ойска, необходимые для этого, будут готовы. Глава 9 Последний взгляд Норфолк, штат Виргиния -- Быстро возникающие привычки долго сохраняются, Чак. -- Они смотрели четвертый русский фильм, передаваемый через спутник. Тоуленд протянул Лоу пакет с попкорном. -- Жаль, что ты вернулся в морскую пехоту. -- Прикуси язык! В шестнадцать ноль-ноль во вторник полковник Чарлз Деуинтер Лоу возвращается в морскую пехоту. Занимайтесь перекладыванием бумаг без меня. Тоуленд засмеялся: -- Неужели ты не будешь скучать без наших вечерних киносеансов? -- Пожалуй, буду. -- Дисковая антенна, находящаяся в полумиле от них, медленно поворачивалась вслед за русским спутником связи. Они получали информацию с него и еще с двух таких же спутников в течение нескольких недель -- следили за новостями, передаваемыми по советскому телевидению, и попутно просматривали вечерние кинофильмы. Оба офицера были поклонниками искусства Сергея Эйзенштейна. А кинофильм "Александр Невский" был его шедевром, вершиной его режиссерского мастерства. Тоуленд открыл банку кока-колы. -- Интересно, как отнесся бы Иван к вестернам Джона Форда {Джон Форд (наст, имя Шон О'Фини) (1895 -- 1973) -- американский кинорежиссер, один из классиков американского экрана, постановщик вестернов, комедий, детективов, психологических драм, 6 раз получал премию "Оскар".}? У меня создается впечатление, что товарищ Эйзенштейн смотрел их. -- Да, Дьюк пришелся бы им по вкусу. Или еще лучше, Эррол Флинн {Эррол Флинн (1909 -- 1959) -- популярный американский киноактер 50-х годов. Снимался в амплуа "неотразимых" героев в "костюмных" исторических фильмах.}. Сегодня вечером ты едешь домой? -- Сразу после фильма. Господи, наконец-то у меня уик-энд целых четыре дня. И как только я сумел выдержать такое напряжение? На экране показались имена актеров в новом формате, отличном от того, в котором фильм был записан на видеокассете у него дома. Оригинал фонограммы сохранили и немного подчистили, зато музыка была записана заново Московским симфоническим оркестром в сопровождении хора. Она еще лучше отражала гениальное творение Прокофьева. Фильм начался с широкой панорамы русских.., степей? подумал Тоуленд. Или это южные области страны? Как бы то ни было, перед ними промелькнули необъятные поля, поросшие травой, усеянные костями и оружием, оставшимся после давней биты с монголами. Желтая угроза все еще вызывала ужас у русских. В состав Советского Союза вошло много народов монгольского происхождения, однако теперь у китайцев было ядерное оружие и самая большая в мире армия. -- Блестящее изображение, -- восхищенно заметил Лоу. -- Да, намного лучше, чем на моей кассете, -- согласился Тоуленд. Запись вели два видеомагнитофона, работающие в системе VHS, хотя видеокассеты принесли с собой сами офицеры -- генеральный инспектор Атлантического флота строго относился к использованию государственного имущества в личных целях. Все, что происходило на экране, напомнил себе Тоуленд, разворачивалось совсем недалеко от побережья Балтийского моря. Главный герой фильма появился на фоне песни, -- он отдавал команды рыбакам, которые вытаскивали на берег сеть с уловом. Офицеры признали, что князь представлен в духе соцреализма -- герой фильма был занят физическим трудом. Краткая перебранка с монголами, затем размышления о том, какая опасность для целостности русского государства серьезней -- немцы или монголы. -- Господи, неужели и сейчас они продолжают мыслить таким же образом? -- усмехнулся Тоуленд. -- Чем больше происходит перемен, тем меньше меняется общая ситуация, -- заметил Лоу, открывая свою банку кока-колы. -- Интересный этот артист, между прочим. Когда он вошел в воду, чтобы помочь тянуть сеть, то как-то странно размахивал руками, словно девушка. -- А ты бы сам попробовал бежать в воде, когда она выше колен, -- посоветовал Лоу. И тут сцена изменилась -- на экране появилась Германская Угроза. -- Сборище праздных рыцарей, как во времена крестовых походов. Черт побери, это мало отличается от фильмов тридцатых годов про индейцев. Рубят жителей, бросают младенцев в огонь. -- Как ты думаешь, они действительно были такими? -- Тебе приходилось слышать о месте под названием Освенцим, Боб? -- поинтересовался Лоу. -- Ведь там все происходило в цивилизованном двадцатом веке. -- Тогда у них не было с собой епископа. -- А ты почитай про освобождение крестоносцами Иерусалима. Они или убивали, или сначала насиловали, а потом убивали -- и все ради вящей славы Господней, в присутствии епископов и кардиналов, восторженно благославляющих рыцарей на дальнейшие подвиги. Да, события, которые легли в основу фильма, скорее всего происходили в действительности. Общеизвестно, что во время боевых действий на Восточном фронте во вторую мировую было немало зверств с обеих сторон. Это была жестокая война. Хочешь еще попкорна? Наконец