Том Клэнси, Лэрри Бонд. Красный шторм поднимается --------------------------------------------------------------- OCR: "Online-Library", http://www.bestlibrary.ru/ ║ http://www.bestlibrary.ru/ --------------------------------------------------------------- ОТ АВТОРА Некоторое время назад я увидел имя Лэрри Бонда, когда, прочитав объявление в "Записках" Военно-морского института США, купил его военную игру "Гарпун". Игра оказалась поразительно интересной и послужила основным источником при работе над книгой "Охота за "Красным Октябрем"". Я был настолько заинтригован, что тем же летом поехал на встречу любителей военных игр, познакомился с Лэрри и мы стали близкими друзьями. Когда "Красный Октябрь" находился в своей заключительной стадии, мы с Лэрри заговорили об одном из его замыслов -- "Конвой-84" -- макровоенной игре, или игре о военной кампании, которая, основываясь на принципе игры "Гарпун", посвящалась битве за Северную Атлантику. Эта тема увлекла меня, и мы начали говорить об использовании этой идеи для книги, поскольку, по нашему мнению, никто, за исключением министерства обороны, не рассматривал детально проблемы, связанные с ведением такой кампании с применением современного вооружения. Чем больше мы говорили об этом, тем интереснее нам казалось эта тема. Скоро мы начали делать наброски основного направления книги, пытаясь найти способ ограничить ее размеры разумными рамками, но при этом не устраняя важные подробности (это оказалось нелегким делом, несмотря на бесконечные дискуссии и кое-какие серьезные разногласия!). Хотя фамилия Лэрри как одного из авторов книги отсутствует на переплете, эта книга является его в такой же степени, как и моей. Мы никогда не задумывались о разделении труда, но сумели закончить книгу как соавторы, хотя нашим единственным контрактом было рукопожатие. Кроме того, мы получили огромное удовольствие от работы над ней. Пусть читатель решает, насколько успешным оказалось наше сотрудничество. x x x Мы с Лэрри не в состоянии поблагодарить всех тех, кто помогал нам в работе над этой книгой. Сделай мы такую попытку, и невольно затерялись бы имена тех, чей вклад был более чем велик. Мы выражаем свою благодарность всем тем, кто посвятил нам немало времени, откровенно отвечал на наши бесконечные вопросы и потом доходчиво растолковывал собственные ответы -- ваши имена нам известны, о каждом из вас говорится в этой книге. Особо хочу поблагодарить капитана, офицеров и команду FFG-26 за чудесную неделю, во время которой они продемонстрировали сухопутному моряку, что значит быть настоящим морским волком. Глава 1 Фитиль зажжен Нижневартовск, Россия Они двигались быстро, неслышно и целеустремленно под прозрачным звездным ночным небом Западной Сибири. Это были мусульмане, хотя говорили они по-русски, правда, с напевным азербайджанским акцентом, отчего-то казавшимся забавным руководству предприятия, которое почти сплошь состояло из русских. Трое из них только закончили сложное и трудное дело -- на железнодорожной сортировочной станции открыли на трубопроводах сотни вентилей. Руководил ими Ибрагим Толказов, хотя впереди шел не он. Первым беззвучно двигался высокий и широкоплечий Расул, бывший сержант МВД. Этим вечером он уже убил шестерых -- троих выстрелами из пистолета, скрытого сейчас курткой, и еще троих -- голыми руками. Никто не слышал этого. Нефтеперерабатывающий завод -- шумное место. Трупы затащили в тень, и все уселись в машину Толказова -- предстоял заключительный этап операции. Центр управления огромным заводом размещался в современном трехэтажном здании, расположенном, как и полагается, посреди комплекса. Отсюда во все стороны по меньшей мере на пять километров виднелись заводские сооружения -- колонны каталитического крекинга, ректификационные колонны, емкости для нефтепродуктов, и, самое главное, отсюда расходились тысячи километров магистральных трубопроводов большого диаметра, превращавших Нижневартовск в один из самых крупных нефтеперерабатывающих комплексов в мире. Холодное зимнее небо освещали пылающие факелы сопутствующих газов, а в воздухе стоял густой запах продуктов переработки нефти: авиационного керосина, бензина, дизельного топлива, смазочных масел и сложных нефтехимических продуктов. На собственных "жигулях" Толказова они подъехали к кирпичному зданию без окон, инженер поставил машину на стоянке в отведенном для него месте и в одиночку направился ко входу. Его товарищи пригнулись на заднем сиденье, чтобы их не видели снаружи. Ибрагим открыл стеклянную дверь и поздоровался с охранником, который улыбнулся в ответ и протянул руку за пропуском. Строгие меры безопасности были необходимы, но поскольку их ввели более сорока лет назад, контроль перестали воспринимать всерьез, считая, что это всего лишь одна из бесчисленных бюрократических рогаток, так распространенных в Советском Союзе. Охранник уже