О Боже! -- пробормотал Питт и внезапно похолодел. "Любая случайность". Эти слова преследовали его. Компьютеры Келли не оставили никакой возможности на спасение. А наемные убийцы Рондхейма привели в действие эти угрозы. -- Есть ли у вас там достаточная площадка для посадки легкого самолета, который бы забрал тебя?-- задумчиво поинтересовался Сандекер.-- Если да, ты смог бы направлять поисковую группу с воздуха. -- Да, небольшой самолет смог бы. Тут рядом луг длиной с футбольное поле. За спиной Питта желтый диск солнца быстро прятался за большими набегавшими серыми тучами. На его плечо легла рука Эндюрссона. -- Идет шторм с севера. Через час пойдет снег. Питт вскочил и как мог быстро подошел к небольшому двойному окну. Не веря своим глазам, он смотрел в окно, ударив в отчаянии кулаком по стене. -- Боже, нет! -- прошептал он.-- Это будет самоубийством для военврачей -- прыгать с парашютом сквозь снежную мглу. -- Да и легкий самолет не сможет пройти сквозь такой ураган. Я видел их много. Этот ураган будет из опасных. Питт, пошатываясь, вернулся к радио и сел в кресло. Он закрыл разбитое, распухшее лицо руками и прошептал: -- Бог спасет их всех. Бог спасет их. Безнадежно. Безнадежно. Голос Сандекера зазвучал в передатчике. -- Твое точное местоположение, майор. Дай мне точные координаты. Эндюрссон подошел к Питту и взял микрофон: -- Минуту, адмирал Сандекер. Ждите. Он взял Питта за руку и сжал ее. -- Майор Питт, возьмите себя в руки. "Узы смерти связывают, как камень, но могут быть разорваны тем, кто найдет их слабое место". Питт медленно посмотрел в глаза Эндюрссону. -- Отлично. Еще один поэт. Эндюрссон слегка кивнул головой. -- На самом деле, эта неделя у меня поэтическая,-- улыбнулся Питт. Он умолк. Он и так провел слишком много времени в бесполезных разговорах. Время бежало. Ему нужен был план, хитрость, которая помогла бы ему отправиться на поиски людей, умирающих в овраге, "Компьютеры ошибаются, ошибаются,-- говорил он себе.-- Эти электронные монстры могут сделать ошибку, незаметную на первый взгляд. У них нет чувств, нет эмоций, нет ностальгии..." -- Ностальгия! -- вдруг громко закричал он, повторив это еще три раза. Эндюрссон, не понимая, уставился на него: -- Что вы хотите этим сказать? -- Скоро увидите,-- ответил Питт.-- Я не буду искать их слабое место, как в вашем поэтическом узле смерти. Я разрежу их лопастями. Старик бросил на него еще один взгляд. -- Лопастями? -- Да. Лопастями пропеллера. А точнее, трех пропеллеров. Глава 19 На земле есть множество прекрасных зрелищ, но ни одно из них -- ни сверхсовременная космическая ракета, взмывающая к иным мирам, ни узконосый сверхзвуковой самолет, разрезающий небо со скоростью вдвое большей, чем скорость звука,-- не выглядело столь радостным для глаза, как зрелище неуклюже покачивающегося от порывов ветра, старого трехмоторного "Форда", знаменитого "Тина Гуза", скрытого за черными складками огромных угрожающих туч. Питт внимательно наблюдал, как старый самолет кружил над домом Эндюрссона. Наконец пилот приглушил двигатель, и самолет, почти коснувшись забора, сел, чуть не задев передними, широко расставленными колесами края луга. Питт повернулся к Эндюрссону. -- Что ж, прощайте Гольфур. Спасибо за все, что вы сделали для всех нас. Гольфур Эндюрссон пожал Питту руку. -- Это я должен благодарить вас, майор. За честь и возможность помочь нашим братьям. Да поможет вам Бог! Питт не мог бежать из-за сломанного ребра, но он преодолел расстояние до самолета не более чем за полминуты. Как только он подошел к фюзеляжу с правого бока, дверь открылась, и сильные руки помогли ему влезть в небольшой салон. -- Вы, майор Питт? Питт вгляделся в крупное загорелое лицо с длинными светлыми бакенбардами. -- Да, я Питт. -- Добро пожаловать в ревущие двадцатые. Это была отличная идея -- использовать это старое летающее ископаемое для поисковой операции.-- Он протянул руку.-- Я капитан Бен Халл. Питт пожал протянутую руку и сказал: -- Пожалуй, нам стоит поторопиться, если мы хотим избежать снежной бури. -- Вы правы,-- откликнулся Халл.-- Нет смысла оплачивать дополнительное время стоянки. Если Халл и был поражен разбитым опухшим лицом Питта или его костюмом, то он сумел это удачно скрыть. -- Мы делаем этот рейс без второго пилота, так что это место ваше, майор. Располагайтесь там, как в центральной ложе театра, и указывайте путь. -- Хорошо. И еще. Я просил адмирала Сандекера кое-что передать мне... -- Да, да. Этот старый морской волк приготовил для вас целый пакет и очень беспокоился, чтобы мы его не забыли.-- Он достал сверток из кармана своей парки, развернул и от удивления поднял брови.