закончился сбор ополчения, главным образом крестьян. Послышалась песня: Вставайте, люди русские... -- Черт побери! -- Тоуленд даже привстал с кресла. -- Ты только послушай, как звучит эта песня! -- Фонограмма стала почти идеальной, не мешали даже помехи, связанные с передачей через спутник связи. Вставайте, люди русские, На славный бой, на смертный бой За нашу землю честную. Вставайте, люди русские! За время исполнения песни Тоуленд насчитал больше двадцати раз, когда использовалось, слово "русские" или "Русь". -- Странно, -- заметил он. -- Раньше они не говорили об этом так открыто. Советский Союз считается большой счастливой семьей, в которой дружно живут все народы, а не новой российской империей. -- Думаю, это можно назвать историческим каламбуром, -- отозвался Лоу. -- Сталин распорядился снять этот фильм, чтобы пробудить у народа тревогу по поводу нацистской опасности. Старик Джо был грузином, но оказался чертовски упрямым русским националистом. Действительно странно, но он вообще был странным парнем. Кинофильм явно создавался в тридцатые годы. Крикливые действующие лица словно сошли с кадров фильмов Джона Форда или Рауля Уолша: одинокая героическая фигура князя Александра Невского, два его мужественных, но немного шутовских соратника и непременная любовная линия. Враги русских -- германские рыцари -- были надменны и большей частью невидимы за не правдоподобными шлемами, изготовленными по эскизам самого Эйзенштейна. Вторгшиеся немцы уже поделили между собой Русь. Один рыцарь стал "князем" Пскова, где продемонстрировал ужасный пример "умиротворения" -- оккупанты умертвили множество стариков, женщин и детей, причем младенцев бросали в огонь, дабы показать, кому принадлежит власть. На льду замерзшего озера развернулась грандиозная баталия. -- Какому безумцу может прийти в голову участвовать в битве на замерзшем озере, когда на тебе полтонны листовой стали? -- простонал Тоуленд. Лоу объяснил, что так, более или менее, все и случилось на самом деле. -- Наверняка сначала обе армии маневрировали, как в фильме "Они погибли, не успев снять сапоги", -- заметил полковник, -- но битва на льду озера произошла в действительности. Само сражение представляло собой подлинно эпическую картину. Германские рыцари бросились вперед, не обращая никакого внимания на разумную тактику боя, и русские крестьяне под умелым руководством Александра Невского и двух его соратников окружили их ловким маневром, словно в битве при Каннах {Имеется в виду битва при Каннах (216 г, до н.э.), в которой великий карфагенский полководец Ганнибал победил римлян.}. Затем, разумеется, произошла схватка между князем Александром и главой Ливонского ордена. Сомневаться в ее исходе не приходилось. Русский князь одержал победу, ряды немецких рыцарей дрогнули, и, когда они попытались сдержать атаку русских на краю озера, лед не выдержал их тяжести, и почти все закованные в сталь рыцари погибли в воде. -- Вот это достаточно реалистично, -- усмехнулся Лоу. -- Подумай только, сколько армий нашли свою погибель на русской земле! Остальная часть фильма была посвящена мирным делам. Счастливо закончилась любовная линия (каждый из героев-клоунов удостоился любви прелестной девушки), и победители въехали в освобожденный Псков. Тоуленду показалось странным, что, несмотря на то что князь поднял к себе на седло несколько детей, он не проявил ни малейшего интереса к женскому обществу. Завершился фильм проповедью -- князь Александр Невский, один на экране, произнес речь о том, что "кто придет с мечом на русскую землю, от меча и погибнет". -- Режиссер пытается сделать Невского похожим на Сталина, а? -- Да, пожалуй, -- согласился Лоу. -- Одиночка, сильный и волевой, отец народа, стремящийся облагодетельствовать его, -- и облагодетельствовал! Что ни говори, а это лучший из всех когда-либо снятых пропагандистских фильмов. Но самое смешное, что, когда через год Россия и Германия подписали пакт о ненападении, Эйзенштейну поручили постановку вагнеровской "Валькирии" {Опера "Валькирия" из тетралогии великого немецкого композитора Рихарда Вагнера "Кольцо нибелунга" (1854-1874).