успел не однажды приложиться к бутылке -- единственному утешению в этом суровом и холодном крае России. Фигура инженера расплывалась у него перед глазами, а улыбка была всего лишь отработанной. Протягивая пропуск, Толказов как бы случайно обронил его, и охранник сделал неверный шаг вперед и наклонился, чтобы поднять пропуск с пола. Выпрямиться он не успел. Последнее, что он почувствовал -- это холодное дуло пистолета, упершееся ему в затылок, и он так и не успел понять, почему умер -- или отчего. Ибрагим обогнул стол и взял автомат, который охранник обычно не без гордости держал под рукой, проверяя пропуска у проходивших мимо инженеров. Толказов поднял мертвое тело и усадил в кресло, положив голову убитого на стол, -- ничего удивительного: еще один в ночную смену заснул на своем посту. После этого Толказов выглянул наружу и взмахом руки позвал товарищей. Расул и Мухаммед подбежали ко входу. -- Наш час настал, братья, -- торжественно проговорил Толказов, передавая АК-47 и пояс с запасными магазинами своему рослому другу. Расул подкинул в руке автомат, проверил, есть ли патрон в патроннике и снято ли оружие с предохранителя, потом он перекинул ремень через плечо, прикрепил к стволу штык и произнес первую за весь вечер фразу: -- Нас ждет рай. Толказов пригладил волосы, поправил галстук, пристегнул к белому лабораторному халату пропуск и первым стал подниматься по лестнице высотой в шесть пролетов. Согласно установленным правилам, войти в главный центр управления комплексом можно было только после того, как тебя узнает в лицо один из дежурных инженеров. Так случилось и на этот раз. Николай Барсов удивился, увидев в дверной глазок лицо Толказова. -- Но ведь сейчас не твоя смена, Иша. -- Сегодня днем вышел из строя один из клапанов, а я забыл перед уходом проверить, удалось ли его отремонтировать. Вы ведь знаете -- вспомогательный клапан на трубопроводе номер восемь, который перекачивает керосин. Если завтра окажется, что он все еще неисправен, придется отключать трубопровод и направлять поток по дублирующей трассе, а вам известно, что это значит. Барсов согласно кивнул: -- Верно, Иша. -- Пожилой инженер думал, что молодому азербайджанцу нравится, как русские коллеги сократили его мусульманское имя Ибрагим, превратив его в забавную кличку. Но он жестоко ошибался. -- Отойди назад и дай мне открыть этот проклятый люк. Тяжелая стальная дверь распахнулась наружу. До этого момента Барсов не видел стоявших у стены Расула и Мухаммеда, а сейчас у него просто не осталось на это времени. Три пули калибра 7,62 миллиметра, выпущенные из "Калашникова", пробили ему грудь. В центре управления находились двадцать дежурных инженеров. Помещение походило не столько на пост управления гигантским нефтеперерабатывающим комплексом, сколько на центр управления железной дорогой или электростанцией. На высоких стенах размещались схемы трубопроводов, сотни разноцветных огоньков на них указывали, какой именно клапан работает и в каком режиме. И это была всего лишь общая схема. Состояние на отдельных участках комплекса отражали отдельные дисплеи. Все это контролировалось компьютером, но половина сменных инженеров, тем не менее, постоянно следила за функционированием бесчисленных трубопроводов, вентилей и клапанов. Дежурные инженеры не могли не услышать грохот короткой очереди. Но все были безоружны. Неторопливо, с особым вниманием Расул пошел по огромному залу, умело, с одного выстрела, убивая каждого инженера. Сначала они вскакивали, пытаясь бежать, а затем поняли, что он все равно загонит их в угол, как овец, убивая по пути. Двое проявили достаточное самообладание и схватились за трубки телефонов внутренней связи, чтобы вызвать подразделение быстрого реагирования КГБ. Расул застрелил одного из них, однако второй пригнулся, юркнул за панель управления и кинулся к выходу, где стоял Толказов. Азербайджанец увидел, что это Борис, секретарь их партийной организации, инженер, который "водил дружбу" с Толказовым и превратил его в "ручного кавказца", любимца русских инженеров. Ибрагим помнил каждый случай, когда этот безбожник, эта мерзкая свинья покровительственно и свысока разговаривал с ним, едва скрывая снисходительную усмешку, -- еще бы, кавказский дикарь, привезенный на развлечение своим русским хозяевам. Толказов поднял пистолет. -- И-и-иш-а-а! -- в ужасе завопил потрясенный Борис. Толказов хладнокровно выстрелил в раскрытый в крике рот, надеясь, что русский не умрет сразу и успеет услышать презрение в голосе азербайджанца: -- Неверный. -- Он с благодарностью взглянул на Расула, что тот не застрелил этого ублюдка и предоставил такую возможность ему. Теперь Толказов успокоился. Пусть его молчаливый друг убивает остальных. Оставшиеся еще в живых кричали, в Расула летели чашки, стулья, инструкции. Людям некуда было бежать, они не могли скрыться от этого громадного