стабилизаторы. Командир зенитной батареи ракет "земля-воздух", расположенной к югу от моста, пытался определить источник шума. Его поисковый радиолокатор не обнаружил "фризби". Во время инструктажа ему сказали не ожидать появления своих самолетов -- полоса их полета располагалась в пятнадцати милях к северу, над базой фронтовой авиации в Мальминкеле. Может быть, шум и доносится оттуда, подумал он. Никакого извещения о вероятности нападения не поступало... Северный горизонт осветился яркой желтой вспышкой. Хотя командир зенитной батареи не знал этого, четыре "торнадо" Люфтваффе только что пролетели над Мальминкелем и сбросили сотни кассетных бомб на взлетную полосу. Полдюжины советских истребителей производства фирмы конструктора Сухого мгновенно взорвались, и в воздух взлетел огненный шар реактивного топлива, осветивший дождливое небо. Командир батареи больше не колебался -- он скомандовал подчиненным перевести радиолокаторы управления огнем из пассивного режима в активный и направить лучи вдоль "своих" мостов. И тут же один из радаров обнаружил истребитель F-111, приближающийся вдоль реки. -- О, черт! -- выкрикнул стрелок "аардварка" и мгновенно выпустил противорадарную ракету "шрайк" в зенитную батарею, на всякий случай еще одну в поисковый радар, вторую бомбу "пэйвуэй" в мост, и сразу резко отвернул налево. Офицер пусковой установки побледнел, когда увидел, что словно ниоткуда появилось у него на экране, и выпустил навстречу три ракеты. Мчащийся к мосту самолет должен быть вражеским, и от него только что отделилось три небольших предмета... Первая зенитная ракета с пусковой установки попала в высоковольтные провода, пересекающие реку к югу от моста. Взрыв и последующее короткое замыкание осветили желтой вспышкой всю долину. Перегоревшие провода упали в реку. Две другие ракеты "земля-воздух" промчались мимо сюрреалистической вспышки и устремились ко второму F-111. Первая бомба "пейвуэй" ударила точно в середину северного пролета. У нее был взрыватель замедленного действия, и бомба успела пробить толстый слой бетона, прежде чем взорвалась в нескольких ярдах от танка командира батальона. Северный пролет моста через Эльбу, выстроенный пятьдесят лет назад, имел огромный запас прочности, однако мощный взрыв боеголовки с 945 фунтами взрывчатого вещества расколол его пополам. Изящная бетонная арка развалилась надвое, и пропасть в двадцать футов появилась между двумя повисшими половинами. Арки моста были спроектированы таким образом, что они сохраняли прочность, лишь опираясь одна о другую, и не могли удерживать прежнее положение без такой опоры, особенно с ползущими по ним тяжелыми танками. Бомба, сброшенная вторым "аардварком", попала в основание ближайшего к берегу пролета, и восточная его часть отвалилась полностью, увлекая за собой в воды Эльбы восемь танков. Впрочем, второй F-111 не успел стать свидетелем этого успеха. Одна из двух мчащихся ему навстречу зенитных ракет СА-6 попала в борт истребителя, и он исчез в клубке огня через три секунды после того, как запущенные самолетом ракеты "шрайк" уничтожили пару советских радиолокаторов, размещенных на автомашинах. У обеих сторон не осталось времени для горя: вверх по течению реки с ревом мчался новый F-111, а командир батареи лихорадочно искал в темноте атакующие мост истребители. Прошло еще тридцать секунд, и еще один пролет моста был полностью уничтожен, от точных попаданий трех "умных" бомб глыбы железобетона усеяли дно реки. Эйсли переключил лазерный указатель цели на южный пролет. Он был запружен танками, вынужденными остановиться, потому что боевая машина пехоты БМП-1, отброшенная взрывом с одного пролета моста на другой, ярко пылала, перегородив путь у западного пандуса моста. Четвертый "аардварк" сбросил пару бомб, полетевших точно к цели, обозначенной теперь невидимой лазерной точкой на башне одного из стоящих танков. Небо ярко освещалось горящим дизельным топливом, по нему проносились ракеты "земля-воздух", выпущенные из портативных ракетных установок испуганными пехотинцами. Обе бомбы "пэйвуэй" взорвались одновременно на расстоянии десяти футов одна от другой. Пролет обрушился, и вместе с ним в реку соскользнула рота танков. Осталось последнее, сказал себе Эллингтон. Вот оно! На грунтовой дороге, протянувшейся вдоль берега реки, располагалось оборудование для наведения понтонных мостов. По-видимому, где-то рядом находились и саперы. "Фризби" со свистом пронесся над рядами грузовиков -- в кузове каждого по секции понтонного моста -- и выпустил серию осветительных ракет, прежде чем повернуть назад, к территории Федеративной Республики Германии и безопасности. Три еще уцелевших "аардварка" один за другим атаковали обозначенную ракетами цель. Каждый сбрасывал по паре бомб "рокай" в парк замерших грузовиков, разнося на куски мостовое оборудование и, как