система машинного зрения, водруженная на металлическом штыре, а вместо груди -- набитый электроникой ящик. Похожие на клешни металлические трехпалые руки сжимали руль. Руки и ноги имели суставы в тех же местах, что и конечности человека, но на этом всякое сходство кончалось. Уэзерхилл потратил несколько минут, чтобы изучить робота-водителя и запомнить, как он устроен. -- Пожалуйста, доложите обстановку, -- приказала Стаси, начиная нервничать из-за того, что он задерживается с возвращением. -- Я нашел кое-что интересное, -- ответил Уэзерхилл. -- Новую принадлежность этих машин. -- Ты бы лучше поскорее вылезал. Он был рад выбраться из этого мрачного места. Роботы, сидевшие в темноте в ожидании команды повести машины к их заранее запрограммированным целям, начали казаться ему скелетами. Он пристегнул шнуры к своей грудной обвязке и лег на холодный пол, подняв ноги над головой и положив их на стену, расположившись спиной к стене. -- Вытаскивай. Стаси уперлась ногой в трубу и начала тянуть за шнур, проходивший через блок на кошке. На другом конце вентиляционной трубы ноги Уэзерхилла достигли отверстия, и он вошел туда тем же способом, каким вышел, на спине, только на этот раз в его вытянутых за голову руках находился компрессор с ядерной бомбой. Как только он полностью оказался внутри вентиляционной трубы, он сказал в микрофон, закрепленный у него на голове: -- Подожди, я поставлю на место кошку и решетку вентилятора. Не годится оставлять улики, указывающие на наш визит. Попеременно работая обеими руками вокруг компрессора с бомбой, он поднял кошку и закрепил ее, расперев ее штыри внутри трубы. Затем втянул на шнурке решетку вентилятора и быстро привинтил ее на прежнее место. После этого он позволил себе отдых и расслабился. Теперь он мог только лежать и ждать, когда его вытащат из трубы, оставив все физические усилия Стаси, поглядывая на бомбу и гадая, сколько еще лет он сможет прожить. -- Я вижу твои ноги, -- наконец сказала Стаси. Мышцы ее рук полностью онемели, а сердце бешенно колотилось от перенапряжения. Как только он выскользнул из узкой горизонтальной трубы, он постарался помочь ей, насколько это было возможно, отталкиваясь локтями наружу и вверх. Теперь было достаточно места, чтобы он мог пронести бомбу над своим плечом и протянуть ее туда, где она смогла дотянуться до нее, и спокойно вытащить добычу в техническое помещение. Когда она завернула черный цилиндр в мягкую ткань и уложила его в сумку, она закончила вытаскивать Уззерхилла из отверстия в вентиляционной шахте. Он быстро отвязал нейлоновые шнуры и выскользнул из грудной обвязки, пока Стаси нажимала на второй спусковой крючок, освобождающий расклинивающие кошку штыри. Затем она за шнур протащила ее обратно через трубу, намотала на нее нейлоновые шнуры и положила ее в сумку. Последнее, что оставалось ей сделать, -- залепить специальной лентой для ремонта вентиляционных труб разрез, поставив на место вырезанный кусок трубы. Она сделала это, пока Уэзерхилл снова переодевался в теннисный костюм. -- Никто не помешал тебе? -- спросил Уэзерхилл. Она покачала головой. -- Несколько человек прошли рядом с дверью после того, как поставили в гараж свои машины, но из служащих отеля никто не приближался. -- Она немного помолчала и сказала: -- Трудно поверить, что у нас тут атомная бомба. Он кивнул. -- Причем достаточной мощности, чтобы превратить в пар весь отель. -- Какие-нибудь проблемы? -- спросила Стаси. -- Никаких, но я действительно обнаружил, что наш дружок Сума приготовил новый фокус, -- сказал он, запихивая в сумку свой комбинезон и обвязку. -- У этих машин есть водители-роботы. Им не нужны люди, чтобы повезти бомбы туда, где они должны быть взорваны. -- Вот сукин сын. -- Усталость и стресс прошли, их сменила ярость. -- Никаких человеческих чувств, которые нужно подавлять, никаких опасений за собственную жизнь предателя, отказывающегося подложить бомбу, никого, кто мог бы на допросе выдать источник, откуда они берутся, если