ел сделать, -- схватил ручной пулемет и выпустил очередь по самолету. Четыре бомбы упали в нескольких метрах от его бронетранспортера. Осколки прошили тонкую броню и убили всех, кто находились внутри, еще до того, как взорвался топливный бак, и к небу поднялся еще один огненный столб, осветивший окружающую местность. Подводный ракетоносец ВМС США "Чикаго" Субмарина медленно приближалась к поверхности, описывая круги, чтобы дать возможность акустикам проверить, нет ли поблизости противника. Наконец ракетоносец поднялся из глубины, и над морской поверхностью выдвинулись антенны. До сих пор им не слишком везло, решил Макафферти, поэтому не стоит рисковать. Как только подлодка выровнялась под поверхностью моря, выдвинувшаяся широкодиапазонная антенна начала прощупывать эфир над волнами в поисках вражеского электронного излучения. Затем поднялся поисковый перископ. Капитан быстро осмотрел небо, затем морскую поверхность. Его помощник пристально следил за экраном телевизора, проверяя наблюдения капитана. Все казалось в порядке. Волнение было умеренным, волны не превышали пяти футов, а по ясному голубому небу, предвещая хорошую погоду, плыли кучевые облака. В общем, прекрасный день. Если не принимать во внимание, что идет война. -- О'кей, принимайтесь за передачу, -- скомандовал Макафферти. Он не отрывал глаз от перископа, постоянно поворачивая его, наклоняя объектив то вверх -- не приближаются ли вражеские самолеты, то вниз -- осматривая горизонт в поисках кораблей противника. Старшина-радист выдвинул антенну УВЧ, и в радиорубке, расположенной за центром управления боевыми действиями, ближе к корме, на дисплее зажглась надпись: "можно начинать передачу". Им приказали подняться на поверхность сигналом, который передали на исключительно низкой частоте, его предварили их позывные: QZB. Радист включил передатчик, передал свои позывные QZB на УКВ по системе спутниковой связи и стал ждать ответа. Ничего. Он недоуменно посмотрел на своего соседа и снова послал позывные. И опять от спутника не последовало ответа. Старшина глубоко вздохнул и передал позывные в третий раз. Через две секунды принтер, расположенный в кормовом углу рубки, начал стучать, передавая зашифрованный ответ. Офицер связи ввел полученное сообщение в дешифровальное устройство, и на другом принтере появился расшифрованный текст: СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО ОТ: КОМАНДУЮЩЕГО ПОДВОДНЫМИ СИЛАМИ АТЛАНТИЧЕСКОГО ФЛОТА АДРЕСАТ: "ЧИКАГО" 1. СООБЩАЕМ, ЧТО КРУПНОЕ ДЕСАНТНОЕ СОЕДИНЕНИЕ СОВЕТСКОГО ФЛОТА ВЫШЛО ИЗ КОЛЬСКОГО ЗАЛИВА В 11.50 ПО ГРИНВИЧУ 19 ИЮНЯ. СОСТАВ СОЕДИНЕНИЯ: БОЛЕЕ 10 ДЕСАНТНЫХ СУДОВ В СОПРОВОЖДЕНИИ БОЛЕЕ 15 БОЕВЫХ КОРАБЛЕЙ ОХРАНЕНИЯ, ВКЛЮЧАЯ "КИРОВ", "КИЕВ". СОЕДИНЕНИЕ СОПРОВОЖДАЕТ ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ, ПОВТОРЯЮ, ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ КОЛИЧЕСТВО ПРОТИВОЛОДОЧНЫХ САМОЛЕТОВ. ПОЛАГАЕМ ТАКЖЕ, ЕГО СОПРОВОЖДАЮТ И ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ. СОЕДИНЕНИЕ ДВИЖЕТСЯ НА ЗАПАД С БОЛЬШОЙ СКОРОСТЬЮ. 2. ВАМ ПОРУЧАЕТСЯ ВЫЯСНИТЬ, НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЦЕЛЬЮ ДЕСАНТНОГО СОЕДИНЕНИЯ ПОРТ БУДЕ. 3. НАПРАВЛЯЙТЕСЬ С МАКСИМАЛЬНОЙ СКОРОСТЬЮ К ТОЧКЕ С КООРДИНАТАМИ 70 С.Ш. 16 В.Д. 4. АТАКУЙТЕ И УНИЧТОЖЬТЕ. ЕСЛИ ВОЗМОЖНО, ДОЛОЖИТЕ О КОНТАКТЕ ДО НАЧАЛА АТАКИ. В ТОМ РАЙОНЕ НАХОДЯТСЯ ДРУГИЕ ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ НАТО. ПОДДЕРЖКА С ВОЗДУХА ВОЗМОЖНА, НО МАЛОВЕРОЯТНА, ПОВТОРЯЮ, МАЛОВЕРОЯТНА В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ. 5. СООБЩИМ БОЛЕЕ ТОЧНЫЕ КООРДИНАТЫ ЭТОГО СОЕДИНЕНИЯ, КАК ТОЛЬКО ПРЕДСТАВИТСЯ ВОЗМОЖНОСТЬ. Макафферти прочитал радиограмму молча и затем передал ее штурману. -- Сколько времени потребуется на переход до этой точки при пятнадцати узлах? -- Примерно одиннадцать часов. -- Штурман взял измерительный циркуль и смерил расстояние на карте. -- Если только они не летят по воздуху, мы будет там задолго до них. -- Джо? -- Капитан посмотрел на своего помощника. -- Звучит привлекательно. Прямо на стосаженной изобате, причем водные условия там немного сложноваты, поскольку близко подходит Гольфстрим, а из фиордов вытекает пресная вода. Они не решатся подходить слишком близко к берегу, опасаясь норвежских дизельных лодок, и не будут уходить далеко в море, опасаясь атомных субмарин НАТО. Мое мнение -- они выйдут прямо на нас. -- О'кей, опускаемся на девятьсот футов, курс на восток. Отбой боевой тревоги. Пусть все пообедают и хорошенько отдохнут. Через десять минут "Чикаго" следовал по курсу ноль-восемь-один, двигаясь со скоростью пятнадцать узлов. Глубоко, однако в относительно теплой воде океанского течения, берущего начало в Мексиканском заливе и доходящего до самого Баренцева моря, подводная лодка находилась в условиях, когда надводные корабли практически не могли ее обнаружить. Давление воды исключался