надеялись их пилоты, личный состав саперного полка, умеющего быстро наводить мосты. Затем истребители тоже повернули на запад и следом за F-19 направились домой. К этому времени вторая волна истребителей-перехватчиков F-15 устремилась в ГДР, чтобы очистить четыре полосы для возвращающихся после операции истребителей НАТО. Они выпустили свои ракеты инфракрасного и радиолокационного наведения в советские МиГи, пытающиеся развернуться навстречу летящим домой самолетам НАТО. Высоко в воздухе в районе границы находились американские самолеты с мощными радиолокаторами на борту, направляющие перехватчики к советским истребителям, а вот все советские "мэйнстеи" были сбиты в самом начале боя. Результаты сказались почти немедленно. Советские истребители не успели перестроить свои боевые порядки после их утраты и понесли огромные потери. Но что еще хуже, советские зенитные батареи с ракетами "земля-воздух", которые должны были обеспечить поддержку МиГов, получили приказ отразить атаку американских истребителей и начали без разбора сбивать все самолеты, попадающие в поле действия их радиолокаторов. К тому моменту, когда последний самолет НАТО вернулся в Западную Германию, операция "Царство грез" продолжалась двадцать семь минут. Она оказалась успешной, но за успех пришлось заплатить дорогой ценой. Были сбиты два бесценных "фризби" и одиннадцать истребителей. Зато потери советской стороны были намного большими. Свыше двухсот всепогодных истребителей советских ВВС погибли от ракет-перехватчиков НАТО, а "свои" зенитные батареи сбили еще около сотни. Элитарные подразделения советских ВВС понесли огромные потери, и по этой причине на некоторое время господство в воздухе над всей Европой перешло к западному союзу. Этой ночью нападениям с воздуха подверглись тридцать шесть основных мостов, из них тридцать были уничтожены, а остальные серьезно повреждены. Наступление советских наземных войск, которое должно было начаться через два часа, теперь не получит поддержки от частей второго эшелона или специализированных подразделений, таких, как подвижные батареи зенитных ракет, саперные части, и других критически важных формирований, только что прибывших из Советского Союза после напряженной подготовки. Наконец, штурмовые удары, нанесенные по аэродромам, позволят военно-воздушным силам НАТО по крайней мере на первое время сражаться с советскими ВВС, располагая приблизительно одинаковым потенциалом. Военно-воздушные силы НАТО сумели выполнить свою основную задачу: огромное превосходство советских наземных войск, которых так боялись союзники, оказалось решительно подорванным. Теперь сухопутная битва за Западную Европу начнется почти на равных. Фрегат ВМС США "Фаррис" На американском восточном побережье все еще был вечер предыдущего дня. Фрегат "Фаррис" вышел из устья реки Делавар в 22.00. За ним следовал караван из тридцати торговых судов в сопровождении двенадцати кораблей охранения. Как сам караван, так и охранение представляли собой все, что удалось собрать за столь короткое время. Десятки американских и иностранных судов полным ходом шли к американским портам, причем многие выбрали путь через южные широты, чтобы избежать советских подводных лодок, направляющихся в Атлантику -- так сообщалось в передаваемых предупреждениях -- из Норвежского моря. Моррис знал, что первые несколько дней окажутся самыми трудными. -- Просим капитана пройти в центр связи, -- донеслось из динамика, и Моррис тут же направился к всегда запертой двери радиорубки. -- Теперь все всерьез, -- сообщил ему офицер связи, передавая полученную радиограмму, отпечатанную на желтой бумаге. Моррис прочитал ее при тусклом свете ламп. 0357 15 ИЮНЯ ГРИНВИЧ ОТ: ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НАТО В ЕВРОПЕ ВСЕМ КОРАБЛЯМ НАТО СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО 1. НАЧАТЬ НЕОГРАНИЧЕННЫЕ БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В ВОЗДУХЕ И НА МОРЕ ПРОТИВ СИЛ ВАРШАВСКОГО ДОГОВОРА 2. СЛЕДОВАТЬ ВОЕННОМУ ПЛАНУ ГОЛЬФ. ТАКТИЧЕСКИЙ ВАРИАНТ 7 3. КРЕПИТЕ СЕРДЦА ВЕРХОВНЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НАТО В ЕВРОПЕ Вариант боевых действий -- седьмой. Это означало применение только обычного оружия, без ядерного, с удовлетворением отметил Моррис, -- впрочем, в данный момент у "Фарриса" на борту ядерного оружия все равно не было. Итак, ему предоставили право без предупреждений атаковать любой военный или торговый корабль стран Восточного блока. Ну что ж... Моррис кивнул. Он сунул в карман листок с текстом радиограммы, вернулся на мостик и молча подошел к микрофону. -- Внимание, говорит капитан. Слушайте все: мы получили команду приступить к боевым действиям. Война объявлена. Всякие учебные тревоги исключаются. Отныне, услышав колокола громкого боя, знайте, что поблизости находится противник, а против него мы используем боевое