смуглого убийцы. Некоторые подняли руки, тщетно умоляя о пощаде. Некоторые даже молились вслух -- однако они обращались не к Аллаху, что могло бы спасти им жизнь. Шум почти стих, когда Расул приблизился к залитому кровью углу. На лице его появилась довольная улыбка -- он направил дуло автомата на залитое слезами и потом лицо последнего оставшегося в живых и пристрелил его, уверенный, что этот неверный будет прислуживать ему в раю. Расул выбросил пустой магазин и вставил новый, затем повернулся и пошел обратно через центр управления. В каждое лежащее тело он тыкал штыком и еще по разу выстрелил в четверых, подавших признаки жизни. Он смотрел на трупы с мрачным удовлетворением. Убито не меньше двух десятков свиней-безбожников. Стало меньше на два десятка иноземцев-оккупантов, стоящих между его народом и Пророком. Вот уж действительно труд во славу Аллаха! Третий в их группе, Мухаммед, тем временем исполнял свою часть плана. Он прошел в дальний угол центра управления и переключил руководство всеми системами с автоматического, компьютерного, на аварийное, когда управление переходило в руки инженеров. При этом с помощью нескольких простых приемов он обошел все автоматические системы безопасности. Будучи человеком методичным, Ибрагим месяцами планировал каждый шаг этой операции, он знал их все наизусть, но все-таки хранил в кармане список этапов, которые следовало теперь пройти. Он достал этот листок, развернул его и положил на столик перед главным контрольным дисплеем, потом окинул взглядом остальные экраны, чтобы сориентироваться должным образом, и сделал паузу. Из нагрудного кармана азербайджанец извлек свою величайшую реликвию -- оставшуюся от деда половину Корана и открыл наугад. Это оказался отрывок из суры "Добыча". Дед Ибрагима Толказова был убит во время одного из тщетных восстаний против правления Москвы, отец покрыл себя позором, беспомощно угодничая перед государством безбожников, а самого Толказова русские учителя в школе обманули, сделав атеистом. Другие русские сделали из него инженера-нефтяника, чтобы он мог работать на самом лучшем государственном нефтеперерабатывающем заводе в Азербайджане. И только после всего этого Толказов постиг Аллаха, Господа своих предков. Он понял это, слушая слова дяди, подпольного имама, оставшегося верным Аллаху и продолжавшего хранить растрепанные остатки Корана, с которым шли в бой воины Аллаха. Толказов прочитал отрывок на выцветшей странице: "Вот ухищряются против тебя те, которые не веруют, чтобы задержать тебя или умертвить, или изгнать. Они ухищряются, и ухищряется Аллах. А ведь Аллах из ухищряющихся!" Толказов улыбнулся, уверенный, что прочитанный им отрывок был окончательным Знаком, указующим на правильность плана, задуманного Тем, который намного мудрее и могущественнее его самого. Без угрызений совести, спокойно он принялся за осуществление шагов, предписанных ему судьбой. Сначала бензин. Толказов закрыл шестнадцать контрольных клапанов -- самый ближний находился в трех километрах отсюда -- и открыл десять других. В результате восемьдесят миллионов литров бензина хлынуло на землю из множества уже ранее открытых ими вентилей, через которые топливо заливали в цистерны. Бензин воспламенился не сразу. Мусульмане не оставили никаких зажигательных устройств, которые привели бы к началу катастрофы, первой из многих запланированных ими. Толказов рассуждал так: если они действительно были рукой Аллаха, то Господь сам позаботится о такой мелочи. И Он позаботился. Грузовик, проезжавший через сортировочную станцию, повернул слишком круто, его занесло на залитом бензином асфальте, и он ударился бортом о металлический столб освещения. Для взрыва хватило одной искры -- а из открытых вентилей продолжали хлестать сотни тонн бензина. С клапанами на многокилометровых магистральных трубопроводах Толказов решил поступить иначе. Вознося хвалу Аллаху за то, что Расул был таким искусным стрелком и не повредил ничего важного в центре управления, он быстро ввел в компьютер команду. Магистральный нефтепровод, по которому перекачивалась нефть с ближайшего промысла, имел два метра в диаметре, и от него отходило множество трубопроводов, что вели к отдельным скважинам. Нефть текла по этим трубам благодаря работе мощных перекачивающих станций. По команде Ибрагима компьютер быстро открыл и тут же закрыл клапаны на трубопроводах, и от гидравлического удара они лопнули в десятках мест. Поскольку система работала в аварийном режиме, турбогенераторы продолжали перекачивать нефть. Потоки легкой сырой нефти хлынули из трубопроводов, и снова потребовалась всего лишь одна-единственная искра, чтобы воспламенить колоссальное количество нефти. Холодный зимний ветер погнал стену пламени дальше.., и тут лопнули трубопроводы в том месте, где бензин, смесь различных нефтяных фракций и газ пересекали реку Обь. -- Зеленые фуражки! -- раздался