кавитационные шумы. Двигатели гнали субмарину вперед, используя лишь часть полной мощности, поэтому не было нужды в работе водных насосов -- вода в реакторе циркулировала сама по себе, под воздействием конвекции. Таким образом исключался главный источник шума. "Чикаго" находился в своей стихии -- бесшумная тень, скользящая в черной воде. Макафферти заметил, что настроение команды изменилось. Теперь у них была цель. Опасная операция, но именно для этого они и готовились. Приказы исполнялись спокойно и четко. В кают-компании его офицеры еще раз повторили процедуру слежения и атаки, которую они уже давно запомнили наизусть, и смоделировали на компьютере пару упражнений. Осмотрели навигационные карты, чтобы выявлять места с особенно плохими акустическими условиями, где можно скрыться. В торпедном отделении на две палубы ниже центра боевых действий матросы провели электронную проверку "рыб", Mk-48, окрашенных в зеленый цвет, и ракет "гарпун" в их белых кожухах. В одной "рыбе" обнаружили неисправность, и пара торпедистов немедленно вскрыла смотровой люк, чтобы устранить ее. Аналогичным образом проверили ракеты "гарпун", которые размещались в своих вертикальных пусковых трубах в носовой части ракетоносца. В заключение группа специалистов по системам вооружения провела имитацию атаки, пользуясь моделирующим устройством Mk-117, чтобы удостовериться, что все в полном порядке. Через два часа было установлено, что все системы на борту субмарины функционируют в пределах, предписанных правилами эксплуатации. Члены команды обменивались улыбками. В конце концов, рассуждали они, кто виноват в том, что им до сих пор не попалось русских, у которых хватило бы ума пойти на бой с ними, правда? Всего несколько дней назад они едва не высадились на русский берег, и их не сумели обнаружить! Да, старику не откажешь в опыте, верно? Фрегат ВМС США "Фаррис" Обстановка во время ужина была, мягко говоря, натянутой. Три русских офицера сидели в конце стола, не обращая внимания на двух вооруженных часовых, стоявших в десяти футах от них, и кока, не скрывавшего большого кухонного ножа, который он сжимал в руке. Офицеров обслуживал молодой матрос, безбородый мальчишка лет семнадцати, который с угрюмым видом накладывал русским офицерам салат. -- Итак, -- приветливо произнес Моррис, -- кто-нибудь из вас говорит по-английски? -- Я говорю, -- отозвался один из русских. -- Капитан попросил меня поблагодарить вас за то, что вы спасли наших людей. -- Передайте своего капитану, что у войны есть определенные законы и такие же законы есть у моря. Прошу вас также сообщить ему, что он проявил поразительное мастерство в сближении с целью. -- Моррис полил свой салат соусом "Тысяча островов", ожидая, когда офицер закончит перевод. Американские офицеры внимательно следили за своими гостями. Моррис старался не смотреть в их сторону. Его замечание произвело желаемое впечатление. Офицеры на противоположном конце стола обменивались взглядами. -- Мой капитан спрашивает, как вам удалось обнаружить его. Мы -- как это у вас говорится? -- улизнули от ваших вертолетов, верно? -- Да, улизнули, -- согласился Моррис. -- Мы не сразу поняли ваши действия. -- Тогда как вы нашли нас? -- Я знал, что до этого вас атаковал наш "Орион" и что вам пришлось развить большую скорость, чтобы догнать нас. Оказалось нетрудно предсказать курс вашей атаки. Русский недоуменно покачал головой: -- Какой атаки? Какой самолет нападал на нас? -- Он повернулся к командиру русской подводной лодки и стал быстро говорить. Значит, если он говорит правду, подумал Моррис, где-то здесь еще одна "чарли". Нам нужно найти человека, знающего русский, чтобы он мог поговорить с матросами, размещенными в кубрике. Черт побери, почему у меня нет человека, говорящего по-русски? -- Мой капитан говорит, что вы ошибаетесь. Вы впервые установили контакт с нами с помощью вертолетов. Мы не ожидали, что поблизости окажется ваш корабль. Это ваша новая тактика? -- Нет, мы отрабатывали ее в течение нескольких лет. -- Как же тогда вам удалось нас обнаружить? -- Вы знаете, что такое буксируемые пассивные датчики? Сначала мы обнаружили вас с помощью этих датчиков, примерно за три часа до того, как выстрелили в вас. Русский офицер широко открыл глаза от удивления: -- Неужели у вас такой хороший гидролокатор? -- Иногда он действует исключительно удачно. -- После того как эта фраза была переведена, русский капитан что-то резко скомандовал, и разговор прекратился. Моррис не знал, успели ли его радисты установить в помещениях, где разместили русских, подслушивающие устройства. Может быть, во время разговоров между собой они скажут что-то полезное для разведки флота. До тех пор, пока этого не случится, он будет заботиться о том, чтобы у них были хорошие условия. -- Какое питание на советской подводной лодке? -- Похуже, чем у вас, -- ответил русский