-- Черт возьми, объясните, зачем вам понадобилась бутылка русской водки и коробка сигар в такой момент. -- Это для пары друзей,-- улыбнувшись, ответил Питт. Он повернулся и прошел мимо десяти человек, расслабленно сидевших на полу. Все они были одеты в утепленные арктические комбинезоны. Эти люди были натренированы на выживаемость в тяжелых условиях, умели находиться долгое время под водой, прыгать с парашютом, знали все виды неотложной помощи, кроме хирургии. Чувство уверенности охватило Питта только от одного взгляда на них. Просунув голову в низкую дверь кабины самолета, он усадил свое воспаленное тело в скрипучее кожаное кресло второго пилота. Пристегнув ремни, он повернулся и увидел сияющее лицо сержанта Сэма Кашмана. -- Как дела, майор? -- глаза Кашмана расширились от удивления.-- Боже, кто проехал по вашему лицу? Питт осмотрел пульт управления и быстро ознакомился с давно устаревшими рычагами и кнопками. -- Понимаю. Увидеть сержанта, выполняющего такой ответственный полет, вместо высококлассного летчика,-- закончил мысль Кашман.-- Видите ли, майор, не было выбора. Дело в том, что я единственный человек на целом острове, кто знаком с этим старинным автобусом. -- Хорошо, сержант. Командуйте. Пора уже запустить эту "птичку" в небо. Держите курс на запад вдоль реки, я скажу вам, где надо будет повернуть к югу. Кашман только кивнул. Он ловко развернул "Тина Гуза" на сто восемьдесят градусов так, что тот стал лицом к ветру в самом дальнем конце луга. Затем он запустил двигатели, и неуклюжий старый самолет, вздрагивая и подпрыгивая, понесся по лугу. Колеса "Тина Гуза" еще касались земли, когда они поравнялись с домом Гольфура Эндюрссона. Питту казалось невозможным, что этот маленький самолет может оторваться от земли за такой короткий пробег. Он бросил быстрый взгляд на Кашмана, но увидел только ледяную уверенность и полную расслабленность на его лице. Кашман беззаботно насвистывал какую-то знакомую мелодию, которую, из-за невыносимого шума трех двигателей в двести лошадиных сил Питт так и не смог разобрать. "Нет сомнений,-- размышлял Питт,-- Кашман изображает из себя человека, который хорошо знаком с управлением самолетом, особенно таким".-- Пробежав три четверти поля, самолет резко взмыл вверх, прервав мысли Питта. -- Где вы научились управлять самолетом? -- спросил Питт, испытывая большое чувство облегчения. -- Я занимался распылением удобрений в Оклахоме,-- ответил он.-- Потом мне это надоело, и я пошел на службу в Военно-Воздушные Силы. Питт не смог удержаться от улыбки, когда они пролетали над тем местом, где Эндюрссон подобрал его. Он пригляделся и заметил длинную непрерывную линию, которая тянулась в сторону юга. Приоткрыл окно и взглянул снова. Она была на месте: темно-зеленая линия, проведенная по светлому тону тундры, она напоминала разделительную полосу посреди дороги. Питт поймал взгляд Кашмана и кивнул: -- К югу. Держитесь этой темной линии внизу. Кашман повернул самолет и на мгновение посмотрел в боковое окно. Он понимающе кивнул Питту и направил самолет вдоль тянувшихся следов. Пятнадцать минут спустя Питт мог только подивиться, какой точный след он оставил на своем пути к реке. За исключением нескольких случайных отклонений из-за неровной поверхности, отметка, сделанная на земле его ногами, была столь же прямой, как отвесная линия. Пятнадцать минут, именно столько понадобилось этому древнему самолету, чтобы пролететь то расстояние, на которое у Питта ушли часы. -- Теперь туда,-- скомандовал он.-- Туда, к краю оврага, где кончаются мои следы. -- Где нам лучше сесть, майор? -- Параллельно краю оврага. Там есть ровное место, которое тянется на пять сотен футов с запада на восток. В этот момент небо почернело так, что, казалось, вот-вот начнется снежная буря. Первые снежинки уже рассыпались по окну самолета, когда Кашман посадил самолет. Он удачно приземлился, особенно если учесть неровность почвы и сильные порывы ветра. Колеса заскрежетали и остановились как раз в тот момент, когда дверь салона оказалась в десяти ярдах от края оврага. Питт выскочил из двери и, спотыкаясь, скользя, скатился на дно оврага. Позади него люди Халла начали методично выгружать снаряжение, устанавливая его на сырой земле. Двое военврачей размотали веревки и сбросили их вдоль склона оврага, готовясь поднимать изувеченных людей. Питт не заметил этих приспособлений. У него было только одно желание: первым попасть туда. Он подошел к Лилли, все так же лежавшему на спине, и Тиди, калачиком свернувшейся рядом. Его голова покоилась на ее руках. Слабым голосом, переходящим в шепот, она говорила ему какие-то слова, которых Питт не смог разобрать. Она попыталась улыбнуться ему, но вместо этого ее губы скривились в жалкую гримасу. Питт провел рукой по ее влажным волосам. -- Похоже, вы стали близкими друзьями? Тиди повернула голову и ошеломленно уставилась на Питта: -- Боже праведный, ты вернулся! -- Она дотронулась до его руки.