}. Это можно назвать карой за оскорбление немецкой чувствительности. -- Ты знаешь о русских гораздо больше моего, Чак. Полковник Лоу выдвинул из-под своего стола картонную коробку и начал укладывать в нее свои личные вещи. -- Понимаешь, если есть вероятность, что тебе придется воевать с кем-то, нужно постараться узнать о нем как можно больше. -- Ты думаешь, что такая вероятность существует? Полковник нахмурился: -- Я достаточно повоевал во Вьетнаме, но ведь нам платят за это, правда? Тоуленд встал и потянулся. Ему предстояли еще четыре часа в автомобиле. -- Полковник, для такого земноводного, как я, было приятно работать с вами. -- Да и тупоголовый морской пехотинец тоже не слишком скучал. Послушай-ка, когда я с семьей устроюсь в Леджуне, почему бы тебе не навестить нас? Там великолепная рыбалка. -- Договорились. -- Они пожали друг другу руки. -- Желаю тебе удачи в должности командира полка, Чак. -- А тебе удачи на работе здесь. Боб. Тоуленд направился к своей машине. Он уже уложил вещи, так что тут же выехал с Терминал-булвар, направляясь к магистральному шоссе 64. Самым трудным участком пути домой был тоннель Хэмптон-Роудс, где скапливался транспорт, а после него началось удручающее однообразие езды по широкому ровному шоссе. Автоматически управляя машиной, Тоуленд вспоминал отдельные сцены из фильма Эйзенштейна. Чаще всего перед его мысленным взором возникала самая страшная из них -- немецкий рыцарь с крестом на латах, знаком крестоносца, вырывает младенца у матери, прижимающей его -- ее? -- к груди, и бросает в огонь. Разве можно, увидев такое, не испытывать ярости? Не удивительно, что возбуждающая ненависть песня "Вставайте, люди русские" превратилась в народную и стала такой популярной. Некоторые сцены требовали кровавого мщения, что и стало следствием пламенного призыва Прокофьева к оружию. Незаметно для себя Тоуленд начал напевать песню. Ты ведь профессиональный офицер разведки, улыбнулся он про себя, и должен думать, как те люди, которыми тебе приходится заниматься.., за землю нашу честную! -- Извините меня, сэр, что вы сказали? -- спросила женщина, собирающая плату за проезд через тоннель. Тоуленд потряс головой. Неужели он пел вслух? Со смущенной улыбкой он передал ей семьдесят пять центов. Что она может подумать, услышав, как американский морской офицер поет по-русски? Москва, Россия Было уже за полночь, когда грузовик проехал по Большому Каменному мосту и свернул к Боровицким воротам, ведущим в Кремль. Водитель остановил машину у первого караула кремлевской охраны. Документы, разумеется, оказались в полном порядке, и им разрешили ехать дальше. У Большого Кремлевского дворца их снова остановили и опять проверили документы. Оставались последние пятьсот метров. -- Что вы везете так поздно ночью, товарищи? -- спросил капитан. -- Хозяйственные припасы для чистки и дезинфекции. Смотрите, сейчас покажу. -- Водитель вышел из кабины и неторопливо обогнул грузовик. -- Должно быть, приятно работать в ночную смену, когда вокруг все так спокойно? -- Это верно, -- согласился капитан. Через полтора часа он сменялся с дежурства. -- Вот, смотрите. -- Водитель откинул в сторону брезент, прикрывающий кузов. Внутри стояли двенадцать больших банок промышленного растворителя и ящик с запчастями. -- Немецкие? -- Капитан удивился. Он служил в кремлевской охране всего две недели. -- Да. Фрицы делают отличные вещи для уборки помещений, и начальство пользуется именно ими. Вот в этих банках жидкость для чистки ковров. А в этих -- для мытья стен в туалетах. А здесь состав для мытья окон. В ящике -- сейчас открою. -- Он легко снял крышку, потому что гвозди выдернули заранее. -- Как видите, товарищ капитан, запчасти для оборудования. Даже немецкие машины иногда выходят из строя. -- Откройте одну из банок, -- приказал капитан. -- Как скажете, товарищ капитан. Боюсь только, что вам не понравится запах. Какую открыть? -- Водитель взял маленький ломик. -- Вот эту. -- Капитан показал на банку с жидкостью для мытья кафеля. Водитель засмеялся. -- Самая вонючая. Отойдите подальше, товарищ капитан, иначе это дерьмо может обрызгать ваш мундир. Капитан, лишь недавно направленный на службу в охрану Кремля, строго соблюдал правила и не отошел от грузовика. Отлично, подумал водитель. Он подсунул конец ломика под крышку банки, повернул и ударил по ломику свободной рукой. Крышка слетела в сторону и на капитана брызнула струя растворителя. -- Черт возьми! -- воскликнул капитан. Запах действительно был отвратительным. -- Я ведь предупредил вас. -- Что это за пакость? -- Этот состав применяется для удаления налета со стен, покрытых кафелем. Он легко сходит с ткани, только нужно поскорее отдать мундир в химчистку. Видите ли, в состав жидкости входит кислота, и она может разъесть ткань. Капитан с трудом удержался от ругательства. Но разве водитель не предупредил его? В следующий раз нужно последовать совету и не стоять так близко, подумал он. -- Хорошо, проезжайте. -- Спасибо. Мне очень жаль, что так получилось, товарищ капитан. Не забудьте быстрее сдать мундир в химчистку. Капитан дал знак солдату и отошел в сторону. Солдат открыл дверь. Водитель с грузчиком вошли внутрь здания и выкатили тележку. -- Я ведь предупредил его, -- заметил водитель, обращаясь к солдату. -- Это уж точно, товарищ. -- Солдат удовлетворенно улыбнулся. Он тоже предвкушал скорую смену с дежурства, да и к тому же не так часто видишь офицера в неловком положении. Водитель следил за тем, как грузчик укладывал банки на тележку, и пошел следом, когда