крик Расула, предупреждающий о появлении группы быстрого реагирования КГБ. Вооруженные солдаты стремительно поднимались по лестнице. Короткая очередь Расула сразила двоих, что бежали первыми, и остальные остановились, прячась за поворотом лестницы, пока молодой сержант, руководивший группой, пытался понять, что за чертовщина здесь происходит. Автоматические сирены, предупреждающие о пожаре, ревели вокруг Толказова. На главной схеме появились контуры четырех стремительно растущих пожаров, границы которых были обозначены мигающими красными огоньками. Толказов подошел к главному компьютеру и вынул из него дискету с программой управления комплексом. Запасные дискеты находились в запертом сейфе на первом этаже, а те, кто знали комбинацию, с помощью которой можно было открыть сейф, лежали сейчас в центре управления мертвыми. Мухаммед стал обрывать провода, ведущие ко всем телефонным аппаратам в зале. Внезапно здание вздрогнуло от мощного взрыва -- в двух километрах от него взорвалось бензохранилище. И тут же Толказова заставил обернуться взрыв гранаты -- солдаты КГБ перешли к решительным действиям. Расул открыл ответный огонь, и вопли умирающих едва не заглушили пронзительный рев пожарных сирен. Толказов поспешил в угол. Пол был скользким от крови. Он открыл дверцу, за которой находился главный распределительный щит, рванул на себя рубильник и разрядил в щит пистолет. Ремонтникам, которые попытаются что-либо исправить, придется работать в темноте. Дело сделано. И тут Ибрагим увидел на площадке лестницы массивную фигуру своего друга. Смертельно раненный осколками гранаты, Расул согнулся и прислонился к стене, силясь не упасть, до последнего мгновения охраняя своих товарищей. -- Во имя Аллаха милостивого, милосердного! -- вызывающе выкрикнул Толказов, обращаясь к солдатам группы быстрого реагирования, не знавшим ни единого слова по-арабски. -- Господ небес и Господ земли, он спасет меня от ухищрений диавола... Сержант КГБ выпрыгнул на середину нижней площадки и первой же очередью выбил автомат из безжизненных рук Расула. Две ручные гранаты влетели в центр управления, и сержант тут же снова скрылся за поворотом лестницы. Бежать было некуда -- и незачем. Ибрагим и Мухаммед неподвижно стояли у дверей, глядя на катящиеся по кафельному полу гранаты. Вокруг них пылал, казалось, весь мир, и теперь из-за того, что сделали они трое, действительно вспыхнет целый мир. -- Аллах акбар! Саннивейл, штат Калифорния -- Боже милосердный! -- выдохнул старший сержант. Пожар, начавшийся на сортировочной станции Нижневартовска, где велась заливка цистерн бензином и дизельным топливом, оказался настолько мощным, что привел в действие спутник системы раннего оповещения о ракетно-ядерном нападении, застывший на геостационарной орбите на высоте двадцати четырех тысяч миль над Индийским океаном. Сигнал тревоги тут же поступил на секретную станцию связи ВВС США. Старшим дежурным на станции связи со спутниками раннего обнаружения был полковник ВВС. Он повернулся к технику и коротко бросил: -- Координаты! -- Слушаюсь, сэр. -- Сержант набрал команду на клавиатуре компьютера. Команда поступила на спутник, и камеры переключились на другой диапазон чувствительности. Яркость вспышки на экране уменьшилась, и спутник мгновенно обнаружил источник термальной энергии. Управляемая компьютером карта на экране рядом с визуальным дисплеем тут же выдала точные координаты. -- Сэр, это пожар на нефтеперерабатывающем заводе. Бог мой, похоже, там настоящая катастрофа! Полковник, через двадцать минут над Россией пролетит наша "большая птичка", и ее курс проложен на расстоянии ста двадцати километров от места пожара. -- Понятно, -- кивнул полковник. Он не сводил взгляда с экрана, стараясь убедиться, что источник тепловой энергии неподвижен. Правой рукой он поднял трубку "золотого телефона" -- прямой линии связи со штабом НОРАД -- Объединенной системы противовоздушной обороны Североамериканского континента, -- расположенным в глубине горы Шайенн, штат Колорадо. -- Говорит станция управления "Аргус". У меня молния для главнокомандующего Объединенной системой противовоздушной обороны Североамериканского континента. -- Подождите у телефона, -- произнес первый голос. -- Главнокомандующий НОРАД слушает, -- произнес второй. -- Сэр, это полковник Бернетт из "Аргуса". Наши приборы зарегистрировали мощную вспышку тепловой энергии в точке с координатами шестьдесят градусов пятьдесят минут северной широты и семьдесят шесть градусов сорок минут восточной долготы. В соответствии с нашим списком это нефтеперерабатывающий завод в Западной Сибири. Тепловой источник неподвижен, повторяю, неподвижен. Через двадцать, два-ноль, минут поблизости от места вспышки пролетит наш разведывательный спутник КН-11 {КН -- "Ки-хоул" -- "замочная скважина" (англ.); название серии американских разведывательных спутников.