-- Мне показалось, что я слышала звук самолета. О Боже, это замечательно, что ты вернулся. -- Конечно.-- Питт улыбнулся и кивнул в сторону Лилли.-- А он как? -- Не знаю,-- слабым голосом ответила она.-- Он потерял сознание примерно полчаса тому назад. Питт встал на колени и прислушался к дыханию Лилли. Оно было медленным и равномерным. -- Он справится. У этого парня силы воли хватит на десятерых. Основной вопрос: будет ли он снова ходить? Тиди прижалась лицом к ладони Питта и начала всхлипывать. Ее плечи конвульсивно вздрагивали. Шок, боль и облегчение накатились на нее одной большой волной. Он молча прижал ее к себе. Он все еще поглаживал ее по голове, когда подошел капитан Халл. -- Поднимите девушку первой,-- сказал Питт.-- У нее сломаны лодыжки. -- Мои люди разбили большую палатку на краю оврага. Туда поставили обогреватель. Ей там будет хорошо, пока Исландская поисковая и спасательная службы не переправят ее в Рейкьявик.-- Халл устало потер глаза.-- Их станция поймала наши радиосигналы. -- Вы не можете взять ее с собой? Халл отрицательно покачал головой. -- Извините, майор. Этот самолет может вместить только восемь носилок за один полет. Первыми придется вывозить тех, кто получил наиболее серьезные увечья. Это единственный случай, когда леди идут последними. Он кивнул в сторону Лилли. -- Что с ним? -- Сломаны оба плеча и таз. Появились двое из людей Халла с алюминиевыми носилками. -- Поднимите первым мужчину,-- приказал Халл.-- Будьте предельно осторожны. Это тяжелый случай. Военврачи бережно положили Лилли на носилки и обвязали его веревками. Питт не мог помочь ничем, но он был признателен за быстроту и легкость, с какой проводилась операция. Через три минуты Халл вернулся к Тиди. -- Хорошо, майор. Мы возьмем девушку. -- Обращайтесь с ней бережно. Она -- личный секретарь адмирала Сандекера. Халла, казалось, ничто не могло удивить. Лишь на мгновение его глаза вспыхнули, но тут же лицо приняло обычное бесстрастное выражение. -- Хорошо, хорошо. В таком случае я буду сопровождать леди. Халл поднял Тиди своими огромными ручищами и положил ее на носилки. Верный своему слову, он прошел рядом с ней весь путь и сам перенес ее в теплую палатку. Затем он вернулся за остальными. Питт вытащил пакет из внутреннего кармана и медленно подошел к тому месту, где лежал русский дипломат. -- Мистер Тамарезов, как вы себя чувствуете? -- Русские любят холод, майор Питт. Москва перестанет быть Москвой без снежного сезона. Для нас снег, как для арабов -- пустыня. -- Вам больно? -- Старые большевики не боятся боли. -- Жалко,-- сказал Питт. -- Жалко? -- повторил Тамарезов и подозрительно посмотрел на Питта. -- Да. Я как раз хотел вам предложить кое-что, что снимает лихорадку, головную боль и расстройство желудка. -- Опять американский юмор, майор? На лице Питта появилась неуловимая усмешка. -- Это американский сарказм -- основная причина, из-за которой нас не понимают люди в большинстве других стран. У среднего американца чуть ниже спины расположена саркастическая жилка, что не поддается пониманию умных людей. Он сел рядом с Тамарезовым и протянул ему бутылку водки. -- Вот сейчас вы видите результаты моего вояжа в соседний винный магазин. Тамарезов был в изумлении. -- Я всегда держу свое слово.-- Питт приложил горлышко бутылки к его разбитым губам.-- Выпейте немного. Тамарезов выпил почти четверть, прежде чем Питт оторвал бутылку от его губ. Его глаза заметно потеплели. -- Это же настоящая советская водка! Где вы ее достали? Питт вложил бутылку Тамарезову в руки. -- Я же сказал, была распродажа.-- Он поднялся и пошел дальше. -- Майор Питт. -- Да? -- Спасибо. Когда Питт нашел Сэма, он был весь белый от снега. Его лицо имело спокойное и торжественное выражение не знавшего боли, счастливого и довольного человека, который нашел мир внутри себя. Врач, склонившись над ним, обследовал его. -- Сердце? -- тихо спросил Питт, боясь разбудить его. -- Учитывая его возраст...-- и врач повернулся к Халлу, который стоял рядом.-- Будем эвакуировать сейчас, капитан? -- Оставь его пока. Наша задача -- спасти живых. Этот человек уже умер. Пока есть шанс уберечь остальных, надо заниматься этим. -- Конечно, вы правы,-- медленно произнес Питт.