тот покатил тележку внутрь здания, направляясь к грузовому лифту. Затем они вернулись к грузовику за второй партией банок. Они поднялись на третий этаж, отключили питание в лифте и перевезли банки в кладовую, находящуюся под большим залом, предназначенным для заседаний, который находился на четвертом этаже. -- Ты ловко управился с этим капитаном, -- заметил грузчик. -- А теперь принимаемся за работу. -- Так точно, товарищ полковник, -- тут же ответил водитель. У четырех банок с жидкостью для чистки ковров были фальшивые крышки с небольшими емкостями под ними -- там действительно находился состав, применяемый при чистке ковровых дорожек. Лейтенант снял крышки и емкости и отставил их в строну, затем достал из объемистых банок подрывные заряды. Полковник запомнил наизусть строительные чертежи здания. Колонны, поддерживающие пол зала на четвертом этаже, размещались по углам помещения. У основания каждой с внутренней стороны были заложены мощные заряды. Пустые банки поставили рядом, скрывая их. Далее лейтенант снял с потолка акустические панели. Обнажились стальные балки, на которых покоилась бетонная плита, служившая основанием зала. Заложив оставшиеся заряды у краев балок, акустические панели вернули на место. В каждом заряде был уже установлен детонатор. Полковник достал из кармана электронное взрывное устройство, посмотрел на часы, подождал три минуты и нажал на кнопку, приводящую в действие таймеры. Заряды взорвутся ровно через восемь часов. Полковник следил за тем, как лейтенант привел все в порядок, затем покатил тележку обратно к лифту. Еще через две минуты они вышли из здания. У входа стоял капитан, вернувшийся из караульного помещения. -- Товарищ, -- обратился он к водителю, -- тебе следовало бы помочь пожилому человеку с погрузкой таких тяжестей. Нужно уважать старость. -- Спасибо за заботу, товарищ капитан. -- Полковник криво улыбнулся и достал из кармана бутылку водки. -- Не хотите выпить? Поведение капитана мигом изменилось. Грузчик, пьющий на работе -- да еще в Кремле! -- Уезжайте, быстро! -- резко бросил он. -- До свиданья, товарищ капитан. -- Водитель поднялся в кабину грузовика и поехал к воротам. Им пришлось остановиться у тех же контрольно-пропускных пунктов, но документы по-прежнему были в порядке. Выехав из Кремля, грузовик свернул на проспект Маркса и направился по нему до штаб-квартиры КГБ, расположенной на площади Дзержинского, в доме номер два. Крофпюн, штат Мэриленд -- Где дети? -- Спят. -- Марта Тоуленд обняла мужа. На ней было одето что-то прозрачное и привлекательное. -- Они плавали у меня весь день, и им очень хотелось спать. -- Шаловливая улыбка. Боб вспомнил, когда впервые увидел эту улыбку, на Сансет-Бич, в Оаху. Она несла тогда доску для серфинга и была в бикини. Марта по-прежнему любила воду, и бикини все еще хорошо смотрелось на ее красивой фигуре. -- Чувствую, это детали хорошо обдуманного плана. -- У тебя подозрительность профессионального шпиона --Марта прошла в кухню и вернулась с бутылкой красного вина и двумя бокалами. -- Почему бы тебе не принять сейчас горячий душ и немного не отдохнуть. А после этого мы могли бы расслабиться. Предложение звучало крайне заманчиво, а то, что последовало дальше, более чем не разочаровало. Глава 10 Вспомни, вспомни Крофтон, штат Мэриленд Тоуленд проснулся от пронзительного телефонного звонка в темноте. Он все еще чувствовал легкий дурман после продолжительного переезда из Норфолка и бутылки вина. Понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что происходит. Его первым разумным действием был взгляд на светящийся циферблат часов -- 2.11. Два часа утра! -- подумал он, уверенный, что звонит какой-то шутник или просто ошиблись номером. Он поднял трубку. -- Слушаю, -- мрачно проворчал Боб. -- Капитан-лейтенанта Тоуленда, пожалуйста. -- Это я. -- Говорит дежурный офицер разведывательного управления Атлантического флота, -- послышался бесстрастный голос. -- Вам приказано немедленно вернуться в штаб. Прошу подтвердить получение приказа, капитан. -- Вернуться в Норфолк. Понял. -- Боб инстинктивно сел на кровати и опустил босые ноги на пол. -- Действуйте, капитан. -- Щелчок и связь прервалась. -- В чем дело, милый? -- спросила Марта. -- Мне приказано немедленно вернуться в Норфолк. -- Когда? -- Прямо сейчас. -- Сон как рукой сняло, и Марта Тоуленд села в кровати. Простыня соскользнула с ее груди, и лунный свет из окна залил ее тело бледным бесплотным сиянием. -- Но ведь ты только что приехал! -- Разве я не знаю этого? -- Боб встал и с трудом направился к ванной. Он понимал, нужно принять душ и выпить кофе, чтобы добраться до Норфолка живым. Когда десять минут спустя он вернулся в спальню, продолжая намыливать лицо, то увидел, что жена включила телевизор -- по кабельному каналу Си-эн-эн передавали новости. -- Боб, послушай, только... -- Это