штурман, посоветовавшись со своим капитаном. -- Мы питаемся неплохо, но не так, как здесь. Едим другую пищу. Больше рыбы, меньше мяса. Пьем чай, а не кофе. Эд Моррис заметил, что военнопленные офицеры очищали тарелки с завидным аппетитом. Даже наши подводники не получают достаточного количества свежих овощей, напомнил он себе. В кают-компанию вошел матрос и остановился у двери. Это был старший радист фрегата. Моррис жестом подозвал его к себе. Матрос передал капитану бланк радиограммы. "СПЕЦИАЛЬНАЯ РАБОТА ЗАКОНЧЕНА", -- гласил текст, и Моррис обратил внимание, что радист потратил время на то, чтобы отпечатать его на обычном бланке радиограммы, дабы никто не заподозрил, что это может значить. Итак, во всех кубриках и каютах, где размещены русские, установлены подслушивающие устройства. Моррис кивком отпустил радиста и положил бланк в карман. Его боцман чудесным образом сумел раздобыть пару бутылок ирландского виски -- наверно, из старшинской кают-компании, но Моррис не стал расспрашивать об источнике такой роскоши, -- и сегодня вечером их передадут русским. Капитан надеялся, что алкоголь развяжет им языки. Глава 24 Изнасилование Фрегат ВМС США "Фаррис" Моррис не помахал рукой низко летящему самолету, хотя ему хотелось этого. Появление французского патрульного самолета означало, что отныне они находятся в пределах дальности действия воздушного прикрытия самолетов, базирующихся на береговых аэродромах. Теперь только очень смелый командир советской субмарины захочет заниматься играми в этом районе, где завеса французских дизельных подводных лодок в нескольких милях к северу от путей американских конвоев и несколько самолетов противолодочной обороны образовывали трехцветный зонтик над конвоем. Французы также прислали вертолет, чтобы забрать захваченных в плен русских подводников. Их доставят в Брест, где они подвергнутся допросу со стороны разведслужб НАТО. Моррис не завидовал русским. Они будут находиться у французов, а он не сомневался, что французский военно-морской флот в отвратительном настроении после потери одного из своих авианосцев. С вертолетом он также послал магнитофонные записи разговоров, которые вели русские. Они разговаривали между собой, выпив виски, присланного им из старшинской кают-компании, и не исключено, что из их шепота можно будет почерпнуть что-то ценное. Теперь следовало передать уцелевшие транспортные суда под охрану смешанного французско-британского сопровождения и эскортировать сорок торговых судов, направляющихся в Америку. Моррис стоял на крыле мостика, почти каждые пять минут оглядываясь на силуэты двух половин и одной целой подводных лодок, нарисованных боцманом на обеих сторонах рулевой рубки. "Уж лучше сделать так, чем какой-нибудь кретин, оказавшись по ошибке на другой стороне, не увидит их", -- с полной серьезностью заметил боцман. Их тактика противолодочной борьбы оказалась достаточно успешной. "Фаррис", находившийся впереди противолодочного патруля, вместе с "орионами" сумел перехватить все, кроме одной, русские подводные лодки, осмелившиеся напасть на конвой. В прошлом к этому относились с большим скептицизмом, но тактика оправдала себя. Моррис надеялся, что в будущем они еще больше усовершенствуют ее. Он знал, что ситуация теперь усложнится. За то время, которое понадобилось на проводку первого конвоя в Европу, Советы сумели направить против него только малую часть своих субмарин. Сейчас их подводные лодки идут через Датский пролив. Подводные силы НАТО пытаются перекрыть этот проход, но теперь, когда оборонительной линии не существует и некому навести их на цель, ни они, ни "орионы" не смогут стать надежной преградой. Да, им удастся потопить несколько советских субмарин, но окажется ли этого достаточно? Насколько возрастет опасность для конвоев на этой неделе? Моррис узнает об этом после возвращения в Америку, причем на этот раз к расстоянию, которое предстоит пройти конвою, прибавится более пятисот миль из-за более южного курса -- отчасти из-за "бэкфайеров", Ту-22М, но главным образом для того, чтобы рассредоточить суда и тем самым затруднить действия советских подлодок. Приходится бороться с двумя опасностями, а его корабль оборудован для борьбы лишь с одной. За время перехода они потеряли треть транспортных судов, главным образом в результате налетов авиации. Сумеют ли они выдержать такие потери? Моррис подумал о моральном состоянии экипажей транспортных судов. Фрегат приблизился к конвою, и теперь он видел самую северную колонну транспортных судов. Большой лихтеровоз на горизонте сигналил "Фаррису" своим прожектором. Моррис поднес к глазам бинокль и начал читать сообщение, передаваемое азбукой Морзе: НЕ ЗА ЧТО ВАС БЛАГОДАРИТЬ ВОЕННО-МОРСКОЙ ФЛОТ. Ну что же, вот и ответ на один из вопросов. Подводный ракетоносец ВМС США "Чикаго" -- Итак, вот они, -- произнес Макафферти. След на экране казался почти