}. По моим предварительным расчетам, генерал, источник тепловой энергии -- гигантский пожар на нефтеперерабатывающем комплексе. -- Они не пытаются ослепить лазером вашу птичку? -- спросил главнокомандующий НОРАД. В конце концов, всегда существовала вероятность того, что Советы попробуют поиграть с американским спутником. -- Нет, сэр. Наземный источник света проходит в инфракрасном и всех видимых диапазонах и не является, повторяю, не является монохроматическим. Через несколько минут мы будем знать больше, сэр. Пока все данные указывают на крупный наземный пожар. Спустя тридцать минут догадка подтвердилась. Разведывательный спутник КН-11 пролетел в районе пожара достаточно близко, чтобы все восемь телевизионных камер у него на борту успели заснять царящий внизу хаос. Полученная информация была передана на геостационарный спутник, и Бернетт мог следить за происходящим в "реальном времени", "живьем" и к тому же в цветном изображении. Пожар успел охватить половину гигантского нефтеперерабатывающего комплекса и больше половины находящихся поблизости скважин. Из лопнувших магистральных трубопроводов горящая нефть и легкие фракции стекали в реку Обь. Американцы видели, как стремительно распространяется пожар, подгоняемый сильным ветром, скорость которого у поверхности была не менее сорока узлов. Район пожара был наполовину закрыт облаком дыма, и его трудно было рассмотреть в видимом диапазоне, но инфракрасные сенсоры проникали сквозь облако и указывали на множество источников теплового излучения, которые могли быть только огромными озерами пылающих нефтепродуктов. Сержант, что дежурил с полковником Бернеттом, был родом из восточного Техаса и юношей работал на нефтедобывающих скважинах. Он нажал на клавишу, на экране появились фотографии района пожара при дневном свете, и он сравнил их со снимками на соседнем визуальном дисплее, чтобы выяснить, какие части комплекса охвачены пожаром. -- Черт побери, полковник. -- Сержант покачал головой, глядя на экраны широко раскрытыми от удивления глазами. Он заговорил тоном человека, разбирающегося в этом деле: -- Можно считать, что нефтеперерабатывающий завод полностью уничтожен, сэр. Пламя, подгоняемое ветром, будет распространяться и дальше, и ничто в мире не сможет его остановить. Считайте, завод полностью уничтожен, стерт с лица земли, будет гореть еще дня три-четыре, а часть его не потухнет еще неделю. И если им не удастся найти способ потушить пожар, похоже, что и нефтяное месторождение со всеми вышками и оборудованием тоже выгорит дотла, сэр. Когда наша "большая птичка" будет снова пролетать над этим районом, мы увидим, что скважины тоже пылают, из них выплескивается горящая нефть... Господи, не думаю, что даже сам Красный Адэр, мастак по тушению нефтяных пожаров, взялся бы за это дело. -- Значит, весь комплекс охвачен пламенем и может сгореть полностью? Н-да... -- Полковник Бернетт наблюдал за изображением на экране, где повторно демонстрировалась сцена пожара, заснятая разведывательным спутником и записанная на пленку. -- Это их самый современный и крупный нефтяной комплекс. Его гибель нанесет немалый ущерб производству нефтепродуктов -- ведь им придется перестраивать все с самого начала. Так что им понадобится изыскивать новые источники газа и дизельного топлива. Да, к чести Ивана можно сказать, что уж если у него происходит крупная катастрофа в промышленности, то по масштабам ее никто не переплюнет. Большие неприятности для наших русских друзей, сержант. На другой день это заключение было подтверждено ЦРУ, а еще через сутки разведывательными службами Англии и Франции. И все эти заключения оказались ошибочными... Глава 2 Человек в центре событий ДАТА -- ВРЕМЯ: 31.01 -- 6.15. ПЕРВАЯ ПЕРЕДАЧА О ПОЖАРЕ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ Катастрофический пожар пылает на Нижневартовском нефтеносном месторождении в Западной Сибири. ВНИМАНИЮ РЕДАКТОРОВ: передана заранее для выпуска в среду. УИЛЬЯМ БЛЕИК, иностранный корреспондент Ассошиэйтед пресс, специалист по военным и разведывательным вопросам. ВАШИНГТОН (АП) -- "Самый ужасный пожар на нефтеперерабатывающем комплексе после катастрофы в Мехико-Сити в 1984 году, превосходящий по масштабам даже пожар в Техас-Сити в 1947 году, разорвал темноту в центральной части Советского Союза", -- сообщили военные и разведывательные источники в Вашингтоне. Пожар был обнаружен американскими "национальными техническими средствами" -- термин, обычно означающий разведывательные спутники Центрального разведывательного управления. Источники в ЦРУ отказались от комментариев по этому вопросу. Источники в Пентагоне подтвердили это сообщение, заметив, что тепловая энергия, излучаемая пожаром, вызвала непродолжительное волнение в НОРАД, где возникло предположение, что вспышка пламени представляет собой возможный запуск межконтинентальной баллистической