Рич Садлер, я веду прямую передачу из Кремля, -- говорил репортер в синем блейзере. За его спиной Тоуленд видел угрюмые каменные стены древней цитадели, укрепленной еще Иваном Грозным. Теперь здесь патрулировали вооруженные солдаты в маскировочных комбинезонах. Боб положил баллончик на столик и подошел поближе к телевизору. Происходило что-то весьма странное. Присутствие целой роты вооруженных солдат в Кремле могло означать что угодно, но все это никак не настраивало на оптимистический лад. -- Здесь, в Московском Кремле, в здании Совета Министров, только что произошел взрыв. Этим утром примерно в половине десятого по московскому времени, когда я готовил репортаж меньше чем в полумиле отсюда, мы с удивлением услышали грохот, который донесся со стороны... -- Рич, это говорит Дайон Макги, ведущая программы новостей. -- Изображение Садлера и Кремля отодвинулось на задний план, и на экране появилась привлекательная темнокожая девушка, ведущая программу ночных новостей Си-эн-эн. -- Я полагаю, что в то время тебя сопровождали сотрудники советской службы безопасности. Какой была их реакция? -- Видишь ли, Дайон, мы можем показать это, если ты подождешь минуту, пока мои техники включат запись. Я... -- Он плотно прижал наушники к голове. -- Вот, Дайон, начинаем передачу... Записанное на пленку изображение появилось на экране, вытеснив прямую передачу. Оно было застывшим на паузе. Садлер замер указывающим на что-то, скорее всего на ту часть кремлевской стены, где хоронят прах видных государственных и партийных деятелей, подумал Тоуленд. И тут же фигуры на экране начали двигаться. Когда громовой раскат взрыва прокатился по всей площади, Садлер вздрогнул и почти сразу повернулся. Оператор, повинуясь профессиональному инстинкту, мгновенно взглянул в сторону звука, и после секундного колебания телевизионная камера замерла на столбе дыма и пыли, поднимающемся в небо со стороны соседнего здания. В следующее мгновение изображение места катастрофы разрослось благодаря электронному увеличению. Рухнули наружные стены трех этажей, и камера следила за падением большого письменного стола, который свалился с наклонившегося бетонного перекрытия между этажами, которое удержала на месте искореженная взрывом стальная арматура. Затем объектив камеры опустился до уровня улицы, и в поле зрения оказалось неподвижно лежащее на мостовой тело, а рядом, по-видимому, еще одно -- вместе с вереницей автомобилей, раздавленных рухнувшими на них обломками здания. В следующее мгновение площадь наполнилась множеством одетых в армейскую форму людей, которые бежали к месту взрыва, примчался первый служебный автомобиль. И тут же какая-то темная фигура человека в мундире закрыла рукой объектив камеры. На этом видеолента остановилась, и на экране снова возникло лицо Рича Садлера с надписью "прямая передача" в нижнем левом углу. -- В этот момент капитан милиции, сопровождавший нас -- милиция в Советском Союзе -- нечто вроде федеральной полиции в США, -- заставил прекратить съемку и конфисковал нашу видеокассету. Нам не позволили снимать пожарные машины и сотни вооруженных солдат, прибывших к месту взрыва и оцепивших сейчас весь район. Однако нам только что вернули видеокассету, и мы смогли передать сделанные нами кадры разрушенного здания в прямом эфире, после того как там потушили начавшийся пожар. Честно говоря, я не виню капитана милиции -- на какое-то время ситуация вышла из-под контроля и возникла паника. -- Тебе кто-нибудь угрожал, Рич? Я хочу сказать, может быть, они вели себя так, словно думали, что вы... Садлер выразительно покачал головой. -- Ничуть, Дайон. Более того, у меня возникло впечатление, что они в первую очередь беспокоились о нашей безопасности. Помимо капитана милиции, сейчас рядом с нами находится отделение солдат Советской Армии, и их офицер подчеркнуто вежливо объяснил нам, что получил указание защищать нас, а не угрожать. Нам не разрешили приблизиться к месту взрыва и, разумеется, не позволили покинуть площадь, но мы и сами не уехали бы отсюда. Видеокассету вернули несколько минут назад и сообщили, что разрешают вести прямой репортаж. -- Теперь в поле зрения телевизионной камеры виднелось разрушенное здание. -- Как видите, здесь все еще находятся примерно пятьсот пожарных, сотрудников МВД и сотрудников службы безопасности, разыскивающих среди обломков тела погибших. Справа от нас расположилась съемочная группа московского телевидения, занимающаяся тем же, чем и мы -- Тоуленд внимательно всмотрелся в изображение на экране. Единственное тело, которое он видел, казалось очень маленьким, но это, возможно, объяснялось, расстоянием и углом съемки. -- Дайон, мы стали свидетелями того, что, по-видимому, можно назвать первым крупным террористическим актом в истории Советского Союза... -- С того момента, как террористы сами