белым, сплошной шум в широком диапазоне, пеленг три-два-девять. Это могло быть только советское соединение, направляющееся в Буде. -- На каком они расстоянии от нас? -- спросил капитан. -- По крайней мере в двух зонах конвергенции, шкипер, может быть, в трех. Интенсивность поступающих сигналов увеличилась всего четыре минуты назад. -- Вы можете подсчитать число оборотов винтов на любом из них? -- Нет, сэр. -- Акустик покачал головой. -- Пока мы слышим массу сливающихся вместе шумов. Мы пытались выделить несколько отдельных частот, но нам не удалось даже это. Может быть, удастся в дальнейшем, но пока это похоже на шум несущегося вперед стада. Макафферти кивнул. Третья зона конвергенции была в доброй сотне миль от "Чикаго". На таком расстоянии акустические сигналы утрачивали свою четкость до такой степени, что даже пеленг на цель оказывался весьма приблизительным. Русское соединение могло находиться на несколько градусов левее или правее от предполагаемого пеленга, а на таком расстоянии отклонение измерялось милями. Он вернулся в центр боевых действий. -- Отойдем на запад со скоростью двадцать узлов, -- скомандовал Макафферти. Такой Шаг был рискованным, хотя и не слишком. Заняв эту позицию, они оказались в необычайно благоприятных акустических условиях, а перемещение даже на небольшое расстояние угрожало временно утратить контакт с целью. С другой стороны, получение точных сведений о местоположении противника создаст гораздо более четкую тактическую картину, позволит подготовить надежный доклад о координатах приближающейся десантной группы, и он сможет передать эти сведения по УВЧ через спутник связи вдоль линии прямой видимости еще до того, как советское соединение окажется так близко, что возникнет опасность перехвата радиопередачи с борта подводной лодки. Ракетоносец мчался на запад, и Макафферти наблюдал за кривой на барабане батитермографа. Пока температура останется прежней, он будет находиться в хорошем акустическом канале. Температура не изменилась. Подводная лодка замедлила ход, и Макафферти вернулся в гидролокационный пост. -- О'кей, где они сейчас? -- Засек их! Вот здесь, на пеленге три-три-два. -- Помощник, определите координаты и подготовьте сообщение об установленном контакте. Через десять минут по спутниковой связи был отправлен доклад. Ответ, полученный "Чикаго", гласил: ПРИКАЗЫВАЮ АТАКОВАТЬ НАИБОЛЕЕ КРУПНЫЕ КОРАБЛИ. Исландия Ферма находилась в трех милях, к счастью, вниз по склону и по высокой грубой траве. Впервые посмотрев на дом в бинокль, Эдварде назвал его "пряничным домиком". Типичный исландский фермерский дом. Он имел белые оштукатуренные стены, укрепленные массивными деревянными балками, контрастирующие с белыми стенами красные полосы по краям и крутую крышу -- прямо как из сказок братьев Гримм. Находящиеся рядом амбары были обширными, но низкими, с крышами, крытыми дерном. В полумиле за домом на лугах возле речки паслись сотни крупных овец, странного в своих толстенных шубах вида; некоторые из них спали, лежа на траве. -- Здесь дорога кончается, -- заметил Эдварде, складывая карту. -- А нам нужна пища. Джентльмены, стоит попытаться, но будем приближаться к дому с максимальной осторожностью. Пойдем по вот этому оврагу справа, оставаясь вне видимости обитателей фермы, позади этого гребня, пока не окажемся в полумиле от нее. -- О'кей, сэр, -- согласился Смит. Они с трудом встали и снова надели снаряжение. Группа двигалась почти без остановок на протяжении двух с половиной дней, и теперь они находились в тридцати пяти милях к северо-востоку от Рейкьявика. Такая скорость ходьбы по дороге показалась бы весьма умеренной, однако при движении по пересеченной местности требовала невероятных усилий, особенно если принять во внимание, что все время приходилось быть настороже и прятаться при появлении вертолетов, патрулирующих район. Свои последние пайки они съели шесть часов назад. Прохладный воздух и физическое напряжение удивительно быстро истощали силы. И немудрено -- им приходилось пересекать и обходить вокруг бесчисленные сопки высотой по две тысячи футов, которые усеяли исландское побережье словно забор из штакетника. Их гнали вперед несколько соображений. Одним из них был страх, что советская дивизия, захватившая аэродромы, расширит периметр охраняемой зоны и захватит их в плен, а никого не прельщала подобная перспектива. Хуже этого был страх потерпеть неудачу. Перед ними была поставлена задача, и каждый из них относился к ее решению с особой строгостью. Наконец, чувство гордости. Эдварде понимал," что должен стать примером для своих людей, принцип, который он запомнил со времен учебы в Колорадо-Спрингс. Морские пехотинцы, в свою очередь, никак не могли допустить, чтобы этот "офицер с крылышками" был лучше их в действиях на земле. Таким образом, не осознавая особенно того, четверка приняла решение превзойти друг друга -- и все из-за гордыни. -- Скоро пойдет дождь, -- заметил сержант Смит. -- Да, было бы неплохо двигаться под его прикрытием, -- согласился Эдварде и снова сел. -- Подождем, когда он начнется. Господи, мне никогда в голову не приходило, что идти при дневном свете так чертовски трудно. И странно, что это проклятое солнце никогда не заходит. -- Нашли на что жаловаться, -- проворчал Смит. -- А вот у меня давно кончились сигареты. -- Как, снова дождь? -- недовольно произнес рядовой Гарсиа. -- Привыкайте к нему, -- посоветовал Эдварде. -- В июне здесь в среднем семнадцать дождливых дней, а пока они отстают от нормы. Почему, по-вашему, здесь такая высокая трава? -- Неужели вам здесь нравится? -- Гарсиа настолько изумили слова лейтенанта, что он даже забыл прибавить "сэр". Исландия слишком отличалась от Пуэрто-Рико. -- Мой отец был рыбаком, ловил омаров у Ист-Пойнта в штате Мэн. Еще совсем мальчишкой я ходил с ним в море при всякой возможности, и погода там ничем не отличалась от здешней. -- Что мы будем делать, когда подойдем к дому, сэр? -- спросил Смит, возвращая их на землю. -- Попросим пищу... -- Попросим? -- удивился Гарсиа. -- Вот именно. И расплатимся наличными, причем с улыбкой. А потом скажем: "Спасибо, сэр", -- подчеркнул Эдварде. -- Не забывайте о вежливости, парни, если не хотите, чтобы хозяин дома позвонил Ивану через десять минут после того, как мы уйдем. -- Он посмотрел на солдат и увидел, что они все поняли и сразу отрезвели. Закапал дождь. Через две минуты он лил, как из ведра, и видимость сократилась до нескольких сотен ярдов. Эдварде с трудом встал, морские пехотинцы последовали его примеру, и они направились вниз по склону холма. Солнце, скрытое за облаками, опустилось на северо-востоке и соскользнуло за холм. Холм -- поскольку им, вероятно, придется взбираться на него на следующий день, они мысленно называли его горой -- имел название на карте, но никто из них не мог его произнести. Когда до коттеджа оставалось четверть мили, совсем стемнело, и из-за дождя видимость уменьшилась ярдов до восьмидесяти. -- Подъезжает машина, -- произнес Смит, первым заметивший свет фар. Все четверо упали на землю и инстинктивно направили автоматы в сторону приближающихся точек. -- Успокойтесь, парни. Там проселочная дорога отходит в сторону от шоссе, и эта машина скорее всего.., черт побери! -- выругался Эдварде. Фары очертили длинную дугу, и было видно, что машина миновала поворот на прибрежное шоссе. Теперь она ехала по грунтовой дороге к дому. Что это? Легковой автомобиль или грузовик с включенными габаритными огнями? -- Рассредоточиться и быть настороже, -- скомандовал Смит. Сам сержант остался с Эдвардсом, а два рядовых отползли ярдов на пятьдесят вниз по склону холма. Эдварде лежал, распластавшись на мокрой траве, он уперся локтями в землю и держал бинокль у глаз. Он был уверен что их вряд ли можно заметить. Камуфляж морских пехотинцев делал их почти невидимыми даже при дневном свете, если они не двигались быстро. В темноте они казались просто призрачными тенями. -- Похоже на полноприводной пикап, что-то вроде этого. Фары высоко над землей и слишком далеко разбрасывают лучи, так что это вряд ли грузовик, -- размышлял вслух лейтенант. Фары приближались прямо к дому -- медленно, очень медленно, -- и машина остановилась. Дверцы открылись, из машины вышли люди, и один прошел перед фарами, прежде чем они погасли. -- Проклятье! -- проворчал Смит. -- Да, похоже, там четыре или пять Иванов. Позовите сюда Роджерса и Гарсиа, сержант. -- Слушаюсь. Эдварде не сводил бинокля с дома. В нем не было электрического освещения. Он догадался, что электричество поступало в дом из Ар-туна, а подстанцию бомбы на его глазах смели с лица земли. Правда, внутри было какое-то освещение -- свечи или керосиновая лампа. Совсем как дома, подумал лейтенант; у нас тоже электричество отключалось довольно часто из-за северных штормов или обледеневших проводов. Люди внутри дома спят, наверно. Работяги-фермеры рано ложатся и рано встают -- сельская работа выматывает физически и морально, подумал он. Эдварде наблюдал в бинокль за тем, как русские -- он насчитал пятерых -- обошли дом. Как разбойники, подумал лейтенант. Словно ищут.., нас? Нет. Если бы они искали нас, в этом вездеходе было бы не пять солдат, а больше. Интересно. Должно быть, собираются ограбить -- но что, если... Господи, мы знаем, что в этом доме кто-то живет, ведь кто-то зажег свет. Так что собираются предпринять русские? -- Что там происходит, сэр? -- спросил Смит. -- Похоже, что приехало пятеро русских. Они ходят вокруг дома и заглядывают в окна. Вот один только что выбил сапогом дверь! Мне не нравится все это, парни, я... Пронзительный женский крик подтвердил его подозрения. Вопль прорезал пелену дождя, и от ужаса в нем они тоже похолодели. -- Парни, подойдем поближе. Держимся рядом друг с другом и