оружие. Я закончил. -- Он повесил микрофон на крючок и повернулся к вахтенному офицеру: -- Мистер Джонсон, приказываю ввести в постоянное действие систему "прерия/маскер". Если она выйдет из строя, немедленно сообщите мне об этом. Сделайте запись о моем распоряжении в вахтенном журнале. -- Слушаюсь, капитан. Система "прерия/маскер" была предназначена для того, чтобы затруднить действия вражеских гидролокаторов. Две металлические полосы окружали корпус фрегата, к носу и к корме от места расположения машинного отделения. Это был "маскер". Сюда подавался сжатый воздух, который миллионами воздушных пузырьков выходил через крошечные отверстия в металлических полосах. Другая часть маскировочной системы, названная "прерия", таким же образом защищала винты корабля. Воздушные пузырьки создавали полунепроницаемый барьер, удерживающий внутри себя звуки, создаваемые кораблем, поэтому за пределы защиты выходила лишь небольшая часть шума, а это крайне затрудняло обнаружение фрегата гидролокаторами подводной лодки. -- Сколько времени потребуется на проход канала? -- спросил Моррис. -- Достигнем морского буя через девяносто минут. -- О'кей, сообщите вахтенному боцману, чтобы он приготовился спустить "хвост" и "никси". -- Это означало спустить буксируемую систему гидролокаторных сенсоров и торпеду-ловушку "никси" в двадцать три сорок пять. -- Я пойду посплю. Разбудите меня в двадцать три тридцать. Вызывайте меня в случае любых непредвиденных обстоятельств. -- Слушаюсь, сэр. Три противолодочных самолета Р-ЗС "Орион" осматривали морскую поверхность впереди, перец караваном. Единственное, что пока угрожало кораблям, это обычные навигационные опасности и перспектива случайно коснуться дном мели или столкнуться с сорвавшимся с якоря буем Моррис знал, что сейчас ему больше всего нужен сон, потому что его совсем не удивит, если через три часа у выхода в море их будет поджидать на континентальном шельфе вражеская подводная лодка. Он хотел выспаться, чтобы быть к этому готовым. Саннивеил, штат Калифорния Почему Вашингтон медлит с ответом? -- спрашивал себя полковник. Все, что ему требовалось, это простое "да" или "нет". Он снова взглянул на экраны. В настоящее время на орбите находились три спутника фоторазведки типа "Ки хоул", КН-11, а также девять "птичек" электронного слежения. Это было его "созвездие" низкоорбитальных спутников. Полковник не опасался за свои спутники связи и навигационные "птички", потому что они обращались по высокой орбите, но те двенадцать, что летали на высоте нескольких сотен километров от земной поверхности, особенно спутники типа "Ки хоул", были весьма ценными и крайне уязвимыми. В настоящий момент поблизости от двух из них находились русские спутники-убийцы, причем одна из его "птичек" приближалась к советской территории, а другая была в сорока минутах от нее. Третий спутник "Ки хоул" пока еще не подвергался преследованию, однако во время последнего пролета над Ленинском было замечено, что там на стартовой площадке стоит ракета-носитель типа "F", заправляемая ракетным топливом. -- Давайте посмотрим на преследователя еще раз, -- приказал он. Техник дал необходимые команды, и в другой части мира спутник включил двигатели ориентации и развернулся в пространстве, чтобы отыскать своими камерами русский спутник-убийцу. Совсем недавно он находился в пятидесяти милях позади и в девяти милях ниже американского спутника, но сейчас.., исчез. -- Они переместили его. Переместили в течение последнего получаса. -- Полковник поднял трубку телефона прямой связи с главнокомандующим силами противовоздушной обороны, НОРАД, и решил сообщить, что изменяет траекторию полета спутника по собственной инициативе, не ожидая команды сверху. Слишком поздно. Когда разведывательный спутник снова развернулся и направил камеры на земную поверхность, на экране появился огромный цилиндр, закрывающий значительную часть поля обзора, затем последовала вспышка, и телевизионный экран погас. Вот и все. -- Крис, ты уже подготовил спутникам команды о маневрах? -- Да, сэр, -- ответил капитан, все еще глядя на погасший экран. -- Передавай их немедленно! Капитан ввел последовательность команд, нажимая на клавиши терминала своего компьютера, и закончил клавишей "Ввод". Телефон полковника зазвонил в тот самый момент, когда бортовые двигатели, управляющие системой ориентации, начали менять орбитальные траектории спутников. -- Контроль "Аргус" слушает, -- ответил полковник. -- Говорит главнокомандующий НОРАД. Что там у вас случилось, черт побери? -- Русский спутник-убийца сблизился с нашим разведывательным спутником и взорвался. Связь с нашим КН-11 прервалась, сэр. Я пришел к выводу, что русские успешно уничтожили наш спутник. Я только что отдал приказ оставшимся "Ки хоулам" описывать кривые, маневрируя со скоростью сто футов в секунду. Передайте в Вашингтон, что