захватили там власть, -- фыркнул Тоуленд. -- Нам точно известно -- по крайней мере так нам сообщили, -- что взрыв бомбы произошел в здании Совета Министров. Русские не сомневаются, что там была подложена бомба, это не могло явиться следствием какого-то несчастного случая. Кроме того, мы знаем, что погибли три человека, может быть, больше, и ранено от сорока до пятидесяти. Однако самым интересным является то, что примерно в это время в здании должно было состояться заседание Политбюро. -- Боже милосердный! -- Тоуленд снова поставил на столик баллончик с аэрозолем, который наносил на лицо перед бритьем. -- Тебе известно, имеются ли среди убитых или пострадавших члены Политбюро? -- тут же спросила Дайон. -- Нет. Понимаешь, мы находимся в четверти мили от места взрыва, а кремлевское руководство приезжает на машинах через другие ворота. Таким образом, мы даже не узнали бы о проведении заседания Политбюро, но капитан милиции, сопровождающий нашу группу, был настолько потрясен, что невольно выпалил: "Господи, но ведь там заседание Политбюро!" -- Рич, не мог бы ты сказать, какова реакция на происшедшее в Москве? -- Нам все еще очень трудно выяснить это, Дайон, поскольку мы не покидали места, откуда вели съемку в момент взрыва. Реакцию кремлевской охраны ты можешь представить себе сама -- она ничем не отличается от того, как отреагировали бы на подобное покушение сотрудники американской секретной службы, думаю -- гнев смешанный с ужасом, но я хочу подчеркнуть, что их ярость направлена не против кого-то конкретного и уж, несомненно, не против американцев. Я сказал капитану милиции, сопровождающему нас, что находился в здании Конгресса США, когда американские "ультра" взорвали там бомбу в 1970 году, и он с отвращением заметил, что коммунизм действительно быстро догоняет капитализм и что в Советском Союзе появляется множество бандитов. Теперь ты понимаешь, насколько серьезно они относятся к этому, если даже офицер советской милиции так открыто отзывается о том, что они обычно даже отказываются обсуждать. Так что, если бы от меня потребовалось выбрать одно слово, чтобы описать реакцию на происшедшее, я выбрал бы слово "шок". Таким образом, подводя итог того, что нам известно на данный момент, можно с уверенностью сказать, что внутри кремлевских стен была взорвана мощная бомба. Возможно, произведена попытка ликвидировать советское Политбюро, хотя хочу подчеркнуть, что мы не уверены в этом. Милиция подтвердила, что погибло по крайней мере три человека и более сорока ранены, их отвезли в ближайшие больницы. Мы будем информировать вас, по мере того как к нам поступят новые сведения. Репортаж в прямом эфире из Кремля вел Рич Садлер, Си-эн-эн. -- Изображение на телевизионном экране снова переместилось к столику ведущей. -- Вы только что смотрели очередной эксклюзивный репортаж компании кабельного телевидения Си-эн-эн. -- Дайон улыбнулась и исчезла с экрана, а на ее месте появился рекламный ролик пива Миллера "Лайт бир". Марта встала и надела халат. -- Пойду включу кофеварку. -- Боже милосердный, -- снова повторил Тоуленд. На бритье времени ему потребовалось больше обычного, и он дважды порезался, потому что, глядя в зеркало, смотрел себе в глаза, а не на подбородок. Он быстро оделся, заглянул в детскую и решил не будить детей. "Через сорок минут Тоуленд сидел в своем автомобиле, направляясь на юг по шоссе 301. Стекла в машине были опущены, и внутрь врывался прохладный ночной воздух. Радио он настроил на станцию, постоянно передающую новости. Ему было ясно, что происходит сейчас в американских военных кругах. В Кремле взорвана, по-видимому, бомба. Тоуленд напомнил себе, что репортеров постоянно поджимает время, а телевизионщики стараются из всего создать сенсацию, часто ни у тех, ни у других нет времени, чтобы проверить достоверность происшедшего. А вдруг произошел взрыв газовой магистрали? Интересно, в Москве они есть? Если это действительно бомба, то Тоуленд не сомневался, что русские инстинктивно придут к выводу о причастности к этому Запада, несмотря на все заверения этого парня Садлера, и тут же повысят боевую готовность своих войск. Запад автоматически сделает то же самое, предвидя опасность со стороны Советского Союза. Это не будет сделано демонстративно, чтобы избежать обвинений в провокации, а будет выглядеть как учения, проводимые разведывательными управлениями и службами. Советы поймут причину такого шага. Именно таковы правила игры, больше с их стороны, чем с нашей, думал Тоуленд, вспоминая о покушениях на жизнь американских президентов. А вдруг они действительно истолкуют происшедшее, как дело рук Запада? Нет, решил Тоуленд, они не могут не знать, что в мире нет таких безумцев. А если есть? Норфолк, штат Виргиния Он ехал еще три часа, жалея, что не выпил побольше кофе и поменьше вина, и прислушиваясь к