будем настороже. -- А почему мы идем к дому, сэр? -- резко бросил Смит. -- Потому что я отдал такой приказ. -- Эдварде убрал бинокль. -- Следуйте за мной. Внутри зажегся еще один огонек и начал двигаться по дому. Эдварде шел быстро, пригнувшись, испытывая боль в спине. Через пару минут он стоял уже в нескольких ярдах от подъехавшего к дому вездехода -- всего в двадцати ярдах от входной двери. -- Сэр, вы ведете себя неосторожно, -- предостерег его Смит. -- Да, пожалуй, но и они тоже. Готов поспорить... Послышался звон разбитого стекла. В полумраке прогремел выстрел. Раздался леденящий кровь крик, затем второй выстрел и третий. И снова крик. -- Что там за чертовщина? -- прохрипел Гарсиа. Раздалась резкая команда на русском языке. Дверь распахнулась, и из дома вышли четверо солдат. Они о чем-то поговорили, разделились на пары, отошли влево и вправо к боковым окнам, остановились у них и стали смотреть внутрь. Из дома снова донесся крик, и теперь стало совершенно очевидно, что там происходит. -- Ублюдки, -- прошептал Смит. -- Да, -- согласился Эдварде. -- Давайте отойдем и обсудим ситуацию. -- Четверо американцев неслышно отошли ярдов на пятьдесят и склонились друг к другу. -- Думаю, надо что-то предпринять. Есть возражения? -- спросил Эдварде. Смит молча кивнул, с интересом наблюдая за тем, как изменилось поведение лейтенанта. -- О'кей, будем действовать неспеша, не допуская ни малейших ошибок. Смит, вы идете со мной, и мы обойдем дом слева. Гарсиа и Роджерс обойдут его справа. Обходите подальше и действуйте осторожно. Десять минут. Сумеете захватить их живыми -- хорошо. Если нет -- действуйте ножами. Постараемся не поднимать шума. Но если придется стрелять, позаботьтесь о том, чтобы прикончить их первой же очередью. Понятно? -- Эдварде оглянулся вокруг, чтобы убедиться, что русских больше нет. Затем четверка сняла вещмешки, сверила часы и поползла по мокрой траве. Снова послышался крик, затем наступило молчание. Эдварде был рад этому -- крики отвлекали его. Передвижение ползком было медленным и утомительным, особенно уставали руки. Эдварде и Смит описали широкий полукруг, обогнув трактор и другой сельскохозяйственный инвентарь. Когда они снова увидели дом, на их стороне стоял всего один солдат. Куда делся второй? -- спросил себя лейтенант. Что же теперь предпринять? Нужно придерживаться первоначального плана. Сейчас все зависит только от тебя. -- Прикройте меня. Смит был потрясен. -- Позвольте мне, сэр, я... -- Прикройте меня, -- прошептал Эдварде. Он положил на траву свой автомат и достал из ножен боевой нож. Русский солдат сам облегчил его задачу -- он стоял на носках, поглощенный происходящим внутри дома. В девяти футах от него Эдварде встал, выпрямился и начал осторожно, шаг за шагом, приближаться. Только сейчас он заметил, что русский на целую голову выше его -- как захватишь такого гиганта живым? Этого и не потребовалось. Внутри, очевидно, наступил перерыв. Русский солдат согнулся и сунул руку в карман за пачкой сигарет, затем чуть повернулся, чтобы закурить от зажженной спички. Уголком глаза он заметил американца, и Эдварде бросился вперед, держа нож в вытянутой руке. Лезвие ножа вонзилось в горло солдата, он попытался закричать, но Эдварде повалил его на землю, зажал рот ладонью и снова вонзил нож. Лейтенант повернул голову солдата в одну сторону, нож -- в другую, лезвие заскрежетало по чему-то твердому, и жертва замерла. Эдварде не испытывал никаких чувств, его эмоции захлебнулись в выбросе адреналина. Он вытер нож о брюки русского, встал на труп и заглянул в окно. От увиденного перехватило дыхание. -- Эй, парни! -- прошептал Гарсиа. Русские обернулись на пару направленных на них автоматов. Сами солдаты оставили свое оружие внутри вездехода. Гарсиа показал стволом автомата на землю, и русские послушно легли, широко расставив руки и ноги. Роджерс обыскал их, не нашел оружия и обогнул дом, чтобы доложить лейтенанту. -- Взяли обоих живыми, сэр, -- произнес он и с удивлением увидим, что у хилого лейтенанта руки в крови. -- Иду внутрь дома, -- сказал Эдварде, обращаясь к Смиту. Сержант поспешно кивнул. -- Я прикрою вас отсюда. Роджерс, прикрой лейтенанта внутри. Эдварде вошел через полуоткрытую дверь. Прихожая была пустой и темной. Из-за угла доносилось тяжелое дыхание и виднелся тусклый свет. Эдварде подошел к углу, обогнул его и столкнулся лицом к лицу с русским, только начавшим расстегивать брюки. Времени для раздумий не было. Лейтенант бросился вперед, вонзил нож русскому под ребра, правой рукой повернул рукоятку с латунным набалдашником, загоняя лезвие как можно глубже. Солдат закричал и приподнялся на носки, прежде чем опрокинуться на спину, пытаясь освободиться от ножа. Эдварде выдернул нож и вонзил его снова, упав на русского в позе, как-то странно напоминающей сексуальную. Десантник пытался руками оттолкнуть лейтенанта, но