-- Вы -- командир. Тон Халла смягчился. -- Вы были знакомы с этим человеком, майор? -- Я бы хотел познакомиться с ним поближе. Его зовут Сэм Келли. Это имя, очевидно, ничего не говорило Халлу. -- Почему вы не позволяете поднять и вас наверх, майор? Вы сами в неважном состоянии. -- Нет. Я побуду с Сэмом здесь,-- Питт осторожно закрыл его глаза и смахнул снежинки с морщинистого лица. Затем он вытащил сигару -- это были любимые сигары Сандекера -- и вложил ее в нагрудный карман пиджака Сэма. Халл, не двигаясь, стоял около минуты. Он хотел что-то сказать, но затем передумал и просто понимающе кивнул Питту. Затем он повернулся и погрузился в работу. Глава 20 Сандекер отложил папку с документами и подался вперед, как будто готовясь прыгнуть. -- Если вы хотите получить мое согласие, то я отвечу решительно -- нет. -- Вы ставите меня в неловкое положение, адмирал,-- эти слова исходили от человека, сидевшего напротив Сандекера. Он был невысок, но такой плотный, что, казалось, заполнял всю ширину кресла. На нем был черный невзрачный костюм, белая рубашка и черный шелковый галстук. Машинально, но как-то слишком часто, он проводил рукой по лысой голове, будто по волосам, которые, возможно, когда-то существовали. Его серые глаза были устремлены на Сандекера, под горящим взглядом которого они совершенно не мигали. -- Я откровенно надеялся, что у нас не будет разногласий. Однако, раз это не так, я вынужден сообщить вам, что мое присутствие -- не более чем долг вежливости. Приказ о переназначении майора Питта у меня на руках. -- За чьей подписью? -- спросил Сандекер. -- Все приказы подписаны Министром обороны,-- сухо произнес второй. -- Могу ли я ознакомиться с ними? -- поинтересовался Сандекер. Он хватался за соломинку и знал это. -- Пожалуйста,-- устало вздохнул его собеседник.-- Он потянулся к портфелю, достал из него пачку бумаг и протянул их Сандекеру. Адмирал молча прочел приказ. Губы его скривились в горькой усмешке. -- У меня не осталось выбора. Не так ли? -- Да, у вас нет выбора. Сандекер еще раз взглянул на бумаги. -- Вы просите слишком много... слишком много. -- Я не люблю подобные ситуации, но время -- это такая роскошь, которую мы не можем себе позволить. Весь этот план, выработанный компанией "Хермит лимитед", является абсолютно невыполнимым. Допускаю, что это вдохновляет: спасем мир, построим рай на земле и тому подобное. Кто знает, может быть, у Ф. Джеймса Келли есть ответ на будущее. Но на сегодня он является лидером банды маньяков, убивших около тридцати человек, И ровно через десять часов он планирует еще одно покушение на двух видных государственных деятелей. Наши действия определяются одним простым фактом -- его надо остановить. И майор Питт -- тот единственный человек, кто физически в состоянии распознать тайных убийц, посланных Келли. Сандекер бросил бумаги на стол. -- Физически... в состоянии... Все это только слова проклятые слова, совершенно бесчувственные... Он резко вскочил и зашагал по комнате. -- Вы требуете, чтобы я приказал подняться с больничной койки и отправиться за шесть тысяч миль отсюда в банду разнузданных убийц человеку, который для меня как сын? -- Сандекер покачал головой.-- Вы не знаете, чего требуете от человека, состоящего всего лишь из плоти и крови. Есть же какой-то предел человеческого мужества. Дирк уже сделал намного больше, чем можно было ожидать от него. -- Допустим, что запас мужества уменьшается по мере его расходования. И я согласен с тем, что майор сделал больше того, что было в человеческих силах. Только Богу известно, что найдутся немного людей, если вообще найдутся, которые пошли бы на такой риск. -- По-моему, мы спорим ни о чем,-- сказал Сандекер.-- Может быть, состояние Питта не позволит ему покинуть госпиталь. -- Боюсь, что ваши опасения... или я позволю себе сказать -- надежды?.. беспочвенны.-- Лысый человек быстро просмотрел содержимое коричневой папки.-- Здесь собраны некоторые наблюдения моих агентов, которые, между прочим, охраняли майора.-- Он сделал паузу, а затем продолжил: -- Великолепно сложен, конституция как у быка, совершенно уникальные способности в отношениях с... хм... с сиделками. Четырнадцать часов отдыха, интенсивный уход и массированные инъекции витаминов плюс терапия мышц, которую применяют доктора Исландии. Его собрали, сшили, массажировали. К счастью, серьезно повреждены только ребра, да и здесь переломы были минимальны. Он, безусловно, попал в пренеприятную переделку, но тут уж я не могу себе позволить быть слишком щепетильным. Если бы даже его надо было класть в гроб, я бы все равно забрал его. Лицо Сандекера было холодным и безучастным. Он обернулся, когда одна из секретарш посольства просунула голову в дверь. -- Здесь майор Питт, сэр. Сандекер бросил взгляд на толстяка. В его голосе прозвучало удивление: -- Вы дьявол. Вы с самого начала были уверены, что он пойдет на это. Толстяк пожал плечами и ничего не сказал. В Сандекере пробудилась какая-то непримиримость. Он пронзил толстяка негодующим взглядом. -- Хорошо. Пусть войдет. Питт вошел в дверь и закрыл ее за собой. Он пересек комнату, подошел к свободному дивану и медленно опустился на мягкое сиденье. Его лицо было забинтовано, оставались только щели для глаз и носа, да еще на макушке был оставлен открытым пучок черных волос, указывавший на жизнь под витками белых повязок. Сандекер попытался заглянуть под повязки. Казалось, что глубоко запавшие зеленые глаза не умеют моргать. Сандекер сел за стол, сцепив руки за головой. -- Доктора в госпитале знают, где ты находишься? Питт улыбнулся. -- Подозреваю, что они будут очень удивлены в ближайшие полчаса. -- Как я понимаю, ты уже встречался с этим джентльменом? -- Сандекер указал на толстяка. -- Мы разговаривали по телефону,-- ответил Питт.