радиопередачам, чтобы не заснуть. Он добрался до штаба Атлантического флота чуть позже семи -- обычное начало рабочего дня. К своему удивлению, Тоуленд увидел, что полковник Лоу уже сидит за своим столом. -- Мне нужно прибыть в Леджун во вторник, вот я и решил приехать сюда и поинтересоваться, как развиваются события. Как доехал? -- Как видишь, остался в живых -- это единственное, что можно сказать. Так что же происходит? -- Вот это тебе понравится. -- Лоу протянул ему телекс. -- Мы перехватили это сообщение с линии связи агентства Рейтер полчаса назад, и ЦРУ подтвердило достоверность происшедшего -- они, наверно, тоже получили сведения из того же источника -- КГБ арестовал некоего Герхардта Фалькена, гражданина ФРГ, по обвинению во взрыве бомбы в их гребанном Кремле! -- Полковник громко рассмеялся. -- Ему не удалось уничтожить советское руководство, но по сообщению ТАСС среди убитых оказалось шестеро юных октябрят -- представляешь себе, из Пскова! -- которые должны были обратиться с приветствием к членам Политбюро. Теперь разразится вселенский скандал. Тоуленд покачал головой. Трудно придумать что-то худшее. -- Значит, они утверждают, что это дело рук немца? -- Западного немца, -- поправил его Лоу. -- Разведывательные службы НАТО уже сбились с ног, пытаясь разыскать его. В официальном советском заявлении приводятся его имя, фамилия и адрес -- где-то в пригороде Бремена, -- а также место работы, ему принадлежит какая-то маленькая фирма, занимающаяся импортом и экспортом. Больше никакой информации. Но в заявлении министерства иностранных дел говорится, что они рассчитывают, что этот "ужасающий акт международного терроризма" не окажет влияния на переговоры по ограничению вооружений в Вене и что, хотя они не считают, что действия Фалькена -- это поступок террориста-одиночки, им все-таки "не хочется" верить в то, что мы имеем к этому какое-нибудь отношение. -- Забавно. Как жаль, Чак, что ты возвращаешься к себе в полк. Ты с такой легкостью подыскиваешь важные цитаты. -- Капитан, не исключено, что нам скоро этот полк потребуется. Мне кажется, что от всего случившегося пахнет дохлой кошкой. Вот смотри: вчера вечером завершающий фильм фестиваля Эйзенштейна, "Александр Невский", новый дискретный экземпляр, новая фонограмма -- и в чем смысл этого фильма? "Вставайте, люди русские", на нас идут немцы. А на утро убито шесть русских детей -- из Пскова! -- и бомбу подложил немец. Единственное, что кажется немного странным, это то, что все сделано топорно. -- Может быть, ты и прав, -- задумчиво произнес Тоуленд. Он выступал в роли нерешительного адвоката дьявола. -- Ты думаешь, нам поверят, если мы расскажем об этом сочетании факторов газетам или вообще кому-нибудь в Вашингтоне? Все кажется таким безумным, прямо-таки набором случайностей -- что, если русские с самого начала не стремились к излишней утонченности, рассчитывая, что в этом и таится подлинная утонченность? К тому же суть всего не в том, чтобы убедить нас, а в том, чтобы убедить свой народ. Ты ведь сам говорил, что у каждой медали есть и обратная сторона. Как твое мнение, Чак? Лоу кивнул. -- Достаточно убедительно, чтобы взяться за проверку. Давай попытаемся разнюхать что-нибудь. Прежде всего свяжись с Си-эн-эн в Атланте и узнай, когда этот парень Садлер обратился с просьбой о съемках в Кремле. Сколько времени прошло после его запроса, когда ему дали разрешение, через кого он пытался получить его и не получил ли он согласия от кого-то другого, кроме того человека, с которым он обычно общался. -- Подтасовка. -- Тоуленд произнес это слово вслух. Он не мог понять, проявляют ли они с Лоу поразительную проницательность или просто страдают манией подозрительности. Он не сомневался, каким будет мнение большинства людей. -- В Россию нельзя провезти даже журнал "Пентхаус", не пользуясь дипломатической почтой, и нас пытаются убедить, что немец сумел ввезти туда бомбу? А затем решил уничтожить Политбюро? -- А мы смогли бы сделать это? -- задумчиво поинтересовался Тоуленд. -- Ты хочешь сказать, если бы в ЦРУ работали такие сумасшедшие? Господи, да это не просто безумие. -- Лоу покачал головой. -- Не думаю, чтобы кто-нибудь смог успешно осуществить такое, даже сами русские. Пришлось бы преодолевать несколько рядов защиты на границе и при въезде в Кремль. Просвечивание рентгеновскими лучами. Специально тренированные на взрывчатку собаки. Пара сотен охранников, причем из трех разных подразделений -- армии, КГБ, МВД, -- да и милиция, наверно, тоже. Черт побери, Боб, ты ведь знаешь, с какой паранойей они относятся к собственному народу. Как, по-твоему, настроены они к немцам? -- Таким образом, нельзя сказать, что он был безумцем, действующим в одиночку. -- И это значит... -- Да. -- Тоуленд протянул руку к телефону, чтобы позвонить в Си-эн-эн. Киев, Украина -- Дети! -- с