ракеты, нацеленной на Америку, или попытку ослепить американские спутники системы раннего оповещения с помощью лазера либо другого наземного прибора. Источник подчеркнул, что ни на мгновение не планировалось повысить уровень боевой готовности американских вооруженных сил или перевести ядерные ракеты на более высокий уровень готовности. "Все закончилось меньше чем через тридцать минут", -- сообщил источник. От русского агентства новостей -- ТАСС -- не было получено подтверждения о происшедшей катастрофе, но Советы редко публикуют сообщения о подобных несчастных случаях. То обстоятельство, что американские официальные представители сослались на две гигантские по масштабам промышленные катастрофы, является указанием на то, что в результате пожара могло погибнуть множество людей. Источники в Министерстве обороны отказались высказать предположение о возможных жертвах среди гражданского населения. Город Нижневартовск расположен рядом с нефтеперерабатывающим комплексом. Нижневартовское нефтеносное месторождение производит примерно 31,3% всей добычи сырой нефти в Советском Союзе, сообщили в Американском нефтяном институте, а расположенный рядом и недавно завершенный Нижневартовский нефтеперерабатывающий завод выпускает 17,3% различных нефтепродуктов в стране. "К счастью для них, -- сказал Доналд Эванс, представитель института, -- нефть, находящаяся под землей, практически не горит и можно предполагать, что пожар на нефтеносном месторождении закончится сам собой через несколько дней. Совсем по-иному обстоят дела с нефтеперерабатывающим заводом, который в зависимости от того, насколько его затронул пожар, может понести колоссальный ущерб. Когда происходит пожар на нефтеперерабатывающем заводе, предприятие обычно выгорает дотла, -- объяснил Эванс. -- Однако у русских достаточно дополнительных мощностей для переработки нефти, чтобы компенсировать потерю одного, даже очень крупного, завода, особенно принимая во внимание завершение работы над московским нефтеперерабатывающим комплексом." Эванс не смог ничего сказать о причине пожара, заявив: "Какое-то отношение к этому может иметь климат. На наших нефтеносных месторождениях на Аляске мы столкнулись с определенными трудностями, и понадобилась тщательная работа для их устранения. Ну, а вообще любой нефтеперерабатывающий завод -- это потенциальный Диснейленд для пожаров, и не допустить их можно лишь с помощью знающего, осторожного и превосходно подготовленного персонала." Катастрофа на Нижневартовском комплексе является еще одной в длинной серии неудач советской нефтяной промышленности. Только прошлой осенью было признано на Пленуме Центрального Комитета КПСС, что запланированный уровень добычи нефти на обоих западносибирских месторождениях "не оправдал возлагаемых надежд". Это на первый взгляд мягкое заявление рассматривается в западных кругах, как острая критика в адрес теперь уже бывшего министра нефтяной промышленности Затыжина, снятого со своего поста и замененного Михаилом Сергетовым, бывшим первым секретарем Ленинградского обкома, которого считают восходящей звездой в советской партийной иерархии. Сергетов -- технократ, обладающий опытом работы как в партийном аппарате, так и в промышленности. Теперь ему поручено реорганизовать нефтяную промышленность, это представляет собой задачу, на которую могут уйти годы. АП -- БА -- 31.01 -- 05.01 по Восточному поясному времени Конец Москва, Россия Михаилу Эдуардовичу Сергетову так и не удалось прочитать сообщение американского телеграфного агентства. Срочно вызванный со своей служебной дачи, расположенной в березовых лесах под Москвой, он немедленно вылетел в Нижневартовск и провел там всего десять часов, прежде чем его отозвали обратно в столицу, чтобы доложить о происшедшем на заседании Политбюро. Господи, думал он, сидя в пустом просторном отсеке лайнера Ил-86, я ведь всего три месяца на этом посту -- и уже случилось такое! Он оставил в Нижневартовске двух своих заместителей, молодых, но уже опытных инженеров, пытающихся хоть как-то разобраться в царящем там хаосе, спасти все, что еще можно спасти. Сергетов просматривал сделанные им заметки для доклада на Политбюро, заседание которого назначено на вторую половину дня. Уже было известно, что триста человек погибло во время борьбы с огнем и -- чудо из чудес! -- меньше двухсот жителей соседнего Нижневартовска. Неприятно, конечно, но не так уж и важно, если не считать того, что погибших -- опытных инженеров -- придется вскоре заменить другими подготовленными специалистами с других крупных нефтеперерабатывающих предприятий. Нижневартовский нефтяной комплекс был уничтожен почти полностью. На восстановление потребуется от двух до трех лет, немалая доля производства стальных труб в советской промышленности плюс другие специальные приборы, применяемые для нефтедобычи и при нефтепереработке. Пятнадцать миллиардов