Эдварде чувствовал, как сила покидает их. Он вытащил нож и снова вонзил его, на этот раз в грудь. Лейтенант скорее почувствовал, чем увидел, как по лицу пробежала тень, он поднял голову: на него спотыкаясь двигался офицер с пистолетом в руке, и в следующее мгновение в комнате прогремела очередь. -- Не двигайся, падло! -- крикнул Роджерс, направив дуло своего М-16 в грудь русского. В ушах звенело от грохота короткой очереди. -- Вы в порядке, шкипер? -- Эдварде заметил, что его впервые назвали так. -- Да. -- Эдварде встал и пропустил вперед Роджерса, дулом своего автомата теснившего русского назад. Тот ниже пояса был голым, его брюки сползли на лодыжки, и он мог передвигаться только маленькими шажками. Лейтенант поднял пистолет, брошенный русским на пол, и посмотрел на солдата, которого только что убил, -- да, сомневаться в его смерти не приходилось. Славянские черты лица искажала гримаса боли и изумления, рубашка была залита кровью. В глазах не осталось жизни -- они казались мраморными. -- Как вы себя чувствуете, мэм? -- спросил Роджерс, на мгновение обернувшись. Эдварде во второй раз увидел девушку, распростертую на деревянном полу. Прелестную девушку. Разорванная ночная рубашка едва закрывала одну грудь, а все ее остальное бледное тело уже в кровоподтеках и ссадинах было открыто для мужских взглядов. В кухне, позади нее, Эдварде увидел неподвижные ноги другой женщины. Он вошел в комнату рядом и обнаружил там мужчину и собаку, тоже убитых. На каждом теле в левой стороне груди виднелся маленький красный кружок. В комнату вошел Смит, огляделся по сторонам и посмотрел на Эдвардса. Оказывается, у этого щенка острые клыки. -- Пойду, проверю второй этаж. Выше голову, шкипер. Роджерс ударом ноги сбил русского на пол и прижал острие штыка к его спине. -- Только шевельнись, и я распорю тебя пополам, -- прошипел он. Эдварде склонился над белокурой девушкой. Ее лицо распухло от ударов по щекам, она тяжело и неровно дышала. На первый взгляд ей было не больше двадцати. Лейтенант оглянулся, сдернул скатерть со стола и накинул ее на девушку. -- Теперь с тобой все будет в порядке, крошка. Не расстраивайся, ты ведь осталась в живых и в безопасности. Все будет хорошо. Ее глаза смотрели, казалось, в разные стороны. Наконец они обрели осмысленное выражение, и взгляд девушки остановился на лице молодого лейтенанта. Эдварде содрогнулся от этого взгляда. Он осторожно прикоснулся ладонью к ее щеке. -- Давай вставай. Теперь тебя больше никто не тронет. -- Тело девушки начало сотрясаться с такой силой, что весь дом, казалось, трясется вместе с ней. Он помог ей встать и завернул в скатерть. -- Наверху все в порядке, сэр, -- доложил Смит, спустившийся с лестницы. В руке он держал халат. -- Наденьте его на девушку. С ней больше ничего не случилось? -- Убили мать и отца. И собаку. Думаю, после всего этого убили бы и ее. Давайте, сарж, организуйте здесь все. Обыщите русских, соберите продукты, вообще берите все, что может пригодиться. Нам нужно многое сделать -- и как можно быстрее. У нас есть аптечка первой помощи? -- Есть, шкипер. Вот. -- Смит бросил Эдвардсу пакет с бинтами и антисептическими средствами, затем вышел во двор, чтобы проверить, как дела у Гарсиа. -- Давайте поднимемся наверх, и я окажу вам первую помощь. -- Эдварде обнял левой рукой плечи девушки и помог подняться по крутым деревянным ступенькам. Его сердце разрывалось от жалости. У нее были голубые глаза, лишенные сейчас всякого выражения, но даже в эти минуты способные привлечь внимание любого мужчины. И они привлекли, с горечью подумал Эдварде. Девушка была всего на дюйм ниже его, ее кожа казалась бледной, почти прозрачной. Фигуру портил только несколько выдающийся вперед живот, и Майк понял, что это значит, потому что в остальном она была идеально сложена. Русский только что изнасиловал девушку, а впереди ее еще ожидала длинная ночь мучений, подумал Эдварде вне себя от ярости из-за того, что это отвратительное преступление снова вторглось в его жизнь. Наверху, у площадки винтовой лестницы, находилась маленькая комнатка. Девушка вошла в нее и села на узкую кровать. -- К-к-т-о?.. -- заикаясь, пробормотала она по-английски с заметным акцентом. -- Мы -- американцы, -- объяснил Эдварде. -- Нам удалось спастись из Кефлавика, когда там высадились русские. Как вас зовут? -- Вигдис Агустдоттир. -- Впервые в ее голосе появились признаки жизни. Вигдис, дочь Агусты, лежащей мертвой в кухне. Интересно, что значит имя Вигдис -- вряд ли оно достаточно красиво для такой прелестной девушки. Он поставил керосиновую лампу на ночной столик и разорвал пакет. Ссадину на челюсти Вигдис лейтенант протер дезинфицирующей жидкостью. Наверно, ей было больно, но девушка даже не поморщилась. Остальные повреждения на ее теле были главным образом следами ударов, может быть, на спине от деревянного пола остались царапины. Она