-- Формально мы не были представлены... во всяком случае не под настоящими именами. Толстяк быстро обошел стол и протянул Питту руку. -- Киппманн, Дин Киппманн. Питт пожал протянутую руку. -- Дин Киппманн,-- повторил Питт.-- Глава Агентства национальной безопасности. Никогда не приходилось иметь дело со столь высокими чинами. -- Мы ценим вашу помощь,-- с теплотой в голосе произнес Киппманн.-- Не чувствуете ли вы в себе достаточно сил, чтобы совершить небольшое воздушное путешествие? -- После Исландии немного южного американского солнца не повредит. -- Вы насладитесь солнцем.-- Киппманн опять почесал свою лысину,-- солнцем Южной Калифорнии. -- Южной Калифорнии? -- Сегодня, около четырех. -- Около четырех, сегодня? -- В Диснейленде. -- В ДИСНЕЙЛЕНДЕ? -- Я совершенно уверен,-- с настойчивостью произнес Сандекер,-- что то, что вы говорите, совсем не то, что у вас на уме. Нельзя ли обойтись без двойной дипломатии? -- Принимая во внимание вас, сэр, я не имел в виду ничего подобного. -- А что именно у вас на уме? -- спросил Питт. -- Вот что,-- Киппманн извлек еще бумаги из своего, похоже, бездонного, портфеля и быстро просмотрел их.-- До того, как мы смогли опросить вас и других уцелевших, кто имел к этому отношение, у нас было очень приблизительное представление о том, кто скрывается за "Хермит лимитед". Мы знали о ее существовании, затем мы смогли разузнать немного об их деловой активности, но их конечные цели, возможности мозгового центра, капиталы, стоящие за всей операцией, остались для нас тайной... Питт осторожно перебил его: -- Но у вас же в руках был ключ. Вы же подозревали доктора Ханневелла. -- Я рад, что вы не свалились на нас раньше, майор. Да, АНБ следила за доктором Ханневеллом. Никаких конкретных результатов, разумеется. Вот почему мы обложили его, в надежде что он выведет на того, кто стоит во главе организации. -- О Господи, так это БЫЛ заговор! -- Было нелегко совместить вырвавшееся у него из груди восклицание и стон мучительной боли, но Питт попытался сдержаться.-- Вся чудовищная сцена в айсберге была заговором?.. -- Ханневелл попал в поле нашего зрения, когда он так продуманно обосновал все правильные решения по подводным исследованиям, проводимым "Фири лимитед", но не смог предложить ни одного направления по развитию их в своей собственной стране. -- А затем погребение "Лакс", ставшее небольшой частью широко задуманной мистификации,-- произнес Питт. -- Это наш главный трюк. Ханневелл снова готов был ринуться вперед в роли исследователя, но в тот момент его пригласил адмирал, что выглядело абсолютно случайным совпадением. Похоже, Ханневелл не мог поверить своему счастью. Он тут же согласился, но не с целью выяснить, что же случилось с его старым другом Кристианом Фири.-- он уже догадывался об этом,-- и не с целью разобраться в странном феномене яхты, оказавшейся запертой во льдине, а скорее для того, чтобы разузнать, что стало с его драгоценными подводными изысканиями.-- Да, да, майор.-- Киппманн протянул Питту несколько блестящих фотографий.-- Эти снимки сделаны с подводной лодки, которая вела наблюдение за "Лакс" в течение почти трех недель. На них можно найти некоторые интересные детали, касающиеся команды яхты. Питт проигнорировал его замечание и пристально посмотрел на Сандекера. -- Так вот когда, наконец, правда выходит наружу. "Лакс" была обнаружена поисковой службой, а затем исчезла во льдах, пока не сгорела. Сандекер передернул плечами. -- Мистер Киппманн взял на себя труд уведомить меня об этом интересном факте только вчера вечером.-- Натянутая усмешка промелькнувшая на его лице, едва ли выражала дружелюбие по отношению к Киппманну. -- Упрекайте нас, если хотите,-- серьезно заметил Киппманн,-- но было необходимо держать вас как можно дольше в стороне от центральных событий. Если бы Келли, или Рондхейм, или сам Ханневелл пронюхали о вашей связи с ними, вся операция провалилась бы.-- Он уставился на Питта и тихо сказал: -- Майор, вы должны были действовать просто как пилот, сопровождая Ханневелла, пока он осматривал "Лакс". Затем вы должны были доставить его в Рейкьявик, где бы уже мы начали следить за его передвижениями. -- Но из этого ничего не вышло, верно? -- Да, мы недооценили противника,-- откровенно признался Киппманн. Питт зажег сигарету, внимательно наблюдая за поднимавшимся к потолку кольцами дыма. -- Вы не объяснили, каким образом "Лакс" оказалась в айсберге. Вы также не объяснили, что же произошло с командой разбойников. Неясно, как Фири с командой и учеными исчезли более чем на год, а затем их обуглившиеся тела неожиданно вновь появились на судне. -- Ответ на оба вопроса предельно прост,-- сказал Киппманн.