рублей -- почти двадцать миллиардов долларов, если придется закупать их за границей. А сколько на это потребуется валютных средств, золота и драгоценных камней? И все-таки это были хорошие новости. А вот плохие новости заключались в том, что пожар, охвативший нефтедобывающий комплекс, почти полностью привел в негодность вышки над скважинами. Время, необходимое для их замены, -- самое меньшее тридцать шесть месяцев! Тридцать шесть месяцев, мрачно подумал Сергетов, если нам удастся мобилизовать все буровые бригады и направить в Нижневартовск все буровые установки со всей страны. И в то же самое время отремонтировать магистральные трубопроводы. На протяжении как минимум восемнадцати месяцев Советский Союз будет испытывать огромную нехватку нефти, скорее всего резкое падение объема нефтедобычи сохранится в течение тридцати месяцев. И что же произойдет при этом с нашей экономикой? Министр достал из портфеля блокнот и принялся за расчеты. На перелет потребовалось три часа, и Сергетов даже не заметил, как быстро промелькнуло время, пока к нему не подошел пилот и не сообщил, что самолет совершил посадку. Прищурившись, Сергетов посмотрел на заснеженный ландшафт Внукова-2, аэропорта, предназначенного только для высокопоставленных пассажиров, и спустился по трапу к стоящему рядом черному лимузину "ЗИЛ". Автомобиль тут же сорвался с места и помчался к выезду, не останавливаясь у постов службы безопасности. Дрожащие от холода офицеры милиции вытягивались и прикладывали руки к головным уборам, когда он проносился мимо, затем снова съеживались и принимались за прежнее -- попытки согреться при температуре воздуха намного ниже нуля. На небе с редкими перистыми облаками ярко сияло солнце. Сергетов смотрел в окно лимузина отсутствующим взглядом, продолжая обдумывать выводы и расчеты, которые он проверил с десяток раз. Водитель -- офицер КГБ -- уже сообщил ему, что члены Политбюро ожидают его прибытия. Сергетов был кандидатом в члены Политбюро уже шесть месяцев. Это означало, что он, вместе с восемью другими кандидатами, не принимал участия в голосовании и только давал советы тем тринадцати членам Политбюро, которые и принимали решения, определяющие судьбы страны. В его ведении был топливно-энергетический комплекс огромного государства. На этом посту Сергетов находился с сентября и лишь сейчас начал осуществлять свой план реорганизации семи всесоюзных и региональных министерств, ведающих проблемами производства и распределения энергии. Как и следовало ожидать, сразу заметил новый министр, эти департаменты тратили львиную долю времени и сил на борьбу друг с другом, и Сергетов решил преобразовать их все в один гигантский комплекс, подчиняющийся непосредственно Политбюро и Секретариату ЦК КПСС, вместо того чтобы работать с бюрократическим аппаратом Совета Министров. На мгновение он закрыл глаза и поблагодарил Всевышнего -- не исключено, подумал Сергетов, что Он все-таки существует, -- за то, что в своем первом же докладе на Политбюро всего месяц назад он высказал предложение относительно укрепления мер безопасности и политической стабильности на большинстве нефтедобывающих предприятий, причем особенно подчеркнул необходимость дальнейшей руссификации обслуживающего персонала, в значительной мере состоящего сейчас из "инородцев". По этой причине он не боялся за свою карьеру, которая до этого момента была поразительно успешной. Сергетов пожал плечами. Как бы то ни было, предстоящие несколько часов решат его судьбу. И, возможно, судьбу всей страны. Черный "ЗИЛ" промчался по Ленинскому проспекту и въехал на улицу Димитрова, следуя вдоль белой центральной полосы, которую милиция держала свободной для автомобилей высокопоставленных правительственных чиновников, или "властей", как называли их русские. Автомобиль пересек Большой Каменный мост и свернул направо к Боровицким воротам. Здесь водителю пришлось остановиться у постов службы безопасности. Их было три, и проверку документов вели офицеры КГБ, рядом с которыми стояли вооруженные солдаты гвардейской Таманской дивизии. Через пять минут лимузин остановился возле Большого Кремлевского дворца. Охранники службы безопасности, дежурившие при входе, знали Сергетова в лицо, и одни из них мгновенно вытянулись при его появлении, тогда как другие услужливо распахнули двери, чтобы как можно сократить пребывание министра на морозе. Заседания Политбюро проводились в зале на четвертом этаже лишь последний месяц, пока обычный зал заседаний в здании Арсенала находился на запоздалой реконструкции. Те, кто постарше, ворчали, вспоминая удобство старых царских апартаментов, однако Сергетову больше нравилось современное помещение. Наконец-то, подумал он, руководство партии оказалось в социалистической обстановке вместо старомодного антуража Романовых. Когда он вошел в зал, там царила гробовая тишина. Проводись заседание в старом