трудом произнес Алексеев. -- Для проведения операции прикрытия партия убивает детей! Наших собственных детей. Что с нами происходит? Что происходит со мной? Если я могу оправдать судебную расправу над четырьмя полковниками и десятком рядовых солдат, почему партия не может оправдать убийство нескольких детей? Алексеев попытался убедить себя, что это не одно и то же. Командующий Юго-Западным военным округом тоже был бледен, когда выключил телевизор. -- Вставайте, люди русские, -- пробормотал он. -- Мы не должны думать об этом, Паша. Это нелегко, но так нужно. Государство не идеально, но это то государство, которому мы служим. Алексеев внимательно всмотрелся в лицо своего командующего. Генерал едва выдавил эти слова; он уже готовился произнести их, обращаясь к тем немногим офицерам, занимающим критически важные должности и узнавшим об этом вопиющем преступлении, но вынужденным выполнять свои обязанности, словно ничего не случилось. Придет день расплаты, сказал себе Алексеев, день расплаты за все преступления, совершенные во имя торжества социализма. Он подумал, доживет ли до этого дня, и пришел к выводу, что не доживет. Москва, Россия Так вот к чему пришла революция, подумал Сергетов, глядя на груду развалин. Солнце все еще сияло в небе, хотя близился вечер. Пожарные и солдаты почти закончили свою работу. Разбирая развалины, они забрасывали тяжелые обломки в кузовы самосвалов, которые подходили один за другим. Костюм Сергетова был весь в пыли. Нужно будет отдать его в химчистку, подумал он, глядя на то, с какой запоздалой осторожностью подняли седьмое маленькое тельце. Оставался еще один ненайденный ребенок, и надежда по-прежнему теплилась в сердцах спасателей. Рядом стоял военный врач в армейском мундире, держа наготове в дрожащих руках сумку с медикаментами. Слева от Сергетова армейский майор содрогался от рыданий. У этого человека несомненно есть семья, подумал министр. Тут же находились, конечно, съемочные телевизионные группы. Урок, которому научили нас американские средства массовой информации, промелькнуло в голове Сергетова. Объективы телевизионных камер запечатлевали для вечерних новостей каждую ужасную подробность. С удивлением он увидел, что рядом с русскими телевизионщиками работают американцы. Итак, мы превратили массовое убийство в международный вид спорта для миллионов зрителей. Ярость, охватившая Сергетова, была слишком велика для внешнего проявления. Под этими развалинами мог лежать и я, подумал он. Я всегда прихожу по четвергам на заседания Политбюро заранее, раньше назначенного времени, и все знают об этом: охранники, обслуживающий персонал и уж, конечно, мои товарищи по Политбюро. Значит, этот взрыв и явился решающей фазой прикрытия. Чтобы разбудить наш народ, чтобы повести его на войну, понадобилось сделать вот это. Может быть, рассчитывали на то, что среди обломков окажется и член Политбюро? -- подумал он. Кандидат в члены, разумеется. Не может быть, сказал себе Сергетов, я ошибаюсь. Часть его сознания изучала проблему с ледяной объективностью, тогда как другая часть рассматривала личные отношения с другими членами Политбюро. Он не мог решить, чему верить. Странная ситуация для одного из членов высшего партийного руководства. Норфолк, штат Виргиния -- Меня зовут Герхардт Фалькен, -- произнес мужчина. -- Я въехал в Советский Союз шесть дней назад через порт города Одессы. В течение последних десяти лет я был агентом Бундеснахрихтендинст -- разведывательного агентства правительства ФРГ. Мое задание заключалось в том, чтобы ликвидировать советское Политбюро в четверг, во время очередного заседания, с помощью бомбы, заложенной в кладовой прямо под залом четвертого этажа, где эти заседания обычно проходят. -- Лоу и Тоуленд, словно зачарованные, не отрывали взглядов от экрана телевизора. Поразительно, насколько тщательно все подготовлено! "Фалькен" говорил по-русски без малейших ошибок -- прекрасная дикция, точное соблюдение грамматики, то, к чему стремятся учителя русского языка и литературы в Советском Союзе. У него была речь жителя Ленинграда. -- На протяжении многих лет я руководил фирмой по импорту и экспорту и торговал с Советским Союзом. Неоднократно приезжал сюда и всякий раз пользовался прикрытием своей фирмы, чтобы руководить действиями агентов немецкой разведки, в задачу которых входило ослабление вашей страны и шпионаж, направленный на подрыв деятельности Коммунистической партии и вооруженных сил. Наплыв камеры, лицо Фалькена крупным планом. Он читал свое признание монотонным голосом по листу бумаги, лежащему перед ним, и почти не поднимал глаз к устремленным на него объективам. С одной стороны лица, за очками, виднелся огромный синяк. Когда он перелистывал страницы, руки его дрожали. -- Похоже на то, что его как следует обработали, -- заметил Лоу. -- А ведь это интересно