-- Команда Фири никогда не покидала судна. Сандекер расцепил руки, которые держал за головой и, медленно наклонившись вперед, положил их ладонями вниз на стол перед собой. Окаменевшим взглядом он обвел присутствующих. -- Матаджик сообщил, что команда состоит из арабов, а не из белокурых скандинавов. -- Верно,-- согласился Киппманн.-- Я думаю, джентльмены, вы меня очень обяжете, если взглянете на эти фотографии. Вы увидите, что я имел в виду относительно команды. Он передал одни отпечатки Сандекеру, а другие копии Питту. Сел в кресло и закурил сигарету, вставив ее в длинный мундштук. Киппманн полностью расслабился. Питту начало казаться, что этот человек не перестанет зевать даже тогда, когда его будут распинать. -- Обратите внимание на фото номер один,-- сказал Киппманн.-- Оно было сделано через перископ с очень сильными линзами. Как видите, на нем четко видны десять человек команды, занимающихся каждый своим делом в разных частях судна. В этой компании нет ни одного темнокожего. -- Случайные стечения обстоятельств,-- сдержанно заметил Сандекер.-- Арабы, которых заметил Матаджик, могли находиться внизу. -- Маловероятно, адмирал. Если бы мы имели только один фотоснимок, но есть другие, которые сделаны в разное время и в разные дни. Сравнивая их, можно насчитать четырнадцать человек, но ни одного араба среди них нет. Если бы на судне был хотя бы один араб, он бы появился за три недели. Киппманн замолчал, аккуратно положив мундштук на край пепельницы. -- И еще мы точно установили, что лица на фотографиях идентичны лицам тех людей, которые отплывали на "Лакс" незадолго до того, как она исчезла. -- А как же насчет Матаджика? -- спросил Сандекер.-- Он был первоклассным ученым, воспитанным в традициях точных исследований. И, конечно, он был уверен в том, что видел... -- Матаджик видел людей, которые специально были загримированы под темнокожих,-- сказал Киппманн. Команда, похоже, мастерски замаскировалась к тому времени, когда он на них наткнулся... Вспомните, они ведь побывали уже в нескольких портах. Узнать их было невозможно. Это, конечно, только мои умозаключения, и мы никогда не узнаем ничего наверняка. Но можно с уверенностью сказать о том, что команда заметила, что О'Райли наблюдает за ними. И когда Матаджик пришел на борт поужинать, они приняли тот обманчивый вид. -- Понятно,-- сказал спокойно Питт.-- И что потом? -- Вы можете представить себе и остальное.-- Киппманн поиграл немного с мундштуком и затем продолжил: -- Селтиний-279 был подожжен и превратил "Лакс" в плавучий крематорий. Наша субмарина могла только стоять поблизости и беспомощно наблюдать... Это произошло так быстро -- в живых не осталось никого. К счастью, субмариной командовал опытный и смекалистый капитан. Приближался шторм, и он представлял, что произойдет дальше,-- докрасна раскаленный остов "Лакс" охладится и сожмется, разрывая швы; морская вода ворвется внутрь и затопит "Лакс". Финал будет ускорен восьмибальным штормом, зарождавшимся на горизонте. -- Тогда он превратил дорогостоящую двадцатимиллионную субмарину в простой буксир и стал толкать горящую посудину навстречу подвернувшемуся айсбергу, пока она не протаяла себе путь внутрь? -- Питт сидел, глядя на Киппманна, всем своим видом выражая удовольствие. -- Ваша версия совершенно правильна, майор,-- тут же откликнулся Киппманн. -- Это не моя версия.-- Питт улыбнулся.-- Это версия доктора Ханневелла. Именно он предположил вариант горячей кочерги во льду. -- Понятно,-- сказал Киппманн, хотя ничего и не понял. -- Еще один вопрос, который интересует меня непосредственно.-- Питт колебался, разминая сигарету,-- почему вы послали Ханневелла разыскивать "Лакс", а затем умышленно постарались спрятать ее? Киппманн бесстрастно уставился на Питта. -- Благодаря вам, майор, мои люди были вынуждены заметать следы своей работы при страшном морозе, соскребая с айсберга красные отметки Службы береговой охраны, только потому, что вы появились на два дня раньше назначенного срока. -- Вы намеревались "причесать" "Лакс" гребнем с большими зубьями, но не закончили работу, так как Ханневелл и я появились на сцене. Верно? -- Верно, -- сказал Киппманн.-- Никто не ожидал, что вы вылетите на вертолете при той погоде, которая установилась после сезона жесточайших штормов. -- Так ваши люди были там?..-- Питт прервал себя на полуслове. Он смотрел на Киппманна в глубоком раздумье, а затем спокойно продолжил: -- Ваши агенты скрывались на айсберге в течение всего времени, пока мы с Ханневеллом обследовали "Лакс". Киппманн пожал плечами. -- Вы не дали нам возможности снять их. Питт приподнялся на диване. -- Вы хотите сказать, что они стояли рядом и не пошевелили пальцем, когда мы с Ханневеллом чуть не свалились со склона в море? Ни веревки, ни помощи, ни ободряющего слова?! Ничего! -- В нашем деле мы должны быть безжалостны.