здании Арсенала, подумал пятидесятичетырехлетний технократ, обстановка походила бы на похороны -- за последнее время их вообще было слишком много. Партийное руководство медленно теряло старых членов партии, переживших сталинский террор, и наконец на сцене появилось новое поколение "молодых" руководителей -- людей около шестидесяти или за шестьдесят. Шла смена партийной гвардии -- медленно, слишком медленно для Сергетова и его поколения партийных руководителей, несмотря на нового генерального секретаря. И он был уже дедушкой. Иногда Сергетову казалось, что, когда уйдут все эти старики, он сам станет стариком. Но пока, оглядывая присутствующих, он чувствовал себя достаточно молодым. -- Здравствуйте, товарищи, -- произнес Сергетов, снял пальто и передал его помощнику, который тут же выскользнул из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Члены Политбюро направились к своим креслам. Сергетов занял свое место -- в середине стола, на правой его стороне. Генеральный секретарь объявил заседание Политбюро открытым. Его голос звучал спокойно и по-деловому: -- Товарищ Сергетов, начинайте свой доклад. Но сначала нам хотелось бы услышать подробности происшедшего. -- Товарищи, вчера около двадцати трех часов по московскому времени трое вооруженных людей ворвались в центр управления Нижневартовского нефтедобывающего и нефтеперерабатывающего комплекса и совершили в высшей степени квалифицированный и разрушительный акт саботажа. -- Что это за люди? -- резко спросил министр обороны. -- Мы сумели опознать только двоих. Один из бандитов был электриком и работал на заводе. Другой, -- Сергетов достал из кармана пропуск и бросил его на стол, -- был старшим инженером комплекса -- И.М. Толказов. Он воспользовался, по-видимому, своими специальными знаниями системы управления, чтобы вызвать колоссальный пожар, который из-за сильного ветра быстро охватил весь комплекс. Группа быстрого реагирования КГБ из десяти бойцов по сигналу тревоги немедленно прибыла в центр управления. Один из трех предателей -- тот, что все еще не опознан, -- убил или ранил пятерых, стреляя из автомата, взятого у охранника, что дежурил при входе в центр. Охранник тоже убит. Должен сказать после беседы с сержантом КГБ -- лейтенант был убит, когда руководил штурмом здания, -- что солдаты службы безопасности действовали быстро и решительно. Всего за несколько минут все предатели были убиты," но солдаты оказались бессильны предупредить полное уничтожение как нефтеперерабатывающего, так и нефтедобывающего комплексов. -- Если сотрудники службы безопасности действовали так быстро и умело, почему, черт возьми, они не предупредили саботаж? -- сердито проворчал министр обороны, с ненавистью глядя на пропуск Толказова. -- И вообще, как там оказался этот чернозадый мусульманин? -- Товарищ министр, работа в Сибири исключительно тяжелая, и у нас постоянные трудности с набором персонала. Мой предшественник принял решение перевести на сибирские нефтяные промыслы опытных нефтяников из Баку. Решение это было безумным. Если вспомните, первое, что я предложил еще в прошлом году, -- это срочно изменить такую политику. -- Мы знаем об этом, Михаил Эдуардович, -- произнес генеральный секретарь. -- Продолжайте. -- Служба безопасности, несущая охрану комплекса, регистрирует все телефонные и радиопереговоры. Группа быстрого реагирования отправилась на место происшествия меньше чем через две минуты. К сожалению, помещение службы безопасности находится рядом со старым зданием центра управления. Недавно построенное новое здание расположено в трех километрах, после того как было принято решение разместить на Нижневартовском комплексе новые компьютеризованные средства управления, купленные на Западе два года назад. Предполагалось построить рядом с ним и новое помещение службы безопасности. Были выделены средства и необходимые материалы. Выяснилось, что строительные материалы директор комплекса и секретарь областной партийной организации использовали не по назначению, для строительства личных дач на берегу реки, в нескольких километрах от города. По моему приказу оба они арестованы и предстанут перед судом за преступления, направленные против интересов государства, -- бесстрастно сообщил Сергетов. Сидящие вокруг стола никак не отреагировали на это заявление. Таким образом с молчаливого согласия присутствующих оба арестованных были Приговорены к смертной казни; соответствующие органы займутся формальностями. Сергетов продолжал: -- Я уже распорядился максимально усилить меры безопасности на всех нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих комплексах страны. Кроме того, по моему распоряжению семьи двух предателей, принимавших участие в саботаже Нижневартовского комплекса, которые проживают в Баку, арестованы и подвергнуты строжайшему допросу органами государственной безопасности. Арестованы также все, к