они ждали слишком долго. Глава 18 "Северное сияние" Киев, Украина Было принято решение, что командующие всех советских фронтов и округов будут получать регулярную информацию о развитии событий в Германии. Алексеев и его начальник понимали причину такого решения: если кого-то сместят со своего поста, тот, кто заменит его, должен быть знаком с фактической ситуацией на этом участке. Они слушали доклад сотрудника разведывательного управления, не упуская ни единого слова. Ни один из них не рассчитывал на особый успех команд спецназа, однако оказалось, что некоторые операции, особенно в немецких портах, были удачными. Затем речь зашла о мостах через Эльбу. -- Почему нас никто не предупредил об этом? -- резко спросил командующий Юго-Западным округом. -- Товарищ генерал, -- ответил офицер ВВС. -- Мы располагали информацией, что их истребитель-бомбардировщик технологии "стеле" все еще в стадии разработки и не принят на вооружение. Каким-то образом американцам удалось построить несколько таких самолетов, почти целую эскадрилью. Они воспользовались этими истребителями, чтобы уничтожить наши самолеты радиолокационного управления, и открыли таким образом путь для массированного налета на наши аэродромы и линии снабжения, а также хорошо запланированной воздушной битвы с нашими всепогодными истребителями. Они добились определенного успеха, хотя и не решающего. -- Вот как? Значит, командующего ВВС Западной группы войск арестовали за то, что он сумел отразить налет американских истребителей-бомбардировщиков, я так вас понял? -- съязвил Алексеев. -- Сколько наших самолетов сбито? -- Я не имею права разглашать эти цифры, товарищ генерал. -- Тогда сообщите нам хотя бы о мостах! -- Большинство мостов через Эльбу в той или иной степени повреждены, кроме того, пострадали понтонные мосты, расположенные рядом для быстрейшей замены в случае выхода из строя главного моста. -- Этот долбанный маньяк разместил понтонные парки и переправочные средства рядом с основными целями! -- Командующий Юго-Западным округом посмотрел в потолок, словно ожидая воздушного налета прямо на Киев. -- Но именно там находятся дороги, товарищ генерал, -- негромко возразил офицер разведки. Алексеев жестом предложил ему выйти из кабинета командующего. -- Неудачное начало, Паша, -- произнес генерал-полковник. Действительно, уже был арестован генерал ВВС. О новом назначении ничего не сообщалось. Алексеев кивнул и посмотрел на часы. -- Танковые колонны пересекут границу через тридцать минут, и противника ждут неожиданности. К линии фронта прибыла только половина резервов. Им все еще не удалось достигнуть того уровня психологической готовности, на который способны наши войска. Наш первый мощный удар потрясет противника. Если, разумеется, наш друг в Берлине сумел должным образом развернуть свои части. Кефлавик, Исландия -- Превосходная погода, -- произнес лейтенант Майк Эдварде, глядя на метеосводку, только что поступившую по телексу. -- Вот этот мощный холодный фронт придет сюда из Канады через двадцать -- двадцать четыре часа. Он принесет с собой массу облаков, осадков может выпасть около дюйма, но весь сегодняшний день у нас будет ясная, безоблачная погода -- меньше двух десятых высокой облачности -- и никаких осадков. Ветер у поверхности земли от западного до юго-западного, скорость пятнадцать -- двадцать узлов. И будет светить солнце, -- заключил он с улыбкой. Солнце в последний раз встало над горизонтом почти пять недель назад и больше не зайдет на протяжении еще пяти. Здесь, в Исландии, они находились так близко к Северному полюсу, что летом солнце блуждало ленивыми кругами по лазурному небу, чуть касаясь горизонта на северо-западе, но не исчезая за ним. К этому нужно было привыкнуть. -- Летная погода, -- согласился полковник Билл Джефферс, командир 57-й эскадрильи истребителей-перехватчиков, "Черных рыцарей", большинство истребителей которой -- "иглов" F-15 -- стояло сейчас на открытом аэродроме всего в пятистах ярдах от командира. В них сидели летчики, готовые мгновенно подняться в воздух. Они ждали уже девяносто минут. Два часа назад их предупредили о вылете большого количества советских самолетов, взлетевших со своих авиабаз на Кольском полуострове. Цель вылета была неизвестна. Кефлавик всегда был оживленным аэропортом, но за последнюю неделю авиабаза превратилась в сумасшедший дом. Местный аэропорт представлял собой одновременно авиабазу самолетов ВМС и ВВС, а также обслуживал международные авиалинии, где приземлялись для дозаправки многие лайнеры. На прошлой неделе ко всем этим самолетам прибавились мрачные тактические истребители, совершающие перелет из Соединенных Штатов и Канады в Европу, транспортные самолеты, перевозящие огромное количество особо важного военного снаряжения, и авиалайнеры, возвращающиеся в Америку, переполненные бледными туристами