-- Киппманн изобразил на лице подобие усталой улыбки.-- Нам это не нравится, но положение обязывает. Это -- основное правило игры. -- Игры? -- повторил Питт.-- Полет фантазии? Своего рода -- спорт? Заставить поверить, что человек человеку -- волк?! У вас паршивая работа! -- Которая никогда не кончается, мой друг,-- с досадой ответил Киппманн.-- Не мы все это начали. Америка всегда была хорошим партнером. Но нельзя изображать благородного рыцаря, когда другая сторона играет по грязным правилам. -- Это точно. Мы -- страна простаков, всегда верящих, что добро никогда не перестанет побеждать зло. Но куда это нас заведет? Назад в Диснейленд? -- В свое время я дойду до этого,-- сказал Киппманн.-- А пока из того, что вы и другие сообщили в госпитале, следует, что "Хермит лимитед" намеревается действовать примерно через девять часов сорок пять минут. Первым их шагом будет покушение на лидера латиноамериканской страны. Я прав? -- Да, так сказал тот человек,- подтвердил Питт. - Начнут с Боливии. -- Не следует верить всему, что слышишь, майор. Келли привел Боливию в качестве примера. Он и его группа недостаточно сильны для страны таких размеров. Он слишком деловой человек, чтобы предпринять захват, не будучи почти уверенным в успехе. -- Целью может стать любая из почти полдюжины стран,-- сказал Сандекер.-- Каким образом, черт возьми, вы сможете точно определить -- которая? -- У нас есть компьютеры,-- с видимым удовлетворением заметил Киппманн.-- Обработка данных сузила расклад до четырех стран. Майор Питт уменьшил шансы до двух, оказав нам существенную помощь. -- Я?.. -- сказал Питт.-- Ну, вы уж без меня... -- Макеты, которые вы подняли из моря... Один из них -- точная копия здания Капитолия в Доминиканкой республике, а второй -- законодательной палаты во Французской Гвиане. -- Пятьдесят на пятьдесят в лучшем случае,-- пробормотал Сандекер. -- Не совсем так,-- ответил Киппманн.-- По мнению АНБ, которое заслуживает того, чтобы с ним считались, Келли и его группа попытаются совершить покушение сразу на двух лидеров. -- Обеих стран одновременно? -- Сандекер вопросительно взглянул на Киппманна.-- Вы это серьезно? -- Совершенно серьезно. И простите меня за выражение: это, черт возьми, слишком серьезно. -- На что же рассчитывает Келли, если разделит свои силы надвое? -- спросил Питт. -- Захватить Доминиканскую республику и Французскую Гвиану одновременно не такая уж рискованная авантюра, какой она кажется на первый взгляд.-- Киппманн вынул свернутую трубочкой карту и, аккуратно расправив ее, разложил на столе у Сандекера.-- На северном побережье Южной Америки расположена Венесуэла, а также Британская, Голландская и Французская Гвиана. Далее на север -- один день пути по морю или несколько часов полета в самолете -- расположен остров, на котором находятся Гаити и Доминиканская республика. Со стратегической точки зрения -- ситуация отличная. -- В каком смысле? -- Предположим,-- начал рассуждать Киппманн.-- просто предположим, что кубинский диктатор также являлся бы диктатором Флориды... Сандекер посмотрел на Киппманна. Его лицо было хмурым и крайне напряженным. - Бог мой, да лучшей ситуации не придумаешь. Для "Хермит лимитед", распустившей свои щупальца на том же острове, это будет только вопрос времени -- задушить экономику Гаити и овладеть им. - Именно так. А затем, используя остров в качестве базы, они смогут распространить свое влияние на страны Центральной Америки и захватить их одну за другой. Голос Питта был абсолютно бесстрастным. - История помнит, что Фидель Кастро уже пытался прибрать их к рукам, но каждый раз его попытки кончались провалом. -- Верно,-- ответил Киппманн.-- Но у Келли и "Хермит лимитед" одно преимущество, которого недоставало Кастро,-- у них будет плацдарм. Когда Келли захватит Французскую Гвиану.-- Он остановился, раздумывая: -- Такой же надежный и прочный плацдарм, который был у союзников в 1944 году, когда они высадились на французском побережье в Нормандии. Питт медленно покачал головой. - А я думал, что Келли сумасшедший. Такие вещи может задумать только чудовище. Ведь он может завалить весь этот фантасмагорический план. Киппманн кивнул в знак согласия. - Однако согласитесь, что, исходя из тех фактов, которыми мы располагаем, некоторые лидеры захотят перейти на сторону Келли и "Хермит лимитед". -- Может быть, мы позволим ему сделать это,-- сказал Сандекер.