полиция остановит машину. -- Сума не достиг бы такого положения, какое он занимает, если бы он был глуп. Использовать для грязной работы роботов -- очень ловкий ход. Япония является мировым лидером в робототехнике, и расследование несомненно покажет, что его научный и инженерный центр в Эдо-Сити принял самое непосредственное участие в их конструировании и изготовлении. Шокирующая мысль вдруг пришла в голову Стаси. Нехорошее предчувствие заставило ее прошептать: -- Командный центр, что, если он управляется и охраняется роботами? Уэзерхилл застегнул последнюю молнию на своей сумке. -- Об этом пусть думает Джордан. Но я предполагаю, что мы, скорее всего, обнаружим, что проникнуть в него будет практически невозможно. -- Тогда мы не сможем остановить Суму, помешать ему отправить сигнал и активизировать бомбы. -- Возможно, его вообще нельзя остановить, -- сказал он с мрачным пониманием серьезности положения. -- Наших лучших сил совершенно недостаточно для этого. Глава 42 Тоси, одетая в очень короткое кимоно, совсем не того фасона, что носят гейши, слабо повязанное на талии поясом с подушечкой оби, вежливо склонила голову в поклоне, держа в руках большую махровую купальную простыню и протягивая ее Суме, который выходил из выложенной кафелем парной. Он обернул простыню вокруг себя, как тогу, и сел на низкую табуретку, покрытую подушкой. Тоси опустилась на колени и начала массировать ему ноги. Тоси была дочерью бедного рыбака, четвертым ребенком в семье, в которой насчитывалось восемь детей, когда Сума впервые увидел ее. В детстве она была худой, невзрачной девчушкой, на которую мальчики не обращали никакого внимания. Потом она неожиданно стала превращаться в красивую, прекрасно сложенную девушку, ее груди налились и стали намного полнее, чем у большинства японок. Понемногу черты ее лица приобрели выразительность, высокие скулы подчеркивали крупные темные глаза. Сума, в одиночестве гуляя по берегу на закате. увидел ее стоящей в волнах прибоя и забрасывающей сети в набегавшие буруны. Она стояла, позолоченная лучами умиравшего солнца, и от нее невозможно было оторвать глаз. На ней была надета лишь тонкая рубашка, намокшая от соленых брызг до прозрачности, открывающая глазам Сумы все ее прелести и не скрывающая ничего. Он был пленен ее красотой. Не сказав ей ни слова, он узнал, как ее зовут, и к тому времени, как на небе появились звезды, заключил сделку с ее отцом, купив Тоси за такую сумму денег, которая внезапно превратила нищего рыбака в богатейшего человека на острове и владельца нового рыболовного катера, оборудованного новейшими электронными системами. Сначала с Тоси случилась истерика от неожиданной перемены и необходимости расстаться с семьей, но постепенно ее начало приводить в восхищение богатство и могущество Сумы, и вскоре она привязалась к нему. На свой собственный лад она наслаждалась своим подчиненным положением секретарши и любовницы босса. Он нанял для нее лучших учителей, которых смог найти, обучающих ее языкам, бизнесу, бухгалтерскому учету и финансовому делу, ее научили светским манерам, принятым в высших кругах общества, а Сума натаскал ее в тонкостях искусства любви. Она знала, что он никогда не женится на ней. У него было слишком много других женщин, и Хидеки был неспособен любить только одну. Но он был нежен с ней, и она знала, что, когда придет время найти ей замену, он будет щедр. Каматори, одетый в длинный желтый халат "юката" с орнаментом из птиц цвета индиго, сидел неподалеку у низкого черного лакового столика прямо напротив Роя Ориты и прихлебывал чай. Из уважения к вышестоящему. оба мужчины молчали, ожидая, когда Сума заговорит первым. Сума несколько минут не удостаивал их вниманием, наслаждаясь массажем ног, которые Тоси разминала своими ловкими пальцами. Каматори, избегая сердитого взгляда Сумы, сидел, потупив глаза. Он второй раз за эту неделю потерял лицо и чувствовал себя крайне униженным. -- Итак, твоя группа идиотов провалила дело, -- наконец произнес