и членами семей военнослужащих, переброшенных на фронт. То же самое происходило сейчас и в Кефлавике. Отсюда эвакуировали три тысячи женщин и детей. Теперь авиабаза была готова к боевым действиям. Если Советам пришло в голову развязать войну, неожиданно возникшую как из-под земли, словно новый вулкан, Кефлавик был готов к обороне. -- С вашего разрешения, полковник, мне бы хотелось кое-что уточнить на башне управления полетами. Метеопрогноз выглядит очень обнадеживающе, по крайней мере на ближайшие двенадцать часов. -- Струйное течение? -- Полковник Джефферс поднял голову от огромной карты, испещренной линиями изобар и направлений ветров. -- То же самое, что и всю неделю, сэр, никаких признаков перемен. -- О'кей, можете идти. Эдварде надел фуражку и вышел из помещения. Поверх комбинезона морского пехотинца на нем был офицерский китель из тонкой синей ткани. Ему нравилось, что в военно-воздушных силах по-прежнему не обращали излишнего внимания на соблюдение формы одежды. В его джипе находилось остальное боевое снаряжение -- револьвер тридцать восьмого калибра и пояс с патронами, а также маскировочная куртка, являющаяся частью камуфляжного обмундирования, выданного всем три дня назад. При этом подумали обо всем, сказал себе Эдварде, направляя джип к вышке управления полетами, которая находилась в четверти мили. Он получил даже жилет из кевлара, предохраняющий от осколков. По Кефлавику должны нанести удар, напомнил себе Эдварде. Все знали это, все готовились к этому и потому пытались не думать о такой возможности. Этот самый удаленный из всех аванпостов НАТО на западном побережье Исландии представлял собой ворота в северную часть Атлантики. Если Иван захочет ввязаться в морскую войну, первым делом ему понадобится нейтрализовать Исландию. С четырех взлетно-посадочных полос Кефлавика взлетали восемнадцать перехватчиков, "иглов", девять противолодочных "орионов" Р-ЗС и самое опасное -- три самолета раннего радиолокационного обнаружения Е-ЗА АВАКС, глаза истребителей. Два из них находились сейчас в воздухе: один описывал круги в двадцати милях к северо-востоку от мыса Фонтур, другой -- прямо над Ритстейном, в ста пятидесяти милях к северу от Кефлавика. Это было в высшей степени необычно. Когда в распоряжении командира авиабазы находилось всего три самолета АВАКС, трудно было постоянно держать в воздухе даже один. Командующий силами обороны Исландии относился, по-видимому, к создавшейся ситуации крайне серьезно. Эдварде пожал плечами. Если сейчас к ним действительно летят советские бомбардировщики "бэкфайер", ничего другого ему не оставалось. Он занимал должность -- точнее, только что занял ее -- метеоролога эскадрильи и только что доложил очередной прогноз погоды. Эдварде поставил свой джип в месте, отведенном для офицеров, рядом с вышкой управления, и решил забрать револьвер с собой. Стоянка не была огорожена, и кто-нибудь вполне мог "позаимствовать" его. На базе размещалась рота морской пехоты и рота военно-воздушной полиции. Все они выглядели весьма угрожающе со своими винтовками М-16 и поясами, увешанными ручными гранатами. Эдварде надеялся, что они будут осторожно обращаться с ними. Вечером следующего дня на базу для укрепления ее обороны ожидалось прибытие целого десантного подразделения морской пехоты. Вообще-то это следовало сделать еще неделю назад, но переброску войск пришлось задержать отчасти из-за чувствительности исландцев, не одобряющих присутствия большого контингента иностранных войск на своей территории, но главным образом из-за поразительной быстроты, с которой развивался этот кризис. Лейтенант поднялся по наружной лестнице и увидел, что вышка управления переполнена -- здесь находилось восемь человек вместо обычных пяти. -- Привет, Джерри, -- поздоровался он с боссом, лейтенантом ВМС Джерри Саймоном. Тут он заметил, что в помещении нет исландских гражданских диспетчеров. Впрочем, это понятно -- управлять нечем, гражданские авиалайнеры перестали летать. -- Доброе утро, Майк, -- услышал он в ответ. Местная шутка в Кефлавике. Сейчас было 03.15 по местному времени. Утро. Однако солнце уже давно поднялось над горизонтом, заливая их светом с северо-востока -- через опущенные шторы вместо приподнятых оконных рам. -- Приятно видеть, что у всех вас хорошее настроение, -- заметил Эдварде, направляясь к своим метеорологическим инструментам. Маленький худощавый офицер сразу завоевал популярность среди местных военнослужащих после своего прибытия в Кефлавик два месяца назад. Он родился и вырос в Истпойнте, штат Мэн, и закончил военно-воздушную академию, но очки преградили ему дорогу в летчики. Из-за небольших размеров -- рост пять футов шесть дюймов и вес сто двадцать фунтов -- он не вызывал мгновенного уважения, но заразительная улыбка, бесконечный запас шуток и признанный опыт в сложном деле предсказания