-- Может быть, он хотел таким путем осуществить свои утопические идеи? -- Нет, этого мы не можем позволить. Его план никогда не должен осуществиться. - Похоже, вы в этом совершенно уверенны? -- заметил Питт. Киппманн взглянул на него и слегка усмехнулся. -- Разве я не сказал вам? Один из тех "пташек", что пытались убить вас в кабинете доктора Джонссона, пошел на контакт и рассказал нам любопытную историю. -- Кажется, вы забыли рассказать нам о целом ряде вещей,-- процедил Сандекер. -- Самые грандиозные предприятия Келли обречены на провал,-- продолжил Киппманн.-- об этом я говорю совершенно серьезно. Он сделал паузу и ухмыльнулся. -- Как только "Хермит лимитед" закрепится в Доминиканской республике и во Французской Гвиане, среди лидеров корпорации начнется борьба за власть. Случайный знакомый майора Питта, мистер Оскар Рондхейм, намеревается уничтожить и Келли, и Маркса, и фон Хаммеля, и остальных, а затем возглавить совет. С сожалением должен заметить, что последующие намерения мистера Рондхейма вряд ли можно признать благородными или великодушными. Тиди удобно сидела в кресле на колесах рядом с постелью Лилли в тот момент, когда в палату госпиталя вошел Питт в сопровождении Сандекера и Киппманна. -- Доктора мне сказали, что с вами все будет в порядке,-- улыбнувшись произнес Питт.-- Я просто подумал... хм... подумал, что надо бы заскочить к вам попрощаться. -- Ты уезжаешь? -- В голосе Тиди прозвучала грусть. -- Боюсь, что да. Кто-то должен опознать этого убийцу -- Рондхейма. -- Будь осторожен,-- запнувшись, сказала она.-- Ты столько пережил, чтобы спасти нас, и мы не хотим потерять тебя теперь. Лилли с трудом поднял голову. -- Почему ты ничего не сказал там, в овраге? Господи, я ведь и представления не имел, что у тебя сломаны ребра! -- Это ничего не меняло. Я был единственным, кто мог идти. И потом: мне всегда удавалось выкарабкаться, когда у меня была хорошая компания. Лилли улыбнулся. -- Компания у тебя была отличная. -- Как спина? -- спросил его Питт. -- Моему телу придется побыть в этом жалком состоянии гораздо дольше, чем мне хотелось бы думать, но, в конце концов, когда все это отойдет, я вновь буду танцевать. Питт взглянул на Тиди. Ее лицо было бледно, из глаз готовы брызнуть слезы. Он все понял. -- Когда наступит этот великий день,-- сказал он, выдавливая улыбку,-- мы устроим грандиозную вечеринку, даже если мне придется пить пиво твоего старика. -- Ну, я должен на это посмотреть. Сандекер прочистил горло. -- Хм... Хочу сказать, что мисс Ройял такая же хорошая сиделка, как и секретарша. Лилли сжал руку Тиди. -- Я бы ломал кости каждый день, если бы это означало встречу с таким человеком, как она. Наступила небольшая пауза. -- Мне кажется, нам пора идти,-- сказал Киппманн.-- Наш транспортный самолет уже готов. Питт наклонился и поцеловал Тиди, а затем пожал руку Лилли. -- Берегите себя. Я буду ждать приглашения. Он поднял руки вверх и беспомощно пожал плечами. -- Одному Богу известно, где я смогу еще встретить человека, у которого такое же разбитое лицо. Тиди рассмеялась. Он сжал ее плечи, а затем повернулся и вышел из комнаты. В машине, но дороге на авиабазу, Питт смотрел в окно невидящими глазами: мысли его были все еще в госпитале. -- Он никогда не будет ходить, да? Киппманн грустно покачал головой: -- Сомнительно... очень сомнительно. Через пятнадцать минут в полном молчании они прибыли на аэродром Кефлавик. Там, на крайней полосе, их ожидал разведывательный бомбардировщик Военно-Воздушных Сил Б-92. Прошло десять минут, и сверхзвуковой самолет набрал скорость на взлетной полосе и взвился над океаном. Сандекер, один, на самой последней полосе, наблюдал за исчезающим в небе самолетом. Когда же самолет растаял где-то за безоблачным горизонтом, он тяжелой походкой вернулся к машине. Глава 21 Скорость сверхзвукового самолета составляла тысячу двести миль в час. Они пересекли материк с востока на запад и, когда прилетели, было утро того же дня, в который они покинули Исландию. Питт, зевая и потягиваясь в ограниченном пространстве узкой кабины, выглянул в штурманское боковое окно и увидел маленькую тень самолета, как стрела, скользившую по зеленым склонам гор Сьерра Мадре. И что теперь? Он криво улыбнулся своему отражению в окне в то время, как самолет, оторвавшись от самого подножия гор, пересекал укрытую туманом долину Сан-Габриэль. Вглядываясь в Тихий океан, который постепенно представал перед его взором, он подумал, что надо выбросить из головы прошлое и сосредоточиться на ближайшем будущем. Он не знал, как осуществит план, но знал, что несмотря ни на что, он убьет Оскара Рондхейма. Когда шасси коснулись земли и Дин Киппманн подтолкнул его локтем, его мысли вновь вернулись к настоящему. -- Как вздремнули? -- Я спал как убитый. Б-92 приземлился, и, когда пилот затормозил, машина издала резкий звук. День за окном самолета казался теплым и приятным. Ослепительное калифорнийское солнце освещало длинный ряд самолетов, выстроившихся на рулевой дорожке