Сума. -- Там произошла накладка, -- ответил Каматори, по-прежнему глядя на поверхность стола. -- Накладка! -- с издевкой выкрикнул Сума. -- Разгром, вот это было бы ближе к истине. -- Питту, адмиралу Сэндекеру и человеку по фамилии Джиордино очень повезло. -- Везенье здесь совершенно ни при чем. Твои киллеры просто недооценили дьявольскую способность американцев бороться за свои жизни. -- Профессиональные оперативники предсказуемы, -- сказал Каматори, неуклюже пытаясь оправдаться. -- Гражданские не придерживаются правил. Сума знаком показал Тоси, чтобы она прекратила массаж. -- Сколько человек ты потерял? -- Семь, включая командира. -- Никто не был схвачен, я надеюсь. -- Все тела были подобраны, и выжившие спаслись бегством до появления местных властей. Ничего не осталось на месте, что могло бы навести на след. -- Реймонд Джордан будет знать, на ком лежит ответственность за это нападение, -- сказал Рой Орита. -- Это не имеет значения. -- Лицо Каматори приняло презрительное выражение. -- Он и его пресловутая группа МОГ более не являются боеспособной силой. Японская часть его операции полностью ликвидирована. Сума отказался от чая и взял маленький стаканчик сакэ, поданный ему Тоси. -- Джордан все еще может быть опасен, если его оперативники разнюхают местонахождение нашего командного центра. -- В своих попытках выяснить это Джордан и Керн зашли в тупик, когда ровно сутки назад я прекратил контакты с ними, -- уверенно сказал Орита. -- У них нет никаких ниточек к этому месту. -- Они пытаются выследить заминированные машины, -- заметил Сума. -- Это, во всяком случае, нам известно. Каматори безразлично повел плечами. -- Джордан гоняется за призраками в мутном зеркале. Машины надежно спрятаны и охраняются. Еще час тому назад, насколько мне известно, ни одна из них не была найдена и конфискована. И даже если его оперативники случайно наткнутся на несколько штук и обезвредят их бомбы, то они добьются слишком малого и слишком поздно. У нас по-прежнему будет больше чем достаточно зарядов, чтобы создать электромагнитный щит над половиной земного шара. -- Есть какие-нибудь новости из КГБ или разведок стран Европейского сообщества? -- спросил Сума. -- Им совершенно ничего не известно, -- ответил Орита. -- По неизвестным нам причинам, Джордан не поделился с ними результатами своего расследования. Каматори отхлебнул свой чай и посмотрел на Суму поверх чашки. -- Вы побили их, Хидеки. Ваши техники-роботы почти закончили монтаж электронной системы управления оружием. Скоро, очень скоро вы сможете диктовать условия вырождающемуся западному миру. Лицо Сумы напоминало каменную маску, вырезанную самодовольным, торжествующим злом. Подобно многим людям, развращенным неограниченными возможностями пользоваться всем, что только можно купить за деньги, Сума достиг высшей степени растления, непреодолимой, как пристрастие к наркотику, всепоглощающей жажды абсолютной власти. -- Я думаю, уже наступило время, -- произнес он с интонацией, в которой прозвучала нота садистского удовольствия, -- начать просвещать наших гостей относительно цели их пребывания здесь. -- Могу ли я высказать свое мнение? -- спросил Орита, слегка поклонившись. Сума молча кивнул. -- На гайдзин, пришельцев, производит впечатление статус и могущество. Их психологию легко понять по тому, как они почитают клоунов, певцов и богатых знаменитостей. Вы являетесь самым влиятельным финансистом в мире. Позвольте сенатору и конгрессменше томиться в неведении и растерянности, тогда как вы будете оставаться недосягаемым и далеким от них. Пошлите других дразнить их нетерпение, скармливая им маленькие кусочки наживки, пока их умы не созреют для вашего величественного появления и божественных приказов. Сума обдумал совет Ориты. Это была детская игра на его самолюбии, но игра, не лишенная практического смысла. Он взглянул на Каматори. -- Моро, я предоставляю это тебе, начать вводить наших гостей в курс дела. Лорен чувствовала себя в растерянности. Никогда за всю свою