погоды, что особенно ценно для запутанной метеорологической ситуации Северной Атлантики, завоевали ему многих друзей. Все считали, что недолог час и он превратится в знаменитого телевизионного метеоролога. -- Рейс пять-два-ноль, принял вас. Отправляйся, жирняга, нам нужно как можно больше места, -- устало произнес военный диспетчер. В нескольких сотнях ярдов от них самолет военно-транспортной авиации США С-5А "гэлекси" начал разгоняться по взлетной полосе один-восемь. Эдварде поднес к глазам бинокль. Он никак не мог привыкнуть к тому, что нечто столь гигантское действительно может летать. -- Есть какие-нибудь новости? -- спросил Саймон Эдвардса. -- Никаких, ни единого писка с момента сообщения из Норвежского моря. Впрочем, на Кольском полуострове лихорадочная активность. Знаешь, я выбрал крайне неудачное время для приезда сюда на службу, -- ответил Майк. Он продолжил калибровку своего цифрового барометра. Все началось шесть недель назад. Части советской морской и бомбардировочной авиации дальнего действия, базирующиеся на полудюжине аэродромов вокруг Североморска, начали вдруг проводить частые учебные вылеты, имитирующие воздушные нападения, которые могли быть направлены против кого угодно. Затем, две недели назад, все вылеты прекратились. В этом было что-то зловещее: сначала они подготовили экипажи своих самолетов для выполнения боевых вылетов, причем с максимальной эффективностью, а затем принялись за техническое обслуживание "птичек", стремясь добиться того, чтобы каждый самолет и каждый прибор у него на борту находились в полной готовности... Чем они занимаются теперь? Готовят налет на Боде в Норвегии? Или на Исландию? Может быть, снова примутся за учения? Никто этого не знал. Эдварде взял журнал, чтобы расписаться в нем за проверку метеорологических инструментов на вышке управления. Он мог, конечно, доверить это своим сержантам, но они сейчас помогали технической службе истребительной эскадрильи, отчего он решил заняться этим сам. К тому же это давало ему повод побывать на вышке управления и... -- Мистер Саймон! -- поспешно произнес старший сержант, один из военных диспетчеров на вышке. -- Я только что получил радиограмму с "Сентри-1" -- Боевая тревога! Приближается множество "бандитов", сэр. С северного и северо-восточного направления. "Сентри-2" сейчас проверяет.., там тоже заметили противника. Боже милосердный! Похоже, приближается авиагруппа в составе от сорока до пятидесяти "бандитов", сэр. -- Эдварде обратил внимание, что сержант называл самолеты противника "бандитами" вместо обычного "зомби". -- Как относительно направляющихся к нам своих самолетов? -- Сэр, в двадцати минутах лета от нас С-141, затем еще восемь транспортных самолетов с пятиминутными интервалами. Все вылетели с Довера. -- Передайте приказ немедленно повернуть назад, и пусть обязательно подтвердят получение приказа! Кефлавик закрыт для посадки всех союзных самолетов до особого сообщения. -- Саймон повернулся к радисту. -- Свяжитесь с оперативным центром ВВС -- пусть дадут радиограмму в штаб верховного главнокомандующего вооруженными силами, что на нас совершается воздушный налет. Я... В это мгновение взревели сирены. Внизу, в ранней утренней тени, наземные команды поспешно выдергивали из-под колес истребителей тормозные колодки. Эдварде увидел, как пилот в ближайшем перехватчике допил кофе из пластмассового стаканчика, выбросил его и начал пристегивать ремни. Стартовые установки рядом с каждым истребителем выплюнули облака черного дыма, начав вращать генераторы, подающие энергию к двигателям самолетов. -- Вышка, говорит Главный Охотник. Мы взлетаем. Очистить взлетные полосы! Саймон взял микрофон. -- Понял, Главный Охотник. Взлетные полосы открыты. Начинайте план "Альфа". Задайте им жару! Конец связи. Внизу, на аэродроме, на истребителях опускались фонари кабин, и каждый сержант, руководивший наземной командой, поднимал руку в знак готовности. Визг реактивных двигателей перерос в рев, и самолеты неуклюже покатились по рулежным дорожкам к взлетным, полосам. -- Где твое место по боевому расписанию, Майк? -- спросил Саймон. . -- В метеорологической обсерватории. -- Эдварде кивнул и направился к выходу. -- Желаю удачи, парни. На борту самолета раннего радиолокационного обнаружения "Сентри-2" операторы следили за тем, как к ним приближался широкий полукруг ярких точек. Около каждой точки виднелись три буквы "BGR", а также данные о курсе, высоте и скорости. Каждая точка представляла собой бомбардировщик советской морской авиации Ту-16 "бэджер". Всего их было двадцать четыре, они приближались к Кефлавику со скоростью шестьсот узлов. Сначала они летели на малой высоте ниже уровня горизонта самолета радиолокационного обнаружения Е-ЗА, но как только их обнаружили, начали быстро набирать высоту на расстоянии в двести миль. Такое поведение сразу позволило