отчаянно сопротивлялась, защищая себя, и русский нанес ей несколько сильных ударов. И уж, несомненно, она не была девственницей. Все могло быть гораздо хуже, но ярость Эдвардса не только не утихала, а продолжала расти. Надругаться над такой прелестной девушкой! Впрочем, он уже принял решение. -- Вы не можете оставаться здесь. Вам придется уйти с нами. -- Но... -- Мне очень жаль. Я понимаю ваши чувства -- то есть хочу сказать, что, когда русские напали на нас, я тоже потерял друзей. Это не такая тяжелая потеря, как смерть ваших матери и отца, но... -- Господи! У Эдвардса дрожали руки, он пытался найти слова утешения. -- Мне очень жаль, что мы не успели прибыть сюда раньше. -- Как любят говорить некоторые феминистки? Изнасилование это преступление, к которому прибегают все мужчины, чтобы подчинить себе всех женщин? Эдварде понял, что можно сделать что-то почти столь же утешительное. Он взял ее за руку; она не сопротивлялась. -- Нужно уходить отсюда. Мы доставим вас туда, куда вы пожелаете. У вас наверняка где-то есть родственники или друзья. Мы отведем вас к ним, и они позаботятся о вас. Но оставаться здесь вам нельзя. Если вы останетесь тут, вас обязательно убьют. Вы понимаете? Эдварде увидел в полумраке комнаты, как она кивнула головой. -- Да. А сейчас, пожалуйста.., пожалуйста, оставить меня одна. Я должна побыть немного одна. -- О'кей. -- Он снова прикоснулся к ее щеке. -- Если что-нибудь понадобится, зовите. -- Эдварде спустился вниз. Там уже распоряжался Смит. На коленях стояли трое русских, с завязанными глазами, кляпами во рту и связанными за спиной руками. Гарсиа охранял их. Роджерс был в кухне. Смит копался в куче вещей и документов, собранных на столе. -- Итак, что тут у нас? Смит посмотрел на офицера с чувством глубокого уважения. -- У нас, сэр, оказалось следующее: русский лейтенант с еще мокрым членом, мертвый сержант, мертвый рядовой и два живых. Вот что было в планшете у русского лейтенанта. Эдварде взял карту и развернул ее. -- Вот это да! -- с удовлетворением воскликнул он. Вся карта была испещрена массой пометок. -- Дальше -- у нас теперь еще один бинокль, рация -- жаль, что мы не можем пользоваться ею! Солдатские пайки. Внешне походят на дерьмо, но все-таки лучше чем ничего. Мы здорово провели эту операцию шкипер. Всего три выстрела -- и у нас пять русских. -- Что нам нужно захватить, Джим? -- Только продукты, сэр. То есть, можно, конечно, взять пару русских автоматов, это усилит наше вооружение, но мы и без того нагружены до предела... -- Кроме того, наша задача не в том, чтобы вести боевые действия, а в том, чтобы заниматься разведкой. -- Думаю, нам надо прихватить кое-что из одежды -- свитеры и тому подобное. Девушка пойдет с нами? -- Тут нет другого выхода. -- Да, это верно, -- согласился Смит. -- Надеюсь, она любит прогулки. Похоже, она в хорошей форме, вот только беременная. По-моему, на четвертом месяце. -- Беременна? -- обернулся Гарсиа. -- Изнасиловать беременную женщину?! -- Он пробормотал что-то по-испански. -- Они что-нибудь говорили? -- спросил Эдварде. -- Ни единого слова, сэр, -- ответил Гарсиа. -- Джим, сходите за девушкой и приведите ее вниз. Ее зовут Вигдис. Проявите побольше такта. -- Не беспокойтесь, сэр. -- Смит начал подниматься по лестнице. -- Кто из них лейтенант -- тот, у которого висит?.. -- Гарсиа кивнул; и Эдварде подошел к русскому офицеру. Ему пришлось снять у него повязку с глаз и вынуть кляп изо рта. Русскому было примерно столько же лет, сколько и Эдвардсу. Он был весь в поту. -- Говорите по-английски? Лейтенант покачал головой. -- Spreche Deutsch {Говорю по-немецки (нем.).}. Эдварде изучал немецкий в средней школе, но внезапно ему не захотелось говорить с этим человеком. Он уже принял решение убить его и не хотел говорить с тем, кого собирался лишить жизни, -- это могло лечь на его совесть тяжким грузом. Эдвардсу не хотелось, чтобы совесть беспокоила его. Но в течение пары минут он смотрел на русского офицера, пытаясь понять, что за человек мог сделать то, что сделал этот русский. Американец ожидал увидеть в нем что-то чудовищное, но не увидел. Он поднял голову. Смит спускался по лестнице вместе с Вигдис. -- Она собрала все, что нужно, шкипер. Хорошую теплую одежду, удобные разношенные сапоги. Думаю, нужно дать ей флягу, альпаковую куртку и рюкзак. Я разрешил ей захватить с собой женские принадлежности, зубную щетку и гребень. Сейчас пойду раздобуду для всех нас мыло и, может быть, бритву. -- Нам предстоит долгий путь, сержант. -- Эдварде повернулся к девушке. -- Вигдис, мы скоро уходим. -- Он снова посмотрел на русского офицера. -- Leutnant. Wofur? Warum? {Лейтенант. За что? Почему? (нем.).}. Зачем -- как вы могли сделать все это? Скажите это не для меня. Для нее. Русский офицер уже знал, что его ждет. Он пожал плечами. -- Афганистан. -- Шкипер, но это военнопленные, -- выпалил Родж