операторам заключить, что это вражеские самолеты. В этот момент в воздухе патрулировали четыре "игла", два из них рядом с самолетами АВАКС, но они находились недалеко от точки разворота, и у истребителей было слишком мало горючего, чтобы включить форсаж и устремиться на "бэджеров", поэтому они получили приказ атаковать приближающиеся русские бомбардировщики на скорости в шестьсот узлов, пока не обнаружили их на своих радиолокаторах. "Сентри-1", барражирующий у мыса Фонтур, доложил о чем-то более угрожающем. Сигналы, появившиеся на экранах его радиолокаторов, принадлежали сверхзвуковым бомбардировщикам Ту-22М "бэкфайер". Они приближались достаточно медленно, и операторы сделали вывод, что под крыльями у них максимальный груз ракет "воздух-земля". "Иглы", охраняющие "Сентри-1", тоже получили команду перехватить бомбардировщики. В сотне миль от них два F-15, находившиеся над Рейкьявиком, только что дозаправились от воздушного танкера и устремились на северо-восток со скоростью тысяча узлов. Тем временем остальные истребители эскадрильи продолжали взлетать. Радиолокационное изображение с обоих самолетов АВАКС передавалось по дискретному каналу в центр управления боевыми действиями Кефлавика, и потому наземный персонал мог следить за происходящим в воздухе. Теперь, когда истребители взлетали с аэродрома, обслуживающий персонал остальных самолетов, все еще находившихся на авиабазе, лихорадочно готовил к взлету свои "птички". За последний месяц они провели восемь таких учений. Некоторые экипажи спали в своих самолетах. Некоторые -- были вызваны из общежитии, которые находились в четырехстах ярдах от стоянки. Самолеты, только что вернувшиеся после патрулирования, были заправлены и подготовлены к взлету наземными командами. Морские пехотинцы и солдаты роты охраны ВВС, отсутствовавшие на своих постах, немедленно прибыли на аэродром. То, что налет произошел именно в это время суток, оказалось очень удачным. На базе находилась всего горстка гражданского персонала, и движение гражданских авиалайнеров практически прекратилось. С другой стороны, военный персонал, обслуживающий базу в Кефлавике, нес удвоенные по продолжительности смены в течение целой недели, и все смертельно устали. Все, что можно было сделать при обычных обстоятельствах за пять минут, теперь делалось за семь или восемь. Эдварде вернулся в свою метеорологическую обсерваторию и надел маскировочную куртку, кевларовый жилет и шлем, как у "фрицев". Место его пребывания во время тревоги -- он никак не мог заставить себя называть обсерваторию боевым постом -- находилось здесь. Какой это боевой пост, подумал он, будто кому-то во время боя даже смертоносный прогноз погоды может помочь против бомбардировщиков! Эдварде знал, что в морской службе должен быть план для чего угодно. План должен быть, хотя он вовсе может не быть разумным. Он спустился в центр управления воздушными операциями. -- Вижу запуск ракет с "бандита-8" -- отделилась одна -- нет, две "птички". Компьютер определил, что это АС-4 -- "воздух-земля", -- глядя на экран монитора, доложил диспетчер на борту "сентри". Старший офицер тут же связался по радио с Кефлавиком. Лихтеровоз "Юлиус Фучик" В двадцати милях к юго-востоку от Кефлавика на мнимом "Докторе Лайксе" тоже кипела лихорадочная деятельность. Как только эскадрилья советских бомбардировщиков выпускала свои ракеты "воздух-земля", ее командир тут же передавал заранее согласованный сигнал, который принимали на "Фучике". Его время пришло. -- Лево руля, -- скомандовал капитан Харин. -- Развернуться носом к ветру. Целый полк солдат воздушно-десантной дивизии, большинство из которых в течение двух недель страдали от морской болезни на борту огромного океанского лихтеровоза, чистили, проверяли и заряжали свое оружие. Увеличенная команда "Юлиуса Фучика" спешно снимала прикрытие с находившихся на корме "барж" -- оно скрывало четыре десантных корабля на воздушной подушке типа "лебедь". Экипаж каждого из них, состоящий из шести человек, снял чехлы с впускных труб, подающих воздух к двигателям, за которыми матросы особенно заботливо ухаживали почти целый месяц. Проверив готовность каждого десантного корабля, они дали сигнал своим командирам. На двух кораблях, расположенных ближе к корме, запустили двигатели. По команде старпома, который стоял у щита управления кормового подъемника, в каждом из десантных кораблей разместилась пехотная рота в составе восьмидесяти пяти человек, усиленная минометным взводом. Рев двигателей десантных кораблей усилился, они приподнялись на воздушных подушках над палубой, и лебедки переместили их на площадку грузового лифта, используемого для подъема и спуска барж и образующего кормовую часть "Юлиуса Фучика". На все это ушло всего четыре минуты. -- Спускайте, -- распорядился старпом. Механики, управлявшие лебедками, опустили лифт к поверхности моря. Четырехфутовые волны разбивались о корму корабля. Когда подъемник сравнялся с поверхностью моря, командиры сначала первого, а затем второго "лебедя" увеличили обороты двигателей, и десантные корабли соскользнули на воду. Тут же лифт поднялся к верхней палубе за следующей парой десантных кораблей, а первая пара пока описывала круги вокруг своего корабля-матки. Еще через пять минут четыре десантных корабля по два в ряд устремились к полуострову Кефлавик. "Фучик" продолжил поворот и лег курсом на север, чтобы сделать переправу остальных десантных кораблей более короткой. По периметру его верхней открытой палубы стояли солдаты, вооруженные переносными ракетными установками "земля-воздух" и пулеметами. Генерал Андреев оставался на мостике, понимая, что именно отсюда следует руководить своими солдатами, хотя он испытывал желание лично вести десант в атаку на американскую базу. Кефлавик, Исландия -- .. Центр управления Кефлавика, "бандиты" поворачивают обратно после запуска своих ракет "воздух-земля". По нашим оценкам, каждый самолет выпустил по две "птички". К вам приближаются пятьдесят -- точнее, пятьдесят шесть -- ракетных снарядов, и готовится запуск других. Правда, за второй волной бомбардировщиков уже никого нет. Повторяю, за бомбардировщиками никого нет. Во всяком случае парашютистов мы не видим. Соберитесь с мужеством, парни, к вам приближаются пятьдесят шесть ракет, -- услышал Эдварде, входя в центр управления воздушными операциями. -- По крайней мере на них нет ядерных боеголовок, -- произнес капитан. -- Едва ли не сотня ракет -- их хватит и без ядерных боеголовок! -- проворчал другой офицер. Через плечо одного из операторов Эдварде посмотрел на экран радиолокатора. Изображение удивительно напоминало видеоигру. Большие медленно движущиеся точки представляли собой бомбардировщики. Точки поменьше, мчащиеся с огромной скоростью, были ракетами. Скорость их составляла два Маха. -- Попал! -- торжествующе воскликнул оператор. "Игл", находившийся ближе других к бомбардировщикам, оказался наконец в пределах радиуса действия и взорвал ракетой "спэрроу" один из "бэджеров", но это произошло через десять секунд после того, как советский бомбардировщик успел запустить свои ракеты класса "воздух-земля". Ведомый первого истребителя выпустил ракеты в другой бомбардировщик. Воздушная атака хорошо продумана, заметил про себя Эдварде. Советские бомбардировщики совершили налет по всему северному побережью на большом расстоянии один от другого, поэтому каждый американский истребитель мог атаковать лишь один, максимум два самолета. Это походило почти на... -- Кому-нибудь пришло в голову проверить цель этого налета? -- спросил он. -- Что вы хотите этим сказать? -- обернулся капитан. -- Почему вы не на своем боевом посту? Эдварде не обратил внимания на вопрос, как не относящийся к делу. -- Вам не кажется, что они пытаются как бы отвлечь на себя наши истребители? -- Слишком дорогая приманка. -- Капитан отмахнулся от такой мысли. -- Вы имеете в виду, что они запустили свои ракеты с излишне большого расстояния? Может быть, у них просто недостаточно топлива, чтобы подлететь поближе. Дело в том, что ракеты -- первые из них -- на расстоянии десяти минут лета от цели, а последний залп достигнет нас через пять-семь минут. И мы бессильны что-либо предпринять. -- Это верно, -- кивнул Эдварде. Метеорологическая обсерватория и центр управления воздушными операциями размещались в хлипком каркасном двухэтажном здании, которое сотрясал всякий сильный порыв ветра. Лейтенант достал из кармана пластинку жевательной резинки и сунул ее в рот. Через десять минут сотня ракетных снарядов, каждый с зарядом в тонну взрывчатого вещества -- а может, и ядерной боеголовкой, -- обрушится на авиабазу. Наибольшей опасности подвергнется персонал, находящийся на аэродроме -- это техники и наземные команды, готовящие свои самолеты к немедленному взлету. Эдварде сознавал, что ему оставалось только одно -- никому не мешать. Это внушало чувство какого-то стыда. Страх, ощущаемый вместе со вкусом мяты, заставлял стыдиться еще больше. Теперь все "иглы" были в воздухе и мчались на север. Последние "бэкфайеры" только что осуществили запуск ракет и на полной скорости разворачивались обратно, на северо-восток. Преследующие их со скоростью тысяча двести узлов "иглы" пытались догнать уходящие бомбардировщики. Три перехватчика сумели выпустить ракеты, они сбили два "бэкфайера" {"Бэкфайер" (обратная вспышка, встречный огонь -- англ.) -- советский сверхзвуковой бомбардировщик Ту-22М с изменяемой геометрией крыла.} Ту-22М и повредили третий. Командир экипажа "Сентри-1" заметил, что истребители, только что взлетевшие с аэродрома, не смогут уже догнать их, и выругал себя за то, что не послал "иглы" за устаревшими, менее скоростными "бэджерами". Некоторых из них истреб